"Леонора" - читать интересную книгу автора (Феллоуз Кэтрин)

Глава 7

Утром перед домом графини остановился экипаж лорда Эверарда. Он не понимал, откуда у графини средства, чтобы снять такой роскошный особняк в одном из самых престижных кварталов Лондона.

Графиня приняла его в изящно и богато обставленной гостиной, и у него невольно вырвался вздох отчаяния:

– Каролина, неужели вам совершенно безразлично, что говорят о вас в обществе?

– Абсолютно! У меня крайне ограниченный круг знакомств, пусть себе говорят, что вздумается! Наконец-то после восемнадцати лет я обрела свободу и не намерена прозябать в провинции и изображать скорбь, тогда как всем хорошо известно, что я не могу ее испытывать. Я не настолько лицемерна!

– Но не кажется ли вам, что вы ставите Сару в несколько сомнительное положение?

– Луи, я и подумать не могла, что вы такой сноб! Особенно после того, как своим флиртом с Кэтрин Харфорд заставили говорить о себе весь Лондон! Господи, да Сара скоро поймет, что настоящая жизнь не имеет ничего общего с теми представлениями, какие вбивала ей в голову гувернантка! Кроме того, ей ничего не известно о происхождении денег, которые я трачу. Я сказала ей, что вы выдаете нам определенную сумму на содержание. Достаточно крупную сумму…

– Деньги и в самом деле не маленькие, – заметил сказал граф. – А когда вы так неожиданно исчезли, я велел поверенным разыскать вас, чтобы вы не остались без средств. Согласен, что Дауэр-Хаус не самое удобное и элегантное пристанище, но я ведь ясно дал вам понять, что это только на время. Что вы намерены делать с Дигби? Или мне следует указать ему на дверь, как говорится?

– Вы этого не сделаете! – произнесла графиня с расстановкой.

– Если вы не станете мне помогать, я обязательно это сделаю! Может быть, у вас есть друзья, у которых вы могли бы поселить Сару? Например, эта ваша Гарриет? Так, кажется, ее зовут… Она подойдет?

– Генриетта?! Да она впала в настоящую истерику, получив мое последнее письмо, а я только интересовалась ее здоровьем! Нет, нет! – Графиня задумалась. – Если вас не устраивает настоящее положение дел, придется вам самому как ее опекуну найти подходящее решение.

«Ничего не поделаешь!» – подумал граф. Он не стал взывать к ее материнским чувствам, считая, что они отошли на второй план перед ее страстью к Дигби. И Каролина права: решение оставалось принимать только ему самому. Он перебрал в уме знакомых дам, у которых можно было бы поселить подопечную, и не нашел ни одной, которая не пришла бы в ужас от одного этого предложения.

Признав свое поражение, он направился разыскивать мистера Рошфора и застал его дома.

– Потерпел разгром по всему фронту, – сказал граф, опускаясь в кресло. – Ты сегодня весь день с Марией или пойдешь в клуб?

– Мария отправилась покупать всякую мелочь к свадьбе. Скажи мне, что значит разгром по всему фронту? Последнее время ты говоришь загадками, дорогой друг. Я так и не понял, что ты имел в виду, когда обмолвился, будто Саре будет на что жаловаться.

– Оба этих случая связаны между собой. Леонора будет недовольна, если из-за меня ее братец свяжется с моей подопечной, у которой к тому же нет приданого. Поэтому я отправился к Каролине, а она едва не рассмеялась мне в лицо и заявила, что если меня беспокоит репутация Сары, то именно мне и придется этим заняться.

– И что ты намерен сделать?

– Не знаю, – вздохнул граф. – Но наверняка какое-то решение со временем придет. Возможно, ты несколько преувеличил значение признаков влюбленности Саймона.

– На твоем месте я не стал бы так волноваться о Саре, когда Финчли распространяет о тебе всякие слухи, – заметил мистер Рошфор. – Я уже говорил, что тебе нужно жениться на Леоноре.

– Я просил ее руки, но она не желает выходить за меня.

– Вот как?! – Мистер Рошфор вскинул брови. – Но ты мне ни словом об этом не обмолвился! Почему она не хочет?

