"Первый король Шаннары" - читать интересную книгу автора (Брукс Терри)

ГЛАВА 33

К рассвету армия Северной Земли разбежалась, и эльфы поскакали в погоню за Чародеем-Владыкой. Бой длился всю ночь, постепенно превращаясь из одной крупной схватки в несколько десятков мелких, но ожесточенных стычек, и хотя какая-то часть северян мгновенно бросилась врассыпную, многие остались. Самые сплоченные и дисциплинированные части удерживали свои позиции до последнего. Они дрались жестоко и отчаянно, не уступая ни пяди.

Потери обеих сторон были ужасающими. В ту ночь эльфы потеряли почти половину из тех, кто пошел в бой с Ярлом Шаннарой. Растин Апт пал у входа в ущелье, а от его отряда почти никого не осталось. Арн Банд погиб на вершине склона. Корморант Этруриан получил тяжелую рану, и ему предстояла ампутация руки. Среди командиров невредимы остались только Кир Джоулин из кавалерии да Тревитен из Придворной Гвардии, которым удалось сохранить в общей сложности восемьсот вверенных им солдат, способных драться дальше.

День выдался холодный и свежий. На востоке над вершинами Зубов Дракона взошло бледное мглистое солнце, над лугами низко стелился клочковатый туман. Земля покрылась инеем, поблескивавшим серебристой влагой в лучах восходящего солнца, а дыхание лошадей и всадников клубилось в воздухе маленькими облачками. В небе, то взмывая вверх, то камнем падая вниз, носились ястребы — молчаливые свидетели разворачивающейся на земле охоты.

Ярл Шаннара без колебаний бросился в погоню за Броной. Он считал, что не может поступить иначе. Теперь ему было не до страхов и сомнений, не до голода и усталости. Ничто не могло остановить его. Раны, полученные в ночной битве, кровоточили, но король не чувствовал боли. Меч Шаннары висел у него за спиной, и Ярл больше не задумывался над тем, ответит ли магия на его призыв. Время сомнений прошло, и ему не оставалось ничего иного, как нести свой крест. Сомнения и страхи, притаившиеся в глубинах сознания, с каждой милей отступали все дальше и дальше. Он ощущал только шум крови в ушах, стук сердца да силу своей решимости.

Прея Старл была с ним, хотя ее рана оказалась настолько тяжелой, что королева не могла подняться в седло без посторонней помощи. Руку ей забинтовали и подвязали, кровотечение прекратилось, но бледность не сходила с ее лица, а дыхание оставалось неровным. И все же она не захотела остаться, как Ярл ни просил ее об этом. У нее хватало сил, чтобы скакать, и она настояла на том, что поедет с ним. Она была с ним в начале похода и хотела быть рядом до самого конца.

Бреман и юный Алланон тоже поехали, хотя старик ослабел не меньше Преи. Он слишком часто в последнее время прибегал к магии и так обессилел, что был едва жив. Бреман ничего не говорил, но это было очевидно для каждого. Однако старик дал слово королю, что будет с ним, когда придет время пустить в ход Меч, и теперь не мог обмануть его ожиданий.

Марет, Кинсон Равенлок и Риска тоже сопровождали их. Они еще не успели устать и были полны сил. Им бой еще только предстоял. Они с беспокойством смотрели на изможденных товарищей и, пошептавшись между собой, поклялись сделать все, чтобы защитить их. Позади ехали Кир Джоулин со своей конницей и Тревитен с Придворной Гвардией, а с ними горстка дворфов, пришедших с севера вместе с Риской. Весь отряд едва насчитывал девять сотен. Они не слишком задумывались над тем, довольно ли у них сил. Никто не знал, как велико число тех, кто бежал вместе с мятежным друидом и сколько присоединилось к нему потом. Но среди них наверняка были Слуги Черепа, порождения Тьмы, вервульфы из Черных Дубов, горные тролли и другие не менее грозные противники. Если даже малая часть армии, разбитой в долине Ринн, собралась заново, эльфы могли оказаться в беде.

Однако они знали, что с севера, оттуда, где кончались горные плато, к ним идет Рабур с четырьмя сотнями дворфов. Значит, если эльфам удастся направить Чародея-Владыку в ту сторону, у них будет надежда.

