"Смешная русская история (статьи)" - читать интересную книгу автора (Синюков Борис Прокопьевич)

Хазары

Введение. От Ренана к Кёстлеру

Впервые с фантастическим государством хазар – Хазарским каганатом я столкнулся в поисках истоков «Загадочной русской души на фоне мировой истории». Так называется моя книга. Дело в том, что с хазарами связаны самые темные страницы русской истории. Но я как–то внутренне чувствовал, что и русское дворянство, да и сами первые русские князья как–то связаны с этими таинственными хазарами. Особенно, если учесть, что монголо–татарское завоевание Руси никак не могло миновать хазар, они на их пути стояли, хотя и «исчезли» к этому моменту.

Первый толчок к проявлению моего интереса к хазарам дали труды Носовского и Фоменко в той их части, которые касаются категорического отрицания, притом весьма остроумного и доказательного, самого этого «нашествия татар». Более того, они доказали, что «монголо–татары» – это не что иное как сами русские с низовьев Волги, казаки. Обратившись к русским сказкам, я понял, что казаков надо бы правильнее назвать казаками–разбойниками, как раз и обитавшими на месте Хазарского каганата. Выходило, что казаки–разбойники времен Стеньки Разина – это прямо–таки прямые потомки и наследники хазар. Мне стало интересно, и я обратился к Большой советской энциклопедии третьего издания, 1970 года.

Посетив перекрестно все ее статьи по интересующему меня вопросу, я сперва расхохотался, потом обозлился и, наконец, понял, что там написан сплошной идиотизм про хазар. Достаточно сказать, что хазарский язык ученые, которых даже стыдно называть этим именем, изучили по приписке в письме на еврейском языке енисейско–орхонскими буквами. То есть язык «изучили» по нескольким словам, написанным какими–то идиотскими буквами, о которых больше не сказано ни слова. Все подробности я изложил в упомянутой книге. Другими словами, официальная историческая наука о хазарах не знает ничего.

На ловца, как говорится, и зверь бежит. Попадается небольшая книга Милорада Павича «Хазарский словарь», из которой я почерпнул больше, чем из Энциклопедии. Культ соли, например, у хазар натолкнул меня на мысль о Великом проходном дворе на восток и запад, на север и на юг, с центром на озерах Эльтон и Баскунчак. Путь восток–запад привередливые историки, считающие ниже своего достоинства заниматься изучением простой поваренной соли, назовут Великим шелковым путем. Как будто вся Европа поголовно ходила в шелках. Дальше – больше. Изучив, как следует Сказку о Еруслане Лазаревиче, с которой Пушкин написал свою поэму «Руслан и Людмила», я нашел, что в ней заключена практически вся история этого загадочного каганата. Причем, выходило так, что эта «русская» сказка повествует совсем не о русских. Это позднее ее переделали в русскую сказку, дав вперемешку русские имена, кому попало.

Изучение по В. Далю большой кучи русских слов (статья «Языкознание») показало, что чуть ли не все они имеют прямое отношение к хазарам, которые имели разом три религии: иудаизм, христианство и ислам. И таинственного Рюрика надо искать не в Скандинавии, а именно где–то здесь. Тем более что в Кенигсбергской летописи – основе основ нашей истории, по данным тех же Носовского и Фоменко, как раз выдраны страницы и вместо них вставлены другие, и именно про Рюрика.

Тогда я взялся за русских князей и царей. «История государства Российского Карамзина – такая фантастика, каковую не написать всем фантастам кучей. И там нет ни единого слова правды. Заказ «царствующего дома» Романовых выполнен в самой для них приемлемой форме. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь. То тут, то там, то в одной книге, то в другой, в том числе и в Энциклопедии, я надергал столько сведений, попавших туда по оплошности и недомыслию, что мне хватило их для восстановления истории, на мой взгляд, вполне логичной. Во всяком случае, несравненно логичнее официальной истории русского государства, которая прямо–таки смеется над элементарной логикой.

История эта такова (подробности в других работах). Во–первых, русское государство началось не с Киевской Руси и не с Владимиро–Суздальского княжества, и не в те годы, которые указаны, а лет так на 500–600 позднее. И начало ему положил не кто иной как Дмитрий Донской – донской казак–разбойник, перешедший с бандитского наследования от старшего «брата» к младшему на династическое наследование от отца к сыну.

Во–вторых, Владимир и Суздаль, возникшие раньше Москвы, основанной Дмитрием Донским, представляли собой просто зимние столицы Хазарского каганата, у которого, как известно от Павича, было три столицы: зимняя, летняя и военная. Хазары занимались не только торговлей солью, но и работорговлей, а куньи шкурки – это для отвода глаз. Что касается древнего пути «из варяг в греки», неизвестно зачем существовавшего, то я его отвернул от верховьев Днепра в сторону Волока Ламского, на Кострому и Вологду и далее на Великий Устюг, и даже в Зауралье. И путь этот занимался исключительно русским лесом, преимущественно лиственницей для свай в Венеции. Этот путь к Хазарскому каганату тоже имел отношение, но уже позднее, когда он как бы сгинул с древней карты.

В третьих, Романовы – волжские казаки–разбойники, потеряв волжскую работорговлю своими женщинами, отвоевали у «рюриковичей» Донских донскую работорговлю, в которой требовались рабы обоего пола, и состояли они из финно–угорских племен в бассейне Оки и верховье Волги. Их практически всех продали из этих мест, разорвав, таким образом, угров на венгров и ханты–мансов, а финнов оставив лишь в Финляндии.

Кроме упомянутой книги подробности можно найти в сборниках статей «Насмешки над историей» и «Утраченное звено истории».

Еврейская религия хазар меня сильно удивила. Откуда она могла тут взяться? Пока я не раскопал, что чуть ли не все кавказские народы и чуть ли не наполовину тоже состоят из евреев. Потом установил, что греки, итальянцы – тоже наполовину евреи. Что–то у меня они перестали влазить в Палестину, их бы там было как селедок в бочке. Н. Морозов и М. Постников нашли их родину около Везувия. Я сперва поверил, а потом усомнился: там тоже слишком мало места, а плавать в те времена поперек морей еще не умали, только вдоль берега. Мало–помалу я добрался до Эфиопии, там бы хорошо им «произойти», и вулканов полно, и в Египет легко попасть. Но тогда им далеко было до Индии, не говоря уже о Кавказе и Персии, где они чуть не тысячу лет в плену сидели, правда, с временными отпусками на родину, в Палестину. Что их в Палестине было всегда не больше чем в упомянутых странах, а даже меньше, без меня доказали «новохронологисты». И я мыкался около Эфиопии, пока не напал на «Британнику – 2001», в которой ясно и четко обозначены были «племена–торговцы», отождествление которых с евреями «не доказано».

Наперед зная, что «Британнике» можно что–то доказать, если найти глиняную табличку на чистейшем, современном английском языке, где, используя все их 16 или даже более грамматических времен, было бы написано: да, мы, евреи, именно отсюда, я предпринял собственные исследования. И, мне кажется, исчерпывающе доказал, что евреи именно отсюда, вернее, с безжизненного плато на границе прибрежной части Йемена и Саудовской Аравии. Подробности этих поисков в других моих работах. Факт тот, что у них было не 12 и не 13 колен, а всего два: восточное и западное.

Я высказал предположение, как именно эти два колена двигались, торгуя, приобщая к цивилизации встречающиеся народы, и делая им религии на благо себе, а свою религию держали при себе, ибо она была очень хорошая, в смысле выживания и процветания. Потом на глаза мне попалась толстенная книга Э. Ренана «История израильского народа», я ее внимательно прочел. И оказалось, что это именно он, Ренан, составил так еврейскую историю, что родом они именно из пресловутой Палестины, но то и дело ходят в плен, то в одну сторону, то – в другую. Мне это все показалось еще смешнее, чем врет Энциклопедия про Хазарский каганат. Поэтому я написал несколько статей в блоке «Ренан доказывает мою концепцию происхождения евреев», а настоящая статья входит тоже в этот блок, но в составе меньшего блока под названием «Кёстлер», который написал книгу именно про Хазарский каганат под названием «Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие».

У Ренана получалось так, что, описывая свою концепцию, он чуть ли не на каждой странице подтверждал мою концепцию, сам того не подозревая. В наиболее трудных местах, он так волновался, выдавая вилку за бутылку, что прямо–таки грубил, или применял метод: много слов, но без смысла. И я ему отвечал тем же, в смысле грубости. Смысл своим словам я старался придать по возможности более ясный. Сожалею, что он уже покойник более ста лет, но все равно: истина дороже.

Для этой статьи я припас несколько цитат из Ренана, ибо они прямо, как мне кажется, касаются хазар. Я их опубликую здесь, осмыслю вслух, а потом перейду уже к Кёстлеру. Да, совсем чуть не забыл. Мне помог довольно значительно А. Солженицын своей книгой «Двести лет вместе», книга I. Хотя она и не касается хазар, за исключением нескольких страниц, но изготовление и торговля евреями водкой, о которой он много пишет, показала мне, что русские водку сами изобрести не могли. Русскому правительству даже в 19 веке пришлось отсрочить отмену еврейской монополии на водку, до того благословенного момента, когда русские хоть немного научатся у евреев ее гнать. А по моей концепции именно изобретение водки позволило закрепостить будущий русский народ. Ибо ее подавали народу попы в церкви здоровенными чванами, откуда и произошло слово чваниться, чванство. (См. специальную статью на эту тему).

Что я накопал у Ренана о хазарах?

Так как я не историк, а горняк, то люблю это слово копать. Потому и не беру его в кавычки. В классическом виде, когда горняк начинает копать, он не знает толком, что встретит. Руду, уголь или пустую породу. Конечно, сегодня есть масса методов, чтобы не копать вслепую. Но зачастую все они разом вдруг отказывают, и ты упираешься в стену, которую совсем не собирался добывать. Поэтому тыкаешься туда–сюда выработками в разные стороны и, наконец, «О, счастливчик», натыкаешься на то, что тебе нужно. Вот так я профессионально читаю Ренана. Итак.

При первом выселении евреев из Иерусалима, а их было столько, что я сбился со счета, ибо они больше жили в изгнании чем на родине, «было несколько исключений из общего правила, состоящего в том, что среди переселенцев не было жрецов, ибо Иезекииль, один из первых изгнанников, был когеном. amp;lt;…amp;gt; Левиты же в глазах этого автора принадлежали, без сомнения, к простой, бедной массе далат ам–ха–арец, сослать которую в Вавилонию и Месопотамию не стоило и труда».

В этой выдержке, суть которой я даже не хочу рассматривать, ибо она сказочна, меня заинтересовали всего два слова. Это коген и ам–ха–арец, который есть амхаарец в русском написании. Дело в том, что коген, а точнее каган – это есть один из двух царей Хазарского каганата, потому так и названного историками. Один царь в каганате – военный, был из местных племен, а, так сказать, гражданский – был обязательно еврей. Более того, по словам Солженицына при якобы переселении в Россию евреев после присоединении Польши в 1772 году, их объединял кагал, что тоже от слова каган, который решал все внутренние дела евреев и посредничал между сообществом евреев и русским правительством. И только одно это показывает, что евреи не могли перепрыгнуть Россию из Хазарского каганата в Польшу. На более дальнем западе в эти времена евреев вообще почти не было, как пишут историки. Там были «греки», добавлю я, из Моисеева колена, части западного. Так что евреи были в основном в Польше. И, дескать, из Польши они заполонили Россию. Так выглядит у Солженицына. Но оказывается, что задолго до «возникновения» Хазарского каганата сами каганы уже давно существовали, еще в «древнем» Вавилоне. И первым из них был библейский Иезекииль.

Перейдем к слову амхаарец. Он хотя и далат амхаарец, но все же амхаарец. И хотя мне неизвестно, что такое далат, а сам Ренан его не объясняет, я думаю нечто вроде прилагательного «презренный» или «задверный», поэтому основное слово все–таки амхааррец. А согласно иудаизму – это человек земли, то есть земледелец, то есть из сынов Каина, убившего любимого евреями Авеля, пастуха. И поэтому согласно иудаизму – человек презренный, услугами которого как раба иудеям предписано пользоваться вечно. Но и это еще не все. В Эфиопии много языков, не меньше чем в Дагестане, а там их под сорок. И среди главных языков Эфиопии есть амхарский язык, не хватает только двойной «а», что я считаю совершенно малозначимым на временной шкале в тысячи лет и без счета переводов с языка на язык.

Но, по моей версии в истории еврейского народа именно так все и должно быть, и Иерусалим тут совершенно не при чем. Историю евреев я даже кратко тут не буду повторять, вам не трудно возвратиться к началу этого цикла статей. Главное то, что Ренан подтверждает мою версию истории, в том числе и историю Хазарского каганата. На то, что Ренан лукавит с понятием левит, отождествляя его с амхаарцем, я даже не буду отвлекаться. Так как он сам пишет, что левиты – это домашние священники иудейской семьи еще со времен египетского «пленения», которого, разумеется, не было.

Ранее я очень удивился, узнав, что еврейские богатыри из Хазарского каганата вовсю бандитствовали в Причерноморских степях. У меня даже статья специальная есть по этому поводу. И наши русские «три богатыря» с ними в одной компании обретались, причем Добрыня Никитич был вроде казначея, а Алеша Попович – поваром. Только эта сказка осталась всего в одном экземпляре, и ко мне она совершенно случайно попала. А вот что пишет Ренан про иудея в Иерусалиме, бесчинствующего на своей родине: «С этого момента, Измаил стал вести жизнь свирепого разбойника. Он завладел всем тем, что было в Мицпе, дочерьми царя, всеми теми, которые сгруппировались вокруг Гедалии, и всем тем, что вверил последнему Небузарадан. Группа из восьмидесяти пилигримов, пришедших из Самарии и из Сихема, из Шило, в траурных одеждах и с израненными фигурами, чтобы принести жертвы и курения на обломках храма, была им убита самым жестоким образом».

Здесь надо несколько слов объяснений. Небузарадан – вавилонский вояка, взял Иерусалим, разрушил храм, увел евреев в плен, а над оставшейся кучкой, включая дочек бывшего иудейского царя, поставил главным еврея же Гедалию. Вот Измаил и разбойничал над своими евреями, и даже паломников не пожалел. Это, конечно, сказка, но напоминает хазарских еврейских богатырей, из которых потом выросли русские богатыри. Я их и называю казаками–разбойниками. Хотя в этих казаках ходили не только еврейские горячие парни, но и русские, и татарские, и калмыцкие, и чеченские. Вот таков и был Хазарский каганат на степных просторах. И именно поэтому народы мирные жили или в глухих лесах, или в горах.

Русские историки пишут, что монголо–татары очень уж уважали наши православные монастыри. Они всячески их оберегали и чуть ли не содержали за свой счет. В связи с чем, этим историкам приходится восхищаться веротерпимостью завоевателей, не трогавших наших церквей. Что выглядит весьма глупо. Носовский и Фоменко, утверждая, что эти монголо–татары были русскими разбойниками, догадываются, что именно в этих монастырях доживали свой век уцелевшие и состарившиеся разбойники на пенсии, так сказать. И это выглядит намного умнее. Я же добавлю, ссылаясь на «чван», что именно они и создали наши церкви и монастыри.

А вот что пишет Ренан о проживавших в плену «вавилонском» евреях: «К ним (левитам – мое) присоединилось довольно большое число инородцев, которые, будучи допущены в семью Израиля в качестве «слуг Ягве», вскоре стали рассматриваться, как священные рабы. Это то, что называли «нетиним» или светскими храмовыми служками; многие бедные люди присоединились к этим общинам смиренных для того, чтобы иметь, чем жить. Это еще больше увеличило благочестивую и бедную массу, из которых рекрутировались анавим. Перспектива праздной жизни при храме больше улыбалась им, чем трудовая жизнь в Вавилонии. Религиозное учреждение прочно лишь тогда, когда оно обеспечивает праздность целому классу людей».

Последняя фраза – просто блеск, и еще более умно по сравнению даже с «новохронистами», не говоря уж о беспомощных русских историках. Но не это главное. Вспомните о времени. Это ведь Вавилон, такая древность, что оторопь берет. А уже выстраивается монастырская жизнь, в которой монахи – просто рабы, хоть и «священные». Так они ведь и в православии рабы по большому счету. И ныне туда идут не столько из–за бога, сколько для «перспективы праздной жизни при храме», которая «больше улыбалась им, чем трудовая жизнь». И это доказывает, что именно евреи все это выдумали, а не христиане, и даже не «греческие язычники» со своими храмами богинь–матерей в форме отчасти бардаков, отчасти – скопилищ сексуально озабоченных мужиков. Но самое главное, что уж если в Вавилоне сии заведения были, то грех им не быть в Хазарском каганате, а затем и в православной Руси.

А вот еще через 12 страниц (с.542): «Затем (по старшинству – мое) шли привратники (шоарим), хаджибы дверей храма. Последнее место занимали нетиним, церковные инвалиды или «рабы Соломона». Они были действительно рабами церкви, рабами левитов, дровоколами, водоносами; по большей части они были лицами иностранного происхождения; отданные на тяжелые работы Богу–победителю, они потом считали себя счастливыми, что рабство давало им много свободного времени». Заметьте, Ренана ничуть не смущает, что сами рабы Вавилона, евреи имеют у себя еще больше рабов, притом «иностранцев». Какие могут быть у пленных евреев – самих вавилонских иностранцев еще какие–то иностранцы? Но я–то как раз и говорю, что евреи сроду не были рабами, а только рабовладельцами. Прочесывая народы и занимаясь торговлей – самым выгодным ремеслом, они обеспечивали себе самый высокий статус. И даже сегодня они будут по уши сидеть в грязи, пока не наймут самую дешевую уборщицу. Солженицын пишет, что почти 200 лет русское правительство хотело приучить евреев к хлебопашеству в Новороссии, истратили миллионы царского золота, но так и не приучили. Евреи быстренько сдавали в аренду выделенную им бесплатно землю русским, сами шли торговать, получая деньги и с торговли, и с аренды земли. А русским землю не давали. Или видели ли вы хотя бы одного еврея в колхозе, если он не председатель, не бухгалтер и не кладовщик?

И в Хазарском каганате они занимались солью, скупкой за бесценок у разбойников награбленного, и кредитами за сумасшедшие проценты.

Артур Кёстлер мне поможет, если его «правильно» читать

Введение

Во–первых, я хотел заметить, что русский перевод «Тринадцатого колена» Кёстлера под «научной» редакцией А. Юрченко сильно напоминает соавторство последнего в книге. Достаточно сказать, что «комментарии редактора» составляют ровно 25 процентов от оригинального текста Кёстлера, а «Список литературы к русскому изданию» занимает 18 страниц, в то время как у Кёстлера в оригинале он на 6 страницах. Просто так такую огромную работу никто не делает. Значит, она нужна, в первую очередь, комментатору, или его заказчику. Часто это бывает потому, что редактор хочет показать свою эрудицию, и это полбеды. Но редактор сказал сам в предисловии, что «это связано с ключевыми пунктами теории Кёстлера, в частности, о культурном превосходстве хазар, принявших иудаизм, над язычниками огузами и мусульманами булгарами; и попыткой продлить существование Хазарского государства до XIII века» (выделено мной).

Само собой разумеется, что до 13 века хазар «продлевать» нельзя, иначе в официальной русской истории наступит кавардак. Но мне–то как раз и нравится, что Кёстлер «продлевает» историю хазар, ибо у меня Дмитрий Донской – некоторым образом хазарский основатель Московской Руси. (Подробности в серии статей «Насмешки над историей» и в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории»).

В Приложении IV Кёстлер пишет: «…меня могут обвинить, что я отрицаю право на существование государства Израиль», а затем извиняется: «Но это право опирается amp;lt;…amp;gt; на международное право, то есть на резолюцию Генассамблеи ООН от 1947 года…»

Мне очень понравились эти слова, хотя Кёстлер их пишет не совсем потому, почему они мне нравятся. Кёстлер полагает, что евреи родом из Хазарии, тогда как я полагаю, что они из Йемена. Но все равно приятно, так как евреи не имеют никакого отношения к Палестине.

Происхождение хазар у Кёстлера столь же туманно, как и в БСЭ, почти все опять основывается на войнах, завоеваниях, покорениях и так далее, тогда как кроме торговли здесь абсолютно ничего быть не должно. Конечно, военные стычки какие–то были, но они касались частных охранных действий, к истории никакого отношения не имеющих. Точно так же как то и дело появляющиеся в газетах битвы бандитов с охранниками магазинов не имеют отношения к работе самих магазинов. И если мы почитаем эти газеты через тысячу лет, то мы абсолютно ничего не узнаем о таком сложнейшем процессе как функционирование магазина, а будем знать только, что магазин – это нечто вроде поля битвы, где бандиты дерутся с какими–то охранниками. И будем считать, что, то охранники захватят магазин, то – бандиты. И царствуют там малое время, пока вновь не произойдет захват, включая «пленение» самих евреев–продавцов.

Я не могу в каждой своей статье рассказывать историю хазар, так как она мне представляется. Поэтому вам придется прочитать другие мои упомянутые работы. Здесь же повторю только ключевые слова. Восточное колено евреев–торговцев, прочесав окраины Индии, проникнув в Персидский залив, достигло Хазарии, которой, конечно не было. Просто евреи узнали про соль, и как ни один человек не может без нее обходиться, ни тогда, ни теперь. Народы тогда не любили открытых пространств, и все теснились там, где можно спрятаться. За исключением кочевников, у которых нечего было взять, а их стада разбегались от неумелого с ними обращения захватчиков. И никакие народы не переселялись, они живут тут вечно, где живут сейчас. На реках, конечно, шел примитивный обмен товарами, но это была не торговля. Торговать организованно, с прибылью, умели только евреи. Для этого у них была письменность и знаменитая ловкость. Здесь же, на открытых пространствах бандитствовали отщепенцы от всех окружающих народов, казаки–разбойники всех кровей. И именно евреям все награбленное сбывали, естественно, за бесценок. Таким образом, никакого Хазарского каганата как государства не было. Было три диаспоры: местные кочевники, пришлые казаки–разбойники и евреи, прибывшие сюда из Персии. Евреи никогда не жили вне городов, поэтому построили себе Итиль. Кочевники кочевали, казаки–разбойники вообще жили «на природе», зимой – в землянках. У всех диаспор были и противоречия, и общие интересы. У каждой диаспоры был главарь, иногда – главарь главарей. Вот что такое этот каганат. И именно поэтому считается, что у хазар было не то два, не то три царя одновременно.

В книге Кёстлера есть много такого, что дает мне основание полагать, что он доказывает именно мою версию. Иначе бы я не стал по поводу его книги вообще что–нибудь писать. Но и просто надергать у него цитат, не вдаваясь в последовательность событий, я считаю тоже нецелесообразным. Ведь сам строй событий тоже должен говорить в пользу моей версии. Поэтому методику я избираю следующую. Заголовки я возьму его. Основные этапы его мыслей – тоже. Только я опущу сказочные моменты, притом такие, которые, как говорится, ни в какие ворота не лезут. То есть я буду пересказывать кратко его книгу, делая к ней свои замечания. Так как он много цитирует других авторов, в том числе весьма древних, то я полагаю, что он с ними согласен, иначе бы не цитировал. Поэтому я во избежание путаницы в кавычках буду считать эти внутренние его цитаты за его собственные слова, и весь текст, цитируемый мною, буду брать в одинарные кавычки. За исключением тех случаев, когда Кёстлер цитирует, чтобы поспорить со своим автором.

«На взлете»

«Страна хазар, народа тюркского происхождения, занимала стратегическое положение, …где в те времена сталкивались интересы крупнейших восточных держав». «Земли хазар лежали на пути естественного продвижения арабов». «Победоносные мусульмане были остановлены силами Хазарского царства». «Если бы не хазары, …то Византия, оплот европейской цивилизации на востоке, была бы обойдена арабами с флангов».

Ни одной из приведенных строк автор не расширяет до того, чтобы стало понятным, почему именно он так написал, а в заклинания я не верю. Калмыков можно считать тюрками, но татар, чувашей, русских, 40 языков дагестанцев и чеченцев таковыми считать нельзя. Прийти им неоткуда, они тут живут вечно. Поэтому первая половина первой фразы – чушь, которую даже доказывать мне не собирается Кёстлер.

В чем заключалось «стратегическое положение», в котором даже и «интересы сталкивались», притом «крупнейших держав»? Ах, в том, что в истории в этом месте понагорожено столько древних завоеваний, что они даже высыпаются из дырявого мешка? Так это же мифы, притом без всякого основания, притом о магазинах, бандитах и охранниках я уже сказал. «Шелковый путь»? Так на одном верблюде можно привести столько шелка, что всем царским дочкам хватит, а простой народ в шелках не ходил, дорого. Далее: много вы знаете «держав», в которых не приходится сомневаться, чтоб они «пропали»? Бывшая «владычица морей» – это не держава. Наполеоновская империя – тоже, ибо это просто грабительский поход наподобие похода Македонского или Стеньки Разина в Персию. Пришел, ограбил, ушел, все встало на свои места. Поэтому в «державы» надо просто верить как в бога, а я не хочу. Да и в чем именно тут «столкнулись интересы»? Я–то знаю, в соли. Притом эти интересы не сталкивались ни с кем, ибо о них знали одни торговцы–евреи. Но у историков–то и этого интереса нет, нигде не встречал.

Перейду к «победоносным мусульманам». Что они захватили кроме Босфора? Ничего. Так и Босфор искони им принадлежал, евреи (Западное колено) только построили там город Византий и пошлину выдумали. И никакой Византии–империи не было. А когда прошло время больших пошлин, евреи сами оттуда ушли, частично даже в Хазарию. Если имеется в виду ислам в Египте и аж до Гибралтара, то и здесь никто никого не завоевывал с оружием в руках, ибо это идеологическое завоевание, фигуральное. И Византию не надо считать «оплотом европейской цивилизации». Евреев надо считать оплотом цивилизации, именно евреев, а не еврейское государство. Почитайте другие мои работы, поймете. Про «фланги» я даже и говорить не буду, ибо пусть мне сперва скажут, где именно эти фланги находятся, и где там битвы были? Так что все приведенные слова – сотрясение воздуха, не более. А в душу западают. Ведь правда? А потом на них уже ссылаться можно, вы ведь к ним уже привыкли.

Кёстлеру очень не нравится приведенная им цитата из древнего араба Истахри: «Хазары не походят на тюрок, они черноволосы, разделяются на два разряда, один называется кара–хазар, они смуглы так сильно, что их смуглота отдает в чернь, они словно какой–либо разряд из Индии. Другой разряд – белые, красивые и совершенные по внешнему виду». И он ничего лучшего не находит как соврать: «…у тюрок было принято называть правящие классы «белыми», а низы «черными» людьми». Во–первых, у «тюрок» чуть ли не до наших дней не было письменности, чтобы они это написали, а Кёстлер где–то прочитал. Во–вторых, в «русских» народных сказках, которые суть хазарские, встречается прозвище «Белая епанча», заметьте, не лицо, а одежда белая. Есть и разбойник «Ивашко Белой» (см. мою статью о Еруслане Лазаревиче»), наверное, русский или чуваш. Тут может и лицо быть. Но это же частный случай, имя, а не «низы». В третьих, само деление на низы «черные» и верхи «белые» – это же чистый американизм. Даже младше «голубой крови». В четвертых, как раз евреи–то и есть черные, ибо Адам – черный, из земли сделанный, сами евреи говорят. И в Йемене тоже сильно смуглые люди. И вот их–то светлые от природы «хазары» и должны называть черными. Так что воду эта цитата из Истахри на мою мельницу льет.

Следующие краткие цитаты дают представление о народной жизни, которой историки, занятые войнами, династиями и «пленениями», уделяют мало внимания: «Хазары тоже (как и гунны –мое) жили в шатрах, но имели наряду с шатрами крупные городские поселения и превратились из воинов–кочевников в народ земледедльцев, скотоводов, рыбаков, виноградарей, торговцев и опытных ремесленников. amp;lt;…amp;gt; Найдены остатки поселений, тянувшихся на несколько миль, где дома были связаны крытыми переходами с большими хлевами, овчарнями и конюшнями, имевшим размер от 3–3,5 до 10–14 метров, с крышами на опорах. amp;lt;…amp;gt; Арабские источники того времени утверждают, что хазары жили в своих городах, даже в столице Итиль, только зимой, а с наступлением весны свертывали шатры, покидали дома и уходили вместе с крупным и мелким рогатым скотом в степи либо разбивали лагеря рядом со своими полями и виноградниками». И опять портрет: «Хазары живут на севере населенных земель, ближе к 7–му климату, под созвездием Плуга. Земля их холодная и сырая. Поэтому лицом они белы, глазами сини, волосы у них больше рыжие и вьются, телом они крупны, нравом холодны. Народ сей дик».

Начну с последних двух предложений, чтобы не очень удаляться от анализа «белых» и «черных» хазар. «Белы лицом и сини глазами» – это русские, чуваши, татары, которые в качестве «муромцев» всех кровей разбойничали в низовьях Волги, отщепившись от «родных осин». И это еще раз доказывает смешанное население Хазарского каганата, который никаким государством в нынешнем понимании не являлся.

Перейду к «шатрам наряду с крупными городскими поселениями». Это же чушь собачья. Если это государство, если это компактный народ «тюркского» происхождения, то либо шатры, либо города, скорее шатры без городов. Северные кочевые народы, да и те же казахи сроду не имели городов. За города принимали их кладбища, которые и сейчас выглядят лучше их поселений, ухоженней. Например, Белая могила – ныне Астана, а ранее Акмола – это куда возили хоронить родню, где бы ни кочевали. То есть, имеются только города мертвых, где живые не живут.

Обращусь к «свертыванию шатров, покиданию городов и уходом в степи с наступлением лета». Это еще большая чушь, совершенно несусветная. Слышал ли кто–нибудь, что кочевники косят сено? Но тогда как они будут «зимовать» в городах со своим «крупным и мелким рогатым скотом»? Это первое. Второе состоит в том, что эти маловодные степи вообще не позволяют заготавливать сено, так как представить себе дождевальные установки в ту пору довольно трудно. Они потому и кочевники, что их скот переходит с места на место, поедая всю траву без остатка, и возвращаются сюда же только через несколько лет, когда природа восстановит скудный травостой. Зачем им города? А вот в еврейские города, без которой евреи не могут осуществлять торговлю на постоянной основе, они ходили, притом, чтобы их не обидели, большой массой. Продали скот, купили необходимое, и ушли. Их можно также нанять или для охраны городов, или, хотя бы, для предупреждения о приближающихся незнакомцах.

О каких «лагерях рядом со своими полями и виноградниками» лопочет автор? Во–первых, ни о каких виноградниках в Хазарии не может даже речи идти. На этом пространстве, не защищенном горами от северных ветров, температура зимой падает до 30 градусов ниже нуля, если еще не более низкой. Даже в степном Крыму не растет виноград, а только на южном побережье, закрытом горами с севера. Даже в нынешней «Хазарии», например, в Волгоградской области, — самое рискованное земледелие в смысле выращивания хлебов, о садах в этих краях даже ныне никто не задумывается. Астраханские арбузы – вот и все земледелие. Скорее всего, речь идет о Дагестане, но это так далеко от Итиля, о котором речь идет. Притом в горах вообще «кочевников» не бывает. И это надо же писать историю с серьезным видом, городя совершенно немыслимую чушь. Конечно, какой–то идиот «разгадал» какие–то там «письмена» с этой белибердой, но надо же и свои мозги иметь, чтобы безоговорочно использовать эти «разгадки».

Автор пишет: «…гунны с хазарами были «тюрками»», а затем в примечании спохватывается: «это не относится к венграм…». А «рыжие и голубоглазые» парни, что, относятся? И как ни в чем не бывало, продолжает: «Считается, что чуваши являются потомками булгар, говоривших на наречии, схожем с хазарским. Однако все эти связи весьма приблизительны и основаны на предположениях филологов – востоковедов. (Выделения все – мои). Все, что мы можем с уверенностью сказать, — это то, что хазары были «тюркским» племенем, появившимся из азиатских степей примерно в V веке нашей эры».

Сперва насчет чувашей. Не только чуваши, но и русские, ибо чуть ли не половина русского словаря – хазарская, точнее еврейская. Читайте мою статью «Языкознание», а также «Русь, водка, гои и изгои», там будет понятно. А здесь я лишь повторю вкратце, почему евреи имели очень большой словарь по тем временам, и почему свой язык внедряли в прочесываемые ими народы. Ничто кроме торговли не влияет на расширение языка, а письменность для торговли нужна больше, чем для историков, которым иногда лучше бы ее не знать. Торговцы должны унифицировать язык общения и навязать его своим клиентам. Иначе торговли не получится. Поэтому чуваши никакие не «потомки булгар», точно так же как и татары, и русские, и калмыки, и северокавказские народы. Просто торговое общение заставило несколько унифицировать все эти языки. А «филологам–востоковедам» я бы посоветовал «не сразу предполагать», а немного сперва подумать, предварительно поучившись смежным и даже несмежным наукам, например, здравому смыслу. Доказательства у меня на этот счет есть не только в упомянутых статьях, но и в книге про русскую душу, где я немало страниц посвятил идиотским понятиям, таким как «афразийское дерево языков», «индоевропейская семья» и так далее.

И вообще, разве может «уверенность» базироваться на «предположениях»? И не идиотизм ли предполагать», что в «азиатских степях» как в инкубаторе выводятся бесчисленные и бессчетные народы? Китай и Индия, конечно, хорошо «выводятся», но они там же и ютятся, не бегут многомиллионными толпами на Запад. Ведь даже Казахстан, Монголия, Алтай показывают, что коренное население их растет очень медленно. Поэтому я на месте историков раз и навсегда выбросил бы из своих голов разные там «переселения народов», включая таинственных «тюрков», которые если и есть, то турки, которых историки сперва не заметили в связи с идиотской же Византийской империей, а потом ошалело стали думать, куда бы их пристроить?

Но Кёстлера это не смущает: «Происхождение слова «хазары» и все восходящее к нему новообразования также дают пищу для изобретательных предположений. Скорее всего, слово произошло от тюркского корня «газ», что значит и «скитаться», и собственно «кочевник». Для неспециалистов гораздо интереснее современные слова–потомки этого слова: русские «казаки» и венгерские «гусары». И даже немецкое слово Ketzer – еретик и, впоследствии, еврей. Если эти рассуждения верны, то выходит, что хазары сильно повлияли на воображение различных средневековых народов».

Да, сильно повлияли, только не хазары, а евреи. Если Кёстлеру мало, я могу добавить. Буда из Будапешта называлась раньше Офен, а русские разносчики–торговцы назывались офенями, что ближе всего переводится как удаленный, откуда и офелий. И все это еврейские торговые слова. Для «неспециалиста» добавлю, что алгебра – наука переселенцев в Персии, корень же «гебр» или как читают его итальянцы и англичане «джебр» – переселенец, бродяга. Но евреи, как и русские, что их роднит, любят глухие звуки: «х», «ш», что незаметно в романских языках. Поэтому можно произносить как «хебр», «хабр», откуда недалеко до «хаз», вернее, «хац», которое, конечно на романских языках передастся как «газ». Да, и слово «гебраист» – изучающий евреев, оттуда же. С «казаками» я тоже согласен. Ибо это прямо ведет в мою концепцию.

Собственно и сам Кёстлер в сноске на странице 22 то же самое говорит: «Об «акатцирах» (ак–хазарах, «белых хазарах») упоминает и Иордан, великий готский историк, а так называемый «географ из Равенны» определенно отождествляет их с хазарами». То есть, хазары хотя и смешанный народ, как я говорил, но название–то свое получили от «пишущего» народа, то есть евреев–переселенцев и торговцев.

Про то, как хазары заключали «договоры с Ромейской империей», то есть Византией, поставляли им войска числом в «40 тысяч всадников», и так далее, я ни читать, ни комментировать не буду, так как принципиально не ввязываюсь ни в войны, ни в царские династия, ни в «переселения народов». А вот о том, что «Хазария была первым феодальным государством Восточной Европы» скажу: чушь! Это одно и то же, что создать «феодальное государство» из птичьих стай. Кочевники кочуют, казаки–разбойники грабят, евреи наняли всякую голытьбу добывать соль и параллельно обеспечивают ее транзит на все четыре стороны, но и обеспечивают продажу товаров для всех в своем городе, и скупку краденого, и дают взаймы, когда грабеж не ладится. То есть, владеют торговлей всего и вся как ныне азербайджанцы на Москве на рынках и в магазинах. И все москвичи туда ходят покупать, почти мирно уживаясь, только немного морщась. И ощущение такое же, что пол–Москвы азербайджанцев как в Хазарии евреев. Но это потому, что москвичи по домам сидят и на «производстве вкалывают», а азербайджанцы – все на улицах, базарах, в магазинах, на виду. Если бы они еще умели писать как евреи, то лет через пятьсот Москву бы назвали «Азербайджанией».

А вот тогда, когда хазарские евреи потеряли торговлю солью и рабами на Волге, им пришлось внедряться в оседлые народы. И именно тогда они создали русское государство с разбойником во главе. Но про это у меня в других работах.

Вот фраза, которая опровергает «кочевое тюркское, восточное происхождение» хазар: «Столицей этой многоликой империи сперва была, видимо, крепость Беленджер в северных предгорьях Кавказа; после арабских рейдов в VIII веке столица была перенесена на западный берег Каспийского моря, в Семендер, и, наконец, в Итиль в дельте Волги». Сам Кёстлер не придает никакого значения этой фразе, так как приступает к описанию Итиля, сделав ее как бы просто вводной, чтобы остановиться на самом Итиле. И рассказывать о нем байки вроде тех, что я приводил выше «о переселении в начале лета из города вместе с крупным и мелким рогатым скотом, пасущемся рядом с полями и виноградниками».

Во–первых, на «северные предгорья Кавказа» не попадешь никакими «арабскими рейдами». Я даже не буду объяснять, просто посмотрите на карту. Хотя, скажу одну фразу. Попасть на северный Кавказ можно только оттуда, куда перенесли столицу от этих самых «арабских рейдов», то есть по западному берегу Каспия, так как на нынешнем Черноморском побережье Кавказа, там, где сегодня город Сочи, между морем и отвесными скалами располагались сплошные болота, заросшие тростником. Поэтому–то абхазский язык – эндемик, не похожий ни на один из окрестных языков. Во–вторых, всем известно, что в каждом из кавказских государств и народов имеется значительная прослойка евреев, которых никто из «посторонних» не замечает, но сами эти народы отлично об этом знают. В третьих, евреи вечно связаны с водой, а из Персии в Хазарию хоть морем плыви, хоть по суше ступай. В четвертых, арабы никогда и никуда не делали «рейдов». И если историки хотят этими «рейдами» объяснить ислам на полосе от Индонезии до Гибралтара, то в других работах я показал, что это чушь. Просто евреи распространяли ислам, внедрив его в Персии и Вавилонии для облегчения своей жизни. (См., например, мою книгу и ряд статей, в частности «Тайна Аравийского полуострова»).

Евреи–иудеи (см. мою критику Ренана) прочесывали народы, внедряя в них торговлю, язык и письменность. И шли последовательно, строя торговые города, а вовсе не столицы в самых благоприятных для этого местах. Ибо евреи–торговцы без городов жить не могут. Вот так последовательно они и прибыли в Итиль. И никакую столицу Хазарского каганата они не переносили. По этому пути они и шли, и плыли из Персии до устья Волги.

Историкам не дает покоя «двойное царствование» у хазар. Чего только они тут не выдумали. И без толку, так как в их рассуждениях нет стержня, на который можно нанизывать факты. Они считают Хазарский каганат целостным государством, а оно таковым, как я сказал, не является. Там три «государства» на одном пространстве, притом и переплетенных, и раздельных одновременно. Вот что пишет по этому поводу Кёстлер: «Двойное царствование у хазар иногда сравнивают – скорее всего, ошибочно – с диархией в Спарте… amp;lt;…amp;gt; Правильнее сравнить хазарский вариант с системой правления, существовавшей в Японии со средних веков до 1867 года: светская власть была сосредоточена в руках сёгуна, а микадо являлся объектом поклонения как воплощение божества. Кассель предложил занятную аналогию: он сравнил хазарскую систему управления с шахматами. На шахматной доске двойное царствование олицетворяется королем (каган) и ферзем (бек)».

Если историкам мало своих выдумок, могу еще предложить одну систему. Генеральный секретарь ЦК КПСС, который во все вмешивается, но ни за что не отвечает. И председатель Совета Министров СССР, которому из–за советов работать не дают, но он за все отвечает. А если без шуток, то каган – это наиболее умный еврей из наиболее влиятельной семьи. Недаром еврей, считающийся арабом, Ибн Хаукаль пишет: «Хаканство является принадлежностью известных семей. У хакана власть среди хазар только номинальная». А какая может быть у хакана власть, если разноплеменные бандитские группы ему не подчиняются, а кочевников не дозовешься из степей? У него власть денежная и умственная, по–нынешнему информационная. Разумеется, среди бандитских групп есть наиболее сильная, как «солнцевская» в Москве. Вот с ее главным бандитом, таким как Илья Муромец или Стенька Разин каган в первую очередь и контактирует, мирит, объединяет интересы, интригует и так далее. Поэтому историкам о кагане известно, а о «беке» – не очень, они каждый квартал – новые. Так же как у Ельцина премьеры. Попробуй, запомни их, хотя бы даже не по порядку. Но у кагана должен быть еще один «бек», историками не замеченный, – «отец» кочевого народа, не бандитствующего, например, калмыков. Они ему подчинены безусловно, и если «отцу» сделать хороший подарок, то он поведет их, конных и вооруженных, куда надо. Калмыцкая конница при царях Романовых очень славилась.

Вот так обстояло дело с хазарской властью: просто, без ненужных фиоритур, под которыми я имею в виду японских сегунов и шахматные фигурки.

Кстати, о японских самураях, которые считаются защитниками трона, то же самое, что русское дворянство. «Сам» по–еврейски «небо», «ур» – «свет», вместе – «свет неба» или «небесный свет». Вот и вся разгадка. Заметьте, по–еврейски.

«Обращение»

Тут Кёстлер будет рассказывать байки наподобие тех, что нам известны «о выборе веры» для русских Владимиром Красное Солнышко и главном его аргументе, что «русские любят выпить». Я это опускаю из–за скуки и еще потому, что ни один народ в мире еще не удалось «обратить». Даже латиноамериканских индейцев, которые сходят в католический костел, послушают орган, да и идут домой справлять свадьбы, похороны, именины и так далее по своим древним обрядам. Но лучше я чуть–чуть расскажу о наших северных народах, якобы обращенных в христианство. От Урала до Тихого океана у всех северных народов совершенно русские имена и фамилии. И это все. С их шаманами цари боролись 300 лет и коммунисты – 100, но ничего не вышло. Да что там говорить, даже с русскими староверами ничего не получилось почти столько же лет. Хотя речь шла даже не о замене веры, а всего–навсего о переходе с католического двоеперстия при крещении на «греческое» троеперстие.

Поэтому, повторяю, рассматривать эту галиматью не буду. Но в этой главе есть кое–какие сведения, которые подтверждают мою гипотезу. Вот на них и остановлюсь.

Кёстлер утверждает, что «изгнанники (из Византии) принесли с собой (в Хазарию) византийское искусство и ремесла, прогрессивные методы земледелия и торговли, а также еврейскую азбуку. amp;lt;…amp;gt; Некоторые еврейские буквы («шин» и «цадей») попали в кириллицу». Не забудьте также, что «святой» Кирилл, прежде чем составить для нас азбуку в Болгарии, шастал за каким–то чертом из Византии в Хазарский каганат. Это в официальной истории записано так, что не вырубить топором.

Вот эти «скупые» данные и требуют анализа. Во–первых, согласно официальной истории в Византии писали по–гречески. И я потратил немало бумаги, (см. предыдущий раздел), чтобы доказать, что византийцы все–таки писали по–еврейски греческие слова. Поэтому из Византии вместе с «прогрессивными методами» изгнанники не могли принести в Хазарию еврейские буквы. Тем более что, во–вторых, буквы «ш» и «ц» никому кроме русских и евреев не нужны. Ну, разумеется, и для грамотных хазар, так как грамотные хазары – это евреи. В третьих, если почитать мои статьи по языкознанию и распространению буквенного письма евреями среди всех народов на земле, то станет очевидным, что русский язык со своими буквами «ш» и «ц» сильно зависим от хазарского, а последний – от еврейского, что, собственно, я и без этого доказал в других своих работах, хотя бы по библейскому слову «гой».

Но эта моя мысль не нравится русскому редактору книги Кёстлера. Он не хочет, чтобы мы «переняли» буквы от хазар, ему больше нравится, чтобы мы переняли письменность от Византии. Вот что он пишет: «…24 из 43 букв кириллицы были заимствованы из византийского устава, а остальные 19 (практически половину! – Мое) построены в большей или меньшей мере самостоятельно, но с соблюдением единого стиля кирилловской азбуки». Я добавлю, что «Ц» и «Щ», но каким–то удивительным образом они совпали с хазарскими. Вот почему комментарии редактора составляют четверть оригинально текста Кёстлера.

«Упадок»

«Упадок» хазар у Кёстлера начинается со строительства города Саркел на Дону. «Так родился Саркел – знаменитая крепость и район бесценных археологических находок, давших ключи к хазарской истории (пока место раскопок не затопило Цимлянское водохранилище, связанное с каналом Волга–Дон)».

И тут у меня блеснула мысль о грандиозной исторической афере, которой я посвящу специальную статью. Пока же продолжу об «упадке» Хазарского каганата. Как нетрудно догадаться, Саркел строили против викингов, погубивших Хазарский каганат, но он не помог. Слишком уж были сильны эти викинги, так сильны, что прямо и не верится. Швеция–то нам ведь всем известна.

Но Кёстлер убеждает: «Примерно в то самое время, когда хазары и византийцы совместно строили Саркел, предвидя нападение викингов на востоке, западная ветвь последних уже освоила все главные водные пути Европы, и завоевала половину Ирландии. За следующие десятилетия они завершили колонизацию Ирландии, захватили Нормандию, успели несколько раз разграбить Париж, напали на Германию, дельту Роны, появились в Генуэзском заливе, обогнули Иберийский полуостров и атаковали Константинополь со Средиземного моря и через Дарданеллы – одновременно с нападением русов, спустившихся по Днепру и пересекших Черное море».

Я, конечно, в эту галиматью не верю, но не буду доискиваться пока. Это нужно зачем–то всей Западной Европе, ну и, бог с ними, пусть сами разбираются в этом вранье. Это будет почище Александра Македонского, о котором я уже неоднократно писал как о чижике из клетки, чирикавшем в ней. А потом вдруг, ни с того, ни с сего, выпущенном из клетки, и «покорившем» воронью стаю. Скажу только, что этим самым «викингам», каждому, надо было сто лет подряд или даже больше сражаться, не имея абсолютно никаких военно–технологических преимуществ, с сотней противников. Если это вам покажется возможным, то верьте, пожалуйста, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет. И свобода совести, утвержденная, как положено, за вас.

Пока, чтобы закончить официальную версию этой истории, цитирую: «На восточном краю Европы скандинавы действовали примерно так же». В общем, новгородцы – тоже викинги, и добрались, побеждая всех подряд, «по Волге к Каспийскому морю, и по Днепру в Черное море». Потом они «ославянились». «Их (викингов) образ настолько сбивал с толку арабских хронистов, что те противоречили не только друг другу, но и каждый – сам себе, уже через несколько строк». Но я давно знаю, как только древние историки, начинают «противоречить сами себе» и «путать события и времена», так сразу понятно, что современные историки хотят соврать. У них не получается подтвердить свое вранье «древними манускриптами» на 100 процентов, поэтому они 50 процентов одобряют и принимают к сведению, а 50 процентов объявляют «ошибкой древних историков». А потом подделывают что–нибудь, прячут, и «находят».

Итак, викинги–русы виноваты в «крушении» империи хазар. Но не только, «…косвенно, по дьявольской логике истории, хазары способствовали созданию венгерского государства, а сами исчезли в тумане веков».

Так как финно–угорские племена – это коренное население центра нынешней России от Оки и до самой Финляндии, которых сейчас здесь никто не находит, за исключением непонятных для русских географических названий, например, Коломна, я хочу подробнее осветить словами Кёстлера этот вопрос. Разумеется, самым кратким, тезисным образом. «Венгры были союзниками хазар, и союзниками добровольными, с самого зарождения Хазарской империи. amp;lt;…amp;gt; Они состояли в родстве с финнами и их язык принадлежит к так называемой финно–угорской языковой группе, вместе с языками вогулов и остяков, населяющих леса Северного Урала. amp;lt;…amp;gt; Современная Венгрия, в отличие от других малых стран, не имеет языковых связей с соседями; венгры остались этническим анклавом посреди Европы, числя в дальней родне разве что финнов. Когда–то, в первые века христианской эры, это кочевое племя было вытеснено с прежней своей территории на Урале и мигрировало через степи на юг, чтобы остановиться в междуречье Дона и Кубани. Так они стали соседями хазар еще до того, как те приобрели значимость».

Прерву, чтобы сделать свои замечания. Во–первых, кто их мог вытеснить с Урала? Там нет, и никогда не было такой силы. Там живут и вечно жили очень мирные племена. Во–вторых, я устал уже объяснять, что ни одного «переселения народов» не зафиксировано достоверно, исключая евреев. В третьих, точно известно, что угро–финны жили от Оки и далее на север, но неизвестно, жили ли они южнее Оки? Между тем места эти ничем не отличаются до самого начала степей от мест за Окой на север, тем более что Рязанское княжество – точно такие же места, и «перепрыгнуть» их уграм – невозможно. В четвертых, племена, конечно, расширяются от сытой жизни в благоприятных условиях, но это расширение идет строго по параллели, но никогда по меридиану. То есть, я полагаю, что угро–финские племена жили сплошной полосой от Урала до Венгрии.

Продолжу цитировать: «Все это время венгры собирали для хазар дань со славянских и угро–финских народов в черноземной зоне к северу от собственно венгерской степной территории и в лесах дальше к северу. amp;lt;…amp;gt; Хазары использовали венгров как своих агентов, хотя венгры, несомненно, умели извлекать из этого пользу для себя».

Хотелось бы спросить Кёстлера и цитируемого им Тойнби, как они себе представляют то, что пишут? Где в немифической истории подобное видано, чтобы один народ собирал дань с другого народа и передавал его третьему? Вернее не так даже. Венгры–угро–финны грабят сами себя, а награбленное отдают хазарам. Может быть, он в виду имеет Ивана Калиту, грабившего своих, чтоб отдать чужим? Тогда пусть почитает мои статьи на эту тему. Тут не передашь, места не хватит.

Один народ может грабить другой народ набегами, а награбленное продавать. Это и чеченцы делали на соляном пути. Это и казаки–разбойники делали на Волге и Дону. Главное в том, что это не народы в целом, а бессовестные отщепенцы от народов, притом зачастую многонациональные банды. Это и по нынешним наднациональным и межнациональным бандам видно. И притом как бы угры, они же венгры, грабили свой народ угро–финский? И не надо загонять угров с Урала на Кубань, им там жарко будет с непривычки.

Не знаю, цитировать ли мне дальше Кёстлера, или своими словами пересказать. Уж больно все фантастично и неправдоподобно. В общем, угры превратились в «турок (мадьяр)», участвовали «во всех войнах хазар», а потом взбунтовались против своих хозяев–хазар, будучи уже к тому времени нормальными стопроцентными хазарами. Вернее, не стопроцентными, а так процентов на 80, потому в четвертый раз сменившими свое наименование, на каваров. В общем «взбунтовались» и пошли завоевывать новую свою родину, Венгрию. «Выглядит это так, — пишет Кёстлер, — словно венграм перелили – и метафорически и буквально – хазарскую кровь. Во–первых, мы с удивлением узнаем, что по меньшей мере до середины X века в Венгрии говорили одновременно по–венгерски и по–хазарски. amp;lt;…amp;gt; …хотя венгры давным–давно утратили двуязычие, на начальной стадии их государственности дело обстояло иначе, о чем свидетельствуют двести слов, заимствованных из тюркского языка (близкого к чувашскому), на котором говорили хазары. amp;lt;…amp;gt; Есть также основания предполагать, что среди взбунтовавшихся племен кабаров (обратите внимание на замену «в» на «б» — мое), которые фактически стали возглавлять венгерские племена, были евреи либо приверженцы «иудейской религии»».

Кёстлер чувствует, что в этой схеме у него не все гладко. Зачем было идти завоевывать Венгрию, если им и на Дону и Кубани было хорошо? И они «принимали участие во всех войнах хазар», сплошные витязи одним словом. Хотя по последней войне в Европе как на ладони видно, какие из венгров «витязи». Сзади них всегда немцы стояли с автоматами. «Как же совместить, — пишет он, — все эти героические свершения с серией одновременных отступлений, в результате которых мадьяры откатились с Дона в Венгрию? Как представляется, ответом может послужить отрывок из сочинений Константина (византийского императора – мое), следующий сразу за только что процитированным: «После того как Симеон вновь помирился с василевсом ромеев и обрел безопасность, он снесся с пачинакитами (печенегами) и вступил с ними в соглашение с целью нападения на турок (мадьяр) и уничтожения их. Когда турки отправились в военный поход, пачинакиты вместе с Симеоном пришли против турок, истребили целиком их семьи и беспощадно прогнали оттуда турок, охраняющих свою страну. Турки же, возвратясь и найдя свою страну пустынной и разоренной, поселились в земле, в которой проживают и ныне (т.е. в Венгрии)»».

Если Кёстлер эту галиматью считает достаточным объяснением, его воля. А чтобы показать, что это – глиматья, нарисую картинку. Допустим, немцы в 1942 году взяли город Краснодар, а они его и, правда, брали. И это как раз то место на Кубани, где по Кёстлеру жили будущие венгры. И уничтожили всех, чего, естественно, немцы не делали. А все мужики из Краснодара были в это время на войне, только, например, на Ленинградском фронте. Вернулись эти мужики с фронта в 1945 году, а в Краснодаре – бурьян, и никого из родни нет. И пошли они завоевывать Венгрию, и остались там жить. Правда, неизвестно, с кем бы они там размножались в мужском–то своем коллективе? Ведь галиматья? Тогда скажите мне, почему в «те» времена этой галиматье можно верить, а в нынешние времена – это глупость?

Моя версия «упадка» Хазарского каганата

Я так послушно шел по заголовкам Кёстлера, что это мне слегка надоело. Поэтому я решил вклиниться со своим заголовком. Тем более что упадок этот у меня расписан в других моих работах, но кое–что я упустил осветить. Так что освежу в памяти свои исследования и прибавлю к ним новые, возникшие как раз на этом месте критики Кёстлера.

О том, что Хазарский каганат состоял из трех разнородных сил, вы уже знаете. И с этими силами евреи едва справлялись, настолько они были противоречивы, непостоянны и вспыльчивы. Как вы помните, Кёстлер начал свой «упадок» со строительства города Саркел на излучине Дона. Но я отступлю еще немного назад в века, и предварительно замечу, что евреи–торговцы вообще никогда, и ни при каких обстоятельствах не воевали. Некоторые, которым ученье не давалось, конечно, руководили бандами, но это исключение из общего правила. Они только торговали и занимались «меняльным» делом, нечто среднее между банковской деятельностью и ростовщичеством. На сытной пище они хорошо размножались, поэтому им все время становилось тесно. Ведь на каждого по банку или магазину не откроешь. И «лишние люди» все время продвигались вперед, вклиниваясь в новые народы и племенам. Разумеется, по рекам, так как других путей, особенно на просторах нашей родины, не имелось. Они все дальше и дальше продвигались вверх по Волге, строя торговые города, так как без городов нет торговли. Последовательно возникли Самара, Казань, Нижний Новгород, Ярославль, Новгород Великий. Наконец они достигли Балтики и даже Архангельска.

Вот тут мне и надо перейти к новгородцам. Все историки без исключения говорят, что новгородцы – это образец честности и торговой смекалки, а Московия – образец лжи, обмана и необязательности. Но я не думаю, что Великий Новгород был именно там, где он сегодня находится, в окружении сплошных болот. Дело в том, что транзит товаров по Волге от Итиля до Скандинавии шел на Белое море через Сухону и Двину, а не на Балтику. А вся Волга была в руках казаков–разбойников или ушкуйников, в то время как в ушкуйничестве Романовы обвинили новгородцев. И именно поэтому новгородцы перенесли свою столицу на болота, руководя оттуда всеми делами на Волге. Торговлю–то, собственно, вели евреи, новгородцы же были квалифицированной и храброй рабочей силой, включая и руководство. Точнее сказать, евреи почти породнились с новгородцами, откуда у них первых на Руси и появилась грамота, правда, берестяная, папирус был слишком далеко. И все время приходилось оборонять свои караваны от разбойников.

Новгородцы во главе с евреями вели честную торговлю всем тем, что можно продать, исключая рабов: лес, пушнина, воск, мед, слюда, соль. Недаром знаменитая «ересь жидовствующих» зародилась именно здесь. И какое–то время могли противостоять разбойникам на основе своих торговых прибылей. Но все перевернулось, когда основным предметом торговли, начиная от Нижнего Новгорода до Итиля стали рабы, в основном женщины. Традиционные товары стало не так выгодно возить как рабынь. Новгородцы переключились на Запад, а весь волжский бизнес захватили работорговцы казаки–разбойники. Почему рабынь начало «экспортировать» Среднее Поволжье, читайте в других моих работах, здесь мало места. Но в результате этого еврейство верховьев и низовьев Волги разорвалось. Новгородское еврейство совсем перемешалось с аборигенами, а итильское еврейство теперь принимало рабов уже в Итиле, не занимаясь грязным делом ловли женщин по лесам.

Но было еще событие, способствующее разделению волжской торговли на северную и южную половинки. Началось строительство Венеции, грубо говоря, и потребовался путь «из варяг в греки» для транзита русской лиственницы на сваи, которой кроме Костромы и далее Северного Урала нигде не достать. Только этот путь ни на какой Волхов не шел, а прямо с верховьев Днепра заворачивал на Волок Ламский (ныне Волоколамск), далее разделялся на Кострому и Вологду через Шексну, а по мере выработки продвигался все далее, уже по Сухоне до Великого Устюга, и до Урала. Поэтому новгородцы переключились на эту торговлю, владея всем этим пространством, вплоть до Белого моря и Урала. Киев, кстати, построился исключительно для этого пути, как, собственно, и Смоленск. Хазары туда прибыли значительно позднее. Разумеется, «викинги» тут тоже участвовали, так как были непревзойденными моряками высоких широт, но до «завоеваний» не опускались, до присылки к нам Рюрика – тоже.

И еще один важный момент. Полоса Волги километров на 50 с обеих сторон и ее притоков принимала вид государства, хотя и порубленная как колбаса на отрезки между кланами казаков–разбойников. На этой полосе усреднялся язык, вот в чем главное дело. И стал довольно сильно отличаться от мест за пределами этой полосы. И это было первое разделение угров, будущих венгров, друг от друга, уральских и среднерусских, будущих «московских». Между ними не только верх взял усредненный язык, но и общение прекратилось. Точно такая же полоса образовалась по Днепру. И будущие венгры разделились уже на три части: уральскую, московскую и собственно венгерскую. Другими словами, расширение всех народов, кроме евреев, идет по параллели, евреи своей торговлей и огромным влиянием в смысле культуры, разделяет их по меридиану. И надо понять еще одну вещь. «Усредненный» язык – это вкрапление в него, очень крепкое вкрапление, еврейских корней слов, одинаковых как для Венгрии, так и для Зауралья. Накрепко же эти корни слов засели потому, что евреи внедряли грамоту. Вот тогда, наверное, и родилась пословица: что записано пером, не вырубить топором.

Кажется, я подбираюсь к необходимости постройки Саркела. Золотой век торговли женщинами на Ближний Восток по Волге заканчивается. Утерянное равновесие полов в Персии восстановилось (подробности в книге). Даже соль уже не требовалась в верховьях Волги, ее новгородцы научились выпаривать из беломорской воды (подробности в книге). Нижневолжские евреи не растерялись, а вот для бандитов наступили тяжелые деньки. Часть из них перешли на ловлю рыбы, и вообще переселились на реку Урал (Яик). Другие попытались заняться честным трудом на самой Волге, в основном в качестве бурлаков. А часть пошла владеть народом по притокам Волги. Огрубевшая на работорговле, применяя изобретенную евреями водку, они быстренько сварганили рабство (крепостное право), и начали жить–поживать относительно честным путем (подробности в книге и других работах). Часть евреев последовала за ними, выполняя организующую роль, и быстренько ассимилировалась с этими князьками. Это была заря Владимирско–Суздальского княжества. Города, построенные ранее евреями для торговли, пригодились для столиц.

Хазарский каганат приходил в «упадок», притом без всякого участия и венгров, и скандинавских викингов. Татары, чуваши, калмыки, чеченцы начали округляться в своих регионах, как будто евреев никогда и не видели, как будто никогда не «входили» в состав Хазарского каганата. Только в подавляющем количестве слов у них остались еврейские корни, притом у всех – одинаковые. Лингвисты, проверьте, я лично проверял. Что же делали евреи?

А они Саркел начали строить, только не от викингов и русов, а как запасной аэродром. Дело в том, что хазарская торговля развивалась в трех направлениях, даже в четырех. К четвертому я отношу транзит соли на Тихий океан, на все побережье которого соли днем с огнем не сыскать. Об этом говорит даже поселение корейцев на озере Балхаш. Это остатки бывших торговцев, так как евреи сами так далеко не ездили. Но меня–то интересуют только оставшиеся три пути. Про один, в верховья Волги вы уже знаете. Третий путь был – на Босфор, мимо чеченцев. Вся «Византия» на соли жила, так как солью расплачивались с солдатами, чиновниками и даже государственными деятелями. А выпаренную из морской воды соль в Италии считали такой же горькой как поташ в Эфиопии вместо соли. Но всему приходит конец. Нашли соль, например, в Александрии, в Польше. Научились почище выпаривать из морской воды, разбавляя ее росой с травки и повторно выпаривая. Но это было гораздо позднее, а пока Константинополь процветал, правда, уже не на соли, а на рабах мужского пола, гребцах галер и прочей неквалифицированной рабочей силы.

Вот это конкретно и явилось причиной постройки Саркела. То есть, евреи приступили, как ныне говорят, к реструктуризации своей экономики. Собственно путь между Волгой и Доном давно существовал, тут переваливали из реки в реку соль посуху. Его историки даже называют не то хазарским, не то еврейским путем. У меня он фигурирует под номером четыре. По Дону соль везли сперва немного по течению, до Северского Донца. Потом – по Донцу вверх до безымянного правого притока, а потом – на горку, с другой стороны которой начинается речка Самара, впадающая в Днепр. Вот мы и в Киеве. Заметьте название Самара – чисто еврейское, и обозначает, по–моему, нечто пограничное, охраняемое. Самаритян помните? Они же жили в Самарии, на окраине Израиля. Так вот в Хазарском каганате было две реки Самары. Про дну я уже сказал, а вторая – впадает в Волгу, как раз там, где город Самара. Поэтому две эти речки и есть граница Хазарского каганата, на севере и западе. (В других работах я на Самарах остановлюсь, и шире, и подробнее. Включая Самарканд и Ханты–Мансийск, который тоже – Самара).

Мне надо бы уже переходить к Саркелу, но надо же сказать, куда большая часть евреев потом подевалась. Дело в том, что на средней Волге укоренились разбойники, ставшие рабовладельцами, и туда евреям было нельзя, опасно. Тем более что наступала эра борьбы с «ересью жидовствующих», которую историки поставили совсем не в те века. (См. мою статью «С худой овцы хоть шерсти клок. Из книг В. Демина»). Поэтому «лишние евреи» устремились именно по этому четвертому пути в Венгрию и в Польшу. А почему не южнее, спросите вы. А потому, что там было уже все занято, «греками», которые тоже евреи, но с западного колена, которое я рассмотрел в предыдущей статье. Притом давала себя знать привычка работать с новгородцами, с которыми было так хорошо торговать. И к холодам притерпелись. В Венгрии, кстати, они сразу же построили торговый город на Дунае Офен (чистейшее еврейское слово), который потом стал Будой, а потом вообще Будапештом с правобережным городом Пешт.

Наконец Саркел построили. Вот тогда тут и обосновались, и Соловей–разбойник, и Илья Муромец со своими друзьями, и «евреины–богатыри», и даже Еруслан Лазаревич, с которого Пушкин написал «Руслана и Людмилу». И ни в какой Киев они не ходили, им там делать было нечего (см. мою статью по этому вопросу). Потом появился мальчик Дмитрий, получивший впоследствии имя Донской. Но надо по порядку. Насколько известно из истории галеры с гребцами очень быстро плавали, с ними не могли соревноваться даже корабли с лучшими английскими матросами и парусной оснасткой. А Москвы еще не было. А не было потому, что эти места хотя и красивые, но абсолютно бесполезные в смысле «той» экономики: земля плохая, ископаемых никаких нет. Поэтому людей тут было много, тех самых угров и финнов, которых позднее назвали чудью, откуда и произошло слово чудак. А городов не было, потому что города нужны для торговли, а торговать тут нечем: убил зверя, поймал рыбу, украл у пчел мед – все съел и живи дальше. Тут была точно такая же жизнь, какую застал Колумб в Америке. Только эти аборигены даже не имели понятие об оружии, за что и получили прозвище чудаков, дураков по–современному, ибо как так, не знать оружия?

Вот весь этот народ и начали разбойники захватывать, сплавлять по Дону, до Саркела, а потом – до Кафы (Феодосии) и продавать там всем желающим. А потом, много позднее, все это сперли на крымских татар, которые, не успеет великий князь московский на три дня отлучиться, по сто тысяч разом «угонят» в рабство. И случаться это, заметьте, началось когда под «рукой» Москвы оказались все без исключения княжества: и Тверь, и Рязань, и Казань, и Владимир, и так далее. Вроде бы держава, каких в Европе нет, а горсточка татар крымских прямо–таки Русь от населения освободила. «У ворот Перекопии еврей–меняла даже удивлялся: остались ли еще там люди?» Как будто он не знал.

Я недаром сказал, что никаких ископаемых тут не было, и вообще не из чего деньги делать. И не только, сабли, топора не из чего сделать. А княжество московское богатеет, всех под «руку» свою берет. С чего бы это? С каких «золотых жил»? Неужто за пеньку? А хлебов тут на себя не соберешь. И совсем не странно, что в народе до сих пор сказания держатся, что чудь «под землю ушла». (См. упомянутую критику Демина и другие мои работы). Напомню, вместе с уграми, недаром они угро–финны. То есть средняя часть испарилась, остатки – за Уралом и в Венгрии.

Дальше я не буду писать об этом, читайте другие мои работы, в том числе и как Дмитрий Донской около Кулишек в будущей Москве «Куликовскую» битву имел за то, что наследование передал впервые своему сыну, изменив бандитское правило наследовать от «пахана к братку пахана». А «братки» с Дона прибежали справедливость восстанавливать, и потом 100 лет все пытались восстановить, но неудачно. (Я эту концепцию разовью в последующих работах, и у меня получится, что Дмитрий Донской на Куликовском поле воевал против хана угро–финнов). И никаких «монголо–татар», разумеется, не было. Просто от Хазарского каганата одни разбойники остались и переехали жить в Москву. Почитайте мою статью «Романовы», там еще понятней будет, как волжские разбойники отбили у донских разбойников их работорговый бизнес.

Кажется, надо узнать, что по этому поводу думает Кёстлер?

«Крушение». Чего?

А он вот что думает: «…что касается русско–хазарского противостояния в тот же период, к которому мы теперь обращаемся, то по этому поводу сопоставимые материалы отсутствуют; архивы Итиля, если таковые и существовали, утрачены, и чтобы разобраться в истории Хазарского каганата в последнее столетие его существования, нам придется снова довольствоваться разрозненными намеками, выуженными из сочинений арабских хронистов и географов». Еще бы он хотел «архивы Итиля», которые, непременно были, ибо только евреи тогда писали историю. Да не только архивы, сам Итиль Романовы перенесли в другое место под названием Астрахань. А коммунисты вообще Саркел затопили Цимлянским водохранилищем, чтобы даже город сам скрыть от взоров дотошных историков, не говоря уже об «архивах». Но я к этому еще вернусь в другой статье, о знаменитом министерстве ирригации и мелиорации, которое финансировалось щедрее даже военного министерства в самый расцвет советского строя.

Ну и что же за «намеки» накопал Кёстлер? «…флот русов из 500 судов, с сотней людей на каждом приблизился к хазарской территории. Когда суда русов доплыли до хазарских войск, размещенных у входа в пролив, они снеслись с хазарским царем [прося разрешения] пройти через его землю, спуститься вниз по его реке, войти в реку (канал, на котором стоит их столица?) и таким образом достичь Хазарского моря, […] с условием, что они отдадут ему половину добычи, захваченной у народов, живущих у этого моря. Он разрешил им совершить это [беззаконие], и они вошли в пролив, достигли устья реки [Дона] и стали подниматься по этому рукаву, пока не добрались до Хазарской реки [Волги], по которой они спустились в город Атиль и, пройдя мимо него, достигли устья, где река впадает в Хазарское море, а оттуда [поплыли] в город Амоль (в Табаристане). Названная река [Волга] велика и несет много воды. Суда русов разбрелись по морю и совершили нападения на Гилян, Дейлем, Табаристан, Абаскун, стоящий на берегу Джурджана, на нефтеносную область (Апшерон) и на [земли, лежащие] по направлению к Азербайджану. […] Русы проливали кровь, делали что хотели с женщинами и детьми и захватывали имущество. Они рассылали отряды, которые грабили и жгли».

Прежде всего надо бы убрать все многочисленные скобки, и квадратные, и круглые, ибо в эти скобки можно вписывать все что угодно, это догадки. Тогда сия повесть потеряет всякий конкретный смысл, ибо «пролив» может быть и Керченский, и Босфор на море, и один из многочисленных протоков в Ахтубе. «Река» и она же «канал» не вяжутся, «достигли реки и начали подниматься по этому рукаву» – тоже нельзя идентифицировать. Зато ярко выступает конкретное осуществление самой идеи, например, похода казака–разбойника Стеньки Разина в Персию. А таких Стенек была целая куча на протяжении веков.

Впрочем, так как хронология перевернута раз пять с ног на голову и обратно, то это вполне мог быть и сам знаменитый Стенька. Главное же, что я тут вижу, это разбойники с Дона начинают хаживать на Волгу, собственно, как и сам Стенька Разин. Это подтверждается и сказкой о Еруслане Лазаревиче про вражду «Задонской» и «Подонской» орд. И объяснение этому простое: спрос на рабынь на Волге, как я уже говорил, упал, и бездельники–бандиты принялись ходить в грабительские походы на цивилизованные народы. И это было еще до возникновения спроса на Дону на рабов–мужчин для галер. Больше в наших лесах брать было нечего, кроме лаптей, разумеется. И руководящая роль евреев здесь тоже упала (соль перестала быть острым дефицитом), и развитая торговля постепенно переходила в банальный грабеж.

Осталось лишь сказать о «русах». Дело в том, что на Волге татары и чуваши не были русыми, поэтому, хотя более светлые разбойники с верховьев Волги и присутствовали, преобладал черный цвет волос. Их всех даже назвали именно поэтому татарами. На Дону же разбойники в основном были выходцами из–за Оки, в том числе и из угро–финнов, а финны и сегодня поголовно русые, даже светло–русые и многие вообще с белыми волосами. И как только такая бандитская орава прибывала на Волгу, сразу было безошибочно заметно: русы. И не надо голову ломать, бесполезно. А сами мы русскими стали потому, что эти же самые казаки–разбойники с прозвищем русы захватили будущую Московию при Дмитрии «Донском» и начали продавать народ оптом. Посмотрите, сколько народов, начиная с египтян, и кончая венграми (уграми), никогда сами себя так не называли. Вот и мы, хотя волосами и русые, получили прозвание от клички разбойников–работорговцев, а на самом деле мы все угро–финны. Кстати, посмотрите у меня в книге, как я издеваюсь над тем, что финны – тюрки, а русские – «индоевропейская семья».

Сюда же я отношу «набеги» на хазар «наших» киевских князей. Дело в том, что киевляне, половина которых были хазарами, то есть евреями, никакого отношения к этим набегам не имели. Они обосновались тут и жили только ради пути «из варяг в греки», который я называю путем из Вологды–Костромы в Венецию, и поперечного пути по реке Самаре в Венгрию и Польшу. И им некогда было ходить в походы. А вот запорожские казаки – это точно такие же разбойники как и казаки с Дона. И такие же русые русы. Так что черт их разберет, когда они на Волгу приходят. У любого разбойного сообщества есть атаман, он же князь, им без этого нельзя, единоначалие все–таки. Иначе не организуешь грабеж. Самый сильный из таких князей–разбойников – великий князь. Посмотрите, ведь и у «печенегов» они именно так назывались. А в Киеве князя не было, он им незачем. Там каждый торговец – сам по себе, а для решения общих вопросов в таких сообществах всегда совет был из самых уважаемых торговцев. Почитайте хотя бы о Флоренции в период до Медичи, о Венеции, Милане, да и о нашем Великом Новгороде.

Насчет печенегов тоже не сомневайтесь, ведь они «погубили» Хазарский каганат вместе с «киевскими» князьями. Просто у казаков–разбойников было несколько кличек, как и положено бандитам. Русские называли их казаками–разбойниками, византийцы – печенегами и половцами, персы – хазарами. Вы же и по газетам видите, что разыскивается, например, бандит Пышка, он же Крышка, Блямба, Прибамбас, и так далее. Рекомендую почитать мою книгу, раздел обо всем этом, накопанном в БСЭ, и осмысленном.

У византийцев же и древних персов все эти байки получились потому, что во всем этом без газет разобраться в те времена было трудно, как у нас по «сарафанному радио». Притом каждый новый царь, хоть персидский, хоть византийский, хоть киевский, он же запорожский, хотели выглядеть «красиво», что, как известно, «не запретишь». Потом эстафету взяли далекие потомки, и тоже начали гнуть в свою сторону историю. И так продолжается по сей день, вплоть до затопления «улик» истории всякими там водохранилищами.

Вот интересная фраза: «Лишь в середине XVI века московиты окончательно завоевали для Руси все течение Волги, …вплоть до места ее впадения в Каспийское море». Врете, батенька, как говаривал «великий» Ленин. Почитайте мою статью «Про кремли, чети, засеки, первых Романовых и казаков–разбойников». Даже и в начале 17 века ничем этим Русь не владела. И даже до Пугачева боялась этих мест. Помнила «Куликовскую» битву на Кулишках в Москве. А как же «монголо–татарское иго»? — спросите вы. Так ведь это потенциальное «иго» всегда над Москвой висело, только называлось оно изменой русских царей принципам казаков–разбойников в наследовании московского трона. Спасибо Суворову лучше бы сказали, именно он, обхитрив Пугачева, вернее его братию, раз и навсегда освободил Русь от этого «ига».

Дальше Кёстлер большой кусок посвящает взаимоотношениям хазар с византийскими императорами. Я даже рассматривать это не хочу, так как «отношения» эти состояли только в таможенных платежах на Босфоре. Евреи–хазары и евреи–византийцы–греки были из разных колен (подробности в других моих работах) и они едва узнали друг друга, в основном по торговым бумагам, «накладным», так сказать. Но их объединяла на расстоянии любовь к торговле и банковскому делу, которая не могла выветриться из «торгового племени» сколько бы они не меняли по отдельности свою литургию во славу Яхве.

Вот еще интересные фразы: «Под непрерывным давление кочевников центры власти на Руси постепенно перемещались из южных степей на лесистый север, в Галицкое, Новгородское и Московское княжества. amp;lt;…amp;gt; Темными веками для причерноморских степей стали два столетия владычества команов, равно как монгольский период, поэтому поздняя история хазар покрыта еще более плотным мраком неизвестности, чем их первые шаги».

Первую фразу я отметаю как в принципе невозможную по своей сути. Никогда и нигде степняки не переселялись в леса. А про возникновение указанных Кёстлером княжеств читайте другие мои работы, хотя бы упомянутую статью «Про кремли, чети, засеки…», а также – книгу. Вторая фраза – истинная правда, только от нее не легче. Вот были бы Вы, господин Кёстлер, хоть русским царем, хоть генеральным секретарем ЦК КПСС, и даже – российским президентом. И Вам бы было известно все, что я написал в своих работах о государстве российском. Неужели бы Вы не приложили максимум усилий, чтобы все это осталось тайной за семью печатями? А тайн никогда и никаких не бывает, если сохранится хотя бы несколько не уничтоженных бумажек. Пусть эти бумажки даже лежат глубоко под землей под охраной пса Цербера. Найдется Геракл или какой другой Прометей, который их откопает и вручит народу на всеобщее обозрение. И моя задача – косвенными методами уничтожить этот «еще более плотный мрак». Других методов к сожалению нет. Все уничтожено, притом систематически: проверят, найдут маленькую «зацепочку», и – в печку. Следующий царь повторяет этот процесс. И прямиком в наши дни. Бумаг уже давно нет, принялись за землю, топить ее, «свидетельницу». Или заровнять бульдозером руины, а название перенести на железобетонные коробки километров за 20 от этих бывших руин.

Только я прошу иметь в виду, что евреи были единственными грамотеями, если не считать одиночек из других народов, и совершенно не может такого быть, чтобы они не писали. Везде, абсолютно везде, где они были, остались их письмена. Они, конечно, потом раз несколько исправлялись, подстраиваясь под желания ныне живущих, притом так, что события выглядели совсем наоборот, но все равно что–то оставалось. А в Хазарии они были, несомненно. И как раз тот факт, что они будто бы ничего не написали об этом, и говорит, что все уничтожено. И, заметьте, как раз об этом времени Кёстлер пишет: «С началом XIII века мгла еще более сгущается, и даже наши скудные источники почти полностью иссякают. amp;lt;…amp;gt; К этому времени монголы уже изгнали команов из Евразии (на Луну что ли? – мой) и образовали величайшую империю кочевников, какую только знал мир, простершуюся от Венгрии до Китая».

Пафос автора подозрителен. Или он не знает, что кочевники империй не создают? Вот у рыб в океане, интересно, есть империя? Пастбища есть, притом кочевые. Съел, поплыл далее, притом туда, где трава гуще, планктон чаще, съедобные рачки и рыбки – плотнее друг к другу. Разве это империя? Или возьмем карманного вора средь города. У него что, город – империя?

Вообще говоря, Хазарская империя очень напоминает империю рыб в океане, о которой я только что рассказал. Что могло удержать эту «империю»? Какой у нее «цемент»? Карательные силы представить себе трудно, идеологий в ней – три (ислам, иуда и христианство), социума в ней три (кочевники, городские жители и бродяги–разбойники), языков – дюжина. Другими словами, у этой империи нет единого властного начала, а значит, это не империя, а область на Земле, в которой есть какие–то общие, притом временные, интересы. Таким интересом могла быть только торговля, кредит, пути сообщения. И основной товар. И уж, конечно, не шелка и соболя. Этот товар – первоначально соль, лес, а потом – рабы.

В общем, пропал каганат. И сколько бы не искали историки его победителей, они их не найдут. Пропала торговля, вернее, сильно скукожилась. Сперва пропал статус единственного поставщика хорошей соли, потом отказались покупать рабов. Остался один лес. Потому Кёстлер и пишет: «Однако память о них не стиралась еще долго. Генуэзские и венецианские купцы упорно называли Крым «Газарией» – слово, встречающееся в итальянских документах вплоть до XVI века». Еще бы ему не встречаться. Вся Венеция до сих пор стоит на русских сваях из лиственницы. И у венецианцев с генуэзцами нет буквы «х».

Тут у Кёстлера неожиданный поворот, оказывается турки – грубо говоря, тоже хазары, притом евреи, так как калмыкам, и правда, там нечего было делать. Но это как раз и есть моя версия, по которой византийские «греки–евреи» – из западного колена, и дальше Византия–Константинополя в Малую Азию носа не казавшие. А вот восточное колено «торгового племени», насытив своим присутствием Вавилонию и Персию, растеклось по всему исламскому миру, который само и создало. И именно в этом состояло равнодушие хазарских и византийских евреев друг другу во всем, что не касалось торговли. И никакие турки не захватывали Малую Азию, им кроме как с луны свалиться, появиться было неоткуда. Они там жили вечно, пропитанные восточным иудо–исламом, и западным евреям, занятым сбором таможенных платежей на Босфоре, они нужны были как собаке пятая нога. Они вообще не знали, кто там у них живет за тройными стенами всемирной таможни. Точно так же как мы интересуемся жизнью воробьев.

