"Разговоры под водку" - читать интересную книгу автора (Брукс Кирсти)

К сожалению, мудрость более свойственна старости. Считается, что когда ты стареешь (и, следовательно, становишься мудрее), то лучше понимаешь человеческую натуру и окружающий мир. Мне двадцать девять, стало быть, на моем поясе мудрости уже есть пара зарубок. В чем большая заслуга Аманды.

— Так он не пытался тебя поцеловать? — все спрашивала она на следующий день в видеопрокате, мрачно поблескивая глазами. Или это только казалось при искусственном свете?

— Нет, он пытался меня съесть.

— Ты же сказала, что это были Саймон и Боб, которые пошли за вами к машине.

— Ах да! Но я опустила важную деталь — Тони с ними не было, он пытался съесть меня раньше.

— Это из-за тебя он так надрался! Я же предупреждала. Ты так ничего и не узнала! — выкрикнула она и в отчаянии прислонилась к стене коридора.

— Пока я там была, он выпил всего три кружки пива, — скрестила я руки на груди. — А к машине он не пошел не потому, что надрался в стельку, а потому, что ему, хм, кое-что мешало. Я имею в виду, что у него был слишком явный стояк.

— Это потому, что он был пьяный.

Я почувствовала, что обещанные деньги уплывают от меня. Аманде очень хотелось доказать мою неправоту. Похоже, она уже жалела, что вообще наняла меня.

— He расстраивайся, я слышала, что когда мужчины напьются, они не могут совершить половой акт. Тони, правда, попытался, еще в кабинке — поэтому я все и поняла про его хозяйство.

— Но он не стал тебя целовать?

Я почувствовала, как во мне закипает раздражение:

— Это было нелегко, он так хотел запихнуть мою руку себе в ширинку, что совсем забыл о губах.

— Ты сама на него вешалась!

— Причем весь вечер! — рявкнула я. — Ты же сама мне велела!

У меня даже горло пересохло.

— Но не до такой же степени! Он мог подумать, что ты приняла его за издателя «Плейбоя» Хью Хефнера!

Я уперла руки в боки:

— Да у старого развратника Хефнера миллионов еще больше, чем «Виагры»! А твоего вшивого жениха и на милю не подпустили бы к его особняку. Поняла? Или перемотать обратно?

И я решительным жестом пресекла дальнейшие возражения. Видит бог, я добрая девушка, но Аманда меня вконец разозлила.

— Короче, мы к ним подсели. От наших буферов они тут же впали в транс. Мы им все показали, но, заметь, ничего не давали! Потом я пошутила — признаю, это было лишним — ляпнула про секс втроем, а Тони тут же сграбастал мою руку и запихнул себе в штаны. Не успела я схватить его за яйца, как Джози перебралась через стол и врезала ему по мозгам своим ридикюлем от Фэнди. Вот и все, мы убежали, хотя за нами был хвост — Саймон с Бобом. Не веришь? У Тони на головке большая рана, так? — закончила я.

Аманда распахнула глаза, и стало ясно — так.

— Видишь ли, пока мы выпивали, он зачем-то расстегнул молнию. А когда мы убегали, то оттолкнули Тони с его турнепсом — который ты, наверно, употребляешь каждый день — обратно на стул. Вообще-то, подозрительно, что он вышел из дому без трусов, возможно, это и вынудило полицейских лично препроводить твоего жениха домой. Я так думаю: Саймон с Бобом слиняли. Кстати, у Джози ужасно тяжелая сумочка, она вечно таскает в ней кучу всякого мусора. Я же ее не проверяю.

— Я тебе плачу не за то, чтобы ты выставляла меня на смех.

— Знаешь, у Тони такая дубина, что он и без нашей помощи выставится. Ну уж нет, гони обещанный кошелек с золотыми дублонами! — выпалила я, прислонилась к стене между фильмами для взрослых и мультиками и перевела дух. — Я же не стану расстраивать вашу свадьбу. Я очень, очень люблю свадьбы. Танцы-шманцы-обжиманцы…

Тут я посторонилась, пропуская пару подростков к полке с секс-фильмами, и, не желая больше видеть Амандин фальшивый нос, повернулась к ней спиной. Она просила сделать ей носик, как у Кристины Эпплгейт. А хирург сделал еще лучше — как у Майкла Джексона.

