"Мегрэ и осведомитель" - читать интересную книгу автора (Сименон Жорж)Глава 3Только около девяти часов зазвонил телефон, и Мегрэ бросился к аппарату, по дороге выключив телевизор. — Алло! Комиссар Мегрэ? Наконец он услышал тот самый пресловутый голос. — Вы меня не знаете, но я вас знаю. Я видел вас сегодня днем, когда вы навещали Лину Марсиа, и позже, когда шли в «Сардину». Комиссару уже говорили, что этот голос мог принадлежать и мужчине, и женщине. Мегрэ бы сказал, что это говорил подросток, который кривляется, и ему пришло на ум странное, ничего не значащее слово — щелкунчик. Голос становился то визгливым, то совсем низким — басовым. — Кто вы? — Мое имя вам ничего не скажет. Инспектору Луи оно тоже неизвестно, хотя я звоню ему уже много лет подряд. И довольно часто. Я пытался поймать его сегодня, но его нет ни дома, ни на работе. Тогда я решил обратиться прямо к вам. Скажите, когда вы его арестуете? — Кого? — Вы знаете не хуже меня. Мори… Манюэля Мори, я имею в виду старшего. Мегрэ услышал, как провалилась монета. Незнакомец звонил из автомата. — Это не терпит отлагательств, господин комиссар… Для меня это вопрос жизни и смерти… Я сразу заметил, что ваш инспектор на хвосте у братьев Мори… Мори — профессионалы и наверняка заметили тоже. Значит, они догадались, что кто-то на них стукнул, а они меня знают и поймут, что это моих рук дело. Прошу вас, арестуйте хотя бы Манюэля… Из них двоих он опаснее… Это он стрелял в месье Мориса… — Почему? На другом конце провода вдруг наступила тишина, и Мегрэ нахмурил брови. Ждал он довольно долго, но телефон по-прежнему молчал. Звука опускаемых монет слышно не было, а только зловещее безмолвие. — Он хотя бы назвал себя? — спросила мадам Мегрэ. — Нет. Он многое знает, и это для него опасно. Наконец Мегрэ лег спать, мрачный, встревоженный. Он был бессилен защитить человека, не зная ни как его зовут, ни как он выглядит. Когда он на следующее утро пришел на набережную Орфевр, было уже довольно жарко. Первым, кого он заметил, был инспектор Луи, который ждал его, сидя на одной из скамеек в длинном коридоре. — Вы ко мне? — Да, господин дивизионный комиссар. — Есть новости о вашем добровольном осведомителе? — Да. Он звонил мне за полночь. Он прервал разговор с вами потому, что увидел через стекло кабины кого-то из знакомых, кому не хотел попасть на глаза… Он мне сказал, что, пока братья Мори будут на свободе, он больше не проявится и на время исчезнет. — Вы и вправду считаете, что ему угрожает опасность? — Конечно. Иначе он об этом бы не говорил. — Какие слухи ходят на Монмартре? — Говорят, кто-то из них — то ли Манюэль, то ли месье Морис — сводил счеты. Оба были вооружены. Вероятно, Мори оказался проворнее. — А причина преступления? — Когда я пытался завести разговор на эту тему, мне в ответ только улыбались и молчали. — Вы считаете, что Мори был любовником Лины Марсиа? — Я об этом думал. В этом случае она рисковала не только безбедной жизнью, но, вероятно, и головой… — Вы проходили сегодня по улице Баллю? — Да. На дверях уже висят черные драпировки, у дома толпятся люди, входят и выходят. — Кто они? Вы их узнали? — Кого там только нет… Мелкие торговцы… Владельцы ресторанов… Девицы из ночных кабаре… Сутенеры… — Мне бы стоило взглянуть самому. Комиссар вызвал Жанвье и велел готовить машину. — Поедемте со мной, месье Луи… Вы знаете этих людей лучше, чем я… Возле дома Марсиа на улице Баллю собрались небольшие группы людей, словно похороны были назначены на сегодня. Драматическая