Затем Кёстлер очень сильно удивился: «Разительный контраст эпоса и «Повести временных лет» заключается в том, что в нем не упоминаются прямым текстом ни хазары, ни их страна, а просто говорится о стране евреев («земля жидовская») и об ее жителях («жидовины–богатыри»), властвовавших в степях и боровшихся с русскими князьями. Один такой эпический герой был, согласно эпосу, гигантом–евреем, пришедшим из «земли жидовской в степь Цецар под горой Сорочин; только отвага богатыря из дружины князя Владимира, Ильи Муромца, спасла княжеское войско от евреев».

Обращаю внимание господина Кёстлера на то, что пишет В. Демин об этом же: «Образ такого обрусевшего кочевника сохранился в былинном цикле о встрече и битве Ильи Муромца с собственным сыном Сокольником (выделено мной). В некоторых былинах он именуется Жидовином–богатырем:

Еще что же за богатырь ехал?

Из этой из земли из Жидовския

Проехал жидовин могуч богатырь

На эти степи Цицарския».

А если и этого мало, то вот еще одна цитата из фольклора:

Тридцать–то было богатырей со богатырем

Атаманом–то – стар казак Илья Муромец,

Податаманьем Самсон да Колыбанович,

Добрыня–то Микитич жил во писарях,

Алеша–то Попович жил во поварах…

Тут ясно видно, что заместителем у Муромца тоже еврей был, Самсон Колыбанович. Кроме того, известно, что «писарь» и «повар» муромцевы женаты были на дочерях Соловья–разбойника. А сам Илья Муромец официально в нашей истории числится донским казаком.

Так что наследников всех этих «хазар» в Кремле надо искать. А кому же там захочется, чтобы мы искали?

«Наследие»

Это не я, это Кёстлер так озаглавил вторую часть своей книги. Хазары у него ушли в Киев, Венгрию и Польшу, и я с этим согласен, только ушли не хазары, а евреи, так как хазар вообще в природе не было, несмотря на то, что лингвисты по нескольким словам на хазарском языке в еврейском письме «восстановили» хазарский язык по «енисейско–орхонским буквам». Далее автор приводит очень понравившиеся мне слова А.Н. Поляка: «восхождение хазарско–еврейских элементов на высокие должности в Московском государстве было, возможно, одним из факторов, приведших к появлению ереси «жидовствующих» среди русских священников и вельмож в XVI века и секты «субботников», соблюдающих Субботу, по–прежнему распространенной среди казаков и крестьян». Замечу, между прочим, что я это прочитал уже после того, как написал все свои статьи, касающиеся этого вопроса, не говоря уже о книге.

И еще: «Получается, что становление Польского государства началось примерно тогда же, когда пришло в упадок хазарское (Саркел был разрушен в 965 г.). Показательно, что евреи играют важную роль в одной из ранних польских легенд, относящихся к образованию Польского королевства. В ней рассказано, как союзные племена решили избрать себе короля, и остановились на еврее по имени Авраам Проковник. Возможно, это был богатый и образованный хазарский купец, чьим опытом решили воспользоваться обитатели лесной славянской глуши».

Да, так «воспользовались», что соорудили в этой «лесной славянской глуши» Польши точную копию крепостного права российской «лесной глуши», притом задолго до «присоединения» Польши к России в 1772 году. Про «панов» и «пся крёв» (песья, собачья кровь) вы, наверное, помните? Жалко, что Солженицын с этим не захотел разбираться, а начал свою книгу «Двести лет вместе» именно с 1772 года. Хотя и за это ему спасибо, мне она тоже пригодилась при исследовании истоков «русской» водки.

Продолжу: «Однако по сравнению с западными соседями это была отсталая в культурном и экономическом отношении страна». А отчего ей в передовые было выбиться? Из–за рабства что ли? Так и Россия такая же была, даже еще отсталее. Она и сегодня на одном из первых мест от конца по всем показателям, исключая атомную бомбу. А что касается перехода поляков в католичество, то это ничего не значит, и мы, русские, в католичестве были до самого Алексея Михайловича Романова, так как крестились тоже двумя перстами. И дань папе римскому платили. (См. мою книгу).

Тут бы мне надо перейти к западному колену евреев, византийцам, которые по недоразумению называются греками. Но это к истории Хазарского каганата не относится. Выходит за рамки настоящей статьи. Все же скажу несколько слов. Дело в том, что вся западная демократия родом из Греции, а греки, как я уже сказал, это евреи византийские или западное колено йеменского «торгового племени». И лютеране, и кальвинисты, и вообще протестанты, из которых выросла Реформация и Просвещение, и нынешняя Всеобщая декларация прав человека, все опирается на этих самых «древних греков», которые, не устану повторять, тоже евреи. Поэтому, и это очень важно, самая образованная нация от Адама сделала как институт угнетения человека, так и институт свободы человека. Достаточно, я, может быть, вернусь к этой теме в другой статье.

Я бы и этого абзаца, может быть, не написал, если бы Кёстлер не стал подсчитывать евреев. И у него вышло: «…большая часть современного еврейства имеет не палестинские, а кавказские корни. Главный приток еврейских миграций тек не из Средиземноморья, через Францию и Германию на восток и со временем обратно. В действительности он был направлен, главным образом, в противоположную сторону – на запад, с Кавказа на Украину и в Польшу, а оттуда в Центральную Европу. Когда происходило беспрецедентное массовое расселение в Польше, на Западе просто не существовало такого количества евреев, которое могло бы вызвать к жизни этот феномен; зато на востоке имелся целый народ, двигавшийся на новые земли. Было бы, конечно, неразумно отрицать, что нынешнее мировое еврейство сложилось из различных составляющих. Невозможно вывести численное соотношение между евреями хазарского и семитского происхождения. Однако собранный массив доказательств заставляет принять точку зрения польских ученых, дружно утверждающих, что в «ранний период основное количество происходило из страны хазар» и что, соответственно, хазарский вклад в генетический код еврейства должен считаться значительным и даже, по всей видимости, доминирующим».

У меня к этому пассажу три замечания. Во–первых, историки совершенно однозначно утверждают об исходе греков в Западную Европу после Троянской войны, после чего Греция, дескать, окунулась в «мрачное Средневековье», в каковом и поныне находится по развитию экономики и производительных сил по сравнению с «настоящим» Западом. Но я утверждаю, что эти «греки» – фактически евреи. Поэтому этих «греков» ни Кёстлер, ни другие историки, не хотят причислять к евреям, и евреев на Западе поэтому у них – «мало». Я же говорю, что если сложить евреев и «греков», то их будет предостаточно, чтобы сделать научно–техническую и культурную революцию на этом самом Западе. В качестве доказательства этой точки зрения помимо всех прочих доказательств, разбросанных в моих работах, является то, что «греческая» свобода и демократия победила именно на Западе. Без «греков» и евреев это было бы невозможно, силы бы были не равны. И уж если Коперник, Ньютон и Эйнштейн – евреи, то надо посмотреть корни и великих деятелей Реформации и Просвещения на Западе. Я уверен, они будут еврейские, или хотя бы «греческие».

Во–вторых, Кёстлер полкниги доказывал, что хазары – тюрки, из чего должно следовать, что евреи получились такими одинаковыми из двух совершенно различных ветвей человечества: из «тюрок» и «палестинцев». И сколько бы он не рисовал носы на стр. 194, всем давным–давно ясно, что евреи узнаваемы, что напрочь отрицает их происхождение от двух рас. Кстати и в носах он немного мухлюет. Второй нос чуть удлинен, что сильно влияет на выражение, а третий нос вообще и близко не лежит к первому. Я специально проверял калькой приведенные им рисунки. И хотя они принадлежат «хитроумным» Беддоу и Якобсу, но перерисовал–то их для нас именно Кёстлер. Я же в половине своих работ доказываю, что Восточное колено йеменского «торгового племени» поставило своей целью внедрение во властную верхушку аборигенских племен, которые они прочесывали по своим торговым делам. Для этого у них и родился Христос и Магомет, для этого они вновь вытащили из забвения свое не оправдавшее себя «Первозаконие» и под видом Второзакония всучили этим упомянутым ребятам для распространения в «массы». И католичество Козимо Медичи взял с Востока, дабы построить такую же империю. Но не преуспел окончательно, «евреи–греки» не дали. (Читайте другие мои работы).

В третьих. Это что за «тонкие намеки на толстые обстоятельства»? «Неразумно отрицать, что нынешнее мировое еврейство сложилось из различных составляющих», — пишет он. А почему не сказать ясно и четко: евреи и тюрки – одно и то же? Ведь было бы смешнее? Но он этого не хочет и продолжает темнить, приближая нас подспудно, как гипнотизер, к следующей своей фразе: «Невозможно вывести численное соотношение между евреями хазарского и семитского происхождения». То есть, не говоря прямо то, что я написал за него, он перешел к «численному соотношению», будто мы согласны с ним, что «евреи и тюрки – одно и то же». Мало того, он опять же намеками хочет сказать: евреев фактически нет, есть тюрки, «замаравшиеся» об маленькую кучку евреев. Вот как у него это вышло: «хазарский вклад в генетический код еврейства должен считаться значительным и даже, по всей видимости, доминирующим».

Сегодня этот «метод» называется софизмом. Хотя я в другой свей статье и докажу, что софизм – не ругательное, а вполне приличное слово. От него юриспруденция произошла.

Куда девалось «наследие хазар» на Руси?

Кроме сказок про «богатырей–евреинов» и затопленного русскими правителями Саркела как ни странно на Руси ничего от хазар не осталось. Абсолютно ничего, даже в знаменитой Повести временных лет, которая сама по себе – подделка. (Читайте «новохронологистов» Носовского и Фоменко, а также мою книгу). Может быть, поэтому русские историки «прекратили существование» хазар раньше времени, «к началу 10 века», вместо 13? Да еще и пеняют Кёстлеру за то, что он «продолжил существование» хазар в 13 век и далее, уже в Польше и Венгрии.

В связи с этим мне очень понравилось, как «хазары» развернулись в этих странах, конечно, с учетом того, что хазары не «тюрки», а чистокровные евреи из Йемена, «торговое племя» по выражению «Британники» одним словом. И не надо принимать близко к сердцу слова Кёстлера, что «семитские племена с берегов Иордана и тюркско–хазарские племена Поволжья» как бы не одно и то же. Лучше прислушаться к продолжению этой мысли: «у них было, по меньшей мере, два общих свойства. Те и другие жили в стратегически важных узлах, где пересекались торговые пути, соединявшие Восток и Запад, Север и Юг; это обстоятельство предопределило их превращение в народы торговцев, предприимчивых путешественников, «безродных космополитов», как их окрестила враждебная пропаганда. Одновременно закрытое по отношению к внешним явлениям вероисповедание укрепляло тенденцию держаться друг друга, образовывать собственные общины со своими местными отправлениями культа, школами, жилыми кварталами, даже гетто (первоначально добровольными) в любом городе или стране, где они оседали».

Я только в связи с этим никак не возьму в толк, зачем же их Кёстлер разделяет на «тюрков» и семитов? Но, в общем, это именно то, что я доказываю во всех своих работах. Исключая «тюркачество», которое – трюкачество.

Итак, евреи (забудем о хазарах) прибыли в Венгрию. И уже немного времени спустя «евреям запрещалось выступать в роли чеканщиков монеты, сборщиков налогов и контролеров королевской соляной монополии». Ничего себе, тут и центробанк, и налоговая инспекция вместе с налоговой полицией, и сама «твердая валюта» в образе соли. Ведь «королевские монополии» просто так не создают, их создают на самом доходном товаре, например, водке или золотых украшениях, особенно, если они с драгоценными камнями. В общем, все, что составляет ныне самые «интересные» ведомства, евреи быстренько прибрали к своим рукам. Пришлось запрещать, а то они стали богаче самого короля. «Однако, — продолжает автор, — некоторые залетали и повыше. Так, при короле Андре хранителем доходов королевской казны был граф Тека – еврей хазарского происхождения, богатый землевладелец и, судя по всему, гений финансов и дипломатии». Спрашивается, почему бы всего этого им не достичь на «святой» Руси? А потому, что летописи все пожгли, и написали новые.

Я же говорил, что печенеги – это те же самые хазары. Кёстлер это подтверждает, правда, несколько фигурально: «Так, немалое число печенегов, преследовавших венгров от самого Дона, сами были вынуждены просить разрешения осесть на венгерской территории, когда их изгнали команы (пра–венгры, см. выше); последних постигла точно такая же судьба, когда они спустя век, теснимые монголами, получили в количестве 40 тыс. человек «вместе со своими рабами» убежище от венгерского короля Белы». Только один слоган «вместе со своими рабами» показывает, что это были евреи, так как им Торой предписано «вечно пользоваться услугами рабов». Русские еще не научились этому, они научились пока только продавать свой народ «на сторону».

Кёстлер, конечно пишет историю хазар, а не Российского государства, тем не менее, он выдал такую фразу: «Получается, что становление Польского государства началось примерно тогда, когда пришло в упадок хазарское (Саркел был разрушен в 965 году). Показательно, что евреи играют важную роль в одной из ранних польских легенд, относящихся к образованию Польского королевства». Легенду я переписывать не буду, а лучше спрошу: Как так вышло, что хазар знают и генуэзские купцы, и Польшу, Венгрию они фактически создали, а вот русские о них не знают ничего? И почему создав Польшу и Венгрию, они не стали создавать Россию? Ах, монголы помешали? А почему они не помешали Венгрию создавать? Они ведь там тоже были и даже убили вышеупомянутого еврея Теку. Вы, господа читатели, разве не знаете, что эти самые «монголы» как взяли по русскому городу в 1240–х годах, так там больше и не появлялись, а наши князья сами ездили к ним и дань возили. Единственный раз они якобы появились в 1380 году для Куликовской битвы, но и сама–то битва эта не с ними была, а с казаками–разбойниками, вернее отщепенца–казака Дмитрия Донского со своими «братками». Так что никто не мешал «хазарам» создавать у нас государство наподобие польского. Так оно же и создано было, и сейчас мы это увидим на примере Польши и Венгрии. О которых и мне, и Кёстлеру писать можно, а про Россию – нельзя.

«Первое, что бросается в глаза, — это удивительное сходство в привилегированном положении хазарских евреев в Венгрии и в Польше в ранний период. В венгерских, и в польских источниках о евреях говорится как о чеканщиках монет, управляющих доходами королевской казны, контролерах соляной монополии, сборщиках налогов и «ростовщиках», то есть банкирах. amp;lt;…amp;gt; Роль эта была важной, что неудивительно, поскольку внешняя торговля и сбор таможенных пошлин был в прошлом основным источником доходов самих хазар. Они обладали опытом, который отсутствовал у их новых господ, поэтому вполне логично, что им предложили помогать советами и участием в управлении финансами двора и знати. Монеты с надписями по–польски, но еврейскими буквами, отчеканенные в XII – XIII веках – неожиданные реликты этой деятельности. Загадочным остается их назначение. На некоторых красуется имя короля (Лешек, Мешко), на других значится: «Из дома Абрахама бен Йозефа, князя» (видимо, самого чеканщика–банкира). Показательно, что современные венгерские историки также говорят о практике чеканки монет из серебра, поставлявшегося евреями. Однако в отличие от Западной Европы – финансы и торговля были далеко не единственными сферами деятельности евреев. Некоторые богатые эмигранты становились в Польше землевладельцами».

Прежде чем задать свой назойливый вопрос, добавлю: у русских тоже полно монет «нечитаемых», как их называют русские историки, то есть, написанных еврейскими буквами на русском языке. Насчет того, что евреям «предложили помогать советами» — детский лепет, а не «логика» как считает Кёстлер. Сегодня и экономическому дураку понятно, что король не Лешек и Мешко, а «дом бен Йозефа», и этот «бен» — князь не «чеканщик» — подмастерье, а владелец всех отчеканенных в его «доме» монет. Поэтому, чем выводить рулады надо прямо сказать, что власть в Польше и Венгрии принадлежит евреям. И что самое главное, это евреи становились собственниками земли (в отличие от остальной Европы), а земля – это наследственные титулы самого высокого ранга. Не из хазар ли и Радзивиллы, богатейшее семейство Польши? Тем более что наша Повесть временных лет называется Радзивиловской летописью, и «найдена» именно у него в подвале, в Кенигсберге. А Лаврентьевская летопись – из Лаврентьевской библиотеки клана Козимо Медичи, точнее его внука Лоренцо (Лаврентия) Великолепного. И досталась она нам в те поры, когда мы были еще католиками, и крестились двумя перстами. (Подробности в других моих работах).

Вот теперь и задам свой вопрос: неужели евреи из хазар у нас на Руси все это не проделывали? А прямо–таки перепрыгнули нас, торопясь в Польшу. И отвечу: проделывали, только потом все документы пожгли. Тем более что у нас строевого леса больше, чем в Польше. А Кёстлер заметил: «Некоторые виды деятельности вообще стали в Польше чисто еврейскими. К ним относилась торговля лесом, в связи с чем вспоминается, что дерево было главным строительным материалом и важной статьей экспорта в Хазарии; то же можно сказать о транспорте, о превосходных еврейских конных бричках». Наконец–то вспомнили о лесе, а то все пенька да пенька. И Гоголю с его «одним топором, да долотом» вместе с «расторопным ярославским мужиком» на вид ставлю «отличные еврейские конные брички». «Другим специфическим еврейским занятием было содержание постоялых дворов, мельничное дело и меховая торговля», как раз то, без чего Россия вообще существовать не может. Так неужели ни одного еврея не осталось в России, чтобы все это организовать, включая царскую казну, бояр, дворян и средства для их существования? В том числе крепостное право, такое удобное для «избранного народа». Ведь в Польше–то они его создали.

И еще маленькая цитата, не из Кёстлера, а из Иосифа, сына царя Аарона, брата Моисея: «…сын из царских сыновей. Чужой не может сидеть на престоле моих предков, но только сын садится на престол своего отца. Таков наш обычай и обычай наших предков с того самого дня, как они находятся на этой земле, в отношение которой да благоволит воцаряющий всех царей навсегда мой царский престол до конца всех поколений». Это как раз то, что позднее приняли все народы: от отца к сыну. А в древней Руси было от старшего брата – к младшему, притом, как правило, не к кровному, а названному. То есть, у нас было бандитское наследование (подробности в книге), и без евреев нам бы его не пришло даже в голову менять.

Выше я показывал, что западное еврейство – не меньшая сила, чем восточное, хотя Кёстлер и хотел преуменьшить его роль. Сейчас я приведу цитаты из самого Кёстлера, показывающие, что я прав, а не он. Приводить я их буду короткими фразами, освобождая их от долгих объяснений автора, указывая страницы. Итак, с. 162: «К концу первого тысячелетия н.э. больше всего евреев Западной Европы жило во Франции и в Рейнской области. amp;lt;…amp;gt; Головокружительный взлет и еще более стремительное падение английского еврейства всего за два с четвертью столетия контрастно высветили фундаментальные факторы, определившие судьбу всего западного еврейства. amp;lt;…amp;gt; С. 163: …социально–экономическое влияние евреев было несообразно велико, учитывая их скромное количество. amp;lt;…amp;gt; В экономике средневековой Англии эта крохотная еврейская община играла ведущую роль – гораздо большую, чем в Польше… amp;lt;…amp;gt; …ибо одним им была ведома тайна функционирования экономики. amp;lt;…amp;gt; С. 164: Примерно тогда же (906 г.) заговорили о евреях в Шпайере и Вормсе, чуть позже – в Трире, Меце, Страсбурге, Кельне… amp;lt;…amp;gt; В этих городах (Эльзас и долина Рейна) много израильтян, людей мудрых и богатых. С. 165: …в экстренном случае любое (еврейское) правило могло быть отменено «ассамблеей из ста делегатов из стран – Бургундии, Нормандии, Франции и из городов – Майнц, Шпайер и Вормс». С. 171: …на всей территории бывшей Австро–Венгерской монархии и на Балканах появились еврейские поселения. Значительное еврейское население существовало не только в Вене и в Праге; в одних Каринтийских Альпах не меньше пяти населенных пунктов носят название «Юдендорф», «еврейская деревня», в горах Штирии насчитывается еще больше «Юденбургов» и «Юденштадтов». К концу 15 века евреи были изгнаны из обеих провинций и двинулись в Италию, Польшу и Венгрию…»

По–моему достаточно, нет уголка Западной Европы, где бы евреи не были обнаружены самим Кёстлером. Вот они–то и принесли с собой в Западную Европу «греческую» демократию. И родом они из западного колена, которое прошло из Йемена в Эфиопию, Египет, Южное побережье Средиземного моря до Босфора и Гибралтара, а потом растеклось по всей Западной Европе. Восточное же колено сделало абсолютную монархию и отобрало права у человека в Месопотамии, Персии, Кавказе, Хазарском каганате, России, Польше и Венгрии.

Русь, водка, гои и изгои

Введение

Побудительной причиной для написания этой статьи послужила последняя книга А. И. Солженицина «Двести лет вместе», часть 1. Она же дала мне достаточно много новой информации, которой я не имел до прочтения этой книги звездного автора.

В своей неизданной еще книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» и нескольких статьях, тоже еще не опубликованных, я также рассматривал вопросы «сотрудничества» россиян и евреев во времена задолго до 1772 года, примерно с начала еврпейско–ближневосточной истории, точную дату которой специально не называю из–за приверженности к новой хронологии, а заканчиваю на царствовании первых Романовых. Так что исторически я и Солженицын в своих интересах не соприкасаемся. Тем не менее, он одновременно дал и дополнительные доказательства моей точки зрения на русско–еврейский вопрос, и, на мой взгляд, сильно омолодил его начало 1772 годом и здорово его упростил, чем я крайне недоволен.

Дело в том, что массовое внедрения евреев в русскую жизнь я связал с «растворением» в веках, иначе не назовешь этот процесс согласно официальной истории, Хазарского каганата. А Солженицын «привел» евреев в Россию в 1772 году при первом разделе Польши, «в который Россия возвратила себе Белоруссию – и с массовым 100–тысячным еврейским населением. От этого года надо датировать первое значительное историческое скрещивание еврейской и русской судьбы». Тем не менее, как скрупулезный человек, Солженицын привел во вводном разделе добытые им сведения о евреях на Руси во временах, как говорится, от Рюрика. Но не придал этим отрывочным и сумбурным сведениям абсолютно никакого значения, иначе бы он не написал только что приведенные мной слова.

Я же в своей упомянутой книге и статьях довольно схематично представил это внедрение евреев в русскую жизнь от Рюрика до Романовых, притом не только схематично, но даже и несколько неверно. Я им приписал изобретение русской водки, но массовое спаивание русского народа оставил на совести наших русских князей, бояр и дворян. Книга Солженицына заставила меня пересмотреть этот вопрос. Я приписал хазарским евреям, ставшим русскими, выбор места заложения Москвы на истоках трех великих восточноевропейских рек: Волги, Днепра и Дона, но потом поправился и признал, что Москва построена и расцвела на работорговле собственным народом через Дон с помощью донских казаков–разбойников в Кафе (Керчь), где евреи их массово скупали и перепродавали втридорога по всему Черноморью и Средиземноморью. Основной же путь проникновения евреев на Русь произошел через Волгу, в то время, когда устье ее и низовья потеряли интерес для торговцев и охранителей поваренной соли из озер Эльтон и Баскунчак – соль нашли в Западной Европе и научились ее выпаривать из морской воды значительно чище, чем прежде.

С помощью Владимира Ивановича Даля и энциклопедии «Жизнь растений» я нашел второй маршрут проникновения евреев в Россию по пути «из варяг в греки», который я отклонил от хрестоматийного, не доходя до реки Ловать, на восток, на Волок Ламский и далее на Кострому и Вологду, а затем через Великий Устюг – на Урал и в Зауралье, на реку Конду. Попутно я исправил «греков» на венецианцев, и знаменитый этот путь стал у меня называться: путь из Венеции в Зауралье, естественно, минуя Москву несколько севернее, которой тогда еще и не было. Главным предметом доставки по этому пути были не соболя, пенька и сало, хотя и их возили, а лес, строевой лес, части из которого, а именно – лиственницы на венецианские сваи, больше нигде не осталось. (Подробности – в других моих работах). Кстати, ученые, которые ломают голову над проблемой идентичности основного словарного запаса угров (венгров) и зауральской народности манси, могли бы остановиться на моей гипотезе. Она бы принесла им довольно ощутимые плоды, так как первая лиственница все же была найдена венецианцами на Карпатах, высоко в горах, но ее очень быстро вырубили. Ее там было очень мало.

Таким образом, Солженицын указал самый поздний и самый незначительный третий путь проникновения евреев в Россию «из Польши вместе с Белоруссией», иначе, как бы в России по Солженицыну оказалось к концу 19 века более половины мирового еврейства, точнее 51 процент? Когда прибыло их в 1772 году ровно 100 тысяч. В связи с этим евреи на Руси натворили дел несравненно больше, хотя и тех дел, которые чрезвычайно скрупулезно показаны Солженицыным, хватило бы не на один десяток других, менее грамотных, народов.

Кстати о грамоте. Солженицын утверждает, что те 100 тысяч, что прибыли к нам «вместе с Белоруссией», были совершенно безграмотны, темнее темной ночи. И, дескать, нашим царям чрезвычайными усилиями пришлось приобщать их к учебе. К 20 веку их так «приобщили», что в некоторых высших учебных заведениях училось до 70 процентов евреев из всех народов России. Пришлось даже ограничивать их прием жестким процентом, все же превышающим процент евреев в России раза в 2 – 3, но и этот чрезвычайно льготный для них процент евреи ухитрялись превышать в несколько раз. Может быть, те 100 тысяч и не шибко грамотными были, не буду спорить. Знаю только одно, что еще во времена написания Библии, Торы и Талмуда каждого еврея мужского пола иудаизм строго–настрого обязывал быть грамотным, что в более поздние времена приравнивалось к университету. Кроме того, я, надеюсь, исчерпывающе доказал в своих работах, что все виды грамоты, включая иероглифы, клинопись и алфавит, придумали евреи, которые на границе между Йеменом и Саудовской Аравией, в пустыне, от тяжести жизни поумнели и, преодолевая стыд, начали торговать, получив название торгового племени («Британика»). Больше никому не только письменность о ту пору не была нужна, речь–то состояла всего из нескольких десятков слов, самых необходимых: люблю, хочу, хорошо, больно и кушать.

Я даже рассмотрел сегодняшние предпосылки для умения торговать, и пришел к выводу, что они с тех самых пор не изменились, но торговать для всех других народов – это по–прежнему тяжелее, чем даже голодать. У них, всех других народов, есть врожденное непреодолимое отвращение, стыд и неприемлемость профессии торговца. Я это тоже доказал. Нашел я и объяснение поставившему Джеймса Джорджа Фрэзера в тупик феномену, что первобытные аборигены, где бы то ни было, живущие в самых благоприятных природных условиях, оказываются на самой низшей стадии развития. А праевреи, еще не ставшие торговыми племенами, жили в таких ужасных природных условиях, что быстренько все сообразили и отказались от ложного стыда.

Конспект главы 1 «Включая XVIII век» из Солженицына

с комментариями

Войны с хазарами Киевской Руси у Солженицына выглядят не очень убедительно, так как «Разными путями евреи попадали и в Киев и оседали там. Уже при Игоре нижняя часть города называлась Козары; сюда Игорь добавил в 933 пленных евреев из Керчи. Потом прибывали пленные евреи в 965 из Крыма, в 969 – козары из Итиля и Семендера, в 989 – из Корсуня (Херсона), в 1017 из Тьмутаракани. Появились в Киеве и западные евреи: в связи с караванной торговлей Запад – Восток, а может быть, с конца XI века и от преследований в Европе при первом крестовом походе». И еще: «…на рубеже IX–X веков в Киеве отмечено наличие хазарской администрации и хазарского гарнизона, (…) а еврейский и хазарский элемент в Киеве играл значительную роль». Жиды в Киеве имели «в лучшей части города целый квартал… у Жидовских ворот рядом с Золотыми Воротами».

Какие же войны, то и дело возникавшие? Психология же людей не изменилась. Посмотрите, сегодня так могло быть? Тем более что «хазары имели только верхушку из иудейского племени, а сами были тюрки, принявшие иудейское вероисповедание». Разве можно столь явную чушь приводить с серьезным видом? Отправляю читателя к своим работам, ибо надо много места, а в настоящей статье его недостаточно. Напомню только, что у хазар было разом три веры: иудаизм, мусульманство и христианство, а сами хазары состояли из казаков–разбойников всех кровей, иудеев–торговцев и местных племен, которых мы сегодня знаем как «лица северо–кавказской национальности», калмыков и так далее. Напомню также про тот тарарам, который разгорелся на Руси под названием церковного раскола при Алексее Михайловиче, втором Романове, только лишь из–за того, что заставили креститься тремя перстами вместо двух – католических.

Не могу не отметить, что Солженицын приводит и данные о проникновении еврейской общины переселением с берегов Черного моря и Кавказа «через южнорусское пространство». Но, на мой взгляд, он же и отмахивается от этой идеи как от назойливой мухи, так как след этих евреев на Руси потерялся для него. В том–то и дело, что для меня этот след не потерялся, и я на него обратил самое серьезное внимание, как в упомянутой книге и статьях, так и в настоящей статье, уточняющей кое–какие детали из прошлых моих исследований.

Очень ценными для меня являются сведения, что киевские князья не только симпатизировали евреям, но даже и оберегали их от гнева изнемогающих под бременем 50–процентных годовых своих сограждан. Здесь я и подумал в первый раз, а не являются ли сами киевские князья хазарскими каганами, которыми были у хазар евреи. Недаром потом вплоть до 20 века евреями России руководили кагалы, заметили разницу в одну, совсем малозначащую, букву, на слух без письма едва различимую? Причем кагалы так ловко руководили евреями в Росси, что цари никак не могли с ними справиться 200 лет подряд, несмотря на 11 комиссий Сената, созданных почти специально для уничтожения этих кагалов и приучения евреев к производительному труду, отучив их от обмана. Я даже до Солженицына и не подозревал, что евреи еще ловчее цыган на этом поприще.

Вслед за этим я подумал, что Солженицын не знает о первых двух «проникновениях» евреев на Русь, но я–то знаю. Поэтому, предположил я, все то, что Солженицын написал о «совместной деятельности» евреев и русских, от результатов которой волосы становятся дыбом, совершенно в том же плане могли происходить и до 1772 года, прямо от «распада» Хазарского каганата, или от «призвания на Русь Рюрика», по–моему волжского казака–разбойника с еврейскими счетоводами и сбытчиками разбойной добычи. Я этому попытаюсь достать косвенные хотя бы доказательства, прямых–то, «летописных», уже и не добудешь.

Что–то стало теплеть, даже горячеть, подумал я, когда у Солженицына откопал фразочку Карамзина, которая прокомментирована им как–то, по–моему, не по делу. Смотрите сами: «…находим у Карамзина: окружавшие Лжедмитрия казаки, очевидно запорожские, ругали россиян жидами, значит, — продолжает Солженицын, — для западных областей это было ругательство». Видите, куда он клонит? Будто не знает, что в те времена вообще слова еврей не было, а было только слово жид, хоть ругайся им, хоть хвали. А вот почему Лжедмитрия, не «поляка», а русского, что вполне убедительно доказано «новохронистами» Носовским и Фоменко, называют жидом, Солженицын не задумался вместе с Карамзиным. Вот в этом и есть «огрех» историков. Лжедмитрия «окружают казаки», а кому еще его окружать, если он сам казак, потомок Дмитрия Донского, казака–разбойника, изменившего порядок наследования «от старшего брата к младшему», как и принято до сего дня в бандитских шайках, на наследование от отца к сыну, чего вовсе не положено у бандитов. И за это донской атаман по фамилии Донской наказан Куликовской битвой в Москве, на Кулишках. И еще целых сто лет бандиты с Дона пытались вернуть наследование «как положено», но так и не добились этого до самого прихода ушкуйников, сперва Шуйских, потом Романовых, завоевывать московский рабский донской бизнес. Вот в Москве о ту пору евреев не было, они все сидели в Крыму, в Кафе. И Москва поэтому вся деревянная была, горела чуть ли не каждую неделю. А вот во Владимире евреи были. Потому–то в Костроме древние здания с венецианскими портиками, а в Угличе – печные трубы расположены по–итальянски по наружной стене, что совершенно идиотски выглядит для холодной России. Подробности в моей статье «Про кремли, чети, засеки, первых Романовых и казаков–разбойников».

Во–вторых, воинства сплошь из евреев у Романовых против «Лжедмитрия» Московско–Донского, конечно, не было. Где их столько взять? Да они и не служили в армии, Солженицын это подробно очень рассмотрел. Обычно войска называют по предводителям, идеологам, командирам, зачинщикам. И я бы это на месте Солженицына без рассмотрения не оставил. Хотя я и говорил много в других своих работах на тему закоренелости представлений, вбитых еще в детей школьной палкой. По поводу некоторых вещей просто не приходит в голову даже усомниться, настолько прочно они там сидят. Для меня же совсем очевидно, что с «Лжедмитрием» боролись евреи, отбивавшие у него не столько Московское царство, в котором ничего не росло кроме смешенной тайги, даже без лиственницы, и в земле ничего из ископаемых не находилось, сколько отвоевывали чужими руками волжских казаков–разбойников очень прибыльный бизнес. На это они мастаки. А по всей Московии жила рослая, но безответная чудь (нынешние финны, угро–финны), в общем, «чудаки», не знавшие оружия, бери и продавай хоть по 100 тысяч разом. (См. мою книгу).

Осталось у меня пока без дела Владимирское княжество, расположившееся в медвежьем углу, на реке Клязьме, притоке Оки вблизи ее впадения в Волгу около Нижнего Новгорода, совсем в стороне от «пути из Венеции в Зауралье». Сохранившиеся древние постройки этого княжества сильно напоминают «казанские», которые, в свою очередь, — «персидские», то есть, они более восточные, нежели западные. Торгового пути через эти края никакого не было, некуда было плавать, ведь сухих путей на Руси в те времена вообще не было, что даже сегодня сказывается. Поэтому я и думаю, что этот медвежий угол, разукрасившийся дворцами, был базой верхневолжских казаков–разбойников во главе с еврейскими торговцами, счетоводами и сбытчиками казацких трофеев, а главным образом – неприступное и безопасное сосредоточение истинных правителей Владимирской Руси. И оно захирело самым естественным образом после прекращения торговли русскими женщинами на Волге, поставками лучшей в мире поваренной соли со знаменитых озер, вообще с растворением в пространстве Хазарского каганата.

В связи с этой моей гипотезой приведу некоторую историческую сумбурность, существующую в официальной истории. Солженицын пишет, приводя цитаты из своих источников: «По крайней мере, один еврей был в доверии у Андрея Боголюбского во Владимире. В числе приближенных к Андрею находился также какой–то Ефрем Моизич, которого отчество – Моизич, или Моисеевич, указывает на жидовское происхождение, и он, по словам летописца, был среди зачинщиков заговора, которым убит Андрей. Но есть и такая запись, что при Андрее Боголюском приходили из Волжских областей много болгар (волжских – мое) и жидов и принимали крещение, а после убийства Андрея сын его Георгий сбежал в Дагестан к еврейскому князю. Вообще же по периоду Суздальской Руси сведения о евреях скудны, как очевидно, и их численность там». То есть, Солженицын приводит два противоположных мнения о величине присутствии евреев во Владимире и оставляет на наше усмотрение, какую версию принять: много было их или мало.

Я же не могу оставить открытым этот вопрос, ибо он и есть мой интерес. Я обратил внимание на труды Герасимова по воссозданию портретов людей по их черепам. И это внимание привело меня к мысли, что только один Андрей Боголюбский из всех князей, «восстановленных» Герасимовым, имеет вид таежного русского первобытного человека, остальные же князья – лицом гораздо ближе к еврейскому племени нежели к искони русскому, «с носами на широком основании», как пишет кто–то из историков, кажется Ключевский. Поэтому, может быть, его и «убрали», «принявшие крещение жиды», без болгар, разумеется?

В заключение этого раздела я должен сказать прямо, что вся та галиматья, которая нам оставлена для «изучения» историками, тщательно отфильтрована от сведений, могущих навести на верный след. Поэтому я вынужден использовать оговорки, недоговорки, глухие намеки, то есть огрехи историков, нацеленных правителями на совершенное искажение истины. Поэтому цитат из «летописных источников», за редким исключением, прямо подтверждающих мою мысль, вы не найдете. Мне предстоит трудный путь исследования того, что еще осталось, включая Словарь Даля, этот кладезь не сожженных сведений. А то у Солженицына так ловко получается, ведь его текст на добрую половину состоит из цитат «первоисточников», хотя, если внимательно их читать и запоминать прочитанное хотя бы на два дня, то получается почти сплошной бред о времени «включая 18 век».

«Архитекты присланные»

Начну прямо с цитат из книги В.П Даркевича «Аргонавты средневековья», параграф «Архитекты присланные», изданной под эгидой Академии наук СССР («Наука», М., 1976, стр. 136): «Расцвет владимирской земли. «Архитекты присланные» прибыли из Германии от императора Фридриха I Барбароссы. Вместе с владимирскими мастерами они внесли свой вклад в оформление Владимира и княжеской резиденции – Боголюбова. При участии западноевропейских зодчих в памятники времени (Андрея) Боголюбского (Успенский собор, церковь Покрова на Нерли) проникли романские детали: аркатурно–колончатые пояса, пилястры с полуколоннами, базы полуколонок с угловыми выступами, перспективные порталы, капители. Некоторые из таких элементов, став традиционными, прошли через всю историю древнерусской архитектуры вплоть до 17 века».

Прерву на минуту автора, чтобы сказать наперед следующее. Во–первых, автор принадлежит к славному племени торговцев, которому есть что скрывать. Во–вторых, это продолжение Владимирской Руси времен Андрея Боголюбского. В третьих, сразу обращу внимание читателя, что в цитатах будут сплошные натяжки. И, наконец, в четвертых, я буду выделять заинтересовавшие меня места в тексте для своих комментариев. Итак, зачем понадобилось автору вставка «вместе с владимирскими мастерами»? Я думаю затем, что у автора не все в порядке с идентификацией нашего и западного искусства, к которому он «притягивает» владимирскую Русь. Это доказывается и «романскими деталями», отсутствие которых автор не найдет ни в одном строении от Ближнего Востока до Англии, эти «романские детали» присущи всем древним строениям одного и того же времени. Это доказывается тем, что элементы не только «прошли через всю историю древнерусской архитектуры», но и архитектуры вообще, начиная от «персидской». И вообще, какие на Руси могут быть «мастеровые», если пришлось звать «архитектов присланных» на первый же каменный дом? Продолжу цитировать.

«По планировке укрепленный ансамбль палат в Боголюбове близок феодальным дворцам – пфальцам – в междуречье Рейна и Эльбы. Переходами и лестничными башнями отдельные постройки объединяются в единый комплекс. В него входит блок парадных комнат – сам дворец в несколько этажей, придворная церковь, связанная с оборонительной стеной, и служебные помещения. Ряды соединенных в группы арочных окон на фасадах пфальцев Эгера и Вартенбурга напоминают боголюбовские колончатые пояса. Тройное окно лестничной башни в замке Андрея (Боголюбского) сохранило чисто романский облик. Видимо, мастера пришли с прирейнских областей (Нижняя Лотарингия, Рейнская область, Вестфалия). Выходцы с Запада бок о бок работали с андреевскими «делателями». Они внесли романские элементы в резное убранство, сохранив общерусские планы и конструкции храмов».

Прерву опять краснобая и замечу, что как «ансамбль», так и «блок помещений», «единый комплекс» напоминают не только «пфальцы Эгера и Вартенбурга», но и любой другой укрепленный ансамбль богатых людей от Персии до Шотландии. Мало того, блокировка узких многоэтажных зданий тесно друг к другу, включая «служебные помещения», раньше всех стала известна именно в Йемене, откуда, по моему мнению, и пошли по миру евреи. «Британика» не даст соврать, почитайте. Таким образом, «междуречье Рейна и Эльбы», «Эгер и Вартенбург», не говоря уже о Нижней Лотарингии и Вестфалии, выбраны автором, как несколько одинаковых семечек из мешка точно таких же семечек. И этот выбор не может быть не предвзятым. Или совершенно случайным. Тогда в обоих случаях «семечки» ни о чем не говорят, кроме как обо всем мешке сразу. Вот если бы автор потрудился сравнить строения в Угличе и Костроме, немного выше упомянутыми, с владимирскими строениями, то он нашел бы все–таки некоторые отличия. Во владимирских строениях хотя бы нет печей, отапливающих улицу, а не дом. Поэтому, на мой взгляд, они намного древнее угличских и это еще раз подтверждает мою гипотезу.

Автор продолжает, а я цитирую и выделяю интересное: «Хотя, по словам летописца, «великий Всеволод» (Большое гнездо) уже «не искал мастеров от немец», но и он не обошелся без привлечения «каменодельцев» с Запада. В Дмитриевском соборе размещение некоторых рельефов соответствует их месту в романской, в частности западно–французской архитектуре (Самсон со львом, борцы и др.). Но если в романских церквах, где в скульптурном убранстве основную роль играет портал, они располагались над входом или по сторонам его, то в Дмитриевском соборе, где композиционные центры тяготеют к закомарам (полукруглое или килевидное завершение части наружной стены), рельефы помещены по сторонам окон или над ними. Например, позу двух львов с общей головой, очень искусственную в изолированном виде, определяло центральное положение в архивольте (деталь обрамления арочного проема) романского портала, где сросшихся зверей сжимали соседние рельефы. Следуя местным традициям, резчики могли использовать западноевропейский комплект рисунков, где было указано место определенных мотивов. Некоторые особенности резного декора Дмитриевского собора находят аналогии в памятниках провинции Пуату. Особенности школы Пуату – обилие скульптуры на западном фасаде с ярусами аркатурно–колончатых фризов и статуями святых».

Зачем так далеко ходить, аж во Францию? Константинополь–то все–таки ближе, а Кавказ совсем недалеко. Это первое. Во–вторых, разве романский стиль – это принадлежность только Франции? А уж фраза насчет «местных традиций» по «западноевропейским рисункам» совсем смешно выглядит. Не говоря уже о том, что автор не знает совсем простой истины о том, что любой иностранец на Руси назывался «немец» из–за того, что был немым на нашем языке, и западно–французский «каменоделец» – тоже был немцем. И тогда будет выглядеть идиотизмом, что Всеволод Большое Гнездо «уже не искал» «немцев», но без «немцев» никак не мог обойтись. Автор изо всех сил тянет нас в противоположную сторону, значит это ему зачем–то нужно, не так ли? И он, не сомневаюсь, думает, нагорожу им всяких там «аркатурно–колончатых фризов», «килевидных завершений» и прочих «закомар», собью их с толку, и заставлю поверить в несбыточное. Подумал хотя бы о том, что сухого пути в Западную Европу тогда не было, он и сегодня–то не очень хорош. Все реки и речки текут поперек пути, мостов тогда тоже не было, и перевозчики на лодках никого не ждали – всю жизнь можно было прождать клиента с «комплектом рисунков». А вот по Клязьме и Яузе «плыла, качалась лодочка» аж до самой Астрахани и дальше, до Персии.

Автор, конечно, понимает, что «размещение некоторых рельефов в романской архитектуре» не соответствует владимирской архитектуре, «где композиционные центры тяготеют к закомарам», а у французов «в скульптурном убранстве основную роль играет портал». Но ему же надо доказать, что черное есть белое. Поэтому он переходит к собственно изготовлению, грубо говоря, кувшинов и блюд с чеканкой и эмалью (забыл как называется это искусство), называя эту работу без всякого основания «ювелирным делом» чтобы мы не догадались, что как раз это искусство–то и принадлежит Ближнему Востоку, например Ирану и Пакистану. И даже Дагестану.

Он пишет: «В строение церковное входили и шедевры ювелирного дела «латинян». Выдающимися специалистами в художественной обработке металла слыли мастера Лотарингии – области в долинах рек Мааса и Мозоля. Их влияние простиралось до Саксонии, Польши, Чехии и Венгрии. Вместе с «мастерами всякими» изделия лотарингских и рейнских ювелиров попали и в северо–восточную Русь. В прошлом веке в ризнице Успенского собора хранилась медная пластина со сценой воскресения Христа. Парную ей пластину с композицией распятия обнаружили в одном из монастырей Владимирской губернии. Судя по форме и размерам, обе накладки, известные в литературе, как «наплечники Андрея Боголюбского», украшали полусферическое подножие креста, которое могли поддерживать бронзовые фигуры евангелистов. Владимирские накладки вышли из мастерской знаменитого ювелира Годфруа де Клера из Гюи. С именем этого валлонца, прозванного де Клер Знатный, связан расцвет эмальерного дела в Лотарингии в третьей четверти XII в. Влияние талантливого мастера, создателя «живописного» стиля и особой техники, еще долго ощущали ювелиры Мааса. Его подписанные работы неизвестны, но архивные документы позволили отнести к кругу изделий Годфруа ряд анонимных вещей из музеев и ризниц церквей. Светский мастер Годфруа де Клер был типичным странствующим ремесленником, сумевшим побывать даже в Палестине. В 27 лет он покинул свой родной город Гюи и с тех пор кочевал по разным странам Европы: работал в Льеже – столице валлонского Мааса и при дворе германских императоров».

Прерываю опять. Уж больно много вопросов накопилось к автору. «Латиняне» разве в Лотарингии жили? Латинский язык–то автор, поди знает, откуда явился миру. Мало того, что у него выходит, что центр «художественной обработки металла» возник в Лотарингии вместо Ближнего Востока и Кавказа, так он еще и «распространился» на Саксонию, Польшу и так далее. Притом заметьте, как раз против его естественного распространения. Недаром у него Годфруа де Клер из Гюи, «светский мастер» стал «типичным странствующим ремесленником», добавлю, с дворянским титулом (де Клер), «сумевшим побывать даже в Палестине», поближе к истинной родине чеканки, эмали и вообще листовых медных изделий. Но не это главное. Где 27–летний юнец–дворянин научился всему этому? В Гюи? У кого? В Палестине? Может быть, но как он туда попал? Ведь ему надо было пересечь столько стран. Я не говорю о границах, я говорю о языках. Или он еще и полиглотом был? И как он странствовал со своим горном, кучей инструментов и помощников? Это ведь не с гусиным пером за ухом? Но и это не самое главное. «Его подписанные работы неизвестны», но именно «владимирские накладки вышли из знаменитой его мастерской», не сильно ли это сказано? И почему так дотошно все второстепенное описав, автор «парную пластину» нашел «в одном из монастырей»? Что, лень сказать было, в каком именно? И что значит «наплечники могли поддерживать фигурки евангелистов»? Оно и штаны можно через голову надеть под страхом смерти. Странствующего ремесленника я могу представить в виде парикмахера с бритвой за одним голенищем и ножницами – за другим. И мылом в кармане. Но никак не странствующую кузницу. И куда, наконец, девалось это искусство из Лотарингии в наши дни, оно ведь в Пакистане и Дагестане и ныне живо.

Цитирую дальше с замечаниями внутри цитаты, в скобках, так как она у меня почти всплошную выделена: «От «всякого узорочья» и «многоценных сосудов», которыми Андрей Боголюбский украшал интерьеры храмов, до нас дошло (хотя и в неполном виде) еще одно произведение романского круга. Оно происходит из области Среднего Рейна, которая вместе с Лотарингией шла в авангарде европейского искусства обработки металла. (Пока это простая декларация). В 1486 г. (около 300 лет спустя после Боголюбского) по повелению Ивана III для Успенского собора в Московском Кремле изготовили (кто, где и как, ибо это очень важно) драгоценный ковчег в виде модели храма, известный под названием Большого сиона (или Иерусалима). Высота сиона, который хранится в Оружейной палате, 94 см. Он представляет собой круглую в плане центрическую церковь – ротонду из позолоченного серебра с чернью. Архивольты закомар (опять?) нижнего яруса ковчега опираются на полуколонки с романскими (персидскими?) базами и капителями. В промежутках между колонками стоят чеканные рельефные фигуры 12 апостолов. (Только эти апостолы и заказаны на готовой работе 12 века?) Такое устройство низа сиона характерно для крупных реликвариев второй половины XII в. (правильно, как же иначе?), выполненных ювелиром Фридериком в мастерской при монастыре св. Пантелеона в Кельне. (Как так? А куда девался Годфруа из Гюи? Он ведь тоже из 12 века. Или Фредерик из 14 века? Так кто же и когда изготовил «сион»? Или Иван III «заказал» только модернизацию «Сиона» 12 века в 15 веке?) Аркатурно–колончатый фриз (опять?) с Христом и апостолами в рост – обязательный элемент их декора. По стилю изображения апостолы близки скульптурам святых на кельнских реликвариях. Фронтальные и неподвижные фигуры напоминают колонны позднеримских порталов. (Опять нас тянут на Запад, не хотят, чтобы мы глянули на Восток). Тяжелые одеяния драпируют слабо моделированные тела. Укороченные ноги кончаются неестественно крохотными ступнями. Массивны выпуклые головы с «параболическим» профилем. Выпученные глаза пристально смотрят вдаль. На плоских пластинах фона выгравированы волнистые стебли с пальметтами – мотив, расцветающий в творчестве Фридерика и его учеников. (Я опять спрашиваю куда делся тот парень из Гюи?) Верхняя часть сиона с традиционным русским пятиглавием переделана в 1486 г. (Ах, вон оно что? Подгоняете, значит, под пятиглавие?). Но орнамент в трехлопастных арках, где пророки и фантастические животные выступают из растительного плетения, скопирован с предшествующего памятника. (А это еще что такое? Что за предшествующий памятник? Целиком он — «предшествующий», или из стиральной, швейной машины и утюга сделали автомобиль?) Крылатые и бескрылые четвероногие возле пророков, видимо, заменили (так видимо или заменили?) драконов – символы побеждаемых церковью сил зла. (И где Вы, господин искусствовед, в православной церкви взяли драконов?) Они сохранили характерный романский облик: маленькие головы с острыми ушами, длинные изогнутые шеи, крылья. (Не кажется ли Вам, что это мусульманские демоны?)

Наконец, S–образные драконы в окнах барабана сиона похожи на химер ажурного гребня крыши реликвария св. Марина работы Фридерика. (Ну, ясно, подгоняете.) Первоначально кельнский реликварий, низ которого сохранился без особых изменений, имел башенную композицию из постепенно уменьшающихся кверху объемов. Цилиндрическое основание завершал усеченно–пирамидальный «шатер» с маленькой башенкой. Таким образом, реликварий, модифицированный при Иване III, обнаруживает связи с кельнской мастерской монаха Фридерика. Его изготовление в 60–е годы XII в. совпадает по времени с призванием князем Андреем иноземных мастеров. С берегов Рейна «башенный» реликварий доставили во Владимир (надо думать, в разобранном виде). Его можно связать с одним из четырех больших «златых» (т. е. позолоченных) иерусалимов, которыми, по летописному известию 1175 г., князь Андрей украсил Упенский собор во Владимире и церковь в Боголюбово». Уф–ф, наконец–то, конец цитаты!

В своей статье «Иудаизм, ислам, правоверие, православие и католичество «в одном флаконе»» я, надеюсь, убедительно показал, что русское православие произошло от так называемого правоверия (несторианства) – симбиоза иудаизма, ислама и христианства – родившегося не в Сирии как считается, а в Персии и Ираке. Все это приплыло к нам по Волге через Хазарский каганат с «персидскими» купцами–евреями. И оплотом этого правоверия как раз и был Владимир, который «расцвел» первым на Руси, может быть, даже раньше Киева, или одновременно с ним. Но чуть–чуть позже Казани, так как туда купцы раньше доплыли. Скорее всего Владимир и был одной из столиц Хазарии, не считая Итиля и Казани. Потом ислам в Казани очистился от христианства–правоверия, так как охранникам соляного пути, который я переименовал из великого шелкового, нельзя было водку пить, охранники плохие получаются. И эта вера закрепилась как и в Иране с Ираком, где иудаизм полностью исчез, заменившись исламом. Хотя царями исламскими и стали бывшие иудеи. Россию же нельзя было отучить «горячий напиток» из меда пить, да и незачем, с пьяными легче управляться, и им евреи изобрели водку, как говорится, дешево и сердито. Напившись водки, русские, естественно, отказались от исламской трезвенности, а вместе с ней и от самих остатков ислама. Но тут закончился соляной путь (соль нашли всюду), закончилась покупка русских женщин, так как в них ранее ощущался острый недостаток в жарких странах, а потом прекратился (подробности в книге). И Владимир захирел на этой почве на пути к окончательному правоверию.

К этому времени открылась потребность в русской лиственнице для Венеции, и наладился путь «из Венеции в Зауралье», сперва, конечно, до Костромы. По этому пути приплыло католичество и совсем рядом с хиреющим правоверием, только на другом берегу Волги, обосновалось. Московии в это время, разумеется, не было. Потом Иван III прикупил землицы в Константинополе и решил начинать новую веру, но дань папе римскому платил. Второй Романов перестал платить католическую дань и решил жить своим умом, создав из мешанины католичества и правоверия – православие. Это именуется теперь у историков Церковным расколом. Хотя Алексей Михайлович просто приказал креститься тремя перстами вместо двух, да еще пожег старые церковные книги и написал новые. Вот поэтому–то и считается, что мы православные с шибко большой древностью. Хотя «новохронисты» сильно над этим смеются, доказывая неопровержимо, что христианство на Руси принималось не менее четырех раз подряд. Повторяю, все это у меня описано в других моих работах, с необходимыми доказательствами.

На фоне этой простой и логичной концепции чрезвычайно весело выглядят потуги русских историков еврейского происхождения доказать, что все к нам пришло с Запада и заставить забыть нас, что был еще к нам и путь с Востока. Эта операция прошла очень успешно, и теперь мое видение проблемы можно смело называть галиматьей душевнобольного. Но я–то уверен, что в конце концов правда восторжествует. Вот почему я почти без комментариев оставил последние опусы историка архитектурного и «ювелирного» искусства Даркевича. Если вы вернетесь вновь к ним, прочитав последние два абзаца, и вам будет смешно. Ибо все эти «наплечники» и «сионы» приплыли к нам по Волге еще тогда, когда в Лотарингии еще и не задумывались о «ювелирном» деле. Точно так же как и знаменитое блюдо из приуральской деревушки, которому я посвятил другую статью. Кстати, и знаменитая волчица с Ромулом и Ремом у ее сосцов – частично приехала на верблюде, частично – приплыла в Рим из тех же самых мест, наверное, вместе с солью, прямо к Соляным воротам Рима.

Меня не это сейчас занимает. Прочитав Солженицына и отлично зная, что русские просто физически не могли изобрести водку из–за абсолютного незнания физики, я понял, что мне надо снять напраслину, которую я возвел на первых русских вождей, когда их еще не заменили евреи на этом посту. Так–то оно будет складнее. Солженицын с абсолютной убедительностью показал, что в 1772 году евреи жили исключительно водкой, притом с такой жестокостью спаивали россиян, отбирая у них на почве опохмелки практически все достояние, что я подумал: а почему они намного раньше, этого же не могли с нами делать? Особенно меня ужаснул доклад Державина Елизавете. Ведь они же были у нас еще с Хазарского каганата. И главное, из всех сил пытаются скрыть, что они были у нас в это время. И все наши летописи они писали сами, мы же писать не умели. Недаром, даже сегодня «свою древнерусскую писанину» мы считаем «нечитаемой» (Носовский, Фоменко).

Гои и изгои

Я прекрасно знаю, и Солженицын это подтверждает, что евреи называют всех неевреев, сквозь которые они фильтруются, делая свои торговые дела, как через сито, — гоями. Причем это слово выражает у них презрение, ведь они «избранные богом Яхве», а все остальные – не избранные, значит, предназначены для евреев в качестве предмета для обмана, обслуги и повиновения, причем не силой, а умением, образованием, в общем, превосходством во всех отношениях. И это должно еще более усиливать презрение, вернее, уточнять его. Поэтому нет ничего удивительного, что я полез за этим словом в толковые словари. Открываю Большую советскую энциклопедию, слова «гой, гои» нет. Ладно, думаю, советские словознатцы были стеснительными, они и за слово секс могли в тюрьму посадить, не говоря уже о слове педераст, которого тоже в БСЭ не оказалось. Тогда я открыл Большой энциклопедический словарь (БЭС) уже «перестроечного» времени (1997), когда материться можно было уже даже в газетах, на букве «Г». Опять пусто. Черт те что, думаю, открывая Словарь античности, ведь слово–то древнее. И опять попусту. Тут уж я в остервенении похватал всю свою словарную наличность: Современный словарь иностранных слов, Толковый словарь русского языка Ожегова, и все –мимо. На полке осталась только Горная энциклопедия, Жизнь животных и Жизнь растений, но я их открывать не стал как совершенно бесперспективные. Да, и стыдно было там искать, уж больно они специфические, и про евреев могло быть только в Жизни животных, в разделе о высших приматах. Но я вовремя спохватился, ведь, если я сам высший примат, то евреи–то наивысшие, а такого подразделения в этих томах, хорошо помню, нет.

Пришлось лезть к старику Далю. И, правда, есть такое слово: «Гой – междометие, вызывательное восклицание, ободрительный вызов. Например, «Ох ты гой еси добрый молодец», в сказках». Какой же я дурак, думаю, ведь сам десятки раз читал и слышал, что, дескать, гой еси… Но сразу же и задумался, что никогда не задумывался об истинном смысле этого «вызывательно–ободрительного вызова–восклицания», пропускал его мимо ушей, как «Дорогие товарищи!» в докладе генеральных секретарей ЦК КПСС. Ведь я прекрасно знал, что гусь свинье не товарищ, и уж никак не дорогой. Вот как я думал раньше, читая «гой еси…» Еще меня путал старославянизм «еси», то есть «есть». А то у меня бы автоматически получилось и раньше «гой есть добрый молодец». Тогда я был бы обязан подумать, а бывает ли «гой есть недобрый молодец», например, бандит? Хорошо, что хоть сейчас задумался.

У Даля получается, что «гой» – это вроде: «эй», добрый молодец. Тогда его можно признать «вызывательным восклицанием», но опять же нельзя признать «ободрительным» вызовом. В «эй» я никак не вижу ободрения, хотя вызов и есть, если кричишь заснувшему холопу. Может быть, Даль видел «одобрение» в последующем «добрый молодец»? Но тогда бы было «гой, добрый молодец» в смысле «эй, добрый молодец», и слово «еси» (есть) было бы совершенно лишним. Ну что за идиотская фраза бы получилась: «эй, есть добрый молодец!»? Так что Владимир Иванович Даль грешит, вернее, грешил, когда писал приведенное им толкование. Именно грешил, а не ошибался, так как тонкости русского языка знал лучше меня, да и Ожегова, кстати. Кроме того, по русской грамматике после «эй» обязательно требуется запятая, отделяющая окрик от обращения, типа «эй, Иван Иванович», но у Даля нет запятой в примере. И я никогда не поверю, что он ее случайно пропустил. Он ее пропустил, так как не знал, куда поставить во фразе «Эй есть добрый молодец». А без запятой слово «гой» или «эй» выглядит как собственное имя, дескать, «Эй является добрым молодцем» или «Гой является добрым молодцем». Собственно, так мы и должны ее понимать, русские. Повторю ее еще раз, пожирнее: «гой является добрым молодцем». И тут я должен со всей откровенностью сказать всем: никто кроме евреев не использует слова «гой». Вы же сами видели, что его даже в русских словарях нет.

Здесь есть одна тонкость. Если бы слово гой определяло хорошего человека, то не надо было бы уточнения, что гой – добрый (на современном русском – хороший) молодец, и без дополнительного определения было бы понятно. Вот это дополнительное определение и показывает, что должны быть и нехорошие гои, без употребления «хороший молодец». Но без определения «хороший молодец» был бы тогда самый простой ординарный гой, и тот, кто говорит про такого гоя, должен был бы просто сказать: «гой еси», или по–новому «гой есть». И тогда бы тоже получилась чушь, так как не надо было употреблять сказуемого (глагола «еси» или «есть), которое бы повисло в воздухе без уточнения. То есть надо было просто сказать «гой» и точка. Но и «гой с точкой» – это тоже чушь, как если бы любое произведение изящной словесности начиналось с какого–либо отвлеченного слова с точкой, например, гора., сундук., еврей., гой., и так далее. И более никаким образом это слово не участвовало бы в повествовании, и даже не уточнялось бы, зачем его туда вставил автор. Например: «Сундук. «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя. То как зверь она завоет, то заплачет как дитя…»» Смешно же ведь? И в сказке тоже так нельзя, хоть она и сказка: «Еврей. «У лукоморья дуб зеленый; златая цепь на дубе том: и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом…»» Еще ведь смешнее.

Закончу об ординарном гое и перейду к плохому гою. Не сомневаюсь, сказка должна начинаться: «Гой еси сукин сын». Но таких сказок, конечно, нет в русской природе.

Продолжать не буду, перейду сразу к современным книгам. Открыл латышские народные сказки (Гослитиздат, М., 1958). Все как одна начинаются: «Был…, Жил…, У короля…, У отца…, У матери…, У мельника…» и так далее, то есть сразу переходят к делу. Открываю Сказки зарубежных писателей («Юнацва», Минск, 1986). То же самое: «Жил…, Был…, Жила…, Жили…, Было…, Привел крестьянин на базар корову…» Открываю Русскую народную поэзию. Лирическая поэзия («Художественная литература», Ленинградское отделение, Ленинград, 1984). Здесь около 500 произведений на 580 страницах. И все как одна «сразу берут быка за рога»: Ах вы сени, мои сени…; У ключа, ключа, да у кипучего…; Во горенке было во новой…; Дуня бела, румяна…; Как у Павла–то хоромы хороши…; Сижу я, млада, на печке одна…; Спится мне, младешенькой, дремлется…; Стукнуло, грянуло в лесе…; Уж ты сад, ты мой сад…; Ах, капустка, рассада моя…; Вы бродяги, вы бродяги, вы бродяженьки мои…; Уж ты степь ли моя, степь Моздокская… (!) Первый раз слышу. Обычно – широкая или раздольная. Это в связи с Чечней, что ли, переделали? Не думаю.

Степь Моздокская на границе Северной Осетии, Кабардино–Балкарии, Ставрополья и Чечни, между Тереком и Кумой – это как раз то место, где казаки–разбойники всех кровей «казаковали» и «гуляли», а попросту – грабили. И все это шло от времен самих хазар, когда еще баскунчакскую соль возили.

Открываю, наконец, Русские народные сказки, совсем недавно изданные («Правда», М., 1982), 560 страниц сплошных сказок. Начала стали пристойные, как и на Западе, самое заковыристое: в некотором царстве, в некотором государстве… Но не в этом дело. Нигде нет «гой еси добрый молодец», убрали уже. И Владимир Даль им не указ. Только в двух из 170 сказок нашел то, что искал: в сказке об Илье Муромце, и в сказке про Елену Прекрасную. И то, анекдот, да и только. В Илье Муромце «гой» превратился в «ой». Вот как это выглядит: 1) Ой ты еси, Илья Муромец, 2) Ой еси ты, князь Киевский, 3) Ой еси ты, Калечище прохожее. У Елены Прекрасной, правда, недоглядели. Там Елена кричит старинно: Гой еси, братец Ясен Сокол. Но не в этом главное. Давайте посмотрим грамматику. Сперва про «ой». Если «ой» — это ой, то тогда надо ставить после него запятую как, например, после «ух», «эх» по типу «ах, больно», но вы же сами видите, что запятой нет – я переписал в точности. Что Муромец, князь и Калечище – предметы обращения, это ясно из запятой перед ними. Но как понять, выполняя обращение: «ой ты является, Илья Муромец!», «ой является ты, князь Киевский!», «ой является ты, Калечище прохожее!»? Но, «гой ты является, Илья Муромец» и «гой является ты, князь Киевский» – тоже совершенное сумасбродство. Ну, а чем же лучше крик Елены: «гой является, братец Ясен Сокол» с запятой внутри? Хотя, если подумать, она предупреждает братца, дескать, гой является вот–вот. Но я бы написал лучше: братец Ясный Сокол! Гой является, вот–вот прибудет. Только вот, кто такой этот Гой, персонаж, что ли?

Я–то пользовался недавними изданиями, а вот перед Сергеем Наровчатовым, очень известным писателем лет двадцать назад, при Брежневе, все сказки были открыты, вплоть до прижизненных изданий Владимира Даля. (С. Наровчатов. Необычное литературоведение. Издательство «Детская литература» (!), М., 1981). Вот что он нашел про Ивана Грозного и Ермака Тимофеевича:

Ермак: Ой ты гой еси, надежа православный царь!

Не вели меня казнить, да вели речь говорить.

…………………………………………………………………….

Грозный: Ой ты гой еси, войсковой донской атаманушка!

Я прощаю тебя да и со войском твоим…

Я бы еще добавил: разбойным. Но опять же, не только в этом суть. Суть еще в том, что и Ермак Тимофеевич, и сам Иван Грозный, оба – гои. А где же сами евреи? Вот к этому и приступлю. Но, пока не забыл, уточню кое–что. В своих работах я приводил данные об исследовании, авторы которого утверждают, что и Добрыня Никитич, и Алеша Попович – зятья Соловья–разбойника. А вот Наровчатов где–то откопал, что Алеша Попович – печенегов бивал, а Добрыня Никитич – вообще дядя по материнской линии Владимира Святого, да, да, того самого, крестителя Руси. Так что выходит, что все они – разбойники, вернее, казаки–разбойники, о чем я всегда говорил в своих работах.

Итак, что я имею для дальнейших «раскопок»? Владимир Даль прекрасно понимал, что гой – это гой, и ни что иное. Что такое «еси», «есь», «есьм» он тоже еще лучше меня знал. Для современников объясню, что это одно и то же слово, только как бы склоняется, например, «азм есьм» – я есть, я являюсь, или просто я – такой–то. Но что–то помешало ему об этом сказать открыто, и он представил слово «гой», как – «эй». Пока то, да се, Даль умер, и по настоящему его читать стали только при советской власти, при ней учеными были почти одни евреи. Вот они быстренько и переделали все сказки «по Далю». Вы же это сами только что видели. На этой основе я и возьмусь за «кусты слов» в его Толковом словаре великорусского языка.

Так говорить или нет в доме повешенного о веревке?

Думаю, теперь уже можно, сколько веков прошло. Или с глаз долой, из сердца – вон? Или как страус – голову в песок? Нет, ребята, лекарств сладких не бывает, все они – противные, с души воротит. Начну, пожалуй, лечение. Я начал–то специально со слова «гой» из Словаря, которое у Даля оказалось «междометием» архисложного вида – «вызывательно–ободрительным вызовом–восклицанием», а по–моему простым названием – хороший гой, так сказать, по сравнению с плохим гоем, которым может оказаться любой гой. Но о плохом гое и сказку рассказывать не будут, только о хорошем. Только заметьте, что первые богатыри почти все были «евреинами». И стало быть, хороший гой – это кто–то из русских «товарищей». Но, есть же перед статьей «Гой» статья: «Го, более употребительно с повторением, го–го, го–го–го – междометие изумления, иногда простой оклик, аго, ау. Астраханское – призывной клич лошадей. Голкание псовых охотников, затравивших зайца. Отсюда: гоготать, гогонить, гойкать, то есть орать. Оренбургское – о лошади, ржать. Нижегородское – жадно есть». (Выделено мной).

Давайте остановимся и подумаем. Немного запутался как–то Даль. Хоть в Астрахани, хоть в Подмосковье даже в песенке есть: «И–го–го – поет лошадка, спи, дитяти, сладко–сладко…» Притом и действительно лошади так ржут, сам слышал, именно и–го–го, а не го–го, правда, проверить сегодняшним «урбанайзерам» сложно, лошадей сейчас днем с огнем не сыщешь. Так что, давайте попробуем заменить «го–го» и «го–го–го» двукратным и троекратным: го–о–й, го–о–й, наподобие: полово–о–й! Или: городов–о–о–й! Куда вы, черти, делись? Тогда очень хорошо подойдет выделенное мной слово «гойкать», то есть просто звать гоя к труду, а вот «междометие изумления» — совсем не подойдет. И его даже можно вычеркнуть, хоть сейчас. «Простой оклик» – это тоже хорошо, только надо добавить, русского, то есть гоя. Про зайцев же и лошадей – надо убрать. Нижегородское же «жадно есть» можно оставить тоже, только уточнить, как моя бабушка, дескать, «не жевано летит». Тогда будет точный портрет голодного гоя, не ест, а гойкает. Самое интересное, что при статье «Гой» стоит микроскопически: «Гойкать – смотри го», дескать, это к гою не относится. Если бы не относилось, то и произносилось бы не гойкать, а гокать или го–го–кать.

Рассмотрю следующую группу слов:

1. «Гойдать – качать, колыхать, раскачивать. Гойдалка – качели, колыбель». Очень даже от гоя – раба или наемного работника слова. Кто же еще люльку качать будет? А потом это перешло и на качели.

2. «Гойка – уборка, приготовление, поправка, чистка, а также пирушка, попойка, угощение». Тоже хорошо, даже отлично вписывается. Кто же будет убирать, готовить, чистить как не гой–слуга, гой–холоп? Про попойку и угощение я подробнее поговорю в разделе про водку, здесь же скажу, что самое дешевое в производстве, что есть на свете – это водка. Смекаете? Почему выпивка – это гойка?

3. «Гойно, гайно – северо–западное и сибирское – логово, гнездо, устланный соломою свиной хлев, смотри гайно». В Сибирь–то слова эти раньше Московии пришли, только они там подольше сохранились без изменения, все лингвисты говорят. Логово, говорите, свиной хлев? А где же гоям еще жить? Не бояре ведь, не торговцы. Но самое путеводное здесь то, что во всей своей красе проявилось искони русское чередование, зачастую трудно отличимое друг от друга «о» и «а», открывшее целую охапку производных от «гой».

4. Кстати, ищу «гайно» – нет такого слова почему–то, зато есть слово «гаить или гаять – (рязанско–ярославское) – крыть, хитить, у (за, на, по) крывать, ухичать, кутать, платать, чинить. Отсюда гоить – лечить рану, гайно (нашлось все же, но внутри статьи), гойно – гнездо, логово, хлев». Увидели чередование? Увидели, что все слова от «гой» определяют работу, как сам «раб» определяет работу, заработок, приработок, рабочий день и так далее, вплоть до рабства? Но не только работу, но и уровень жизни, и поведения (хитить)?

Идем дальше «Гоить – старинное говеть, жить, здравствовать, дать, заставить жить, устроить, приютить. Вологодское, пермское, сибирское – убирать, приготовлять, ладить, чинить, чистить, мыть, холить, угощать и покоить. Западное – блюсти, хранить, холить. Южно–западное – лечить, заживлять. Пригоить – пристроить. Угоить – ухитить». В общем, то же самое: работа, работа, работа. Но и жизнь гойская, рабская: заставить жить, притом, говеть. Кому не понятно говеть, то – впроголодь. А «приютить» – это вовсе не от «уюта», а скорее, пристроить к хлеву. «Холить» тоже не свои ногти, а барские. Понятно? И за все это – «угощать» штофом водки, по гою и угощение. Примеры Даля, яркие: «Так не сидит, что–нибудь да гоит. (Хороший гой – гой еси добрый молодец). Он всех детей пригоил. (Правильно делает, раб рождает раба). Комната не выгоена. (Из «гой», поди?) Хорошо ли вы гоили гостя? (Это больше к женщинам). Гоить пшеницу – отвеять и вымыть в снегу, будет гойская пшеница» (Разумеется, не для гоев). Или: «Загаить – затворить, разгаять – растворить» – гой–привратник. Естественно, что русские рабы, слыша с утра до вечера: гой, гой, гой, производили соответствующие слова, ставшие «искони» русскими.

Если уж нашлось вполне естественное русское чередование «а» и «о», то давайте–ка начнем опять с номера 1, а то со счета можно сбиться.

1. «Гайтан, гайтанчик, гайташек – шнурок, плетежок, тесьма, на котором носят тельный крест. Южное – шелковый шнурок. Пословица: гайтан с шеи тебе отдам, только удавись на нем! Еще одна: хоть гайтан порви, да жену корми». Так–то оно так сегодня – «тельный крестик», но пословицы другое говорят. Напоминают, как рабов и животных водят куда надо. И на гайтане не удавишься, слаб для этого. Но опять же напоминает гоя с веревкой на шее. Особенно хороша вторая поговорка, дескать, пренебреги рабским ошейником для жены. Ведь не штаны упомянуты, не рубаха, не лапти. Про лапти особенно складно бы было.

2. «Гайка – металлическое кольцо, обод, обруч, нагоняемый на деревянную или иную вещь, для скрепы. На ножевые черенья и колодочки долот набиваются гайки». Не напоминает «ежовые рукавицы» при товарище Сталине и при его наркоме НКВД Ежове? Особенно, если бы она была «гойка».

3. «Гайдук, гайдамак – от гайда – иди, пошел, пойдем, бегать, шататься, лытать. Пример: По усем усюдам гайдает да гайдает. Также – старинный легкий воин, ратник, вольница, разбойник, грабитель. Гайдамацкий обычай, гайдамацкий притон, гайдамачить – идти в вольницу, ходить шайкой, грабить, промышлять разбоем. Малороссийская гайдамаковщина, гайдаматчина – поголовное восстание и резня поляков и жидов в прошлом веке (выделение мое – Автор). Но: гайдук, хотя он же и гайдамак, — служитель у вельмож для услуги при езде, запяточник. Гайдученок, гайдучишка – презрительное казачок, мальчик. Поговорка: полон дом арапов, казачков, гайдуков и гайдучат». Вы не забыли еще, что надо подразумевать «о» вместо «а»? Тогда это будут убежавшие или восставшие рабы – нехорошие гои, которые не «гой еси добры молодцы», а, скорее всего – «из «гоев»». Особенно, если принять во внимание, что они занимались «резней жидов», а «поляков» сюда просто приплели, как при Лжедмитрии.

4. «Гай – крик, шум, гам, окрик на скотину. Гаить или гайкать – кричать гай–гай, погонять, гнать, гагайкать. Гайкала, гайло – широкое горло, пасть, зев, хайло. Поговорка: чего гайло–то (хайло) пялишь, распустил? Чего орешь. Гай – южно–тамбовское – дубрава, роща, чернолесье, небольшой отъемный лиственный, не хвойный лес, особенно в низменных местах, в лугах, чистый лесок в кустовых зарослях, поемный лесок, кустарник (сухое чернолесье: раменье). Иногда лес уже истреблен, остается одно лишь название гая. Курско–донское: отдельная камышовая топь, плавня или кустистый кочкарник. А также псковское: сор в зерновом хлебе, хвостец, охоботье с сурепицей и обивками колоса. Гайный хлеб – сорный, невеяный». (Сравни выше гойная пшеница – примечание мое). О, тут целый роман можно написать. Во–первых, гай в смысле лес густой, а не кустарник, — это родина потенциальных гоев, откуда их надо выковыривать для собственных нужд. Притом не военным способом как делали дураки–римляне, а хитростью: пойти к ним в лес, напоить их водкой, а опохмеляться они сами придут, притом навсегда. Во–вторых, крик, шум и гам гои сами производят, когда их соберешь много вокруг себя, властителя, поэтому на них тоже надо кричать, чтоб затихли. Оно и сегодня так делают. В третьих, «сухое чернолесье» – это то, куда гои бегают от новых своих хозяев, увезенные далеко от родного леса на потребу «лучших людей», когда сильно припрут обстоятельства. И в четвертых, «гайный хлеб» существует для рабов, а «гойная пшеница», естественно, — для их хозяев. Оно, повторяю, и сегодня так. В пятых, вы еще не замечаете, что, чуть ли не полсловаря у русских произведено от слова гой? Не зря, я думаю. Про «хайло» я уж и не говорю, это что–то вроде ненасытной утробы, которую отчего–то всегда имеют рабы.

5. «Гаевник – род ястреба?» – вопрошает Даль самого себя. «Соколятники зовут гаевником сокола, втравленного в гайворонье или в чернь (мое выделение). Гайворон – грач, но и воронье, чернь. Говорят и просто гай, то есть стадо ворон, грачей, галок. В Рязани гая – это стая, вереница птиц». По–моему, народ русский одним словом назвал и себя, стадо баранов, и того – кто его держит, стрижет и ест – «род ястреба». А я все не мог догадаться, откуда слово «чернь» идет. Галки – все черные, как бы не умытые, пользы от них – ноль, но их очень много, не переловишь, всегда есть, что ловить. Ну, и о производительности труда гоев дает понятие, то есть на худом коне далеко не уедешь. Вспомните хотя бы, как у русских писателей описана дворянская дворня, что гайворонье, без счету, и все равно всегда орать приходится: Петька, Ванька, Дашка, куда вы делись, проклятые! А один на сундуке спит, другой – в прихожей, а большинство – вообще в хлеву, «прохлаждаются».

6. «Гайно, гайнище или ганьище, гойно – в Сибири гнездо зверя, в Астрахани – кабанье логово в камышах, на Арале – логово тигра, бобра, в Новгороде – хайло человечье, в Архангельске – гуйно, то есть шалаш или род болока на карбасе от непогоды». А это все про свое жилье «гайвронье» придумало, так сказать, охарактеризовало, притом как всегда у русских – очень метко. Дескать, не хоромы, а только «от непогоды» крыша. О «хайле» я уже говорил: его никогда не наполнишь, его можно только заткнуть. Даже жалко стало «хозяев», я говорю уже о сегодняшних – «элите», особенно о дворянстве, которое сплошняком из бывших гоев, тех, которые гоев создавали, давно и след простыл. Перевешали друг друга.

По–моему, о гоях достаточно, надо переходить к изгоям. Странно, но статьи «изгой» у Владимира Даля нет, дворянин все–таки, еврейский или нет, не знаю, но – дворянин. Зато есть неплохая статья «изгоить – гоить, лечить, заживлять, беречь, блюсти, поправить, починить, изладить, уладить, уставить. Другими словами – полный аналог рассмотренного выше слова гоить – полный перечень работ гоев. То есть гоить и изгоить как бы синонимы. Еще страннее, что слово «изгой» пасется в глубине «куста» слов от «изгоить». «Изгой» – старинное изверженнец? (Обратите внимание на знак?) – Исключенный из счету неграмотный попович (? – уже мой вопрос); князь без княжения, владения; проторговавшийся гость (банкрут), не платящий податей». В глубине какой–то другой статьи, я уже забыл, кажется в «гоить», «Изгой – бездомок, шатун». Что–то Владимир Иванович стесняется, прячет слово по закоулкам. Мало того, приводит какого–то «безграмотного поповича», обанкротившегося торговца, которых – единицы из миллиона и нового слова они образовать не могут. Тем более, какой–то там «князь без княжения», которых штук пять–шесть за всю историю России. И еще, тем более что половина Словаря самого Владимира Ивановича основано на совсем нерусском сочетания из двух согласных подряд – «зг», но все они в «кусте» с «изгой». Да и «бездомков и шатунов» на Руси не так уж много, чтобы придумывать для них кучу слов. Сегодня мы обходимся всего одним – бомж, в котором косноязычие вынужденное – без определенного места жительства. Слов, которые начинаются на «сг», у Даля всего девять (зга, згадывать, згаесь, згайный, згальничать, згаснуть, зглядины, зголов, згра), из которых только одно, зга, компьютер у меня не подчеркнул красным, так как их сегодня у русских нет, чуждые они им. А сама зга имеет употребление только в единственном падеже, дескать, не видно ни зги. Однако вернемся к «банкруту, не платящему податей». Это единственное, что могло «свирепствовать» широко на Руси, исключая, конечно, самого «банкрута». Вот эти очень многочисленные «изверженцы» из числа многочисленных «гоев» и могли дать и русским, и евреям, слово «изгой», от которого произошла такая куча слов, что даже не верится. В общем, сами видите, что Даль стесняется слова изгой. И мы сегодня даже не понимаем – почему?