– Она считает, что мы не подходим друг другу!

– Скорее всего, это из-за сцены, которую ты устроил с Кэтрин!

– Об этом я тоже думал. Но сейчас мне кажется, что я ошибался. Я сделал Леоноре предложение утром после бала у Нетерби. И совсем не по тем причинам, по которым ты советовал мне это сделать, – добавил он. – Но она не разрешила мне обратиться к ее отцу, потому что хочет, чтобы сначала о своей помолвке объявил ты. А сразу после полудня ее братец Саймон, совершенно ни о чем не подозревая, рассказал, ей об этом инциденте на балу у Нетерби. Полагаю, ты уже об этом слышал.

– Об этом слышал весь город! – усмехнулся мистер Рошфор.

Граф кивнул.

– На следующее утро Леонора не пожелала со мной увидеться и прислала письмо, в котором сообщила, что она все обдумала и решила, что мы с ней не подходим друг другу. Мне удалось увидеться с ней позже и выяснить, что действительно Саймон рассказал ей о том, что произошло на балу. Из того, что она сказала, я и сделал вывод, что этот инцидент стал причиной ее отказа.

– Видимо, она подумала, что ты сделал ей предложение в порыве обиды, – заметил мистер Рошфор.

– Значит, ты считаешь Леонору настолько глупой, что она смогла этому поверить или была шокирована моей выходкой с Кэтрин?

– Нет, я так не считаю. Я думал, что она питает к тебе нежные чувства!

– Мне тоже так казалось, в противном случае я ухаживал бы за ней, соблюдая все формальности. Так что сейчас мне необходимо выяснить, что происходит у Леоноры в голове… А тем временем согласись, что мы с тобой попали в очень забавную ситуацию. Леонора не желает терпеть мое присутствие, а леди Констанс пребывает в счастливом неведении и всеми доступными ей средствами пытается ускорить наш брак!

– А я-то гадал, что случилось. Вчера вечером почувствовал, что атмосфера крайне напряженная.

– Вот именно! Чувствую, нам предстоит веселое сватовство. Если Леонора случайно обронит при тебе что-нибудь, что может пролить свет на это дело, дай мне знать, хорошо?

– Я не намерен в это вмешиваться, – заявил мистер Рошфор. – Ей предстоит стать моей золовкой. К тому же у меня нет ни малейшего желания попасть ей под горячую руку. Не то чтобы я ее боялся, но язычок у нее довольно острый. И вообще за эти полгода я не знал ни минуты покоя. Сначала история с Черным Джентльменом, потом странствия по Франции, затем Финчли с его россказнями и Леонора, которой обо всем известно! В довершение всего мать прислала мне письмо, где говорит, что через несколько дней она будет в Лондоне! – Он вздохнул. – Моя сестра ждет рождения первенца в этом месяце. Я надеялся, это задержит мать, но не тут-то было!

– А ты не считаешь, что она могла бы принять мою подопечную, чтобы сделать из нее настоящую леди?

– Дорогой друг, скажу тебе, что лучше держать твою подопечную подальше от моей матери. Когда мы с тобой ездили к ней, мне показалось, что она к тебе не очень расположена.

– Но теперь, когда ты вот-вот войдешь в респектабельную семью, она может сменить гнев на милость.

– К сожалению, у моей матери есть склонность копаться в прошлом.

– Ах вот оно что! И что же она откопала в прошлом семейства Ревелл?

– O чем ты?

– Сам знаешь о чем: как только семейство Ревелл обосновалось в Лондоне, я сразу заподозрил что-то неладное. Когда я напал на Леонору, в ее допотопный экипаж были запряжены две клячи, которых просто стыдно было назвать лошадьми! Я же спрашивал тебя: было ли какое-то мгновенное изменение их состояния?

– К тебе это не имеет ни малейшего отношения.

– Вот здесь ты ошибаешься! Я намерен жениться на Леоноре, какие бы чувства ни питала она ко мне сейчас!

