"Роковой имидж" - читать интересную книгу автора (Браун Сандра)

Глава 1

Рэна столкнулась с ним в коридоре как раз в тот момент, когда собралась идти ужинать.

Она ожидала увидеть в этом доме кого угодно, но только не молодого привлекательного мужчину.

Ее первой реакцией был испуг: дыхание стало прерывистым, сердце бешено заколотилось. Почувствовав внезапную слабость, она прислонилась к стене, чтобы не упасть.

— Привет! Кажется, я вас напугал?

Его загорелое, чуть обветренное лицо осветила улыбка. Уголки губ поползли вверх, брови изогнулись и приподнялись. Рэне показалось, что они вот-вот скроются под волнистыми прядями каштановых, цвета собольего меха волос, прикрывающими его лоб.

"Какая обезоруживающая улыбка!» — мелькнула мысль, и сердце Рэны забилось еще быстрее.

— Н-нет, — ответила она, слегка заикаясь.

— Разве тетя Руби не сообщила вам о прибытии нового постояльца?

— Да, но я…

Она не закончила фразу, хотя вполне могла сказать: «Сообщила, но я ожидала увидеть перед собой дряхлого старичка в шерстяном джемпере и с трубкой в зубах, а не загорелого красавца, чьи плечи почти перегородили проход». Она даже представляла себе добродушную улыбку так и не появившегося старичка. Конечно, не такую, что расцвела на красивом лице незнакомца. Так улыбаются плейбои и бездельники.

Не переставая улыбаться, он поставил на пол коробку с пластинками и кассетами, которую все это время держал под мышкой, и протянул ей руку.

— Трент Гемблин.

Рэна значительно дольше, чем позволяли приличия, хранила молчание. Затем нехотя подала руку и промямлила:

— Меня зовут мисс Рэмси.

Когда она наконец осмелилась посмотреть ему в глаза, он улыбнулся еще шире, как будто она его забавляла.

— Я могу вам чем-то помочь, мистер Гемблин? — сухо поинтересовалась Рэна.

— Надеюсь, что сам управлюсь, мисс Рэмси.

Улыбка исчезла с его лица, но в глазах, в этих бездонных и влажных озерах цвета кофейного ликера, все еще искрился озорной огонек.

Мысль о том, что он, очевидно, находит ее ужасно смешной, заставила девушку оторваться от стены и встать ровно.

— Простите, но я должна спуститься в столовую. Руби очень сердится, когда опаздывают к ужину.

— Наверное, мне тоже следовало бы поторопиться. Направо или налево?

— Что, простите?

— Какая из комнат моя — справа или слева?

— Ваша слева.

— А ваша, стало быть, справа?

— Да.

— Я очень надеюсь не перепутать двери и однажды вечером не ворваться по ошибке к вам. — Он оценивающе оглядел ее с головы до ног. — Сами понимаете, что в этом случае может произойти.

Он просто издевается!

— Увидимся за ужином, — холодно сказала Рэна и направилась к лестнице.

Трент прижался к стене, уступая ей дорогу. Однако расстояние между ними было настолько мало, что Рэна коснулась его подолом платья. Конечно, он подстроил это специально! Она спиной почувствовала его дерзкую улыбку.

Она просто кипела от злости, спускаясь по лестнице. Если бы он только знал!

При желании мисс Рэмси легко могла бы ослепить его, заставить замереть от восхищения. Ей ничего не стоило стереть снисходительную усмешку с этого безупречно красивого лица…

Она замерла, на три ступеньки не дойдя до конца лестницы. И как только подобная мысль могла прийти ей в голову? Все это осталось позади, в прошлом. Но почему же именно сейчас, после знакомства с новым постояльцем пансиона миссис Руби Бейли, ей вдруг захотелось стать прежней, той Рэной, какой она была еще полгода назад?

Нет, это невозможно! Она сожгла за собой все мосты и знала, что вернуться к прежней жизни даже на время, просто ради того, чтобы поставить на место этого самонадеянного Трента Гемблина, никак не могла себе позволить.

Стать прежней, той женщиной, которая купалась в лучах всемирной славы, а потом вновь пережить ту же неуверенность в себе и ту же боль? Нет, ни за что! Она добровольно отказалась от статуса светской львицы, и сейчас ее вполне устраивала та скромная жизнь, которую она вела. Ей нравилось быть просто мисс Рэмси, заурядной постоялицей одного из пансионов города Галвестон.

Правда, пансион миссис Руби Бейли едва ли можно было назвать типичным — уж слишком его хозяйка выбивалась из ряда себе подобных. Когда Рэна зашла в столовую. Руби как раз зажигала свечи в центре обеденного стола, который в честь нового постояльца был сервирован к праздничному ужину.

— Черт! — воскликнула Руби. Задув спичку, она тщательно осмотрела ногти, покрытые темно-красным лаком. — Я чуть было не испортила себе маникюр!

