"Избранное общество" - читать интересную книгу автора (Андрушка Петер)

8. Скажите, лейтенант, зачем вы меня разыгрываете

У лейтенанта Враны прямо язык чесался сказать: «Калас, до чего же вы настырный человек, ну что бы вам прицепиться к кому-нибудь другому, у меня работы по горло и нет никакого желания попусту терять с вами время». Но как это сделать, разве можно так жестоко, забыв, что они бывшие сослуживцы, сказать это человеку, который протрубил в милиции столько лет и, не будь проклятой болезни, вкалывал бы до сих пор! Теперь он, по всей вероятности, от тоски места себе не находит, живет ведь один, да к тому же по натуре своей старый, честный служака, привыкший приглядываться к любой мелочи. Нет, с ним так нельзя! Кроме того, лейтенант был в хорошем расположении духа, что случалось нечасто, обычно он, скорее, раздражителен, угрюм. Но сегодня у него есть причина для благодушия: его ребятам удалось захватить группу поездных воров. Это большой успех, ведь молодчиков уже не один день разыскивали по всей округе. Он предложил Каласу стул и дружелюбно спросил:

– Чем могу быть полезен, товарищ Калас?

– Да вроде бы ничем, – Якуб Калас скрестил руки на груди, как Колумб на памятнике, – я пришел только извиниться перед вами, лейтенант. За тот вечер, когда помешал вам своим звонком. А ведь, по правде, я так до сих пор и не собрался сходить к тому пареньку. Узнал адрес и успокоился. Кабы мне пришло в голову, что своим звонком я испорчу вам настроение, ни за что бы себе этого не позволил! Даже к трубке не прикоснулся бы, уж вы поверьте! Еще раз прошу меня извинить, лейтенант.

– Знаете что, дядюшка старшина, – лейтенант Врана вспомнил, как звали Каласа в последние годы его службы, – вот о чем я серьезно подумал: хотите сотрудничать с нами? Неплохая мысль, а?

Якуб Калас насторожился, но тут же махнул рукой и, чуть уязвленный, усмехнулся:

– Скажите, лейтенант, зачем вы меня разыгрываете?

– Я говорю серьезно, дядюшка старшина. С какой стати мне вас разыгрывать? Вы человек опытный, кое на что у вас особый нюх, почему бы нам не использовать ваши способности?

Якуб Калас подумал, точно взвешивая предложение лейтенанта, потом покачал головой:

– Куда там, начальник, ничего не выйдет. Оформите меня сотрудником, а потом отдадите приказ ни во что не вмешиваться. Ясно как день, разве нет? А так я пенсионер, могу поразвлечься на досуге. Сам себе начальник, сам следователь – чем плохо? Или, если угодно, – независимый следователь.

– Значит, вы все еще думаете, что смерть Крча не обыкновенная случайность?

– Да, начальник, именно так я и думаю. И ни разу в этом не усомнился.

– А теперь пришли сказать мне, что мы должны это дело дорасследовать?

– Что вы, лейтенант! Я пришел извиниться перед вами за тот телефонный разговор, только и всего. Но раз уж я тут, то, если позволите, с удовольствием бы кое о чем потолковал.

– Я вас слушаю, товарищ Калас.

Но Якуб не позволил сбить себя с толку резкой переменой тона. Пускай молоденький лейтенант пыжится сколько хочет, а мы все ближе к своей цели. Он радовался, упивался, наслаждался… Давненько не было ему так хорошо, как здесь, в кабинете строгого, пунктуального начальника угрозыска.

– Я все об этом Крче… – продолжал Калас. – Вы наверняка знаете… Словом, хотелось бы выяснить, не было ли у него с кем-нибудь конфликтов.

– Подумайте сами, дядюшка старшина, у кого нынче нет конфликтов? – Лейтенант начинал нервничать: этот Калас тот еще тип, строит из себя дурачка или одиночество взаправду так на него подействовало?

