"Пятьсот лет спустя" - читать интересную книгу автора (Браст Стивен)

Книга первая

ГЛАВА 1

В первый день осени, или в девятый день месяца валлисты, в пятьсот тридцать второй год правления его императорского величества Тортаалика I из Дома Феникса, в Императорском крыле появился гонец и испросил у императора разрешения на аудиенцию.

Прежде чем углубиться в подробности относительно послания, мы надеемся, нам будет разрешено сказать пару слов о самом посланце и обрисовать читателю ситуацию во дворце и Империи, что позволит ему лучше понять историю, которую мы намерены представить его вниманию.

Посланец оказался молодой женщиной приблизительно четырехсот лет, чье округлое лицо, приземистая фигура и короткие прямые русые волосы явно говорили о принадлежности их обладательницы к Дому Теклы, что подтверждалось еще и грубой кожей, и мозолями на руках. Но еще более примечательно – в сочетании с простоватой наружностью (если мы вправе употребить такое выражение касательно внешности) – выглядела одежда, в которой она предстала перед стражей Императорского крыла.

Женщина была одета в желтое, зеленое и коричневое – краски своего Дома, однако желтый отличался удивительно чистым, ярким оттенком, характерным для цветов, что растут в нижних долинах Тарска. Шелковую блузу украшала поразительной красоты желтовато-коричневая вышивка. Расклешенные кожаные брюки для верховой езды прикрывали сапоги цвета сочной зеленой травы, а шерстяной коричневый плащ посланницы застегивался изящной серебряной пряжкой в форме дзура.

Теперь, когда мы поставили читателя в известность об этих деталях, давайте поспешим за теклой, которая и не собиралась останавливаться, чтобы облегчить нам задачу. Пока мы описывали ее одежду, Сэб (а именно так звали теклу) разрешили предстать перед его величеством императором – разумеется, после того, как она доложила о своей миссии. Итак, мы имеем возможность последовать за ней и послушать, какие новости она принесла императору.

Поскольку, будучи теклой, Сэб не могла получить личный пропуск, ее сопровождал один из дежурных гвардейцев, некий драконлорд по имени Таммелис э'Терикс, который и привел Сэб к дежурному офицеру. Тот быстро и внимательно оглядел ее, а затем едва заметным кивком головы показал, что она может пройти. Следует отметить, что все это происходило в Первой Приемной, или Последней Приемной, как ее иногда называют, но мы будем придерживаться терминологии историков того периода, о коем идет речь, и надеемся, что проницательность наших читателей позволит избежать возможной путаницы. Приемная соединялась с Императорскими покоями для аудиенций первого уровня – если использовать официальное наименование, – или Тронным залом, так о нем упоминают некоторые историки. Впрочем, в действительности все знали это помещение как Портретный зал.

В тот момент, когда мы начали свое повествование, было всего на пятнадцать минут больше третьего часа после полудня, и посему двери Портретного зала оставались широко распахнутыми. Сэб, несмотря на принадлежность к Дому Теклы, уверенно прошла мимо придворных и аристократов, толпившихся в комнате и подвергавших серьезному испытанию заклятие прохлады, наложенное волшебницей атирой маркизой Блэкпульской.

Наконец, непосредственно перед его величеством, Сэб ждал Брадик, хранитель колокольчиков. Таммелис, миссия которого была на этом завершена, передал теклу на попечение лорда – Брадика. Сей почтенный господин, занимавший свой пост в течение полутора тысяч лет, повернулся к Тортаалику и хорошо поставленным голосом объявил:

– Посланница от ее высочества Сенниа, герцогини Блэкбердриверской, наследницы от Дома Дзура.

Его величество в тот момент по своему обыкновению развлекался шутливой беседой с придворными: поочередно пытаясь вызвать у себя злость, печаль и радость, чтобы заставить вращающийся у него над головой Орб менять цвет. Как всегда, успех ему сопутствовал лишь частично. Орб приобрел бледно-красный оттенок раздражения, который, впрочем, сразу сменился светло-зеленым, лишь только лорд Брадик сделал свое объявление, а во взгляде Тортаалика появилось легкое любопытство.

