"Светильник Божий" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)

Глава 4

Черный Дом снова стоял на своем месте. Не призрак, а крепкое, грязное, изъеденное временем здание, выглядевшее так, словно оно и не думало отращивать крылья и улетать в космос.

Дом стоял на другой стороне подъездной аллеи, где и находился всегда.

Они увидели его сразу, как только свернули на аллею с заснеженной дороги, — он вырисовывался темной массой на фоне серебристой луны, как ему и следовало выглядеть в мире разумных вещей.

Торн и девушка утратили дар речи — они могли только взирать с открытым ртом на еще более великое чудо, чем недавнее исчезновение дома.

Что касается Эллери, то он остановил машину, спрыгнул на землю, просигналил автомобилю, едущему сзади, и метнулся через заснеженную поляну к Белому Дому, чьи окна ярко освещали лампы и пламя в камине.

Из полицейской машины выбежали люди и устремились за Эллери, как гончие. Ошеломленные Торн и Элис двинулись следом.

Эллери пинком ноги открыл входную дверь Белого Дома. В его руке был револьвер, и, судя по тому, как крепко он сжимал его, в барабане вновь находились патроны.

— Здравствуйте еще раз, — сказал Эллери, входя в гостиную. — Это не призрак, а сынок инспектора Квина в весьма солидной плоти и, возможно, также Немезида.[17] Желаю всем доброго вечера. Где же ваша гостеприимная улыбка, доктор Райнах?

Толстяк застыл с поднесенным к губам стаканом виски. Его мешковатые щеки в несколько секунд стали из румяных серыми. Миссис Райнах хныкала в углу, а миссис Фелл тупо уставилась на вошедших. Только Ник Кит не проявил особого удивления. Он стоял у окна, закутанный шарфом, а лицо его выражало горечь, восхищение и, как ни странно, облегчение.

— Закройте дверь.

Детективы, вошедшие за Эллери, молча разбрелись по комнате. Элис, шатаясь, добрела до стула, не сводя дикого взгляда с лица доктора Райнаха… Послышался негромкий звук, и один из детективов бросился к окну, у которого только что стоял Кит. Теперь его там не было — он несся по снегу к лесу, как большой олень.

— Не позволяйте ему уйти! — крикнул Эллери. Трое мужчин выпрыгнули в окно и устремились за гигантом с револьверами в руках. Послышались выстрелы, и в ночной тьме замелькали оранжевые вспышки.

Эллери подошел к камину погреть руки. Доктор Райнах медленно опустился в кресло. Торн тоже сел, обхватив голову руками.

Обернувшись, Эллери сказал:

— Я сообщил вам вполне достаточно, капитан, о происшедшем здесь после нашего приезда, чтобы вы поняли то, о чем я буду говорить сейчас.

Коренастый мужчина в униформе кратко кивнул.

— Торн, — начал торжественно Эллери, — вчера вечером впервые за всю мою карьеру я призвал на помощь… Ну а тем, кто осуществлял это удивительное преступление, я могу сказать, что если бы не Господь Бог в небесах, то ваш замысел отнять у Элис Мейхью ее наследство увенчался бы успехом.

— Я в вас разочарован, — промолвил сидящий в кресле толстяк.

— Это ранит меня до глубины души. — Эллери, улыбаясь, посмотрел на него. — Позвольте же объяснить вам все, хоть вы и неисправимый скептик. Когда мистер Торн, мисс Мейхью и я приехали сюда в первый раз, было уже под вечер. Наверху, в комнате, которую вы для меня так предусмотрительно выбрали, я выглянул в окно и увидел, как садится солнце. Это не означало ничего особенного — всего лишь закат. Обычное явление, интересующее только поэтов, метеорологов и астрономов. Однако в этот раз солнце явилось самым важным фактором в поисках истины — истинным светильником Божьим, сияющим во тьме.

Дело в том, что спальня мисс Мейхью в тот первый день находилась в противоположной стороне дома от моей. Если из моего окна был виден закат, значит, мое окно выходило на запад, а ее — на восток. До тех пор все было в порядке. Мы поболтали и разошлись. На следующее утро я проснулся в семь — вскоре после восхода солнца в этот зимний месяц, — и что же я увидел? Я увидел солнце, светящее в мое окно.

В камине треснуло полено. Коренастый мужчина в голубом мундире с беспокойством пошевелился.

— Неужели вы не понимаете? — воскликнул Эллери. — Вечером из моего окна был виден закат, а утром — восход!

