"Пути Немезиды" - читать интересную книгу автора (Бреккет Ли)

Глава 4

Меж разрушенных стен со вздохами носился в сумерках ветер. Фобос низко висел над далекими западными пустынями, отражая последние вялые отблески солнца, зашедшего за горизонт. Рух настороженно и безмолвно затаился, замкнувшись на все запоры и закрыв ставни. В городе никто не спал.

С наступлением темноты на улицах началось тайное движение. Через секретные ворота в городской стене просачивались блеклые тени в неброских одеждах и направлялись к холмам Царского Замка, где исчезали.

Сбрасывая темные накидки перед входом в Тронную залу, городские нищие преображались в воинов. Этих воинов — разных возрастов и цветов кожи, великанов и пигмеев, в мундирах разных городов-государств — объединяла общая черта: взгляд волка, загнанного в клетку.

Прибывшие разместились вокруг стола из кроваво-красного дерева, поверхность которого была отполирована локтями поколений военачальников. Мальчик-царь Харал сидел на своем троне, напряженный, словно тетива боевого лука; по правую руку его, как всегда, стоял Бейдах. Стальным отсветом сверкали его очи.

Среди блеска эполетов и амуниции в зале шмыгала серенькая неприметная фигурка, сутулая, но проворная, с изумрудно-зелеными раскосыми глазами. Карлик Ллоу переходил от человека к человеку, спрашивая шепотом одно и то же, и среди его слов звучало имя: Рик.

А наверху, в полуразвалившейся башне под названием Башня судьбы, ближе к звездам, провидец Паррас склонил моложавое лицо над магическим сосудом, посылая свой разум через высохшие моря, через песчаные пустыни и тысячелетние холмы, и разум его прикасался к умам других и задавал все тот же вопрос: «Рик?..»

И оба они — зеленоглазый карлик и провидец — получали один ответ. И ответ был: «Пока нет».

«Ждите, — говорил Паррас. — Следите в оба. Долг крови должен быть оплачен. Грянет буря!»

А в это время в подземной галерее Рик коснулся рукой плеча Майо и шепнул:

— Стой! Кажется, я что-то слышу…

Беглецы замерли. Звук становился все более отчетливым. Он шел сзади и был похож на шум, создаваемый большой группой торопящихся вдогонку живых существ.

— Что будем делать? — спросила Майо.

— Двигаться вперед, что же еще… У нас лишь один маленький «Микки», с его помощью чернецов не остановишь. Устала?

— Нет, я в полном порядке. А что произойдет, если нас поймают?

— Вот поймают, тогда и будешь спрашивать.

Беглецы тронулись дальше. Идти было легко — пол гладкий, повороты плавные. Рик догадывался, что они давным-давно покинули первую нору червя и прошли уже Бог знает сколько перекрестков. До каких пор придется еще бродить — об этом оба не имели понятия; была лишь одна четко оформленная мысль: только бы странствие не оказалось слишком долгим. Рик и Майо просто шагали в темноте, потому что ничего другого не оставалось.

Черные антропоиды шли на запах. С каждой минутой они подходили ближе и ближе. Рик чуть отстал, пропустив девушку вперед.

Неожиданно Майо издала сдавленный крик и упала. Послышался сухой хруст. Рик хотел остановиться, споткнулся и тоже упал.

Поверхность под ним оказалась странно гладкой и в то же время какой-то зазубренной, словно состояла из сегментов. Впереди необычная поверхность плавно уходила вверх, одновременно расширяясь в стороны.

Снизу раздался голос Майо.

— Туннель кончился, — задыхаясь, сообщила она. — Рик, туннель заблокирован!

— Ладно. Давай лезь сюда. — Рик подтянул девушку наверх и пополз вперед по гребню. Наконец голова его коснулась потолка. Весь туннель действительно был наглухо заблокирован странным препятствием.

Рик с шумом выпустил воздух из груди и лег, пытаясь расслабиться и слушая стук собственного сердца Оно гремело на весь туннель; холодный пот выступил на коже. Рядом с Риком на узком гребне, прерывисто дыша, залегла Майо.

Снова послышались звуки; они становились все отчетливее. Рик, подождав немного, отодвинулся по гребню назад и сел с «Микки» в руке, повернувшись в сторону преследователей. Тело было тяжелое, как свинец. Он протянул правую руку, насколько позволяла длина цепи, и отыскал тонкие пальчики Майо. Та сжала его руку своей, холодной, как лед. Они сидели и прислушивались к торопливым крадущимся шагам.