Возраст миссис Руби Бейли оставался для окружающих загадкой. Выдавали его разве что несколько устаревшие обороты, которые время от времени проскальзывали в колоритной речи хозяйки. Довольно часто общаясь с Руби, анализируя то, что от нее слышала, Рэна смогла вычислить, что миссис Бейли должно быть за семьдесят.

Позвонив по объявлению о сдаче жилья, опубликованному в городской газете Хьюстона, Рэна не могла и вообразить, что пансион содержит такая женщина.

Следуя данным в коротком телефонном разговоре инструкциям, Рэна быстро нашла нужный адрес. С трудом сдерживая восторг, она подошла к зданию в стиле викторианской эпохи, ровеснику города Галвестон. Казалось, ни многочисленные ураганы, ни само время нисколько не затронули его. Дом стоял поодаль от дороги на зеленой тенистой улице, по соседству с другими недавно отреставрированными зданиями. Рэне, привыкшей к высотным зданиям Манхэттена и прожившей десять лет в одном из них, показалось, что она совершила путешествие во времени, вернувшись на сто лет назад. Это ее вполне устраивало, и она очень надеялась, что ей удастся договориться с хозяйкой.

Первое, что бросилось Рэне в глаза, — прическа миссис Бейли. Ее седые волосы не были собраны в унылый пучок. Напротив, коротко подстриженные, вьющиеся, они выглядели так, будто их владелица только что вышла из модного парикмахерского салона. Худая, как тростинка, женщина ничем не напоминала тех пухлых матрон, какими становятся многие ее ровесницы. Она прекрасно себя чувствовала в джинсах и, ярко-красном свитере под цвет герани, произрастающей рядом с крыльцом, и это окончательно разрушило тот образ, который сложился у Рэны после телефонного разговора.

— Эх, откормить бы вас как следует, — сказала миссис Бейли, осматривая гостью с ног до головы. Карие глаза хозяйки пансиона, все еще способные очаровать любого мужчину, были серьезными и внимательными.

— Проходите. Пожалуй, мы начнем с сахарного печенья и чая из трав. Вы любите травяной чай? Я его обожаю! Он лечит все — от зубной боли до запора. Так что если вы будете питаться сбалансирование — а именно такую пищу я вам собираюсь готовить, — вы забудете, что такое проблемы с желудком.

Похоже, дело решилось к общему удовольствию, и комнату на втором этаже Рэна уже считала своей.

Позднее Рэна заметила, что свою вечернюю чашечку травяного чая Руби никогда не забывала подсластить доброй порцией виски «Джек Дэниеле», но эту маленькую слабость она хозяйке прощала. Как простила и то, с каким выражением лица Руби следила за тем, как она спускается сейчас по лестнице.

— А я-то было понадеялась, что хоть сегодня вы приведете себя в порядок. У вас такие роскошные волосы! Вы никогда не пробовали убрать их с лица, сделать хвостик? — тут же обратилась к ней миссис Бейли.

"Рэна, детка, такие красивые скулы нельзя закрывать! Открой их, похвастайся, дорогая. Я уже вижу, как ты убираешь назад свои густые волосы, и они роскошным ореолом обрамляют твое личико и каскадом спадают по спине. Встряхни-ка головой, дорогая! Вот, что я тебе говорил! Боже, какая красота! Клянусь тебе, скоро каждая захолустная парикмахерская обзаведется твоим портретом…» — так говорил когда-то Рэне один модный парикмахер, к которому ее привел Мори. Воспоминания заставили ее улыбнуться.

— Мне и так хорошо, Руби.

Миссис Бейли настаивала, чтобы к ней обращались по имени, это помогало ей забыть о своем возрасте.

— Как красиво вы сервировали стол!

— Спасибо, — ответила Руби и тут же огорченно вздохнула: на рукаве платья собеседницы темнело засохшее пятно краски. — Кстати, у вас еще есть время переодеться.

— А разве так важно, что на мне надето?

— Да в общем-то нет, — с грустным видом пожав плечами, смирилась Руби. — В любом случае вы надели бы что-нибудь такое же мешковатое и ничуть вас не украшающее. Я бы и хоронить себя не позволила в подобном наряде, а я ведь старше вас лет на тридцать. Я уверена, мисс Рэмси, что стоит вам хоть чуть-чуть постараться, и вы станете настоящей красавицей. — Руби никогда не обращалась к Рэне, как и к остальным постояльцам, по имени.

— Мне все равно, как я выгляжу. Лишенные элегантности туфли на плоской подошве; бесформенное платье; тяжелые, безжизненно свисающие пряди волос; огромные круглые очки, уродующие худое лицо девушки, — зрелище это навевало на миссис Бейли тоску.

— Вы уже познакомились с Трентом? — сдержавшись, спросила Руби.

— Да, я встретила его наверху.

В карих глазах Руби блеснул озорной огонек.

— Он очень милый мальчик, не правда ли?

— Честно говоря, я не думала, что он такой… молодой.

«Молодой и слишком привлекательный для того, чтобы жить с ним под одной крышей, — добавила Рэна про себя. — Только бы он меня не узнал!»