Солнце поднялось выше в серебристо-сером небе, прогоняя прочь ночные тени и холод. Один лишь туман отказывался уходить. Он крепко вцепился в равнины, складками ложась в широких низинах и неглубоких оврагах, пересекавших их крест-накрест. Здесь, между высокими плато, скапливались целые озера тумана, из-за которых луга становились похожими на болота. Вдали виднелась ровная линия горизонта. Хищные птицы над головой исчезли. Отряд Ярла Шаннары ехал молча, стараясь не сбавлять темпа и внимательно поглядывая по сторонам.

День уже клонился к вечеру, когда они наконец настигли Чародея-Владыку. Уже к середине дня, когда эльфам начали попадаться брошенные повозки и носилки, сломавшиеся по дороге, у них появилась надежда, что они близки к цели. Часом раньше эльфийские разведчики напали на след врага. По мешанине следов колес, людей и животных даже следопытам трудно было определить, сколько народу шло с Чародеем-Владыкой. Вопреки желанию короля Прея спешилась, чтобы осмотреть землю, и сообщила, что солдат с ним не меньше тысячи.

Сейчас, когда эльфы остановились на пригорке в нескольких сотнях ярдов к югу от того места, где сделали вынужденный привал остатки войска Северной Земли, они смогли своими глазами увидеть, что предположение королевы оказалось верным. Темные носилки и повозки разместились в тени гор, поднимавшихся уступами на восток, в сторону Зубов Дракона, а спиной к ним стояли подвластные Чародею существа: горные тролли и другие менее человекообразные твари, укрытые плащами с капюшонами, порождения Тьмы. Вервульфы, пригнувшись, кружили во мгле, а Слуги Черепа, словно большие птицы, парили над этим скопищем.

Впереди, выстроившись на возвышенности боевым порядком и преграждая им путь на север, стояли дворфы под предводительством Рабура. Они остановили убегающего Чародея.

И все же туман ввел эльфов в заблуждение своими иллюзорными образами. Многие из тех существ, что скорчились под холмом, окутанные пеленой клубящейся серой мглы, на самом деле были мертвы. Они лежали в странных позах — одни разбились о камни, других пронзили мечи. Их руки и ноги торчали, как сломанные палки. В тумане мерцали темные очертания мертвых порождений Тьмы. В тот день битва уже произошла. Мятежный друид и его последователи, наткнувшись на жителей Восточной Земли, попытались прорваться сквозь их ряды. Но попытка не удалась. Дворфы отбросили их. Чародей-Владыка собрал то, что осталось от его армии, и отошел на прежнюю позицию. Дворфы выстроились для очередной битвы. Обе стороны ждали.

Ярл Шаннара удивился. Чего они ждут?

Вскоре он понял. Они ждали его. Ждали Меч Шаннары.

Тогда король понял, что все кончится здесь, на безлюдных просторах Стреллихейма, на этой уже обагренной кровью земле. Здесь он выйдет на поединок с Чародеем-Владыкой, и один из них будет убит. Так давным-давно предрешено неисповедимой судьбой.

Он посмотрел на остальных и удивился собственному спокойствию:

— Мы поймали Брону. Ему не уйти, дворфы отрезали путь на север, и теперь он должен будет повернуться к нам лицом.

— Не будем заставлять его ждать, — сказал Риска, поигрывая боевым топором.

— Минуту, — вмешался Бреман, старый, измученный и почти неузнаваемый в гаснущих лучах вечернего света, обтянутый кожей остов человека, которому уже не на что рассчитывать, кроме своей безумной решимости. — Это верно, он ждет нас. Ждет, когда мы подойдем. Значит, нам надо остановиться.

Ни один мускул на суровом лице дворфа не дрогнул, глаза смотрели в одну точку.

— Ему больше ничего не остается, только ждать. Так что же тебя тревожит, Бреман?

— Подумай сам, Риска. Он хочет сразиться с нами, потому что, победив, получит возможность спастись. — Взгляд старика переходил с одного лица на другое. — Если он уничтожит всех нас, всех оставшихся друидов да в придачу короля эльфов, то устранит самую большую опасность, которая ему угрожает. Он сможет спрятаться и снова набраться сил, дожидаясь новой возможности вернуться в мир.

— Ему от меня не уйти, — мрачно пробурчал Риска.

— Не стоит недооценивать его, Риска, — забеспокоился старик. — Опасно преуменьшать силу колдовских чар.

Последовала долгая пауза. Риска вспомнил, как оказался на волосок от смерти в прошлый раз, когда решил сразиться с Чародеем-Владыкой. Он посмотрел на старика, потом поднял взгляд на покрытые мглой равнины.

