"Бесценный дар" - читать интересную книгу автора (Браун Сандра)

VIII

Когда несколькими часами позже она выходила из ванной, вытирая полотенцем влажные волосы, в дверь постучали. Эрин была плотно закутана в длинный махровый халат и потому сказала:

— Войдите.

В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Майка.

— Мисс О'Ши, вам звонит какой-то Барт, Вы подойдете к телефону?

Барт! Она вздрогнула и почему-то приложила палец к губам. Майк удивленно посмотрел на нее, и она сказала запнувшись:

— Д-да, я поговорю с ним. Пожалуйста, попросите его немного подождать.

— Возьмите трубку в комнате миссис Лайман — тогда вам не придется спускаться вниз.

— Спасибо, Майк.

Он был уже в дверях, как вдруг повернулся и сказал:

— Кстати, я рад, что вам лучше.

Не успела она ответить, как он опустил глаза и вышел из комнаты. При его обычном немногословии эта речь казалась верхом красноречия.

Эрин отнесла мокрое полотенце в ванную и, безжалостно раздирая волосы расческой, попыталась причесаться. Она старалась выиграть время. Что же сказать Барту? Ей так не хотелось разговаривать с ним после того, что случилось между нею и Лансом…

Едва он ушел, она тут же заснула, поэтому не успела привести в порядок свои мысли и насладиться воспоминаниями о драгоценных минутах их близости. То огромное и яркое, что между ними произошло, было еще так ново, так дорого и свято! Ей хотелось восстановить в памяти все поминутно, воскресить все свои ощущения, припомнить все его слова.

Но если не поговорить с Бартом, кто знает, что взбредет ему в голову. Он может вообразить Бог весть что, а то и сообразит, в чем дело, — и тогда неизвестно, чего ждать.

Она со вздохом вышла из спальни и направилась в комнату Мелани. Возможно, даже лучше поговорить с ним именно сейчас. На таком расстоянии всех проблем все равно не решить, поэтому нет нужды сообщать о своем намерении расторгнуть помолвку. Она сделает вид, будто ничего не произошло, а когда вернется в Хьюстон, скажет Барту, что между ними все кончено.

— Алло, — сказала Эрин в трубку.

— Ну, наконец-то! Где это ты там ходишь? Я жду у телефона уже пять минут. Надеюсь, все в порядке, крошка?

«Интересно, Барт никогда не называл меня по имени», — с неприязнью подумала она. И в тот же момент ей стало стыдно за свое раздражение, поэтому, отвечая ему, она попыталась изобразить радость:

— Все прекрасно, Барт. Извини, что не сразу подошла. — Она не стала объяснять почему.

— Как твой брат? Он тебе понравился? — грохотал в трубке голос жениха. Его добродушие и постоянно приподнятое настроение почему-то угнетали ее. Человек, который глубоко чувствует и серьезно смотрит на жизнь, не может так себя вести. Вот и сейчас он почему-то расхохотался. — Дорогая, ты что, заснула?

— Нет, я… э-э… Мы с Кеном пока еще не встретились, — пробормотала она.

— Как так? Я надеюсь, это не связано с какими-нибудь неприятностями?

— Нет-нет, — поспешно ответила она. — Просто он уехал по делам, а его жена Мелани, от которой я в восторге, решила, что пока лучше скрыть от него мой приезд. Пусть он сделает все, что наметил, и тогда возвращается.

Достаточно ли правдоподобно это звучит? Она почти никогда не врала, и ложь давалась ей нелегко. К тому же было так трудно сосредоточиться. Она все еще видела перед собой горящие страстью глаза Ланса и слышала слова любви, которые он хрипловато нашептывал ей.

— А я только вчера возвратился из Пэнхэндла. Мы ввели в строй еще одну скважину. Жаль, что тебя здесь нет, а то бы мы вместе отпраздновали.

— Как восхитительно, Барт! — воскликнула она. Зачем ему еще одна скважина? Их у него и без того около тридцати.

— Утром я первым делом позвонил в твой офис, и Бетти дала мне этот номер. Кто же тогда подошел к телефону, если, как ты говоришь, твой брат еще в отъезде? Трубку-то снял мужчина.

