"Кавалер Золотой Звезды" - читать интересную книгу автора (Бабаевский Семен Петрович)

Глава XXVII

Только на третий день с попутной машиной в Чубуксунский лагерь вернулся Прохор Ненашев. Смущенно поглядывая на Сергея, он сбивчиво рассказал о несчастном случае на разборке завала. Сергей слушал молча, широкие его брови нахмурились.

- Эх, Прохор, Прохор,- скачал он,- лучше бы ты с такой вестью и не приезжал… Как же это могло случиться? Ты человек в этом деле опытный, как же ты мог…

- Не доглядел… Он же горячий, кидается… То, что провалился,- не беда, со всеми такое случается. Искупался бы - и все. А тут, как на грех, вода наперла, бревно, чертяка его возьми, высунулось и садануло…

- Вода! Бревно! А ты где был?

- Да тут и был… Это же произошло в одно мгновение. Мы кинулись к нему, а он уже без чувства… Вдобавок и ноги подавило.

- Он так и не очнулся?

- Не знаю… Мы еще остались, а Фоменков Афанасий увез его на лодке в станицу.

Сергей поручил руководство сплавом Прохору (работа уже приближалась к концу), подседлал застоявшегося жеребца и ускакал в Усть-Невинскую. Всю дорогу думал о Семене. «А что, если увечье тяжелое?» Старался чем-нибудь успокоить себя, смотрел по сторонам, вспоминал о предстоящем празднике, а тревожные мысли о друге ни на минуту не покидали его.

В лагере у обрыва его встретили Игнат, Грицько, Никита и подробно рассказали, как Семен упал, как его уложили на лодку и отправили в станицу. Варя, заменившая Анфису, упрашивала Сергея пообедать, хвалила свежий, с помидорами, борщ. Сергей от обеда отказался, выпил, не слезая с седла, воды и ускакал.

Подъезжая к Усть-Невинской, Сергей еще издали увидел то место на реке, где была устроена коренная запань для приема бревен. Знакомый перекат, лежавший наискось, нельзя было узнать - весь он был запружен бревнами. Запань разрослась и в длину и в ширину, уровень воды поднялся - образовалось небольшое озеро. Бревна высоким и широким завалом, похожим на противотанковое укрепление, перепрудили Кубань. Вытаскивать лес из воды не успевали, хотя и приспособили для этого трактор. По берегу лежали в штабелях и вразброс уже высохшие, отлично вымытые бревна. Вода их не только вымыла, но и так почесала о камни, что на многих стволах не уцелела кора… «А здорово получается,- подумал Сергей, подъезжая к запани.- Еще недавно весь этот лес находился в Чубуксунском ущелье. Теперь же он здесь. И все это делала вода, помогая людям. Берите и стройте!.. Какая сила!»

Савва Остроухов только пришел на запань сказать бригадиру по приемке леса, что завтра прибудет еще один трактор. Увидев подъезжавшего на знакомом жеребце всадника, Савва побежал ему навстречу.

- Сережа! - крикнул он.- Посмотри, что у нас тут делается! Пристань у берегов Усть-Невинской! Свой лесной склад… И плывут, и плывут, и плывут! Вот если бы Кубань всегда была такая щедрая.

- Были бы мы на работу щедрые,- ответил Сергей,- а Кубань свое сделает. Сила необыкновенная! - Сергей передал поводья Савве.- Горячего ты мне дал коня…- Он задумчиво посмотрел на запань.- Да, Савва, скоро сплаву конец… Ну, ничего. Мы одно плотбище очистили, хватит нам на много лет… А вы, я вижу, механизировали работы?

- Директор МТС прислал трактор. И еще один обещал прислать, а сам заговаривал со мной насчет леса для мастерских… Они у них без крыш.

- Поможем,- сказал Сергей, любуясь запанью.

- Конечно, помочь надо. А без тракторов мы бы тут запарились… Ты посмотри, уже зацепил целую вереницу. Потащил!.. А какой лес! Это же богатство… Да, чуть было не забыл. Тебя разыскивал какой-то военный. Я сказал, что ты в горах… Не повстречались?

- Никого я не видел… А как тут мой друг?

- Лежит, бедняга. Из района я привозил хирурга. Осмотрел. Говорит, что кость не повреждена.

По настоянию Анфисы, Семена из лодки перенесли не к бабке Параське, а к Тутариновым. Его уложили в передней комнате на взбитой перине. Позвали фельдшера. Прибежал Савва и распорядился послать в район тачанку за хирургом. Анфиса, похудевшая, со слезами на глазах, ни на минуту не отходила от кровати. С матерью говорила неохотно. Будто и слушала то, о чем ей говорила Ниловна, но ничего не слышала, будто и смотрела на мать, но ничего не видела.