Делать нечего, полез в другие словари. Большой энциклопедический словарь (БЭС): «Изгои – в Древней Руси 11 – 12 веков лица, вышедшие из своей социальной категории (крестьяне, ушедшие из общины, вольноотпущенные или выкупившиеся холопы и пр.)» Большая советская энциклопедия (БСЭ): «Изгои (от гоить – жить), на Руси 11 – 12 веков люди, вышедшие («выжитые») в силу каких–либо обстоятельств из своего обычного общественного положения. Изгои имелись во владениях церковных и светских феодалов. Большинство изгоев происходило, видимо, из крестьян, порвавших в процессе феодализации связь с общиной, и из выкупившихся или отпущенных на свободу холопов. С развитием феодализма изгои слились с массой феодально–зависимого населения».

Эти две цитаты я не должен оставить без «каверзных» вопросов. И БЭС, и БСЭ единодушны в том, что изгои «выбыли из социальной категории». Но БЭС изгоев характеризует как добровольных «выходцев» (сами ушли, отпущены и выкупились), а БСЭ больше напирает на «выживание» их из своего статуса, то есть создание невозможности быть гоем «в силу обстоятельств», тогда только гои–изверженцы и превращаются в изгоев. Тогда совершенно непонятным становится продолжение цитаты из БСЭ, что «изгои имелись во владениях» кого бы то ни было. Изгои, как мы видели выше, превращаются для себя в гайдуков и так далее, а бывшие их владельцы пусть продолжают думать про них как об изгоях. Поэтому изгои служат сами себе и никому другому, живя в каком–нибудь «сухом чернолесье, раменье», например в Раменском.

И мне не нравится тут упор на крестьян. Я и сам знаю, что вплоть до 20 века большинство россиян было крестьянами. Но этому есть объяснение. Крестьяне должны были содержать дворян–командиров и самих себя, чтобы быть всегда готовыми выйти на войну: вечером еще крестьянин, утром уже – солдат. А детишки остаются на попечении матери, которая, как поется в частушке, «я и баба, я и бык, я и лошадь, и – мужик». Вот поэтому–то и сделали всех россиян крестьянами, но уже при Романовых. А в рассматриваемые времена крестьян на Руси практически не было. Это был таежный народ, занимавшийся больше бортничеством, охотой, рыболовством, собирательством «даров природы», чем земледелием. Вот холопами они могли быть, но только у своих силачей–богатырей «со дружиною», соплеменников, силой заставивших их быть холопами. Но от такого «богатыря», что в русском языке не только силач, но главным образом богатей, убежать можно было, подальше в лес, не будет он за каждым бегать, и тем более называть изгоем. В общем, в официальной истории сплошной идиотизм, но зачем нас–то делать идиотами?

Чтобы раз и навсегда исключить как «гоя», так и «изгоя» из международного их значения, а оставить их только в русском использовании, докладываю вам, уважаемые читатели, что ни в Словаре античности, ни в Словаре иностранных слов гоя и изгоя нет. Так что примите к сведению, что все то словотворчество, которое породил гой, принадлежит лично нам, русским.

В. Даль: «Изгибать – гнуть туда и сюда в несколько приемов, ломать». «Изгибать – погибать во множестве или совсем, истреблять, изгубный, пагубный». «Изгоить – (малороссийское) лечить, беречь, заживлять, (белорусское – беречь, блюсти) – поправить, починить, изладить, уладить, уставить. (Выделено мной). Обратите внимание, тот же самый перечень, что я перечислял выше для слов «гаять», «гойка», «гоить». Стало быть, никакой разницы нет между гоем и изгоем? Я давно об этом догадался, но хотел вас подвести к пониманию сути проблемы. И у меня теперь получается, что «гой» – это просто окрик раба, из которого сам раб понаделал столько русских слов. А слово «изгой» для внутреннего употребления рабовладельцев, когда один спрашивает другого: кто такая сия красавица? Второй же отвечает: не церемонься, она из гоев. Вот и получился изгой внутри нас, русских. Девица–то тоже слышала, как ее хозяин сказал: из гоев. Потом слова слились в русском ухе, и пошли гулять два слова–синонима: гой, изгой.

Вы заметили, что я начал предыдущий абзац со слова «изгибать», причем в двух совершенно на первый взгляд несовместимых употреблениях: «гнуть туда–сюда» и «истреблять массово». А, когда вы узнали о «взаимозаменяемости» гоя и изгоя, вам не составит труда догадаться, что гнуть туда–сюда и истреблять – одно и то же, только разные стадии, сперва гнут туда–сюда, ломают, а потом гнутое–ломаное погибает. Сейчас просто приведу примеры из Даля, чтобы вы поняли, как обогатился русский язык от гоя и изгоя, одного лишь иудейского слова. «Изгошить (изгоношить) – новгородское смастерить, изладить или изготовить, припасти, устроить (одного корня с гоить? — мое). Изгонять, изгонить – выгонять, удалять, выпроваживать, понуждать к уходу. Изгонение – сравнительно длительное изгнание, окончательный изгон. Мужское изгоня, изгона, женское изгонка. Изгоня, изгона, загон, обида, насилие. Бежал от изгоны княжьей. Старинное от немилости, опалы, гонения. Изгона – растение молочай (ужасно вредное растение – мое). Изгон (тверское, псковское) – выгон, околица. Изгонять – также, нападать, делать набег. Изгавливаться – истощиться говением, изгага – изжега. Изгадить, изгаживать – испакостить, испортить, сделать негодным, дурным, противным. Изгаляться – насмехаться, глумиться. Изгиляй – лентяй. Изгарать перешло в изгорать, изгар, изгара, изгарка – перегорелое железо, окалина, горелые чешуйки от ковки, шлак, гар, вообще все перекаленое, горелое, в том числе и вышеприведенное слово изгибать в двух смыслах. Изгораздить – ухитрить, умудрить. Изготавливать – вообще, делать все дела. Изгреба, изгребок, изгребье – грубые льняные волокна, очески, вычески, охлопья, отрепья, сорное зерно. Изгребтися – измаяться заботой».

И еще можно приводить примеры, но нынче 90 процентов из этих слов среди нас, слава богу, нет. Очень важный вывод состоит в том, что такое обильное словообразование могло произойти только в период, когда мы были практически еще немыми. У русских очень мало было своих собственных слов в употреблении, и начало бурного роста словообразования пришлось на времена, когда нас назвали гоями. Заметьте, на заре русской цивилизации у нас собственными именами были Святославы, Святогоры, Переяславы и вдруг, нате вам, появились как черт из табакерки иудейские имена: Иваны, Петры и так далее. Историки это связывают с православием, а я – с превращением нас в гоев. Но был и «переходный» князь Святополк–Михаил (1093 – 1112).

Кажется, надо переходить к водке.

Водка

Еще Карл Маркс высказал истину, что раньше на его родине, в Германии пили пиво, которое достаточно безопасно и в некоторых случаях даже благотворно. Но проклятые эксплуататоры выдумали шнапс, который в сотни раз дешевле пива в изготовлении в расчете на чистый алкоголь, и тем самым начали эффективно спаивать народ, который с похмелья ничего не соображал, его можно было обманывать, нещадно эксплуатируя. Александр Исаевич блестяще проиллюстрировал этот тезис на примере России, что собственно, и явилось причиной написания настоящей статьи. К данным Солженицына с 1772 года не прибавить, не убавить. Я только замечу, что приблизительно в это время на Западе зарождался капитализм, так что оба упомянутые мной авторы начали отсчет водке с одного и того же времени, а это слишком поздно. Ведь гоями россиян начали называть евреи намного раньше.

В своей уже упомянутой книге я много страниц посвятил водке, там даже есть специальный раздел. Только, повторяю, я грешил на русских маленьких лесных князьков, каюсь, не виноваты, или виноваты совсем чуть–чуть. После прочтения «Двести лет вместе» я был, честно говоря, ошеломлен. Вот поэтому–то я и задумался о гоях и изгоях, постепенно, разумеется. Но сперва проверил, могли ли евреи быть у нас, и как давно? По своей книге я знал, что они были у нас давно, по крайней мере, в 10 веке, когда приплывал к нам торговать еврей Ибн–Фадлан. И я знал, что водку изобрести довольно трудно, это вам не колесо, которое изобретает каждый малыш в трехлетнем возрасте. Ее изобрели евреи практически одновременно с изобретением выпарки соли из морской воды, не той гадости, что выпаривали «древние римляне», а настоящей соли, хоть и намного горьковатее соли с озер Эльтон и Баскунчак. Тем более что именно евреи владели этими озерами в Хазарском каганате. Все это у меня в книге, поэтому заканчиваю.

В качестве трамплина замечу, что там, где растет виноград, и вино льется рекой, практически нет людей крепко пьющих. В Италии, например, я сам видел, что появиться на улице пьяным для итальянца стыднее появления без штанов даже около своих дверей. Но чем ближе к северу, тем указанный стыд постепенно снижается, и на наших широтах пьяным быть на улице – чуть ли не почетно. Дескать, вот какой я богатырь. Илья Муромец не даст соврать, сильно был пьющим, крест свой нательный в кабаках закладывал. Не единожды. В тех краях, откуда появились евреи, граница Йемена и Саудовской Аравии (см. книгу), винограда не шибко много, гораздо меньше, чем Италии, Испании и Франции. Там для него сильно жарко и пить все время хочется, а воды там – мало, даже в атмосфере, не говоря о реках и ручьях. Поэтому меня всегда сильно удивляло, почему я практически никогда не видел пьяными евреев. Они даже меньше итальянцев и французов пьют. Когда прочитал Солженицына, понял. Начальники лабораторий по выработке героина и их владельцы – тоже не «колются». Потому, что героина очень уж у них много, и они мгновенно передозируются. Остаются в живых только те, которым героин, как говорится, до лампочки. После Солженицына я и понял, что евреи именно поэтому и не пьют.

Подумал немного и решил возвратиться вновь к технологической трудности производства водки в те почти библейские времена. Тем более что в книге я об этом не писал. Дело в том, что любой самогонщик, а их на нынешней Руси почти столько же, сколько и пьяниц, то есть миллионы многие, не поверят мне. Дескать, что он городит, когда это так просто. И я соглашаюсь, что ныне просто, но только сразу же и замечу, что ныне–то вы гоните самогон на дрожжах, а раньше–то их не было, вот в чем вопрос и трудность. Дрожжей же сегодня в магазине – завались. Их не бывает только тогда, когда наше родное правительство начинает бороться за вашу трезвенность, или тогда, когда вы перестаете водку покупать в магазинах напрочь. Второй компонент самогона – сахар, который тоже исчезает из продажи в советские времена по тем же самым причинам. Вот она в чем ваша нынешняя хваленая простота заключается в производстве водки. В те же библейские времена ни сахару, ни дрожжей в продаже не было, а водку делали из зерна. Для пояснения приведу сокращенную цитату из «Британики», ибо наша БСЭ слишком заумна:

«Этиловый спирт производился с доисторических времен, главным образом через ферментацию фруктовых соков. Ферментированный сок мог быть запасен в изолированной емкости, и это примитивное вино оставалось безопасным в течение зимы (заметьте, безопасным – мое). Много различных плодов обеспечивают сахар и крахмалы, которые разрушаются и переходят в более простые составы в процессе ферментации. Этиловый спирт назван этиловым только из зерна (выделение – мое), потому что он производился из кукурузы, пшеницы, ржи, и ячменя. Зерно сначала варят в воде, чтобы произвести пульпу, в которую добавляют солод (из проросшего ячменя) чтобы получить сусло. Сусло обеспечивает фермент (диастазу), которая преобразовывает крахмал зерна в солодовый сахар. Сусло культивируется из пивных дрожжей, которые выделяют фермент мальтазу, чтобы преобразовать солодовый сахар в глюкозу и фермент зимазу, которая уже преобразует затем глюкозу в этиловый спирт. Два из шести атомов углерода в глюкозе окисляются до углекислого газа (СО₂). Это окисление обеспечивает энергию для дрожжевых клеток (26 Ккал). Ферментацией получается раствор, который только на 12–15 процентов состоит из этилового спирта (это наше «домашнее» пиво или брага, из которой уже получают самогон), потому что более высокие концентрации этилового спирта токсичны для дрожжевых клеток, и они погибают. Этот раствор может быть дистиллирован (в самогонном аппарате), чтобы поднять содержание этилового спирта к 95 процентам. Ферментация – относительно дорогой метод создания этилового спирта. Индустриальный этиловый спирт обычно синтезируется высокотемпературным каталитическим внедрением воды в газ этилен (С₂Н₄)». Вот как это выглядит на картинках:

Обратите внимание, самогонщики, вы имеете (сильно огрубленно говоря, потому что все еще сложнее) в руках глюкозу (сахар) и зимазу (дрожжи), поэтому у вас и получается все легко и просто. А если бы вы имели только, например, пшеницу, не имея даже пророщенного ячменя, то, как бы вы добыли самогону? И пивные дрожжи вы не умеете получать. А мальтоза и мальтаза вы вообще не знаете, что это такое, хотя бы на вкус и вид, не говоря о химической формуле.

Недаром я очень хорошо запомнил, что Солженицын пишет в своей книге о многочисленных попытках нашего правительства запрета евреям гнать водку, и все у него никак не получалось. И в каком–то очередном официальном постановлении прямо так и записано, не дословно, разумеется: пусть евреи погонят еще немного времени водку, пока русские мастеровые не научатся у них ее гнать, а потом окончательно запретим евреям. Заметьте, это было прямо накануне 20 века. Так что же говорить о тех временах, когда русские вообще впервые узнали вкус водки. И еще замечу, что «дорогой» ферментативный способ добычи шнапса как раз и имел в виду Маркс, так как при нем дешевого «этиленового» метода еще не было, так как развитие живых дрожжей в анаэробных (бескислородных) условиях впервые открыл Пастер, это был 1857 год. И вообще рост дрожжей открыл Лавуазье в 1789 году. Только с этого времени водка поставлена на научную основу, что не говорит, будто ее не делали раньше. До этого водка делалась, несомненно, но это было чистое искусство, тайна которого строго сохранялась, и в газетах про это не печаталось. Недаром и пресловутый «гербалайф» в Израиле сегодня делают черт–те знает из чего, и черт–те знает как. Совсем немного выше я, надеюсь, доказал, что Русь досталась евреям в качестве источника гоев на самой первоначальной стадии развития, когда говорить еще как следует не научилась. Где уж тут изобретать водку. Мы пили сбитень – горячий напиток хмельной из меда, как его называет Ибн–Фадлан – почти то же самое по крепости, что и западное пиво, столь горячо защищаемое Марксом. Но мы его чересчур уж сильно любили, как помрет кто–нибудь, то не менее трети его имущества – на пропой, вернее, на поминки. Пришлым людям это было очень заметно.

Пора открыть Большую советскую «всезнайку»: «Водка, крепкий алкогольный напиток; смесь ректификованного (так и напечатано – мое) этилового спирта с водой. Выработка водки (хлебного вина) в России началась в конце 14 века. Делалась из ржи, пшеницы, ячменя… См. ликеро–водочные изделия». Не густо. Замечу, что Ибн–Фадлан к нам приплыл в 10 веке, когда мы еще пили свой «горячий напиток». Хазарский каганат тоже куда–то пропал в 10 веке, а еврейские кагалы прибыли к нам из Польши в точном 1772 году. То есть, по официальной истории получается, что «русскую» водку мы изобрели между «распадом» Хазарского каганата и Куликовской битвой (1380 год). «Монголо–татары» же на нас напали в 1223 году 31 мая (битва на Калке). Первый же русский князь с двойным славяно–иудейским именем Святополк–Михаил (Мафусаил) правил нами в 1093 – 1112 годах. Поэтому я все–таки водку удревню, ведь Москву чуть не каждый год пытаются удревнить, дескать она раньше 1147 года «возникла». Я думаю, что водке самое время родиться у нас, в Русской земле чуть попозже развала Хазарского каганата, как раз в царствование Святополка–Мафусаила, где–то 1100 год. Я бы может быть монголо–татар сюда приплел, но все же знают, что они трезвенники.

Я сориентировал вас на 11 век еще и потому, что именно в этом веке появился так называемый «выход» крестьян, то есть право покидать феодала. Откуда этот феодал появился – другой вопрос. И здесь же это право стало ограничиваться «для отдельных категорий населения (закупы, серебренники и др.)». Серебренники – «взявшие в долг у господина серебро как средство платежа. Помимо самого долга серебренники платили проценты либо деньгами, либо отработкой «изделья»», то есть просто работой. Как это сегодня делается, вы знаете из газет, как бывшим советским девушкам наши же бандиты покупают билеты за границу работать фотомоделями, а потом отбирают паспорта за границей и заставляют их работать проститутками до погашения «долга», который они никогда, до смерти не могут выплатить. Что касается древних времен, то сначала разрешалось выплачивать «долг» и после «выхода», так сказать по новому месту жительства, притом без процентов. Потом «в отдельных районах» «выход» был ограничен 10 днями, а выплата долга стала «обязательным предварительным условием выхода». Потом это правило стало всеобщим, пока их окончательно не закрепостили Романовы.

«Закупы – категория зависимого населения Древней Руси. По «Русской правде» закупы получали от феодала орудия производства и обязаны были работать на его полях, но имели и свое хозяйство. Расплатившись за «суду» (купу) человек — «закуп» мог стать свободным». Ну, в общем то же самое, что и серебренник, с тем же развитием событий. Все это появилось на Руси в 11 веке. Замечу во второй раз, что я противник официальной хронологии, но мне в данном случае нужно только сравнение дат, а не их абсолютная величина. Какой бы ни был этот век в действительности, мне ясно одно, что когда евреи явились к нам и назвали нас гоями, а мы от этого слова произвели чуть ли не половину своего словаря, мы были на очень низкой стадии развития. Вот что главное.

Мне не очень нравится слово водка, и не потому, что она наше всероссийское горе, это само собой, а потому, что она сразу же ассоциируется с водой, а ассоциироваться они не должны. Вода – это чистота в нашем русском представлении, где такое ее изобилие. А водка – это грязь как в моем, так и в народном, надеюсь, представлении. Она хороша только пока пьяный, и когда выпить хочется. В остальное время она нечисть. Чистота и нечисть соседствовать не могут. Так откуда же произошло это слово?

Открываю Даля, статьи длиннее у него нет. Читаю среди всего прочего: «Умалительно водица, водичка, водка, водонька, водочка, но водкой обычно называют перегонное вино, хлебное, а иногда из плодов, как например, кизлярка, из винограда. Пейсиховая водка (выделено мной), у жидов, на изюме. (…) Царская водка – золоторазводная (растворяющая золото – мое), селитросоляная (азотно–соляная – мое) кислота». Чуть дальше: «Он огонь и воду прошел. Прошел огонь и воду и медные трубы, как вино». Еще чуть дальше: «Водина, жидель, жижа (выделено мной), вода, слитая с чего–нибудь, помои, негодная вода, бурда, жидкое мутное питье».

Я призадумался над приведенным опусом. Особенно чуждым мне показалось сводить вместе как «умалительные»: водица–девица, водичка–вещичка с водкой–колодкой хоть она и «водочка» (позднее наслоение, уже от самой водки). Водонькой–девонькой же она в принципе не может быть, хоть вода, хоть водка. Вы чувствуете музыкальную разницу, если отвлечься от семантической? Нет, решил я, не от воды водка произошла, и зря ее затолкал туда Даль. Музыка раньше слов родилась. О пейсиховой водке, которая на изюме, я тоже кое–чего сообразил, ведь пейсы и без объяснений Даля о жидах, ясно, кто носит. Но вот какого черта жидам, которые теперь евреи, понадобилось ее сдабривать изюмом? Не знаю, много ли найдется людей, которые крепко выпивали в свое время, а может быть, сейчас выпивают еще крепче, но которые помнят, какого вкуса была водка в первой рюмке? Я, например, отлично помню, хоть и выпил потом ее не меньше тонны. Гадости хуже водки в природе нет, не считая дохлых кошек. И я думаю, со мной многие согласятся. Поэтому я бы тоже на первых порах, пока привыкнут, сдабривал бы ее чем–нибудь. Водина, жидель и жижа тоже о многом говорят, особенно жидель – как я понимаю от слова жид. Жидель – это то, что осталось от перегонки, и если нечего выпить, то там спирта еще немного остается. Но если даже и не хочешь выпить, то все равно знаешь, что жидель – отходы жидовского основного производства. Жижа же то же самое, только «урбанизированное». Дело в том, что еще совсем недавно, в моем детстве, когда детских садов еще не было, и все учились говорить дома, евреи не умели произносить букву «ж», они произносили ее как «з», то есть, говорили вместо «уже» – «узе», и их даже так дразнили, о чем я теперь искренне сожалею. Не оттуда ли далевское «жижа», в качестве своеобразного «наказания»?

Осталась у меня царская водка и пословица про медные трубы. Русские знают свою родовую болезнь, потому и назвали жидкость, растворяющую даже золото, водкой, но в отличие от обычной – царской, то есть совершенно безжалостной. Имейте это в виду, господа президенты. Я всегда думал, что поговорка «прошел огонь, воду и медные трубы» – одна. Поэтому важно, что их все–таки две: 1) прошел огонь и воду, 2) прошел огонь, воду и медные трубы. Первая поговорка, несомненно, древнее, так как полностью соответствует лесной жизни, где все из дерева, средь обилия рек. Кто не тонул и не горел? О третьем испытании у людей вообще не могло появиться представления, пока они не узнали, что водка кроме огня и воды еще и через медный змеевик проходит. А змеевик они присобачили к своей древнейшей поговорке потому, что для них было очень большой тайной производство водки, которую они все время пытались приоткрыть, так как любили крепко выпить. Но кроме змеевика, ничего не подсмотрели и ничего не поняли. И от изумления прибавили. Как известно, у кого что болит, тот о том и говорит.

Итак, водку от воды я отделил, кое–какие «еврейские» намеки сделал, но где ее истинное место, пока, как видите, не нашел. Осталось опять обратится к Далю: «Водить, вести или весть, водка (женск.), водь (муж.), вождь, водец, водца, водырь. Водило, на чем водят зверя, цепь, привязь, повод. Водкий – приживчивый. Водко – плавно, непорывисто». И немного ниже: «Водла – важность, водлый – важный».

Я сразу же подумал, как же я не догадался раньше? Как же сам Владимир Иванович не догадался, и отправил водку, черт знает куда? Я ведь прекрасно знаю, что в России и ныне–то нет дорог потому, что они искони передвигались по рекам, по пляжам, бурлаки от этого пошли. Я прекрасно знаю, что историки врут, когда говорят, что были какие–то передвижения поперек рек, только волоки от реки к реке – Ламский, вологодский (волок, волока, волога, волочага, волокнистый, володка и еще целая куча слов). Поэтому не водка питьевая произошла от воды, а водка в смысле водец, водырь, водило, проводка, показывание пути – произошли от воды. А куда же ведет водка, которую пьют? Известно, куда, к послушанию, ибо больше не дадут, если будешь себя вести (опять водка) плохо. Вот поэтому–то и водла – важность, а водлый – важный. Но особенно мне нравится, хотя должно не нравиться, что водило – цепь, привязь, повод, а водкий – приживчивый. Мне даже не очень удобно использовать такое гавкающее слово – алкоголизм среди таких приятных старорусских слов, но придется.

Разве мы не знаем, что русских лекарств всего два: баня и водка? И не только у русских. У других народов даже бани нет. Сошлюсь на «Британику»: «Этиловый спирт – единственное лекарственное средство, которое обеспечивает калории (выделение мое), хотя пища неалкогольных пищевых продуктов имеет нежный успокаивающий эффект. Острые эффекты большого всасывания этилового спирта известны. Умственное ухудшение начинается, когда концентрация в крови – приблизительно 0,05 процентов. Уровни этилового спирта в крови до 0,15 процентов – максимум, разрешенный для водителей в многих странах. Всасываемый в кровь этиловый спирт быстро распределяется по всему телу. Концентрация этилового спирта в крови 0,40 процентов обычно вызывает бессознательное состояние, и 0,50 процентов может быть фатальной».

Вот о калориях и поговорим. Бурлакам вообще не надо давать есть, только выпивать, но чтобы с ног не падали. На спирту они будут работать как автомобиль. А рабам зачем еда? У врача–писателя Вересаева прочитал, что стоит очень голодному человеку выпить рюмку–две водки, как тотчас же у него напрочь пропадает аппетит, и он уже совершенно не хочет есть. Попробовал, действительно так. Как бы ни был голоден, выпив водки, есть совершенно не хочется. Вы представляете, как выгодно поить рабов водкой? Она же стоит производителю сущие копейки, многократно дешевле самой дешевой еды. И я в других своих работах многократно доказывал, что иудаизм напрочь не признает жалости как таковой. Да что далеко ходить, у Солженицына – то же самое. А что касается катастрофического снижения продолжительности жизни на такой еде, то это даже хорошо, быстрая оборачиваемость поколений, как говорят генетики, способствует закреплению навыков в популяции, приобретенных за каждую конкретную жизнь.

Вы, наверное, ждете, что я сейчас буду расписывать, как именно по векам и годам евреи спаивали русских? Нет, не буду, у меня для этого нет данных, которых и быть не может, потому, что вся наша история написана евреями. В своей книге я на основании такого же исследования русских слов показал, как закрепощали русский народ. Только, повторяю в третий раз, я грешил на наших князей. Но князья–то были у нас еврейские, как оказывается в действительности.

Перенесусь во времена, описанные Солженицыным, но не обратившим внимания на одно существенное обстоятельство. Оно описано в статье «Трезвенное движение» БСЭ. Приведу ее полностью: «… массовый протест в 1858 – 59 податного населения России против откупной системы (ей Солженицын посвятил полкниги – мое) в связи с повышением косвенного налога на водку. Гл. участниками «Т.д.» были гос. крестьяне. К ним присоединились помещичьи и удельные крестьяне, гор. низы, отставные солдаты и др. «Т.д.» началось с возникновения в авг. 1858 в Виленской и Ковенской губ. об–в трезвости, к–рые к лету 1859 распространились на 32 губ. России, преим. сев. — зап., центр. и поволжские. Крестьяне на сходках принимали решения не употреблять вина, нарушителей подвергали ден. штрафам и телесным наказаниям. В мае 1859 крестьяне перешли к массовому разгрому питейных заведений. Волнения охватили 15 губ. Ср. и Нижн. Поволжья, Приуралья и Центра России. «Т.д.» было усмирено войсками. За участие в «Т.д.» 780 «зачинщиков» были преданы воен. суду, наказаны шпицрутенами и сосланы в Сибирь. «Т.д.» вылилось в стихийный протест не только против откупщиков и тесно связанных с ними органов власти (заметьте, как сегодня – мое), но и против всей системы крепостного права. Под непосредственным влиянием «Т.д.» откупная система указом 26 окт. 1860 была отменена с 1863. «Т.д.» широко освещалось А.И. Герценом в «Колоколе» и приложении к нему «Под суд!»».

Перенесусь в наши дни, которые начну с горбачевской «трезвенности». Всплески такой же «борьбы с пьянством» были и раньше, прямо со смерти Сталина. Только он и не боролся с пьянством и хотя бы за это ему спасибо, а почему, сейчас расскажу. Дело в том, что «борьба с пьянством» всегда начиналась с того, что спрос на водку падал. Это было в хрущевские времена, в брежневские, причем многократно, раз в 8 -12 лет. Действовал инстинкт самосохранения нации, точно так же, как я только что списал с БСЭ. Этот инстинкт потому такой не ровный по годам, что инстинкт подогревали текущие события. Например, в 1964 – 65 годах в стране закончился весь хлеб – основной продукт питания «дорогих» россиян. И хлеба вообще не было в продаже, ждали, когда очередной пароход с хлебом приплывет из Канады или Америки. Я тогда жил неподалеку от Владивостока, в Сучане–Партизанске и знал об этом доподлинно. Брежнев еще не успел «поднять казахстанскую целину» на атомном полигоне, и дела были, ложись и помирай. Но деньги–то нам платили на хлеб, а хлеба не было. Фронтовики, которых еще на фронте приучили пить водку, вымерли, а их дети стали, глядя на выкрутасы пьяных победителей, пить меньше, но не совсем, разумеется. Вот тут начальнички наши кремлевские и приказали не отпускать со складов и баз водку в магазины, пусть, мол, постоит, не протухнет.

А в газетах от корки до корки – про трезвость. И не просто, а «всерьез и надолго» как при Ленине с НЭПом. Народ сперва задумался, а потом побежал к прилавкам, дескать, пить ее не буду, но куплю, пусть постоит, к праздничку Октябрьской революции в ноябре. Но, где вы видели, русские люди, чтобы у вас водка стояла в холодильнике и не была выпита в тот же божий день? Начинался ажиотаж. Не пьющие люди, а я уже говорил, кто они такие, быстренько нашли возможность закупать ее ящиками и домашних магазинов появились тысячи вместо десятка, но водка там была раза в два–три дороже. Это уже приучали к новым ценам. Ажиотаж рос как на дрожжах. Кстати дрожжи и сахар тоже как по волшебству пропали. Сами знаете, почему. А весь КГБ, в полном своем многотысячном составе «отслеживал ситуацию на местах», чтобы не допустить беспорядков. Я думаю, прямо оттуда давали команду «выбросить» немного водки, чтобы снять «напряжение». Милиция в эти дни тоже в полном составе оказывалась около винных магазинов: и не допустить, и «отовариться». Статистики мерили «температуру народа», в ЦК ее «обобщали». И тут, на «грани фола», виноделы вспоминали «старинный русский рецепт» водки, ранее не выпускавшейся в стране сплошных советов. Но, естественно, старинность требует затрат и цена водки подскакивала процентов на тридцать. Это зависело тоже от статистиков, они говорили Кремлю, сколько у народа осталось денег, не потраченных на хлеб в виду его отсутствия. Озверевший народ тут же начинал пить в три горла, чтобы отомстить своим правителям за обиду. И перехлестывал через край, мстил так, что надо было уже к лесопилке, из опилок которого делали «старинный рецепт», пристраивать новый цех.

Все как один всплески «борьбы за трезвость» происходили в точности по этому сценарию, а их на моем веку было штук пять–шесть. И водка подорожала с 2,12 рубля за поллитру в 1955 году до «если будет 25 – Зимний будем брать опять». На этом я пить бросил. Вы теперь поняли, за что я благодарен товарищу Сталину? Хотя он и погубил моего деда и отца, почти разом. Отца – единственного его сына среди пяти дочерей посадили, а дед, измученный и без того «заводкой» его в колхоз, в который он так и не вступил, и судьбой сына, заболел раком и сгорел как от сибирской язвы, быстро.

Ладно, скажут мне нынешние секретные службы, мы тебя понимаем, мы сами сменили власть на нынешнюю, что нам не нравился в последнее время социализм, даже и «с человеческим лицом». Но евреи–то причем? Чего же ты такой антисемит? Вот в том–то и дело, — отвечаю я, — что я не антисемит. Почитайте мою книгу. Там столько хорошего сказано мной об их религии, иудаизме. Я даже главу написал, обращаясь к русским, давайте, дескать, примем иудаизм всем своим многонациональным составом. Я столько раз в этой же книге перечислял и по памяти, и по энциклопедиям, всех еврейских величайших ученых. Я ими вслух, так сказать, искренне восхищался. И действительно же, все великие открытия сделаны евреями, начиная с Библии и буквенного письма. Но я их не люблю. Имею я на это право? И я не призываю их как–то дискриминировать, упаси боже, потому что я знаю, несокрушимо знаю, что когда кого–либо е..т, он только крепнет. Это старинная русская истина. Жалко, что к ним самим она не относится. Я недаром сообщил вам, что Фрэзер писал, что чем благоприятнее окружающая среда, тем примитивнее существо, живущее в ней. Поэтому борьба с евреями бесполезна, она только их укрепляет и заставляет быть умнее.

И я действительно думаю, что нет религии лучше, чем иудаизм, притом не в том виде, в котором он известен христианам по Первозаконию, считающимся Второзаконием, а именно по Второзаконию, когда бог Яхве написал Моисею на скрижалях – верь только в меня, это вас всех объединит, и выбрось из головы все так называемые нравственные заповеди. Делай, что хочешь, это меня не касается, но отвечай за свои поступки не передо мной, а только перед окружающими тебя людьми. Я понимаю это – перед законом. Но, я, кажется, начинаю пересказывать свою книгу, а она – толстая.

«С худой овцы – хоть шерсти клок»

(Из книг В. Демина)

Введение

Побывав в 20 странах, я понял, что у русского народа, действительно загадочная душа. Но так вышло, что историю народа нельзя написать, не обращаясь к истории многих народов, с ним связанных. Только поэтому я углубился в историю евреев, и не только в историю евреев. Мне пришлось искать причины даже в истории Земли. Так у меня получилась книга «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории». Но нельзя же прочитать, прежде чем написать свою работу, все известные книги по затрагиваемому вопросу. Поэтому чтение продолжалось, всплывали новые факты, которые мне были неизвестны. Рождались статьи, расширяющие концепцию моего труда, но не только расширяющие. Мне приходилось пересматривать ранее высказанные идеи, уточнять их, отказываться от ранее мною декларируемых частностей. Но ни одна вновь прочитанная книга не поколебала моей уверенности в общей направленности моих исследований, в общей концепции причинно–следственных исторических связей на шкале времени, которая у меня практически не имела абсолютных значений: только «ранее», «позднее» или «одновременно».

Я стал замечать, что в написанную мной книгу уже невозможно вставлять примечания, которые иногда превосходили бы по объему раздел, к которому они предназначены. Но и оставлять без внимания новые знания я не мог. Ибо они, эти знания, просто кричали в пользу моей концепции. Какой же дурак откажется их использовать. Так рождались статьи отдельные и «комплексные», например, по поводу трехтомного труда М.М. Постникова «Критическое исследование хронологии древнего мира», на который я написал «комплексную» статью «Утраченное звено истории». Основной причиной ее написания явилось то обстоятельство, что Постников, декларируя популяризацию трудов и без него известного Н.А. Морозова («Христос»), старается выдвинуть свою собственную концепцию, сильно отличающуюся от морозовской, вернее, затуманивающую некоторые совсем ясные его мысли.

Но не только это подвигало меня. Я ясно видел, что во всех исторических книгах звучат традиционные либо мотив «афразийского дерева языков», либо «индоевропейских народов», либо мистически сверхестественные умствования, которые хороши для «исторических» кинофильмов, но никак не для истории. И то, только в том случае, если они не содержат в себе слишком заумных положений, которые автор сам себе не может толково объяснить, вроде ноосферы или пассионарности, которые, дескать двигали, например, Ермаком Тимофеевичем. Вот, как только докажут, что такие «двигатели» есть в истории, так пусть и применяют их. В противном случае эти штуки годятся только для научно–популярной литературы.

Все движение традиционной истории целиком и полностью основано на трех китах, насильственных: «завоеваниях», «переселениях», «истреблениях» народов. При этом если завоевание, то обязательно не менее чем полмира площади (Македонский, Чингис–хан, турки–сельджуки и так далее). Если переселения, то непременно полмира народу и все как – один, подчистую (гунны, монголы, готы, хазары, печенеги и прочие). Если истребляют какой народ, то – без остатка, как в воду канули (ассирийцы, этруски, да, те же половцы с печенегами). Я же утверждаю, что ни одного такого завоевания не могло быть в природе, если один народ не имеет атомной бомбы против лука со стрелами у другого народа. В противном случае завоевание заканчивается ничем уже через год, так как нечем удержать народ в повиновении силой одинакового оружия с ним. Удержать народ в повиновении может даже не завоеватель внешний, а своя собственная вооруженная элита, как сегодня спецслужбы, милиция и армия. Истребление народов подчистую опробовано уже почти в наши дни, и что из этого вышло, хотя бы у Гитлера, Пол Пота или у России с чеченцами? Переселение народов подчистую в России тоже опробовано с теми же чеченцами, крымскими татарами, калмыками и волжскими немцами. Сегодня практически все на своих исконных местах. Я хочу сказать, что все это, именно насилие, в истории было, только не дало даже малого исторически значимого эффекта.

Другое дело миграция, но она никогда не бывает полной. В истории, которую мы знаем не из басен, полной миграции никогда не было. От народа отщепляются особи, группами, иногда даже большими, и ищут лучшей жизни, притом, почти всегда находят, что говорит о большой обдуманности поступков. Эмиграция в Америку у всех на виду, но можно сказать и о более древних эмиграциях. Однако надо иметь в виду, что народы большими массами не желают менять климат. Так, французы в Канаде заняли юг, а англичане – север. Другими словами, народы переселяются отщепами и притом по той географической параллели, на которой искони живут. Так, например, татары и чуваши заселили «пятнами» маршрут аж до Байкала, за три тысячи километров от дома, и сегодня там живут, и язык не потеряли. Если не верите, посмотрите Географический атлас для учителей средней школы, М., 1982. И в истории нет ни единого слова, чтобы их кто–то туда переселял. И даже перенесли с собой название своей речки Свияга, назвав так «чужую» речку около Байкала. Вот этот перенос названий вместо самих объектов и затуманил мозги историкам. Тот же бедный Нил был сперва в Аравии, а потом оказался в Египте. Тысячи таких переносов можно найти.

Забраковав выше упомянутые «двигатели» истории, я нашел всеобщий двигатель для нее – торговлю, притом не «шелками», «мехами» и «пряностями», которые историки используют в чисто прикладных для истории целях, а самым насущным – сперва солью, людьми, потом металлами и наконец золотом, ставшим «всеобщим эквивалентом». Только для торговли нужна членораздельная речь, письменность и счет. Во всех остальных случаях можно обойтись руками, знаками и мычанием из семи нот. Но торговать стыдно. Только одно племя от безысходности пустынной жизни осмелилось превозмочь себя и стало торговым. Это и была причина возникновения истории, иначе бы мы до сих пор сидели в своих «пенатах» и молчали как рыбы. Подробности – в книге и предыдущих статьях. Даже отщепенцам переселяться было бы незачем, вернее, они бы не знали, зачем же переселяться?

После всего этого история показалась мне такой глупой, что я взялся ее несколько поправить, придать ей некий смысл, которого она начисто ранее была лишена. Эта моя концепция настолько «второстепенна» в традиционной истории, что для ее подтверждения буквально приходится собирать крохи, как птичке выклевывать из навозной кучи пригодные для пищеварения зернышки, не брезговать даже книгами, по своей природе чуждыми мне. Для данной статьи я взял три книги доктора философских наук В.Н. Демина, издательство «Вече», М., 2000 – 2001 годы.

1. «Загадки русских летописей»

1.1. Хазары (с. 116–120)

Я много места отвел для хазар в своей упомянутой книге, поэтому не мог упустить те сведения, которые о них приводит Демин. Он пишет: «Как случилось, что тюркоязычные булгары, дав свое имя безвестным балканским славянам, стали говорить на славянском языке? Ведь язык вовсе не тот феномен, с которым можно обращаться, как вздумается, и менять по прихоти, как перчатки. Смерть языка означает смерть народа. В Болгарии, однако, ничего подобного не произошло. Почему? Все очень просто: потому что славянский язык, с коим столкнулась орда хана Аспаруха, не был ей абсолютно чуждым. Потому что в состав орды, не скованной никакими религиозными ограничениями и запретами, было множество (если не большинство) славян. Потому что гаремы тюркобулгар в основном состояли из славянских пленниц, а их дети, естественно, говорили на славянском языке, который в силу чисто географических причин был проторусским. Потому–то, кстати, язык болгар, отделенных от России и Украины неславяноязычными Румынией и Молдавией, оказался более близким русскому и украинскому, чем язык, скажем, граничащих с нами поляков или словаков*».

«* - После хазарского разгрома значительная часть протоболгар отделилась от единой орды и откочевала в Среднее Поволжье, основав там ставшее вскоре могущественным средневековое государство Волжскую Булгарию. Язык ее населения остался тюркским (потомками волжских булгар, разгромленных лишь в результате монгольского нашествия, стали современные татары). Почему произошло такое расщепление единого некогда народа? Думается, что в отличие от орды хана Аспаруха, где весьма значительным оказался славянский культурно–лингвистический элемент, их волжские собратья были в основном тюрками».

«Сказанное с некоторыми оговорками вполне можно спроецировать и на Хазарский каганат в пору его соприкосновения с данниками – русскими племенами. На протяжении многих столетий сама возможность выживания и воспроизводства хазар обеспечивалась за счет непрерывного пополнения гаремов прекрасными славянскими полонянками, до которых были столь охочи горячие восточные витязи».

Переведу эту бессвязную галиматью на доступный язык. Где–то, чуть ниже Казани которой еще не было, на Волге появились «тюркоязычные булгары», ибо по традиционной истории именно там они находились, и «столкнулись со славянским языком» в процессе создания «гаремов из славянских пленниц». Хотя по географии им бы надо, прежде всего «столкнуться» с татарским языком. И их дети стали говорить на славянском языке, который «в силу чисто географических причин был проторусским». Но если отцы–пришельцы вымерли, а дети остались, то все «тюркобулгары» должны ведь были изъясняться на чистом «проторусском» языке, а никак не на тюркском, который должен был помереть вместе с отцами. Но и этого мало. Сами пришельцы–тюркобулгары «состояли в большинстве своем», еще до организации гаремов, «из славян». Значит «тюркским» языком там даже не должно было пахнуть, и «тюрками» — тоже. И вообще, все эти «булгары» были русскими. Не так ли? Зачем же нас заводят в эту дурацкую «тюркоязычную» галиматью?

Но нет, оказывается «булгары откочевали» только после разгрома «хазар», значит, они были и хазарами? Да были, и, будучи хазарами, тоже гаремы составляли из русских барышень, хотя и жили в самом низовье Волги. И надо же, отделились от хазарской орды по чисто национальному признаку: «протоболгары» – на Среднюю Волгу, прочие – куда хотите? Хотя я бы их «отделил» все–таки поближе к нынешней Болгарии, если уж они захотели ими стать, а не на «Среднюю Волгу». Как же им оттуда добираться до Болгарии? Далеко ведь, а самолетов же не было. Но «язык их все же остался тюркским». Вот те на! Учили – учили с мамами–пленницами «проторусский», да так и не выучили. И в Булгарии учили, и в Хазарии – все бестолку. Так и современными татарами стали, правда, уже после «монгольского нашествия».

Разве можно эту галиматью читать спокойно, зная, что пишет ее философ с докторской степенью? И зная, что хазары – это русские и татарские казаки–разбойники, отбившиеся от своего народа, местные племена калмыков, пасущих овец и не знающих даже что они «хазары», и другая всякая разноплеменная разбойная сволочь, на бумаге объединенная в Хазарский каганат евреями – единственными грамотеями тех времен. Евреи просто жировали на этом «хазарском» прыще в качестве торговцев, скупщиков краденого и менял–банкиров, возникшем на добыче и транзите поваренной соли из озер Эльтон и Баскунчак, и торговле русскими рабынями для Востока, на котором была острая нехватка женщин. (Подробности в книге).

И Демин эту мою концепцию немедленно подтверждает, правда, сам не догадываясь об этом. Он пишет: «…хазары предпочитали в качестве русской дани по девице от дыма» и приводит «раскрашенную миниатюру (рис.30)» из Кенигсбергской (Радзивиловской) летописи, из которой «каждый может самолично увидеть русского данника, склонившегося перед самодовольным хазарином…, а сзади него жмется испуганная стайка круглолицых русских девушек, коим суждено стать хазарскими наложницами». А я смотрю на эту «миниатюру» и вижу базар или торговую улицу с каменными двухэтажными домами по обе стороны. На крыльце домов по обе стороны улицы сидят два купца, напротив них стоят два продавца со связками шкурок в руках и девицами за спиной, торгуются, хвалят – хают, продавцы подобострастно, купцы – высокомерно. Ведь не купцы пришли покупать, а к ним в город пришли продавать. И если вы еще почитаете Ибн–Фадлана, слова которого я привел в своей книге, то вам совершенно станет ясно, что это нарисована именно продажа своих граждан купцам «персидским», а никак не дань «хазарам». Была бы дань, не было бы два «приемщика дани», напротив друг друга по разны стороны улицы, а был бы один «приемщик», притом с охраной по бокам как это и положено большому чину. Была бы дань, не было бы и двух данников, в разные стороны отдающие «дань». Была бы дань, ее бы не было так мало – связка шкурок, а была бы повозка хотя бы. И, наконец была бы дань, торжественно бы было, как в кино показывают. А тут продажа, притом «хазарин» не себе в гарем девиц покупает, а на перепродажу. Он бы от стольких девиц больше бы и с постели не поднялся опять за ними ехать.

Далее Демин показывает, как «русеют» хазары: «Образ такого обрусевшего кочевника сохранился в былинном цикле о встрече и битве Ильи Муромца с собственным сыном Сокольником. В некоторых былинах он именуется Жидовином–богатырем:

Еще что же за богатырь ехал?

Из этой из земли из Жидовския

Проехал жидовин могуч богатырь

На эти стрепи Цицарския.

Но я–то знаю из других источников, что Илья Муромец был главой казаков–разбойников на Дону, пропивал даже крест свой, сроду не был женат, никчемный бандит был. И дружки его – Добрыня и Алеша – зятья Соловья–разбойника. Кроме того, у евреев по сей день родство идет не по отцу, а по матери, в данном случае — «хазарке».

Подделки летописей

В своей книге я много данных приводил о различных подделках истории, но этих там нет, поэтому не могу удержаться. Чем больше мы узнаем о подделках официальной истории, тем быстрее задумаемся. Демин пишет: «Первоначальный текст Несторовой летописи испорчен и во многих других местах (первое место – изъятие 10 лет Вещего Олега правления), но именно здесь удается схватить позднейшего «правщика» за руку. Ибо мало ему было вырезать подчистую рассказ о 21 годе правления Олега и подчистить остальные, так нет – после сообщения о гибели князя «от змеи» (критика есть, но длинная) он вдруг вставляет обширный текст, не имеющий совершенно никакого отношения к русской истории. При жесточайшем дефиците пергамента, на котором писали летописцы, незваный редактор вдруг вставляет поучительную историю …»

Или вот такой опус: «И данное повествование Нестору уже не принадлежит; оно было механически добавлено при последующей обработке исходного текста и есть только в Ипатьевской летописи (а в Лаврентьевской нет). Вся история с ослеплением Василька по стилю напоминает, скорее, протокол допроса… Но вместо каких подробностей появился сей протокол? – вот в чем вопрос. Изъятое из Несторовой летописи безвозвратно утеряно. Все последующие добавления сделаны чужой рукой, так или иначе связаны с восхвалением Владимира Мономаха… Что же касается благих деяний и помыслов, то их можно суммировать в некотором эссе, назвать «Поучением» и как бы невзначай вставить в «Повесть временных лет: пускай доверчивые потомки считают, что обширная вставка принадлежит самому Нестору».

«Операция по «улучшению» летописи получилась, однако, топорной: «Поучение Владимира Мономаха» вставили самым несуразным образом, поместив его безо всякой логики между Несторовыми размышлениями о происхождении половцев и одним из самых загадочных фрагментов «Повести временных лет» – рассказом новгородца Гюряты Роговича о подземных обитателях Югорской земли на Крайнем Севере. Соственноручные же записи Нестора обрываются на дате 11 февраля 1110 года – причем неожиданно: Нестор сообщает о появлении над Печерским монастырем грозного знамения… и – конец.

Вот поэтому–то и приходится при восстановлении событий истории верить не летописям, а здравому смыслу из них вытекающему, отбрасывая одни сведения и интерпретируя другие по–новому. Например, надо доискиваться причины того, почему последние десять лет правления Вещего Олега вычеркнуты из истории. Или возьмем Вдадимира Красное Солнышко, он же Мономах и Креститель Руси. Он же восхвален в нашей истории больше некуда. Но! «Когда Владимир вероломно умертвил старшего брата Ярополка, первое же, что он сделал, согласно повествованию летописца, это овладел вдовой великого киевского князя, красавицей гречанкой (греки – это евреи – мое). «И была она беременна, и родился от нее Святополк, — сообщает далее «Повесть временных лет», подчеркивая изначальность каиновой печати, наложенной на будущего убийцу святых мучеников Бориса и Глеба. Из сообщений летописца неясно также, была ли гречанка уже беременна, когда стала наложницей Владимира (и тогда Святополк Окаянный – не родной ли его сын), или зачала во грехе будущее «исчадие ада» русской истории».

Совершенно непонятна нам сегодня та ожесточенность смертельной борьбы русских князей между собой: отец на сына, сын на отца, брат на брата. «По мере разрастания Рюрикова гнезда все больше и больше появлялось обиженных и ущемленных изгоев, которые считали себя достойными лучшей доли, и вступали в непримиримую борьбу с более удачливыми конкурентами. Сильные и умные в конце концов побеждали. amp;lt;…amp;gt; Наибольшую активность в борьбе за великокняжеский престол проявил шестой сын Владимира Мономаха Юрий, прозванный Долгоруким».

Когда все это читаешь в русской истории, волосы становятся дыбом. Столько жестокости проявляет между собой ближайшая родня, так она ненавидит друг друга. Но этого не может быть среди родни, думаем мы, сравнивая историю со своими впечатлениями от жизни. А нам внушают, дескать, у вас и делить нечего, а тут царства–государства. Мы вроде начинаем верить, совершенно не обращая внимания на то обстоятельство, что в современных богатейших семьях Опенгеймеров, Рокфеллеров, Кеннеди и так далее ничего подобного нет. Нам же скажут сразу же, если мы вновь засомневаемся, нравы, видите ли, не те ныне. И мы опять верим. А что нынешним историкам сказать? Они же как данное принимают вранье историков предшествующих.

Когда я подумал над этим, сопоставил «непрерывность родословия Рюриковичей», а потом сменивших их Романовых, то на Романовых сразу стало видно, сколько раз прерывалась их династия (подробности в других работах). Но по истории она непрерывней нитки на катушке. Как же быть династии без «непрерывности»? А как же тогда быть с «непрерывностью» «Рюриковичей»? Да точно так же, сделать ее «непрерывной», и все дела. Пусть дерутся не на живот, а на смерть, убивают друг друга, «ослепляют» и так далее, но «непрерывность власти» должна быть сохранена во что бы то ни стало! Народ должен знать, что власть «непрерывна», а значит, и законна с самой глубины времен. Для этого, собственно, и «позвали Рюрика володеть нами» историки, притом подделав летописи самым грубым и беспардонным образом (подробности в книге).

Между тем, никаких «Рюриковичей» вообще не было. И «преемственной династии» их не было. Просто российскими регионами владели князья–грабители и казаки–разбойники, как владеют нынешние наши правители охотничьим урочищем Завидово. Только они могут там охотиться за привязанными к сосне кабанами и лосями. Или как «владеют» ныне московскими районами преступные группировки «солнцевские», «измайловские», коптевские». И среди них тоже есть «великий князь», которого побаиваются все остальные, но в их «суверенитет» он особенно не лезет до времени, а накопит сил сверх меры – полезет. И то «измайловский» становится «великим князем», то – «коптевский». А у «рюриковичей» – то Киевский, то – Черниговский, то – Ярославский или Владимирский.

Притом заметьте, все эти «князья», хоть «рюриковичи», хоть «измайловские» с «коптевскими» на сходках обнимаются и называют друг друга братом, а чуть за угол – застрелят или «ослепят». У современных преступных «князей» жизнь коротка, «стволы» все время наготове, ну, форменные Рюриковичи. Поэтому у каждого бандитского «князя» был младший брат, которому он «передаст» наследство. Если тот, конечно, не убьет его раньше, уставши ждать обещанного.

Что касается Рюриковичей, то и у них наследство предавалось «младшему брату», и только Дмитрий Донской попытался передать его сыну, за что и получил Куликовскую битву от своей донской «братвы», и целое столетие войн с «татарами» – последствия этого изменения «наследования». (Подробности в других работах).

Вот на такой концепции я и остановился, интерпретируя историю Руси. И она стала предельно понятной, логичной и объяснимой, как говорится, на простых «пальцах». Напомню только, что хазары, печенеги и половцы – это все ягоды одного поля, только хазары стали отличаться большей стройностью государства, так как за дело их организации взялись евреи. Организационная суть состояла в том, что евреи сосредоточили в своих руках сбыт награбленного, «держание общака», планирование набегов и, естественно, летописи, потом переписанные ими же, когда пришел новый этап этой «государственности». Когда «хазары» пошли в народы, ранее просто ограбляемые набегом, делать и у них государственность.

А то вы бы голову сломали, раздумывая над следующей фразой из Демина: «Если для Игоря Святославича Новгород–Северского половцы – злейшие враги, то для Юрия Долгорукого они – лучшие друзья и союзники в длительной борьбе за Киевский престол. И Русскую землю они уже топтали, жгли и грабили вместе. Лаврентьевская летопись сохранила для потомков перечень их «славных дел»». Демин их выписал – сплошная жуть, а я не буду, и без выписок все понятно. Тем более что при «сыне» Юрия Долгорукого – Андрее Боголюбском, «его отношения с половцами были крепки как никогда: еще бы – его матерью была княжна–половчанка». Если следовать правилу сына Ильи Муромца – Жидовина, то и Андрей Боголюбский – половчанин, хазар и даже еврей, и к Долгорукому никакого отношения не имел в действительности. Просто его историки переделали в «сына» Долгорукого – такого же бандита, скорее всего – тоже половца.

Интересную вещь подметил Демин, приведя по одной и той же Ипатьевской летописи два события, разделенные всего неполными семью десятилетиями. Первое касается «взятия» Киева Боголюбским, второе – ханом Батыем. Как под копирку вышло, даже Батый по сравнению с Боголюбским был сдержаннее в «издевательствах» над русским народом.

Или такой факт: «…во время следующего похода на Русь в 1237 году татаромонголы первым делом добили половцев и ликвидировали их как этнос – раз и навсегда». Это надо понимать не буквально, так как «ликвидировать этнос» невозможно, тысячу раз доказано. Просто «татаромонголами» назвали другую власть тех же самых хазар, печенегов и половцев. И татаромонголы под новым руководством решили изменить и русских князей, назначив новую династию из своих ставленников.

Поэтому западные историки сильно удивляются, почему это татаромонголы не пошли завоевывать не только Западную Европу, но и Великий Новгород? Откуда и Невский всплыл со своим «договором» с татарами. И им невдомек, что «татаромонголы» – это русские князья, которым просто нечего было делать в тех уже немного демократических краях, у себя дома бы удержаться на своих бандитских «должностях». А наши историки еще и запугивают их историков, дескать, мы спасли вас своей грудью от татаромонгольского «ига», а сами отстали в гражданственности и науках на триста лет, и с тех пор догнать не можем уже почти 700 лет.

Наиболее умные люди заметили эту белиберду и попытались ее несколько подправить, сделав еще большую белиберду, так как были: основатель – князем, а другие – «державниками», и иначе «думать» не могли. Н.С. Трубецкой: «Московское государство возникло благодаря татарскому игу. Московские цари, далеко не закончив еще «собирания Русской земли», стали собирать земли западного улуса Великой монгольской монархии: Москва стала мощным государством лишь после завоевания Казани, Астрахани и Сибири. Русский царь явился наследником монгольского хана. «Свержение татарского ига» свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесении татарской ставки в Москву. Даже персонально значительный процент бояр и других служилых людей московского царя составляли представители татарской знати. Русская государственность в одном из своих истоков произошла из татарской, и вряд ли правы те историки, которые закрывают глаза на это обстоятельство или стараются преуменьшить его значение».

Скрывать далее то, что татаромонголы и русские цари – одно и то же, стало уже невмоготу. Но и прямо об этом сказать – тоже немыслимо. Вот поэтому и потребовалось прибавить к Москве для ее «усиления и противостояния ханам» Казань, Астрахань и Сибирь, чтобы «сила» эта выросла не на пустом месте, ибо «утаивание татарской дани» Иваном Калитой выглядело совсем уж смешным. Историки понимали, что без денег свободы от «татар» не получишь. Но дело в том, что даже при первых Романовых, не говоря уже о Дмитрии Донском и Иване Грозном, ни Казанью, ни Астраханью, ни Сибирью Московия не владела. Я это исчерпывающе доказал в своей статье «Про кремли, чети, засеки, первых Романовых и казаков–разбойников». То есть, деньгам у Московии неоткуда было взяться. Если, конечно, не принимать в расчет грандиозного объема работорговли Московских князей собственным народом. В результате именно этого появилось много денег, а не потому, что Казань «взяли». Это подробно расписано у меня в книге и той же упомянутой статье. И все это придумал Дмитрий Донской, вернее, его верные хазары–евреи, решившие перебраться на постоянное место жительства сперва в Коломну, потом в Москву, и «кинуть», выражаясь по–блатному, свою бывшую донскую «братву» вместе с Ильей Муромцем, сильным, но дурным, и беспробудным пьяницей к тому же. И Юрий Долгорукий к основанию Москвы не имеет никакого отношения. Другими словами, произошел переворот в «татарской» орде, ну, например, как при смещении Хрущева: вместо совнархозов снова появились министерства. То есть, татарские ханы стали называться московскими царями. Разумеется, татаромонголы «были ликвидированы как этнос – раз и навсегда», как половцы. Теперь они стали в истории выступать как Степаны Разины, Емельяны Пугачевы, Болотниковы и так далее. Долго не сдавались бывшие «хазары», вплоть до Екатерины II. И именно от них подальше перенес столицу Петр I в Петербург.

А сам Демин так зациклился на пассионарности и «ноосферных знамениях», что остановиться никак не может, не перепечатывать же мне его. Главное, что он не заметил всего того, что я вам сообщил. Хотя, зря я так уж на него обиделся. Заметил же он, что «В летописях очень скупо освещаются начальные этапы Московского княжества. Здесь много пробелов, недоговоренностей, нестыковок с другими источниками, подчисток, позднейших вставок и восхвалений в угоду конкретным лицам великокняжеского или же царского звания». Но ведь не у каждого же царя имелся летописец наподобие Карамзина, поэта своего дела.

Я не могу пропустить ни малейшей возможности подтвердить свои мысли по русской истории. Только так ее можно вытащить на белый свет. Демин пишет: «На первых порах Москва оказалась в эпицентре продолжавшихся княжеских междоусобиц, многократно усиленных теперь, однако, безжалостностью татарских репрессалий». Фраза хороша тем, что обращает всеобщее внимание на сам этот факт, но только надо же объяснить, отчего она оказалась «в эпицентре»? Отчего «татарские репрессалии усилились многократно», не от «ноосферных же знамений»? У меня–то объяснение есть, я его только что изложил, а вот как это же самое «объясняет» Демин: «Один из самых опустошительных набегов Москва и другие русские города испытали в 1292 году. И это был как раз тот случай, когда татар на Русь привели сами же русские князья. К вящему позору возглавил их третий сын Александра Невского и старший брат московского князя Даниила – Андрей Городецкий. Поссорившись с другим своим братом – Дмитрием Переяславским, он не нашел ничего лучшего как решить обычную семейную дрязгу с помощью Орды. amp;lt;…amp;gt; Другими словами, русские вместе с татарами творили в Москве такие же гнусности, как повсюду…». Но это же, так сказать, рядовой случай, если взять в кавычки слова «брат», «сын» и применить «бандитский закон», о котором я говорил выше. И из него не получится никаких «многократно усиленных репрессалий». Вот почему для меня сам этот факт важен.

Недаром также самых главных людоедов–царей традиционная история считает «Тишайшими». Демин пишет: «Тишайшим Ивана Даниловича назвать можно только при очень богатом воображении. Не с его ли молчаливого согласия были зарезаны и обезглавлены тверские соперники – князь Александр Михайлович и его сын Федор? И разве не Калита после убийства тверичами ханского наместника и царевича Шевкала (Чолхана) – более известного из русского фольклора под именем Щелкана Дюдентевича – привел на Русь из Орды пятидесятитысячный карательный отряд и вместе с московской дружиной учинил такой погром в Твери, что в городе несколько лет вообще нельзя было жить?» Второй такой людоед под названием Тишайший был отец Петра – Алексей Михайлович, окончательно установивший крепостное право и сыск беглых рабов бессрочно. Но не только в этом дело. Где взял Иван Калита столько много денег, позволивших ему стать «независимым» от Орды, а если точнее, то заменить самим собою всю прежнюю Орду?

Демин: «О происхождении богатства Ивана Калиты, а, следовательно, – могущества Московской державы чего только не понаписано. И прижимистым был… И из зависимых от него князей мог выжать последние соки… И утаивал каким–то непонятным образом часть дани, предназначенной для ненасытной Орды… И был родоначальником отечественного фермерства, засыпавшего державу хлебом… И бежавшие тамплиеры, дескать, привезли в Россию несметные сокровища… Не учитывается только так называемое «закамское серебро», — заканчивает Демин.

Сообщаю. Попробуйте заставить быть прижимистой, и накопить значимую сумму денег российскую учительницу в наши дни, чуть ли не умирающую с голода? А народ российский в целом всегда был такой учительницей. Значит, прижимистость отпадает. «Выжать последние соки из зависимых князей» – это то же самое, что ограбить всех «березовских» страны, не выйдет. «Утаить налоги от Орды» – это то же самое, что и утаивание налогов сегодня любым губернатором. Поверит ли кто–нибудь в такую возможность разбогатеть лично Калите? О «фермерстве» даже говорить стыдно, так как московская земля – самая неплодородная во всей России. О «тамплиерах» я и говорить не хочу. Много ли на себе утащишь золота, когда бежишь как швед из–под Полтавы? А если и утащишь, то с какого дьявола отдашь их кому бы–то ни было? Закопать проще. О «закамском серебре» вообще говорить неприлично, так как Калиту близко не подпускали не только «за Каму», но даже и к Волге. Неоткуда было появиться деньгам у Калиты, но они появились. И появились они только от работорговли чудью, «чуднОй» чудью, «чудаками», «не знавшей оружия», и жившей как раз в округе Москвы, начиная от Оки, и кончая Финляндией. (Подробности в книге и других статьях).

«Ересь жидовствующих»

Я уже предупреждал, что мне дела нет до хронологии. Можно Ивана Калиту по годам отправить куда угодно по этой шкале, хоть во времена Вещего Олега, ничего не изменится в истории, все так же будут грызться князья. А вот Ивана Калиту, Дмитрия Донского и Ивана III я вообще бы посчитал за одно лицо или поставил бы их совсем рядом, больно уж они подходят друг к другу логически. Демин: «Первой женой Ивана III стала княжна Мария Тверская. Любил ли царь Иван свою супругу–тверичанку, сказать трудно. Во всяком случае, когда она скоропостижно скончалась, муж не приехал на похороны в Москву, хотя находился совсем рядом, в Коломне. …Иван III женился вторично, избрав себе в невесты царевну Зою – племянницу последнего византийского императора…» Замечу, так как это совершенно невероятно (подробности в книге), но не говорить же русскому народу, что Зоя – еврейка из Хазарии? И супруга начала действовать наподобие Юдифь при Олоферне, только не убивая Ивана, а направляя его действия по заранее, еще в Хазарии, намеченному плану.

Перейдем к Дмитрию Донскому. Кто ему мог посоветовать отказаться от наследования по бандитским принципам и перейти на «цивилизованное» наследование? Сам он кроме как саблей махать ничего не знал и не умел, он же был главарем донских казаков–разбойников. А Ивану Калите кто мог посоветовать начать продавать чудь в Кафу, минуя посредников, которые ранее получали львиную долю прибыли от этого дела? Это все должно было быть связано, как говорится, в один пучок.

Сейчас можно возвращаться к Ивану III, все равно теперь понятно, что события разнесены историками по разным столетиям намеренно. А историки, даже сейчас, почти все – евреи, а тогда и подавно, ведь русские не умели ни читать, ни писать, в том числе и цари. И много позднее царь Василий Шуйский, «читавший» календарь вверх ногами, яркий тому пример. Однако я же не о Шуйском начал, а об Иване. Как же историки будут выкручиваться, наперед зная, что неспроста тут Зоя оказалась. Простите, но я должен представить вам длинную цитату, тогда будет понятно, что начался форменный переворот в российской истории, выданный историками за частный случай династической дрязги.

Демин: «…Софья (бывшая Зоя – мое) Фоминична Палеолог, безусловно, была женщиной властной, гордой, заносчивой и норовистой (как будто нельзя было обломать ее или выбросить за борт как «персидскую» княжну Стенькой Разиным – мое)… и естественно компенсировала свой моральный ущерб дворцовыми интригами – в духе византийских традиций. (Добавлю от себя: вот зачем ее «взяли» из Византии, а не из хазар. Еле успели, от последнего императора досталась. Хотя и в Византии правили евреи под видом греков.) Поводов поинтриговать в столице Московского царства было предостаточно. (Опять отвлекусь: не зная–то языка). Но главным камнем преткновения неизбежно стал вопрос о наследнике престола. (Вот, оказывается, зачем потребовалась первая жена, такая незначительная). Софья Фоминична нарожала русскому царю кучу детей – пятерых сыновей и несколько дочерей. Между тем официальными престолонаследниками долгое время оставались дети и внуки по линии первой жены: сначала Иван Молодой, затем после его неожиданной смерти – его сын и внук царя Дмитрий. Странно было бы предположить, что Софья Палеолог, в чьих жилах текла кровь коварных византийских императоров, могла безучастно относиться к сложившейся ситуации. В начале 1498 года 14–летний Дмитрий–внук был торжественно коронован («венчан на царство») в Успенском соборе Московского кремля. Царица Софья и ее многочисленные сторонники (откуда они у «сироты» там взялись?) пытались предотвратить нежелательную для них акцию. (А сам царь Иван–то что, дурак совсем что ли?) Быстро созрел и оформился заговор в пользу Василия – старшего сына от второго брака, чье рождение сопровождалось чудесными знамениями, (которые, как водится на Руси, без Сергия Радонежского не обошлись). Предполагалось убить Дмитрия–внука, а Василия перевезти в Вологду вместе с государственной казной и вынудить царя Ивана пойти на условия, продиктованные заговорщиками. Однако заговор был раскрыт. Потенциальные исполнители были четвертованы на льду Москвы–реки (некоторым в виде особой милости было позволено отрубить только головы). Несколько женщин из окружения царицы, коим вменялось колдовство с целью извести законного наследника, утопили в проруби, царевича Василия посадили под стражу, а главную вдохновительницу заговора царицу Софью прогнали из Кремля – с глаз долой. Но царь Иван, видимо, позабыл, что имеет дело не с совестливой русской женщиной, а с беспринципной византийкой и хитроумной гречанкой. Не прошло и года, как ситуация изменилась коренным образом. К сожалению, летописцы умалчивают (и это до сих пор одна из неразгаданных тайн русского летописания), каким именно образом Софье удалось убедить мужа, что ее оклеветали. Надо полагать, аргументы показались более чем убедительными, ибо уже в следующую за коронованием наследника зиму на лед Москвы–реки скатились совсем другие головы. amp;lt;…amp;gt; Софья Палеолог снова торжествовала: царь вернул ее свою любовь, а их сына Василия сделал своим официальным преемником. Судьба же Дмитрия–внука оказалась печальной: он подвергся опале, а после смерти Ивана III, последовавшей в 1505 году, по приказу нового царя и сводного брата Василия был схвачен, закован в цепи и брошен в темницу, где спустя четыре года скончался при невыясненных обстоятельствах». Конец цитаты.

Демин, восхищаясь пассионарностью Ивановой, далее живописует, как жестоко поступили с Великим Новгородом, истребляя все и вся. Притом без объяснения причин. Разве причина «новгородский сепаратизм» богатой и независимой Новгородской республики? Между тем, совершенно не замечая, что выше приведенная его цитата как две капли воды похожа на ситуацию, каковую он прокомментировал так: «Операция по «улучшению» летописи получилась, однако, топорной». Абсолютно не замечает, что люди, спящие в одной постели, не могут так поступать. Что великий царь не может быть таким болваном. И не только болваном, но и абсолютно безвольным человеком, которому не царствовать надо, и не «усмирять» Новгород, а сидеть на паперти с протянутой рукой. И такая женщина как им же представленная могла год всего, не более, «повизантийничать», а потом превратиться в русскую бабу? Притом русской бабой она была дважды и всю жизнь практически, а «византийничала» всего год с небольшим. И хоть бы, пользуясь своей любимой пассионарностью и «ноосферными знамениями», высказал свои соображения насчет «оклеветанности» Софьи. Нет, тут эти штуки у него не действуют. Или хотя бы задумался, что же делала в остальное время своего царствования энергичная и предприимчивая Софья, исключая годовую «византийщину»? Я это понял буквально через десять страниц, наполненных всякой ерундой, чтобы мы забыли вообще про Софью.

Демин: «В царствование Ивана III Россия пережила и серьезнейшее идеологическое потрясение: в Новгороде, а затем и в Москве, подобно заразе, распространилась так называемая ересь «жидовствующих», охватившая самые различные слои русского люда. Борьба с ересью потребовала мобилизации всех духовных сил лучших представителей православной церкви, что было особенно трудно, так как поначалу на закордонную пустышку клюнул и отнесся к ней не без благосклонности сам Иван III. Государь всея Руси был быстро образумлен и направлен на путь истинный главным ниспровергателем ереси «жидовствующих» Иосифом Волоцким. А начиналось все просто и невинно. Находясь под непрекращающимся давлением Москвы и изнемогая от внутренних противоречий, одна из антимосковских группировок, ориентировавшихся на Литву, пригласила в 1470 году в Новгород литовского князя Михаила Олельковича. В его свите прибыл и иудей–караим по имени Схария (Захарий Скара). Князь Михаил вскоре возвратился домой, а Схария не только остался, но и пригласил из Литвы еще двух ученых евреев. Вместе они–то и развернули в Новгороде тайную еретическую пропаганду – сначала среди православного духовенства, а затем и среди мирян, загипнотизировав всех своими пророчествами и посулами». Далее Демин прибавляет цитату из Иосифа Волоцкого, из многословия которой только следует, что жидовству, то есть иудаизму последовала группа попов православных и мирян, пожелавших даже «обрезаться», но учителя им это отсоветовали, так как надо было соблюдать тайну своего жидовства. Все. Далее опять Демин: «Талмудический дурман распространился среди новгородцев с быстротой эпидемии».

Господин Демин, какой же дурак поверит Вам, что три еврея за год перевернули всю Россию, ввергнув ее «подобно заразе в серьезнейшее идеологическое потрясение»? Притом «все слои русского люда». А сегодня столько синагог никак не могут преуспеть в этом же. И как Схария оказался именно в Новгороде, который в это же время предстояло разорить дотла, уничтожить за его «богатство и независимость» (1470 – Схария, 1471 – разбой Ивана III), хотя сам Схария с Таманского полуострова, рядом с которым и находится работорговый город Кафа. И именно караим, то есть, хазарин. Кроме того, разве Вам не известно, что даже традиционные историки связывают эту ересь «жидовствующих» именно не столько со Схарией, сколько с «византийкой» Софьей? И откуда тогда Иван III отнесся к этой ереси «не без благосклонности» в первых рядах ересиархов, если не от своей жены? Не по почте же из Новгорода ему выслали эту «благосклонность»? Кроме того, вы же сами пишете, что «ересь была изобличена, осуждена высшим церковным судом и люто подавлена…, а самому смутьяну–Скарине «удалось бежать в Крым», не в Новгород, не в Литву, заметьте, а именно в Крым, откуда он и вышел на арену, и не мог попасть в Новгород, минуя Москву. Ну, и как, доктор «любомудрия»? Но все равно Вы мне очень помогли. Я у Вас почерпнул еще частичку в копилку моей концепции. Спасибо.

Кроме того, да будет Вам это известно, что Софья все–таки везли не из Византии, а из Рима. И везли ее к Ивану именно так (через Западную Европу и Балтику), чтоб она никак не попала к Византии даже близко, например, по Черному морю и Днепру. И надо думать, именно за нее он отдал 8 бочек золота папе римскому «на борьбу с турками» (Карамзин).

По моей концепции выходит, что евреи с бывшего Хазарского каганата, обитавшие в Крыму, почувствовали спрос на рабов для только что появившихся галер, узнали про донскую разбойную сволочь и немереное количество «чуди–чудаков» в Московском царстве, которого тогда еще не было, и быстренько организовали экспорт этих рабов. Предварительно, естественно, организовав само Московское царство под правлением донских казаков–разбойников. Имена и даты меня не интересуют, а вот работа «через женщину» еще по Библии известна. Кажется, я уже говорил, что торговля солью и экспорт девушек на Волге уже закончились, спрос на эти товары упал там. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Нашлось другое приложение сил «торгового племени». Скоро здесь появятся волжские конкуренты, ушкуйники–душегубы, оставшиеся без работы, в лице Шуйских и Романовых, и будет патриарх Федор–Филарет, избранный «поляками», с сыном – первым Романовым. Но об этом у меня в другом месте. Здесь же только добавлю, что ушкуйников, как и ересь «жидовствующих», как всегда свалят на честных и свободолюбивых новгородцев, которых окончательно «покорил» не Иван III и даже не Петр I, а именно Аракчеев, организовав поблизости свои знаменитые военные поселения.

Совсем забыл сказать о ереси «жидовствующих» как она мне видится. Она восторжествовала, но только под названием католичество. Ибо евреи никогда и ни с кем не делились своим иудаизмом, он им самим был нужен. Для всех прочих были ислам и христианство. И у нас они были до этого времени, только в смешенном виде, под названием правоверие или несторианство, а кресты наши обязательно несли полумесяц в качестве «нижней» перекладины. Наверное, пожгли на кострах именно тех, кто противился новой католической религии, и мы все начали креститься двумя перстами, по–католически, то есть, по–староверски, как сегодня говорят. В свое православие (отличайте от упомянутого правоверия) мы перешли уже при втором Романове, Алексее Михайловиче, притом, с большим трудом, и начали креститься троеперстием. Почему и получилось, что по–староверски – это двумя перстами. Если хотите узнать, как мы платили дань римскому папе, читайте мою книгу. Естественно, она не называлась ни данью, ни католической десятиной. Она называлась «помощью против турок», но ежегодно составляла нам восемь бочек золота. И было это, представьте, при Иване III.

«Богатырская застава»

Есть еще одно зернышко, по которому курочка клюет и наедается. Демин: «Так произошло, к примеру, с былиной про Заставу Богатырскую, записанной в начале 20 века Николаем Евгеньевичем Ончуковым от известной печерской сказительницы Федосьи Емельяновны Чуркиной. В былине в составе воинского братства действует 31 богатырь (30 + 1), но к моменту фольклорной записи исполнительница помнила уже только 18 имен. Остальные забыла, о чем честно призналась фольклористу. Тем не менее, с точки зрения рыцарской темы упомянутая былина представляет колоссальный интерес:

Кабы жили на заставе богатыри,

Недалеко от города – за двенадцать верст,

Жили они да тут пятнадцать лет.

Тридцать–то их было да со богатырем;

Не видали ни конного, ни пешего,

Ни прохожего они тут, ни проезжего,

Ни серый тут волк не прорыскивал,

Ни ясен сокол не пролетывал,

Да нерусский богатырь не проезживал.

Тридцать–то было богатырей со богатырем

Атаманом–то – стар казак Илья Муромец,

Податаманьем Самсон да Колыбанович,

Добрыня–то Микитич жил во писарях,

Алеша–то Попович жил во поварах,

Мишка Торопанишка жил во конюхах;

Да жил тут Василий сын Буслаевич,

Да жил тут Васенька Игнатьевич,

Да жил тут Дюк да сын Степанович,

Да жил тут Иермя сын Васильевич.

Да жил тут Родивон да Превысокие,

Да жил тут Микита да Преширокие,

Да жил тут Потанюшка Хроменький;

Затем Потык Михайло сын Иванович,

Затем жил тут Дунай сын Иванович,

Да и был тут Чурило млады Пленкович,

Да и был тут Скопин сын Иванович,

Тут и жили два брата, два родимые,

Да Лука, да Матвей – дети Петровые…»

Очень мне понравилась былина. Чувствуется, что не сильно обезображена она редакторами печатных изданий, стремящимися всегда сделать красиво и «правильно». Поэтому кое–что отсюда можно вытащить на свет божий. Во–первых, слово «кабы» означает «если», и оно совершенно не хочет входить в контекст, поэтому я бы предположил неточность записи, которая должна бы звучать не «кабы», а «Как бы». То есть, «Как бы жили на заставе…» и получается, что они там не жили, а только «как бы жили», то есть фактически «прозябали».

Во–вторых, жили они недалеко от города (не указано какого) и долго все–таки, но ни разу никого не видели, совсем никого, абсолютно. И этого не может быть в принципе, 12 верст все–таки от города, не 12000. Значит, жили в глухомани, а такая глухомань в 12 верстах от города может быть только, если город – это так называемый казачий городок, притом на донском острове. Городов–то по тем временам было раз, два и – обчелся, поэтому название города не упустили бы. А казачий городок так и назывался — «городок», так как состоял из простых землянок–шалашей и присваивать ему имя города было несерьезным. И на почти тысячу километров вокруг не было живой души. «Ясна сокола» упомянули специально, для усиления ощущения пустынности округи.

В третьих, ведь «застава» же у них, а не дом отдыха. А застава – это непроходимая стена с узким проходом, «заставленная» охраной с целью контроля. В безлюдной степи это может быть только сама река Дон, «заставленная» сей «заставой». И какого же дьявола сия «застава» там торчит 15 лет, спрашивается? Для грабежа, разумеется. Поэтому Илья Муромец не только казак, но и казак–разбойник, что и требовалось доказать. И если вы мне скажете, что застава сия оберегала русских от крымских татар, то я вам напомню, что мимо точно таких же многочисленных «застав» во времена Ивана III татары запросто «водили», то есть сплавляли по воде по 100 тысяч русских рабов разом.

В четвертых, перейдем к «нерусскому богатырю», который тут «не проезживал» сроду. Значит, евреи не сидели на заставах, а они несомненно были в хазарах, они просто занимались своим традиционным занятием, непосредственно с разбоем не связанным. И сын самого Муромца по имени Жидовин хоть и был богатырем, разбоем не занимался, только счетоводством, приемкой краденого, ссудами. А вот «податаманье Самсон Колыбанович» — несомненный еврей, как и положено в Хазарском каганате – второй человек всегда – еврей. И не только поэтому, но и по имени Самсон и по отчеству небывалому. Я специально полюбопытствовал у В. Даля: самый близкий «перевод» колыван–колыбан – «пустомеля». То есть, разбоем он тоже не занимается, а вроде клоуна–агитатора, затейника и надсмотрщика, но сам себе на уме – заместитель все–таки.

В пятых, «писарь Добрыня Никитич» – это сильно сказано. Недаром я где–то наталкивался на сведение, что он тоже еврей. Писарь не может быть не евреем или не греком, но грек тех времен – тоже еврей. Значит, тоже не грабил, а только реестр награбленного составлял. Тогда правильно его нарисовал Васнецов с полуобнаженным мечом, вернее, с чуть–чуть вытащенным из ножен. Так, на всякий случай, мало ли что может выйти, работа–то опасная в общем. «Повара Алешу Поповича» Васнецов зря нарисовал с луком и стрелой подготовленной к стрельбе. Скорее его бы надо было изобразить со шпажкой для шашлыка – шампуром. Но Васнецов ведь тоже знал, что разбойники не будут специально шампуры делать, и на стреле шашлык можно изжарить изрядно – протыкать кусочки удобно. Так что к Васнецову у меня претензий нет, чего нельзя сказать об историках.

У меня еще в запасе есть много соображений по этой былине, но и без них понятно, что из себя представляет эта застава – разбойная эта застава, хазарская. Притом я не лингвист и не фольклорист. Мне бы зернышко добыть в свою концепцию.

Но и Демина мне не к лицу оставлять без внимания, выдернул у него былину и – в свои щи. Не годится так. Но не годится и по–демински интерпретировать былину. По поводу имени Илья он добрался аж до египтян, как будто мы не знаем, что такое Илья, а вот по поводу Добрыни совсем краток, хотя имя это не совсем обычное: «Его имя – не христианское, а исконно русское, языческое…» Оно может быть и языческое, но по роду своей деятельности «писаря» Добрыня скорее всего произошел от «добро», которое более «достаток, имущество, стяжание» как «движимость», чем «добро» как человеческое качество. Более того, оно ближе к слову «добирать, добрание» в форме «добор – набор в прибавку», то есть «добирщик, что–либо добирающий». И возраст Добрыни как «более старшего» намекает, что Добрыня–доборщик просто–напросто обыскивает купцов, вытряхивая из них то, что не нашли молодые торопыги–разбойники. Заметьте, своеобразное имя «заместителя» Муромца – Самсона Колыбановича у Демина не только без анализа осталось, но даже и не удостоилось упоминания.

