"Трудный выбор" - читать интересную книгу автора (Браун Сандра)

9

– Ну?

Губы Гранта неспешно скользили по ее волосам.

– Что «ну»? – Она прижалась к нему, наслаждаясь исходящим от него теплом.

– Выйдешь за меня замуж? Пробравшись к ней под свитер, Грант погладил ее грудь. Всего несколько минут назад Шелли лежала обнаженная, открытая его ласкам. Страсть, бурлившая в нем, с поцелуями передавалась к Шелли и блаженно разливалась по всему ее разгоряченному телу. Теперь же она наслаждалась его нежными поглаживаниями.

– Меня можно уговорить.

– Ну пожалуйста. – Он продолжал ласкать ее. – Я люблю тебя. Эти выходные – настоящая сказка; надеюсь, у нас будет еще тысяча подобных дней. Но даже этого для меня недостаточно, Шелли. Я хочу, чтобы мы соединили свои судьбы, чтобы мы делили радость и горе, а не только постель… Ты не из тех, с кем просто «живут вместе». Я верю в супружество. Выходи за меня, Шелли.

– Ты уверен, Грант? Я ведь провинциалка, а не столичная штучка, как те женщины, с которыми ты привык иметь дело.

Он покачал головой.

– Я вовсе не тот светский лев, каким меня представила пресса после гибели Мисси. Но Боже, в любом случае, мне нужна только ты.

– Тогда вопрос, кажется, решен. – Брови Гранта вопросительно поднялись. – Дело в том, что, сколько себя помню, мне был нужен только ты.

Ворвавшись на следующее утро в приемную ректора Мартина, Грант, не глядя по сторонам, подошел к столику секретарши и, опершись на него, грозно навис над дамой.

– Я пришел точно вовремя, – отчеканил он.

Секретарша растерянно поморгала, всматриваясь сквозь толстые стекла очков, и облизнула тонкие губы.

– Он… он примет вас, как только побеседует с миссис Робинс.

Кивком головы дама указала на другую персону, присутствовавшую в приемной. У стены, на одном из неудобных стульев с прямой спинкой, сидела Шелли.

Резко повернувшись, Грант увидел ее. Губы его гневно дрогнули. Бросив неодобрительный взгляд на секретаршу, он пересек этот неприветливый кабинет и подошел к Шелли. Без тени смущения взяв ее ладонь в свою, он крепко сжал ее, присаживаясь на соседний стул.

– Значит, ты тоже получила приглашение, – тихо сказал он, заметив конверт с монограммой в ее руке – точно такой же он сам получил утром. Там он обнаружил предписание явиться в офис ректора к десяти часам, для чрезвычайно серьезного разговора.

– Ага. Утром какой-то юнец доставил. Я пыталась тебе дозвониться, но тебя уже не было дома.

– Ты в порядке? – Он ласково погладил ее ладонь, всматриваясь во встревоженное лицо.

– Да, – попыталась улыбнуться она. – Правда, не выспалась.

Когда после прогулки он отвез ее домой, то, по обоюдному согласию, не остался на ночь; они решили, что и ей неразумно будет ночевать у него, пока они не поженятся,

– Я тоже не спал. Не знал, куда девать руки.

– Т-с, – шепнула она, заливаясь краской.

– Я просто не мог дождаться, когда увижу тебя сегодня утром, а тут это. – Грант выхватил из ее рук конверт и хлопнул им по своей руке.

– О чем… э-э… – Она покосилась на секретаршу, которая даже не пыталась скрыть свой жадный интерес, и, понизив голос, продолжила: – Как по-твоему, зачем нас вызвали?

Грант одарил ее взглядом, в котором смешались раскаяние и озорство.

– Ты чертовски хорошо знаешь зачем, и я тоже.

– Думаешь, Прю Циммерман выполнила свою угрозу?

– Возможно. Она наверняка постарается так или иначе досадить мне. – Грант стукнул себя кулаком по колену. – Черт! Плевать я хотел, что они обо мне думают. Только я не люблю, когда со мной обращаются как с сосунком, пойманным в дамских панталонах. – Заметив, как побледнела Шелли, он торопливо пробормотал: – Извини, неудачно выразился.

