"Конец зимы" - читать интересную книгу автора (Мори Ёсио)Ёсио Мори Конец зимыIПрозвенел звонок с урока, и не успел Уно стереть с доски, исписанной предложениями на английском, как класс опустел. На занятия пришло не более десяти человек, и даже сейчас, после, звонка, в классе не было шумно. Как всегда с последним звонком, когда кончаются занятия, напряжение уступило место раскованности: и учитель, и ученики вздохнули с облегчением. С улицы доносился рев отъезжавших со стоянки мотоциклов. На полу – еще с перемены – валялись крошки хлеба и пустые пакеты из-под молока. Эта неряшливость, невозможная в дневной школе, была привычной для вечерников. Уно начал подбирать с пола мусор, поправляя сдвинутые в беспорядке парты. Две ученицы, болтавшие о чем-то у печки, не выдержав, принялись помогать ему. Одной из них, замужней, уже было далеко за тридцать. Перекрыв газовый кран и задернув на окнах шторы, Уно вышел в темный коридор; впереди, сразу за школьным двором, лежал ночной город. Словно разрезая его на две части, в голубом сиянии мчалась по линии «Синкансэн» стрела экспресса.[1] Любуясь этим зрелищем, Уно вдруг вспомнил о странном телефонном звонке, раздавшемся сегодня в учительской. Звонили откуда-то из района Тюгоку, в сторону которого сейчас умчался поезд. – Ничего не пойму! – пожаловался Уно по внутреннему телефону снявший трубку секретарь. – Сказали, что звонят из полицейского участка города S. Интересовались, учится ли у нас парень по имени Асао!.. Да, говорю, а что случилось? А они молчат… – Из полицейского участка?… – Да… Спрашивали, как зовут классного руководителя. Уно никак не мог взять в толк, какое отношение имеет его ученик к крохотному портовому городку на побережье Внутреннего Японского моря. – Они еще спрашивали не то о Кумэ, не то об Уэмуре, но раз уж они решили напустить туману, то и я тоже ответил, что ничего не знаю, – возмущенно добавил секретарь. – Во всяком случае, они сказали, что еще раз позвонят после уроков. Уно проводил взглядом красные хвостовые огни поезда, скрывшегося за зданиями, и направился в учительскую. Вечерняя школа, где преподавал Уно, была расположена на вершине небольшого холма, откуда открывалась широкая панорама города. Когда-то это место, прозванное «южнотокийским Тибетом», миновала волна новостроек, захлестнувшая всю округу и докатившаяся до самых отдаленных окраин города, потому здесь еще кое-где можно было увидеть пашни и густые рощи. Но поскольку для школы подобный ландшафт подходил мало, учеников с каждым годом становилось все меньше; пришлось сократить количество классов. Войдя в учительскую, Уно с удивлением увидел, что она превратилась в своеобразную мастерскую, где преподаватели усердно мастерили транспаранты, приглашавшие учащихся в школу. Одни распиливали листы фанеры для рамок, другие кусачками резали проволоку. На столе рисовали объявления, призывающие молодежь работать и учиться; они красочно расписывали преимущества вечернего обучения. С той же целью издавалась и школьная газета: в последнее время из-за того, что многие заканчивали дневные школы высшей ступени прежде, чем поступить на производство, популярность вечерних школ резко упала. Уно поставил журнал посещаемости на полку и включился в работу. Дел было еще очень много. Но только он взял в руки кисть, как к нему подошел Минаками и прошептал на ухо: – Идите скорее в кабинет директора. Вас там ждет Кумэ-сан. – Кумэ-сан?… – Кажется, что-то случилось. Идите скорее! Икуко Кумэ, молоденькая преподавательница японского языка, как и Уно, была классным руководителем, только в параллельном классе; домой им было по пути, а потому они частенько встречались после занятий. Но странно, что сейчас она ждала его в кабинете директора. Директорский кабинет находился на первом этаже. В широко распахнутом проеме складной перегородки, отделявшей кабинет от приемной для посетителей, Уно увидел одинокую фигурку Икуко Кумэ. Директора не было. – Что случилось? Услышав его голос, Кумэ встала с низенького диванчика, лицо у нее было испуганное. – Ваш ученик Юдзи Асао посещает школу? – Нет, он давно уже не ходит на занятия… Асао начал прогуливать еще с декабря. Изредка он осторожно звонил по телефону, чтобы разузнать обстановку, примерно неделю назад вдруг появился на уроках, но потом вновь исчез. – А что? Это как-то связано со звонком из полиции? Внезапно Уно сообразил, что Кумэ, упомянутая полицейским, не иначе как она, Икуко. – Да! Полиция интересуется вашим Асао и ученицей из моего класса – Сумико Уэмурой. – А-а… Сумико Уэмурой?