"Одно мгновенье до любви" - читать интересную книгу автора (Брокман Сюзанна)

Глава 6

Закончив поливать розы, Джо принялся скручивать шланг в моток, поглядывая время от времени на богатый фасад дома Чарлза.

Чарлз остался в доме один. Уборщица, миссис Лернер, ушла примерно полчаса назад. А Келли Джо видел уезжающей в город еще утром. Было удивительно, что она до сих пор не вернулась.

Джо мог бы сам навестить Чарлза, но кто знает, не взъерошит ли тот свои перья и не поднимется ли у него кровяное давление.

Теперь даже странно вспомнить, что когда-то Джо считал Чарлза человеком железной выдержки, способным оставаться спокойным, что бы ни происходило вокруг.

Видимо, время берет свое. Во время войны они были здоровыми мужчинами, в старости же человек становится похожим на ребенка.

Время войны… Удивительно, но эти годы врезались в память Джо так, словно это было совсем недавно. По сравнению с этими воспоминаниями годы с 50-х по 80-е были лишь чем-то смутным, просто стремительным чередованием зимы и лета. Когда Джо закрывал глаза, он мог вспомнить почти любой день войны во всех деталях.

Он помнил и падающие на кухне Сибелы капли, и запах дома, и страх на лицах людей, прятавшихся на чердаке, и ослепительную улыбку Сибелы, когда она приветствовала немецких солдат из патруля, и ее попытки очаровать немцев, чтобы что-то у них выведать.

Он помнил и Чарлза — еще не сгорбленного и умирающего, а молодого и здорового. Да, он был ранен, но когда Джо увидел его во второй раз, в Чарлзе жизнь била через край.

Он сидел на кровати Сибелы, его правая рука была на перевязи, бок и нога закутаны в бинты. Да, он сидел на кровати Сибелы — женщины, неустанно работавшей на Сопротивление, дававшей кров и пищу любому, кого преследовали нацисты и кто с ними боролся, женщины, которой каждый грош приходилось зарабатывать неимоверным трудом.

Теперь она отдала даже свою кровать — американскому офицеру с золотистыми волосами.

Играя в карты с двумя Люками и Доминик, Джо бросил взгляд в проем двери. Американец был бледен и выглядел диковато с недельной щетиной и темными кругами под глазами — и все равно он был таким красивым, каким Джо не мог быть никогда.

Чарлз Эштон словно излучал что-то магическое, как бы светился изнутри. Этот свет делал его волосы еще более золотистыми, а глаза — еще более голубыми. Впрочем, возможно, такое впечатление возникало оттого, что, как знал Джо, раненый имел большой счет в банке. Большие деньги придают человеку достоинство и уверенность. Бедному же для того, чтобы чувствовать себя уверенно, нужно немало трудиться.

Пока Джо наблюдал за ним, американец достал сигарету из ящика у кровати. Доминик зажгла сигарету, и раненый благодарно улыбнулся ей.

Нет, определенно в этом человеке была какая-то магия.

Может, Сибела и не отдала свою кровать раненому, может, она делит ее с ним. Эта мысль была неприятной, но сегодня хорошие мысли в голову не приходили. Всю ночь Джо пытался собрать информацию о немцах — но безрезультатно, и еле вернулся обратно живым.

— Джузеппе?

Он повернулся к поднимавшейся по ступенькам Сибеле. Увидев, что он благополучно вернулся, Сибела просияла. Бросившись к нему, она обняла его, как иногда делала, хотя и редко, и Джо в очередной раз удивился, какой тоненькой и хрупкой была эта женщина.

Казалось просто невероятным, что она являлась одним из лидеров Сопротивления. Но твердость, способность брать на себя ответственность, безграничная стойкость делали ее сильной.

— Благодарение Богу, — прошептала она. — Говорили о твоем аресте, но я ни от кого не могла добиться ничего определенного. — Она отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза;

Ее голос дрожал. — С тобой и в самом деле все в порядке? — Она провела рукой по его плечу, потом по руке. — Все на месте?

— Я только сильно устал, — ответил Джо на ее родном французском. — Я очень рад, что вернулся.

— Что случилось?

— Меня остановил патруль и потребовал документы.