смерть месье Мориса была событием дня для всего Монмартра, и об этом говорили шепотом. — Войдем! Они поднялись на второй этаж. На лестнице царила тишина. Дверь в квартиру была приоткрыта. В холле пахло восковыми свечами и хризантемами. Цветов и венков принесли столько, что их некуда было класть и теперь уже не понадобились бы зеленые растения, чтобы просторная гостиная не выглядела пустой. Лина стояла у дверей в глубоком трауре, склоняя голову перед каждым посетителем и пожимая протянутые руки. Лицо ее казалось застывшим, непроницаемым. Увидев Мегрэ, она состроила недовольную гримасу, словно желая упрекнуть его за приход и неуважение к покойному. — Примите самые искренние соболезнования, — пробормотал он. — Только этим и занимаюсь. Гроб еще не закрыли. Морис Марсиа лежал в парадном костюме, со спокойным лицом и, казалось, даже с ироничной улыбкой на губах. В гостиной, обтянутой черной материей, тканной серебром, горела дюжина свечей, и во всем доме пахло воском. Посетители на минуту подходили к гробу и склоняли головы перед покойником, одетым как для торжественной церемонии. — Вы кого-нибудь узнаете? — прошептал Мегрэ. — Одного или двух сутенеров… А вот хозяин «Сан-Жен» с женой, она совладелица заведения… — Вы думаете, так может продолжаться целый день? — Наверняка. А завтра в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт будет слишком тесно, чтобы… Они задержались вместе с другими прохожими на противоположном тротуаре, чтобы посмотреть, как входят и выходят посетители. — Вот они… На углу улицы остановился красный «ягуар», и из него вышли двое еще очень молодых людей. Оба элегантные, видные парни с презрительным взглядом. Их здесь знали, и им это было прекрасно известно. Они шли посредине улицы, приветствуя многочисленных знакомых. Когда старший заметил Мегрэ, он минуту колебался, а потом направился прямо к нему. — Вы причиняете много неудобств, комиссар, мне и моему брату, устраивая за нами слежку. Чтобы вам сэкономить на агентах, могу дать подробный отчет о своем времяпрепровождении. Сегодня днем, например, мы с Джо находились на улице Дю-Кэр, получали большие партии товара. Завтра, после панихиды, я поеду в Бандоль. Ну а вы, Луи, можете продолжать шарить по всем углам и слушать сплетни… Марсиа стоил большего… Явно довольный собой, он повернулся к брату, и они вошли в дом. — Теперь вы смогли сами убедиться, что это за тип, — пробормотал инспектор Луи. — Хищник с острыми зубами, который считает себя умнее всех остальных… — Я хотел бы расспросить его консьержку. — Она работает только днем… Ночью ее замещает муж, он спит в привратницкой на раскладушке. Его зовут Виктор, и его хорошо знают в этом квартале… Это отпетый пьяница, весь день он только и делает, что пьет то в одном бистро, то в другом… — А можно его найти? — Попробуем… Начнем с улицы Ля-Брюйер и площади Сен-Жорж. В каждом бистро инспектор Луи выпивал стакан виши с клубничным сиропом, а Мегрэ за все время выпил лишь две кружки пива. — Вы не видели Виктора? — Он ушел полчаса назад и, наверное, вернется, потому что еще мало выпил. Когда Мегрэ и инспектор обнаружили наконец Виктора в шестом по счету бистро, он уже здорово набрался. — Смотрите! Инспектор Луи… Бутылочку виши инспектору!.. А вы, толстяк… Это был подонок, какие ютятся под каждым мостом. Рубаха была расстегнута на груди, оторванный карман висел на нитке. — Бьюсь об заклад, вы ко мне… А это что за тип?.. Врач?.. — Зачем вам врач? — Это уже не первый раз… Они пытаются