"Третья волна" - читать интересную книгу автора (Алейников Кирилл)

ГЛАВА 28

Елена чувствовала, как проклятый убийца-песок плотно сжал тело со всех сторон, не давая никакой возможности шевелиться. Когда песок над головой сомкнулся — захлопнулась ловушка, — девушка уже не верила в спасение. Удушье — самая, наверное, неприятная смерть.

Сейчас мы это выясним…

В легких началось жжение. Оно поднималось выше, по горлу к глотке. В носу запершило. Едва заметное движение песка вокруг говорило, что погружение продолжается. Невероятно глубокой оказалась пустынная ловушка, а шансы выжить моментально стали равны нулю. Елена никогда еще не оказывалась в столь критичной ситуации, никогда она еще не ощущала близость смерти, но теперь, к величайшему сожалению, выпала такая возможность.

Она поняла, что умерла. Нет, сердце еще бьется, кровь движется по сосудам, питает мозг остатками кислорода. Но через несколько секунд все оборвется агонизирующей вспышкой, предсмертным всполохом угасающей свечи… Елена медленно погружалась в песок, все глубже и глубже. Поверхность пустыни осталась уже метрах в трех выше. Там, в трех метрах отсюда, есть кислород. Воздух. Там можно дышать. Делать столько вздохов, сколько хочется…

Легкие начало не просто жечь, но разрывать. Они трепетали в мольбе о глотке воздуха, кричали мозгу, что необходимо сделать вдох. Но вдох в безвоздушном пространстве невозможен. На зубах заскрипел песок, когда Елена сильно стиснула их, превозмогая острую боль в груди. Она не имела возможности пошевелиться, попытаться выбраться на поверхность, и уже не верила, что выбраться получилось бы. Текучий песок-убийца заглатывал добычу.

Инстинктивное желание сделать вдох было невероятно сильным. Сознание, еще не утраченное, последние мгновения держало рот закрытым, не позволяло девушке вдохнуть и наполнить легкие совсем не воздухом, а мельчайшими крупицами кварца, песчаника и обломков горных пород размером в одну десятую часть миллиметра. Сознание боролось за продолжение жизни, но за то же боролся и рефлекс. Только рефлексу было неизвестно, что вдох под слоем песка приведет к мучительной смерти. Последние остатки кислорода в крови устремились в мозг, не давая тому прекратить функционирование.

Сознание же действовало по принципу «надежда умирает последней».

Елена стонала бы, но в легких было пусто. Не смотря на жгучую, выедающую грудь изнутри боль девушка ощутила холод. Это близость смерти, подумалось ей. Смерть уже коснулась меня. Странно, что в голове не прокручиваются картины прошлой жизни. Наверное, врут те, кто рассказывал о пролетающих перед внутренним взором прожитых днях, будто тебе дается второй шанс пережить собственную жизнь, полно и красочно. Или такое случается не со всеми? Не каждому, значит, дано счастье просмотреть свою жизнь, пусть и в ускоренной перемотке, прежде чем отправиться в темноту вечного небытия…

Сознание трепетало в голове как пойманная в сети птица. Оно металось на грани сумасшествия, оно кричало о необходимости предпринять что-то для спасения тела, для выживания. Но ничего предпринять невозможно. Все, конец. Готовьте ладью, мы отплываем в царство мертвых.

Последней мыслью девушки было воспоминание о Дуате. Кажется, Дуатом египтяне называют царство мертвых…

Елена сделала вдох. Легкие обожгло еще сильнее. Они наполнились свинцом, тяжеленным и раскаленным. От этой дикой боли в голове что-то щелкнуло, разум попытался выпрыгнуть прочь из тела, оставив его погибать под слоем проклятого пустынного песка.

Тут же пришло ощущение невесомости. Ощущение полета. Именно так, видимо, душа и отделяется от погибшего тела. Воспаряет в невесомости, а потом поднимается к Богу…

…Проясняющееся сознание выдало дикую мысль: я все еще жива.

Елена как-то отстраненно ощутила внезапное прерывание полета, этого волшебного чувства пребывания в невесомости. Ее стало кидать в стороны, швырять и больно ударять о нечто твердое. Слышались звуки…

Как в толще песка могут распространяться такие звуки?

Когда ее перестало швырять, Елена с неописуемой гаммой чувств поняла, что не только жива, но еще и дышит! Восторг, счастье, недоумение, страх, ликование… Фактический экстаз от второго рождения!

Она часто дышала, воздух с хрипом входил в легкие и со свистом выходил обратно, обогащая кровь кислородом. Голова кружилась. Тошнило. Не в силах побороть позыв, девушка изогнулась в спазме, ее вырвало.