Они посмотрели друг на друга и, вспомнив проведенные вместе сокровенные мгновения, сделали вдруг нечто совершенно неожиданное – расхохотались. Они смеялись, радуясь друг другу и своей любви. Лицо шокированной секретарши только сильнее развеселило их.

Она все еще надменно взирала на них, когда загудел селектор.

– Да? – произнесла она в микрофон. – Да, конечно. – Ее водянистые глаза остановились на Шелли. – Ректор Мартин желает сначала принять вас.

Шелли встала. Грант тотчас подскочил.

– Он примет нас вместе, – заявил он, шагнув к устрашающей двери.

– Грант! – схватив за рукав, Шелли остановила его. – Я не боюсь. Честное слово.

– А я и не позволю ему запугивать тебя. Мы пойдем вместе. – Он сделал еще один решительный шаг, но Шелли вновь удержала его:

– По-моему, воинственность в данном случае – не лучшая тактика.

Грант обернулся к ней и сокрушенно вздохнул. Затем, улыбнувшись, но уже менее стремительно, увлек ее к двери кабинета.

– Ты будешь мне хорошей женой. Во всех отношениях.

Ректор Мартин восседал за письменным столом, однако поднялся, когда в кабинет вошла Шелли; лицо его приняло благосклонное выражение, но тотчас закаменело вновь, когда следом за ней появился Грант.

– Я попросил войти только миссис Робинс.

– Она согласилась, чтобы мы зашли к вам вместе, господин ректор, – почтительно, чуть ли не робко ответил Грант.

Шелли обернулась в полнейшем изумлении: тот ли это человек, с которым она только что сидела в приемной? Несмотря на уважительный тон Гранта, глава университета, очевидно, не намеревался менять своих намерений.

– Присядьте, пожалуйста, – надменно велел он.

Грант сначала помог сесть Шелли, после чего устроился на соседнем стуле. Она целомудренно одернула юбку, Грант же с вежливым интересом уставился на каменное лицо ректора.

– Я надеялся, что этого разговора удастся избежать, – печально начал тот, будто монарх, извиняющийся перед еретиком за предстоящую казнь. – Поскольку наш университет существует благодаря поддержке церкви, мы находимся под пристальным вниманием окружающих – гораздо более пристальным, нежели преподаватели и студенты любого государственного университета. Ваш… хм… интерес друг к другу, возможно, остался бы без внимания в другом месте, однако здесь он вызывает резкое осуждение. Когда вы, мистер Чепмен, пришли к нам, над вами и без того висела тень подозрения. Откровенно говоря, вы нас разочаровали. Мы…

– Имеете в виду мою преподавательскую квалификацию?

Ректор был явно рассержен, что Грант нарушил ход его мыслей:

– Э-э… нет. С моей стороны было бы несправедливо умолчать о том, что декан кафедры находит вашу работу похвальной.

– Приятно слышать, – широко улыбнувшись, вздохнул Грант.

– Однако, – сурово продолжал ректор Мартин, – ваш морально-нравственный облик важен в нашем университете не менее, чем ваши преподавательские качества. – Он строго взглянул на них, давая понять, что подошел к сути дела. – До сведения одного из наших самых щедрых… э-э… спонсоров… было доведено, что вы сожительствуете. Мы находим этот факт ужасным и недопустимым. Упомянутый спонсор пригрозил отозвать субсидию, уже предназначенную для строительства нового учебного корпуса, если вы, миссис Робинс, не будете исключены, а вы, мистер Чепмен, – освобождены от своей должности по окончании этого семестра.

– Но…

Грант стиснул ладонь Шелли, удерживая ее от гневного выпада.

– Могу я спросить, кто наш обвинитель?

– Не понимаю, какое это имеет значение. Он добропорядочный член нашего общества, известный врач в Оклахома-Сити. Его дочь училась в нашем университете, так же как в свое время и он сам.

В голове Шелли вдруг родилась интересная мысль. Она взглянула на Гранта. Интересно, разделяет ли он ее подозрения? Его мрачный взгляд говорил сам за себя. Тем не менее ему удалось совладать с собой.

– Думаю, что знаю, о ком вы говорите и почему столь занятой и выдающийся доктор, каким вы его описали, вдруг заинтересовался личной жизнью людей, с которыми даже не знаком. Видите ли, не далее как вчера я имел несчастье познакомиться с его будущим зятем.

Кулак ректора с грохотом опустился на стол.

