"Долгий путь" - читать интересную книгу автора (Чандлер Бертрам)Глава 3Это была хорошая картина. Окруженная членами экипажа, одетыми в безукоризненную униформу, Кларисс едва держалась на ногах, разглядывая картину. Голый торс телепатки был запачкан красками, так же как и меховая юбочка — ее единственная одежда. Она оделась так для роли пещерной колдуньи и играла эту роль, приняв солидную дозу наркотика, вызывающего галлюцинации. Это было необходимо для того, чтобы прийти в состояние транса. Майхью, муж Кларисс, был рядом и теперь, когда работа была закончена, поддерживал измученную женщину, повисшую на нем. Красная краска еще капала с кисти, которую она судорожно прижимала к себе. Но ничего не получилось. Раньше ей всегда сопутствовала удача. Кларисс вернула старых богов греческого пантеона из того далекого прошлого, когда люди верили в них, вырвала Мефистофеля из легенды, перенесла Граймса и его команду из «Дальнего поиска II» на настоящий «Дальний поиск». Теперь же ей не удавалось транспортировать корабль из Галактики Конфинс на Землю. Граймс подошел ближе, и Майхью осторожно отстранил жену от картины, чтобы командир мог увидеть нарисованное. Да, пустыня была совершенно такой, как он ее помнил: более зеленая, чем красная, покрытая растениями, которые цвели в сезон дождей. Низкое, с тяжелыми дождевыми облаками небо освещалось с запада садящимся оранжевым солнцем, на фоне которого виднелись синие вершины, синие только благодаря контрасту. На востоке, в глубине серого неба, возвышалась огромная масса Аерс-Рок. Но… Но так было во времена Граймса. Сколько тысячелетий отделяли это время от настоящего? Вершина горы Ольга, пораженная эрозией… Масса красных камней, веками и веками подвергавшихся воздействию дождей и ветра… и сама скала, гранитный монолит… Что может сопротивляться Главному скульптору — Времени? «А на что похожи Аерс-Рок и гора Ольга теперь?» — мрачно подумал Граймс. — Корабль идет прежним курсом, командор, — сказал Вильямс. — Еще не поздно вернуться в Кинсольвинг, — предложил Далзелл. Граймс повернулся к окружающим. Он проиграл. «Мятеж, — внезапно подумал он, — мятеж вполне возможен. Моряки будут лояльны по отношению к своему собственному офицеру скорее, чем к астронавту, каким бы ни был его ранг. Хендрик, вероятно, будет заодно с ними. А другие? Он может рассчитывать на Вильямса, Майхью, Кларисс, Карнаби… Да, и на Даниелса. Едва ли он может рассчитывать на поддержку всех бортовых команд из-за Межзвездного закона. Закон торгового воздушного флота давал экипажу этого особого корабля право создавать собственные законы, если в этом возникнет необходимость. Далзелл собирался что-то сказать, и некоторые повернулись к нему в ожидании, но Граймс опередил его. Он заговорил громким, сильным голосом, больше для того, чтобы привлечь внимание окружающих, чем потому, что у него было что сказать. — Это, разумеется, лишь первая попытка. Будут другие. Самая большая неприятность в том, что мы еще не знаем, где в точности во времени и пространстве мы находимся. Но в одном мы можем быть уверены: Земля, ожидающая нас, существует. «А как ты можешь быть в этом уверен?» — раздался насмешливый голос в его мозгу. — Существует Земля, которая нас ожидает, — твердо повторил Граймс. — Единственное, что необходимо выяснить, это в какой период истории она вступила. Возможно, мы увидим античную Грецию во всей ее славе. Гомер… — Гомер? — спросил Вильямс. — Это еще кто такой? Граймс вздохнул и посмотрел на экипаж корабля. «Какого дьявола нужно этому зануде Карнаби?» — Командор, — спросил навигатор, — помните, вы мне говорили о птицах, которые использовались в автоматических направляющих системах неземных судов на Тарпе? — Не совсем автоматических, — ответил Граймс. — Птицы использовались, как компас. Карнаби повернулся к Майхью. — Вы должны знать, обладают ли люди инстинктом ориентации почтовых голубей. — Да. Но не все. «Если и есть хоть один землянин в зале, — насмешливо подумал Граймс., то это — я. Очень приятно». «Нужно будет, чтобы вы дали себя загипнотизировать», — сказал голос в его голове. Это был голос Майхью. «А кто будет заниматься кораблем, Кен?» «Соня, Вилли Вильямс, Кларисс и я. Мы справимся». «А Далзелл и его большие мальчики-грубияны? А Хендрик?» «Я слежу за ними, Джон, Они не смогут преподнести нам сюрприз». «А закон этики вашего знаменитого Института Рин?» «Я подумаю об этом, когда попаду в Институт Рин». Граймс прервал телепатическое совещание и заговорил громким голосом: — Мистер Карнаби, возможно, предложил решение нашей проблемы. Я знаком с вашими досье, знаю все о вас и знаю, что я — единственный человек на борту, родившийся на Земле. Моментами, в прошлом, я был горд своим чувством ориентации. Возможно, я действительно обладаю инстинктом почтового голубя. От всего сердца надеюсь на это… Что бы там ни было, я должен оставить… техническую сторону в руках людей, вполне способных управлять кораблем. «Майхью, — подумал он, — этот проклятый капитан Далзелл обязательно заговорит о возвращении на Кинсольвинг, хотя Хендрик, похоже, согласен со мной». «Скажите об этом громко, Джон», — так же мысленно отозвался Майхью. — Однако, — продолжал командор, ~ среди нас есть люди, думающие, что мы должны вернуться на Кинсольвинг. Я предлагаю принять решение голосованием. Всех, кто думает, что мы должны вернуться, прошу поднять руки. Только Далзелл и его люди голосовали за возвращение. — А те, кто согласен продолжать путь на Землю? Моряки оказались в меньшинстве, в этом не было сомнения, и Граймс подумал, какого странного зайца он вытащил из шляпы из этот раз. |
|
|