— Мне кажется, вы говорили, что новый постоялец — ваш родственник?

— Племянник, дорогая, племянник. Он всегда был моим любимчиком. Сестра его ужасно баловала, и я, конечно, ее за это ругала. Но она, как и все остальные, ничего не могла с собой поделать. Перед этим ангелочком еще тогда не могла устоять ни одна женщина. Когда он позвонил и сказал, что ему необходим приют на ближайшие три недели, я поворчала немного, намекнула, что мне это жутко неудобно, но на самом деле очень обрадовалась. Как хорошо, что он приехал!

— Так он здесь всего на три недели?

— Да, потом он уедет обратно в Хьюстон. «Несомненно, он разводится, — мелькнула мысль у Рэны. — Этому племянничку Руби наверняка нужно место, где можно отсидеться, пока не завершится бракоразводный процесс».

Конечно, пусть старушка думает, что этот Трент — ангел небесный, но Рэна с первого взгляда поняла, кто скрывается за маской мистера Обаяние, — нахальный, самонадеянный бездельник. Ей меньше всего хотелось, чтобы их пути пересеклись. Что ж, такой мужчина, как Трент Гемблин, вряд ли станет обращать внимание на бесцветную, дурно одетую мисс Рэмси.

— Боже, как вкусно пахнет!

Бархатный мужской голос заставил девушку вздрогнуть, а тут и сам Трент появился из-за портьеры, закрывающей дверной проем. От его уверенных шагов жалобно заскрипели деревянные половицы, зазвенели стеклянные безделушки и посуда. Загорелые сильные руки — с такими можно было бы смело идти в натурщики к самому Микеланджело — легли на плечи Руби.

— Тетушка, а чем вы нас накормите? — нежно проворковал Трент.

— Отпусти меня, медведь, — притворно возмутилась Руби, выпархивая из его стальных рук. Однако ей не удалось скрыть радости от появления любимого племянника: щеки зарумянились, глаза засветились. — Садись и веди себя прилично. Надеюсь, ты помыл руки?

— Конечно, тетушка, — послушно ответил Трент, едва заметно подмигивая Рэне.

— Будь хорошим мальчиком, и я разрешу тебе сидеть во главе стола. Мисс Рэмси нальет тебе рюмочку хереса, если ты вежливо попросишь ее об этом. Простите, но я должна ненадолго вас покинуть — пора подавать горячее.

Трент обернулся и, улыбаясь, проводил глазами ее хрупкую фигурку, облаченную в нечто голубое и шуршащее.

— Чудесная у меня тетушка, а?

— Да, согласна с вами. Я ее обожаю.

— Она пережила трех мужей и похоронила дочь, но никому из них не удалось с ней справиться. — Трент покачал головой, словно недоумевая, как у нее это получается, и одновременно восхищаясь ею. — Где вы обычно сидите?

Рэна подошла к привычному месту, но не успела она взяться за спинку стула, как Трент подлетел к ней из другого конца комнаты и с грацией истинного кавалера отодвинул стул.

Рэну приятно поразило, что Трент оказался намного выше ростом, чем она. Она всегда считала себя высокой, но даже если бы она была в туфлях на шпильках, ей все равно пришлось бы смотреть на него приподняв голову.

Наконец Рэна опустилась на стул из розового дерева с изящной, как лира, спинкой, а Трент занял место во главе стола.

— Вы давно здесь?

— Полгода.

— А до этого где жили?

— В восточной части Штатов.

— Я бы не сказал, что у вас техасский выговор. — Трент широко улыбнулся. Рэна не смогла удержаться от смеха.

— Да, вы правы.

Чтобы не смотреть на собеседника, Рэна сделала вид, что занята изучением причудливого узора на серебряной ложке.

— Вы были знакомы с постояльцем, который занимал мою комнату до меня?

— Вы имеете в виду предыдущего гостя?

— Гостя?

— Дело в том, что Руби называет нас гостями, поскольку слово «постоялец» ей кажется слишком официальным.

— А, понятно. — Небрежно расстегнутый воротник рубашки открывал взору загорелую мускулистую шею.

При виде темного треугольника кудрявых волос Рэна почувствовала, как ее охватывает приятное чувство невесомости.

— Вы познакомите меня с распорядком дня? Когда у нас отбой? — снова обратился к ней Трент.

"Ну вот, опять он за свое», — раздраженно подумала Рэна. Она знала многих мужчин, которые в отношениях с женщинами всегда упорно гнули свою линию, и надо сказать, у некоторых это получалось лучше, чем у ее нынешнего собеседника. Эти игры, в которых мужчина — охотник, а женщина — добыча, казались Рэне утомительными и глупыми. Вызывала возмущение любая попытка втянуть ее в подобное действо.

Неужели Трент Гемблин решил всерьез заняться такой малопривлекательной особой, как мисс Рэмси? Но зачем ему это? Ответ пришел незамедлительно: Рэна была единственной женщиной в этом доме, не считая Руби. Неисправимый ловелас — это первое, что приходило в голову при встрече с таким мужчиной.

