"Распутница с Аргуса" - читать интересную книгу автора (Браннер Джон)

VI

Пробило десять часов…

В разрывах темных, лохматых туч были видны шесть блеклых серебристых пятнышек-лун. Все они повисли над королевским замком. Пронизывающий ветер раскачивал верхушки деревьев. Со стороны замка до крепости не доносилось ни звука — там как бы поселилась мертвящая, тревожная тишина. Андалвар, бывший правитель Аргуса, лежал в замке на смертном одре, и никакая сила в мире не могла поднять его с украшенного знаменами ложа. Завтра похороны…

Торжественный ужин, проходивший в присутствии новой регентши, был долгим и нудным. В зале стояла гробовая тишина. Рядом с принцессой Шарлой было свободное место, предназначенное для правителя Меркатора. По слухам, Баркаш и его свита сразу после захода солнца покинули Опидам и отправились на Меркатор. Баркаш, как утверждали очевидцы, был вне себя от гнева.

Гости, ведомые церемониймейстером, входили в зал и занимали места за столом. Потом так же незаметно удалялись. Каждого из них Шарла приветствовала отдельно. Наконец, воспользовавшись удобным поводом, она покинула столовую и в сопровождении Ландора отправилась в свои покои. Там слуги быстро омыли ее, причесали, обрызгали волосы ароматной водой.

Ландор поджидал ее в гостиной. Задумавшись, он время от времени не глядя брал с серебряных подносов фрукты, пробовал их — мысли его в этот момент были далеко. Он прикидывал, чего можно ждать от предстоящего разговора с Сабурой Моно. Загадка заключалась вот в чем — каким образом эта женщина, сумевшая подчинить своей воле самого Андалвара, собирается взять под контроль Шарлу. В борьбе за власть это был неизбежный ход. Вряд ли Сабура Моно добровольно уйдет в тень…

Легкая улыбка сама собой сложилась у него на губах. Что ж, будем посмотреть. Он был уверен, что пока не родился человек, способный посостязаться с ним в искусстве интриги.

Наконец Шарла вышла в гостиную. Ее золотистые волосы поблескивали. Свободное белое платье до колен удивительно шло ей. Рукава отсутствовали, и ее мягкие, красивые руки были оголены. Принцесса была боса.

Ландор тут же поднялся с дивана, одобрительно оглядел девушку.

— Я не ошибся в вас, Шарла. Такое впечатление, что вы ничего не растеряли из того, чему учили вас… ну, вы знаете где.

Шарла вполне серьезно кивнула:

— Это была моя легенда — этакая невинная простушка из Приграничья. Наивный взгляд, румянец на щечках — эту науку вдолбили в меня твердо.

Ландор покачал головой.

— Как бы то ни было, вам еще раз придется сыграть эту роль.

Шарла повернулась к стоявшим в углу слугам:

— Вали, Лена, Мершил, вы свободны. Завтра разбудите меня в тот же час, что и сегодня. Идите.

Девушки церемонно поклонились и вышли. Ландор тем временем вызвал часового, стоявшего у двери, и приказал вызвать охрану, которая должна сопровождать принцессу до дверей покоев Сабуры Моно.

Долго они шли полутемными переходами, освещаемыми светом тускло горящих факелов. Встречавшиеся по пути рабы сразу падали на колени — они не смели поднять глаза, чтобы посмотреть на регентшу, одетую подобным странным образом. Тем более босую!.. В каменных коридорах было холодно, чем дальше, тем реже встречались освещавшие дорогу факелы.

— Что-то она далековато поселилась, не так ли? — тихо поинтересовалась Шарла у Ландора.

— Это по меньшей мере странно, — откликнулся Ландор. — В этой части крепости обитают исключительно рабы. И Сабура Моно!.. Для женщины с таким положением, обладающей такой властью и влиянием…

Внезапно страж, шагавший впереди, свернул вбок и остановился перед гладкой, вырезанной из дерева дверью, перекрывавшей весь коридор. Этакая глухая переборка…

Ни порога, ни коврика, ни прикрывающих дверь штор… Просто сплошная доска.

Гвардеец отступил в сторону и вытянулся по стойке «смирно».

— Постучи и объяви, что прибыла принцесса Шарла. Она ждет, — приказал ему Ландор.

Стражник дважды ударил кулаком.

Кто-то тихо спросил изнутри:

— Кто там?

— Сабура Моно, принцесса Шарла ждет, — ответил гвардеец.