Далее. Демин видит в этой «заставе» не разбойников, но «рыцарей»: «Но вернемся к богатырскому рыцарскому братству». Дело в том, что банда Муромца билась с бандой Тугарина Змиевича – царьградского бандита, победила его дружину, а самого взяла в плен и привезла в Киев, к князю Владимиру. «И тут же просит, чтобы тот отпустил пленника восвояси. Тем все и завершается. Трудно избавиться от впечатления, что в сказании действуют не смертельные враги, а, напротив, давние друзья – представители одной «команды» (то бишь рыцарского ордена), временно оказавшиеся на разных территориях, но всегда и по любому вопросу могущие договориться». Что тут скажешь, «рыцари», да и только.

Нет, «рыцари» типа Муромца у Демина – не простые грабители, у них есть «идея», объединившая их в «братство». Вот как это выглядит у Демина: «Какой же идее служили ее приверженцы? Главной идеологией является христианское учение. Существовал также и неписаный кодекс чести: верность долгу, сюзерену и королю, культ прекрасной дамы и т.п. Это однако не все. Рыцарские ордена вдохновлялись также некоей тайной мистической идеей, которая лишь частично совпадала с господствующим христианским учением. Эта тайная мистическая идея, а по существу – эзотерическая доктрина, вселяла в членов рыцарского братства уверенность в своих необыкновенных силах и способностях преодолевать… Откуда же взялась такая идея?» Далее Демин добрался аж до Зоратустры, камня Грааля, манихейства и прочей чертовщины, но я так и не понял, причем тут разбой на дорогах и реках. В общем – сплошное «ноосферное знамение».

Есть еще два момента, на которые Демин не пожелал распространяться, сославшись на плохую память сказительницы. Во–первых, со сказительницами такого никогда не случалось, чтоб они «забыли» сказку на половине. Во–вторых, может быть потому, что начали мелькать знакомые лица? Например, Скопин. Нам ведь из романовской истории доподлинно известно, что были, например, Скопины–Шуйские.

Закончить я хочу тем, что «…Илья Муромец почитается Православной церковью и канонизирован как один из ее святых». И я сразу же вспомнил, не одна церковь «канонизировала» Илью Муромца, правители наши от Рюрика и императоров Всея Руси до генсеков ЦК КПСС и нынешних президентов – все «канонизируют» этого бандита–пропойцу методом внушения нам, грешным. В книге у меня даже раздельчик есть по поводу Муромца. И как же им всем не «канонизировать» донского бандита, ведь вся власть у нас – потомки и последователи этого разбойника.

2. «Загадки русского севера»

2.1. Богини–матери

Лукиан (ок. 120 – после 180 г.): «В то время как одни играют на флейтах и справляют оргии, на многих уже находит безумие, и, пришли они сюда только как на зрелище, начинают делать следующее, — расскажу и о том, что они делают: юноша, которому надлежит совершить это, с огромным криком сбрасывает свои одежды, выходит на середину и выхватывает меч; мечи эти постоянно находятся там, как я думаю, для этих целей. Оскопив себя мечом, юноша носится по всему городу, держа в руках то, что он отсек. И в какой бы дом он ни забросил это, оттуда он получает женские одежды и украшения. Вот все, что совершается во время оскопления».

Вот все, что нашел нужным сказать по поводу приведенной цитаты из Лукиана Демин: «Надо полагать, ранее этот изуверский ритуал был распространен повсеместно, а его традиции уходят в глубь веков. Тем более что уж чего, чего, — а кровожадности в оргиастических ритуалах, особенно выполняемых женщинами, хватало во все времена. amp;lt;…amp;gt; Особенно неистовствовали женщины, прозванные менадами (буквальный перевод – «безумствующие»). Наркотическое снадобье они вводили прямо во влагалище и превращались в сексуально необузданных фурий. Полуобнаженные, едва прикрытые звериными шкурами, увитые плющем и обвешанные задушенными змеями, со спутанными волосами и искусственными фаллосами в руках, которые впоследствии трансформировались в ритуальные свечи, — менады с дикими воплями носились по лесам и горам, преследуя мужчин, а насладившись ими, разрывали на части, пили кровь своих жертв и других растерзанных живьем животных. amp;lt;…amp;gt; Уместно также вспомнить, что в свое время и на Крите существовал архаичный обычай ежегодного принесения в жертву мальчика. amp;lt;…amp;gt; Не удивительно, что именно такие и подобные бесчеловечные обычаи послужили одной из причин, по которой жестокие матриархальные отношения вообще утратили свои позиции, вызвав неизбежный протест и справедливый бунт со стороны мужской половины общества».

Этот опус Демина требует подробного рассмотрения, ибо он по своей сути казуистичен. Итак, слишком возбужденный юноша лишает себя детородного органа и тем самым как бы превращается в женщину, получая женские принадлежности. Почему это происходит, Демин молчит, отправляя нас «в глубь веков», сам не зная, собственно, зачем? И тут же переносит возникший в нашем мозгу «страдательный» эффект на женщин, таких–сяких, разэтаких: «особенно выполняемых женщинами», хотя они у Лукиана вообще ничего «не выполняют». Казуистически «переключив» наше сознание с одинокого юноши на всех женщин вообще, он уже от себя лично начинает расписывать про них страсти–мордасти: «пили кровь, разрывали…», совершенно вгоняя нас в ужас. Не давая нам опомниться, Демин обрушивает на нас следующее известие, про «принесение в жертву мальчика», не уточняя, как и почему это происходило, и кто это совершал. Он заранее знает, что мы этот каскад примем на счет женщин и вопросы, которые я только что задал ему, «забывчивому», у нас просто не возникнут.

Зачем ему так беспардонно врать, «привлекая для убедительности» Лукиана? Но, не собираясь его слова анализировать. Чтобы воскликнуть «не удивительно» и обосновать отсебячину про «неизбежный протест и справедливый бунт со стороны мужской половины общества», закончившийся патриархатом. Только и всего. Лучше бы продолжил и рассказал, как воспользовались «мужчины» в лице католической церкви новыми своими «правами»: жечь женщин на кострах на «законных» («Маллеус») основаниях. А это пострашнее того, что творили его «менады», затолкав себе во влагалища «наркотические средства». Хотя по современным нормам права наркотическое и алкогольное опьянение не освобождает от ответственности, но все же менад можно понять, бедных. А вот совершенно трезвых служителей «Маллеуса» – нельзя понять.

В своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» я основательно рассмотрел вопрос матриархата и патриархата, почему они возникли, и почему и как второй заменил первый. Здесь сообщу кратко, не вдаваясь в подробные обоснования. Полное устранение мужчин от воспитания потомства вызвало катастрофическое вымирание женщин и острейший их недостаток. На правах «редкого лакомства» возник матриархат и богини–матери. Это были времена, когда боги–мужики были простыми половыми тряпками, мной это доказано.

Вот теперь можно перейти к анализу цитаты из Лукиана, который сам не был свидетелем этих ритуалов, и сам уже кое–что не мог объяснить. Но в моей копилке доказательств, тем не менее, Лукиан весьма полезен. Итак, «одни играют на флейтах и справляют оргии». В книге я подробно рассмотрел этимологию слов флейта, орган (система флейт), оргия и многих других, и все они связаны именно с совокуплением, а флейта – с мужским половым органом. Лукиан, вероятно, уже об этом не знал. Поэтому он пишет о «юноше, которому надлежит совершить это…» Ничего ему «не надлежит», просто он один из тех, кому по молодости и неумению не досталось на этом «празднике промискуитета», включая инцест, места рядом со служительницами матриарха. Из других источников известно, что «юноша» никогда не был одним, а обязательно была группа мужчин, оскопляющих себя. Нехватка женщин, ставшая социальной проблемой, грозила массовым взрывом и этот взрыв мужского негодования купировался праздниками, которыми время от времени матриарх снимала остроту вопроса, принуждая женщин отдаваться без разбора и без счета. И я вполне могу согласиться, что могли использоваться те самые наркотические средства, приводящие женщин в «безумствующих», менад. Так сказать, для пользы дела. Но и рецептурные дозы этого «средства» – для всех разные, потому иногда могли и «разорвать».

Значит, «одни справляют оргии», а «на многих находит безумие», так как пришли они сюда не на «зрелище» как утверждает Лукиан, а за вполне прозаической «нуждой», но очередь никак не подходит. Это несколько напоминает так называемую «групповуху», которой пользуются современные импотенты, но древние импотенты на этот «праздник» вообще бы не пошли. Дальше все понятно без моих объяснений: «сколько же можно мучиться», и хвать себе мечом детородный орган. А мечи там потому и висят на гвоздиках, что чем меньше охочих мужчин – тем лучше, матриарху забот меньше. И Лукиан ведь подтвердил, что не один меч висит, а «мечи там постоянно находятся», чем сам и опроверг «одинокого юношу, предназначенного…»

Осталось объяснить «прием юноши» с собственным членом в руках в «женское братство», но зачем? Разве так не понятно? И не надо никакого «огорода городить», с пассионарностью связываться, с «ноосферными знамениями», факты подтасовывать, совмещать в огороде бузину с киевским дядькой.

У меня этого факта из Лукиана не было, вот я и склевал его как курочка дополнительное зернышко.

1.5. Баба Яга

Демин: «Русская Баба Яга – несомненный носитель древнейшей матриархальной символики. Ее устрашающие черты – результат неизбежной демонизации поверженных былых властительниц после победы патриархального строя. Имя Яга от слова «кричать»… В царстве Бабы Яги властвуют, как правило, представительницы женского пола – Баба Яга, ее сестры и дочери. Об их мужьях, между прочим, почему–то вообще не упоминается… Это соответствует неконтролируемым половым связям матриархата, когда отцовство не нужно. Отсюда неудивительно, что и число дочерей Бабы Яги может превышать цифру 40… В поисках невест герои (сказка о Заморышке) оказываются во владениях Бабы Яги, чьи чертоги мало напоминают безоконную избушку на курьих ножках». Суть сказки. На крутой горе белокаменные палаты. Приехали добры молодцы: невест ищут. Яга вывела 41 девицу, дочерей. amp;lt;…amp;gt; Наутро выглянула Яга в окошко: дочерние головы на спицах насажены, а молодцев и след простыл. Жестоко обманули Ягу.

Жестокая и глупая на первый взгляд сказка, и из нее никак не следует, что Баба Яга – «несомненный носитель древнейшей матриархальной символики». И никакая «демонизация» ее, как «поверженной властительницы», тут не помогает. В общем, у Демина получается, что если бабка всегда по сказке старая, притом властная, то это и есть матриархат. И из сказки же никак не видно, что кроме нее «в царстве властвуют ее сестры и дочери», сама она, правда, властвует. Да и в других сказках, где Яга фигурирует, сроду не слыхал, что кто–то еще из женщин там властвует. Это Демин сказал, надо думать, для красного словца, чтобы к матриархату поближе стало.

Между тем, мне эта сказка многое говорит, если, конечно, принять мою концепцию развития истории в наших глухих, русских лесах. Дело в том, что в наших дебрях никогда матриархата не было, несмотря на всех Марксов – Энгельсов с Дарвиным в придачу. Подробности у меня в книге, здесь же – пунктир. Для того чтобы вы поняли, зачем я выписал сюда несколько абзацев из Демина. Мы жили зимой в берлогах, беременели женщины по осени, на сытый в лесу желудок, перед тем как залечь в берлоги. Поэтому дети, как правило, рождались летом, притом согласно теории Геодакяна – почти сплошь – девочки, так как в первый период беременности, когда определяется пол будущего ребенка, женщины видели вокруг себя больше мужчин, чем женщин.

По той же причине, по какой в южных краях «произошел» матриархат, в северных краях – мужчины и женщины стали жить раздельно, кланами, а встречались у речки, когда нужно, под песню–пляску «А мы просо сеяли–сеяли…». Из–за этой клановой жизни не только сформировался знаменитый характер русской женщины, а также мужской – ленивый, безответственный, но и появилась возможность торговать девицами на реке Волга. Не свое – не жалко. Ибн–Фадлан не даст соврать, и выше описанная картинка из летописи – тоже. Разумеется, что женская колония не могла жить без вожака, как правило, старухи, умудренной опытом и потерявшей так сбивающий всех прочих с толку «интерес».

Вот теперь и можно переходить к анализу данных, «накопанных» мной у Демина. Во–первых, имя бабки Яга, равное слову кричать, как нельзя лучше подходит к предводительнице женского клана, она и должна покрикивать на своих подопечных. Во–вторых, мужья «почему–то не упоминаются», тоже ясно почему. Они бывают только когда «А мы просо сеяли–сеяли…», в остальное время они неизвестно, где пребывают и чем занимаются. В третьих, понятно, почему у Бабы Яги дочерей всегда за сорок, с меньшим количеством клана не создашь самодостаточного и для работы, и для воспитания детей, и для прочих общественных потребностей. В четвертых, «чертогов» особенных женщины в одиночку не построят, конечно, поэтому лучше оставить избушку на курьих ножках, статистически более значимую в полном перечне сказок про Бабу Ягу. Она–то как раз и характеризует не женский труд как по строительству домов, так и по укладке рельсов в наши дни. В пятых, то, что «приехали добры молодцы» не по одному, как в бордель, а командой, как и положено в клановых игрищах, не часто случающихся, а только – по большим праздникам. В шестых, не могли же в сказке «добры молодцы» заявить как на духу Бабе Яге, дескать, прибыли мы за «этим самым». Вот и вышло по сказке, что невесты им потребовались, прямо всем – разом. В седьмых, «властвование представительниц женского пола», продекларированное Деминым с потолка, в моей концепции находит наилучшее объяснение, несокрушимое. Кто же еще будет «властвовать» в женском сообществе, живущем без мужиков. И, наконец, в восьмых, дурацкий эпилог как нельзя лучше подходит к названию сказки: сказка о Заморышке. Обиднее и пренебрежительнее не придумаешь имени. Ведь Баба Яга побежала догонять разбойников–любовников, приперла их к речке и несдобровать бы им, сожгла бы их пламенем великим. Но именно Заморышка, один из них, и украл у бабки платочек и воспользовался им для мгновенного строительства спасительного моста через речку.

Я даже думаю, что сказка сия составлена именно женщинами, и именно еще в клане, чтобы показать нам, что заморышек в постели – самый к тому же и подлый из всех непутевых русских мужиков, вороватый. Она к тому же, показывает, что мужики, сделав свое дело, не помогут, не облагодетельствуют, сена не покосят, просо не обмолотят, испарятся в пространстве до следующей свиданки. Да еще и напакостят. Хорошая сказка.

А мою концепцию она прямо подтверждает. Если вы вспомните другие сказки с действующей там Бабой Ягой, то вам многое станет понятным. Признайтесь, что повседневные действия Бабы Яги в сказках – различные вспомоществования разным там богатырям просто так, как говорится, за здорово живешь, были вам раньше не очень понятны, не имели логической основы. Теперь вам понятно, почему Баба Яга несмотря на ее метлу, ступу и отвратительный вид, вовсе не враг «охочим» мужикам. Она только требует безусловного порядка, интеллигентности, если хотите, и вознаграждает истинную любовь непременно. Поэтому она всегда в первую очередь защищает интересы женщин, а во вторую – мужиков.

Еще несколько слов о ступе и метле. Они тоже непонятны, не только детям, но и взрослым. Почему она летает на метле, хотя бы могла летать на исламском ковре–самолете или на простой русской доске, прялке. Зачем ей ступа? Без моей концепции тут ничего нельзя объяснить. А вот с концепцией – можно. Ступа – это то, куда насыпают зерна и толкут его, превращая в муку. Не буду настаивать, но это сильно напоминает «перекрестное опыление» во время групповых свиданий на берегу речки. Раньше это называлось – свальный грех. Метла же – всегда была символом чистоты, скорее даже – очищения. И особенно она нужна после большой гулянки.

2.3. Чудь

В упомянутой книге я подробно рассмотрел народ чудь (финнов, финно–угорские племена). Там же я высказал вполне обоснованное мнение, что именно эти племена чуть ли не подчистую продали в рабство, в Кафу московские князья и цари. Упомянул я про чудь и в этой статье, выше. Теперь эту версию я еще раз могу подтвердить.

Демин приводит цитату из книги Немировича–Данченко «Страна холода» (1877): «Чудь ушла в камень, в нем хоронится. По вечерам amp;lt;…amp;gt; она внутри гор разговаривает. Перекликается тоже. Из пахты (скалы) в пахту. amp;lt;…amp;gt; По ночам пески поют, а есть даже такие, когда чудь выходит из камня, по своей воле–волюшке и тешит свой урос (норов) вьюгами да метелями. amp;lt;…amp;gt; Против такой чуди есть заклятие – стать лицом к северу и…»

Еще цитата, уже из А.В. Барченко: «Тут в этих местах, в старое время чудь жила. Очень обнаковенно, не извольте смеяться… Жила, стало быть, чудь, а потом чухны этой стороной завладели, так точно. Вот она, стало быть, и ушла под землю… Чудь эта самая. Живет себе никому не видима. Ну, а как, стало быть, перед бядой, перед несчастьем каким, сейчас она повылазит. Огонь жжет, аукает, людей пужает… прямо, можно сказать, невежество. А изымать ее человеку никак невозможно. Подойдешь, а она в землю уходит».

И еще: «Вот здесь и ушла Чудь под землю. Когда Белый Царь пришел и зацвела Белая Береза в нашем краю, так и не захотела остаться Чудь под Белым Царем. Ушла Чудь под землю и завалила проходы каменьями. Сами можете видеть их бывшие входы. Только не навсегда ушла Чудь. Когда вернется счастливое время и придут люди из Беловодья и дадут всему народу Великую науку, тогда придет опять Чудь, со всеми добытыми сокровищами».

Демин же приводит слова Александра Шренка (1855): «В прежние времена (когда страна эта еле–еле была известна) она была обитаема совершенно другим племенем, нежели которые ее заселяют теперь. Племя это, равно и многие другие, говорящие не русским языком, известно у русских под общим названием чуди, т.е. чужого народа. Самоеды называют их «сирте» и с уверенностью говорят, что они жили в этой стране до них, но что они потом ушли под землю. amp;lt;…amp;gt; …сирты живут под землею, потому что не могут видеть солнца. amp;lt;…amp;gt; Сирты богачи: у них много серебра, меди, железа, олова и свинца. Да и как не иметь им всего этого, когда они живут под землей».

Или вот: «Жила будто бы много тысяч лет назад на Уральских горах чудь белоглазая. И был будто бы у чудского народа один на всех топорик. Ежели надобно какому–нибудь чудину топорик, он кричит на соседнюю гору, и топорик ему тот перебрасывает с горы на гору. А когда пришли русские на Урал, и услышала чудь колокольный звон, то выстроила себе в глухих местах подземные убежища. Но и в леса проникли русские. Тогда чудь подрубила столбы своих подземных жилищ и сама себя похоронила».

Я все это вытащил из книги Демина в чистом, так сказать, виде и для своей надобности. Сам же он, свихнувшийся на эзотерике и «всеобщем разуме», смешал только что процитированные сведения со «снежным человеком», древнеарийской богиней любви Рати, потом Агарты, «энергетической структурой живой Земли», «тайной базой космических пришельцев», «сомати» из Гималаев и прочими штуками, в которых я ничего не соображаю. И что он всем этим хотел сказать, не знаю.

Для моей же концепции все эти сведения о чуди очень важны. Все сверхестественное, накопившееся за века в безграмотных русских головах, одурманенных еще более непонятным христианством, я безжалостно отбрасываю. Суть же такова: чудь ловили слово селедку тралом и немедленно продавали в Кафу. Обезумевшей чуди, вообще не знавшей оружия по многочисленным свидетельствам современников, ничего не оставалось, как прятаться куда придется, в пещеры, в вырытые подземелья, в общем «уходить под землю», растворяться в пространстве, делаться невидимками.

И трагедия эта была настолько великой, что безграмотные народы сохранили все это в веках.

3. «Загадки Урала и Сибири»

3.1. «Геракл»

Меня даже в малой степени не интересуют воззрения Демина. Более того, во всю его чертовщину с новыми «учеными» названиями поверить может только такой же эзотерик как он сам. Встречаются в природе. Но он трудолюбивый человек и гораздо начитаннее меня. Но и я этим трудом занялся на пенсии, а раньше был производственным горным инженером без выходных, но с ежедневными авариями, так что особо не начитаешься. Поэтому я читаю Демина как дурак читает энциклопедию – подряд, но невнимательно, а то, что понравится – основательно. И вот, попадается мне цитата из Лукиана (ок. 120 – после 180 – времена Марка Аврелия, римского императора):

«Геракла кельты называют на своем местном языке Огмием, причем изображают этого бога в очень странном виде: он у них оказывается глубоким стариком, с плешью на темени, с совершенно седыми остатками волос на затылке, с кожей, сморщенной и загорелой до черноты, как у старых мореходов. Скорее можно было бы предположить, что перед нами – один из подземных обитателей Тартара, какой–нибудь Харон или Иапет, словом – кто угодно, только не Геракл. Но и в таком образе Огмий сохраняет все же снаряжение Геракла: львиная шкура накинута, палицу держит в правой руке, колчан подвешен, и натянутый лук выставляет вперед левой рукой, — словом, что касается снаряжения, это настоящий Геракл. Я думаю, признаться, что кельты в насмешку над эллинскими богами придают Гераклу столь противный обычаю вид и подобным изображением бога мстят ему за то, что он однажды совершил нападение на землю их и угнал добычу, — когда в поисках стад Гериона он пробежал большую часть западных стран. Впрочем, самое непонятное в этом изображении – еще впереди. Дело в том, что этот Геракл, хотя и старик, влечет за собою целую толпу людей, причем все привязаны за уши. А привязью служат тонкие цепочки, из золота и электрона сработанные и подобные прекраснейшим ожерельям. И вот, люди увлекаемые столь слабой цепью, даже не помышляют о бегстве, хотя они могли бы легко убежать, и вообще не сопротивляются и ногами не упираются, не откидываются всем телом назад, борясь с увлекающей цепью, напротив, со светлыми и радостными лицами они следуют за уводящим их богом и, славословя его в один голос, сами спешат и, желая забежать вперед, ослабляют узы, и, кажется, опечалены будут, если получат свободу».

Я, прочитав эти слова, сразу же представил себе госпожу Религию в образе этого хитрого лысого старца в маскарадном костюме рыцаря и народы, которые он ведет за уши. За что же еще их вести как не за уши? «Имеющий уши – да слышит». И золотые цепочки обещаний «вечной жизни» представил себе. И безмозглую толпу, которая во все это верит. И не только верит, но и бежит впереди дыма паровоза. И понял, что «все там будем». Неизбежно это. Кстати, понял и то, что сам Геракл тут не причем. Это просто X или Y – неизвестная величина, но несомненно – какой–то из богов, скорее всего мусульмано–христианских. То есть, это блестящая пародия на религию.

А Демин обиделся на Лукиана именно за Геракла: «Геракл–Огмий, о котором Лукиан в III веке новой эры мог сказать мало чего вразумительного (выделение – мое), а потому предпочел иронизировать, — в действительности очень древнее божество, его культ восходит к тем далеким временам, когда индоевропейская культура, верования и язык еще не были расчлененными». Все, дальше не могу, узнав не только об индоевропейской культуре вообще, но и о тех временах, когда она была «еще нерасчлененной». Особенно мне интересным показалось самомнение Демина. Он через 1700 лет после событий знает о них больше и лучше, чем Лукиан – их практически современник.

Но не в этом же, наконец, дело. Зачем Демину вообще потребовался сам Лукиан и, в особенности, данная цитата? Читаю, вот он подкрадывается: «…Геракл, как говорит в одной из Олимпийских од Пиндар, «достиг земель, что за спиной ледяного Борея», и … получил эпитет Гиперборейского. Замечу, что Борей – холодный ветер, чаще северный, но может быть и, например, восточным. Кажется Демину, что он на месте, а потому аж кричит: «Так вот он, оказывается, каким был, этот Гог – князь Роша, Мешеха и Фувала (то есть России, Московии и Тулы)!» (Библия – мое).

Все, доказано, мы – наследники Геракла, сами Гераклы и вообще – центр Мира. Или даже так: не от Рюрика мы все, прямиком – от Геракла.

Я не сомневаюсь, что Демин долго искал в пыли веков, кто же окажется из древних богов или героев «за спиной Борея»? Единственного нашел, но и тот – с «браком». Брак этот быстренько исправил, обелил свою находку, поставил почти ровесников Геракла – Лукиана на место, за «вранье». Что и требовалось доказать.

Я, пока писал все это, вспомнил, что и мне Лукиан несколько знаком. У Эрнеста Ренана в книге «Марк Аврелий и конец античного мира» середины позапрошлого века даже есть глава «Цельс и Лукиан», а в ней слова: «Цельс был другом Лукиана и разделял скептицизм великого насмешника». Чем же занимались два друга? Не одного же старика–Геракла нам представили с «золотыми цепочками» в руке, другим концом привязанными за наши уши?

Ренан так характеризует Цельса: «Сам Вольтер не лучше разбивает библейскую историю: невозможности книги Бытия, понимаемой в прямом ее смысле, наивное ребячество рассказов о сотворении мира, о потопе, о ковчеге. Ярко выставлен кровавый, жестокий, эгоистичный характер еврейской истории, странность божественного выбора, отдавшего предпочтение такому народу и назвавшего его народом Божиим. Злобность еврейских насмешек над другими сектами резко порицается, как выражение несправедливости и гордости. Весь мессианический план иудео–христианской истории, основанный на преувеличенном значении, которое люди, и в особенности евреи, присваивают себе во вселенной, опровергнут рукою мастера. Зачем Богу сходить на землю? Для того ли, чтобы узнать, что у людей делается? Да разве ему не известно все? Разве так ограничено его могущество, что он ничего не может исправить, не придя сам в мир или не послав кого–нибудь? Или затем, чтобы его узнали? Это значило бы приписывать ему чисто людское тщеславие. И почему так поздно? Почему в это время, а не в другое? Почему в этой стране, а не в другой? Апокалипсические теория разрушения мира огнем, воскресение также победоносно опровергается. Странное притязание сделать бессмертным навоз, гниение! Цельс торжествует, противопоставляя этому религиозному материализму свой чистый идеал, своего беспредельного Бога, не проявляющегося в ткани конечных вещей».

Лукиана Ренан представляет так: «Во второй половине II века, мы, действительно видим одного только человека, который, стоя выше всех предрассудков, имел бы право посмеяться над всеми человеческими безумствами, и одинаково обо всех пожалеть. Этим человеком, самым сильным и самым и самым прелестным умом своего времени был Лукиан». amp;lt;…amp;gt; «Он был первым проявлением той формы человеческого гения, которой полнейшим воплощением был Вольтер, и который во многих отношениях есть истина. Так как человек не может серьезно разрешить ни одной из метафизических задач, которые он неосторожно возбуждает, то что делать мудрому среди войны религий и систем? Не вмешиваться, улыбаться, проповедовать терпимость, человечность, беспритязательную благотворительность, веселость. Зло в лицемерии, в фанатизме, суеверии. Заменить одно суеверие другим, значит оказать плохую услугу бедному человечеству». amp;lt;…amp;gt; «Лукиан является нам, как мудрец, заблудившийся в мире безумцев. Он не питает ненависти ни к чему и смеется над всем, кроме серьезной добродетели».

Заканчивает этот раздел Ренан пессимистически, как ныне отзывается Ю. Афанасьев о нашей действительности («Я – дремучий пессимист»): «Поражение здравого смысла свершилось. Тонкие насмешки Лукиана, справедливая критика Цельса окажутся немощными протестами. Через поколение человеку, вступающему в жизнь, будет предоставлен лишь выбор суеверия, а вскоре не будет и этого выбора» (Выделено – мной).

Я заметил, что Ренан немного погорячился, чтобы выпятить этих двух своих героев, назвав их чуть ли не единственными в те далекие времена. И вы можете ему поверить, если я не приведу еще одну цитату, в которой он сам себя опровергает в смысле исключительности появления Цельса и Лукиана. Их полным полно в главе «Новые апологии». Вот только один, Цецилий в передаче Октавиана (Octavius, 5): «Человек и животные родятся, оживляются, растут самопроизвольным сочетанием элементов, а потом расчленяются, растворяются, рассеиваются. Все идет кругом, возвращается к источнику, и никакое существо при этом не играет роли фабриканта, судьи, творца («Nullo artifice, nec judice, nec auctore»). Так соединение элементов огненных беспрестанно воспламеняет все новые и новые солнца. Так пары, исходящие из земли, собираются в туманы, поднимаются облаками, падают дождем. Ветры дуют, град трещит, гром ревет в облаках, молнии сверкают, грозовой удар разряжается; все это как попало, вкривь и вкось. Молния ударяет в горы, в деревья и, без выбора, в священные и в дурные места, настигает виновных, а часто благочестивых людей. Что сказать об этих силах, слепых, капризных, уносящих все без порядка, без разбора: при кораблекрушениях добрые и злые сравнены, заслуги их также; при пожарах смерть постигает невинных так же, как и злодеев; когда небо заражено чумным ядом, смерть всем, без различия; в ожесточении боя гибнут храбрейшие; в мирное время злодейство не только сравнено с добродетелью, но предпочитается, так что велико число тех, о которых спрашиваешь себя, ненавидеть ли их пороки или желать себе их счастья? Если бы мир был управляем высшим провидением и властью какого–либо божества, разве Фаларис и Дионисий заслужили бы венцы, Рутилий и Камилл – изгнание, Сократ – яд? Вот деревья, покрытые плодами, сбор плодов и винограда предстоит преизбыточный; дождь все портит, град все ломает. Вот до какой степени справедливо, что истина от нас скрыта, запрещена нам или точнее, что случай один властвует среди бесконечного и неуловимого разнообразия обстоятельств».

Теперь, чтобы приступить к анализу представленных выдержек, напомню, что все перечисленные персоналии в среднем всего лишь на 150 лет младше Христа. Вы представляете, всего 150 лет отделяют их и Христа. И Цецилий уже говорит при этом о современной космогонии, «вспыхивающих солнцах». А как вам нравится, что «заменить одно суеверие другим – оказать плохую услугу человечеству»? И это написано за 1700 лет до последней «замены суеверия» – христианства на марксизм, и уж самая последняя «замена» социализма вновь на капитализм. Ведь обе эти крайние точки – суеверия, а истина – посередине. И «беспредельный Бог Цельса, не проявляющийся в ткани конечных вещей», разве это не идеал человечества, освободившегося от алчных, глупых, мерзких «богослужителей», глистов, пожирающих человеческий мозг. Видите, какой я нетерпимый и алчный, жестокий в своей нетерпимости. А Лукиан – не такой. «Он не питает ненависти ни к чему и смеется над всем, кроме серьезной добродетели».

И как сейчас выглядит Демин со своим: «Геракл–Огмий, о котором Лукиан в III веке новой эры мог сказать мало чего вразумительного»? Человеком, не понимающим тонких шуток, принимающим то, над чем иронизирует «великий насмешник» Лукиан, за чистую монету. И строящим на анекдоте «о чукчах» здание мировой истории. И обратите, пожалуйста, еще раз внимание на изящество иронии представления Лукианом «слепой веры людей» в престарелого клоуна «Геракла».

Хотел бы обратить внимание и на слова самого Ренана: «Через поколение человеку, вступающему в жизнь, будет предоставлен лишь выбор суеверия, а вскоре не будет и этого выбора». Какие замечательные слова! Сказаны 150 лет назад, но актуальны и сегодня. Католичество все свои силы и несметные деньги с индульгенций положило на то, чтобы вскоре не было вообще выбора из суеверий. Оно костром и мечом не оставляло возможности людям выбрать себе суеверие по вкусу. И только протестантизм был наследником упомянутых великих свободолюбцев. Все остальные религии, как старые, так и новые, сегодняшние, типа дури Асахары, «деви Мари в штанах», коммунизма, национал–социализма, совсем свежего «антитерроризма» и прочих, запрещали и запрещают «свободный выбор суеверия». Все они так прямо и говорят: Суеверие должно быть одно на всей Земле. Потом возьмемся за Околоземное пространство, и так далее.

Как вы посмотрите на ситуацию, когда вы кошку или собаку загоняете в угол, а она, изнемогая от страха и обиды, – укусит Вас. Это терроризм?

3.2. Откуда «такая» целеустремленность

к «географическим открытиям»?

Демин: «Русские первопроходцы–пассионарии, начав однажды (Ермак – мое) движение на Восток, уже не могли остановиться, пока не достигли Тихого океана. Но и он не стал препятствием или последним рубежом. Впереди их ждало и манило западное побережье Америки, и оно вскоре – от Аляски и Алеутских островов до самой Калифорнии – почти на полтора века также стало русским. amp;lt;…amp;gt; Пока Москва и вся европейская Россия переживала тяготы смутного времени, сибиряки не сидели сложа руки и добрались до Енисея. В царствование Михаила Федоровича (сущую пешку – добавлю я), первого царя из династии Романовых, русские стрельцы, казаки и колонисты проникли в Восточную Сибирь, отстроили Енисейск, Кузнецк, Красноярск, Якутск и другие остроги (слово это знаете? — Мое) и вышли к Охотскому морю. Но подлинный пассионарный взрыв произошел уже в царствование Алексея Михайловича (вспомните «староверов», «раскольников», «Соборное уложение» — мое): Россия приобрела те же северо–восточные границы, которые сохраняет до сих пор». amp;lt;…amp;gt; Иностранцы продолжали открывать для себя Сибирь. amp;lt;…amp;gt; Иностранцы оставили память о себе в освоении Российской Арктики. amp;lt;…amp;gt; Но главными первопроходцами и первооткрывателями на необъятных российских просторах всегда – с самого начала и до конца – оставались русские люди».

«Так в чем же она – Ермакова тайна? – вопрошает себя Демин. «Ключ к ней – сама Россия и ее космическая предопределенность, обусловленная совокупностью геофизических и вселенских факторов. Ермак – типичный русский пассионарий, что черпает силы свои от самой матери–земли. Сказанное – не метафора, а непреложный факт, если только стать на космистско–биосферные позиции». amp;lt;…amp;gt; «Может, в самом деле, само солнце, каждый раз встававшее на Востоке, точно магнит железо, притягивало русских землепроходцев и мореплавателей? А что – с точки зрения гелиобиологии, гелиофизиологии и гелиопсихологии ничего сверхестественного в подобном предположении нет». «Кстати вакуумная среда изначально содержит в себе алгоритм воскрешения, ибо квант физического вакуума – не что иное, как материальная флуктуация, которая попеременно то возникает, то исчезает, то есть по существу непрерывно воскрешается в физическом смысле данного понятия».

«Откуда такая целеустремленность?» – недоумевает Демин, – «Да все оттуда же – из биосферы и ноосферы, которые – помноженные на электромагнитную, торсионную и иную энергетику сибирской земли – приводят к пассионарной «вспышке» в душе вожатого, а он уж «заражает» свое окружение».

Кто хочет, пусть верит в эту галиматью, которой пристало пользоваться разным там современным «лозоходцам», «целителям», в общем «кашпировским» и «зарядчикам воды по телевизору», но для доктора философии – это мелковато. Лучше я выберу у самого автора отдельные места из первоисточников, которые он цитирует. Может маленько яснее станет, что «двигало первопроходцами» и в чем тут «тайна»? Тем более что Демин сам себе жалуется, что «подлинных документов сохранилось не так уж много. Но разве в этом суть дела! «Скаски» да «отписки» диктовались подьячим наспех, на ходу и при случае. Некоторые грамоты вообще не дошли до адресатов, пролежали под спудом многие десятилетия и были обнаружены совершенно случайно. (Донесение Семейки Дежнева было погребено в Якутском архиве, где пролежало никому неведомое почти целый век)». Замечу только, что таким «обнаружениям» я посвятил немало станиц, строго документированных.

Вот избранные места из «челобитья» Дежнева: «…послан я на новую реку Анадырь для поиска новых неясачных людей», то есть не обложенных пока русской данью, ясаком. «…в прошлом же году…торгового человека Федота чухочьи люди на драке ранили». Небось, истинного исследователя–одиночку Миклухо–Маклая даже дичайшие племена Океании не «ранили». Но он же и не «торговый» человек был. «А с ними был промышленный человек Фомка Семенов. И с ним, Фомкою, пошел только промышленный человек Сидорко Емельянов и Ивашко Зырянин…прикащики Безсон Астафьев, Офанасий Андреев и Елфимко Меркурьев…А у нас не было подъячих, записывать некому». «И взяли два человека (анаульских людей) за боем, и ранили меня смертельною раною». «А в прошлом 162 году ходил я возле моря в поход, и отгромил у коряков якутскую бабу Федота Алексеева. И та баба сказывала, что де Федот и служилой человек Герасим померли цынгою, а иные товарыщи побиты, и остались невеликие люди и побежали в лодках с одною душою, не знаю де куды».

Замечу, что всех этих «исследователей» было 25 человек. И посланы они не для географических открытий, а для «поиска новых неясачных людей». Только и всего. Потому и дерутся с аборигенами, принуждают их «под корону», и получают сдачи то и дело. У них же нет даже грамотного ни одного, не говоря уже о картографе. Так зачем туда поперлись русские конкистадоры? За тем же, что и испанские. Притом, это сегодня мы слово «промышленный» воспринимаем как позитивное, но во времена Дежнева оно обозначало «промышлять» то, что «плохо лежит».

Демин: «Якутский воевода Францбеков (фамилии–то какие были у русской знати!) с интересом отнесся к предложению Хабарова «кликать охочих людей»… Конечно, с собственных его слов записывали подъячие. «…и доплыли на другой день Дасаулов, был город князя Дасаула, и тот город сожжен, и юрты сожжены же, лишь всего осталось две юртишки…» «…и они, даурские люди, у нас все уехали, лишь только схватили ясыря - одну бабу». «И в тех юртах все люди даурские, подсмотря нас, на кони помечутся и убежат, лише ясырь похватали, …юрты сожгли и дым пустили». «…богодоевы люди улусные, мужики все, выехали против нас на берег, и нас не стали к берегу подпущать. И мы на них из стругов из оружия ударили. И тут у них, даурских людей, побили человек с двадцать. «И божиею милостию, и государевым счастьем, и радением твоим, Дмитрий Андреевич и Осип Стефанович, и промыслом приказного человека Ярофийка Павлова и служилых вольных и охочих людей, тот город наскоро обсадили».

В общем, как пели мансийские сказители:

…Против ружей со стрелами,

против крепкого железа –

С деревянными шестами.

Бились долго, бились крепко

За свободу дымных чумов,

А шаманы ворожили,

Звали духов на подмогу.

Из «Скаски» Атласова про камчадалов: «…а иная посуда у них есть левкашеная и олифленая, а сказывают оне, что идет к ним с острова, а под которым государством тот остров – того не ведают». Все остальное – чистейшая этнография, читать приятно. Ни одного упоминания военного, покорительного, «ясачного».

Несколько слов о потомках «ясачных этнографов и географов», почти современных от очень уважаемого человека, Антона Павловича Чехова: «Народ здесь, в Сибири, темны, бесталанный. Из России везут ему сюда и полушубки, и ситец, и посуду, и гвозди, а сам он ничего не умеет. Только землю пашет, да вольных возит, а больше ничего… Даже рыбы ловить не умеет. Скучный народ, не дай бог, какой скучный! Живешь с ними и только жиреешь без меры, а чтоб для души и для ума – ничего, как есть! Жалко смотреть… Человек–то здесь стоящий, сердце у него мягкое, он и не украдет, и не обидит, и не очень чтоб пьяница. Золото, а не человек, но, гляди, пропадает ни за грош, без всякой пользы, как муха, или, скажем, комар. Спросите его: для чего он живет? amp;lt;…amp;gt; По всей Сибири нет правды. Ежели и была какая, то уж давно замерзла. Вот и должен человек эту правду искать. amp;lt;…amp;gt; Живется им скучно. Сибирская природа в сравнении с русскою кажется им однообразной, бедной, беззвучной; на вознесение стоит мороз, а на троицу идет мокрый снег. Квартиры в городах скверные, улицы грязные, в лавках все дорого, не свежо и скудно, и многого, к чему привык европеец, не найдешь ни за какие деньги. Местная интеллигенция, мыслящая и не мыслящая, от утра до ночи пьет водку, пьет неизящно, грубо и глупо, не зная меры и не пьянея; после первых же двух фраз местный интеллигент непременно уж задаст вам вопрос: «А не выпить ли нам водки?» И от скуки пьет с ним ссыльный, сначала морщится, потом привыкает и, в конце концов, конечно, спивается. Если говорить о пьянстве, то не ссыльные деморализуют население, а население ссыльных».

Джильз Флетчер (1549 – 1611), английский писатель и дипломат, посол в России с 1588 по 1589 г.: «Что касается до Печеры, Перми и той части Сибири, которая теперь принадлежит Царю, то их удерживают тем же простым способом, каким они были покорены, то есть более грозою меча, нежели самим оружием. Во–первых: Царь поселил в этих странах столько же Русских, сколько там туземцев, и содержит в них, сверх того, гарнизоны, хотя и незначительные по числу солдат, но достаточные для удержания туземцев в повиновении. Во–вторых: здешние начальники и судьи все Русские и сменяются Царем очень часто, именно, каждый год по два и по три раза, несмотря на то, что здесь нечего слишком опасаться какого–либо нововведения. В третьих: он разделяет их на многие мелкие управления, подобно трости, переломленной на несколько мелких частей, так что, будучи разделены, они не имеют никакой силы, которой, впрочем, не имели и тогда, когда составляли одно целое. В четвертых: Царь заботится, чтобы тамошние жители не имели ни оружия, ни денег, и для того налагает на них подати и обирает их, как только ему заблагорассудится, не оставляя им никаких средств сбросить с себя, или облегчить, это иго».

У Демина все это называется «прочным и хорошо продуманным делом». Но посмотрите, загнанные в Сибирь неволею, люди, в совершенно чуждой им среде, невольников же и охраняют. Чехов, конечно, не вдавался в историю возникновения того, что он увидел, он просто описал картину в статике. У меня же в книге даже есть такие разделы: «Рабы царя», «Рабы рабов царя».

Теперь я должен проанализировать, действительно ли русские представили миру «открытие» Сибири, я имею в виду географические, этнографические данные о ней? У меня есть статья «Уничтожение науки». Я возьму сведения из нее.

Я со школы заметил, что почти все мировые открытия и изобретения сделали русские. Михайло же Ломоносов вообще мастак на все науки. Любая книга по любой науке обязательно в предисловии начинается с Ломоносова, потом следует кто–нибудь из «основоположников»: Маркс, Энгельс, ну, и наш Ленин. Но не это главное. Стоило кому–нибудь из иностранных корифеев, появиться в нашей Академии наук в командировку, хоть на неделю, как тут же его включали в русские ученые: «русский ученый Эйлер решил…», «русский ученый Бернулли открыл…» и так далее. По Энгельсу я даже написал статью, про его «Происхождение семьи, частной собственности и государства», так как она впрямую затрагивала мой интерес к истории как раз «с самого начала». Постепенно я понял, что «вклад русских ученых», исключая Менделеева и еще кое–кого, практически равен нулю. Черепанов со своим паровозом, Яблочков со своей «свечой», от которой сразу ослепнешь, Кулибин с деревянными часами и мостом, и многие другие – это просто научная фантастика, наподобие Стругацких, и не стоит придавать им большого значения.

Но я русский человек и знал, что нами изобретена атомная бомба через четыре года после американцев, а Гагарин в космос полетел даже раньше американца. Потом я узнал, что бомбу у американцев больше чем наполовину украло КГБ, а ракету, заставив население есть траву, сделала даже Северная Корея. Пакистан с его–то научным потенциалом – ядерная держава. И я решил, что не в научном потенциале страны дело, а в потенциале Емелино–дуракова «хотения и щучьего веления». И мне стало интересно. Попадается мне книга: И. П. Магидович, В. И. Магидович «Очерки по истории географических открытий» в 5 т., т. 4, М., «Просвещение, 1985. И я ее читаю. Представленные исследования в основном касались только рельефа местности барометрическими определениями высот и астрономическими определениями координат. И на основе их созданы приблизительные карты с нанесением рек, горных цепей и других особенностей рельефа. О геодезии на основе триангуляции речи тогда, в 19 веке, вообще не шло. На этом примере я хочу показать, кто же все–таки исследовал Русь, русские или иностранцы? Очень кратко, в хронологическом порядке, за 19 век перечислю имена, связанные с историей географических открытий на просторах нашей родины, России.

• Северин Василий Михайлович в 1803 г. изучал Прибалтику и Полесье (несомненных русских буду выделять в тексте).

• Озерецковский Николай Яковлевич в 1814 г. установил исток Волги. Вот как это описано: «На возвышенности (Ровеницкие горы, 300 м) он увидел колодец, куда собирается вода из обширного болота, поросшего ельником; она казалась стоячей, но тихо пробиралась ручейком в овраге. Ручеек проходит два озерца и, «обогатясь» водой, втекает в озеро Стерж, где уже видно его течение. Вытекающий из Стержа ручей – уже Волга – принимает в себя Руну, а затем проходит через два малых озера. Первое, Вселуг, не замерзает даже в суровую зиму благодаря сильным ключам; близ второго озера, Пено, находится исток Западной Двины – озерцо Двинец. Это было первое точное описание истока Волги. Осенью он исследовал усеянный множеством больших и малых островов Селигер, лежащий выше всех местных озер». Хотя Озерецковский и Николай Яковлевич, я его в русские не выделил. Скорее он польский еврей, чем русский, притом, прибывший к нам как раз после изгнания Наполеона.

• Геденштром Матвей Матвеевич, рижский таможенник и бывший студент, высланный в Сибирь, занимался исследованием Новосибирских островов, написал три книги: «Путешествие Геденштрома по Ледовитому морю» (1822), «Описание берегов Ледовитого моря от устья Яны до Баранова камня» (1823), «Отрывки о Сибири» (1830). У него в экспедиции служил Яков Санников, охотник, наверное, тот самый, чьим именем названа так и не найденная впоследствии «Земля Санникова».

• Эверсман Эдуард Александрович, «выходец из Германии», в 1820 г. установил, что Мугоджары являются продолжением Уральских гор на юге.

• Врангель Фердинанд Федорович в 1820 –1827 гг. «положил на карту» берег Сибири от устья Колымы до мыса Большого Баранова, остров Медвежий, северный берег Чукотского полуострова, площадь между устьями Колымы и Индигирки.

• Анжу Петр Федорович в 1821 – 1823 гг. описал северный берег Сибири между реками Оленьком и Индигиркой.

• Карелин Григорий Силыч, высланный за карикатуры на Аракчеева в 1822 г. в Оренбург, подружился с Эверсманом и помогал ему в работе.

• Ледебур Карл Фридрихович, профессор Дерптского университета, в 1826 г. и Бунге Александр Андреевич, врач, изучали истоки Оби и Катуни, Алтай, опубликовали «Описание Алтайских гор и Зоонгорско–Киргизских степей» в 1829 – 1830 гг., причем на немецком зыке.

• Купфер Адольф Яковлевич, геофизик в 1828 г. изучал Урал и выяснил, что к северу от Златоуста Урал понижается. Между Екатеринбургом и Нижним Тагилом он не обнаружил высоких гор – Урал здесь как бы «растворяется» в равнине, превращаясь, вопреки старым картам, в плато, прорезанное в ряде мест реками.

• Гельмерсен Григорий Петрович (оба уроженцы Прибалтики, горные инженеры) в 1828 – 1829 гг. исследовали Южный Урал, нанесли его на карты. Затем в 1847 – 1850 гг. Гофман принялся за Северный Урал. Помогал ему Ковальский Мариан Альбертович, поляк и два безымянных топографа, но

• Регули Антал, венгерский путешественник, еще раньше них побывал тут и передал Гофману свою схематическую карту Урала.

• Геблер Фридрих Вильгельмович, врач, по собственной инициативе исследовал Алтай, нашел его высшую точку – гору Белуха, в 1833 –1835 гг. составил первую карту Алтая.

• Шренк Александр Иванович, ботаник, в 1837 г. изучал реку Печеру, Большеземельскую тундру, Большеземельский хребет, Северный Урал.

• Александров Александр Александрович в 1837 г. снял на карту среднюю Кубань.

• Мурчисон Родерик приглашен в Россию в 1840 г. для обследования Белого моря, рек Пинеги, Двины, Юга и Сухоны (древняя добыча и сплав лиственницы). Мурчисон выделил здесь геологическую систему или период, названную Пермской. В 1845 г. Мурчисон опубликовал в Англии работу «Геологическое строение Европейской России и хребта Уральского».

• Чихачев Петр Александрович только в 1842 г. начал исследовать по заданию штаба корпуса горных инженеров Алтай и Саяны.

• Миддендорф Александр Федорович в 1842 г. возглавил экспедицию на Таймыр, будущий Норильск.

• Кайзерлинг Александр Андреевич, геолог и палеонтолог вместе с сыном знаменитого Крузенштерна, Павлом Ивановичем, военным моряком, исполнявшим топографические и астрономические работы в 1843 г. исследовали опять же реку Печеру и достигли Северного Урала. Старинным торговым путем поднялись по реке Ухте до Усть–Сысольска. Работал под руководством Мурчисона.

• Гельмерсен Г. П. Изучал в 1840 г. истоки Волги и озеро Селигер под руководством того же Мурчисона.

• Штукенберг Иван Федорович в 1844 – 1849 гг. издал книгу «Гидрография Российского государства».

• Невельский Геннадий Иванович в 1849 г., доставив груз через мыс Горн в Петропавловск на Камчатке, самовольно, без разрешения властей, предпринял попытку и открыл пролив между Сахалином и материком.

• Сильвергельм Густав Карлович, полковник русского Генерального штаба, в 1850 – 1852 гг. засняли районы Западной Сибири южнее 60 градуса северной широты. Съемщики положили на карту 16 наиболее притоков Иртыша, часть притоков Оби. Большинство правых притоков Оби «из–за сурового климата, непроходимых лесов и болот остались незаснятыми».

• Бэр Карл Максимович в 1853 г. исследовал Прикаспий, «его описание стало классическим».

• Маак Ричард Карлович и Зондгаген Александр Кондратьевич, эстонцы, в 1854 г. «стали первыми исследователями центрального региона Восточной Сибири («Вилюйская экспедиция Маака»). Но их выводы были опубликованы лишь в 1886 году, посмертно».

• Антипов Алексей Иванович в 1854 – 1855 гг. изучали Южный Урал.

• Шварц Людвиг Эдуардович с 1855 года «организовал экспедиционный отряд, основной задачей которого было составить точную карту Юго–Восточной Сибири». В отряде работали топограф Усольцев Арсений Федорович, топограф Орлов Иродион Васильевич, рудознатец Пермикин Григорй Мартемьянович. «Отряд Шварца добился больших географических результатов благодаря топографам», о роли «рудознатца» не говорится. «На основании собранных материалов Шварц составил карту Забайкалья и Амурского края, долгое время служившую единственной основой для исследований».

• Крузенштерн Павел Павлович, внук знаменитого мореплавателя, начал судоходство в Карском море в 1862 году, дошел в дрейфе до Ямала.

• Лопатин Иннокентий Алексеевич с 1865 по 1866 годы работал в Забайкалье, на реке Витим, где золото лежит.

• Кропоткин Петр Алексеевич, 24–летний офицер, в 1866 г. «возглавил крупную экспедицию, организованную Сибирским отделением Русского географического общества на средства золотопромышленников для изыскания скотопрогонного тракта с Ленских приисков к Чите». «Конечно, новая схема Кропоткина, основанная главным образом на изучении рельефа, а не на геологических данных, которых тогда было недостаточно, теперь сильно изменена, однако некоторые его предположения оказались правильными».

• Лонг Томас, англичанин, в 1867 г. открыл остров в Чукотском море, и назвал этот остров островом Врангеля в честь «русского» путешественника в этих краях, о котором русские просто забыли. Ведь прошло уже 45 лет после открытий Врангеля, им написаны книги, последняя из них – в 1841 году. Но англичанин назвал его именем остров, а не русские. Лонг написал: «Я назвал эту землю именем Врангеля, чтобы принести должную дань уважения к человеку, еще 45 лет тому назад доказавшему, что полярное море открыто». «И еще потому, — добавляют авторы цитируемой книги, — что именно Врангель предсказал существование здесь земли».

• Андреев Александр Петрович в 1867 г. составил карту Ладожского озера.

• Барбот де Марни Николай Павлович установил в 1867 г., что Волынская и Подольская возвышенности отделены от Карпат долинами Сана и Днестра. Ранее, в 1861г. исследовал Калмыцкую степь.

• Иохансен Эдуард, норвежец, уже прошел в 1869 г. собственным ходом до Ямала, а в 1870 г. – до Енисейского залива.

• Майдель Гергард Людвигович, колымский исправник, с астрономом Нейманом Карлом Карловичем в свободное от основной работы время в 1868 г. добрался до Верхоянска, проехал на собаках по Колыме, а затем и до Чукотского моря. «Сводный очерк Майделя, содержащий, правда, некоторые неверные положения, впервые давал общую картину орографии и гидрографии огромного региона и, по свидетельству С. В. Обручева, до конца 20–х годов 20 века оставался единственным научным обзором Северо–Восточной Якутии».

• Иностранцев Александр Александрович исследовал в 1869 – 1874 гг. Карелию. Сразу скажу, что среди русских фамилий «иностранцев» не бывает. Иностранцев – обрусевший иностранец.

• Чекановский Александр Лаврентьевич, поляк, за участие в польском восстании был навечно сослан в Сибирь и увлекся географией и геологией. В Сибири его «разыскал академик Ф. Б. Шмидт, добившийся его перевода в отдел Географического общества». У Чекановского работал астроном и физик Фердинанд Фердинандович Миллер. Изучил и описал Нижнюю Тунгуску, речные системы между Енисеем и Леной. «В 1875 г. Чекановский на частные средства провел с баржи исследование берегов Лены от Якутска до Булуна, 1200 километров ее нанес на карту». «Карты Лены, Оленька и Нижней Тунгуски, составленные Чекановским и Миллером, впоследствии были сведены в стоверстную карту, долгое время бывшую единственной для Средней Сибири».

• Черский Иван Дементьевич «18–летним юношей принял участие в польском восстании 1863 года, за что был сослан в Сибирь и зачислен рядовым в Омский линейный батальон. Под влиянием Чекановского, с которым он познакомился на этапе, он занялся геологией (…) Несмотря на все увеличивающуюся слабость, смертельно больной Черский в июне 1892 года начал сплав по Колыме на двух карбасах, продолжая геологическое изучение берегов реки (…) С 20 июня записи вела М. П. Черская, а через пять дней Черский скончался. Его похоронили на левом берегу Колымы, против устья Омолона». Сегодня все, поди, знают хребет Черского? Вот, поэтому я Черского и Чекановского не включил в «русские» исследователи. Они польские исследователи.

• Уиггинс Джозеф, англичанин, в 1874 г. пересек Карское море, зашел в Обскую губу, затем – до Енисея. «Таким образом, он наладил почти регулярное торговое судоходство между Англией и Западной Сибирью через Баренцево и Карское моря».

• Норденшельд А. Э., шведский професор–геолог, в 1875 г. достиг полуострова Ямал, нашел бухту на острове в Енисейском заливе и дал ей имя «порт Диксон» (теперь весь остров – Диксон). Затем ему дал денег русский золотопромышленник Сибиряков, чьим именем позже назовут что–то в Северном ледовитом океане, и Норденшельд доплыл в 1876 г. до Берингова пролива. «Впервые в истории человечества на «Веге» под начальством А. Норденшельда (шведа) и под командой А. Паландера было совершено плавание вокруг Европейско–Азиатского материка с одной вынужденной зимовкой во льдах».

• Де–Лонга Джордж Вашингтон, американец, в 1879 г. открыл острова своего имени в группе Новосибирского архипелага.

• Чернышов (несомненных русских, повторяю, буду выделять) Феодосий Николаевич в 1889 – 1890 гг. с неназванным «спутником–топографом» изучал южный Тиман, нынешнюю нефтеносную провинцию, но о нефти тогда даже не догадывались. Установил, что «о каких бы то ни было дорогах … нет и помину, реки – единственные пути сообщения, да и то летом».

• Гофман Эрнест Карлович и

• Стражевский Никифор Ильич, поляк и горный инженер, вообще–то руководил Гофманом в эти годы, но я все равно не отношу его к русским исследователям, так как экспедиция все же называется экспедицией Гофмана. Он из Петербурга Гофманом руководил, как у нас всем руководил ЦК КПСС.

• Жилинский Иосиф Ипполитович в 1873 - 1898 гг. тоже изучал Полесье. Поводом послужило «сильное сокращение на правобережье Днепра луговых пространств из–за распашки земель – возникла необходимость увеличить площади лугов за счет болот». Армейских коней надо было кормить.

• Тилло Алексей Андреевич в 1874 – 1890 гг. составил первую гипсометрическую карту Европейской России.

• Меглицкий Николай Гаврилович, геолог и

• Кротов Петр Иванович в 1875 – 1893 гг. описал Средний Урал. Отмечено, что «до начала 80–х годов 19 века глухие районы Башкирии не посещал ни один исследователь. Все прежние работы касались мест, прилегающих к заводам, или относящихся к северным, гораздо более доступным участкам Урала».

• Толль Эдуард Васильевич, геолог из Таллина, в 1886 г. искал землю Санникова, землю так и не нашел, зато описал почти всю северную Сибирь.

• Танфильев Гавриил Иванович в 1889 и в 1891 годах снова обратил свое внимание на Полесье, получил титул «пионер русского болотоведения».

• Лутугин Леонид Иванович в 1890 – 1891 гг. на лодке и пешком обследовал и закартировал верховья притоков верхней Камы и Вятки.

• Никитин С. в 1985) в 1891 – 1893 гг. исследовал междуречье Волги и Урала, установил, что возвышенность «Общий Сырт распадается на ряд сравнительно высоких плоских увалов, пересеченных широкими, неясно выраженными долинами рек Большого и Малого Узеня, Еруслана и их притоков. Никитин обнаружил, что равнина ниже уровня океана имеет очень ограниченные размеры. На западе к ней относится только узкая полоса собственно Волжской долины и котловины озер Эльтон и Баскунчак». Для меня эти сведения очень важны и не только для показа того, сколько же русских людей изучали свою страну. Река Еруслан совпадает с именем известной сказки о богатыре Еруслане Лазаревиче. Но и не только это. Оказывается, что Еруслан Лазаревич должен был геройствовать где–то здесь, около Эльтона и Баскунчака, древнейшего и самого знаменитого источника чистейшей поваренной соли – мечте всех народов со времен Хазарского каганата и даже ранее. В том числе и русского. Недаром русский исследователь тут оказался чуть ли не раньше чем на истоках Волги. Это с одной стороны. С другой стороны 1891 год это и слишком поздно. Ведь Российская империя владеет этими местами якобы с незапамятных времен, с «взятия» Казани, а описать все было недосуг.

• Нансен Фритьоф, норвежец, в 1893 г. нашел землю, около Таймыра, и назвал ее островами Норденшельда, первооткрывателя Великого северного морского пути.

• Только с 1893 года, начала строительства Великой Сибирской железнодорожной магистрали среди исследователей России все чаще и чаще начинают появляться русские имена.

• Ячевский Леонард Антонович в 1891 – 1892 гг. исследовал Енисейский золотоносный район. К русским не относится.

• Тутковский Павел Апполонович в 1894 – 1908 гг. снова изучал Полесье.

• Обручев Владимир Николаевич в 1892 – 1894 гг. в Забайкалье.

• Подъяконов Сергей Аристархович, первооткрыватель Алданского нагорья 1898 г.

• Герасимов А. П. – детальное изучение Олекминских золотых приисков района Бодайбо.

• Толмачев Иннокентий Павлович в 1905 г. картографировал территорию, ограниченную с запада Енисеем, с юга – Нижней тунгуской, с востока – Оленьком.

• Вознесенский Владимир Александрович (бывший ссыльнопоселенец) в 1909 – 1913 гг. исследовал угленосность Северо–Восточного Забайкалья, понадобился уголь для Тихоокеанского флота.

• Сергеев Иван Семенович – Вилькицкий Борис Андреевич, чисто русские, начали исследование Северного ледовитого океана только в 1810 г. на судах «Таймыр» и «Вайгач». Открыли Северную землю, впервые прошли Северный морской путь с востока на запад с одной зимовкой в 1915 г.

• Брусилов Георгий Львович в 1912 г. пытался пройти Северным морским путем, пропал без вести.

Я уже не говорю о том, что Средняя Азия, Памир, Гиндукуш, Тянь–Шань исследовалась преимущественно русскими. Достаточно назвать Семенова–Тяньшанского, Пржевальского, хотя последний и поляк.

Теперь мне предстоит небольшой анализ. Во–первых, русские имена–отчества у иностранцев не должны вызывать удивления, так как фон–Визен стал у русских Фонвизиным, София–Доротея–Августа–Луиза стала Марией Федоровной, Марта Скавронская стала Екатериной Алексеевной Первой, а София–Фредерика–Августа Анхальт–Цербстская стала Екатериной Алексеевной Великой. И вообще чуть ли не половина русских евреев по отчеству – Семеновичи.

Во–вторых, подсчитаем с 1800 по 1891 годы географических исследователей нашей «исконно» русской земли, всего их приведено 53 человека, а истинно русских среди них – всего 16, то есть 30 процентов. Но и это требует пояснений, которые с наскоку не видны. Я хочу сказать, что авторы книги очень хотели как–то вклинить исследователей–географов с чисто русскими именами в этот частокол иностранных фамилий. Поэтому при малейшей возможности это делали. Совершенно также как в других отраслях мировых знаний старались записать Бернулли и Эйлера, прибывших к нам фактически в командировку, в русские ученые. Как Черепанова противопоставили Стефенсону, а Ломоносова – всем вообще западным ученым.

Под номером 1 у нас стоит Северин, исследователь Прибалтики, как будто Прибалтику некому было описывать и картографировать, словно это Австралия или Африка. Достаточно просмотреть весь приведенный список, чтобы понять, что саму глубинную Россию исследовали многие прибалты, причем значительно раньше, чем сами русские.

Под номером 7 у нас стоит Карелин, который в исследователя превратился вынужденно, из–за ссылки в Сибирь, притом вел свои наблюдения не самостоятельно, а под руководством Эверсмана, который просто пригрел так сказать ссыльного революционера. Александров (14) только «снял среднюю Кубань», протекающую по открытой местности и которую можно «снять» с невысокой горки. Эта работа – только малая толика от работ, проведенных, например, на Урале Ледебуром и Купфером, и не может быть упомянута из–за своей малости. Тогда упомянутым иностранцам надо посвятить длинный перечень всех сотен рек и речек, открытых ими в дремучей тайге и горах.

Чихачев (16) тоже притянут, как говорится, за уши к первооткрывателям Алтая и Саян. Ведь задолго до него первую карту Алтая составили Ледебур и Геблер. Я не говорю, что Чихачев ничего не сделал в Алтае, он кое–что «описал» там. Но это несравнимо по значению с их работой. Таким образом, «разжижение» иностранцев русскими исследователями можно уже сейчас уменьшить на четыре человека из 16.

Возьмем Невельского (21), о котором каждый школьник знает с пятого класса. Так он же «самовольно» открыл пролив между Сахалином и материком. Его же судить должны были за это. Его ведь послали в 1849 году не пролив открывать, а везти через мыс Горн припасы на Камчатку. И это притом, что Врангель еще в 1827 году прошел северную часть Чукотки с востока, а Миддендорф в 1842 году доплыл до Таймыра с запада, то есть почти замкнули Северный морской путь. А Невельского все еще посылают через мыс Горн вокруг Южной Америки на Камчатку.

Антипов (25) указан тоже как русский довесок к исследованиям Урала Эверсманом, Купером и, особенно, Гельмерсеном и Регули. Ведь Антипов ходил именно там, где ходили эти первые исследователи намного ранее его. Лопатин же (28) вообще «исследовал» одну реку Витим на золото, он ее даже не снимал на карту. Особенно иронично выглядит «исследование» Кропоткина (29). Только представьте себе этого 24–летнего руководителя «крупной экспедиции по перегону скота, географические данные которой теперь сильно изменены». Притом послало его не правительство, не Географическое общество, а золотопромышленники, которым география вообще не нужна, «извозчик довезет», как говаривал Митрофанушка у Фонвизина. Им надо было просто гонять скот через перевал.

Почти столь же иронично выглядит «исследование Ладожского озера» Андреевым (31) в 1867 году, через 6 лет после отмены крепостного права. В тот же год, когда Томас Лонг открыл и назвал остров Врангеля после забвения самого Врангеля в России, через 45 лет после того, как тот плавал в этих же суровых восточносибирских морях.

Или обратите внимание на Чернышева (41) «с неизвестным спутником», который в 1890 году, накануне начала строительства Транссибирской магистрали, только и «открыл», что «дорог на Тимане нет», но уже после того как там побывали Гельмерсен, Регули, Шренк, Мурчисон и Кайзерлинг.

В то же время, что и Чернышев, Жилинский (44) и Тенфильев (49) «изучили» Полесье (1890 – 1891 гг.) с целью накосить там сена. Но и этого мало. Тутковский снова в 1894 – 1908 годах направился в Полесье, изучать возможность полесского сенокоса. Заметьте, поезда ходили уже до Владивостока, а Русско–Японскую войну мы уже проиграли. Мало того, закончилась «Русская революция 1905 – 1907 годов».

Таким образом, 12 из 16 русских фамилий без особого ущерба для истории географических открытий на просторах «одной шестой части суши» в рассмотренное время можно убрать. И получится, что до 20 века русские вообще не участвовали в собственно географических открытиях «своей» земли, ибо открытие означает не столько «здесь был Вася», вырезанное перочинным ножом на древесном стволе или намалеванное масляной краской на скале, сколько научное измерение и описание этой самой земли.

Не премину заметить, что сам я искони русский, кондовый, не англо–американский шпион, и вообще не иностранный шпион, но, тем не менее, не люблю беспричинного хвастовства, и тем более – подтасовки фактов. Вполне возможно, что при других обстоятельствах мне придется еще что–нибудь узнать о «мировом значении русской науки». Не премину воспользоваться случаем. И пусть говорят, что я не патриот. Лучше быть честным просто россиянином, чем бессовестным ее «патриотом».

3.3. «Загадка Ермака – тайна России»

Заголовок взят из книги Демина.

Обращает на себя внимание факт, что Ермак неизвестно, где родился и где умер. Родился он вроде бы где–то на самом севере, притом под совсем другим именем, потом неизвестно как оказался на Дону и Волге, «в казаках». Все мы знаем, что казаки – разбойники, но каким именно разбоем он сильно насолил русскому царю – тоже неизвестно. Хотя более ранних казаков–разбойников мы хорошо знаем, от Ильи Муромца и Кудеяра до Стеньки Разина, притом со всеми подробностями, включая их «персидских княжон», которых, так сказать, — «в набежавшую волну».

И где это видано, чтобы Ермак ни разу не был в Москве, с царем, видите ли, он только переписывался, а тот ему «шубу с царского плеча» с нарочным отправил прямиком в Сибирь, плюс – «два панциря», то есть рыцарское снаряжение, о котором в школьной истории вообще, насколько я помню, речи не было. Для каких–нибудь «западных» читателей это, может быть, и не вызовет дополнительных вопросов, но я–то – русский, и отлично знаю наш менталитет. У нас же по малейшему поводу стремятся припасть к ногам, поцеловать руку, получить «шубу» в руки, а потом покрасоваться перед бородатыми боярами. Вот, мол, я, из грязи да в князи. Других сценариев в России просто не бывает. И никакие «дела», будь ты хоть на краю света, не могут воспрепятствовать получению «награды» из рук в руки, или прямиком на грудь, хоть и из трясущихся рук, но «лично» закалывающих булавку.

А у нас с Ермаком Тимофеевичем что? Неизвестно что натворил на Волге, никто его не ловил, и ловить не собирался. А он как бы испугался, «осознал» или ради собственного интереса пошел завоевывать Сибирь. Если бы для себя, чтобы там стать «их» царем, я бы еще понял мотивы его поступка. Но он же пошел завоевывать Сибирь не для себя, а для Ивана Васильевича Грозного, которого с его исторической деятельностью вообще в природе не было, как это исчерпывающе доказали Носовский и Фоменко. «Это самое темное место в русской истории» утверждают они. И в это самое «темное» время историки вынимают из рукава, как спрятанную карту, Ермака Тимофеевича. Притом, перед самой кончиной «грозного» царя, когда он не только шубы дарить, «библиотеку» свою забыл куда положил. И Ермак и Грозный чуть ли не в один день скончались.

Представьте себя современным Ермаком, направившимся, к недавно открытому племени пигмеев в Африку, чтобы стать их царем. А они едят одних тараканов, муравьев и еще что–нибудь экзотическое, притом в сыром виде. Или представьте современного разбойника сбежавшего из тюрьмы, чтобы для нашего президента открыть что–нибудь эдакое, наподобие кимберлитовой трубки с алмазами в куриное яйцо. Абсолютно бессмысленных поступков не бывает.

Вот поэтому я и постарался проанализировать все, что мне удастся достать по этому вопросу. И я плевать хотел на ту ерунду, что немного выше представил нам Демин, чтобы объяснить «ноосферный», «пассионарный» или «гелио» — какой–то толчок в спину Ермакову, прямиком направивший его в Сибирь.

На рисунке в книге Демина изображен Ермак. Общее обличье – вылитый еврей старинного типа с печальными большими темными, широко расставленными глазами. На Иисуса нерусских работ он похож тоже. Хотя и – на Бен–Ладена. И вообще в нем очень много арабского, восточного и ни капли – русского. Нос, бородка короткая, подстриженная – того же типа. И притом я же знаю, что казаки вообще жили как свиньи, у них по тем временам даже жен не было, рубаху постирать некому, не то, что бороды выравнивать. И я знаю, что по тем временам не было еще художников наподобие Налбандяна или Шилова, рисующих не лицо, а «образ». Не маловажно также в портрете Ермака, что он «велми мужьствен и разумен и человече и зрачен и всякой мудрости доволен, плосколиц, черн брадою и власы прекудряв, возраст средний, и плоск, плечист». «Прекудрявых» у нас на Руси, особенно в те времена, вообще не было. «Прекудрявы» обычно «арапы», они же арабы, негры.

Перехожу к шапке Ермака. Шапка на голове абсолютно нерусская, категорически. Ни в каких веках на русских головах таких шапок не было. Она даже как бы двойная, сверху напоминает шляпу узбека–афганца Шаха Масуда, а под ней – что–то вроде фетровой шляпы с очень узкими полями, причем перед загнут вверх, как у средневековых рыцарских шлемов, а в целом – вылитая ермолка, какую носили евреи.

Стоп, думаю сам себе. Ермак и ермолка. У русских отродясь не было ничего похожего на имя Ермак. Ни во времена, когда все мы назывались Святославами, да Ростиславами, ни позднее, когда мы перешли на нормальные еврейские имена под видом «греческих». Дай, думаю, справлюсь у Владимира Даля, наперед зная, что ермолка чисто по–русски изменена, обрусела. Окончание женского рода (шляпа, шапка, фуражка, тюбетейка, пилотка, бескозырка) надо отбросить сразу, чтобы осталось искони приличное слово – ермолк, ермол, ермок.

У Даля есть и «ермак» – малый жернов для ручных крестьянских мельниц, «ермолить» – мять, тереть, драть, чесать, скрести. Не знаю как в других языках, но в русском часто существительное, если оно первично, образует глагол от того действия, которое осуществляют этим существительным: лопата – лопатить. Поэтому ермак первичен, но откуда он взялся? Пока же я решил, что прозвище это для покорителя Сибири довольно обидное. Но опять же, если он все–таки был в казаках, то там такими ермаками только и пользуются, не строить же мельницы при шалашах и землянках. И сразу же вспомнил, что этот малый жернов – копия ермаковой шапки, как половинка арбуза, такой диковинной в русских краях. Ермолка – легкая шапочка вплоть по голове, без околыша или какой–нибудь прибавки, особенно того вида, как нашивали ее евреи (смотри еломок), ермышка – порода капусты с бороздчатыми листьями. Зря я уже арбуз применил. Ерлы – протертая пшенная каша, может быть полученная с помощью ермака–жернова, растерки? Смотрю: еломок – скуфья, жидовская ермолка, татарская тюбетейка, турецкая феска, комнатная шапочка, валяная шапка. И елозить – от еломка, то есть ползать, ерзать, как на голове ерзает этот самый еломок или ермолка.

Из всего этого можно сделать вывод, что слова все родственные, однокоренные и нерусские, но русскими переделанные под свои «выверты» языка, и первоначальная дислокация корня может быть от Аравии до Средней Азии, включая Кавказ и Иран. Безусловно также, что Ермак – это не имя, а прозвище, поэтому величать его Тимофеевичем, то же самое, что нынешних бандитов с кличкой, например, Косой, Рябой, величать Евгеньевичами или Всеволодовичами. И это немаловажный факт. Само это насильственное «обрусение» безродного человека, несколько притягивает его к «русским корням». Зачем бы это? И если к этому факту присоединить еще то, что этот фактически безродный и неизвестный никому человек разбежался «покорять Сибирь» для русского царя, то это уже двойная нелепость.

А с кем там у нас воевал Ермак в Сибири? С Кучумом – коренным «татарским» сибирским ханом, это любой подтвердит. И в кино показывают, и на картинах художников, причем хан этот плохо вооружен по меркам того времени, ибо горсточка ермаковых казаков, осыпаемая тысячами стрел, не «покорила» бы их. Между тем Демин вот что пишет: «Сам же хан Кучум также был не чистокровным татарином, а пришлым узбеком, представителем Бухарских правителей Шейбанидов (к 1598 году прекратили свое существование). Кучум появился в Сибири в результате завоевательской политики Шейбанидов…» Слово «также» после Кучум Демин вставил потому, что и войско этого Кучума было не татарским, а состояло в основном из хантов и манси. То есть, выходит, что в кучумовом войске вообще не было татар, и сам он «пришлый узбек», сперва царствовавший у ханов и манси, а потом возглавивший «народно–освободительную» войну хантов и манси против Ермака.

Поэтому, разгромив Кучума, «и повеле Ермак им (хантам и манси) жит и в домех своих по прежнему, яко же жиша при Кучюме». Получается, что Ермак просто совершил дворцовый переворот: убрал Кучума с их престола и уселся сам на него. Но не убил Кучума, а только «прогнал». Как в сказке Про Еруслана Лазаревича, который то и дело «прогонял» правителей царств и государств (смотри специальную статью). Заметьте, эта наиболее здравая версия уже рассмотрена мной выше. И за каким же чертом ему посылать гонца к русскому царю и презентовать ему царство Сибирское в обмен на шубу? Тут у него в новом царстве эти шубы собольи носил каждый третий хант и манси. Ведь и сам Иван Васильевич Грозный, надо полагать, получал сии драгоценные шубы отсюда, не из Персии же ему их возили.

Рассмотрю пути, которыми Ермак мог добраться в Зауралье, до Иртыша. Их три, канонизированный русской историей путь через Каму и два равновероятных пути: по реке Урал (Яик), и с верховьев Иртыша. Первый путь Демин описывает как поэт: «каким невероятным (выделено – мной) способом отряд русских смельчаков преодолел Уральские горы, прорубая просеки в непроходимой горной чащобе и перенеся на собственных плечах струги:

«И дошед Серебренки (реки) идоша и тяжелые суды покинуша на Серебренке и легкие струги таскали через волок на Тагил реку; и на Бую городище зимовали и кормилися вогуличами птицею, рыбою и зверием, яко же и они. И многие улусы их погромили и рухледи (мехов) много взяли, и многие суды легкие вновь доспели довольно. И те старые, где они лежат, сквозь их дна дерева проросли».

К цитате этой из «летописи» Демин добавляет: «Последняя фраза означает, что автор или информатор собственными глазами видел останки ермаковых стругов». Этому идиотизму поверить не могу. Ермак с Серебрянки до реки Тагил не мог перетащить свои «тяжелые суды», поэтому бросил, и построил новые, легкие. За зиму сквозь эти «старые суды» березы вырасти бы не успели. Для этого надо лет тридцать, а то и больше, ведь «суды» – смоленые, не скоро прогниют насквозь, чтоб лес сквозь них вырос. А Ермак всего четыре года Сибирь «завоевывал», утонул. А кроме него сообщить об этом походе никто не мог, он же сам все это описывает в донесении царю, в своей «дарственной». Поэтому туда не могло затесаться сообщение про «дерева проросли». И если это несомненная выдумка, то как верить всему остальному? «Помощь» же царская Ермаку опоздала, он уже утонул. И если про эти «дерева» писали последователи Ермака, то как туда попало «и дошед до Серебрянки…»? Выходит, «поход Ермака» впервые описали неизвестно сколько лет спустя после его «завоеваний»?

Во–вторых, зачем грабили («улусы погромили и много рухляди взяли») в самом начале пути, когда впереди сплошная неизвестность, а тут надо на себе таскать «рухлядь», не зная, когда она пригодится?

Перезимовали, и вместе с рухлядью «поплыли вниз по Тагилу, разбиваши суды по Туре до первого князя Епанчи, идеже ныне Епанчин Усениново стоит; и ту(т) собрашася много Агарян и бои починиша по многи дни amp;lt;…amp;gt; биюшеся велми до выезду, и ту(т) казацы одолеша», то есть Ермак победил агарян. Только вот откуда они тут, агаряне, взялись? Ведь агаряне – дети библейской Агари, то есть мусульмане, проще говоря, персы, среднеазиаты и даже турки с сирийцами. Не следом же за Ермаком они с Волги через Каму и Чусовую приплыли? Дело в том, что здесь «летопись» нагло врет. На реке Туре нет, и никогда не было, и не могло быть Епанчин–городка. Епанчин–городок мог быть где–то в районе «Картаусова царства» (ныне Карталы), родом из которого Еруслан Лазаревич, с которого А.С. Пушкин писал своего, вернее, Людмилинова, Руслана. А это от Епанчин–городка на Туре по прямой – 650 километров, а если по речкам, то – верных 1500. (О Картаусовом царстве в следующем разделе). Вот в том Епанчин–городке, в Картаусовом царстве, агаряне, они же евреи, могли появиться, прямиком из Хазарского каганата. Только «биться» с ними Ермак не мог, находясь на речке Туре. Там витязю с кличкой Белая Епанча был без Ермака достойный соперник, сам Еруслан Лазаревич. Это, во–первых.

Во–вторых, надо и к Демину прислушаться. Он пишет, что Кучум – узбек, войско его татарское, а татар там – одно название, в нем одни ханты и манси. И туда же еще и агаряне пожаловали. Не много ли для богом забытого уголка сибирской тайги, без золота, серебра и алмазов? Не за соболями же они все вдруг пожаловали.

Разбив агарян, Ермак «воеваше все лето. И августа в 1 день взята град Тюмень, еже Чингида, и царя Чингыза убиша, и многие припасы и богатства взяша, и ту зимоваша, яко видя множество бусурманского языка по Туре и не смеяше плыть до Тобольска». Испугался, значит, Ермак и зазимовал в Тюмени, про нефть он, естественно, ничего не знал. Так какого же черта он делал полгода там? Это же Сибирь, а не Сочи. Что ел со своим воинством. Ведь и через 300 лет русские сибиряки, если верить Чехову, не научились ни охотиться, ни рыбачить. А что они могли перетащить на себе с речки Серебрянка на речку Тагил? Но самое главное, кругом не только ханты и манси, кругом же бусурманы, то есть, те же самые агаряне. Полная же ситуационная несуразица.

Но надо рассмотреть и географические неувязки, и исторические, притом в истории официальной, проверенной и «утвержденной». Мы рассмотрели путь с Волги в Каму, из Камы по Чусовой до верховьев Серебрянки. Потом волоком в реку Тагил и из нее в Туру. Здесь мы пока в городе Тюмени нашего героя и оставили. Но, представьте, там даже сейчас, более 400 лет спустя, нет никакой дороги, хотя истоки этих речек и близки по карте. Вот по карте и выбирали «летописцы» этот путь. Зато там, где бы он мог перебраться тогда за Урал, проложена железная и автомобильная дороги. Ему на своих «судах, которые он бросил на Серебрянке» вообще было невозможно добраться до Серебрянки, слишком там мелко. А вот если бы он не доплывал до Серебрянки, а свернул бы налево на безымянную на моей карте речку, третью вниз от Серебрянки по Чусовой, то по этой речке он бы добрался прямиком туда, куда нужно. Там, около нынешней железной дороги, пересекающей Урал, эта безымянная речка как раз сходится с верховьем Туры. И поплыл бы он по ней, куда ему нужно, не входя вообще в реку Тагил. Недаром именно здесь проложили железную дорогу, около насыпи которой сходятся обе нужные нам речки. Я понимаю, что у «летописца» карта была хуже, но я–то тут при чем?