— До вас эту комнату занимала вдова, ровесница Руби. Она была нездорова. Когда ей стало хуже, она переехала поближе к своей семье, в Остин, — коротко объяснила Рэна.

Взяв бокал с водой, девушка дала понять, что до прихода хозяйки разговор можно считать завершенным. В комнате неожиданно стало как-то необычно жарко. Рэна не хотела признаться себе, что виной тому — присутствие Трента Гемблина. Наверное, Руби просто забыла отрегулировать кондиционер, мысленно сказала она.

Забыв о просьбе тетушки быть хорошим мальчиком, Трент подпер подбородок рукой и стал, не скрывая интереса, разглядывать мисс Рэмси.

Сколько ей может быть лет? Она не выглядит старой — ей разве что чуть за тридцать. Как странно, что с виду здоровая и явно неглупая женщина подвергает себя добровольному заточению в пансионе тети Руби, каким бы уютным и гостеприимным он ни был. Что послужило причиной такого отчаянного поступка?

Может, семейная драма? Или разбитое сердце? Возможно, ее бросили у алтаря?

В любом случае ее привела сюда какая-то трагедия.

Мисс Рэмси напоминала ему учительницу из школы прошлого века: худое лицо, прямые волосы, которые в мерцании свечей приобретали какой-то волшебный, необычный оттенок. Лишенное изящества серое платье полностью скрывало фигуру мисс Рэмси даже от его опытного глаза. Она не пользовалась косметикой, и Трент отметил нетипичный для рыжеволосых женщин оливковый оттенок кожи. Взглянув внимательнее, Трент понял, что ошибся: волосы у нее были не рыжие, а цвета красного дерева, с красивым матовым блеском.

Ее на удивление изящные руки не переставали вертеть серебряную ложку. Коротко остриженные ногти длинных пальцев не были накрашены. Трент считал себя крупным специалистом в области женских духов, но сейчас не ощущал ни одного из пятидесяти знакомых ему запахов. Слегка затемненные очки не позволяли определить цвет глаз собеседницы, и это его раздражало.

Рэна не находила себе места под пристальным взглядом Трента, и ее беспокойство не осталось незамеченным. «Да, этой бедняжке явно необходима встряска, чтобы почувствовать истинный вкус жизни. Так почему бы не помочь ей? — подумал он. — Тем более что других развлечений в этом доме все равно не предвидится».

— Мисс Рэмси, скажите, что вас заставило поселиться здесь?

— Это вас не касается.

— О! Вы со всеми так вежливы?

— Нет, только с теми, кто имеет привычку совать нос не в свое дело.

— Но, мисс Рэмси, я же здесь новенький. А новеньким всегда все прощается.

Надо сказать, что миссис Бейли не зря гордилась своим племянником. Его действительно можно было назвать очаровательным, особенно когда он, словно обиженный ребенок, надувал губы.

— Налить вам хересу? — Рэна приподняла хрустальный графин.

— Вы, наверное, шутите. А пива нет?

— Не думаю, чтобы у Руби водилось пиво.

— Но виски-то у нее точно есть.

— Я не знаю… — Рэна смутилась.

— Да ладно, мисс Рэмси, я же член семьи. Вы можете со мной говорить откровенно, — сказал он, придвигаясь поближе. — Неужели наша старушка все еще потягивает тайком свой «Джек Дэниеле»?

Прежде чем Рэна успела сообразить, что на такой провокационный вопрос ответить, в дверях появилась Руби, толкая перед собой тележку с серебряной посудой.

— Вот и ужин! Вы, наверное, умираете от голода. Простите, что задержалась, но я ждала, пока допекутся булочки.

Трент все еще тихо посмеивался над замешательством Рэны.

— Трент, прекрати хихикать, — отругала его Руби. — Ты всегда был самым невоспитанным ребенком в семье и вечно за столом смеялся без причины. Выпрямись, пожалуйста, и займись хоть чем-нибудь полезным — например, разрежь мясо. Мисс Рэмси любит среднепрожаренное. Положи ей кусок побольше и не обращай внимания на ее протесты. Мне удалось немного ее откормить, но она все равно еще очень худая.

Наконец Руби заняла свое место.

— Ну вот, как хорошо! Как уютно в доме, когда все собираются за обеденным столом!

Пытаясь не обращать внимания на взгляды Трента, который, очевидно, оценивал степень ее худобы, Рэна размышляла, удобно ли отказаться впредь есть вместе со всеми.

У Трента оказался неплохой аппетит. Съев по две с половиной порции каждого блюда, он поднял руки вверх, как бы сдаваясь:

— Пожалуйста, тетя Руби, не надо больше. Я не хочу набрать лишний вес.

— Ерунда! У тебя растущий организм. Не могу же я отправить тебя в летний лагерь дистрофиком.

Услышав это, Рэна чуть не подавилась и глотнула воды. Глаза слезились, но она тем не менее не стала снимать очки.