Некоторое время из-за двери не доносилось ни звука, затем створка с легким скрипом начала отодвигаться, и стражник отступил в сторону. Шарла вопросительно глянула на Ландора. Тот кивнул, и принцесса шагнула через порог.

Помещение, открывшееся перед ней, казалось пустым. Совершенно пустым!.. Стены голые, на них отчетливо различалась кладка из крупных кирпичей, на полу не прикрытый ковром узор сглаженных каменных плит. Свет исходил от двух воткнутых в держаки факелов. Приглядевшись, Шарла убедилась, что первое впечатление оказалось ошибочным — в глубине комнаты, в глубоком алькове, стояла кровать, покрытая грубошерстным темным одеялом. У изголовья небольшой столик, на нем кипа писчей бумаги, чернильница и в подставке с полдюжины очиненных перьев. Возле стола находилось кресло, тоже из черного дерева, почти неразличимое в полумраке. Рядом другое, в углу еще одно… В нем сидела Сабура Моно.

Одета она была в домашний халат коричневого цвета. Одежда простого покроя, без всяких украшений. Скорее кусок материи, призванный прикрыть ее дородное тело. Она была необычайно толста, эта Сабура Моно. Подобных Шарле встречать не доводилось. Руки были похожи на стволы деревьев, перевитые частыми складками. Тут до принцессы дошло, что здесь что-то не так. Сабура Моно при долгом и близком изучении не производила впечатления заплывшей жиром туши. Ее тучность — это не результат обильной еды. Нет, просто она большая! Внушительная!.. Под этой гладкой кожей не было и следа жира. Почему? — удивилась Шарла.

Так же непривычны были ее глаза — необыкновенно крупные, с темными пятнышками-зрачками. В глубине таилась печаль — это принцесса почувствовала сразу. Или сожаление… Бездонное разочарование в том, что, куда ни кинь взгляд, всюду суета сует. Это знак мудрости, столь же глубокой, как и печаль.

Голос тоже оказался под стать очам — низкий, грудной, мелодичный.

Сабура Моно напевно выговорила:

— Садитесь, госпожа. Боюсь, что не смогу оказать вам достойный вашему сану прием. Как видите, я живу в стесненных обстоятельствах. Нет-нет, это меня вполне устраивает. Я довольствуюсь малым…

— Это не имеет значения, Сабура Моно.

Хозяйка рукой указала на одно из кресел:

— Присядьте, госпожа. А это, по-видимому, сиар Ландор?

Гость поклонился и сказал:

— Моя госпожа попросила меня сопровождать ее в связи с тем, что родной язык после стольких лет разлуки с Аргусом пока еще труден для нее.

— В самом деле? — Брови у Сабуры поползли вверх. — И на каком же приграничном диалекте вы предпочли бы разговаривать?

— Нет-нет, — встревожилась Шарла, — нам бы не хотелось обременять вас…

— Я владею любым наречием.

Сабура Моно сказала это таким тоном, что всякий спор по этому вопросу тут же увял. Она заговорила на лудорском диалекте.

— Как видите, сиар Ландор, в вашем присутствии уже нет необходимости. Мы вполне можем обойтись без переводчика.

Ландор понял намек. Странным было то, что он вдруг безропотно подчинился — сразу встал и вышел из комнаты. Шарла даже поежилась — ни слова возражения, никакой попытки затеять словесную перепалку вокруг самой проблемы. Просто встал и вышел, оставив ее один на один с этой толстухой. Беспомощную, растерявшуюся… Как тут можно удержать себя в руках, не с кем даже посоветоваться.

Как только дверь за управляющим королевским имуществом закрылась, хозяйка перевела взгляд на принцессу. Смотрела долго, с легким прищуром, все с тем же выражением равнодушной печали и запредельного всеведения. В этот момент Шарле бросилось в глаза единственное украшение, которое носила Сабура. Это был золотой диск в мочке правого уха. Шарла припомнила, что где-то она уже видела подобную клипсу.

— Я пригласила вас, госпожа, — наконец сказала хозяйка, — посетить мою скромную обитель по двум причинам. Одна из них в том, что здесь нас не могут подслушать. Однако это не главное. Беда в том, что я — старая, толстая женщина и не могу долго ходить и стоять, тем более присутствовать на торжественных церемониях.

— Но это не может помешать вам более комфортабельно обустроить свое жилище, — с некоторой горячностью возразила Шарла. — Если вы предпочитаете жить здесь, то хотя бы позвольте мне приказать обставить эту комнату достойным образом.