запрятать меня подальше, а ведь я никого даже пальцем не трону… Это его самого рассмешило. — Это комиссар Мегрэ… — Я уже где-то слышал это имя… Зачем я ему понадобился? — Вы спите в привратницкой по ночам? — Да, с тех пор, как жена заболела и врач велел ей побольше отдыхать. — Сколько жильцов в доме? — А я их никогда не считал… По две квартиры на каждом этаже, и в среднем по три человека в квартире… Считайте сами… Я уже давно не в ладах с арифметикой… — Вы хорошо знаете Манюэля Мори? — Это мой приятель… — Да ну? — Правда. Иногда, когда возвращается, он приносит мне бутылку. Другим и в голову не придет, что мне хочется промочить горло… — Обычно он поздно возвращается? — Смотря что вы считаете поздно… Дай-ка мне еще этого, Гастон. Струйка красного вина потекла по его небритому подбородку. — В полночь? — Что — в полночь? — Он возвращается в полночь? — Или в пять утра… По-разному… Когда к нему приходила его подружка… — Вы хотите сказать, что он возвращался домой с женщинами? — Нет, месье. Не с женщинами. С женщиной. — С одной и той же? — Да, с одной и той же, вот именно… — Высокая? — Не такая высокая, как он, но повыше меня. — Худая? Блондинка? — А почему бы и нет? — Она оставалась у него на всю ночь? — Вовсе нет… Не угадали… Она проводила с ним не больше одного-двух часов… — Вы знаете, как ее зовут? — Я не из полиции. А вы-то хоть знаете мое имя? — Виктор… — Виктор, а дальше? Вы думаете, у меня нет фамилии, как у всех людей? Так вот, моя фамилия Макуле, как у моего отца, у матери, а родился я возле Арра… Что вы на это скажете? — Он приносил вам бутылку, когда приходил с ней? — Постойте!.. Я об этом не думал… Похоже, что так… По крайней мере, в последний раз… — Когда она была в последний раз? — Вчера?.. Нет… Позавчера… Я иногда путаю, потому что у меня все дни и ночи одинаковы… Это было в ту ночь, когда жильцы второго этажа, как они говорят, устраивали «прием». Потолок надо мной ходил ходуном, и без конца хлопали бутылки с шампанским. — На каком этаже живет Манюэль Мори? — На четвертом. У него, поверьте мне, прекрасная квартира… А мебель он покупал не на распродаже, не по дешевке… Например, спальня у него обтянута желтым шелком… Что вы на это скажете? — Они приехали вместе? — Он всегда приходит вместе с ней… Не знаю, может быть, боится, что кто-нибудь ее свистнет… — Никто не приходил в ту ночь, когда Мори и его подружка были наверху? — Дайте вспомнить… Черт подери, когда работаешь мозгами, прямо в горле пересыхает. Угостили бы бутылочкой… Мегрэ сделал знак хозяину в голубом фартуке принести вино. — Знаете, ведь я не замечаю людей, которые проходят. Они звонят, а я даже не всегда до конца просыпаюсь… Это, конечно, не надо рассказывать управляющему домом, он и без того порядочная сволочь… Так вот, когда жильцы проходят мимо застекленной двери, они называют свое имя. В эту ночь какой-то тип, он был один, это точно, назвался Мори… А я и подумал… Вот странно… Ведь он уже недавно проходил со своей дамочкой. Правда, он мог выйти купить бутылку… Или это был не он, а его брат… Их двое… Вы знаете, что их двое? Он набрал код и поднялся наверх. — По лестнице или на лифте? — Вот этого я не знаю. Я снова заснул… — Вы не видели, как он выходил? — Когда выходят, можно открыть дверь изнутри. — Никто не выходил, не хлопал дверью? — Как это не выходил! Компания, которая кутила на втором этаже… Они все были в стельку пьяные, даже женщины орали на лестнице во все горло… — Вы вставали, чтобы посмотреть? — Нет. Я слышал, как дверь