— Я же не говорю, что Тони — свинья. Я просто говорю, что мы послали его куда подальше. — Я снова схватила ее за руку и притянула к себе. — Аманда, я рассказала тебе чистую правду!

Она подняла на меня покрасневшие глаза:

— Какой позор! Полицейские сказали, что он публично обнажался. Его могли видеть мои друзья!

— Ну и ладно, если тебе от этого станет легче, могу еще раз сказать — член у него большой.

— Слишком большой! — взвыла она, а потом вдруг круто развернулась на каблуках и накинулась на мальчишек: — Вы что, не видите, что здесь написано? Лицам до восемнадцати лет воспрещается! А ну, покажьте документы!

Я поплелась обратно к стойке выполнять свои рабочие обязанности. Они заключались в том, чтобы загружать посетителей фильмами, шоколадками и чипсами и отправлять их домой. Между ног у меня все зудело — натерли стринги ценой в двадцать долларов. Не понимаю, зачем производители женских трусов присобачивают к ним такие жесткие ярлычки. Я их всегда срезаю и в результате не могу понять, какого размера мои трусы и в какой стране они произведены.

Женщина с двумя оболтусами переходного возраста взяла у меня из рук пластиковый пакет, набитый молочными продуктами; сверху лежал какой-то маразматический на вид фильм. Судя по обложке в багрово-коричневых тонах это было первосортное мыло, над которым можно весь вечер счастливо пускать «розовые слюни», как выразилась бы Джози. Но о вкусах клиентов не спорят.

Через два часа я сделала перерыв, закусила сандвичем и вышла прогуляться вдоль шоссе. Мне было необходимо глотнуть свежего воздуха, поскольку наши посетители явно предпочитали ядреные дезодоранты местного разлива.

Вдруг раздался скрип тормозов. В пятидесяти метрах впереди меня остановилась ярко-желтая «мазда» с открывающимся верхом. Водитель сдал назад и притормозил. Я продолжала идти как ни в чем не бывало.

— Кэсс! Привет, бэби. Как жизнь?

Я фыркнула под нос и продолжала движение.

— Прекрасно, спасибо, Малкольм. Дай-ка подумать, — схватилась я за подбородок и с задумчивым видом вперила очи в голубые небеса. — Уже две недели никто не пытается взять взаймы мою машину и не треплется обо мне с моими друзьями. Что происходит? Тебя что, не было в городе?

— Кэсс, ну не злись!

— А кто рассказывал, что я — бревно в постели?

— Не я, — прыснул он, как диктор в теленовостях, — я только рассказывал, что так говорил твой бывший сожитель. Он всем растрепал, что минет в твоем исполнении какой-то странный.

Мне явственно привиделось, как я за черные лохмы вытаскиваю его из машины и расквашиваю ему рожу о ближайшее придорожное дерево. Наяву же я лишь глубоко вздохнула и, успокоившись, зашагала еще тверже. Ни за что не позволю бывшему сожителю — и притом только по квартире! — портить мне настроение и вмешиваться в мою жизнь. Какой-то «Большой брат» получается!

— Малкольм, — сказала я, откинув волосы назад и сжав кулаки, — какое твое собачье дело? Ты просто дебил. Я с ним даже не спала. Мы и целовались-то всего раз. Он просто хочет мне досадить, что, конечно, объясняет его мотивацию. Его, но не твою!

Наконец остановившись, я отступила на траву и склонилась над свободным местом рядом с ним: одна рука на спинке автомобильного сиденья, другая на панели.

— Подожди, а что это тебя занесло в наши края? Да еще на такой крутой тачке?

По правде говоря, она таковой не являлась. Но Малкольм жил и дышал мнениями других людей, включая даже меня.

Он обвел машину широким жестом. Малкольм представлял собой совершенно определенный тип. Он носил хорошую одежду, которая всегда смотрелась так, как будто он ее украл. Слишком большого размера, слишком хорошо выглаженная и не такая засаленная, чтобы выглядеть как его собственная. Он знал все последние сплетни об актерах последних видеохитов. Он распускал сплетни обо всех, с кем спал. Кроме того, он любил ходить по магазинам и сегодня, похоже, немало потрепал свою кредитку. Машина была завалена пакетами.

— Что, нравится?

Я посмотрела на поток машин, который догонял автомобиль Малкольма и теперь мчался прямо на нас. Здесь нельзя было стоять.

