"Волк среди воров (Роман)" - читать интересную книгу автора (Седов Б. К.)

Глава восьмая

На разведку Сиваков поехал один.

Из отделения на Васильевском острове, в камере которого остался куковать Хитрый, Сиваков заскочил в главк, на Суворовский, чтобы разжиться талончиком на бензин - в бумажнике остались только деньги на сигареты и пиво, без которого Сиваков не смог бы завершить рабочий день.

Талончик пришлось поискать. Предложили обмен:

- Дам двадцать литров девяносто второго, если «трубку» одолжишь.

Своего мобильника Сиваков не имел, пользовался казенным. Их было выделено несколько штук на целый отдел, и они кочевали с рук на руки, в зависимости от того, у кого из сотрудников было более важное дело.

Видя колебания Сивакова, которому не очень хотелось соваться в незнакомое место, тем более в лес, без связи, коллега пояснил:

- На задержание собираемся. Помнишь группу, которая на валютники нападала?

- Ну…

- Кажется, вычислили уродов.

Сиваков достал старую «моторолу» с длинной антенной:

- Держи, только там аккумулятор не очень, лучше подзарядить.

- Спасибо! - коллега, в свою очередь, отдал талон, и они распрощались.

Сиваков зашел в свой кабинет. Включил электрический чайник. Открыл сейф, положил на среднюю полку видеокассету с записями развлечений Наиля и диктофон, на который скрытно зафиксировал откровения припертого к стене бандюгана. Посмотрел на запасной магазин к пистолету. Каждому сотруднику их выдавалось два, с шестнадцатью патронами. Постоянно таскать с собой запасной Сиваков ленился, тем более что кобура, которой он пользовался, не имела соответствующего кармашка, а купить специальный чехол он так и не раскачался. Посмотрел-посмотрел, да и положил в карман куртки, после чего хлопнул дверью сейфа.

Чайник еще не закипел, и Сиваков отправился в канцелярию, снять копию с плана, который нарисовал Хитрый. Пусть знают, где его искать, если поездка закончится неудачно…

Конечно, можно было бы, как советовал Хитрый, вызвать спецназ и отправиться потрошить спортивную базу под их надежным прикрытием. Но если Хитрый ошибся или намеренно дал ложную информацию? Не хотелось выглядеть идиотом перед ребятами в масках. Сначала он все тихонько разведает, а уж потом пригласит специалистов, которые умеют бегать по стенам и стрелять от бедра. Правда, вряд ли им доведется продемонстрировать свои навыки. Там ведь не чеченские боевики окопались, а люди, которые занимаются хоть и подпольным, но бизнесом. Наверняка Стрелковский инструктировал своих бультерьеров отбиваться от конкурентов, если таковые решатся устроить налет, но поднимать лапы кверху и не суетиться, если нагрянут органы власти.

Самое разумное было бы поехать с напарником, но Сиваков уже очень давно работал один. За последние пару лет его отдел почти полностью обновился, и ему тяжело было найти общий язык с молодыми парнями, окончившими милицейскую академию и сразу попавшими в главк. Ни опыта, ни знаний - только гонор и желание научиться поскорей «решать вопросы». В такой учебе Сиваков им был не наставник. Как и почти двадцать лет назад, он искренне считал, что его задача - раскрывать преступления, а не набивать свой карман путем взяток и махинаций с использованием служебного положения. Конечно, далеко не все молодые были испорченными и не пригодными к честной оперативной работе. Например, тот, которому он отдал «моторолу», имел правильное, с точки зрения Сивакова, мировоззрение. Ему можно было бы предложить прокатиться, но он уехал на «свое» задержание. Группа, промышлявшая нападениями на пункты обмена валюты, - это серьезно. За ними три убитых охранника и четверо раненых, включая случайно проходившую мимо беременную женщину. Такие отморозки могут оказать активное сопротивление группе захвата. Правда, если операция грамотно разработана, а в процессе реализации плана не произошло непредвиденных сбоев и серьезных накладок, то все, как правило, завершается тихо. Случаи, когда сотрудники гибнут во время таких мероприятий, крайне редки. Обычно все беды случаются, когда их не ждешь. При задержании наркомана, которого, казалось бы, и соплей можно перешибить. По дороге домой. Во время скучной проверки паспортного режима…

Сиваков выключил чайник, открыл дверцу шкафа и выругался, увидев, что баночка кофе пуста. Можно стрельнуть у девчонок из канцелярии, они всегда имеют запас. Но он уже столько раз одалживался у них, что идти было стыдно. Ладно, перебьется без чая.

