"Миг страсти" - читать интересную книгу автора (Астор Бьюла)

8

Кольцо! Большое, тяжелое обручальное кольцо с бриллиантами. Как минимум восьми каратов весом. Надо же! Вот, оказывается, что он имел в виду. Дженни вздохнула.

Она подумала о том, что никогда еще не видела столь красивых вещей. Точнее, не держала их в руках. И теперь ей понадобится шкатулка для хранения этих драгоценностей. Дженни наблюдала за тем, как Питер открывал потайной сейф, спрятанный под ковром в его огромном стенном шкафу. Оттуда он достал свадебный набор своей матери и маленькую коробочку. Дженни никогда не предполагала, что существуют такие потайные места. Наверное, потому что у нее никогда не было вещей, которые могли бы украсть. Наконец, Питер надел ей на палец великолепное кольцо.

Пока Питер закрывал сейф и возвращал все в исходное положение, Дженни разглядывала драгоценность. Она старалась не показывать, в какой восторг ее привела эта вещица, поскольку понимала, что его дали ей всего лишь поносить на несколько дней.

– Смотри. Оно подходит. Как будто сделано специально для меня, – произнесла Дженни. Она взглянула на Питера и была очень удивлена, заметив необычное выражение его лица. Девушка замерла. – Ты действительно хочешь, чтобы я это носила? В смысле, это ведь кольцо твоей матери. Я могу сказать родителям, что мы…

– Нет. Я хочу, чтобы оно было у тебя. Пока…

Дженни кивнула, не зная, куда отвести смущенный взгляд. Создавалось ощущение, что они были уже очень давно знакомы, и от этого ей было как-то неловко. Она одновременно чувствовала и тепло, и некоторую отстраненность. Интересно, подумала девушка, а что сейчас чувствует он сам?

– Хорошо, – наконец согласилась она. – А ты? Ты будешь носить обручальное кольцо?

– Нет. Мой отец никогда его не надевал, – в конце концов ответил Питер.

– В первый раз слышу, чтобы женатый мужчина не носил кольцо. Ладно, пусть будет так. – На самом деле это не понравилось Дженни. Ей показался несправедливым тот факт, что один из супругов игнорирует символ взаимной любви и брака. Но еще до того, как она окончательно разобралась в своих мыслях, Дженни услышала свой же голос: – Я бы предпочла, чтобы мой муж все же был с обручальным кольцом.

Питер провел рукой по волосам и внимательно посмотрел на мисс Гоулсон.

– Дженни, послушай, я не имею ничего против того, чтобы носить обручальное кольцо. Я лишь пытаюсь сказать, что у меня его нет, поскольку мой отец никогда его не имел. Если бы у меня здесь вместе с кольцом матери было кольцо отца, я непременно бы его надел.

– Понятно, – задумчиво ответила Дженни. Сейчас она чувствовала себя лучше, поскольку ее сомнения были развеяны. – Простите, мистер Стивенсон.

Питер усмехнулся.

– Похоже, тебе все-таки придется привыкнуть называть меня Питер. Ведь мы женаты.

– Ой, правда, – опомнилась Дженни. – Питер, Питер, Питер, – повторила она, чтобы привыкнуть к имени своего новоявленного мужа. – Послушай, ммм… Питер, ты действительно очень добр по отношению ко мне. Спасибо, что помогаешь выбраться из этой ситуации. В моих глазах это делает тебя особенным. Вот только меня мучает один вопрос. Зачем ты делаешь все это? Ты толком даже не знаешь меня. И мою семью. Никто бы не осудил тебя, если бы ты выставил нас вон.

– Может быть, – сказал Питер, пожимая плечами. – Но у меня есть на то свои причины.

– Ну, тогда это серьезные причины. Большинство парней сбежали бы, лишь услышав слово «женитьба».

– Подожди, кто тебе сказал, что я отличаюсь от них? Ведь мы же только играем счастливую семейную пару. И это всего на несколько дней. Я прекрасно помню, что ты работаешь у меня, а я – твой босс. Значит, никаких отношений между нами быть не может, так?