— Подобные предметы меня не интересуют, — ответила Сабура.

— Но у вас нет ни рабов, ни слуг?..

— И эти вещи меня не занимают, — повторила хозяйка. — Давайте больше не будем говорить об этом. Мои удобства или неудобства — слишком мелкий вопрос в сравнении с судьбой империи. Я пригласила вас обсудить две проблемы: последствия скандала с Баркашем из Меркатора и отношение народа Аргуса к новому регенту. Что касается Баркаша… После того, что случилось, вам следует остерегаться его. В одиночку он не в состоянии выступить против Аргуса, хотя эта идея гвоздем сидит у него в голове. Он очень тщеславен, у него большие амбиции. Он считает, что его выбрала судьба, чтобы возглавить коалицию из трех самых диких миров в галактике. Диких не в смысле уровня развития, а в смысле нравов…

Его воины самые лучшие бойцы, но их мало. Он мечтает стать предводителем наемников, но чтобы их число составляло миллионы. Баркаш — милитарист до мозга костей. Его союз с Андрой и место в Совете шести, казалось, сулили ему доступ к таким ресурсам, на которые он давно заглядывался. В глазах народа он давным-давно слывет откровенным глупцом, не понимающим, что сила ломит только солому и результатом ее применения может быть только хаос и разруха. Он и Андра — естественные союзники. Они никогда не успокоятся, имейте это в виду. Ваш советник Ландор должен постоянно следить за ними.

Далее, народ Аргуса… Это стихия! Ненадежная, непредсказуемая… Настроения людей пронизаны верой в пророчества, и, хотя они с радостью встретили ваше возвращение, на их верность нельзя рассчитывать. Придет день, и они отшатнутся от вас и прибегут к черной ведьме. В ней будут искать спасение. Они не понимают и никогда не поймут, что Андра вкупе с Баркашем окончательно погубят империю, и все равно пойдут у них на поводу. Найдутся пророки, кликуши, юродивые, которые возвестят, что вы ложный кумир. Толпа потребует вашей крови, ей вдруг понадобится сильная рука, чтобы вернуть призрак былого могущества…

Она неожиданно замолчала. В комнате наступила долгая, невыносимо томительная пауза. Наконец Шарла легкомысленно прощебетала:

— Это все, Сабура Моно?

— Это все. Пока… Госпожа, у меня повсюду шпионы и соглядатаи. Я прикажу им сразу сообщать мне о всех изменениях в настроении толпы, о появляющихся слухах и анекдотах, которые могли бы быть истолкованы не в вашу пользу. К сожалению, у меня, у женщины, которая отдала столько сил для сохранения власти вашего отца, пока нет разумного плана действий. Пока нет… Не могу понять, в каком направлении будут развиваться дальнейшие события. Но это вопрос времени. По крайней мере, я уверена в одном: ваша сестра и этот Баркаш мне не по нраву. Вот почему я беру на себя смелость и в дальнейшем быть вашей советницей… — Она словно споткнулась, видно, какая-то новая мысль пришла ей в голову, однако она не высказала ее и закончила фразу: — Каковой была при вашем отце. Конечно, вместе с главным управляющим королевским имуществом сиаром Ландором. Завтра мы увидимся на похоронах. До встречи, госпожа…

Шарла испытывала некоторое удивление и разочарование. Она встала и сказала:

— Я хотела бы вызвать охрану.

— В этом нет необходимости. Ступайте спокойно.

Принцесса бросила взгляд на чудовищных объемов женщину, устроившуюся в кресле в углу, потом чуть вздернула правую бровь и направилась к выходу.

В коридоре было пусто, холодно и довольно мрачно, однако Шарла, к своему удивлению, не ощутила и тени беспокойства в душе. То ли слова Сабуры возымели действие и внушили ей невиданную прежде отвагу, то ли эта странная советница на самом деле вымела всякую нечисть из коридоров. В гостиной, в собственных апартаментах, ее поджидал Ландор.

— Вы оказались правы — отец Доличека мертв, — сообщил он. — Причем обстоятельства его смерти более чем странные.

Уже в полной безопасности, в собственных покоях Шарла внезапно почувствовала, что ноги у нее подкашиваются. Она невольно опустилась на диван и, обращаясь как бы к самой себе, прошептала:

— Вот я и поговорила с Сабурой Моно.

Ландор степенно кивнул.