– Мистер Чепмен…

– Позвольте мне закончить. Доктор Мартин, мы с миссис Робинс намерены пожениться в следующее воскресенье. Вряд ли мы сможем более определенно продемонстрировать свое отношение друг к другу. Ни в моем контракте, ни в уставе университета не записано, что преподаватель не может жениться на женщине, которую любит. Передайте вашему «щедрому спонсору», что если он и дальше будет вмешиваться не в свое дело, то кое-кто из известных мне журналистов с радостью ухватится за подобную историю. Некоторые из них считают себя моими должниками: в Вашингтоне они несправедливо со мной обошлись, а потом переосмыслили свои разоблачительные статьи. Уверен, они охотно облегчат свою совесть и загладят вину. Достаточно одного телефонного звонка – и статьи о нашей предстоящей свадьбе, равно как и о предвзятости суждений, царящей в этом университете, под аршинными заголовками разойдутся по всей стране. Вы опасаетесь, что наш роман повредит репутации вашего университета? Думаю, вы еще не осознали, какую бурю может повлечь за собой всего лишь один телефонный звонок. Так вот, задумайтесь об этом, – коротко закончил Грант и, поднявшись, с теплой улыбкой протянул руку Шелли. Он увлек ее к двери, но не прошли они и половины пути, как услышали голос ректора:

– Подождите! – воскликнул он, и в голосе его явственно сквозили панические нотки.

Они обернулись. Доктор Мартин суетливо одернул полы пиджака.

– Я… я не знал, что вы собираетесь пожениться так скоро. Разумеется, это в корне меняет ситуацию. Как только все будет разъяснено… э-э… доктору… э-э.. спонсору, уверен, он все поймет.

Рассчитывая услышать благодарности, ректор сделал паузу. Грант лишь молча смотрел на него. Мартин сделал попытку улыбнуться, но успехом она не увенчалась. – Мистер Чепмен, ваш декан очень доволен тем, как вы строите свои занятия. Не исключено, что мы сможем повысить вам жалование, как только ваш контракт будет продлен попечительским советом; – Он снова одернул пиджак. – А так как миссис Робинс с самого первого семестра неизменно присутствует в списке лучших студентов, никакой реальной возможности исключить ее из университета не было.

– Да. Это было бы абсурдно, верно? До свидания, господин ректор.

– Всего доброго, доктор Мартин, – сказала Шелли и вышла в открытую Грантом дверь.

Когда он тихо прикрыл ее за ними, Шелли повернулась и обессиленно прижалась к нему.

– Это все Дэрил. Как он мог? – прошептала она.

– Просто он узколобый мерзавец, вот и все.

Секретарша возмущенно охнула, чем привлекла к себе их внимание. Не сводя с парочки своих округлившихся глаз, она вцепилась клешневидной рукой в свою худосочную грудь.

– Бога ради! – прорычал Грант. – Пойдем-ка отсюда, пока я не сорвался.

Дни летели быстро, поскольку оба были чрезмерно заняты. Шелли по-прежнему посещала занятия, а Грант неустанно готовился к лекциям и читал их. Все остальное время они по возможности проводили друг с другом. Грант забегал к себе, только чтобы забрать почту и поспать несколько часов, вернувшись от Шелли.

– И зачем я только плачу за квартиру? – как-то пошутил он. – Парнишка, что живет по соседству, сказал, что Кто-то меня сегодня спрашивал. Посыльный, кажется.

Они уже решили сдать его квартиру и жить у Шелли, пока она не закончит университет.

– У тебя дома больше места, – резонно отметил Грант. – Я смогу переделать вторую спальню под кабинет.

– А как насчет кабинета для меня?

– Будет один на двоих. – Но там уместится только один письменный стол и один стул.

– Можешь сидеть у меня на коленях.

– Ну уж нет.

– Отлично, тогда я буду сидеть у тебя на коленях.

Шелли отчаянно пыталась сохранить серьезное выражение лица.

– Знаешь, если так дальше пойдет, я буду воспринимать тебя только как сексуальный объект.

Он улыбнулся, обнял ее, привлек к себе, удивляясь и радуясь своему неутолимому влечению к ней.

– Не возражаю, – прошептал Грант, – пусть мне все завидуют.

Родителей Шелли известили о предстоящей свадьбе, и, после первоначального шока и долгого телефонного разговора с Грантом, они обещали приехать в воскресенье днем.

