"Дамы с заначкой" - читать интересную книгу автора (Чацкая Ангелина)

9

Анатолий скучал. Его нынешнее положение казалось все менее интересным. Эйфория от доступности всех благ цивилизации начинала проходить.

И чему, собственно говоря, радоваться? Тому, что все вечера напролет он сидит дома в обществе женщины, начинающей ему слегка надоедать? А в городе кипит жизнь! Дискотеки и рестораны не закрылись, узнав о том, что Толик Арчибасов пригрелся в уютном гнездышке под женским крылышком. Они по-прежнему манили его. Может быть, сегодня Валерия придет домой не такая уставшая, и они смогут отправиться куда-нибудь развлечься? Он бесцельно щелкал пультом телевизора, когда хлопнула входная дверь. Вставать и идти в холл не хотелось. К чему весь этот политес, поцелуи в щечку, ути-пути?.. Он устал…

Привалова удивилась, что Анатолий не вышел ее встречать. Она слышала звук телевизора и понимала, что он дома. Возможно, просто не заметил, как она пришла.

— Привет, мой сладкий. — Валерия стояла в дверях комнаты. У нее было приподнятое настроение. Ей так хотелось поскорее вернуться домой и провести с ним вдвоем этот вечер, зажечь свечи, включить лирическую музыку. Сегодня месяц, как они познакомились. Интересно, помнит ли он об этом? Она приготовила ему сюрприз. От предвкушения романтического вечера все внутри нее радостно трепетало.

Анатолий полулежал в низком кресле перед телевизором. Он равнодушно скользнул по ней взглядом и сказал:

— Ты пришла? Сегодня даже раньше, чем обычно.

— И это не случайно. — Валерия не заметила его интонации. — Устроим сегодня вечер со свечами!

— Давай лучше съездим в «Стрекозу», там сегодня классная программа, — предложил он.

— Зачем нам программа? — не поняла она. — Мы чудесно проведем время вдвоем, разве ты не рад?

— Рад, — без энтузиазма бросил Анатолий.

Он встал, запахнул полы атласного халата и направился в ванную.

— Ты куда? — Валерия растерянно смотрела на него.

— Полежу в ванне.

— Толик, а как же ужин?

— Но ты же не хочешь в «Стрекозу»? —"В его тоне чувствовалось раздражение.

— Зачем куда-то ехать? Сегодня такой день!

— Какой? — спросил он, но интереса в его словах не было.

— Месяц со дня нашей встречи, вот какой!

— Я поздравляю тебя.

— И я тебя, — упавшим голосом ответила Валерия, на глаза начали наворачиваться слезы.

Она открыла рот, чтобы сказать еще что-то, но он уже скрылся в ванной. Некоторое время она в растерянности стояла перед закрывшейся дверью, а затем отчаянно забарабанила в нее:

— Толик! Открой дверь, нам нужно поговорить!

— О чем? — он немедленно открыл дверь. — Опять о твоем новом доме? Я устал слушать о нем! В жизни есть и другие вещи, которые мне интересны!

— При чем тут дом? — Валерия почувствовала, как ее бросило в жар.

Ответа не последовало, она услышала лишь шум воды. От обиды запылали щеки, кровь застучала в висках. Как он смеет так разговаривать с ней? А она мечтала удивить его и порадовать своим подарком, современнейшим ноутбуком… Вот ведь дура! Она схватила бутылку минералки. Налив себе целый стакан, выпила залпом, вытерла губы тыльной стороной ладони и отправилась в спальню.

В спальне было прохладно и тихо. Телевизор, работавший в гостиной, здесь не был слышен.

Она задвинула тяжелые шторы и села на кровать.

Со стены на нее смотрела бабка Наталья.

— Ну что ты смотришь на меня? Я сделала все, что ты хотела, я такое сделала… — Она разрыдалась, обхватив голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону…

Валерия хорошо помнила тот жаркий летний полдень, когда бабка Наталья привела ее сюда, на эту улицу. В тот день у нее всю дорогу расстегивались босоножки, и она все время отставала, заставляя бабку досадливо ее окрикивать: «Валюшка! Живей, рябушка моя!» Бабке не нравилось имя, которое ее непутевая дочь дала внучке.

