"Девушка в саване" - читать интересную книгу автора (Браун Картер)

Глава 4

Я сидел, с интересом наблюдая за тем, как цвет лица окружного шерифа Лейверса менялся от кирпичного до ярко-пунцового, и думая почти с нежностью, что самой привлекательной чертой его характера являлось то, что его поведение всегда легко предсказуемо. В данный момент он намеревался наорать на меня за то, что я обнаружил в восемь часов утра убитого и не соизволил сообщить ему об этом до четырех часов дня. Я мысленно предоставил ему возможность посчитать про себя для успокоения — его возмущенный рев раздался уже на слове «один».

— Уилер, — орал он, — какого черта вы делаете в моем офисе, когда вам следует где-то в другом месте допрашивать подозреваемых в убийстве.

— Да, — негромко произнес я.

— Вы хотите сказать, что не расслышали меня? — загремел он.

— Я просто не поверил собственным ушам, шериф.

— Ваши уши достаточно долго украшают вашу голову, чтобы понять, что им можно доверять не более, чем всем остальным вашим органам, как мне кажется.

— Это забавно, шериф! — проворчал я.

— Забавно? Это безумно весело!

Он откинулся на спинку кресла и закатился хриплым хохотом.

Я с сомнением наблюдал за ним, пока он, наконец, не утихомирился до отдельных взрывов.

— Вы рехнулись? — неодобрительно осведомился я.

— Подозреваю, что по временам вы изволите принимать мою реакцию за чистую монету, — самодовольно изрек он. — Такое случается каждый раз, когда я действую не по раз и навсегда принятой модели поведения.

— Вы получили протокол вскрытия Марша? — спросил я, решив, что необходимо как можно скорее переменить тему разговора.

— Нет еще, — хмыкнул Лейверс. — Доктор Мэрфи обещал прибыть с ним сюда минут через двадцать, а звонил он полчаса назад.

Шериф внезапно снова бросил на меня негодующий взгляд.

— Больше никогда не посылайте с рапортом об убийстве сержанта Полника, Уилер! Во всяком случае, если вы желаете, чтобы временное прикомандирование к этому офису превратилось в постоянное место вашей работы.

— Да, сэр, — заговорил я совершенно серьезно, — это было весьма сложное убийство.

— Вам нет необходимости это говорить! — простонал Лейверс и спрятал лицо в ладонях. — Принимая во внимание этого вампира, который просто не понимает разницу во времени между Западным и Восточным побережьем, из-за чего она спит по ночам в своем гробу вместо того, чтобы спать днем!

— Полник все это определил самостоятельно? — удивился я.

— Под самый конец он раздумывал вслух, как его старуха выглядела бы в черном шелковом саване, — со вздохом сообщил шериф. — Только он сильно опасался, как бы вместе с таким одеянием ей не пришли в голову кое-какие опасные вампировские идеи, а учитывая горячий нрав его супруги, кто может с уверенностью сказать, что ее белые зубки не вопьются в сонную артерию, если это всего лишь проявление страсти или уверенность, что им подали мартини.

— Этот Полник! — Я с трудом удерживался от смеха. — У него определенно имеются свои проблемы!

— И этот окружной шериф. — Лейверс снова нахмурился. — У него, конечно, тоже имеются проблемы. Вроде данного убийства. Так что расскажите-ка мне о нем!

Я описал ему подробно весь свой день с того момента, когда Бреннер сообщил о трупе, сидящем с веселой улыбкой в гробу, конча конфиденциальным сообщением рослой блондинки про подслушанный ею телефонный разговор, доказывающий бескорыстное желание Хэла Кирби прийти на помощь исследовательскому фонду Ландау в трудную минуту.

После того как я закончил, Лейверс молча сидел еще секунд десять, тараща на меня глаза.

— Вы могли бы свести свой отчет к одному предложению, лейтенант, — заворчал он наконец. — Все, что вам требовалось сделать, — это честно признаться, что вы явились ко мне с пустыми руками.

— На этой фразе, сэр, — я мрачно посмотрел на него, — я хотел бы продолжить свой рапорт словами о том, что только ваша вера и ободрение делают мою работу стоящей.