— Дорогая, с тобой все в порядке? — забеспокоилась Руби.

— Да-да, — сказала Рэна, с трудом проглатывая кусок. Придя наконец в себя, она посмотрела в сторону Трента и поинтересовалась:

— А не слишком ли он большой для летнего лагеря?

Найдя это замечание крайне забавным, Трент и Руби от души рассмеялись.

— Речь идет о летних сборах, — объяснила Руби. — Разве я вам не говорила, что Трент — профессиональный футболист?

— Кажется, нет, — смущенно ответила Рэна, расправляя салфетку на коленях.

— Так вот, Трент играет в команде «Хьюстонские мустанги», — гордо заявила Руби, кладя худенькую руку на мускулистое плечо племянника. — Он самый главный игрок в команде.

— Понятно.

— А вы не любите футбол, мисс Рэмси? — поинтересовался Трент. Его слегка раздражало, что на Рэну сообщение тети не произвело ни малейшего впечатления. Между прочим, некоторые спортивные критики называли Трента чуть ли не лучшим защитником в профессиональном футболе, ставя его в один ряд с такими звездами, как Старр и Стобах.

— Я в этой игре почти совсем не разбираюсь, мистер Гемблин. Но сейчас я, конечно, знаю о футболе больше, чем минуту назад.

— То есть?

— Теперь, например, я в курсе, что футболисты ездят в летний лагерь на сборы.

На лице Трента расцвела довольная улыбка. У мисс Рэмси определенно есть чувство юмора, что может значительно облегчить его дальнейшее пребывание в этом доме. Кроме того, Трент с трудом припоминал, когда в последний раз его ужин проходил в такой приятной и расслабляющей обстановке. Ему не надо было стараться произвести благоприятное впечатление на тетю Руби — она и так от него в восторге. Что касается мисс здесь также не требовалось — Трент был уверен, что любой оказанный ей знак внимания не останется незамеченным.

Впервые за многие годы расслабиться и быть самим собой в чисто женской компании — такое ему удавалось нечасто.

— Как твое плечо, Трент? — обеспокоенно спросила Руби и поспешила объяснить мисс Рэмси:

— Понимаете, он получил травму и отказывается лечиться. У него вывих плеча.

— Не вывих, тетушка. Растяжение.

— Ну хорошо, растяжение так растяжение. Доктор прописал ему покой, велел уехать подальше, оставить привычный круг общения, воздержаться от каких бы то ни было бурных развлечений. Необходимо, чтобы плечо зажило к поездке на сборы. Правильно я говорю, дорогой?

— Правильно, тетушка.

— И сильно болит? — вежливо поинтересовалась Рэна.

Трент пожал плечами:

— Да, иногда. Особенно когда перенапрягаюсь.

— Это чертово плечо никак не заживает, — жаловался ему Трент. — А я должен быть в отличной форме к поездке на сборы!

Кусая губы от досады, он вновь и вновь возвращался к одной грустной мысли: если в этом сезоне он будет играть так же, как в предыдущем, тренер начнет искать ему замену.

Обманывать самого себя Трент не любил, да и не умел. Ему уже стукнуло тридцать четыре. В этом возрасте из профессионального футбола уходят. Как хотелось отыграть еще один хороший — нет, отличный — сезон! Трент не желал покидать команду опустив голову, под перешептывания товарищей: «Он уже выдохся, но просто не может с этим смириться». В глубине души он был уверен, что есть еще порох в пороховницах. Нет, он приведет в порядок плечо и покинет большой спорт в лучах славы. Только так, и никак иначе.

— Больше не приходи ко мне с жалобами, — строго сказал тогда доктор. — Том Тэнди рассказал мне, что плечо ты потянул, играя в теннис. В теннис, черт побери! Ты что, с ума сошел?

Вздрогнув от боли, когда доктор ощупывал плечевые мускулы, Трент попытался оправдаться:

— Мне было необходимо поработать над подачей.

— Знаю я, над какой подачей тебе надо было поработать. Том также довел до моего сведения, как ты обрабатывал клубного тренера, женщину. И отнюдь не на теннисном корте.

— Хорошие же у меня друзья!

— Они тут ни при чем, это твоя вина. Послушай, дружище, — сказал доктор, подвигаясь поближе, — твое плечо никогда не придет в норму, если ты будешь вести подобный образ жизни. Согласен — сейчас межсезонье и ты заслужил право покутить. Но ты должен решить, что для тебя важнее — следующий сезон или та нескончаемая холостяцкая вечеринка, на которую стала похожа твоя жизнь. Кем ты хочешь быть: защитником команды — обладательницы Кубка кубков или просто бабником?

В тот же день Трент позвонил тете Руби. «Это было единственно правильное решение», — думал он теперь, откинувшись на спинку стула и потягивая душистый кофе из фарфоровой чашечки. Ему действительно нужен отдых — нормальный режим и регулярное питание. Именно этого он ожидал от каникул в Галвестоне. С тетей Руби не придется скучать — в этом он был уверен, вспоминая, как еще мальчиком приезжал погостить к ней.