Но и это еще не все. Представьте, Герберштейн выехал из Москвы в 1526 году, ровно 55 лет перед походом Ермака. И пишет: «Хотя составитель Дорожника сообщал, что весьма многие народы Лукомории подвластны государю московскому, однако раз вблизи находится царство Тюмень, государь которого – татарин и на их народном языке называется царем тюменским, то есть царем в Тюмени, и он не так давно причинил большие уроны государю Московии, то, вероятно, что эти племена по причине соседства подчинены, скорее, ему». Здесь совершенно ясно, что государство Московское врало всем, что владеет Зауральем (Лукоморие) задолго до похода Ермака. Притом, заметьте, не Московия наносит уроны «татарам», а они – Московии. Я понимаю, что если бы Ермака даже и не было, его надо было срочно придумать.

До 1619 года (8 лет династии Романовых) Московскому княжеству не только не подчинялась Сибирь, ему всего–навсего подчинялась только Москва, Владимир и Кострома. Это видно по так называемой новой чети (четверти) – налогу на водку или «кабацким деньгам». По старым же «четям» или просто четям, начавшим действовать в 1561 – 62 годах, вообще Москвы даже еще не было. Там по налогам, еще не водочным, страна была разбита на Нижегородскую, Владимирскую, Костромскую, Галицкую, Устюжскую чети. У меня на эту тему даже есть специальная статья. Но можно прочитать и в Большой советской энциклопедии 1970 года, только надо самостоятельно все данные проанализировать.

Перейду к так называемой «черте» или «засеке», а также «засечной черте» – границе государства Российского, сооруженной из поваленных деревьев. Вы можете себе представить, чтобы сегодня наши правители соорудили бы границу от внешних врагов где–нибудь посередине государства? Я тоже не могу. Тем не менее, покорив Сибирь еще в 1585 году, в 1652 – 56 годах, почти через сто лет, мы вздумали строить Камскую засеку, оставив не только «покоренную» Сибирь за ней, но даже и реку Чусовую, то есть все Предуралье. Так от «покоренных» не обороняются. Подробности о засеках – в упомянутой статье.

Вы еще не позабыли о пафосе Демина насчет «пассионария Ермака»?

Но какой–то Ермак, не имеющий никакого отношения к России, все–таки был. Скорее даже и в нынешнем Ханы–Мансийске, так как этот нынешний город раньше назывался… Самарою (село Самарское). Об этом говорят несколько фактов. Первое то, что история Татарстана, Башкирии и Чувашии вообще вычеркнута отовсюду. Ее просто нет, и я неоднократно обращал на это внимание в книге и статьях. Второе то, что «В Ташаткане сказали им (Ермаку), что пришли Бухарцы в Сибирь…» Третье. Выше я сообщил, что нашел Картаусово царство, где этот самый Картаус был дядей Еруслана Лазаревича и, естественно, царем. И я это царство соединил через речку Еруслан же с Волгой. Теперь пришла очередь соединить его с Яиком или Уралом, который течет на юг и впадает в Каспийское море. В верховья Урала с востока впадает речка Зингейка, это несколько южнее Челябинска, если хотите посмотреть по карте. Река Тобол, на которой выиграл свою битву Ермак у Кучума, течет, наоборот, на север, впадая в Иртыш, где Ермак и утонул, не снимая царского «пансыря», по которому его и «опознали». Совершенно как Чапаев, подумал я. А в реку Тобол слева впадает река Аят, почти от устья на запад, разветвляясь на три Аята: Карталы–Аят (почему и царство), Карагайлы–Аят и Камысты–Аят. Из любой из этих речек легко попасть в реку Зингейку, по ней – в –Урал, а далее – куда хотите: В Персию, на Кавказ, в Волгу и вообще – в Константинополь – древнейшую еврейскую таможню. Поэтому любой «Ермак» из этих стран, главным образом, из Хазарского каганата мог попасть на Тобол, а дальше – хоть к Ледовитому океану. Что они, конечно, и делали, не дожидаясь пока «возникнет» Московское княжество.

Остался еще один – самый удобный путь к Ледовитому океану по Иртышу. Герберштейн: «От устьев реки Иртыша до крепости Грустины два месяца пути, отсюда до китайского озера по реке Оби, которая имеет в этом озере свои истоки, более чем три месяца пути. От этого озера приходят в весьма большом количестве черные люди, не владеющие общепонятной речью, и приносят с собою разнообразные товары, прежде всего жемчуга и драгоценные камни, которые покупают народы грустинны и серпоновцы. Эти последние получили имя от крепости Серпонова, лежащей в Лукоморье на горах за рекою Обью». Тут описка, надо не по Оби в Телецкое озеро через Катунь, а прямо по Иртышу до озера Зайсан. Так будет лучше. И здесь видите? – «черные люди». Если бы прибавил еще, что «кудрявые», о это точно был бы Ермак.

Но я не шучу. На Иртыше, в Казахстане, есть городок Ермак. Самое главное, пока Казахстан был в составе Российской империи, в этой Павлодарской (с 1861 года, ранее с 1720 – неизвестная, но царя Павла помните) области практически все населенные пункты переименовали на русский лад: Ленинский, Ямышево, Белогорье, Семиярка, Лебяжье, Подстепка, Сольвейка и т.д., и т.п. Не могли же они же дать имя Ермак, за тысячу верст от места его «подвигов пассионарных». Скорее всего, оно тут исстари, но только его не стали менять, наш «герой» все–таки. Остальные – заменили. И сейчас очень трудно проследить, как же сюда «проникали» эти самые «черные люди». Жалко, конечно.

Настроив вас на грустный лад, сообщу следующее: «Ермаку от утопления, августа в 13 день, восплывшу, и принесе его Иртышною водою под Епанчинские юрты к брегу. amp;lt;…amp;gt; У разуме вей по пансырем, яко Ермак, и знающе, что государь прислал ему 2 пансыря и каковы видеша». Если вы помните, что Епанчин–городок расположен на реке Туре, а она впадает в Тобол, а Тобол – в Иртыш, а Ермак именно «на тихом бреге Иртыша» принял свой последний бой, то как он мог против течения трех рек, притом мертвым, попасть «под Епанчинские юрты»?

Не успел он утонуть как «Татары», они же ханты и манси, которых он грабил и убивал, брал с них «рухлядь», все забыли, «И нарекоша его богом, и погребоша по своему закону на Башлевском кладбище под кудрявую сосну, и пансыри его разделиша на двое…а еще реша: аще ли жива, тя учинили бы себе царя, и се видим тя мертва и безпамятна рускаго князя». То есть, был бы жив, поставили бы себе царем. Мало того, над могилой Ермака согласно Кунгурской летописи: «Бе же видитца бусурманом и доднесь во вселенские суботы огненной столп до небеси, а по простым – свеща велия горяща над главою его. Се же Бог своих проявляет». Совсем святой стал, без всякой церковной канонизации. Демин добавляет: «одно время серьезно обсуждался вопрос о канонизации Ермака в качестве сибирского чудотворца. Но предложение Тобольской епархии не получило поддержки в высших эшелонах церковной власти».

Господи, да они же лучше всех знали, что Ермака не было, а если был, то – басурман из басурманов, никакого отношения как к православной церкви, так и к святой Руси, не имевший.

Кое–что о Еруслане Лазаревиче

(Дополнительный аргумент к моему исследованию русской истории)

Источником моих исследований–рассуждений является «Повесть о Еруслане Лазаревиче» («Библиотека русской фантастики» в 20 т., т.2, «Советская Россия», М., 1990). Повесть эта очень древняя, еще Арина Родионовна рассказывала ее Пушкину, у которого Еруслан Лазаревич – типичный бессовестный казак–разбойник превратился в пылкого и стеснительного героя–любовника Руслана. Эта повесть записана старинным слогом, я ее передам в современной интерпретации, прерывая там, где мне нужно, комментариями.

Итак, у царя Картауса был дядя, князь Лазарь, у Лазаря – сын Еруслан, богатырь. Отпросился Еруслан у отца «погулять», а то дома как кого за что схватит, так оторвет или сломает. В общем, тяжело было сородичам и ровесникам от такого соотечественника. Надоел он всем как горькая редька. Прерву на этом сказку и выскажу некоторые соображения. Имена Картаус и Еруслан какие–то нерусские в русской сказке. Происходят сии события даже и не в тридевятом царстве, а вообще неизвестно где, что не совсем соответствует русским канонам сказочным. Картауса, конечно, в БСЭ нет, зато есть поселок Карталы в Челябинской области, в 150 километрах к востоку от Магнитогорска, расположен на реке Карталы–Аят. Это Южный Урал. По реке Урал (старое название Яик) от Карталы можно добраться до соленых озер Эльтон и Баскунчак, древнейшего источника самой чистой в мире поваренной соли, охраняемой Хазарским каганатом. А в Хазарском каганате самый главный культ – культ соли, и даже ножи и зеркала делали из нее (Смотри «Хазарский словарь» Павича). Но этого недостаточно, чтобы отождествить царя Картауса с поселком и рекой.

Из БСЭ: Еруслан – река в Саратовской и Волгоградской областях, левый приток Волги, берет начало на юго–западе возвышенности Общий Сырт, летом местами пересыхает. Из книги И. П. Магидовича, В. И. Магидовича «Очерки по истории географических открытий» в 5 т., т. 4, М., «Просвещение», 1985: «В 1891 – 1893 гг. С. Никитин исследовал междуречье Волги и Урала, установил, что возвышенность Общий Сырт распадается на ряд сравнительно высоких плоских увалов, пересеченных широкими, неясно выраженными долинами рек Большого и Малого Узеня, Еруслана и их притоков. Никитин обнаружил, что равнина ниже уровня океана имеет очень ограниченные размеры. На западе к ней относится только узкая полоса собственно Волжской долины и котловины озер Эльтон и Баскунчак. Здешние реки, даже самые крупные, летом обыкновенно прекращают течение вовсе, распадаясь на отдельные замкнутые котловины».

Таким образом, река Карталы и река Еруслан, вместе взятые, не могут быть простым совпадением с «русской» сказкой, которая поэтому и не является чисто русской. Неустойчивая сплошность рек в течение года – тоже немалая подробность. В те сказочные времена река – единственная дорога, и если эта дорога непостоянна, то и два «царства», связанные этой рекой, можно рассматривать как временно разделенные Гималаями. Сходить «погулять» в другое царство – непростая задача, в летнюю жару письма могут не дойти. Другое соображение состоит в том, что сюжет русскими заимствован, притом тогда, когда еще не было письменности. Разве Еруслан и какой–нибудь скандинавский или исландский богатырь не два сапога – пара? Там же точно такие же богатыри, разнузданные, удалые до жестокости, почти звери дикие в своем эпическом «имидже». Кроме того, в дяди Картаусу затесался Лазарь с библейским именем, редким у русских, но частым у евреев. И тут чувствуется связь уральской Карталы и Кавказа (Картлийское царство, Карталийский (Картлийский) хребет, Картли, картлинцы, то есть все, что касается восточной Грузии). А центр этой связи – все тот же Эльтон и Баскунчак. Другой соли на Кавказе нет, а иранская соль – у вечных врагов. И не одна связь здесь, а целых две. На второй связи, еврейской, я подробно останавливался в своей книге про русскую историю на основе знаний, почерпнутых про хазар у того же Павича. Однако продолжу пересказ сказки.

Приехал Еруслан к морю (надо полагать, к Каспийскому), встретил там старика. Старик сказался слугой его отца, стережет лошадей, и раз в год ездит к Лазарю за жалованием. Вот как он отрекомендовался: «По имени меня зовут Ивашка Сивый конь, Алогти–Гирей, гораздой стрелец, сильный борец, в полку богатырь». Еруслан же ему: «Я сюда зашел волею: похотел в поле казаковать, и горести принять, и желание получить». Остановлюсь снова. Тут такой бурелом сведений, какого и в сибирской тайге не найдешь. Что касается «жаловаья», за которым раз в год ездит «старик–слуга», то, по–моему, это никакое не жалованье, а дань или налог по–современному, представленный «красиво» для картаусова царства уральского. Далее, обратите внимание на многочисленные имена «старика на жалованье»: Ивашка Сивый конь. По–русски Ивашка звучит уменьшительно–пренебрежительно, а «фамилия» Сивый конь показывает, что был конь, да сплыл: седой стал разбойник, до смерти недалеко. Это имя для русских, которым, недолюбливать этого Коня на роду написано. Второе имя Алогти–Гирей – дань уважения татарам волжским, а, может быть и крымским, оно без комментариев, их высосать не из чего. Далее следуют имя не собственное, но очень информативное – гораздой, то есть здоровенный, могучий стрелец. Но стрельцы–то были только у русских, произошли от стрелков из лука. Хотя сами стрелки из лука были у любого народа. Значит, раньше, когда был еще не «сивый» – хорош был разбойник, «сильный борец». А вот словосочетание «в полку богатырь» – чисто русское по семантике, хотя сегодня и не совсем понятное, мало оно несет ныне информации. Мы ведь знаем, что полк – это воинское соединение, а богатырь – само понятно – чрезмерно сильный воин. Получается, что в данном воинском соединении Ивашка – здоровенный солдат. Посмотрим, однако, Словарь Даля. «Полк – военный стан, лагерь, обоз, становище, табор, стоянка, толпа, орда, ватага, поход, боевой порядок, пря (распря), бой, сражение». Видите, «как много в этом звуке для сердца русского слилось»? «Полкать – (сибирск.) шататься, слоняться, таскаться, рыскать туда и сюда, бездельничая (не от этого ли полк, начально: бродячая толпа, ватага? – примечание Даля). Поле – ровное открытое место, без деревьев и кустов, а не только посевное поле. Очень много слов от поля в первом значении. Поэтому полкать – это мотаться по открытому месту». Поэтому этот Ивашка – знаменитый вор и бандит, в общем, предводитель одной из ватаг казаков–разбойников. Это подтверждает и слово богатырь, ведь богатырь по Далю – не только богатырь силой, но и богатырь богатством (богатель), в том числе и животами (людьми). В целом же этот абзац можно кратко резюмировать так. В образе Ивашки нам представлено многонациональное движение казаков–разбойников, включая сюда и будущих чеченцев вместе с их природными евреями, промышлявших разбоем на Великом волжском торговом и соляном пути в Хазарском каганате, у половцев, и даже у печенегов, у которых были распространены званья князья и великие князья.

Продолжаю сказку. После Ивашки Еруслан встретил рать побитую (трупы на поле боя), только один живой. Говорит этот живой: «Рать побитая царя Феодула, а побил ее князь Иван, русский богатырь, который хочет жениться на царевне Кондурии, феодуловой дочери». Делать нечего, Еруслан пошел искать Ивана, заметьте, не прежнего Ивашку, а другого, князя. Естественно, нашел, куда ему деваться от реки Волги? По обе стороны от нее через 20 метров – жара и пить хочется. Тут Еруслан сперва побил этого русского богатыря–князя, а потом побратался с ним. А Иван–князь вновь побил новое войско Феодулово, самого Феодула убил, а сам женился на его дочери Кондурии.

И снова остановлюсь. Очень уж много информации в этом маленьком абзаце сказки. На Феодула и его дочку не буду обращать вашего внимания, это, наверное, один из двух одновременных царей хазарских, или еврей, или местный (смотрите Павича). Для наглядности уместно вспомнить современных хоть бандитов, хоть олигархов. Они же тоже то дерутся, то братаются, а потом опять друг другу изменяют и вновь дерутся. Вот так же и в Хазарском каганате было на Волге, куда стекались и татары, и чуваши, и русские, и кавказцы. Во–первых, грабить, а, во–вторых, дань собирать с транзита соли. Выгодное было место. Помните про поход Стеньки Разина, вашего любимца, казака–разбойника? И заметили ли, что как в русских, так и иноземных сказках, почти всегда богатыри женились на принцессах через убийство их отцов? Да и в современном фильме про сицилийскую мафию, очень любимом вами накануне развала СССР, там тоже сперва убивает мафиози папу, а потом женится на его дочке. Как говорится, сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам – урок.

И заметили ли вы, что промелькнуло уже два русских персонажа, но один из них Ивашка, а другой – Иван? Притом Ивашка не слабее Ивана, Ивана–то еще вон как расчехвостил Еруслан. Дело тут в том, что русские князья не брезговали разбоем, такие как Шуйские, но были и безродные Романовы, ставшие царями. Подробнее об этом у меня в других работах. Да и у одних – Стенька Разин, а у других – Степан Тимофеевич. В общем, разбоем не брезговали ни богатые и знатные, ни бедные и смердящие. Их только по суффиксу и отличали. Кроме того, ясно, что сам Еруслан – не русский, хотя из него впоследствии и получился у Пушкина русский богатырь. Если был бы русский – то не заострялось бы внимание на то, что противник его – русский.

И еще одно замечание. Очень уж кратко звучит в сказке целая эпопея о федуловом царстве, его двух войнах, встрече Еруслана с Иваном–князем, их битва, затем – дружба, да еще и сама женитьба Ивана, наконец–то состоявшаяся. Да из сведений этой одной фразы можно три романа написать, если не все пять романов. Поэтому, мне кажется, что это простое перечисление крупных исторических событий для того, чтобы их просто не забыть, они как узелки на память: только события и их последовательность. А сами события, дескать, каждому известны и каждый их самостоятельно вспомнит. Так именно должен поступать народ, не имеющий письменности, и желающий сохранить в своей коллективной памяти свою историю. Но, как видите, это несбыточные надежды. Получилось как об Атлантиде, слышал, как говорится, звон, но не знает, где он.

Еруслан же решил идти в Индейское царство (надо полагать в Индийское, ведь индейское – за океаном), к царю Далмату, чтобы встретиться в поединке с его богатырем Ивашко, Белой Епанчой (епанча – верхняя одежда, широкий плащ без рукавов, накидка). Но сначала он решил побывать дома, встретиться со своим батюшкой. А на родине его оказался в то время князь Данило Белой, стоит с 90–тысячным войском и хочет родину его покорить. Данило же Белой – по сказке татарин, и войско его – татарское. В общем, побил Еруслан войско татарское, а самого князя татарского по имени Данила Белой в плен взял. Взять–то взял, да отпустил восвояси, правда, клятву с него взяв не ходить больше сюда, на царя Картауса, чьим подданным числился Еруслан. А царь Картаус, в свою очередь, винится перед Ерусланом: «Виноват я, Еруслан Лазаревич, пред тобой, что велел тебя из царства выгнать». Хотя в предыдущем месте сказки не сказано, что Картаус выгонял Еруслана, Еруслан сам пошел «гулять», у отца своего при этом отпросившись. Но Еруслану ничего от Картауса не надо, даже извинения. Поехал опять казаковать, надо полагать, в Индейское царство, хотя прямо здесь об Индейском царстве в сказке не говорится, просто – казаковать. Или забыл, что собирался в Индейское царство, или планы изменились.

Проанализирую. Снова сплошная белиберда. Индейское царство, надо полагать, вовсе и не Индийское, а скорее наподобие Иранского, то есть Персидского, или даже еще ближе – что–то северокавказское. Туда и Разин ходил «за зипунами». И именно не завоевывать его, а пограбить, то есть «встретиться с их богатырем на околице». И белая епанча тут подходит, а вот имя Ивашко – совершенно не подходит, ни одного Ивашки в Иране нет, и не было. Может быть, даже и сходил, да получил пинка, а, может быть, даже и не дошел, а просто подрался с каким–то русским бандитом на пути. И к батюшке в картраусово царство вовсе не на свидание пошел, а раны залечивать. Так тоже неоднократно бывало. Но разве в сказке расскажешь такое? На то она и сказка, надо делать «красиво». Далее Белая Епанча начинает у меня путаться в голове с Данилой Белым, который стоял у стен, и не брал Картаусово царство, все Еруслана дожидался. Притом, какой же татарин может быть Данилой, да еще и Белым? Ведь Картаусово царство, как я показал выше, и есть на юге Челябинской области, где отродясь русских в те поры не было. Хотя и татары могли прийти в Челябинск с запада, но начальник их не был бы ни Данилой, ни Белым. В это Ерусланово сказание вклинились совершенно другие силы, ничего общего с Ерусланом не имеющие, зато имеющие отношение к речке Еруслан, которая как раз где–то здесь впадает в Волгу. Вот поэтому–то и получилась белиберда, может, человека перепутали с речкой. Все остальное, кроме слов Картрауса, и 90–тысячное войско, и Данило, и татары, и прочее, все это было на самом деле, только не имело никакого отношения к герою нашему Еруслану. Вот поэтому никто не поверит, что поэмы Гомера не то 400 лет, не то 600, передавали из уст в уста, не имея письменности, и не забыли, не перепутали ни одной рифмы. А тут спутали человека с речкой, и продолжают пересказывать, как ни в чем не бывало, не стесняются. Сказка же. Автора нет. Формульно: На речке, которая иногда даже не течет, такие дела разворачивались, и из–за соли, и из–за разбоя, что народ никак ничего не смог забыть, только перепутал изрядно за столько–то лет. И выглядело все это точно так же как нынешние бандитские разборки в Москве за сферы влияния. И в плен брать, а потом отпускать под честное слово на все четыре стороны, в те времена тоже было очень распространенное правило, глупое в наши дни. Почитайте Карамзина, если не верите, там эти ферты выкидывают князья то и дело. Правда, про казаков–разбойников ни слова, царями все–таки стали.

Побив татарина Данилу Белого и забыв побить Ивашку Белую Епанчу, Еруслан ехал – ехал, на шатер наехал, а там три сестры–девицы. (Замечу в скобках, что три девицы просто так не могли в чистом поле образоваться). Одна из них, Прондора, понравилась Еруслану, но отвергла его, сообщив, что есть у нее защитник, уже упомянутый Ивашко Белая Епанча. Еруслан обиделся и снес ей голову саблей. А в свою постель взял вторую сестру, Мендору. Но тоже ей голову саблей снес, правда, утром. Уж слишком высоко она ставила по подвигам того самого Белую Епанчу. Участь третьей сестры, Легии, была получше: оставил ее жить за то, что она сказала: «Я разве красна (красива) и хороша? Когда я была у отца своего во царстве (надо полагать в Индии, вернее в Иране), тогда я была красна и хороша, а ныне – только полоняшное (пленное) тело. А есть во граде Дербие, у царя Варфоломея, царевна Настасья, и та вдесятеро меня краше». Наехал Еруслан на Ивашко Белую Епанчу где–то в окрестностях упомянутого шатра и убил его, а затем направился к его царю «индейскому», Далмату устраиваться на службу, надо полагать, взамен убитого им богатыря. Далмат же его убоялся и Еруслан, поняв это, направился в Дербию, к царю Варфоломею. И правду сказать, зачем ему там служить? Двух дочек царских убил, а третья – не ахти какая, сама адрес дала, где получше есть девица (девственница), не «тело полоняшное».

Снова остановлюсь. На первых порах рассмотрю девиц в шатре в чистом поле, причем живших на положении «тела полоняшного», «девочек для всех», и имевших бандитскую «крышу» в лице Ивашка Белой Епанчи. Не зная некоторых фактов исторических можно пройти мимо этих сведений из сказки. По Ибн–Фадлану на Волге вовсю шла торговля девицами, продавали верхневолжские «купцы», покупали – купцы персидские. Ибн–Фадлан специально обращает внимание на то, что «продавцы–купцы» этого «товара» вовсю пользовали свой продажный товар по прямому назначению, притом на виду у всех, притом нисколько не стесняясь посторонних. Вот этот факт, как мне кажется, и приведен в сказке на примере трех сестер шатровых, ставших сестрами не по родству, а по судьбе. Не всех девиц продавали иранским купцам, некоторых оставляли для себя, хотя в казаках–разбойниках и процветал гомосексуализм, но не на 100 процентов. Подробнее – в моей книге. В сказке же, на то она и сказка, все должно быть пристойно и целомудренно, хотя и с тонким намеком. Что касается имен девиц, некоторым образом – восточных, то надо же понимать, что сказка–то русской уже стала.

Что касается города Дербия, то он мне сильно напоминает южно–дагестанский Дербент, только там не должно быть царя по имени Варфоломей и царевны Настасьи. Там другие имена, но не для русской же сказки. Что, собственно, не мешало волжским казакам–разбойникам изредка ходить и грабить Дербент, недаром там и сегодня остались развалины крепостных стен, опасались. Ивашко же Белая Епанча – такой же разбойник, как и сам Еруслан Лазаревич и никому он не служил кроме себя, хотя изредка и нанимался для убийств наподобие нынешнего предводителя киллеров. Или по–доброму договаривался с кем–нибудь таким же «о сотрудничестве». Попытка «договора» Еруслана с «индейским» царем Далматом о вступлении к нему на службу сильно напоминает договор бандитских кланов, когда ослабевшая в междоусобных боях преступная группировка ищет к кому бы «прислониться», временно, разумеется. Но не напишешь же так прямо и откровенно в сказке, тут надо все таинственно и «красиво» делать, как в «причинах» нашей войны в Афганистане. Вообще говоря, эта попытка Еруслана сотрудничества с «индейским» царем, окончившаяся неудачно, — целый исторический пласт, раскопать который мне не по силам. Хотя Индейский царь оказался ближе Дербента, так как в Дербент еще предстояло добраться, а до Индейского царства Еруслан уже добрался, он где–то около девичьего шатра околачивался, то есть в Приволжских степях. Поэтому я и полез в Словарь Даля. И Индейское царство, оказалось, просто произошло от слова «инде», то есть, «где–либо, иное, другое, не тут, и даже – местами». Вот что такое индейское, значит нездешнее, нетутошнее царство. И дальнейшие события сказки кое о чем говорят.

Не договорившись с «индейским» царем Еруслан направился, было, к царю Варфоломею в Дербию. Но прежде, как водится, опять решил навестить родню, свое царство, вернее, Картаусово, дядино царство. Приезжает, а от всего царства осталась одна хижина, а в ней – старик одноглазый, остальные – в плену. Одноглазый старик говорит: «После твоего отъезда немного времени минуло, и, собрав 120–тысячное войско, пришел отпущенный тобой князь Данило Белой, наше царство попленил, и огнем пожег, и ратных людей побил, храбрых витязей 80000, а честных людей 300800, а попов и чернецов собрал на поле и огнем пожег 472, а младенцев прибил 11000, а жен 14000. А царя Картауса и отца твоего князя Лазаря Лазаревича и 12 богатырей в полон взял, и свез в свою землю». (Надо полагать, по предыдущему тексту, в Татарию).

Во–первых, скажу сразу, в народной устной молве не могли сохраниться такие точные цифры картаусовых потерь. Это уже не сказка, а – летопись, или позднейшая правка, при печатанье сказки. Зачем это и кому понадобилось, не знаю. Знаю, что 120 тысяч воинов содержится в 10 нынешних дивизиях. Почти столько же было и у Наполеона при походе на Москву. И в Куликовской битве с обеих сторон. И вообще населения столько, сколько перечислено, в ту пору на всех просторах Волги вряд ли было. Вся эта статистика с точным упоминанием жен и детей скорее всего реестр рабов, проданных за какое–то время на Волге. И реестр этот – хазарский, там–то писать умели, недаром вторым царем у хазар всегда стоял еврей. Во–вторых, казаки–разбойники, как я отмечал выше, просто так, за здорово живешь на побывку домой не приезжали, они были отрезанными ломтями. Неудачная попытка «устроиться на работу» к царю Далмату, как и лечение ран, тоже могла подвигнуть Еруслана на побывку в родные места. Растеряв свои силы и сподвижников в боях, Еруслан вполне мог явиться за пополнением своей банды. Но в сказках такую очевидную причину не укажешь, ее даже историки не указывают прямо в своих произведениях, а ходят вокруг да около. Притом, представьте себе, Еруслан совсем уж собрался в Дербию, но посчитал свои силы и решил, что с такими ресурсами ему в Дербии нечего делать, и потому направился за пополнением. Так–то будет логичнее, но, повторяю, в сказках так не положено. Я даже думаю, что на сюжет сказок была своя цензура, а сказителя могли не только поколотить, но и засадить в острог. Вот и стало получаться у боянов, уже второй раз подряд, что Еруслан пошел навестить батюшку, о котором фактически давно забыл, «гуляючи», «казакуючи» по «чисту полю». Вот тут и подвернулся совсем другой «случай» с нападением несметных полчищ, может быть, даже и не с этим царством–государством, и совсем в другое время, лет на 300 раньше или позже. То есть исторический–то случай был, но привязали–то его к Еруслану, потому что хорошо подошел, как «лыко в строку». Вот, всякие там идеологические и цензурные требования совсем испортили сказку, стала она совершенно нелогичной, но в сказке логика ни к чему.

Увидев разбой на своей родине, поехал Еруслан в Данилино княжество «татарское», повторяю, в княжество обидчика, притом как бы даже и крадучись, не объявляясь самому Даниле. Нашел там царя своего Картауса и батюшку – сидят в темнице Данилиной, «уже и очи тьма выела». Еруслан стражу тюремную перебил и представляется узникам: «Я – Еруслан». А те ему не верят, слепые ведь. Говорят: «И ты, человече, называешься Еруслан Лазаревич? И ты нам сослужи службу: поедь ты на теплое море, в Подонскую орду, в Штютень–град, к Вольному царю, ко Огненному щиту, к Пламенному копью, и убей его до смерти, и помажь нам очи чем–то там таинственным из Штютень–Града. И тогда мы увидим свет божий, и к тебе веру поимеем», то есть поверим.

В этом абзаце вообще – ночь темная и несуразица сплошняком. Уж и не знаю, с чего начать. Во–первых, несколькими абзацами выше Еруслан с тем же самым Данилой «татарским», вместе с его 12 дивизиями, справился одномоментно, и в плен его взял, а тут крадучись пробрался к темнице с батюшкой и только стражу перебил, а остальное воинство Данилино даже и не знает вроде бы об этом его визите. То есть, какие–то нравственно–цензурные ограничения не позволяли боянам сказать просто и понятно, дескать, обменялись «малявами» узники с Ерусланом, а стражу не убивал он, а просто подкупил. Ведь не думаете же вы, что стражникам тех далеких дней платили больше сегодняшнего? И дали Еруслану узники «наколку» насчет дальнейших действий. И забыл на время Еруслан о своей первейшей цели насчет Дербия, поскакал в Подонскую орду.

Во–вторых, перечисленные собственные имена дают хорошую пищу для размышлений, которые могут возникнуть, если еще чем–нибудь располагаешь насчет донской работорговли, о которой в официальной истории не сказано ни слова. В истории–то только о крымско–татарской работорговле русскими людьми говорится. Михалон же Литвин еще спрашивал у крымского еврея–менялы: много ли там еще русских осталось для торговли, видя вереницы рабов, пешком тянувшихся на полуостров под конвоем конных крымцев? А вот Подонская орда, на мой взгляд, растянувшаяся по всей длине Дона, аж до «теплого моря», то есть Азовского, как раз и занималась транспортировкой рабов в Кафу, только не пешком по Муравскому шляху, как пишут историки, а в бандитских лодках. А получала эта орда пленников не разбоем в русских лесах, а тепленьких и связанных одной веревкой около Коломны, на правом уже берегу Оки, напротив берега левого, где неплохой брод, там, где сегодня находится Девичье поле. А поставляли пленников, то есть сограждан по–нынешнему, наши же русские князья, за деньги, разумеется. Но об этом у меня в других работах.

Что касается Вольного царя, Огненного щита, Пламенного копья, то не слишком ли много прозвищ на одного? Там ведь не графья жили, а разбойники, для которых достаточно прозвищ типа современных в уголовном мире: Косой, Кривой и тому подобное. Речь в сказке, скорее всего, идет о нескольких людях, самостийных, так сказать, и дравшихся между собой, и друживших. Недаром до самого последнего времени там были и русские селения бок о бок, и татарские. Огненный же щит, скорее всего, именно щит из огня, когда поджигаешь сухую степь с наветренной для наступающего противника, и с подветренной для себя, стороны. А Пламенное копье – это тоже копье, когда степь поджигает нападающий, с наветренной от себя стороны. Само упоминание же о темнице, выевшей глаза, тоже, на мой взгляд, историческое. Темниц таких не сыщешь и по сей день в Поволжье, темница эта – метафора. Глаза же узникам просто выкалывать мода была, почитайте историю, там через одного правители ослепленные. И никакими мазями их не заставишь прозреть. Поэтому в сказке здесь чистейшей воды поэзия. А наказ сходить и отомстить Подонской орде – быль.

Немного не доехал Еруслан до Подонской орды и опять увидел рать побитую, а в той рати побитой лежит богатырская Голова отделенная от тела и глаголет: «Был я богатырь Задонской орды, сын Прохора–царя, а та рать со мною лежит Вольного царя, Огненного щита, Пламенного копья; а побивал ее я, а по имени меня зовут Рослонеем». Воевал же Рослоней за дочь Задонского царя, но только голова от него в живых осталась.

Тут не совсем понятно, почему Рослоней, подданный Задонского царя, воевал с Подонским царем из–за дочери Задонского царя? Но для сказки и не надо, чтобы все было логично и понятно. Сказано воевал, значит воевал. В историческом плане, наверное, просто Задонские и Подонские цари воевали за сферы влияния так сказать, и дополнительные вопросы тут неуместны. Но дальше начинается еще большая ерунда.

Приехал Еруслан к Задонскому царю; понравился ему, на службу устроился, выше всех его богатырей стал. Полгода служил. И узнал, что под Головой Рослонея лежит меч, исключительно только которым можно убить Задонского царя. Но взять в целях безопасности себе этот меч Задонский царь не может, слишком Голова тяжелая, не сдвинешь. Поехал Еруслан добывать меч из–под Головы, Голова по–доброму отодвинулась, Еруслан завладел мечом, возвратился и убил этим мечом Задонского царя. Потом вернулся к Голове, оживил ее, соединив с телом, а потом подружился с «восстановленным» Рослонеем. А затем женил его на дочери Задонского царя (смотри выше), а сам поехал к «татарскому» князю Даниле Белому решать «недорешенные» проблемы: во–первых, доложить в темнице о выполнении задания, во–вторых, наказать «мурз и татар» Данилиных. Он их «прибил и присек, и конем притоптал мурз и татар 170000, а черных людей и младенцев девяти лет от роду – в крещеную веру привел». А самого князя Данила Белого сослал в монастырь и «велел пострищи».

Как же здесь не ерунда? Во–первых, зачем Еруслан поехал к Задонскому царю, когда ехать ему надо по наказу батюшки к Подонскому царю убивать его «до смерти» и добывать зелье для лечения батюшкиной слепоты? Во–вторых, зачем Еруслану на работу устраиваться к Задонскому царю? Ему же батюшкой другая задача поставлена. А, устроившись на работу и получив царскую любовь и признание, зачем вызнавать тайны царские, чтобы добро царское отплатить злом, убийством доверившегося ему царя? А в действительной истории вы много найдете логики? Да она же сплошь алогична. Вспомните хотя бы Гитлера, который, не успев получить все составы с зерном от Сталина, открыл против него войну. Шибко здесь логикой пахнет? Я имею в виду нормативную, а не обманную логику, называемую политикой. И это же не сказка уже получается, а истинная история, такая, какой она была в действительности.

А сам Рослоней, Голова живая от которого в поле валяется? Тут тоже не фунт изюма, а сплошная шекспировщина по страстям. Воюет он против противника своего царя, жениться, видите ли, собрался на его дочери. Невольно подумаешь, что жениться–то он собрался не по любви, а в расчете на возможность свалить царя и самому сесть на царство. Зачем Голова его подвинулась, давая возможность Еруслану достать меч, погибельный для его царя? Он что, не знал? И он ведь подружился–то с Ерусланом уже после того, как тот убил его царя бывшего. Надо бы воевать с Ерусланом, а он сдруживается. Хотя и Еруслан тот еще дипломат: пришил Рослонееву голову куда надо, да еще и женил, великую услугу оказал.

Да так же и бывает всегда в истории. Только современной истории мы не удивляемся, понимаем, что к чему, а вот в прежних действиях правителей подавай нам логику. Да в жизнь не было общей логики в истории, логика всегда была частная, приватизированная, как сейчас говорят. А жизнь–то течет, я имею в виду собственную, царскую жизнь. И вкусы хотя бы меняются, на солененькое иногда тянет. Вот и логика приватизированная меняется согласно вкусам. И нельзя же все эти тонкие чувства передать в простой сказке, дай бог события сами не упустить из виду, запомнить.

Но все же мне надо добраться до Задонской орды, от Еруслана этого, из всего видно, не дождешься. Ведь неизвестно же, восстановил ли тот отцовское зрение, или так его слепым домой повез? И вообще, повез ли? Главное, он войска «татарина» Данилы разбил. И еще, что весьма немаловажно, всех детей «татарских» в православие обратил, а мусульманина–царя постриг в православные монахи. Ловко это у него вышло. Поэтому–то он его и не убивает уже второй раз подряд, несмотря на то, что уж очень «легкая» у него рука на убийства, включая и те, когда патрон доверяет ему свою охрану, а он убивает патрона. Совсем как в бандитских шайках, включая сюда и состоящие в государственном реестре под названием «олигархи».

Итак, Задонская орда носит это имя в зависимости от того, откуда на нее смотреть, с востока или с запада. И не только поэтому. Почему–то сказка стесняется назвать «мать городов русских» – Волгу. Ни разу не упомянута, о чем я должен сказать: неспроста. Я ведь недаром столько в энциклопедии копался и установил, что река Еруслан, одноименная с богатырем, впадает в Волгу, притом в самом интересном для разбойников месте, на транзите поваренной соли с Эльтона и Баскунчака. Соли я посвятил большой кусок своей книги и здесь на этом вновь останавливаться не собираюсь. Мне важно здесь узнать, где же находится Задонское царство, или Орда, что, собственно, одно и то же? В сказке эти сведения завуалированы, сами же видите. Так вот, с запада на Задонское царство смотреть неоткуда. Там никто в те поры не жил, а смотреть аж с самого Днепра, глаза испортишь. Смотреть же с востока через Дон тоже не на что, ничего там не было до самой Екатерины II. А вот с самого Дона, если посмотреть на восток, притом на месте нынешнего канала Волго–Дон, многое можно увидеть, тут и Еруслан недалеко в Волгу впадает, да и сама Волга как на ладони. И близко, ближе не бывает. Вот поэтому–то я и думаю, что Задонское царство или Орда и были в этом самом месте, только не на Дону, а на Волге. А Задонской Ордой ее тоже назвали неспроста, в целях конспирации. Ибо к концу сказки рабынь в низовьях Волги перестали покупать, популяция женщин на Востоке восстановилась (подробнее – в моей книге). А больше по Волге нечем было торговать с Востоком. Беличьих и собольих шкурок можно было на весь Восток, разумеется, для царей, а не для всего населения, на одном верблюде привезти.

Зато на Дону спрос на рабов, в основном мужского пола, резко возрос в связи с изобретением галер, у которых весла на каждом борту – аж в два ряда. Хотя и женщинами не пренебрегали. Недаром говорят, что все колыбельные песни на Ближнем Востоке нашего происхождения. И я не могу себе представить, чтобы граждан Венеции, Византии и так далее садили за эти весла, приковывая цепью. В связи с этим обострились нападки русских историков на крымских татар, дескать, они лет сто кряду воровали наших подданных по 100 тысяч разом. Подробности – в других моих работах. Отмечу только, что «украденных» у нас рабов было раз в сто больше чем самих «воров». Вот в этом месте, по–моему, и заканчивается сказка про Еруслана. Ибо пошла самая настоящая фантастика, а не историческое описание, как выше.

Наконец–то Еруслан поехал добывать прекрасную царевну Настасью в город Дербию, к царю Варфоломею. А у Варфоломея о ту пору появилось Чудо Лютое о трех головах и начало поедать царских людей, а само жило в озере. Отсек Еруслан Чуде все три головы и забрал у него чудо–камень самоцвет, а затем уже направился в город Дербию к царю Варфоломею, который на удивление оказался православным, за почестями, которые и получил, а в придачу – царевну Настасью Прекрасную. Она: «Нет тебя храбрее. Ты, государь, князя Ивана, русского богатыря, побил; ты, государь, князя Данило Белого побил и царство его попленил; ты, государь, Ивашка, Белую Епанчу побил; ты Индейского царя устрашил; ты, государь, Вольного царя, Огненного щита, Поломянного копья убил; ты, государь, Рослонея–богатыря оживил; ты, государь, отца своего воскресил и Змея убил. Я ж, государь, что за красна! Как есть, государь, а в Девичьем царстве, в Солнечном граде, царевна Понария сама царством владеет, и меня вдесятеро краше». Еруслан, встав поутру с постели, отдал своей жене Настасье камень самоцветный, Змеев, и говорит: «Родишь сына, вделай сей камень в перстень, родишь дочь, — дай камень в приданое», а сам пошел с царем–тестем пьянствовать. Затем, естественно, направился в Девичье царство. И, естественно, забыв свою жену, женился на Понарии.

Меж тем жена его бывшая, Настасья, родила сына, «вделала» ему в перстень камень–самоцвет и ждет, не дождется мужа своего. Сын же ее по имени Иван, а прозвищем Еруслан Ерусланович, стал таким же богатырем как папа: за руку кого схватит – выдернет, за голову – голова с плеч. Затем поехал отца искать. Нашел и как водится начал с ним сражаться, чуть не поубивали друг друга, (совсем как Илья Муромец с сыном своим жидовином) пока Еруслан первый не увидел на Еруслане втором перстень, а в перстне – камень–самоцвет. Потом поехали к маме, а там тесть–царь Варфоломей преставился. Кому же там царствовать как не Еруслану Лазаревичу, первому?

Куда делось царство искони Ерусланово, вернее Картаусово – неизвестно.

Я, наверное, зря сказал, что пошла сплошь фантастика, лирика и поэтика. Кое–что историческое и здесь проскакивает. Хотя не каждый это заметит. Я говорю о Девичьем царстве во главе с царицей Понарией. Я понимаю, что большинство из вас как раз Девичье царство и отнесет к лирике и фантастике, ведь и амазонки, скажете вы, красивая, но фантастическая сказка. А я так не думаю. Дело в том, что амазонкам я посвятил немало страниц в своей книге, и со всей отчетливостью хочу вновь повторить, что амазонки не фантастика, а историческая реальность. Мало того, это по историческим меркам происходило совсем недавно. Последних амазонок сожгли на кострах по пожеланию Козимо Медичи, выраженному в знаменитом «Маллеусе». Да, да! Кроме инициирования Возрождения Медичи раз и навсегда закончил переход от матриархата к патриархату, хотя начал этот переход еще Моисей. Я бы и не вспомнил даже об этом здесь, я это описал в других своих работах. Здесь же я просто не упускаю возможность еще раз продемонстрировать сказкой про Еруслана Лазаревича, то есть Евреича, то, что амазонки все–таки существовали, Еруслан не даст соврать.

По моим расчетам амазонки как раз и жили в степях Причерноморья, между Киевом, Одессой и Бессарабией. Поэтому я и хочу добавить некоторые сведения к этой сказке. Во–первых, амазонки жили не только в Причерноморье. Жили они и в Италии под именем сабинянки. Во–вторых, в эпосе Киевской Руси, в отличие от Руси Московской, отношение к женщине самое уважительное, даже трепетное, как в рыцарских романах. На это еще Белинский обращал наше русское внимание. В третьих, киевские князь и княгиня жили абсолютно равноправно, не по русскому Домострою, а приблизительно так, как живут нынешние американские жена и муж, и, случалось, что княгиня хвасталась личной своей дружиной перед князем–мужем, причем в самых энергичных выражениях. И, в четвертых, только в Киевской Руси то и дело княжествовали женщины, притом так успешно и умно, что мужики завидовали. И даже отчества у некоторых киевских мужиков были Ольговичи, не Олеговичи, а именно Ольговичи, от Ольги. Так что Еруслану Лазаревичу и на самом деле можно было сходить в Девичье царство, оно недалеко было. Но сам–то он там царствовать, естественно, не мог, кишка тонка. Пришлось пристраиваться, иначе не назовешь, в Дербии.

Общая же моя оценка этой сказки весьма высока. Это вовсе и не сказка, а устный пересказ истории, притом не до нашей эры, а совсем недавней истории, лет не более 500–600 назад. Вот так она, история, и сохранялась в устных преданиях, с пятого на десятое, без хронологии, без причинно–следственных связей и даже без привычной для нас логики. Зато можно не сомневаться, что все пересказанное было в действительности, кроме Змея–Горыныча, естественно. А, может быть, и Змей–Горыныч был, только несколько пореальней в действительности, например, в виде каких–либо друживших трех шаек разбойников, неуловимых как Стенька Разин или Мата Хари.

Про кремли, чети, засеки, первых Романовых

и казаков–разбойников

Эта статья навеяна «праздником русских кремлей», который проходил в городе Коломне, но я на нем не был, хотя и находился в Коломне. Я посчитал более полезным, почитать Большую советскую энциклопедию на эту тему. Кремли были перечислены в статье, сообщавшей об этом празднике русских кремлей. Я их сгруппировал по своему усмотрению, не забыв, что главный наш Кремль как–то не участвовал в этом торжестве. И то, — подумал я, — какой же народный праздник может быть в осажденной этим самым народом крепости? Кто позволит, пока еда, вода и порох у осажденных в наличии, а гарнизон пока не предал?

Начну перечислять с тех городов, которые стояли на пути «из варяг в греки», но только не на реку Ловать, что совершенное идиотство, а, отклоняясь от пути на нее, от Смоленска на восток, через Волок Ламский, до Вологды, Костромы и далее до Урала, ибо здесь он и был, этот путь из варяг в греки, а вовсе не по Ловати до Новгорода. (См. мои другие работы).

Вологда. Расположена на пересечении пути Москва — Архангельск и Великий Новгород — Вятка (Киров). Основана Новгородским княжеством на волоке между реками Сухоной и Шексной (1147г.), ровесница Москвы. С основания Петербурга значение города упало, он превратился в ссыльный город. Вологодское масло, вологодские кружева. Кресты на церквах – католические, соборы киевского типа, итальянские портики с колоннами на первом этаже зданий.

Углич, Ярославская область (937г,). Принадлежал Владимиро–Суздальскому княжеству до 12 века, затем – Ростовскому, с 1329 – Московскому. В Угличе погиб царевич Дмитрий Иванович, сын мифического царя Ивана Грозного, состоящего из четырех царей по данным новой хронологии Носовского и Фоменко. «Угличское дело» по этому поводу вел князь Шуйский, ставший впоследствии царем Шуйским. В 1608 -11 разрушен «поляками», которые не меньше русские, чем весь русский народ. Кремль построен на высоком мысу, далеко вдающемся в Волгу. Дворец угличских князей (дворец царевича Дмитрия) совершенно североитальянского типа, даже печная труба расположена выступом на наружной стене дома, как бы пристроена к стене. Русские так никогда бы не построили. Им надо, чтобы труба отдавала тепло внутрь здания, а не улицу грела зимой. Итальянцам же совершенно не нужен такой обогрев дома, надо, наоборот, чтобы тепло от печи не оставалось внутри дома, без этого жарко. И до сих пор в Италии так трубы сооружают, сам видел.

Изборск. Древнейший русский город, как пишут в БСЭ, но ныне простое село, расположен в 30 километрах от Пскова на запад (862г.). Здесь было труворово городище дескать, хотя самого Трувора никогда не было в живых, как это доказано ныне. «Братья Рюрик, Синеус и Трувор» – это по современным понятиям лингвистики «Рюрик с дружиной, чадами и домочадцами», что–то вроде этого. В 1303 году перенесен на 250 метров восточнее, то есть ближе к современной деревне, на Жеравью гору (Журавью?), где в 1330 году построена каменная крепость — кремль. Считается, что именно здесь записаны «Изборники Святослава» в 1073 году, которые представляют собой жизненные поучения, а также основы грамматики, логики, поэтики, включая притчи, загадки. Странный это город, но докапываться не хочу.

Дмитров. Расположен на реке Яхроме в бассейне Волги, основан, как и Москва, Юрием Долгоруким в 1154 году. До 13 века – центр удельного княжества, с 14 века присоединен к Московскому княжеству. Постройки – тоже итальянского типа, барокко. Но есть и деревянные срубы – жилища с глинобитными печами в раскопах 12 века. «Присоединение» к Московскому княжеству не очень хорошо согласуется с постройкой Дмитрова Долгоруким. Если он построил как Москву, так и Дмитров, то и княжество одно должно быть. А тут Москве пришлось его «присоединять», как какие–то Казань или Новгород, Смоленск и так далее.

Смоленск. Кривичи, дескать, построили в 863 году на пути из варяг в греки на берегу Днепра. Что из варяг в греки – это точно, как раз здесь–то путь и проходил, и как раз здесь свернул направо от задолбанного нам историками. Принадлежал Киевской Руси, а, по–моему, вообще – итальянским торговцам лесом, как и сама Киевская Русь во главе с Киевом. Ибо храмы все древние – киевского типа, а последние – итальянского, или византийского, если хотите. Кресты на храмах – тоже католические, с одной перекладиной. С 12 века центр Смоленского княжества, что совершенно правильно, так как новый, мой, путь из варяг в греки разделился на отрезки самовластные. Вот их, эти отрезки, и завоевывала, покоряла, присоединяла и «брала» впоследствии Московская Русь. Не было бы этой завоевательской Руси, карта Восточной Европы точности была бы сегодня такой же «лоскутной» как и Западной Европы. Но «взять» Смоленск, этот стратегический пункт на пути русской лиственницы на Запад, и в первую очередь, в Венецию, было не так–то просто. В 1404 -1514 годах Смоленское княжество захватила Литва, затем у Литвы его отобрала Москва. В 1609 году Польша оказалась сильнее в этих краях. С 1667 года в результате Андрусовского перемирия Смоленское княжество снова перешло к Московской Руси. По этому перемирию, сотворенному Ватиканом на 13,5 лет, даже Киев должен был остаться за Москвой до 1969 года, чтобы не разрывалась «лесная цепочка». Но Москва «удержала» его за собой до самого «вечного мира» от 1686 года. Запорожская Сечь осталась под «совместным управлением» Польши и России, Левобережная Украина за Москвой, Правобережнаяя Украина и Белоруссия – за Польшей. Смоленск, как и Новгород, характеризуется деревянными мостовыми в 21 ярус, берестяными грамотами. А чем же ему еще характеризоваться? Он и принадлежал как страна–вассал огромной Новгородской империи, простиравшейся от Смоленска до Соловков и до Урала, а Московской империи вообще тогда не было.

Новгородская империя резко отличалась от Московской империи. Это была торговая империя, она не вмешивалась во внутреннюю жизнь своих стран–вассалов. Она только осуществляла в них свою торговую политику, потому и казалось, что это империя. Просто новгородцы пронизывали все эти, будем говорить, страны своими товарами и поддерживали экспорт лиственницы до Днепра, осуществляли охрану этого пути со всеми волоками и организовывая на этом пути лесорубные и транспортные работы. Поэтому всем странам и народам, входившим в это «СНГ», жилось хорошо, даже лучше чем, если бы империи не было. Об этом говорит хотя бы тот факт, что Великий Новгород жил довольно скромно и не накопил таких богатств как Москва. То есть это была нормальная католическая не только по названию, но и по сути, империя западного типа, такая как империя Габсбургов, Гогенцоллернов и так далее, но не наполеоновская завоевательная, разумеется. Я хочу сказать, что это была чисто идеологическая империя, основанная на католичестве вере, которое на Западе потом преобразовалась путем Реформации ее в суверенные государства на базе протестантизма.

Меня очень заинтересовала Кострома, не обладающая почему–то кремлем, как все выше перечисленные древние русские города, поэтому не вошедшая в список «празднования кремлей» («Собор российских кремлей»), опубликованных Московском комсомольце за 24 августа 2001 года, откуда я и взял вышеперечисленные города, а остальные добавлю в дальнейшем. Чем Кострома характерна? Во–первых, тем, что эта область была заполнена как раз той лиственницей, которая требовалась для свай в Венеции. На остальном необозримом пространстве Восточной Европы, не говоря уже о Западной Европе, лиственницы практически нигде нет. За исключением высокогорной, кривой и разлапистой. И даже Петр I, которому понадобилась лиственница на сваи под Исаакий, и вообще под весь Петербург, «Северную Венецию», возил ее отсюда, а потом стал искусственно разводить в самой Прибалтике. И современные данные ботаники («Жизнь растений») говорят о том, что лиственницу в Костроме всю извели, так что приходилось за ней ходить все дальше на восток, аж на Средне–Северный Урал, и еще дальше, в Зауралье, на реку Конда.

Во–вторых, о древней Костроме Большой советской энциклопедии практически ничего не известно. Разве следующее, это известия? «Основана в 12 веке, впервые упоминается в Тверской летописи под 1213. С начала 13 и до 17 века (400 лет, не мало) неоднократно подвергалась опустошительным набегам татарами, новогородскими ушкуйниками, полько–литовскими войсками. В середине 13 века – удельное княжество, в середине 14 века вошла в состав Московского государства. Во время польско–шведской интервенции начала 17 века Кострома сыграла видную роль в организации ополчения Минина и Пожарского». С 1719 года, заметьте, специально отмечено: «провинциальный город», даже и не губернский, или как сейчас – областной. Вот и вся история. Но Вы же видели, что даже для более мелких древнерусских городов нашлись более глубокие сведения об их основании и строительстве. Я чувствую здесь преднамеренное умаление и утаивание ранней истории Костромы в БСЭ, тем более что советская энциклопедия переписана в историческом отношении с царских книг. Патриот–крестьянин Иван Сусанин – тоже из Костромы и именно там водил поляков по болотам. И как там народились разом Минин, Пожарский и Сусанин – основные благодетели Романовых? И даже «временный» царь Шуйский.

В третьих, другие сведения о Костроме, по недосмотру туда попавшие, вызывают тоже размышления. Там развито производство сыра, какового по всей России нет, за исключением «голландского» сыра, привезенного Петром. Там, оказывается, развито в деревне Красной ювелирное производство, словно это Венеция российская. Там имеется специфическая порода высокопроизводительных коров (костромская порода), каковых во всей остальной России нет. Там, как кочка среди болота, образовалось кожевенное обувное производство среди остальных просторов «русских лаптей». Словно это тоже Италия попала в Кострому. О древней архитектуре Костромы не сказано ни слова. Однако есть картинка, на которой нарисовано древнее строение – почти точная копия вологодского строения, с итальянскими портиками, поддерживаемыми колоннадой вдоль дома – типично венецианские.

В четвертых, слово итальянское «конд», ставшее в русском языке «кондовый», «некондиция» и так далее, раньше, на первых порах, согласно Владимиру Далю относилось только к древесине, именно к лесу на корню потом «прилепилось»к тонкослоистому, крепкому, не с болота, лесу как материалу вообще, а затем — еще шире, и стало обозначать просто хорошее и плохое, в том числе и к «кондовым» старикам, крепким и румяньм как яблочко. А затем, когда лиственницу в Костроме всю вырубили, а железобетонных свай еще не придумали, стали пробираться на восток вслед за лиственницей, и добрались до Урала, и даже перешагнули через него в Ханты–Мансийский национальный округ, им встетилось такое обилие ровных как свечка лиственниц, что даже реку, в пойме которой находились эти чудо–леса, назвали рекой Конда, то есть «кондиция», или то, что нужно. Притом здесь на карте есть даже обширная низменность, названная Кондинской. Сама Конда впадает в Иртыш, но верховье ее — река Тура и река Усьва практически стекают с одной горы, по разные ее стороны, только Усьва уже относится к бассейну Волги. Но все это может показаться простым совпадением?

Давайте разбираться. Кондоминиум – [от лат. сon (cum) – вместе и dominium – владение] – совместное управление одной и той же территорией двумя или несколькими государствами, например, Великобритания и Египет когда–то установили кондоминиум над Суданом. Кондак – (от греч. Kontaktion) – жанр ранневизантийской церковной поэзии и музыки, вытесненный впоследствии каноном (как жанром гимнографии). Тут нас словарь пытается сбить с толку. Вместо того, чтобы сказать, что кондак – хоровое пение, совместное пение, начинает нести околесицу. Кондакарное пение – характерное для богослужения при княжеском дворе в Киевской Руси. Опять же несут несуразицу, надо сказать хоровое пение, хотя бы и церковное, ибо «конгломерат – скученный, механическое соединение чего–либо разнородного», а «конденсат – (от лат. condensatus – уплотненный, сгущенный) – жидкость от конденсации газа или пара». То есть везде применяется слово «кон» – вместе. Если этого мало, то продолжу, «кондотьеры (итальянск. Condottieri) – предводители наемных военных отрядов», хотя надо было бы сказать «объединители, а потому и предводители своих отрядов». Например, «кондукт (от лат. conduco – веду, сопровождаю) – жанр многоголосой музыки», а кондуит – надо сказать не от франц. Conduite – поведение – журнал для записи проступков, а от «кон» – вместе, список всех учеников, независимо от их поведения. И тогда станет понятие слово кондуктор, собиратель всех, а вовсе не «кондуктор (от лат. conductor – сопровождающий) – направляющая в механике, кондуктор трамвая», ибо кондуктор в трамвае не имеет ничего общего с направляющей в механике. Конкубинат в основе своей не – «лат. – сожительство мужчины и женщины без заключения брака», а все–таки и в первую очередь, просто нахождение вместе, в совокупности. А для уточнения «без заключения брака» надо бы добавить дополнительное «лат.» словечко, какое? – не знаю. Очень хорошо подобрано словечко для божества: «Конкордия (лат. – согласие), древнеримское божество, олицетворяющее согласие граждан». Неплохо и «консилиум – лат. совет», хотя главное здесь не совет, а совместное заключение. Обратите внимание на двоякое написание слова «вместе»: кон и кум. И вам станет понятнее слово «комиций [от лат. co(m)ire – собираться] – народное собрание в Римской республике». Перехожу к Словарю Даля. По нему «конда – (вологодск., пермск. – боровая, не болотная сосна, крепкая, мелкослойная и смолистая, растущая на сухом месте, вообще превосходный, первой руки лес», а кондолай – лось», то есть житель этого хорошего леса. Добавлю, что Кондома – левый приток реки Томь в Сибири, а какой там лес хороший был – вы и не узнаете теперь, весь его «зэка» вырубили. Я еще должен обратить ваше внимание, что слово «вместе» превратилось по смыслу в слово «хороший» потому, что русские не сразу догадались, что итальянцы хотели сказать не только «хороший», но – «все как один», или «один к одному». Вот и подумайте теперь, как итальянское слово «кон» в дополнение к слову «баста» попало аж за Урал?

Тогда, в пятых. Владимир Даль очень удивлялся одному факту, но так и не смог его объяснить ни себе, ни нам. Сей выдающийся полевой, заостряю, не кабинетный, а полевой ученый, посвятивший большую часть своей жизни изучению русского языка непосредственно среди его носителей, заметил, что многие «малороссийские», то есть украинские слова, распространяются по пути «из варяг в греки» вплоть до Смоленска, а потом вдруг сворачивают с этого пути.

Нет бы этим словам двигаться по реке Ловать дальше к Великому Новгороду, хотя их и там немного есть. Но большинство из них резко меняют направление на восток, причем не на Москву, а севернее ее, приблизительно к Волоколамску (Волоку Дамскому) и через него устремляются на другой волок – вологодский и попадают аж в Костромскую губернию. Мало того, они вслед за вырубкой лиственницы, о которой Даль просто не знал, устремляются дальше на восток, вплоть до Уральских гор около реки Камы и даже переваливают их, попадая в Ханты–Мансийск, который при Дале еще так и не назывался. «Самоеды» там жили.

При этом Даль ведь не я, он собаку съел в языкознании. Он много приводит таких одинаковых для всего откорректированного мной пути «из варяг в греки» слов и корней, ему поневоле поверите. Мне же понравилось одно итальянское слово, а именно баста, то есть, все, хватит, кончай. Это чисто итальянское и очень употребительное у них слово, которое итальянцы повторяют раз сорок в день, не меньше, а мы – значительно реже. Правда, забастовку от него произвели. Да как же попало это слово в Кострому и далее, на Урал? Кроме как навстречу лиственнице не могло попасть. Притом, когда не знаешь чужого языка, как пришлые итальянцы, так и хочется выражаться односложно, примитивно, дескать, баста, больше не надо. А чужой языкодержатель, в свою очередь, то и дело, слыша баста, да баста, сам через неделю станет его говорить, чтобы сделать приятно иностранцу и похвалиться своей сообразительностью. Кто жил среди носителей чужого языка, не зная на нем ни слова, не даст мне соврать.

Прибавьте сюда то, что я выше написал про костромской сыр, про коров, ювелиров и сапожников не из лыка, а из кожи, и так далее, и у вас возникнет твердое подозрение, что путь «из варяг в греки» свернул на Кострому. Не доходя до идиотской реки Ловать, на которую чтобы попасть из Смоленска, надо еще одну реку сперва переплыть, а именно приток Западной Двины, которая раза в четыре шире самой Ловати. И попытайтесь еще раз прочесть, что же пишут историки нашей родины про товары, которые, дескать, возили по этому пути. Там же сплошная дурь, возить–то совсем нечего. Белок и соболей на плече можно принести, а золото с серебром обратно, так это еще проще, в кармане. Вот лес сплавлять до устья Днепра – это другое дело, серьезная транспортная артерия. Притом лиственница проклятая чуть намокнет – тонет, поэтому возить ее надо было на плотах, например, из сосны. А без лиственницы Венецию не построить, она же вся на сваях, как и Петербург. А когда там она, Венеция, построена? Шибко давно. Как раз в те времена, когда у нас государственность начала образовываться, и венецианские послы один за другим к нам зачастили. Они ведь первыми из всей Западной Европы к нам прибыли. Зачем бы это? Никак за соболями или за пенькой с салом? Мы ведь и ныне ничего иного, технологичного, не продаем. Правда, пеньку заменили газом, из него тоже веревки можно делать – полиэтиленовые, а сало – нефтью, тоже – жирная. Соболя же передохли.

Теперь надо вспомнить, что есть два Галича, один в Западной Украине, на восточных склонах Карпат, а другой — аж в Костромской же опять области. Рассмотрю пока не историю их, а только – ботанику. В Галиче на Карпатах когда–то давно высоко в горах, на северо–восточных их склонах, росла лиственница, но как только она потребовалась на венецианские сваи, ее тут же немедленно вырубили, ни одной сегодня нет. К ботанике присовокуплю правила словообразования, согласно которым в родственных языках, каковыми являются украинский и русский, не бывает так, чтобы случайно два места в разных концах назвали бы одним и тем же словом, например, Галич. На языке австралийских аборигенов и русском такое созвучное слово случайно может появиться, только оно, конечно, не будет обозначать одно и то же, например, слово лапоть может появиться в каком–либо языке, только оно не будет означать в действительности лапоть, обувь, а совсем что–нибудь другое, например, любовь. А тут на тебе, и тут, и там – Галич. И тоже по отношению к горам. Так, Галичская возвышенность или Галичско–Чухломская – моренная гряда, входящая в систему Северных увалов, расположена в Костромской и Вологодской областях. И тут же имеется Галичское озеро, а неподалеку – Галичский клад медных изделий культового назначения около 13 века до нашей эры. Заметьте, до нашей. Было когда–то и Галичское княжество в этом месте. Энциклопедия добавляет: «Впервые упоминается в летописи в 1238 году под названием Галича Мерьского. В 13 веке – центр Галичского княжества, первым князем которого был брат Александра Невского – Константин Ярославич. В начале второй половины 14 века был присоединен к Московскому княжеству».

Теперь перебазируемся к Галичу украинскому, вернее, карпатскому: «Галич – древнерусский город (ныне близ селения Крылос) в 5 километрах к северу от современного Галича. Впервые упомянут в Ипатьевской летописи 1140 года. С 1144 – столица Галичского княжества. В 1199 стал столицей Галицко–Волынского княжества», где была написана Галицко–Волынская летопись, о которой «в литературе высказываются различные мнения о времени ее составления, отдельных ее частей и редакций», а «хронология ее чрезвычайно запутана».

Однако бог с ней, с хронологией, лучше давайте вспомним как любили ново–американцы давать в Новом свете старые свои родовые названия из Европы. Я уже не говорю о новом Йорке, там даже Москва есть. И эта тяга к привычным названиям немало наломала дров во всем историческом мире, во всех царствах–государствах, даже и в Австралии. Мне не довелось читать про то, почему же все–таки Галич карпатский перекочевал в Галич костромской. Но на основании вышеизложенного невольно напрашивается мысль, что когда быстренько срубили все лиственницы в Карпатах, а потом нашли точно такие же лиственницы в Костроме, то невольно назвали «моренную гряду» привычным именем Галич. А вы как думаете? Или у вас есть другое объяснение?

Хотел остановиться на том, что не только украинские словечки перекочевали в Кострому и даже за Урал, но и итальянские, точнее, венецианские, которые в свою очередь, резко отличаются от северо–итальянских наречий и ближе мне кажутся к еврейскому выговору, да уж ладно, не буду, места мало. Я ведь речь–то веду все–таки о России. И мне надо еще остановиться на так называемых «четях», то есть четвертях. Очень уж они мне интересными показались в связи с рассмотрением русских городов. Дело в том, что в БСЭ рядом с Галицией, которая одно и то же, что и Галич, есть такая маленькая статейка, привожу ее полностью:

«Галицкая четверть, один из центральных территориальных судебно–административных финансовых органов России 16–17 веков, ведавший городом Галичем с уездами. Смотри Чети». Не видно же отсюда, к какому именно Галичу относится данная четь? Так вот, чети или четвертные приказы возникли после отмены кормлений (ставили надзорного за крестьянами и мещанами и он с них «кормился» сколько бог на душу ему положит). Так вот, четей всего было, начиная с 1561 года и кончая 1619 годом, пять: Новгородская четверть – Нижегородская (Новгород, Нижний Новгород, Псков, Вологда, Архангельск), Владимирская (Владимир, Тверь, Тула, Орел), Костромская четверть –Ярославская (Кострома, Ярославль, Муром), Галицкая (Галич, Белоозеро, Шуя) и Устюжская (Великий Устюг, Сольвычегодск).

Эти чети мне не совсем нравятся, какие–то они неравномерные, а некоторых четей вообще нет, как будто земли вовсе не подчиняются Московии. И Новгородская – Нижегородская четь какая–то странная. Но давайте по порядку.

Когда читаешь в Кенигсбергской летописи, она же так называемое сказание Нестора, про то, как Ной поделил мир между Симом, Хамом и Иафетом, смех и грех, да и только. Приблизительно плошади их владенья можно соотнести как 1:5: 100, за абсолютную точность не ручаюсь, но все же соотношение приблизительно таково, если еще не обиднее для Сима, да собственно и для Хама. Во владеньях Сима перечислены все деревеньки на пятачке в частичку Малой Азии, приблизительно равную нынешнему Израилю. Для Хама выделено земли значительно больше, даже, по–моему, Корсика туда попала. Зато владения Иафета описываются такими блоками, как нынешний Красноярский край. Какие там деревеньки? Туда целиком попадают Англия, вся Восточная Европа, которая раза в три больше Западной и другие столь же крупные куски земли, причем называются не древние, а их современные имена, имена начала 18 века. Откуда только «Нестор» их узнал в 10 веке? Не верите? Почитайте сами. Убедитесь. Я к тому клоню, что не могли московские цари, несмотря на их известную безграмотность, так бездарно поделить свои владения, перепрыгивая большими четями через маленькие.

Вы только посмотрите, самая большая четь Новгородско–Нижегородская на полпути разрывается маленькими четями Владимирской, Костромской и Галицкой, которые все разместились на пятачке от Костромы до Вологды. Мало того, в Новгородскую–Нижегородскую четь входит Вологда, как вы видели выше, а вот городок маленький из вологодских краев – Великий Устюг, которому БСЭ посвятила всего две строчки, не входит не только в Вологодскую землю, но даже и в гигантскую четь Новгородско–Нижегородскую, а образует свою собственную Устюжскую четь. Да это же просто издевательство. Я же не хочу прямо называть русских царей дураками стоеросовыми. Это первое.

Второе. В маленькой захудалой Костромской губернии или княжестве, как кому нравится, образовалось аж четь в чети, притом самым идиотским образом. Сама костромская земля – четь? Четь, сами видели выше. А Галич входит в костромскую губернию? Входит, посмотрите сами по карте или энциклопедии. Так как какого же черта там, среди большой чети еще образовалась и маленькая, Галицкая четь? А Владимирская четь, чего она тоже такая дурная? Владимир в нее входит – это ладно, на то она и есть Владимирская. А почему же туда входят и Тверь, и Тула, и Орел с уездами? Что, между ними нет ни одного городишки малого, например, того же Волока Ламского, ведь туда же то и дело все цари как один ездили, только неизвестно, зачем? А Москва куда девалась? Она же по самому центру этой идиотской чети находится. А ей уже исполнилось 414 лет к моменту создания четей. И что, городов больше нет? Да та же Коломна всего на 30 лет младше Москвы и с кремлем таким же в точности. Чего же она ни в одну четь не вошла? Налогов что ли не платила? А вот Тулу заставили, хотя она совсем на краю чети находится.

И, наконец, третье. А куда подевались Казань, Рязань и прочие владения Московии? Ведь Казань «взял» Иван Грозный в 1552 году, Рязань «присоединили» в 1521, а чети начали создавать в аккурат через десять лет после этого. Что, забыли налоги с них брать? Тут одно из двух: либо Москвы еще не было, когда все эти чети были, и налоги они платили кому–нибудь другому, либо, что сейчас будет показано правдоподобнее, ничего Московии тогда не принадлежало, хоть сама она, может быть, и была. Судите сами: авторы энциклопедии как–то совершенно неопределенно обозначают первую четь, я ведь переписываю дословно –«Новгородская четверть – Нижегородская». Вот если бы она называлась Нижегородской четвертью просто, тогда бы весь выше приведенный идиотизм исчез бы сам собой. Не пришлось бы Нижегородской чети «перепрыгивать» через Костромскую и Галицкую чети, чтобы оказаться в Пскове и Новгороде Великом и его владении – Великом Устюге. Костромская четь могла бы вполне справиться не только с налогами в Галицкой чети на своей территории, но и с Ярославля налоги собрать, тут рукой подать, как говорится. Недаром она тоже так же хитро называется, как и предыдущая: «Костромская четь – Ярославская».

Кажется, я добрался до «варягов», из которых начинался путь «в греки». Итак, существует Новгородская империя, которой принадлежат Вологодская, Костромская, Архангельская и Вятская земли. «Принадлежат» — чисто номинально, не так как мы сегодня понимаем «единую и неделимую» землю. Просто новгородцы здесь торгуют, притом обоюдовыгодно, а основной товар этих мест – древесина, древесина кондовая, особенно лиственница. И здесь привожу свидетельства историков, что новгородским купцам можно было верить на слово, это все подтверждают, они лучше останутся в накладе, чем обманут. А вот московские купцы – это сплошь обманщики, по нынешнему «кидалы», «наперсточники» и поддельщики товара. Все историки, разумеется, иностранные, повторяю, в один голос подтверждают это. Вот они–то, новгородцы, и установили чети, потребные для поддержания торгового пути, особенно «волоков», по которым волокут (переволакивают) плоты из речки в речку, выдерживая направление «из варяг в греки» от Великого Устюга до Днепра в районе Смоленска, и далее до Черного моря, а затем до Венеции, по пути оставляя часть леса в Константинополе. Потому–то Византия и давала такие высокие и необъясняемые историками льготы при прохождении Босфора именно венецианцам.

А теперь, чтобы следить за моими объяснениями, разверните карту, хотя бы из БСЭ, Вологодской области. Сперва лес шел из костромских краев по реке Костроме в Волгу, далее непосредственно по ней вверх по течению поступал до реки Ламы, к Волоку Ламскому, где переволакивался в бассейн реки Днепр по ее притокам. Когда в Костромской губернии лиственницу уничтожили полностью, пошли ее искать к северо–востоку, где ей и положено расти по климатическим условиям – лиственница любит холод. Нашли реку Сухону, которая при слиянии с рекой Юг образует реку Северная Двина. Вот тут–то и образовался Великий Устюг – порт, не зря «забытый» историками, хоть и Великий. Лиственница в долине Сухоны, конечно, была. И ее начали рубить, причем безжалостно, как нынче «качают» нефть и газ, ибо западный спрос на пеньку окончательно прекратился. Замечу кстати, что, вообще говоря, лиственницы в Европе, в том числе и Восточной – мало, ее много в Сибири, но попробуй, доберись до нее в ту пору.

Значит так: лиственницу в бассейне Сухоны нашли, нарубили, но как ее переправить в бассейн Волги, сама–то Сухона впадает в Северную Двину и далее в Белое море. Вот тогда и соорудили волок между истоками Сухоны и рекой Шексной бассейна Волги, заодно и город Вологда возник, по–моему, даже название у него «волочильное». Не такое, конечно, как у Волока Ламского, но все же близко: волок, волочь, волог, вологда, волочильня. И по Сухоне лиственницу в конце концов вырубили, а растет она, сами знаете, очень долго, даже дольше сосны. Вот тогда и возник порт Устюг Великий. Лиственницу пришлось переплавлять через реку, с правого ее берега на левый.

Герберштейн где–то после 1560 года пишет следующее: «… больше держатся обычной и кратчайшей дороги от Устюга и Двины через Пермию. От Москвы до Вологды считается пятьсот верст; если от Вологды до Устюга спускаться направо вниз по реке Вологде и затем по Сухоне, с которою она соединяется, то получим также пятьсот верст; эти реки под городом Стрельце, в двух верстах ниже Устюга, соединяются с рекой Югой, которая течет с полудня; от ее устьев насчитывается свыше пятьсот верст. По своем слиянии Сухона и Юга теряют прежние имена и принимают имя Двины. amp;lt;…amp;gt; От устьев Щугура вверх по реке до Пояса, Артавиша, Каменя и Большого пояса три недели пути. Подъем на гору Камень занимает три дня; спустившись с нее, можно добраться до реки Артавиша, оттуда до реки Зибута, от нее в крепость Ляпин, от Ляпина до реки Сосвы…» В общем, мы уже за Уралом. И путь этот, несмотря на плохое знание географии русскими, довольно подробно и четко описан.

Из Кондинской низменности, где лиственницы было немерено, легче всего сплавлять ее было по Каме и ее истокам, например, по реке Усьва, которая с Рекой Турой стекает с одной горы. Но на Каме и Средней Волге хозяйничали другие государства, главное из которых Татарстан. Драться с ним было бесполезно, да и не такого склада были новогородские купцы, они были великими купцами, поэтому в драки не ввязывались. А договориться миром не удалось. Вот поэтому и возник Великий Устюг: немного хлопотнее, но зато никто не мешает.

Вот теперь пришла пора откорректировать «исторические» сведения о четях, представленные выше. Слишком уж они идиотские. Без долгих объяснений просто перечислю их: Вологодская, Костромская, Галицкая (Галич, Белоозеро, Шуя), Устюжская. Как раз четыре чети. Если непременно надо пятую четь, то подойдет Архангельская, ибо от Устюга до Архангельска рукой подать, притом там соль поваренную варили на Белом море – нужная четь. С озера Баскунчак соль возить было трудно и дорого из–за татар и всяких там соловьев–разбойников, казаков–разбойников и ушкуйников, к которым я еще вернусь. Что касается Владимира, Ярославля, Мурома, Суздаля, Нижнего Новгорода, то они промышляли на Волге, в основном полубандитской торговлей, совершенно такой же, как в наши дни, и не имели никакого отношения к указанным четям, так как жили сами по себе. Тверь же, Тула и Орел, притянуты в чети совершенно бессовестным и глупым образом, но я об этом уже говорил. Согласен, можно в чети включить и Смоленск, но он же не завоеван еще был Московией. Да, мне кажется, и самой Московии еще не было в природе. И это 1600 год, грубо говоря, и Москве должно быть около 350 лет.

А теперь в качестве отправной точки дальнейшего исследования, заметьте, цитирую БСЭ: «Новая четверть (четь), один из важнейших финансовых приказов (учреждений — мое) 17 века. Новая четь, возникнув в 1619 году, ведала сбором «кабацких денег» с Москвы, городов Галицкой, Владимирской и Костромской четей, а позднее и с южных городов, находившихся в ведении Разрядного приказа». Особенно отметьте про себя: «а позднее…» и так далее. Дураку понятно, что до 1619 года все предыдущие чети никакого отношения к Москве не имели и платили их, наверное, Новогородской империи, которая тесно сотрудничала как с Украиной, так и с Венецией. И даже с англичанами через Белое море и с Персией, правда, через Татарстан.

Если верить энциклопедийной хронологии, с момента создания тех, предыдущих четей, прошло, если быть точным, всего 58 лет. Создана новая четь взамен действующих — «кабацкая». Притом туда не входили ранее упомянутые «южные города»: Тула, Орел. Они вошли «позднее». Надо полагать, что и Казань, Рязань, Коломна и прочие «южные города» тоже вошли «позднее». Как же так? Ведь Московская Русь давно всех «взяла», «покорила», «присоединила». А кабацкие деньги не берет. И заметьте, уже пошла эпоха царей Романовых, с 1613 года. И через шесть лет нагрянула кабацкая четь, заменив собой все остальные чети. И представьте, никакие «южные города» им не подчиняются, чети не платят. Получается, что у Романовых пока нет никакого царства кроме самой Московии, да Костромы. И Минин с Пожарским ходят в детский сад, а Иван Сусанин уже рубит лес.

А кто такие сами Романовы? Трудно узнать из романовской же истории, в начале они так часто меняли свою фамилию, будто это не «московские» бояре, а скрывающиеся рецидивисты. БСЭ: «Документально известным предком Романовых был Андрей Иванович Кобыла, боярин московских князей середины 14 века. Предки Романовых до начала 16 века именовались Кошкиными, затем Захарьиными». «Иван Грозный», которого в природе не было, женился на дочери в третий раз сменившего фамилию Романа Захарьина. А сын Романа Захарьина Никита после смерти «Грозного» «возглавил регентский совет». А, у этого «регента» родился сын Федор–Филарет, который, в свою очередь, родил сына Михаила – будущего «избранного» царя. А самого Федора в патриарха Филарета «избрал» сам Лжедмитрий. Но кроме Федора–Филарета у «регента» Никиты был еще сын – Иван. А у этого Ивана родился сын и тоже Федор, только Иванович и стал царем. Кто же это такой, если «со смертью царя Федора Ивановича пресеклась династия Рюриковичей»? И почему он стал царем, да еще и «Рюриковичем»? Ведь он отпрыск того же самого «регента» Никиты Захарьина. Тогда и Федор–Филарет, выходит, «рюрикович»? И династия вовсе не «пресеклась» а прямо перетекла в Романовых?

Ладно, наплюем на эту царскую околесицу. Обратим свое внимание на частности, надерганные в других местах. Был тут невдалеке по времени царь Василий Шуйский, который сперва расследовал убийство царевича Дмитрия, сына «Грозного», а затем неожиданно сам стал московским царем. О нем немного известно, но книги он точно «читал вверх ногами» и велел сжечь календари, привезенные иностранным купцом на продажу, но сперва выкупил их у купца. Знамо дело, с Шуи он. А Шуя, если вы помните, галицкая земля, часть костромской земли. Тогда, вспомните, пожалуйста, что и Иван Сусанин, и князь Пожарский, и «гражданин» Минин тоже родом оттуда, да и все их воинство «освободительное» — костромское. Не сомневаюсь, что, и Романовы меняли свою фамилию, как бог на душу положит, не иначе, чтобы скрыть, что и они оттуда же. И к Лжедмитрию имеют отношение прямое. И ответьте мне еще на один вопрос: какого черта «поляки» мимо Москвы отправились аж за Волгу, в вологодские болота? Или специально за тем, чтобы их поводил там по дебрям Иван Сусанин? Тут, конечно, и черт ногу сломит, поэтому оставим эти болота вместе с Иваном Сусаниным другим исследователям. Отмечу только, что не за Москву боролись «поляки» и «русские», а за кондовую лиственницу и за пути ее транспортировки. И обе эти стороны – русские.