Да, она всегда недооценивала Барта.

— Это был, — думай, Эрин! — э-э, деловой партнер Кена. Он принес какие-то бумаги. А мы с Мелани были в саду. Поэтому я так долго и не подходила. Ему еще пришлось нас искать.

Она не хотела говорить Барту о своей болезни. С него станется ближайшим рейсом вылететь в Сан-Франциско! Прошлой осенью, когда она простудилась, утром кто-то неожиданно позвонил в дверь. Открыв, она обнаружила на пороге профессиональную сиделку, готовую приступить к работе: ее нанял Барт. Нет, она ни за что не скажет ему, что была больна.

— Когда же возвращается твой брат? И когда ты вернешься домой? Дорогая, я здесь один как перст и очень по тебе скучаю.

Так что же шептал Ланс? «Ну-ка, приподними… а-а, Эрин… Да, вот так. Да! Я подожду, ничего, я подожду тебя… Но поспеши…»

— Я тоже скучаю по тебе, Барт, — услышала она свой голос как в забытьи.

— Дорогая, я понимаю, что это для тебя очень важно, иначе бы не стал вот так сидеть, ожидая, когда ты приедешь.

— Я уверена, что ты не так уж одинок, как хочешь казаться, — мягко сказала она. — Неужели ты сократил посещение званых обедов с шести до четырех в неделю?

— Ну ладно, дорогая, не надо меня дразнить, — обиделся Барт. — Ты же знаешь, что без тебя мне это все не в радость. Поэтому приезжай поскорее. Ведь я же тебя люблю.

Эрин сглотнула. А говорил ли ей о любви Ланс? А она ему? Просто так: «Ланс, я тебя люблю»? Вряд ли, иначе она бы помнила.

— Я знаю, Барт, что ты меня любишь, — сказала она слабым голосом. — И я тебя тоже люблю.

Разве она его любит? По крайней мере не так, как ему хотелось бы. И не очень сильно. Совсем не то, что…

— Тебе ничего не нужно, например, денег? Я могу чем-то тебе помочь?

Он действительно очень добр. Но рано или поздно ей придется сказать ему, что она неожиданно и навсегда полюбила другого. Не будет ли это для него слишком большим ударом?

— Нет, Барт, мне ничего не нужно. Через день или два я дам тебе знать о своих дальнейших планах.

— Хорошо, дорогая. Ты уж там поосторожнее. В Сан-Франциско полно извращенцев.

— Ладно, я постараюсь. До свидания, Барт!

— Пока, крошка!

Эрин посмотрела на бриллиантовое кольцо у себя на пальце. Оно было великолепно: большой, чистейший воды бриллиант — камень, не имеющий цены. Но он отражал холодный свет, в нем не было теплоты. Он не мог разжечь ее сердце, как та пара голубых глаз под золотистыми бровями. В тех глазах было гораздо больше граней и изысканной игры света, чем в этом камне безупречной огранки.

Она сняла кольцо и, как сомнамбула, пройдя по коридору в спальню, подошла к туалетному столику, на котором стояла шкатулка с ее украшениями. Открыв крышку, она бросила туда кольцо и решительно щелкнула замком.

К тому моменту, когда она высушила и уложила волосы, натянула шерстяные носки и надела свитер из ангоры, ноги у нее подкашивались от усталости. Горячая ванна пошла на пользу, но после нее она чувствовала слабость и легкое головокружение. Нужно было подкрепиться.

Она спустилась вниз и побеседовала с Майком, который сидел в гостиной у телефона.

Потом прошла на кухню и зажгла свет. Дождь кончился, но было темно и облачно. Она не нашла пакетика с супом, о котором говорил Ланс, и потому поджарила себе хлеб с сыром и развела в чашке бульонный кубик.

Она уже допивала густой бульон, когда дверь кухни открылась и вошел Ланс. Ее лицо тут же просветлело. Отдавая себе отчет в том, что выглядит сейчас свежей и привлекательной, она вся зарделась в предвкушении их новой встречи. Осмелится ли он поцеловать ее здесь, зная, что рядом Майк?