А что касается мисс Рэмси, то она может оказаться даже забавной, если станет проще ко всему относиться. А почему бы ему не помочь ей в этом?

— Чем вы зарабатываете на жизнь? — вдруг спросил Трент.

— Трент! Что ты себе позволяешь? — возмутилась Руби. — Неужели твоя мать никогда не учила тебя правилам поведения? Или ты слишком долго общался с этими неотесанными мужланами — твоими товарищами по команде?

— Мне просто интересно. — Обезоруживающая улыбка снова осветила его лицо. — Если мы с мисс Рэмси собираемся… жить под одной крышей, то, по-моему, мы должны лучше узнать друг друга.

Взгляд темных глаз скользнул по ее телу, словно прокладывая огненную дорожку. Ощущение было не из обычных. По какой-то необъяснимой причине она почувствовала облегчение, узнав, что ее новый сосед не скрывается от неприятных процедур, сопутствующих бракоразводному процессу, хотя это и не исключало вероятности того, что он женат.

Она даже испытывала к нему нечто вроде жалости. Достаточно хоть немного разбираться в профессиональном спорте, чтобы понять, чем может закончиться для спортивной карьеры такая травма, как растяжение плеча.

Однако когда Рэна поймала на себе очередной взгляд нового постояльца — взгляд хищника, выслеживающего добычу, — чувство сострадания мгновенно улетучилось, и его место заняла неприязнь, а вместе с ней вернулось решение держаться от Трента подальше.

— Я — художник, — сухо ответила она.

— Художник? А на чем вы рисуете — на холсте или на стенах?

— Ни на том, ни на другом. — Рэна сделала глоток кофе, выдерживая театральную паузу. — Я расписываю ткани.

— Ткани? — удивленно переспросил Трент.

— Да, ткани, — ответила Рэна, пристально глядя на него из-за затемненных стекол.

— Она гениальна, — весело вмешалась в разговор Руби. Весь вечер она надеялась, что Тренту удастся заставить мисс Рэмси расслабиться, но этим надеждам не суждено было сбыться: уже с самого начала ужина Рэна замкнулась еще больше обычного.

— Ты бы видел ее работы! — с энтузиазмом продолжала Руби. — Она трудится с утра до ночи, хотя я ей настоятельно рекомендую почаще выезжать, общаться с ровесниками.

— Вы работаете здесь, в доме? — спросил Трент, не отрывая от Рэны глаз.

— Да, я оборудовала гостиную моих апартаментов под мастерскую. Там хорошее освещение.

— Я очень плохо в этом разбираюсь. — Вытянув ноги под столом, он случайно задел мисс Рэмси. Рэна поспешно отодвинулась. — Расскажите поподробнее: как расписывают ткань? Какую? Что при этом используют?

Рэна улыбнулась — ей был приятен такой интерес.

— Я покупаю одежду и ткани на складе, затем вручную наношу оригинальный узор.

— Разве такая… одежда пользуется спросом? — Трент скептически усмехнулся.

— Поверьте, мистер Гемблин, я не бедствую, — выпалила Рэна, рывком отодвигая стул и поднимаясь. — Спасибо, Руби. Ужин был, как всегда, превосходным. Спокойной ночи.

— Неужели вы покинете нас так рано? — забеспокоилась хозяйка, заметив резкую перемену в настроении мисс Рэмси. — Я надеялась, что мы еще выпьем по чашечке чая в гостиной.

— Простите, но сегодня я очень устала. До завтра, мистер Гемблин.

Холодно кивнув ему на прощание, Рэна гордо прошествовала через столовую.

— Черт возьми! — проворчал Трент. — Какая муха ее укусила?

— Трент, не будь грубияном! — воскликнула Руби. — Подожди! Что ты?.. Куда ты…

Не обращая внимания на удивленные причитания тетушки, Трент резко встал и вышел с таким же недовольным выражением лица, с каким покинула столовую мисс Рэмси.

Тренту ничего не стоило догнать ее — он поравнялся с Рэной как раз в тот момент, когда она была у лестницы.

— Мисс Рэмси!

Его голос был подобен пожарной сирене — такой же громкий и властный.

Уже занеся ногу на ступеньку, Рэна застыла и обернулась.

Не успела она опомниться, как Трент оказался рядом.

— Вы не дали мне возможности выразить, насколько приятно мне было ваше общество.

Несмотря на ярость, с которой он с трудом справился, в его голосе слышались обволакивающие бархатные нотки. Ни одна женщина не уходила так просто от Трента Гемблина.

— Я очарован вами, мисс Рэмси, — сказал Трент и галантно поцеловал ее руку.

Рэна чувствовала себя так, будто кто-то ударил ее в солнечное сплетение. Выдернув руку, она холодно кивнула и стремительно зашагала вверх по лестнице.

Поглядев на довольную улыбку вернувшегося в столовую Трента, Руби строго сказала:

— Что-то не нравится мне твое выражение лица.

Трент сел и налил себе кофе из серебряного кофейника.

