"Мужские капризы" - читать интересную книгу автора (Браун Сандра)

Глава 1

Идея никуда не годится. Из всего того, что только могло прийти вам в голову, эта самая неудачная.

Лила Мэйсон, с босыми ногами, в джинсах в обтяжку и вылинявшей красной футболке, выглядела как настоящий бунтарь-хиппи. Она с возмущением тряхнула белокурыми густыми кудрями до плеч, и несколько непокорных прядей упали ей на лоб.

— Но ты же нас даже не выслушала, — упрекнула Элизабет свою младшую сестру.

— Я услышала достаточно. Адам Кавано. Одного этого имени довольно, чтобы я не согласилась ни на одно из ваших предложений. — Не скрывая своего раздражения, она посмотрела на сестру и зятя. — Давайте просто забудем об этом разговоре и пойдем куда-нибудь перекусим, ладно? И без обид!

Тед и Элизабет ответили ей полными упрека взглядами. Чувствуя, что они не собираются так просто сдаваться. Лила плюхнулась на диван, стоящий в гостиной ее квартирки, и подтянула одну ногу к себе, закрываясь ею, словно щитом.

— Ну, хорошо, я вас выслушаю. Выкладывайте все побыстрее, чтобы мы могли с этим покончить.

— Он очень плохо себя чувствует, Лила.

— Большинство пациентов, получивших травму позвоночника, чувствуют себя не лучшим образом. — В голосе молодой женщины звучал сарказм. — Особенно первое "время. И у многих из них нет такого количества денег, как у вашего дражайшего мистера Кавано, чтобы получить первоклассную помощь. Благодаря его чековой книжке вокруг него суетится больше врачей, сестер и методистов по лечебной физкультуре, чем следует. Он во мне не нуждается.

— Это снобизм наоборот, так, что ли, Лила? — попытался урезонить ее Тед.

— Финансовое положение мистера Кавано в данном случае не имеет никакого значения.

— Тогда почему ты не хочешь стать его методистом по лечебной физкультуре? — строго спросила Элизабет.

— Потому что он мне не нравится, — выпалила Лила. Она подняла обе руки, призывая своих собеседников к молчанию, предвидя тот шквал возражений, который мог на нее обрушиться. — Нет, позвольте мне выразиться иначе. Мне он неприятен, я бы даже сказала, что я ненавижу и презираю его. Точно такие же чувства Адам Кавано испытывает ко мне.

— Но это не может иметь никакого отношения к его нынешнему положению.

— Как бы не так! — Лила сорвалась с дивана и начала мерить шагами комнату. — Такие парни, как он, это самые худшие пациенты. Да-да, вы правильно меня поняли. Они хуже всех. Дети любят вас, даже обожают за ваше внимание. Пожилые люди до слез благодарны вам за доброту. Даже молодые женщины испытывают огромное чувство благодарности. Но мужчины возраста Адама Кавано… — Лила осуждающе покачала головой, — это нечто. Мы в больнице всегда тянем спички, чтобы решить, кому достанется такой пациент.

— Но, Лила…

— Почему так? — Спокойный вопрос Теда не дал Элизабет докончить фразу. В таких ситуациях его жена зачастую становилась излишне эмоциональной. А Тед всегда старался подойти к проблеме с точки зрения здравого смысла, особенно когда дело касалось его славящейся своим непостоянством свояченицы, у которой настроение менялось по двадцать раз на дню.

— Потому что в большинстве случаев эти люди до травмы были в отличной физической форме. Многие занимались каким-нибудь раскованным видом спорта. Эти мужчины находятся в вечном поиске острых ощущений, они активны и любят приключения. Это касается и их любовных похождений. Это мотогонщики, любители серфинга, горнолыжники, аквалангисты и тому подобное. Они много занимаются спортом. Когда такой человек оказывается прикованным к кровати, он как будто сходит с ума. Мужчина никак не может смириться с мыслью, что из атлета высшего класса он превратился в беспомощного инвалида. И у него начинаются проблемы с психикой. Не имеет значения, насколько приятным в общении он был до травмы, несчастье ожесточает его, и ему хочется наказать окружающих за то, что ему так не повезло. Короче, он становится просто занозой в заднице.