Выходя из кабинета, Сиваков оглянулся проверить, не забыл ли чего. Взгляд упал на самодельный календарь: «До отпуска осталось…» Очередной листок был не оторван. Возвращаться - плохая примета, но Сиваков вернулся. Скомкал оторванный лист, бросил в корзину под столом. Не попал, бумажка отскочила от края, покатилась. Сиваков не стал ее поднимать. Показал язык своему отражению в зеркале и решительно вышел. Зеркало было расколото - еще одна плохая примета. От удара дверью по косяку оно выскользнуло из кронштейнов и рухнуло на пол. Плохие приметы росли, как снежный ком…

Составленная Наилем схема оказалась на удивление точной. Не пропустив ни одного поворота, Сиваков выбрался на грунтовку, которая должна была привести к базе. Остановился, вышел, присел на корточки, рассматривая дорогу. Отпечатки многих пар шин виделись четко. Как минимум один грузовик и несколько легковушек. Сиваков сел в машину и поехал, высматривая удобное место. Вскоре оно подвернулось. Сиваков загнал свою «шестерку» в лес, поставив ее таким образом, что с дороги машина была плохо заметна, включил сигнализацию и пошел дальше пешком.

Кирпичный забор, утыканный гроздьями фонарей, был виден издалека. Сиваков пожалел, что забыл взять бинокль. Сел на пенек, закурил, понаблюдал за воротами. Из-за ограды не доносилось ни звука, но по каким-то неуловимым приметам он чувствовал, что на базе есть люди. Затушив окурок плевком, он вдавил его глубоко в мох, и двинулся, обходя базу по кругу. Опыт чеченских командировок позволял ему уверенней себя чувствовать. Через какое-то время Сиваков понял, что внешней охраны у базы нет, все секьюрити сидят за забором, изредка посматривают в камеры видеонаблюдения и чувствуют себя в полнейшей безопасности. У спецназа не возникнет проблем, когда придет время штурма…

Опер не сомневался, что с территории базы есть запасной выход. Вряд ли это подземный лабиринт, протянувшийся на несколько километров. Наверняка что-то простое. Так и оказалось. С тыльной стороны в стене обнаружилась железная дверь, от которой в лес уходила тропинка. Пользовались дверью не часто: трава высоко поднялась, да и земли с песком намело выше порога.

Можно было считать разведку законченной и возвращаться в город, но Сиваков решил дождаться какого-нибудь движения. Пусть приедет машина. Или охранники высунут нос за ворота. А может, совсем повезет, и он увидит самого Грекова. Интересно, он здесь на правах гостя или в качестве пленника? Наиль довольно невнятно осветил этот аспект и, сколько Сиваков его ни напрягал, к правде они не приблизились. Наиль занял непрошибаемую позицию: «Точно не знаю, а врать не хочу. У них свои дела со Стрелковским, меня не посвящают». Угрозы разорвать договор и продемонстрировать чиновнику компрометирующую кассету заставляли Наиля только вздыхать и отводить глаза. Он, сволочь, прекрасно понимал, что опер не нарушит данное слово…

Сиваков устроился на бревне и стал ждать.

Все было тихо.

До тех пор, пока не сработала сигнализация его автомашины.

Где-то вдалеке заверещала автомобильная сигнализация. Аттила насторожился.

- Странно, - сказал он, - До ближайшей деревни минут пятнадцать езды.

- Здесь хорошая акустика, - усмехнулся Артем.

Они сидели в столовой. Оказалось, есть такая комната в одноэтажном бараке. Светлые стены, на одной из которых криво висел прошлогодний календарь, полдюжины столиков, накрытых клеенками в клеточку, стойка раздачи, за которой видна дверь в кухню. Готовил толстый «грузчик», которого, как выяснилось, звали Вовой. Вполне сносно готовил. Только на стол подавать не хотел. Но под молчаливым взглядом Аттилы спрятал свое нежелание в потаенное место и обслужил. Овощной салат, украинский борщ, гуляш с макаронами, свежевыжатый апельсиновый сок. Посуда и столовые приборы были одноразовыми, из мягкой желтой пластмассы. То ли чтоб не заморачиваться с мытьем, то ли в целях безопасности, чтобы ушлый пленник не вооружился настоящим ножом.

После разговора с Анютой Грек какое-то время не мог прийти в себя.

- Откуда ты знаешь номер?

