"Эра чудес" - читать интересную книгу автора (Браннер Джон)

Глава третья

Возник ниоткуда. Огляделся и увидел Рэдклиффа. Пошел прямо на него, хотя нет, скорее поплелся, словно к его ногам были привязаны гири. Что-то сказал. Стали швырять вещи. Паника. И забытье. Нет, никогда не видел его раньше. Ни малейшего понятия, кто это может быть, тем более что его лицо замызгано грязью.

К тому времени, когда Уолдрон прослушал дюжину идентичных историй, он пожалел, что принял столь жалкое решение, как повысить Кэнфилда до выездного. Когда наконец в офис привели Рэдклиффа, Уолдрон стал, не стесняясь, с любопытством изучать его. Рэдклифф ответил на это внимание к нему живым интересом, и прежде чем последовать приглашению Уолдрона сесть, бросил внимательный долгий взгляд на прибитую к стене карту с нанесенными вручную изменениями.

– Вас зовут Деннис Рэдклифф, так? – спросил Уолдрон.

– Так, – Рэдклифф закинул ногу на ногу. – Вы не против, если я закурю?

– Ради Бога, – Уолдрон придвинул микрофон к его губам. – Этот разговор ...записывается на пленку и может соответственно быть использован в качестве улики. – утомленно прервал Рэдклифф. – Я уже попадал в такие передряги.

Вы хорошо себя чувствуете? – парировал Уолдрон. Человек, на которого вы бросили стол, мертв. На мгновенье в глазах Рэдклиффа загорелся воинственный огонек. Но он тут же исчез, и Рэдклифф пожал плечами:

И что? Включили газ, а между тем, как вдохнешь газ, и тем, когда отключится сознание, существует промежуток времени, когда человек не отвечает за свои действия.

Точно. Уолдрон сам взял сигарету и задумался, что так отличает Рэдклиффа от Кэнфилда.

– Вы предъявляете мне обвинение? – добавил Рэдклифф.

– Пока нет. Вам нужен адвокат?

– Зачем, раз мне не предъявляют обвинения.

– Да или нет, пожалуйста.

– Цитирую: «Нет», – улыбнулся одними губами Рэдклифф.

Уолдрон сделал вид, что не обратил внимания, и продолжил.

– Тогда детали: возраст, где родились, текущий адрес, постоянное место жительства, профессия.

– Родился в Миннеаполисе. 40 лет.

Уолдрон считал, что ему лет на 5 меньше.

– Отель Уайт Кондор, 215. Я – свободный торговец с постоянным местом жительства в Грэдивилле, хотя, мне кажется, вы такого место не знаете.

В последних словах чувствовалось раздражение. Уолдрон протянул руку:

– Документы?

– Их конфисковали внизу.

Уолдрон молча выругался, несмотря на то, что ему не на что было жаловаться, так как Родригес, по всей видимости, сделал это, чтобы сэкономить время при составлении отчета.

– Отлично. Теперь перейдем прямо к делу. Какова Ваша версия происшедшего?

Она в точности совпадала с остальными – за одним исключением.

– Он со мной заговорил, – продолжал Рэдклифф. – Лепетал как сумасшедший. Сказал что-то вроде: «Будь ты проклят! Это все ты сделал со мной!» И я подумал, что он безумен и опасен.

– А Вы имеете право ставить диагноз о психическом состоянии человека?

– По работе я имею дело с разношерстной публикой, – ответил Рэдклифф не моргнув глазом.

– Дальше.

– Он наступал на меня, что после показавшейся мне сумасшедшей белибердой, которую он нес, я расценил как нападение. Чтобы остановить его, я бросил кувшин с водой.

Пауза.

– Это все? – давил Уолдрон.

– Он продолжал наступать, и я швырнул в неге еще чем-то, я не помню, чем, потому что как раз в это самое время включили газ. Я помню, как пытался поставить между нами стол, но пока старался это сделать, потерял сознание. Пришел в себя только у вас внизу, когда меня приводили в себя.

Уолдрон пытался прощупать почву дальше, но Рэдклиффа не так-то просто было раскусить. Он решил сменить тему.

– Вы знаете этого человека? Видели его раньше?

– Насколько я знаю, нет. Само собой разумеется, это был псих, так что...

– Почему вы так уверены в том, что он псих?

– Господи! Держу пари, что люди в ресторане, даже те из них, кто никогда не видел ни одного психа и за сотню миль, и то догадались, кем он был, как только увидели его. А я и подавно, я повидал этого сброду достаточно.

Уолдрон сомневался.

– Вы назвали себя свободным торговцем. Поясните.