— Необычная женщина, не так ли? — спросил он. — Эта встреча меня прямо-таки заинтриговала! Она с такой легкостью выпроводила меня. В коридоре я как ни в чем не бывало отправился сюда. Охрана топала рядом… Удивительно! В ней присутствует некое обаяние силы. Так что же она сказала вам?

Шарла в общих чертах передала разговор с советницей бывшего короля, а также, как теперь выяснилось, и нынешней регентши. Когда она рассказала о пророчествах, которым подвержено простонародье, Ландор не удержался и фыркнул:

— Глупости! Я ни капельки не верю ни в какие пророчества. Здесь быть не может никакой мистики, только целенаправленное воздействие враждебных сил. С этим и надо бороться в первую очередь. Мало ли что могут наболтать несколько старух! Просто кому-то очень надо объявить эти бредни пророчествами. Механизм известный… Продолжайте, принцесса.

Когда она закончила, Ландор переспросил:

— Это все? Маловато, так мне кажется. Непонятно, зачем она просила о личной встрече. Только ради этого?..

Шарла зевнула.

— Ландор, об этом у вас должна болеть голова. Не у меня. Вы отвечаете за государственные дела. Я очень устала и отправляюсь спать. Утром, если Ордовику удастся отыскать этого колдуна, мы поговорим с ним. Думаю, от него мы сможем добиться большего. До завтра, Ландор.

Управляющий поклонился и, ни слова не говоря, вышел.

Зенхан Вар мрачно взирал сквозь узкое, похожее на бойницу окно на нижний город. Отсюда ему была видна Утренняя улица, оттуда доносился шум городской толпы.

— Вот уже вторые сутки, как мертв Андалвар, — произнес он глухо, — а чернь по-прежнему пьет и гуляет. Веселые поминки у бывшего короля. Им дела нет до того, что творится наверху.

— Зенхан, объясните, почему, — спросила Андра, — с каждым часом увеличивается поступление денег, собранных на похороны?

— Больше, меньше — какая разница. С другой стороны, я бы хотел, чтобы и меня помянули так же, как и вашего отца. Жаль, что вы так легкомысленно относитесь к настроениям толпы. Народ — это великая сила. В умелых, конечно, руках.

Андра с трудом могла сдержать раздражение. Она лежала на старенькой кушетке, покрытой вытертыми шкурами каталаба. Комната была скудно обставлена, пол каменный, даже не покрыт ковром. Крепость, выстроенная на Королевском холме, была сооружена значительно раньше замка, и, хотя именно здесь заседало имперское правительство и осуществлялось руководство огромными галактическими территориями, сама крепость мало чем отличалась от солдатских казарм.

В углу комнаты, посаженная на цепь, скулила и время от времени злобно вскрикивала обезьяна.

Услышав последние слова Зенхана, Андра не выдержала:

— Зенхан, достаточно! Не надо срывать на мне раздражение. Ваши разговоры о пророчествах, о простолюдинах беспредметны, а между тем мы теряем время. Оно наше самое главное оружие, поймите вы это! Время работает на эту потаскушку. Она начинает устанавливать свои порядки, и двор постепенно привыкнет к ним. Сначала она освободила Доличека от наказания, затем приказала хозяину кнута сломать бич. Она отправила его ко мне. Конечно, все это она делает по недомыслию — такая уж добренькая и слабовольная уродилась, но надеюсь, вам понятно, какое впечатление это может произвести на Пенду. Она глупа и действует по наитию, а слуги между тем распускаются все больше и больше…

— Не согласен с вами, — возразил Зенхан Вар. — Она действует вовсе не по наитию. И не такая уж она слабенькая, не такая глупая. Она сильный и опасный противник. Вспомните хотя бы, с каким искусством она избежала ловушки с Баркашем. Есть еще кое-какие сведения…

— Это все выдумки Самсара! — выкрикнула Андра. — А даже если и так, то во всем повинен этот грязный колдун. Именно он спас ее.

В этот момент в комнату вошел стражник-гвардеец и доложил:

— Внизу рабыня, госпожа. Требует допустить ее. Назвалась Вали.

Принцесса тут же распорядилась:

— Привести ее сюда. Доставить также раба Самсара, колдуна Ктенофими, черного леонтинца, который вчера явился сюда из замка.

Солдат отдал честь и вышел.

— Вот видишь, Зенхан. Можно ли назвать разумным человека, который до сих пор пользуется услугами рабов, приставленными следить за ней? Она, собственно, никого не выгнала. Что это, как не глупость? И куда смотрит этот хваленый Ландор? Что же, он даже не может предупредить ее? Я настаиваю — нам нельзя терять времени. Неделя, и мы должны покончить с этой моей горе-сестренкой! Мы должны разорвать ее в клочья. Пусть их разнесут все восемь ветров Аргуса.