закрылась, и все. — А подружка? — Какая подружка? И что у вас за манера, говорите обо всех сразу. Вы имеете в виду жильцов со второго этажа или Мори? — Мори и его любовницу. — Ладно… Теперь ясно… Хотя вы забыли про брата… — Он вышел один? — Брат? Я даже не знаю, был ли это его брат… — Еще бутылку! — заказал Мегрэ, вытирая испарину со лба. — Хорошо. Будем говорить «гость». — Я не слышал, как он проходил мимо привратницкой. — А девица? — Если бы вы ее видели, вы бы не называли ее так. Это настоящая дама… — Ну а дама? — Она оставалась наверху не более получаса… — Вы видели, как она уходила? — Нет, нет и нет… Если бы я поднимался всякий раз, когда кто-нибудь выходит из дома, то не стоило бы вообще ставить раскладушку. — А может быть, потом Мори выходил с тяжелым пакетом? — Прошу прощения, не видел ни Мори, ни пакета, но слышал, как отъехала машина, она здорово грохочет, когда трогается с места. — В котором часу он вернулся? — Не знаю. Но когда он, проходя, назвал свое имя, я подумал, что они там, на четвертом, совсем с ума посходили. А может быть, из-за бутылки… — Он что, принес вторую бутылку? — Нет. Но первая была не сухое, красное, как эта, а коньяк… — Спасибо, Виктор, — сказал Мегрэ, уплатив по счету. На улице комиссар пробормотал: — Кажется, ваш осведомитель… — Какой осведомитель? — Да тот, который время от времени звонит вам и сообщает разные сведения… — Я никогда его об этом не просил… Я его даже не знаю. — Досадно, он, видимо, хорошо осведомлен. После того что я сейчас услышал, мне стало ясно, чего он боится. Вам кажется, что Мори способны его прикончить? — Либо поручить кому-нибудь… Я считаю, что они способны на все. — Я вот думаю, не попросить ли сейчас у следователя ордер на их арест… — Обоих? — Если младший так же опасен, как Манюэль… — А мне как действовать? — Вы будете продолжать собирать сведения в квартале. Обстановка там сейчас для этого благоприятная, все взволнованы, должно быть, только об этом и говорят, рассказывают друг другу то, что узнали… — Вы арестуете их сегодня? — Сначала повидаю на улице Дю-Кэр. Однако Мегрэ зашел в кабинет следователя по фамилии Бутей. Это был человек лет пятидесяти, он давно знал Мегрэ. — Добыли уже мне убийцу? — Не совсем… Но я уже стал лучше разбираться в этом деле. Мегрэ рассказал то, что знал. Оба сидели друг против друга и курили трубки. Когда комиссар закончил свой рассказ, следователь проворчал: — С уликами не густо… — Мне хотелось бы, когда я к ним пойду, чтобы у меня в кармане лежал ордер на арест… И ордер на обыск. — На имя обоих? — Так было бы лучше всего. Я не знаю, где скрывается осведомитель. Джо, кажется, не менее опасен, чем Манюэль. Следователь Бутей повернулся к секретарю: — Приготовьте два ордера на арест братьев Мори, Манюэля и Жозефа… Мегрэ назвал адреса обоих. Следователь проводил его до двери. — Эта история скоро наделает много шума. — Шум уже есть. — Знаю… Читал в газетах… Одна из статей была озаглавлена: «МОРИС МАРСИА — ГЛАВА ГАНГСТЕРОВ — УБИТ СОПЕРНИКОМ?» Другая статья намекала на то, что квартал Пигаль хранит немало секретов, а полиция слишком часто закрывает на все это глаза. «Похоже, следствие будет непростым. Интересно, станет ли когда-нибудь известен финал этой истории?» «Завтрашние похороны обещают собрать много народу, поскольку хозяин „Сардины“ имел друзей не только в своем квартале, но и по всему Парижу». «Что касается комиссара Мегрэ — он отказывается от всяких заявлений. До сих пор неизвестно, поедет ли он завтра в