"Война Вихря" - читать интересную книгу автора (Чалкер Джек Лоуренс)

Пролог Схватывая нити Судьбы

Это была невысокая девушка лет двадцати. Длинное голубое атласное платье без пояса скрадывало ее полноту. В глазах словно застыло страдание. Сама она этого не сознавала, зато другие замечали сразу.

Она стояла на балконе замка, глядя на небо, где облака клубились и плясали, казалось, чтобы позабавить ее. Они всегда выполняли ее приказания. Сначала мать помогала управлять ими, но ее убили эти ублюдки-акхарцы, и тогда дочь унаследовала власть над бурями и ураганами, власть, не доступную никому другому, даже самым могущественным магам. Теперь девушка была известна как Принцесса Бурь. Эта власть вселяла ужас даже в окрестных жителей, а уж они-то привыкли к забавам принцессы и сменам ее настроения. Но сейчас она чувствовала: что-то было не так, очень не так.

Внезапно облака прекратили свою безумную пляску, словно природа властно заявила о своих правах.

Вконец раздосадованная, девушка прошептала какое-то проклятие и стремительно прошла через свою комнату к двери, которую охраняли стражники в малиновой форме, вооруженные пиками. У стражников были птичьи головы с огромными клювами и вместо рук – птичьи лапы.

Она спустилась по винтовой лестнице настолько быстро, насколько позволяли ей платье, туфли и чувство собственного достоинства, и оказалась в пустом, даже не охраняемом коридоре. Того, кто жил и работал здесь, все боялись. Только принцесса и осмеливалась входить сюда без спроса.

Клиттихорн, Рогатый Демон Снегов, великий акхарский колдун, работал у себя в кабинете. Он сидел перед магическим ящиком, назначения которого никто в замке не понимал. С виду он походил на механическое устройство с кнопочками, расположенными рядами. На каждой из них был свой магический символ. С помощью этих символов Клиттихорн творил свои заклинания. Над панелью с кнопочками находилась небольшая квадратная плоскость. На ней появлялись те же символы, что были на кнопках, только здесь они напоминали иногда слова, иногда какие-то картинки и светились яркой лазурью на металлическом сером фоне.

Прямо над кнопками горел крошечный красный огонек. Звучал прерывистый аварийный сигнал. Клиттихорн ругался и вздыхал. Целых два года у него ушло на то, чтобы приспособить непостоянный электрический ток, который использовали в акхарских замках, для подзарядки этой чертовой штуковины.

Девушка ворвалась в комнату как раз в момент, когда он был в отвратительнейшем настроении. Только ей это могло сойти с рук. Колдун испепелял людей взглядом или обращал их в камень и за меньшее нахальство. Но она была нужна ему, как и его магический ящик, и все другие инструменты силы.

– Могла бы и постучать, – ядовито заметил Рогатый.

– Дело серьезное, – мрачно отозвалась Принцесса Бурь неожиданно низким, почти мужским голосом. – Опять то же самое. Сначала головокружение, потом внезапное ослабление силы и контроля. Я не чувствовала себя такой беспомощной с тех самых пор, как убили мою мать. Что-то неладно, чародей. И это «что-то» может оказаться опасным.

Клиттихорн постарался скрыть тревогу и ответил спокойно:

– Да, эти неполадки с тобой беспокоят меня, я пытаюсь найти причину.

– Это все та девчонка! Единственная, которую тебе так и не удалось даже найти. Она вторгается в мои сны, прокрадывается в самые тайные уголки души.

– Да, скорее всего дело в ней. Но сама она не противник тебе. Ею руководят только чувства, она не умеет управлять своей силой. Каким-то образом она сама, или рок, а скорее всего мошенник Булеан сделали что-то, чего мы не предусмотрели. Не суди же меня слишком строго. Много раз я убивал твоих двойников в самых разных мирах, немудрено было пропустить хотя бы одного. Вас слишком много во внешних слоях, и Булеан разгадал наши попытки подстраховаться. Что толку теперь обвинять друг друга.

– И что же, я теряю свою силу? А наши планы, а надежды нашей многочисленной, но разрозненной армии и всех угнетенных, которых мы хотели освободить? Что станет со всем этим?

Maг вздохнул.