Вдруг Майо спросила:

— А что это, Рик?

— Откуда я знаю? — Он провел костяшками пальцев по зазубринам — таким же, как на полу, где только что растянулся, и воскликнул: — Нет, знаю! Это же тот самый парень, который и сделал здешнюю шахту. Старый Выползень, собственной персоной. Рыл-рыл, да и помер. А потом окаменел.

Рик невесело рассмеялся и постучал стволом «Микки» по шкуре доисторического чудовища. Звук получился глухой, как от пустой бочки. Рик ударил сильнее и вдруг вспомнил про хруст, раздавшийся при падении Майо. Он встал на колени, соединил кулаки вместе и ударил что было сил. От сотрясения они оба чуть не свалились со своего уступа.

— Ах ты, черт побери! — прошептал Рик. — Сюда бы кирку или кувалду! — И снова рассмеялся, затем придвинул кольца наручников как мог близко к кулакам, обмотал вокруг цепь и начал работать.

Шкура червяка уже дала трещину, когда стаей набежали антропоиды и начали карабкаться наверх. Майо взяла в руки пистолет, приготовившись стрелять, а Рик продолжал молотить окаменелую кожу. Они забились в такую узкую щель между стенкой туннеля и туловищем чудовища, что чернецы могли подобраться к беглецам только спереди, и не все сразу.

Майо хорошо управлялась с «Микки». Лидеры погони, впав в летаргию, полетели с крупа червя вниз, увлекая на пол второй эшелон. Схватка шла вслепую. Резко пахло животными. Из звуков были лишь топот ног да шорох движущихся тел. Хорошо выдрессированные ищейки работали молча. Рик заглушал все шумы грохотом ударов.

— «Микки» выдохся, — сообщила Майо. — Кончился заряд!

— Перебирайся сюда! Я проделал дыру!

Майо нашла отверстие.

— Сможешь расширить дальше?

— Попробую.

Рик услышал, как девушка изо всех сил замолотила по каменной оболочке. Куски отваливались и падали внутрь.

Лапа чернеца ухватила Рика за ногу и потащила вниз. Он вывернулся. Руки больше не существовали — сплошная кровоточащая плоть вперемешку с металлом. Он ударил перед собой этой кровавой массой и впервые за все время услышал болезненный визг.

— Опять лезут! — крикнула Майо.

Тьма кишела мохнатыми телами. Каждый раз, когда Рик размахивался, он в кого-то попадал; кулаки покрылись нутряной слизью чернецов. Появился новый запах — теплый, сырой и сладковатый.

Нет, их слишком много… Тяжесть тел тянула Рика вниз. Он размахивал цепями, пока мог напрягать руки, потом стал лягаться. Размозженные твари летели вниз, но на их месте тут же возникали новые. В какой-то момент они цепко обхватили Рика за ноги. Тот, извиваясь, пытался освободиться. Некоторые из лап дрожали, хватка их была не столь крепка. На мгновение он почти вырвался, сделал несколько сильных ударов, и снова его потащили вниз…

С изрядного расстояния послышался голос Майо:

— Рик! Рик, давай сюда!

Он пытался, но ничего не выходило… И вдруг будто налетевший вихрь сбросил пыхтящую груду тел, и несколько лап отцепилось. Майо с визгом потянула Рика к себе.

Нечеловеческим напряжением — откуда только взялись силы! — он высвободился. Девушка наполовину скрылась в проделанной дыре и тащила Рика за ногу вслед за собой. За ним, упираясь свободными конечностями, волочился намертво прицепившийся антропоид. Рик оглушил его своими железяками и нырнул внутрь окаменелости. Двое чернецов полезли в отверстие одновременно и застряли, беспомощно барахтаясь.

Майо помогла Рику встать на ноги, и беглецы, пошатываясь, исчезли в глубине червя.

Там было по колено мусора — потроха мумии усохли и отвалились, а затем превратились в прах, в то время как шкура затвердела. В облаках поднявшейся пыли антропоиды теряли нюх и двигались значительно медленнее. Рик и Майо полубессознательно брели вперед, движимые единственно инстинктом сохранения жизни…

До Рика смутно дошло, что случилось что-то новое.