– Ах вот оно что, – откликнулся император, – от Сенниа.

– Да, ваше величество, – кивнул Брадик.

– Ну, – промолвил его величество, стараясь вспомнить, слышал ли он когда-нибудь имя Сенниа, и если слышал, то в какой связи, – пусть посланница предстанет передо мной.

Пока уважаемая Сэб приближается к императору Тортаалику, чтобы передать ему свое сообщение, мы позволим себе вкратце рассказать о переменах, произошедших во внешности и характере его величества с тех пор, как мы в последний раз говорили о нем нашим читателям, то есть в начале его правления, описанном в «Гвардии Феникса».

Внешне император изменился совсем мало. Он теперь делал маникюр, а также наносил краску на лоб и уши (на сей раз был выбран ярко-красный цвет, отлично сочетавшийся с золотом костюма). Тортаалик просто обожал бриллианты и непременно надевал кольцо или браслет, бриллиантовые серьги или ожерелье. Ни его лицо, ни фигура не претерпели заметных трансформаций, лишь на лбу добавилось несколько морщин. Наши читатели должны помнить, какой нежной была у Тортаалика кожа. Император стал заботиться о ней с еще большим усердием: он ежедневно купался в ароматических маслах. И уж наверняка читатели не забыли его узких бледно-голубых глаз и белокурых, вьющихся кольцами волос.

Относительно его характера, разглядеть определенные черты которого значительно труднее, мы скажем, пользуясь имеющейся у нас возможностью, что существенные перемены наметились еще четыреста лет назад, когда Тортаалику пришлось отправить в изгнание свою сестру, попытавшуюся отравить его при помощи специально изготовленного кубка – на него не распространялось могущество Орба. Только бдительность Гиорга Лавоуда спасла императору жизнь. Более того, не вызывает сомнений, сестра Тортаалика являлась главной движущей силой заговора, что не помешало его величеству сделать все, чтобы скрыть ее причастность – из любви к сестре или желания замять скандал. А может быть, им двигали какие-то иные, не известные нам причины.

Тортаалик, несомненно, изменился, став с течением столетий капризным и угрюмым. Он посвящал все больше времени пустым затеям. Частенько он и вовсе ничего не делал. Изредка его, конечно, охватывала бурная жажда деятельности, и тогда он начинал интересоваться государственными делами, но такие периоды обычно продолжались совсем недолго.

Среди прочих событий, повлиявших на жизнь двора, следует выделить два: уход на покой его доверительности герцога Уэллборна и назначение Джурабина на должность премьер-министра; эти перемены и способствовали тому, что его величество стал слишком предаваться лени и пустым развлечениям. Читатель может не сомневаться: данные изменения привели и к другим результатам, и мы в свое время не преминем о них сообщить.

Посланница Сэб, к которой мы теперь с вашего позволения возвратимся, почтительно склонилась в реверансе перед его величеством и сказала:

– Я передаю вам, сир, слова привета из владений ее высочества Сенниа и прошу выслушать послание, которое она доверила мне, оказав немалую честь.

– Мы принимаем ее приветствие, – ответил Тортаалик, – и с нетерпением ждем новостей.

– Тогда, сир, я передам вам ее послание.

– И правильно поступите. Так где же письмо?

– Нет, нет, ваше величество. Сенниа доверила мне сообщить известие вам устно.

– В таком случае можете говорить.

– Непременно, сир, – заявила Сэб, откашлялась и начала: – Вот что я должна передать: ее высочество Сенниа, столкнувшись с очень серьезными проблемами личного характера, просит ваше величество позволить ей не присутствовать на Встрече провинций. Она надеется, что не навлечет на себя тем самым гнев вашего величества. Сенниа рассчитывает получить разрешение вашего величества.

