"Поймай падающую звезду" - читать интересную книгу автора (Браннер Джон)

XV

Для Креоана это были тревожные мгновения. Он не был уверен, что сможет победить недоверие, которое вызывали у повелителя люди выше его ростом. Трудно было надеяться, что они с Ху завоевали у темнокожих человечков уважение и симпатию, победив тринадцать воинов. Несомненно, их будут держать под стражей в ожидании возможного вероломства. Но зато они были избавлены от долгих и бесплодных поисков в тех землях, которые они сейчас покидали.

В голове у Креоана родился план, но, к сожалению, у него не было возможности поговорить и обсудить его с товарищами — повелитель слишком внимательно за ними следил.

Лодки, качаясь, пробивались сквозь прибой там, где река впадала в море. Рассветное небо отражалось на бескрайней поверхности воды. Повелитель, сложив руки рупором, отдал флотилии приказ следовать за огоньками, и все без лишних слов подчинились.

Не обращая внимания на пленников, повелитель лег на скамью, свернувшись как ребенок и немедленно заснул.

Пленникам не оставалось ничего другого, как сделать то же самое. Они устроились на дне лодки и уснули, полные надежд.

Когда они проснулись, вокруг было только море, и берег они увидели лишь через четырнадцать дней.

Креоан сравнивал довольно простое путешествие Глира на пустынный остров с тем, как путешествовали эти человечки, и не переставал удивляться. Лодки для них были родным домом. Они спали, ели и пили, не покидая своих постов, положив весла на колени. Когда появлялась необходимость в пище, группа человечков ныряла в море и рыскала в окрестных водах с гарпунами в руках. Редко они возвращались без рыбы, моллюсков, или в крайнем случае сочных водорослей. Преодолев отвращение к пище из-за того, что ее приходится есть живой, Креоан и его товарищи должны были признать, что пища эта прекрасно насыщает.

На второй день, когда флотилия остановилась для такой экспедиции за рыбой, Чалит присоединилась к ныряльщикам. С точки зрения Креоана, это было довольно рискованной затеей, поскольку повелитель по-прежнему относился к пленникам с подозрением. Но, вернувшись с рыбиной, которую с трудом удерживали два человечка, Чалит вызвала всеобщее восхищение, и повелитель ничего не сказал.

Все пока шло по плану, но Креоана огорчало, что до сих пор у него не было возможности поговорить с товарищами, так как они сидели на самой корме — на расстоянии вытянутой руки от повелителя. Однако когда Чалит вернулась с добычей и внимание всех было обращено только к ней, Креоану удалось перекинуться с Ху несколькими словами. С тех пор, как они сели в лодку, Ху хранил молчание, видимо, размышляя о мертвом городе, в который и он сам, и его предки посылали ненужную пищу.

— Ху! — прошептал Креоан. — Что ты думаешь об этих людях? Ху поднял густые брови и сплюнул в море:

— Согласен. Но зато они переправят нас в целости и сохранности через океан. К тому же они избавили нас от бессмысленных блужданий по берегу.

— Избавили вас от блужданий, — уточнил Ху. — Меня не волнует ваша идея заставить звезду изменить курс. Что сделал бы я, если бы был свободен, — так это вернулся бы домой и объяснил моим братьям, какими глупцами мы были всю жизнь! И еще одно. Когда наконец мы пересечем океан и, предположим, действительно найдем на том берегу города, как ты сможешь жить, если эти кровожадные людишки их уничтожат?

Бросив на Креоана взгляд, полный печали, Ху снова погрузился в молчание.

Вскоре на борт вернулась Чалит, веселая и оживленная, и, раскинув по плечам волосы, села, обнаженная, чтобы высохнуть на теплом ветерке.

— Креоан! — крикнула она. — Ты должен научиться плавать и нырять! Под водой такая красота! Здесь совсем не так, как в прибрежных водах.

Креоан ничего ей не ответил, даже не улыбнулся, и обеспокоенная Чалит спросила, в чем дело. Креоан передал ей слова Ху, но она не успела ничего сказать в ответ — предводитель, с удовлетворением осмотрев добычу Чалит, вернулся на место и приказал флотилии двигаться дальше.

С этого дня ни одна охота не обходилась без Чалит, рыболовы признали ее своим вожаком. Креоан видел, что только один повелитель страдает от зависти к пленникам, которые выше его ростом, считая, будто именно они, или такие, как они, мешают ему обрести полную королевскую власть. Капитаны лодок вели себя так же, как их хозяин, но рядовые воины признали талант Чалит и не скрывали этого. Она могла уплыть гораздо дальше, чем они, нырнуть глубже и тащить тяжеленную добычу, нисколько при этом не уставая. С каждым разом она все дольше оставалась за бортом, испытывая терпение повелителя, пока однажды он не пригрозил ей, что они уплывут без нее, если она будет продолжать в том же духе. Внешне покорная, она прятала усмешку, и только Ху и Креоан видели, что ей ни капельки не страшно.

Ху по-прежнему не говорил ни слова, но у Креоана на душе было неспокойно. Картина, нарисованная Ху, казалась ему вполне правдоподобной: ведь, действительно, если на другом берегу океана они найдут новые города, а темнокожие воители их завоюют, он никогда себе этого не простит. Снова и снова он пытался найти выход, но понимал: при малейшем неверном движении они могут оказаться выброшенными за борт. Единственное, что им оставалось, это постараться остаться в живых и все решать на месте, когда придет время.