Нет, не оставлю Сусанина другим исследователям, сам займусь им, больно знаменитая, но одновременно и темная историческая личность. «Сусанин – крестьянин села Деревеньки, близ села Домнино Костромского уезда. Зимой 1612–13 был взят отрядом польской шляхты проводником до села Домнино – вотчины Романовых, где находился избранный на престол царь Михаил Федорович. Сусанин намеренно завел отряд в непроходимый болотистый лес, за что был замучен». Ну, это–то всем известно. Неизвестно широкому кругу историков не только где находится село Деревеньки, родина Сусанина, но и где находится «вотчина Романовых», село Домнино. Ни на крупномасштабных картах, ни в Большой советской энциклопедии их нет. Романовы за триста лет царствования так и не указали на карте, откуда же они родом, ляпнули на словах, что из Домнина, и на этом остановились. Зато коммунисты, которым Сусанин тоже очень нравился как «наглядная агитация», а сами они были чрезвычайно резвы в принятии «решений», быстренько переименовали в 1938 году деревню Молтвитино в Сусанино и соорудили там небольшой музей. Вот, дескать, ваш, народ, флагман и авангард, и пример для подражания, и не бегайте больше, не сучите ногами, приезжайте и смотрите, кто очень дотошный. Бывшую деревню Молтвиново, конечно, исключили из Советской энциклопедии, чтоб не путалась под ногами и не сбивала народ с толку.

Вдохновленный неразберихой с Сусаниным и Романовыми, посмотрел я по карте, где же находится Шуя? А их, оказывается, несколько. Одна Шуя – поселок в Карелии, другя Шуя – уже речка, и тоже – в Карелии. Впрочем, правильно называть эту речку надо не Шуя, а Суойоки. Тогда и поселок надо так называть, ведь он стоит на Суойоки, которая ни с того, ни с сего стала Шуей. Поэтому эти карельские прятки я отбрасываю, одни спрятали, а я нашел и выбросил. Третья Шуя – река в Костромской области, как раз стекающая с горки неподалеку от Галича и впадающая в речку Немда, а Немда, в свою очередь, впадает в Волгу, как раз на полпути между Костромой и Нижним Новгородом. Место идеальное для разбойного притона: дебри, тишь, селений нет, устье широкое как Обская губа. В общем, таинственное место и выгодное в смысле нападать и грабить волжские купеческие караваны. Куда там Мурому – родине донского главного казака–разбойника Или Муромца, которого правители назначили нам в народные герои. В Муроме как муха на зеркале, не спрячешься. А вот на речке Шуе – как за кремлевской стеной, не достанешь. Но я не сказал еще об одной Шуе, которая расположена, как бельмо на глазу, на речке Теза, совсем рядом с городом Иваново, но совсем далеко от первой и даже на другом берегу Волги. И вообще далеко от Волги. Думаю, что эта Шуя такая же, как и карельская Шуя на речке Суойоке.

Теперь надо несколько слов сказать о таинственной династии Шуйских. В БСЭ читаем: «Княжеский и боярский род, ветвь нижегородско–суздальских князей. От сына Александра Невского – Андрея». Но как от этого «сына» произошел Кирдяпа, родоначальник старшей линии Шуйских – неизвестно. Внук этого Кирдяпы стал Бледным–Шуйским, но не только. Он же стал родоначальником Скопиных–Шуйских, род которых «пресекся» в 1610 году. Из потомков внука Кирдяпы известно несколько Шуйских, в том числе и Василий Шуйский, царь Московии. «В 1638 году все линии рода Шуйских пресеклись. Младшая линия Шуйских: Глазатые–Шуйские пресеклись «в нач. 16 в», Барбашины–Шуйские, превратившись в Горбатых–Шуйских, пресеклись в 1565 году. Вы заметили, что Шуйские «пресекаются» совершенно так же, как пресекаются ныне вожди криминальных группировок: коптевской и так далее? Работа–то опасная. «Паспорта» тоже все время поддельные. Думаю, что Шуйские – это даже не фамилия, а прозвища, дескать, с одной речки. И не родственники они все эти Шуйские, а просто бандиты разных родов, но все из одного места.

Теперь обратим свой взор на царя Шуйского. Что он пожег все календари и запретил подданным вообще читать, я уже говорил. БСЭ: «Русский царь 1606 -1610 годов (за четыре года до Романовых — мое) из рода суздальских князей». Заметили, что уже не из рода нижегородско–суздальских? Далее продолжу очень кратко: «участвовал в дворцовой борьбе против Бориса Годунова… подвергся опале… был вскоре прощен… возглавил правительственную комиссию по делу о смерти царевича Дмитрия… воевал против Лжедмитрия I… перешел на сторону Лжедмитрия… возглавил заговор против Лжедмитрия… приговорен к смерти… помилован и сослан… возвращен ко двору Лжедмитрия… снова возглавил заговор против Лжедмитрия I… Лжедмитрий был убит, а его «выкрикнули царем»… обострилась крестьянская война (Болотников)… выдвинул программу консолидации феодалов против холопов… разгромил восставших… в Московию прибыл Лжедмитрий II… Шуйский был осажден в Москве, а вокруг все принадлежало Лжедмитрию II… новый подъем классовой борьбы… за кусок русской земли Шуйский нанял шведов, но не помогло… «низы» и «поляки» объединились и свергли Шуйского, отправив его в монахи.

Тут сразу бы надо про Романовых, однако, сделаю еще одно отступление. Сначала об ушкуйниках или попросту о речных бандитах. БСЭ: «от древнерусского ушкуй – речное судно с веслами», как будто на реке бывали другие суда в те поры. Продолжаю: «Новгородские отряды, формировавшиеся боярами для торгово–разбойничьих экспедиций на Волге и Каме. Появились в 14 веке. Социальный состав был весьма сложным…» Хронология нападений ушкуйников: 1360 год, год Куликовской битвы – город Жукотин на Каме, 1371г. – Кострома, Ярославль, 1375г. – Кострома, Нижний Новгород, Астрахань. «В начале 15 века в связи с усилением Московского великого княжества походы ушкуйников прекратились». Сказали бы прямо:

ушкуйники превратились в московских царей, поэтому оставили прежнее ремесло. Было бы складно.

Во–первых, ушкуйники действовали очень малое время, всего сорок лет. Неправдоподобно. Во–вторых, мало работы сделали, ибо Жукотин на Каме можно не принимать к рассмотрению, вранье. Осталось два похода, похожие на поход Стеньки Разина. Поразмыслим. Деньги в ту пору купцы не возили, только «командировочные». Они возили туда – обратно товары. Но товары ушкуйникам не нужны за малым исключением, ибо их приходилось сбывать тем же купцам за бесценок. Купцы могли договориться, не брать такие товары, они же все время вместе и прекрасно видят, кто чего продает. В третьих, новгородцев сюда зря приплели. Между Новгородом и истоками Волги сплошные болота. Что им по сто верст свои лодки довольно большие таскать? Да притом и слава у них была совершенно определенная: честных торговцев, я об этом недаром упоминал. В четвертых, бояре Шуйские как раз подходят для этого дела, недаром я столько места им посвятил.

Откроем Словарь Даля: «Шуйца – архаичное – левая рука, шуйство – кривда, неправда, обида, ложь. Шуий – левый. Говор «о шую», почему и часто просто «шуя» говорят вместо шуйца. Поговорка: избави нас бог от шуя стояния, сподоби деснаго пребывания». Еще одна цитата: «Шуяк – (от Шуи?) – барка, длиннее и уже обычной». Пословицу не понять, если не дать сведений современному читателю о «десном пребывании». «Десная, десница – правая рука, противоположная шуе, шуйце. Правда против кривды, что говорит употребление словосочетания: десница провидения, овцы о десную, козлища о шую». Вот тогда первую пословицу можно «перевести» на современный русский язык: избавь нас бог от обиды и кривды, пошли нам правду. Но это фигуральное звучание по нынешнему. Гораздо понятнее: избавь нас от Шуйских. Тем более, зачем Шуйским понадобились лодки более узкие и более длинные, не догадываетесь? Затем, что они хотя и опасные по устойчивости, зато в несколько раз быстроходнее, и из–за узости, и гребцов умещается больше. Ни одна торговая барка от такого шуяка не уйдет.

А сведений в энциклопедии о них мало потому, что грабить купцов было у них не основным занятием, а побочным. Основное занятие у них была торговля, правда, живым товаром, в основном женщинами, рабынями. Почитайте об этом у Ибн–Фадлана, там все подробно описано, правда, для 10 века, а не 16–го. Но годы менять в истории – раз плюнуть, почитайте авторов «Новой хронологии». Там, кстати, и о рассматриваемом мной времени хорошо и убедительно написано. Я имею в виду царя «Ивана Грозного» и приход к власти Романовых. Они только не говорят, почему пришли Романовы в Московию.

В своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории я подробно остановился на причине, почему женщин в теплых краях ощущался острый, катастрофический недостаток, а в наших лесах был их «перекомплект». А упомянутые «Ибн» — ы, они же евреи–торговцы, описали подробности импорта русских женщин с верховьев Волги. Здесь я не буду это повторять. Главное, экспорт женщин, как сегодня нефти и газа, шел безостановочным потоком. На заработанные таким образом деньги жили бояре–ушкуйники, вооружались иранской сталью с арабскими письменами, в том числе и Александр Невский, чьи доспехи до сих пор висят в музее. Посмотрите, там все письмена на арабском языке. Ибо своего железа на Руси не было, и не только железа, вообще ничего не было, кроме пеньки, лаптей и деревянной дубины, пышно называемой: палица Ильи Муромца. За женщин мы имели все, включая соль с озера Баскунчак, которой остро не хватало. Помните про соляные деньги и соляные бунты? Ну, разумеется и вина для бояр, и даже кубки для их питья. Все прочие обходились лаптями, глиняными горшками, берестяными туесками и деревянными ложками. Кстати, Карамзин упоминает о русской стали, производимой на Печере, но она была «очень ломкая», только на топоры годна.

Между тем спрос на наших женщин на Волге стал падать. Персидские евреи, плававшие к нам по торговым делам, с помощью выдуманной ими новой религии с многоженством, поправили демографические дела и перестали к нам ездить. Более подробно об этом у меня сказано в других работах. А больше россиянам нечего было в этом месте продавать. Ушкуйники забеспокоились и пошли на разведку. Впереди, как всегда, был Илья Муромец, уже перебравшийся на Дон, в донские казаки–разбойники, и даже стал первым среди них. Прежние казаки–разбойники донские даже просили его: «возьми нас в казаченки», так уменьшительно и пренебрежительно называя себя.

Еще чуть–чуть и перехожу к Романовьм. А откуда взялся такой большой спрос на рабов на Дону, вернее, на его устье, в Кафе и далее в Крыму? Дело в том, что на Средиземном и Черном море галеры придумали, там весла аж в два ряда, а по длине судна и пересчитать трудно. И на каждом весле по человеку, вернее, по рабу. Это раз. Тут же появился Козимо Медичи и под видом Возрождения пожег почти всех женщин на кострах, борясь с матриархатом и создавая католическую империю. Подробнее об этом у меня тоже в других работах. Рабов–детей же нужно было много для педерастов, кастрированных голосов и прислуги на все руки, что также возникло в борьбе патриархата с матриархатом. Подробно в упомянутой книге. Так что рабов требовалось столько, сколько можно достать. А спрос, как известно, рождает предложение.

Как вы помните, я остановился на снятии Шуйского с работы царем в 1610 году. Вы сами видели, что «поляки» под номерами, крестьянские повстанцы, временные цари и бояре всех родов перемешались как в «Полтаве» кони и люди. Это они прибыли торговать по Тихому Дону людьми с Кафой и им стало немного тесно. Совершенно так же, как сегодня тесно бандитским группировкам в Москве. Описывать все это ни к чему, почитайте лучше сегодняшние газеты. И обратите внимание на то, что среди этих бандитских разборок то и дело мелькают фамилии сегодняшних князей и бояр и даже царя в форме его отпрысков. Но это же и было такое же время: бери, что плохо лежит, убивай, защищая свое и хапай у убитого, врежься в нефтяной и газовый бизнес. Я это потому так сравниваю, чтобы вам не надо было подробно объяснять. Видите, уже все поняли. Но тогда–то не нефть и газ были на кону, а рабы. Запомните это. В это совершенно смурное время, которое называлось «смутой», называлось неправильно. Наш человек понимает смуту, прошлую смуту, как «народные волнения против эксплуататоров». Не надо так понимать. Народ, как и сегодня, был тих, спокоен и немного задумчив: где бы пожрать или выпить, так два эти действия вместе – роскошь. Никаких волнений в народе, как и сегодня не было, просто он ждал, кто же будет царем и хорош ли будет этот новый царь? Ну, «избрали» ушкуйники, победившие «поляков», ушкуйника Романова, могли бы избрать и Берию, и Саддама Хуссейна или того же Ким Чен Ира, или даже Бен–Ладена. Да оно, собственно, так и было: цари в это время менялись как перчатки. То эта криминальная группировка верх возьмет, то — та, другая. Народ же даже не предполагал, чего это они так за власть борются? Он же, народ, не знал, что его начнут продавать в рабство оптом, по 100 тысяч разом.

Главное сейчас охарактеризовать сложившуюся ситуацию с владениями Московии, пока «великого княжества». Вы, надеюсь, не забыли про мой анализ по поводу четей, я же недаром туда сунулся. По этому анализу, как вы видели, получается, что Московия ничем не владела, чети не дадут соврать. Они же – историческая правда. И я ничего не придумал, а только старательно выписал из энциклопедии. И, если не принять версию потенциальной работорговли собственным народом, то вообще Московская земля никому не должна быть нужна. А чего же на нее так набросились? Это первое.

Второе. Забыл сказать о «поляках», а то я их все время беру в кавычки, а вы думаете, чего бы то это? Авторы «Новой хронологии» достаточно убедительно показали, что «поляки» — это те же русские, только старая доромановская московская династия, то бишь Рюриковичи. А я в своей книге показал, что эти «Рюриковичи» не что иное, как казаки–разбойники, потомки так называемого Дмитрия Донского, к которому так крепко прилипла эта кличка, что пришлось даже Куликово поле переносить из Москвы на верховья Дона. А решил я потому так, что именно Дмитрий Донской изменил правила наследования с бандитского, разбойничьего правила от старшего брата к младшему на цивилизованное наследование от отца к сыну. Подробнее об этом – в моей книге. А то вы, поди, голову сломали, думая, какого черта полякам понадобилось искать «избранного» царя в его «вотчине»? А Сусанину водить их по болотам. Кстати, опять забыл. Коммунисты не совсем правильно выбрали место для «родины» Сусанина и Романовых. В селе Сусанине место высокое, сухое и болота от него километров за сто, не ближе. А насчет «Рюриковичей», потомков Донского скажу: жили бы они тихо, мирно, царствовали, продавали помалу чудь в рабство, не случись ажиотажа со спросом на рабов в Кафе. Вот тут и заварилась кутерьма.

Авторы «Новой хронологии пишут, что «поляки» — это «Рюриковичи», а я так думаю, что «поляки» вполне могли быть Шуйскими. И это не поляки искали «избранного» Мишку Романова в его неизвестной «вотчине», а Шуйские. Им–то виднее было, где Романов скрывается, обе ведь династии – ушкуйники. Вот поэтому, как только Романовы окрепли, так род Шуйских и начал «пресекаться» по всем линиям. Может быть, мы бы так и вообще не узнали про Шуйских, но ведь царем московским был один из них – Василий. Его никак из истории не вычеркнешь, иностранцы, бывавшие в Москве в ту пору, не дадут соврать. Тем более что Шуйский, взгляните чуть выше, то с царем дружил, то – с Лжедмитрием. А папу первого московского царя вообще рукоположили «поляки». В общем, мясорубка за Москву – еще та была. Но поляков там не было, это точно. Может, деньги были польские, это другое дело. И представьте, Москва — деревенька плохенькая, никуда из нее не попадешь, кроме как на Оку, отгорожена от всего тогдашнего мира, земли бедные, но рыбы и зверя много. И народу много, безответной чуди, не знавшей оружия, смирной, не воинственной, одним словом, «чудаков». А битва такая разгорелась за эти земли. И лес–то на экспорт шел далеко от Москвы, по Волоку Дамскому. Зачем битва многолетняя, дураков ведь не было. И представьте, как только Москва попала в руки «настоящим хозяевам», так и пошел безостановочный поток «плененных» «москвитян» «крымскими татарами». Почитайте у Карамзина, как природные степняки – по три–четыре коня на брата, ринулись в нашу тайгу на тысячу верст в вглубь, а потом развернули «крылья» как невод, и гребли русских из леса как из моря. Гнали их пешком месяц до Кафы, а догнать «татар» русские «великие» князья никак не могли, на черепахах догоняли.

Третье. Я ситуацию обрисовал так, как вы только что прочли, а по истории–то она несколько другая. Дескать, Россия в эти времена почти в границах нынешней России. Хотя, почему же? Грузия ведь ныне не в ее составе. Выходит, что нынешняя Россия меньше, чем при первом Романове. Нет, не меньше, конечно, Дальнего Востока еще нет в ее составе, Восточной Сибири. Тогда почему же разбежался весь народ, как пишет английский посол? Врет, наверное.

Я недаром привел краткие описания кремлей к северу от Москвы и придержал пока описания кремлей к югу от нее. По вышеописанным кремлям я хочу сделать выводы, а потом перейти к описанию южных кремлей. Некоторые выводы по северным кремлям, я, правда, уже сделал, и они подсказали мне, что выглядят они по архитектуре как западные, византийские и итальянские, и даже – киевские. Теперь я обращу ваше внимание на периметр стен, площади кремлей и их густоту на местности. В связи с этим обращу ваше внимание на кремли Западной Европы, называемые замками. Там этих замков на местности натыкано как сельдей в бочке, причем за редким исключением вовсе без стен. Просто большой крепкий дом, окна с решетками, вокруг ров с водой и подвесной мостик. Такой дом строили, чтобы укрыться от злых соседей и туда, в этот дом, как раз входили все окрестные вассалы на случай нападения злодея–соседа. Наши же северные кремли строили с другим расчетом. Туда, за стены, помещались только ближайшая родня князя и добрые знакомые, те, что занимались непосредственно эксплуатацией трудящихся. А сами трудящиеся никогда туда даже не приглашались, их оставляли на произвол судьбы. И когда противник либо сам уходил, либо его прогоняли, хоть изнутри стен, хоть снаружи, «добрые знакомые» выходили и принимались за свои привычные дела. Поэтому кремлей было один на город, а места в нем никогда для всего народа не хватало.

А теперь о взаимоотношениях вассалов, простите, рабов и князей с боярами. У вассалов и князей, то есть графов и герцогов, взаимоотношения были относительно хорошими, ведь вместе сидели в доме при нападении врагов. А вот у наших князей и бояр с их «народом» взаимоотношения были – плохие, ведь они сидели при нападении врагов по разные стороны одной и той же стены. Поэтому, мне кажется, что кремли наши служили одновременно для двух целей: для защиты от врагов и от собственного народа. Поэтому их так мало и так редко на местности строили. И вообще, северные наши кремли стояли как для пожарного, редкого случая, особенно в Новгороде Великом. Или как наблюдательный пост за ушкуйниками, я говорю о том кремле, смотрите выше, который далеко выдавался в Волгу, стоя на мысу.

Вот на этой основе и перейду к описанию кремлей к югу от Москвы. Но, сперва, конечно, кратко остановлюсь на московском, не в качестве описания, а в качестве функциональной необходимости его. Вы, может быть, не поверили мне, что кремли созданы только для бояр и царей. Поглядите на московский Кремль, который даже пишется с большой буквы. Так для кого он создан? И от кого он защищает наших царей и бояр? Не от американцев же? Не от НАТО. А от нас с вами. Пожалуй, все о московском Кремле.

Рязань. Она вовсе и не Рязань, а Переяславль–Рязанский, который, дескать, «упомянут» в летописи аж в 1095 году. А собственно Рязань (Рязань–старая) расположена в 50 километрах к юго–востоку, то есть вдалеке от Оки. Старую Рязань, дескать, разрушили монголо–татары и восстанавливать ее не стали, а перенесли просто столицу на новое место, на высокий берег Оки, чтобы подальше было видно, именно в Переяславль–Рязанский, а потом вообще переименовали его в Рязань, которая уже в 1521 году «вошла» в состав Московии. Тут вранье неприкрытое. Скорее надо думать, что новую Рязань специально построили как крепость, только вот когда? Оставляя этот вопрос пока открытым, пойдем дальше. Нет, отмечу еще, что в Рязани старой раскопаны могильники, в которых захоронены финно–угорские древние ее жители. Запомним, финны. Притом еще замечу, что захоронены покойники частью сожженные, частью — в прижизненном виде. И добавлю, что Ибн–Фадлан как раз и описывает сожжение покойников.

Тула. Тула относится к Рязанскому княжеству, год рождения ее — 1146. Болотников, отмечу, как раз тут и восставал против царя Шуйского в 1607 году. Около Тулы ценные лесные массивы сосняка, уже в те годы разделенные просеками, лесокультурное дело. Немного в Туле было железной руды, поэтому развито было железоплавление, но уже Петром I. К Москве присоединена в 1503 году. Тула – центр засечной черты, к которой я еще вернусь. Тульский кремль и соборы строились в основном в конце 18 века, план кремля – 1779 год, вид – как московского и коломенского. То есть, построен немного позднее рассматриваемого нами времени.

Зарайск. И сегодня заканчивается тупиком. Кремль как в Коломне, московского типа. Сооружен кремль этот Василием III в 1531 году. Зарайск — за раем?

Серпухов расположен на сухопутном пути к Туле, на нынешнем Симферопольском шоссе, в те времена на Муравском шляхе, которого в действительности и быть не могло в те времена (подробности в упомянутой книге). Каменный кремль 1556 года. Сильно напоминает итальянские акведуки, только плоскость между «ногами» заложена стеной, красиво. Кладка из тесаного дикого камня разной величины, совсем как у Колизея, который строился приблизительно в это же время, если критически подойти к традиционной хронологии. Никоим образом не напоминает коломенский и московский кремли, красота и легкость, как будто стены вовсе и не на Руси выложены, а целиком принесены из Италии. И тоже расположен на высоком мысу, для обзора.

Коломна. Кремль 1525 — 31 года, копия московского. Храмов и монастырей – чуть меньше чем в Москве. Хотя жилье тут очень древнее. Жили все те же угро–финны. Расположен на впадении Москвы–реки в Оку и впадении реки Коломенки в Москву–реку. Тут образовалось трехречье. Вот это трехречье на угро–финском языке и обозначается словом Коломна. Раньше относился к Рязанскому княжеству, разумеется, еще до постройки каменного кремля.

Согласно официальной истории Коломна – сборный пункт русских войск, отправлявшихся на Куликовскую битву. И не только на Куликовскую, а вообще – на все битвы с «татарами». Дескать, сюда стягивались войска со всех московских земель, из них формировались отряды, соединения и под общим командованием Дмитрия, тогда еще не Донского, переправлялись через Оку и шли на Дон для встречи с неприятелем. Притом это происходило при каждой очередной битве с татарами, апофеозом которых была Куликовская битва. На левом высоком берегу Оки, немного выше Коломны есть пологая возвышенность, безлесая, луговая, ровная как стол. Называется она Девичьим полем, там сейчас даже улица под таким названием есть из панельных девятиэтажек. Так вот, официальная история полагает, что Девичье поле – это поле, на котором русские воины прощались, идя на битву, со своими женами и невестами. Красиво звучит, но абсолютно глупо. По двум причинам. Во–первых, потому, что Куликовская битва не на Дону была, а в Москве, на Кулишках, а в Коломне вообще войска не собирались, незачем было. Тут войска «стояли», пресекая путь беглецам со Святой Руси по Москве–реке. Недаром кремль стоит на самом ее берегу, на слиянии с Коломенкой, а не на устье ее при впадении в Оку, где было бы ему место, если бы кремль служил защитой от внешнего врага.

Во–вторых. Коломна даже сегодня маленький городишко, а всех жителей тогдашней Коломны можно было просторно расселить в современной панельке. Поэтому местных дам, провожающих на фронт своих мужей, могло бы набраться не больше сотни. Все же остальные многие тысячи жен и невест жили за многие сотни километров. Даже сама Москва в 100 километрах с гаком по нынешнему спрямленному как стрела асфальту от Коломны. И представьте себе теперь многие тысячи жен и невест, пешком пробирающихся вместе с войском, например, из того же Владимира, Серпухова, Ярославля, Твери и даже Великого Новгорода по речным поймам, по бездорожью, по лесным дебрям и переправам через широкие реки в Коломну. Дороги–то российские в 14 веке, судя даже по сегодняшним, представить можно. Полмесяца идут, а зачем? Да, попрощаться с муженьком на Девичьем поле. А что едят, где спят? Где детки, которых тогда рожали с четырнадцати–пятнадцати? Проводили, попрощались, и назад – полмесяца. А коровы недоеные, детишки некормленные ждут их назад, уже второй месяц пошел. Даже и сегодня, в век технического прогресса, рекрутов советских куда провожать ходят? На вокзал, не далее.

Но Девичье–то поле в Коломне есть, и не сегодня имя дадено, историческое. Притом не составители карт дали, а в народной памяти сохранилось. Вот Куликовского поля на Дону археологи так и не нашли, ни одной косточки из многих десятков тысяч «павших», русских и «татар», а Девичье поле звучит из уст в уста с тех самых пор и не прерывается. Мало того, с самим именем Девичье поле связана красота женская, молодость ранняя, тоска народная, место само за себя говорит – сам видел. И около этого места, а не в самой Коломне, через Оку переправа очень удобная. Уж не женские ли войска тут действовали?

Да в рабство их отсюда отправляли, выстраивали, показывали, выбирали, отбраковывали. И угоняли. Вот оно, Девичье поле и звучит сотни лет в народных устах. Другого и быть не может. Притом мимо всех энциклопедий сохранилось, совершенно неофициально. В БСЭ нет статьи Девичье поле. А в Коломне есть, притом на местности.

Подводя итог всем этим описаниям, во–первых, отмечаю почти единовременное строительство мощных каменных кремлей – середина или конец 17 века, а то и еще позже, но позже присоединения к Московскому княжеству. Хотя эти города существовали значительно раньше. Но так как сама Москва занесена в такую древность, в которой она никогда не была, то и кремли описанных городов пришлось удревнять, но так, чтобы они не оказались старше самой Москвы. Даже Казань оказалась у историков младше Москвы, и это может присниться только в дурном сне. Древнейший торговый путь, и никто не догадался там город построить. Чепуха какая. Не обращайте внимания на хронологию. Лучше обратите внимание, что линия между упомянутыми городами – рубеж, который крепко охраняется, и чтобы было далеко видно, причем не в сторону врага, к югу, а как раз наоборот – на север. Создан он москвитянами, а насчет того, от кого этот рубеж и кого охраняет, позвольте дополнить в дальнейшем. Это первое. Во–вторых, обратите внимание, что все эти крепости, как и раньше рассмотренные, в основном охраняли закрывшихся в них князей и бояр, а не окружающий народ. Окружающий народ жил в окрестных деревнях, коих сотни около каждого города–кремля, а поэтому охрана не для них. Города же с крепостями друг от друга отстояли на сотни верст, не в пример Западной Европе, где замок на замке сидит. Этого пока хватит, перехожу к засечной черте.

Открываем Большую советскую: «Засека – заграждение, устраиваемое из деревьев, поваленных крест накрест вершинами в сторону противника. Применялись для устройства «засечной черты». «Засечная черта» — система оборонительных линий для защиты от нашествия татар. Уже в 13 веке устраивались засеки, но значительное развитие получили с 16 века. Большая засечная черта построена в 1566 году и протянулась на 1000 километров от Рязани на Тулу, Белев и Жиздру. На важнейших направлениях засечная черта состояла из двух рядов укреплений (между Тулой и Веневом), из трех (между Белевом и Лихвином (ныне г. Чекалин – мое), и даже четырех (между Белевом и Перемышлем). Юго–восточный фланг этой черты составляли засеки Шацкая и Ряжская. Во время польско–шведской интервенции начала 17 века татары усилили набеги и разрушили многие сооружения засечной черты. В 1618 – 30 годах татары нападали реже, но из–за ветхости укреплений их набеги нанесли существенный урон Поэтому русское правительство в 1635 – 38 годах провело восстановление и усовершенствование черты. Глубина ее была различной: от 40 – 60 метров (где имелся только ров, вал или болото) до 40 – 60 километров. Леса, где проходили засеки, считались заповедными, и Законом было запрещено рубить их или прокладывать самовольно через них дороги. Для покрытия расходов на ремонт и укрепление засечной черты собирались специальные подати – засечные деньги. Оборона засечной черты была возложена на специальную засечную стражу. Засеками ведали воеводы, головы, засечные приказчики, в подчинении у которых были поместные и приписные сторожа». (Конец цитаты). Интересен рост этого «воинства». В 1631 году – 5 тысяч человек, в 1636 году 17 тысяч, а в 1638 году – аж 30–35 тысяч. Далее опять цитата: «Успешная практика борьбы с татарами с помощью засек была перенесена на юго–восточные рубежи России. В 1648 – 54 годах появились Симбирская (нынешний Ульяновск) засека, в 1652–56 годах выросла Закамская черта и Исетская (1685.». (Выделение везде мое).

Надо сразу заметить, что Большая засечная черта якобы сооружена еще до Романовых (1521–1556 гг.). Романовы же только «восстановили» ее и «усилили» до непроходимости нынешней кремлевской стены, а затем переносили ее параллельно самой себе все южнее и южнее. Это показано на рисунке в БСЭ, но не описано. За Большой чертой оставались сначала Воронеж, Брянск, Орел, Тамбов, Пенза, Симбирск и даже Казань. Черта начиналась с Рязани и шла на запад.

В своей упомянутой книге я, надеюсь, логично доказал что Великую китайскую стену строили китайские императоры вовсе не для защиты от внешних врагов империи, которых просто не было в наличии. Там, за будущей стеной, жили чрезвычайно мирные племена, причем редко и разрозненно, земли и тайги всем хватало. Стена эта была нужна для пресечения побегов собственных подданных в восточносибирскую тайгу под бок к аборигенам, совершенно так как это происходит сегодня на нашем Дальнем Востоке. Только сегодня китайцев стало столько много, что стену им уже не строят, наоборот, поощряют «освоение» территорий. Ибо не на китайцев наступали аборигены, а сами китайцы наступали на лесных аборигенов, так как сегодня Великая китайская стена находится не на границе Китая, а далеко внутри Китая. Надеюсь, эта же практика доказательств и здесь мне пригодится. Но для этого, уважаемые читатели, надо открыть карту южной части Восточной Европы или ясно представить ее в своей голове.

И первое, что я хочу сказать, это то, что «китайская специфика» завоевания за своей стеной в точности повторилась в России. Стена–то или засека оборонительная, а что–то с той стороны никто землю нашу не отобрал, а, наоборот, «обороняющиеся» все время переносили свою стену в сторону врага. Только китайцы не могли переносить свою циклопическую стену по мере завоеваний, а русским нарубить дров на новой границе никакого труда не составляло.

Второе. Крымские татары (казанских к этому времени давно «взяли», но засеку не построили) больше огня боятся воды, они даже в Черном море не купаются, и живут в глуби степей Крымского полуострова. Поэтому речная преграда для них – непреодолимое препятствие, даже и для конников, ибо их кони воду видели только в водопойном корыте. Человек, всю жизнь проживший в степи, когда горизонт на сколько видит глаз беспределен, заблудится через пять минут в трех соснах. А наша засечная черта проходила по таким дебрям, что и русскому без проводника не пройти. И чтобы татарам хоть бы добраться до Большой черты, надо преодолеть гигантские лесные массивы, форменную сибирскую тайгу в те далекие времена. Ведь Романовы все свои все новые и новые черты переносили по глухим лесам, а не по ровному полю. На ровном поле засеку не из чего сделать. А тут черта переместилась с тульских лесов в Орловские и Воронежские, из Венева – сперва на линию Шацк – Скопин, а затем и в Тамбовские леса, а из Рязани – до пензенских сосняков. Значит «татарам», когда они стремились приблизиться к Большой засеке в первоначальном ее положении, надо было преодолеть все эти дикие леса, в которые позднее Романовы перманентно «переносили» свои засеки. Я бы наших историков вместе с теми, кто им верит, которые пишут и принимают молча к сведению всю эту белиберду про засеки, посадил бы каждого на трех – четырех коней, а вместе с конями – в большой самолет, притом без денег и жратвы, и выбросил бы на парашюте где–нибудь на реке Конго или Амазонке. Пусть проживут хотя бы два дня в тех джунглях, даже и без войны и взятия в плен туземцев. Вот там им и будет: «чудеса, леший бродит, русалка на ветвях сидит». Вот так же должны чувствовать себя крымские конные (по три–четыре коня на брата) татары в буреломе Тамбовских лесов, не сегодняшних, а тех, прежних, необитаемых, а если обитаемых, то – врагами, очень хорошо приспособленными прятаться в лесу и убивать беспомощных завоевателей. Не забудьте, «татарам» ведь надо не только выжить в тайге, но и на каждого «увести» на 1000 верст еще и по 10 пленных русских.

Можно было бы на этом и остановиться, и сказать: никакие татары у нас не воровали пленников–рабов, притом по 100000 человек разом. Но я буду добивать наглых лжецов. Вы же читали про их выкрутасы выше? Возьмем Рязанскую черту, от Рязани до Венева, «однорядную». Тут почти параллельно ей протекает река Проня. Лес и река – это уже две «линии для татар», а сама черта – третья. Перехожу к черте Венев – Тула, «двойной». А тут реки нет, пробел между реками Осетр и Упа. Вот и потребовалась двойная линия, сама Тула со стенами – третья линия. Но все равно опасная эта черта, прямо за ней Дон начинается – пристанище для беженцев русских, с одной стороны, и главная артерия работорговли – с другой. Три линии Белевско–лихвинской засеки тоже легко объясняются предотвращением русских побегов, но не татарских нападений. Татарам незачем кружным путем тут ходить, есть путь попрямее на Русь. Но все же реки–то текут здесь не поперек пути русских бегунов, а параллельно побегу. А русские вообще с измальства по рекам ходили, других–то дорог не было. Здесь реки не препятствовали, а помогали бегунам, вот и понадобилась тройная засека. Четверная засека между Белевом и Перемышлем – самая не только смешная, но и совершенно идиотская. Из нее яснее ясного торчат, как говорится «уши», которые я ищу. Засека–то эта самая мощная, четверная, но ориентирована–то с севера на юг, а не с запада на восток, как положено «от татар». «Татарам» для ее преодоления надо сперва в Западную Европу самолетом прилететь, а потом оттуда уж пешком преодолевать эту линию, притом из самых дремучих лесов. Неужто уж засечных дел мастера из русских правителей были такими долбогребами? Отнюдь. Очень умными были, только делали–то не от «татар», а от своих бегунов. А что ж так вышло у них, мост строили вдоль реки? Правильно вышло, там ведь за этой четырехкратной засекой Брянские леса находятся, как раз сразу же за засекой. А в этих Брянских лесах и сегодня никого не достанешь, если кто–то убежит туда: глушь первозданная. Ну–с, господа историки, для кого и против кого эти засеки сооружали русские владельцы народа? Молчат, не отвечают историки, совершенно как у Гоголя, только по другому поводу.

Но и это еще не все. Помните, я говорил об орловской чети (четверти), что она какая–то идиотская. По четям–то Орел царский, московский, а по засекам–то он вовсе и не московский, он же за Большой засекой пока, у «татар». И вы заметили, что ни в «четях», ни в «засеках» Казань как–то все не участвует? Ее же давным–давно царь Иван Грозный «взял», притом «окончательно присоединил». Так вот, и по четям, и по засекам выходит, что при первых Романовых Казань все еще – суверенней некуда. Ее бы непременно засекой огородили, место уж сильно бойкое.

Следующие засеки нам еще больше покажут. Ну, скажите мне, пожалуйста, от кого построена, например, Закамская засека? А Исетская? А Симбирская? А Сызранская? Построены же все они при первых Романовых, притом, заметьте, сразу же после знаменитого Соборного уложения Алексея Михайловича «Тишайшего», второго Романова, отца Петра I. Тут нужны некоторые пояснения. Во–первых, ни один историк не приведет ни одного примера, чтобы Московию кто–то когда–то, хоть один раз, не только напугал из–за перечисленных засек, но даже и погрозил пальчиком оттуда. А засеки сделали. От кого, спрашивается? Отвечать не надо.

Лучше я вам расскажу про это «уложение», да еще и «Соборное» 1649 года, то есть, от лица «общего собрания народа», как сейчас принято называть – референдума. Этот по–современному кодекс законов Русского государства принят, заметьте, еще до запуска в действие тоже знаменитого церковного раскола, а фактически – насильственного перехода от католичества к православию. Вспомните хотя бы картину Сурикова «Боярыня Морозова». Значит, все эти «засеки» не церковный раскол вызвал, а именно Соборное уложение. Первая глава посвящена защите интересов церкви от «церковных мятежников», а также защите дворян, даже в случае «убийства ими холопов и крестьян». Вторая и третья главы в основном посвящены «действиям, направленным против личности монарха и царской власти». За действия «скопом и заговором» против царя, бояр, воевод и приказных людей – «смерть без всякой пощады». А вот за простое «бесчестье»: крестьянина – 2 рубля штрафа, «гулящего человека» – 1 рубль, а «лиц привилегированных сословий» до – 100 рублей. Но это еще – цветочки. Главой «Суд о крестьянах» окончательно оформлялось крепостное право – «вечная потомственная зависимость крестьян». Отменялись «урочные лета», то есть срок давности для сыска беглых крестьян. За укрывательство беглых устанавливался наивысший штраф. Крепостные крестьяне лишались права судебного представительства по имущественным спорам. Социальные категории сословий, ранее освобожденных от уплаты госналогов, «возвращались в число податных сословий». Большая часть «уложения» предусматривала порядок массового «сыска беглых». Положение «кабальных холопов» регламентировано в главе «О поместных землях» и «О вотчинах». Самое убийственное то, что это Уложение «сохраняло положение закона России вплоть до первой половины 19 века – отмены крепостного права в 1861 году». Вот закон так закон, 212 лет просуществовал, почти столько же, сколько и «татарское иго».

А теперь цитата из очевидца, иностранного, которым я больше доверяю, чем русским историкам. «… что касается до земель, движимого имущества и другой собственности простого народа, то все это принадлежит ему только по названию и на самом деле нисколько не ограждено от хищничества и грабежа как высших властей, так даже и простых дворян, чиновников и солдат. Кроме податей, пошлин, конфискаций и других публичных взысканий, налагаемых царем, простой народ подвержен такому грабежу и таким поборам от дворян, разных властей и царских посыльных по делам общественным, особенно в так называемых ямах и богатых городах, что вам случается видеть многие деревни и города, в полмили, или целую милю длины, совершенно пустые, народ весь разбежался по другим местам от дурного с ним обращения и насилий. Так, по дороге к Москве, между Вологдою и Ярославлем (на расстоянии двух девяностых верст, по их исчислению, немного более ста английских миль) встречается, по крайней мере, до пятидесяти деревень, иные в полмили, другие в целую милю длины, совершенно оставленные, так что в них нет ни одного жителя. То же можно видеть и во всех других частях государства, как рассказывают те, которые путешествовали в здешней стране более, нежели, сколько дозволили мне это время или случай. Чрезвычайные притеснения, которым подвержены бедные простолюдины, лишают их вовсе бодрости заниматься своими промыслами, ибо чем кто из них зажиточнее, тем в большей находится опасности не только лишиться своего имущества, но и самой жизни. amp;lt;…amp;gt; Вот почему народ (хотя вообще способный переносить всякие труды) предается лени и пьянству, не заботясь ни о чем более, кроме дневного пропитания. amp;lt;…amp;gt; … воск, сало, кожи, лен, конопель и прочее добываются и вывозятся за границу в количестве гораздо меньшем против прежнего, ибо народ, будучи стеснен и лишаем всего, что приобретает, теряет всякую охоту к работе. amp;lt;…amp;gt; Закон, обязывающий каждого оставаться в том состоянии и звании, в каком жили его предки, весьма хорошо придуман для того, чтобы содержать подданных в рабстве, и так сообразен с этим и подобными ему государствами, чем менее он способствует к укоренению какой–либо добродетели или какого–либо особенного и замечательного качества в дворянах или простом народе, что никто не может ожидать награды или повышения, к которым бы мог стремиться, или же заботиться об улучшении своего состояния, а, напротив, подвергнет себя тем большей опасности, чем более будет отличаться превосходными или благородными качествами». Это написано английским послом в России с 1588 по 1589 годах Джильзом Флетчером, как раз накануне прихода Романовых к власти (умер в 1611 году).

И еще одно напоминание. Ныне «засеки» называются государственными границами. Совсем еще недавно простого советского человека, живущего где–нибудь в 500 километрах от любой из наших «засек», подпускали к этой самой «засеке» не ближе 50–100 километров. Засеки при этом назывались «оттуда» железным занавесом. Ныне–то он вроде бы и снят, но только для богатых, а простой народ настолько бедствует, что ему и в голову не приходит воспользоваться такой благодатью. И когда политические краснобаи ныне говорят о «преемственности поколений», то мне невольно на ум приходит только что изложенное.

Вернусь к засечной черте. За каким дьяволом Романовым, начавшим свое правление в 1613 году, потребовалось «восстанавливать и усовершенствовать в 1635–38 годах» эти «ветхие укрепления», если «в 1618–30 годах татары нападали все реже»? И вообще, как они могли нападать, даже игнорируя то, что я выше написал, а, только прислушавшись к Карамзину, который это же самое время описывает в следующих выражениях, надерганных мной из 10 тома 4 книги его сочинений? (издание «Рипол Классик», М., 1997). «… в течение первых лет Федорова царствования (1584–1587 — мое) или Годунова владычества» «Федор начал писаться в титуле государем земли Иверской, грузинских царей и кабардинской земли, черкесских и горных князей», «немедленно унял донского атамана, Кишкина, злого разбойника Азовских пределов». Кроме того, «сверх Иверии и князей черкесских, или кабардинских, подвластных России – сверх ногаев, также наших присяжников, хотя и не всегда верных, — Федор с 1595 объявил себя владыкою и многолюдной Орды Киргизской. Хан ее, Тевкель, именуясь царем казацким и колмацким (калмыцким – мое), добровольно ему поддался, моля единственно о свободе племянника своего, Ураз–Магмета, взятого нами вместе с сибирским князем, Сейдяком». Вы представляете, московский царь владеет страной, почти в границах нынешней России, и ему потребовалась какая–то идиотская засека из поваленных деревьев «от крымских татар» у себя под боком, в 100 верстах от Москвы? А к засеке еще и 35 тысяч головорезов на кремлевском жаловании. Ну и ну. Неисповедимы твои пути, господин владетель наш, быдла безграмотного.

Фактическое присоединение земель к России можно уточнить по данным «подчинения казачеств военному ведомству России» (БСЭ):

• 1750 г. при Елизавете (1741–61) – Астраханское казачество;

• 1775 г. при Екатерине II (1762–96) – Оренбургское казачество;

• 1787 г. при ней же Потемкиным – Черноморское казачество, оно же Кубанское с 1860 г.;

• 1808 г. при Александре I (1801–25) – Сибирское казачество;

• 1832 г. при Николае I (1825–55) – Кавказское казачество, оно же Терское с 1860 г.;

• 1851 г. при нем же – Забайкальское казачество;

• 1858 г. при Александре II (1855–81) – Амурское казачество;

• 1867 г. при нем же – Семиреченское (Средняя Азия, Алма–Ата, Верный) казачество;

• 1889 г. при Александре III (1881–94) – Уссурийское казачество.

Китайцы со своей очень крепкой Великой стеной, не чета нашим полупрозрачным засекам, потому и опоздали, продвинувшись своими «казачьими» отрядами всего лишь километров на 300–500 за свою стену. И что бы ни пел царский краснобай Карамзин, «присоединением земель» можно считать только эти даты, хотя это было и не полное присоединение, а лишь взаимовыгодное сотрудничество: вы нам порох и ружья, мы вам – дескать, это ваша земля, хотя она и наша. То есть, вы, цари, знаете, что это наша земля и особо сюда не суетесь со своими идиотскими законами насчет прав человека, а мы же всем прочим странам говорим, что это российская земля под нами, арендованная в бессрочное и безвозмездное пользование, и чисто номинально принадлежит России. Казаков, конечно, обманули кремлевские умники, но очень постепенно (см. даты), не раздражая всех казаков разом как при Разине, Болотникове или Пугачеве. Окончательно казаков закрепостили только при советской власти, наполовину перебив с помощью крепостных балтийских матросов.

Об Евпатии Львовиче Коловрате и о том,

что отсюда следует

В той сказке из уст Арины Родионовны, из которой Пушкин создал приличную любовную историю под названием «Руслан и Людмила», нет ни одного слова о любви, даже чисто платонической. Зато в сказке этой, которая называется «О Еруслане Лазаревиче», – почти вся история «предначала» «околицы» Руси, затем Руси и приписанная русскими историками, хотя истинной Руси она даже не касается. Так как там речь идет о Южном Урале, Нижней Волге и Доне, где эти две реки почти соприкасаются. А также о Северном Кавказе с прилегающими Черным и Каспийским морями. Это у меня описано в статье «Кое–что о Еруслане Лазаревиче (Дополнительные аргументы к моим исследованиям русской истории)».

Исследования сказки о Бабе–Яге, которая еще не была испорчена не столько «собирателями», сколько фальсификаторами русских сказок на «современный исторический» лад, подтвердили мою мысль о том, что прарусские, обитавшие в лесных дебрях, жили не семьями, а мужскими и женскими кланами, встречавшимися для любовных утех около речки под песню–пляску «А мы просо сеяли, сеяли… А мы просо вытопчем, вытопчем…»

Исследования сказаний о русском богатыре Илье Муромце показали, что это был донской атаман казаков–разбойников, не имевший никакого отношения к самой Руси. Притом его два друга–богатыря Алеша Попович – был поваром, а Добрыня Никитич – «во писарях», вел учет награбленного. Самсон же Колыбанович – заместитель Муромца – еврей, в переводе болтун и пустомеля (колыбан). И женаты «писарь с поваром» на дочерях Соловья–разбойника, которого из–за прямого звания «разбойник» не стали причислить к «лику святых» как Илью. В общем, читайте мою статью «С худой овцы хоть шерсти клок», раздел ее – «Богатырская застава». Можно и книгу мою почитать, там тоже «про Илью Муромца» – много.

Евпатий Коловрат заинтересовал меня как именем, так и прозвищем–фамилией. Большая советская энциклопедия определяет его: «Легендарный русский богатырь, боровшийся против татаро–монгольских завоевателей в 13 веке. О борьбе рязанского «вельможи» Евпатия Коловрата и его «полка» после взятия татарами Рязани рассказывается в древнерусской «Повести о разорении Рязани Батыем», в которую этот сюжет проник, очевидно, из народного эпоса. «Повесть» прославляет силу, отвагу, патриотизм Евпатия Коловрата и его сподвижников («храбров»). В некоторых списках «Повести» указывается отчество Евпатия Коловрата – Львович». В Большом энциклопедическом словаре добавлено, что он «нанес поражение монголо–татарам во Владимирско–Суздальской земле». Эвон куда заскочил.

Проанализирую сперва то, что прямо бросается в глаза. Во–первых, Повесть о разорении Рязани Батыем звучит не по–русски. Должно быть написано либо Повесть о разорении Рязани, либо Повесть о разорении Батыем. То есть это было либо не в Рязани, либо это делал не Батый. А приписка к заголовку «Батыем» сделана тогда, когда писалась русская история, в которой татаро–монголы стали «играть роль», весьма значительную, которой в жизни никогда не было.

Во–вторых, слово полк (смотри В. Даля) означает группу людей, иногда многочисленную, снующую, болтающуюся туда–сюда без видимого дела по степи, по открытому пространству, но не по лесу. Другими словами, это «джентльмены удачи» типа тех, что показывают в американских фильмах начала прошлого века. По–русски это казаки–разбойники. Отсюда и глагол «полкать» – болтаться взад–вперед, на удачу. Время это – времена Хазарского каганата. Потомки таких «полкал» – чеченцы, казаки.

В третьих, я выделил слово «очевидно» тоже неспроста. Чтобы согласиться с БСЭ, но при этом заметить, что официальная история приписала к силе и отваге «храбров» еще и «патриотизм», какового у разбойников отродясь не было. Или, давайте поищем патриотизм у нынешних разбойников, грабящих нынешних «дальнобойщиков» на большой дороге.

В четвертых, слово «вельможа» хотя и очень знакомо нам, почти никто не знает, что это такое в действительности, откуда оно у нас образовалось? «Велий» – великий, но не столько по величине, сколько по значению, например, «велезвезд» – астролог, «велемудрый» – великомудрый. А «можий» – могучий, как силой, так и властью. Поэтому вельможа – очень могучий, великомогущественный – это приблизительно как нынешний король бандитов, «держащий крышу» над честными, но бессильными в своей разрозненности простыми людьми или малым их объединением, типа мелких лавочников, сапожников и так далее. Поэтому, уже есть намек, что Евпатий – вельможа Рязани, но не царствующий там как положено нормальному князю, а просто силой ее подчинивший себе, держащий над ней свою «крышу» за немалые деньги, получаемые не за здорово живешь. Совершенно, как сегодня.

Кроме того, надо учесть, что во времена «нашествия» Батыя, которого, естественно, не было, Рязань стояла не на Оке как сейчас, а – южнее, почти на границе со степью. И захоронения там двух типов: абориненские – чуди и, так сказать, «общевосточноевропейские», такие как везде находятся на Волге и Дону. И даже черепа немного разные. И от этого факта никуда не деться. То есть, жили там люди одной культуры, а потом пришли и осели люди другой культуры. Может, поэтому Рязань и перенесли на Оку, чтобы старая Рязань мхом поросла и забылась для археологов. Но, Старая Рязань чем–то привлекала людей с древности, не знаю теперь, чем именно.

Перейду к «фамилии» – Коловрат. Нам сразу же приходит на ум коловорот, и даже – дрель электрическая. Но это – обман, как говорится, зрения. Кола кроме колеса, круга, отчего и двуколка – двухколесная повозка, также – окрестность вокруг, а коломыка – бродяга, шатун. А колобродить – ходить вокруг да около чего–нибудь, дурить, шалить. Коловрат же – это не только и не столько кружиться, вертеться вокруг точки или оси, сколько – то и дело возвращаться как маятник, причем без определенного дела или обязанности, типа «пойду ль, выйду ль я». Недаром колоделье – работа неважная, второстепенная, а колодей – тот, кто работает кое–что и кое–как, то есть около истинного дела. И эта характеристика–фамилия очень подходит для главаря банды, болтающегося, полкающего со своей «братвой–полком», которые еще и «храбры» (имя существительное). И хотя мы знаем, что такое храбр и храбрость, не мешает также знать, что «храбина» – это рябина и ее ягоды, очень заметная штука, не пройдешь мимо, чтобы не заметить. Я думаю, что храбрость произошла именно от рябины, выставляющей себя на показ всему свету. А храбрость – это действительно больше показуха, чем истинное чувство, так как храбрость противоестественна любому живому существу, если бы она существовала взаправду.

Так что в «фамилии» Коловрат нет ничего патриотического, больше – разбойничьего.

Перейдем к имени Евпатий. Это довольно редкое имя, созвучное Ипат, тоже – редкому имени. Оба имени встречаются только на Руси, но происхождение их явно «греческое», то есть еврейское, так как романские языки не любят употреблять ударную букву «в», предпочитая ей звук, образованный двумя буквами «еу» — Европа – Еуропа. Наверное, поэтому у них ни Евпата, ни Ипата нет. Поэтому сразу спотыкаешься о город Евпатория, что–то Евпатиево. Тем более что город этот стал так называться только в 1784 году, а ранее, в 6–5 веках до нашей эры был «греческой колонией» Керкинтидой, потом – «турецкой крепостью Гезлёв» с мечетью Джума–Джами, построенной Ходжой Синаном, пока ее не завоевал Потемкин. И где только Екатерина II, чистокровная немка, нашла это имя для завоеванного города? И зачем? Что–то этот город тоже сильно «пахнет» Евпатием. Но и это еще не все.

Русских значимых слов с корнем «ев» тоже очень мало, зато – имен «греческих» – навалом: Евгений, Евдокс, Евклид, Еврипид, Евридика, Еврипонтиды, которые можно писать и как Еугений, Еудокс, Еурипид, Еуредика и Еурипонтиды, тем более что так и Еуропа пишется. Ну, и разумеется, сама Ева – прародительница, которую как Еуа писать уже нельзя. Слишком кособоко получается. И здесь уже есть намек. Что когда внедрялось в Западной Европе христианство, не слишком поворотливые эти языки не хотели употреблять корень «ев», пришлось заменить его на «еу». Но еврейскую прародительницу трогать было нельзя, так она и осталась в единственном числе, произносимая как «Ивэ», зато писалась она в точности – Eva. Зато у запдноевропейцев получился мужик Ив, хотя он тоже – Ева. Сюда же входит Евфимий или попросту Ефим. Или даже река Евфрат.

Перейдем к значащим словам – именам существительным. Это, во–первых, Евангелие – очень даже значащее слово. Затем: евгеника – хороший род, евмениды – эринии, евнух – блюститель ложа, евпатрид – родовая знать, буквально – происходящий от хорошего отца, евхаристия – причащение. Ну, и само собой разумеется, евреи.

Прежде всего, рассмотрю евпатридов, «хороших» отцов, почти полностью совпадающих с Евпатиями. А почему, спрашивается, они хорошие отцы? Потому, что происходят от хороших отцов. Тогда зачем тут вначале Ева стоит? То–то и оно, что хорошие отцы – это отцы, происшедшие от самой Евы. И это было тогда, когда Ева была главной богиней, богиней–матерью, такой же, как впоследствии Астарта, Кибела, Афродита и прочие. При полном матриархате. Еще перед тем, как евреи научились торговать, и в связи с этим главным добытчиком благ для семьи стал мужчина – кормилец семьи. Так что и Евпатий – это только его происхождение, то–то он стал первым на Руси вельможей. Это и есть начало внедрения на Русь хазарских евреев, тем более что в те времена почти все русские богатыри были – евреины. Почитайте старинные былины, не перевраные христианскими и царскими «правщиками» типа Карамзина. Он же – карамазый, то есть по Далю черномазый, чернявый, смуглый, то есть сам потомок первичных евреев, так сказать от Адама – человека земли, то есть тоже черного как земля, попросту негра из Йемена–Эфиопии.

Евангелие, как нам врут – это благая весть, дескать, дева Мария понесла, и скоро Христос будет. Хотя, с другой стороны, сам Христос благую весть людям несет – христианство. И тут черт ногу сломит, что вперед? Благая весть о рождестве или само уже откровение 33–летнего Христа. До сих пор не разобрались. А дело тут простое до отвращения: Ева лучше всех знает, когда родит, и весть эту сама распространяет через своих младшеньких детишек – ангелов. Дескать, будет прибавка у мамки. Вот и все евангелие. И не надо этому придавать большое значение, рядовое это дело.

Но так как Ева все–таки богиня, а отец как всегда неизвестен, то и все слова относятся именно к ней, и родство с нею – тоже. А с кем же еще ассоциировать детей как не с мамой при отцах – прохожих молодцах. И Евпатии все – прямые потомки мужского пола от Евы–матери.

Почему однодельцы Козимо Медичи – основателя католичества не стали переделывать все в корне? А вы попробуйте сегодня одноразово изменить наше социалистическое совковое сознание? Тем более что евреи умные люди, опытные, наловчились на торговле и внедрении ислама, который старше, как я думаю, христианства, и внедряли они свои идеи медленно, но верно, не обращая пока, до времени, внимания на «мелочи». И только когда люди стали умнее, несуразицы в этом деле стали видны невооруженным глазом, но было уже поздно. Пришлось давить не на здравый смысл, а на «древность», дескать, так было всегда, что же вы сейчас хотите? Верьте, и баста!

Перейду к евгенике. Ева и здесь невооруженным взглядом видна. Но, заметим: евангелие по–английски gospel, а если расшифровать, то будет Got spell – заклинание бога или богово заклинание. И вот эта разница как раз и показывает, что на Руси полуислам–полухристианство, называемое сейчас несторианством, и которое ближе всех к первоначальному иудаизму, пришло на Русь раньше, чем в Западную Европу. Поэтому оно ближе к еврейскому (греческому) языку. Тогда еще сами евреи немного путались, кто у них Адам или Ева главнее? А уже Медичи христианство приобрел у турка Магомета II в Константинополе совершенно очищенным от матриархата. Потому Евангелие и стало называться богооткровением. Вот и евгеника – от Евы родство, род, происхождение, но она в таком именно виде и перешла на Запад. И почему–то стала обозначать только знатные рода, а все прочие просто – геника или генетика, или просто ген – род. Хотя это и выглядит достаточно глупо. Корень «ев» тут совсем ни к чему, о знатности он не говорит ничего, если не принять во внимание, что Ева – всему голова и потомки ее – знатны. Чтобы скрыть эту дурость придумали «греческое» слово eugenes – хорошего рода, тогда как просто genos – обычный род, происхождение. И Ева, дескать, тут ни при чем.

Рассмотрю евменид (эвменид), которые потом из «греческих» (еврейских) трансформировались в римских фурий, они же эринии – богини мщения, тройка из которых всем знакома: Аллекто (Непрощающая), Мегера (Завистница) и Тисифона (Мстящая за убийства). В других работах у меня описано, каким именно образом они родились из капель крови оскопляемого Урана. Но не в этом дело. В римской и отчасти в новогреческой мифической истории основным действующим лицом является уже Уран – бог мужского пола, тогда как в более ранние времена как Уран, так и другие боги мужского пола типа Аттиса (Папочка) были простыми «постельными принадлежностями» для всесильных богинь–матерей, таких как Деметра (Мать). И Гея, кстати, — жена Урана родила от него кроме всяких страшилищ Крона (Кроноса), который по просьбе мамаши оскопил отца, откуда и произошли эвмениды–эринии. А богиня–мать Гея после этого наплодили с сыночком Кроносом Посейдона, Аид, Деметру, Гестию, Геру, Зевса, не считая заглоченных папой–Кроносом малюток сразу же после их рождения. Брат с сестрой Зевс и Гера сочетались браком и родили Ареса, будущего любовника Афродиты.

Но, в том–то и дело, что евмениды, как следует из выше изложенного, как–то причастны к самой Еве, и от ее имени произошли. Я и думаю, что большая начальница над всем миром – Ева имела право иметь евменид в качестве своих министров по различным «делам». И обратите, пожалуйста, внимание, что евмениды – самое древнее название, прямиком от Евы.

Евнух. Зная, что это такое, мы не задумываемся о семантике этого слова, но сейчас–то я вам прямо говорю, что без имени Ева тут не обошлось. В своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» я подробно рассматривал, зачем понадобились евнухи, отнюдь не для охраны гаремов. Это были «излишки» мужчин, которых богини–матери не знали, куда девать. Ибо они сильно надоедали женщинам своей похотью, а женщины как и положено однополым с главной богиней существам, окруженные толпами мужчин сверх любого женского желания, заставляли их самооскопляться, выдумав для этого даже специальный «языческий» ритуал. Поэтому евнух – это что–то вроде раба Евы, но без известного желания.

Евхаристия. Это слово для нас стало совершенно четко ассоциироваться с причастием (причастностью) к «таинствам», а какие эти «таинства» по большому счету – неизвестно. В общем, съел облатку, проглотил ложечку кагора, и будь здоров. Другими словами, евхаристия для нас как стол или стул – вполне определенное понятие, и задумываться над словом не имеет никакого смысла. А, если все–таки подумать, то другого объяснения этим «таинствам» не найти, как то, что я сейчас скажу. А секс разве не таинство? Хотя его в храмах и совершали по праздникам открыто. И разве это «таинство» нельзя совершить вполне легально, с женой? Но, дело–то в том, что мужчин был ужасный излишек, и они так надоели женщинам, что хоть криком кричи. (Подробности в упомянутой книге). Вот поэтому–то и был создан «праздник инцеста» в храме. И евхаристия (по имени Ева) – это и есть причащение к сексу, вполне легальное, но раз – в год. А христианские преемники этого праздника с ног сбились, затуманивая этот факт всякими непонятными словами и действиями под названием «таинств». Тем более что раннехристианский культ – это сплошной секс в храмах. С которым Козимо Медичи и его преемникам надо было всерьез бороться с помощью «Маллеуса», выходившего из–под печатного станка раза в четыре чаще самой Библии.

И, наконец, евреи, замечу, что это их «самоназвание». И как это слово понять иначе, чем потомки Евы? Именно Евы, а не каких–нибудь Ааронов и прочих основателей династий, включая Ноя. Тем более что до сих пор у евреев родство считается не по отцу, а по матери.

Пора возвращаться к Евпатию Львовичу Коловрату. Это сегодня мы даем своему сыну имя Лев, совсем не задумываясь о «царе зверей», имя – и точка. Но во времена Евпатия Львовича и даже ранее, так как он не сам Лев, а только – Львович, притом на «святой» Руси, вовеки львов не видевшей и даже не слышавшей о них, дать имя Лев – это чистое безумие. Не с неба же скакануло к ним имя конкретное – Лев? Поэтому на Руси оно возникнуть не могло, Медведь – другое дело, ласково – Миша, впоследствии переделанное из Мафусаил. Поэтому наш «русский» богатырь Евпатий Львович Коловрат никто иной как хазарский еврей из Крыма. И именно поэтому императрица Екатерина «Алексеевна» и дала «греческо–турецкому» городу имя Евпатория, то есть по месту жительства Коловрата, то и дело сновавшего туда–сюда.

26 июля 2002 года.

Недавно попалась мне выдержка из «Повести о разорении Рязани Батыем» («Размышления о России и русских. Штрихи к истории русского национального характера. Далекие предки I – XVII вв». АО «Правда Интернэшнл». М., 1996). Процитирую с сокращением. «Пришел на Русскую землю безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской. amp;lt;…amp;gt; И стал воевать царь Батый окаянный Рязанскую землю, и пошел ко граду Рязани. amp;lt;…amp;gt; И взяли град Рязань месяца декабря в двадцать первый день. amp;lt;…amp;gt; И пошел на город Суздаль и на Владимир, русскую землю пленить, и веру христианскую искоренть, и церкви Божии до основания разорить. И некий из вельмож рязанских Евпатий Коловрат был в то время в Чернигове. И помчался в город Рязань. И воскричал Евпатий в горести души своей. amp;lt;…amp;gt; И погнался вослед безбожного царя, и едва нагнал его в земле Суздальской. И бил их нещадно. amp;lt;…amp;gt; И ездил среди полков так храбро и мужественно, что сам царь (Батый – мое) устрашился».

Я тут выделил несколько слов, чтобы опираться на них с географической точки зрения. Для географической точки зрения необходимо пояснить, что в 1237 году ни одной дороги на Руси не было. Абсолютно ни одной. Сообщение было только по рекам. Вокруг были лесные дебри, непреодолимые для «татарской» конницы. Пошли дальше.

Итак, Батый со своим «множеством воинов татарских» оказался на реке Воронеж. Река Воронеж, как известно, впадает в Дон недалеко от города Воронеж, а исток ее находится вблизи нынешнего «поселка городского типа» Александро–Невский, что в 150 километрах к югу от нынешней Рязани. С другой стороны пригорка, с которого стекает река Воронеж, берет начало безымянная на энциклопедической карте речка, впадающая в речку Ранова, а последняя впадает в реку Проня, которая в свою очередь впадает в Оку неподалеку от Старой Рязани, ныне – Спасск Рязанский. Таким образом, Александро–Невский стоит на водоразделе между Доном и Волгой, и этот водораздел составляет всего 6 – 7 километров, час ходьбы скорым шагом.

Рассмотрим неказистый городишко Александро–Невский – центр Новодеревенского района Рязанской области с нынешними его (1968 г.) 4,4 тысячами жителей и с кирпичным, молочным заводами и «мелькомбинатом». Больше в БСЭ о нем ничего не сказано, никакой истории. Придется анализировать имеющиеся детали. Отчего вдруг этот городишко назвали в честь Александра Невского, притом, когда именно? Это почему он – центр Ново–деревенского района? Тогда по русской топонимике Александро–Невский следовало бы величать Ново–деревенском, или район надо бы именовать – Александро–Невским. Когда же все–таки произошел этот казус с топонимикой? И причем тут северный князь, отродясь тут не бывший? Другого объяснения как старание что–то скрыть, тут не найти. И почему в лесной глуши образовался Новодеревенский район? Тут что, какой–нибудь КаМАЗ или ВАЗ собрались строить? Но место–то очень «стратегическое». Надо ли вас «заострять» на том, что это место – единственное, где по бездорожью можно было пробраться из бассейна Дона в бассейн Волги?

Тогда при чем тут татары на «мохнатых низкорослых лошадях, неприхотливых, но выносливых», как нам сообщают все историки, до единого? Им ведь в такую лесную глушь, чащобы никак не пробраться. И как «окаянный Батый пошел воевать Рязань», Старую? Ему ведь надо бросить лошадей и идти пешком, вернее плыть на лодках к Рязани. Но тогда у Батыя не «множество татарских воинов» было, а каких–то других воинов. Я–то знаю, каких именно «воинов», но пока продолжу про невозможность появления в этих местах, у истоков реки Воронеж, «татарских» конников. Для этого им надо плыть со своими конями по Дону, а потом подняться по реке Воронеж до ее истоков.

А кто там у нас на Тихом Дону живет? Как кто? Илья Муромец, донской атаман казаков–разбойников, и даже атаман атаманов по аналогии с печенежским князем князей (великим князем) или с персидским шахом шахов. В общем, читайте мои работы, в частности «С худой овцы хоть шерсти клок».

Мифические же «татары» жили, как известно в городе Сарай на Волге, оттуда Батый и должен был их вести. Поэтому в эти места близ Рязани им хоть с конями, хоть без коней, проще было добраться по Волге. А они вместо этого переплыли Волгу, пошли пешком на Дон, поднялись по нему до реки Воронеж и по малым таежным речкам стали добираться до города Старая Рязань, которая стоит на большой реке Ока, которая впадает в Волгу в среднем ее течении. Дураки, наверное, были.

Перейдем к тому, как именно «пошел Батый на Суздаль и Владимир». Я бы вместо «летописца» поставил сперва Владимир, а потом уж Суздаль, а то получается идиотизм первый: из Рязани никак в Суздаль, минуя Владимир, не попасть, все три города – на одном меридиане, притом в следующем порядке: Рязань, Владимир, Суздаль. Если «идти», то наступает второй идиотизм, «конный»: от самой Рязани до Владимира даже сегодня, при всей советской мелиорации, – сплошные болота. В начале 13 века, сами понимаете, суше тут не было, еще мокрее – могло быть. Так что, я думаю, ни одной лошади у Батыя тоже быть не могло. Тогда это может быть, не Батый тут был? А сам Илья Муромец со своей «братвой»? Тогда бы он, естественно, поплыл, он и на Дону вечно плавал в разбойных челнах, вверх по Оке, завернул бы в Москву–реку, добрался бы до «города–героя» Москвы, переволокся в Клязьму и поплыл бы по ней опять–таки во Владимир, а потом уже – по маленькой речушке, ее притоку, – в Суздаль.

Совсем забыл об Евпатии Львовиче Коловрате. Вы помните, поди, что он был в это время в Чернигове. А Чернигов стоит недалеко от Киева, севернее, на реке Десне. Самолетов не было, телеграфа не было, дорог – тоже. Это уже «враг народа» Радищев из Петербурга в Москву по дороге путешествовал, первой дороге в России. И это было уже при Екатерине «Великой», году так в 1790. А мы речь ведем о 1237 годе. Потому и так называемых «гонцов» еще не было. Откуда же Евпатий Львович так быстро узнал о Мамаевом нашествии на Рязань? Да он бы и за 10 лет не узнал, если вообще бы узнал когда–нибудь о Мамае в Рязани. Однако тут же бросил все свои черниговские дела и поскакал, вернее поплыл, в Рязань, на выручку. И не мудрено, что опоздал. Батый уже «разорил» Рязань.

Посмотрим, как Евпатию Львовичу добраться до Рязани без дорог? Ему надо плыть вверх по Десне и все время поглядывать направо, не встретится ли приток какой, чтобы по нему поплыть на восток, поближе к реке Оке. Нашел, свернул, опять вверх поплыл. Речка стала ручейком, потащил по нему свои лодки вместе с 1700 своими «витязями» (это сколько лодок надо!), километров 40 тащил, и, наконец, попал в Оку. Дальше было легче, все же вниз по течению, но далеко, километров 500, если не больше, а всего – много больше тысячи километров будет. Думаю, месяца за три доплыть можно, если торопиться. И, естественно, опоздал.

Пришлось плыть дальше, уже по маршруту, проложенному «Батыем». Думаю, месяца за три опять управился. Приплывает во Владимир, а Батыя там нет, он уже в Суздале. И только там царь Батый его «устрашился» и был наголову разбит.

Теперь давайте, обратим внимание на дату «взятия» Рязани. Она выделена в цитате. Это было 21 декабря по «старому» стилю, по–новому – в крещенские морозы. Русским–то ничего, привыкли, а вот «татарам» – было совсем худо. Они ведь из–под нынешней Астрахани, потеплее любят, зимней одежды не взяли, лошадям есть нечего, сена не накосили, овса вообще не знали. Да и кто им наготовит столько овса, на чем его возить за собой, такую уйму? Если принять, что про овес все–таки знали. А тут снега – по брюхо их «низкорослым лошадям». Но не только в этом дело. Плавать–то по рекам зимой на Руси нельзя, не Голландия все же. По льду, наверное, наступали, все же лучше чем сквозь тайгу по замерзшим болотам. Лошадям жрать нечего, значит, их не было. Пешком что ли ходили всю зиму в такую даль, в такую стужу? И Батый, и Евпатий.

Комментарии, как говорится, излишни.

Хотя, подумавши, сделаю небольшой вывод. Видите, как нам врут историки, которые всегда были на содержании у власти? Тех, которые не были на содержании, мы просто не знаем, их не печатают. Притом, видите, как беспардонно они врут? Элементарной логики хватает, чтобы вранье это увидеть. Но нам же врут, заметьте, с 1237 года. Хотя написано это, конечно, много позднее, где–то при третьем Романове, Петре. Затем при Александре I сильно прибавилось вранья из под пера Карамзина, которого даже держали во флигеле при Зимнем дворце, чтоб все время был под контролем. Затем Иосиф Виссарионович не только в печати врал устами и перьями своих рабов, но и затопил все археологические улики на Дону, Волге и Иртыше (смотри мою статью «Ирригация и мелиорация на службе… истории»). Теперь нам врут на каждом шагу и каждый день: про «Курск», про Чечню, про то, что у нас жить хорошо, и с каждым днем становится все лучше.

Замечу, на Западе своему народу тоже врут. Из моих работ это видно. Но там стараются хотя бы врать пристойно, стыдливо умалчивая, или городя наисложнейшие предложения. Из которых ничего не следует, но как бы следует. Намеки, даже воспринимаемые только подсознательно. То есть вовсю стараются делать хорошую мину при плохой игре.

У нас же на Руси врут нахраписто, самозабвенно, притом нисколько не заботясь, что, как говорится, голую жопу видно. И на другой же день, смело и наивно глядя в глазок камеры, признаются в своей лжи, нимало не смущаясь, а даже как бы радуясь и гордясь собою. Вывод у меня краткий?

25 августа 2002 г.

…и о Дмитрии Ивановиче Донском, «побившем Мамая»

Недавно обратил внимание на статью М.И. Гринчука (Приложение 9 ко II тому «Библейская Русь» Г.В. Носовского и А.Т. Фоменко). Автор пишет о «несуразицах» в старорусской рукописной книге «Сказание о Мамаевом побоище», приводя из нее некоторые фрагменты. В объяснения этих «несуразиц» автор особо не вдается, высказывая некоторые свои предположения. Мне же эти «несуразицы» о многом говорят, и даже заставили меня откорректировать концепцию, которую я изложил во многих своих работах.

Сперва о концепции. У меня вышло, что Дмитрий Донской – атаман донских казаков–разбойников, переплавлявший по Дону в Кафу угро–финских рабов, наловленных в будущей Московии, решил осесть в самом источнике этих рабов (стране «чудной» чуди, чуди – «чудаках», не «знавших оружия»), создав там свое «спокойное» государство, далекое от треволнений разбойной жизни. И именно он принял решение о передаче своей власти по наследству собственному сыну, тогда как раньше эта власть передавалась по наследству по бандитским «понятиям» от старшего к младшему брату. По моей концепции именно это вызвало Куликовскую битву (подробности в книге и других моих работах). Донская «братва» не перенесла этого «беззакония» и устроила ему Куликовскую битву в центре будущей Москвы, а что эта битва была именно там, не дадут соврать Носовский и Фоменко.

Выше изложенная история Евпатия Львовича Коловрата самого меня уже достаточно озадачила. Мне начало казаться, что Евпатий Львович, с учетом статьи «С худой овцы хоть шерсти клок», раздела ее – «Богатырская застава», очень уж похож на Дмитрия Ивановича, только без «мохнатых низкорослых лошадей», а на разбойничьих челнах. Так сказать, другое его имя, более раннее, еще до того как он достиг Московии, будучи еще в Старой Рязани. Даже то, что его истинное занятие – коломыка (см. выше) очень напоминает название города – Коломна, которая, я много раз повторял, старше Москвы. Это та окраина, до которой «дошатывались» казаки–разбойники, вылавливая «безответную чудь». И Девичье поле около Коломны, на высоком берегу Оки, недалеко от брода, как раз и являлось сосредоточием рабынь перед переправой их к истокам Дона.

Поэтому статья Гринчука явилась для меня откровением, заставившим меня отредактировать мою концепцию Куликовской битвы. Не донская «братва» пришла в Москву, которой еще не было, наказывать Донского за пренебрежение к «традициям», а сами историки перевернули все с ног на голову, заставив всех нас поверить, и меня в их числе, что Мамай пришел с юга на север. Тогда как Мамай, наоборот, являлся князем чуди и оборонялся от нашествия разбойника Донского. И проиграл.

М.И. Гринчук приводит «несообразную» фразу из «Сказания…»: «…Двинулся царь из восточной страны по имени Мамай, эллин верою, идолопочитатель, иконоборец злой…» И комментирует ее: «Возможный вариант толкования текста: «Мамай–эллин, верою идолопочитатель». Отметим также, что Мамай в этом фрагменте и в «Сказании…» в целом постоянно именуется царем, тогда как «официальная» версия истории утверждает, что он был всего лишь темником (т.е. начальником тьмы 10000 воинов). А царем (ханом), дескать, был не Мамай, а некий Мамат». Комментарий закончен.

Я его продолжу. Во–первых, евреи Моисеева колена, осевшие в Константинополе за тройными стенами и создав там таможню, всех, кто жил за этими стенами, называли эллинами, то есть как бы аборигенами по–нынешнему. Поэтому с точки зрения казаков–разбойников, которыми, как правило, верховодили евреи, Мамай – царь этих «эллинов», сам был «эллином». И это не имеет никакого отношения к устоявшемуся понятию эллин, то есть грек. Ибо и будущие турки, и хорваты, и греки, и так далее – все неевреи были «эллинами». И, разумеется, все они были «идолопочиателями», не знавшими единого бога Яхве. И «иконоборцами», так как иконы имели хождение не только у «древних» евреев, но и у первичных католиков. И, естественно, идолопочитатели не понимали толку в иконах.

Во–вторых, это сейчас канонизировано, что «Сказание…» якобы написали русские, но давайте посмотрим, могли ли они в те времена вообще писать, описывать свою действительность? Или хотя бы недавнюю действительность, так сказать, по близким воспоминаниям. Я это отрицаю. Состояние «чудной чуди, не знавшей оружия» в смысле образования было таково, как примерно у нынешних медведей в Завидово. Потому–то об этой чуди кроме невнятных сказок ничего и нет, кроме непонятных названий на карте, таких как Коломна, которую современные историки и языкознатцы «переводят» как «Колом – на» тебе, то есть «получи колом», простой дубинкой. И именно поэтому поволжско–уральская сказка–быль о Еруслане Лазаревиче стала «русской» сказкой.

Поставим ситуацию наоборот: донские разбойники, у которых «во писарях служил Добрыня–то Микитич» из «Земли жидовския» завоевали и все это описали. Тогда приведенная фраза станет весьма понятной: пошел Мамай со своим титулом и прозвищами защищать свою землю.

Пойдем дальше. Автор приводит еще одну цитату: «Во время битвы Мамай начал звать к себе на помощь богов своих: Перуна, Геракла, Салава, Хорса и великого своего помощника Махмета…», то есть Перуна, Хорса и Велеса. (Имена Салав и Велес имеют тот же костяк согласных: СЛВ/ ВЛС)». И вопрошает: «Так кем же был по вере Мамай?» И правда: кем был? Несомненно, «русским» язычником.

Получается следующее. Дмитрий Иванович недаром прозван Донским. Но только не потому, что сдуру пошел на Дон из Москвы навстречу Мамаю биться с ним, а потому, что он и был донским атаманом–разбойником хазарских кровей. И он уже имел свой опорный пункт на Оке – Коломну, из окрестностей которой напрочь сплавил по Дону, через Саркел в Кафу, всех аборигенов–чудь в рабство. И ему надо было завоевывать новые ареалы потенциальных рабов. И именно в будущей Москве, которой тогда не было, он выиграл битву с местным царем Мамаем, поклонявшимся Перуну. И начал строить Москву по подобию Коломны, с точно такой же кремлевской стеной. Потом наши историки назначили Коломне быть ровно на 30 лет «младше» Москвы. Больше ее «омолодить» было никак невозможно. Началась хазарская династия в Москве.

А нам говорят теперь, что не знают, куда подевались хазары? А Саркел затопили, а то шустрые археологи начали выкапывать там всякие неприятные штуки, «портящие» историю Московии.

Дмитрий и еще раз Евпатий

Обратите внимание: в царском роду Романовых нет имен Дмитрий. Между тем, как раз перед ними это имя было в широком ходу. Все началось с Дмитрия Салунского, икона которого находится в Киеве, и попала туда якобы аж из Египта. Первым Дмитрием, упомянутым в БСЭ, был Дмитрий Константинович Старший (1323 – 1383) – великий князь суздальско–нижегородский, который «боролся с Дмитрием Донским за великое княжение Владимирское». Вторым был Дмитрий Иванович Донской (1350 – 1389), он был младше Дмитрия Константиновича аж на 27 лет, что само по себе не очень–то вяжется с этой самой «борьбой за престол», тем боле, что Дмитрий Константинович предал согласно исторической науке русскую землю хану Тохтамышу. Третий Дмитрий был Шемяка (1420 – 1453) – князь Галича Костромского, сын князя Юрия Дмитриевича, внук Дмитрия Донского. Четвертый Дмитрий Иванович (1582 – 1591) – всем известный убиенный в Угличе малолетний сын Ивана Грозного. Тут бы можно пофилософствовать, опираясь на Носовского и Фоменко, но не буду, у меня речь чисто об имени Дмитрий. С этих пор ни одного Дмитрия царских кровей в истории Руси не было. И началось это именно с Романовых, так как со смерти малолетки в 1591 году и воцарения Романовых прошло всего 10 лет.

Перехожу к семантике имени Дмитрий, которое больше Димитрий, чем Дмитрий, так как в старину говорили и писали это имя как Димитрий. Тем более что слов в русском языке с корнем «дм» и «дим» практически нет, если не считать слов «дмить» – надувать воздухом, «дмиться» – надуваться, надмеваться, папыщаться, становиться гордым, надменным. Отсюда же и слово «дменье» – надувание, напыщенность, гордость, кичение, спесь, чванство. Таким образом, ни с чем иным на Руси это имя кроме чванства не связано. И это уже немало. Я думаю, понятно, что имя Дмитрий определяет чванство, а не наоборот. К этому и перейду.

Дело в том, что так называемая дмитриева суббота, 18 и 26 октября – это поминки по Куликовской битве, как сообщает нам Владимир Даль, то есть память по убиенным воинам в этой битве. И приводит пословицу: «дмитриева суббота – кутейникам (церковникам) работа». Кут же – угол в церкви, куда кладут кутью – поминальную кашу. Потом кут стал вообще применяться ко всем углам избы. Так закут, закуток – пространство за углом печи. Кроме того, в избе четыре угла – передний, гостевой, спальный и стряпной. Таким образом, до Дмитрия Донского поминок вообще что ли не было? И на все оставшиеся до наших дней века Дмитрий стал ассоциироваться у нас на Руси с поминками. Не слишком ли много для одной Куликовской битвы? Как будто других битв не было. Скорее, как я не устаю повторять, имя Дмитрий на Руси стало связываться с чванством и поминками. А это, в свою очередь, подтверждает мою версию, что именно Дмитрий Донской – донской атаман–разбойник хазарско–еврейских кровей впервые покорил Русь и начал продавать чудь — «чудаков», «не знавших оружия», в рабство, в Кафу.

