"Нечаянная радость" - читать интересную книгу автора (Браун Сандра)

Глава 7

— Еще кофе, Фрида?

Тейлор наклонился, чтобы налить теще очередную чашку кофе. Они пили послеобеденный кофе в патио.

— Вы стараетесь подольститься ко мне, — улыбнулась миссис Лавендер зятю.

— Естественно, — широко улыбаясь, признался Тейлор. — Я хочу произвести хорошее впечатление.

Тесть с тещей рассмеялись обезоруживающей честности Маккензи. По настоянию Роберта Лавендера Тейлор принялся рассказывать о некоторых программах развития города, которые он намеревался провести после приведения его к присяге.

Риа, откинувшись в шезлонге, наблюдала за ними. День прошел хорошо, гораздо лучше, чем предполагала Риа. Она его боялась, боялась фальшиво сыграть роль счастливой новобрачной перед людьми, которых любила и уважала больше всех на свете.

В тот момент, когда утром Риа открыла родителям дверь, она чуть не расплакалась. Ее так и подмывало броситься к ним в объятия и разрыдаться, рассказав всю эту грустную историю. Хорошо еще, что не было необходимости говорить о выкидыше. Одним из самых мудрых ее решений было не сообщать родителям о своей беременности. Они и без того расстроятся, когда ее кратковременное замужество окончится разводом. Зачем заставлять их страдать еще больше!

За один день Тейлор легко завоевал доверие четы Лавендер. Для Риа не было загадкой, почему Маккензи выбрали мэром: он просто был рожден политиком. Тейлор обладал шармом и изяществом, был прекрасным рассказчиком и еще лучшим слушателем. А в умении разыграть искренность ему не было равных. Временами Риа почти не сомневалась, что Маккензи полюбил ее родителей и сам хочет им понравиться. Тейлор без труда мог бы победить на конкурсе «Зять года».

Тейлор хотел выглядеть образцовым мужем, и Риа не винила его за это представление. Ее угнетало лишь сознание, что Тейлор всего лишь разыгрывал роль.

Их ссора по поводу отъезда Риа уже почти забылась. Тейлор помог жене вернуть всю одежду в шкаф и приказал лечь в постель, чему Риа беспрекословно подчинилась. Она проспала большую часть дня. Тейлор принес обед на подносе в спальню. Поев, Риа снова уснула.

Проснувшись утром в субботу, она отметила, что часть постели, где спал Тейлор, даже не смята. Обойдя на цыпочках дом, Риа обнаружила Маккензи свернувшимся калачиком на диване в гостиной и почувствовала угрызения совести из-за того, что выгнала его из собственной постели. Риа решила загладить свою вину приготовлением завтрака.

Несколько минут спустя Тейлор заявился на кухню, где Риа уже ставила на плиту кофе.

— Чем ты тут занимаешься?

Тейлор был завернут в простыню, которую придерживал одной рукой, другой он пытался пригладить взъерошенные волосы. Маккензи широко зевнул.

— Варю кофе. Похоже, тебе он будет в самый раз.

— Отправляйся в постель. Я принесу твою чашку.

— Я прекрасно себя чувствую.

— Иди в постель, или я…

— Я…

— …сброшу эту простыню и покажу тебе свое состояние. А ты знаешь, что происходит со мной по утрам, хочу я того или нет, — шутливо пригрозил Тейлор.

Риа опрометью бросилась в спальню. Тейлор принес кофе, три хрустящих ломтика поджаренного бекона и вафлю, такую огромную, каких Риа еще не видела, — она просто не умещалась на тарелке.

— Почему бы нам не набить ее пухом и не использовать в качестве подушки?

Шутка не рассмешила Тейлора. Он поднял вилку и вставил ее в пальцы Риа.

— Кушай. Ты должна съесть все.

Риа смогла осилить только половину вафли, после чего взмолилась о пощаде.

Так прошел целый день. Тейлор не позволял жене ничего делать. Когда Риа пожаловалась, что сойдет с ума, лежа без дела в постели, Тейлор позволил ей выйти в патио и полежать на солнышке в шезлонге.

Отсюда она наблюдала, как Маккензи вымыл и отполировал обе машины. Одетый только в хлопчатобумажные шорты, обрызганный мыльной водой, Тейлор не давал Риа отдыхать спокойно. Глаза ее то и дело отрывались от журнала и созерцали хлопья мыльной пены, покрывавшие волосы на груди Тейлора и чувственно стекавшие вниз по обнаженным ногам. Риа и не предполагала, что можно возвести мытье автомобиля на уровень искусства, как это получалось у Маккензи.