– Впрочем, не будет никакого вреда, если я тебе скажу. Моя мать выйдет из себя, если об этом узнает, а леди Констанс говорит, что из-за этого их перестанут принимать в кое-каких домах высшего общества. Но на мой взгляд, в этом нет ничего страшного.

– Эти опасения связаны с тем, откуда у них появились деньги?

– Да. Они говорят, будто получают их за уголь, обнаруженный на территории их владений, но на самом деле отец Марии купил в Ланкашире фабрику и занялся производством товаров. Сейчас он ее, правда, продал, а полученные деньги снова вложил в землю, но их опасения можно понять. Это может вызвать скандал, поскольку высшее общество считает неприличным занятие торговлей!

– Воображаю, как они все это тебе рассказывали! – засмеялся граф. – А они не подумали, что ты можешь возмутиться?

– Похоже, это их действительно беспокоит. Не знаю почему. Лично меня это не волнует!

– А также и Леонору, так что ее отношение ко мне изменилось по какой-то другой причине. Посмотрим, что мне удастся выудить у Саймона.

– Что ты задумал? Водить медведя на поводке не в твоем стиле.

– Просто хочу отвлечь его от рискованного образа жизни, и, заметь, совершенно бескорыстно! – Он поднялся. – Может, заглянем в клуб «Уайтc»? Тебя там давно не видели.

Мистер Рошфор изъявил согласие, и они вышли на улицу. Накрапывал дождь. Друзья остановили экипаж, который и доставил их в клуб.

Войдя в зал, лорд Эверард сразу ощутил некоторую напряженность. Вместе с мистером Рошфором он подошел к эркеру, где сидели лорд Олвенли и сэр Генри Майлдмей, и поинтересовался:

– Кто тут распространяется обо мне, Уильям?

– А, это ты! – Лорд Олвенли подвинул свой стул, освобождая место для друзей. – Собственно, о тебе говорим не столько мы, сколько этот злосчастный Финчли. Он распространяет о тебе самые невероятные слухи.

– Они достигли и моих ушей.

– И что ты намерен с этим делать?

– Обратиться в суд равных мне пэров, – ответил граф.

– Я думал, они все давным-давно вымерли! Боюсь, я не смогу быть тебе полезен. Я ведь не пэр, – сказал лорд Генри.

– Так или иначе, этого Финчли следует поставить на место, – заявил лорд Олвенли. – Тебе придется вызвать его на дуэль. Он ведь не принадлежит к сословию пэров.

– Терпеть не могу выходить из дома на заре без серьезной на то причины, – усмехнулся граф. – Неужели мне так уж необходимо встать ни свет ни заря только для того, чтобы всадить в него пулю?

– Кого это собирается продырявить Эверард? – поинтересовался подошедший Барнторп.

Лорд Олвенли и мистер Рошфор неодобрительно посмотрели на него, а граф сказал:

– Барни, ты должен мне двадцать пять фунтов!

– Знаю, знаю! Этот проклятый Герой все-таки выиграл! Саймон утром сообщил мне эту новость, едва я продрал глаза! – Он вскинул бровь. – Но кого же вызывает Эверард? Или это секрет?

– Финчли… Если он, конечно, не одумается, – ответил мистер Рошфор.

– А я все размышлял, говорить ли тебе об этом, – сказал мистер Барнторп. – Он стал таким чудаковатым с тех пор, как эта красотка подцепила его на крючок. Но его нужно остановить! Я готов быть твоим секундантом!

– Ни один здравомыслящий человек, который видел тебя утром, не возьмет тебя в секунданты! – Граф усмехнулся. – А кроме того, я его еще не вызвал. Мы только обсуждаем этот вопрос.

– В вопросах чести на меня всегда можно положиться! – возразил мистер Барнторп.

– Нет, нет и нет! – Мистер Рошфор покачал головой. – Положим, ты, Барни, еще способен встать рано, но тебе не отличить один конец пистолета от другого, потому что зрение возвращается к тебе лишь в середине дня!

Мистер Барнторп принялся оправдываться, а граф, улыбнувшись, завел с сэром Генри разговор на другую тему.

