"Такой знакомый незнакомец" - читать интересную книгу автора (Браунинг Дикси)

Глава 8

Не надо иметь большой опыт, чтобы понять — они не смогут так жить, призналась себе Синди на следующее утро. Она закрыла за Хитчем дверь. Его запах, мужской и неимоверно притягательный, вынудил се выкинуть из головы все неуместные мысли, оставить одну: она должна немедленно найти хорошо оплачиваемую работу и переехать на свою квартиру, пока еще не слишком поздно. Даже для себя самой она не осмелилась бы определить это «не слишком поздно». Может, ей пойти в комитет поддержки женщин и вверить себя их опеке? Нечто подобное должно существовать в таком большом городе, как Ричмонд.

«Помогите, пожалуйста, — попросит она. — Я по уши влюблена в парня, в доме которого живу, и если мне не помогут, боюсь, я брошусь ему на шею!» Ему это не нужно, и он, как истинный джентльмен, из вежливости откажется, а она так и уйдет в могилу непорочной, потому что никакой другой мужчина ей не нужен.

Обычно, находясь в таком взвинченном состоянии, она вытаскивала все свои журналы мод сороковых годов с их замечательными шляпами и делала эскизы. Но ей пришлось оставить журналы вместе с коллекцией нарисованных художником Гибсоном женских головок, потому что самая большая тяжесть — это бумаги.

Опустив плечи, Синди уже не впервые задумалась о том, почему не родилась на свет с каким-то обычным устремлением… ну, например, стать музыкантом? Она не пела, не владела никаким музыкальным инструментом, но умела артистично свистеть. И это все ее таланты.

Хитч был прав. Никто не носил больше таких шляп, которые она любила. Надо ждать, пока пройдет несколько следующих циклов моды и большие, яркие, женственные шляпы снова станут популярными.

Проблема была в том, что стать модельером шляп было не просто желанием Синди, это было ее призванием. Первая подаренная ей кукла была из дешевого магазинчика, но у Фелиции — Синди назвала свою куклу в честь любимой учительницы из воскресной школы, — у Фелиции было больше шляп, чем у Барби, которая, при всей ее изысканности, и мечтать о таком не могла.

— Что ж, пора тебе спуститься на землю, дорогая, — сказала Синди вслух. — Первый, кто предложит тебе на цент больше минимальной зарплаты, получит твое согласие, независимо от того, что это будет за работа.

С детства живя за счет благотворительности других людей, она мечтала о независимости. Ее шляпы могут подождать. Они ждали до сих пор, и ничего не случится, если подождут еще несколько лет.

Наверное, ничего не случилось бы, если бы они подождали и несколько десятилетий, но Синди не хотелось думать о плохом. Когда-нибудь шляпы снова обретут былую славу, а когда это случится, у нее будет свой магазин, полный модных шляп от Синтии.

В промежутке между встречами с производителем газонокосилок, который хотел сделать свою продукцию более привлекательной для женщин, и своим окулистом Хитч просмотрел рекламные объявления. Потом он позвонил в знакомое агентство, которое уже нашло для него прекрасную секретаршу и хорошую помощницу по хозяйству.

— Она — артистичная творческая личность, может делать почти все, и делать хорошо, и…

Владеет ли компьютером? Нет, не думаю. — Он рассеянно потер переносицу. — Пожалуй… нет. Он вздохнул, выдвинул ящик, порылся в поисках аспирина, который держал там, и сказал:

— Мы приедем завтра утром.

Синди встретила его у дверей, грызя крылышко, и почти немедленно начала извиняться: на ужин был жареный цыпленок.

— И еще я сделала фаршированный картофель.

— Синди, перестань так суетиться.

Она сникла на его глазах. Если бы он ударил ее по лицу своим мокрым плащом, эффект не был бы таким сильным.

— Послушай, у меня был отвратительный день, у меня раскалывается голова, и я… — Умираю от голода, хотел он сказать.

— Извини. Я слишком много болтаю. Сейчас я накрою на стол и оставлю тебя одного, чтобы ты спокойно поел. Я… я уже поужинала. — Синди помахала недоеденным крылышком, улыбнувшись столь же неискренней, сколь мимолетной улыбкой.

Ты негодяй, Хитчкок Почему бы не выкинуть ее на улицу и не покончить с этим раз и навсегда?

Только потому, что больше всего в этот момент ему хотелось лечь и обнимать ее, пока хватит сил, а потом съесть все, что она приготовила, рассказывая ей, как прошел его день, и слушая о том, что делала весь день она.

Да, он потерял рассудок, тот здравый рассудок, с которым родился.

— Дай мне пару минут, ладно? И что, если нам отнести ужин на подносах в гостиную? Не возражаешь, если я посмотрю телевизор? Там будет одна реклама, которую мне не хотелось бы пропустить, а потом поговорим.

Такого вкусного цыпленка он не ел никогда в жизни. Синди — гений поварского искусства. А фаршированный картофель! Нет, он влип по уши вместе с желудком, головой и телом!