На мгновенье почувствовав себя как-то неловко, Рэдклифф ответил:

– Я покупаю и продаю редкие... артефакты.

– В окрестностях так называемых городов чужих? Рэдклифф приподнял голову:

– Да.

Именно там вы видели достаточно психов?

Именно там, – по всей видимости, Рэдклифф ожидал, что разговор будет идти во враждебном тоне, Когда он почувствовал, что ошибся, то был явно озадачен. И именно поэтому я говорю, что не знаю этого психа, насколько мне известно. Я не знаю, как его зовут, я вообще ничего не знаю о нем, но вполне возможно, что он мог меня видеть...

– На Земле Грэди? – мягко предположил Уолдрон. Его начальству не понравится это имя в официальном отчете, ну, да и черт с ними. – Так что же Вы якобы с ним сделали?

– Одному Господу Богу известно.

– Вы не припоминаете, за последнее время Вы не оскорбляли никаких психов?

– Даже не представляю, каким образом. Понимаете, они вроде как не в ладах с окружающим миром. Большинство из них безопасны, но не все. Так что я стараюсь держаться от них подальше.

– Так. Значит, насколько вам известно, раньше вы никогда не встречали этого парня, не знаете и даже не можете представить, что у него могло быть против вас? Он как сумасшедший говорил какую-то ерунду, нападая на вас, и вы подумали, что его слова перерастут в действия, поэтому пытались отгородиться от него, но в этот момент включили газ, и вы упали на него вместе со столом. Я правильно вас понял?

– Да, так оно и было.

Несколько секунд Уолдрон изучал Рэдклиффа, потом вздохнул и продолжил разговор:

– Остальные за Вашим столиком. Кто они?

– Мужчину зовут Терри Хайсон. Мой деловой партнер. О девушках я не знаю ничего, кроме того, что блондинку зовут Сью, а брюнетку – Мора. Терри привел их специально для вечера. Наверное, они из агентства.

– Они стоили?..

– Два с полтиной, – Рэдклифф пожал плечами.

Конечно, они стоили. Люди вроде Рэдклиффа иначе на чужой земле не поступают. Будто Земля Грэди, так же как и его собственная, имели какое-то значение в этом деле. Уолдрон почувствовал, что поведение Рэдклиффа начинает его раздражать.

– ОК, – закончил он. – Я думаю, пока хватит. Если вы нам снова понадобитесь, мы найдем вас через Хайсона или в вашем отеле. Когда вы собираетесь уезжать?

– Не раньше уик-энда, если все будет в порядке. Даже если Рэдклифф и был удивлен легкостью разговора, то в любом случае он этого никак не показал.

– Отлично. Можете идти. Уолдрон катал по столу карандаш.

Однако Рэдклифф не собирался так скоро уходить. Он внимательно осмотрел офис и остановил взгляд на карте на стене.

– Здесь небольшая неточность, – он пальцем указал на карту.

– Что Вы имеете в виду?

– Вот, – Рэдклифф встал и подошел к карте, дотронулся до западной границы черной зоны, которая обозначала Землю Грэди. – Она идет миль на 40-50 дальше на запад.

– Спасибо за информацию, – проворчал Уолдрон.

– Вы бывали в тех краях?

– Нет.

– Стоит побывать, – Рэдклифф криво улыбнулся. – Однажды, когда Вам осточертеют ваши липовые дела в этой душной комнатенке, выбирайтесь ко мне. Меня не так-то сложно отследить.

Откуда он, черт возьми, знал? На мгновение, показавшееся Уолдрону вечностью, он видел только глаза Рэдклиффа, как вдруг он услышал свой голос:

– Пожалуй... да. Может быть, и приеду. Пожалуй.

Когда дверь за ним закрылась, Уолдрон заметил, что весь покрылся потом, и не сомкни он вовремя крепче челюсть, его зубы вот-вот задрожали бы.

Он обманывал себя больше, чем все Кэнфилды на свете, вместе взятые. Рэдклифф за несколько минут увидел его насквозь. Прилепить на стену карту и считать, что этого достаточно, чтобы усыпить совесть....

Открылась дверь, и вошла первая девушка. Она была очень привлекательна, блестящие темные волосы были перевязаны на голове золотым жгутом, но, казалось, что и она вся была из золота. Одета в вечерний костюм синтетического шелка из темно-красных кисточек на шнурках вокруг левой руки и груди, живота и попки, и вокруг правой ноги. Два с полтиной, подумал Уолдрон. За такую цену она может позволить себе и подрожать от холода.

– Садитесь, – произнес он. – Ваше имя?

