"Железная рука" - читать интересную книгу автора (Буссенар Луи Анри)ГЛАВА 2Деваться было некуда, однако мужчина и мальчик не испугались. Сперва следовало куда-то положить бедную Мадьяну, хоть на какое-то время. А уж потом драться свободными руками. — Ты — храбрый парень, Мустик, — сказал незнакомец. — Прикрой нас, малыш. Я быстро вернусь. И, держа на руках все еще бесчувственную девушку, молодой человек исчез в наполненном сумерками доме. Мустик был словно выточен из дерева. Его мальчишеский голос резко контрастировал [38] с трагичностью происходившего: — Да, месье! Пусть даже придется умереть! Мальчик встал на пороге лицом к преследователям и, угрожая револьвером, закричал изо всех сил: — Остановитесь! Ни с места! Первый, кто пошевелится, расстанется с жизнью. Ультиматум и тон, которым он был заявлен, рост прокричавшего угрозу — все это должно было скорее вызвать смех. Посудите сами: тринадцатилетний тщедушный мальчуган, мальчик с пальчик рядом с дюжиной разбойников, вооруженных до зубов. Правда, у него в руках револьвер! Не нужно быть Геркулесом [39], чтобы нажать на курок опасного оружия. Особенно когда ты храбр и хладнокровен. И поэтому преследователи заколебались, глядя на револьвер и на своего смешного противника. Ей-богу, прямо петушок, приготовившийся сразиться со стаей стервятников [40]. Он бросил им как вызов свое кукареку, прозвучавшее так громко. Впрочем, нерешительность длилась недолго. Мерзкий голос, один из тех, что слышится или на прогулочной площадке в тюрьме, или в аду каторги, глухо и ворчливо потребовал: — Пошли! Нечего возиться с каким-то ацтеком [41]. Раздавим этого ублюдка, как вошь, и пройдем. Мустик был не просто бесстрашен, он обладал еще и уязвимым самолюбием. Поэтому слово «ацтек» и еще более обидное «ублюдок» привели его в ярость. И паренек быстро ответил, целясь: — Ацтек, который ведет себя как настоящий мужчина. Ацтек, которому не страшны каторжники, черт вас дери! Паф! Выстрел прозвучал сухо и отдался вдалеке под большими деревьями, где все время визжали обезьяны. Один из преследователей упал с проклятиями на устах. Это дало незнакомцу небольшую отсрочку. Во время быстротечных секунд, так драматически выигранных его молодым спутником, он продвинулся в темном доме на несколько шагов. Светящаяся мошкара чуть-чуть разгоняла сумерки, но тут раздался выстрел. Внезапная вспышка осветила кровать. — Наконец-то! Молодой человек быстро положил на постель больную и одним прыжком достиг двери. — Держись! — крикнул он. — Я тут! Мустик выстрелил второй раз, именно в тот миг, когда наступавшие всей массой бросились к нему. Бедный ребенок не проронил ни слова, понимая, что минуты его сочтены. Новый друг Мустика благодаря вспышке от выстрела увидел, как мальчика стали топтать сапогами. От душевной боли у незнакомца сжалось сердце: — О несчастное дитя! Он машинально ощупал задний карман под поясом, где практичные янки [42] держат оружие. Но нет! Револьвер остался в казино, на столе, после того как пришлось разрядить его, чтобы добиться тишины. Ну что ж, взявшись за гуж… Уже более не колеблясь и долго не размышляя, он бросился очертя голову на бандитов, которые, перестав пинать Мустика, устремились в глубь дома. Невероятно, но порыв смельчака заставил группу нападавших отступить, раздаться, расколоться, словно в нее на полном ходу врезалась лошадь! Завязалась борьба, молчаливая, яростная, безжалостная, схватка между одним человеком и бандой преступников. Ни звука! Ни крика! Ни единой жалобы! Слышались только скрип зубов, прерывистое дыхание, толчки, тычки и удары, глухие и как бы расставляющие знаки препинания среди этих звуков. Негодяи боялись сразить друг друга в темноте и поэтому не решались браться за оружие. Какой-то голос ворчливо произнес: — Дерьмо… Что это мы все не можем вынуть кости из этого паршивого фраера? По мерзкому жаргону незнакомец узнал каторжника. — А ну-ка, негодяи, вон отсюда! Чья-то рука потянулась к горлу храбреца. Он схватил ее за запястье, сжал и крутанул, словно сковав наручниками. Раздался ужасный треск сломанной кости. И вой искалеченного существа. Незнакомец разразился жутким смехом и громко крикнул: — А, дрянь! Ты поднял на меня руку! Но я держу тебя крепко. И никого больше не коснется эта вонючая лапа. Затем добавил в страшной тревоге: — Дорогой малыш, ты где, Мустик? Мустик! Ты слышишь