Бандоль. Он только повторяет: „Следствие продолжается…“ Улица Дю-Кэр находилась рядом с Центральным рынком, где еще не успели снести торговые павильоны, но вся деятельность была прекращена — рынок переносили в Рэнджи. На этой улице размещались конторы оптовиков, склады, а также небольшие отели, где постояльцы надолго не задерживались, и убогие бистро. Когда Мегрэ вышел из такси, он заметил двух инспекторов, которые ходили взад и вперед по тротуару. Сначала он удивился, почему их двое, но тут же сообразил. Один занимался Манюэлем Мори, другой — его братом Джо. — Вы знаете, ребята, что они вас заметили? — Потому-то мы и не прячемся. Старший спокойно подошел ко мне и сказал, пуская сигаретный дым прямо мне в лицо, как в кино: «Не нужно играть в прятки, малыш. Я знаю, что ты здесь, и не стану убегать…» Склад представлял собой длинное пустое помещение без витрины. На ночь его закрывали железной шторой. Посредине склада разгружали грузовик. Один из рабочих в серой блузе, стоя в кузове, передавал ящики с фруктами своему напарнику, а тот подхватывал их на лету и ставил вдоль стены. В нескольких метрах от него стоял Джо Мори, руки в карманах, с сигаретой в зубах, лениво наблюдая за разгрузкой. Увидев Мегрэ, он не стал хмурить брови и не двинулся ему навстречу. В правом углу склада, ближе к улице, находилась контора с застекленной дверью, где Манюэль, в сдвинутой на затылок шляпе, просматривал стопку счетов. Он, конечно, тоже увидел комиссара, но даже не пошевелился. Мегрэ толкнул дверь, уселся на единственный свободный стул и стал набивать трубку. Первым не выдержал Манюэль и пробормотал: — Я ждал вас. Мегрэ по-прежнему молчал. — Я только что звонил своему адвокату. Он тоже находит, что вы слишком много говорите, и вы, и инспектор в трауре, который уже целую вечность бродит по Монмартру. Вы оба задаете слишком много вопросов слишком многим людям. Мегрэ старательно раскуривал трубку, словно не придавая никакого значения словам Манюэля. — Иногда коварные вопросы могут причинить столько же вреда, как и прямые обвинения, а это уже пахнет оскорблением личности. Что касается меня и моего брата, нам это безразлично, но вы впутываете в это дело других лиц. А вот Блоха может дорого поплатиться за то, что лезет не в свои дела. Таким образом от одного из братьев Мори Мегрэ узнал наконец прозвище человека, который звонил ему накануне, а до этого регулярно снабжал информацией по телефону инспектора Луи. — Где вы были позавчера в половине первого ночи? — У себя. — Нет. Вы были там на полчаса раньше, в двенадцать ночи, и не один. — Я вправе принимать у себя дома кого хочу. — Но не убивать тех, кто к вам приходит. — Я никого не убивал. — Я уверен, что вы не храните у себя никакого оружия, даже револьвера 32-го калибра. — К чему он мне? — В эту ночь вы нашли ему применение. Разумеется, вы всегда будете вправе заявить, что действовали в качестве необходимой самообороны. — Мне не от кого было защищаться. — Я хочу осмотреть вашу квартиру. — Попросите у следователя ордер на обыск. Мегрэ достал ордер из кармана и показал его Манюэлю вместе с двумя ордерами на арест. Было очевидно, что Мори этого не ожидал. Он не смог сохранить невозмутимость — вздрогнул и уронил пепел сигары на пиджак. — Что это значит? — Только то, что обычно означают подобные бумаги. — Вы меня уведете? — Пока не знаю. Возможно. Вы по-прежнему возражаете, чтобы я осматривал вашу квартиру? Манюэль поднялся, пытаясь обрести привычную самоуверенность, и приоткрыл