— Я иду в магазин. Чем мы будем угощать завтра наших гостей? — С блокнотом в руке Тейлор уселся по-турецки у ног Риа и вопросительно уставился на нее.

Риа была рада, что он сменил шорты на широкие брюки. И без того зрелище было достаточно возбуждающим. Она надеялась, что Тейлор не видит направление ее взгляда под солнечными очками.

— Я еще не думала об этом. Как насчет куриных окорочков, большого зеленого салата и клубничного торта?

— Смотри, — сказал Тейлор, делая какие-то пометки в блокноте. — Нарезанная холодная ветчина и картофельный салат из гастронома, свежие фрукты, бриоши, французские булки и масло. Отличная идея, Риа. И думаю, шербет неплох для десерта. Какой брать, апельсиновый или лимонный?

— Тейлор!

— Гриль я приготовлю здесь, в патио. Печеная картошка обсуждению не подлежит. — Тейлор приложил палец к губам Риа, предвосхищая протест. — Но если ты будешь хорошей девочкой и пролежишь в постели до конца дня, я так и быть разрешу тебе завтра приготовить твой «большой зеленый салат».

Спонтанный поцелуй, запечатленный Тейлором на губах Риа, удивил их обоих. Какое-то мгновение они пристально смотрели друг на друга. После чего Тейлор хрипло пробормотал:

— До свидания! — и быстро удалился.

На следующее утро, до приезда Лавендеров, они прочли статью Делии Стар.

— О ребенке тут не сказано ни слова, — заметила Риа, слегка удивленная этим упущением.

— Я кое-что сделал для этого.

— Когда? — Риа отложила газету.

— Позвонил Делии из больницы. Я знал, что тебе не хотелось бы давать публичные или приватные объяснения.

— Спасибо, Тейлор. — Риа прикоснулась к плечу мужа.

Он накрыл ее руку своей.

И вот сегодня Риа и Тейлор целый день разыгрывали перед ее родителями счастливую семью. Это начинало действовать Риа на нервы. Потому что временами она забывала о том, что это всего лишь игра. Тейлор был внимателен, всякий раз подскакивал к ней, когда она пыталась взять в руки что-нибудь тяжелее перышка. Раз, когда Риа наклонилась, чтобы поднять с пола упавшую салфетку, Тейлор чуть не столкнул ее со стула, пытаясь опередить.

— Может, ты расслабишься? — зашипела она на Тейлора, вызвав его под каким-то предлогом в кухню.

— Может, ты прекратишь делать вещи, которые тебе нельзя делать?

— Они не знают о… о ребенке. — Риа все еще не могла заставить себя произнести слово «выкидыш». — Но догадаются, если ты не прекратишь вести себя как дурак.

— Они думают, что я одурел от любви и готов носить жену на руках.

— Слушай, твой энтузиазм сводит меня с ума. Прекрати.

Но Тейлор не прекращал. Он постоянно находился рядом с Риа, гладил ее по щеке, массировал ей шею, пощипывал спину, заботливо обнимал. Раз без всякой причины наклонился и слегка поцеловал ее в губы. Она почувствовала возбуждение, на мгновение забыв о том, что его демонстративная внимательность была лишь частью спектакля.

— Риа? Ты слышала, что я сказал?

Очнувшись от задумчивости, Риа обнаружила, что все трое с любопытством смотрят на нее.

— Простите. Что ты сказал?

В мгновение ока Тейлор подлетел к жене:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Его голубые глаза, казалось, проникают в самую глубину ее глаз.

— Прекрасно. Просто упустила нить разговора. О чем ты говорил, папочка?

— Я рад, что ты не вышла замуж за этого старого хрыча Гая как-его-там-зовут.

— Мы оба рады, Роберт, — добавил Тейлор, положив руку на затылок Риа.

— Думаю, что теперь можно сказать тебе, Риа, — включилась в разговор миссис Лавендер, — что нам с отцом никогда не нравился Гай. Тейлор гораздо больше подходит тебе по характеру. — Женщина с нежностью посмотрела на зятя. — Мне кажется таким романтичным, что вы познакомились в сочельник.

— Да, пожалуй, — с трудом выдавила Риа.

— А я думаю, это знак судьбы, что мы именно в то время уехали в Лондон, — поддержал мистер Лавендер.