Его документы были поддельными. Если бы у него была возможность бежать, он бы это сделал. Но бежать он не мог — его бы убили наверняка. Если бы раскрылось, что документы поддельные, его бы задержали, и это тоже означало бы смерть — после долгих пыток, устраиваемых с целью получить сведения о других участниках Сопротивления. Однако Си-бела уверяла, что документы сделаны хорошо, и Джо решил показать их, моля Бога, чтобы она оказалась права.

— Я был задержан, — произнес он, — но не из-за того, что они что-то заподозрили.

Поначалу он этого не знал. Его отвели в комнату, где он стал ждать допроса, но допроса не последовало. Джо не знал, что и думать, когда его впихнули в переполненный железнодорожный вагон.

— Правительство Виши обеспокоила нехватка продовольствия, — объяснил он Сибеле. — Поскольку в моих документах сказано, что я итальянец, я оказался в числе депортированных из страны.

В смехе Сибелы прозвучало недоумение.

— Что?

— Меня отослали в Италию, поскольку нацисты не хотели, чтобы я ел их хлеб. Они не могли сообразить, что когда немцев прижмет, они вывезут все до последнего зерна.

Только через девять часов езды по железной дороге появилась возможность бежать, и он спрыгнул с несущегося на большой скорости поезда. Джо повезло — он отделался ушибами, хотя вполне мог сломать шею.

— После того как я бежал, мне пришлось прятаться вдали от дорог, поскольку мои документы остались в поезде. Это было нелегко. — Нелегко — это еще мягко сказано, но в детали Джо входить не собирался. Сибела часто ходила на опасные задания и прекрасно понимала, с чем столкнулся Джо. — Извини, что не мог вернуть раньше.

— Теперь это не имеет значения, — ответила она. — Я рада, что ты наконец здесь.

Она еще не убрала руки. Глядя в ее красивые, бездонные, как ночная мгла, глаза, Джо понял, что теряет рассудок. Наклонившись, он поцеловал ее — об этом он мечтал всю ночь, пока шел сюда.

Это было глупо. Но когда Сибела так смотрела, у него появлялась надежда, что она не будет противиться его поцелуям. Этот поцелуй выглядел нелепо еще и потому, что происходил на виду у раненого, который с удивлением смотрел сквозь дверной проем.

— Неплохая попытка, — сухо буркнул он. Это было первое слово по-английски, которое Джо слышал за многие месяцы — если только не считать передач Би-би-си и неловких упражнений Сибелы, которую он учил языку. — Но вряд ли это ее интересует. Я не уверен — поскольку мой французский оставляет желать лучшего, — но, похоже, ее муж где-то неподалеку. — Он перевел взгляд с Джо на Люка Прио, а затем на Люка Ламбера. — И никто из вас не понял, что я сказал. Но это не важно — поскольку никто из нас не говорит по-немецки, мы все прекрасно ладим друг с другом.

Сибела мягко высвободилась из рук Джо и выжидательно взглянула в его глаза, желая, чтобы он перевел.

Но раненый не дал этого сделать. Он показал на себя пальцем и, стараясь, чтобы его голос прозвучал четко, произнес:

— Чарлз Эштон. Вы, должно быть, главный — тот, кто пропадал. Из-за вашего исчезновения здесь был настоящий переполох. Вы несколько моложе, чем я ожидал. Думаю, вы поймете меня лучше, чем все эти «лягушатники». — Он протянул было правую руку, но сморщился от боли и, поспешно ее опустив, протянул левую:

— Зовите меня Чарлз. Джо сделал шаг в комнату.

— Я знаю, что ваше имя Чарлз, лейтенант. — Он сложил руки на груди, намеренно игнорируя протянутую руку. — Я прочитал это на бирке, когда вас сюда принесли. Эти «лягушатники» спасли вам жизнь.

На лице Чарлза промелькнуло удивление. Он опустил руку.

— Вот как? Я думал, вы поняли, что я шучу. — Если он и смутился, то только на миг. С видимой болью на лице он сел в кровати. Затем с интересом вгляделся в Джо. — У вас нью-йоркский акцент. Где, черт, вы научились так говорить по-английски?

— В Бруклине.

— Боже, вы американец! — Чарлз рассмеялся. — Никогда бы не сказал, глядя на вас. Ничего похожего.