- Мамо, не трогайте меня…

Всю ночь Анфиса просидела у кровати больного. Семен лежал тихо, дышал спокойно. На рассвете, не открывая глаз, попросил воды. Пил короткими, жадными глотками.

- Сережа еще не приехал? - спросил он.

- Должен бы скоро приехать,- успокаивала Анфиса.- А тебе уже лучше? Ну, посмотри на меня…

Семен открыл глаза. Сухие его губы болезненно скривились.

- Видишь, Анфиса, какой я стал… - он потрогал рукой забинтованную голову. - Прилипло…

Вошел Тимофей Ильич, остановился возле кровати. Анфиса не замечала отца. Перевязывая Семену голову, она одной рукой обняла его за шею, другой заматывала бинт. Старик видел ее тоскливые, с высохшими слезами глаза, почерневшее лицо. «Недаром же говорится,- думал он,- суженого и на коне не объедешь».

Когда Семен снова лежал на подушке, Тимофей Ильич подошел к нему.

- Ну, Семен, как твои дела? - спросил он участливо.

- Лежу…

- Вижу, что лежишь… Надо тебе парное молоко пить. Я сказал Ниловне, чтоб подоила корову… Молоко, ежели пить прямо после дойки, - силы прибавляет.

- Ничего мне не хочется.

- А ты пей, хоть и не хочется…

Ниловна вошла с дойницей и с кружкой. Тимофей Ильич зачерпнул теплого, вспенившегося молока и заставил Семена выпить…

После завтрака, собираясь идти на огороды, Тимофей Ильич наказал жене:

- Ты оставайся дома. Может, что помочь надо… Да еще скажи Анфисе и Семену, что я противиться не буду. Бог с ними, пускай паруются.

- Как я вижу, они уже спаровались,- сказала Ниловна.

- Теперь то и ты увидела

- И раньше я тебе говорила, да ты тогда глухой был…

- Глухой, глухой,- обиделся Тимофей Ильич.- Знать, плохо говорила, оттого и не слыхал…

На третий день утром Тимофей Ильич снова зашел к Семену. Анфиса сидела на стульчике и спала, уронив на кровать голову. Семен приподнялся, опираясь локтями в подушку.

- Лежи, лежи,- сказал Тимофей Ильич.- Ну, как молоко, помогает?

- Сегодня мне уже лучше.

- А я тебе что сказал? Анфиса! Вставай! - Тимофей Ильич разбудил дочь. - Беги, неси дойницу.

Анфиса вышла из хаты.

- Вот только ноги,- проговорил Семен,- точно и не мои…

- Ничего, подживут и ноги. Теперь тебе залеживаться нельзя. Надо свадьбу справлять.

Семен смущенно улыбнулся.

- Ну, ничего, Семен,- продолжал Тимофей Ильич,- это я только так сказал. Главное - поправляйся, а повеселиться мы успеем. Это от нас не уйдет.

В этот день приехал Сергей. Отец и мать были на работе. Анфиса увидела брата в окно, выбежала в сенцы и обняла его на пороге.

- Сережа, а батя уже согласился…

- Прекрасно! - сказал Сергей, радуясь за сестру.- А как жених?

- Ему лучше, - тихо сказала Анфиса.- Заходи, он тебя давно ждет.

Сергей вошел в горницу, молча подал Семену руку, с удивлением глядя на худое, небритое лицо друга. Сел на низенький стульчик.

- Ну, радист-пулеметчик, как тебя туда черти внесли?

- Сам влетел. Бревно перевернулось.

- А ну, давай посмотрю ноги.

Сергей поднял одеяло, снял с ног Семена согревающий компресс. Долго и внимательно, как врач, смотрел на опухшие, смазанные йодом икры, лежавшие на белой и влажной вате. Потом снова наложил компресс, укрыл одеялом.

- А как голова?

- Пустяки, - сказал Семен. - Уже заживает.

- Да, друже Семен, как все это некстати. Дело мы начали большое, а тут и праздник наш подходит…

- Какой?

- Да ты ничего и не знаешь? Эх, бедная твоя голова! Так знай - восьмого сентября танкистов будет чествовать вся страна

- Вот здорово!

- А ты будешь лежать.

- К тому времени я встану,- уверенно сказал Семен. - Хоть на костылях, а встану.

Сергей поднялся, широко раскинул руки.

- Анфиса! Семен! - крикнул он.- Да я же забыл вас поздравить. Ты, сестренка, не красней, не красней, а загляни в шкафчик, нет ли там какой настойки. Тут без этого нельзя!