— Так что ты предлагаешь? Ничего не предпринимать?

— Нет, всего лишь соблюдать осторожность.

— Это само собой разумеется. — В голосе Риски слышалось нетерпение. — Мы теряем время! Сколько нам еще стоять здесь?

— Он ждет меня, — сказал вдруг Ярл Шаннара. — Он знает, что я приду за ним. — Все присутствующие изумленно посмотрели на него. — Он готов сразиться со мной, поскольку уверен, что это самый простой выход для него. Он не боится меня. Считает, что я непременно погибну, не устояв против него.

— Ты не можешь идти один, — быстро вставила Прея Старл. — Мы пойдем с тобой.

— Мы все! — запальчиво бросил Риска, как будто с ним кто-то спорил.

— Но в этом кроется опасность, — снова предупредил Бреман. — Нам нельзя всем вместе подставлять себя под удар. Мы устали и измучены. У нас мало сил.

— У нас достаточно сил, Бреман. — Вперед выступила Марет. Девушка крепко сжимала посох обеими руками. — Не думаешь же ты, что мы будем безучастно стоять и смотреть.

— Мы прошли долгий путь ради того, чтобы довести это дело до конца, — поддержал ее Кинсон Равенлок. — Это и наша битва.

Все они уставились на старика, ожидая, что скажет он. Друид смотрел на них отсутствующим взглядом невидящих глаз. Казалось, он размышлял о чем-то выходящем за пределы их понимания, о чем-то далеком и в пространстве и во времени, о чем-то гораздо более важном, чем та опасность, которая угрожала им.

— Бреман, — тихо произнес король, дожидаясь, когда старческие глаза остановятся на нем. — Я готов к поединку. Можешь не сомневаться во мне.

Какое-то мгновение друид внимательно смотрел на него, потом устало кивнул:

— Мы поступим, как ты желаешь, король эльфов.

Риска приказал поднять сигнальные флажки, привязанные к копьям, чтобы известить Рабура об их намерениях. Ответный сигнал не заставил себя долго ждать. По команде эльфов дворфы пойдут в наступление, и для тех, кто захочет бежать, путь на север будет отрезан. Эльфам оставалось только захлопнуть ловушку.

Король решил взять с собой Тревитена и десятерых гвардейцев, Риска — шестерых дворфов. Пока они строились, Ярл Шаннара отвел Прею Старл в сторону и торопливо заговорил.

— Я хочу, чтобы ты ждала меня здесь, — сказал он ей.

Королева покачала головой:

— Я не могу этого сделать, ты сам знаешь.

— Ты ранена. Ты потеряла много сил и не можешь двигаться так проворно, как прежде. Как ты намерена со всем этим справиться?

— Нет, не проси меня.

— Меня только отвлечет, если я буду беспокоиться о тебе! — Его лицо вспыхнуло, в глазах мелькнул сердитый огонек. Голос короля стих до шепота. — Я люблю тебя, Прея.

— А если бы на моем месте был Тэй Трефенвид, его ты тоже попросил бы остаться? — тихо сказала Прея и вопросительно посмотрела ему в глаза, ожидая, пока он обдумает ответ. Потом она слабо, неуверенно улыбнулась. — Я тоже люблю тебя. Так что не жди от меня меньшего, чем я сама от себя жду.

Тем временем Кинсон Равенлок разговаривал с Марет.

— С тобой ничего не случится, когда начнется это сражение? — негромко спросил он ее. Девушка удивленно посмотрела на него:

— Конечно нет. А почему со мной что-то должно случиться?

— Тебе придется прибегнуть к магии. А ты ведь говорила, что тебе это неприятно.

— Говорила, — согласилась она, придвигаясь ближе и слегка касаясь его плечом. — Но я исполню свой долг, Кинсон.

Бреман встал впереди отряда и повернулся к друзьям лицом.

— Я прикрою вас во время первой атаки, но большего сделать не смогу. Моя сила на исходе. Риске и Марет придется защищать всех нас. Не упускайте друг друга из виду, но главное — следите за королем. Ему необходимо дать возможность выйти с Мечом против Броны. От этого будет зависеть все.

— У него будет такая возможность, — пообещал Риска, стоявший прямо напротив старика. — Это наш долг перед Тэем Трефенвидом.