дверь. — Послушай, Джо. Иди-ка сюда на минутку! Его брат снял куртку и засучил рукава белой рубашки. — Ты понимаешь, что означают эти бумаги, или нет? Тут одна для тебя, другая для меня и еще одна общая для нас обоих, ордер на обыск. У тебя в стенном шкафу случайно не спрятан труп? Младший Мори не смеялся. Он внимательно читал ордера. — И что дальше? — спросил он. Неизвестно было, к кому он обратился, к брату или к Мегрэ. — Когда я закончу все дела с вашим братом, я поеду к вам в отель, а вы меня там подождете. — У вас есть машина? — спросил Манюэль. — Такси. — Может быть, я вас отвезу? — Нет. Но я прошу вас ехать следом за моим такси, но не перегонять. Мегрэ захватил с собой инспектора, который отвечал за Манюэля. — Куда поедем? — К нему домой, улица Ля-Брюйер. — Он едет за нами. — Именно это я и попросил его сделать. Это было в двух шагах от улицы Фонтен. Квартира Марсиа на улице Баллю тоже в двух шагах от ресторана. Джо жил в отеле «Острова» на улице Трюден, в пяти минутах ходьбы. — Его хоронят завтра? — Завтра панихида, а потом тело перевезут в Бандоль, где и состоятся похороны. Семиэтажный дом был современной постройкой. Здесь жили богатые люди. — Что мне делать? Подняться с вами? — Лучше остаться внизу. Красный «ягуар» остановился позади такси. — Я вам покажу дорогу. Они прошли мимо привратницкой, на окошке зашевелилась занавеска. — Четвертый этаж. — Знаю… — Если не возражаете, поднимемся со мной в лифте. — Давайте. — А вы не боитесь? Ведь я моложе и сильнее вас. Мегрэ только посмотрел на него, как смотрят на мальчишку, который зарывается. Манюэль достал из кармана ключ, открыл дверь и пропустил комиссара вперед. — Как видите, я не держу служанку. Одна женщина приходит сюда каждый день и ведет хозяйство, но не раньше полудня. Я обычно в это время еще сплю. Гостиная была небольшая, особенно по сравнению с гостиной на улице Баллю, но обставлена также дорогой мебелью. Из нее вела дверь в столовую, где висел натюрморт Шардена, изображавший фазанов в корзине. Он показался Мегрэ подлинником. — Шарден? — Полагаю. — Вы любите живопись? — Ценю. Если торгуешь помидорами и фруктами, это еще не значит, что ты равнодушен к искусству. В голосе чувствовалась ирония. Кровать в спальне была не убрана. Это была единственная комната, обставленная в современном стиле, очень светлая, радующая глаз. К ней примыкала довольно просторная ванная, посреди которой висела боксерская груша. — Конец осмотра. Вы все видели. — Еще не все. В спальне чего-то не хватает. — Чего? — В центре комнаты лежал небольшой ковер; на покрытии, закрывающем пол, осталось светлое пятно. Мегрэ наклонился. — Кстати, тут видны ворсинки цветных ниток, вероятно от исчезнувшего ковра. — Ищите его. — Я не стану заниматься этим бессмысленным делом. Вы позволите? Он снял телефонную трубку и попросил соединить его с уголовной полицией, потом с лабораторией. — Это вы, Мере? Говорит Мегрэ. Я хотел бы, чтобы вы захватили двух-трех человек и приехали на улицу Ля-Брюйер… Там возле парадной дежурит наш инспектор… Поднимитесь на четвертый… Что я ищу? Да что попадется… Теперь уже с Манюэля слетела его пресловутая спесь. — Они сейчас придут и перевернут квартиру вверх дном. — Вполне возможно. — Смею вас уверить, что ковра, о котором вы говорите, никогда не существовало. — Тогда мы будем знать, откуда взялись эти цветные нитки. — Это от пальто моей приятельницы. — Нет. Мадам Марсиа, Лина, если предпочитаете, женщина со вкусом и не стала бы носить красно-зелено-желтое