– Да, так. Конечно, – быстро согласилась Дженни. Она должна была показать Питеру, что готова с такой же легкостью, как и он, прекратить этот спектакль. И все же, где-то в глубине души, Дженни стало обидно. Неужели так ужасно быть ее мужем? – Нельзя, чтобы люди узнали о нашем фиктивном браке. Ведь слухи сразу же разлетятся, и вы почувствуете себя неловко из-за того, что женились на служанке.

Питер посмотрел на Дженни, как будто она его только что сильно обидела. Ну, ладно, подумал он. Теперь, вдобавок ко всему, она обвиняет меня в снобизме.

– Послушай, Дженни, – сказал Питер, нежно дотрагиваясь пальцами до ее лица, – это была твоя идея, а не моя. А сейчас, похоже, что ты не довольна происходящим куда больше, чем я сам.

Мисс Гоулсон сделала над собой усилие и улыбнулась.

– А разве тебе от этого не легче?

– Если честно, то нет.

Внезапно Дженни почувствовала себя совершенно беспомощной, и страх обуял ее. Все это переставало быть просто игрой, и уже не было так весело. Эта ситуация пробуждала какие-то скрытые чувства, которые лучше было бы не тревожить. Брак – слишком интимное и священное событие, чтобы играть в него. Что или кто надоумил ее придумать такую историю? И как она теперь будет из нее выбираться?

Конечно, все можно было решить очень просто. Нужно было всего лишь рассказать правду родителям, собрать вещи и уехать вместе с ними. Но, стоило Дженни представить, как будут огорчены ее старики, как она сразу же почувствовала себя последней гадиной. Да, я гадина, осудила себя она. Но нельзя больше никого втягивать в эту грязь. Таким образом, все разрешилось само собой.

– Ладно, Питер, – начала Дженни, снимая с пальца обручальное кольцо. – Все это очень плохо. Вот, возьми кольцо. Получается, что мы гадко шутим над моими отцом и мамой и над чувствами твоих родителей, которые они испытывали друг к другу. Я не…

– Молчи, – остановил ее Питер, беря ее руку в свои. – Что ты делаешь?

Его прикосновение было нежным, но сильным. Странно, но их поза в данной ситуации выглядела, как пародия на молодоженов, дающих обет вечной верности друг другу. Дженни подождала секунду, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Не удерживай меня. Мне следует немедленно спуститься вниз и рассказать родителям всю правду. Я отвратительна даже самой себе.

– Нет, все не так. Послушай меня, Дженни. Ты не можешь рассказать им об этом.

– Почему? Если я этого не сделаю, нам придется врать и дальше. И все будет только больше запутываться.

– Понимаю. Но если ты расскажешь им все сейчас, то мы все окажемся лгунами в их глазах. А мы заслуживаем лучшего. И твои родители тоже. Подумай о них.

– Я уже подумала. – Дженни была очень растеряна. – О, Питер, мне самой трудно представить, сколько же я наврала им, – пробормотала девушка, выдергивая свои ладони.

Питер снова взял Дженни за руки, заставляя ее смотреть ему прямо в глаза.

– Да, ты много чего натворила. А сейчас хочешь бросить все вот так, с плеча разрубая узел? Струсила, да?

Угрызения совести и чувство вины неожиданно переросли в злость.

– Я не трушу и никогда не трусила, – резко ответила Дженни.

– Хорошо, – воодушевлено произнес Питер, – именно это я и хотел услышать. Значит, мы придерживаемся твоей истории. А потом, когда твои родители вернутся домой, ты им скажешь… Ммм… мы им скажем…

– Мы им снова соврем? – перехватила Дженни. – Объясним, что наш брак не удался, что попробовали, и у нас ничего не получилось, а сейчас мы разводимся, так? Отлично. Тогда я буду разведенной лгуньей. Такой же неудачницей, которая ни на работе, ни в браке не может продержаться больше двух месяцев. Скорее всего я провалюсь и как художница.

Питер отпустил ее.

– Мне кажется, ты накручиваешь саму себя.

– Может быть, – быстро ответила Дженни, скрещивая руки на груди. – Но это же правда!