Шелли теперь не сомневалась в своем решении выйти замуж за Гранта. Его заботливая нежность не имела ничего общего с эгоизмом Дэрила. Хотя Гранту и было свойственно некоторое безрассудство, порой даже бунтарство, Шелли считала это неотъемлемой частью его очарования. Понимала она и то, что сама больше не пребывает во власти девичьей влюбленности; она любила этого мужчину, а вовсе не лелеяла воспоминания своей юности. Но главное – им удалось преодолеть и в себе, и в окружающих это условное табу, так усложнившее и запутавшее их отношения поначалу, – если, конечно, считать добрым знаком серебряный поднос, присланный попечительским советом в качестве свадебного подарка.

Ничто теперь не мешало их счастью.

– Ах, это ты, Грант! – воскликнула Шелли, открывая дверь.

Он прислонился к косяку, не в силах сдержать смех. – Я думала, это мои родители, – объяснила она.

– Разве я похож на твоего отца?

– Не умничай. Тебе сюда нельзя. Жениху не положено видеть невесту до свадьбы. – Она преградила вход в свой дом, стоя в одной ночной рубашке, которая едва доходила ей до середины бедер. Волосы ее были накручены на бигуди, на лицо положена зеленая маска.

– Но это же глупо, – возразил он, пытаясь протиснуться в дверь. В руках у него была картонная коробка с книгами и небольшой чемоданчик. – Мне уже пора перетаскивать сюда кое-какие пожитки. Не забыла, что я собираюсь тут поселиться, а?

– Не знаю, не знаю. Я еще могу передумать.

Грант рассмеялся:

– Пойду разложу эти книги в своем будущем кабинете.

– А я пойду умоюсь, хотя маску надо было бы подержать еще минут пять, – проворчала она. – Но только пеняй на себя, если лицо мое не будет сияющим и румяным, как у порядочной невесты!

– Кожа у тебя просто чудесная, – сказал он спустя некоторое время, присоединившись к Шелли в ванной комнате, где Шелли уже умылась, искусно наложила макияж и, освободив волосы от бигуди, пыталась уложить их.

Взглянув на его отражение в зеркале, Шелли заметила, что он смотрит не на ее лицо, а на ноги. Пламя страсти, полыхавшее в его глазах, передалось и ей, разбудив дремавшее желание.

– Может, тебе лучше посидеть в другой комнате, пока не приехали мои родители и твой брат?..

– Возможно, – нехотя согласился Грант, следя за плавными и грациозными движениями ее рук, невольно подмечая, как ее грудь колышется под ночной рубашкой всякий раз, стоит ей только шевельнуть ими. – С другой стороны, они приедут не раньше полудня. У нас еще есть время.

Шелли отвела взгляд.

– Ты прекрасно смотришься, – заметила она, распыляя лак над своей прической.

Темный костюм, светло-голубая сорочка и строгий галстук казались неуместно официальными в интимной атмосфере ванной.

– Спасибо, – рассеянно поблагодарил он, любуясь линией ее шеи и считая каждый удар пульса в соблазнительной впадинке между ключиц. – Ты тоже.

– Я… я же еще не одета, – с трудом выговорила Шелли, поворачиваясь лицом к Гранту.

– Вот и я о том же. – Голос его задрожал от волнения; он склонился к ее лицу, и в широко распахнутых его глазах она увидела свое отражение, свои руки, взлетевшие, чтобы обнять его.

– Уже поздно, Грант. Мне надо одеться.

Поцеловав ее, он зарылся лицом в ее волосы.

– Да-да, конечно, иди одевайся. Не позволяй, чтобы я тебе мешал…

Руки его тем временем, выше поднимая подол ее ночной рубашки, пробрались под трусики, и, крепко сжав ее бедра, Грант придвинул Шелли к себе.

Губы ее в исступлении искали его губы, и наконец они встретились. Прижимаясь к нему всем телом, она умоляла положить конец томлению, которое, казалось, вот-вот ее погубит.