— Адам не станет так себя вести, он мужественный человек.

— Верно, — легко согласилась Лила. — Он будет еще хуже. Он больше потерял.

— Адам поймет, что ты приехала помочь ему.

— Его будет выводить из себя каждое мое слово.

— Он будет тебе благодарен.

— Кавано будет меня изводить всеми доступными ему способами.

— Ты станешь для него лучом надежды.

— Я буду для него козлом отпущения. — Лила тяжело вздохнула. — Мне придется выносить приступы его дурного настроения и терпеть его капризы. Разумеется, это только в том случае, если я соглашусь на эту работу, но этого не будет. Все, конец дискуссии. Надеюсь, я понятно объяснила?

Элизабет повернулась к Теду и с мольбой посмотрела на него.

— Сделай хоть что-нибудь. Муж коротко рассмеялся и пожал плечами.

— А что я могу сделать? Твоя сестра взрослая женщина. Она сама принимает решения.

— Спасибо, Тед, — искренне поблагодарила Лила.

— Но ты же видел Адама, а я нет. — Тед все-таки не позволил Элизабет самой навестить Кавано, но по ее настоянию он слетал к нему и вернулся с кратким отчетом о его состоянии. — Расскажи Лиле, что говорят врачи.

С тяжелым вздохом Лила вернулась на свое место на диване, а Тед объявил:

— Я летал на Гавайи и видел его.

— А я думала, что Кавано в Риме.

— Он там был, но после операции по просьбе Адама его перевезли в больницу в Гонолулу.

— Ему делали операцию? — Тед кивнул. — Насколько я поняла, спинной мозг не был поврежден по время падения. — Лилу заинтересовал этот случай в чисто профессиональном отношении, хотя сам Адам не вызывал у нее симпатий.

— Благодарение богу, этого не случилось. Но у Адама были сломаны несколько ребер. Хирурги над этим поработали. Я не слишком разбираюсь в медицинской терминологии, но мне сказали, что у него был серьезный ушиб позвоночника. После сильного удара возник отек.

— Все верно. Ткани отекают и давят на нервные окончания. Пока отек не сойдет, врачи не могут сказать наверняка, останется ли пациент навсегда парализованным или нет.

— Да-да, именно так. — Тед кивал в такт словам Лилы. То же самое ему сказали и врачи в больнице.

— А из-за перенесенной операции отек вокруг позвоночника будет держаться дольше, — добавила Лила.

— Ты права, но Адама прооперировали две недели назад. Уже должно было бы наступить улучшение, но его нет.

— Он все еще парализован?

— Да.

— И ничего не чувствует ниже пояса?

— Нет.

— Ему уже следовало бы начать лечебную гимнастику. — Тед потупился. — Он так и сделал, — догадалась Лила. — Верно?

— Д-да, — неохотно промямлил Тед, — но он плохо идет на контакт.

— Адам Кавано сопротивляется, — бесстрастно констатировала Лила. — Итак, круг замкнулся. Ты просто подтвердил мои слова. Мужчины, подобные Адаму Кавано, всегда недовольны действиями методиста. В основном из-за страха, что они никогда не станут прежними. Они либо хотят все делать сами, либо вообще ничего не хотят делать. Так к какому типу относится Кавано?

— Он вообще ничего не хочет делать. Лила понимающе фыркнула.

— Ты его за это винишь? — В голосе Теда послышались нотки обиды.

Его свояченица не задержалась с ответом:

— Обвинения не входят в мои обязанности, Тед. Я должна заставить работать мышцы пациентов, а не утешать их, когда они оплакивают то, что потеряли.

Тед провел рукой по волосам.