– Я так не думаю. Во-первых, я тебе уже сказал, что мне нравятся твои картины. Во-вторых, ты не потеряешь эту работу. И, в-третьих, ты не можешь получить развод, потому что ты не была замужем.

– Наверное, ты прав, – вздохнула Дженни. – Но я по-прежнему не понимаю, почему ты так стремишься помочь мне. Кажется, это не в твоем стиле.

Питер пожал плечами.

– Может быть, из-за этого я тебе и помогаю. Поскольку не часто могу помочь кому-то. А мне это нужно, Дженни.

Она удивленно уставилась на него, чувствуя какую-то глубокую связь, внезапно возникшую между ними, которой секунду назад еще не было.

– Ладно, – согласилась она, – придется вести игру дальше.

Радость осветила лицо Питера.

– Тем лучше для тебя. И для нас. – Хитрая улыбка появилась на его губах. – Так, что же мы будем делать дальше, милая?

У Дженни чуть не выскочило сердце. Ей в голову пришла чертовски хорошая мысль о том, что они могли бы делать дальше. Она включала ее, его и роскошную кровать. Однако Дженни не осмелилась бы предложить нечто подобное сейчас. Тем более что ее родители были внизу. Скорее всего ее мама очень волновалась сейчас, гадая, куда же пропала ее дочка. Несмотря на то, что они находились в одном доме, мать Дженни не могла не беспокоиться.

– Я думаю, нам стоит спуститься вниз, чтобы ты смог поближе познакомиться с моими родителями.

– Ах, да. Теща и тесть. Как смешно это звучит! Подожди, сначала ты должна рассказать мне кое-какие подробности нашей женитьбы. Например, как мы встретились, где и когда поженились.

Дженни хватилась за голову.

– Боже мой, я забыла! Я все забыла. А ведь рассказывала им об этом по телефону. – Дженни, покусывая ноготь, стала судорожно вспоминать. – Что я им тогда наплела? Подожди-ка… ага, вспомнила! Мы поженились в Лас-Вегасе. А когда, не помню. Сейчас, надо посчитать. – Она прокрутила назад события последней недели. – Так, Миннесота, компания Сомерсет, потеряла работу, шел снег… Так-так. Кажется, пятнадцатое число. Значит, шестнадцатого прилетела сюда. Сегодня девятнадцатое. А ведь нам нужно было время для венчания, медового месяца и возвращения сюда. Таким образом, мы поженились до пятнадцатого.

– Не забудь – один в уме.

Дженни нахмурилась.

– Что?

– Такое ощущение, что ты решаешь тяжелую математическую задачу.

– Именно так и есть. Это новый раздел математики. Романтический. – Дженни скопировала его растерянное выражение лица. – Так, – заключила она, – получается десятое число.

– Хорошо. Значит, десятое. И Лас-Вегас, так? – сейчас Питер выглядел очень довольным. Казалось, что ему очень понравились выдумки Дженни.

Она пожала плечами.

– Да. Это было наиболее… – Она еле удержалась, чтобы не сказать «романтично».

Наверное, Питер этого не заметил.

– Так, Вегас, – проговаривал он в слух. – Классический сюжет. Я целовал невесту?

– Что? А, невесту? Да, я думаю да. В смысле, конечно целовал.

Ее щеки вспыхнули. Дженни попыталась отвернуться, чтобы не показать своего смущения.

– Может, мы пойдем?

– Ладно. Но если ты придумала для нас медовый месяц, который был восхитительным для обоих, то расскажи мне, где мы его провели.

Дженни не хотела признаваться самой себе в том, что фраза Питера ее очень смутила.

– Я не знаю, – сказала она, глядя Питеру прямо в глаза. – Ты выбираешь.

– Правда? Вот здорово! – Он был очень польщен, что тоже мог поучаствовать в этой выдумке. Прошло несколько минут. – Придумал: Африка. В это время там прекрасная погода.

– Не пойдет. – Дженни не могла поверить этому. – Питер, я ничего не знаю об этом континенте. Что будет, если мои родители начнут расспрашивать меня?

– Не переживай, – успокоил ее он, взял за руку и повел через спальню к открытой двери. – Я просто скажу им, что большую часть времени мы провели в постели.