— Да, а какая меховая обшивка сидений, — сказала я, и он пристально обвел взглядом машину, чтобы определить, что в ней мне может показаться пошлым. При этом он не обращал никакого внимания на машины, которым он мешал. Тихонько протянув руку, я подняла с переднего сиденья большой коричневый бумажный пакет с шоколадом фирмы «Хейг».

— Это тебе за сплетни, Малкольм, — сказала я и, повернувшись на каблуках, быстро пошла в обратном направлении.

Он завопил и дал обратный ход. Но сзади уже были машины, и они настойчиво гудели, не давая ему развернуться. Он орал и обзывал меня почем зря.

Хейговское лакомство было почато мной прямо на рабочем месте. Засунув кофейные трюфели за обе шеки, я определенно оправилась от утреннего шока. Но пока мне приходилось только надеяться, что перед закрытием Аманда отдаст мне деньги. Я не собиралась больше быть сексуальным сыщиком, раз не могла взимать с клиентов вознаграждение за услуги.

Между тем я успела отправить домой девочек-подростков с фильмами «Рисковый бизнес» и «Завтрак для пятерых». Мой достаточно злобный взгляд настиг Аманду перед самым закрытием. Она вручила мне конверт с наличными только тогда, когда я опускала решетку над входом. Было полпервого ночи, и я чувствовала себя так, как будто меня обделали с головы до ног.

— Спасибо, Аманда. Мне очень жаль, что все вышло не так, как ты надеялась. Я, правда, с нетерпением жду твоей свадьбы. — Я положила конверт в сумку, висящую на плече, потом пересчитала зелененькие и добавила: — Я ведь очень люблю свадебный торт.

— О, я полагаю, его все ждут не дождутся. Моя мамочка уже сшила платье, и она убьет меня, если я сейчас все отменю.

Я пристально посмотрела на нее:

— Но ведь он, м-м-м…

— По крайней мере, теперь мне известно, что глаз с него спускать нельзя. И буду спокойней спать, все зная.

Когда Аманда ушла, я проводила ее тяжелым взглядом. Сапоги на шпильках и юбка в обтяжку, длинные волосы и короткий ум. Я хотела проорать ей вслед какую-нибудь дразнилку — что-нибудь насчет слишком большого размера сами знаете чего, но потом подумала, что удалиться молча и с наличными будет просто супер.

Я села в свой маленький, пятилетней давности «лайзер» и постаралась приободриться мыслью о двухстах пятидесяти долларах и остатках шоколада. Я съела лишнего, и теперь мне нездоровилось. Но я была уверена, что это скоро пройдет, как только я быстренько доеду домой и возьму какую-нибудь хорошую книжку.

К сожалению, Аманда со своим сумасшедшим желанием не признавать правду разбередила мои сердечные раны. Было такое чувство, как будто, собираясь в отпуск, я забыла что-то важное. Наверно, это было просто обычное беспокойство и чувство вины, что я все еще не замужем и у меня нет троих карапузов.

Романов у меня было немного. Пара из них даже продлилась дольше, чем обычный срок использования зубной щетки. Но другие дали мне повод думать, что все мужчины — это прилипалы. С тех пор, как только привлекательный парень попадает в мой видеоряд, я тихонько повторяю это про себя. А брак с кем-нибудь из прилипал до сих пор, наверно, числится в списке самых кошмарных жизненных сценариев. Под грифом: «Опасно! Использовать только в случае крайней необходимости!».

Я никогда не умела обуздывать страстные порывы или учиться на ошибках. Но обладала редкой способностью наблюдать свои романы как бы со стороны, внутренним взором. Эти мысленные заметки, в основном предостерегающего характера, до сих пор взывают к моему разуму. Действительно, что могло быть хуже, чем втрескаться в первого встречного парня с глазами шоколадного цвета? Особенно, если он считал, что мне не мешает сбросить несколько килограммов.

Спустя три дня, негромко насвистывая «Que Sera Sera», я мирно расставляла на полке фильмы ужасов. Вдруг кто-то хлопнул меня по плечу.

Девушка была высокая и широкая. Она вполне могла только что выбраться из командной драки, чтобы тут же кинуться в схватку за черный пояс по «Лучшим развлечениям в мире».

— Чем я могу вам помочь?

