"Средь бела дня" - читать интересную книгу автора (Джойс Бренда)

Глава 5

Бар-Харбор, штат Мэн. Два года спустя

Утро выдалось туманное, и Аннабел не сомневалась, что днем пойдет дождь.

Она приехала сюда только накануне вечером и сейчас, с чулками и туфлями в руках, шла по узкой полоске пляжа, отделявшей океан от модного курорта Акадия. Ей сказали, что этот пляж пользуется особой популярностью среди гостей, но правила очень жесткие: мужчинам разрешается купаться только до двух часов дня, а затем купаются женщины. До этого момента оставался еще час, однако по случаю плохой погоды берег был пуст.

Тропинка сворачивала в сторону отеля, и Аннабел, остановившись, обернулась к воде, с удовольствием вдыхая свежий солоноватый воздух. В этой части пляжа, куда бы она ни посмотрела, повсюду торчали поросшие соснами скалы.

Недалеко от берега Аннабел увидела самую высокую гору острова; над ней, расправив крылья, парили два орла. На какое-то мгновение она забыла прошлое и улыбнулась, проследив глазами за красивыми птицами. Потом улыбка сошла с ее лица, и она снова стала подниматься по песчаной тропке, которая вела к большой лужайке позади отеля. Ветер трепал ее легкое муслиновое платье. Аннабел размышляла о том, правильно ли поступила, приняв приглашение Лиззи и Мелиссы, — обе они вместе с мужьями решили провести август на курорте. Возможно, все-таки лучше бы ей поехать в Европу, и одной — туда, где, черт побери, ее никто не знает.

Заметив, как на землю упали первые капли дождя, Аннабел пошла быстрее и вскоре увидела большое белое здание отеля с зелеными ставнями и длинной верандой со всех сторон. Ветер усилился, стало холодно.

С веранды ей отчаянно махала рукой женщина в ярко-желтом платье, и Аннабел, узнав сестру, сразу заулыбалась. Лиззи ждала третьего ребенка и уже через два месяца должна была родить.

— Привет, — сказала Аннабел, поднимаясь на веранду.

— Так красиво на пляже! — Лиззи улыбнулась, но вид у нее был встревоженный.

— Очень красиво, — согласилась Аннабел, и усевшись в плетеное кресло, стала надевать чулки и туфли.

— Ах, вот вы где! Мы вас повсюду ищем, — раздался за их спинами резкий голос. Аннабел оглянулась: в дверях, ведущих на веранду, стояла Мелисса.

— Незачем было меня ждать! — огрызнулась Аннабел.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что женщинам не разрешается ходить на пляж до двух часов.

— Ради Бога, Мисси, успокойся, там нет ни души. К тому же скоро пойдет дождь.

— Ты так и не найдешь себе мужа, если будешь все время нарушать правила. — Мелисса была вне себя. — И когда ты только образумишься, интересно знать!

— Но мне не нужен никакой муж, — отрезала Аннабел и, пройдя мимо сестры, направилась в столовую.

Мелисса, не отставая, шла следом, а Лиззи семенила рядом, стараясь погасить надвигавшуюся ссору.

— Послушай, Аннабел, может, тебе действительно следует подчиниться правилам отеля — здесь за этим следят очень строго, и все считают, что ты ведешь себя слишком фривольно…

Резко повернувшись, Аннабел чуть не столкнулась с младшей сестрой нос к носу.

— Да наплевать мне на их правила, и они об этом знают, правда, Лиззи? — Она понимала, что ведет себя вызывающе, но ничего не могла с собой поделать.

— Тише! — Лиззи схватила сестру за руку. — На нас смотрят. Давайте не будем сейчас спорить. — Она умоляюще посмотрела на Аннабел, а потом обратила гневный взор на Мелиссу. — Я прошу, никогда больше не употребляй это ужасное слово!

— Ты всегда на ее стороне, — прошипела Мелисса, направляясь к стелу, за которым уже сидел ее муж.

Аннабел и Лиззи переглянулись.

— Прости ее, у Мелиссы, верно, плохое настроение. Ты же знаешь, как она сейчас расстроена.

— Я стараюсь ей сочувствовать, но она всегда на меня нападает. То, что она не может забеременеть, не дает ей права срывать зло на мне.

— А ты просто не обращай на нее внимания. — Лиззи, удрученно кивнув, взяла Аннабел под руку, и они вместе подошли к столу.