Теперь уже все сидели за массивным столом в огромной, очень официально оформленной столовой комнате. За ужином присутствовали Дженни, Питер, Мэри Гоулсон, Фрэд Гоулсон, Чарли, который был крайне удивлен этому приглашению, но не собирался такое пропускать, и Рей.

Теперь Дженни поняла, почему Питер держал миссис Санчес на полной ставке при условии, что она работала только на него. Чарли позвонил и попросил ее немедленно явиться и приготовить сказочный ужин.

Около восьми вечера все сели за стол. Отец Дженни удивился столь позднему ужину, поскольку ложиться спать на полный желудок очень вредно. Однако все с большим удовольствием приступили к трапезе. Ужин на самом деле был сказочным. Миссис Санчес приготовила нежнейшее морское ассорти, к которому в качестве гарнира подавался легкий салат, украшенный листьями винограда. Далее следовала чудесно приготовленная спаржа под фирменным соусом миссис Санчес. Этот великолепный ужин завершал кофе с пирогом из королевского лайма.

После ужина все переместились в гостиную и, потягивая вино, стали разговаривать о том, о сем. Тут, неожиданно, может быть, под воздействием вина, выступил Чарли.

– Знаете, когда я впервые увидел эту парочку, я сразу же понял, что они словно созданы друг для друга.

– Правда? – удивленно спросил Питер.

– Да, правда, – подтвердила развеселившаяся Дженни. Питер посмотрел на нее. – Не сомневайся, – повторила она, – и я тоже.

– И ты так подумала? – переспросил Питер. Обстановка стала накаляться. Дженни перевела взгляд с Питера на родителей, потом обратно.

– Конечно, я так подумала, милый. Поэтому мы и поженились. Помнишь?

– Бывает же так, Фрэд, – заговорила мать Дженни. – Наша девочка нашла любовь с первого взгляда.

– Не совсем с первого взгляда, мама, – поправила ее Дженни.

– Нет? – удивился отец. – Тогда, как же вы ребята познакомились?

Это был конец. Все замерли в ожидании. Дженни смотрела широко раскрытыми глазами на своего простодушного отца. Боже мой, думала она, ведь именно это мы забыли обсудить с Питером. Она прикрыла рот рукой, пытаясь сосредоточиться и вспомнить, что она говорила родителям по телефону. А может, не говорила? Дженни не могла вспомнить, как ни старалась. Очевидно, ее родители тоже ничего не запомнили, иначе, зачем им было спрашивать.

– А я рассказывал вам о нашем медовом месяце в Африке? – разрезал тишину голос Питера. Дженни взглянула на него, всем сердцем источая любовь и благодарность за спасение.

– Да, кажется, рассказывали. Египет. Пирамиды. Махаоны.

– Фараоны, миссис Гоулсон.

– Ах да, точно. Далековато это отсюда. Там, наверное, очень жарко.

– В это время нет. Пока мы отдыхали, погода была великолепной, – продолжал Питер, занимая внимание родителей Дженни.

– Да, Питер, вы нам рассказывали об Африке, – неожиданно вступил в разговор мистер Гоулсон. Он сидел в мягком, широком кресле с подлокотниками, и наблюдал за дочерью. – А я даже не знал, что у тебя есть паспорт, дочка.

Тут Дженни на помощь пришел Чарли.

– Она получила паспорт, когда устраивалась на работу. Этот документ требуется в разных организациях.

Сейчас Дженни посылала Чарли самый теплый взгляд, благодаря его за помощь. Чарли подмигнул ей и сделал глоток вина. Она потянулась за своим бокалом.

– Дочка, а почему ты не отвечаешь на папин вопрос? – заговорила миссис Гоулсон. – Расскажи нам, наконец, как вы познакомились с твоим молодым супругом.

Дженни сделала большой глоток вина. За последний год она совсем забыла, насколько ее мать ценила всякие подробности.

И снова Дженни была спасена. На этот раз Реем. В его памяти хранились все телефонные разговоры за последнее время. Он их просмотрел и нашел нужную информацию.

– Мистер Стивенсон, разрешите? – Родители Дженни замерли.