«Что это за имя, — возмущалась она, — как лекарство горькое. Не греет оно душу, холодное какое-то». А уж уменьшительное «Лера» вызывало у нее и вовсе отвращение: «Тьфу, ну и назвала ребенка!» Поэтому в устах бабки Натальи имя Валерия превращалось в Валюшу и Валюшку.

Привалова помнила этот день с поразительной точностью. Даже сейчас ей почудилось, что затрещали цикады и все наполнилось тем зноем, когда кажется, будто воздух дрожит и звенит. И лицо бабки, еще не старое, но уже со щеками, напоминающими мягкую ворсистую замшу. В молодости Наталья Игонина была красива и статна. Белая кожа без единой веснушечки, каштановая коса, глаза, зеленые и умные. Приваловой достались от нее только глаза, веснушками ее щедро обсыпал отец-неудачник. От него же достались и эти ржавые волосы: как будто богатые косы Натальи вдруг взяли да и вымочили в «Белизне». Бабка ласково звала внучку рябушкой. Закрыв глаза, Привалова до сих пор могла услышать голос бабушки: тихий, но вместе с тем наполненный какой-то удивительной жизненной силой и мощью. Это был голос женщины, которая не могла простить людям свою загубленную и украденную жизнь.

— Вот, Валюша, это все должно было стать твоим. Все! От этой аптеки на углу до вон того домишки за синим забором, — щурясь от солнца, Наталья всматривалась далеко в конец улицы. — Твое! Ты должна вырасти, ряба, и вернуть все это себе, нам, Игониным. Помни, ты — единственная, кто это может сделать.

…В тот день он наконец-то согласился с ней встретиться. Грязный ублюдок! Как он смел протягивать лапы к этой земле и к этому дому? Кто он такой? Грязь под ногами, помойный пес!

Валерия пыталась взять себя в руки. Она унижалась перед этим убожеством, упрашивая его продать ей дом на Майской. Главное, успокоиться и не дать слабину-Жизнь часто ставила ее в такие условия, когда ей приходилось проявлять недюжинную выдержку и твердость характера. Но сегодня, пожалуй, наступил один из решающих моментов ее жизни. Она пойдет до конца и не остановится ни перед чем. Если потребуется, она зубами вырвет у него купчую на дом. Валерия отпустила водителя еще в обед, поэтому никто не знал о ее планах на вечер. Они договорились встретиться у него на квартире в девять часов. По телефону он говорил с ней развязно и бесцеремонно. Ничего, она готова стерпеть и это, лишь бы результат лег на ее чашу весов.

Она заехала домой, чтобы переодеться и прихватить кое-какие бумаги. Погода была пасмурной, и стемнело поэтому рано Накрапывал мелкий дождик, грозивший перейти в настоящий ливень. Дом, где была его квартира, Привалова нашла легко, хотя последний раз в этом районе города была, наверное, лет десять назад. Дверь открыл довольно худой пожилой мужчина, одетый вполне прилично. На самом деле он наверняка был моложе, чем казался. Возможно, ранняя седина была тому причиной. На его изрезанном морщинами, а может быть, и шрамами, лице глаза казались молодыми, но это были холодные серые волчьи глаза. Валерия сразу поняла, что с этим человеком будет сложно договориться. Он заявил, что в дом они поедут на ее машине, так как он не планировал на сегодняшний вечер никаких дел и, соответственно, не выгонял свою из гаража. Ей было все равно, лишь бы покончить со всем этим как можно быстрее.

Когда они подъехали к дому, дождь уже разошелся. Валерия не взяла зонт, и ей хватило нескольких секунд пробежки от машины до крыльца, чтобы основательно вымокнуть. Он захлопнул входную дверь и повел ее на второй этаж. Дом производил угрюмое впечатление. Отсутствовали межкомнатные двери и лестничные перила.

Он заговорил первым. Его и без того неприятный сухой голос в незаполненном пространстве звучал особенно зловеще:

— Я не привык, чтобы мне ставили условия.

— Я пока лишь прошу, — Валерия старалась не показать, что робеет перед его внутренней силой. — Ваша цена?