Тейлор прижал руку к сердцу:

— В таком случае я полностью благодарен судьбе. Все засмеялись, но Фрида скривила свой маленький ротик и нахмурилась.

— Нам хотелось бы присутствовать на вашей свадьбе. Это было так неожиданно. Трудно представить настоящую свадьбу без церкви, органа, цветов. Всей церемонии.

— Мама, я…

— В этом целиком моя вина, — перебил жену Тейлор. — Мы с Риа заговорили о свадьбе в тот же вечер, как познакомились. — Тейлор улыбнулся Риа и добавил игриво: — Вечер к тому располагал. — Он выдержал взгляд Риа и снова обратился к ее родителям: — Когда я наконец уговорил Риа выйти за меня замуж, то поставил условие, что наше бракосочетание будет скорым и скромным. Простите нас, пожалуйста, но мне не хотелось давать моим конкурентам повод говорить, что я занимаюсь показухой, поскольку холостячество было слабым местом в моей избирательной кампании. И… — Тейлор выдержал паузу, подчеркивая значимость своих слов. — Для нас с Риа взаимные клятвы были делом настолько особенным и личным, что мы эгоистично не желали, чтобы кто-то еще при этом присутствовал.

Миссис Лавендер заморгала повлажневшими глазами.

— Риа очень повезло, что она нашла такого отзывчивого человека, как вы, Тейлор.

Роберт Лавендер прикоснулся к руке жены.

— Нам пора. Если она расплачется, ее ничем не остановишь. Кроме того, нам предстоит еще отмахать сто миль.

Стоя в дверях, обняв друг друга за талию, Тейлор и Риа дали обещание, которое — Риа точно знала — никогда не выполнят: приехать вскоре в гости к родителям, чтобы те имели возможность представить Тейлора своим старым друзьям.

Как только габаритные огни автомобиля Лавендеров исчезли за поворотом, нервы Риа не выдержали. Она захлопнула дверь с большим грохотом, чем было необходимо.

— Ну знаешь, ты перешел все границы! — набросилась она на Тейлора. Тот ошеломленно отступил.

— Мне казалось, я прекрасно справился с задачей и убедил твоих родителей, что я любящий, внимательный супруг.

— О да, еще как справился! Каждое твое слово было так же приторно, как вафля, которую ты заставил меня съесть вчера.

— Так на что же ты жалуешься? Риа вызывающе подбоченилась.

— А ты не мог быть хоть чуточку менее очаровательным? Хоть капельку поподлее? Проявить поменьше заботливости? Теперь их просто шокирует наш развод. Они будут недоумевать, что же я за дура — упустила такого мужа! Может, они меньше переживали бы по поводу нашего разрыва, если бы ты продемонстрировал им хоть один свой недостаток, вместо того чтобы быть таким безупречным и замечательным?

— Ну-у-у, прошу прощения. В следующий раз я постараюсь более походить на «старого хрыча Гая».

— Родители недостаточно хорошо знают Гая, иначе бы не называли его так.

— Они достаточно хорошо его знают, чтобы не любить. Но ты совершенно другое дело, да?

— Да.

— Сколько ты была с ним? И что в нем такого, от чего ты сходишь с ума, когда никто больше его не любит? — Тейлор сверкнул глазами. — Или мне не следует об этом спрашивать?

Риа откинула назад волосы и, задыхаясь, ответила:

— Не следует.

Выругавшись, Тейлор направился к гаражу.

— Пойду побегаю.

Как только за Тейлором, захлопнулась дверь, вся воинственность Риа улетучилась. Она устала. Старание изобразить здоровье и счастье измотало ее. Стремление скрыть свои чувства к Тейлору взвинтило ее нервы до критической точки. Если она ненавидит Тейлора и он дал для этого повод, значит, ее любовь к Маккензи — не более чем игра, вызов. А если это так, то ей следует постоянно напоминать себе, что его показная заботливость и их интимные отношения не значат ничего.

К возвращению Тейлора Риа была уже в постели. Тейлор прошел в ванную и закрыл за собой дверь. Минуту спустя Риа услышала шум льющейся воды.

О Боже, ну и попала же она в переделку!

Когда Тейлор вышел из ванной, Риа затаила дыхание, пытаясь сдержать слезы, но Тейлор что-то почувствовал. Он развернулся и, приглаживая волосы, направился к постели.

— Риа, ты плачешь? Что-нибудь не так? — Она покачала головой, но Тейлора это не убедило. — Это не… У тебя не открылось кровотечение, нет?

