"День, когда мы встретились" - читать интересную книгу автора (Бреттон Барбара)

Глава 9

На секунду воцарилась гробовая тишина. Затем обе начали смеяться — сначала едва слышно, потом все громче и громче, и, наконец, смех перешел в такой истерический хохот, что Мэгги едва сдерживалась, чтобы не ударить сестер по головам чем-нибудь тяжелым.

— Неужели мысль о том, что я могу познакомиться с мужчиной, столь смешна? — возмутилась она.

— Д-да, — проговорила Клер, давясь смехом. — Я не знаю, что и д-думать! Извини, Мэгги! — Ее охватил новый приступ хохота.

— Слава Богу, что ты сказала о «Камасутре»! — От смеха Элли согнулась в три погибели. — А то я уж была готова поверить!

— Я сама чуть не поверила! — подхватила Клер. — У тебя было такое серьезное лицо…

— Я не шучу.

Смех тотчас же смолк. Стало так тихо, что было слышно, как Николь наверху разговаривает с кем-то по телефону.

— Перестаньте смотреть на меня как на чудо природы! — Мэгги вцепилась обеими руками в свое «вещественное доказательство». — Я что, совершила какое-то преступление?

— Извини, — проговорила Клер, — я все еще не могу в это поверить. С кем-то познакомиться — еще куда ни шло, но ложиться с ним в постель в первую же ночь…

— Насколько мне известно, законами это не запрещено! — Мэгги почувствовала, что начинает выходить из себя.

— Довольно, Мэгги, пошутила — и хватит! Все равно мы не поверим. Ты не та женщина. — Элли попыталась рассмеяться, но смех прозвучал натянуто.

— Ты уверена, что она шутит? — спросила Клер. — Посмотри на ее лицо. Она явно что-то скрывает.

— Говорила я тебе, — повернулась к ней Элли, — что эта поездка в Атлантик-Сити — плохая затея!

— Кто же мог подумать… — Клер, похоже, совершенно не стесняло присутствие Мэгги. — Я думала, что знаю свою сестру.

— Вы меня совсем не знаете! — выпалила виновница скандала. — Ни одна из вас не знает обо мне ровным счетом ничего! И прекратите говорить обо мне в третьем лице, а то я вытолкаю вас обеих в шею!

— Нет, она сошла с ума! — прошептала Клер.

— Я не сошла с ума, — спокойно заявила Мэгги, прижимая злополучный пеньюар к груди. — Просто мне надоело, что мной командуют все, кому не лень.

— Ты хотя бы имеешь представление о том, что происходит за пределами твоего мирка? — накинулась на нее Клер. — Обещай мне, что если это повторится, ты хотя бы не забудешь про презервативы!

— А почему ты думаешь, — невозмутимо подмигнула Мэгги, — что это со мной в первый раз?

— Ты не умеешь лгать, — сказала Элли. — У тебя все на лице написано. Ты не умеешь ничего скрывать.

— А вот скрывала же! — рассмеялась она. — И скрывала бы до сих пор, если бы вы не обнаружили этот чертов пеньюар. Да вы, собственно, и до сих пор ничего толком не знаете. Итак, дамы, вопрос на засыпку: был у меня роман или нет?

— Не смешно, — сказала Клер. — Между прочим, мы о тебе заботимся! В конце концов, это мы отправили тебя в Атлантик-Сити.

— Скажи нам, откуда у тебя эта штука, — угрожающим тоном произнесла Элли, — и мы от тебя отстанем.

Мэгги была готова разорвать их на части.

— А может быть, мне просто захотелось купить себе что-нибудь посимпатичнее старой пижамы? Вы об этом подумали?

— Не верим! — воскликнули сестры в унисон.

— Не в обиду будь сказано, Мэгги, — поморщилась Элли, — но ты и впрямь не умеешь лгать.

— Грубо сработано, — поддакнула Клер.

— Вы обе невыносимы! — с обидой в голосе заявила Мэгги. — Не могу поверить, что вы и впрямь считаете меня такой.

— Какой? — спросила Клер.

«Дешевой, занудной и фригидной», — подумала Мэгги, но вслух ничего не сказала.

— Тогда объясни нам, что происходит, — потребовала Клер. — В конце концов, мы организовали тебе эту поездку, и мы несем ответственность. Господи, а если бы тебе попался какой-нибудь маньяк и ты бы сейчас уже лежала где-нибудь на дне озера? И виноваты были бы мы! Как бы, по-твоему, мы себя чувствовали?

— Не надо меня опекать. Мне, слава Богу, тридцать пять лет.

Клер и Элли переглянулись.

— Вы думаете, я совсем беспомощна? — продолжала Мэгги.