Доктор Райнах устремил на Эллери печальный взгляд. Румянец начал возвращаться на его толстые щеки. Он поднял стакан жестом, как ни странно напоминающим приветствие, и залпом выпил его содержимое.

— Значение этого указания свыше не сразу дошло до меня, — продолжал Эллери. — Но позднее я о нем вспомнил и смутно понял, что случай, космос, Бог — называйте это как хотите — дал мне орудие проникновения в поразительный феномен дома, за ночь исчезнувшего с лица земли.

— Господи! — пробормотал Торн.

— Однако я не был уверен, так как не мог полностью полагаться на свою память. Мне нужна была еще одна демонстрация с небес, которая укрепила бы мои подозрения. Но поскольку снегопад упорно продолжался, напрочь заслонив солнце, мне пришлось ждать, пока он прекратится и светило засияет вновь.

Он вздохнул.

— Когда это, наконец, произошло, все сомнения улетучились. Впервые я увидел солнце в комнате мисс Мейхью, окно которой в день нашего приезда выходило на восток. Однако в тот раз из окна мисс Мейхью я видел закат.

— Господи! — повторил Торн; казалось, ничего другого он был не в силах произнести.

— Следовательно, теперь ее комната была обращена к западу. Как это могло быть, когда в день нашего приезда окна выходили на восток? Может быть, солнце остановилось или весь мир сошел с ума? А может, существовало еще одно объяснение — настолько простое, что простота его способна поразить воображение?

— Квин, — начал Торн, — это самое…

— Пожалуйста, дайте мне закончить, — прервал Эллери. — Единственным логическим выводом, не противоречащим законам природы и науки, был тот, что, хотя дом, в котором мы находились сегодня, и комнаты, которые мы занимали, казались теми же, что мы видели в день приезда, в действительности они не были таковыми. Если солидное строение не повернулось вокруг своей оси, как игрушка на палочке, что абсолютно невероятно, то это был другой дом. Он выглядел таким же снаружи и внутри, имел идентичную отделку, мебель, ковры… но это был другой дом, в точности походящий на первый, за исключением детали — положения по отношению к солнцу.

Снаружи донесся крик детектива, сообщившего о неудаче погони, — крик, унесенный ветром под яркой холодной луной.

— Смотрите, — продолжал Эллери, — как все становится на свои места. Если Белый Дом, в котором мы были сегодня, не тот Белый Дом, где мы спали в первую ночь, а его брат-близнец, занимающий противоположную позицию по отношению к солнцу, значит, Черный Дом, казавшийся исчезнувшим, в действительности не исчезал. Он оставался там же, где был всегда. Сдвинули с места не Черный Дом, а нас. В первую же ночь нас перевезли в другое место с точно таким же лесом вокруг, с точно такой же подъездной дорожкой, упирающейся в точно такой же гараж, с точно такой же старой разбитой дорогой, ведущей к шоссе, — короче говоря, все было точно таким же, только Черный Дом заменяло пустое место.

Значит, нас вместе с нашим багажом перевезли в брат-близнец Белого Дома, пока мы спали в первую ночь после приезда. Мы сами, портрет матери мисс Мейхью на камине, дыры в наших дверях на месте замков, даже осколки графина из-под бренди, разбитого о кирпичную стену камина в первом доме во время ловко разыгранной сцены, — абсолютно все доставили в дом-близнец, дабы на следующее утро у нас возникла иллюзия, что мы находимся в том же доме.

— Чушь! — усмехнулся доктор Райнах. — Какая-то нелепая фантасмагория.

— Это был превосходный план, — возразил Эллери. — В нем присутствовали законченность и симметрия, свойственные подлинному искусству. Но, найдя нужное звено, мне удалось создать столь же стройную цепь разоблачительных умозаключений. Коль скоро нас перевезли ночью, а мы этого не заметили, то мы находились в бессознательном состоянии. Я вспомнил два бокала, которые выпили мы с Торном, боль в голове и заплетающийся язык на следующее утро. Значит, нас одурманили наркотиком, а ведь напитки смешивал сам доктор Райнах. Врач и наркотики — все очень просто.

Толстяк пожал плечами, покосившись на мужчину в голубой униформе. Но лицо офицера напоминало застывшую маску.