Синди не произнесла ни слова и почти ни к чему не притронулась, запоздало заметил он.

Вздохнув, он встал и взял оба подноса.

— Я принесу кофе, и мы поговорим, хорошо?

Синди смотрела настороженно, словно знала, чего ей ожидать. Он налил кофе и снова уселся в кресло.

— Ты нашел мне работу, да? — Она сделала первый выстрел.

— Что, если я отвечу утвердительно?

— Тогда я скажу тебе большое спасибо за все, что ты для меня сделал, и начну подыскивать себе жилье.

Интересно, на что она рассчитывает? Кто возьмет ее на работу заочно, несмотря на объявления «Требуются на работу»?

Дальше, разве он уверен, что это та работа, где ее уникальные таланты нашли бы применение и были бы щедро вознаграждены? В таком случае, подумал он, встретив ее смущающий прямой взгляд, у нее нет вообще ни единого шанса найти работу.

— Хочешь знать мое мнение? — спросила она, ион сразу насторожился.

— Пожалуйста.

— Я у тебя в гостях, и в этом частично заключается проблема.

Дрожащая улыбка последовала за этими словами, вызвав с новой силой его сомнения. Нет, он не мог так просто отпустить ее. Она была слишком… слишком необыкновенная и слишком хрупкая.

Да, такая хрупкая, как стальная бабочка.

— Хочешь верь, хочешь нет, но здесь есть такое место, где делают шляпы, — продолжала Синди. — В основном это спортивные модели для мужчин, с названием команды на них, но с этого можно было бы начать. Я звонила. — (Его головная боль неожиданно усилилась. Он потер переносицу.) — Есть вакансия в судоходной компании.

— Боже мой, Синди, ты не будешь работать в какой-то дурацкой судоходной компании! Тебе же придется там весь день быть на ногах.

Словно не слыша его, она продолжала:

— Как человек, у которого нет никакого опыта, я не думаю, что буду получать для начала достаточно, чтобы мне хватало на жизнь после всех вычетов. Я забыла об этом.

А он забыл, какой наивной она была.

— Послушай, у тебя была когда-нибудь оплачиваемая работа? Помимо той, которой ты занималась по понедельникам?

Синди отвела взгляд.

— Нет, вообще-то.

— После того, как я прочту тебе неотложный курс по выживанию, почему бы нам не побывать в том агентстве, которое я знаю? Я договорился о встрече в понедельник, и руководитель агентства, мой личный друг, пообещал поискать в той области, которая тебя интересует.

— Я сама нашла работу, связанную со шляпами, — защищаясь, сказала она.

Ну почему каждый раз при взгляде на нее Хитчу хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней? Обнять ее. Но закончилось бы это только прикосновением? Даже несмотря на мучительную головную боль, его половой инстинкт пробудился и рвался в бой.

Спокойно, парень. Разве ты забыл о правилах хорошего тона?

Он слышал это тысячу раз, хотя и не совсем по этому поводу. Его родители всегда придавали большое значение правилам хорошего тона.

— Давай не будем спешить, хорошо? Тебе совсем не обязательно хватать первую попавшуюся работу. Если тебе это не подойдет и ты уволишься через неделю, это плохо отразится на твоем резюме.

— У меня нет резюме. :

— Это еще одна вещь, над которой нам надо поработать в эти выходные.

— Ты хочешь сказать, что мне надо записать, сколько раз я возила мисс Эмму в салон красоты и сколько раз чистила клетку для птиц у Арвиллы Дэвис? — Синди презрительно щелкнула языком, и он внимательно посмотрел на ее губы. Сколько же дней… три, четыре?., он не целовал ее?

Хитч представил, с какой жадностью снова поцеловал бы ее. Сославшись на головную боль, он рано ушел, а потом лежал без сна полночи, думая о том, не влип ли окончательно. Мог ли выйти из этой ситуации без ущерба? Хотел ли выйти…

На следующий день, в субботу, ему не нужно было идти в офис, но он все-таки пошел. Это было безопаснее, чем целый день торчать дома, наблюдая, как Синди убирает квартиру, и без того сверкающую чистотой.

Он пробыл в офисе до середины дня, а придя домой, застал Синди за глажкой его пижамы, в которой он спал только потому, что Синди была здесь.

— Привет! — сказала она весело, вся разрумянившись — от усердия или?.. — Ты знаешь, что в твоем доме есть прекрасная стиральная машина и сушилка? Твоя соседка снизу сказала мне, что жильцы дома могут пользоваться ими. Я собрала все, что было, и…

Он взъерошил волосы и сказал:

— Черт возьми, Синди, я привез тебя сюда не для того, чтобы ты работала. Во всяком случае, на меня.

— Ты не замечаешь, что слишком часто чертыхаешься? Раньше это не водилось за тобой.

Он поставил портфель и расстегнул ворот трикотажной рубашки — по субботам он никогда не одевался официально.