— Разумеется, нет, — успокоила ее Элли. — Но большую часть жизни ты провела замужем. За это время мир успел сильно измениться.

— Я это знаю.

— Так откуда этот пеньюар? — спросила Клер. — Скажи, и мы от тебя отстанем.

Мэгги приложила роскошный пеньюар к себе и с победоносным видом посмотрела на сестер.

— Я купила его на распродаже, — сказала она.


— Голову даю на отсечение, что она лжет, — объявила Клер по пути домой.

— Разумеется, — подхватила Элли. — Кого она обманывает? На распродаже такие вещи не купишь.

— Я не о пеньюаре. Она явно что-то скрывает. Ты заметила, что она так и не притронулась к пицце? А ведь ее любимая, с перцем.

— Она действительно выглядела странной. Но я не думаю, что у нее есть какой-то секрет. Если бы был, она бы давно проболталась. Она не умеет ничего скрывать.

— Ты знаешь, как умеют скрывать секреты, если это действительно нужно!

— Все равно, это было бы видно по лицу.

— А разве не видно? Вспомни, как она вспыхнула, когда мы обнаружили этот пеньюар!

Элли вздохнула. Она никогда не была равнодушна к красивой одежде.

— А симпатичная тряпочка! Как тебе кажется? — спросила она.

— Еще бы! Только за кого она нас принимает? «На распродаже»! Да такие вещи еще не в каждом магазине найдешь…

— Еще бы чуть-чуть, и она бы нам призналась. Я не знаю, что ее остановило.

— Нет, ты только подумай! — Клер остановила машину перед домом Элли. — Еще два дня назад она бегала по городу в затрапезной пижаме. А теперь это шелковое чудо… Здесь что-то нечисто!

— Должно быть, — улыбнулась Элли, — она просто решила купить его, чтобы бегать по городу в чем-нибудь поприличнее.

— А что, — рассмеялась Клер в ответ, — это вполне в ее духе!

— А если серьезно, — задумчиво проговорила Элли, — у этого пеньюара, конечно, должно быть какое-то объяснение, но мне кажется, мы ухватились не за ту нить. Наша сестренка явно не из тех, кто заводит тайных любовников.

— И какую же версию предлагаешь ты? Элли задумалась на минуту.

— Так… Она была в Атлантик-Сити, значит, отсюда и надо плясать. Должно быть, выиграла деньжат в рулетку и решила шикануть. Вот и купила первое же, что ей приглянулось.

Клер признала, что версия ее сестры не лишена правдоподобия. Но ей хотелось, чтобы подтвердилась ее версия. В глубине души Клер даже где-то завидовала Мэгги и ее предполагаемому любовнику. Клер давно перестала верить в волшебные сказки. А так хотелось бы верить…

Чарли вернулся домой ровно в восемь. Мэгги была на кухне и убирала в холодильник остатки пиццы, когда услышала дружный хор собак, приветствовавших своего юного хозяина радостным лаем.

Мэгги вытерла руки о кухонное полотенце и крикнула:

— Я здесь, малыш!

Чарли влетел в кухню, словно пушечное ядро, и кинулся в объятия матери. Чарли было десять лет, и Мэгги со страхом ожидала того дня, когда он перестанет приветствовать ее подобным образом, а будет лишь цедить сквозь зубы: «Привет, ма». Но пока с сыном Мэгги было легко и просто.

— Я скучала по тебе. — Она потрепала его густые темно-русые волосы. — Похоже, ты немного подрос, пока меня не было.

Чарли понюхал воздух:

— Ты купила пиццу?

— Ты же, кажется, поужинал? Куда в тебя влезет еще и пицца?

— Всего один кусочек, ма! — Он прыгал вокруг нее словно маленький. — С перцем?

— Разумеется, — подмигнула она ему. — А ты какую хотел?

Она протянула ему кусок пиццы, налила молока и сама уселась напротив него с ломтиком пиццы.

Как она любила своего сладкого простого мальчика! Она знала, что лет через пять ему предстоит превратиться в угрюмого, неразговорчивого подростка, который терпеть не может свою занудную и несовременную мамашу. Но сейчас он был для нее единственным светом в окошке.

— Тебе было весело с Джереми и Кайлом? — спросила она, вытирая его молочные «усы».

— В общем-то да, — по-детски серьезно ответил он. — Мы играли с Кайлом в его железную дорогу, но большую часть времени смотрели видик.

— Что именно?

— «Парк юрского периода», «Затерянный мир» и «Годзиллу». — Его голубые глаза горели от азарта. — У Кайла есть все три!

— М-м-м, — промурлыкала Мэгги, — счастливчик!