Но когда Ланс закрыл за собой дверь и повернулся к ней, радостное приветствие застыло у нее на губах. Лицо у него было еще более мрачным и холодным, чем в тот день, когда она впервые увидела его на пороге этого дома. Его глаза буравили ее, как кусочки сверкающего голубого льда. Он стоял в напряженной позе, угрожающе наклонив голову.

— Я вижу, вам уже лучше. Удивительно, как много значит небольшая разминка. Физические упражнения пошли вам на пользу.

Его тон был резким, слова злыми и намеренно оскорбительными.

— Мне на самом деле гораздо лучше, — не понимая, в чем дело, проговорила она. Почему он так смотрит па нее? — Т-ты не хочешь поесть?

Она ненавидела себя за то, что так запинается и лепечет. Что она такого сделала? Разве можно с ней так говорить после того, что произошло между ними всего несколько часов назад?

— Нет, ненавижу бульон.

— Может, достать какую-нибудь закуску?

— Не утруждайте себя, мисс О'Ши, — сказал он с подчеркнутой вежливостью. — Я зашел только лишь затем, чтобы попросить у вас машину. Только что позвонил Кларк и сообщил, что автомобиль, на котором он повез миссис Лайман, вышел из строя. Они ждут в автомастерской. Она просит меня заехать туда и привезти ее домой.

— Да, конечно.

— Она попросила вас поехать со мной — если вы не возражаете.

Эрин кивнула.

— Я поеду. Мне нужно глотнуть свежего воздуха.

— Только непонятно, зачем. На мой взгляд, вы и так находитесь в отличной форме, — сказал он, криво усмехнувшись, повернулся к ней спиной и вышел из кухни.

Почему он так себя ведет? Что могло случиться всего за несколько часов? Почему нежный и страстный любовник превратился в саркастичного, переполненного злобой типа? Как мог он, как мог кто бы то ни было перечеркнуть воспоминания о том восторге, который они недавно вместе испытали?

Вдруг ее потрясла страшная догадка: их близость не была для него чем-то из ряда вон выходящим. Время от времени Ланс пускался в подобные интрижки. И он наверняка имел успех у слабого пола. Конечно, ни одна женщина не может оставаться равнодушной к его мужественному очарованию. И вот сегодня она пополнила ряды тех, кого он сумел осчастливить, удовлетворяя свои сексуальные аппетиты. А теперь может забыть о том, что между ними произошло.

Она вела себя, как набитая дура: отдалась ему сразу, без лишних слов. Куда подевалась ее осмотрительность? Эрин О'Ши, всегда гордившаяся своими моральными принципами и умеренным образом жизни, предоставила свое тело в полное распоряжение малознакомого мужчины, нисколько не задумываясь о последствиях! И вот сейчас, когда Ланс так резко изменил свое отношение к ней, она испытывала стыд и страшные угрызения совести.

Теперь он может смотреть на нее с презрением, поворачиваться спиной, гнать вон. И все же если бы он кричал на нее и бросал в лицо оскорбления, она бы могла это снести, понимая, что заслужила подобное отношение. Но он вел себя по-другому, и это ужасно бесило ее. Как большинство женщин, Эрин не могла простить мужчине единственного — безразличия.

Эрин вылетела из кухни вне себя от ярости — она была готова к битве. Но весь ее гнев куда-то улетучился, едва она увидела Ланса, мирно беседующего с Майком. «Ланс, что произошло?» — так и хотелось ей крикнуть.

Он подался к ней всем телом, будто услышал эти слова. «Черт подери!» — выругался он про себя. Почему она так красива, так чертовски красива? Коралловый цвет ее свитера подчеркивал матовую белизну лица — он знал, что таким же матово-белым было все ее тело. Серые брюки ладно обтягивали аккуратную маленькую попочку — ему казалось, что он чувствует эти упругие ягодицы на своей ладони. Ее прелестную головку обрамляли волнистые темные локоны, еще недавно обвивавшие его руку. Глаза, которые с первого взгляда околдовали его, сейчас излучали какой-то необыкновенный, божественный свет, безошибочно выдававший недавнюю близость с мужчиной. Этим мужчиной был он.