В помещении раздался металлический смех, многократным эхом вернувшийся из пустых комнат.

— Да ты в своем уме?

— Мы с вами не переходили на «ты».

— Я уже перешел. — У него на губах играла торжествующая улыбка, но глаза не улыбались совсем.

— Ваша цена?

— Миллион долларов! — В его взгляде читались превосходство и издевка.

— Я думала, вы серьезный человек. Этот дом не стоит таких денег.

— Этот дом стоит всей моей паскудной жизни! — заорал он ей прямо в лицо. — А ты со своими долларами не стоишь и одного сортира этого дома! Ты слышишь???

Она посмотрела в его налитые злобой глаза, и ей вдруг показалось, что он действительно сейчас превратится в оборотня. Открытый в крике рот обнажал крупные желтоватые зубы, а седые волосы придавали поразительное сходство с одиноким неприкаянным волком-убийцей Еще миг, и его глаза сверкнут желтым огнем… Валерия собралась слухом и вытащила свой последний козырь:

— Я знаю, кто вы!

Его рука молниеносно скользнула в карман куртки Раздался щелчок, блеснул длинный нож.

В голове у Приваловой пронесся вихрь мыслей, а перед глазами калейдоскоп картинок. Она попятилась, но назад идти было некуда: прямо за спиной зиял лестничный проем, не огражденный перилами. Валерия сжала кулаки Она понимала, что он будет в ярости, но даже не предполагала, что ее блеф повергнет его в состояние бешенства. Она попыталась снова начать диалог:

— Я ведь могла оставить где-нибудь компрометирующие вас бумаги, — осторожно сказала она.

Он молчал.

— Давайте все же договоримся, — продолжила она.

Внезапно он заорал так громко, что она зажмурилась и даже присела:

— Убью!!!

Он ринулся на нее. Еще мгновенье, и жизнь ее оборвется в то самое время, когда она так близка к цели! Валерия рванулась вправо, но он успел схватить ее за рукав плаща. В ней проснулся инстинкт самосохранения, и, как дикая кошка, она вцепилась ему в лицо. Он взвыл и, потеряв равновесие, отчаянно забалансировал на краю лестничного пролета. Она ударила его кулаком в грудь и выдернула из его пальцев свой плащ. Еще пара секунд, и послышался глухой звук тела, упавшего на мраморный пол первого этажа. Все кончено…

Валерия не помнила, как села в машину и доехала до дома. Дождь к этому времени лил как из ведра. Она бросила машину во дворе и побежала к подъезду. Лифт очень долго не приходил, но идти пешком на двенадцатый этаж не было сил. Она привалилась к стене и, тяжело дыша, стала ждать.

Консьержка, к счастью, отсутствовала и не могла видеть обувь и брюки Приваловой, измазанные в жирной грязи. Лифт наконец-то распахнул двери, и Валерия, зайдя в кабину, грузно опустилась на корточки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она доехала до своего этажа.

В квартире зажгла свет во всех комнатах, словно опасаясь, что этот человек внезапно выйдет из какого-нибудь темного угла вопреки тому, что она оставила его лежащим на полу особняка. На улице внизу послышался вой сирены, и она сжалась при мысли, что ее уже ищут. Но звонка в дверь не было, и Валерия постепенно начала приходить в себя и снова приобрела способность рассуждать. Ее никто не видел. Хотя… Они поехали к дому на ее машине и.., это конец! Как только обнаружат тело, все укажет на нее. Мысли завертелись в голове с бешеной скоростью. Вернуться! Нужно вернуться и спрятать его! Нет трупа — нет преступления… Она переоделась, чтобы не привлекать внимание своими заляпанными брюками, взяла старую занавеску, толстую бельевую веревку, фонарик, нож и пешком спустилась вниз.

Хорошо, что она не поставила машину в гараж, а то сторож заметил бы ее приезд и отъезд в Такое время да в такую погоду. Это наверняка удивило бы его.

Остановившись в двух кварталах от дома, Валерия вышла из машины, достала из багажника грязные тряпки и завесила ими номера. Проделывая все это, она горько усмехнулась всей нереальности происходящего. Забрав с собой приготовленные вещи, направилась к дому. Дождь хлестал с неистовой силой, но это было ей только на руку: в такую погоду вряд ли найдутся желающие бродить дворами.