Нечто странное, невидимое в кромешной тьме отфыркивалось и отплевывалось где-то чуть ниже. Прибор ночного видения был сорван зыбучим песком, потому Елена могла лишь предположить, что странные звуки испускает Семенов.

— Ты как?

Голос майора глухо прозвучал в темноте. Он практически не отражался, едва всколыхнул воздух. Из этого Елена заключила, что они оказались в каком-то очень тесном пространстве.

— Жива… — коротко ответила она.

Шорох песка сказал, что тот все еще ссыпается откуда-то сверху. Майор подполз к девушке, коснулся ее ноги, затем протянул прибор ночного видения.

— Надень-ка.

Девушка нащупала прибор, приложила к глазам и включила. То, что она увидела, поразило больше, чем недавняя близость смерти.

— Господи, где мы?

Позади них сверху из какой-то дырки сыпался настоящий водопад песка. Песчаная река текла вниз, в уходящий глубоко под землю наклонный туннель, узкий и почти засыпанный песком. Чтобы двигаться тем туннелем, придется ползти.

— Понятия не имею, — ответил за Господа Семенов. — Какая-то старая шахта. Вот же нам повезло!

В его голосе была нотка сарказма. Очевидно, майор предпочел бы помереть в песчаной ловушке, чем оттянуть смерть на несколько часов. Он не считал внезапное спасение спасением. Ведь шахта могла быть засыпана там, внизу, окончательно. Даже если она куда-то ведет, пробраться под песком не получится. И сверху все еще ссыпались потоки, грозящие повторным погребением.

Раздался глухой удар. Затем хриплый стон и шум возни. Девушка посмотрела назад и с радостью узнала Стохадского, попавшего в ту же ловушку. Лицо ученого исказила гримаса чудовищного ужаса, постепенно сменяющаяся выражением того же экстаза, что только что пережила Елена.

— Боже… — прохрипел Стохадский.

Через минуту, пока все трое приходили в себя, песок перестал сыпаться.

— Где мы?

— Кажется, я догадываюсь, где мы. — Елена рассказала о микроволновом спутниковом снимке. — Этот подземный ход ведет к Сфинксу.

Ее охватило ощущение, близкое к счастью. Вот он, ход! Осталось пройти совсем немного, и они выйдут к кораблю! К тому, что скрывает проект «Коперник», затеянный администрацией Соединенных Штатов.

Группа решила спуститься вниз, чтобы посмотреть, если возможность продвигаться дальше. Действительно ли они совершенно случайно попали в подземный ход к Сфинксу, или же это место — тупик. Ловушка, из которой нет никакого выхода…

Они ползли головами вперед, вниз. Узкий ход спускался довольно глубоко, пришлось двигаться метров сто пятьдесят, не меньше. Затем наклонный туннель выровнялся, стал шире и гораздо свободнее. Здесь песчаная насыпь заканчивалась.

— Надо перевязаться, — остановил Семенов девушку.

Стохадский держался молодцом, но по бледному лицу было ясно, что он едва ли может двигаться. Слишком много крови он потерял, пока группа отступала от Сфинкса, пока ползла под землей в таинственном туннеле.

Используя комплекты первой медицинской помощи, входящие в состав экипировки, Елена перевязала сначала ногу Петра Стохадского — пуля угодила во внутреннюю часть левого бедра, пробила артерию и вышла с другой стороны. Затем девушка помогла Семенову; майор был ранен в левое плечо ниже ключицы. Тоже навылет. Кряхтя и матерясь, мужчины нацепили поверх повязок снятую униформу.

Можно было двигаться дальше.

Туннель двухметровой высоты и шириной полтора метра уходил вдаль, где делал поворот влево. Поверхность скального массива, в которой он был выдолблен, оказалась отлично обработанной, полированной. Время практически не тронуло обработку стен десятитысячелетней давности.

Группа стала медленно двигаться по туннелю. Семенов опасался, что на пути могут оказаться ловушки, но Елена успокоила: древние египтяне не принадлежали той категории людей, которые любили всяческие ловушки. Ложные ходы — это да.

Пройдя около километра по идеально ровному туннелю, они достигли поворота. Прикинув пройденное расстояние, девушка заключила, что группа находится примерно под Сфинксом. Еще в 1988 году японские геофизики подтвердили существование многочисленных пустот под Сфинксом, но египетские власти оказались твердолобыми: «Египетские пирамиды изучены полностью и никаких открытий здесь ожидать не приходится». Никто не пускал археологов к тайным пустотам на плато Гизы.