Он откинул простыню и перевернул Риа на спину.

— Нет, ничего такого. — Риа смахнула слезы со щек, но они все же успели сверкнуть в лунном свете.

— Ты плачешь.

— Что упорно делаю вот уже три дня, — с отвращением к себе заметила Риа. — Я никогда не плакала, а в последнее время только этим и занимаюсь.

— Имеешь полное право. Доктор предупредил меня, что ты будешь не в себе неделю или около того.

На Тейлоре было лишь полотенце, обмотанное вокруг бедер. Волосы, все еще мокрые, прилипли ко лбу. Капли воды в густых шелковистых волосах на груди и вокруг пупка скатывались вниз. Тейлор оперся на руки, и потому на них рельефно выступали вены и мускулы.

Риа захотелось поцеловать Тейлора в губы, шею, соски, затвердевшие в прохладной комнате. Ей хотелось слизнуть языком каждую капельку воды с его, тела и ощутить свежий вкус его кожи. Лишенная такой возможности, Риа снова заплакала.

— Да что случилось? — Сбитый с толку, Тейлор наклонился и взял голову Риа в ладони. — Послушай, я прошу прощения, что наорал на тебя. Но для меня это тоже был нелегкий денек.

— Я не должна была прогонять тебя через все это.

— Я сам напросился, помнишь? И я вовсе не хотел так говорить о Гае. Ладно, хотел — мне он не нравится, — но я прошу прощения, что задел твои чувства.

Тейлор говорил достаточно откровенно, но все не о том. Он бесцельно поглаживал волосы Риа, но делал это столь рассеянно, что в конце концов угодил пальцем ей в глаз.

Она внезапно поняла всю абсурдность ситуации и принялась хохотать и плакать одновременно.

— Ну и попала же я в переделку! — простонала она, рыдая.

— В какую?

— В твою жизнь.

— Гм-м-м?

— Тейлор, тебе никогда не приходило в голову, что, подожди я еще всего несколько недель, и ты ничего бы не узнал? — Тейлор поднес к ее лицу уголок простыни, и Риа покорно вытерла им слезы. — Я бы потеряла ребенка, а ты бы навсегда остался в неведении. Так нет же, надо было мне бульдозером пройтись по твоей жизни, заставив жениться на себе!

— Да ладно, сейчас ты скорее походишь на бабочку, чем на бульдозер.

— Не надо меня защищать.

Улыбнувшись, Тейлор прижал голову Риа к своей красивой обнаженной груди.

— А ты не подумала, какую ответственность чувствую я, разрушив твою жизнь? Я сделал тебя беременной.

— Мы оба сделали меня беременной.

— Но я должен был подстраховаться. Или же выйти, прежде чем… ну, ты знаешь.

Долгое время они молчали. Наконец Риа прошептала:

— Не думаю, что позволила бы тебе выйти раньше.

— В первый раз — вряд ли. Все случилось так быстро.

— Мы потеряли голову. Ни о чем не думали.

— Но второй раз. И третий. — Тейлор запустил пальцы в волосы Риа и принялся массировать ей голову.

— У нас была уйма времени подумать о последствиях, но нам и в голову не пришло.

Да, в двух последних случаях они занимались любовью медленно, растягивая удовольствие. Когда плоть Тейлора вошла в Риа, они посмотрели друг на друга, пораженные остротой ощущений, одновременно скользя в сладкое забвение.

— Слишком поздно упрекать себя за рождественскую ночь, — осторожно сменила тему Риа.

— Но не за медовый месяц.

— Медовый месяц?

— За последние три недели. Риа, была за это время хоть одна ночь, когда бы мы не занимались любовью?

— Нет.

— И это не считая любовных утех по утрам и днем, и… — Тейлор отшатнулся и закрыл лицо руками. — Неудивительно, что мы потеряли ребенка.

— О-о-о, Тейлор, не надо. — Риа приподнялась и прижалась головой к груди мужа. — Доктор сказал, что ничем нельзя было предотвратить выкидыш, поскольку ничто конкретно не вызывает его.

— Даже сексуальный марафон?

— Даже он. Особенно если это секс с тобой. Я хочу сказать, — хрипло добавила Риа, — ты никогда не был груб.

— И никогда не делал тебе больно?

— Конечно, нет.

Риа отняла голову от груди Тейлора и крепко его обняла. Тот облегченно вздохнул.