меня? Мустик! Ребенок не отвечал, молчание привело в ярость его нового друга. Он прорычал: — Проклятые ублюдки! Если вы убили его, пеняйте на себя! Почти не напрягаясь, атлет притянул к себе человека, которому только что сломал руку. Свободной рукой он схватил бандита и поднял в воздух. Все это произошло в мгновение ока, словно каторжник весил не больше чем четырехлетний ребенок! Незнакомец принялся раскачивать его из стороны в сторону изо всех сил, целясь в нападавших головорезов. Несчастный вскоре совсем обмяк. Задыхающийся, умирающий, превращенный в кучу костей и лохмотьев, бандит перестал даже стонать, но его ноги продолжали косить и опрокидывать в своем вихревом движении все, что встречалось на пути. Компания дружков рассыпалась. Пятеро или шестеро преступников — примерно половина всех нападающих — лежали бездыханные на земле. А те, что еще держались на ногах, отступали с руганью и проклятиями. Вдруг послышался мерзкий хрип: — Святый Боже! Раз его нельзя взять руками и пустить ему кровь, возьмемся за револьверы. Назад, ребята! Назад! И огонь! Всем вместе… как на тигра! Незнакомец на минуту заколебался. Прыгнуть ли на подлеца, который как будто командует группой негодяев? Или, напротив, скрыться в доме, и пусть попробуют взять его приступом? Но воинственный характер мужественного человека требовал немедленного действия. И, больше не раздумывая, он бросился на главаря, чтобы задушить того. К несчастью, спаситель Мадьяны споткнулся о распростертое на земле бездыханное тело, покатился кубарем и остановился в пяти-шести шагах от негодяев. Бандиты услышали шум падения и довольно явственно увидели черный силуэт рухнувшего человека. Выразив зверским ревом свою ненависть, висельники [43] замахали ножами и завопили: — Убить его! Убить! Несмотря на собственную недюжинную силу, молодой человек оказался в крайне невыгодном положении. Прежде чем он успел подняться, чтобы защитить себя, над ним сверкнуло острие лезвия. «Дьявол! — подумал он. — Плохи мои дела…» Но ему помог Бог. Молодой человек воспользовался шансом, что выпадает храбрым и ловким. Тело, о которое он споткнулся, получило довольно сильный удар. И этот удар как будто привел лежавшего в чувство. Он задвигался, поднялся, раскачиваясь, и крикнул, успев сперва выстрелить из револьвера: — Минутку, господа! Вы еще не все получили по счету. Слова эти и звонкий юлос принадлежали мальчику. — Мустик! — вскричал незнакомец. — Ах, Мустик! Это действительно был он, бесстрашный паренек, только что бездыханный, а теперь в несколько прыжков оказавшийся рядом со старшим другом, готовый любым способом помочь ему. Тут один из наступавших замер и опрокинулся навзничь. — Браво, Мустик! Браво! Хорошо сработано. Ты — настоящий мужчина. Это чудесное вмешательство в ход событий произошло вовремя. Ибо смелость и хладнокровие, проявленные ребенком, выстрел, который остановил бандитов, — все это прекратило наконец дикое побоище. К тому же Мустик призвал помощь, весьма действенную, прибывшую, правда, с небольшим опозданием. На всякий случай малыш издал клич, хорошо известный парижским уличным мальчишкам, — сигнал, собирающий друзей-подростков в толпах, которые валом валят из театров и других мест развлечений, клич, помогающий узнать и обрести товарища. — Пи…у…у…у…и! Пи…у…у…у…и! Почти тотчас же прозвучал ответ. Он возник неподалеку, возле невидимых хижин, среди зарослей гигантских пальм и манговых деревьев. — Пи…у…у…у…и! На кромке огромного экваториального лесного массива, среди духоты, в сумерках, пронизанных светом летавшей повсюду фосфоресцирующей [44] мошкары, клич прозвучал как вызов происходящему. Коренные жители этих краев, как правило, не ввязывались в ссоры. При отсутствии всякой социальной организации и общественной помощи, здесь убивали просто так, из прихоти. Поэтому и поножовщина и выстрелы оставляли безучастными зрителей, которых смертельные игры нередко даже развлекали. Когда же зовет на помощь друг, попавший в беду, тот, кого зовут, немедленно прибегает, принимает сторону товарища и включается в борьбу. До сих пор никто не откликался на выстрелы н крики. Но когда Мустик подал сигнал бедствия, послышалось: — Мы тут, Мустик! Мы с тобой! — Месье, все в порядке. Это Фишало, мой друг, парень что надо, вот увидите. Сигналы друзей подкрепил топот огромных, подбитых гвоздями ботинок. Из темноты возникла