— К сожалению, не могу сказать того же о вас. — Джо повернулся к Сибеле и Люку Ламберу:

— Почему он не на чердаке? Если сюда явится немецкий патруль… — Сообразив, что говорит по-английски, Джо повторил свои слова по-французски.

— Там очень жарко, — объяснила ему Сибела. — С его ранами эту жару очень трудно переносить. И после того, что он сделал, я не могу запихнуть его на чердак.

Чарлз возразил по-английски:

— Я ничего такого не сделал. — Джо понял, что раненый возобновляет прежний спор. — Скажи ей, что она ошибается.

— Он герой, — сказала Сибела.

— Она не права, — возразил Чарлз и повернулся к Сибеле:

— Ты не права. Я не герой. Моей единственной целью является возвращение домой в Болдуинз-Бридж, Массачусетс, и не в гробу. Думаю, чем быстрее вы вернете меня в мое подразделение, тем скорее я окажусь снова в Штатах. Пусть Пятьдесят пятая идет хоть до самого Берлина, а я хочу вернуться в свой летний домик, налить себе сухого мартини и смотреть, как садится солнце.

Глядя на то, как он сидит на кровати и разминает пальцами сигарету, легко было поверить, что раненый говорит от души. Даже облаченный в поношенную одежду, этот человек был похож скорее на состоятельного аристократа, чем на обыкновенного фермера. И уж совсем он не походил на простых людей, таких как Сибела, оба Люка и Доминик, да и Джо, которые не хотели сидеть сложа руки, позволяя Гитлеру с его ненавистным СС хозяйничать в Европе.

Джо с отвращением отвернулся. Но Сибела вдруг разразилась таким быстрым потоком слов, которые Джо даже не смог сразу понять. Но все же суть он уловил, и это заставило его взглянуть на Чарлза другими глазами.

— Она говорит, что вы спасли двадцать пять детей и двух сестер, — перевел он. — Так не может поступить человек, который заботится только о своей шкуре. Она сказала, что сестры спрятали детей в подвале церкви Вознесения, надеясь, что там безопаснее. Но солдаты вашего батальона прорвали немецкую оборону, и бои разгорелись именно в районе церкви. И вы с тремя американскими солдатами вызвались рискнуть, чтобы прийти детям на помощь.

Какое-то мгновение Джо казалось, что Чарлз готов возразить. Но он только сжал губы в твердую линию и качнул головой.

— Это был глупый поступок. Все равно что встать вместо мишени.

— Мне очень жаль, что все ваши друзья убиты, — произнесла Сибела по-английски. Получилось это почти правильно, но с сильным французским акцентом.

Чарлз прекрасно ее понял.

— Они мне не друзья. Они просто солдаты, которым я приказал пойти со мной. Я даже не дал им выбора. — Он поднял глаза на Джо, его взгляд стал жестким. — Скажи ей это. Скажи по-французски и удостоверься, что она поняла.

Джо негромко перевел, подумав, что превращается в простого переводчика.

— Скажи ему, что никто из детей не пострадал, — распорядилась Сибела. — Даже тот мальчик, за которым он вернулся.

Джо увидел в ее глазах печаль и понял, что она вспомнила о Мишеле, ее собственном сыне. Никто не вернулся за двухлетним Мишелем, когда он оказался в перестрелке в одной из первых схваток между бойцами Сопротивления и немецкими захватчиками. Его отец, муж Сибелы, был убит в этом бою. А потому мальчик оказался один, и взрыв оборвал его короткую бесценную жизнь.

Джо перевел то, что она сказала. На это раненый мрачно проворчал:

— Скажи ей, чтобы т смотрела на меня так. Я, черт побери, никакой не герой. Скажи, что я не знаю, что нашло на меня в то утро, и что я не повторю подобного и за миллион долларов.

Когда Джо перевел эти слова, Сибела тихо рассмеялась. Потом отвернулась.

— Не говори ему, — сказала она Джо. — Но я этому не верю.

Она вышла.

— Я понял ее слова, — сказал Чарлз, когда Сибела покинула комнату. — Но она не права. Я не отношусь к таким, как вы.

Сибела окликнула с лестницы всех, чтобы они вышли и дали раненому отдохнуть. С ее уходом в комнате словно потемнело. Даже воздух, казалось, стал горячее и тяжелее. Доминик и оба Люка поспешили к выходу. Джо тоже повернулся к двери, но Чарлз схватил его за рукав.