- Без комментариев, - Аттила убрал сотовый телефон. - Главное, что его Стрелковский не знает. И вряд ли узнает. У него мало толковых помощников. В основном - бычье, которое свою тень не сможет найти, если не подскажут. Теперь ты видишь, что мне можно верить?

- Не уверен…

- Понятно. Давай рассуждать здраво. Если бы я был со Стрелковским и хотел бы заставить тебя выполнять все наши требования, я бы не стал устраивать эту канитель со звонками. Проще всего было бы забрать твоих из этих самых Дубков, показать тебе их издалека, а потом держать в надежном месте, за упорные тренировки и победы в боях награждая свиданиями с женой. За непослушание - карать. Аскольд, как мне представляется, доходчиво объяснил, какие методы он использует. Говорил про отрубленный палец и прочее? Говорил! Это было бы самым надежным. Поверь, были до тебя прецеденты! Два года назад я сам жил в этом лагере, и со мной тренировались трое парней, из которых Аскольд вил веревки: у двоих в заложниках были жены с детьми, у одного - парализованный брат. Технология отработана и обкатана до мелочей.

- Что стало с этими бойцами?

- Со всеми по-разному. Один на ринге погиб, одного Аскольд отпустил. Про третьего не скажу, просто не знаю… Может, до сих пор дерется! Проще всего было бы и тебя поставить в такое же положение, а не устраивать хитрые игры. Не забывай, где тонко, там и рвется.

- Понятно. Не знаю, как спросить правильно… С кем ты?

- Имеешь в виду, на кого я работаю?

- Именно.

- Исключительно на себя. Но кое с кем связан… Пошли пожрем, Вовик уже, наверное, приготовил…

Сигнализация прозвучала, когда ели второе.

- Странно…

Завывания длились долго - владелец явно не спешил выключить охранную систему. Артему это напомнило последнюю спокойную ночь, проведенную дома. Тогда вой сигнализации предшествовал появлению Сивакова. Что будет сейчас?

- Если ты на моей стороне, помоги отсюда выбраться, - тихо сказал Грек.

Аттила покачал головой:

- Не могу. Позже. И смотри не проговорись Стрелковскому о наших делах. Он мне доверяет и я, конечно же, выкручусь, но помочь тебе уже не смогу. Вернее, просто не стану этого делать.

- А почему ты мне помогаешь сейчас? Только из-за того, что я тебя тогда… - говорить «пожалел» Грек не стал, но Аттила его правильно понял.

- В том числе и поэтому. Кстати, для справки: тогда я бы тебя убил не задумываясь, если бы оказался сильнее.

- Понимаю…

- Я много раз смотрел в лицо смерти. Думаешь, к этому привыкают? Фигня! На войне, может, и привыкают. Потому что там вокруг смерть, и ничего нет другого. А когда светит солнце и кругом красивые бабы, умирать ой как не хочется! За любой шанс цепляешься, чтобы жизнь сохранить. И ценишь того, кто этот шанс тебе предоставил. Я ответил на твой вопрос?

- Более или менее.

- Добавлю, что у меня есть и другие мотивы тебе помогать.

Греков подумал и рискнул уточнить, внимательно следя за реакцией собеседника.

- Эти мотивы связаны с тем, как ты вычислил адрес?

Аттила не понял вопроса. Отложил желтую мягкую вилку, наморщил лоб. Явно ждал уточнения, но Грек не собирался ему помогать. Логическая цепочка, которую он мысленно нарисовал, была незатейлива. Аттила каким-то образом снова отмазался от пожизненного заключения; он при Стрелковском, но не с ним; он знает адрес дома, который в качестве абсолютно надежного убежища рекомендовал бывший сотрудник ФСБ Лакин. Не означает ли это…

- Эт-то что еще такое? - Аттила смотрел в окно, и лицо его выражало еще большее недоумение, чем от последнего вопроса Артема.

Грек повернул голову.

Второй «грузчик», худощавый Валера, открыл ворота и пропустил на территорию знакомый темно-зеленый «ниссан» с черными стеклами. Ничего странного в этом Артем не заметил. Ну, приехал Стрелковский, что дальше? На то он и хозяин, чтобы появляться не вовремя. А может, и нет его вовсе в машине, подручные прикатили, проконтролировать, как идут тренировки и выполняются указания. Что у Аттилы с лицом? Что его так поразило, что он машинально подобрал со стола вилку и смял ее, словно бумажную?