Туннель повернул. За поворотом, видимая лишь благодаря приборам ночного видения, оказалась дверь. Елена расценила перекрывающую проход массивную плиту именно как дверь, потому что на ней примерно посередине находились две металлические ручки. Девушка вспомнила историю робота «Упуат-2» стоимостью двести пятьдесят тысяч долларов, построенного немецким инженером Рудольфом Гантенбринком для изучения южной шахты, начинающейся в Камере царицы Великой пирамиды и под углом в тридцать девять с половиной градусов поднимающейся вверх. Предполагали, что шахта должна служить для вентиляции Камеры царицы, но выхода на поверхность пирамиды она не имела. Робот прошел шестьдесят метров наклонного пути, прежде чем встал перед дверью с двумя металлическими деталями. Удалось просунуть в щель под дверью видеокамеру, и она запечатлела вторую дверь, уже с одной металлической деталью.

Что скрывается за той, второй дверью, никто не знает. Зачем древние пометили там двери? Чтобы их никогда не нашли? Или, наоборот, чтобы их наверняка нашли, но при правильных обстоятельствах? В конце концов, с самого начала было известно, что от северной и южной стен Камеры царя идут две хорошо заметные шахты. И ясно, что мыслительные способности строителей пирамиды позволяли им предвидеть, что рано или поздно какая-нибудь любознательная личность начнет искать что-либо подобное и в Камере царицы. Идея, что при создании пирамиды в ее конструкцию специально закладывалось стимулирование подобных исследований, оказалась бы беспочвенной, если бы обследование шахт кончилось тупиком. Но там была обнаружена дверь подъемного типа с любопытными металлическими деталями и манящей щелью внизу…

Перед группой была такая же дверь, только увеличенная в размерах. С двумя металлическими рычагами, осмотр которых показал, что они могут опускаться вниз.

Семенов пропустил Елену вперед.

— Давай.

С замершим от близости тайны сердцем Елена взялась за первый рычаг. К удивлению, прилагать большие усилия для его сдвига не пришлось: рычаг довольно легко опустился вниз.

Где-то в недрах плато раздался звук, или показалось?

Девушка взялась за второй рычаг. Семенов поднял автомат в правой руке. Если сейчас за дверью кажутся марсиане, он предпочтет их расстрелять.

Второй рычаг опустился вслед за первым.

Тишина…

Неужели тупик? Вдруг древний механизм не выдержал проверки временем?

Стохадский оперся рукой о гладкую стену и печально вздохнул. Елена отошла от двери, не спуская с нее глаз. Семенов продолжал держать автомат наизготовку.

И тут пол под ногами едва заметно сотрясся. На пределе слышимости по туннелю распространился низкий гул, инфразвуковой шум сработавшего механизма. Со смесью восторга и суеверного страха люди смотрели на медленно поднимающуюся многотонную дверь. Медленно… медленно… Вот образовалась щель, в которую можно просунуть руку. Щель росла, открывая доступ в сокрытое под плато пространство, в котором десять тысяч лет никого не было. Щель росла, и теперь уже можно было пролезть под дверью.

Дверь не полностью ушла в потолок. Она, достигнув уровня рычагов, остановилась. Метровый проход манил двигаться вперед, на раскрытие тайны…

— Давайте!

Семенов полез первым. Пришлось двигаться на четвереньках. За ним поползли Стохадский с искаженным от боли и слабости лицом и Дементьева с блуждающей улыбкой сумасшедшей на губах.

Несколько секунд спустя группа оказалась в просторном помещении с высоким потолком. Между далеко отстоящими одна от другой стенами расположились два ряда массивных каменных колонн, абсолютно гладких, правильной цилиндрической формы. Всего колонн было десять — по пять в каждом ряду.

Не смотря на слабость, Петр Стохадский присвистнул от изумления. Он никогда всерьез не верил в существование под плато Гизы тайных ходов.

Елена вспомнила любопытный документ, найденный в архивах электронной базы данных Египетского музея древностей, расположенного в Каире. В документе говорилось, что во времена египетского похода Наполеона в 1799–1802 годах из Египта были вывезены бумаги, содержащие план подземных помещений под Сфинксом. Засекреченными бумаги пролежали во Франции почти двести лет, и вот некто Х.С. Льюис, тайный руководитель ордена розенкрейцеров, в 1988 году опубликовал содержимое египетских бумаг.

Теперь Елена знала, что хотя бы отчасти план тайных помещений под Сфинксом верен. Они зашли в так называемый Зал приемов, находящийся точно под статуей древнего стража.