Адам, отодвинув стулья, помог им сесть.

— Не правда ли, здесь просто великолепно? — вежливо спросил он. — Ты когда-нибудь видела такую красоту?

Аннабел не ответила, раздосадованная двумя парами за соседним столом, которые не стесняясь разглядывали ее. Вчера они глазели на нее точно так же. Какая невоспитанность! Женщины были примерно одного возраста с ней, но на левой руке у каждой было по золотому кольцу с огромным бриллиантом, а рядом под присмотром няни расположился целый выводок маленьких детей. Разговор между ними шел на пониженных тонах, но Аннабел догадывалась, о чем они говорят. Более того, она была уверена, дамы хотели быть услышанными.

— Это абсолютная правда, два года назад она сбежала с грабителем, можешь себе представить? Бросить несчастного жениха прямо у алтаря! Толботт, конечно, уже давно женился, он и знать ее не хотел, когда она вернулась. А теперь у нее еще хватает наглости появляться в обществе!

— Да, это действительно наглость, — согласилась вторая дама.

Аннабел чуть обернулась и смерила обеих сплетниц ледяным взглядом.

— Как все-таки легко оказаться в обществе воспитанных людей. Легче легкого. Просто заранее заказываешь номер в отеле, потом садишься в поезд и все — ты уже на месте. Хотя на самом деле я задала бы себе вопрос: а действительно ли воспитанны те, кто живет в этом отеле?

Произнеся столь яркую тираду, Аннабел повернулась к дамам спиной и поэтому уже не могла видеть, что они смутились и покраснели. Настроение ее было вконец испорчено.

Лиззи попыталась успокоить сестру:

— Не позволяй каким-то крысам тебя расстраивать; это действительно замечательный отель, и большинство людей здесь никогда не стали бы сплетничать.

И тут неожиданно Мелисса, наклонившись к Аннабел, принялась поучать ее:

— Если бы твое поведение было образцовым, все бы очень скоро забыли твое прошлое, сестренка; но ты предпочитаешь вести себя вызывающе, нарушаешь общепринятые нормы и после этого удивляешься, что люди судачат о тебе и не принимают в свое общество! Помилуй Бог, как они могут забыть, если ты все время даешь новую пищу для разговоров.

Аннабел невольно задумалась. Может, Мисси права? Если смотреть на все ее глазами, то так оно и есть. Ну почему она такая импульсивная, такая отчаянная?

— Я не желаю это обсуждать! — Она принялась за суп, но он оказался слишком горячим, и ей пришлось опустить ложку.

Любопытство убило кошку, вдруг вспомнила Аннабел и сделала глубокий вдох. Слова, сказанные кем-то, кого она не хотела называть по имени, о ком не хотела даже думать, как ножом, полоснули ее по сердцу.

— Суп остывает, — донесся до нее голос Адама.

Все молча начали есть, но как раз к этому моменту у Аннабел напрочь пропал аппетит. В Европе ее поведение никому не казалось странным, но там она почти никогда не бывала в обществе, проводя много времени в Париже, где случайно встретилась со знакомым художником. Мелисса умерла бы, если бы узнала, что ее сестра не вставала с постели раньше полудня, все вечера пропадала в театре, а потом сидела в каком-нибудь варьете или кафе за бокалом красного вина, куря сигарету за сигаретой.

Он бы не осудил ее, даже несмотря на то, что она сделала.

Опять ее преследуют мысли о Сент-Клере!

С момента несостоявшейся свадьбы прошло два года, и теперь ее терзали обрывочные воспоминания о том коротком миге, проведенном вместе с ним. Аннабел никак не могла понять, почему эти воспоминания-призраки вновь и вновь всплывают в сознании и не хотят оставить ее в покое. Самым невероятным было то, что ее невольный похититель всегда являлся ей с одним и тем же выражением раскаяния на лице.

Все это просто романтическая чушь, убеждала она себя, нельзя любить вора и мошенника. Хотя Аннабел понимала, что не менее виновата в случившемся, чем он, все же она так и не смогла его простить за то, что он тогда уехал, не попрощавшись. Хуже того, перед этим он притворился, будто любит ее.

— Смотри! — Она почувствовала толчок локтем в бок. — Вон тот вчерашний джентльмен, который пригласил тебя сыграть с ним в теннис. — Лиззи была явно взволнована, у нее даже щеки раскраснелись.