Через секунду Грек понял, в чем дело. В движении зеленой машины чувствовалась неуверенность. Водитель, который знаком с территорией базы, так ехать не стал бы. Различия были неуловимы, ощутимы разве что на уровне подсознания, но они были. И чернокожий боец, привыкший всю жизнь балансировать на острие, их почувствовал.

А вот «грузчик» Валера ничего не почувствовал и первым расплатился за беспечность.

Машина притормозила, стекло задней правой двери поползло вниз. Валера стал подходить, и даже когда на стекло лег ствол автомата, продолжал двигаться, улыбаясь и поднимая руку в приветствии.

Выстрелов не было слышно. Просто на спине «грузчика», обтянутом плотной синей тканью комбеза, появилась ровная цепочка красных точек. Будто швейная машинка прострочила. Он закачался, попятился и упал.

- …твою мать! - в руке Аттилы появился пистолет с кургузым стволом. - За мной! Вова, ты где,… в рот!

Вова ковырялся на кухне. Загрохотала посуда, и он выскочил в столовую, недоуменно таращась на чернокожего. Кажется, он подумал, что Аттила решил его пристрелить.

- Нападение, блядь! - рявкнул Аттила, опрокидывая стол и кидаясь к окну.

Вова выбежал в коридор. Входная дверь была заперта - перед смертью Валера, дежуривший у мониторов видеонаблюдения, выходя открыть ворота, исполнил инструкцию. Вова бросился в комнату с аппаратурой. На столе остывал кофе, который не допил напарник. Ругаясь, Вова распахнул несгораемый шкаф и вытащил помповое ружье.

Это было последнее, что он сделал. Снаружи, перед окном, уже стояли двое убийц, и как только Вован подставил им бок, они воспользовались своим бесшумным оружием. Два ствола в долю секунды произвели десять выстрелов, нашпиговав его рыхлое тело свинцом. Захрипев, Вова бухнулся на колени, повернул голову вправо, к окну, и попытался прицелиться, но даже не смог поднять помповый «моссберг» на должную высоту. Тихо цокнул еще один выстрел, пуля пробила висок, несколько раз изменив траекторию, раздраконила головной мозг и, потеряв силу, остановилась, бугорком выступая под кожей на левой скуле…

Аттила потащил Грека в конец барака, где была еще одна дверь.

- Дай пистолет! - на бегу крикнул Артем.

- А я как, из пальца буду стрелять?

Аттила легко отодвинул массивный запор и ударом ноги распахнул дверь. Если бы там их ждали… Но засады не оказалось. Выскочили во двор, и Аттила указал новое направление:

- В гараж!

Недоумевая, Грек подчинился. Логичнее было бы держать осаду в кирпичном бараке, где и запас оружия есть, и стены покрепче, а окна такого размера, что нападающие не смогут ими воспользоваться для проникновения.

До гаража надо было преодолеть почти сотню метров по голой местности. Зеленый «ниссан» разворачивался перед главным входом в барак. Водитель засек беглецов и крикнул своим:

- Они там! - после чего ударил по тормозам и стал целиться из пистолета, держа его обеими руками, положенными на подоконник.

От барака метнулись две фигуры в пятнистых маскировочных костюмах и в масках, вооруженные автоматами, с которых уже были сняты глушители. Первый остановился, присел на одно колено и поднял оружие, второй продолжил бежать, от бедра дав короткую очередь, прошедшую высоко над головами Аттилы и Грека.

Аттила навскидку произвел несколько выстрелов. Его кургузая пушка была слишком слаба для прицельной стрельбы на таком расстоянии, но психологическое воздействие оказала. Ответная стрельба, поспешно произведенная нападавшими, так же оказалась безрезультатной. Только у ног взметнулись фонтанчики да посекло лицо кирпичной крошкой.

Гаражная дверь оказалась незаперта. Оказавшись внутри, Грек понял, что ошибался: тут можно было держать долгую оборону. По сути, стандартная железная коробка была своего рода чехлом, надетым на кирпичный отросток, примыкавший к забору. Лампа на потолке включилась автоматически, и так же автоматически сработал замок, как только Аттила захлопнул за собой дверь. Она тоже была непростой, укрепленной изнутри стальными листами, с мощными петлями, которые не всяким автогеном быстро возьмешь. Но отстреливаться и вызывать помощь не входило в планы Аттилы. Утерев со лба пот, он заткнул за пояс пистолет, подошел к дальней стене и принялся разбрасывать сложенные там коробки. Оказалось, что они призваны всего лишь маскировать запасной выход.