– Само собой, у каждого бывают конфликты, такова жизнь, нередко они возникают из-за сущей чепухи, от неумения решать серьезные вопросы с трезвой головой, без эмоций. Но меня интересует конфликт, который мог бы послужить мотивом…

– Мотивом? – Лейтенант смерил Каласа полным любопытства взглядом. – Каким мотивом?

– Скажем, мотивом убийства. Лейтенант выпрямился на стуле.

– Полагаю, товарищ Калас, вы шутите, – сказал он сухо. – По-моему, в данном случае говорить об убийстве нет никаких оснований. Кроме того, и вам это хорошо известно, о некоторых вещах я вам сообщать не имею права, даже если бы захотел.

– Совершенно верно, – согласился Якуб Калас, но внутри в нем все так и заиграло. – Я понимаю, есть служебные тайны, и о них не распространяются. Мне только казалось, что, раз вы этим делом уже не занимаетесь… а вы вроде считаете его закрытым… то могли бы по крайней мере помочь мне. Я ведь лицо частное и, признаться, смерть Крча не дает мне покоя.

Лейтенант Врана с минуту раздумывал, Калас был уверен, что он просто ищет какую-нибудь отговорку. Наконец лейтенант взял себя в руки и ответил вполне убедительно:

– Простите, дядюшка Калас, я и правда ничем не могу вам помочь… Не могу содействовать вашему, так сказать, следствию. Вы любите шутить, а мне как раз в связи с этим делом не хотелось бы выставлять себя на посмешище. Можете истолковать мои слова как отказ дать вам более подробную информацию насчет Крча. Скажу лишь одно: и мы не сидим сложа руки…

– Если вы полагаете, лейтенант, что я ломаю комедию, не дай бог, подшучиваю над вами, мне лучше уйти! – с наигранным пафосом воскликнул Якуб Калас. – Никогда бы я себе ничего подобного не позволил, ведь речь идет о серьезных вещах! А дело Беньямина Крча – простите, что рублю сплеча, – еще какое серьезное! Между прочим, и я считал, что у него не было врагов, то есть настоящих врагов, но этот удар по голове… Думается, от падения на бетонные столбики рана выглядела бы иначе. Сдается мне, кто-то в тот вечер Бене стукнул, кто-то, с кем он был в ссоре.

– Я вас понимаю, дядюшка, – вздохнул лейтенант Врана, взял со стола папку, полистал бумажки, потом сказал: – Не спорю, вы правы. Вскрытие подтвердило: вмятина в черепной коробке от удара тупым предметом. Но удар мог быть и случайным, и с целью убийства – только, простите, это мы с вами обсуждать не будем. Тут разобраться нелегко. Прежде всего нужны доказательства, потом уже можно начинать разговор. Вот, дядюшка, и все, что я могу вам сообщить.

– Не бойтесь, лейтенант, – улыбнулся Калас, – я не воспользуюсь полученной от вас информацией во вред угрозыску. И в вашу работу соваться не стану. Но вы мне очень помогли! Вы даже не представляете, как помогли!

И они расстались. Лейтенант Врана недоуменно покачал головой. Участковый прослыл среди сослуживцев человеком угрюмым и строгим, а тут вдруг ведет себя точно клоун. Но что бы ни думал о Каласе лейтенант, с каких бы сторон ни судил о разговоре с ним, все равно получалось, что бывший старшина над ним потешается. Он не сердился. Знал, что положение у Якуба Каласа незавидное. Одиночество меняло и не таких людей, а рядом с Каласом целыми днями ни одной живой души. Вот и чудит, вот и колобродят в его голове всякие затеи. А вдруг его активность – отвлекающий маневр, который должен ввести в заблуждение следственные органы? Лейтенант Врана засмеялся над вздорностью пришедшей ему в голову мысли. Якуб Калас под подозрением! Скажи я ему это, его, пожалуй, хватил бы удар. Но как бы то ни было, чем больше размышлял лейтенант о Каласе, тем симпатичнее тот ему становился. «По крайней мере с этим „старичьем“ не соскучишься», – бодро подумал он. Выпил утреннюю порцию кофе – две с верхом ложечки на двести граммов кипящей воды – и приступил к допросу поездных воров.