черная фигура, перечеркнутая какой-то линией с металлическим блеском. Человек был вооружен карабином [45] и на бегу щелкал затвором. Он услышал Мустика и ответил: — Я уже здесь. Услышал пальбу… Что надо делать? — То же, что и я… и месье с железными руками. О! Зто просто здорово. Я тебе потом расскажу… А пока бей их. — Я готов! Но кого бить? — Как кого? — Где враги? Никого нет, я никого не вижу! — Смотри-ка! — проронил малыш. — И впрямь никого нет. Площадь опустела! За исключением тех мерзавцев, что были ранены вами, месье, или застрелены мной из револьвера. Мужчина, которого Мустик так остроумно окрестил Человеком с Железными Руками, удивился в свою очередь: — Действительно никого! Вы примчались так кстати, бандиты обратились в бегство. Мадьяна спасена. Парень со странным именем Фишало [46] заволновался: — Что? Нападали, значит, на нее… Мадьяна! Мужественное и милое создание… Как это гнусно! — Да, хотели похитить, взять в заложницы… — Ее! И кто-то осмелился напасть на эту маленькую фею? [47] Такую славную, что здесь нет человека, который бы ее не обожал! Мадьяна — сама грация, доброта и красота в этом Богом забытом краю, где живут бродяги всех мастей да каторжники. Ладно. А где же она сейчас? — Дома. Девушка была в обмороке, почти что при смерти. У меня едва хватило времени, чтобы отнести Мадьяну на кровать и вернуться сюда защищать ее. — Вы хорошо сделали, месье. За этот благородный поступок вам многие скажут спасибо. Я первый. Ну хорошо. Теперь, когда все убежали, мне кажется, надо помочь ей, правда? — Совершенно верно, месье Фишало. Пошли к ней. — Называйте меня просто Фишало. Итак, я к вашим услугам, месье… Железная Рука. — Вам так нравится? — Бог ты мой, да тут у всех имеется какое-нибудь прозвище. — Почему? — Не хочу вас оскорбить, но есть много людей, которые хотели бы скрыть свое настоящее имя. — Тогда пусть будет Железная Рука… Я охотно принимаю это славное имя. Оно так звучно и… — Так же ладно подходит вам, как перчатки, месье! — подхватил Мустик, чиркнув спичкой. — Прошу следовать за мной. Тут ничего не видно, а я знаю все закоулки. Подросток вошел в дом и остановился перед грубо сколоченной кроватью. Матрас испускал тонкий, дурманящий аромат высушенных трав. Крик ужаса и горя вырвался из груди мальчика: — Мадьяны здесь нет! — Не может быть! — вскричал Железная Рука. — Я прекрасно помню, что положил ее на кровать, покрытую одеялом. Ты просто не разглядел, малыш. Но тут огонь погас, и трое друзей, дрожавших от нетерпения, оказались в кромешной тьме. Пришлось зажечь еще одну спичку и при ее колеблющемся пламени внимательно осмотреть всю комнату. Увы! Мустик не ошибся. Девушка исчезла. Железная Рука, не веря своим глазам, прорычал: — Гром и молния! Это уж слишком. На сундуке, где Мадьяна хранила свои самые ценные вещи, Мустик нашел свечу в стеклянном футляре, зажег ее и сказал: — Теперь мы сможем все как следует рассмотреть. Дом был просторным, почти без мебели, две смежные комнаты разделяла перегородка из прутиков. Подросток в сопровождении спутников стал заглядывать во все углы. Войдя во вторую комнату, он вдруг громко вскрикнул. Широкое окно без стекол было распахнуто, а ставень, обычно закрывавший его изнутри, наполовину вырван сильной рукой. — Ах, я понимаю теперь! — заплакал Мустик. — Пока мы возились здесь с теми, кто пытался сокрушить дверь, другие бандиты выломали ставень, проникли внутрь и похитили Мадьяну! Малыш плакал теперь навзрыд — герой, проявивший мужество и самоотверженность, во время схватки, опять превратился в ребенка. В хижине, которая стала походить на разоренное гнездо, наступила тишина. Нарушил ее Фишало, крепкий двадцатилетний юноша, не расстававшийся с винчестером: [48] — Не хочу навязывать свое мнение, месье Железная Рука, но не кажется ли вам, что надо найти и освободить Мадьяну? — О да, месье, умоляю вас! — жаром добавил Мустик. — Вы, такой сильный, храбрый и добрый, будете у нас предводителем! — Но, милый юноша, это невозможно. Я приехал сюда не за тем, чтобы искать приключений. — Сжальтесь, месье, не оставляйте ее в руках негодяев. — То, о чем ты просишь, дорогой друг, опрокидывает все мои планы! — Вы ведь уже так много сделали… — Да, верно. После довольно продолжительной паузы Железная Рука добавил: — Ну что ж, будь по-вашему! Остаюсь здесь. Попробуем освободить прекрасную Мадьяну. |
||
|