— Я другой, — произнес он. — А вы? Вы из Управления стратегических служб?

— Чем меньше вы будете знать обо всех нас, тем лучше.

— Вот как! Я слышал, что Сибела называла вас Джузеппе. Надеюсь, вы меня сейчас не зарежете, Джо?

— Пока идет война и я нахожусь здесь, я — итальянец, а не американец. Не привыкайте звать меня Джо. Если вы не прекратите меня так называть, я могу погибнуть.

— Вы определенно из Управления стратегических служб, — буркнул Чарлз, закуривая новую сигарету. — Я слышал о ваших парнях и их делах в тылу противника. Но меня все это делать вы не заставите.

— Тем не менее вы здесь.

— Не по своей воле. У меня создалось впечатление, что эта девчонка — Сибела — думает, что, как только я поправлюсь, ваши люди помогут мне вернуться в мое подразделение.

— «Эта девчонка», — заметил Джо, — хозяйка дома, где мы прячемся. И именно она — командир тех людей, которых вы видели. Именно она командир, а не я. Эти люди работают со мной, но не на меня.

Лейтенант с недоумением взглянул на дверь, за которой исчезла Сибела.

— Не может быть. Она — генерал этой пестрой армии? Она же так…

Красива. Женственна. Точеная, как статуэтка. Но в пленительных темных глазах Сибелы была видна твердая, как сталь, решимость — и несгибаемая стойкость.

— Среди лучших диверсантов, насколько я знаю, есть и женщины, — сказал Джо. — Сибела и ее друзья подкладывают мины под железнодорожные пути, дают информацию о складах боеприпасов и перемещении войск. Даже изображение буквы "V" на стенах помогает подавить дух немцев.

— В странный мир мы попали, — задумчиво произнес Чарлз. Затем покачал головой. — Не могу себе представить, чтобы моя жена Дженни взрывала бы железнодорожные вагоны. Не думаю, что она сможет сама открыть даже банку с краской. — Вас удивит, когда вы увидите, на что способны люди, когда их вынуждают к этому обстоятельства, — заметил Джо. Итак, у Чарлза есть жена. Эта новость, к его удивлению, Джо очень обрадовала. Словно он ожидал каких-то перемен в отношениях с Сибелой, а Чарлз этому мешал. Но надеяться на какие-то отношения с этой женщиной было просто смешно. Она была недоступна. Это было само воплощение Жанны д'Арк, посвятившей всю себя освобождению страны. Она напоминала ангела, которым можно было восхищаться издали, ангела, лишенного человеческих желаний и парящего где-то высоко в небе.

— Ты не поговоришь обо мне с Сибелой? — спросил Чарлз. — Скажи ей, что я не хочу ждать. Я хочу вернуться за линию фронта как можно скорее.

— Это не так просто. Линия фронта проходит далеко на западе и севере. Бои идут очень тяжелые — немцев выгнать совсем нелегко. Переправить тебя назад будет сложно.

— Черт. — Чарлз бросил взгляд на Джо, его губы тронула усмешка. — Если меня быстро не вернут обратно, то я поправлюсь и меня не отправят домой.

Джо взглянул на забинтованную ногу раненого.

— Пока ты не сможешь двигаться сам, твоя транспортировка связана с большим риском.

Внезапно вошла Сибела, с ленчем для Чарлза на подносе: два бесценных по этим временам яйца, кусочек черного хлеба, немного сыра, а также обычная их пища — репа.

— Это очень большой риск, — подтвердила она, так как слышала последние слова их разговора. Поставив поднос, она вопросительно посмотрела на Джо:

— Что ты собираешься делать?

— Наш гость очень нетерпелив. Он хочет вернуться в свое подразделение как можно скорее.

— Он слишком слаб для этого. — Используя свой маленький запас английских слов, Сибела обратилась к Чарлзу:

— Ты еще недостаточно окреп, чтобы куда-то идти.

Лейтенант улыбнулся:

— Может, вы просто не хотите, чтобы я уходил? Я всегда произвожу впечатление на девушек. А вы очень хорошенькая. Отныне любое ваше желание является командой, господин генерал.

Сибела вопросительно взглянула на Джо, но тот не стал переводить все. Он сказал Сибеле:

— Он отправится в дорогу, как только ты скажешь, что он для этого готов.