Я успокоилась — сотрудница из отдела маркетинга, которую наняли после того, как начальник потребовал себе целый штат, очевидно, была внизу. Так что оба административных глаза были на мне.

— Ты Кэссиди Блэр?

Я кивнула.

— У меня есть подруга, — сказала она.

Я выжидала. Ее топ напоминал домкрат, в прямом и переносном смысле. Он не только поднимал ее тяжелую грудь, но и служил средством, заставляющим резко взмывать вверх сексуальную энергию окружающих. Ткань так растягивалась, что, казалось, вот-вот с треском лопнет. Внутри этого бастиона что-то явно собиралось пальнуть, и я не хотела быть на линии огня, поэтому отступила на шаг. В ответ она продвинулась к фильмам про Хэллоуин.

Я испуганно поперхнулась:

— Ну, здорово. Подруга? А вот я только шоу смотрю. Это отнимает так много времени…

Я тянула резину. Между тем ее соски уже были на взводе и, как заряженные пули, упирались в топ. Одно неверное движение — и она вышибет мне глаз. Девушка явно вооружилась целым арсеналом. И никогда не слышала, что такое комильфо.

— Подруга сказала, что ты можешь помочь другой моей подруге. Проблемы с бойфрендом. Очень секретно. Назови свою цену.

Я уже было открыла рот, чтобы наплести что-нибудь вроде того, что работа следователя не совсем удовлетворила меня и что я уже повесила на гвоздь свои кусачие розыскные трусы, но вспомнила о кредитном счете.

— Семьдесят долларов в час плюс внеурочные и сопутствующие расходы.

Про расходы я добавила, будучи ослеплена ее многочисленными сверкающими кольцами. Ее волосы были недавно подстрижены. Она благоухала «Шанелью №5» и просто излучала богатство. Я знала, что жадные свиньи всегда кончают плохо. Но я начала потихоньку покрывать свой кредит, и к тому же такая драма была в моем вкусе. Адреналин из меня просто фонтанировал, и я, волнуясь, прижала компакт-диск к груди.

Она кивнула:

— Прекрасно. Вот ее карточка. Позвони ей по номеру внизу завтра вечером после восьми. Она объяснит ситуацию.

Уже уходя, она обернулась и наградила меня такой прилипчивой полуулыбкой, как будто обсыпала мое лицо крошками от пирожного:

— И вот что — не болтай лишнего.

Я тоже кивнула, и она, тяжело ступая, протопала к двери. Да уж, в ее лице мне явно было с кем поговорить об излишках веса. Женские журналы давно внушили мне: выглядеть привлекательной значит выглядеть худой. Так что я почти двенадцать месяцев никого не привлекала, и, откровенно говоря, меня тоже никто не привлекал.

К сожалению, сейчас на моей талии был валик жира. Он рискованно перекатывался под кожаной мини-юбкой и, несомненно, подлежал уничтожению.

Я обходилась без униформы нашего видеопроката — голубых мужских брюк. Только надевала поверх своей одежды форменную рубашку. Начальством это не приветствовалось. Но пока мне еще никто не сказал, что полусвободная форма одежды плохо отражается на сбыте. А я чувствовала, что так не совсем продаю душу. Может быть, только сдаю напрокат — на несколько часов. Остаток дня я старалась угадать, кем же была моя визитерша.

Вечером я пошла на музыкальное представление с несовершеннолетним, также известным под именем Диклэн. Он носил молодежные спущенные штаны и футболку, как у латиноса. С возрастом я очень полюбила его ничем не оправданную преданность. Однако в то же время она нагоняла на меня какую-то моральную и сексуальную тоску. С эстетической точки зрения в нем трудно было найти недостатки, но после пары стаканчиков я чувствовала себя слишком старой и больной, чтобы касаться его девственной плоти. К тому же я противостояла соблазну, напоминая себе, что когда Рик Эстли уже вовсю исполнял свой хит номер один «Never Gonna Give You Up», Диклэн только пошел в начальную школу.

Музыка была громкой, пиво пенистым, и постепенно я почувствовала, что мое лицо само собой расплывается в улыбке. События последних нескольких дней выбили меня из колеи, и теперь я как будто чего-то ждала. Что-то должно было случиться, хорошее или плохое, пока не ясно. Я гадала, будет ли это связано с моей визитершей-сумоисткой. И с некоторым волнением ждала завтрашнего вечера, чтобы разузнать побольше о моей потенциальной клиентке. А под волнением я подразумевала страх.