Его величество нахмурился, а Орб стал оранжевым. Затем взгляд Тортаалика остановился на мощной, бочкообразной фигуре Джурабина. Премьер-министр, расталкивая придворных, решительно пробирался к трону. Тортаалик нетерпеливо передернул плечами; однако Сэб казалась совершенно спокойной; впрочем, кое-кто из опытных придворных заметил, как на висках у нее выступил пот.

Наконец Джурабин добрался до трона и наклонился к императору, чтобы его величество мог с ним пошептаться. Император быстро рассказал о том, что произошло, Джурабин с некоторым удивлением посмотрел на Сэб, а потом произнес следующие слова:

– Но, сир, на какой вопрос я должен дать ответ?

Его величество слегка покраснел, а придворные, которые не слышали их разговора, увидели, что Орб начал темнеть.

– Во-первых, Биспэтч, – ответил император, обращаясь к Джурабину по его титулу, – он так делал всегда, когда был раздражен, – полагаю, вы, как премьер-министр, должны знать, что еще один делегат – более того, наследник трона – отказался участвовать во Встрече. Во-вторых, я не удостоил вас чести, задавая вопрос, хотя, пожалуй, у меня к вам есть одно предложение, – теперь голос его величества был полон жесткого сарказма, – не хотите ли подумать вот о чем: может, нам следует прекратить принимать отказы. Ведь если так будет продолжаться и дальше, то очень скоро окажется, что на Встречу не соберется никто.

Джурабин понял, что слегка рассердил его величество.

– Простите меня, сир, – с поклоном сказал он. – Моя бедная голова с трудом справляется с непомерными нагрузками, и если вам показалось, что я проявил бесцеремонность в разговоре со своим сюзереном, то прошу поверить, это произошло по чистой случайности.

Его величество расслабился и небрежным взмахом ладони дал понять, что больше не гневается. Джурабин продолжал:

– Если мое мнение по данному вопросу имеет для его величества какое-нибудь значение...

Император подтвердил, что готов выслушать совет своего премьер-министра.

– ... я бы сказал, что, не соглашаясь принимать оправдания, ваше величество рискует прослыть тираном. Мало того, это всего лишь сорок шестой отказ, из чего следует, что на Встречу прибудет более двухсот делегатов, – по-моему, такого количества участников вполне достаточно.

– Тут все зависит от того, сколько еще делегатов попытаются пропустить Встречу, – пробормотал его величество.

Джурабин молча поклонился, довольный, что удалось убедить императора, который обратился к посланнице:

– Что ж, просьба вашей госпожи будет удовлетворена. Передайте ей мои наилучшие пожелания.

– Можете не сомневаться, я так и сделаю, сир, – заверила его величество Сэб, низко поклонилась и покинула зал для аудиенций.

Как только она ушла, император повернулся к премьер-министру:

– Хочу с вами переговорить, Джурабин.

– Конечно, сир. Надеюсь, я не вызвал неудовольствия вашего величества.

– Нет, но визит посланницы навел меня на некоторые размышления, и я хотел бы их обсудить с вами.

– Как пожелаете, сир. Только разрешите обратить внимание вашего величества: придворные уже собрались здесь, чтобы вы оказали им честь и...

– Да, Джурабин. И все же нам надо поговорить.

– Хорошо, сир.

– Тогда перейдем в Седьмую комнату.

– Слушаюсь, сир.

Его величество встал, и все придворные, которым в свое время удалось занять стулья, последовали его примеру. В зале наступила тишина. Тортаалик небрежно махнул им рукой и огляделся в поисках дежурного офицера, в чьи обязанности входило его сопровождать. Офицер находился у него за спиной.

– Седьмая комната, – сказал его величество. Офицер поклонился и первым устремился сквозь толпу, придворные расступились, давая дорогу. Император и премьер-министр неторопливо следовали за офицером. Орб, ставший светло-зеленым, медленно кружил над головой его величества. После того как офицер вышел через Зеркальные двери, которые слуга поспешно распахнул перед ним, процессия двинулась дальше по коридору Тика, вверх по Зеленой лестнице, в комнату с семью стенами, где его величество больше всего любил вести подобные разговоры. Офицер открыл дверь в комнату и, убедившись, что там никого нет, отступил в сторону, пропуская его величество и премьер-министра, затем аккуратно затворил дверь и встал на страже.