Аннабел подняла глаза и, увидев приближавшегося к их столу высокого симпатичного молодого человека, почувствовала, что и сама краснеет. Вчера после ужина Джеймс Эпплтон Берд подошел к ней; они долго беседовали и договорились сыграть на следующий день партию в теннис. Уже целую вечность, а точнее, целых два года, ни один джентльмен не проявлял к ней такого интереса.

Приблизившись к столу, Джеймс вежливо поклонился, и Аннабел заметила, что он выглядел слегка смущенным. Она сразу поняла, почему он чувствует себя неловко, и у нее защемило в груди. Какая же она дура, разве не этого ей следовало ожидать?

— Мисс Бут, боюсь, погода не позволит нам поиграть сегодня…

«Определенно он что-то узнал о Пирсе», — промелькнуло у нее в голове.

— Да, трава слишком мокрая.

Наступило молчание.

— Можно перенести игру на завтра, — вмешался Адам. Вероятно, он хотел ей помочь, но эффект оказался прямо противоположным.

— Видите ли, — все больше краснея, сказал Джеймс, — я сегодня утром подвернул ногу. Может, в конце недели… — Он еще раз поклонился и поспешно ретировался.

Аннабел сидела, словно оплеванная, ее щеки пылали. Она с трудом подавила в себе желание швырнуть ему вслед тарелку, да так, чтобы суп расплескался по всему столу. Ей так хотелось свободы, и вот теперь она ее наконец получила. Вот только кто мог предположить, что бойкот общества окажется таким болезненным!

Снова наступило напряженное молчание.

— До него, верно, дошел слух, что ты отлично играешь в теннис. Бедняга скорее всего понял, что не имеет ни единого шанса обыграть тебя, — отважился подать голос Адам.

Глаза Аннабел наполнились слезами. Она ни за что не покажет, что этому болвану Джеймсу удалось задеть ее.

— Всем известно, что ты никогда не проигрываешь. — Лиззи с готовностью поддержала Адама.

— Однако, — вмешалась Мелисса, — если ты хочешь заполучить мужа, не грех и проиграть пару раз.

К этому времени Аннабел уже успела взять себя в руки.

— Даже и не подумаю, — буркнула она.

— Тогда ты просто дура, сестричка. Ни одному мужчине не нравится женщина, которая играет в теннис лучше, чем он. — Мелисса обернулась к мужу. — Разве я не права, дорогой?

— Ну конечно, права, дорогая.

Тут уж Аннабел решила, что с нее довольно. Она не была голодна и положила ложку.

— Мы все прекрасно понимаем, что речь идет не о теннисе.

— Да, давайте оставим эту скучную тему. — Лиззи поспешила сгладить ситуацию. — Вы слышали, сегодня приезжает графиня Россини, одна из самых богатых женщин в Европе!

— Да уж, не сомневайтесь. — Мелисса отломила кусочек хлеба. — Когда она вышла замуж за графа, ей было семнадцать, а ему шестьдесят пять. Всем известно, что ее прельщали только его деньги, поскольку она из обедневшей семьи, но никто, конечно же, не предполагал, что он проживет еще пятнадцать лет.

— Графиня недавно овдовела, — охотно пояснила Лиззи.

Аннабел не было никакого дела ни до графини, ни до ее денег. Встав из-за стола, она заявила:

— Прошу прощения, но у меня разыгралась мигрень и к тому же нет аппетита. Увидимся за ужином.

Проходя по столовой, Аннабел чувствовала на себе десятки глаз сидевших за столами гостей, отчего зал показался ей бесконечно длинным.

При выходе она чуть не столкнулась с каким-то господином.

— Извините! — разом произнесли они.

— Мисс Бут? — Господин с седыми усами был высокого роста, хотя немного тяжеловат. — Надеюсь, я вас не ушиб?

Их представили друг другу накануне вечером, и теперь Аннабел судорожно пыталась вспомнить, как его зовут.

— Нет, что вы, мистер Фрэнк.

— Ах, так вы уже пообедали, — разочарованно протянул он.

— Да. Разрешите пройти? — Она считала, что разговор окончен.

— Мисс Бут, — она увидела, что его лицо начинает краснеть, — надеюсь, вы согласитесь совершить со мной прогулку по пляжу или, если угодно, по городу.

Аннабел пришла в ужас. Вот кто ею заинтересовался — Томас Фрэнк! Она вспомнила, что он вдовец.