… – невольно повторил Уно. Он сразу вспомнил сильно накрашенное тонкое девичье лицо. Устало опустился в кресло и, щелкнув зажигалкой, затянулся сигаретой. Что до Сумико Уэмуры, то ничего странного, если с ней что-то и случилось. Сумико Уэмура с самого начала обращала на себя внимание педагогов. Она блестяще сдала вступительные экзамены – ее баллы позволили бы ей поступить и в дневную школу высшей ступени. Невысокая, но крепкая, очень ловкая, она всегда была душой любых спортивных состязаний. И училась она прекрасно. Хоть и не блестяще, но все же достаточно хорошо играла на пианино, и в вечерней школе, где не было преподавателя музыки, она всегда аккомпанировала на выпускных вечерах. Но вот уже года два, как Сумико резко переменилась. Она стала сильно краситься и прогуливала, пожалуй, больше всех в школе. Начала вдруг курить, развязно вела себя с парнями и нередко была причиной скандалов и драк. Разумеется, снизилась и успеваемость: Уэмура проваливалась на экзаменах, не набирала должного количества баллов и тем самым подводила весь класс. Однако, натура довольно незаурядная, она по-прежнему верховодила в классе. Молоденькой Икуко Кумэ, пришедшей в школу три года назад, было с ней нелегко. Едва удавалось добиться хоть какого-то подобия дисциплины, как, словно нарочно, появлялась прогуливавшая Сумико Уэмура и сводила на нет все ее педагогические успехи. У но сидел, погруженный в глубокое раздумье. Вид у него был растерянный и удрученный. Икуко Кумэ беспокойно ходила из угла в угол. – Собственно говоря, почему они оказались в S.? Если просто надумали развлечься, то ведь можно найти подходящее местечко и поближе! И потом, почему ими заинтересовалась полиция? Не потому же, что они путешествуют вместе? – Нам обещали перезвонить, – замерев рядом с Уно, тихо сказала Икуко Кумэ. – Я толком не поняла… Кажется, они хотели покончить с собой! – В общем, жизнь им спасли… – Попытка самоубийства? Ужасно!.. Икуко тяжело вздохнула. Уно затушил сигарету. – А вы разговаривали с Ёсидой? – Перед взглядом Уно возникла сутулая спина заместителя директора, заполнявшего своим бисерным почерком классный журнал в учительской. – Странно все как-то! Позвонили в школу, мне ничего не сказали, ведут разговоры с полицией у меня за спиной. – Но ведь от кого-то вы узнали? – От Минаками! Не пойму я нашего заместителя директора! Он-то наверняка знал о случившемся… Ёсида всегда, когда не хотел, чтобы его слышали посторонние, разговаривая по телефону, запирался у себя в кабинете. Теперь уже Уно ходил по комнате. Сейчас он наконец понял, почему Минаками говорил с ним шепотом. Видимо, никто не знал о происшествии, кроме тех, кто отвечал за этих учащихся. – Да… Как же это понимать?… Любовное самоубийство по сговору или какая-то случайность? Хотя на случайность не похоже – Уэмуру и Асао, по-моему, что-то связывает… Асао, он всегда производил впечатление безалаберного и довольно инфантильного юноши. – Я тоже это заметила… У Уэмуры и Асао последнее время все было очень серьезно. – Вы хотите сказать, что они вместе прогуливали школу? – удивился Уно. – Да… Насколько мне известно, они были не просто знакомы! – Не просто?… Икуко Кумэ вдруг покраснела до ушей, и Уно понял, какой смысл она вкладывала в слово «серьезно». Зазвонил телефон. Уно, подойдя к массивному столу в директорском кабинете, снял трубку. – Это школа? – раздался мужской голос. – Да. Кто говорит? – Простите, с кем имею честь? Уно решил не отвечать и повторил вопрос. После некоторого молчания в трубке раздраженно ответили, что это полиция городка S. – В который раз звоню – и все попадаю на нового человека! Каждый раз заново объяснять приходится! Ну что тут будешь делать! Похоже, человек действительно растерялся. Его голос, с характерным для тех мест мягким выговором, странным образом обезоружил и смягчил Уно. – Откровенно говоря, мы и сами просто в отчаянии. Знаем, что полиция интересуется Уэмурой и Асао, но в чем там дело – никто не говорит… – Да ведь мы об этом уже рассказывали!.. Уно искоса взглянул на Икуко Кумэ, которая, слегка склонив голову, слушала разговор по параллельному телефону в приемной. – Я классный руководитель Асао. Но никаких подробностей я не знаю. – Выходит, что мы напрасно потратили столько времени, беседуя с господином Ёсида? Я хотел бы знать: кто мог бы за них поручиться? – Не понял… Мы должны связаться с их родственниками? – Ну конечно! Сколько можно об этом толковать!.. – В голосе