Его величество уселся в свое любимое кресло – с толстой золотистой обивкой и маленькой скамеечкой для ног – и жестом предложил Джурабину присесть. Когда премьер-министр опустился на стул с прямой спинкой напротив его величества, последний без всяких предисловий спросил:

– Что вы делаете для улучшения финансового положения Империи, Джурабин?

– Сир, – ответил, слегка смутившись, Джурабин, – я делаю все, что в моих силах.

– И что именно?

– Не проходит и дня, чтобы я не пытался изыскать возможности для новой экономии. Сегодня, например...

– Новой экономии, Джурабин? И это все, на что вы способны?

– Да, сир, до Встречи провинций...

– Ах да, Встреча... от которой сейчас отказался еще один участник. Джурабин, если она вообще состоится, то принцы и делегаты появятся в Драгейре в течение ближайшей недели.

– Возможно, сир, – кивнул Джурабин.

Несмотря на то, что его несколько удивил неожиданный интерес его величества к проблемам государства, премьер-министр не выглядел особенно встревоженным из-за присутствия или отсутствия принцев или делегатов.

Его величество нетерпеливо передернул плечами:

– Следовательно, вы не считаете, что такое количество отказов прибыть на Встречу является очевидным признаком заговора?

Джурабин поднял голову:

– Есть некоторое ощущение, сир. Но иногда нам кажется, будто кто-то готовит рыбу, а на самом деле мы лишь находимся на берегу океана.

– Обычно мне легко определить, нахожусь ли я на берегу океана, – заметил его величество.

– Каким образом, сир?

– Когда я чувствую, что у меня промокли ноги.

Джурабин склонил голову перед остроумным ответом его величества и спросил:

– Сир, а сейчас у вас мокрые ноги?

– Если вокруг меня и зреет заговор, Джурабин, то я его не вижу.

– Быть может, это вовсе не заговор, сир, – предположил премьер-министр, – во всяком случае, не среди нас или принцев.

– В самом деле?

– Может быть.

– Значит, вы все-таки не исключаете возможности?

– Я не это имел в виду, сир.

– А что же тогда вы имеете в виду?

– Если говорить прямо...

– О Боги! – вышел из себя его величество. – Уже давно пришло время говорить прямо!

– Я полагаю, многие делегаты боятся прибыть во дворец.

– Боятся? – вскричал император. – Неужели Сенниа, леди дзур, чего-то боится?

Джурабин пожал плечами:

– Дзуры проявляют храбрость, когда им предстоит сражение, сир. Однако многие из них пасуют перед менее явными опасностями – в особенности когда они их не понимают.

– Менее явные опасности? Объясните же наконец! Вы считаете, они боятся меня?

– Не вас, сир, скорее друг друга.

– Джурабин, должен признаться, я по-прежнему ничего не понимаю.

– Значит, мне следует объяснить?

– Осколки и черепки, вот уже целый час я вас ни о чем другом и не прошу!

– Что ж, вот как я вижу ситуацию.

– Продолжайте. Я весь внимание.

– Сир, по традиции принцам было предложено определить денежное пособие на императорские расходы для следующей фазы, которая начнется менее чем через пятьдесят лет.

– Я предпочитаю, – заметил император, – термин «императорский налог».

– Как пожелаете, – ответил Джурабин. – Хотя это трудно рассматривать как налог – ведь в данном случае, в отличие от других императорских налогов, Дома сами назначают величину своего взноса от общей суммы, которая в соответствии с законом установлена Империей.

– Тем не менее слово «пособие» оскорбляет мой слух.