пальто… — Полагаю, мой адвокат имеет право присутствовать при обыске? — Я не возражаю. Теперь телефонную трубку снял Манюэль: — Алло! Будьте любезны, я хотел бы сказать несколько слов мэтру Гарсену… Просит Манюэль Мори… Дело очень срочное… Его явно лихорадило. — Гарсен?.. Старина, я звоню вам из дому… Здесь комиссар. У него ордер на обыск. Он обнаружил на покрытии пола ниточки, которые ему не нравятся… Он сразу же вызвал людей из отдела установления личности… Может быть, вы бы подъехали?.. Что вы говорите? Я обязан позволить им рыться в шкафах и в ящиках?.. Это еще не все… У него один ордер на арест брата и второй на мое имя… Нет… Он мне сказал, что не знает, воспользуется ли ими. Давайте условимся. Если я вам позвоню, допустим, до четырех часов, делайте все возможное, чтобы нас вызволить… У меня нет желания провести ночь в мышеловке… Не говоря уже о том, что завтра панихида, а потом я собирался поехать в Бандоль на похороны… Она чувствует себя хорошо… Спасибо, старина… До скорого… Разговор с адвокатом его немного подбодрил. Он был удивлен, когда Мегрэ сказал ему: — Если бы вы меня предупредили, что собираетесь в Бандоль… — А что бы это изменило? — Я не стал бы заниматься ордерами. Я не подумал о Лине, ей наверняка потребуется ваша поддержка. — Что это вы вбили себе в голову? — То, что в квартале Пигаль знают все… Теперь вас уже не посещают, как раньше, по две-три подружки в неделю? — Моя личная жизнь касается только меня… — Вы вправе спать с женой друга, это верно, но не имеете права стрелять в него в упор. В дверь позвонили. Вошел Мере в сопровождении двух помощников с чемоданчиками в руках. — Сюда… Это в спальне… Нет смысла и спрашивать у вас, что находилось здесь, на этом выцветшем участке. — Разумеется, ковер. — На покрытии пола остались нитки… Я хотел бы, чтобы их собрали и исследовали… В любом случае нужно как следует осмотреть всю квартиру… Мне было бы интересно найти здесь планы поместий или замков. Или, например, переписку с иностранными антикварами или торговцами картин. Мори был ошеломлен и не пытался этого скрыть. — Это что еще за новости? — Пока лишь идея, витающая в воздухе, но она может во что-то вылиться. Не буду вам мешать, Мере. У меня есть еще одно дело… Там вы мне тоже, вероятно, понадобитесь. — И, повернувшись к Манюэлю: — Вас я оставляю тоже. До нового приказа вы остаетесь на свободе, но вам запрещается выезжать из города… — А в Бандоль? — Это я вам сообщу завтра утром. — Я могу позвонить Лине? — Вы ведь пойдете к ней. Манюэль пожал плечами: — Раз уж вы так осведомлены, не буду отрицать. Тем более, что мы не сделали ничего плохого. — Я вам этого искренне желаю. Несколько минут спустя Мегрэ входил в отель «Острова». Он не относился к разряду шикарных гостиниц, но был достаточно комфортабельным и на редкость чистым. Здесь, вероятно, подолгу жили одни и те же постояльцы. Он обратился к дежурной: — В каком номере остановился Джо Мори? Девушка по другую сторону конторки смотрела на него улыбаясь. — Третий этаж, номер 22, месье Мегрэ. — Он сказал вам, что ждет меня? — Нет. Он сказал, что к нему должны прийти, но я сразу узнала вас, как только вы вошли. Мегрэ поднялся на лифте и постучал в 22-й номер. Ему сразу открыли. Это был Джо, он ушел со склада, чтобы быть дома, когда придет комиссар. — Что вы сделали с моим братом? — Я оставил его дома. Правда, вместе со специалистами из отдела установления личности, они тщательно исследуют его квартиру. — Вы его не арестовали? — Завтра он