— Я понимаю. Прости. Только… Черт возьми, если бы ты видела его лежащим на этой проклятой кровати! Он не может двигаться и выглядит таким… жалким.

Выражение лица Лилы немного смягчилось.

— Я вижу таких больных каждый день. И многие из них выглядят куда более жалкими, чем Адам Кавано.

— Я в этом не сомневаюсь. — Тед вздохнул. — Я не хотел сказать, что Адам Кавано нуждается в твоей помощи больше других пациентов или что ты не умеешь сочувствовать.

— Просто Адам наш друг, — взволнованно добавила Элизабет. — Наш очень близкий друг.

— А мне он неприятен, — напомнила им Лила. — С нашей первой встречи мы почувствовали взаимную неприязнь. Ты не могла об этом забыть, Лиззи. Ты же сама представила нас друг другу в тот день в «Фантазии».

— Я не забыла.

— А помнишь вашу свадьбу? Мы с Адамом едва сумели протанцевать единственный положенный вальс. Еще чуть-чуть, и мы бы подрались.

— Он обвинял тебя в том, что ты ведешь в танце.

— Так и было! Мне не понравилось, как он меня вел. — Элизабет и Тед обменялись понимающими взглядами. Если бы ситуация не была настолько сложной, они бы наверняка сумели посмеяться над таким необычным рассказом об их свадебном торжестве. — А последний раз, на Рождество, когда я приехала утром, он тут же придумал какой-то липовый предлог и немедленно уехал.

— Только после твоей остроты насчет того гуся, что он привез.

— Да я только сказала, что за те безумные деньги, что Кавано за него заплатил, этому гусю могли хотя бы отрезать голову.

— Адам обиделся, Лила, — терпеливо пояснила Элизабет. — И я его не виню. Он хотел сделать нам приятное, привез гуся. Его приготовил один из поваров в гостинице и…

— Дамы, прошу вас. — Тед прервал перепалку между сестрами. Когда женщины замолчали, он обратился к Лиле:

— Мы понимаем, что вы с Адамом не выносите друг друга. Но мы также считаем, что, учитывая обстоятельства, о личной неприязни можно было бы забыть.

— Но речь идет о моих чувствах. Как методист по лечебной физкультуре я обязана быть с ним ласковой и милой. А он может вести себя как последний мерзавец, и ему все сойдет с рук.

— Может быть, и так, Лила, но на карту поставлена жизнь человека.

— Пока, слава богу, Адам Кавано еще жив.

— Но он сам не считает свое существование жизнью. Ты же знаешь, какой Адам амбициозный. Он всегда был таким энергичным и стремительным, не мог усидеть на месте, постоянно что-то придумывал, усовершенствовал.

— Но Кавано мог бы стать таким снова, — не согласилась с Тедом Лила. — Врачи говорили ему, что в его ситуации можно и нужно бороться.

— Но им не удалось убедить в этом Адама. А пока он сам в это не верит, слова врачей не имеют никакого значения. И переубедить Адама необходимо как можно быстрее. Один из докторов говорил мне, что, чем позже Адам начнет заниматься лечебной гимнастикой, тем меньше надежд на выздоровление, — Совершенно верно.

Элизабет встала и подошла к сестре. Взяв ее руки в свои, она сказала:

— Пожалуйста, Лила. Я понимаю, что прошу о многом, но разве плохо поработать на Гавайях?

— Это нечестно, Лиззи. Кто же устоит перед перспективой побывать на Гавайях, да еще когда об этом просит беременная женщина, тем более сестра.

Элизабет улыбнулась, но ее глаза остались серьезными.

— Прошу тебя!

— Но мне придется на неопределенное время взять отпуск на работе. — Теперь уже Лила цеплялась за соломинку, сама понимала это и все равно чувствовала себя обязанной сопротивляться из последних сил. — Мне придется бросить моих пациентов в середине лечения.

— В вашей больнице много квалифицированных специалистов, они прекрасно о них позаботятся.