– Хорошо, сир, налог. Так вот, по закону Империи, берущему начало от шестого цикла, принцы должны встретиться и прийти к соглашению о том, какую сумму необходимо заплатить каждому Дому.

– Да, да, понимаю. Продолжайте.

Джурабин откашлялся и сказал:

– Слушаюсь, сир. Именно сейчас принцам весьма затруднительно решить данную проблему.

– Именно сейчас, Джурабин, но почему? Что же делает решение этого вопроса более сложным, нежели обычно?

– Ну, во-первых, всех беспокоит позиция Дома Дракона, который требует, чтобы его доля была сведена к нулю, – они желают компенсировать расходы на создание армии.

– Создание армии? А зачем им армия?

– Люди Востока вторгаются в Империю с юга, сир. Кроме того, восстания Дома Теклы угрожают сразу нескольким владениям на западе. Мы получили петиции с просьбой о помощи от герцога Этуотера, герцога Лоунрока, герцогини Грейтуоркской и...

– Однако мне казалось, мы заключили мир с людьми Востока.

– Сир, людей Востока много, далеко не все из них общаются между собой, не говоря уже о том, чтобы соблюдать договоры, заключенные другими. Соглашение вашего величества с королевством к востоку от Пепперфилда в начале правления вашего величества все еще в силе, но остальные...

– Хм-м-м. Не слишком разумно они себя ведут. Их бы следовало поставить на место.

– Именно это через своего наследника Истменсуотча и предлагает Дом Дракона.

– Как, неужели тут замешан Истменсуотч?

– Во всяком случае, так сообщают мои источники, сир...

– Вы хотите сказать, ваши шпионы?

Джурабин пожал плечами:

– Создается впечатление, что сам герцог против подобных действий, но вынужден подчиниться решению своего Дома.

Его величество покачал головой, словно отказываясь вникать во внутренние проблемы Дома Дракона.

– Ладно, – вздохнул он, – а что теклы? Обращались ли мы к их Дому и предупреждали ли наследника, что в соответствии с законом ему придется отвечать за нарушение порядка?

– Они якобы не в состоянии выполнить своих обязательств из-за неурожая: за последние двести лет климат на западе очень изменился, что привело к тридцати или сорока сезонам засухи, причем до конца этой фазы поворота к лучшему не ожидается. Засуха и вызвала требования Дома Теклы уменьшить их платежи владельцам земель, а также бесчисленные восстания, которых становится все больше и больше.

– Засуха? Разве у нас нет волшебников, способных решать подобные проблемы?

– Цена, сир...

– Цена. А что с ценой?

– Дом Атиры заявил, что если они используют необходимое волшебство, то не смогут заплатить свою долю.

– Так и сказали?

– Сир, именно так утверждает их наследник, Тропир.

– Ну, их трудно в этом упрекнуть.

– Да, сир.

– Но если речь о снижении выплат, нельзя ли как-нибудь уладить дело?

– Сир, в большой степени это связано с Домами Джагала и Лиорна. Вопрос был рассмотрен иоричами с точки зрения законности. Однако, поскольку речь идет о проблемах Империи, Дом Иорича затребовал немалую плату за свои услуги и...

– О Боги!

– Да, сир. В особенности если учесть, что Дом Валлисты настаивает на полных выплатах...

– Валлисты?

– Большинством рудников на севере владеют валлисты, а они зависят от запада, поставляющего им продукты питания, необходимые для того, чтобы прокормить рабочих, среди которых начинаются волнения из-за уменьшения рациона. Это в свою очередь привело к падению добычи, из-за чего Дом Орки заявляет о своем исключительно тяжелом положении по сравнению с остальными благородными Домами – а значит, у них возникают существенные трудности при выплате императорского посо... простите, налога.

– Понимаю.

– Кроме того...

– Еще что-то?

– Да, сир.

– Продолжайте.

– Несколько бедных Домов объединились против более могущественных, чтобы помешать тем воспользоваться их слабостью.

– Ну, так бывало всегда.