— Когда раньше? — с интересом спросил он.

— Ну, ты знаешь… раньше.

— Нет, не знаю. Почему ты не скажешь?

— Раньше, когда ты красовался перед Стефф, Мойрой и другими девчонками. Ты мог хвастаться, но не припомню, чтобы когда-нибудь ругался.

— Она улыбнулась ему улыбкой эльфа, перед которой он никогда не мог устоять, и сказала:

— Ты, наверно, знал, что Мама Мак всыпала бы тебе за это.

— Так вот чем ты занималась в те времена? поддразнил он. — Подглядывала через замочную скважину?

— Через изгородь.

Слава богу, что так. Конечно, он не помнил никого, но она права: он любил красоваться, стараясь произвести впечатление на девчонок и затащить какую-нибудь из них в постель.

— Если хочешь знать правду, я ревновала, призналась Синди. — Мне хотелось быть старше и симпатичнее, носить красивые платья, тогда мальчики замечали бы меня.

— Я замечал тебя, — солгал он храбро.

— Помню, как ты даже улыбнулся мне однажды и спросил, как дела.

— И что ты ответила?

На самом деле он этого не помнил, но возможно, так и было.

— Я покраснела и убежала. А что я могла еще сделать?

Хитч старался, чтобы она чувствовала себя непринужденно, но, когда видел, как солнечный свет превращал ее волосы в медные нити и делал ее кожу бархатной, испытывал огромный интерес: покрыто ли веснушками ее тело? И еще он поражался, как легко и занимательно ему с ней беседовать. Ни с одной женщиной раньше этого не было.

Хитч спрашивал себя, не ухаживает ли он за ней. Ну, разумеется, нет, ведь ухаживание за такой девушкой, как Синди, может привести к женитьбе, а Хитч поклялся не жениться, слишком много вокруг дурных примеров. Зачем рисковать? Он жил комфортно, у него была интересная работа, светская жизнь вполне его удовлетворяла. Потратить столько усилий, чтобы достичь всего этого, и теперь добровольно лезть в петлю? Никогда!

Но… он никогда не приходил домой, где его ждала теплая, привлекательная, сексапильная, забавная женщина и вкусный домашний обед.

Если бы он знал, сколько таится в этом искушения, он оставил бы Синди на автобусной станции и удрал бы из Моксвилла. Но он так не сделал, попав в собственную ловушку.

В субботу вечером он ушел из дома, сославшись на предварительную договоренность. Синди сказала ему, что будет смотреть фильм, но не по платному каналу.

Хитч ругнулся, но тут же извинился. Как все-таки она усложняла его существование! Он сидел в спортивном баре, смотрел игру, которая его совершенно не интересовала, и пил пиво. После того, как команды все еще не размочили счет после двенадцати подач, он поставил четвертую недопитую кружку пива на стойку и вызвал такси. Свою машину он мог забрать и завтра.

На Синди была красная футболка с теннисной эмблемой на кармашке, футболка Мойры, без сомнения.

— Ну, как фильм?

— Чудесный, — сказала Синди с сияющими глазами.

— Я думал, ты уже легла.

— Хотела убедиться в том, что ты благополучно вернулся домой. Ты ведь тоже ждал меня, помнишь? Да мне все равно не хотелось спать.

Закинув руки за спинку кожаного кресла, он глубоко вздохнул, пожалев о том, что много выпил.

— Хитч? Ты нормально себя чувствуешь?

Ее голос, как и ее смех, был слишком нежным и густым для этой рыжеволосой девчонки с бурным темпераментом — он предположил это по тому, как она налетела на него в тот первый день, когда он едва не задавил ее на улице.

— Хорошо. Ложись спать, Синди.

— Ну… если ты уверен.

— Да ложись ты!

— Снова голова болит? — настойчиво допытывалась она.

Подняв голову, он пристально посмотрел на нее.

— Нет, черт возьми, не голова, это другая боль, о которой ты и представления не имеешь!

— Может, я могу чем-то помочь?

Нет, это невыносимо! Грешные мысли одолевали его, да еще он столько выпил.

— Да, возможно, сможешь. Иди сюда.

— Куда?

Она посмотрела глазами загнанного оленя, но встала.

— Сюда, и руку на мое больное место!

О господи, не могу поверить, что я это сказал! Как пошло!

Она подошла ближе, но похоже, готова была отпрянуть при первых признаках опасности.

— Где у тебя болит?

Неужели это он такое сказал? И кому? Синди!

Либо он пьян, либо негодяй! Нет, ни то, ни другое. Он вздохнул и постарался улыбнуться, насколько это можно было в этих обстоятельствах.

И тут Синди допустила ошибку. Она дотронулась до него. До его плеча. Подняв голову, чтобы заглянуть ему в глаза и понять, что его беспокоит.

— Надо было тебе убежать, когда ты имела такой шанс, — сказал он, прежде чем обнять ее и приблизить свое лицо к ее лицу.