— Так вот и наймите кого-нибудь из них, чтобы возиться с вашим знаменитым магнатом.

— Никто не сравнится с тобой.

— Лесть чистой воды!

— Ты будешь получать втрое больше, чем сейчас.

— Подкуп!

— Ты вернешься с потрясающим загаром.

— Принуждение! — Оглядев сестру и зятя подозрительным взглядом, Лила попросила:

— Не обманывайте меня. Сколько методистов уже работали с Кавано и отказались от него?

— Я не уверена…

— Трое. — Тед не дал Элизабет солгать. Она обреченно взглянула на мужа. — Нет смысла врать, — он пожал плечами. — Лила все равно узнала бы, как только добралась бы до места.

— Но тогда между нами уже был бы Тихий океан.

Лила засмеялась:

— Значит, трое? Господи, он еще хуже, чем я думала. И почему они ему не понравились?

— Первым был мужчина, — объяснил Тед. — Адам заявил, что его руки как кувалды и вообще он как будто только что из военной казармы.

— Какой милый мальчик. — Лила состроила гримасу. — Продолжай.

— Вторая выбежала из его палаты в слезах. Мы точно не знаем, что он ей сказал.

— Так, женщина. Молодая? — Тед кивнул, подтверждая догадку Лилы. — Могу себе представить. Вы бы удивились, если бы узнали, насколько непристойные предложения делают паралитики. А что случилось с третьим?

Тед поморщился:

— Они снова попробовали пригласить мужчину, но Адам заявил, что он… гм…

— Гомосексуалист, — помогла зятю Лила.

— В общем, да.

Покачивая головой, Лила заметила:

— Это просто классический случай, поверьте мне. — Она встала, засунула руки в карманы и повернулась к Теду и Элизабет спиной. Лила подошла к окну и посмотрела на улицу. Третий день подряд моросил дождь, вокруг было по-осеннему серо. Гавайи стали бы отличной возможностью сменить климат и обстановку.

Неужели она серьезно обдумывает возможность работать с Адамом Кавано, человеком, при одном упоминании о котором она всегда морщилась?

Но ведь он стал жертвой несчастного случая, получил серьезную травму. Сможет он снова ходить или нет, это еще вопрос. Очень многое будет зависеть от степени и характера повреждений позвоночника и от лечебной физкультуры. А Лила настоящий мастер своего дела, это она и сама хорошо знала.

Она повернулась к Элизабет и Теду:

— Вы уже обсуждали этот вопрос с персоналом больницы в Гонолулу?

— Да, они дали нам разрешение.

— И только я одна буду заниматься с ним лечебной гимнастикой? Никто не станет задавать мне вопросов о моей методике, никто не будет за мной наблюдать, мешать мне, опекать меня?

— А что ты собираешься делать с несчастным парнем?

Лила улыбнулась настороженному вопросу Теда.

— Если врачи считают, что он может снова ходить, он меня возненавидит прежде, чем сможет самостоятельно передвигать ноги. Он будет ругаться, плакать и пройдет через настоящий ад. Но то же самое ожидает и меня.

Элизабет нервным жестом сложила руки на животе.

— Но ты же не станешь… Я хочу сказать, конечно, вы с Адамом не слишком любите друг друга, но ты же не будешь…

— Намеренно причинять ему боль? — сердито закончила за сестру Лила. — Не думай обо мне так плохо, Лиззи. Возможно, я не слишком мягкосердечна, но в работе меня не в чем упрекнуть.

— Разумеется, нет, прости меня. — Элизабет потерла виски. У нее разболелась голова от волнения. — Я знаю, что ты сделаешь для Адама все, что в твоих силах.

— Я еще не дала согласия.

— Но ты поедешь к нему?

— Кто мне платит? Он?

— Сейчас его финансовыми делами занимаются помощники, но деньги для тебя будут переводить с личного счета Адама, а не со счетов корпорации.