— Я так и думал. Но когда ты потеряла малыша, я испугался, что как-то ранил тебя, а ты ничего не сказала.

— Нет, нет. — Риа энергично замотала голо вой, отчасти чтобы разубедить его, отчасти чтобы потереться лицом о его грудь.

— А я так переживал из-за этого.

— Вот видишь! Я об этом и говорила: ты ни в чем не должен себя винить. Мне бы хотелось вообще не связывать тебя. Сейчас такая важная веха в твоей жизни и карьере.

— Наш брак не повлиял на мою карьеру так, как повлиял на твою.

— Но я же сказала, что собиралась начать собственное дело.

— А я говорю, что наш брак только улучшил мою репутацию в обществе.

— Но из-за меня ты не можешь в полной мере воспользоваться плодами своего успеха. Я влезла в каждую ячейку твоей жизни. Если бы я оставила тебя в покое, тебе не пришлось бы разрьтать отношения с Лизой.

— А как насчет твоих отношений с Гаем?

— Честно?

— Честно.

— Я не собиралась связывать с ним свою жизнь.

Риа хотела, чтобы Тейлор сказал то же самое о своих отношениях с Лизой, но он промолчал. Она попыталась заставить себя разомкнуть его объятия и не смогла. Так чудесно было ощущать себя, такую опустошенную этими несколькими днями, в сильных руках Тейлора. Риа блаженствовала от его близости и желала бы, чтобы близость эта длилась как можно дольше.

— Тейлор, а что ты сделал с книгами?

— Книгами о ребенке? — Угу.

— Убрал, чтобы ты их не видела. Подумал, что они могут расстроить тебя.

— И правда, расстроили бы. Спасибо. Откинувшись на спинку кровати, Тейлор гладил волосы Риа, раскладывая тяжелые темные пряди на своем животе.

— Предки у тебя замечательные.

— Правда?

— Да. Ты похожа на мать.

— Забыл, что я приемыш? Если и похожа немного, то это чистое совпадение.

— Я говорю не о физическом сходстве. О жестах, манере говорить — в этом смысле. И мне по-настоящему понравился твой отец.

— Он похож на твоего?

— Нет, не очень. Только возраст тот же. Риа бездумно пощипывала волосы на груди Тейлора.

— А ты ревнуешь к нему своих сводных брата и сестру?

— Нет. Они еще дети. Милые дети. Хорошие дети.

Риа подняла голову и взглянула на Тейлора.

— У тебя есть все основания для ревности. Если бы не они, отец уделял бы тебе больше внимания. — Машинально Риа провела кончиком пальца по губам Тейлора.

— Я знаю, что он любил мою мать, и знаю, что любит меня. И его новая семья нуждается в отце больше, чем я.

— Но?

— Но иногда я действительно ревную. Тейлор невесело засмеялся. — Думаешь, я псих?

— Абсолютно нормальный.

Как только Риа сообразила, что продолжает гладить губы Тейлора, она тут же отдернула палец. Тейлор смотрел на ее губы. Она почувствовала знакомое и желанное тепло, растекавшееся по всему телу, что свидетельствовало о выздоровлении, о нормальном функционировании организма. Впервые за эти дни Риа почувствовала жизнь и тепло. Очевидно, Тейлор тоже не смог выработать иммунитета. Он легко отстранил Риа.

— Лучше я дам тебе немного поспать. — Перекинув ноги через край кровати, Тейлор встал. — Спокойной ночи, Риа.

— Тейлор. — Риа потянулась и поймала мужа за руку.

Он взглянул на нее сверху вниз, и Риа смущенно отдернула руку.

— Я не смогу уснуть, зная, как неудобно тебе там, в гостиной, на диване. — Она опустила глаза, чтобы Тейлор не смог прочесть в них выражение, близкое к мольбе. — Я хотела сказать, что, если ты хочешь спать здесь, я не буду возражать.

— Здесь? В одной постели?

— Да. Ведь ничего не случится, да?

— Ничего. Абсолютно.

— Так чего мы будем доставлять друг другу неудобства?

О чем подумал, но чего не сказал вслух каждый из них, так это о том, что спать в такой близости было, пожалуй, не столько неудобно, сколько опасно. Но они не хотели отказываться от успокаивающей близости друг к другу.

— Ну-у-у, если ты уверена.

— Я уверена.