— Но действовал ли доктор Райнах в одиночку? — продолжал Эллери. — Нет, это невозможно. Один человек не мог осуществить все необходимое за несколько часов — починить машину Торна, перевезти на ней нас вместе с нашими чемоданами и одеждой в двойник Белого Дома, а затем снова вывести автомобиль из строя, разложить нашу одежду в том же порядке, перевезти портрет и осколки хрустального графина, положив их в камин, а может быть, несколько безделушек, отсутствующих в доме-близнеце. Солидная работа, даже если большая часть приготовлений была сделана до нашего прибытия. Очевидно, здесь потрудилась группа людей. Сообщниками были все обитатели дома, кроме, возможно, миссис Фелл, состояние которой позволяет делать с ней все, что угодно, а она при этом лишь смутно сознавала бы происходящее.

Глаза Эллери блеснули.

— Поэтому я обвиняю всех вас — включая молодого мистера Кита, который весьма разумно предпочел исчезнуть, — в осуществлении заговора с целью помешать законной наследнице состояния Силвестера Мейхью завладеть домом, где это состояние спрятано.

Доктор Райнах вежливо кашлянул, хлопнув в ладоши, точно огромный тюлень ластами.

— Необычайно интересно, мистер Квин. Не знаю, был ли я когда-нибудь так захвачен явной выдумкой. С другой стороны, в вашей истории имеются кое-какие личные намеки, которые, при всем моем восхищении вашей изобретательностью, не могут не вызвать моего возмущения. — Он обернулся к офицеру полиции. — Надеюсь, капитан, вы не верите этой невероятной истории? По-моему, мистер Квин от пережитых потрясений немного повредился в уме.

— Это недостойно вас, доктор, — вздохнул Эллери. — Доказательство того, о чем я вам поведал, заключено в самом факте нашего местонахождения здесь в данный момент.

— Вам придется это объяснить, — заметил шеф полиции, явно пребывая в недоумении.

— Я имею в виду, что сейчас мы находимся в первом Белом Доме. Я привез вас сюда, не так ли? И я смогу привезти вас к дому-близнецу, ибо теперь мне известна сама основа возникновения. После нашего отъезда хозяева вернулись в этот дом. Второй Белый Дом сослужил свою службу, и они больше в нем не нуждались.

Что касается географической стороны трюка, то мне пришло в голову, что боковая дорога, по которой мы ехали, описывает ровную дугу на расстоянии нескольких миль. Обе подъездные аллеи ведут к этой дороге — между ними примерно шесть миль, но дорога описывает кривую вроде цифры 9 и в итоге упирается сама в себя. Поэтому расстояние между домами по прямой — около одной мили, а по кривой дороге — шесть миль.

Когда доктор Райнах вез сюда Торна, мисс Мейхью и меня в день прибытия «Каронии», он сознательно проехал мимо почти незаметной подъездной аллеи к дому-двойнику и вел машину по боковой дороге, пока не добрался до этого дома. Первую аллею мы не разглядели.

Автомобиль Торна намеренно вывели из строя, дабы предотвратить его поездки за рулем. Ведь водитель замечает на дороге то, что пассажиры оставляют без внимания. Кит даже оба раза встречал Торна во время его визитов к Мейхью якобы для того, чтобы показать ему дорогу, а в действительности чтобы не дать ему с ней познакомиться. А нас троих привез сюда доктор Райнах. Мне они позволили вести машину сегодня вечером потому, что надеялись, что мы уже не вернемся, и потому, что мы уезжали из дома-близнеца, расположенного ближе к шоссе, чем этот дом. Таким образом, мы не могли проехать вторую подъездную аллею и заподозрить неладное. А они знали, что более короткая поездка не возбудит у нас подозрений.

— Но даже если все это так, мистер Квин, — сказал полицейский, — я не понимаю, чего эти люди рассчитывали добиться. Они не могли надеяться одурачить вас раз и навсегда.

— Конечно, — воскликнул Эллери, — но не забывайте, что, дурача нас разными фокусами, они стремились наложить руки на состояние Мейхью и исчезнуть вместе с ним. Неужели вам не ясно, что весь обман был задуман, чтобы дать им время? Время разобрать Черный Дом по кусочкам, если понадобится, и найти спрятанное в нем золото! Не сомневаюсь, что если вы обследуете соседний дом, то найдете в нем полный разгром. Вот почему исчезали Райнах и Кит. Они наведывались в Черный Дом, обшаривая его камень за камнем в бешеных поисках золота, пока мы ломали голову над казавшимся сверхъестественным феноменом в дубликате Белого Дома. Вот почему кто-то — возможно, наш достойный доктор — выскользнул из дома за вашей спиной, Торн, ударил меня по голове, пока я неосторожно пытался пройти по следам Кита на снегу. Мне никак нельзя было позволить добраться до этого дома, ибо в таком случае весь обман был бы раскрыт.