— Обвал, — просипел он. — Такие вибрации бывают, когда рушится кровля галереи!

Это было ужасно — темнота, удушливая пыль, со всех сторон хруст потерявшей прочность породы… Оболочка червя неразделимо срослась с затвердевшим илом, и, по-видимому, все это обваливалось огромными кусками. При разработке рудной жилы шахтеры всегда опасаются подобных предательских глиняных прослоек, тем более если рядом нет прочной скальной опоры.

Сзади послышался жалобный визг придавленных человекоподобных.

— Когда мы достигнем головы червя, — неожиданно произнесла Майо, — уходить будет некуда. Начнется сплошной камень.

Вдруг наверху с треском пробежала трещина, и оторвавшаяся глыба поранила Рику плечо; он поспешил вперед, увлекая за собой девушку. Пыль, осевшая в легких, превратилась в каменную корку, молодые люди задыхались.

Раздался сокрушительный грохот; он наползал лавиной все ближе и не прекращался.

Проход сузился, пришлось опуститься на четвереньки. Пыль стала совсем густой. Майо хрипло простонала. Впереди тупик…

Хью Сент-Джон стоял на балконе своих апартаментов, занимавших верхний этаж самого высокого здания Кахоры — города, служившего торговым центром Марса. Выразительное лицо Сент-Джона выглядело изможденным и угрюмым. Он нервно курил тонкую импортную сигарету, присланную с Венеры.

Кахора располагалась на планете точнехонько на противоположной стороне от Руха и Компании Фаллона; когда над Рухом светило солнце, то здесь, как сейчас, в разгаре была ночь. Деймос низко висел в пурпурно-черном небе над гласситовым куполом, защищающим город и его многоязычное население от не слишком ласковой марсианской погоды.

Далеко внизу цепочками огней разбегались улицы. Мистер Сент-Джон прислушивался к пульсу города — слабому, медленному, словно вялое существование организма поддерживалось размеренно работающим оборудованием. Люди здесь занимались не живой работой, а стерильно-бесплодной перетасовкой вещей и продуктов, уже где-то изготовленных. Цифры прироста вписывали в бухгалтерские книги прилизанные люди, проводящие свое свободное время во Дворце Грез или в экзотических ночных клубах. Даже воздух в городе был ненастоящий, тщательно очищенный, ароматизированный и в нужной степени прогретый.

То ли дело — Виа, торговый центр Венеры… Там жизнь идет совсем по-другому, бьет ключом, Сент-Джон видел это собственными глазами. Венера — планета юная, крепкая и энергичная; купол, возведенный над Виа, не мог полностью изолировать жителей от свирепого напора дождя и избавить от ощущения жарких джунглей. И люди там под стать планете — они горели своим делом, являлись сердцем и мозгом коммерции в яростном, агрессивном мире. Даже враждебность туземного населения была на Венере полнокровной, а не вялой, как сморщенный гриб…

Здесь же все выглядело каким-то дряблым, пассивным, притушеванным и истощенным. Ненависть марсиан к непрошеным гостям с Земли затаенно вызревала во мраке отчуждения. Да и поток торгового бизнеса сочился по деловым артериям Кахоры подобно холодной крови старика, на три четверти умершего.

Уголки рта Сент-Джона горько опустились. Единственным активно действующим существом на Марсе казался Эд Фаллон вместе со своим вторым «я» — Компанией. Смертельно опасный хищник, голодный, ядовитый, ни от кого не зависящий и несущий гибель остальным обитателям.

В дверь постучал робот-слуга, сообщив о визите, которого мистер Хью как раз ждал.

— Мак! — воскликнул Сент-Джон, не успел гость появиться на пороге. — Ну, удалось найти что-нибудь?

Эран Мак отрицательно покачал головой. Марсианин выглядел именно так, как подобало выглядеть уроженцу Нижних Каналов, что по пути к Джеккаре: слегка окультуренным бандитом. Его соотечественники заслужили пресловутую известность, пожалуй, со времен, когда на Марсе еще ключом била жизнь. Небольшого роста, Эран Мак имел сложение крепкое и жилистое; на темном с мелкими чертами лице с подвижными, будто две капли жидкого золота, глазами постоянно держалась открытая дружеская улыбка. В левом ухе висела гроздь маленьких бубенчиков, что вместе с одеждой — белой туникой служащего Кахоры — придавало ему несколько сатанинский вид.