— У вас имеется какой-нибудь логически обоснованный подозреваемый? — Он презрительно фыркнул. — Вы даже не знаете мотива! Послушать вас, этот доктор Марш был соединением архангела Гавриила в сияющих одеждах и Тома Свифта. Если же существует связь между упомянутым вами Кирби и кем-то из фонда, вам еще предстоит доказать подобное предположение!

— Вы правы, — согласился я, поднимаясь со стула. — Мне следует сейчас допрашивать подозреваемых, а не тратить напрасно время, рассиживаясь здесь и слушая ваши речи, шериф.

— Сидите! — загремел он. — Я…

Не менее оглушительный стук в дверь заглушил конец его фразы, я же с благодарностью вновь опустился на стул. Дверь распахнулась, в кабинет ворвался доктор Мэрфи, уподобляясь торнадо прямо из Небраски.

— Я принес вам мои наилучшие пожелания, — забасил он, затем швырнул аккуратно завязанную папку на стол шерифа, — а также рапорт о произведенном вскрытии, как обещал!

— Каждый раз, когда кто-то выполняет то, за что получает жалованье, — возмущенно изрек Лейверс, — он ждет за это по меньшей мере медаль!

— Это терапевтический прием, да будет вам известно, — на полном серьезе изрек Мэрфи, — своеобразная разминка, которая помогает мне вновь почувствовать себя человеком после всех этих мертвецов.

— И все же не старайтесь играть комические роли, приятель, вас вырезали из другого дерева.

Дьявольские черные глаза Мэрфи внезапно приобрели тоскливое выражение.

— Пожалуйста, — холодно произнес он, — воздерживайтесь от подобных фраз в моем присутствии. После дня работы в морге я становлюсь легко ранимым.

Шериф лениво перелистал странички рапорта, затем снизошел до просьбы.

— Сообщите нам кратенько об этом, доктор, чтобы сэкономить время.

— Его застрелили, — сказал Мэрфи и поочередно посмотрел на нас обоих. — Это большая тайна?

— Терпеть не могу умничающих докторов, — громоподобным шепотом сообщил мне Лейверс. — Я начинаю беспокоиться, что как-нибудь ухитрюсь заболеть, а Мэрфи окажется единственным доступным в тот момент врачом.

— Как вы думаете, что я испытываю, когда гляжу на вас и начинаю беспокоиться, что мою машину могут завтра украсть? — с возмущением спросил Мэрфи. — Хорошо, я изложу вам все это общедоступным языком, надеюсь, тогда вы сумеете уразуметь суть дела, шериф.

— Благодарю вас, доктор Мэрфи! — снизошел Лейверс.

— Его застрелили, — с удовольствием повторил доктор. — Пуля 38 — го калибра. За эти годы я повытаскивал достаточно таких из людей, чтобы узнать ее по внешнему виду еще до баллистической экспертизы. Стреляли с близкого расстояния в пять-шесть футов максимум. Пуля проникла прямо в мозг, так что смерть была мгновенной.

— Когда? — спросил я.

— Не ранее полуночи, скажем так, и не позднее половины второго ночи. Как это звучит?

— Как еще один не связанный с остальными факт, который пока нам ничего не дает, — простонал я. — Мы обнаружили его в гробу…

— Мне весьма симпатичны убийцы-чистюли, — усмехнулся Мэрфи. — А вам?

— Вы считаете, что он находился уже в гробу, когда его застрелили, или его положили туда позднее? — Я упрямо продолжал свою мысль.

— Этот вопрос мне не по зубам, — осторожно ответил Мэрфи, — но попытаюсь частично ответить на него. Он лежал, когда его убили, потому что кровь не вытекла из раны. Но если его тело оставалось несколько часов на месте, пока кровь не загустела, кто-то мог перенести его в этот гроб.

— Спасибо, — сказал я. — Это ни капельки не помогает, но все равно благодарю.