Не так-то просто было уклониться от вызова Финчли на дуэль. Никто не поверил бы, что граф способен промахнуться, а стрелять в воздух и вовсе было немыслимо – это означало признать себя виноватым. Понимая, как трудно избежать победы на дуэли, он размышлял, насколько долго ему удастся затянуть с вызовом. Его военные подвиги были хорошо известны, чтобы кто-либо усомнился в его храбрости, но уже и так его поведение широко обсуждается! Он заметил в глазах Олвенли тень удивления, когда сменил тему разговора.

Покидая с другом клуб, мистер Рошфор мрачно произнес:

– Напрасно мы пришли.

– Действительно, момент для посещения выбран нами не очень удачно.

– И что ты будешь делать?

– Если мне все-таки придется его вызвать, нужно будет просто промахнуться.

– Можно выстрелить в воздух и на этом покончить с этой историей. С твоей репутацией незаурядного стрелка не ранить такую крупную дичь, как Финчли? Нет, этот фокус у тебя не пройдет… Впрочем, этого я и ожидал, – добавил он. – Ты околачивался вокруг Лондона, угрожая пистолетом добропорядочным горожанам, а потом, оказавшись в самой гуще общества, решил, что никто ничего не узнает!

– А что такого ужасного произошло? Ты с самого начала предрекал мне и смерть, и всяческие несчастья. А самое плохое, что на самом деле случилось, – это слухи, которые распустил обо мне Финчли, но, как я и говорил, им никто не верит. Если бы не совесть, которая запрещает мне застрелить его, у нас вообще не было бы никаких проблем.

– Прошу прощения! Проблемы не у нас, а у тебя! Сейчас, когда приезжает моя мать, я не намерен ни во что вмешиваться. Пойду-ка я лучше к Марии и леди Констанс и сообщу им эту приятную новость.

– Заодно передай Леоноре, что я ее люблю! – воскликнул граф и зашагал под дождем.

Мистер Рошфор прибыл в дом Ревеллов почти одновременно с дамами, которые только что вернулись из поездки по магазинам и раздевались в холле, стряхивая с капоров капли дождя.

– Пропали! – сокрушалась леди Констанс, глядя на промокшие страусиные перья. – Ни одного завитка! Такой отвратительной весны еще не бывало! Изо дня в день дождь, дождь и дождь! А ведь мы выбежали из магазина и сразу в ландо. Кучер забыл принести нам зонты.

Мистер Рошфор поцеловал ей руку и в знак приветствия коснулся губами свежей щечки Марии, которая застенчиво ему улыбнулась.

– Мы ждали вас только к вечеру.

– Я тоже так думал, но у меня есть для вас невеселые новости. Решил сообщить их вам как можно скорее.

Леонора вскинула на него испуганные глаза:

– Какие новости?

– Приезжает моя мать…

– Посмотреть на нас? – усмехнулась Леонора. Леди Констанс устремила на нее уничтожающий взгляд.

– Но мы так ждали вашу дорогую матушку! – заверила она мистера Рошфора. – Естественно, она желает познакомиться с Марией… Наверное, она забыла, что мы были с ней знакомы в юности. – Она улыбнулась. Леди Констанс всегда покровительствовала простоватой мисс Мэри Уэбберли, хотя та вышла замуж за самого богатого человека в графстве. – Собственно, я хотела встретиться с ней как можно скорее, потому что собираюсь устроить небольшой вечер для объявления вашей помолвки, и нам нужно с ней вместе составить список гостей.

Вот так сюрприз! Мистер Рошфор задержал дыхание. Он лелеял надежду пригласить особо близких родственников и знакомых, после чего намеревался сразу отправиться в свадебное путешествие, чтобы избежать обычной шумихи и суеты. И только теперь понял, что у матери его невесты совершенно иное представление об их свадьбе.

Прежде чем он сообразил, что ответить, пожаловал мистер Барнторп, промокший до нитки.

– Он к Саймону, – сказал дамам мистер Рошфор. – Уведу его в библиотеку, чтобы он вам не мешал.

– О господи, я же не предложила им закусить! – спохватилась леди Констанс, когда они ушли. – Леонора, скажи скорее Уилкинсу, чтобы он позаботился о них.