Они двинулись. Впереди Ярл Шаннара с Преей Старл, по правую руку от короля с королевой — Риска, по левую — Бреман. Юный Алланон, Кинсон Равенлок и Марет шли в нескольких шагах позади. Гвардейцы и дворфы прикрывали их с обеих сторон. Предзакатный свет начал меркнуть, тени удлинились, а в воздухе разлилась вечерняя прохлада. Стоявшие перед ними на равнинах твари ринулись в атаку.

Первыми в бой пошли вервульфы. Они темными сгустками врезались в передние ряды эльфов и дворфов, пустив в ход зубы, а затем отпрянули в сторону, когда Риска метнул сноп огня друидов, чтобы разогнать их. Но на него тут же стали неуклюже надвигаться огромные существа с того света. Они прорывались сквозь пелену огня. Клинки отскакивали от их жесткой кожи. Следом в бой, тесно сомкнув ряды, пошли горные тролли. Их огромные опущенные пики поблескивали сплошной чередой острых наконечников. Дым от огня друидов смешался с туманом, и все поле битвы утонуло в серой мгле.

Ярл Шаннара, целый и невредимый, шел вперед. Никто и ничто не приближалось к нему по пути. Все, как по команде, разбегались прочь, в стороны. В уши ему какой-то голос нашептывал: «Чародей-Владыка ждет тебя. Он хочет сразиться с тобой».

Горные тролли приблизились к Кинсону и стали валить его на землю. Через мгновение житель приграничья исчез в сплетении огромных конечностей. Посох Марет вспыхнул голубым пламенем, однако она не могла воспользоваться огнем, не рискуя задеть Кинсона. На помощь ему устремились Эльфийские Охотники, но когда они накинулись на троллей, в бой вступили другие существа, и все смешались в яростной рукопашной схватке.

На пути Ярла Шаннары возник Слуга Черепа, но вдруг, отступив в сторону, с вызовом обратился к Бреману.

— Берегись, старик, — прошипел он с угрюмой ненавистью.

Алланон, который знал, что друид совершенно выдохся и от его магической силы почти ничего не осталось, вышел вперед, заслонив собой Бремана. Но тут вмешался Риска, ударивший Слугу Черепа огнем с такой силой, что отброшенный назад монстр превратился в кучку дымящегося хлама. Дворф протолкался в передний ряд. После битвы с вервульфами его одежда превратилась в лохмотья, по лицу текла кровь.

— Выходи! — проревел он и поднял вверх боевой топор.

Избитый, шатающийся Кинсон снова поднялся на ноги, отбиваясь от наседавших на него горных троллей. Плечом к плечу с ним бились гвардейцы и дворфы, тесня северян. Впереди в дрожащей мгле, подобно черным покрывалам смерти, колыхались крытые шелком повозки и паланкины.

Ярл Шаннара шел вперед. Теперь рядом с ним никого не было, если не считать Преи. Бреман и Алланон отстали. Риска исчез в гуще битвы. Эльфийские Охотники и гвардейцы пробивались сквозь туман, но, похоже, король уже ступил на ту территорию, куда больше никому ступать не дозволялось. В тумане перед ним открылся коридор, и король увидел, что в конце его стоит закутанная в темный плащ фигура. Капюшон приподнялся, и под ним яростным вызовом сверкнули красные глаза. Чародей-Владыка собственной персоной. Черный рукав поднялся и поманил короля.

«Иди ко мне, король эльфов. Иди ко мне».

Позади Бреман отчаянно пытался догнать Ярла Шаннару. Его поддерживал Алланон, подставив старику свое крепкое плечо, чтобы тот мог на него опереться. Воспользовавшись силой Алланона, старик попытался снова призвать огонь друидов, но слабость дала о себе знать. Друид видел, как Чародей-Владыка материализовался, видел, как он поманил Ярла Шаннару вперед, и у него перехватило дыхание. Готов ли король к поединку? Хватит ли у него уверенности? Друид не знал этого. Король плохо разбирался в магии Меча и, оказавшись с ней один на один, мог дрогнуть. Ярл Шаннара обладал редким мужеством, но не был уверен в себе. Теперь, когда перед ним Чародей-Владыка, что окажется сильней?

Марет пробилась к Кинсону и вызволила его, отбросив горных троллей огнем друидов. Северяне вынуждены были отступить перед лицом ее гнева. Кинсон попытался идти за ней, но его шатало. Бок у него был исцарапан, ноги сделались красными от крови, одна рука беспомощно висела.

— Иди! — сказал он девушке. — Защищай короля!