— Боюсь, надежды мало, — негромко произнес Мак. — Я наконец связался с Христи. С тех пор как стало известно про Майо, он ходит зеленый от страха. А известно следующее. Майо и тот парень, Рик, скрылись в заброшенном штреке, но вот что произошло потом… Христи говорит, за ними послали черную обезьянью свору, но почти никто из ищеек не вернулся, а немногие пришедшие обратно изуродованы. Похоже, там случился обвал. Так что, думаю, эти двое отправились в лучший мир… — Мак развел руками, скорбно подняв покатые плечи.

Сент-Джон отвернул печальное лицо.

— Ты любил ее, Хью? — Эран Мак на правах лучшего друга мог задавать подобные вопросы.

— Не знаю… Если бы любил по-настоящему, наверное, не послал бы Майо на такое дело. Однако когда ее схватили… когда передатчик неожиданно смолк, у меня сердце заледенело. — Сент-Джон вздрогнул, будто вдруг стало холодно. — Слушай, если Майо мертва… Получается, это я ее убил!..

— Она знала, на что идет, — неуклюже пытался утешить друга Эран Мак.

Плечи Сент-Джона снова дрогнули, он уселся и спрятал лицо в ладонях. Его собеседник пересек балкон и сел рядом; колокольчики в ухе при каждом движении тихонько звенели. Некоторое время Мак молча курил, затем брови его нахмурились.

— Теперь Фал л он начнет подозревать всех подряд.

Сент-Джон испустил протяжный вздох:

— Это верно… Но я все равно буду тормозить его колымагу, пока остаются силы и возможности. Кстати, последний чек Фаллона я уже обналичил. — Он резко поднялся. — Не представляю, как бы мы вели работу без его крысиных денег!

— Наши труды могут обернуться ничем. Назревает буря, Хью. То, что произошло, — первое дуновение бушующего урагана. Нынче вроде бы все кажется тихо, но небольшие порывы тут и там предупреждают о приближающемся торнадо, который снесет и меня, и тебя, и Фаллона прочь с лица планеты…

— …и мир лишится последнего шанса на выживание. Это провал, Мак. Мой план был дурацкой выдумкой с самого начала… — Сент-Джон стиснул перила, глядя на мерцающие городские огоньки внизу. — Ты не представляешь, Мак, сколько мы можем дать людям, живущим здесь, только бы они допустили нас до себя! Силы, новые идеи, новые пути для продвижения вперед!.. Увы, они не хотят. Они запирают двери перед нашим носом, а Правительство не выдворяет нас лишь потому, что опасается открытого противостояния с Землей и Венерой.

Хью, постепенно разгораясь от собственного красноречия, с нажимом продолжал:

— И лишь Компания проникла везде! Фаллон намерен через несколько лет целиком прибрать к рукам Марс, и все из-за этой проклятой руды… Он щедро трясет мошной перед Планетарным правительством, и по сравнению со звоном его монет призывы других людей звучат не громче грошовой свистульки на фоне пароходного гудка. В общем, Марсу не жить, какой бы путь ни был выбран!

Сент-Джон сильно стукнул кулаком по перилам и зашагал туда и сюда.

— Когда Майо попалась, не успев рассказать людям о тех злодеяниях, что творят Фаллон и его подручные, я потерял единственную возможность избавить планету от выскочки. Будь у меня доказательства, я бы обратился в Межпланетный координационный комитет, началось бы расследование, а потом… Нет, все пропало! — В расстройстве Сент-Джон снова сел.

Эран Мак длинным ногтем мизинца потеребил колокольчики у себя в ухе.

— Знаешь, что я думаю? — сказал он. — Мне кажется, задача требует человека покрупнее, чем ты или я. Тут нужен гигант — объединить планету, собрать вместе ее разобщенные осколки, от Джеккары до Полюса, всех людей, которые сидят порознь в замкнутых скорлупках-городах, засыпанных пылью веков, лелея свои воспоминания. Появится у нас такой Голиаф — тогда, может быть, возникнет шанс для Марса выздороветь.

— Это так же невозможно, как заставить молчать твои болтливые колокольчики.

Сент-Джон откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он выглядел неописуемо огорченным и уставшим.

— А кроме того, — со слабой усмешкой добавил Сент-Джон, — даже если мы найдем Голиафа, кто-нибудь обязательно разыщет Давида.