— Он был медиком, не так ли? — Теперь в голосе Мэрфи звучали холодные трезвые ноты. — Уилер, я надеюсь на вас, вы разыщете убийцу и защитите честь моей профессии. Мне бы не хотелось, чтобы кому-то удалось остатьс безнаказанным за убийство врача, я считаю это святотатством!

— Он работал в Научно-исследовательском фонде Ландау, вы знаете об этом? — спросил я.

— Знаю. Наркотики и все такое прочее.

— Так мне сказал сегодня Ландау. О нем самом вам что-нибудь известно?

— Все знают историю Макса Ландау, — медленно заговорил Мэрфи. — Фантастическая личность, фантастический врач. Лет десять назад он был одним из четырех ведущих психиатров в нашей стране. Потом его ужалил психофармацевтический жучок…

— Что это значит? — спросил Лейверс.

— Использование наркотиков для терапии умственных заболеваний, — объяснил Мэрфи. — Примерно в это же время Ландау женился на очень богатой особе, поэтому он мог не зависеть больше от своей врачебной практики. Большую часть времени он тратил на эксперименты, ну и продолжал все же работать почетным консультантом в больницах на Востоке. Он должен был сперва все испробовать сам, некоторые его экспериментальные дозы отправили бы на тот свет полдесятка обычных людей! Но у него выработался фантастический метаболизм.

— Он рассказал мне, что прошел курс лечения в Лексингтоне как героиновый наркоман.

— Сообщил ли он вам, что это было добровольно?

— Точно.

— Могу поспорить, что он не упомянул о своем требовании не делать дл него никаких поблажек, потому что он хотел знать в точности, что претерпевают наркоманы в лечебницах.

Мэрфи поморщился.

— В пятьдесят восьмом году, если не ошибаюсь, он экспериментировал с новым дериватом ЛСД для лечения двух параноиков, которых в больнице считали безнадежными. Что-то не сработало, может быть, слишком больша доза, скорее всего ошибочно введенная кем-то из среднего медицинского персонала, только оба пациента умерли, а во всем обвинили Ландау.

На этом его работа в больнице прекратилась, он вообще перестал заниматься практическим врачеванием. Через несколько месяцев умерла его жена, оставив большую часть денег своим детям от первого брака, но все же Ландау получил достаточно средств, чтобы основать исследовательский фонд и обеспечить его работоспособность.

— Вы не знаете, девушка, ее зовут Вики, его дочь или же ребенок от первого брака его супруги?

— Она его единственный ребенок, — ответил Мэрфи. — В то время, когда у Ландау начались неприятности в больнице, она стала героиней газетных передовиц по собственной инициативе, что ни капельки не помогло ее отцу.

— Передовицы о чем? — спросил Лейверс.

— Она поссорилась со своей соседкой по комнате в колледже и разрешила спор, пырнув ее ножом, — медленно произнес Мэрфи. — К счастью, нож угодил лишь в мягкие ткани плеча и не нанес серьезного увечья. Родители девушки отказались подавать в суд, так что через неделю все было улажено. Упорно ходили слухи о том, что жена Ландау откупилась от этих людей неслыханно большой суммой. Возможно, так оно и было. Во всяком случае, Вики Ландау вообще не была упомянута в ее завещании.

— Ну что ж, Уилер, — обрадовался Лейверс, — возможно, теперь вы разыщете своего подозреваемого.

— Возможно, — согласился я. — Большое спасибо, доктор, за информацию.

— Не стоит благодарности. — Он учтиво наклонил голову. — Как я уже говорил, я хочу, чтобы вы разыскали убийцу Марша, Эл. Искренне надеюсь, что им не окажется Макс Ландау.

Он взглянул на часы и изобразил смятение.

— Я должен лететь, джентльмены. Я обещал жене, что вернусь рано, потому что вторник — это наш с ней вечер для домашнего пирога со сладким картофелем и секса. Если вы разыщете новых мертвецов сегодня вечером, не тревожьте меня звонками от одиннадцати до двадцати минут двенадцатого, договорились?

После его ухода Лейверс посмотрел на меня, покачал головой и спросил со вздохом:

— Никак не могу разобраться, — признался он, — кто здесь больший сумасброд, он или Полник.