понадобится Лине… Он должен ехать в Бандоль… А вы? — Я не собирался туда ехать… О какой Лине вы говорите? — Бросьте… Это уже дело прошлое… Ваш брат признался, что был ее любовником… — Я вам не верю. Они находились в маленькой гостиной с обивкой серожемчужного цвета, немного старомодной, но достаточно приятной. Поколебавшись, Джо потянулся к телефону и набрал номер брата. Мегрэ, руки за спину, осматривал все вокруг, наугад открыл одну из дверей и столкнулся с молодой женщиной в незастегнутом, наброшенном на голое тело пеньюаре. — Полагаю, вы любовница Джо? Вопрос, конечно, праздный, потому что я застал вас в спальне возле разобранной постели, а на кресле лежит ваша одежда. — А что в этом плохого? — Ничего. Сколько вам лет? — Двадцать два. Мегрэ услышал голос Джо, говорившего по телефону: — Он уже с ней… У меня не было времени… Но ты сам хорош! Это правда, что он разрешил тебе поехать в Бандоль, и ты говорил с ним о Лине? Ты должен был меня предупредить… Не знаю… Он беседует с ней в спальне… Ты ведь ее знаешь… Она может говорить часами, увы, я так и не нашел глухонемую, которая бы мне подошла. Он повесил трубку и застыл на пороге спальни. Девушка говорила: — Меня зовут Марсель… Марсель Ванье… Я родом из Безье, но, как только смогла, приехала в Париж… — Сколько времени вы связаны с Джо? — Месяц, и я не строю на этот счет никаких иллюзий… Вряд ли это продлится еще месяц… — Застегни халат! — сухо приказал ей молодой человек. И, повернувшись к Мегрэ, добавил: — Если бы вы мне сказали, что именно вы ищете, мы, возможно, выиграли бы время… Вы знаете, у меня машина под разгрузкой, а потом нужно отпускать товар. Комиссар, словно не слыша, продолжал, обращаясь к Марсель: — Где вы были позапрошлую ночь? — В котором часу? — С одиннадцати… — Ходили с Джо в кино. Сразу же вернулись, потому что он устал. — Когда ему позвонили по телефону? Она открыла рот, потом снова закрыла и с вопросительным видом посмотрела на Мори. — В этом ничего нет особенного, — произнес тот. — Мне позвонил брат и сообщил, что он намерен в ближайшие дни отправиться кутнуть в провинцию. — В Бандоль? — насмешливо спросил Мегрэ. — В Бандоль или в другое место. Этого он мне не сказал. — Если ваш брат упоминал Бандоль, значит, он опережал события, ведь Морис Марсиа еще не был убит… — А мне откуда об этом знать? — Только вчера это сообщалось во всех газетах с указанием часа, когда наступила смерть, — примерно в половине первого ночи… — Возможно, но меня это не интересует. — У вас здесь нет картин? — Каких картин? — Не знаю. В этом деле замешано много любителей живописи. — Ко мне это не относится. — И обстановка у вас, честь по чести, гостиничная? — А как может быть иначе? — Здесь вы храните счета и деловые бумаги? — Конечно нет. На улице Дю-Кэр. Это вполне естественно. — Мадемуазель Марсель, вы работаете? — В настоящее время нет. — А чем вы занимались до того, как встретили этого парня? — Работала в баре на улице Понтье… Наверное, зря бросила это место… — Я тоже так думаю. — Что вы мне посоветуете? — Послушайте, вы… — вмешался Джо, сжав кулаки. — Потише, малыш… Я ведь вас сегодня не увожу. Можете еще наслаждаться жизнью. Но не вздумайте уезжать из Парижа. Да, еще один совет. Не дотрагивайтесь до Блохи даже пальцем, если его встретите… Это может вам дорого обойтись. И Мегрэ, набивая трубку, стал спускаться по лестнице. Он забыл про девушку-дежурную и был очень удивлен, когда молодой веселый голос крикнул ему вдогонку: — До свидания, месье Мегрэ. |
||
|