Она тихо скользнула к входной двери, та по-прежнему была открыта. Прекрасно. Значит, никто не появлялся здесь с тех пор, как она оставила его лежащим на ледяном мраморе в ярко освещенном холле. Привалова остановилась в нескольких шагах от распластанного тела. Убегая, она старалась не смотреть на него, но теперь видела, что он лежал, неестественно вывернув голову. Значит, умер сразу. Она подумала об этом с облегчением. Тоненькая струйка крови, стекающая из уха, на полу превращалась во внушительных размеров безобразную черную кляксу. Преодолевая приступ тошноты, Валерия подошла к телу и, накрыв его занавеской, обмотала веревкой, завязала крепкий узел на ногах. Она пыталась сообразить, в какой стороне дома вход в подвал. Насколько она припоминала, где-то недалеко слева. Оставив труп, Привалова проверила это. Вход действительно был там, причем дверь лишь плотно прикрыта. Она вернулась к телу и, стараясь не смотреть на него, намотала на руку конец веревки, потянула его в сторону подвала.

Труп заскользил по полу с удивительной легкостью, оставляя грязный след на розовато-серой поверхности мрамора. Сложности начались в том месте, где гладь пола заканчивалась и начинались ступени, ведущие в подвал. Валерии никак не удавалось стащить тело вниз. Натянувшаяся веревка больно жгла руку, а груз не двигался с места.

Она решила поменять тактику и стала толкать тяжелое тело перед собой. Оно глухо ударилось оземь. Оставалось теперь найти укромный уголок, чтобы схоронить в нем этот жуткий «клад».

Она пошла осматривать подвал. Звук шагов уносился куда-то далеко и не собирался возвращаться. Это свидетельствовало о том, что подземелье было огромным. Свет фонарика выхватывал длинные лабиринты и тупики, и Валерия похолодела при мысли, что может потерять выход и навсегда остаться здесь, вдвоем с мертвецом, словно замурованная заживо. Замурованная… Она тихо прошептала это слово.., и вдруг ее осенило!

Его нужно замуровать здесь! Именно так! Замуровать навсегда. Но где именно? И тут она осветила довольно узкий коридор, конца которого свет фонаря даже не достигал. В коридоре! Перегородить его, сделать тупиком, никто и не догадается, что проход имел продолжение. Это лучше, чем закопать тело где-нибудь в подвале: глубоко не получится, а слегка присыпанное, оно даст о себе знать очень скоро, что привлечет внимание хозяев дома. Впрочем, хозяйкой теперь будет она, рано или поздно! Валерия сказала это вслух и в собственном голосе испугалась фанатизма.

Привалова вспомнила, что где-то у лестницы видела сваленный горкой кирпич. Возможно, там найдется еще и цемент, что было бы вполне логично. Ей повезло, мешки с цементом стояли чуть поодаль и, благодаря достаточной сухости подвала, в некоторых из них цемент был пригодным.

Валерия почувствовала необыкновенный прилив сил. Как заведенная, она бегала наверх и носила ведрами воду для раствора, который замешивала в огромной деревянной лохани, предназначенной непонятно для чего. До сих пор класть кирпич ей представлялось делом нехитрым, но все оказалось гораздо сложнее. Густой, твердеющий на глазах раствор никак не хотел ложиться на кирпич, а тяжелыми шматами падал вниз. Руки плохо слушались, пальцы больно саднило, так как перчаток и мастерка она не нашла. Хорошо хоть замешивала раствор лопатой, найденной тут же.

Постепенно росла стена, превращающая длинный узкий коридор в тупик Потолок был невысоко и, соорудив помост из кирпичей, Валерия достала до него без труда.