Риа легла на спину, натянула простыню до плеч и закрыла глаза. Затаив дыхание, она слушала, как мокрое полотенце мягко опустилось на ковер. Шорох простыни, вызванный обнаженным телом Тейлора, нырнувшего в постель, заставил ее сердце забиться сильнее. Мысль о теплой, покрытой нежными волосками коже под прохладной тонкой простыней прогнала сон и заставила Риа напрячься. Тело ее окаменело в страхе случайно задеть Тейлора. Когда он в темноте произнес ее имя, Риа почти подскочила.

— Что?

— Риа, мне очень жаль малыша.

Она почувствовала, как рука Тейлора ищет ее руку. Инстинктивно она протянула ладонь, и Тейлор крепко ее сжал.

— Я тоже, Тейлор. Очень жалею.

— Ты все еще думаешь о нем?

— Да.

— И я думаю. — После долгой паузы он робко предположил: — Когда-нибудь, быть может, у тебя будет другой ребенок.

— Да, может быть. И у тебя тоже. — Да, возможно.

Особого энтузиазма или оптимизма в их голосах не слышалось. Но оба молча признали, что переносить свою печаль гораздо легче вместе, чем поодиночке, и потому их руки под простынями не разомкнулись.

— Риа?

— Гм-м-м.

Сонная Риа повернулась к мужу, который крепко прижал ее к себе. Тейлор потерся носом о ее лицо, потом поцеловал в губы. Риа любила эти первые полусонные утренние поцелуи, когда выросшая за ночь щетина на щеках Тейлора слегка царапала ей кожу. Она закинула руку на поясницу Тейлора. Ее губы были послушны его губам. Язык Тейлора проскользнул между ее губ. Риа вздохнула и легонько толкнула Тейлора в пах. Там было твердо и жарко.

Нащупывая ее грудь, Тейлор проворчал:

— С какой стати ты спала в ночнушке?

Он принялся расстегивать перламутровые пуговицы на рубашке. Полные груди Риа вывалились в его жаждущие ладони. Тейлор потискал груди, наслаждаясь тем, как их округлая пухлость меняла свою форму под его руками. Его палец юркнул в ее лоно. Как обычно. Там было уже мокро.

— Тейлор…

— Гм-м-м?

— Ничего. Я произнесла твое имя, потому что мне очень приятно.

— Я ужасно хочу тебя, малышка, — простонал Тейлор.

Целуясь, Риа легкими толчками нижней части тела прикасалась к той же части тела Тейлора, потом принялась о нее тереться в естественном ритме. Открытые рты их полностью слились. Тейлор еще глубже продвинул свой язык в горячий, нежный ротик Риа.

Перевернувшись, Тейлор лег на Риа, и его губы принялись путешествовать по ее шее вниз, к грудям.

Он целовал их сквозь тонкую ткань, потом добрался наконец до голой кожи. Язык медленно массировал соски.

Когда Тейлор накрыл ее соски губами и принялся сосать, Риа затрепетала от наслаждения. Казалось, невидимая струна нерва, связывающего грудь с маткой, натянулась и настроилась на нужную высоту еще точнее, чем обычно. Лоно Риа жадно откликалось на каждое сосущее движение губ Тейлора.

Риа медленно открыла глаза, запустила пальцы в спутанные волосы Тейлора и раздвинула бедра. Тейлор расположился между ними.

Внезапно Риа полностью проснулась.

— Тейлор!

— Уже? О да, радость моя, да!

Тейлор взял в ладони лицо Риа и страстно ее поцеловал. Плоть его неистово прижималась к ее лону. Тейлор никогда не спал в трусах.

— Тейлор.

— Гм-м-м? — Он продолжал целовать Риа как сумасшедший. Бедра принялись совершать толчкообразные движения.

— Мы трахаемся.

— Боже! Да, я знаю.

Двумя руками Риа ухватила Тейлора за волосы и приподняла его голову. Он заморгал, просыпаясь. Когда до Тейлора дошла суть происходящего, он откатился на свою сторону кровати и в немом ужасе уставился на нее. С растрепанными волосами, в рубашке, задранной на талию и распахнутой на груди, так что видна была розовая спелая грудь, с соблазнительно припухшими губами, Риа походила на куртизанку викторианского романа — столь же желанную, сколь запретную.

Бросив взгляд вниз, на свой восставший фаллос, Тейлор пробормотал слова проклятия. Скатившись с кровати, он, спотыкаясь, бросился в ванную.

— На самом деле ничего не случилось. Ты еще спал. Я знаю, что ты не собирался этого делать, — стыдливо рассуждала Риа полчаса спустя, подавая Тейлору чашку кофе.