Он пытался убедить себя в том, что стоит только увидеть ее вне завораживающей обстановки полутемной спальни, и все очарование исчезнет, рассеется, как дым. Но этого не произошло. Он не подозревал, что с ним может случиться такое. Сон разума возвел в общем-то банальное любовное приключение в ранг всепоглощающей страсти.

Как такая красивая женщина могла прожить столько лет, не зная мужчины? Открытие, что она девственна, чуть было не остановило его. Чуть было?! В тот момент его было так же легко остановить, как несущийся на всех парах многотонный состав!

И она якобы успела побывать замужем! Конечно, это вранье! А этот ее приятель, должно быть, круглый идиот, раз позволил такой женщине оставаться непорочной. И значит, он заслуживает того, чтобы эта похотливая самка наставила ему рога. Он вздохнул. Кто это похотливая самка? Ведь всего несколько часов назад она была девственной. Ланс Баррет никогда раньше не совращал девственниц. Он ни к чему ее не принуждал. Почему она так легко отдалась ему?

Почему? Почему она позволила ему овладеть собой? И как ей удалось вести себя так, что он почувствовал, будто и сам до сего дня оставался девственником ?

Еще никогда в жизни ему не отдавались с такой страстью и самоотреченностью. Их единение было настолько полным, что оно не укладывалось в рамки представлении о физической гармонии, а подразумевало какую-то загадочную духовную связь. Он почувствовал, что связан с ней некими таинственными узами, которые не в силах разорвать.

И вот сейчас он смотрел на нее, не зная, ударить ли ее по лживым губам или впиться в них поцелуем, пока она в беспамятстве не начнет повторять его имя, как в тот момент, когда какая-то слепая сила бросила их в объятия друг друга.

— Возьмите пальто и ключи от машины, — резко бросил он ей, а потом повернулся к Майку. — Мы ненадолго.

— Я понял, шеф, — прозвучал краткий ответ. Он крепко взял ее под локоть и повел к «мерседесу».

— Вы не будете против, если я поведу?

— Я против того, чтобы вы вели себя, как подонок.

Она вырвала руку и швырнула ему в лицо ключи, обошла машину и уселась на место рядом с водителем. Хлопнули дверцы, он завел мотор и выругался, ожидая, пока тот прогреется. Наконец он дал задний ход и, развернувшись, выехал на шоссе.

На улице было свежо, но приятно. Нажав на кнопку, Эрин опустила стекло и с наслаждением вдохнула прохладный вечерний воздух. Они ехали в молчании. Руки Ланса крепко сжимали руль, а глаза не отрываясь глядели на дорогу.

В сознании Эрин боролись три чувства: смятение, обида и злость. Она не могла бы сказать, которое из них сильнее, но твердо решила ничего не показывать Лансу. Скорее наступит конец света, чем она спросит, отчего он так резко переменился к ней. Но не прошло и нескольких минут, как она получила ответ.

Она вдруг с удивлением обнаружила, что машина свернула с главной дороги на какую-то аллею. Она сообразила, что они на территории парка «Золотые ворота» — в дальней, пустынной и неосвещенной его части. Он резко нажал на тормоза и выключил двигатель. Большие деревья, распростершие над ними голые ветви, напоминали металлические каркасы зонтиков. Густой вечерний туман окутал их слепым безмолвием.

Ланс повернулся к Эрин, положив руку на спинку ее сиденья. Падающие на лицо тени придавали ему зловещий вид. В какой-то момент Эрин даже испугалась.

— Вы можете быть горды собой, мисс О'Ши!

— Я вас не понимаю, — ответила она. — Что вы имеете в виду?

— А то, что вы сделали дурака из немолодого уже человека, которому пора бы научиться поменьше доверять людям.

— Но, Ланс, я не понимаю, о чем ты говоришь. — Голова ее шла кругом, она пыталась собраться с мыслями. — Ведь они нас ждут…

— Ничего, подождут еще немного, — отрезал он. — Я хочу во всем разобраться раз и навсегда.

Его примирительный тон почему-то поднял в ней волну гнева.

— В чем разобраться? Ты не можешь говорить яснее?

Он улыбнулся, но глаза оставались холодными.

— «Дорогая, я здесь один как перст и очень по тебе скучаю…» — вдруг передразнил он техасский говорок Барта.

И тут ее осенило.