Группа углубилась в Зал. Семенов водил стволом автомата из стороны в сторону, но никто не хотел нападать на людей. Елена осмотрела стены и колонны в надежде найти какие-нибудь надписи, иероглифы, рисунки, но попытка не увенчалась успехом. Тогда девушка достала из кармана в штанах униформы миниатюрную видеокамеру, снабженную функцией проводить съемку даже в темноте. Камеру она сначала держала в руке, тщательно снимая Зал приемов, а затем закрепила ремнем на левом плече так, чтобы камера продолжала снимать все, находящееся прямо перед девушкой.

У противоположного конца Зала приемов обнаружилась узкая каменная лестница, уходящая под потолок. Там она оканчивалась дверью.

— Должно быть, это ход в статую Сфинкса, — предположила Елена, держа перед мысленным взором карту, опубликованную розенкрейцерами. — Первоначально мы должны были попасть сюда именно этим путем.

Семенов осмотрел дверь. На ней не было никаких металлических рычагов, вообще ничего. Наверное, она отпиралась только извне.

Скверно, подумал майор. Мы попали в тайные помещения, но пока еще не обнаружили ни одного выхода отсюда.

Возле лестницы нашелся проход дальше. Группа двинулась этим проходом, и из Зала приемов попала в Круглый храм — так именовалось следующее помещение в египетских бумагах. Помещение и в самом деле было круглым, десять цилиндрических колонн стояли двумя широкими полукружьями, поддерживая потолок. Впереди был еще один проход, ведущий, согласно бумагам, в три туннеля — к каждой из трех пирамид Гизы. Елена заметила также неглубокие желобки в полу храма, на первый взгляд расположенные без всякой системы. Но осмотрев желобки внимательней, девушка пришла к выводу, что на полу храма высечено сакральная геометрическая фигура, называющаяся Цветком жизни.

Цветок жизни — это девятнадцать пересекающихся окружностей, заключенных в одну общую окружность. Согласно верованиям древних, все сущее заключено в этом Цветке. Нет ничего во вселенной, что не манифестировало бы себя в этом образе, говорится ли о законах физики, о языках, о биологических формах жизни или о судьбе. Девушка опять вспомнила Изумрудные книги Гермеса-Трисмегиста, в которых рассказывается о Залах Хроник… Многие будут пытаться проникнуть в Залы Хроник, пока одна из этих групп численностью в три человека, пришедшая с Запада, не отворит проход звуком голоса. Там люди обнаружат винтовую лестницу, ведущую в подземную комнату. Из этой комнаты выходят три канала, и три человека с Запада направятся по правому каналу. В Изумрудных книгах говорится и о сакральных рисунках, встреченных группой на своем пути, и первым рисунком должен стать Цветок жизни. Под конец переход слегка поворачивает вправо и открывается в большую комнату. И в той комнате можно найти свидетельства существования цивилизации на планете Земля многие миллионы лет назад…

Неужели те Изумрудные книги, скорее философско-абстрактные, нежели научные, говорят правду?

Три человека пришли с запада — со стороны Сахары. Затем попали в подземные помещения, отворив дверь. Не голосом, конечно, а посредством рычагов, но ведь древние манускрипты могут быть переведены неточно… Винтовая лестница — спираль Фибоначчи. И первый из сакральных рисунков — Цветок жизни — сейчас под ногами.

Девушка чуть ли не побежала к противоположной стороне Круглого храма, где увидела невысокий проход, дающий путь дальше. Там от небольшого тамбура отходили три длинных туннеля. Под три пирамиды Гизы. И правый туннель, конечно же, ведет под Великую пирамиду.

Мы почти у цели!..

От волнения девушка дрожала.

На глубине около ста метров под плато люди стояли и смотрели на темные туннели. Чем они оканчиваются, люди не знали. Гладкие полированные стены, такие же гладкие потолок и пол. Никаких рисунков более, никаких иероглифов или надписей на иных языках. Лишь три туннеля, теряющиеся вдали, в темноте. Самый длинный туннель — левый — ведет к пирамиде Микерина-Менкаура. Средний — к пирамиде Хефрена-Хафра. Правый — к пирамиде Хеопса-Хуфу, к Великой пирамиде.

Под ней должен находиться космический корабль… Тот самый корабль, что так усердно прячет НАСА.

Осталось не больше четырехсот метров.

Группа двинулась правым туннелем. Звук шагов почти не отражался от гладких стен. Впереди, вопреки написанному в Изумрудных книгах, туннель делал поворот не направо, а круто налево. Поворот приближался по мере движения людей, и что за ним — пока неясно. Темнота и тишина, царившие тут десять тысяч лет, давили тяжестью веков на психику, провоцировали странные фантомные видения и чувство легкой паники. Началась клаустрофобия.