– Ты не теряешь силу, она слабеет так, как если бы существовала еще одна копия тебя… – Он щелкнул пальцами. – Проклятие! Какой же я глупец! Это же очевидно!

Он явно был зол на себя, хотя обычно не любил показывать, что в нем сохранилось что-то человеческое. В другое время девушка ушла бы, но сейчас речь шла о ее силе, единственном, что у нее было.

– Так ты знаешь, в чем дело?

– Да, да! Булеан тут, вероятно, совершенно ни при чем. Просто эта девчонка забеременела!

– И ребенок – причина наших неприятностей? Но раз она сбежала от нас и жива, это наверняка случилось бы, раньше или позже.

– Я… надеялся, что не случится. Понимаешь, когда вихрь, который ты создала для меня, засасывал ее с подругой сюда, в Акахлар, вдруг появился Булеан. Это и помешало мне столкнуть их в бурю, как я намеревался сначала. Он бросил мне вызов, зная, что, стоит любому из нас коснуться стенки вихря, мы будем поглощены Ветром Перемен. И я решился на маленькую хитрость. Девчонки были такие перепуганные, были так похожи друг на друга, что я не мог их различить. Я понял, что и Булеан не мог не заметить этого сходства и постарается сделать их совсем одинаковыми, чтобы сбить с толку преследователей в Акахларе. Но он мог сделать их похожими только внешне. И я сотворил заклинание, благодаря которому они должны были выбрать разные крайности, которые еще боролись внутри них: ведь они были еще совсем юными. Твой двойник должна была любить только женщин и не получать удовольствия от общения с мужчинами, а вторая – Булеанова подделка – стать не просто шлюхой, но шлюхой экстра-класса. Вот почему я понадеялся, что твоя копия не забеременеет.

– Но я все еще девственница, хотя и не знаю, почему меня не изнасиловали тогда же, когда убили мать. Я выбрала безбрачие.

– Тебя не изнасиловали, так как думали, что девственность – условие твоей силы. Безбрачие ты выбрала, потому что твоя природа сделала тебя не способной желать мужчину. Ты, как и она, просто скрываешь свое влечение к другим женщинам. И твоя мать была такой же, и остальные до нее. Это часть силы.

– Как могла моя мать быть такой? У нее была я, а у ее матери – она, и мы родились не от святого зачатия!

– О да, они специально выбирали подходящего мужчину, а потом терпели ненужную им близость, чтобы родить наследниц. Дар – или проклятие – Принцессы Бурь всегда включал в себя это, потому что человек с такой силой должен быть в стороне от общества, быть выше его норм и обычаев, чтобы никогда не подвергать опасности свою силу. Увы, твоя копия либо не вполне поняла, либо еще не приняла свою непохожесть на других и продолжала экспериментировать.

– Булеан сейчас, должно быть, смеется над тобой. Тебе не перехитрить великого обманщика! Клиттихорн фыркнул:

– Нос к носу Булеана легко обмануть. Возможно, он не глупее меня, но у него ни таланта, ни воображения. Он блестящий вор, достаточно сообразительный, чтобы понять достижения величайших умов и украсть их, а то и выдать за свои собственные, но он не способен к самостоятельному творчеству. Поэтому мне удалось убедить его, что четверо акхарских магов поджидают его выхода из Масалура, а вместе они способны или уничтожить его, или задержать, пока я сам не покончу с ним. Хотелось бы мне и впрямь иметь четырех таких союзников! Впрочем, подобные трюки больше в его стиле, поэтому мой фокус и сработал.

– Но, может быть, ее беременность – это козни Булеана.

– Чушь! Скорее всего ее изнасиловали мои же агенты. Вероятно, те развратные идиоты из банды Астериал были настолько глупы, что насиловали всех подряд.

– И все же, какое это может иметь значение? Если бы это был еще кто-то, умеющий управлять бурями, но неродившийся малыш?

Рогатый посмотрел на свою принцессу так, словно она была маленьким бестолковым ребенком.

– Ты – единственная дочь единственной дочери и так далее. Это единственный путь передачи силы Принцесс Бурь. Сила связывает ребенка с матерью. Эта сила не внутри тебя, она, скорее, притянута к тебе как к магниту. Сила связывает тебя с твоим двойником и ее с тобой. Вот почему ты иногда видишь ее во сне, а она должна видеть тебя. Но ребенок связан с ней физически. Вдвоем они более сильный магнит. Всякий раз, когда она притягивает силу, та тянется и к еще не родившемуся ребенку. Чем старше будет малышка, тем больше силы она будет притягивать.