В Диклэна с момента нашей первой встречи (а это произошло на Рандл-стрит, во дворе студии видеозаписи под названием «Биг стар»), казалось, влили целый галлон эликсира жизни. Усмешка его была так же широка, как дорожка, которую он прорезал, в танце прокладывая себе путь к сцене. Я же оставалась невозмутимой, сдержанной и настороженной. Вокруг стояла потная вонь от тридцати с лишним пьяных подростков. Кстати, в школе в день спортивных соревнований мне всегда хотелось притаиться за спиной какого-нибудь пожилого гражданина.

Вот почему я не принимала Диклэна всерьез. Связь с девятнадцатилетним парнем ничего не давала такой искушенной даме, как я. Но все же я периодически вылезала в места сбора. Хотя как сегодняшний концерт, так и вышеупомянутые спортивные соревнования не доставляли мне никакого удовольствия.

Я держала кружку с пивом и подавляла в себе желание стрельнуть сигарету у шлюшки в белом виниловом комбинезоне, которая покачивала бедрами и плечами рядом со мной. Она смолила, как паровоз. Молодняк, разумеется, ничего не покупал и не танцевал — не то, что мы, когда были подростками.

Если перемотать кинопленку обратно, то я, наверное, была как Молли Рингвэлд в фильме «Завтрак для пятерых». Представьте, на мне вязаная юбка-труба и свитер с широким горлом. Я танцую бибоп и чувствую себя неловко. Свитер то и дело сваливается на одно плечо, а не растягивается, как было задумано, между двумя. Дома я по три раза просыпаюсь от внезапных оргазмов, пока до меня не доходит, что для этого нужны как минимум двое. Четыре недели уходит на завлекание соседского парнишки Саймона, прежде чем он с азартом опробует на мне свое орудие. Но это стоит затраченного времени.

Та подростковая сноровка пока еще при мне, хотя, к сожалению, я по-прежнему чаще со стоном просыпаюсь, чем балдею от телодвижений мужчины.

За последние несколько лет слово «мужчина» как-то незаметно уступило место слову «мальчик», с заглавной буквы — Мальчик. А теперь они все чаще называются Партнеры. Но я решила игнорировать этот факт, раз моего согласия никто не спрашивал. К сожалению, в отличие от того времени, когда мне было слегка за двадцать, теперь, когда мне уже почти тридцать, считается вполне нормальным затащить кого-нибудь домой на пару часов интенсивной сексуальной аэробики. Или еще круче — организовать корпоративный пикник, чтобы все были по парам.

Моя работа в видеопрокате определенно не внушала любви к корпоративным сборищам. На мой взгляд, ни на пикнике, ни в альпинистском походе, ни на фуршете хорошего партнера не сыщешь — команда не та. Я давно по горло сыта и шампанским, и флиртом не с тем, с кем нужно. Все, чего я действительно хочу — это чтобы кто-нибудь шептал мне «милая» без добавления «пожалуйста, расслабься и получи удовольствие».

После моих безуспешных попыток убедить Диклэна последовать за девушками, которые наперебой с ним танцевали, мы вместе пошли на стоянку такси. Спьяну мы умирали со смеху над солистом группы. В первом отделении он выглядел так, как будто вот-вот описается.

Диклэн, как всегда, попытался поцеловать меня. Я разрешила — в щечку — и в целости и сохранности посадила его в такси.

Чресла мои взывали об отмщении. Он настоящий душка. Оказывается, у меня есть совесть, а я сомневалась. Хотя, конечно, на то были причины.

Я вскочила в последний ночной автобус, чтобы проехать три остановки до дома, и постаралась не обращать внимания на внутренний голос. Он говорил, что я только морочу Диклэну голову. Я знала, что в следующий раз, когда он позвонит, мне придется твердо сказать ему «нет». Именно по телефону, чтобы не пойти на попятный. Со мной он только зря тратил время. Сейчас мне нравилось думать о нем, но я знала — близки мы так никогда и не станем. Мне нужен взрослый мужчина.

Вместо того чтобы доехать до своей остановки, я вышла на автосервисе, купила журнал «Хастлер» и шоколадку. Чтобы твоя собственная жизнь выглядела хорошо, нет ничего полезнее плохого порно. А шоколад был так же необходим, как стакан пива после водки.