С улицы доносились звуки одиночной стрельбы…

- Помоги ты, чего встал!

Грек помог. Заодно и спросил:

- Кто это такие?

- Понятия не имею! Может, по твою душу. А может, папаша чего-то наворотил. Ладно, выберемся - разберемся…

Аттила приложил ухо к дверной щели:

- Кажется, тихо!

- А что они, по-твоему, в засаде должны петь негритянские песни? - сказал - и прикусил язык. Случайно сорвалось, без какого то бы ни было намека. Но слово не воробей…

Аттила внимательно посмотрел на него, но промолчал. Набрал шифр на кодовом замке, отодвинул засов.

- Эх, была не была! - размашисто перекрестившись, он толкнул дверь, одновременно выхватывая пистолет.

Дверь не поддалась. Аттила навалился всем телом и сумел ее сдвинуть. В открывшейся щели что-то чернело. Он выругался:

- Там жмурик. И, кажется, не один…

Пуля из автомата с глушителем пробила переднюю правую покрышку «ниссана», когда он вальяжно катил по грунтовой дороге. Через некоторое время водитель почувствовал, что машину тянет к обочине, и остановился. Вышел, посмотрел.

- Ну, что там опять? - раздраженно крикнул Стрелковский, развалившийся на заднем диване с газетой в руках.

- Колесо надо менять.

- Так меняй! Или мне надо помочь?

- Асфальт здесь надо положить. Вот это точно надо!

Продолжая ругаться, водитель открыл багажник. Придерживая крышку рукой, осмотрелся по сторонам. Лес как лес, дорога как дорога. Ничего подозрительного. Но появилось какое-то стремительно нарастающее беспокойство. Еще раз оглядевшись, он пожал плечами и наклонился, чтобы достать домкрат и запаску.

Интуиция, обостренная многократным участием в локальных конфликтах на всей территории СНГ, правильно сигнализировала об опасности. На войне он бы прислушался к ее голосу. Да и в мирное время - которое, при его роде занятий, было не таким уж и мирным - она не раз выручала. И от ментов уходил, и в перестрелке оказывался проворнее. Но сегодня был не его день. Как будто кто-то загипнотизировал, вынудив заниматься ремонтом и бубнить бессмысленные ругательства вместо того, чтобы передернуть затвор и занять огневую позицию. Тогда бы шанс еще был. Тогда бы, может, и удалось отразить нападение. Не самому уберечься, так охраняемую персону спасти. Но водитель к внутреннему голосу не прислушался, за что и был жестоко наказан. Такой же, как он, ветеран внутренних войн недрогнувшей рукой всадил три пули в его склоненную над багажником спину.

- Ты еще долго будешь там ковыряться? - Стрелковский оторвался от газеты, обратив внимание, что его охранник как-то очень уж долго копошится в багажнике. Что, у него там десять колес? Выбирает, которое покрасивее?

А копошения-то и не слышно… Осознав это, Аскольд Глебович похолодел. Лоб покрылся испариной, а руки завибрировали так, что чуть не разорвали газетный лист пополам. Он хотел позвать охранника по имени, но вместо этого раскашлялся.

Так, отхаркиваясь и кхекая, Стрелковский и умер. Смерть была легкой. Пуля попала в глаз и вынесла часть затылка, после чего, разбив тонированное стекло, улетела в лес, где и застряла в коре могучего дуба.

Убийца, заваливший Стрелковского, отложил бесшумный автомат и по рации связался с напарником, убравшим водителя:

- Чисто?

- А то!

- Первый, я второй! Слышно меня?

- Даже без рации. Не ори так, глухие дома остались. Я все понял. Действуйте, а мы задний проход перекроем.

Из леса к машине вышли трое мужчин. Двое были в зеленом камуфляже и масках, третий - в обычном джинсовом костюме. Пока он менял колесо, «пятнистые» отволокли и спрятали за деревьями трупы. Их настрого инструктировали не мародерничать, но соблазн был велик, и карманы Стрелковского подверглись опустошению. Кредитные карточки, тысяча баксов наличными, золотые часы… Добыча была неплохой.

- С Лехой поделимся?

- Перебьется!