– Ты… ты хочешь сказать, что в конечном счете я останусь ни с чем?

– Ну, не то чтобы ни с чем, ты всегда будешь притягивать ту силу, что ближе к тебе и дальше от них, но уже сейчас ты понемногу слабеешь, и со временем станет еще хуже. Те двое вместе, даже если одна из них – малютка, которой руководит мать, смогут истощить тебя полностью, если вы окажетесь в пределах одного сектора. Возможно, именно на это рассчитывает Булеан. Мы не можем больше ждать. – Колдун шагнул к стене, задрапированной красным гобеленом, и дернул сонетку.

– Значит, я тоже должна зачать ребенка! Клиттихорн вздохнул:

– Дорогая моя, может быть только одна наследница силы во всем Акахларе. Если нам не удастся уничтожить твоего двойника еще до рождения ребенка, другой наследницы не будет. В тот момент, когда она зачала, ты потеряла эту способность.

На звонок вошел генерал, начальник штаба. Его жабья морда с выпученными глазами плохо сочеталась с великолепной синей с золотой отделкой формой и блестящими ботинками. Он остановился у двери и слегка поклонился.

– Генерал, мы должны получить ту толстуху – мертвую. Тот, кто убьет ее, должен лишь доставить доказательство смерти и может назначать свою цену – нет такой, которая оказалась бы слишком высокой.

– А подделка? Она вам еще нужна?

– Нет. Пусть следят за ней и за той сумасшедшей художницей. Они обе могут вытащить нашу добычу из ее укрытия, где бы она ни была. Только не давайте им добраться до Масалура и до Булеана. Возьмите их живыми, если сможете, в последний момент, но не раньше, и держите их до меня. Я хочу иметь возможность использовать их, когда соображу, как это сделать.

– Хорошо, – поклонился генерал.

– Это не все. Наши планы под угрозой. Сколько времени потребуется, чтобы оповестить все армии о сборе? – Клиттихорн быстро прикинул что-то в уме. – У нас восемь недель, генерал. Точнее, пятьдесят шесть дней и ни днем больше. Если кто-то не будет готов к этому моменту – обойдемся. Мы атакуем в полную силу ровно в двенадцать дня по здешнему времени по всему Акахлару. Если мы этого не сделаем, то, вероятно, уже не сделаем никогда.

– Чтобы вести армии, сэр, я должен иметь возможность, не выдавая нас, показать, что акхарские срединные земли могут пасть, несмотря на охрану Королевских Волшебников и тысяч магов более низкого ранга.

Колдун кивнул:

– У меня руки чешутся показать это с тех самых пор, как мы сумели запереть Булеана в Масалуре. Ты сам, да и другие тоже удерживали меня из опасения, что это раскроет наши карты. Но, думаю, мы должны это сделать: без Булеана угроза значительно уменьшится. Без девушки она исчезнет окончательно.

– Вы намерены выступить против Масалура?

– Именно. Это будет отличная проверка, и, возможно, нам удастся уничтожить Булеана. У нас уже есть войска в том районе. Они могут оцепить его и задержать распространение известий о трагедии.

Генерал кивнул:

– И когда вы планируете провести эту демонстрацию силы?

– Через четыре недели, ровно в два часа ночи по масалурскому времени. С этого момента дата, время и объект строго секретны. Только генеральный штаб.

– Совершенно верно, сэр. Это приведет наши силы в боевую готовность, и к тому же все произойдет очень быстро, акхарцы вряд ли успеют что-нибудь заподозрить.

– Решено, генерал! Через двадцать восемь дней Масалур перестанет существовать. И, возможно, Булеан и его жирная дрянь тоже.

Принцесса Бурь пристально смотрела на Клиттихорна.

– Я полагаю, мне следует попрактиковаться с тобой напоследок. Наконец-то мы будем действовать! Рогатый кивнул:

– Жребий брошен. Нити судьбы в наших руках. Пойдем же за ними до конца. Что бы ни произошло, все миры Акахлара, а может быть, все мироздание уже не будут прежними.