У Чарли были «Парк юрского периода» и «Годзилла», но не было «Затерянного мира». «Пожалуй, — решила Мэгги, — надо подарить эту кассету ему на Рождество».

Она стала расспрашивать его о железной дороге, но было видно, что фильмы интересуют его гораздо больше. Все, что ей удалось узнать, — что дорога какая-то очень сложная и что отец Кайла сам собирал ее.

«Похоже, его отец играет в нее больше, чем он сам!» — усмехнулась про себя Мэгги, но вслух ничего не сказала.

— Ты не заметил во мне никакой перемены? — спросила она, трогая свои волосы.

Чарли кинул на нее быстрый взгляд.

— Угу, — кивнул он с набитым ртом. — Ты постриглась. Можно еще молока, мам?

Мэгги вывела собак на прогулку около девяти вечера. Дождь наконец прекратился, и асфальт блестел под фонарями. То здесь то там в лиловое вечернее небо поднималась струйка дыма, напоминая, что зима не за горами.

Тайгеру и Дейте не очень-то хотелось мочить лапы. Они ступали осторожно, с жалобным видом поглядывая на Мэгги, но та лишь улыбалась в ответ.

— Немного дождя вам не помешает, не расклеитесь! — сказала она, заворачивая за угол.

Мэгги нравились эти вечерние прогулки. Иногда ей казалось, что она для того и держит собак, чтобы иметь повод прогуляться после ужина и успокоить нервы. Чарлз никогда особо не любил гулять с собаками по вечерам, дети тоже, так что для Мэгги это была пора одиночества, пора подытожить прошедший день. По вторникам и четвергам, когда она бывала в школе и о собаках заботились дети, Мэгги очень скучала по этим прогулкам.

Но сегодня даже прогулка не могла ее успокоить. Она чувствовала себя не в своей тарелке, одновременно усталой и возбужденной, словно прошли не выходные, а целый год. Дурацкие расспросы сестер сильно задели ее за живое. Интересно, поверили ли они ей и что они вообще думают? И у той, и у другой в жизни было полно романов, они влюблялись, делали ошибки, расставались с большей или меньшей болезненностью, и никто их за это не судил. Почему у нее не может быть права на то же самое?

Мэгги была единственной из троих, выбравшей замужество и воспитание детей, и когда она после развода вернулась домой, сестры смотрели на нее как на воина, вернувшегося с поля битвы, уставшего, но победившего. Как в старые времена, они собирались в доме у Мэгги за бутылкой вина и разговором о жизни, а когда вино и темы для разговора иссякали, Клер и Элли прощались и возвращались обратно — каждая в свою увлекательную жизнь, твердо зная, что Мэгги всегда будет ждать их и всегда готова прийти на помощь.

Бог свидетель, она пыталась рассказать им о Коноре, но они не слушали. Она не хотела раскрывать всех карт, но когда они обнаружили злополучный пеньюар, ей некуда было деваться. Она выплеснула наружу все — от своей реплики о «Камасутре» она до сих пор краснеет, — и что же? Они не поверили ни единому ее слову, они решили, что все это она придумала, чтобы позлить их. На минуту ей, правда, показалось, что они поверили — в глазах Клер, кажется, мелькнуло что-то такое… Но уже в следующую минуту она снова была для них той же Мэгги, какой всегда была в их глазах, — едва ли не самой фригидной женщиной в мире.

Мэгги снова подумала о Коноре. За два дня он успел увидеть в ней то, чего ее сестры не смогли увидеть за всю жизнь. Нет, конечно же, Клер и Элли любят ее, это вне сомнения. Просто одни люди все на виду, а к другим нужен тонкий подход, чтобы они раскрылись, и она принадлежала к последним — не по характеру, а по жизненным обстоятельствам. В то время когда ее красавицы сестры делали блистательную карьеру, Мэгги вполне довольствовалась скромной ролью матери и домохозяйки; она так сроднилась с этой ролью, что перестала и думать о том, что, кроме этого, есть и другая жизнь.

После развода с Чарлзом Мэгги не питала никаких иллюзий. Она понимала, что для того чтобы ее жизнь была сносной, ей придется строить ее собственными руками, не полагаясь ни на кого. И она четко знала, что именно ей делать. Переезд в Монтгомери был первым шагом. Покупка дома — вторым. Третий шаг — устройство на работу. Четвертый — возвращение в школу.

Ну а пятый? Завести любовника? От одного этого слова Мэгги бросало в жар.