Анфиса принесла графин, в котором оказалось не более стакана вишневки. Ее разделили на три равные части и выпили… В это время ко двору подъехала легковая машина. Из нее вышел офицер в чине капитана.

Сергей вышел из хаты.

- Капитан Савельев,- сказал офицер. Подавая руку.- Из Москвы получена телеграмма.

Капитан Савельев расстегнул планшет, вынул телеграмму и передал Сергею.

Сергея вызывали в Бронетанковое управление. Текст телеграммы был краток: под ним стояла подпись маршала. В телеграмме не было сказано, по какому делу Сергея вызывают в Москву. Он об этом даже не подумал, подсчитывая в уме, когда, в какой день ему выехать, чтобы к указанному сроку быть в Москве.

- Командировочное удостоверение, деньги, проездные документы получите в райвоенкомате,- сказал капитан.

Савельев пожелал счастливого пути и уехал, а Сергей, опершись плечом о ствол груши, еще долго стоял и перечитывал телеграмму.

Сергей успел побывать в Чубуксунском лагере, провел ночь с Ириной, распрощался со сплавщиками… Наступил день отъезда. Все, что полагалось в дорогу, было собрано и сложено в чемодан. Тут лежали и летний китель, блестевший начищенными пуговицами, и белая гимнастерка из мягкого полотна, с погонами, и бритвенный прибор с мыльницей, флакон одеколона, купленный в станичной аптеке, и наглаженное Анфисой белье, полотенце, носовые платки, сложенные уголком, как обычно складывают блины. Рядом с чемоданом стоял вещевой мешок, куда Ниловна уложила и вареные яйца, и зажаренное свиное сало, и буханку свежего хлеба, и пирожки, и ватрушки. Сверху были положены помидоры, янтарно-красные, величиной в кулак. Отдельно лежали тоже приготовленные в дорогу арбуз и две дыни.

Сергей надел бриджи и гимнастерку. Он стоял перед зеркалом и прикреплял погоны. Ниловна принесла их завернутыми в платке.

- Мамо, вот и пригодились погоны!

- Сережа, а все ж таки по какому делу тебя вызывают?

- Не знаю, мамо. Раз вызывают, значит нужен.

Сергей засунул руку под гимнастерку, стараясь поймать шнурок от погона. Наконец погоны легли на свое место, он оправил гимнастерку, подтянул портупею. Ниловна с тоской смотрела на сына.

- Сереженька,- шепотом сказала она, поглядывая на Тимофея Ильича,- может, опять война будет? Иначе зачем бы тебя вызывали?

- Вот уж насчет войны вам, мамо, не надо беспокоиться.

- Да я так… только спросила,- не сводя глаз с сына, молвила Ниловна.

- А и спрашивать тебе об этом нечего,- строго сказал Тимофей Ильич.- Не бабское то дело. Ты лучше сходи в погреб да принеси сметаны. Пусть Сергей закусит в дорогу.

- Уж и спросить нельзя, обиделась Ниловна, собираясь идти в погреб.- Ты, сыночек, там не задерживайся. Немного побудешь и приезжай. Свадьба ж у нас скоро…

- К Анфисиной свадьбе я вернусь.

Тимофею Ильичу хотелось поговорить с сыном наедине, без Ниловны, а она, как назло, не отходила от Сергея. Тимофей Ильич нарочно послал ее за сметаной, и, когда Ниловна вышла из хаты, подошел к Сергею, все еще стоявшему возле зеркала.

- Все ж таки, какие есть у тебя предположения? - спросил он, сердито насупив брови.- Бабам про то знать не следует, а со мной ты говори начистую.

- Ничего, батя, я не знаю. Честное слово!

- В Москву-то зря не будут вызывать?

- Наверно, дело важное. Там скажут.

- В газетах пишут, что в чужих странах сызнова идет балачка про войну. Правда это?

- Да, там об этом поговаривают.

- Знать, опять уже там идет чертоскубица?

- Идет…

- Мало крови пролито?

- Выходит, так.

- Чего ж они там хотят?

- А чего хотелось Гитлеру?..

Старик сжал в кулаке усы.

- А кто ж там еще под Гитлера рядится?

- Есть такие.

В хату вошел Дорофей с кнутом в руке. Широкое добродушное лицо его было озарено улыбкой.

- Дядя Сергей,- сказал он,- Савва Нестерович послали меня узнать, когда подавать тачанку.

- Подъезжай через час. Нам лишь бы успеть к вечернему поезду.

