"Престол Эсконела" - читать интересную книгу автора (Браннер Джон)

X

Казалось, прошла вечность, прежде чем они вновь услышали стук во входном шлюзе.

Викс сразу вскочил.

— Это, должно быть, пленница, — сказал он, — а от Тиорина до сих пор никаких известий.

— Вряд ли, — не согласился с ним Спартак. Прежняя мысль снова пришла ему голову. Передача девушки — это целая бюрократическая процедура. Не могут они вот так, с рук на руки…

Точно, это вновь был Рочард.

— Я задержался, — с сияющей улыбкой сообщил он. — Мне следовало поторопиться. Сначала хотел связаться с вами по радиосвязи — это безопаснее, чем постоянно шнырять возле корабля. Однако с этими, из управления миграции населения, трудно иметь дело. Я пытался подмазать кое-кого. Напрасные хлопоты… Ладно, к делу — ваш брат будет здесь через час. Надо любым способом продержаться это время.

Он помялся, затем вновь лучезарная улыбка появилась у него на губах.

— Если бы я мог чем-нибудь помочь вам? Ну, оказать какую-нибудь маленькую услугу?..

Спартак сначала не понял его — о какой услуге идет речь? Ах да, вспомнил он, Рочард имеет в виду, что его хлопоты уже теперь должны быть оплачены. Как же без подачки! Как он сразу не догадался. Он достал кошелек и отсчитал ему двадцать монет. Вроде бы достаточно.

Рочард заулыбался еще шире и выскочил из корабля.

— Что у него за должность? — пожав плечами, спросил Спартак. — Какой-то агент…

— Должность? У этого недоростка? — откликнулся Викс. — Ну, братец, ты даешь! Вот что значит просидеть десять лет взаперти. Подобная порода так называемых «агентов», «консультантов», «референтов» в настоящее время очень распространена. На любой планете их хватает. Мелкие черви, питающиеся падалью, они так и кишат на теле империи.

— Чего же он так стремительно умчался?

— По-видимому, из-за того, что не узнал ничего новенького, что можно было бы продать по пути чиновникам из миграционной службы. Такие, как он, — и нашим и вашим. Тем и живут. Покупают, добывают, крадут информацию и тут же продают ее. Из их рядов произрастают всевозможные шантажисты и прочая криминальная дрянь.

— Когда я в первый раз увидел его, то задался вопросом — что этому придурку надо на нашем катере? Он, должно быть, очень хитрая бестия.

— Хитрая бестия? Этот? Он даже не попытался выяснить, не имеем ли мы отношения к Бьюсиону. Прямо так и выложил — если летите на Эсконел, то у меня есть пассажир. А может, мы подосланные убийцы? Собственно, ему все равно. Стоит его немного прижать, он тут же всего за несколько монет заложит своего патрона.

Спартак надолго задумался, потом принялся вздыхать.

— Все-таки нельзя быть настолько далеким от жизни, каким я был в университете, — неожиданно изрек он.

— Не огорчайся, — ответил брат, — я быстро просвещу тебя по этой части. Твое дело быстро соображать, что ты уже успел доказать. Это очень важно в нашем предприятии, — грубоватым тоном успокоил его Викс. — Ты бы лучше придумал, как нам протянуть этот час. Святая галактика, хоть бы они не успели доставить эту мутантку.

Не тут-то было. Спустя несколько минут из переговорного устройства донесся резкий, не терпящий возражений приказ:

«Викс из Эсконела, немедленно прибыть в здание космопорта. Ваша пассажирка прибыла».

Братья переглянулись и не двинулись с места. Не сговариваясь, они решили держаться до конца. Поглубже устроились в креслах, вцепились в подлокотники. На этот вызов отвечать нельзя.

Через несколько секунд последовало повторное распоряжение. В следующую минуту во входном шлюзе послышался шум.

— Винета! — прошептал Викс и бросился туда. Через мгновение он втянул девушку в рубку.

— Она пыталась открыть люк? — спросил Спартак.

— Я бы так не сказал, но…

— Конечно, она тоже была подвергнута психотропному воздействию.

Лицо девушки было покрыто крупными пятнами пота. Она тяжело дышала.

— Викс, — жалобно попросила она, — я больше не могу. Запри меня в моей каюте, иначе я не выдержу. Кто-то постоянно твердит и твердит в моей голове.

— Твердит? — удивился Спартак.

— Ну да, — подтвердила девушка. — Такой настойчивый голосок… Долбит одно и то же — отправляйся в здание космопорта, отправляйся в здание космопорта…

— Послушай, это хорошая идея, — повеселел Спартак. — Никак нельзя устроить, чтобы мы все оказались запертыми?

