"Соляной шлях" - читать интересную книгу автора (Изюмский Борис Васильевич)У СОЛЯНЫХ ОЗЕРСоляные озера разбросаны по берегу Гнилого моря.[19] Круглое, Червонное, Долгое – всего пятьдесят шесть озер… Они кажутся мертвыми, тусклыми льдинами у берега и даже далеко от него. Когда в конце мая солнце пригревает сильней, морская вода из озер испаряется, и они покрываются соляной коркой – близ берега потоньше, ярко-розовой, а дальше – толще и бледнее. Ивашка не сразу понял, что это и есть долгожданная соль, – так ее здесь было много. Какие-то люди в задубевшей одежде, с дощечками, подвязанными к подошвам,[20] и в грубых рукавицах набирали лопатами ил с солью в тачки и по сходням везли на берег, складывали там в длинные соляные скирды – каганы[21] длиной шагов в тридцать, шириной в шесть и локтей в пять высотой. «Будто стены Киева», – подумал Ивашка, глядя, как скирду обжигали хворостом и соломой, чтобы ее не попортил, не размыл дождь. От другой скирды, рядом, двое добытчиков топором отбивали куски слежавшейся, обожженной соли. Но Евсей знал, что эта самосадочная соль «не солкая», а дорогая и надо проехать подальше, к Соляным ключам. Там пришлые артели рыли колодцы, черпали из них рассол и, вылив его в котлы или железные сковороды, добывали белую горьковатую соль, продавали ее лукошками, кадями, пузами.[22] К полудню киевская валка достигла этих варниц на реке, возле устья. Вместе с отцом Ивашка подошел к колодцу, где работал водолив. Рядом с ним лежали копье и топор. Видно, и здесь лихо гуляло неподалеку. Бадья, на таком же, как и у них, в Киеве, журавле, поднимала рассол наверх, откуда его выливали в деревянный желоб, идущий в варницу. Варница была сделана из сосновых бревен – рядов двадцать пять вверх. Бовкун с сыном зашли в нее. В центре варницы сооружена печь – глубокая яма, выложенная камнем. От едкого дыма, соляных паров нечем дышать. Не иначе, в аду все точь-в-точь так. Над ямой в подвешенном железном ящике кипятился соляной раствор. Какой-то кривоногий человек – позже Ивашка узнал, что его зовут варничным поваром, – то и дело подкладывал под ящик дрова, другой – худой, в обносках – шуровал шестом, пробуя, начинает ли густеть соль. Рядом, на помосте, сушилась уже вываренная соль. Евсей подошел ближе к солевару, сиял шапку: – Добридень. Принимайте киевскую валку. – О-о, земляки! У нас есть из-под Ирпеня, – вытащив мешалку, радостно откликнулся варничный повар, заросший до глаз седой щетиной. – Артель сбивать? – Нет, мы гости-купцы, – усмехнулся Бовкун. – А сколько вас в артели? – Считай, у каждой варницы восемь работных: подварок, четыре водослива рассол таскают да еще дрововозы. А у нас три варницы. – Что за люд? – Все больше бездворные, беспашные, кабальники, бобыли… Пришлый люд… Каждый хочет бадьей счастье выловить. – Его выловишь! Ты ватаман, что ль? – Да вроде б меня люди так назвали. – Прищурил смеющиеся глаза. – Был бы лес, а леший найдется… – Тогда давай, ватаман, рядиться. Кожи у нас есть, крупы, мед. А еще прихватили – может, понадобятся – холстины, чеботы… Варничный повар снял рукавицы, провел рукой по волосам на голове, словно выжал пот из них. – Ну-кась пойдем в тенек, пообсудим, – предложил он. Они долго рядились – Евсей советовался со своими, атаман солеваров – со своими, наконец договорились, а под вечер все собрались на луговине, под горкой, вместе готовили кашу, хлебали ее из одного котла. Уже в сумерках рябой, с красной кожей лица солевар – атаман назвал его Микифором – сказал угрюмо Евсею: – Что у нас под Ирпенем, что у вас в Киеве – нашему брату горькая жисть… Душат бояре, воеводы, дыхнуть не дают. Вместо Евсея задумчиво ответил атаман добытчиков соли: – Как им не душить, коли не научились мы стоять друг за друга… – Это верно, – подтвердил пожилой солевар с детски простодушными синими глазами, – всяк Демид стороной норовит… Недавень у нас под Новгородом сотский – злая собака – вдарил мово соседа Антипа Ломаку за то, что тот к сроку долг не возвратил… Шесть зубов выбил… А я только кулаки сжал… да вот сюда подался… – Хлеба нема, дети мрут! – гневно выкрикнул рябой. – Всюду, по всей Руси. Загалдели разом несколько голосов: – Сами мед пьют, а нам шиш дают… – Чтоб над ними солнце не всходило!.. – Босы, наги, да зато лычком подпоясаны! – А здесь еще дань кагану плати, чтобы не трогал. – Хуже некуда… Этот разговор еще больше растравил Евсею душу. Он долго не мог заснуть, ворочался с боку на бок. Где же тот Солнцеград? Видно, людям с мозолями на руках по всей Руси худо. И как тот подлый порядок сменить – неведомо. |
||
|