собеседника сквозило явное раздражение. – Хорошо. Мы постараемся сделать это как можно скорее. Уно записал номер телефона полицейского участка и повесил трубку. – Необходимо выяснить все обстоятельства у Ёсиды! – До чего же все это неприятно! – тоскливо ответила Икуко Кумэ. С замдиректора было непросто иметь дело. Он вечно боялся попасть впросак и делал проблему из любого пустяка, заботясь лишь о том, чтобы выкрутиться самому. – Наверное, мечется сейчас, не знает, что делать!.. – усмехнулся Уно, переговорив с Ёсидой по внутреннему телефону и попросив его спуститься к ним. Так оно и оказалось: Ёсида все это время названивал директору школы, но нигде не мог его найти и сейчас просто не находил себе места. – Они пытаются впутать нас в нелепую скандальную историю! – возмущенно воскликнул он, входя в кабинет. – Простите, но почему вы до сих пор ничего не сказали нам, классным руководителям? – начал Уно, но Ёсида только рукой махнул: – Да, да… Конечно. Но я должен был в первую очередь известить директора школы… Уно и Икуко Кумэ смотрели на него с выражением полной безнадежности. Однако нужно было позаботиться об учениках. Наконец из бессвязных речей заместителя директора выяснилось, в чем суть «скандальной истории». Вчера около десяти часов утра в полицию городка S. позвонили из гостиницы: исчезла молодая пара, остановившаяся там три дня назад. Вечером вещи в комнате оставались нетронутыми, и горничная подумала, что они вышли прогуляться. Однако они не вернулись и к завтраку. Кто-то видел, как они направлялись в сторону расположенного неподалеку рыбацкого поселка и выглядели при этом весьма странно. Тут в гостинице переполошились. Был объявлен розыск. Вскоре их обнаружили в сосновой роще, довольно далеко от залива. Они лежали на земле метрах в десяти друг от друга, уткнувшись лицами в бамбуковые листья. Оба были без сознания. И у мужчины, и у женщины ножом для фруктов были перерезаны запястья, но крови они потеряли не много. С первого взгляда было ясно, что причина коллапса – отравление. Их тут же доставили в городскую больницу и сделали промывание желудка – обнаружилось, что они приняли чрезмерно большую дозу успокоительного. – Видимо, лекарство подействовало слишком быстро, и надрез был неглубокий, – пояснил Ёсида безразличным тоном человека, который ни во что не желает вмешиваться. – В каком они сейчас состоянии? – Они все время были без сознания, но недавно Асао, кажется, наконец пришел в себя. – …Я слышала, что слишком большая доза успокоительного может вызвать нарушение функций печени, – обеспокоенно заметила Икуко Кумэ. – Да ну! Молодые… Обойдется! Но сам факт попытки самоубийства – это уж действительно позор! На сей раз замдиректора высказался вполне откровенно. Уно посмотрел в его ничего не выражающие глаза, спрятанные за толстыми стеклами очков. И вдруг понял, что в этой фразе и кроется суть отношения к ученикам Ёсиды – человека, занявшего свой пост по нелепой случайности. Подобно школьнику, согласному на любой институт, он всю жизнь стремился к какой угодно административной должности и наконец стал завучем в вечерней школе – только потому, что получить эту должность здесь было легче, чем в дневной. Уно невольно вспомнил выражение его лица в тот день, когда в парламенте прошел законопроект, согласно которому завучи повышались до уровня замдиректоров школы, и с горечью подумал, что с тех пор, как закон вступил в силу, слова нового зама стали заметно расходиться с делом. – Как бы там ни было, самое важное сейчас – их здоровье, – сдерживая раздражение, сказал Уно. – Необходимо как можно скорее сообщить обо всем родственникам этих ребят. – Это так, но… – Заместитель директора все еще колебался. – Да поймите! Если мы отвернемся от них, ответственность ляжет на школу! Последние слова Уно, по-видимому, возымели действие на Ёсиду. – Ну хорошо, тогда попрошу вас заняться этим. А я попытаюсь выяснить у директора, какую позицию нам следует занять. Уно и Икуко вернулись в учительскую посмотреть в школьном журнале адреса и номера телефонов. – Вот незадача! У Уэмуры нет телефона! – А где она живет? – Кажется, где-то недалеко от станции К. в районе Кэйхин.[2] – Если и с родителями Асао не удастся связаться по телефону, съездим туда вместе. У меня есть карта этого района. Кумэ кивнула. В учительской по-прежнему продолжалась работа над плакатами. Уно спустился вниз, в канцелярию, позвонить по телефону. В соседней комнате Ёсида все еще пытался дозвониться до директора. |
||
|