— Хорошо. Кавано сможет мне заплатить. Тысяча долларов в день. — Глядя на изумленные лица родственников, Лила быстро заговорила:

— Не думайте, что я их не отработаю. Мне следовало бы платить в два раза больше. Итак, тысяча долларов в день плюс оплата моего перелета и проживания на Гавайях.

— Я согласна, — ответила Элизабет, понимая, что на такие расходы легко согласятся преданные служащие Адама.

— И Кавано не будет иметь права меня уволить. Никто не сможет меня уволить, кроме тебя.

— Отлично. Значит, ты принимаешь предложение?

Лила посмотрела на потолок, произнесла нечто, заставившее Элизабет порадоваться, что дети остались дома, и на выдохе выпалила:

— Да, черт побери. Как я могу устоять перед таким искушением? Адам Кавано окажется в полной моей власти…

— Здесь наверняка какая-то ошибка. Кавано. К-а-в-а-н-о. Имя Адам.

— Мне отлично знакома эта фамилия, — снисходительно ответил дежурный. — Но, как я вам уже сказал, мистера Кавано выписали из нашей больницы.

Лила перевесила тяжеленную сумку с одного плеча на другое.

— Этот человек парализован. Вы же не собираетесь мне сказать, что он вот так запросто взял и ушел.

— Я не вправе обсуждать состояние здоровья наших пациентов.

— Тогда вызовите сюда кого-нибудь, кто может это сделать. И поживее.

Дежурный выполнил просьбу Лилы, но отнюдь не спешил. Прошло целых сорок пять минут, прежде чем к Лиле, сидевшей на диванчике в холле и кипевшей как вулкан, подошел врач:

— Мисс Мэйсон?

Лила отбросила в сторону иллюстрированный журнал, который за время ожидания успела выучить почти наизусть.

— Да, это я. А кто вы?

— Меня зовут Бо Арно.

— Вы шутите.

— Боюсь, что нет. Прошу прощения, что вам пришлось так долго ждать. — И он примирительно улыбнулся. Но Лила не ответила на его улыбку, и врач снова стал серьезным. — Мы не могли бы с вами побеседовать?

Он решил было помочь девушке с чемоданом, но Лила ему не позволила. Она сама втащила чемодан и сумку в лифт и хранила суровое молчание, пока они поднимались на шестой этаж. Усевшись в кресло в его кабинете, Лила все-таки согласилась выпить чего-нибудь холодного и кивком поблагодарила секретаршу, принесшую напиток. Сделав первый глоток, Лила поинтересовалась:

— Адам Кавано все еще в больнице?

— Нет, его здесь нет.

Лила выругалась сквозь зубы.

— Следовательно, кто-то все перепутал.

Мне платят деньги, чтобы я занималась с ним лечебной физкультурой. Я только что преодолела несколько часовых поясов и целый океан, и все впустую.

— Мы не смогли вовремя до вас дозвониться, и за это я приношу свои извинения.

Вчера утром мистер Кавано потребовал, чтобы его выписали. У нас не было оснований для отказа. — Арно развел руками, давая понять, что оказался бессилен в этой ситуации. — Он отправился в свой дом на Мауи.

— В каком состоянии был Адам Кавано, когда уезжал?

— В очень плохом. Он все еще парализован. Я умолял его подождать до тех пор, пока нам будет известно больше. Но Кавано ответил, что и так уже знает достаточно и смирился с тем, что до конца дней останется прикованным к постели паралитиком. Поэтому он настаивал на том, чтобы его перевезли домой. Честно говоря, мисс Мэйсон, меня куда больше беспокоит его психическое состояние, чем физическое, тем более что я уверен, что это состояние временное.

— Позвоночник не был сломан?

— Нет. Серьезно травмирован, да, но я не сомневаюсь, что, как только спадет опухоль и пациент начнет занятия лечебной физкультурой, все функции постепенно восстановятся.