— Ты слышал! — в ярости вскричала она. — Ты подслушал мой разговор!

Он небрежно пожал плечами.

— По служебной необходимости. Мы прослушиваем всех, кто звонит Лайманам. И ты это знала.

Да, она знала, но забыла.

— Но ты должен был понять, что это мой частный телефонный разговор. Для тебя он не представляет никакого интереса.

— Напротив, мисс О'Ши, — ласково возразил он. — Я почерпнул из него так много любопытного. Я выяснил, например, что вы маленькая лгунья, которая водит за нос как минимум двух мужчин.

— Это не так? — с жаром воскликнула она.

— Не так? «Я скучаю по тебе, Барт», «Я люблю тебя, Барт». Вы забыли только рассказать вашему любимому Барту о том, чем вы занимались незадолго до его звонка.

— Как это гадко! — выпалила она.

— Вот в этом вы абсолютно правы! — заорал он в ответ. — Думаю, Барт сказал бы то же самое, если бы узнал, что его невеста самозабвенно овладевает искусством трахаться, проявляя в этом незаурядные способности.

Едва он успел выпалить эту фразу, как она залепила ему пощечину и сама сообразила, что произошло, лишь когда в напряженной тишине салона прозвучал звонкий удар. Она отшибла себе ладонь, но наградой ей стало ошарашенное выражение его лица. Правда, ее победа оказалась недолгой. Быстро овладев собой, он протянул руку и железной хваткой сжал ее кисть.

— Больше никогда так не делайте — или я сломаю вам руку, — процедил он сквозь сжатые зубы, и она поняла, что он не шутит. Его голос звучал, как наждак по стеклу. — Я знаю, как обращаться с женщинами вашего пошиба, мисс О'Ши.

Кисть пронзила такая острая боль, что она поморщилась.

— Никакого я не пошиба! — выкрикнула она.

— Да, именно вашего пошиба, — повторил он с притворной мягкостью. — Это ведь такое развлечение — завести шашни с сыщиком, поиграть в казаки-разбойники, а потом вернуться к своему техасскому миллионеру.

— Нет, — только и сумела она сказать.

По щекам у нее потекли слезы. Она плакала не от физической боли, которую причиняли ей железные пальцы, сдавившие руку, а оттого, как плохо он о ней думал. Если бы она только могла объяснить…

— Но теперь все, игра окончена. Вы, может быть, и не прочь еще поразвлечься со мной, но я привык играть в своей лиге.

— В своей лиге? — с упреком повторила она. — А почему ты решил, что мы в разных лигах?

— Да потому, черт подери, что ты водишь белый «мерседес», а я езжу на развалюхе-quot;шеветеquot;. Тебе это ни о чем не говорит?

Он выпустил ее руку и отвернулся к окну.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в смысл сказанного. Поняв, что он имеет в виду, она так и взвилась от злости.

— Как ты смеешь думать, что для меня имеет значение, в какой машине человек ездит или сколько он зарабатывает! Я… я легла с тобой в постель, потому что почувствовала, что мне это надо.

— Вот как? — саркастически проговорил он, впиваясь в нее взглядом. Вдруг он схватил ее и, навалившись всем телом, вдавил в спинку сиденья. — Значит, Стэнтон тебя не возбуждает? А что ты собиралась сказать старине Барту в первую брачную ночь, когда он обнаружит, что его невеста менее чиста, чем он рассчитывал? Ах да, я понимаю! Он, конечно, решит, будто это твой покойный муж взял у тебя то, что ему принадлежало по праву.

— Пожалуйста, замолчи! — всхлипнула она. Но он, по-прежнему наваливаясь на нее, злорадно шептал:

— А когда твой жених обнимает тебя, ты так же страстно прижимаешься к нему? — Извиваясь, она пыталась его отпихнуть, но он был слишком силен, и бьющееся под ним тело только еще больше распаляло его. — Когда он тебя целует, ты так же стонешь от удовольствия? — Он попытался ее поцеловать, но она сумела отвернуться. Тогда он схватил ее за подбородок и, повернув к себе, впился в нее, как будто пытаясь расплющить ей губы. Она пробовала сопротивляться, но он держал ее мертвой хваткой. Его пальцы так сдавили ей челюсть, что она испугалась, как бы не треснула кость. — И твое тело так же отвечает на его ласки, как и на мои?