Но Уилкинс был где-то в глубине дома, развешивая для просушки ротонды и плащи, поэтому Леонора сама прошла по коридору в библиотеку. На пороге ее остановил доносящийся оттуда разгоряченный голос мистера Барнторпа:

– Я всегда находился в самой гуще сражения! Просто возмутительно, что этот Эверард считает, будто только простолюдины способны проснуться рано утром!

– Но ведь он не просил, чтобы ты был его секундантом! – возразил мистер Рошфор. – И нечего болтать об этом по всему городу! Ты навредишь ему больше, чем Финчли. Эверард сам о себе позаботится, и твоя помощь ему не нужна. Понять не могу, как ты сумел пробраться в члены клуба «Уайтc»!

В полном смятении Леонора застыла на месте. Секундант! Эверард и Финчли! Значит, лорд Эверард намерен драться на дуэли. Сам по себе этот способ разрешения конфликта ее возмущал, но казался еще более отвратительным, когда силы противников были неравными. Для такого превосходного стрелка, как лорд Эверард, дуэль с Финчли станет обыкновенным убийством!

Леонора вернулась в холл и с такой силой дернула за сонетку, что на вызов примчался не только Уилкинс, но и дворецкий, и, передав им распоряжение матери, она поспешила к себе, чтобы написать еще одно письмо графу. Поскольку на этот раз речь шла не о ее личных чувствах, письмо было написано быстро и тут же отправлено, и она стала с нетерпением ожидать результатов.

Но случилось так, что письмо попало в руки графа только на следующее утро, когда он уже полностью спланировал предстоящий день. Он появился у Ревеллов лишь на третий день, и к этому времени Леонору уже терзали смешанные чувства. Первый порыв справедливого негодования прошел, но она отказалась выходить из дома, опасаясь, что он нанесет визит в ее отсутствие. Когда остальные члены семьи вернулись с прогулки домой радостные и оживленные, она в душе винила графа за то, что была лишена этого удовольствия, поскольку все время была дома, а он так и не показался. Она стала медленно закипать.

Граф сразу понял, что Леонора пребывает в раздраженном состоянии. Склонившись в поцелуе над ее рукой, он пробормотал:

– Я только вчера получил ваше письмо.

Леонора бросила быстрый взгляд на леди Констанс, спускавшуюся по лестнице, и быстро пошла вместе с графом в переднюю гостиную.

– Нас может услышать мама! – сказала она вполголоса.

– Вы в чем-то провинились?

– Нет… Я пригласила вас обсудить не мои поступки, а ваше непорядочное поведение!

– Леонора, вы становитесь благонравной!

– Я? Благонравна?!

– Да, вы. А в чем на этот раз я провинился?

– Если вы этого не знаете, значит, у вас нет совести! – заявила Леонора. – Я имею в виду ваше намерение драться на дуэли с сэром Марком. Что бы он ни сделал, вина прежде всего лежит на вас! Возможно, живя в глуши, я усвоила несколько старомодные представления, но вызывать сэра Марка на дуэль, когда вы явно превосходите его в искусстве стрельбы, в высшей степени непорядочно!

– Вы так заботитесь об отверженном вами мужчине, а я думал, вы написали мне, волнуясь из-за меня. Но оказывается, вы по-прежнему питаете к сэру Марку нежные чувства!

– Вовсе нет!

– Мне сообщили, что когда-то вы подумывали выйти за него замуж!

– Вас неправильно информировали!

– Но и вас тоже, – заметил граф. – Кто вам сказал, что я намерен вызвать Финчли на дуэль?

– Я не имею права это сказать, но могу вас заверить, что мне стало об этом известно из очень надежного источника.

– Леонора, вы что, подслушивали? – усмехнулся он.

– Я не давала вам права называть меня по имени.

– Хорошо. К вашему сведению, сударыня, я не собираюсь вызывать Финчли на дуэль. Напротив, я стараюсь всеми силами ее избежать. У меня тоже есть кое-какие старомодные представления о совести и чести. Вообразите, я даже оплачиваю счета! И вообще… Поставьте себя на мое место. Финчли распространяет обо мне всякие слухи, и всем известно, что я об этом знаю. Что стал бы делать невинно оклеветанный человек?