– Вы правы, сир. Однако в данном случае тиасы и джагалы образовали альянс с дзурами и иоричами, в то время как ястребы, тсалмоты, джареги и иссолы поддерживают Дома Орки и Лиорна. Теклы могут прийти к соглашению с йенди; а с последними мы ни в чем не можем быть уверены – никто не знает, что замышляют йенди.

– Ну?

– Все очень запутано, сир, но создается впечатление, что союзы постоянно меняются, и все пытаются выяснить, кому придется платить полностью, а кто сумеет этого избежать. Многие сомневаются, сможет ли императорская казна выдержать текущие расходы.

– Понимаю. – Его величество некоторое время молчал, а потом задумчиво проговорил: – Эти союзы...

– Да, сир?

– Можем ли мы их разрушить?

– Пытаемся, сир.

– И каковы результаты?

Джурабин слегка наклонился на своем стуле, – пожалуй, он впервые пошевелился после начала разговора. Император знал, это свидетельствует о том, что премьер-министр потерял уверенность.

– Сир...

– Да?

– Союзы весьма ненадежны, во многом благодаря нашим усилиям.

– И что?

– В результате ни одна из сторон не обладает достаточной силой, чтобы выступить против вашей власти.

– Хорошая новость.

– Да, сир. Однако это также означает, что принцы и депутаты будут вынуждены выбирать между интересами Империи и своего Дома.

– Понятно.

– Вот почему многие из них либо из страха, либо из-за раздирающих душу сомнений отказываются участвовать во Встрече.

– Ясно.

Его величество обдумал все, что услышал, а потом сказал:

– Вам следовало обратить мое внимание на эти обстоятельства несколько лет назад, Джурабин.

– Сожалею, сир, если допустил ошибку. Но...

– Никаких «но»! Я бы немедленно решил все проблемы.

– Решили бы? – нахмурившись, спросил Джурабин.

– Конечно.

– Если мне будет оказана честь и я смогу задать вопрос...

– Задавайте.

– Каким образом вы решили бы вставшую перед нами проблему?

– Все очень просто, Джурабин. Приказал бы Дому Атиры поручить своим лучшим волшебникам предотвратить засуху, и тогда нам не пришлось бы заниматься столь серьезными вопросами.

– Но, сир, цена...

– Она ничто по сравнению с ценой, которую нам придется уплатить за то, что мы игнорировали засуху, Джурабин. Когда с ней будет покончено...

– Как и с основным источником доходов Империи, сир.

– Основным?

– Да, сир. Если бы ваше величество приказало атирам привести погоду в порядок, они получили бы право отказать вашему величеству в любых выплатах; а они бы точно так и сделали. И тогда у нас не было бы средств на содержание Императорской армии, значит, для охраны восточных границ пришлось бы воспользоваться услугами наемников.

– Однако Дом Дракона мог бы существенно пополнить средствами императорскую казну.

– Да, конечно, сир, но они бы не стали этого делать.

– Почему? Почему это они бы не стали?

– Сир, когда атиры получат возможность не платить из-за того, что оказали услугу Империи, драконы на полном основании потребуют таких же льгот и для себя. Потому как если они этого не добьются, Дом Атиры получит экономическую власть над Домом Дракона, а они отчаянно соперничают друг с другом из-за земель на северо-востоке.

– И все же в казне должны были остаться какие-то деньги.

– Очень мало, сир. При тщательно спланированном бюджете мы сумеем лишь дотянуть до конца фазы, до принятия новых налогов...

– Но куда подевались все деньги, Джурабин? Я знаю, что с того момента, когда зерно было собрано и превращено в муку, а мука попала на рынок, мы запустили в действие четыре налога и...

– Пять, сир.

– ... крупных войн не было...

– Вы так считаете, сир? А разве войну с островом Элде нельзя назвать крупной?

– Джурабин, она продолжалась всего пять лет, и если потери составили более десяти тысяч, значит, кто-то меня обманул. К тому же мы ведь одержали победу.