Грант поднял ее на руки и, отнеся в спальню, опустил возле кровати. Не отводя глаз от любимого лица, Шелли стала возиться с пряжкой узкого ремня из шкурки ящерицы на брюках Гранта. Наконец та поддалась, и ей удалось расстегнуть его брюки. После чего дрожащими руками она освободилась от полупрозрачных нейлоновых трусиков. Грант ослабил узел галстука и снял его через голову, без лишних церемоний сбросил на пол пиджак, к которому вскоре присоединились брюки, туфли и носки; все это время он не сводил глаз с Шелли, которая, лежа на ковре, расстегивала ночную рубашку. Сам он, не выдержав ожидания и напряжения, опустился на колени.

Мягко разведя ее ноги в стороны, Грант боготворил ее вначале глазами, затем руками и – губами. Всю свою любовь вложил он в эти трепетные ласки.

Он почувствовал, когда Шелли была уже не в силах сдерживаться, и, прижавшись к ней, устремился в столь жаждущее принять его лоно. Каждое движение было словно любовная песня, сочиненная всем его существом для нее. Страсть его прорвалась наружу в то самое мгновение, когда Шелли воспарила над Вселенной, а их восторженные крики звучали все громче и громче…

В полном изнеможении Грант положил голову на грудь Шелли. Она нежно провела кончиками пальцев по его лицу.

Приподнявшись, он поцеловал ее грудь, точно отдавая дань всему тому, что делало ее женщиной. Затем он поднял голову и взглянул Шелли в лицо. Блаженная вялость, разлившаяся по его телу, отражалась и в ее глазах, светившихся от счастья.

Слегка коснувшись ее пухлой нижней губы и ямочек на щеках, он прошептал:

– Не знаю, чего ждать от свадьбы, но медовый месяц обещает быть просто потрясающим.

Надев жемчужные сережки, Шелли поспешила вниз, в гостиную. Грант был уже там и приветствовал ее родителей: он уже обменялся рукопожатием с отцом и сейчас беседовал с матерью. В дверь позвонили, когда он пытался завязать галстук. Встретившись с Шелли взглядом в зеркале, Грант озорно подмигнул:

– Еще бы один поцелуй – и не успели бы. – Надев пиджак, он чмокнул ее на ходу в щеку. – У тебя под левым глазом тушь размазалась.

– А у тебя на правом лацкане пушинка от ковра! – театральным шепотом отозвалась она. Смахнув пушинку, Грант побежал открывать дверь.

Оставшись одна, она не спеша подправила макияж, пригладила волосы, еще раз придирчиво себя осмотрела в зеркале и вполне удовлетворенная собой поспешила вниз.

Первые минуты встречи прошли шумно и суматошно: родители поочередно обнимали Шелли, восхищались ее кремовым шелковым костюмом, вручили им целую кипу подарков, в том числе и от друзей из Пошман-Вэлли.

– Что-то мой братец Билл опаздывает, – заметил Грант. – Они с женой едут на машине из Талсы.

Шелли была благодарна родителям за то, что они с готовностью приняли ее будущего мужа; между ними сразу установилось взаимопонимание.

– Хотите кофе? – предложила она.

– Неплохо бы после такой поездочки, – улыбнулся отец.

В этот момент позвонили в дверь – и тут же задребезжал телефон.

– Я займусь телефоном и кофе, – вызвался Грант. – А ты дверью. Наверное, это Билл, так что сразу и познакомишься.

Когда Шелли распахнула входную дверь, ее радушная улыбка вмиг сменилась недоуменной.

– Слушаю вас, – неуверенно обратилась она к мужчине в форме, стоявшему на пороге.

– Мистер Грант Чепмен здесь?

– Да. А вы… – Помощник шерифа Картер, мэм. Могу я поговорить с мистером Чепменом?

– Это Билл звонил, – сказал Грант, возвращаясь в гостиную. – Они опаздывают… В чем тут дело?

– Мистер Чепмен? – спросил полицейский.

– Да.

Тот сунул в руку Гранта конверт.

– Что это?

– Повестка. Вас вызывают в гражданский суд в пятницу, к десяти часам утра. Вам предъявлен иск.

– Суд… иск? – опешил Грант. – Что еще за иск?

Помощник шерифа осмотрел комнату: он увидел молодую симпатичную женщину, мужчину в темном костюме, очень напоминавшего жениха, свадебные подарки в оберточной бумаге на журнальном столике, а рядом – коробочку с орхидеей.

Не в силах встречаться с Грантом взглядом, он ответил, смущенно и даже сочувственно:

– Иск об отцовстве.