Битва разгоралась с новой силой. Эльфы и дворфы зажали северян с двух сторон. Темнеющий вечерний воздух наполнили крики и стоны раненых, перекрываемые бряцанием оружия и возгласами сражающихся. Кровь залила землю темными пятнами. Кругом лежали изуродованные тела, скорчившиеся в предсмертной судороге.

Одна из повозок перевернулась, и оттуда, шипя, словно змеи, потревоженные в гнезде, вывалились существа, глядя на которые можно было подумать, что они сделаны из металла и палок. Они попытались приблизиться к Рабуру, но защищавшие короля дворфы отбросили их назад.

С досады создания повернули в сторону Бремана и Алланона.

Они окружили мальчика и старика. Существа были уродливыми, жилистыми и напрочь лишенными человеческих черт, с грубыми, угловатыми мордами, вылепленными каким-то чудовищным творцом. Они прорвались сквозь шеренгу гвардейцев, пытавшихся остановить их, и в безумном порыве бросились вперед. Алланон попытался призвать магию, но на сей раз неудачно. Бреман припал на одно колено, склонив голову. Все его внимание было приковано к Ярлу Шаннаре, которого он пытался разглядеть в густом тумане. Старика и мальчика ждал неминуемый конец, если бы не Кинсон Равенлок. Ослабев от ран, он плелся следом за Марет, когда заметил опасность, грозящую друиду и мальчику. Он инстинктивно собрал последние силы и бросился им на помощь. Кинсон добежал до них как раз в тот момент, когда орда жилистых уродцев прорвала строй Придворной Гвардии. Широкий обоюдоострый меч Кинсона описал дугу, и три существа упали на землю. Потом он накинулся на остальных, тесня их назад и осыпая ударами меча. Зубы и когти царапали его, и Кинсон чувствовал, как тело покрывается новыми ранами. Тварей было слишком много на одного, и он крикнул старику и мальчику, чтобы они уходили. В следующее мгновение существа облепили его и повалили на землю.

И снова его спасла Марет, явившись в сиянии голубого огня с пламенеющим посохом. Порождения Тьмы повернулись, чтобы ринуться на нее, но огонь поглотил их всех, словно старый мусор. Однако на девушку набросились их многочисленные соратники, стараясь прорваться сквозь ее огненный щит. Кинсон попытался подняться на ноги, но его снова повалили. Придворная Гвардия, дворфы, горные тролли и монстры толпами проносились мимо него, как будто все уцелевшие воины обеих армий сгрудились на этом маленьком клочке земли.

А впереди, отгороженный от них стеной тумана, Ярл Шаннара приближался к Чародею-Владыке. С каждым шагом короля эльфов Брона увеличивался в размере и теперь казался чудовищно огромным. Его темный силуэт заслонил собой весь свет в дальнем конце тоннеля, в глазах горел огонь презрения. Вокруг него во мгле суетились охранявшие его существа. Ярл почувствовал, как его уверенность поколебалась. Внезапно из тумана что-то вынырнуло и схватило Прею, шедшую рядом с ним. Король обернулся, чтобы защитить ее, но Прея уже исчезла во мгле. От страха и гнева король закричал и тут услышал ее голос, шепчущий ему в самое ухо, почувствовал, как ее рука стиснула его руку, и понял, что все это лишь наваждение.

Чародей-Владыка засмеялся, отвратительно и притворно.

«Иди ко мне, король эльфов! Иди ко мне!»

Прея вдруг споткнулась и упала. Ярл потянулся к ней, не сводя глаз с темной фигуры, но королева оттолкнула его.

— Оставь меня, — сказала она.

— Нет, — сразу же отказался он.

— Я мешаю тебе, Ярл. Я задерживаю тебя.

— Я тебя не брошу!

Она протянула руку и дотронулась до его лица, и король ощутил у нее на руке теплую липкую кровь.

— Я не стою на ногах. У меня кровоточит рана. Мне нужно остаться, Ярл. Я подожду тебя здесь. Пожалуйста. Оставь меня.

Прея смотрела на него немигающим взглядом, и ее карие глаза не отрывались от его глаз. Лицо королевы побледнело и исказилось от боли. Ярл медленно выпрямился и отодвинулся от нее, еле сдерживая слезы.

— Я вернусь за тобой, — пообещал он.

Она осталась лежать на боку, опершись на одно плечо, с мечом, зажатым в свободной руке. Сделав несколько шагов, король обернулся, чтобы убедиться, все ли с ней в порядке. Королева кивком дала ему знак идти вперед. Когда он обернулся во второй раз, ее уже не было видно.