– А разве вы не можете просто выстрелить в воздух?

– Как романтично! Вижу, вы начитались романов. Скажите, а вы представляете последствия такого поступка, как дуэль?

– Нет, не представляю.

– И вам не приходило в голову, что, если бы я воплотил в жизнь этот свой план избавиться от Финчли, мне пришлось бы бежать из Англии?

– Нет, не приходило.

Для графа не осталась незамеченной непринужденность их разговора, и, улыбнувшись, он сел напротив Леоноры.

– Выстрелить в воздух значило бы признать себя виновным. Нет, мне придется постараться как можно легче его ранить.

– Но можете ли вы быть в этом уверены?

– Нет, конечно. Больше того, он ведь тоже может меня ранить. Ведь однажды ему это удалось!

Он внимательно следил за выражением лица Леоноры, и ему показалось, что у нее в глазах промелькнула тревога.

– Может быть, дело до этого не дойдет, – сказала Леонора и встала.

– Возможно, – согласился граф, тоже поднимаясь из-за стола.

Леонора с сомнением взглянула на него. Непонятным образом между ними, казалось, возобновились дружеские отношения, и она не знала, как вести себя дальше. Наконец она пригласила его выпить шерри, и граф согласился, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица. Они молча ожидали Уилкинса с подносом, а затем, поскольку Леонора, казалось, утратила свойственную ей словоохотливость, он осведомился, намерена ли она быть в следующую среду в клубе «Олмакс».

– Да, леди Джерси прислала нам приглашения. Правда, в город приезжает миссис Рошфор, но я думаю, что мы все равно поедем.

– Миссис Рошфор имеет доступ в «Олмакс», – согласился граф, прямо глядя на нее.

– Разумеется, имеет! Она дружна с княгиней Эстергази. Вы отлично понимаете, что я не это имела в виду! Мама собирается устроить вечер по случаю помолвки, и они с головой уйдут в приготовления к свадьбе.

– Вижу, я едва избежал этой опасности, – рискнул произнести граф. – Хотя у меня нет матери, чтобы усложнить такие хлопоты.

– Я этого не знала.

– Увы, вы много чего обо мне не знаете!

Он подошел к окну и раздернул шторы.

– Кажется, солнце собирается выглянуть. Если вы прикажете оседлать свою своенравную кобылу, то во время прогулки в парке я расскажу вам историю моей жизни.

– Хорошо. Дайте мне полчаса.

– Может, для вас полчаса и достаточно, но мне придется вернуться домой, чтобы переодеться.

– Тогда даю вам три четверти часа!

Кивнув, он произнес с улыбкой:

– И не забудьте сообщить об этом своей матушке. Это приведет ее в полный восторг!

Узнав о намерении Леоноры покататься с графом в парке, леди Констанс обрадовалась:

– По правде говоря, после твоего поведения в театре я уже думала, что ты потеряла все шансы!

– Ну, как восприняла сообщение ваша матушка? – поинтересовался граф, когда они оказались в парке.

– Она действительно обрадовалась, – сказала Леонора. – Понять не могу, как вам удается внушать к себе такое уважение. Чуть ли не все матери Лондона готовы ползать перед вами на коленях. Правда, они не знают того, что известно мне, – усмехнулась она.

– Ваша мать удивительно практичная женщина, – улыбнулся граф. – Ведь я завидный жених!

– Ну, она может изменить это мнение, потому что у нас с ней разные взгляды!

– Вряд ли вы сможете получить лучшее предложение, – заметил граф. – Не так уж много на земле герцогов и графов.

– Но помимо светских есть и другие соображения. – Леонора пожала плечами.

– Мне они известны, но я считаю себя совершенно исключительным! Если бы вы надумали стать миссис Экклестон, я бы серьезно рассматривал несоответствие между вами в росте. Представьте себе, как бы вы выглядели рядом с ним, идя к алтарю!

