"Большой прыжок" - читать интересную книгу автора (Бреккет Ли)

11

Маленький корабельный госпиталь был кубической комнаткой, залитой ярким светом, белой, стерильной, блестящей от хрома и нержавеющей стали. Викри лежал на столе. Он был задет краешком шокового луча и еще не пришел в сознание. Кренч возился над ним, его затянутые в резиновые перчатки руки прикасались к телу с осторожной неохотой, губы сжались в тонкую линию. Пластырь на руке Викри покрывал место, откуда был взят образец ткани.

Комин стоял в стороне, опершись спиной о стену, и наблюдал. Время, миллионы миль и бесчисленное множество событий откатились назад, и он был в другой палате, на другой планете, и перед ним лежал без сознания другой человек. Он снова увидел бегущую рябь и движение плоти, когда клетки тела жили своей неестественной жизнью. И его затошнило.

Питер Кохран прошептал:

— Баллантайн был таким же?

— Когда я впервые увидел его. Прежде чем он… умер, — ответил Комин.

Питер стоял возле Комина. Их плечи соприкасались в тесном помещении. Здесь было жарко от горящих ламп, но они ощущали холод. Викри дышал. Его лицо было близко и таинственно, тело его шевелилось: мускулы, сухожилия, тонкая покровная ткань. Он не был измучен и истощен, как Баллантайн, он был совершенно здоров.

Питер прошептал:

— Он изменился. Он выглядит моложе. Я этого не понимаю.

Рот вернулся в госпиталь из лаборатории и положил заключение на стол Кренча.

— Я проверил образец ткани, — сказал он. — То же самое, что и у Баллантайна, только концентрация трансурановых элементов выше. Гораздо выше.

— Тихо, — сказал Кренч. — Он приходит в себя.

Молчание. Человек на столе повернул голову и вздохнул. Через минуту он открыл глаза. Он поглядел сначала со смутным любопытством на низкий белый потолок, затем на белые стены и ящики со сверкающими инструментами, а затем на стоящих рядом людей. Смутное любопытство превратилось в тревогу, в ужас, в дикое ошеломление, словно он обнаружил себя в клетке. Он сел на столе и закричал — резкий, отрывистый, мелодичный крик, бесконечно чуждый, вырвался из глотки землянина.

Питер сказал:

— Викри… Викри, все в порядке, мы друзья.

Снова отчаянный зов, нечеловеческий крик о помощи. Он натянул нервы Комина до предела, но был не так страшен, как лицо Викри — обычное лицо землянина, но изменившееся и ставшее чужим, с искаженными губами, застывшими в диком крике, с глазами…

Глаза. Комин не был особенно впечатлительным человеком и не мог бы сказать, что именно в глазах Викри делало их ненормальными и жуткими на человеческом лице. В них не было ни угрозы, ни безумии, ничего такого явного. Это было что-то еще, что-то отсутствующее. Он поймал их прямой взгляд, и это так подействовало на него, что волосы встали дыбом.

Питер снова сказал:

— Викри! Вы помните меня, Питера Кохрана? Теперь вы в безопасности, Викри. Все в порядке, не бойтесь.

В третий раз неуместный птичий крик сорвался с губ математика, который когда-то имел жену, детей и положение в мире науки.

Питер коротко выругался.

— Бросьте это, Викри. Вы не из этих существ. Вы землянин и знаете, кто я. Перестаньте притворяться.

Викри застонал.

Комин задал вопрос, который задавал уже прежде другому человеку, в другой палате:

— Где Пауль Роджерс?

Викри повернул голову, посмотрел на Комина своими жуткими глазами, после долгой паузы заговорил, и слова были настолько непохожими и неясными, словно он говорил почти не на английском:

— Это был Стрэнг, вы его убили.

Питер Кохран вздрогнул.

— Стрэнг?! Он был…

— В роще. Люди с винтовками. Стрэнг упал. Мы подобрали его и побежали. Затем я… — Он покачал головой. Волосы его были длинными, в них запутались листья и трава.

Питер медленно произнес:

— Люди сказали, что вы напали на них.

Викри издал звук, который мог бы означать смешок или всхлипывание.

— Нет, — сказал он. — Нет. Мы их даже не видели.

В глазах Питера загорелся недобрый огонек.

— Кровожадные дураки, — пробормотал он. — Паника. Явная паника. Мне не следовало посылать их туда.

Комин сказал Викри:

— Мы прилетели сюда отчасти чтобы отыскать вас. Вы пытались вернуться?

Викри поставил локти на колени, поднял руки и положил на них голову.

— Мы остались здесь. Мы думали, что люди попытаются вернуть нас. Но народ захотел увидеть корабль. Затем кто-то закричал, прокричал имя Роджерса и еще одно, и Роджерс услышал. И он захотел поглядеть на человека, который кричал. Так что вскоре мы вчетвером прокрались обратно в рощу. Я не хотел. Думаю, я был… — Он снова замолчал, не закончив фразы, потом сказал с бесконечной печалью: — Стрэнг мертв.

— Извините, — сказал Питер. — Люди не хотели. Они были напуганы разговорами о Трансуранидах.

Викри выпрямился так резко, словно кто-то кольнул его ножом.

— Что вы знаете о Трансуранидах?

— Ничего, кроме того, что написал в своем журнале Баллантайн.

— Но он больше не продолжал вести журнал… — Викри замолчал. Силы, казалось, возвращались к нему с изумительной быстротой. — Баллантайн! Значит, он вернулся на Землю.

Питер кивнул.

— И, — сказал Викри, — он мертв.

— Да. Вы знали, что он умрет?

— Конечно. Все мы знали. Но он был слишком безумен, слишком заторможен, слишком боялся принять то, что дали ему Трансураниды. Он не остался.