Кинсон Равенлок в очередной раз поднялся на ноги и хотел было обратить свой меч против толпы врагов, наседавших на Марет, как вдруг получил такой сильный удар, что без чувств упал на землю. Марет обернулась к нему, и в тот же миг на нее бросился огромный вервульф. Он накинулся на девушку прежде, чем она успела призвать огонь друидов, и ударил ее с такой силой, что она невольно выпустила из рук посох. Девушка рухнула на землю, а вервульф прыгнул на нее. Услышав крик, Кинсон сделал отчаянную попытку прийти к ней на помощь, но ноги не слушались его. Он лежал, истекая кровью, тяжело, хрипло дышал, постепенно теряя сознание.

Внезапно огонь друидов вырвался оттуда, где была Марет, и разлетелся во все стороны. От вервульфа не осталось и следа. Все, кто находился на расстоянии десяти ярдов вокруг, исчезли. Кинсон инстинктивно закрыл голову, но огонь оставил отметины у него на лице и руках и выжег весь воздух, которым он дышал. Кинсон беспомощно вскрикнул. Все вокруг поглотила огромная вспышка пламени.

Лежа в тоннеле, ведущем сквозь туман к Чародею-Владыке, Прея Старл увидела, как из мглы возник Слуга Черепа и двинулся к ней. Ярл уже исчез из виду, он был слишком далеко. Конечно, королева могла позвать его, но она решила этого не делать. Преодолевая мучительную боль, она поднялась на колени, но на большее сил у нее не хватило. Выбора не было. Королева, в отчаянии выставив вперед меч, смотрела, как тварь приближается к ней. Она знала, что сил хватит лишь на одну последнюю схватку. Но сумеет ли она уцелеть? Прея глубоко вздохнула и приготовилась.

Слуга Черепа зашипел на нее и мягко прижал большие кожистые крылья к своей горбатой спине.

— Маленькая королева эльфов, — гнусно прошипел он, сверкнув красными глазами.

Крылатый охотник потянулся к ней, и Прея отвела назад меч, готовясь к удару.

Ярл Шаннара тем временем приближался к Чародею-Владыке. Теперь между ними оставалось не более десяти ярдов. Он видел, как темная фигура впереди движется, изменяясь, словно туман, клубившийся вокруг. Под темным капюшоном свирепой ненавистью горела пара глаз. Больше под плащом нельзя было разглядеть ничего. Брона парил над землей пустой бестелесной оболочкой. Странный завораживающий голос все звал короля эльфов.

«Иди ко мне. Иди ко мне».

И Ярл Шаннара шел в бой, подняв Меч — волшебный талисман, созданный специально для этого поединка. Меч, магией которого он не умел пользоваться. А пока он шел, на гладкой поверхности клинка вспыхивали брызги света и, пробежав по всей его длине, исчезали в теле Ярла. И каждый раз, когда свет проникал в него, король вздрагивал, ощущая биение энергии. По всему его телу прошла теплая волна, разливаясь от груди к конечностям. Он чувствовал, как тепло возвращается назад в Меч, унося частичку его существа, соединяя человека и клинок в единое целое. Все произошло так быстро, что Ярл не успел ничего сделать, чтобы остановить это. Он с удивлением взглянул на Меч, ставший теперь его продолжением, потом на стоящую перед ним темную фигуру, оглянулся вокруг и заметил, что туман и тени начали потихоньку рассеиваться.

Повинуясь неведомой силе, король глубоко погрузился в себя. Ему показалось, что он уменьшается, а окружающий мир растет. Так продолжалось до тех пор, пока Ярл Шаннара не ощутил себя крошечной живой точкой в бесконечной череде других жизней. Он увидел себя таким, каков он есть на самом деле, почти ничтожным, чуть больше пылинки. Ветер пронес его по всему миру, вечному миру, который был и будет, и перед ним открылся бескрайний пестрый ковер, простиравшийся гораздо дальше, чем то, что он знал или мог когда-либо узнать. Тогда король осознал наконец, кто он такой. Понял, каково его место в общей картине мира.