Леонора метнула на него уничтожающий взгляд, а он продолжил:

– Или супругой мистера Денстона? Он довольно приятный и вполне подходящий молодой человек, но немного суетливый и мелкий, вы не находите? Нет, он не личность!

– Позвольте заметить вам, сэр, что брак не является единственной целью моей жизни!

– Ах! – с наигранным сочувствием воскликнул граф. – Понимаю, вы решили остаться в старых девах и посвятить свою жизнь добрым делам и благотворительности.

– Ничего подобного! Просто я думаю, что человек должен, как может, помогать тем, кому не повезло в жизни, но я не считаю, что для этого следует сторониться общества или удалиться в монастырь!

– Так чего же вы хотите? Мистер Экклестон для вас недостаточно высокого роста, очаровательному мистеру Денстону не хватает характера, и тем не менее, вы не намерены оставаться незамужней. Вряд ли вы сможете упрекнуть меня в излишней самоуверенности, если я скажу, что у меня есть определенное преимущество перед этими джентльменами. Я, разумеется, далек от идеала, но соблаговолите просветить меня, чем я так провинился в ваших глазах?

– В основном тем, что я не могу пробыть в вашем обществе и получаса, чтобы не рассориться с вами. Вы выворачиваете наизнанку каждое мое слово. К тому же между нами нет ничего общего. Ваша жизнь заполнена посещениями клубов, спортивного зала и светскими развлечениями.

– Вы совершенно правы. Но не кажется ли вам, что вы могли бы меня исправить?

– У меня достаточно здравого смысла не браться за непосильное дело. Давайте пойдем галопом, пока нет толчеи.

Она послала кобылу галопом, а граф немного отстал, чтобы поглядеть ей вслед, после чего быстро ее нагнал.

– Какими еще достоинствами вы обладаете?

– Не очень многими. Хотя вам не следовало бы намекать, что у меня одно-единственное достоинство. Говорят, что я очень хорошо играю на фортепьяно, а мои рисунки нравятся всем членам моей семьи.

– Вам следует продемонстрировать передо мной свои таланты, чтобы я мог их оценить. И стоило вам заговорить о семье, как, словно по волшебству, появился один из ее членов! – Он указал вперед хлыстом, и Леонора увидела своего брата, склонившегося к молодой девушке, которую он почтительно вел под руку.

– Силы небесные! Саймон с девушкой! – воскликнула Леонора. – Кто это может быть?

– Если не ошибаюсь, это моя подопечная!

– Ну конечно! Я видела ее в театре! – Леонора помахала им, и молодые люди остановились, ожидая ее приближения.

– Леди Сара! Как поживаете? Леонору поразило, что брат выглядит несколько смущенным, а лорд Эверард, который спешился и пошел рядом с Сарой, лукаво улыбнулся.

– Какая жалость, что мы не знали о вашем намерении погулять в парке! – воскликнул он. – Мы могли бы пойти вместе с вами. В последний раз я катался с Сарой верхом еще до Рождества!

– Леди Эверард разрешила ей выйти со мной, сэр, – поспешил заверить его Саймон.

– Я в этом уверен, – сказал он. Леонора попросила брата помочь ей спешиться, чтобы поговорить с леди Сарой, и пошла рядом с ней, намеренно начав ни к чему не обязывающий разговор о модах и ужасной погоде.

Скованность Сары вскоре исчезла, и, когда она улыбнулась, что часто случалось в присутствии Саймона, ее лицо словно осветилось изнутри, и она стала прехорошенькой. Из-под полей светло-оливкового капора выбивались ее светлые кудри, и зеленая накидка была изящного и элегантного покроя. Было видно, что она вначале оробела, но сейчас довольно непринужденно разговаривала приятным голосом, и Леонора нашла ее весьма достойной юной леди. Она знала, какого типа барышень прежде почитал ее братец, и порадовалась новому увлечению Саймона, надеясь на его серьезность.

У ворот парка им встретилась леди Констанс, восседавшая в ландо, и Леонора с удивлением отметила выражение неудовольствия, промелькнувшее на лице у ее матери, когда она поздоровалась с Сарой.

В чем дело? Почему?