— Что они дали ему, Викри?

— Жизнь, — сказал Викри. — Жизнь или смерть. И он сделал свой выбор. Он не думал, что было порядочно жить.

— Я не понимаю вас.

— Если поймете, то будете таким, как я или Баллантайн. Вы тоже должны будете сделать свой выбор. Послушайте, забирайте своих людей и корабль и улетайте отсюда как можно быстрее. Забудьте, что Роджерс, Киссел и я когда-либо существовали на Земле. Найдите другую звезду, в космосе их полно. Иначе с вами будет то же, что было с нами. Большинство из вас останутся, но некоторые захотят вернуться и… да, я могу прочесть это на ваших лицах. Это была отвратительная смерть.

Впервые подал голос Кренч. Он читал заключение Рота, поглядывая на Викри, и напряженно думал.

— Это изменение, не так ли? — сказал он. — У Баллантайна оно произошло не полностью.

— Изменение, — сказал Викри. — Да, Баллантайн улетел слишком рано. Он… это ужаснуло его. Слишком много пуританского, я полагаю, в душе. И однако, если бы он подождал…

Кренч продолжал:

— В вас оно завершилось.

Викри не ответил. Вместо этого он взглянул на Питера Кохрана и спросил:

— Вы позволите мне уйти? Вы не собираетесь забрать меня на Землю?

Питер протянул руку почти умоляющим жестом.

— Вы не можете остаться здесь навсегда, с этими дикарями. Вы землянин, Викри. Вас ждет карьера, жена, дети. Я понимаю, вы здесь под каким-то странным воздействием, но вы избавитесь от него. И эта ваша… ну, ваша болезнь заслуживает внимания медицины…

Викри прервал его криком:

— Болезнь? Нет, вы не понимаете! Я не болен, я никогда не смогу заболеть. Меня можно искалечить, меня можно убить. Но это несчастные случаи, и, избегая их, я могу жить — не вечно, но настолько близко к этому, что человеческий разум не в силах осознать разницы. — Он подошел к Питеру Кохрану, и теперь в нем чувствовался страх, отчаянный страх. — Я принадлежу теперь этому миру. Вы не можете заставить меня вернуться.

— Послушайте, — сказал Питер, с трудом пытаясь быть мягким, — когда вы пришли в себя, вы не могли вспомнить, как говорить. Теперь ваша речь так же ясна, как и моя. Так же легко к вам вернется прежний образ жизни, ваш образ жизни… И ваша жена…

Викри улыбнулся.

— Она была добра ко мне. Но я даже не уверен, любил ли ее. Однако теперь мы бесполезны друг для друга. — Тут страх снова вернулся к нему, и он закричал: — Выпустите меня!

Питер вздохнул.

— Мне кажется, вам лучше остаться здесь и немного отдохнуть. Через день-другой вы почувствуете себя иначе. Кроме тот, нам нужна ваша помощь.

— Я помогу вам, — сказал Викри. — Я расскажу вам все, что вы захотите… но вы должны отпустить меня!

Питер покачал головой.

— Вы исчезнете в лесу, снова уйдете с Трансуранидами, и мы никогда не отыщем вас.

Долгую минуту Викри оставался неподвижен, затем захохотал. И смех постепенно превратился в эти ужасные крики, звучащие на завывающей минорной ноте. Питер схватил его и затряс.

— Прекратите, — сказал он. — Перестаньте вести себя как придурок.

Понемногу Викри успокоился.

— Вы думаете, мой народ… вы думаете, и они — Трансураниды?

— А разве нет?

— Нет. — Викри вырвался из хватки Питера и отвернулся, руки его сжались в кулаки, нагое тело дрожало от напряжения. — Я знаю, чего вы хотите. Вы слишком хотите трансурановых залежей. Но вы их не получите. Это невозможно. Они уже принадлежат.

— Кому?

— Трансуранидам. И я говорю вам, оставьте их в покое. Но вы же не оставите…

— Нет. Мы лучше оснащены, чем были вы. Мы можем справиться с чем угодно, если только будем знать, чего ожидать. Что такое Трансураниды? Люди? Животные? Что?

Викри поглядел на него почти с жалостью.

— Ничего из того, что вы можете вообразить, — тихо сказал он. — Ничего из того, что я могу описать или объяснить. Теперь отпустите меня. Я не могу оставаться здесь взаперти. Я покажу вам путь к месту, где находятся залежи руд. Отпустите меня.

— Вы же знаете, что я не могу этого сделать, — сказал Питер. — Для вашей же безопасности, а также для других, Роджерса и Киссела.

— Вы не понимаете, — прошептал Викри. — Вы не понимаете, что мы не можем жить среди людей. Мы не можем вернуться!

На последних словах голос его поднялся до крика, и Кренч с беспокойством сказал:

— Будь осторожен, Питер.

Комин проговорил:

— Мне кажется, Викри говорит правду. — Он осторожно сделал шаг вперед и остановился между Питером Кохраном и дверью. — И мне кажется, вы напрасно его уговариваете. Не думаю, что вы заботитесь о безопасности его, Роджерса или Киссела. Вам нужны рудные залежи, и вы боитесь вернуть ему свободу, чтобы он повел нас туда, потому что он может исчезнуть. Значит, вы собираетесь…

Позади него распахнулась дверь, так внезапно, что он не успел отступить, и ударила его по спине. Симон Кохран был снаружи корабля, командуя охраной, и теперь возник на пороге с винтовкой в руках. Его лицо было взволнованным и напряженным.

— Питер, — сказал он, — тебе лучше пойти… и захватить его с собой. — Он кивнул на Викри, затем указал в направлении гор. — Оттуда что-то надвигается.