— А как насчет золота? — осведомился Торн.

— Насколько я понимаю, — ответил Эллери, пожав плечами, — они нашли его и снова где-то спрятали.

— О, но мы не нашли золото! — захныкала миссис Райнах, скорчившись на стуле. — Герберт, я же говорила, чтобы ты не…

— Идиотка! — прошипел толстяк. — Безмозглая свинья!

Она вздрогнула, словно он ее ударил.

— Если вы не нашли золото, — резко осведомился шеф полиции у доктора Райнаха, — то почему позволили этим людям уехать сегодня вечером?

Доктор сжал толстые губы, поднял бокал и быстро выпил.

— Думаю, я смогу ответить, — промолвил Эллери. — Во многих отношениях это самая замечательная деталь всей головоломки и, безусловно, самая трагическая. Все остальное в сравнении с ней — детская игра. Ибо она вовлекает в цепочку два, казалось бы, несовместимых элемента — Элис Мейхью и убийство.

— Убийство?! — воскликнул полицейский, мгновенно напрягаясь.

— Меня? — ошеломленно переспросила Элис.

Эллери зажег сигарету и взмахнул ею.

— Когда Элис Мейхью впервые приехала сюда, она вошла в Черный Дом вместе с нами. В спальне отца она подбежала к старой хромолитографии — я не вижу ее здесь, значит, она все еще в доме-двойнике, — на которой была изображена ее мать в молодости. Элис Мейхью набросилась на портрет, как китайский беженец на миску с рисом. Она объяснила, что у нее есть только одна фотография матери, да и то плохая. Элис так обрадовалась неожиданной находке, что взяла ее с собой сюда — в Белый Дом — и поставила на видном месте на каминной полке.

Офицер полиции нахмурился; Элис сидела неподвижно; Торн выглядел озадаченным.

Эллери поднес сигарету к губам и продолжал:

— Однако, когда Элис Мейхью уезжала сегодня из дома-двойника в нашей компании, казалось бы, навсегда, она полностью игнорировала портрет матери, который привел ее в такой восторг в первый день. Элис не могла забыть о нем, допустим, от волнения, так как только что положила на полку рядом с хромолитографией свою сумочку, вернулась за ней, но на портрет тем не менее даже не взглянула. По ее собственному признанию, портрет представлял для нее огромную ценность, хотя и чисто сентиментального порядка. Это единственная вещь, которую она никогда бы не оставила, уезжая.

— О чем вы говорите, Квин?! — воскликнул Торн, глядя на девушку, застывшую на стуле, затаив дыхание.

— О том, — резко ответил Эллери, — что мы были слепы. О том, что поддельным был не только дом. О том, что эта девушка — не Элис Мейхью.

После долгой паузы, во время которой никто, даже полицейские, не пошевелил и пальцем, девушка подняла взгляд.

— Я подумала обо всем, — со вздохом промолвила она, и теперь в ее голосе не было хрипоты, — кроме этого. А ведь все шло так хорошо…

— О, вы здорово меня одурачили, — снова заговорил Эллери. — Эта очаровательная сценка в спальне прошлой ночью… теперь я знаю, что произошло. Доктор Райнах пробрался к вам в комнату, чтобы доложить, как продвигается поиск в Черном Доме, а возможно, чтобы убедить вас любой ценой заставить Торна и меня уехать сегодня. Я случайно проходил по коридору мимо вашей спальни, споткнулся и ударился о стену. Не зная, кто это и каковы его цели, вы оба на ходу разыграли вашу хитроумную интермедию… Вы настоящие актеры и упустили возможность сделать блестящую карьеру на сцене!

Толстяк закрыл глаза — казалось, он уснул. А девушка откликнулась с усталым вызовом:

— Я не упустила, мистер Квин. Я провела в театре несколько лет.

— Вы двое — настоящие дьяволы! Психологически ваш замысел был вдохновлен злым гением. Вы знали, что Элис известна в Соединенных Штатах только по фотографиям. Более того, судя по фотографиям мисс Мейхью, между вами двумя существует поразительное сходство. К тому же вы понимали, что мисс Мейхью проведет в компании Торна и моей всего несколько часов, и большую их часть в тусклом свете салона автомобиля.

— Боже мой! — простонал Торн, в ужасе глядя на девушку.