— Ну, от восстановления функций до занятий альпинизмом слишком большое расстояние. Я полагаю, что именно так рассуждает и Кавано.

— Уверен, что вы правы, — согласился доктор. — Он требует от нас и от вызванных с материка специалистов стопроцентной гарантии того, что сможет вести прежнюю жизнь. Но никто из нас не может дать ему такой неквалифицированный ответ. Очень трудно предсказать, как именно будет восстанавливаться организм и что в результате ждет пациента в будущем.

— Что ж, неважно, почувствует он это или нет, я бы с удовольствием дала мистеру Кавано хорошего пинка за то, что мне пришлось впустую потратить время.

Бо Арно потер щеки.

— Я говорил с миссис Рэндольф. Ваша сестра предложила — и я с этим предложением согласен, — чтобы вы отправились следом за мистером Кавано на Мауи и там начали занятия лечебной физкультурой.

— Ах вот оно что! И это моя сестра! В следующий раз, когда будете с ней говорить, передайте ей, пожалуйста, от меня эти слова. — То, что последовало дальше, заставило доктора Арно покраснеть. — А теперь, если позволите, господин Арно, я отправлюсь на поиски отеля с самым горячим душем и самой жесткой постелью, какие только можно найти на островах, и воспользуюсь и тем, и другим. И не обязательно именно в таком порядке.

— Прошу вас, мисс Мэйсон. — Арно встал с кресла и умоляющим жестом попросил ее оставаться на месте. Больше от усталости, чем из смирения, Лила снова села. — Если вы действительно такой хороший специалист, то этот пациент отчаянно в вас нуждается.

— А акулы нуждаются в пище. Но это не значит, что я намереваюсь добровольно отправиться им в пасть.

— Все будет не настолько плохо. — Лила наградила Арно испепеляющим взглядом. Он первым отвел глаза. — Конечно, следует помнить, — врач заерзал под проницательным взглядом голубых глаз Лилы, — что мистер Кавано привык всегда поступать по-своему. С ним может быть трудно. Но я уверен, что вы сумеете с ним справиться.

Говоря это, он разглядывал белую кожаную куртку Лилы, украшенную серебряными клепками и шестидюймовой бахромой. Это одеяние было слишком теплым для местного климата, но Лиле не представилась возможность его снять, и потом, ходить в куртке было легче, чем тащить ее в руках.

— Прошу вас, измените свое решение, поезжайте на Мауи.

— Вам знакомо слово «нет»?

Теряя остатки терпения. Лила слушала, как доктор Арно перечислял те же самые причины, что и Элизабет с Тедом, когда уговаривали ее согласиться на эту работу.

— Ну, ладно, ладно! — воскликнула Лила так внезапно, что доктор подскочил в своем кресле. — Именно сейчас я готова продать душу дьяволу за возможность искупаться. Где находится Мауи и как я смогу туда добраться?

Не думая о расходах, Лила заказала все необходимое оборудование, которое она хотела взять с собой. Пока доктор договаривался об этом и о частном самолете, на котором Лила сможет добраться на другой остров, она вышла из больницы, взяла такси и отправилась на продуваемый всеми ветрами базарчик. Она воспользовалась имеющимися у нее деньгами и купила себе несколько вещей, более подходящих для Гавайских островов.

К тому времени, как она сошла с частного самолета на землю острова Мауи, Лила уже облачилась в яркий саронг и сменила свои невысокие ботинки на легкие сандалии. На голову она водрузила широкополую соломенную шляпу, чтобы спрятаться от солнца, и теперь высматривала свою машину. В фирме, сдающей в прокат автомобили, ей пообещали, что машина будет оставлена на стоянке «В-4» в аэропорту.

Усевшись за руль и вооружившись картой, Лила отправилась в тропическую резиденцию Адама Кавано. Великолепное шоссе сменилось дорогой похуже и поуже, а ей на смену пришла ухабистая проселочная дорога. Лила чертыхалась на каждом ухабе, подбрасывавшем ее кверху. Дорога вела в сторону гор, поросших такой густой зеленью, что даже раздражение Лилы не могло убавить ее восхищения богатством экзотической растительности.