— Я не хочу об этом говорить. — Тейлор обжег язык и зло выругался.

— А я не хочу, чтобы ты думал, что я думаю, будто ты сделал это намеренно.

— Я не намеренно это делал.

— Как раз об этом я и говорю.

— А чего же ты тогда кричишь?

— Я не кричала, пока ты не начал кричать.

— Послушай, — заговорил Тейлор, рассекая ладонью воздух, — парень просыпается в собственной постели и рядом с ним голая девушка и…

— Я не была голой.

— Хорошо, почти голая девушка…

— И я никакая не девушка. Я твоя жена.

— В таком случае ты не можешь винить меня за то, что я обращаюсь с тобой, как с женой, так?

— Могу.

— С тобой совершенно бесполезно спорить, Риа. Я опаздываю. — Тейлор сорвал пиджак со спинки стула, подхватил портфель и вылетел вон. Не успела дверь захлопнуться, как Тейлор снова заглянул в комнату. — Не делай сегодня никаких глупостей типа восхождения на горные вершины. Успокойся.

Посуда на столе задрожала, когда Тейлор вторично хлопнул дверью.

Ему не было нужды предупреждать Риа не перегружать себя. Делать ей было нечего, в голову не приходило ни одного мало-мальски связного плана работы. Риа не связывала свое состояние с усталостью после выходных или же с выкидышем. В физическом отношении она чувствовала себя почти нормально.

Мысли Риа были заняты ее псевдобраком с Тейлором. Если сцены, подобные сегодняшней, будут продолжаться, они с Тейлором кончат тем, что поубивают друг друга или будут к этому готовы.

Без сомнения, Тейлор теперь согласится, что ей лучше от него уехать, а потом тихо развестись. Но он находился в плену своей политической карьеры. Газеты беспрерывно публиковали статьи о Тейлоре и о том, какие блага приносит городу его энергичное руководство. Удар по карьере Тейлора не пойдет ни в какое сравнение с ударом, полученным Риа.

Риа полюбила Тейлора. Жить с ним и сознавать, что их брак на пути к смерти, было для нее просто невыносимо. Вероятно, чтобы в душе снова воцарился мир, лучше поскорее закрыть эту главу ее жизни. Остаться — значит еще больше полюбить Тейлора или возненавидеть его за то, что он не испытывает этого чувства. И в том, и в другом случае перспектива достаточно мрачная.

Открыв для себя, что их характеры напрямую связаны с их либидо, Риа решила встретить Тейлора спокойно и холодно. Она даже выпила холодного пива, ожидая его в этот вечер с работы. И как только Тейлор перешагнул порог, заявила:

— Тейлор, я решила уйти.

— Куда уйти?

— Домой. Я решила вернуться домой.

— Почему? — Он тоже открыл себе банку пива и нервно отхлебнул.

— Мой уход — всего лишь вопрос времени. Я не могу продолжать жить в тюрьме. Я хочу домой, в привычную обстановку, чтобы быстрее восстановиться после выкидыша. Поскольку я там работаю над планом гостиной, мне надо все собрать под одной крышей.

Тейлор выразил свое отношение к словам Риа одним кратким выразительным ругательством.

— Ты уходишь из-за того, что случилось утром, ведь так? — Риа в упор смотрела на Тейлора. — Так?

— Если ты настаиваешь, да!

Повернувшись к Риа спиной, Тейлор, не отрываясь, осушил банку до дна. Он ругался тихо, почти про себя, но Риа все же расслышала и почувствовала, как по спине у нее забегали мурашки. Наконец Тейлор медленно повернулся:

— Риа, ты боишься меня?

Вопрос был настолько неожиданным, что Риа потребовалось время, чтобы переварить его. Она покачала головой:

— Нет, Тейлор.

— Я никогда тебя не обижу. Ты же это знаешь.

— Да. Я говорила тебе утром, что ты полуспал и не отдавал себе отчета в том, что делал.

— Ты так говорила?

— Да, но не уверена, слышал ли ты меня. Тейлор поморщился.

— Придя на работу, я не мог точно вспомнить, о чем мы говорили, но был уверен, что вел себя как кобель.

— Ничего подобного. Ты просто не соображал, что делаешь. Так же, как и я.

— Я хотел быть с тобой прошлой ночью для тебя — не для себя.

— Я знаю.

— И ты не думаешь, что я решил перехитрить тебя?