Стохадский попросил остановиться, чтобы перевести дух. Люди на полпути к повороту сделали короткий привал. затем двинулись дальше. Ближе, еще ближе. До поворота осталось метров тридцать.

— Как ты думаешь, что там? — почти шепотом спросил Стохадский девушку.

— Не представляю, — так же тихо ответила она.

Корабль? Но вдруг — нет? Тогда что там может быть сокрыто так долго от людей, охраняемое проектом «Коперник»?

Они достигли поворота. Приборы ночного видения различали еще одну дверь, массивную каменную плиту с одним-единственным рычагом. Елена коснулась рычага, ощутила его равнодушную прохладу и шероховатость металла. Затем потянула вниз.

Раздался щелчок. Затем тот же тихий инфразвук и слабая вибрация пола возвестили о работе древних механизмов. Дверь медленно стала подниматься, и остановилась на уровне рычага.

Вперед опять пополз Семенов. За ним — Дементьева и Стохадский. Эта дверь открыла доступ в еще один туннель, более короткий предыдущего.

— Туннель ведет под пирамиду, — прикинула Елена. — Кажется, он заканчивается точно под ее центром, под вершиной.

Они пошли вперед. Когда до конца туннеля осталось совсем немного, Семенов ощутил горькое чувство разочарования.

Тупик…

Такое же чувство холодной волной накрыло и Елену. Когда группа подошла к концу туннеля, разочарованию не было предела: на самом деле тупик. Никаких дверей, никаких указаний на продолжение пути, никакого намека хотя бы на выход из подземных лабиринтов.

— Может, стоит попробовать каналы, ведущие к другим пирамидам? — робко предложил Стохадский.

Но девушка не верила, что другие каналы могут привести к кораблю. Ведь ионный столб, заметный при радарном сканировании волны в десять сантиметров, виднеется только над Великой пирамидой! Следовательно, огромный источник энергии находится строго под ней, в плато Гизы.

— Действительно, — поддержал Семенов. Ему сейчас хотелось не столько найти корабль, сколько найти выход на поверхность. Что толку от любой их находки, когда они не смогут о ней сообщить?

Елена стала осматривать каждый сантиметр стен и пола. Надежда ведь последней умирает…

Стохадский сел, прислонившись спиной к стене. Ему становилось все хуже, рана в ноге сильно болела. Сейчас бы в больницу, сделать переливание крови, влить глюкозу, хорошо обработать рану. Вдруг заражение, вдруг чертова гангрена?..

Прямо над их головами стояла Великая пирамида. Ее многотонная тяжесть буквально давила на плечи. Наверное, на поверхности буря уже улеглась, и ошарашенные охранники комплекса Гизы ломают голову, куда пропали наглые террористы… Им невдомек, что они провалились под землю в буквальном смысле этого выражения.

Осмотр тупика ничего не дал. Елена присела рядом с Петром Стохадским в явно разочарованном виде. Она не могла поверить, что, найдя секретные помещения под Сфинксом, найдя вход это тайное место у скалы в пустыне, они пришли к тупику.

…Многие будут пытаться проникнуть в Залы Хроник, пока одна из этих групп численностью в три человека, пришедшая с Запада, не отворит проход звуком голоса… Голоса…

Дерзкая идея возникла в голове девушки.

— Послушайте, у меня появилась мысль. Я однажды наткнулась на старинные тексты, в которых сказано, что проход под Великую пирамиду должен открыться звуком голоса. Может, стоит попытаться?

— Но ведь ты сейчас говоришь, произносишь речь. Твой голос ничего не отворяет.

— А если закричать? — Девушка смотрела на своих спутников, нацепивших на лица оптические приборы. — Если действительно закричать? Всем троим…

— Я пас, — хмыкнул Семенов. — Начнем блажить, потолок обвалится…

— Ничего не обвалится! Давайте попробуем! В конце концов, что мы теряем?

— Какая-то глупая идея, — заметил Стохадский. — Был бы проход, он представлял бы из себя какой-то механизм.

— Может, механизм, рассчитанный на громкий звук? — упорствовала девушка. — Попробуем?

Мужчины переглянулись. Кричать в темноте древних катакомб не очень-то хотелось. Вдруг крик потревожит древних духов, человеческие тела которых во множестве погребены в некрополе плато Гизы?

— Давайте!

Семенов чертыхнулся:

— Ай, ладно, черт с тобой. Что кричать-то?

— Просто «эй!». Погромче. Насчет три.

Ситуация насыщалась комичной составляющей. Семенов даже улыбнулся.

— Раз… — Елена начала отсчет. — Два… Три!

Все трое, насколько хватало силы легких, заорали.