– Мора Найт, – Она плюхнулась в кресло. – Не найдется сигаретки?

– Нет. Дальше.

При словах: профессия – секретарь, – Уолдрон взбесился:

– И что же, Рэдклифф платит Вам сверхурочные?

– Конечно, платит, – огрызнулась она, – если вы знаете девушек, которые не берут сверхурочные, тогда, вероятнее всего, они просто-напросто богаты.

Уолдрон подавил в себе негодование, вздохнул и сменил направление разговора. Не ее в том вина, что секс в наши дни чаще продается и покупается, чем просто дается; словно пренебрегая этими устаревшими амбициями, человечество предает и всю концепцию любви в черной тени захватчиков Земли.

Он спросил о ее версии происшедшего, и девушка рассказала ее вялым утомленным тоном. И снова все полностью совпадало с предыдущими вплоть до момента, когда человек заговорил. И тогда показалось, что в девушке снова забурлила жизнь: она придвинулась на стуле вперед, смотрела мимо него, вглядываясь в свою память, ее голос из безжизненного и бесцветного превратился почти в страстный.

– Он сказал что-то вроде, «это все ты со мной сделал, чертова сволочь!» Я посмотрела на Дена, в смысле, мистера Рэдклиффа. Еще никогда я не видела такого убийственного взгляда. Он схватил кувшин с водой и швырнул его в психа, хотя тот еще ничего не сделал, а всего лишь продолжал смотреть полными ненависти глазами, но Рэдклиффу было мало. Он швырнул бутылку, и она разбилась о голову психа!

Она закрыла глаза и откинулась назад. Когда Уолдрон посмотрел на нее, то заметил, как она судорожно сглатывает, словно ее вот-вот стошнит.

– Я говорю вам, я видела, как он разбил бутылку о голову того типа, а потом стал швырять в него все, что попадалось под руку, как лунатик, пытающийся разломать куклу. Тарелки, ножи, все, что угодно. Как будто совсем обезумел.

Уолдрон ничего не сказал. Он не мог понять, почему девушка так ненавидела Рэдклиффа, хотя практически не была с ним знакома.

– Когда включили газ, он вообще пытался швырнуть на него стол! Послушайте, почему он пытался все это сделать? – На сей раз, девушка была явно заинтересована. Она смотрела на Уолдрона широко распахнутыми глазами. – Конечно, этот псих выглядел отвратительно, но все же... Я вообще мало чего знаю об этих штуках, но мне всегда казалось, что психи всегда так получают, потому что они не сидят как все остальные и не позволяют, чтобы с ними обращались, как с паразитами эти, ну, в общем, кто бы они ни были. Они – те, кто пытались хоть что-нибудь сделать, даже если их за это довели до сумасшествия. Мне кажется, он говорил правду. Этот псих хотел получить свое, потому что Рэдклифф сделал с ним что-то ужасное. Может, обманул. В любом случае, как эти свободные торговцы получают все эти штуковины? На самом деле собирают? Или оставляют всю грязную работу другим, а потом выкидывают их на улицу, когда те, слишком часто рискуя, сходят с ума?

Заткнись, – холодно сказал Уолдрон. Он откинулся назад. Уолдрон не был уверен, что вообще хочет слушать ее многословные комментарии, говорить о враге и то лучше, чем вообще игнорировать реальность.

– Вы встретили Рэдклиффа в тот вечер впервые? – спросил он.

Она мрачно кивнула.

– Тогда вы бы лучше дважды подумали, прежде чем высказывать поспешные сомнительные комментарии.

Внезапно она стала спокойной как лед.

– А вас не смущают ваши грязные инсинуации, что я проститутка, хотя вы знали меня и того меньше?

Казалось, он вот-вот потеряет терпение. Уолдрон приказал ей уйти. Дрожа, она бросила на него вызывающий взгляд и ушла.

Она не права... Но мысль не закончилась.

После допроса Хайсона и второй девушки, Сьюзан Вей, он почувствовал себя измотанным и эмоционально, и физически. Он бы мог рискнуть и вздремнуть до конца смены, конечно, в том случае, если расторопный Кэнфилда не припас для него еще чего-нибудь; но чтобы выяснить это, надо было спуститься снова в подвал. Черт подери этот интерком!

Когда он повернул за угол лестницы, то увидел, что добрая часть заключенных вышла из своей апатии и пристально смотрела на стол. Что-то было не так; Уолдрон поспешил вниз по лестнице и увидел, как Кэнфилд и Родригес держат под руки Рэдклиффа, а Мора Найт с припухшей губой и струйкой крови, стекающий из угла ее губ, все еще закрывается руками, словно защищаясь от него.