Пойдем далее по семантическому пути. Возьмем имя Деметра, богиню–мать, о которой я написал много в других своих работах. Словарь нагло врет, что Деметра «произошло» от demeter – дескать «корень мать», тогда как именно «метер», «матре» – мать, откуда и явился матриархат. Потом историки и лингвисты нашли где–то Деметрия – «греческое мужское имя», которое дескать носили какой–то греческий царь и философ. Но я много раз в своих работах доказывал, что это просто переиначивание женщин–цариц при совсем недавнем матриархате в мужчин–царей, когда историю начал переписывать Козимо Медичи в своей домашней «платоновской» академии, руководимой плагиаторами и фальсификаторами Браччолини и Фиччино.

Проблеск надежды дает слово «диметр» – двойной метр стиха. Но звуки «е» и «и», тем более на письме, тем более тысячи лет спустя, сам черт не разберет, вернее не отличит. Поэтому Деметра ни что другое как двойная, вернее вторая мать, а «ди», оно же «де» простая приставка, обозначающая двойной, повторный. Поэтому Деметра – вторая богиня–мать, а первородная богиня–земля, богиня–мать Гея (подробности в других работах). Поэтому надо исключить приставку и начинать от «метре», «метрессы» – матери.

Есть имя и значащее слово «митра», каковое тысячи лет назад вполне могло быть «метрой» (метра). Так вот иранский (персидский) лучезарный юноша–бог, убивший быка, по имени Митра, родившийся точно в католическое «Рождество Христово» 25 декабря, вполне мог быть на заре веков, за тысячу лет до Христа, богиней–матерью. Ибо ни один историк не станет отрицать, что сперва был матриархат. Потом пришлось, сначала в иудаизме, потом в мусульманстве, а затем и в христианстве всех почти богинь–матерей переделать на бумаге в мужиков–отцов. Митра, кстати, точно так же воскрес, как и Христос. Кажется, мы смело можем перейти от Димитрия–Дмитрия к Митрию, что и сегодня считается одним и тем же.

И тут нам сразу же встретится куча Митридатов (Митры Дар). Но все они – «греки», которые ни что иное, как евреи Моисеева колена. «По отцу» Митридат I – Ахеменид, то есть иранец–перс. Пропустим несколько Митридатов, и остановимся на Митридате VI – Евпаторе, надеюсь, знакомое слово по Евпатию Львовичу Коловрату. Этот Митридат родился в Синопе, погиб в Пантикапее, а родом «по отцу» – снова Ахеменид. Как будто «отцы» из Персии ездили в командировку в Византию, чтобы сделать их царицам наследников.

Из этого я делаю вывод, который подтверждает прежний мой вывод, что Евпатий Львович и Дмитрий (Митрий) Иванович не только одно и то же лицо, но и происходят не из русских, не из «греков», а из персов. Хазары же – тоже из персов, но об этом надо читать мои другие работы.

Когда Романовы – разбойники с Волги победили в Москве наследников Дмитрия – донского казака–разбойника, то им незачем было называть своих детей Митриями–Дмитриями, тем более что образовалась целая куча Лжедмитриев, очень ладивших с евреями. А история – что? Бумага, которая все стерпит.

В основном о Картаусовом царстве

Еще немного языкознания

У меня и без этого много работ по языкознанию, но для комплекта надо еще одну. Пресловутая индоевропейская семья языков и не менее пресловутое афразийское дерево языков, от неправильного изучения которых у лингвистов окончательно свихнулись мозги, я рассматривал в других своих работах, и у меня получилось, что все эти языки родились усилиями торгового саудовско–йеменского племени, в просторечии – евреев. Как это происходило, я рассказал в других своих работах, в частности в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» и статье «Языкознание».

В данной работе я хочу показать, как взаимосвязаны звуки и графика этих языков, но расширю их вплоть до японского и корейского. Заранее обращаю внимание читателя, что те языки, в которых до самого последнего времени не было графики, оказались как раз у тех народов, в среде которых никогда не было евреев, проживавших там на правах торговцев. В тех народах, у которых возникла графика языка, торговцы частью ассимилировалась среди местного населения с целью возглавить и покорить эти народы под своей невидимой властью, частью остались при своем боге Яхве, живя средь народов собственными ядрами, ядрами прогресса.

И еще один постулат, который все и без меня знают. Если из любого народа Земли взять ребенка с соской во рту и переместить его в любой другой народ лет на десять, то по языку его нельзя будет отличить от окружающих его местных детей. И это несмотря на то, что у всякого народа есть сотни, если не тысячи особенностей в звуковой речи, всякие там шипящие, звенящие и прочие особенности произношения звуков букв и частей слов. Отсюда вывод, что присущие данному народу звуки слов – местный обычай, возникший исторически, скорее всего от подражания звукам местного животного мира. Контакты народов вырабатывают на границе ареалов совместно используемые звуки в речи, но тут надо учесть одну особенность. Современные физики говорят, что электрический ток – это не просто движение электронов, иначе им пришлось бы бежать по проводам со скоростью света, а некая эстафета. Причем участники ее даже не бегут свой отрезок пути, а просто подталкивают друг друга локтем, оставаясь на месте и передавая палочку – электрический ток. Так как электроны стоят вплотную друг к другу, локоть к локтю, то у них передавать ток получается намного быстрее – 300000 километров в секунду. Но электрический ток по сравнению с речью людей – такая простая односложная штука как, например, «ой», дескать, больно. И больше никаких особенностей.

Теперь представьте себе, что этим «электрическим» способом надо передать «от локтя к локтю» все многообразие человеческой речи. Ясно ведь, что не получится, как игра в «испорченный телефон», когда 10 человек шепотком по цепочке передают друг другу какое–нибудь слово, и выходит, что первый человек передал «лопата», а последний в цепочке услышал уже «утюг». Это ведь тысячи раз проверено. Поэтому таким методом распространять одинаковые «индоевропейские» слова от Индии до Европы невозможно. Надо, чтобы было нормальное движение «электронов» со скоростью света, как учили в школе на заре прошлого века. А мы ведь знаем, что числительные от двух до семи и даже до десяти во всей индоевропейской семье языков – одинаковы, местоимения «я» и «ты», «мой» и твой» – тоже одинаковы. И даже меры длины, объема и веса – тоже практически одинаковы. То же самое можно сказать и об афразийском дереве языков. Но кроме этих названных слов все остальные слова, 98–99 процентов – совершенно разные. Вот поэтому я и говорю, что одинаковые слова в этой «семье» и «дереве» разнесло торговое племя, ибо приведенные слова кроме международной торговли ни на что больше практически не годны. А если и годны на микроуровне, для подсчета выловленной рыбы или сбитых с ветки бананов, то и они были бы у всех индоевропейских народов совершенно разные. Точно так же и со словом «мое–твое», «мое» еще до продажи, а после продажи уже – «твое». А уж длину ступни (фут), локтя (аршин), меры объема – пригоршни (фунт) и так далее сам, как говорится, бог велел сделать международными, ибо на всей Земле от Индии до Гибралтара и Ла–Манша они одинаковы. Причем доказательства их международности – те же самые, то есть торговля, причем именно международная. Итак, все это доказывает, что индоевропейская семья языков произошла от торговли.

Перейдем к письменности. Скажите мне, за каким чертом она нужна отдельно взятому народу? Не любовные же записки писать. Ах да, забыл, надо же еще сначала сказать о самой человеческой речи. Она тоже отдельно взятому народу–племени нужна как собаке пятая нога. Ведь даже собаки в общении между собой прекрасно обходятся без членораздельной речи. И даже самые высшие обезьяны различают 50–60 звуков, необходимых им для общения. И не стараются расширить свой «словарный» запас. А австралийские и прочие аборигены? Они же тоже обходятся без «лишних» слов. И не только аборигены в джунглях, но и так называемые северные народы, живущие в изоляции от остального мира. Да возьмите простую семью, где муж и жена целый день «общаются» простыми междометиями. Но вот когда начинается межплеменное общение, словарный запас тут же расширяется, каждый из народов начинает понимать, что некоторые слова им тоже необходимы, притом оказывается, что у соседа это, данное слово более ловко придумано, надо бы его не позабыть. Но, опять же, без сквозной торговли, которую взяли на себя евреи, это межплеменное общение было бы только на самом контакте племен, не проникая в их середину. В результате более широкий запас слов был бы только как смазка в подшипнике – тонким слоем. Итак, постулирую, развитие многообразной человеческой речи – дело торгового племени, прочесывающего народы как расческа волосы. И именно ему в первую очередь нужна многословная речь, в частности для обольщения товарами. И именно они втягивали прочесываемые ими народы в эту гонку за все новыми и новыми словами. Возьмем хотя бы алгебру – науку переселенцев (торговцев), известную во всех уголках Земли.

Теперь можно переходить к письменности. Вы заметили, что я уже писал, что письменность изолированным северным народам была ни к чему. А евреям туда до последнего времени ехать и учить их правописанию, было холодно. Добавлю, что так называемая индоевропейская семья языков идентифицируется в основном именно по письму, а не по звукам, так как в звуках языков сам черт ногу сломит. Вернее даже, что ученые выбирают нечто среднее, чрезвычайно приблизительное по звуку, а потом пытаются отождествить это с закорючками. Которые, в свою очередь, чрезвычайно приблизительны, так как писались лет пятьсот подряд, притом как курица лапой. И отдав все силы отгадке этих ребусов, ученые совершенно забыли о главном, как говорится, откуда же ноги растут? А главное состоит в том, что надо составить общую линию методологии, которая бы непротиворечиво соответствовала всему объему накопленного материала. Вот о ней и забыли.

Эта общая линия методологии у меня получилась следующей. Торговое племя из Йемена направилось на восток и запад, на юге – океан, на севере – их покинутая родина. Проливы меду Аравией и Индией с одной стороны, и Эфиопией – с другой, узкие и как сельди в бочке напичканы островами, в прямой видимости друг от друга. Так что компаса не надо. Берега Красного моря от Йемена – Эфиопии на север даже ныне пустынны, так что и в те времена евреям там нечего было делать, плавать не к кому. Берега Персидского же залива и сегодня населены густо, так же как и Индия. И я не думаю, что в те времена там было пусто от людей. Центральная Азия вблизи гор – тоже очень благоприятное место для людей, подробности у меня в других работах. Вот только добраться до Тихого океана из Центральной Азии не так просто, хотя есть причина сделать туда постоянный путь. Это – обычная поваренная соль, которой на всем тихоокеанском побережье днем с огнем не сыщешь. А недалеко от устья Волги ее даже сегодня добывают миллионами тонн на озерах Эльтон и Баскунчак. Как видите, за столько веков не истощилась. И не истощится впредь. Что касается западного колена торговцев, то из Эфиопии ему прямой путь по Нилу в Средиземноморье, а оттуда можно опять разделиться на два колена, на Гибралтар и Босфор. Это и есть первая предпосылка.

Вторая предпосылка состоит в том, что любой народ любит свой климат, и если нужда его заставляет расширяться, то делает он это только по параллели своей родины на сколь угодно большое расстояние, предпочитая не соваться без крайней необходимости по меридиану, ни в ту, ни в другую сторону. Я это доказал в своей упомянутой книге, но, собственно, и так называемый географический детерминизм, который очень не нравится коммунистам, говорит об этом же, только непоследовательно и глупо. Ибо он торговлю принимает не так как я – основополагающим толчком в развитии цивилизации, который было так же трудно изобрести как самолет до нашей эры, этот детерминизм вопреки здравому смыслу считает, что торговлю так же легко изобрести как глиняный горшок. Об этом у меня – в других работах. Поэтому торговое племя прежде всего внедрилось на Ближнем Востоке, Центральной Азии и Индии с одной стороны, и в Эфиопии и Египте – с другой стороны. Вот и получилось, что так называемая «заря цивилизации» образовалась именно в этих краях. И как будто случайно, хотя таких крупных случайностей в природе нет, и не было, бывают только флуктуации вокруг математического ожидания случайной функции. А функция, как известно – закономерность. Выходит, что «заря цивилизации» – закономерность. Флуктуации же возникли в языках и в письменном их выражении. Но пока о флуктуациях не буду.

Третья предпосылка состоит в том, что сначала было слоговое письмо. И хотя лингвисты это заметили раньше меня, объяснить как следует они не смогли. Дело в том, что во всех языках, до единого, слова распадаются на слоги, основой которых служат согласные звуки–буквы, а окраской или тембром – гласные звуки–буквы. Поэтому слогов, вообще говоря, на Земле – бесчисленное множество. Ибо у народов не только гласные звуки, но и согласные – почти у каждого – свои. Но вот у отдельных народов этих слогов – раз, два, и обчелся. Во всяком случае, не слишком много, порядка 40–60. Поэтому любой народ может свою небогатую речь комбинировать из этого небольшого числа слогов. И когда любому народу придет в голову мысль создать письмо, то он, безусловно, не буквы придумает (отдельно гласные и согласные), а именно этот небольшой набор слогов, которые можно с успехом комбинировать по правилам математики для многообразия речи и письма для своего узкого круга. Что касается математики, то каждый школьник знает формулы перестановок, размещений, сочетаний, числа получаются сумасшедшие.

Из этого следует, что письмо у отдельного конкретного народа никогда не перейдет из стадии слогового в стадию буквенного письма, так как незачем. Слоги каждый народ обозначат определенными закорючками и дело с концом до тех самых пор, пока не возникнет торговля, то есть международные отношения. И отсюда следует ряд важных выводов и вопросов. Во–первых, за каким чертом народам потребовались вместо слогов отдельно гласные и согласные буквы? Ответ тут может быть только один – из–за проникновения языка в язык, когда число слогов стало приближаться, а затем и превышать гласные и согласные буквы, вместе взятые. Так что букв надо было иметь все–таки меньше, чем самих слогов. Но проникнуть друг в друга языки с Ла–Манша и Бангладеш в Северную Пальмиру просто так не могли, их кто–то должен был усиленно переносить как клубнику самолетами из летнего полушария Земли в зимнее полушарие.

Во–вторых, обратим внимание на те народы, у которых до сих пор письменность в основном слоговая. В первую очередь сюда относится еврейское современное письмо, которое за тысячелетия почти не изменилось. И в нем же всего меньше этих дополнительных закорючек. Другими словами, это письмо до сих пор практически слоговое. И заметим здесь же, что еще лет 40 назад большинство русских евреев не умело произносить, например, букву «ж», почему их и дразнили еще в моем детстве «узе». Это они так произносили слово «уже». Как и следовало ожидать из моей теории, на втором месте по слоговому письму стоит Индия. С той лишь разницей, что у них часто к согласному звуку добавляется непременное русское «Х»: кха, гха, сха, тха, пха и так далее. Второй особенностью индийского языка является то, что по всей Индии слоги речи и произношение письменных знаков одинаковы, а вот обозначение их закорючками в каждой области–штате – совершенно различное. Настолько различное (нет одинаковых в 9 областях), что невольно приходит на ум тайнопись, раз созданная, чтобы другие не могли прочитать, да так и заскорузла. Опять же, как и следовало ожидать, нос в нос с Индией по слоговому письму стоит так называемая арабская письменность, читаемая от Камбоджи до Гибралтара. И как ни странно, – корейская. Но, в том–то и дело, что у меня в книге «Загадочная русская душа…» четко прослежен этот «путь соли», который без торгового племени не мог образоваться. Тем более что некая часть корейцев до сих пор живет около Балхаша. И в связи с этим возникает естественная гипотеза, все это объясняющая.

Все это первый этап распространения торгового племени, расческа только вошла в волосы Земли. Но так как Второзакония еще не было, то и произошла ассимиляция этого племени и восшествие его ко власти прочесываемых народов, создание людоедского правления народами. И не беда, что в еврейском языке не было многих звуков, которые употребляли аборигенские народы в своих языках. Ассимилировавшиеся евреи быстренько создали новые слоги и их обозначение на бумаге. Тем более что они с детства говорили на местном языке. И тут самое время перейти к третьему.

Хотя, вставлю несколько слов о слоговом письме на Западе, до сего дня. Мне, например, заметно, что в так называемых романских языках достаточно много звуков речи изображается на бумаге двумя–тремя, а то и четырьмя буквами. Вы, надеюсь, тоже это заметили, поэтому примеров приводить не буду. Это говорит о том, что речь все–таки развивается не на письме, а в произношении. Потребовался новый звук в речи, прибывший из–за границы, так как без него уже нельзя обходиться, и его начинают немедленно широко применять. И никому нет дела до того, что для этого звука нет буквы для изображения его на бумаге. А те, которым надо столько же писать, сколько говорить, то есть торговое племя, начинает ломать голову над тем, как обозначать этот звук в накладных, прейскурантах и заемных записках. Хороший выход – сочетание букв, слитно и непрерывно произнесенных, которые напоминают этот звук, например, «Щ» или звонкое «Х» вместо простого выдоха как английское «Н» (эйч). Но народы есть консерваторы (англичане) и сверхреформаторы (русские). Англичане века два думают, прежде чем придумать новую букву, поэтому у них так мало букв, и так много буквосочетаний. В итоге англичане вообще пишут, судя по звукам букв, совершенно не то, что говорят. Русские же, напротив, с каждым новым звуком речи, попавшим им в оборот, вернее в рот, придумывают ему новую букву. Поэтому у нас и есть более тридцати букв. И нам этого мало. Зато у нас практически нет буквосочетаний, обозначающих новые звуки речи, мы сразу же им придумываем букву. В глаголице и кириллице у нас даже было столько букв, что их пришлось за ненадобностью выбросить. Ибо для практически одних и тех же звуков речи у нас было по две, а то и по три буквы. Кстати, на этой основе тоже можно сделать кое какие выводы, окромя консерватизма нации, но здесь я этого делать не буду. Места надо много.

Итак, в третьих. Разберемся в значках, обозначающих элементы речи. Я не буду срисовывать сюда значки из энциклопедии, но они у меня почти для всех народов живущих и вымерших перед глазами. И каждый из вас может тоже это сделать. Когда сделаете, обратите внимание на то, что все перечисленные виды письменности, включая «древнееврейский», имеют значки округлой, сильно заковыристой формы. И чем отсталее сегодня народ, тем в них «фиоритур» больше. Сам же «древнееврейский» язык имеет значки, отличающиеся от всех остальных, как нынешний «лаконичный» стеклобетон отличается от рококо и барокко. То есть, евреи со временем не стали тратить даром свой труд, но округлость – все та же. Ибо они не играли в буквы, а использовали их по прямому назначению, для торговли, для прейскурантов, счетов, долговых расписок и так далее. И самое интересное, что в этом ряду я нашел место русской, так называемой глаголице, которая вроде бы по истории ровесница кириллицы, но почему–то почти сразу же «вышла из употребления», не успев туда войти. И тут же я вспомнил две вещи, которые совершенно некуда втолкнуть в историю. Про еврейскую букву «алеф – бык – альфа» и про хазарский язык.

Историки накрепко вдолбили в нас, что первая еврейская буква «а», называемая «алеф», названа так по слову «бык», «телец». Вторая «бет» – «бета» – «дом», третья «гиммель» – «гамма» – «верблюд». Среднее значение – это уже «греческое», которое яснее ясного показывает, что еврейское и греческое – одно и то же. Только «греческое» уже из моисеевой колонны евреев. Но не в этом дело. Давайте откроем английский и немецкий словари, можно в придачу к ним открыть русский Словарь иностранных слов. Так еще будет смешнее. Так вот, по–английски elephant – это слон, по–немецки elefant – тоже слон, а вот «русское слово иностранного происхождения» элефантиаз – (от греч. elephas – слон) – слоновость, утолщение кожи. Уже смешно? Если нет, тогда объясняю. Это отчего же у «греков», отродясь не видевших слонов у себя дома, слово и буква «элеф» стали обозначать слона? Ведь «алеф» по–древнееврейски – бык? И зачем, спрашивается, и немцы, и англичане слона начали величать прилагательным элефант – слоновый, а не существительным алеф–элеф – слон? И вообще, зачем англичанам понадобились две одинаковые буквы для одного звука «Ф», то есть «ph» и «f»? Никак произошло из латыни, которая – то же, что и греческий, и то же, что и древнееврейский, и индусский, и арабский. В общем – «индоевропейский».

Как хотите, но меня такое объяснение не устраивает. Особенно то, что как–то скрывается, что элеф все–таки слон, а вовсе не бык. Если бы было так, то и на «романских» языках алеф обозначало бы бык. И доскакало же это слово из Индии до Ла–Манша. Хотя могло доскакать и из Африки, но у меня нет под рукой африканских, «семитско–хамитских» (Сима и Хама помните?) словарей. Проще было бы предположить, что родина евреев – в Индии, но я это буду объяснять в дальнейшем, а пока рассмотрю «алеф–элеф» еще с одной стороны. Дело в том, что это слово–знак очень напоминает еврейское «эл» — бог, «элоим» — боги, то есть главный бог или главные боги, в общем, самый большой бог или боги из всех имеющихся в наличии, верховное божество, главное и большое, первостепенное. В Аравии больше быка ничего нет, в Индии – больше слона. А теперь давайте вспомним, что как в еврейском, так и в арабском языке как бы к месту и не к месту употребляется в начале слов в виде непременной приставки и даже в собственных именах «ал» или «аль». Всем известна Аль–Кайеда, аль–араб (самоназвание арабов), Эль–Иллях (по–нашему Аллах) и даже Эль–Регистан, поэт. И даже Илиада оттуда же. Для наглядности просто перечислю, за справками отправляю в словари: эль–ин (эллин, вроде бы грек), Эллора (Элура, Эль–Лура) – храмы и скульптуры древней Индии, элонгация – максимальное удаление звезды от юга. Эль–Аламейн (Египет), Эль–Аси – река, Эльбрус, Эльбурус, Эль–Голеа, Эльдорадо и много раз т.д. и т.п.

Перейду к «хазарскому» языку, который частично ответит и на вопрос о действительной родине евреев. Тут еще смешнее. Оказывается, никто ныне не знает, и никогда не знал хазарского языка. Так, во всяком случае, считает советская энциклопедия. Ибо все, что известно об этом языке, сосредоточено всего лишь в «приписке к письму на еврейском языке, выполненной енисейско–архонскими буквами». Вот по этой «приписке к письму» на неизвестном языке неизвестными буквами и «восстановили» ученые хазарский язык. Причем ни об «енисейских», ни об «архонских» буквах энциклопедии ничего не известно. На реке Енисей по–моему тоже. А архон вообще никто не знает что это такое. И не много ли приписке в несколько слов придать значение целого языка? Злополучным хазарам я посвятил чуть ли не половину своих работ, так как они оказались впоследствии нашими правителями. Поэтому процитирую энциклопедию полностью, что она знает о так называемой глаголице, которая, как я сказал выше, здорово напоминает своими финтифлюшками все девять индийских алфавитов, не считая «арабской вязи», грузинских и армянских букв. Итак: «глаголица, одна из двух древнейших славянских азбук. Почти полностью совпадая со второй славянской азбукой – кириллицей – по алфавитному составу и расположению, звуковому значению и названиям букв, глаголица резко отличалась от нее формой букв. О древнейшем виде глаголического письма можно судить лишь предположительно, так как дошедшие до нас глаголические памятники не старше конца 10 века. Это Киевские листки, Зографское евангелие и другие памятники. В отличие от кириллицы, на основе которой возникли русская, болгарская, сербская и другие системы письма, глаголица просуществовала недолго, причем главным образом у юго–западных славян (в Хорватии и Далмации)». Все, как видите, кавычки закрыты и стоит точка.

Если бы столь скудные сведения дала «Британника» или французская энциклопедия, я бы не удивился. Все–таки не их азбука, и для сведений англичан и французов этого достаточно. Не про мореплавание и не про вино и сыр все–таки. Но русская энциклопедия, которая должна «глаголем жечь сердца людей», притом своих собственных людей, и которая посвящает всякой ерунде, наподобие социалистического реализма, десятки своих страниц «ин–фолио», — постыдна по самой своей сути. Корень «гла», «гол» — это же чуть ли не главная основа русской речи. Голос, «глас вопиющего…», гласность и даже глава–голова и разглагольствование, не считая еще многих десятков основополагающих русских слов имеют свое происхождение от этого корня. И вдруг – всего несколько строк, притом и в тех немногих безбожно врут, направляя нас с юга и из центра России в Далмацию. Кому не лень лезть в энциклопедию, увидят, что эта азбука сильно напоминает, как я сказал, и грузинские, и армянские, и иранские письмена, а, значит, пришла к нам именно оттуда, оттуда же пришли хазары, а потом с мифическим Ильей Муромцем и Дмитрием Донским и его казаками–разбойниками в основном «жидовских» кровей начали «царствовать над Москвою» как Гришка Отрепьев. И именно поэтому ни о «хазарской» глаголице, ни о самих хазарах русской «истории» ничего не известно, «документов» нет. Как же? Императоры Романовы все пожгли, а потом советская власть еще и все следы на Волге и Доне затопила при строительстве бесполезных и даже вредных «искусственных морей» и столь же бесполезных гидроэлектростанций, дающих мизерный электрический ток. Подробнее у меня в других работах.

Вы, надеюсь, не забыли, что я этим закончил в третьих. Поэтому, в четвертых, перехожу к трудностям в связи с возникшим многообразием типов и видов слогов по мере движения евреев из Аравии на три стороны света, четвертая – Индийский океан. И везде, включая Россию, Китай и даже Японию с Кореей, где происходила ассимиляция мирных завоевателей–торговцев на основе Первозакония в элиту аборигенов, происходила метаморфоза еврейского языка на местный лад, но с включением в этот местный язык огромного количества новых, торговых и управительных слов, в том числе и ранее чуждых им гласных звуков–букв, так как без них обходиться было все труднее. И письменные языки этих стран–народов становились все более похожими на современное письмо, с полным набором положенных букв. Правда, происходило это не сразу, не вдруг, а после долгих проб и ошибок. Об этом говорят, например, кавказские звуки–буквы двойного звучания «дж», «дз», звук «щ», который в общем–то «счш», но «дж» и «дз» – это еще арабские звуки. Особенно трудно пришлось глаголице, а затем и кириллице. Тут черт ногу сломит. Все эти «носовые юсы малые», «носовые юсы большие», «йотированные юсы малые», «йотированные юсы большие» никак не хотели переходить в «я» и «ё», столь любимые будущим русским народом. Путаница между «г» и «х» вышла тоже немалая, но наконец все как говорится «устаканилось», уже после октябрьской революции. Но опять же, заметьте, всяких многочисленных точек, закорючек и «галочек» над и под буквами в письме народов с людоедской формой правления очень мало, только «ё» и «й», в остальных языках, особенно в западных, их гораздо больше. Заметьте и то, что буквы–звуки «ё = йо», «йя = я» и другие из корейского языка по «соляному пути» сумели попасть аж на Волгу, а, может быть, и наоборот, ручаться не буду. Корейский звук–буква «ый» оказалось на «святой Руси» в виде многочисленных окончаний слов. Значит, «соляной путь», который сдуру зовут «шелковым», от Баскунчака до Тихого океана все–таки был. Был он и в сторону Босфора, поэтому пресловутая Далмация, «виноватая» согласно БСЭ в нашей «глаголице», тоже почерпнула немало из хазарского словаря. Тем более что вскоре этот путь соли был заменен на «путь русских рабов» в торговый порт Кафу через «Тихий» Дон, но об этом у меня в других работах.

Подытожу эту часть связью языков с формой людоедского правления. На первом этапе внедрения торгового племени в народы, когда оно только–только начинало внедряться в аборигенскую власть, наблюдался самый значительный всплеск языка, письменности, наук и искусств в элите этих народов. Отсюда «древние» японское, китайское, среднеазиатское, персидское и так далее «возрождения», красоте и совершенству которых мы до сих пор удивляемся. Но потом все это застыло, да так, что сегодняшний средний уровень просвещения и культуры всех этих народов вызывает сожаление и озабоченность ООН. В буквах остались все те же совершенно излишние финтифлюшки, дамасскую сталь забыли, как варить, самое алгебру знает несколько человек из многих миллионов. Вот это и показывает, что людоедская форма правления истощает народные силы без остатка, превращая народы в простой «тягловый» скот, который несгибаемо верит в загробные райские кущи в одном из двух заоблачных высот: мусульманской или христианской, основанных на Первозаконии. Индусы же ждут, когда же они родятся в очередной раз в «форме» правителей.

Таким образом, проникновение торгового племени в новый народ приводит к ренессансу этого народа в целом, но как только это племя добирается до правления народом, оно начинает лениться, запершись в гаремах, и требует все больших и больших народных жертв для своего ублажения, для строительства никчемных пирамид и прочих никчемных же «великих строек коммунизма». Желания правителей начинают опережать народные возможности, наступает ступор. И этот ступор переходит в регресс, если не найдется месторождений нефти, газа или алмазов. Если вы обратите внимание на прошлое и нынешнее время Юго–Восточной, Центральной Азии и Ближнего Востока, включая бывший СССР и даже Египет, то сомнения в выше сказанном у вас отпадут.

Я в этой статье не успел сказать о своей приверженности к новой хронологии истории, особенно к тому ее направлению, которое начинает историю Земли не ранее 10 века новой эры и даже настаивает, что эту историю надо, вообще говоря, начинать с 13 века. И замечу, что новая хронология эта мне очень нравится, но абсолютно не нравится так называемая «новая интерпретация» самой истории, конкретных событий, которую пропагандируют без всякого на то основания, авторы этой хронологии. Я это говорю здесь потому, что мне нравится своя собственная «интерпретация» всех событий, начиная с библейских, которая целиком и полностью основывается только на одном прочесывании народов конкретным торговым племенем. Подробности у меня в других работах.

Совсем другая история случилась с Моисевым и Иисуса Навина «воинством», которое прибыло на Босфор, обещанный им богом Яхве в качестве «земли обетованной» за согласие на Второзаконие. Построив тройные стены и поставив там ворот, натягивающий цепь через пролив, «воинство» зажило припеваючи. С каждого корабля совсем ни за что брали пошлину, и на основе бесплатного сыра начали развивать науки и искусства. От скуки. Ведь все евреи были начальниками. Местные же «греки» работали у них на кораблях, на складах, на погрузке и так далее. И, разумеется, тесали камни. К своей «науке побеждать» евреи их не допускали. Вот почему «греческий» язык точь в точь – еврейский. Но греки читать на нем не могли, так как у них в «греческой» их речи нужны были другие звуки–буквы, а евреи их им специально не придумывали, так как жили своим миром в полном соответствии со Второзаконием и «кошерной» своей пищей. «Греки» толком не понимали даже что такое «элеф» или «алеф», ведь у них не было слонов. Хотя, быки были. Поэтому, вполне может быть, что сами евреи переименовали свою первую букву–слог, назвав его быком. Все–таки давно они ушли из Индии, вернее, из Египта, где невдалеке слоны тоже водились.

О том, что евреи не допускали «греков» к своим таинствам говорит хотя бы тот факт, что у греков свирепствовало многобожие, матриархат и прочие прелести первобытной жизни в виде промискуитета в их храмах. Как и у «древних» латинян, то бишь будущих итальянцев. Но это же самое подтверждает и тот факт, что Второзаконие именно то, что я о нем говорю, вера для внутреннего потребления евреев.

Но, как говорится, шила в мешке не утаишь. Постепенно сведения торгового племени проникали из него в окружающую среду «греков», притом проникали без их прямого желания и участия. И это можно доказать на примере «греческой» письменности. Нынешние лингвисты говорят, что еврейская письменность не употребляла гласных букв, а «подразумевала» их при употреблении самих согласных. И это полуправда. Правда же состоит в том, что евреям не нужны были гласные буквы в отдельности, так как у них было слоговое письмо, состоявшее, как я сказал выше в заранее выбранных слогах, в состав которых входил комплект согласных и гласных звуков. И каждый из этих слогов обозначался одним определенным значком. Точно такое же положение было в арабском языке, недаром ученые утверждают, что арабы и евреи читали письмена друг друга без переводчиков. И недаром в тех странах с людоедским правлением, где евреи сели в правители, они быстренько приспособили письмо к нуждам данного языка. Древние «греки» же, не получив всего этого от обособленных от них в своей идеологии евреев Моисеева «розлива», вынуждены были догадываться. Ибо слишком охота была писать как пришельцы. Современные историки и лингвисты говорят, что, так как у евреев не было гласных на письме, то «греки» использовали тоже одни согласные, но у них из всего этого получалась сплошная ерунда, вроде нынешнего ребуса. Называлась она «трудностями огласовки». То есть аборигенская речь имела совершенно другие слоги и «подразумевать» автоматически гласные звуки в составе слогов с теми же самыми согласными звуками, что у евреев, было совершенно невозможно. Но ума вроде как пока не хватало на то, чтобы создать гласные буквы и перейти полностью от слогового к буквенному письму. Поэтому сложилась странная ситуация, как говорят историки.

«Греки», дескать, писали одними согласными буквами, заостряю, не слогами как евреи, а именно – буквами, но только – согласными. А гласные буквы, дескать, «подразумевались» между согласными. Постепенно это мнение распространилось и на самих евреев и арабов, дескать, они тоже имели письмо буквенное, а не слоговое, причем гласные звуки у них «подразумевались легко» среди согласных, а вот «грекам» не повезло – у них гласные «подразумевались» как попало, без каких–либо заранее выработанных правил. Какую хочешь гласную, ту и «подразумевай». В результате получилась сплошная ерунда. Все тексты, как еврейские с арабскими, так и «греческие» с «латинскими» надо было «огласовывать», а вот как это сделать по единым правилам, никто не знал. Поэтому «огласовывать» приходилось, как бог на душу положит данному, конкретному «огласователю». То есть, сколько «огласователей», столько и прочтений одних и тех же закорючек.

На самом деле так происходить не могло, за таких сплошных дураков «греков» все–таки держать нельзя. Но, держали, потому что это было очень выгодно историкам, эдаким путем можно было «прочитать» то, что хочешь, а не то, что написано в действительности. И этот способ «прочтения» древних закорючек как раз совпал со знакомством «византийских греков», то есть моисеевых евреев, с евреями же, но только с «персидскими». И прочими «месопотамскими», но главным образом, с «хазарскими», которые давно уже себя евреями не считали. Они давно уже числились истинными арабами и даже всякими там «тюрками» как «хазары», возглавлявшими людоедские власти соответствующих народов.

И это был взрыв общения народов, но несколько однобокий. Людоедские власти «азиатской формации» предпочитали не появляться на Босфоре, им и дома было хорошо в своих гаремах. Но торговая часть этих властей вынуждена была там появляться, главным образом для транзита соли в Западную Европу, потом – для транзита рабов, когда соль потеряла актуальность. То есть это был контакт в одной точке – Константинополе, который и представлял собой всю, так разрекламированную впоследствии историками, Византию, каковой вообще в природе не было. И как там писали в действительности то ли евреи, то ли греки, с «огласовками» или без оных – неизвестно. А вот бассейн Средиземного моря к этому времени был весь пронизан торговым племенем, через каждые полсотни километров берега стояли их городки и пристани, от Константинополя до Гибралтара. И псевдоним у них был – «греки». Поэтому «греческий» язык широко практиковался, внедрялся в местные племена, но пока без письменности, просто – на базаре.

Слово «греки» еще потому внедрилось, что в действительности сами евреи давно уже не плавали по Средиземноморью, не царское это дело, у них для этого были «греки» из местных племен. И только с «греками» торговое племя, в конечном счете, постепенно ассимилировалось, во всяком случае, по языку. И получился еврейско–греческий язык. Но сами эти «греки» на всем пространстве Средиземноморья столкнулись с такой массой языков, что никакие правила «огласовки» уже не помогали. Между прочим, «греки» с одной стороны познакомились с «арабским» языком на черноморских подступах к Константинополю, а с другой стороны – в Александрии на устье Нила. Естественно, в последнем месте язык уже был египетским. Но и сами «греки» давно уже были не евреями со Второзаконием в руках и головах, а помесью со свободой религии: у одних Зевс с компанией, у других – все тот же Яхве, разъединственный. Пора вновь переходить к языкознанию.

Именно поэтому у историков по всему Средиземноморью народы легко переходили с греческого языка на будущую латынь, которую даже итальянцы ни один не понимает. А все дело в том, что историки представляют себе народы Средиземноморья сплошь грамотными, как сегодня, тогда как писать и читать могли лишь торговцы, им это надо было позарез. Остальные обходились вообще базарным и домашним набором слов, и без всякой там письменности. Но до латыни было еще далеко. Надо было дождаться Козимо Медичи. Именно он совместно с католичеством создал и латынь, естественно, не своими руками.

Я, кажется, остановился на невозможности «огласовок». Да в них и не было нужды, это потом все историки навыдумывали. Восточное колено «израилево», которое ассимилировалось в народах Востока, переводя их на людоедское правление, делало это постепенно, медленно, последовательно один народ за другим. И языки совместно с письменностью приняли свой законченный вид в каждом из народов. Моисеево же колено сделало это сразу и вдруг, «оккупировав» огромные пространства Средиземноморья с их огромными же различиями в языках. И последствия этого взрыва не замедлили сказаться в реорганизации письменности. «Оккупировав» я недаром взял в кавычки. Просто появилось множество торговых точек на всем этом пространстве, где начали говорить не по–местному и, разумеется, писать. И именно тогда же появилась буквенная письменность с полным набором согласных и гласных букв, естественно, не за три дня. Сперва, конечно, греческая, которую я с этого места перестаю брать в кавычки. Но сперва о самих устных словах. Хотя в звуках слов речь на 70–90 процентов была еврейской с пропиткой их средиземноморскими словечками, но писаться она начала двояким образом. По–еврейски – слогами, по–гречески – буквами. Притом для еврейского языка потребовались под и над буквами–слогами дополнительные значки, чтобы отражать его новые звуковые приобретения из Средиземноморья. А для греческого языка стали обходиться одними буквами, но не без трудностей.

Первая трудность была в том, что сам греческий язык без еврейского был, как говорят, ноль без палочки. Слова–то больше чем наполовину все–таки еврейские. Кроме того, греческий должен был впитать в себя средиземноморские звуки речи, совсем не свойственные еврейскому языку. Поэтому древнегреческий язык сохранил в себе на первом этапе частично слоговое письмо еврейского, слоги dz, th, ks, ps, mp, nt, которые, естественно, потеряли бывшие еврейские гласные звуки, входившие в них, так как теперь в распоряжении греков были сами гласные буквы, которые можно было вставлять, куда следует. Кроме того, в греческом письме появились устойчивые буквосочетания, расцвет которых достиг в английском языке. Эти устойчивые буквосочетания из греческого затем перекочевали во все так называемые романские языки, например, ks. И причину эту я вижу в том, что сами евреи, жившие согласно Второзаконию своим узким кланом, не принимали никакого участия в формировании романских языков. Эти языки формировались по попугайскому или обезьяньему типу, объяснять принципы которого я не собираюсь.

Поэтому самая большая сложность вышла со звуком в русском произношении «в», так как и в романских языках этот звук не совсем отчетлив. Он до сих пор, не поймешь, то ли «в», то ли «б», то ли «ф», скорее какая–то мешанина из этих звуков, с нюансами, которые русское ухо не воспринимает. И я считаю, что это на совести евреев. Дело в том, что в еврейском языке (я говорю о древнееврейском, ибо современный еврейский – что–то вроде эсперанто) есть четкое «б» в слоге «бэт», вернее даже «бт», но нет четкого «в». Слог «вав», который характерен и для арабского языка, или даже просто «вв», так как и евреи и арабы любят сдвоенные согласные звуки совсем как корейцы. Притом он еще и почти что «ф», почему греки и вынуждены были писать его как «ph», хотя этот звук лучше интерпретируется русским «пх». И только сегодня романские языки выработали для него свой собственный знак «f». И даже сегодня не поймешь полуостров у нас на карте Аравийский или Арабийский. Звук или слог «алеф», «альф» или просто «аль» или «эль» вообще не понадобился в Европе, поэтому «α» просто стала гласным звуком «а», потеряв свое значение в арабско–еврейских словах как «аль–араб» (самоназвание арабов) и прочих с такой же приставкой.

Развитие письменности в западной Европе было настолько бурным, притом без контроля этого процесса евреями, что для тех народов, которые не успели вовремя попасть в этот клуб, пришлось к латыни, которую ввел Медичи вместо греческого, чуть ли не к каждой букве добавлять сверху и снизу дополнительные закорючки, ужасно портящие их письмо до сих пор.

Наконец, я обещал с помощью этого языкознания показать, что именно евреи с Аравийского полуострова, а не индусы с Индийского полуострова, изобрели письменность и распространили ее на всю Землю. Притом двояко: на основе Первозакония и на основе Второзакония. Собственно мне и языкознание для этого понадобилось. Дело в том, что если бы индусы понесли письменность в мир, то они взяли бы с собой и навязали остальным народам свои слоги–звуки kha, gha, cha, tha, dha, pha, bha и так далее. Мало того, они четко бы разделили у всех народов, особенно романских, звуки va и ba, в том числе и у самих евреев и арабов. Но они же этого не сделали в «индоевропейских» языках. А вот древнееврейские огласовки ha, ho, he, hu и так далее через некоторые мытарства все же оказались в составе романских языков. Правда, у одних народов как у англичан h почти не произносится, напоминая простой выдох воздуха из груди, у других же – достаточно четко обозначается, почти как южнорусское мягкое «г». Но вот упомянутые еврейские звуки, соединившись с кашляющим произношением индусов, вполне могли начать по–индусски «кашлять», тем более что евреи в первую очередь пошли согласно географической теории именно в Индию, и это было очень давно. Так что Индию из распространителей письменности я вычеркиваю. Можно на эту высокую должность назначить Египет, но только один факт одновременного использования и иероглифов, и букв на одних и тех же камнях, если это не подделка, заставляет их тоже вычеркнуть из изобретателей и распространителей письменности. Ибо и иероглифы, и буквы, используемые одновременно, показывают, что это привнесено на «пустую» землю и для какого–то, чьего–то удобства применено. Но это – большая тема, не влазящая сюда, может быть, я займусь ею отдельно. Можно предположить, что письменность пошла из Персидского залива, Месопотамии, Ирана. Места там неплохие для этого. Там народы на берегу моря и в горах жили достаточно вольготно, что напрочь исключает их умственное саморазвитие, от жиру голова лучше не начинает работать, хуже – сколько угодно. Но, сразу же за берегом моря, в пустыне, условия для экстремального выживания уже хороши, надо не семь, а семьдесят семь раз отмерить, прежде чем отрезать. Беда в том, что истории в этих местах никогда не были известны так называемые торговые племена, а вот на границе Йемена с Саудовской Аравией – известны, «Британника» не даст соврать. И именно поэтому я и настаиваю, что письменность изобретена именно там и распространили ее евреи из этих самых мест.

Когда все это знаешь, что я написал выше, как грустно читать, например, Т.Г. Черниенко: «…приведем здесь параллельно финикийский и произошедший от него еврейский алфавит. Алфавит еврейский, как и арабский, возник на основе арамейского алфавитного письма, отделившегося от финикийского». Нагородив еще кучу галиматьи, приводит цитату из А.Г. Беловой: «Учащающиеся контакты аравийских племен с иудеями и христианами на севере…» И далее: «Консонантная (только согласными буквами) система и именная морфология сближают язык эпиграфических памятников с собственно арабским в той же мере, что и с южноаравийскими языками древней Аравии. amp;lt;…amp;gt; Итак, хотя говорить об иудейском (еврейском) влиянии на современный арабский язык не приходится, можно говорить о таковом на древние диалекты, использовавшие древнюю письменность».

В книге «Русь и Рим» авторы Носовский и Фоменко цитируют Д. Косамби: «…в книге по истории культуры Древней Индии пишет: «В Индии, по существу, не сохранилось так называемой исторической литературы… В Индии мы располагаем лишь туманной народной традицией и очень малым количеством документальных данных, более ценных, чем данные мифов и легенд. Эта традиция не дает возможности восстановить имена всех царей. То немногое, что сохранилось, настолько смутно, что до мусульманского периода почти ни одна дата, связанная с любым персонажем истории Индии, не может считаться точной… Все это заставляет некоторых вполне серьезных ученых утверждать, что Индия не имеет собственной истории».

Эти ученые думают до сих пор, что письменность была специально создана для описания царств, лирики и поэтики, но никак не для торговли. И именно поэтому такие же в точности ученые погубили десятки тысяч глиняных табличек, так как они были посвящены не правлениям царей, а всего лишь представляли собой прейскуранты, долговые расписки, дарственные, завещания, что было так «мелко» для столь «крупных» ученых, которым разом подавай табличку с «империей Александра Македонского», не меньше.

…и немного русской истории, связанной с языкознанием

Начну по преемственности с предыдущим разделом статьи с так называемой Зырянской азбуки, «найденной историографом Карамзиным в архивских бумажниках Миллера № 1994, взятая из древней рукописи о житии Св. Стефана Епископа Великопермского», как сам об этом пишет Карамзин (см. ниже).

Тут сразу же бросается в глаза следующее. Во–первых, «историограф» пишет свое имя уже в 19 веке не Карамзин, а «Карамоин», посмотрите сами. То есть букву «з» он пишет в своей фамилии не как положено по–русски «з», а по–зырянски или великопермски «о». Посмотрите сами на 7–ю букву Зырянской азбуки под названием «зата», которую квадратным образом никто, конечно, писать не будет, а округлит ее наподобие нынешнего «о». Далее, сама буква «о» (вторая во второй строке) сильно напоминает латинскую «h» и ей нет «длинного» имени, которое я бы ей присвоил, не сомневаясь, как «ох». И это будет близко к тому, как не называют, а именно читают (произносят) ее немцы – «х» в словах «хенде хох» – руки вверх.

Пойдем далее. В Зырянской азбуке нет буквы «в», которую все народы путают и с «б» и еще с двумя–тремя буквами–звуками (например, Арабия – Аравия, а также альфабет – алфавит). Вместе с тем «прибавлена в других списках» буква «ы», которая мало кому из народов нужна вообще, а на Западе в особенности в нынешнее время. Теперь посмотрите, как Карамзин пишет предлог «в», прибавляя ему непременный дореволюционный «ер», что–то наподобие твердого русского знака. И сравните его с буквой «ы», которая пишется с удлиненной передней «палочкой», сильно напоминающей латинскую «v» – «в». И заметьте, что эта буква не имеет «длинного» названия, «ы» и только. Следует обратить внимание и на букву «омега» в «греческом» изображении, которая ничто другое, как тоже буква «о». А две буквы «о» нам, русским совсем ни к чему. Из всего этого я делаю вывод, что русская буква «ы» произошла от слога «вы», но фантазии не хватило и она стала служить как предлогом «в» с дополнительной закорючкой, так и самой буквой «ы». Не здесь ли надо искать и идиотское правило, когда на концах слов начали писать совсем ничего не обозначающую закорючку «ер», но когда–то что–то обозначавшую. И здесь же я вновь вспомнил о тайнописи, о которой писал выше при рассмотрении индийских алфавитов. То есть нарочно путали, перевертывали и видоизменяли произвольно буквы, чтобы никто не мог догадаться, что здесь написано. Об этом я поговорю еще ниже, когда буду приводить цитаты из «новохронологистов» Носовского и Фоменко. На этом я закончил во–первых.

Во–вторых, в своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» я очень неодобрительно отзываюсь об «историографе» Карамзине, несмотря на то, что весь русский народ его любит, читая и не думая, как Сказку тысячи и одной ночи. И приведенные данные дают мне еще одно основание думать о нем так же поныне. Тем более что у меня есть еще и в третьих.

В третьих, все то, что нарисовано факсимильно, «историограф» нашел в бумагах Миллера, о котором упомянутые «новохронологисты» отзываются как о первом историке Руси весьма нелестно и вполне обоснованно. Почитайте их сами. Тем более что этот Миллер сильно невзлюбил историю Руси, написанную Ломоносовым, эта рукопись Ломоносова «пропала» после его смерти, а потом Миллер ее где–то «откопал» и опубликовал лично, такую противную и неверную. Сейчас эта история Ломоносова выглядит вполне по–миллеровски, я сам ее читал. И за что на нее Миллер так сильно сердился, теперь совершенно непонятно. Кстати, это именно Миллер подделал так называемую Кенигсбергскую летопись, она же Радзивилловский список и она же Сказание Нестора, саму по себе поддельную, вырвав из нее листы и вставив вместо них свой лист с «основоположником» Руси Рюриком (см. «новохронологистов»).

В общем, цари Романовы написали историю про себя, ничего общего с действительностью не имеющую, и попутно – историю России. Карамзин им здорово помог, но основоположник ее все–таки Миллер. Согласно «новохронологистам» 12 января 1682 г. при царе Федоре Алексеевиче Романове были сожжены знаменитые «разрядные книги», содержащие историю государственных назначений на Руси в XV–XVI вв, то есть до Романовых. Разрядные книги содержали ценнейшие сведения об истории. Естественно, что после окончательной победы Романовых (победы над Разиным) эти книги были заменены новыми. Согласно А. В. Антонову «все работы по составлению родословных книг были возложены на специально образованную… родословную комиссию, впоследствии получившую название Палата родословных дел… В конце 1680–х годов… были составлены две родословные книги; одна из них… известна под более поздним названием Бархатная книга, вторая книга до настоящего времени не найдена…»

В конце XIX в Н. П. Лихачев обнаружил, что «означенные в таких родословиях лица как правило заимствовались из доступных составителю источников, а затем искусственным образом объединялись в поколенные росписи, причем часть имен и вовсе могла быть выдумана». А. В. Антонов пишет: «Особое внимание ученый [Н. П. Лихачев] уделил выявлению и критике фальсифицированных и интерполированных актов, поданных вместе с росписями Палате родословных дел. К числу поддельных им были отнесены акты Измайловых, Бедовых, Протасьевых и Чаадаевых». По мнению другого исследователя «романовских» родословных росписей конца XVII в., — С. Б. Веселовского, — «большинство родословий было составлено задним числом, а не на основе накопленных из поколение в поколение родословных материалов». То есть, проще говоря, большинство этих родословий было выдумано в конце XVII в. Далее «новохронологисты» пишут, что по наблюдениям А. А. Зимина, «наиболее широкий размах фальсификация документов приобрела в конце XVII в. Это явление Зимин связал с деятельностью Палаты родословных дел… Зимин показал, что в генеалогических целях фабриковались не только отдельные акты, но и целые комплексы документов».

Далее они пишут: «Кстати, куда пропала вторая родословная книга, составленная вместе с Бархатной? И существовала ли она вообще? Ведь о ее содержании ничего не известно. Более того, оказывается, что в 1741 г. (всего через 60 лет после составления) чиновники уже не могли ее отыскать. «Еще в 1741 г. в Герольдмейстерской конторе обратили внимание на упоминание о ее [второй родословной книги] составлении. В Канцелярию Московских герольд–мейстерских дел был послан соответствующий запрос». Но в Москве второй книги не нашли. В ответ на запрос было прислано доношение, что «других особых родословных книг и указов… не имеетца». Тогда «для отыскания… второй родословной книги и других документов из Герольдмейстерской конторы в Москву специально был откомандирован канцелярист. Однако книга и интересующие контору документы найдены так и не были.

После всего того, что мы узнали об искажении истории XVI в. романовскими летописцами XVII в., естественна следующая реконструкция событий. Пропавшая «вторая родословная книга» — эта та самая «Бархатная» книга, которая существует сегодня (напомним, что это название она получила лишь впоследствии. А пропала (была уничтожена) именно Первая родословная книга. Дело в том, что по указу 1682 г. «вновь созданной родословной комиссии предписывалось пополнение старого родословца и составление четырех новых родословных книг… Однако в указе 1686 г… речь шла только о двух родословных книгах, т. е. о пополнении старого родословца и составлении одной дополнительной книги». Считается, что Бархатная книга — это и есть «пополненный старый родословец», а вторая книга «так и не была составлена». Возникает подозрение, что старый родословец был просто уничтожен Романовыми, а не «пополнен». Поэтому «первую» книгу просто не сделали. А вот «вторая», совершенно новая родословная книга, скорее всего, сделана была. Ее могли оформить как «пополненную древнюю книгу» и назвать «первой»» (конец цитаты).

Выше я обещал процитировать «новохронологистов» для подтверждения своей мысли о тайнописи, когда вообще никому кроме посвященных в тайны письма читать было фактически запрещено. Вот эта цитата, касающаяся «святая святых» – Библии. И эта цитата тем сильна, что ныне Библию чуть ли не заставляют насильно читать. «… в католической церкви вплоть до ХХ века было формально запрещено читать Библию. Буллой папы Григория IX в 1231 году запрещено читать ее [Библию], причем запрет формально был отменен только Вторым Ватиканским Собором». Историки сообщают: «Церковь запрещает распространение книг священного писания среди мирян и считает тяжелым преступлением переводы этих книг с непонятной латыни на народные языки». В постановлении собора в Безье (якобы 1246 г. ) сказано: «Что касается божественных книг, то мирянам не иметь их даже по–латыни; что же касается божественных книг на народном наречии, то не допускать их вовсе ни у клириков, ни у мирян». В эдикте Карла IV (конец XIV в.) говорится: «Мирянам обоего пола по каноническим установлениям не подобает читать чего бы то ни было из писания, хотя бы на народном языке, дабы через плохое понимание они не впали в ересь и заблуждение».

Таким образом, в обиходе прихожан католической церкви Библия появилась как бы исподволь, «незаконно» и, строго говоря, непонятно, когда. Точно в таком же положении была, оказывается, и ортодоксальная иудейская церковь (кроме караимов). «Ортодоксальные же иудеи чтение Библии не разрешали, они могли знакомиться лишь с Талмудом, толковавшим архаичные библейские законоположения в более модернизированном виде». Таким образом, в ортодоксальном иудаизме вообще было запрещено чтение Библии, а у караимов полная Библия просто отсутствовала, кроме Пятикнижия.

В обиходе православной церкви, и вообще на Востоке, в средние века чтение Библии также запрещалось. «Иерархи в «Послании патриархов Восточно–Кафолической Церкви о православной вере» запрещали всем без разбора и надежного руководства читать некоторые библейские книги, и в особенности ветхозаветные части». Послание было написано в 1723 г.» (конец цитаты).

Как мне думается, не в самом запрете читать Библию здесь суть, а в запрете вообще читать. И тогда становится понятной как сама эквилибристика с буквами во всем мире, «чтоб труднее отгадать», так и оберег «от посторонних» самой возможности читать и писать. Кроме того, тогда становятся понятными те трудности у древних «греков» с огласовками текстов, написанных как они думали одними согласными буквами, тогда как они были написаны слогами, содержащими внутри себя гласные буквы.

Я понимаю, что сия вставка эта тут выглядит как ананасы в селедке, но так уж мне попались цитаты из «новохронологистов». Прошу прощения и возвращаюсь вновь от языкознания к истории Руси.

Итак, вся история Руси – подделка. Какова же она в действительности? Трудно сказать со стопроцентной точностью, все сожжено и затоплено советскими «водохранилищами» будто мы живем с в Сахаре, но процентов на 80–90 она выглядела следующим образом. И главное в ее начале обыкновенная поваренная соль и хазары «тюркского» происхождения.

Начну со сказок, заметьте, «русских» сказок. Если вам не лень, почитайте мою статью «Кое что о Еруслане Лазаревиче», будет понятнее. Это та самая сказка, рассказанная Пушкину Ариной Родионовной, из которой он смастерил свою бессмертную поэму «Руслан и Людмила». Только саму эту поэму не читайте, она и в школе, поди, вам надоела. Тем более что из нее вы никакой истории не восстановите. Надо читать саму сказку, притом не попорченную русскими «собирателями» сказок сталинских и более поздних времен.

Если читать эту сказку внимательно и вдумчиво, изредка поглядывая даже на современную географическую карту Нижнего Поволжья и, особенно, на карту Южного Урала и Южного же Зауралья, а также анализируя собственные имена сказочных героев, то вам станет совершенно очевидно, что это вовсе не русская сказка. И родилась она не на Великой русской равнине, а именно там, что я перечислил. И равна она по значению «Илиаде» и «Одиссеи», которые тоже родились не в голове Гомера, а в самой истории. Затем почитайте мои статьи «С худой овцы хоть шерсти клок» и «Иудаизм, ислам, правоверие, православие и католицизм «в одном флаконе»». Тогда вам станет понятнее то, что я напишу ниже.

Только сумасшедшему может прийти в голову, что на Великой русской равнине могла спонтанно родиться цивилизация, покорившая все окрестные народы, вплоть до Тихого океана, ибо тут ничего не могло родиться, предпосылок нет. Ни полезных ископаемых, ни скученности народов как на Кавказе, вынуждающей народы шевелить мозгами, тут нет, и никогда не было. Кроме леса, в том числе лиственницы, понадобившихся в теплых краях, в каковых с этим вопросом было весьма туго. И рабов, которых можно было брать, как клюкву лопатой грести, и, прежде всего, женщин. Поэтому тот, кто искренне уверен, что Москва старше, например, Казани, Нижнего Новгорода и Карталы–Аят (только на крупномасштабных картах), откровенно сказать, не очень хорошо соображает, может быть, даже набитый дурак, если он когда–либо открывал исторические книги.

Источником ранней цивилизации Нижнего Поволжья является поваренная соль из озер Эльтон и Баскунчак, до сих пор самая лучшая и самая обильная, вновь и вновь возрождающаяся уже тысячу лет, в мире. И это на фоне того, что все ранние цивилизации очень сильно страдали именно из–за отсутствия ее, она была даже деньгами. Поэтому здесь встретились Запад, Восток и Юг, Юг – в первую очередь, в виде торгового племени, евреев, ставших впоследствии основой хазар. Вместе с торговцами сюда хлынули достижения цивилизации. И ее носители. Эти достижения требовали природных богатств, в основном полезных ископаемых, которым так богат Южный и Средний Урал. И недаром оказалось, что «русский» булат (высококачественная сталь) – ближайшая родня дамасской стали.

Требовались и меха. Но тот, кто думает, что меха шли из лесов Великой русской равнины, а историки так и думают, ошибаются. Кроме лисиц и куницы здесь ничего не было из дорогостоящих мехов. Соболя, самого ценного меха, тут отродясь не было. Соболь любит белку, а белка – орехи, в основном кедровые. На сосновых сильно не расплодишься. Кедры же растут за Уралом. Поэтому не русские цари одаривали собольими шубами, как пишут в сказочной истории, а сами их получали в подарок, из–за Урала. Пути сообщения на Урал с юга были прекрасные: Волга, Кама и ее многочисленные притоки.

Торговое племя потому и торговое, что, начав с соли, оно тут же заметило все остальные богатства, в основном уральские и зауральские, которые надо было использовать с выгодой для себя. Но где деньги, караваны и торговые пути, там и разбойники, как говорится, с большой дороги. К Уралу устремились все торговцы: из Средней, ныне Центральной, Азии, из Ирана и среднеазиатских гор, с Кавказа и далекого Закавказья. Часть из них торговала по всем торговым правилам, часть – грабила. Особенно грабежами промышляли предкавказские народы, такие как чеченцы. Но и евреев–грабителей хватало – вы же прочитали мою статью, в частности, о них. В самом центре этого столпотворения, в мифическом городе Итиль, которого и быть не должно, так как он всем разбойникам доступен, творилось, черт знает, что. Может быть, даже и ярмарки, когда все как бы договаривались временно не грабить. Но постоянного, сильного, крепко огражденного и недоступного снаружи, здесь не должно было быть города, так как его просто–напросто не из чего было построить. В нижней части, в излучине Волги, на крутом берегу, мог быть построен город Самара. А Самара (Самария, и просто самаритяне) по–еврейски – пограничный город или попросту охраняемая граница и те, кто там живет. Поэтому совершенно точно и незыблемо, что Самара едва ли не вдвое старше Москвы, хотя наемные историки и пишут, что она «возникла» в 1586 году по воле русских царей.

Другим таким же необходимым городом на Волге, хотя он и на Казанке, является Казань, тоже русскими историками назначенная к возникновению «во второй половине 13 века», то есть боле ста лет после «основания» Москвы, что выглядит совершенным идиотизмом исходя из выше сказанного. И конечно Великая Пермь на Каме, главном притоке Волги, ключ ко всему Уралу, согласно горе–историкам «известная с 17 века и только с 1723 года – заводской поселок». Дурнее и безобразнее ничего придумать нельзя. С какой же тогда стати в этом «заводском поселке» был Великопермский епископский престол, была выдумана Зырянская, она же Пермская грамота, алфавит? Которым сам Карамзин пишет. И почему «заводской поселок» называется Великой Пермью даже на печати Ивана Грозного? Которого тоже в помине не было. Прибавьте сюда знаменитое в археологии гравированное блюдо, найденное близ Перми, в селе Григоровское, на котором «отсутствует Богоматерь в сцене Вознесения, но согласуется с центральным пунктом ереси несториан».

Надо сказать и о Нижнем Новгороде, которому горе–историки назначили «основаться» в 1221 году, заведомо позже Москвы, на 75 лет. Как будто на Руси города как грибы росли. Но здесь надо несколько подробнее. Дело в том, что когда Казань, Великая Пермь и Самара процветали на великом волжском торговом пути с Югом, Востоком и Западом, в этих южных краях больше соли не хватало женщин. А на Великой русской равнине их было хоть отбавляй (подробности в других моих работах, в том числе в упомянутой книге). Вот Новгород этот и возник на работорговле женщинами в придаток к куньему меху, вернее даже, наоборот, куницы в придаток к рабыням. На этот счет советую прочитать мою статью «Языкознание». Понятней и обоснованней будет. Знаменитая Нижегородская ярмарка как раз и возникла на продаже русских девиц на сплав по Волге в южные края. А Москвы, естественно, еще и в помине не было.

Вот в эти–то времена и возникли на Волге знаменитые волжские разбойники во все своей средневековой жестокости. Девицы стоили копейки по сравнению с продажной ценой, например, в Иране. Торговые прибыли были сумасшедшие, а где сумасшедшие деньги, там и рэкет, и все такое прочее. Эти прибыли стали заметно выше по сравнению с честной торговлей по Каме и Волге дарами подземных кладовых Урала и самой даже солью, так как соль постепенно нашли под землей почти повсеместно. Волга сделалась «дорогой северных девиц на юг», все остальное уступало ей по прибылям. И центр тяжести более старинных городов Перми, Самары и Казани переместился в Нижний Новгород. Разбойники вообще практически перекрыли этот путь, хоть грабь самих себя.

Вот тогда–то честные торговцы с юга и изобрели несколько параллельных, но более трудных и опасных путей, минуя Волгу. Образовался степной, по солончакам путь восточнее Волги, тогда и возникла сказка о Еруслане Лазаревиче из картаусского царства (Карталы–Аят и пересыхающая летом речка Еруслан). Для этого в солончаковой степи торговцы понастроили постоялых дворов с колодцами с солоноватой водой на равном друг от друга расстоянии и, преодолевая трудности, продолжили торговлю с восточной стороны Урала. Но это был не единственный путь на главный Проходной двор (см. книгу) с устья Волги на Восток, запад и Юг. Река Иртыш тоже дала свои плоды для связи с Югом. И не только Иртыш. Тургайские ворота тоже надо иметь в виду. Всю эту древнюю красоту ныне затопили коммунисты, чтобы скрыть древние следы. (См. мою работу про ирригацию и мелиорацию).

Великая Пермь начала хиреть, а картаусово царство оживилось. Казани и Самаре было тоже не позавидуешь. А волжские работорговцы богатели. Пора было «брать» Казань, «присоединять» Великую Пермь, «прислоняться» по выражению Карамзина к Уралу с запада. Только эти события произошли не тогда, когда им назначили быть историки типа Карамзина, а значительно позже.

Дальнейшее развитие исторических событий у меня описано в других работах, например, в статьях «Русь, водка, гои и изгои», «Про кремли, чети, засеки, первых Романовых и казаков–разбойников», и ряде других статей. Основой же рождения великой империи Россия я считаю работорговлю на Дону Ивана Калиты, Дмитрия Донского, не только женщинами, но и мужчинами, продавшими на Черноморские и Средиземноморские галеры большую часть населения своей страны. Потому и городишко Коломну я считаю старше (историки наоборот) многомиллионной Москвы, которая сама намного младше Великой Перми, Казани и Самары.

О «нечитаемых» надписях, русских «почерках», поддельных грамотах и

затоплении археологически ценных мест

Обо всем этом я разрозненно сообщил в других своих работах, выше упомянутых. Здесь же я решил все это кратко свести вместе. Носовский и Фоменко во II томе «Библейская Русь» пишут: «…многие старые монеты, найденные на Руси, снабжены уже нечитаемыми сегодня, якобы арабскими надписями. Причем арабское происхождение этих надписей во многих случаях устанавливается лишь по форме букв. Которые действительно несколько напоминают арабские. Но ведь по–арабски эти «нечитаемые надписи» прочесть нельзя. Иначе бы их не называли «нечитаемыми». И немного ниже, про Углич, где якобы убит младенец Дмитрий: «Все буквы прекрасно различимы, однако надпись нечитаема. В ней нельзя прочесть ни одного слова. И опять мы сталкиваемся с удивительным обстоятельством. Русские летописи, книги, изображения и т. д., относимые сегодня к глубокой древности и фактически полученные нами «из рук историков XVII – XVIII веков», написаны хорошо читаемым (сегодня) русским письмом. И очень странно поэтому, что как только выкапывают из–под земли подлинные предметы старины, к счастью не прошедшие «романовского редактирования», как тут же картина становится совсем другой. Чтение таких надписей вызывает огромные, часто непреодолимые трудности».

Пока не позабыли предыдущий абзац, взгляните вновь на «Зырянскую азбуку». Она русская, так как взята из «жития епископа Великопермского», но буквы в ней «нечитаемы» по–русски. Хотя сам Карамзин пишется как «Карамоин», «великопермским» «о», что значит «з».

В связи с этим напомню, что уже при советской власти затопили при строительстве совершенно бесполезных гидроэлектростанций абсолютно все древнейшие российские города и веси, где можно было что–то откопать, в том числе и Углич (моя статья «Ирригация и мелиорация на службе… истории»).

А уже в связи с последним обращу ваше внимание на радикальный поворот в судьбе исследователя древнерусской культуры Дмитрия Лихачева. В 1928 – 32 годах – сиделец Соловков, а за что – так и неизвестно. С 1952 года начал регулярно получать Госпремии СССР, когда во всю ширь как раз развернулось затопление древнейших поселений на Волге и ее притоках, на Дону и на Иртыше, то есть там, где я образно назначил быть Картаусову царству. Перед смертью же его советская коммунистическая власть, осуществившая все эти грандиозные стройки, чуть ли не на руках носила. Замечу также, что Д. Лихачов, всю свою жизнь произучавший Несторову летопись, «не заметил» в ней совершенно явных подделок, на которые обратили внимание и совершенно точно доказали, что это подделки, Носовский и Фоменко. Не он ли показал коммунистам, что именно надо затопить?

А коммунистам–то зачем понадобилось обелять Романовых, своих злейших врагов? Так они же «преемники» «великой и неделимой» России. А тут выплыло бы, что все началось именно в «Картаусовом царстве» (см. мою статью «Кое–что о Еруслане Лазаревиче»). И «центр русской цивилизации» именно там. А Москва вообще не при чем – «работорговый град». Так что топить было совершенно необходимо. И ласкать Дихачева – тоже, а то перед смертью мог бы кое–что нам и рассказать.

Теперь о русских «почерках». Из II тома «Библейская Русь»: «Итак, что–то странное случилось с русским почерком в первой половине XVII века. Точнее – в эпоху первых Романовых, до, приблизительно, 1630 года. Почерк документов этого периода загадочным образом резко отличается от почерков всех других эпох русской истории. Почему–то только этот почерк, приблизительно 1613 – 1630 годов, читается с особенным трудом, а местами нечитаем вообще. Это связано с совершенно необычной формой многих букв, часто напоминающих скорее арабские, чем привычные сегодня славянские. Хотя на самом деле это – славянские буквы, просто записанные в непривычной сегодня форме. amp;lt;…amp;gt; Без сомнения, наименее читаемыми следует признать образцы скорописи 1613 – 1614 годов и 1629 года. Конечно, объяснить этот факт можно по–разному. Однако с точки зрения нашей реконструкции это обстоятельство выглядит совершенно естественным. Более того, было бы странно, если бы его не было. В самом деле, в романовскую эпоху второй половины XVII века, во время массовой подделки старых документов, писцы, конечно, не тронули многие документы того времени самих Романовых, когда они только–только пришли к власти. Ведь это были уже «свои», романовские, «правильные» документы. Которые трогать было не нужно. А все предыдущие документы уже пришлось либо уничтожать, либо подделывать, редактировать. Но делали все это писцы второй половины XVII века, которые, естественно, писали «своим почерком», т.е. почерком второй половины XVII века. Но ведь самые первые романовские документы были написаны еще старыми писцами, воспитанными в доромановскую эпоху. Поэтому нет ничего удивительного, что писцы первых Романовых еще писали старым, доромановским почерком. Который, как мы теперь видим, поразительно непохож на почерк, установившийся со второй половины XVII века. Это был, следовательно, старый, «русско–ордынский» почерк конца XVI века. Счастливо сохраненный нам первыми романовскими документами».

Я бы в этой цитате заменил только слово «русско–ордынский» на «картаусовский», или даже на «хазарский». Ибо еще цитата оттуда же: «Возвращаясь к старым русским почеркам, вспомним, что многие старые монеты, найденные на Руси, снабжены уже нечитаемыми сегодня, якобы арабскими надписями. Причем арабское происхождение этих надписей во многих случаях устанавливается лишь по форме букв. Которые действительно напоминают арабские. Но ведь по–арабски эти «нечитаемые надписи» прочесть нельзя».

Русским историкам очень хочется, чтобы хазары исчезли навсегда, неизвестно почему, и куда. Они так об этом и пишут. Причем сам хазарский язык они изучили всего по одной «приписке» к письму, написанному по–древнееврейски, причем эта «приписка» осуществлена какими–то идиотскими «енисейско–архонскими буквами», посчитанными историками за «хазарские буквы». Этот идиотизм «не лезет ни в какие ворота». Не лучше ли придерживаться той идеи, которую я изложил выше?

На Руси отродясь не водилось ни меди, ни серебра, ни золота. Так что самим им не из чего было чеканить монету. Они же пользовались куньими шкурками, или частицами этих шкурок для внутрирусских расчетов, называемыми кунами. И монеты к ним могли приплыть только по Волге, от хазар, в обмен на девиц на Нижегородской девичьей ярмарке. А вот на Волжско–Уральской водной дороге, в Великой Перми и в Картаусовом царстве было из чего чеканить монету, это несомненно. И чеканили ее с зырянскими или пермскими буквами, никакого отношения не имевшими к русской грамоте. Каковой в те времена вообще не было.

Согласно упомянутым «новохронологистам» царя Ивана Васильевича IV Грозного вообще не было как такового. Он «собран» из четырех правителей, неизвестно точно чьих, как я думаю. Может быть, даже из хазарских или пермских, нижегородских – тоже. В связи с этим, как «исследователь древнерусской культуры» Д. Лихачев «не заметил» того, что заметили «новохронологисты»? Цитата оттуда же: «В конце книги на цветных вклейках приведены фотографии оттиска государственной печати царя Ивана IV Грозного, прикрепленной, – как пишут сами историки в подписи к фотографии, – к «грамоте более позднего времени». Эта грамота хранится сегодня в Москве, в Центральном государственном архиве древних актов. (Может, уже не «хранится», добавлю я). Поясним, что государственная печать того времени выглядела так. В конце грамоты, под подписью, делалось несколько отверстий, в которые пропускался шнурок. Концы шнурка скручивались и скреплялись восковой, свинцовой или еще какой–либо печатью–оттиском. Смысл такой печати состоял в том, что ее нельзя было, не повредив, перенести на другую грамоту. При этом важно, что дырки для шнурка проделывались в самой грамоте, а не на каком–то отдельном, подклеенном к грамоте листочке. Который, конечно, было бы нетрудно оторвать и переклеить на совсем другую грамоту. А что же мы видим на фотографии царской грамоты, скрепленной печатью Ивана Васильевича «Грозного»? На фотографии, приведенной в [188а], совершенно отчетливо видно, что печать прикреплена на самом деле к другому небольшому листочку, который, в свою очередь, прикреплен к нижней части грамоты! Таким образом, шнурок вместе с печатью был вырезан из какого–то другого документа вместе с небольшим участком бумаги (или пергамента), к которому был намертво прикреплен. А затем это кусок был перенесен на другую грамоту. Но ведь это же подделка».

«Бумага все стерпит», говорит русская поговорка. А вот археологические данные не подделаешь. Они какие были, такие и остались, и достались бы нам. И рассказали бы нам, что бумаги врут. И археологические находки не подделаешь. Поэтому для истории, которая врет на бумаге, археологические данные ни к чему. Теперь посмотрите, что затопили советские власти. Во–первых, древний город на Дону Саркел – свидетель работорговли, сделавший Московию богатой и способной завоевывать соседей. Ведь богатство в те времена не сами деньги, а железо и оружие, которого в Московии отродясь не было. И не из чего было сделать.

Во–вторых, Волга, с низовьев до Рыбинска затоплена, как сама, так и ее значимые притоки, как раз те места ее, на которых развертывались древние события, и остатки которых в виде археологических находок там – несомненны. Притом это делалось целеустремленно и последовательно, несмотря на то, что первые же ГЭС этого идиотского каскада показали, что от него больше вреда, нежели пользы. Первым было Московское море (1935 г.), вторым – Угличская ГЭС (1940 г.) – на самом «темном» месте в русской истории. Затем – Рыбинская ГЭС (1947 г.), «море» которой затопило места, где «собиралось» по 100 000 бурлаков. И здесь же начало знаменитого «пути из варяг в греки», по которому возили ни что иное, как лиственницу из–за Волги в Венецию через Шексну и Волок Ламский.

Потом, когда понастроили экскаваторов, ибо все прежнее копалось лопатами, приступили к более серьезным делам. Волжская ГЭС имени XXIII съезда КПСС (1955 г.) подтопила древний Саратов, Горьковская ГЭС (1957 г.) – следы древней ярмарки девиц. Потом экскаваторы стали совсем большими и приступили к затоплению археологических следов на Нижнем Поволжье как следует. Саратов в древности раз пять переносили с одного берега Волги на другой, там везде – древние следы. Саратовская ГЭС их ликвидировала. Но оставалась древнейшая Самара, еще с библейским именем, вернее, уже с хазарским. Волжская ГЭС имени Ленина ликвидировала эти следы.

Потом взялись за притоки. Чебоксарская ГЭС затопила самое древнейшее место, наверное, Великой Перми – «Фиг вам, а не раскопки».

Позволю сам себя процитировать из упомянутой статьи про ирригацию: «Итак, я остановился на Ермаке Тимофеевиче. И уже сказал, что он, скорее всего, из хазар, и даже, что еще вероятнее, из персов. (Читайте упомянутую статью, а также другие мои работы, посвященные израильтянам, самаритянам и иудеям, как я их понимаю). По сказке о Еруслане Лазаревиче (статья «Кое–что о Еруслане Лазаревиче») можно довольно легко установить, что задолго до появления русских на Южном Урале, туда была довольно проторенная дорога из Хазарского каганата и из Персии. Причем из каганата он шла с Волге по реке Еруслан на нынешнюю реку Карталы–Аят (Картаусово царство по указанной сказке), и далее в Зауралье. Но можно было пройти и мимо хазар, по степным просторам и Тургайской ложбине в Зауралье за лесом и соболями, которых в Московском царстве отродясь не водилось. Им там жарко. И третий путь весьма соблазнителен и удобен, по долине Иртыша, через населенный пункт Ермак. Даже в песне поется: «На тихом бреге Иртыша сидел Ермак, объятый думой…», чего по официальной истории быть не может. Ибо по этой самой официальной истории Ермак добрался до Зауралья через Урал, и утонул на притоке Тобола, так и не добравшись до слияния Тобола и Иртыша, что километров на 1000 ниже, чем упомянутый населенный пункт Ермак в ложбине между двумя плоскогорьями, недалеко от Павлодара. Кстати, Павлодар от царя Павла, а как он раньше назывался, уже никому неизвестно.

Но все равно, это место подтопили «морем» Бухтарминской ГЭС (1953 г.). Ниже – «море» Усть–Каменогрской ГЭС. И это только начало, так как «Бухтарминская ГЭС – верхняя ступень Иртышского каскада», который «намечается ниже по реке» (БСЭ). Правда, с крахом СССР все это не успели затопить. Может быть, археологам туда съездить, пока Россия не оклемалась? А то опять очень заговорили «о единой и неделимой», а это верный признак, что закончится затоплением «улик». Кстати, и названия, черт знает, когда присвоенные, запутывают нас, любознательных. Вот, в том месте, которое я сейчас рассматриваю, не переходя к Тургайским «воротам», имеется тоже речка и населенный пункт Тургай на железной дороге между Целиноградом и Павлодаром. А вот те Тургайские ворота или Тургайская ложбина, куда министерство «поворота рек» хотело завернуть все северные реки, от указанных названий по карте слишком далеко. Или это названо так, как в анекдоте про зеленую селедку, «чтоб труднее отгадать»? В общем же министерство «водного хозяйства» очень сильно суетилось здесь до того, как СССР лопнул, а само министерство испарилось.

Перехожу к Тургаю, который необходимо тоже топить, в смысле затоплять, чтобы история выглядела не только хорошо, но и прилично. Я еще, когда учился в школе, географичка говорила нам году так в 50–м, что еще царское правительство планировало повернуть какую–нибудь северную реку в эту Тургайскую ложбину, чтобы «напоить изнывающие от зноя тучные среднеазиатские хлопковые поля». Я тогда был маленький, географию не любил из–за нудной учительницы, заставлявшей слишком много зубрить, не понимая сути, поэтому не обратил внимания на то, какая это грандиозная и сверх фантастическая задача. Хотя «тучные поля, изнывающие от жажды» до сих пор помню, мне так их было жалко. Особенно когда сам пить хочешь от дешевой тихоокеанской селедки 1950 года, которую солили прямо на берегу, на песчаном пляже около Владивостока, насыпая на кучу селедки маленьким экскаватором соль. А дня через три–четыре, а иногда и через неделю, раскладывали эту селедку в бочки вместе с пляжем и везли в Сибирь. Но я отвлекся.

В самом узком месте Тургайской ложбины лежит совсем соленое озеро Кушмурун, большое, а вокруг него – солончаки. Дай туда пресной воды, и она стразу станет соленой. Это одно и то же, что пустить какую–нибудь речку по озерам Эльтон и Баскунчак, в которых 40 сантиметров воды, а глубже сплошная соль. С западного края Тургайской ложбины стекает небольшая речка Убаган, и мимо упомянутого озера течет на север по ложбине, попадая в конечном счете в реку Тобол, стекающую с Урала. Еще через 1000 километров Тобол впадает в Иртыш. Ни Тобол, ни Убаган, не говоря уже об Иртыше, завернуть вспять невозможно, так как они уже текут по отметке до 100 метров над уровнем океана, в то время как Тургайский прогиб лежит на уровне от 100 до 200 метров над уровнем океана. Правда, по 63 параллели от Урала до Красноярского края идет небольшая плоская возвышенность, как бы гряда, высотой в сто метров, как раз на той высоте, которую занимает Тургайская ложбина. И уже Обь после впадения в нее Иртыша пересекает эту указанную гряду по промоине. На этой промоине можно возвести плотину длиной эдак километров в сто с небольшим, и тогда Ханты–Мансийский автономный округ площадью с Западную Европу окажется «водохранилищем» или «рукотворным морем». Прокопав дополнительно метров на полсотни вглубь Тургайскую ложбину, вполне возможно спустить часть этого «рукотворного моря» в Среднюю Азию, и даже оживить Аральское море. И вообще можно сделать в Средней Азии вместо пустынь сплошное болото, притом соленое очень. И вместо хлопка выращивать там осоку. Если, конечно, она будет расти в такой соленой воде. Я не ботаник.