Стаи огоньков каждый день пролетали над их головой, подтверждая, что лодки следуют правильным курсом. Шли дни. Повелитель становился все более раздражителен, и Креоан часто ловил на себе его подозрительный взгляд. На пятнадцатый день, часа через два или три после рассвета, они увидели, что стайка огоньков в тускло-коричневых нарядах села на острове, появившемся на горизонте.

Великое волнение охватило всех пассажиров, даже. Ху очнулся от апатии и с интересом смотрел, как их лодка подплывает к поросшему зеленью берегу. Все на острове — земля, деревья, камни — было усеяно огоньками. Они роились, собирались в группы и, к удивлению Креоана, даже кричали.

— На эдод раз ты оказался прав, — сказал предводитель, по-прежнему восседая на корме. — Я очень надеюсь, что во всем остальном ты тоже был прав.

— Теперь нам надо всего лишь следовать за любой стаей огоньков, летящих дальше через море, — сказал Креоан и вновь почувствовал на себе осуждающий взгляд Ху.

Они заплыли в небольшую бухту. Отряд вооруженных воинов отправился на разведку и вернулся с двумя известиями: что остров необитаем и что огоньки пахнут, как хорошая еда. После этого лодки причалили, воины разбили лагерь. Было решено: они останутся здесь до тех пор, пока не станет ясно, в какое время и в каком направлении улетают отсюда огоньки.

Сам повелитель был очень обрадован, что неизвестные ему земли действительно существуют. Он ослабил надзор за путешественниками, и Чалит тут же исчезла. Временами ее можно было увидеть среди скал, торчавших из моря недалеко от берега. Ху тоже ушел и бродил в одиночестве по острову, поэтому Креоану не оставалось ничего другого, как заняться изучением жизни огоньков — этих странных существ, размножавшихся здесь, на острове.

Он узнал многое, о чем раньше не имел представления. Огоньки гнездились на высоких скалах, откуда группы новорожденных огоньков спрыгивали, испытывая свои еще не светящиеся крылья. Они добывали себе пищу, роняя раковины моллюсков на камни с высоты или вылавливая рыбешку, неосторожно появлявшуюся на поверхности воды. Но поведение взрослых огоньков, причина их полетов в города, которые уже не нуждаются в освещении, — это по-прежнему оставалось для Креоана тайной, подтверждающей слова Моличанта о способностях человечества, утраченных навсегда. Не было сомнения, что именно вмешательство человека заставило огоньков вести себя таким образом. Но также было очевидно: теперь, спустя тысячелетия, тот же самый человек обо всем этом может только догадываться.

В конце дня уставший Креоан вернулся в лагерь. Ужин был уже готов, и он взял кусочек жареного огонька. Как и предполагали разведчики, мясо огонька оказалось очень вкусным.

Чалит не возвращалась, и Креоан начал волноваться. Он долго сидел у костра и ждал ее, хотя с удовольствием бы лег спать, как все остальные. Наконец она появилась, оживленная, легкая, с сияющими фосфоресцирующими волосами.

— Где ты была? — Креоан не мог скрыть тревогу. — Я волновался!

— В море, конечно, — небрежно ответила Чалит. — Ты же знаешь, как меня притягивает море!

— В такой ситуации ты могла бы… — Креоан вдруг понял, что говорит слишком громко, и перешел на шепот. — В такой ситуации ты могла бы отказаться от удовольствий! Неужели ты не понимаешь, что Ху абсолютно прав: из-за моей болтовни другому материку угрожает та же зараза, которая погубила города на нашем побережье.

Весь вечер, сидя у костра и поджидая Чалит, он пытался придумать, как защитить неведомый город от завоевателей и в то же время самим остаться в живых.

— Что толку говорить об этом? — пожала плечами Чалит. — Если бы не встреча с этими людьми, мы потратили бы месяцы, а то и годы, бродя по побережью и не находя ничего, кроме их ужасных следов и запустения. Что касается их самих, то они довольно симпатичны, хотя амбиции их повелителя мне отвратительны.

— Конечно! — согласился Креоан. — Поэтому я и не понимаю, как ты можешь быть такой беспечной. Ведь они, как снег на голову, свалятся на ничего не подозревающих людей.

— Я беспечна, возможно, потому что чувствую: наша цель высока, и Земля на нашей стороне.

Эти слова показались Креоану настолько безответственными, что он чуть не взорвался от негодования, но Чалит приложила палец к губам и показала глазами на берег. К ним шел один из стражников, и продолжать разговор явно не стоило.

Это была их последняя возможность поговорить друг с другом — на рассвете лодки снова отправились в путь вслед за цепочкой огоньков, которые, как и предсказывал Креоан, летели к дальнему берегу.

Креоан чувствовал, что его депрессия усиливается, но ничего не мог с собой поделать. Море было спокойно, гребцы ритмично налегали на весла, хотя ощущалось, что они устали; день сменял ночь, и остановки для ловли рыбы были такими же частыми, как и раньше. Все было по-прежнему, кроме одного: когда бы Креоан не смотрел за борт, ему казалось, что за ними под водой следует нечто странное, напоминающее коричневый камень размером не меньше их лодки. Однако, возвращаясь с рыбной ловли, никто не сообщал ни о чем необычном, и в конце концов Креоан решил, что это ему мерещится.