— Пробовали, — отозвался заметно помрачневший Викс. — Бесполезно. Раньше или позже все равно сорвешь все запоры и помчишься исполнять приказание. Ничего не поможет. Сам начнешь искать аварийный люк и полезешь в него. А Винету действительно стоит закрыть.

Вернувшись в рубку, он посмотрел на страдающего брата.

— Ну как?

— На всех это действует по-разному, — с трудом ответил тот. — У меня, например, крутит внутренности, во рту сухость, перед глазами начинают плыть пятна.

— А у меня, — признался Викс, — ломит зубы. Просто сил нет терпеть.

— А надо.

— Это понятно, — согласился брат и, усевшись в кресло, покрепче вцепился в подлокотники.

Первыми не выдержали местные власти. За десять минут до окончания назначенного часа кто-то начал отчаянно колотить в корпус катера. Это, конечно, был не Рочард.

— Может, Тиорин? — вопросительно прошептал Викс, пытавшийся зажать руками нижнюю челюсть.

Спартак долго откашливался, прежде чем ответить.

— Пойду посмотрю. Все равно дальше терпеть сил нет.

— Ступай, — откликнулся Викс, и его лицо исказилось от боли.

К сожалению, внизу, на бетонной площадке, стояла уже знакомая им чиновница. Ее сопровождал отряд охранников, в центре которого располагался грузовой наземный мобиль. В его кузове лежала на носилках связанная женщина. Один из солдат, взобравшись на лестничную площадку, изо всех сил колотил по люку.

— Эй, вы там! — закричала дама в форме, как только Спартак вышел на площадку. — Долго будете ваньку валять? Если вы решили нарушить условие, вы никогда не улетите отсюда. Попробуйте только уклониться от выполнения задания огромной важности. Я посажу за пульт одного из своих пилотов, а вас отправлю в тюрьму. Декладор будет последняя планета, которую вы увидите за всю оставшуюся жизнь.

Облачко неодолимого ужаса затянуло сознание Спартака. Он потерял дар речи.

Чиновница, не обращая внимания на его страдальческий вид, приказала охранникам:

— Сгружайте девку и тащите ее на борт.

Спартак между тем все твердил и твердил про себя особое мнемоническое правило, выученное им на Энануорлде, и ужас постепенно отступил. Скоро он обнаружил, что горло начало повиноваться ему, исчезли расплывчатые пятна в глазах. Он обнаружил, что стоит на верхней площадке, намертво вцепившись в перила, спиной к запыхавшимся охранникам, которые волочили по лестнице носилки с завернутой в одеяло пленницей. Спартак окончательно проморгался, глянул ей в лицо. Она была совсем девочка — лет пятнадцать, от силы шестнадцать. Но не это больше всего поразило ученого. Мало того, что она была сильно избита — волосы у нее были вырваны! Почти все!.. Клочки остались на кровоточащем черепе. Вот как лихо поработал народ. Глаза у нее были открыты, и Спартак готов был поклясться, что она была в сознании и здравой памяти.

Спартак не мог сдержаться и отчаянно выкрикнул:

— Какое преступление совершила эта девочка?

Ему никто не ответил. Охранники были заняты своим делом, а женщина внизу презрительно скривилась.

В этот момент на площадку выбрался Викс. В руках он тащил лучевой карабин. Пальцы правой руки бегали по прикладу, по стволу, не в силах найти спусковой крючок. Наконец он бросил это занятие и оперся о ружье, как на подставку.

— Она что, больна? — с трудом спросил он, указывая подбородком на пленницу.

— Вряд ли, — отозвался Спартак.

— А ну-ка, назад, — приказал один из охранников, тащивших носилки. Викс безмолвно повиновался.

В проходе охранники замедлили движение, и Спартак глянул в девичье лицо. Глаза у нее были голубые, она невозмутимо смотрела в небо, вот только лицо отливало землистой желтизной. Казалось, ей было совершенно все равно, кто ее тащил, куда.

— Вот что это такое! — Спартак неожиданно хлопнул себя по лбу. — Кататон!

Изуверство, представшее перед ним в чистом, без всякого подмеса, виде, настолько возмутило его, что на мгновение он почувствовал свободу от навязываемого образа действий.

— Что ты сказал? — спросил брат.

— Ее накачали кататоном! Это самый сильный в галактике парализант — его впервые получили из яда растения ичнемон, которое произрастает на Лудоре.

— Правильно, — одобрительно зааплодировала женщина, стоявшая внизу.

— Она не того? — испуганно спросил Викс. — Концы во время полета не отдаст? А то потом не отвяжешься…

Спартак отрицательно помотал головой.

— Это самое страшное снадобье в галактике! — выкрикнул он. — Оно только парализует! Но не устраняет ощущения. Ты не способен даже моргнуть, но все чувствуешь — боль, страх.