— Мисс Рэмси — недотрога, старая дева, но от этого она не перестает быть женщиной.

— Надеюсь, ты не собираешься выходить за рамки приличий, а будешь относиться к моей гостье в высшей степени уважительно. Она хорошая женщина, но уединение ценит превыше всего. За все время, что она провела здесь, мне ровным счетом ничего не удалось узнать о ее личной жизни. Наверное, с ней приключилось какое-то несчастье. Пожалуйста, не обижай ее.

— Да мне бы и в голову не пришло подобное! — сказал Трент с улыбкой, которую с трудом можно было назвать искренней.

Руби не стала сомневаться в правдивости его слов, поскольку души не чаяла в своем племяннике.

— Ну вот и договорились. А теперь будь хорошим мальчиком — пойдем со мной на кухню. Пока я буду мыть посуду, ты расскажешь мне, чем занимался последнее время.

— Даже о самом неприличном?

Руби хихикнула и потрепала его по щеке.

— Об этом — в первую очередь.

Следуя за тетушкой на кухню, Трент все еще думал о мисс Рэмси. Как, кстати, ее зовут? От него не ускользнуло то, что ее одежда, которую постеснялась бы надеть даже бродяжка, скрывала потрясающе грациозную фигуру. Мисс Рэмси обладала гордой осанкой. Ее руки нуждались в маникюре, но были изящными и хрупкими. Непонятно почему, но ему доставило огромное удовольствие коснуться ее губами, несмотря на огрубевшую кожу и легкий запах краски и растворителя.

А тем временем наверху, в апартаментах, занимающих восточное крыло, Рэна готовилась ко сну. Уже полгода она почти не подходила к зеркалу, но сегодня внимательно разглядывала свое отражение в высоком старинном трюмо.

Покидая Нью-Йорк, она при росте 173 сантиметра весила чуть больше 50 килограммов. Благодаря кулинарным изыскам хозяйки и буквально принудительному кормлению за последнее время она поправилась на четыре с лишним килограмма. Конечно, на первый взгляд она все равно казалась худой, но плавный изгиб бедер, чуть располневшая грудь делали Рэну более женственной.

Изменения коснулись и ее лица. Четко очерченные скулы, придававшие неповторимое очарование лицу Рэны, фотографии которого не сходили с обложек ведущих журналов мод, теперь были обрисованы мягче.

Рэна сняла очки — прятаться сейчас было не от кого. Из зеркала на нее смотрела пара зеленых, как изумруды, глаз. Именно они когда-то заставили тысячи женщин скупить всю новую коллекцию теней для век под названием «Лесные самоцветы». Искусный макияж делал эти глаза неотразимыми. Да и сейчас, без косметики, их правильная миндалевидная форма привлекала взгляд. Пожалуй, если она все еще хочет оставаться неузнанной, без очков не обойтись.

Заставив себя улыбнуться, Рэна заметила, что передние зубы чуть заметно искривились. Узнай об этом Сюзан Рэмси, мать Рэны, ее бы точно хватил удар.

Сколько денег она извела, чтобы сделать дочери голливудскую улыбку! Если бы Рэна надевала специальную пластинку каждый вечер, как ей советовали врачи, ничего подобного не случилось бы. А теперь четыре передних зуба снова лезли друг на друга.

Рэна щеткой отвела от лица тяжелые пряди волос. Тряхнув головой и, как ее учили, откинув назад пышную гриву, снова взглянула в зеркало. Вот он, ее прежний образ. Темно-каштановые волосы по-прежнему обрамляли необычное и красивое лицо. Но то, что она увидела в зеркале, было лишь жалким подобием прежней Рэны. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы оживить грустные воспоминания.

Желтые от никотина пальцы приподняли подбородок, поворачивая ее голову то так, то этак, чтобы осмотреть лицо в разных ракурсах.

— Я бы сказал, что у нее слишком… слишком экзотическая внешность, миссис Рэмси. Она, безусловно, красива, но… не похожа на типичную американку. Да, дело именно в этом. У нее не американский тип внешности.

— По-моему, в модельном бизнесе типичных американок и так много, — с явным негодованием сказала миссис Рэмси. — Да, моя девочка не похожа на других. В этом и есть ее козырь.

Ни представитель модельного агентства, ни зевающий от скуки фотограф, ни даже мать Рэны — никто не заметил, что у Рэны грустный вид. Объяснялось это просто: ей очень хотелось есть. Мысли о чизбургере так и лезли в голову, не давая покоя пустому желудку. Она пыталась отогнать от себя гастрономические картинки, зная, что, кроме салатных листьев, заправленных низкокалорийным соусом, ей вряд ли перепадет что-то еще.

— Простите, — сказал агент, сгребая в кучу глянцевые фотографии Рэны и вручая их Сюзан Рэмси. — Она безусловно хороша собой, но нам не подходит. Вы не пробовали обратиться к Эйлин Форд? Ей удалось раскрутить Эли Макгроу, хотя та тоже темноволосая и темноглазая.