Она приволокла тело к возведенной стене и накрыла его сверху пустыми мешками из-под цемента. Куча песка в одной из комнат подземелья уменьшилась на несколько ведер, которые Валерия высыпала сверху на это захоронение. Силу нее заметно поубавилось, но работы еще было много. Предстояло возвести вторую такую же стену, что придало бы всему сооружению подобие саркофага, в котором навсегда будет спрятан труп. Она работала, не обращая внимания ни на боль, ни на усталость, пока не лег последний кирпич этой жуткой кладки. Взмокшая от пота, ома оттащила навсегда испорченные раствором ведра в отдаленный от входа закуток, там же оставила и лопату.

Когда Привалова поднялась наверх, небо уже начинало сереть. Она выключила свет в холле и, бросив взгляд на мрачное пространство пола, увидела следы крови в том самом месте, где еще несколько часов назад лежал труп. Это надо смыть!

Но ведер уже нет. Она осторожно выглянула на улицу. Дождик не был уже таким сильным, но прекращаться не собирался. Где-то капли барабанили по жести, и Валерия заметила небольшое корыто, стоявшее сбоку под крыльцом. Убедившись, что никого нет поблизости, она быстро сбежала по ступеням и попробовала занести посудину в дом Та оказалась слишком тяжелой. На-" кренив корыто, Валерия вылила добрую половину воды и Оставшуюся понесла в дом. Она не спеша перевернула корыто на мрамор, и бесчисленными ручейками вода разлилась во все стороны.

Смыть запекшуюся кровь с первого раза не удалось. Привалова наполнила корыто горячей водой. Когда она вылила воду на пол, в воздухе запахло мокрым железом. Валерия Привалова не переносила запаха крови, но старалась держаться. Горячая вода сделала свое дело, оставалось только убрать грязные разводы с мрамора. Валерия посмотрела на свои окончательно испорченный раствором джемпер с жаккардовым узором, сняла его и с остервенением принялась протирать пол. Мягкая шерсть послушно впитывала влагу, и мрамор приобретал тот изысканный розоватый оттенок, какой имел до случившейся здесь трагедии.

Домой она вернулась к шести часам утра на такси, которое поймала в нескольких кварталах от того дома. Первым делом закинула в стирку грязную одежду, прекрасно помня из прочитанных детективов, что многие преступники «погорели» на своей запятнанной одежде, которую по халатности или из чувства безнаказанности вовремя не уничтожили или не постирали. Затем приняла душ и легла спать, поставив будильник на девять. За те два часа, что она спала, ей ничего не приснилось. Проснувшись от резкого звонка будильника, Валерия сообщила в милицию о том, что прямо от дома этой ночью угнали ее машину. Затем набрала номер своего офиса и отменила все встречи на неделю вперед по причине нездоровья. Выпив кофе, связалась со знакомым из турагентства и заказала билет на Кипр на послезавтра.

Через два дня она взошла на борт самолета.

Белый брючный костюм дополняла плетеная соломенная шляпка, солнцезащитные очки закрывали половину лица. Валерия надела нежные лайковые перчатки, чтобы спрятать поцарапанные, в ссадинах руки. Настроение у нее было приподнятым. Ей только что сообщили, что машина целой и невредимой была обнаружена в частном секторе города недалеко от центра. Видимо, хулиганы взяли покататься.

Воспоминания о случившемся снова оживили весь ужас, который она испытала тогда. Нет, лучше не думать, это было не со мной, это было в другой жизни…

Тихо отворилась дверь. Анатолий подошел к кровати и, став на колени, обнял ее ноги и склонил голову:

— Лерочка! Прости меня, дорогая, Понимаешь, я… Ну, в общем, я жутко раскаиваюсь. Ты не хочешь никуда идти? Хорошо, останемся дома. Проведем вечер вдвоем. Где у нас свечи? — Он торопливо нанизывал фразу на фразу, словно старясь заполнить словами пропасть, разделившую их.

— Свечи в комоде, в верхнем ящике, — откликнулась Валерия голосом, лишенным эмоций. — Как ты не понимаешь, Арчибасов, что мне до чертиков надоели все эти забегаловки, даже самые роскошные? Я хочу создать хотя бы иллюзию домашнего очага. Тебе все это кажется глупым?

Она взяла в руки его лицо и внимательно посмотрела ему в глаза. Серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, безмятежно смотрели в ее зеленые.

— Может быть, мы зажжем свечи позже? — сказал он…