Дверь вновь распахнулась, и в комнату вошел все тот же гвардеец, который ввел закутанную в плащ женщину. Грубая материя доходила той до лодыжек, ноги были босы. Следом за ней вошли огромный темнокожий леонтинец, затем Самсар, а также маленький пронырливый человечек со сморщенным, подобно полежавшему яблоку, лицом. Он беспричинно улыбался и что-то жевал беззубым ртом.

Солдат отдал честь и только было собрался уйти, как Андра возгласом остановила его:

— Подожди, гвардеец. Ты, может, еще понадобишься.

Тот отступил к двери и застыл.

— Итак, — объявила Андра и поудобнее устроилась на шкурах каталаба, наваленных на кушетку. — Прежде всего ты, Самсар.

Раб молча шагнул вперед.

— Повтори свою историю. Только не надо про появление Келаба и уход Баркаша. Расскажи все, что случилось с самим текстом договора.

— Ну… Значит, я… Госпожа, я уже столько раз рассказывал о том, что случилось после ухода Баркаша. — Слуга был изрядно напуган, на лице у него запекся огромный кровоподтек, нижняя челюсть подрагивала, он поеживался от страха. Не получив ответа, Самсар начал рассказывать. — Мне было приказано отыскать пергамент и доставить его вам, госпожа, однако этот проклятый капитан первым заметил документ. Как я мог украсть его на глазах у всех придворных?..

— Достаточно, — прервала его принцесса. — Ктенофими!

Плюгавый человечек шагнул вперед, при этом он все время что-то невразумительно бормотал.

— Поработай с памятью рабыни Вали, — приказала Андра.

Колдун приблизился к рабыне.

— Не теряй попусту время на всякие не относящиеся к делу подробности. Только то, что мы ищем. Понятно, Ктенофими?

Рабыня стояла вытянувшись в струнку. Глаза ее сияли каким-то безумным огнем. Колдун снял с ее головы капюшон, тот упал на плечи, затем Ктенофими начал совершать пассы руками — глаза у Вали раскрылись еще шире. Рабыня, повинуясь чужой воле, шагнула по направлению к Андре и встала перед ней.

— Вали, ты запомнила все, что происходило в покоях моей сестры?

Та машинально кивнула.

— Расскажи о брачном союзе с Баркашем. О чем они там говорили? — спросила Андра и поерзала на шкурах.

Вали заговорила ровным голосом. Как автомат. Она описала реакцию Шарлы и Ландора, затем появление Ордовика. При этом Вали ухитрялась передавать все оттенки голосов участвующих в той сцене, да так ловко, что Зенхан Вар даже отер пот со лба. Сначала Ландор и Шарла говорили на аргианском наречии, затем, с приходом Ордовика, перешли на какой-то странный приграничный диалект. Вали, не понимая ни слова в этой речи, по-прежнему молотила без задержки, однако ее прервали, позвали переводчика. Андра с большим интересом слушала, о чем эти трое говорили между собой. Самсар напряженно прислушивался к переводу. Капельки пота выступили у него на лбу.

Когда Вали сообщила, как Ордовик заметил попытку Самсара спрятать документ, Андра подняла руку.

— Достаточно! — заявила она. — Самсар, иди-ка сюда.

Тот не двинулся с места.

— Гвардеец… — напомнила Андра.

Солдат схватил извивающегося раба за шиворот и подтащил к кушетке.

— Самсар, ты солгал мне, — мягко сказала Андра.

— Госпожа! — взвизгнул раб. — Я сделал все возможное…

— Все или почти все! — оборвал его Зенхан Вар. — Однако ты солгал своей госпоже, и за это тебе следует вырвать язык из твоей поганой глотки.

Андра опять жестом остановила бывшего управляющего:

— Зенхан, держите себя в руках. Я придумала, как нам обратить в свою пользу и эту неприятность. Переводчик, в чем смысл угроз, с какими Ордовик обратился к этому рабу? — Она указала на Самсара.

— Не могу понять, госпожа. Это не аргианский язык и не какой-нибудь приграничный диалект.

Андра настороженно глянула на Самсара, затем перевела взгляд на управляющего.

— Зенхан, растолкуйте смысл сказанного.

Старик побледнел от страха.

— Это… Это… — Он отвернулся от принцессы и сказал куда-то в сторону: — Это не для ваших ушей, госпожа.