Он распахнул на ней пальто и положил руку на грудь. Вопреки своей воле она почувствовала, как ее естество откликается на это прикосновение. Его руки грубо мяли ее податливую плоть. Постепенно эти движения становились все более чувственными. Он хотел ее унизить, но влечение брало верх. Он запустил руку ей под свитер и принялся ласкать груди, пока не почувствовал, что соски затвердели. Тогда он расстегнул на ней лифчик, и его пальцы, теперь уже не жестокие, а чуткие, готовые дарить наслаждение, поймали ее сосок.

Только его губы продолжали грубый натиск. Но постепенно и они ослабили напор и от штурма перешли к уговорам. Его поцелуй становился все более нежным и страстным, и вдруг Эрин обнаружила, что постанывает от удовольствия. Ее помягчевшие губы с восторгом приняли его ищущий язык. Тело подалось навстречу его чутким рукам. Она не заметила даже, как начала повторять в сладостной муке:

— О, Ланс! Ланс…

Ее голос, произносящий его имя, вдруг вернул его к действительности, разбудив противоречивые чувства, которые бушевали в нем с тех пор, как он невольно подслушал ее разговор со Стэнтоном. Он отшатнулся от нее и вцепился руками в руль, как будто вознамерившись вырвать его с корнем. Голова его бессильно склонилась на грудь.

Боже, он чуть было не изнасиловал ее!

Плечи его поникли; он яростно потер ладонями глаза, провел пальцами по волосам. Потом втянул ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.

— Прости меня, — сказал он, подняв на нее глаза и беспомощно разводя руками. — Никогда в жизни я не… Если бы я сделал тебе больно… Прости меня, — хрипло повторил он. Он снова потер глаза и голосом, полным отчаянья, сказал, обращаясь скорее к себе, чем к ней:

— Не знаю, что со мной…

Похоже, Мелани даже не заметила, что между ними что-то происходит. По дороге домой все трое хранили молчание. Про себя Эрин отметила, что у невестки красные и припухшие глаза. Всегда такая приветливая и оживленная, она едва промямлила что-то в качестве приветствия, когда они с Лансом приехали в автомастерскую, и сразу же забилась на заднее сиденье. Кларку Ланс приказал остаться и ждать, пока починят машину.

Мелани дала понять, что у нее нет настроения разговаривать. Эрин впервые видела ее такой расстроенной. Судя по всему, у нее не было сил даже плакать — в глазах сквозили отчаянье и беспомощность, не облегченные слезами.

Как только они приехали, Мелани под каким-то предлогом поднялась к себе.

Ланс и Эрин тоже не сказали друг другу ни слова. Она повесила пальто в прихожей и пошла на кухню попить воды. На обратном пути, проходя по коридору к лестнице, она столкнулась с Лансом, выходящим из гостиной после разговора с Майком.

Он попрощался с нею вежливым и холодным кивком головы, каким обмениваются малознакомые люди. Только сегодня он лежал у нее в объятиях, принимая в дар ее жертвенную страсть. Она знала каждый сантиметр его тела, но совершенно не знала его как человека. Теперь причина его гнева была ясна: он подслушал ее разговор с Бартом и неверно его истолковал.

Как он только может думать, что она способна на такое двуличие? Неужели на самом деле считает, будто она воспринимает то, что между ними произошло, как легкую любовную интрижку? Если так, то он совершенно не знает ее! Да, в этом все и дело. Они просто плохо знают друг друга.

Подготовка ко сну не заняла у нее много времени. Она уже выключила свет в ванной и направлялась к кровати, когда в дверь робко постучали.

— Это я.

— Входи, Мелани. Я еще не легла, — отозвалась Эрин.

По одежде Мелани было видно, что она тоже собиралась ложиться. Поверх ночной рубашки был наброшен легкий халатик.

— Я тебя не потревожила?

— Конечно, нет. Как прошел день? — спросила Эрин у молодой женщины, когда та с понурым видом опустилась в кресло.

