"Игра вслепую" - читать интересную книгу автора (Бали Эдмон)

2

В тот день охота была плохой. Ночью что-то спугнуло оленей и они ушли из долины. Я видел это в бинокль. К тому же был последний день сезона, я все равно уже не успевал ничего сделать, и решил оставить оленей в покое. Им повезло, мне — нет.

В три часа дня я собрал вещи и пошел домой. Спускаясь с горы, я увидел около хижины машину и мужчину, который расхаживал взад и вперед. Дорога к хижине скверная, я намеренно не привожу её в порядок, чтобы не привлекать туристов, так что приезжают ко мне только те, кому я очень нужен.

Я осторожно приблизился к хижине, разрядил ружье и посмотрел на мужчину сквозь прорезь прицела. Он стоял ко мне спиной, но тут повернулся, и я увидел, что это Слейд. Тогда я мягко нажал на курок, ружье щелкнуло. Не уверен, что я сделал бы то же самое, будь ружье по-прежнему заряжено.

По-видимому, он почувствовал мое присутствие, потому что вскинул голову и помахал рукой.

— Добрый день.

— Как вы меня нашли?

Слейд пожал плечами.

— Это не составило труда. Ты же знаешь мои методы работы.

Я их давно знал и они мне никогда не нравились. Поэтому я возмутился:

— Хватит строить из себя Шерлока Холмса! Что вам нужно?

Он кивнул в сторону хижины:

— Может быть, пригласишь войти?

— Насколько я вас знаю, вы там уже все обыскали.

Он воздел руки в преувеличенно-насмешливом изумлении:

— Слово чести, ничего такого!

Я едва не рассмеялся ему в лицо, поскольку понятие чести было для него совершенно абстрактным. Распахнул дверь и вошел в дом. Слейд прищелкнул языком:

— Не заперто? Ну, ты рисковый парень!

— Здесь нечем поживиться, — безразлично ответил я.

— Если не считать твоей жизни, — ответил он резко.

Я промолчал, устанавливая ружье на подставку. Слейд осмотрелся вокруг с искренним любопытством:

— Примитивно, но удобно, — констатировал он. — Непонятно только, почему ты не живешь в большом доме.

— К счастью, это вас не касается.

— Возможно, — согласился он, усаживаясь поудобнее. — Итак, ты спрятался в Шотландии и рассчитывал, что тебя не найдут. Стюарт среди множества других Стюартов. Ты создал для нас некоторые проблемы.

— Кто сказал, что я прячусь? Я ведь действительно шотландец.

Слейд усмехнулся:

— В некотором роде. Более или менее. Только дед по линии отца. Совсем недавно ты был шведом, а до этого — финном. Правда, тогда тебя звали Стюартсеном.

— Вы проделали такой путь, чтобы поговорить со мной о прошлом? — устало спросил я.

— Ты в хорошей форме, — признал он.

— Не могу вернуть вам комплимент: вы-то потеряли форму и набрали вес, — жестко отпарировал я.

Он хихикнул:

— Хорошее питание, мой дорогой, хорошее питание. Все эти деловые завтраки и обеды за счет правительства Ее Величества… Но давай вернемся к делу Ален.

— Называйте меня мистером Стюартом.

— Ах, я тебе не нравлюсь! Но это не имеет особого значения. Я… мы хотим, чтобы ты выполнил для нас одну работу. Естественно, ничего сложного.

— Вы, должно быть, рехнулись… — начал я.

— Догадываюсь, что ты чувствуешь, но…

— Ничего вы не понимаете! — резко оборвал я его. — Если вы рассчитываете, что я буду работать на вас после всего. Что произошло, значит, вы ещё более сумасшедший, чем мне казалось.

Конечно, я был не прав. Слейд отлично понимал, что я чувствую, поскольку прекрасно разбирался в людях: это было неотъемлемой частью его профессии. Он знал людей и знал, как их использовать в своих интересах. Я догадывался, что произойдет дальше, и действительно Слейд начал давить на меня в своей обычной отвратительной манере:

— Давай поговорим спокойно, предложил он. — Помнишь Кенникена?

Забыть об этом человеке меня могла заставить только полная амнезия. Перед моим мысленным взором сразу появилось его лицо, такое, каким оно было при нашей последней встрече: серые ледяные глаза над высокими славянскими скулами и шрам, идущий от правого виска к углу рта. В тот момент Кенникен был так зол, что убил бы меня, не задумываясь.

— А что с Кенникеном? — медленно спросил я.

— Я слышал только, что он тебя разыскивает. Ты одурачил его, теперь он жаждет реванша. Как выражаются наши американские коллеги из ЦРУ, он хочет тебя ликвидировать. Причем особо жестоким способом. Это уже влияние КГБ, на Западе к противникам относятся все-таки гуманнее.

Это точно! Просто всаживают ночью пулю в лоб.

— И что? — настаивал я.

— Он ищет тебя!

— Почему? Я ведь больше не работаю в Отделе.

— Но он-то об этом не знает. Мы скрывали от него эту информацию, и думаю, довольно успешно. Так было нужно.