- Поедем на разъезд или махнем на Невинку? - спросил Дорофей.- Вы мне заранее скажите.

- Махнем на Невинку.

Перед тем, как должна была подъехать тачанка, Сергей еще раз зашел к другу. Семен смотрел, не мигая, сухими и строгими глазами. Сергей присел на край кровати.

- Чего ты на меня так смотришь?

- Завидую.

Они молча смотрели друг на друга.

- Сеня, может случиться, что я не вернусь. Прошу тебя, как друга, помогай Савве Остроухову. Парень он славный, но неразбитной. Немного фантазер. Ему всегда приятней мечтать, чем делать. А ты же сам понимаешь, что сейчас нельзя ни на минуту останавливаться. Пятилетний план станицы надо выполнять каждый день. Дорожите временем. Проверяйте сами себя: что сделали сегодня, что наметили на завтра. Сегодня один шаг, завтра два шага… Начинайте строительство. Смелее начинайте. Отберите в трех колхозах плотников, каменщиков и создайте строительную бригаду. Бригадиром можно назначить Прохора Ненашева. Я уже Савве об этом говорил… Жаль, что ты не на ногах… Ну, чего ж ты молчишь?

- Помогу. Вот только бы встать.

- А отчего такой мрачный?

- Эх, Сережа, Сережа, счастливый ты… В Москву едешь, это разве не счастье?

- Да, это счастье! - сказал Сергей.- Давно я мечтал побывать в Москве…

- А у меня никогда не бывает так, как у людей,- продолжал Семен.- Вот и на лесосплаве… Все целые и невредимые, а я лежу…

- Зато в одном тебе повезло.

- В чем же?

- А Анфиса!

- Это - да! - Семен вдруг оживился, поднялся на локте, глаза заблестели.- Сережа, а может, тебя вызывают на праздник танкистов?.. Будет парад… Эх, Сережа!

- Вот это было бы здорово! - Сергей встал и подошел к окну.

На улице загремели колеса. К воротам подкатила тачанка, и послышался голос Дорофея:

- Э! Разбесились! Чего танцуешь? Погоди, выедем за станицу - там и потанцуешь!

В тачанке сидел Савва.

- Ну, Семен, поправляйся,- сказал Сергей и, обняв друга, вышел.

Простился с Анфисой, с отцом и матерью, взял чемодан, вещевой мешок. В тачанке сел рядом с Саввой.

- А-лл-юрр! - крикнул Дорофей.

Кони рванули, тачанка закачалась и, набирая скорость, выкатилась за станицу. Мимо дороги потянулось жнивье. Косовица повсюду была закончена, и степь густо рябила копнами. Дорофей то и дело покрикивал на лошадей: «Не кивай, не кивай головой! Ишь раскивалась, как свашка… Овод жгет? А я его зараз наконечником!» - и тут же слышался резкий посвист кнута. Лошади ускоряли бег, срывались в галоп, а Дорофей, натягивая вожжи, ласково говорил: «А чего вы перепугались? Это я овода прихлопнул…»

- Трудно мне будет без тебя,- сказал Савва.- Начали мы широко, весь район о нас говорит, а теперь…

- Что теперь? - перебил Сергей.- Теперь уже легче… Семен тебе поможет. Я с ним говорил. А ты придерживайся того плана, что мы с тобой набросали. Первым долгом постройте лесопилку. Скоро придут наряды на цемент. Немедленно посылай транспорт и перевози. На этих днях должны приехать специалисты для осмотра места под электростанцию… Не забудь, чтобы колхозы завтра же перечислили через банк остальные деньги за лес. А трудно будет, обращайся за помощью к Кондратьеву. Человек он очень внимательный… А главное - сам не зевай.

- Да я это понимаю,- сказал Савва и задумался.- А может, ты скоро вернешься?

- Все может быть.

Дорога проходила мимо высокого берега. Внизу плавно неслась река. Тачанка мчалась так быстро, точно хотела обогнать шумный поток.

- Сережа, еще есть к тебе личная просьба,- Савва покраснел.- Вернее, просьба жены…

- Какая?

- Если вернешься, не забудь купить сосочку.- Тут Савва окончательно смутился, посмотрел на смеющееся лицо Сергея и сказал:- Ты чего смеешься? Пустяк, резинка, а нету и взять негде… Сережа, понимаешь, я бы и не просил, но Анюта…

- Я понимаю,- стараясь быть серьезным, проговорил Сергей.- Но боюсь, что забуду… Такое в голове не удержится.

- Да, это верно, бабское дело,- охотно согласился Савва, мысленно ругая себя, что послушался жены и заговорил об этом с Сергеем.