— Ужасно. — Мелани говорила, горестно раскачивая светлой головкой из стороны в сторону и крутя на пальце обручальное кольцо. — Родители сводят меня с ума. Утром они позвонили и стали настаивать, чтобы я срочно к ним приехала. Знаешь, о чем они хотели со мной поговорить? О разводе! Они хотят, чтобы я развелась с Кеном.

— О, Мелани, как они могут сейчас предлагать тебе такое?

— Не знаю. Я, конечно, не желала слушать об этом, но они выдвигали все новые и новые доводы. Они просто не хотят понять, что я люблю его! — Она закрыла лицо ладонями и принялась так горько плакать, что сердце Эрин буквально разрывалось от сострадания. Она встала перед невесткой на колени и ласково обняла ее. — В том, что сделал Кен, виноват отец. Он всегда им командовал, давал разные сложные задания и, когда Кен не справлялся с ними, позорил перед другими служащими банка. Кен очень старался, но у него ничего не выходило. Он хотел уйти на другую работу, но я умоляла его но делать этого. У отца не было сыновей, и я думала, что Кен сможет дать ему то, чего не могла дать я. Эгоизм с моей стороны! Я не понимала, какой удар это наносит самолюбию Кена.

— Не казни себя, Мелани. Кен — взрослый человек. Возможно, такое положение ранило и уязвляло его, но ему все равно не следовало так поступать. А уж если он совершил ошибку, то должен сам отвечать за последствия. Я уверена, он это понимает и ни в чем тебя не винит.

— А почему же он тогда даже не попытался связаться со мной? Я ведь его не видела и не получала от него никаких известий с того самого утра, когда он, как всегда, ушел на работу… Мне так плохо без него.

Эрин вздохнула и погладила Мелани по спине, стараясь хоть немного успокоить.

— Я думаю, он не связывается с тобой именно потому, что любит тебя. Он не хочет ни во что тебя втягивать. Он заботится о тебе.

— Мне не нужна его забота — мне нужен он!

Эрин грустно улыбнулась.

— Я тебя понимаю, но мужчина вряд ли способен понять это. — Она подумала о своем и добавила:

— Они воспринимают все не так, как мы.

Высморкавшись в платок, который Эрин заботливо подала ей, и вытерев слезы, Мелани сказала:

— Меня целый день не было, и я не могла за тобой ухаживать. Я даже не спросила тебя, как ты себя чувствуешь, — Мне гораздо лучше.

Мелани растерянно кивнула. Эрин видела, что она все еще не может успокоиться. Исчезновение мужа обрекло ее на страдания, разделить которые в полной мере не было дано никому.

Будто подтверждая эту мысль, Мелани встала.

— Если ты не против, я, пожалуй, пойду к себе. Из меня сегодня плохой собеседник. Мне хочется лечь в нашу с Кеном постель и думать о нем, Это звучит глупо?

— Это звучит совершенно нормально. Если вдруг ночью тебе захочется поговорить, приходи ко мне. Я охотно составлю тебе компанию.

— Спасибо, Эрин. Я… я так рада, что ты здесь.

Ее тоненькие ручки обняли Эрин за шею, и та нежно прижала невестку к себе.

— Я и сама рада, что приехала. Ну, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Эрин долго спала днем и боялась, что ночью не сможет заснуть, но сон пришел к ней на удивление быстро. Она хотела было поразмыслить над поведением Ланса, но ей так и не удалось сосредоточиться. Она подумала об исчезновении Кена, потом о Мелани, состояние которой очень ее беспокоило. Но мозг уже включил защитный механизм, и она заснула, едва только голова коснулась подушки.

Во всех ее снах присутствовал Ланс. Он то представал перед ней жестоким и мстительным, то заключал ее в страстные объятия и овладевал ею. Она явственно ощущала у себя под пальцами его волосы, вдыхала его запах, ставший уже таким родным. Он уткнулся губами ей в ухо, повторяя ее имя: «Эрин, Эрин, Эрин…» Она еще теснее прижалась к нему и обвила руками за шею.

Открыв глаза, она подумала, что видит продолжение сна: Ланс тихо произнес ее имя. Он склонился над нею, и она обняла его.

— Что такое? — Она вскочила и, отпрянув от него, поспешно прикрылась одеялом.