— Полноте, Зенхан! Итак, никто из вас не собирается объяснить мне. Хорошо, тогда мне поможет солдат. Эй ты, у двери, говори!

Глаза у гвардейца округлились, взгляд остановился, он заговорил ровным голосом. Когда закончил, принцесса кивнула и, совсем как кошка, кончиком языка облизнула губы. Затем медленно, в растяжку, произнесла:

— Ра-аб.

Гигант леонтинец шагнул вперед.

— Возьми этого негодяя, — она указала на Самсара, — и поступи с ним так, как только что слышал. Если будет вопить, не обращай внимания.

Самсар издал протяжный вопль. Леонтинец тут же зажал ему рот. Между тем Андра продолжила:

— Когда закончишь, ступай в нижний город и распространи известие, что Ордовик выполнил обещанное. Сделай так, чтобы после рассвета где-нибудь в укромном уголке был найден труп Самсара.

— Слушаюсь и повинуюсь. — Гигант склонил голову, подхватил Самсара под мышки и поволок к выходу. Зенхан Вар с выражением неописуемого удивления и отчаяния на лице попытался было что-то сказать, однако Андра жестом остановила его:

— Зенхан, сейчас не время для ссор. Мы сражаемся за восстановление империи, и никто не смеет встать у нас на пути. Мы должны быть готовы пожертвовать кем угодно и сколькими угодно. Вы солдат, Зенхан, а не красная девица, так что нечего хныкать! Ктенофими, займитесь солдатом. Пусть он забудет все, что видел и слышал здесь. Пусть он будет уверен, что с Самсаром поступили по приказанию Ордовика.

Старый колдун и гипнотизер кивнул и отвел солдата в дальний угол. Спустя несколько минут взгляд у того остекленел, и он стал подобен кукле. Андра обернулась к Вали, которая до сих пор пребывала в трансе.

— Продолжай, — распорядилась она.

Служанка поведала, о чем говорили вчера Шарла, Ландор и Ордовик. Андра хлопнула в ладоши.

— Выходит, моя дорогая сестричка во время своего отсутствия являлась уличной шлюхой!.. Как бы, Зенхан, мы могли использовать это обстоятельство?

Услышанное буквально потрясло старого солдата. Тихим, зловещим голосом он вопросил:

— Значит, эта распутница теперь будет сидеть на троне Аргуса? Более постыдной ситуации мне встречать не доводилось!

— Мне тоже, — согласилась Андра, — и все-таки?.. Через три дня весь Аргус должен узнать об этом. Продолжай, Вали.

Когда рабыня закончила, Зенхан Вар задумчиво произнес:

— Она посетила Сабуру Моно. Это может быть опасно для нас, госпожа. Эта толстуха непредсказуема и очень, очень умна.

Андра нахмурилась:

— Не в том беда, Зенхан, что эта девка посетила Сабуру, а в том, что я до сих пор не знаю, на чьей она стороне.

— Возможно, стоит приставить к ней соглядатаев?..

— Не получится. Пробовала… Стены ее комнаты древней кладки и непомерно толстые. Рабов и прислуги у нее нет, подкупить некого. Замок она никогда не покидает.

— В этом случае ее опасно оставлять в живых.

— Правильно. Ктенофими!

Колдун приблизился к госпоже.

— Займись своей ученицей. — Андра кивнула в сторону Вали. — Пусть она вернется к моей сестре. Затем леонтинцем, когда тот закончит с Самсаром.

Старик взял Вали за руку и, поклонившись, вышел из комнаты. Зенхан Вар обратился к принцессе:

— Теперь самое время послать весточку Баркашу?

— Нет. Он сейчас потерял голову от ярости и может отказаться принять мое послание. Вы же знаете, он чуточку глуповат. Пусть успокоится и первым обратится ко мне. Это и стратегически выгодно…

Неожиданно дверь распахнулась. В комнату вошел другой гвардеец, отдал честь.

— Там, — солдат неопределенно махнул куда-то вниз, — какой-то человек просит вашу милость об аудиенции. Имени не назвал. Говорит, что пришел в связи с разрывом брачного договора между вами и Баркашем из Меркатора.

Андра вскинула брови.

— Пусть войдет, — сказала она.

Солдат отступил в сторону, и через порог в комнату вошел человек, при виде которого у Зенхана Вара пальцы сами собой сжались в кулаки, а у принцессы щеки вспыхнули от нескрываемой ярости.

Это был Келаб-чародей.