– Сир, нет более дорогой войны, чем война на море, потому что всякий раз, когда мы проигрываем даже небольшую схватку, тонет по меньшей мере один корабль. Даже самый маленький фрегат не может быть заменен менее чем за десять тысяч империалов. А только в гавани Рэдскай мы потеряли одиннадцать фрегатов и два линейных корабля – однако одержали победу в битве.

Его величество немного помолчал, осмысливая цифры, а потом промолвил:

– Мне представляется, что подобные расходы должен компенсировать военный налог.

– Сир, такой налог необходим для того, чтобы собрать деньги для проведения войны, но у нас не хватило времени, и пришлось продать перекупщикам векселя на военный налог... в основном драконам и фениксам, которые владеют ими и по сей день.

– До сих пор? Нам следует отобрать их и использовать для того, чтобы обеспечить Империю средствами.

– Отобрать, сир? Ваше величество хочет развязать гражданскую войну?

– Ну, тогда мы их выкупим.

– А где возьмем деньги, сир? Даже самый незначительный из них стоит двадцать тысяч империалов.

– Боги! Возможно, война была ошибкой, Джурабин.

– Ошибкой, сир? Да без нее пираты острова Элде свели бы на нет торговлю с Гринаэр, Холкомбом и Лендсайтом, что привело бы к банкротству Дома Орки.

– Ах, орки! – презрительно бросил его величество.

– Да, сир, орки, которые находятся в политическом союзе с ястребами, тсалмотами, джарегами, иссолами и лиорнами.

Его величество покачал головой, вздохнул и задумался.

– Ну, – пробормотал он наконец, – мы как-нибудь справимся без налогов Домов Дракона и Атиры.

– Сир? Без вкладов в казну Империи двух крупнейших Домов? Возможно, нам бы удалось, если бы дело заключалось только...

– Как, и это не все?

– Нет, сир.

– Чего еще нам следует опасаться?

– Ну, сир, мы сами фениксы, и вы не только император, но еще и принц Дома. Каким будет вклад фениксов в казну?

– Нужно спросить нашего депутата, принцессу Лудин, которой я передал эти полномочия.

– Уже спрашивал, сир.

– И что она вам ответила?

– Сказала, наш Дом на грани банкротства.

– Банкротства!

– Да, это ее слова, сир.

– Но как такое может быть?

– Дело в том, сир, что Дом Феникса, а также многие его представители занялись спекуляцией...

– Спекуляцией?

– Вы же знаете, сир, что мы маленький Дом, и никто из нас, за исключением, может, баронессы Хайплейнской и графини Ноланте, не владеет крупными поместьями, поэтому по большей части мы зарабатываем...

– Джурабин, какие спекуляции?

– Прежде всего, сир, связанные с некими драконлордами... в том числе задействованы фонды, отпущенные Империей на военные операции. А также заключены договоры с атирами, которые должны были улучшить климат. Операции приостановлены в ожидании Встречи провинций, и...

Премьер-министр замолчал, потому что его величество перестал слушать, – Тортаалик откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. После продолжительной паузы император проговорил:

– Джурабин, окажите мне любезность, позовите мою целительницу.

– Хорошо, сир. У вас разболелась голова?

– Идите, Джурабин.

– Да, сир.

Джурабин поспешил за целительницей, а его величество спрятал лицо в ладонях; ставший угрожающе коричневым Орб кружил у него над головой. Целительница, которую, кстати, звали Навье – однако сейчас разговор не о ней, – вскоре появилась с чаем, настоянным на целебных травах. Она использовала его для лечения головных болей Тортаалика, начинавшихся всякий раз, когда он вникал в проблемы Империи.

Целительница немного посидела с его величеством, а затем, убедившись в том, что ему стало лучше, оставила его. Приближался час обеда, император собрался покинуть Седьмую комнату. Тортаалик открыл дверь и на пороге столкнулся с дежурным офицером, лейтенантом Императорской гвардии Батальона Красных Сапог.