Ей было вполне хорошо и так. По натуре она была женщиной, склонной к прочным, серьезным отношениям, готовой дарить любовь и тепло. Но если было надо, она могла научиться всему — в том числе и обходиться без мужчин. Ей не стоило особого труда убедить себя, что без любви и секса остается больше времени для действительно нужных и полезных вещей.

Она была уверена, что у нее есть все, что ей нужно, что ей просто не может чего-то не хватать. Ей так казалось, пока ждать целую неделю? На нее в тот момент явно что-то нашло.

«Ты сейчас в эйфории, Мэгги. Подожди, пока страсти поулягутся».

Но Мэгги знала, что если что-нибудь и изменится за это время — так это то, что она будет скучать по нему еще больше.

«Да он, поди, уже и забыл о тебе!»

Нет. Не может быть. Она видела, как он смотрел на нее в момент прощания. Язык может говорить что угодно, но глаза не лгут.

«Да, может быть, в тот момент он действительно это чувствовал. Но то была другая, нереальная жизнь. Рано или поздно и ты, и он должны вернуться в реальную».

Тайгер чихнул.

Дейта потянулась, прогнув спину.

Мэгги вздохнула. Пора было возвращаться в реальную жизнь.

Она повернулась и пошла домой.

— Убирайся отсюда! — кричала Николь вслед брату, убегавшему из ее комнаты. — Только дыхни на меня — и я не знаю, что с тобой сделаю!

Она чуть было не запустила в него трубкой беспроволочного телефона, но вовремя спохватилась, что если та разобьется, она не сможет продолжить свой разговор с Мелиссой.

— О чем я говорила? — Николь легла на кровать, задрав ноги на спинку. — Ах да! Тетя Клер считает, что я должна расстаться с синими волосами.

— У-у-у! — недовольно промычала Мелисса. — Мне нравятся твои волосы!

— Мне самой они нравятся. — Николь взяла двумя пальцами одну прядь и посмотрела на нее. — Но тетя Клер говорит, что синими волосами уже никого не удивишь.

— Да? — Николь могла себе представить, как вытянулось от удивления лицо Мелиссы. — Не понимаю.

Мелисса не читала журналов мод столь внимательно, как Николь, и была меньше посвящена в новинки моды. В такой дыре, как Нью-Джерси, синими волосами еще, может, кого и удивишь — но не в Нью-Йорке.

— Тетя Клер знает, что говорит, — сказала Николь. — Она… — В этот момент вдруг зазвонил второй телефон. — Подожди-ка минутку, Мисси!

Сердце Николь отчаянно забилось. Может быть, это Стив? Мамаша, уезжая, забыла включить автоответчик. Может, Стив звонил все выходные, а она и не знает? Ради разговора с ним Николь готова была пожертвовать даже разговором с лучшей подругой.

Николь сняла трубку.

— Алло! — проворковала она самым сексуальным голосом, на какой была способна.

— Я не могу ждать, Мэгги. Семь дней — слишком много. — Голос был мужской, но это был не Стив. И не папа. И что это еще за семь дней?

— Кто говорит? — спросила она. На секунду мужчина замялся.

— Извините. — Голос его звучал так, словно он заставлял себя улыбаться. — Это Конор Райли. Я хотел бы поговорить с Мэгги. Она дома?

— Нет, — отрезала Николь тем противным голосом, что выводил ее мамашу из себя.

«Конор Райли! Что за дурацкое имя! Наверняка ирландец…»

— Вы не знаете, когда она вернется? «Какое тебе дело?»

— Она пошла гулять с собаками, — сказала Николь. Он замолчал.

«Ну и молчи! — подумала она. — Очень мне надо с тобой разговаривать!»

— Хорошо, — произнес он наконец. — Передайте ей, пожалуйста, что я звонил. Я перезвоню.

Она что-то пробормотала в ответ. Он поблагодарил. Николь повесила трубку и снова переключилась на Мелиссу.

— Куда ты пропала? — недовольно процедила та. — Я чуть не заснула, пока тебя ждала!

— Какой-то мужик звонил мамаше.

— Мужик? — Николь не видела лица Мелиссы, но могла себе представить, как округлились ее глаза. — Ты хочешь сказать, у твоей мамы есть друг?

От одной этой мысли Николь поежилась.

— Да это, должно быть, просто какой-нибудь двоечник из ее школы хотел списать у нее лекцию.

Хотя при чем тут тогда какие-то семь дней? Но чтобы ее мамаша стала встречаться с мужчиной — это уж совсем из области нереального…

— Так что насчет твоих синих волос? — спросила Мелисса. — Я не поняла. Что, это уже немодно?

Николь снова легла на кровать и начала посвящать свою неискушенную подругу в тайны моды. Это было гораздо интереснее, чем обсуждать мамашу с ее кавалерами.