– Пожалуйста, Рей, – ответил Питер. Благодаря его выдержке, никто и догадаться не мог, какое облегчение он испытал, услышав электронного дворецкого.

– Спасибо, сэр. Три дня тому назад, в час тридцать по полудню, миссис Стивенсон разговаривала со своими родителями по телефону. Она рассказала им очаровательную романтическую историю вашего знакомства. Вы познакомились на выставке современного искусства. Вас привлекли работы тогда еще мисс Дженни Гоулсон, и вы разговорились. Так, вы начали общаться, и благодаря закону всемирного притяжения противоположностей сейчас мы видим два любящих сердца, соединенных вместе узами Гименея. Так что перед нами яркий пример того, как искусство сплачивает и объединяет…

– Спасибо, Рей, – прервал его Питер. – Не переигрывай, – добавил он шепотом.

– Как скажете, мистер Стивенсон, – последовал учтивый ответ Рея. – Я создан для того, чтобы служить вам, сэр.

– Ой, эта история напомнила мне о твоей выставке, дорогая, – заговорила миссис Гоулсон. – Чуть не забыла! Ведь именно из-за этого мы приехали сюда. Когда я развешивала твои картины по всему дому, то совсем не предполагала, что однажды ты станешь известной художницей. Правда, Фрэд? – Фрэд Гоулсон успел кивнуть До того, как Мэри Гоулсон продолжила. – Теперь скажи нам, дорогая, когда она состоится? На этой неделе, правда? Ведь мы должны возвращаться к детям. Они так боятся, что тетя Синди начнет принимать лекарство, от которого ей становится плохо.

На этой неделе, повторила про себя Дженни, но это не возможно. Сегодня среда, посчитала она, до конца недели никак не успеть. Вдруг девушка поняла, что не может больше пускать ситуацию на самотек. Это выходило за все рамки. Она посмотрела на своих родителей. Они были простыми и очень добрыми людьми, и действительно, заслуживали лучшей дочери, нежели Дженни. У нее поперек горла встал комок. Она медленно поднялась с кресла, поставила бокал и оглядела всех по очереди. Потом, собрав все силы в кулак, начала тихо говорить.

– Я не могу сделать этого. Мне казалось, что смогу, но все оказалось не так. Мама, на самом деле нет никакой выставки…

– Нет, есть, – поднимаясь, сказал Питер. Он сделал шаг вперед. – Мы совсем забыли, дорогая. Она состоится в эти выходные. Помнишь? В той маленькой галерее, что находится недалеко отсюда. – Мистер Стивенсон повернулся к Дженни. – Милая, не принимай так близко к сердцу эту выставку. Ты слишком много нервничаешь.

Дженни пристально посмотрела на своего мужа.

– Мне все это не нравится.

Небесно голубые глаза Питера еще какое-то время не отпускали взгляд девушки.

– Не переживай. Тебе понравится. – Питер быстро повернулся к Чарли. – Как называется та галерея, которая находится недалеко отсюда?

Телохранитель замер, не успев поднести бокал с вином к губам. Не двигаясь, он обвел взглядом комнату, ища поддержки. Однако все молчали.

– Ах да, та галерея! Та, которую мы так любим?

– Может быть, – снова вклинился Рей, – Галерея современных искусств?

– Да, именно, – прошипел Чарли.

Мистер и миссис Гоулсон замерли в ожидании. Дженни была в ужасе. Самым страшным для нее на тот момент было то, что Рей мог придумать это название. А что, если подобной галереи вообще не существовало?

Как будто почувствовав переживания Дженни, Питер наклонился к ней.

– Ты же помнишь об этом, дорогая? Мой друг – владелец этой галереи. Он звонил тебе на днях, чтобы договориться о времени открытия выставки. Кажется, вы сошлись на двух часах дня в воскресенье, правильно?

Значит, эта галерея действительно существовала. К тому же Питер знал ее владельца. И скорее всего он действительно устроит выставку. Дженни почувствовала, что ей становится плохо. В эти выходные мир ужаснется. Подобного показа не было в истории мирового искусства. У Дженни застучало в висках. Она ощутила сильную слабость, в глазах все поплыло.

– О, нет! Кажется, я…