Засунув фотографии обратно в сумку, Сюзан схватила дочь за руку и устремилась к выходу. В лифте она достала листок бумаги с длинным списком и вычеркнула из него указавшего им на дверь агента.

— Не расстраивайся, Рэна. Есть в Нью-Йорке люди и поумнее, чем этот придурок. Пожалуйста, не сутулься. И в следующий раз постарайся почаще улыбаться.

— Я не могу улыбаться, когда устала и хочу есть. Если помнишь, я съела утром только тост и половинку грейпфрута, а мы весь день мотаемся по городу. У меня болят ноги. Мы можем остановиться где-нибудь, присесть и нормально пообедать?

— Еще пара собеседований, и все, — рассеянно ответила Сюзан, просматривая список модельных агентств.

— Но я устала!

Лифт доехал до первого этажа, и Сюзан раздраженно вылетела из открывшихся дверей.

— Ты, Рэна, просто эгоистка и вечно капризничаешь. Я помогла тебе развестись с мужем-неудачником. Я продала дом, чтобы собрать необходимую сумму на переезд в Нью-Йорк. Я жертвую собой ради твоей карьеры. А в благодарность за все это слышу только твое постоянное нытье.

Рэна промолчала. Она была совершенно равнодушна к модельному бизнесу — сделать из дочери топ-модель страстно желала Сюзан Рэмси. Решение о продаже дома также приняла ее мать, а брак Рэны распался опять же из-за ее постоянного вмешательства.

— Следующее собеседование через пятнадцать минут. Если ты сделаешь мне одолжение и поторопишься, мы будем на месте через пять минут. У тебя как раз хватит времени поправить макияж. И пожалуйста, улыбайся! Никогда не знаешь, что на них может подействовать. Кто-нибудь обязательно оценит тебя по достоинству.

Этим «кем-нибудь» оказался Мори Флетчер — толстый, лысеющий, неопрятный и дурно воспитанный агент, чей офис находился далеко не в самом престижном районе города. Его имя стояло в самом конце списка Сюзан. Однако именно Мори сумел как следует разглядеть за спиной решительной миссис Рэмси ее девятнадцатилетнюю, дочь. В желудке Мори что-то перевернулось. Вряд ли причиной тому был сандвич из забегаловки за углом. Если такого умудренного опытом профессионала, как Мори Флетчер, тронули эти глаза и это лицо, то прочая публика уж точно придет от Рэны в восторг.

— Садитесь, пожалуйста, мисс Рэмси, — сказал он, отодвигая для Рэны стул.

Слегка ошеломленная, Рэна уселась и незамедлительно скинула туфли. Увидев это, Мори улыбнулся, и Рэна ответила ему улыбкой.

Через два дня контракт был готов, тщательно изучен Сюзан и наконец подписан. Но это было только начало.

Следующие несколько месяцев оказались сущим адом. Воспоминания о них заставили Рэну сжаться и отвернуться от зеркала, чтобы отражение не напоминало о прошлом.

Натянув старенькую майку, исполняющую обязанности ночной рубашки, Рэна подошла к окну и прислушалась. До нее донесся уже привычный ее уху рокот волн. Мексиканский залив находился всего в нескольких кварталах от дома миссис Бейли.

В густых зарослях настойчиво выводил свою партию оркестр цикад и сверчков. Рэна не переставала удивляться этим звукам, таким непохожим на гул многомиллионного города, который врывался в ее окно на тридцать втором этаже в Ист-Сайде. Причудливо обставленная спальня дома Руби нравилась Рэне куда больше, чем шокирующий модерн интерьера ее собственной квартиры в Нью-Йорке. В доме Руби Рэна наконец обрела покой, который теперь ценила превыше всего.

В этот вечер она была настолько взволнованна, что долго не могла уснуть, мысленно вновь и вновь возвращаясь к новому постояльцу, с которым ей предстояло жить по соседству. Он был до смешного типичным ловеласом. Но, как ни странно, Рэне было не до смеха.

Лишь одно обстоятельство успокаивало — в его руках мог оказаться скорее журнал «Спорте иллюстрейтед», чем «Вог». К тому же нынешняя мисс Рэмси вряд ли походила на модель, снимающуюся в рекламных роликах косметических фирм. И едва ли кто-то мог предположить, что неуловимая и прекрасная Рэна объявится в скромном пансионе города Галвестон.

Трент, надо сказать, с немалым чувством поцеловал ей руку. Конечно, им руководило желание отомстить. Сможет ли она жить под одной крышей с таким человеком?

"Буду его игнорировать», — попыталась солгать себе Рэна. На самом же деле она с трепетом ожидала, когда на лестнице послышатся его шаги, и гадала, чем же сейчас он занимается. Устав от бесплодных волнений, Рэна взбила подушку и попыталась не думать о Тренте Гемблине. Задача оказалась не из легких: засыпая, она то и дело вспоминала улыбку, так удивительно преображавшую его лицо, а ее рука, казалось, все еще чувствовала тепло его губ.