В принципе, мне уже почти все было ясно, но хотелось, чтобы Слейд сам сказал об этом, только попроще.

— Но он ведь не знает, где я?

— Не знает. Но кто-нибудь может ему об этом сообщить.

Я наклонился вперед и пристально посмотрел на Слейда:

— Кто же, например?

— Да хотя бы я! — заявил он с неожиданной откровенностью. — Конечно, я бы сделал это тонко, через третье лицо, но обязательно сделал бы… если бы посчитал нужным.

Ну, естественно! Вполне в духе Слейда: предательство и шантаж. Он всю свою работу именно так и строит. Справедливости ради стоит сказать, что когда-то я тоже этим занимался. Но ради той же справедливости следует подчеркнуть, что, в отличие от Слейда, мне эта работа никогда не нравилась.

— У Кенникена очень эффективная группа ликвидации, правда? Несколько сотрудников Отдела были… э-э-э… ликвидированы именно этой группой.

— Почему вы не можете просто сказать: были убиты?

— Ты всегда был грубым, Стюарт, — нахмурился Слейд. — Грубым и прямолинейным, причем себе же во вред. Я ещё не забыл, как ты пытался опорочить меня перед Таггертом. И тоже выкрикивал это слово «убийство».

— Я и сейчас готов выкрикнуть то же самое. Вы убили Джимми Беркли…

— Я убил? — тихо спросил Слейд. — А кто подложил взрывчатку ему в машину? Кто подсоединил провод детонатора к системе зажигания? По-моему, ты. И именно это позволило тебе приблизиться к Кенникену, только это вызвало у него доверие к тебе, а мы смогли этим воспользоваться. Отлично было сработано, Стюарт, отдаю тебе должное.

— Да, вы неплохо меня использовали.

— И снова сделаю то же самое, — жестко заявил Слейд. — Или отдам Кенникену. Тем более, что ему совершенно безразлично. Работаешь ты ещё в Отделе или уже нет. Ты интересен ему как личность.

Я уставился на Слейда, не веря своим ушам:

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что Кенникен теперь не мужчина, — заметил Слейд. — Разве тебе об этом ничего не известно? Да, ты хотел убить его, но освещение было скверное и последним выстрелом ты его только ранил. Это если говорить деликатно, а если называть вещи своими именами, то ты кастрировал беднягу.

Обширный живот Слейда заколыхался от смеха.

— Если сказать ещё грубее, в твоем стиле, ты отстрелил ему яйца. Теперь представь себе, что он сделает с тобой, попадись ты ему в руки. Ты не можешь вернуться в Швецию, а ехать в Финляндию было бы ещё рискованнее, слишком уж оттуда близко до русской границы. Просто рукой подать. Зато в Исландию почти никто не ездит, правда?

— Так здание нужно выполнить в Исландии?

— Вот именно. Ты можешь позволить себе побездельничать три-четыре месяца в году, правда? Вот что значит иметь хороший личный доход. Отдел позаботился о тебе, согласись.

— Отдел дал мне только то, что я заслужил, — обрезал я его.

Слейд пропустил мой выпад мимо ушей.

— Я заметил, что ты отлично устроился в Исландии. Все удобства, да ещё и любовное гнездышко. Молодая женщина…

— Оставь её в покое!

— Обязательно. Просто хочу подчеркнуть: было бы крайне неосмотрительно втягивать её в наши дела. Это опасно, не так ли, мой мальчик? На твоем месте, я бы не стал ей ничего говорить.

Голос у Слейда был добрым. Слишком добрым. Если он знал об Элин, значит, давно уже следил за мной. И я все время находился под наблюдением, а полагал, что свободен, как птица.

— Давайте все-таки вернемся к заданию.

В международном аэропорту в Кефлавике ты получишь посылку. Вот такую, совсем маленькую. Передашь её человеку в Акурейри. Ты ведь знаешь, где это находится?

— Знаю.

Я ждал дальнейших инструкций, но Слейд молчал.

— И это все? — не выдержал я.

— Все. Уверен, ты легко справишься.

— И вы затеяли весь этот шантаж, чтобы поручить мне работу простого посыльного? — с недоумением спросил я.

Услышанное никак не укладывалось у меня в голове.

— Выбирай выражения! — резко отозвался Слейд. — Это нормальное задание для человека, давно отошедшего от наших дел. Но оно достаточно важное, чтобы не поручать его случайным людям, вот и все.

— Это задание появилось неожиданно, так? — догадался я. — И поэтому вы были вынуждены обратиться ко мне.

— У нас мало людей, вот и все, — махнул рукой Слейд. — Не строй себе иллюзий: я просто скребу по сусекам, потому и вспомнил о тебе.

Да, Слейд мог быть крайне резким, когда хотел этого. Я пожал плечами и спросил:

— А что за человек в Акурейри?

Слейд вынул из бумажника купюру и небрежно разорвал её пополам. Одну половинку оставил себе, другую протянул мне. При ближайшем рассмотрении это оказалось частью купюры в сто крон.

— Пароль и отзыв. Старые способы всегда надежны, правда, Стюарт? Просто и эффективно.