Ее поразило и поместье, к которому привела ухабистая, извилистая дорога. Она предполагала, что дом Адама Кавано окажется симпатичным, но то, что она увидела, превзошло все ее ожидания. Особняк был великолепен и отлично вписывался в окружающий пейзаж.

Вымощенная естественной лавой дорожка бежала к величественной входной двери из узорчатого толстого стекла. Таща за собой багаж, Лила приблизилась к двери и нажала кнопку звонка. Спустя несколько мгновений дверь распахнулась. Сначала ей показалось, что она раскрылась сама собой. Но потом Лила опустила взгляд и увидела крошечного азиата, чье ссохшееся лицо оказалось на уровне ее груди.

— Ты кто?

— Крошка Бо-Пип. Помнишь такую песенку? Я потеряла моих овечек. И мозги тоже, иначе меня бы здесь не было.

Азиат решил, что это невероятно смешно, и закатился в приступе беззвучного хохота, хлопая себя ладонями по коленям.

— Ты Рира?

Теперь рассмеялась Лила.

— Это я. А как зовут тебя?

— Пит.

— Пит?! Я ожидала что-то более восточное.

— Доктор звонить. Говорить, что ты приезжать. Внутрь, внутрь. — С силой, удивительной для такого крошечного человека, он взял из рук у Лилы чемодан и жестом пригласил ее пройти в роскошную и огромную гостиную, пол которой был выложен квадратами из черного и белого мрамора.

Лила нагнулась и прошептала Питу на ухо:

— А пациент знает, что я должна приехать? — Широкая улыбка на лице слуги увяла. Лила все поняла без слов. — Ладно, все в порядке. Где он? — Черные глаза Пита метнулись на галерею у них над головами. — Там, наверху? — Он торжественно кивнул. — Что ж, ничего не поделаешь — вперед, — пробормотала Лила себе под нос.

Мысленно надевая доспехи, она поднялась по широкой лестнице. Подойдя к первой двери, Лила обернулась и вопросительно посмотрела на Пита. Тот отрицательно покачал головой и быстрым движением руки показал на следующую дверь. Лила подошла к ней, снова обернулась к Питу за подтверждением и получила утвердительный кивок его почти лысой головы. Он тут же развернулся и поспешно покинул гостиную.

— Трус, — презрительно прошептала Лила.

Она громко постучала в дверь. В ответ раздалось рычание:

— Убирайся!

Она постучала снова.

— Убирайся, черт побери, ты что, оглох? Не хочу я никакого сока. Не хочу я фруктового мороженого. Ничего я не хочу, просто оставь меня в покое.

Лила решительно распахнула дверь:

— Какой упрямый малыш!

Адам от удивления даже рот раскрыл. Как только он убедился, что Лила ему не приснилась, его голова упала на подушку, на лице появилось выражение отчаяния. Он безрадостно рассмеялся:

— Господи, я, видно, здорово согрешил, раз очутился в таком аду.

— Привет, Адам.

Ее сандалии гулко прошлепали по выложенному плиткой полу, Лила подошла к больничной кровати. Она остановилась в ногах и позволила Адаму окинуть ее воинственным взглядом.

Насмешливо хмыкнув, он заметил:

— У других женщин хватило бы вкуса не навешивать на уши эти фруктовые грозди. Лила покачала головой, клипсы в виде фруктов, которые она купила в магазинчике в Гонолулу, чуть звякнули.

— А мне они показались забавными.

— А вот костюм отличный, только День всех святых уже прошел и маскарад закончился.

Усилием воли Лила заставила себя проглотить ядовитую реплику. Вместо этого она закрыла глаза, сосчитала до десяти и пробормотала еле слышно:

— Так я и думала. Это была никуда не годная идея.