— Элис Мейхью, — мрачно продолжал Эллери, — вошла в этот дом и поднялась наверх в сопровождении миссис Райнах. И Элис Мейхью — девушка из Англии — больше никогда не появлялась перед нами. Вниз спустились вы, в течение шести предыдущих дней ни разу не попадавшаяся на глаза Торну, так что он даже не подозревал о вашем существовании. Возможно, вы и задумали весь план, когда Торн привез сюда фотографии Элис Мейхью и ее многословные, насыщенные информацией письма. Вы достаточно походили на настоящую Элис, чтобы сойти за нее в глазах двух мужчин, которым она была абсолютно незнакома. Мне показалось, что вы выглядите по-другому, когда появились за обедом в первый вечер, но я приписал это тому факту, что впервые видел вас отдохнувшей, причесавшейся и без пальто и шляпки. После этого я, естественно, чем больше видел вас, тем меньше помнил детали внешности настоящей Элис Мейхью, и потому подсознательно все сильнее убеждался, что вы в самом деле Элис. Что касается хриплого голоса и ссылки на простуду, подхваченную во время долгой поездки в автомобиле, то это была уловка с целью скрыть неизбежную разницу между вашими голосами. Единственную опасность представляла миссис Фелл, давшая нам ответ на загадку при первой же встрече с вами. Она подумала, что вы ее дочь Оливия. Естественно, потому что вы и есть Оливия Фелл.

Доктор Райнах потягивал бренди с полным равнодушием к происходящему. Взгляд его маленьких глазок блуждал где-то далеко. Старая миссис Фелл сидела, тупо уставившись на девушку.

— Вы избежали этой опасности, поручив доктору Райнаху заранее поведать нам вымышленную историю о «мании» миссис Фелл и о «гибели» Оливии Фелл в автомобильной катастрофе несколько лет назад. Восхитительно! Бедное слабоумное создание было одурачено разницей в голосе и волосах — двух самых заметных чертах. Полагаю, вы изменили прическу, когда миссис Райнах привела подлинную Элис Мейхью наверх и у вас появилась живая модель… Я мог бы расчувствоваться от восхищения, если бы не одна вещь.

— Вы так умны, — холодно заметила Оливия Фелл. — Просто очаровательный монстр. Что вы имеете в виду?

Эллери подошел к ней и положил руку ей на плечо.

— Элис Мейхью исчезла, и вы заняли ее место. Почему? По двум возможным причинам. Первая: чтобы убрать Торна и меня из опасной зоны как можно скорее и избавиться от нас, «отказавшись» от наследства или просто уволив, что вы были вправе сделать, будучи Элис Мейхью. Доказательство — ваши постоянные требования, чтобы мы забрали вас отсюда. Вторая — куда более важная для вашего плана: если бы ваши сообщники не нашли золото сразу же, вы остались бы в наших глазах по-прежнему Элис Мейхью и могли распоряжаться домом, как считаете нужным. Когда бы ни обнаружили золото, оно досталось бы вам и вашим сообщникам.

Но настоящая Элис Мейхью исчезла. Для вас, выдающей себя за нее и ожидающей длительной процедуры вступления в права ее наследства, было необходимо, чтобы Элис Мейхью осталась невидимой навсегда. Чтобы получить ее наследство и жить, наслаждаясь его плодами, вам было нужно, чтобы Элис Мейхью умерла. Вот потому, Торн, — продолжал Эллери, сильнее стиснув плечо девушки, — я и сказал вам, что нам придется иметь дело еще кое с чем, кроме исчезнувшего дома. Элис Мейхью была убита.

Снаружи донеслись три возбужденных возгласа, которые тут же замерли.

— Убита, — продолжал Эллери, — единственным обитателем дома, который не находился в нем, когда эта самозванка спустилась к нам в первый вечер, — Николасом Китом, наемным убийцей. Хотя все эти люди являются соучастниками убийства.

— Он не наемный убийца, — послышался голос за окном.

Все резко обернулись. Трое детективов, выпрыгнувших из окна, держались на заднем плане. Перед ними стояли два человека.

— Он не убийца, — повторил женский голос. — Они хотели сделать его убийцей. А вместо этого Ник тайком от них спас мне жизнь!

На лица миссис Фелл, Оливии Фелл, миссис Райнах и толстого доктора словно опустилась серая пелена. Рядом с Китом стояла Элис Мейхью. Она лишь на первый взгляд в точности походила на женщину, сидящую у камина. Теперь, когда обеих можно было сравнить друг с другом в непосредственной близости, разница становилась очевидной. Элис выглядела усталой и измученной, но счастливой; она крепко сжимала руку молчавшего Ника Кита, явно не собираясь ее отпускать.