— Нет. Я сама попросила тебя остаться. Я этого хотела. — Риа хлопнула в ладоши и нервно облизнула губы. — Но выясняется, что мы не можем быть просто друзьями, Тейлор. Слишком сильно сексуальное влечение между нами. Оно вносит напряжение в наши отношения. Если я сейчас останусь в твоем доме, мы кончим тем, что будем постоянно бороться, как сегодня утром. А я этого не хочу. Думаю, ты тоже. Будет лучше, если я уеду сегодня вечером.

— Не уезжай. — Голос и взгляд Тейлора были неотразимы.

Риа почувствовала, что тонет в его глазах, словно осенний лист в речном водовороте.

— Я должна, Тейлор.

— То обстоятельство, что ты потеряла ребенка, вовсе не означает, что я могу умыть руки. Я чуть с ума не сошел от злости, когда ты оплатила больничный счет. Я хотел сделать это сам. Это моя обязанность. Я твой законный муж, и не важно, что происходит у нас в постели. Я хочу ухаживать за тобой, пока не удостоверюсь, что ты поправилась физически и морально.

Риа всхлипнула и закрыла лицо руками. Слова Тейлора были замечательны, но то, что за ними стояло, вовсе не соответствовало истине. Риа любила Тейлора за его заботу, но она была продиктована не любовью, а чувством ответственности.

— Я не знаю, что делать.

— Если ты останешься, клянусь, я не прикоснусь к тебе. Ни единым, даже чисто дружеским жестом. — Риа медленно подняла глаза и бросила скептический взгляд на мужа. — Правда. Что я, мальчишка? — спросил он сам себя вслух.

Несчастная Риа колебалась между собственным желанием и тем, что — она понимала — было наилучшим выходом для нее. Она слишком любила, чтобы остаться, и слишком любила, чтобы уйти. И если Тейлор смотрит на нее с такой очевидной мольбой во взгляде, как она может уйти? Но что же ей делать, ведь потом уйти будет еще труднее?

Риа не обманывала себя надеждой на то, что Тейлор любит ее или в конце концов полюбит. Если бы существовал хоть один шанс, Тейлор нашел бы ее после Рождества. За время, что они прожили вместе, у него была масса возможностей открыто сказать о своей любви: в минуты страсти, в постели; в блаженном отдыхе после занятий любовью. Но единственным проявлением чувств были взгляды глаза в глаза да особые улыбки, которыми они обменивались.

Тейлор утверждал, что обожает и уважает Риа, благоговеет перед ней за то, что она зачала от него ребенка, и питает к ней страсть. Но он не любит ее. Сознание, что Тейлор может быть таким толстокожим и нечувствительным к ее любви, делало Риа не только несчастной, но и заставляло злиться на него.

— Что ты предлагаешь? — спросила она мужа. — Чтобы мы жили вместе и продолжали оказывать друг другу сексуальные услуги до тех пор, пока тебя это будет устраивать?

Колючие нотки в голосе Риа заставили Тейлора машинально занять оборонительную позицию.

— Нет, — сказал он столь же резко. — Я предлагаю компромисс: ты останешься, но отношения между нами будут чисто платоническими. Спать раздельно. И все.

— Мы уже пытались. Это не срабатывает.

— В этот раз сработает. Убежденность Риа поколебалась.

— Один из нас будет спать на кушетке.

— Я. По моей вине мы вынуждены принимать меры безопасности. Я настаиваю на этом.

— Если я останусь, то требую, чтобы мы спали на кушетке по очереди.

— Слушай, — сварливо заметил Тейлор, — позволь мне проявить свое рыцарство и предложить леди постель. Идет?

— Ах, ладно, идет. Сколько все это будет продолжаться? До твоей присяги?

— Точно. В середине мая.

— Шесть недель, — подсчитали они в один голос.

Первой заметила совпадение Риа.

— А что случится, если я закрою больничный лист до присяги?

— Ты сама решишь.

— Ничего не случится, — подняла подбородок Риа. — Договор останется в силе.

— Я дал слово чести. А как насчет тебя? — протянул Тейлор.

— Да, — закипая ответила Риа.

— Отлично. Заметано. Можем поздравить друг друга с тем, что достигли соглашения в спокойной, цивилизованной обстановке. Как только наши обязательства друг перед другом будут исполнены, мы разъезжаемся и живем по собственному усмотрению. По рукам?

Тейлор протянул Риа руку.

Условия договора были никуда не годные, но Риа пожала руку мужа.