Потом ему показалось, будто мир, над которым он летел, слой за слоем начал сбрасывать с себя покровы лжи и иллюзий, и все казавшееся ему таким светлым и совершенным обернулось темным и порочным. Ужасы и предательства всех времен и народов вспыхнули перед ним крохотными точками откровения. Ярл Шаннара сжался от боли и страха за каждое обиженное живое существо, но пути назад не было. Перед ним открылась вся правда вещей, правда, которую нес с собой Меч. Король содрогнулся перед ее величием, глубиной и горечью. Его охватили ужас и стыд, когда, лишившись иллюзий, он принужден был увидеть мир и его обитателей такими, какими они были на самом деле.

Внезапно король почувствовал, что мужество и решимость покидают его. Но видения растаяли, все потемнело, и в тот же миг он снова очутился в тумане. Как вкопанный стоял он перед огромной тенью Чародея-Владыки с сияющим белым светом Мечом Шаннары.

«Помоги мне», — беззвучно воззвал король неизвестно к кому, ведь он был совсем один.

Свет снова наполнил его, а мгла и туман отступили. Он вновь погрузился в себя, и на сей раз оказался один на один с правдой о себе и своей жизни. И правда открывалась перед ним — образ за образом, страница за страницей в огромной книге свершений и событий. Но это были не те образы, которые ему хотелось бы видеть, а те, которые он предпочитал забыть, похоронив в прошлом. Здесь не было ничего, чем он мог бы гордиться, ничего, что ему хотелось бы пережить вновь. Ложь, полуправда и лукавство вставали перед ним, словно привидения. Перед ним был истинный Ярл Шаннара — порочное несовершенное создание, слабое и ненадежное, бесчувственное и исполненное гордыни. Он увидел все самое дурное, что совершил в жизни. Увидел, как разочаровывал других, не считался с их нуждами, бросал их в горе. Он столько раз не делал того, что должен был делать! Так часто бывал несправедлив!

Ярл оглянулся вокруг, пытаясь остановить поток образов. Если бы он мог освободиться от магии Меча, то непременно бежал бы от них прочь. Он не мог выдержать столкновения с этой правдой, такой давящей и безжалостной, сводившей его с ума. Ярл сам не знал, что делает. Возможно, он кричал от отчаяния. В это мгновение он осознал страшную силу правды и понял, почему Бреман так боялся за него. Ему, Ярлу, недоставало сил, не хватало мужества, чтобы вынести это. Друид ошибся, когда пришел к нему. Меч Шаннары ему не по плечу, и старик напрасно доверил его Ярлу.

И все же король не отступил, даже когда открывшаяся ему истина касалась Тэя Трефенвида и Преи Старл, всей глубины их дружбы. Он заставил себя взглянуть правде в глаза, принять ее и освободиться от той ревности, которую она вызывала в нем. Сделав это, король почувствовал себя сильнее. Он вдруг понял, что это оружие действительно способно помочь в бою против Чародея-Владыки, существа, целиком сотканного из лжи. Какую цену взыщет магия с Броны, после того как заставит его признаться, что он состоит всего лишь из людских страхов, что он не больше чем мираж, готовый растаять в лучах света? В нем не осталось ничего человеческого: ни плоти, ни крови, ни чувства, ни разума. Может быть, правда и в самом деле гибельна для него?

Видения исчезли, свет погас. Ярл Шаннара увидел, как мгла рассеялась и перед ним снова возник темный силуэт Чародея-Владыки. Сколько времени король отсутствовал, унесенный прочь магическими откровениями? Как долго он стоит здесь? Теперь закутанная в плащ фигура сама двигалась к нему, неумолимо сокращая пространство между ними. Голос Чародея превратился в шипение, исполненное ненависти. Волны ненависти одна за другой ударяли короля эльфов, подтачивая его решимость, ослабляя физическую силу, высасывая мужество из его сердца.

— Иди ко мне. Иди ко мне.

Ярл Шаннара почувствовал себя жалким ничтожеством перед лицом надвигавшегося на него монстра. Мощь Чародея-Владыки была такой огромной и страшной, что ни один человек не мог устоять перед ней, ни одна магия не могла превзойти ее. Голос настойчиво шептал:

— Опусти меч. Иди ко мне. Ты — ничто. Иди ко мне.

Но король эльфов уже видел себя в свете истины, видел все самое плохое, что в нем есть, и даже страшное отчаяние, которое охватывало с каждым шагом приближающегося Чародея-Владыки, не могло заставить его отступить. Правда больше не пугала Ярла Шаннару. Подняв перед собой Меч, серебряной нитью блеснувший во мраке, он воскликнул:

— Шаннара! Шаннара!