…Сиваков подоспел уже после расправы. Оставаясь невидимым, наблюдал за действиями убийц и думал, как поступить. Подмогу не вызвать. И телефона нет, и на его «шестерке» спустили два колеса. Не иначе, как пятнистые постарались. Потому сигнализация и разоралась. Наткнулись на незнакомую тачку, невесть зачем и кем брошенную в месте проведения операции, и на всякий случай обездвижили ее. Определенный резон в их действиях был…

Так как все-таки быть? Самое разумное - отлежаться в кустах, пока все не закончится. Против нескольких автоматов, да еще в умелых руках, его «макаров» не пляшет. Хорошо хоть второй магазин захватил…

Встревать не хотелось. Но и отсидеться, сделать вид, что ничего страшного не происходит, успокоить себя, что просто время нынче такое, никто потом не осудит, даже если узнает подробности, он не мог. Как не мог пройти мимо распоясавшегося хулигана на улице. Отвернуться от карманника, шарящего по сумкам пассажиров метро. Обойти стороной лохотронщиков, зазывающих поиграть очередного раззяву.

Правда, тут были не опившийся пивом юнец, не трясущийся наркоман и не розовощекий игрок, готовый обделаться от одного вида ментовской ксивы. Никто слова плохого не скажет, если останешься в стороне. Кому охота подставлять голову под чужие разборки? Тем более, очевидно: акция готовится против отнюдь не невинных младенцев…

В том, что пятнистые намереваются атаковать лагерь, Сиваков не сомневался. Их цель - захватить Грекова? Уничтожить его? Вряд ли! Хоть и не простой он чувак, но такой войсковой операции не заслуживает. Скорее всего, дело связано с папашей Стрелковским. Интересно, это он был в «ниссане»? Если он и целью было его физическое устранение, то киллерам надо смываться, а не готовить новую каверзу. Сколько там, за оградой, охранников? Чем они вооружены? Сплошные вопросы. Но эти, пятнистые, действуют так, словно знают ответы.

Теоретически сейчас можно перещелкать этих троих. Один скрючился у машины, гайки откручивает. Двое ковыряются с трупами. Их - в первую очередь. Потому что вооружены автоматами. И потому, что им есть где укрыться. А тот, в джинсовом прикиде, даже не успеет прочухать, что волна накатила.

Но так нельзя действовать. Прокурор не поймет. Не одобрит. Надо представиться и предложить киллерам сдаться. И если уж они откроют стрельбу, то можно их слегка поцарапать, чтобы разоружить. Но ни в коем случае не палить в мирные спины!

Вторая группа перекроет «задний проход». Пожалуй, это лучший вариант! Они психологически не готовы к нападению с тыла и не почувствовали еще пьянящего вкуса крови. По крайней мере, не почувствовали сегодня. И подготовка у них должны быть похуже - наиболее подготовленных посылают на штурм, а не оставляют в засаде в том месте, где и схватки, может, никакой не будет. По той же причине у них оружие или такое же, или слабее. И численность их не будет превышать трех человек. Может, и вообще всего один боец.

Уже ясно, что, пока колесо на «ниссане» не будет поменяно, операция не начнется. Значит, еще есть пара минут. Сиваков двумя пальцами, указательным и большим, помассировал подбородок и осторожно двинулся через лес к запасному выходу с базы…

Все произошло очень быстро. В засаде оказались три человека. Двое сидели в открытую, чуть ли не байки травили, а вот третий затихарился. Так запрятался, что Сиваков крался от него в метре, но прозевал.

- Руки! - внушительно произнес он, держа на мушке того из двоих, который казался опаснее.

И тут же услышал за спиной тихий шорох. И понял, что проиграл.

Падая набок, он уже знал, что не успевает.

Как глупо!

Двое бросились в разные стороны. Сиваков, не рассуждая, надавил спуск, и «опасный», получив пулю в грудь, развернулся, вскрикнул и упал. Далеко отлетел автомат с непривычно длинным из-за привинченного глушителя стволом.

Сивакова ударило под лопатку, и горячая волна прокатилась по телу. Толкаясь ногами, он отполз от места падения, извернулся и несколько раз выстрелил по кустам, за которыми должен был прятаться третий противник. Зацепил! Зацепил, черт побери! Такой крик невозможно подделать. Так кричит только раненый, причем раненный основательно. Сиваков добавил, призывая на помощь весь опыт стрельбы вслепую. Хруст сломанных веток и звук падения тела прозвучали для него райской музыкой.

И тут же бесшумная очередь из автомата прошила его тело от плеча до бедра, по диагонали.

Не целясь, наугад он выпустил последний патрон.

«Макаров» выпал из безжизненной руки.

Приметы оправдались.

До своего очередного отпуска Сиваков не дожил восемь дней.