— Видите ли, я неважно себя чувствую, — заторопилась она. — Но все равно спасибо за приглашение. — Приподняв юбки, Аннабел опрометью бросилась вон из столовой.

Она успокоилась, лишь очутившись в громадном вестибюле, где полы из темного дуба были устланы персидскими коврами, а отделанные деревянными панелями стены украшали произведения живописи. С высокого потолка свисали три большие хрустальные люстры, и повсюду стояли обитые парчой диваны. Обычно именно здесь гости сидели и разговаривали либо уединялись в уголке с книжкой.

Бросив взгляд в окно, Аннабел увидела, что дождь превратился в настоящий ливень, а по подъездной дороге к отелю приближается большая золоченая карета, на запятках которой стоят два ливрейных лакея. Когда карета, запряженная четверкой великолепных лошадей, остановилась у подъезда, она вздохнула. Разумеется, у нее не было никакой мигрени и сидеть, запершись в комнате, ей вовсе не хотелось.

Аннабел опустилась на красный диван и взяла со столика газету, но едва она успела прочитать несколько заголовков, как на пороге отеля возникла небольшая суматоха.

— Как мило с вашей стороны, что вы можете принять меня и моих слуг, хотя я не предупредила вас заранее. Я вообще не знаю, как нам удалось добраться сюда в такую погоду, — заявила Джулия Россини, появляясь в дверях. Голос у графини был с хрипотцой, но казался очень приятным.

Аннабел, не стесняясь, разглядывала гостью, пока та проходила мимо нее в вестибюль в сопровождении управляющего отелем. Это была миниатюрная дама в сказочно красивом костюме из золотого бархата. Когда она обернулась, Аннабел увидела роскошные рыжие волосы и фарфоровое личико. Значит, это и есть та пользующаяся дурной славой женщина, о которой рассказывала Лиззи!

— Вы так ко мне добры, дорогой мой, — проворковала графиня. Управляющий склонился и поцеловал ее руку, прежде чем графиня успела снять перчатку.

Аннабел с удивлением наблюдала, как лакеи графини и служащие отеля вносили один за другим сундуки и чемоданы, занося их в лифт.

— Моя дорогая графиня, вам не следует задерживаться в вестибюле, — заявил управляющий. — Я распорядился, чтобы в ваш номер принесли шампанское и икру, на случай если вы пожелаете перекусить с дороги. Столовая, разумеется, тоже будет для вас открыта.

— Вы так добры! — воскликнула приехавшая дама и, повернувшись, скрылась в одном из лифтов; за ней туда же вошли еще несколько женщин, которые, по всей вероятности, были ее горничными.

Прежде чем двери лифта закрылись, взгляд Аннабел на короткое мгновение встретился со взглядом графини. Затем стрелка светящегося указателя этажей стала двигаться вверх, пока не достигла последнего из них, восьмого. А как же иначе? Апартаменты графини и должны быть на самом верху.

Вся эта кутерьма, вызванная приездом необычной гостьи, слегка раздражала Аннабел, но, к счастью, после того как графиня поднялась в свой номер, в вестибюле наступила тишина, и девушка потянулась за газетой. Однако тут же ее внимание снова отвлекли шаги и почтительное приветствие швейцара:

— Добрый день, сэр.

— Надеюсь, у вас найдется для меня номер, — услышала она мужской голос с аристократическим британским акцентом.

Аннабел вздрогнула, будто кто-то ударил ее и лишил возможности дышать. Этого не может быть!

Не в силах пошевелиться, она не спускала глаз с незнакомца.

— Моя фамилия Уэйнскот.

Разве можно забыть этот голос?

Аннабел начала медленно подниматься. Он стоял к ней спиной — высокий, стройный, темноволосый. Чтобы она узнала его, ему вовсе не обязательно было оборачиваться.

Боже милосердный!

Склонив голову, гость расписался в журнале регистрации, и Аннабел почувствовала, что находится на грани обморока.

Вот он отодвинул журнал и, улыбаясь, повернулся, так что она увидела его профиль и руки.

Невероятные, искусные руки.

Сомнений больше не оставалось — это был тот самый человек, который сначала овладел ее сердцем, а потом швырнул его ей обратно.

Аннабел захлестнула ярость и… обида, однако сердце так и не перестало болеть.

Неожиданно спина вошедшего напряглась, он почувствовал, что за ним наблюдают, и обернулся…