Меч опустился вниз, пробив покров лжи, защищавший Брону, и рассеивая его чары, проник внутрь темной оболочки. Чародей-Владыка дрогнул, отчаянно стараясь сдержать удар. Но свет Меча, пульсировавший на острие, осветил мрак, укрытый плащом, и на Брону обрушились картины его собственной жизни. Чародей-Владыка сделал шаг назад, потом еще шаг. Ярл Шаннара уверенно и неудержимо наступал, пробиваясь сквозь стену злобы и ненависти, исходивших от противника. Их поединок должен стать последним. Сегодня Чародей-Владыка умрет.

Рукава плаща взметнулись в его сторону, и костлявая рука скелета протянулась к нему.

— Не тебе судить меня! Ты бросил ее умирать! Ты обрек ее на гибель! Ты убил ее!

Слова заставили короля вздрогнуть. Он вдруг увидел Прею Старл, беспомощно распростертую на земле, раненную, истекающую кровью. Стоявший рядом Слуга Черепа протягивал к ней когтистую лапу. «Она гибнет из-за меня, — с ужасом подумал Ярл. — Я предал ее».

Голос Чародея-Владыки продолжал давить на его сознание.

— А твой друг, король эльфов. Там, в Великой Чу, он отдал свою жизнь за тебя! И ты дал ему умереть!

Ярл Шаннара застонал от страха и злости и, взмахнув Мечом, как обычным оружием, бросился на Чародея. Меч прорвал темные одежды, но свет, блеснувший на острие, сверкнул как-то не так. Чародей-Владыка съежился, его голос, дышавший ненавистью, превратился в шепот отчаяния, темные одежды упали на землю, словно кучка тряпья. Лишь маленькая бледная тень выскользнула оттуда и в тот же миг скрылась во мгле.

Король эльфов замер в наступившей тишине, глядя в пустоту перед собой, потом на валяющиеся одежды. В его глазах застыла неуверенность.

Марет одиноко стояла посреди черной, сожженной ею равнины. Огонь друидов наконец погас, девушке удалось усмирить магию. Повсюду валялись мертвые тела. Над полем битвы повисла жуткая тишина. Марет вгляделась в туман и заметила, что он начинает рассеиваться. Внезапно раздался долгий низкий вопль боли, который, становясь все громче, слился в отчаянную какофонию голосов. Из тумана поднялись бестелесные, словно дым, призраки, и темные, бесформенные образы замелькали в угасающем свете дня. Кто это? Духи мертвых? Поднявшись в красных отсветах заката, они исчезали, таяли, словно их никогда не было. Слуги Черепа обернулись пеплом, порождения Тьмы растаяли, вервульфы, скуля и воя, разбежались по опустевшим равнинам.

«Неужели все кончено? » — неуверенно подумала Марет.

Туман вспенился, посветлел и исчез. И тут перед ней открылось поле битвы, этот могильник, покрытый телами убитых и раненых, истекавших кровью и искалеченных. Посреди поля, опустив Меч Шаннары и устремив взгляд в никуда, стоял король эльфов.

Марет нагнулась за посохом, который выронила во время битвы. И тогда она увидела Риску. Дворф лежал мертвый среди груды вражеских тел. У него было столько ран, что одежда насквозь пропиталась кровью. В открытых глазах Риски застыло недоумение, как будто он был удивлен тем, что смерть, которой он бросал вызов столько раз, наконец призвала его. Когда его убили? Марет отвела взгляд. В нескольких футах перед ней лежал Кинсон Равенлок, его окровавленная грудь слабо вздымалась и опускалась. Еще чуть дальше сидели, скорчившись, Бреман с мальчиком. Девушка встретилась взглядом с друидом, и какое-то мгновение они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Как долго она искала его, как много сил потратила на то, чтобы стать друидом, ей дорого это стоило. Она и Бреман. Они были словно прошлое и настоящее, друид на закате своих дней и друид на пороге жизни. Тэй Трефенвид ушел. Риска лежал мертвый. Бреман был стар. Еще немного — и, кроме нее, из их ордена никого не останется. Она будет последним друидом.

Марет отвела взгляд и подняла посох. Девушка сжала его в руках и вдруг почувствовала непереносимый груз ответственности, которая легла на нее. Она в отчаянии обвела взглядом поле битвы.

Из глаз у нее брызнули слезы.

«Пусть все кончится здесь», — подумала она.

Марет отбросила посох прочь и склонилась над Кинсоном.