Я скептически посмотрел на испорченную исландскую валюту и заметил:

— Вряд ли мои труды будут оплачены.

— Обязательно будут, дорогой мой, не сомневайся. Правительство Ее Величества никогда не скупится, если речь идет о ценной услуге. Двести фунтов тебя устроят?

— Переведите их на мой банковский счет, старый пройдоха.

Слейд осуждающе покачал головой:

— Ну и выражения! Но я все сделаю, как ты хочешь, можешь быть совершенно спокойным.

Я недоверчиво посмотрел на Слейда, тот ответил мне взглядом невинного младенца. Не нравилось мне это задание, слишком уж оно было странным и примитивным. Возможно, на мне ставили какой-то эксперимент — как на морской свинке. Отдел время от времени устраивал такие игры для тренировки новичков, но все участники обычно знали правила. Если же Слейд хочет, чтобы я сыграл одновременно в прятки и жмурки, да ещё без правил, то я просто придушу этого жирного негодяя!

— Слейд, если ты хочешь использовать меня в качестве футбольного мяча, то это неосмотрительно. Может пострадать кто-нибудь из твоих коллег или друзей.

Лицо Слейда изобразило крайнюю степень возмущения:

— Ну, на такую подлость по отношению к тебе я не способен!

— Допустим. А что мне делать. Если кто-нибудь попытается завладеть посылкой?

— Остановить его, — коротко сказал Слейд.

— Любой ценой?

Он улыбнулся.

— Ты хочешь знать, имеешь ли право убить? Твое дело. Только доставь посылку в Акурейри. И не строй из себя прожженного убийцу, это даже не смешно.

— Я просто хотел знать пределы своих полномочий, — мрачно ответил я, понимая его правоту. — Не хотелось бы усугублять нехватку кадров в Отделе. А что мне делать после Акурейри?

— Все, что угодно, — весело объявил Слейд. — Отдыхай, веселись, наслаждайся обществом своей подружки, живи в свое удовольствие.

— Пока вы снова не объявитесь?

— Ну, это маловероятно, — равнодушно ответил Слейд. — Жизнь идет вперед, в Отделе все изменилось: методы, задачи, в общем, долго объяснять, да и незачем. С настоящим делом ты бы не справился, но с таким простым заданием…

Он замолчал и окинул комнату презрительным взглядом.

— Выполнишь роль посыльного, вернешься сюда и будешь спокойно жить.

— А Кенникен?

— Ну, тут я ничего обещать не могу. Он может тебя найти, а может и не найти, помогать ему я не собираюсь, но и помешать не смогу.

— Этого не достаточно, — возразил я. — Вы можете сообщить ему, что я уже четыре года не работаю в Отделе?

— Могу, — согласился Слейд. — Вполне могу. Но, во-первых, он может мне не поверить, а во-вторых, у него сугубо личный мотив для мести. Мне почему-то кажется, что он предпочтет распотрошить тебя острым ножом, а не распить при встрече бутылочку кальвадоса.

Он взял шляпу и направился к двери.

— Дальнейшие инструкции по поводу посылки получишь перед отъездом. Было приятно снова повидаться с вами, мистер Стюарт.

— Хотел бы я сказать то же самое, — буркнул я.

Слейд искренне и весело рассмеялся. Я дошел с ним до его машины и указал на скалы неподалеку.

— Вон оттуда я наблюдал за вами в оптический прицел. Даже нажал на курок, только ружье оказалось не заряженным.

Он посмотрел на меня взглядом, полным абсолютного доверия:

— Если бы ружье было заряжено, ты не нажал бы на курок. Ты же цивилизованный человек, Стюарт, даже слишком цивилизованный. Иногда я удивляюсь, как ты мог так долго продержаться в Отделе: уж слишком ты мягкосердечен для ответственных заданий. Будь моя воля, от тебя бы избавились задолго до того, как ты сам решил уйти в отставку.

Я посмотрел в его блекло-голубые глаза и понял: будь его воля, мне действительно никогда бы не разрешили уйти в отставку. До этого бы просто не дошло.

— Надеюсь, ты помнишь про закон о неразглашении государственной тайны? — небрежно заметил Слейд и улыбнулся. — Впрочем, что это я! Конечно, помнишь.

— Какой пост вы сейчас занимаете, Слейд?

— Честно говоря, почти на самом верху, — радостно ответил он. Теперь я ближайший помощник Таггерта, а значит, принимаю основные решения. Время от времени завтракаю с премьер-министром.

Он рассмеялся, сел в машину и сказал уже через опущенное стекло:

— Еще одно. Не вздумай открывать эту посылку, дорогуша. Вспомни, к чему может привести излишнее любопытство.

Он уехал, и когда его машина скрылась из вида, даже воздух вокруг стал чище. Я посмотрел на горы вдали и почувствовал острый приступ тоски. За двадцать минут мой привычный мир разлетелся вдребезги и я, черт побери, не знал, как собрать осколки.

Утром я отчетливо понял, что мне остается только одно: доставить эту чертову посылку в Акурейри. Нет, нужно было ещё молиться богу, чтобы все это обошлось без осложнений.