"Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга II" - читать интересную книгу автора (Штерн Борис Гедальевич)

ГЛАВА 14. От винта!

Гайдамака открыл глаза.

— Ну, отямився,[94] Командир? — спросила Люська. — Оттянулся?

В потолке над его головой зияла здоровенная дыра, суперцементный потолок был разрушен какой-то офиногенной силой, куски суперцемента валялись на полу, на его животе, на диване.

— Люсь!..

— Ась?

— Что произошло?

Он был весь в цементной пыли, Люська — тоже. Она, вся довольная и ублаготворенная, сидела в кресле, накрывшись зеленым одеялом, икала и курила «Мальборо». Гайдамаке никогда так не было хорошо и спокойно.

— Кажется, потолок обвалился, — сказал Гайдамака.

— Точно, обвалился, — сказала Люська.

— Люся, мы где?

— В звезде.

— Не ругайся, Люся, — усмехнулся Гайдамака. — Не оскверняй рот и влагалище.

Люська захохотала. Командир шутил! Наконец-то Командир был в форме!

— Все вернулись? — спросил Гайдамака.

— Никто не уходил. Ждут вас.

— Что бы мне надеть?

— А хоть голым ходи.

— Время есть?

— Еще полчаса.

— Много. Я еще полежу.

Гайдамака встал, отряхнул, вытрусил от цементной пыли махровый халат, надел и опять улегся на диван.

— Мы где…

— В дыре…

— Мы в какой реальности?

— Тебе это важно?

— Не важно. Все проверили? Никого не осталось? Элка где?

— Уже там. Знаешь, как бабы на метле летают? Это вам, мужикам, хорошо на переднем пропеллере летать. А нам? Засовываем метлу себе в… и от винта!

— Знаю.

— Нуразбеков все проверил — никого из нас не было.

— Откуда же мы взялись? Откуда что взялось? Что они будут о нас думать?

— В каком смысле? В биологическом?

— Пусть в биологическом.

— Мы были, каждый из нас был. Но вы, Командир, погибли под Киевом в 41-м году. Вы сапером были, вспомните. Мосты взрывали. Нуразбеков же — служил у батьки Махно, моя судьба после Донбасса вообще неизвестна — лень было архивы переворачивать.

— Ну?

— Не было Гуляй-града. И нету. Никто не знает и не помнит такого города. Ни прописки вашей нету, пи Элеоноры Кустодиевой вашей нету, ни первого секретаря Шепилова — никогда не было. Не было таковых. Паспорт у вас настоящий, по вот вы родились и прописаны в Гуляй-граде, а такого города не существует. Его нет на карте. Нет на карте Украины. Нет на карте России. Нет на карте Союза. Вам некуда возвращаться. Автобуса в Гуляй-град нет. Нету его в расписании одесского автовокзала. Нет в природе. Кто там у вас районный прокурор? Андрей Януарьевич Вышинский? Руководитель московских процессов, что ли? Да он же умер черт знает когда, за год до Джугашвили!

Гайдамака слушал.

— А Трясогуз? — вспомнил он. — Спросите Ваньку Трясогуза! Он из Гуляя, он подтвердит.

— И Трясогуза тоже нет. Нет его в вытрезвителе.

— Вы его вызывали? Вы с ним говорили? Я помню — я с ним утром в бадэге коньяк пил! Вы его в вытрезвитель отправили!

— Нету.

— Надьку-винарщицу допросите! Она на него орала, она его хорошо запомнила.

— Не помнит, дура! — усмехнулась Люська. — Ванька Трясогуз наш человек. Он уже там. Поднялся, как воздушный шар, и улетел. Ему легко, он толстый.

— Понял, — сказал Гайдамака. — Меня пасли, чтобы я все вспомнил. Ванька Трясогуз меня пас, отец Павло меня пас, — и вспомнил: — А эти сторублевые фальшивки?!!

— Смотреть надо, когда взятки берешь, дурень! На них Ленин с кепкой! Они стронцием меченые. Знал бы ты, как мы твой Гуляй-град искали! По всем реальным окрестностям. Пока нашли! Пока доктора послали, Владимира Апполинариевича. Пока Шкфорцопфа внедрили, пока взятку вручили… Были в Гуляе. Пока ты здесь сидел, и тебя развлекали и зубы заговаривали, послали в Гуляй дивизию внутренних войск. Нету Гуляя. Ушел гулять. Степь, посадочная полоса и курган. Провели раскопки. Нашли американский Б-29, а в нем скелет, аккордеон и велосипед «Кольнаго». Все твое, все в порядке.

— И скелет мой?

— Твой. Идентифицировали.

— Люська, слушай, где мы находимся?

— В фейерверке. В каком-то фейерверке времени, но в каком именно я точно не знаю.

— Ладно. Понял. Давай стремянку.