— Существует простой способ это выяснить, — усмехнулся я. — Позвоните супруге Мэрфи между одиннадцатью и двадцатью минутами двенадцатого сегодня вечером и спросите ее, надевает ли она черный шелковый саван, ложась в постель.

— Хотите знать, Уилер? — задумчиво произнес он. — У вас поразительно хитрый и изобретательный ум прирожденного убийцы. Не вздумайте идти следом за мной, если, не дай Бог, нам понадобится куда-то отправитьс вместе. — Он принялся деловито перекладывать бумаги на столе. — Ладно, не знаю, как вам, а мне надо приниматься за работу!

— Да, сэр! — произнес я послушно и поднялся со стула. — Вы не знаете, где я сумею разыскать сержанта Полника?

— Скорее всего в магазине, где он покупает саван своей супруге! — услышал я ворчливый ответ. — После того как я наслушался его бредней в течение целого часа утром, я отослал его домой, пока он не свел меня с ума. И велел ему явиться завтра с рапортом в офис. Так что если у вас имеется для него срочное поручение, можете позвонить ему.

— Подожду до утра. — сказал я. — Я был бы вам очень признателен, если бы вы проверили Кирби в ФБР в Вашингтоне. Мне думается, что у них есть на него материалы. Его голос не мог стать таким сиплым только от пени любовных серенад Сандре-беби.

— Ол-райт, — кивнул Лейверс. — Уходя, будьте добры закрыть за собой дверь.

Я вышел в офис и остановился, молча наблюдая, как великолепна платиновая блондинка поправляет свои подвязки, приподняв для этого юбку, так что я получил возможность полюбоваться ее стройными ножками гораздо выше колен. Хорошие манеры вознаграждаются сторицей, подумал я, припомнив, как осторожно прикрыл дверь кабинета Лейверса — дверь даже не скрипнула.

Убедившись, что швы на чулках идеально ровные, платиновая блондинка одернула юбку и выпрямилась, но тут ее глаза встретились с моими, и она замерла как изваяние.

— Так и знала, что вы появитесь, — мрачно произнесла она, — вы с вашим нездоровым любопытством! Хотя бы кашлянули или как-то иначе предупредили!

— Аннабел Джексон, — заговорил я, глядя на нее с мягким упреком, — разве я отношусь к категории людей, которые становятся между девушкой и ее подвязками?

— Получи вы только такую возможность, вы бы встали между девушкой и ее… ладно, не имеет значения!

Она вернулась к своему столу, уселась на стул, нервно натягивая юбку на колени.

— Неужели вам некуда пойти и для разнообразия заняться каким-то делом? — фыркнула она. — Чего ради вы стоите здесь и пялите на мен глаза, как старый козел?

— Какая же вы все-таки девчонка! — миролюбиво заметил я.

Она весьма картинно вздрогнула.

— Мне казалось, что максимум, до чего может опуститься мужчина, — это стать сексуальным маньяком, способным силой взять девушку, но теперь сомневаюсь. Возможно, развратник-болтун еще хуже.

— Вот я смиренно стою, желаю посоветоваться с вами по весьма важному вопросу, а единственное, что вы способны сделать, — это…

— Мой совет, Эл Уилер, — энергично заговорила она, — предельно прост: даже не пытайтесь. Если только не хотите, чтобы стальная линейка заплясала по вашей голове!

— Я же говорю совершенно серьезно, если бы вам нужно было выбирать между «хили», «эм-джи-би»и одним из этих классических «морганов»…

Несколько минут я продолжал в том же духе, пока Аннабел не замахала руками.

— Эл, на каком языке вы только что пытались со мной изъясниться?

— На английском, на каком же еще? — проворчал я.

— Некоторые слова мне показались знакомыми, — с сомнением произнесла она, — но почему же я ничего не поняла?

— Лично я был уверен, что даже бывшая первая красавица Юга должна кое-что знать о спортивных машинах!

— Спортивные машины? Я взорвался:

— Вот именно, я планирую приобрести себе новую машину, вы, пахнуща магнолиями кретинка!

— В самом деле?

Ее глаза приобрели заинтересованное выражение.