— Совершенно верно, — подтвердила снизу чиновница. Спартак услышал, как тяжело, с натугой задышал Викс, и заметил, как брат склонился над пленницей. Его тут же грубо оттолкнули.

— При этом ты все сознаешь — как с тобой поступили, как вкололи эту гадость — и не можешь пошевелить затекшей ногой, почесать, где чешется. Поплакать не можешь — слезные железы не работают. Знаешь, почему это происходит? — Он вновь повысил голос — Они боятся всякого, кто способен улавливать чужие мысли. Что он может прочитать в их мозгах? Ужас, ненависть к правде, обнаружить последнюю степень отчаяния, которое охватывает их при одной только мысли, что не сегодня-завтра вся их ложь вскроется и поплывет по реке огромными кучами. И все люди спросят — кому мы верили? Этим ублюдкам, этим ничтожным гаденышам?! Да передавить их, и все дела.

Он заметил, что чиновница внизу вздрогнула. Не соображая, что он делает, Спартак вырвал из рук брата лучевое ружье. В тот момент ему страстно хотелось всадить изрядный заряд в эту жирную крысу. Размазать ее по бетону… Наконец он нащупал крючок. Остальное оказалось куда легче. Он навел карабин на женщину и закричал:

— Где противоядие? Я тебя, крысу, спрашиваю, где противоядие? Давай сюда, или я размажу тебя вместе с твоим мобилем. Слышишь?

Чиновница замерла от страха. Наступила напряженная тишина.

Охранники, вернувшиеся в шлюз, столпились у порога, потом отпрянули внутрь коридора. Никто не хотел лезть на рожон. Спартак повел карабином снизу вверх, навел ствол на солдат. Те бросились в рубку. Тогда он вновь направил оружие на женщину внизу. Она непроизвольно подняла руки.

— Ну?!

— У меня его нет.

— Так пусть принесут! — заорал Спартак. — Пошли одного из своих холуев. Водителя! И бегом в обе стороны!

Викс по-прежнему тяжело дышал и держался за поручень. Он так сжал металлический прут, что костяшки пальцев побелели. Неожиданно он, собравшись с силами, выкрикнул:

— И скажи, чтобы не вздумали шутить. Эй, ты, — еще громче закричал он, заметив, что водитель пытается осторожно добраться до своего карабина, — не шевелись!..

— Быстро! — в тон ему закричал Спартак. — Ты поставила нам неплохое условие. Теперь послушай мое — пусть этот шакал поторопится, или я сожгу тебя.

Чиновница тончайшим, срывающимся голосом отдала приказ, и водитель побежал к зданию космопорта.

За то время, что он бегал, Спартак и Викс по одному выпустили из корабля остальных охранников. Всем им приказали находиться возле их начальницы.

Время тянулось чрезвычайно медленно, по каплям. Спартак подумал, что еще немного — и он не выдержит. Боль постепенно овладевала его существом. Первый запал прошел, теперь неповиновение отзывалось невыносимой ломотой во внутренних органах и костях. Вновь начало изменять зрение, перед глазами поплыли радужные пятна, однако с этой напастью он сумел справиться. Сил и воли пока хватало. Вот только бы его не стошнило! Тогда эта компашка тут же разбежится — стреляй в каждого по отдельности. Ничего, постреляем — эта жирная крыса далеко не убежит. Ишь как разъелась. Любит, наверное, вкусненькое… В лучах полуденного солнца металл на карабине заметно нагрелся, уже начал жечь руки. К удивлению Спартака, эта добавочная боль словно сняла часть нагрузки с психики. Терпеть стало заметно легче. В этот момент над ухом раздался голос Викса:

— Водитель возвращается.

Брат указал куда-то вбок, однако Спартак не рискнул повернуться в ту сторону. Нельзя было ослаблять внимание.

— Пойди и возьми лекарство, потом поднимись на корабль и положи возле носилок. Возле самой головы, — приказал он.

— Возле чьей головы? — не понял Викс и вдруг восхищенно закричал: — Батюшки, это не водитель. Это Тиорин. Все такой же рыжий!..

— Мне нет дела ни до какого Тиорина, — зло ответил Спартак. — Выполняй, что я сказал!

В этот момент его поле зрения совершенно заволокло радужными пятнами. Он ничего не видел, ничего не соображал от боли, не мог справиться с тошнотой. Он так и выхлестнул на лестницу струю блевотины, потом его подхватили под руки, втащили в шлюз, почему-то вокруг сразу потемнело — зрение вернулось к нему? Но не соображение. Две рыжие головы склонились над ним, они что-то кричали, чему-то радовались. Он покорно отдал оружие, затем опять внезапно провалился в темноту, в которой где-то далеко-далеко раздавались чьи-то знакомые и почему-то очень приятные голоса.