Хорошо, что министерство «водного хозяйства» не успело осуществить этот проект при жизни Сталина и Хрущева, тоже большого любителя грандиозных планов. Тогда бы никогда не нашли сибирскую нефть, за счет которой хоть и плохо, но все же продолжаем жить. Ведь и Тюмень, и Нефтеюганск, и Самотлор, и Нижневартовск и все – все, нынешние нефтяные скважины оказались бы на стометровой глубине. А ныне свободные среднеазиатские республики заели бы тюменские комары, величиной с воробья». (Конец цитаты).

Я ее привел исключительно потому, что наш «лучший мэр Москвы» товарищ Лужков вслед за суетой насчет восстановления памятника Ф. Дзержинскому что–то сильно засуетился также насчет возобновления идеи «поворота сибирских рек», теперь уже за границу. Но он же не посол Средней Азии, а пока что московский мэр. Какого черта он не занимается московским снегом, завалившим все дороги, в новом, 2003 году?

А вы, археологи, все–таки торопитесь! Прямо по весне начинайте копать. А то Лужков опередит, затопит.

08.01.03.

О «Великой Перми»

Носовский и Фоменко пишут: «…в русских летописях много говорится о «пермской» земле. Сообщается, что это мощное в военном отношении государство, очень богатое. Но, оказывается, название «Пермь» было присвоено простому селу лишь в XVIII веке! Даже подходящего города не смогли найти в тех краях, куда отнесли летописную Пермь. Город основан на месте деревни Егошихи, возникшей в начале 17 века. В 1723 был построен медеплавильный завод, поселок при котором в 1781 переименован в город Пермь и сделан центром Пермского наместничества».

Далее, как водится у них, они начинают гнуть свою линию о «русском завоевании всего света», что я уже достаточно покритиковал в других своих работах. Ибо совершенно нет никаких предпосылок, я имею в виду научно–технический прогресс в наших лесах, чтобы совершить столь обширные, до дикости, завоевания. И у них получилось, что Пермь – южная Германия, завоеванная русскими. Между тем, у нас даже медных денег начеканить было не из чего, обходились лоскутами куньего меха вместо монет.

Оттолкнувшись, не обращая внимания на дату, от «медеплавильного завода», который нужен только для бедных медных руд, требующих обогащения (не самородная медь), рассмотрим вообще семантику слова Пермь, несомненно, переиначенного на «русский» лад. Начнем со слова «перл» («перло»), у русских обозначающего жемчуг, которого отродясь на Руси не было. Зато он мог туда приплыть вместе с самим словом по Волге из теплых южных краев вместе с еврейскими купцами. Вообще говоря, слово «перл» не столько жемчужина, сколько раковина, в которой их иногда находят, то есть специфическая коробочка. Затем перейдем к слову «пермень» – по Далю берестяная табакерка, тавлинка, то есть тоже коробочка. Затем обратим внимание на слово «пермени» – по Далю ошибочное название пельменей – знаменитого «русского» кушанья, которое в принципе не могло родиться на Руси, не имевшей никакого хлеба кроме проса, а пришло все оттуда же – с юга в виде слегка «модернизированных» мантов, вареных не в воде, а на пару. Но не это главное, главное в том, что это тоже «коробочки», очень напоминающие перлы.

Теперь обратимся к рудам цветных металлов и самоцветов, то есть, драгоценных и полудрагоценных поделочных камней, которыми так богат Урал, и которые – сплошные «коробочки», включая не россыпное, а коренное, жильное золото и медь. И у нас получится, что Великая Пермь – это кладовая «коробочек», притом самых различных полезных ископаемых. Потому она и Великая. Не в смысле величины, а в смысле полезности – Великая кладовая «коробочек», которые даже более полезны и дороги, чем коробочки–раковины с жемчугом. И их так же трудно находить и доставать. И если это так, в чем не сомневаюсь, то доказывается как происхождение Картаусова царства, так и движение прогресса и письменности на Русь с юга, от хазар, «верхушка» которых – еврейская. И прогресс этот не мог «перепрыгнуть» волжские древнейшие города, о которых я писал выше. Самолетов–то не было.

Разберем «иностранное» слово «берма», которое созвучно как Перми, так и перлу. Но сперва обратимся к слову «барма» – чисто «русскому», без примеси иностранщины. Это оплечье священнических риз и царских одежд в виде обрамления или пришитой к одежде нитки драгоценностей вокруг ворота. Вот эта «барма» и говорит, что «берма» – тоже русское слово. Это – пояс, где лежат «коробочки». Притом «берма», грубо говоря, – горизонтальный участок перед горой, то есть предгорье. Надо ли добавлять, что это предгорья Урала, где лежат россыпи нужных полезных ископаемых, по следам которых добираются знающие люди и до коренных месторождений? То есть, развитие языка и его семантика в данном конкретном языковом понятии – все от слова «перл»: коробочка – драгоценность – местность – ее рельеф.

Русские цари, а затем и упомянутые «новохронологисты» никак не могли или не захотели всего этого понять. Им подавай Великую Пермь в качестве города. Ну, и дали первые Егошихе это имя, а вторые очень удивились, и давай накручивать догадки типа «я люблю чеснок, он пахнет колбасой». Я очень часто говорю о том, что в любой гипотезе должен быть очень крепкий стержень, который я нашел в йеменском «торговом племени». И вся мировая история непротиворечиво начала формироваться именно вокруг этого стержня.

Пора возвращаться к «Библейской Руси», том II. Авторы подметили, что «пермские» буквы очень напоминают латинский шрифт: «Напомним, что в различных азбуках число букв, как правило, различно. Например, в церковнославянской азбуке их около 40, в греческой – 24 буквы, в латинской – 26 букв, в арабской – 28 букв. Поэтому интересно посмотреть, сколько же букв было в азбуке Стефана Пермского? Оказывается, их было 26, то есть в точности столько, сколько в латинской (готической) азбуке. Конечно, одинаковое количество букв еще не доказывает, что азбуки одинаковы. В конце концов, бывают и случайные совпадения. Но в «Житии» Стефана содержатся и другое исключительно интересное свидетельство о пермской азбуке. Оказывается, она имела с русской азбукой (церковнославянской кириллицей) ровно 14 общих букв. Но столько же (14) одинаковых по начертанию букв имеет и латинская азбука!»

Далее довольно многословно утверждается, что латиница «произошла» от «пермской» азбуки, и принесли ее в Западную Европу русские завоеватели: «Азбука Стефана Пермского была принесена в Европу готами (Ведь готы – это казаки)».

А затем довольно непоследовательно идет: «Это видно из «Жития» Стефана. Сообщается, что христианские книги в каком–то (якобы «неправильном») виде были у пермяков и до Стефана. И на посохе Стефана показано, как «язычники приносят свой закон (?) епископу». По–видимому, Стефану пришлось переучивать местное население, внедряя новую готическую = латинскую азбуку. То есть имперскую азбуку».

Сама по себе последняя приведенная из «новохронологистов» фраза – верх загадочности, притом из нее абсолютно ничего «не видно», на что так надеялись авторы. Из нее не «видно», что русские казаки принесли азбуку на Запад, они вообще были сплошь безграмотными. Из нее не «видно», что «загадочно исчезнувшая пермская азбука теперь нашлась», что «первоначально она была изобретена в форме готики на основе кириллицы» и в результате «получилась известная латинская азбука».

Но все равно, мне эта фраза очень нравится, ибо она доказывает именно то, что я хочу сейчас сказать по поводу эквилибристики «пермской азбуки». И одновременно рассекречу смысл этой фразы, чтобы он не был таким загадочным, вернее, стал бы понимаемым. А заодно объясню, почему это Николай Карамзин в 19 веке все еще употреблял в своей фамилии «пермскую» букву «о» вместо «з».

Дело в том, что согласно изложенному выше движению научно–технического прогресса от «хазар» по Волге и мимо нее прибыла в Великую Пермь и еврейская грамота, ставшая потом, спустя века два, глаголицей. Московской Тартарии (Московского Ада) еще тогда и в помине не было. Но так как Библию никому из простых смертных даже читать было нельзя, то глаголица быстро преобразовалась в «якобы неправильный вид», то есть тайнопись, и Стефана Пермского тогда еще тоже в помине не было. Но правоверие, не православие, тогда уже наметилось под фамилией «несторианство» – это помесь более раннего ислама и только что нарождавшегося из него христианства – религия для рабов. Основа – Первозаконие Моисея (см. другие мои работы). Без письменности, как известно, религий не бывает. Бывают только шаманы и магия, которые мне больше по душе, несмотря на то, что цари и гэбисты ныне усиленно крестятся по «храмам».

Перейдем к тому, как «язычники приносят свой закон епископу» Пермскому. Но сначала надо поговорить о Венеции, лиственнице для свай и о «пути из варяг в греки». Этот путь, о котором знает каждый школьник, в действительности проходил из Венеции через Черное море и Днепр до Волока Ламского, Верхнего Волочка и Вологды, попадал в Кострому, а затем, когда лиственница там истощилась, шел по реке Сухоне до Великого Устюга и далее – в Предуралье, а затем и – за Урал, в Кондинскую низменность. Но об этом у меня в других работах. Главное в том, что все это велось под патронажем Великого Новгорода, который был тогда – где–то около Ярославля. А над Великим Новгородом стояли евреи из Моисеева колена, перешедшие ко Второзаконию, только для себя, а не для окружающих народов, среди которых они торговали. Для этих народов ими же был изобретен католицизм, евреем Козимо Медичи. В обмен на лиственницу он к нам и попал и распространился по всему пути «из варяг в греки», который я только что уточнил относительно того, который описан в нашей школьной истории. Естественно, он попал частично и в Великую Пермь, ту ее часть, которая подальше от золота и других ископаемых и ближе к лиственнице.

Вернемся к «посоху» Великопермского епископа. На нем ведь не написано, а изображено в картинках как «язычники приносят свой закон епископу». Поэтому эти картинки можно понимать, как хочешь: либо сам епископ – язычник, либо, наоборот, – католик. Прибавьте сюда из Карамзина, как Иван III «дарил» Западу, то есть католикам по шесть или восемь бочек золота, не считая многих тысяч соболей и белок, «на войну с турками». Это так изящно Карамзин изобразил католическую «десятину», дань. Вот так в Великую Пермь прибыла латиница, заменив собой невообразимую смесь глаголицы и кириллицы, и «Стефану пришлось переучивать местное население, внедряя новую готическую = латинскую азбуку». И, естественно, русским не понадобилось завоевывать Западную Европу для этого. Вот тогда–то у нас и появилось католическое «двоеперстие» в добавок к латинскому алфавиту, посмотрите хотя бы на «Боярыню Морозову» у Сурикова.

О том, почему и как мы перешли к «троеперстию», церковнославянской кириллице нынешнего понимания, нынешнему православию совершенно людоедского типа, которое не есть Несториево правоверие, прибывшее в Великую Пермь «из хазар» через Картаусово царство, читайте другие мои работы.

Ах, как неохота великой державе Московской узнать, что не она первая и главная на хребте Евразии.

19.01.03.

Археологические культуры

Известно, что в Москве и Подмосковье сколько ни копай, ничего ранее «эпох Дмитрия Донского и Ивана Грозного» не найдешь, а ведь именно последний «взял» Казань. А раз взял, то и развитие производительных сил в Московии было выше. Это как бы само собой разумеется. Правда, Казань вновь и вновь «брали» почти все последующие цари вплоть до Романовых, причем первые Романовы, как я показал в других своих работах, носа не казали в сии края, боялись. Поэтому не «брали» Казань ни Иван Грозный, ни все прочие московские цари вплоть до Екатерины II. Они просто копили деньги с Ивана Калиты до Дмитрия Донского на донской работорговле, и желали взять Казань, не более того. Потом покупные историки выдали задним числом желаемое за действительное.

Да, и чем «брать»? Ни меди, ни железа, серебра и золота. Ни знаний. Ничего кроме куниц, воска и меда. И немного проса, да девиц на продажу. Вот такие были «производительные» силы. И вновь возвращаюсь к «Картаусову царству», только во времена бронзового века.

Так называемая «срубная» культура названа по характерным бревенчатым сооружениям в могилах. Представлена кладами металлических изделий, «а также литейных форм и инструментов металлообработки». Орудия труда и оружие главным образом бронзовые. В конце срубной культуры появляются признаки использования железа. «Известны мощные очаги металлообработки в Волжско–Уральском междуречье…», именно там, где существовало по моим данным Картаусово царство. Ради фраз, взятых в кавычки, я и привел эту культуру.

Представьте себе, что кроме суковатой палки (палицы) и палки, на конце которой привязан крест на крест камень («топор»), глиняного горшка и туеска из бересты в будущей Московии ничего нет. Каким «телевизором» вам покажется «проушной» бронзовый топор – почти точная копия топора нынешнего? Я уже не говорю о бронзовых ножах вместо лопаточной кости животного. А «втульчатые» копья, у которых не острый камень привязан к палке, а насажено как положено острие? А серп для срезки хлебов вместо того, чтобы выдергивать их с корнем? И верх совершенства – клепаные из медных листов котлы для варки, которые не бьются ежедневно как глиняные горшки. Все это было в срубной культуре как раз в тех местах, где «возникла» пермская грамота и процветала немного позже Великая Пермь. Мы же в то время даже еще не научились своих девушек продавать.

«Приказанская культура – археологическая культура бронзового века, распространенная в Приказанском Поволжье и соседних районах Нижнего Прикамья, а позднее на обширной территории бассейнов рек Кама, Белая, Вятка, Ветлуга. Сложилась на основе волосовской культуры под влиянием срубной культуры. Сменилась ананьевской культурой железного века. Племена занимались земледелием и скотоводством, была развита обработка меди и бронзы». О срубной культуре я уже написал. Давайте теперь взглянем на волосовскую культуру.

«Волосовская культура распространена в бассейнах реки Оки, ниже города Рязани и в низовьях реки Клязьмы. Для волосовской культуры типичны стоянки с землянками, своеобразные типы кремневых орудий, фигурки из кости и камня и сосуды из глины с примесью раковин. Основным занятием населения было рыболовство». Заметьте, это даже не будущая Московия, ибо в Москве – верхнее течение Клязьмы, а Ока «ниже города Рязани, близ Мурома» – более тяготеет к Волге, а не к Москве. И такая «техническая» бедность. Спали в землянках наподобие медвежьих берлог, о чем я уже писал в других своих работах, «наука» не дошла еще до «срубной» культуры. В «глиняных сосудах» даже нет остатков пшенной каши из проса, иначе бы археологи не преминули об этом сказать. Только рыболовство отметили они, разглядывая кости съеденных аборигенами рыб.

Тут я сделаю небольшое отступление на предмет теории Маркса – Энгельса о так называемых исторических формациях, хотя я об этом и писал уже, и даже в специальной статье. Они пишут, что сперва каменный век, а потом уже – бронзовый, по преемственности. Вы заметили, что и здесь «приказанская культура сложилась на основе волосовской культуры»? Все это преднамеренное вранье, или природная дурость. Я исхожу из следующей логики. Допустим, идет дурак первобытный, а вокруг – камни, которым с большим трудом и умением еще надо придать форму для топора с тесемками крест на крест, а также – медь самородная, которой так легко придать любую форму, даже дырку сделать для рукоятки, чтобы не вязать веревки крест на крест. Вдобавок к меди повсюду валяется олово, как будто специально, чтобы бронзу сотворить на костре, которая раз в пять превосходит исходные компоненты по крепости и долговечности. И этот первобытный дурак мучается с кремнем, обтесывая его до нужной формы, что даже сегодня, с алмазными кругами с электромоторами, довольно трудоемкое дело. Вместо того, чтобы ради простого любопытства бросить медь и олово в костер. Ведь этот дурак первобытный как дитя, хоть медведя, хоть человека – поиграть любит. Да быть такого дурака не может. Ведь рыбу даже ловить – масса интеллекта надо. Поэтому я считаю, что дураков – нет, и никогда не было, за самым редким исключением. И именно поэтому я считаю, что в одно и то же время, абсолютно то же самое, там, где имелась самородная медь и олово под ногами, там был сразу бронзовый век, минуя век каменный. А там, где под ногами были только камень, там был век каменный, который бы до наших с вами дней никогда бы не «перешел» в бронзовый век, если бы не было торгового племени, то есть евреев. И именно поэтому в Московии была волосовская культура, а в Предуралье – бронзовая. Добавлю только, что волосовская культура не развивает интеллект, а бронзовая – развивает, у нее толчков к развитию больше. В связи с этим я хохотал до упаду, когда прочитал у Фейхвангера, генетически как всякий еврей скрывающего свою историю, что так называемая коринфская бронза (сплав меди, серебра, олова, золота в самых фантастических пропорциях) якобы «произошла» от пожаров в богатых домах, когда все металлические пожитки сплавлялись в эту самую идиотскую бронзу, идущую потом на бюсты римских цезарей. Это ж надо такую дурь выдумать. Это ж получается, что в каждом пожаре получается свой эксклюзивный состав бронзы. У одних почти из чистого золота, у других – почти из чистой меди. Притом, в каждом углу одного и того же дома – свой состав «коринфской» бронзы. И это уже не бронза, а таблица Менделеева со своими природными кларками.

Принимая во внимание это отступление, перейду к ананьинской культуре: «археологическая культура железного века, распространенная в бассейне реки Камы, отчасти средней Волги, Вятки и Белой. Племена занимались подсечным земледелием, скотоводством, охотой и рыболовством». Заметьте, не только рыболовством. «Знали металлургию меди, бронзы и железа, изготовляли ткани из шерсти и растительного волокна. Установлено существование торговых связей с племенами Кавказа и Сибири. Городища располагались на мысах рек, защищались валами, рвами, частоколами. Жилища преимущественно наземные».

Кроме того, что это опять Великая Пермь, обращу ваше внимание на «наземные» жилища, ибо в берлогах все–таки сыро, и – на ткани из животного и растительного волокна. И уж не буду заострять внимание на начало выделки железа, ибо самородного железа не бывает. «Собственных Платонов и Невтонов» по выражению Ломоносова у них было предостаточно. Но не это главное, главное в том, что в этих «племенах» очень широкий спектр, как производительных сил, так и производственных отношений. Ткачество по традиционной истории родом из Индии и Египта, металлургия – с Ближнего Востока, земледелие – из Месопотамии и Египта. Животноводство – оттуда же, а также с Кавказа, где скученность населения такова, что пропитаться одной лишь охотой невозможно. И не такие уж умники жили в Великой Перми, чтобы все это выдумать самим, тем более что животноводство в сплошных диких лесах нужно им было, вообще говоря, как собаке пятая нога. Оно явилось к ним, я думаю, как лучший по сравнению с охотой, более экономичный способ добывания пищи по сравнению с такой нерегулярной по результатам охотой. И этот способ не мог возникнуть сам собой, он мог быть только «заимствован» в тех условиях жизни, о которых я пишу.

Обратив внимание на то, что они «торговали с Кавказом и Сибирью», не упустите и про рвы, частоколы и прочие оборонительные сооружения, включая «расположения городищ на мысах реки». Значит, торговля сопутствовала грабежам, одни приходили торговать, другие – грабить. И надо было держать ухо востро. Но вот на что историки не обращают внимания. Без торговли, как разведки, никто ведь не узнает, что в данном месте можно грабить. Ибо рвы и частоколы нужны не против одиночной шайки грабителей, а против армии грабителей. Я никогда не поверю, что завоевательные войны тех времен были инициированы чистым честолюбием царей. Они просто не понимали, что это такое. Мы же судим их поступки временами Британской империи, которая развалилась к середине прошлого века. И которая тоже началась с чистейшего грабежа.

Так что Великая Пермь – почти современное государство. Но посмотрите, что с ним сделала Российская империя, взрастившая свои военные силы на работорговле своим народом.

«Абашевская культура – археологическая культура бронзового века на территории современных Воронежской области, Марийской, Чувашской и Башкирской «автономных» республик. Клады медных орудий свидетельствуют о значительном развитии металлургии». Добавлю, что Воронежскую область можете вычеркнуть из своего сознания при чтении предыдущей фразы, так как «места поселений абашевской культуры найдены лишь в Приуралье». От себя добавлю также, что в своей упомянутой книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» я подробно исследовал точечное расселение татар и чувашей на просторах Западной Сибири задолго до образования Российской империи, вплоть до Байкала. И в территорию нынешнего Новокузнецка – «второй угольно–металлургической базы на Востоке страны», построенной на пустом месте в 1929 – 31 годах, ныне входит бывшее село Абашево, давно названное так прибывшими туда чувашами в память о своей родине. Так же как есть в Прибайкалье река Свияга – точная семантическая копия реки Свияги в Татарстане. Вот она, какая широкая торговля была у Великой Перми с Сибирью, еще аж в «бронзовом» веке.

«Пьяноборская культура – археологическая культура раннего железного века, распространенная в районе реки Камы. (Опять Камы!) Названа по селу Пьяный Бор, ныне Красный Бор Татарстана. (Кстати, зря его переименовали. Ибо пьяный – это не в прямом смысле этого слова, а в – переносном. Пьяным называют лес, растущий на оползнях. В результате этого деревья растут как бы в разные стороны, как пьяные). Относительно пьяноборской культуры в науке существуют разные мнения. Одни распространяют ее на весь бассейн реки Камы, другие – только на Нижнее Прикамье или только на устье реки Белой. Племена принадлежали к числу финно–угорских», а мы говорим ныне, что как финны, так и венгры (угры) живут только в Финляндии и Венгрии. Так их же всех от Перми до Петербурга и Венгрии продали в Кафе. Вот и образовалась огромная лысина от них посреди Великой русской равнины, заполненная невообразимой смесью из хазар, татар, угров и финнов (чудно́й чуди), заговоривших по–хазарски, и назвавшимися русами. Однако продолжу цитату: «Характерные вещи – поясные эполетообразные застежки, железные мечи и шлемы. Среди находок – римские и среднеазиатские предметы». Про римские находки – забудьте, никакого Рима о ту пору не было. Рим же – он чисто литературное образование, примерно как страна Муравия у Твардовского. Или страна Лилипутов у Джонатана Свифта. Что касается железа, то ничуть не удивлюсь, если вдруг кто–нибудь найдет «каменную скрижаль» где–нибудь в шорской тайге около Новокузнецка на чувашском или татарском языке «арабской вязью», что горных шорцев – прирожденных охотников и рыбаков научили плавить кричное железо именно названные представители народов еще в «бронзовом» веке. Но так как шорцам железо было не очень нужно, им, видите ли, не надо было пушек, так они до сего дня и остались при этом «отсталом» способе его производства.

Чуть не забыл. Если бы вдруг кто–то нашел в районе московского Кремля тоже остатки кричного производства железа, то я бы, во–первых, очень удивился – откуда руда? Во–вторых, просто бы не поверил. Надо ли объяснять, что бронза и железо – это такой толчок научно–техническому прогрессу, о котором вы, сидючи за компьютером, даже не подозреваете. И еще одно, отнюдь не маловажное. Великая Пермь благодаря торговому племени достигла такого расцвета, какового о ту пору мало кто достигал, включая мифически Рим. Но сегодня–то она чуть ли не на последнем месте в мире, исключая танки, пушки, военные самолеты и ракеты. И заметьте, все это началось после «присоединения» к России – «стране рабов, стране господ» по выражению незабвенного нашего поэта, когда он, ненадолго расставался с ней в первой половине позапрошлого века: «Прощай, немытая Россия». Она и сегодня не стала чище, особенно в сфере юриспруденции – Моисеевом «разделении властей» в форме Второзакония.

Сейчас самое время вновь вернуться к Моисею. Для этого мне потребуются караимы – иудеи по вероисповеданию, но «тюркских» кровей. Так как в статье у меня много о языкознании, то с него и начну. Для разбега скажу, что крымские и волжские татары, несмотря на как бы общее происхождение от «монголо–татарского ига», говорят абсолютно на разных языках, примерно как мы и немцы. И даже недолюбливают друг друга. Но, заметьте, сибирские татары, аж из палеолита, о которых я писал чуть выше, и казанские татары прекрасно понимают друг друга, несмотря на то, что расстались еще раньше, чем это пресловутое «иго» началось. С чего бы это?

Я думаю, с того, что некоторые народы на исторической шкале столько раз меняли свое название, что голова кругом идет. Возьмите хотя бы шумеров, моавитян и прочих ассирийцев (сюда можно включить еще десятка два прозваний), которые прекрасно ныне обходятся словом арабы, и даже сирийцы или иранцы, иракцы. И Бен Ладен – по происхождению йеменец, – откликается на саудовского араба, хотя он без сомнения – еврей, древнейший и незамутненный веками торгового путешествия среди других народов прочих своих исторических собратьев. Поэтому не в названии народа дело, притом с прилагательным «крымские», что в принципе недопустимо для народа, хотя в Израиле своих же евреев и называют «русскими», и даже не «русскими евреями», а просто – «русскими». Это просто – дело вкуса и исторической несуразицы.

Итак, кто такие караимы? Ведь евреи безусловно никогда не были тюрками. Последуем вероисповеданию, которое в народе держится крепче даже внешнего облика, например у эфиопов–иудеев, ныне массово зазываемых в Израиль жить и воевать за «свободу и независимость». Для ответа на этот вопрос приведу в сокращении таблицу «новохронологистов» из тома I «Библейская Русь» (роббинисты или раввинисты слева, караимы – справа):

Далее, уже без таблицы, так как о раввинистах сказать больше нечего, и таблица становится кособокой, авторы пишут, что караимы пришли в Крым вместе с татарами, но подати русские цари с них брали не как с татар, а двойные. И караимы просили временщика Екатерины II Зубова, чтобы «уравняли их права с татарами», как будто они – не татары, добавлю я. Далее авторы голословно «доказывают», что «грани между иудеями–раввинистами и караимами начали размываться и стираться», как будто Талмуд и Тора – одно и то же, добавлю я. И в конечном итоге у них получилось, что раввинисты – потомки Моисеева колена, почему–то взявшие на вооружение Талмуд вместо Моисеевой Торы, а караимы – это восточные иудеи, как–то непонятно затесавшиеся среди монголов, но почитавшие почему–то Моисееву Тору вместо Талмуда (устного предания). И в целом получилась ерунда, несмотря на обилие текста, собственно, ни о чем. Вернее о цветочках и вечной любви меж таблиц бюджета страны.

Согласно моей концепции все становится на свои места. Весь так называемый мусульманский и восточно–христианский мир, впрочем, как и раннекатолический, и индуитско–буддийский мир никогда не знали Второзакония, за Второзаконие они просто принимали Первозаконие, в котором перепутаны мораль и литургия, закон и бог. Торговое племя евреев разнесло эту идеологию Первозакония по всему миру, в том числе в Египет через Эфиопию и Нил. Наступил, грубо говоря, всеобщий ислам, разделившийся затем на все ныне существующие виды и подвиды религий, ядром которых является иудаизм в форме Первозакония. Об этом у меня – другие работы.

В силу того, что иудеи, они же торговые племена – единственные в мире, несущих в себе это ядро религии, вынуждены были жить разрозненными, одинокими семьями в среде пронизываемых ими народов, они также вынуждены были принимать язык аборигенов, давая ему взамен свою письменность и обогащая его торговыми терминами и понятиями. Но в каждом народе со своими специфическими особенностями. В конечном итоге торговое племя, некогда единое, стало терять связи между своими семьями, все более ассимилируясь в среде аборигенов на основе принесенного ими же Первозакония. И религия эта стала религией народов, которые евреи прочесывали как расческа волосы. Тогда евреи пошли во власть аборигенов и укрепились в ней матримониально. Этому способствовали развитый интеллект, всеобщая абсолютно обязательная мужская грамотность, совершенно уникальный опыт, который я называю «не обманешь – не продашь», развитые и впитанные из других, ранее «прочесанных» народов, науки, искусства, технологии и опыт социальной политики. Всего этого, в своей многообразной совокупности, аборигены каждого из народов не знали, и поэтому смотрели, и в первую очередь властная аборигенская элита, на евреев чуть ли не как на небожителей. Они просто терялись в присутствии евреев, даже самые интеллектуалы среди них, пред обширностью знаний и умений евреев. В Индии возникли раджи с каплей еврейской крови, на Ближнем Востоке – шахи и эмиры, у нас на Руси – князья.

Постепенно, но довольно быстро, за пять–шесть поколений властная элита прочесанных евреями народов стала почти еврейской, с жаждой образования и управления. И евреи в основном перестали быть евреями, оседая на всю оставшуюся жизнь в данном конкретном народе. И уже почитали не своего бога Яхве, а какого–нибудь Будду, Христа или Мухаммеда. Постепенно они совсем забыли, что они евреи, и стали сильно обижаться, как Бен Ладен, если его назовут евреем.

Передовой же отряд торговцев, не внедрившийся в аборигенскую среду из–за сильной межеврейской конкуренции, продолжал свой путь через новые и новые народы, держась «чистого» еврейского Первозакония и занимаясь торговлей, производством, банками, и поддерживая междусемейную связь на некотором удалении друг от друга. Они везде были желанными гостями из–за феноменальной способности торговать и управлять, рождать идеи и находить выход из любого безвыходного положения.

Верхушка хазар – несомненно евреи, и именно их усилиями была создана в частности Великая Пермь, а затем и Московия. И именно поэтому хазары, никуда не исчезая, у историков куда–то бесследно исчезли, точно также, как исчезли евреи из народов Передней и Центральной Азии, и так далее.

Находясь постоянно в пути, от народа к народу, торговое племя не могло иметь церкви в традиционном понимании ее смысла, с храмами, всенародными гуляниями и так далее. Носителями идеологии, которая постоянно менялась, совершенствовалась, иногда ретроградно, были раввины, раббе и так далее. При этом из–за постоянного приспособления религии к нуждам сегодняшнего дня никакие книги и записи, как говорится «впрок», не могли служить непререкаемой истиной. Только «устные предания» (Талмуд), которые раббе, раввины могли менять по своему усмотрению хоть каждый день, но так, чтобы об этом не знали «широкие еврейские массы». Вот это и есть раввинизм. Именно поэтому на определенном этапе они расстались с ковчегом завета, в котором хранились не скрижали с Второзаконием, как это толкуют нам историки, а – с Первозаконием, подарив все это исламу. Представьте себе, как можно хранить и носить с собой этот идиотский и единственный в своем роде ковчег, когда евреи представляли собой что–то вроде комиссаров в Советской Армии, в каждом полку свой комиссар, а полков этих на планете разбросано больше чем когда–то советских войск.

Вернитесь к левой колонке приведенной таблицы. Ну, какой к черту у этого торгового талмудистского племени может быть язык кроме «арамейского», извлеченного историками из вечности? И недаром сегодня иврит и идиш – искусственные языки наподобие эсперанто. И все то, что я написал, не имеет никакого отношения к Моисею. Именно поэтому крымские и прочие караимы, не могут исповедовать Пятикнижие Моисея. Они, являясь якобы потомками хазар и монголо–татар, должны как раз исповедывать раввинизм. Но они исповедуют Пятикнижие, а на раввинизм смотрят до сих пор косо. Почему?

Потому, что Моисей, поведя часть своего народа в землю обетованную, отказался от Первозакония и изобрел Второзаконие, в котором богово – богу, а мораль – судьям. И именно поэтому Второзаконие, освобожденное от моральных догм, стало цементирующей евреев силой, как бы далеко друг от друга не находились их семьи. Как бы разрозненно они не жили. Строжайший ритуал литургии Яхве, повторяющийся неизменно веками, позволял евреям узнавать друг друга даже по кошерной их пище, даже не здороваясь, а только издали наблюдая друг за другом. Хоть в Африке, хоть в Австралии, хоть в Гренландии.

Еще большее значение имел моральный закон, тоже освобожденный от литургии Яхве, так как этому Яхве не было никакого дела до того, как добывают евреи свой хлеб. Для этого были судьи. Прибыв на Босфор – страну обетованную потому, что там евреям деньги текли рекой ни за что, просто за проплывание кораблей мимо, евреи подробно, частично от нечего делать, так усовершенствовали законодательство, чтобы не зависеть от произвола судей, что мы до сих пор пользуемся их юстицией по имени мифического константинопольского «императора» Юстиниана. С тех пор они стали – «греками». Об этом у меня – в других работах.

Подкопив деньжат на своей таможне, Моисеево воинство приступило к торговому освоению Средиземноморья, основав свои торговые города по всем его берегам, особенно южным, аж до самих Пиренеев. На северных берегах бродили дикари. И, само собой разумеется, поплыли на Восток, по берегам Черного моря, основав «греческие» колонии по всем его берегам. Особенно им понравился Крым и Одесса, устье Днепра, Дона. Возили и торговали тем, что пользовалось в мире наибольшим спросом, сперва солью с Баскунчака, потом лесом, в первую очередь лиственницей, когда потребовалось строить Венецию на сваях (знаменитый путь из варяг в греки, который я откорректировал согласно языкознатцу Далю и «Жизни растений» в сторону от Новгорода, в Кострому и Вологду, а затем и на Урал). Потом пришла очередь рабов на галеры из «русских» лесов. А потом набравшие силу турки выперли их из Константинополя, правда, весьма интеллигентно, несмотря на то, что историки говорят о великих битвах. Это «исход греков из Трои», о котором пишут «новохронологисты» Носовский и Фоменко.

Черноморские «греческие» фактории начали хиреть, оставшиеся там «греки» постепенно перешли на местный язык, переженившись на местных красавицах, но, продолжая писать на памятниках своим близким еврейские эпитафии, и не отрекаясь от истинного Второзакония. И теперь немного лукавят, заявляя, что не могут прочесть надписи на стенах своих синагог.

Теперь посмотрите вновь на правый столбец таблицы и на то, что написано чуть ниже. У вас не останется сомнения в том, что я пишу правду. Поэтому я не стану вдаваться в дальнейшие объяснения.

Сатрапия

Вглубь сатрапии

Энциклопедия учит нас: «сатрап – перс., греч. – хранитель царства, региональный наместник царя, сосредотачивающий в себе военную и гражданскую власть в данном регионе царства». От этого «хранителя» произошло слово сатрапия, то есть регион, управляемый сатрапом. Судя по этому определению, сатрап и сатрапия – нечто, похожее на российских, сибирских генерал–губернаторов и эти самые губернии времен Екатерины II. В центральной России военная и гражданская власть разъединены. Там – регулярная армия, подчиняющаяся непосредственно царю и стоящая «на постое» по губерниям, но губернатору не подчиняющаяся. И губернатор, осуществляющий гражданскую власть, суды, прокуратуру, разные «присутствия» и прочая. Именно поэтому на окраинах России существовали генерал–губернаторы, объединяя в одно целое сатрапию. Ибо держать там регулярные войска – себе дороже, тем более что просторы огромные, а маневренность армейских частей в непроходимой тайге – ограничена. При этом потребность в войсках – эпизодическая, в основном «для усмирения иноверцев», то есть коренных жителей, то тут, то там отказывающихся платить дань – «ясак».

Сибирский генерал–губернатор имел как бы собственные войска – казаков, живших там «на подножном корму» и выделявших постоянно заменяемую часть из своей среды за свой счет «на службу» генерал–губернатору. Но считалось, что казаки «служат» не ему собственно, а «православному царю». Генерал–губернатор, естественно, хотел бы, чтобы казаки подчинялись ему безраздельно, но царь из естественного же недоверия к своему ставленнику, вдруг он захочет «отделиться», имел с казаками и собственную связь. Другими словами, в сатрапии (генерал–губернаторстве) поддерживался баланс доверия – недоверия к казакам как со стороны генерал–губернатора, так и со стороны царя. И это делало казаков полуразбойниками, приближая их к искони старинному ремеслу, казаков–разбойников из русской игры «в казаков–разбойников»: бери, тащи, что «плохо лежит», включая рабов на продажу.

Губерния в те времена – это не то, что сегодня, когда в каждом ее населенном пункте, включая мельчайшие деревни, полный набор государственной власти, включая милиционера Анискина. И весь народ поэтому «ходит по струнке». В те времена повседневная власть генерал–губернатора распространялась только на сам губернский город, Иркутск, Якутск и так далее. Здесь был полный набор власти. Вся остальная, подавляющая часть губернии жила сама по себе, по своим законам и обычаям и испытывала государственную власть царя несколько дней в году, при сборе «ясака». Причем у всех мест и народов эти несколько дней в году, естественно, были в разное время, иначе чиновников и охраняющих их казаков не напасешься. Остальное время – «междуцарствие».

Эти «междуцарстввия» государевы казаки–полуразбойники использовали в личных интересах. Присмотрев в период действия официальной власти, где и что плохо лежит, они наведывались туда в «междуцарствия» и гребли ясак уже в свой карман. Ясаком было все кроме денег, так как аборигены не знали, что это такое: пушнина, рыба, медвежьи шкуры и так далее вплоть до кедровых орехов, грибов и ягод. В общем, казакам–полуразбойникам жилось неплохо, они хорошо плодились, «осваивали» все новые и новые места, и вслед за ними в любой глуши появлялось правительство в лице государевых сборщиков официального ясака под знаменем генерал–губернатора. Потом нашли золото.

Такова была жизнь в Предуралье, на Урале и далее везде, аж до Тихого океана, и даже дальше, вплоть до Калифорнии. И везде была такого рода сатрапия, которую я начинаю понимать гораздо шире, как тип самого государства–империи, а не части ее, как трактует энциклопедия.

Но, давайте вернемся в «искони русские» земли: Великий Новгород, Псков, Смоленск, Волок Ламский, Кострому и Вологду; Владимир, Ярославль и Нижний Новгород; Рязань, Курск, Орел и Тулу; и, наконец, Москвию, не забыв о «матери городов российских» – Киеве. В каком государстве они состояли? Да, ни в каком. Это потом все историки навыдумывали, точнее – высосали из пальца.

А дело было так. Киев возрос на русском лесе, в основном сосны, сплавляемом из варяг (Прикарпатье) в греки по Днепру. Когда доступные леса здесь вырубили, возникло Смоленское княжество и составило часть пути из варяг в греки. Потом ареал расширился вплоть до Тулы с ее знаменитыми сосняками. Затем, когда возникла потребность Венеции на сваи из лиственницы, путь из варяг в греки свернул на Волок Ламский и затем дотянулся до Костромы с ее знаменитыми лиственничниками, теперь окончательно уничтоженными. Затем, когда лиственницу вырубили в Костроме, путь из варяг в греки повернул на север, в Вологду (что тоже от слова волочить по мокрому) и далее по реке Сухоне достиг Великого Устюга. К временам Петра этот путь уже достиг Зауралья, Кондинской низменности, где лиственницы было немерено. На этом пути вся цепочка государств–княжеств была цивилизованной, основанной на торговле по западному образцу.

Государства–княжества великоновгородской группы имели торговое тяготение поперек пути из варяг в греки. От Балтики до Каспийского моря и от Великого Устюга до Белого моря. И Великий Новгород стоял не в окружении болот как ныне, а около Ярославля, а сам Ярославль был как бы форпостом, отсекающим верховья Волги от ее среднего течения и низовьев. Здесь были как бы международные океанские воды, и плавать было опасно из–за пиратов древнего мира: хазар и их воинской силы – казаков–разбойников. А в верховьях был новгородский торговый закон – самый совершенный по тем временам. В Костроме, Вологде и Ярославле два указанных торговых пути пересекались, особенно не мешая друг другу. До поры, до времени.

Третья группа государств–княжеств, включая Казань, Самару и дельту Волги – Хазарию стояла, так сказать, на международных водах, простиралась она вплоть до Нижнего Новгорода – центра оптовой торговли девицами–рабынями. И по всей ее длина царствовали казаки–разбойники, ближе всех сойдясь с хазарами. Недаром согласно русским сказкам все атаманы–казаки были «евреинами», включая наших «трех богатырей» и Соловья–разбойника. И в конечном итоге так расплодились, что в международных водах было пиратов больше, чем торговцев. Именно тогда Великий Новгород «переехал» за болота, на нынешнее место. А сами казаки–разбойники за малым исключением переехали на Дон. Для них раскрывались новые перспективы. Началась так называемая Подонская орда в отличие от Задонской (Волжской) орды.

Никакой Московии в эти времена не было и в помине. Здесь по лесам и рыбным рекам жили финно–угорские племена, по–нашему – «чудь белоглазая» (светлоглазая): от Оки до нынешней Финляндии. Недаром от их имени произошло слово «чудак», и ныне всем понятное. Никакой государственности тут не было. Из–за полного отсутствия железа, меди–олова племена «не знали оружия», если не считать оружием дубинку – палицу. Ох, и легкая это была добыча, лови как птичек в лесу, вези в Кафу и продавай. Спрос был огромен, в основном мужчин, и почти всех – на галеры.

На Волге великие новгородцы торговали всем, казаки–разбойники – девицами. Торговля всем – пропала, девицами – тоже (подробности в других моих работах). Великие новгородцы совсем оставили Волгу, сосредоточившись на пути поперек ее: от Урала до Мурманска и Балтики, отступая на север от остатков Задонской (Волжской) орды. Владимирско–Суздальское княжество тоже хирело.

Донские (подонские) казаки–разбойники со столицей в Саркеле страшно разбогатели на поставке рабов в Кафу. Никаких «накладных» расходов. И решили перебраться поближе к своему «сырьевому придатку». Так возникла Коломна – окраина, а затем и Москва. Никаких природных ресурсов и первобытных производств как на Урале здесь не было, поэтому разбогатеть Москва могла только на работорговле, больше не на чем. Богатства в те времена – оружие, о золотых кубках и прочих предметах роскоши – забудьте, их было всего пять штук на всю Московию. А железного оружия надо было много, счет шел на десятки тысяч штук. И стоило оно неимоверно дорого. За саблю не жалко было отдать и сто рабов, и двести. Именно поэтому Московия начала «присоединять земли», и так преуспела, что аж до Калифорнии. Но, надо возвращаться к понятию сатрапии.

Западный тип свободной торговли на нынешних просторах нашей Родины прекратился с присоединением к Московии Великого Новгорода, Смоленска и Малой Руси – Киева. И возобладал восточный тип. Хотя я сказал тип торговли, но надо понимать этот процесс шире, включая все движение товара от производителя к потребителю. По западному типу на всех этапах торговли товар покупается, начиная с производителя. По восточному типу товар от производителя попросту отбирается, в виде «ясака», налога. Производителю оставляется только на то, чтобы он не умер с голоду и продолжил свой род.

Это хазарский тип торговли, то есть, восточно–еврейский. Западный тип торговли – тоже еврейский, но он основан на Моисеевом Второзаконии (подробности в других моих работах). Недаром вся наша страна, особенно Зауралье усеяна казацкими «войсками», бывшими казаками–разбойниками. Правда, ныне они сами даже не знают об этом. У них бумаги и чернил отродясь не было, всю письменность вел Добрыня Никитич, он у Ильи Муромца «во писарях служил». И этот восточный тип торговли извел у нас западный тип. Недаром даже русские историки в красках расписывают какими честными торговцами были новгородцы, и какими бесчестными – московские.

Работорговля плюс конфискация товара у производителя, плюс беззаконие – вот основа «присоединения земель». Заметьте, никогда в русской истории не упоминается русский народ, и вообще народ, только «русская земля». Я уже сравнивал где–то этот феномен с сенокосом, принадлежащим «хозяину» как просто кусок земли, а трава на нем – народ, коси, да коси, без устали, ежегодно, до скончания веков.

Лучше всего можно понять социум и социальные отношения внутри сатрапии на примере Сибири, генерал–губернаторов, чиновников и охранных казаков–полуразбойников. Об этих временах сохранились полные и непререкаемые сведения. Есть и у меня статья на эту тему, набранная из фактов «сбора ясака» нашими «казаками–первопроходцами», вместо «описания земель», чем занимались у нас сплошь иностранцы, для чистой науки старавшиеся.

Народы Сибири, а их – до двухсот, первыми начинали «окучивать» казаки–разбойники, имевшие исключительно современное по каждому из времен оружие, тактику и стратегию покорения. И захват Сибири никогда не писался завоеванием, он писался всегда «покорением Сибири», а покорение – это не разовая победа как у Александра Македонского, а долгое, безжалостное, изнуряющее покорение. И отношение казаков к покоренным – тоже безжалостное, изнуряющее, беспощадное. Притом, казаки–разбойники давно специализируются на захвате и продаже рабов. И эти два социума, покорителей и покоренных, вынуждены жить веками вместе. Какие же гены будут складываться в каждом из социумов? Беспощадный рабовладелец и лукавый раб.

Продажа своего товара производителем, например западноевропейским частным лицом или так называемым цехом–мануфактурой скупщику, купцу развивает отношения продавца и покупателя. И критерий здесь – Второзаконие, и исходящий из него суд (читайте другие мои работы). Есть предпосылка к возникновению равноправия.

Практически бесплатная оттдача товара производителем в виде ясака частично государству, частично – казаку–разбойнику в основе своей содержит бесправие первых, и «всеправие» вторых. То есть отсутствие суда или просто его имитация. (Об имитации суда в России как и вообще имитация законности всех других взаимоотношений сильного и слабого я написал много работ, в том числе роман в письмах «Государство – людоед»). Раб кроме своего лукавства ничего не может противопоставить рабовладельцу, а у рабовладельца нет оружия против лукавства раба. И отношения становятся неустойчивыми. Более устойчивые отношения – только в тюрьме или на официальной каторге. Поэтому–то они у нас были и есть всегда полны – полнешеньки.

Казак–полуразбойник отлично знает, что ворует часть ясака у государя, но и раб знает, что казак ворует. У казака есть «оправдание», что государь ему ничего не платит «за службу». Тут вступает официальный государев фискал, собирающий ясак, но государь ему лично так мало платит, что фискалу становится обидно, зная о доходах казака. И фискал начинает воровать. Фискал и казак в этом отношении – антагонисты, фискал может выдать казака государю, но в отместку казак не будет охранять фискала при приеме им ясака в глухой тайге. Приходится жить «мирно», ненавидя друг друга. Раб же ненавидит их обоих, так как знает, что благодаря им он платит двойной ясак. Поэтому свое лукавство использует не только против них лично, но и лукаво же сталкивает их лбами, сам тихо «сопя в две норки» и кланяясь обоим в ноги.

У всех троих эта ситуация вырабатывает не лучшие черты человека, но – худшие. Перечислять я их не собираюсь, почитайте сами в отзывах иностранцев «о русских». И генетику никто не отменял. Правда, Сталин попробовал, но у него ничего не вышло. Кстати, именно поэтому он ее и пытался отменить, все свалив на так называемое воспитание и «плохое окружение», мешающее «правильному» воспитанию.

А что же в это время делает генерал–губернатор, по–старому сатрап? Вы представляете, как скучно жить в глуши, в тайге, без «Английского клуба», без театров и барышень с голыми плечами? Поэтому он ворует больше всех. Во–первых, «на старость», во–вторых, от злости на судьбу.

Но между сатрапом и его фискалом низшего ранга, и его казаком в звании «рядового» существует целая пирамида всяческих властей, иерархия. Эта иерархия страшно большая и прожорливая, примерно как стая саранчи. Почему?

Потому, что нет товарно–денежных отношений между производителем с одной стороны и казаками и фискалами с другой стороны. Я же сказал – ясак, значит – бесплатно. Бесплатное же все подлежит строжайшему учету и контролю, такому строжайшему, что при товарно–денежных отношениях это никому не может даже прийти в голову. И эта орава дожирает последние остатки, которые не могли проглотить казаки, сатрап и его фискалы. Одна иерархия учета и контроля требует следующую иерархию, и так до бесконечности. В результате в царскую казну попадает едва ли треть от полного ясака.

Царь же начинает удивляться. Такую большую землю «покорил», а проку от нее – чуть–чуть. Надо покорять следующую. И так до Калифорнии. Сегодня–то отлично видно, что мы со своими «русскими» землями сильно напоминаем собаку на сене.

Здесь надо сказать еще об одном моменте. Все сословия, которые я перечислил, включая народ, постоянно частично перетекают друг в друга. Вспомните хотя бы, «кто был ничем, тот станет – всем». Или всякие там «смутные времена», включая сюда нынешнее. В результате генетически все становятся как рабами, так одновременно и казаками–полуразбойниками, и фискалами, и даже сатрапами. Генофонд сатрапии усредняется, вызывая у западных законопослушных граждан ужас. В общем, форменные гунны под руководством Аттилы, жарящие и едящие человечину.

В связи с этим напомню, что немцы при Гитлере жили тоже в сатрапии, но в генах эта сатрапия не застряла. Старшее поколение родило детей до сатрапии, следующее поколение убили на войне, а молодежь формировалась уже при плане Маршалла.

Теперь вернусь во времена становления Московии. Достоверных сведений об этом времени в истории нет, одни сказки, выдуманные наспех и сумбурно. Почитайте мои работы на этот счет, станет яснее. Москва, как ни стараются историки ее удревнить, сравнительно молодой город. Во всяком случае младше почти всех старинных «русских» городов. Притом она никогда не отличалась никакой своей основополагающей профессией как например, «ярославский мужик с одним топором да долотом» (Гоголь). У каждого русского старинного города есть какое–нибудь дело, профессия, мастерство (горшки, кружева, масло, сыр, кожи, топоры, косы и так далее). У Москвы же этого нет. Хотя и она когда–то была маленькая, и могла бы на чем–то специализироваться, например, на лаптях, дугах или конской сбруе. Нет, не родилось. И это немаловажный факт, как может сходу показаться. Работорговля, обман и разбой – вот ее «специальность», выродившаяся в «покорение».

Посмотрим согласно официальной истории, в какой последовательности (годы) Московия «покоряла» земли, ставшие «русскими,:

1. 1325 – Галич на озере (Ярославская обл.), точной даты нет. Сегодня затоплен, как специально «рукотворным» морем. Есть еще Галич в Западной Украине, но это не он.

2. 1329 – Углич (Костромская обл.) – то же самое, затоплен.

3. 1338 – Белоозеро (там же) – то же самое, затоплен.

4. 1350 – Владимир, точной даты «присоединения» нет, я взял примерную дату, когда там обретался главный православный митрополит, но потом митрополия переехала в Москву.

5. 1392 – Суздаль

6. 1463 – Ярославль

7. 1474 – Ростов Великий в Ярославской обл.

8. 1478 – Новгород Великий. Его «брал» чуть ли не каждый царь, вновь и вновь.

9. 1485– Тверь

10. 1489 – Вятка

11. 1503 – Тула (считается, что основана Москвой)

12. 1510 – Псков

13. 1521 – Рязань (пик «захвата» рабов крымскими татарами, по 100000 разом)

14. 1552 – Казань. Ее тоже «брали» несколько раз. Последний раз при Иване Грозном, но и Петр I туда – ни ногой.

15. 1654 – Киев (договор Богдана Хмельницкого о мирном присоединении).

16. 1566 – Орел был в составе Рязанского княжества, Рязань «взяли», Орел оставался сам по себе до 1566 года.

17. 1667 – Смоленск окончательно присоединен по Андрусовскому миру.

Насчет «затоплений» читайте мои другие работы. А теперь проанализируем даты. Первые 10 «покорений» – это покорение большой страны «Господин Великий Новгород», так как все эти города – его сфера влияния. Если можно так сказать, Новгородская империя, созданная по западному образцу, типа «Римской империи германской нации» или империи Габсбургов. Первые 12 «покорений» плюс Орел – сфера влияния пути из варяг в греки, который завернул у меня в Кострому. Другими словами, все эти покорения ранее принадлежали западному влиянию, плюс Смоленск и Киев. О Туле можно сказать то же самое, так как она тяготеет более к Днепру, чем к Оке и Волге. Только Казань и Рязань – восточного так сказать начала, чисто «волжского типа».

Но восточное начало все–таки победило на всем этом пространстве. Причем борьба была очень жестока. Достаточно сказать, что население Великого Новгорода согласно официальной истории нашим царям пришлось полностью заменять: прежних переселили в восточную часть, а с восточной части пригнали им «замену». Иначе никак сладить с ними не могли. Это же касается и Пскова. Но великий Новгород это не только этот город, это огромная область от Печеры и Урала (и даже Зауралья) до почти Нижнего Новгорода на юге и Прибалтики и Польши на западе.

Откуда взялись силы и средства у Московии? В которой не только железа, но вообще никаких природных ресурсов (кроме леса) не было. Мало того, были «взяты» Казань и Рязань. И если Рязань такая же бедная по природным ресурсам провинция как и сама Московия, то Казань стояла на самом перекрестке Уральско–Персидской торговли. И уж уральского железа, меди и прочих богатств там было неизмеримо больше, чем в Рязани и Московии вместе взятых.

На это в истории нет ответа, если не считать идиотизма вроде «экономности» Ивана Калиты (Мешок с деньгами), да «утаивания» собранных для «татар» налогов его последователями. Притом так совпало, что пик всех этих «утаиваний налогов от татар» как раз пришелся на то время, когда «татары» уводили в плен наших сограждан по 100 тысяч разом (начало 16 века), притом, что 13 из 17 княжеств, перечисленных выше, уже были к Московии «присоединены». (Подробности этого безобразия у меня рассмотрены в других работах).

Рассмотрено у меня также то, что и Дмитрий Донской, и Евпатий Коловрат – казаки–разбойники с Дона, причем хазарских, читай – еврейских, кровей. А Мамай, молившийся Перуну (Да, да русскому языческому Перуну), наоборот защищал от Донского московскую землю. Которая, естественно, тогда еще не была московской, а была финно–угорской, чудской, где жили «чудаки–чудь», притом белоглазые» (светлоглазые), каковыми и мы с вами в большинстве своем (даже ныне) являемся. И даже все наши древнейшие сказки, такие как сказка о Еруслане Лазаревиче, с которой Пушкин списал своих Руслана и Людмилу, суть – хазарские сказки. И даже наша Баба–Яга – хазарская.

Закончив таким образом «формировать» «святую» Русь хазарская, в основном еврейская, верхушка казакам–разбойникам дала новое задание, вернее, они сами нашли для себя занятие. Те, кто не пригодился новой «российской» власти. Они пошли на восток, превратившись в казаков–полуразбойников, о которых я говорил выше.

Я специально для вас выбрал из энциклопедии даты «подчинения казачеств военному ведомству России», это «подчинение» немного отставало, конечно, от самого захвата указанных земель:

• 1750 г. при Елизавете (1741–61) – Астраханское казачество;

• 1775 г. при Екатерине II (1762–96) – Оренбургское казачество;

• 1787 г. при ней же Потемкиным – Черноморское казачество, оно же Кубанское с 1860 г.;

• 1808 г. при Александре I (1801–25) – Сибирское казачество;

• 1832 г. при Николае I (1825–55) – Кавказское казачество, оно же Терское с 1860 г.;

• 1851 г. при нем же – Забайкальское казачество;

• 1858 г. при Александре II (1855–81) – Амурское казачество;

• 1867 г. при нем же – Семиреченское (Средняя Азия, Алма–Ата, Верный) казачество;

• 1889 г. при Александре III (1881–94) – Уссурийское казачество (уже на Тихом океане).

Само «подчинение» казачеств «военному ведомству» России показывает, что до этого «подчинения» казаки–разбойники жили сами по себе, и завоевывать народы шли по своей собственной воле. «Соверен» же им был нужен только для снабжения военными припасами и оружием, так как сами они кроме войны другого ремесла не знали. Точно так же в свое время они покорили будущую Московию и сели там царствовать, не все, а самые расторопные, в основном еврейских кровей.

Что касается Ермака Тимофеевича, то этот парень вообще не наш, а какой–то персидский, вернее, тоже еврейский. Так как все «персидские» купцы наподобие Ибн–Фадлана и Ибн–Дасты, плававшие по нашей Волге покупать наших девиц в будущий Нижний Новгород, никто иной, как хазары, то есть евреи.

Потом народы «взятых» земель пришлось переучивать на порядки сатрапии. У них всех стали брать ясак как много позднее в Сибири. Недаром англичанин описывает наши деревни перед приходом Романовых к власти «более мили в длину и совершенно пустые, без единого жителя, все разбежались по лесам.

Подчинив и генетически модифицировав население, Московия двинулась в Сибирь, распространяя те же самые порядки. Иначе логика вопиет. Но до сих пор западные и северо–западные области Центральной России более тяготеют к Западу, нежели к Востоку, включая католичество, правосознание, равноправие.

Русская история, как и история вообще, знает казаков на этапе казаков–полуразбойников, о которых я говорил выше и которые состояли «в подчинении военному ведомству» России, хотя оно и было несколько странным, даже и в момент перед Февральской революции: казаки с удовольствием подавляли рабочее движение среди русских и были «опорой трону». И на любой войне им разрешали грабить завоеванное население, как и ясачных иноверцев, чего, боже упаси, не разрешалось делать регулярным русским войскам. Таким образом, казаки никогда не являлись русским народом, а их «русский» язык ни о чем не говорит, так как этот язык в основном хазарский с незначительной толикой языков финно–угорских племен. Поэтому у казаков в их «русском» языке и нет финно–угорских словечек. Как нет и русского звонкого звука «г», а есть хазарско–еврейский звук между «г» и «х», скорее даже «х». Даже слово «двор», «усадьба», «владение» у казаков – «баз» – типичное еврейское слово. (Об этом у меня – в других работах).

Да, казацкое войско пополнялось беглецами из «Святой» Руси, но это был вообще принцип образования казацкого войска. Там «служили» все окрестные народы, начиная с чеченцев и, кончая татарами, но под руководством еврейских «богатырей», которых потом переделали в русских богатырей. Поэтому чрезвычайно распространенное в официальной истории мнение, что казаки «произошли» от русских беглецов – чушь несусветная и даже прямое вранье. Казаки – это древнейшее образование, времен исчезнувших как дым хазар и составная их часть. Тогда они и были чистыми казаками–разбойниками, и русский эпос такими именно изобразил их и сохранил.

Кажется, можно переходить к лингвистике по поводу слов «сатрап» и «сатрапия». Мне надо найти в них еврейские корни, которые стали хазарскими, а затем и русскими. Энциклопедия, как я писал в самом начале, видит тут «персидско–греческие» корни. Это так же смешно, как если бы я вдруг написал сегодня о «гвинейско–эскимосском» каком–нибудь корне. Ведь в «библейские» те времена времени на встречу перса с греком понадобилось бы раз в 100 больше, чем на встречу эскимоса с гвинейцем сегодня. То есть, я настаиваю, что «переносить» корни слов в «индоевропейской семье языков» могли только торговцы, они же древние евреи. Другого способа в те времена не было.

Делю слово «сатрап» на две части: «сат» и «рап», заметив при этом, что никакой дурак, даже в древнем мире, не будет выдумывать длинных слов, если их всего в наличии штук 100, не больше. И начну их исследовать по порядку, начиная с «сат».

Слово «сатана» – древнееврейское по В. Далю, а вот слова «сатрап» Даль вообще не знает, нет у него такого слова в знаменитом его Словаре. Но ясно же видно, что сатана производное от корня сат, здесь добавлен суффикс «н», соединительное «а», так как говорить звук «тн» – трудно, окончание же «а» — чисто русское, сатана и без конечного «а» хорошо звучит – «сатан». Мы знаем, что сатана – нехорошее, человекоподобное существо, но почему – пока не знаем. Тогда возьмем другое слово из словаря – «сатан». Это официальное слово, а не мое сокращение слово сатана. Сатан по В. Далю – одежда монахинь, под подрясником, то есть свита. По–современному – женское нижнее белье. Но мы знаем, что женщины – вообще «недочеловеки» с тех самых пор как главный бог стал у нас мужского пола. И мы знаем, во–первых, как их жгли на кострах за службу этому самому сатане, во–вторых, не просто женщин, а служительниц древних культов, всяких там одалисок. А разве далеко от одалиски до монахини? И если бы В. Даль написал одежда одалисок, так его бы даже и не поняли читатели, тем более что он и сам слово одалиска не знал в русском языке. Поэтому и написал – монахиня. Вы видите, как слово сатрап приблизилось вместо греко–персидского к еврейскому и сатанинскому? И не забудьте, кто же первым перешел к главному богу мужского пола? Евреи.

Перейдем к слову сатин, по В. Далю – шерстяная атласистая ткань и в то же время – танцевать, плясать, пускаться в суетные удовольствия. Кажется, мы вплотную приблизились к одалискам. Именно они «танцуют, пляшут» в честь богини–матери и «пускаются в суетные удовольствия» с мужчинами в праздничном храме. Теперь понятно, почему у В. Даля сатин – не верхняя одежда, а – нижняя? И понятно, почему ткань – атласистая? Оно и сегодня под верхнее платье одевают нижнее, более «атласистое».

Слово «сати», хотя я думаю что «сат», означает завоеванную область, провинцию, откуда миру и явился сатрап. А вот в Челябинской области, которую я больше всех связываю как с Ерусланом Лазаревичем, так и с проникновением «персидских купцов» к нам за железом, есть даже город Сатка. Я думаю, что это так назвали самую окраину мирным способом, торговлей «завоеванную провинцию» в очень далекие от нас времена. А кто же кроме евреев мог так назвать этот город? Ведь именно они – «персидские» купцы.

Исследуем слова «сатир» и «сатира». Словарь античности «разъясняет» нам эти слова примерно как «пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Сатир – природный демон греческой мифологии, спутники Диониса, позднее – толпа молодежи, противостоящая отцу. В театре их изображали в виде неумеренных обжор, пьяниц и символа похоти с торчащим фаллосом. Сатира – блюдо, наполненное всякими плодами для храма Цереры. И сразу же после этого о сатире, как понятии почти наших дней. Например, сборник отдельных стихов, никак не подходящих к собранию в кучу, но «преследующих общую цель – выразить личное мнение автора». Потом развилась «полемически–критическая тенденция в отношении разложения римского общества». Все. Больше о происхождении сатиров и сатириков этому Словарю ничего не известно. Хотя не заметить корень «сат» тут совершенно невозможно.

Но и из этой галиматьи кое–что извлечь можно, имея в виду ранее добытые мной сведения. Сатиры – не очень–то изящные «провинциалы», способные только жрать и размножаться, и поэтому очень смешные, до презрения для столичных их владельцев. А рассказ или показ этих «негодяев» составляет предмет сатиры. Сама Церера тут нужна для того, чтобы показать, что поклоняться ей могут только такие тупицы, пьяницы и развратники как сатиры. «Нормальные» же люди уже давно поклоняются одному из еврейских богов мужского пола: Яхве, Магомету или Иисусу. В греческие же и римские времена нас направили специально, уже во времена Козимо Медичи (см. другие мои работы), когда первый раз переписывали историю в его «Платоновской» академии и создавали новую историю – Римскую. Первыми над сатирами, естественно, надсмехались «древние» греки, которые, как я доказал, – западное колено торгового племени из Йемена под руководством Моисея и Иисуса Навина обосновалось на Босфоре, создав там таможню, приносящую прибыль из ничего.

Сатурнии – ночные бабочки и сатурналии – рабы в свой праздник и сам праздник рабов, когда они уравнивались со свободными гражданами на единственный день в году и даже получали подарки – «из того же поля ягода». Это примерно то же самое, что нынешний праздник 300–летия Петербурга для самих петербуржцев в отличие от прибывших на него иностранцев. У меня же получается, что раз в году новые власти давали аборигенам попраздновать, притом в традиционной их манере, а потом снова на год – «за работу, товарищи!». Ночные же бабочки говорят мне, что рабов не в столице, разумеется, а в сатрапиях – было много, а хозяев их – мало. Пора переходить к планете Сатурн, а то вы вместе с историками подумаете, что планета Сатурн «произошла» от одного из «главных» богов – Сатурна.

Оно и я раньше так думал. А сейчас заметил, что у планеты этой тоже есть окраины – кольца, которые вполне можно считать его «сатрапиями». Так что Сатурн – соверен, сатрапии, то бишь кольца, – вассалы. Отсюда вопрос: когда планету назвали Сатурном? Ответ: когда изобрели трубу примитивного телескопа, ибо без нее колец не видать. Я и думаю, отчего же историки молчат об этом? Телескоп же согласно истории Галилей изобрел совсем недавно. Хотя стекло евреи изобрели давно, делали из него нечто похожее на бокалы, и уж догадаться поглядеть сквозь «бокал» на ночное небо могли догадаться и раньше Галилея. Отсюда я уяснил для себя, что именно евреи назвали Сатурн Сатурном, используя свое любимое словечко для сатрапий. При этом они имели в виду, разумеется, не сатрапию как таковую, а сферу своих торговых влияний на аборигенские народы, сквозь которые фильтровались, частью оседая в них, как расческа сквозь волосы. Запомните, что народы не в состоянии прокормить торговцев больше, например, 5 процентов.

Отсюда уж до сателлита – спутника, совсем рядом. Главное, не забыть, что и здесь корень «сат», остальное – суффиксы. Это для нас ныне главное в понятии сателлит, что он вращается вокруг чего–нибудь, а для евреев в те далекие века главное было в том, что сателлит – вообще, как говорится, «с боку припека», то есть нечто, выходящее за рамку. А еще проще – окраина их проникновения. То, где еще не знают, что главный бог на земле, во–первых, один, во–вторых, мужик и их собственность – Яхве, а не баба как у всех других. Хотя, я думаю, и мироздание околоземное им было известно. Во–первых, у них круглый год нет облаков, во–вторых, стекло известно. Притом, и Сатурн с кольцами, и их торговая власть и преимущества над всеми остальными – практически одно и то же. Новыми словами по тем временам не разбрасывались как ныне. И они же первыми на Земле между собой говорили: вечно пользуйся услугами рабов.

Вдобавок замечу, что евреи в первую очередь проникли из Йемена в Индию и Эфиопию, я назвал это восточным и западным их коленом. Историки потом эту штуку назовут не только индоевропейской семьей языков, но и афразийским деревом языков. Но без знания того, что я знаю про евреев, никак удобопонятно не могут объяснить сей феномен. А теперь сообщу, что как в Индии, так и Юго–Восточной Азии и даже Японии, Китая и Северной Африки очень широко распространен корень «сат». Посмотрите это уж сами по словарям. Не буду задерживать на этом вашего внимания, а сразу перейду к богу по имени Сет.

Сначала примите к сведению, что даже еврейская буква «алеф» – бык, произноситься почти как «елеф», «элеф, о чем говорит и индийский слон, почему–то – «элефант», так как слон должен называться тоже очень просто – элеф, суффикс «ант» тут совершенно лишний. Элефант – это слоновый, а не слон. Заметьте, это – сегодня. А что было давно? Хотя бы 1000 лет назад. Вот поэтому–то я и говорю, что «древнеегипетский» бог Сет – это и есть бог Сат, пишите хоть так, хоть – эдак. Одно скажу, что он вовсе не египетский, а еврейский. Притом он к Сатурну гораздо ближе. Вот и посмотрим, чем там занимался «древнеегипетский» бог Сат–Сет?

Энциклопедия услужливо нам сообщает: «Сет – греческий – египетский бог пустыни, оазисов, чужих стран, часть божьей силы, приписываемой власти царя, демонизация этого бога в связи с враждебностью к иностранцам, бог зла». (Выделение мое и не случайное). Вылитый Сатана, не правда ли? Но, не только в этом дело. Во–первых, если Сет – в том числе и греческий бог, то откуда в Греции взялись пустыни и оазисы? Во–вторых, если он – египетский, то какие там иностранцы? Еще 50 лет назад 95 процентов населения даже самых развитых стран всю свою жизнь проживали в своей деревне или городе, не удаляясь от них далее 50 километров. А речь–то идет о 5000 лет назад. Опять же, если египтяне называли «иностранцами» евреев, то как это их «мнение» попало в Грецию? Другими словами, эта сумбурная и убогая характеристика бога Сета годна только для идиотов.

Главное, что я из всего этого вывожу то, что «сет», будь он хоть богом, хоть языческой окраиной, нехорошая вещь, особенно, если принять к сведению слово сатурация – насыщение чего–нибудь чем–нибудь. Лучше всего сослаться в нынешнее время на сатурацию Западной Европы и Соединенных Штатов выходцами из так называемого третьего мира. Теперь поняли в чем дело? Вот и евреи были очень недовольны, что их города «насыщают» никчемные жители сатрапий, дикие, голодные, «необразованные» выходцы из тех мест, куда даже евреи еще не собрались ехать торговать. (В скобках замечу, что сам город – чисто еврейское изобретение, читайте, например, мою статью «Дополнительные доказательства моей теории», в частности об архитектуре). Как тут не придумать новое слово, нового бога и вообще всю кучу понятий с корнем «сат – сет», которые я изобразил? Но в них еще мало пока чисто «русских», исконных, так сказать, слов.

Мне понравилось русское слово «сеть», мягкий знак на конце не имеет значения. Мягких знаков нигде, кроме русских, нет. Интересно другое. Слово это должно исходить из рыбной ловли – древнейшего русского занятия. Но, у русских и без сети столько слов, обозначающих предметы для рыбной ловли, что мы вполне могли бы обойтись и без дополнительного слова сеть: невод, бредень, охань, мережа, верша, мордуха, корчага и так далее. Кроме того древнейшие наши невод и бредень – это и есть сеть по своей конструкции из ниток или тонкой бечевы. А верша, корчага, охань и мордуха – это тоже сеть, только из ивовых прутьев.

Обращает на себя внимание также, что от сети – очень много производных слов и понятий, иногда весьма далеких от рыбной ловли, например, шпионская сеть, сетевое планирование и так далее. Мы вполне могли бы говорить шпионский невод или даже координатный бредень. Обращает на себя внимание также то, что сети есть как для птиц, так и для зверей, причем только для одних птичек у русских есть 11 собственных наименований орудий, представляющих собой ту же сеть, но названную по–русски. То есть, мы вполне могли бы прожить до сегодняшнего дня, не имея в своем словарном запасе слова сеть.

Владимир Даль пишет, что слово сеть произошло от старинного глагола сетить, то есть искать и ловить. Ловить это понятно, рыбу тоже сетью ловят, но вот искать сетью, непонятно. Рыба сама ведь сеть находит, а не сеть – рыбу. Кроме того, почему людей похожих нравами на чудь белоглазую русские назвали чудаками? Потому, что они «не знали оружия» и любого пришельца в своих лесах встречали как родного брата. А «крымские татары» — степняки по словам Карамзина, которые по моему мнению мгновенно бы заблудились в наших дебрях, прочесывали наши леса для ловли рабов наподобие установки виртуальной сети. Сегодня бы сказали: прочесывали по квадратам. Тут я сразу перейду к слову «соть».

Соть (сота) и, заметьте, сеть – это пчелиные соты, и заметьте – много. Вспомните, что я уже говорил, что разница в гласных «а», «е», «и» и даже «о», ныне очень твердая, за тысячи прежних лет так сильно стирается, что даже нынешние «у», «ы» и так далее, вполне могли произноситься как «е» всего несколько веков назад, не говоря уж о временах бога Сета. Спрошу–ка я: кто–нибудь считал пчелиные соты, каждую ячейку, учитывая? И отвечу, что этот подсчет похож на подсчет звезд на небе. Вот сейчас можно уже приводить пример казачьей сотни, сотского, не забывая, что они в данный момент все еще казаки–разбойники. Оказывается, еще во времена Даля в казачьей сотне было заведомо больше сотни казаков. И он об этом не забывает специально сказать. То есть, совершенно очевидно, что соть, сеть и пчелиные соты – это просто много как, например, русско–татарская «тьма», которая в разное время обозначала и 1000 и 10000 и вообще – много, очень много. И «сотенник» по–старинному просто очень богатый человек. Заметьте также, что ни хазары, ни евреи будущих русских не считали по лесам, просто знали, что их очень много.

Пора к этому исследованию вновь напомнить о Сете, сатрапии, окраине, «иностранцах», прожорливых и похотливых «неуважаемых» сатирах, «монахинях» в исподнем белье, жаждущих плясок и телесных удовольствий и так далее, что я уже исследовал выше. Это мне надо для того, чтобы перейти к слову «сыт», то есть, не голоден, насытившийся. Если я приму версию, что Сет, сот и сыт – были словами однокоренными тысяч пять лет назад, вас это не сильно будет раздражать? А то я хочу пуститься в более темные дебри.

Слова «сыт» и «сыть» по В. Далю это не только сама мера насыщения, но и сам корм, еда, нечто насыщающее и даже подслащать еду, делать ее более вкусной, хотя бы даже только по виду. А слово «сыта» – подслащенный суррогат для пчел в бескормицу. Причем более употребительно это слово для животных – «сытый скот». Может быть, раньше о нас хазары говорили так, ибо мы не знали не только тригонометрии и астрологии, но и самих букв. Притом и сегодня мы называем всю живую природу, исключая нас с вами, пренебрежительно «животными». Догадываетесь, почему? А могли нас назвать «сутками», так как мы не различали время суток, часы? Знали только день и ночь, как говорится, сутки – прочь.

Перейду к Содому и Гоморре. Про Гоморру пока не знаю, но Содом явно созвучно корню «сот», «сет», то есть аборигены с большими животами, постоянно что–то жующие, и вдвойне противные, так как не сильно понимающие, что такое промискуитет. «Испепелить» таких мало, ибо занимают они весьма хороший оазис, вполне пригодный для настоящих, «лучших» людей.

Слово сода – на первых порах это нечто разъедающее грязь и очищающее, знакомое евреям еще по Йемену и Эфиопии, не говоря уже о Палестине. Я бы даже не приступил к нему, если бы мне не попалось слово «содал», каковым обозначаются «друзья с полным взаимопониманием, на помощь между которыми всегда можно рассчитывать, единомышленники, имеющие в обществе большое влияние». Так это же сами евреи, подумал я, находящиеся под покровительством Сатурна, вернее им самим являющиеся. Тогда я уже смело привожу слово «рапсодия» – сшивание, пришивание к своему влиянию все новых и новых кусков.

Многие не согласятся со мной, особенно записные лингвисты. Им будет стыдно, что сами не догадались, городя свои «индоевропейскую семью» и «афразийское дерево» языков. Но, я, кажется, сильно удалился от казаков–разбойников.

Поэтому привожу таблицу из газеты с кратким текстом («КП» от 17.02.02 «На что пойдут бюджетные средства?»: «Есть такая расхожая фраза: государство – это мы. А раз так, то госбюджет – наши общие деньги. Журналисты «КП» поделили бюджетные суммы на количество жителей России и определили, сколько денег государство возьмет в этом году (2002) у каждого из нас на самые важные расходы.

Комментировать не буду, сами поди видите, что на всех наших многих миллионов детей школам выделено всего в два с половиной раза больше, чем десяткам, заведомо меньше сотни, чиновников на красование за границей.

Лучше скажу о евреях. Когда я пишу о их деятельности, а они и есть пуп Земли, то можно подумать, что я их осуждаю. Это совсем не так. Я просто описываю то, что они на Земле сделали, а сделали они абсолютно все, включая все языки, письменность, религии и суды, теорию относительности и атомную бомбу. И они знают это, хотя уже и на чисто генетическом уровне, а не в голове, и гордятся собою, правда, втихаря. Они генетически любознательны, ни один из них не остается без самого высшего образования, они целеустремленны и настойчивы, преодолевают любые трудности и смотрят в «Завтра», причем не так как Зюганов и Проханов, а гораздо зорче. Поэтому при любом катаклизме они выскакиваю вперед. А «гонения» на них, без которых не обошлась ни одна страна, ни в древнем мире, ни сегодня, например, при Гитлере, только укрепляют их.

Поэтому бороться против них любым способом, включая террор, совершенно бесполезно. Они никогда не забывали размножаться, даже в гонениях. И никогда не пропивали то, что оставлено на черный день. Это самое жизнестойкое племя на Земле.

Единственный способ победить их – это стать им ровней, по образованию, по целеустремленности, бросить наши замашки «будь хоть завтра потоп», а сегодня нажрусь как свинья. И бросить наших богов, которых всех до единого, они нам и создали, чтобы пользоваться нашим трудом. И перейти в их веру, но не кошерную пищу жрать, а работать как они, в основном головой, и не бояться трудностей. Знать, что после трудностей всегда будут лучшие времена, только не надо сидеть сиднем, а приближать эти времена всеми своими силами, включая борьбу с собственным президентом и его опричниной.

Да, я, как и почти все вы, не особенно люблю евреев. Но эта нелюбовь не имеет оснований. Это нелюбовь идиота и лентяя к умным и успешным. Эта нелюбовь – зависть, низменное чувство. Эта нелюбовь похожа на желание сжечь дом соседа, вписавшегося в новые условия и заработавшего себе лучшую долю чем у вас, лежащего на печи как Емеля–дурак. Знайте, что по щучьему велению ничего не будет, это же сказка для дураков, ей нельзя верить. Она вам специально придумана, чтобы вы и дальше лежали и ждали щуку, евреям тогда будет лучше среди вас жить. Вот и все.

Только не думайте, что вам поможет какая–нибудь революция или китайский большой «скачек», марксово–ленинская противоестественная дурь по типу того же щучьего веления, притом враз. Для этого вам надо почти столько же времени, сколько и евреям, и если меньше, то совсем чуть–чуть. Но не отчаивайтесь. С завтрашнего же дня беритесь воспитывать детей: будь как еврей, и объясняйте, что для этого надо делать. Можно делать все, даже обманывать, но знать, что есть закон, тоже придуманный евреями. И только перед ним вы ответственны, и даже закон можно обманывать. И запретите детям раз и навсегда хоть чего–нибудь просить у бога, он никому еще ничего и никогда не давал, просто есть случайности, и людям иногда везет и не везет. Вы и сами знаете, что вам иногда везет выпить на дармовщину, а иногда не везет, и спрятанные в кепке на пропой деньги нашла ваша любимая жена.

Но сами же вы говорите, что «терпение и труд все перетрут».

20 мая 2003 г.

Жители сатрапии

Выше я классифицировал население Сибири времен Екатерины на народ, казаков и чиновников под руководством генерал–губернатора (сатрапа), собирающих ясак для «белого» царя, который олицетворял сатрапию в Москве или Петербурге. Я специально не называл выше купцов, без которых жить невозможно даже и в Якутии. Я их пропустил для того, чтобы не затуманивать картину, ибо купцы времен Екатерины были тоже «государственные», в дополнение к совершенно бесплатному ясаку «закупавшие» у населения оставшиеся после уплаты ясака плоды труда по бросовой цене. Вернее, даже не закупавшие, а менявшие товар на товар, который там, в Сибири не производился, например, металл, муку и чай.

Мука и чай, к которым сибирские народы давно привыкли и даже создали из них свои национальные напитки, каковых больше нет на земле, например, варево из муки, жира и чая, говорят о том, что еще до казаков–разбойников здесь существовала торговля. Чтобы не объяснять различия в этой торговле и торговле от «белого» царя я не стал вообще упоминать купцов в предыдущем разделе. Здесь же объясню.

Меновая торговля, существовавшая в Сибири до прихода «русских ермаков», была частной, то есть существовала на основе конкуренции купцов, поэтому цены хотя и были грабительские, но не до предела. Торговлю здесь осуществляли китайские, корейские и среднеазиатские купцы, в зависимости от региона, больше было некому. На Алтай добирались хазарские купцы. И даже новгородские, ибо Сибирь ближе Индии, так что Афанасий Никитин вполне мог сперва туда съездить. Главное в этом способе торговли – конкуренция.

С приходом же в Сибирь русских конкуренция была уничтожена, ибо она была в руках самого «белого» царя. Поэтому цены назначались везде одинаковые, монопольные. Примерно такие же, как у нас при социализме. И рассчитанные достаточно просто: на медленное, не слишком заметное умирание народа. Но, так как царь вовсе не рассчитывал цены с учетом воровства в своей «системе торговли», то народ вымирал бешеными темпами. Вспомните хотя бы недавние наши социалистические времена. Кто тогда был самым богатым, тщательно скрывавшим свое богатство? Государственные продавцы, зав базами и складами.

Перейду к их взаимоотношениям, вырабатывающим манеру поведения каждой группы. Но сперва скажу о Великой китайской стене. Считается, что она выстроена китайскими императорами для охраны внешних границ с Сибирью. Это идиотизм. Во–первых, с севера на Китай было некому нападать. Во–вторых, если бы и нападали, то на этой стене на протяжении тысяч верст надо было держать в постоянной готовности армию, большую, чем сегодня китайская армия. А если не держать, а только сторожить, то пока эти сторожа сообщат куда следует, да пока китайские чиновники развернут оборону, нападающие доберутся уже до Пекина. Поэтому эта стена сделана для предотвращения побегов в Сибирь собственного китайского народа, ибо удержать единичных беглецов может и охрана стены, примерно как на кремлевской каменной ограде. Из чего я сделал вывод, что в Сибири китайцам жилось бы значительно лучше. Естественно, до прихода русских. Но, до постройки этой стены много китайцев утекло в Сибирь, иначе бы ее не строили, что абсолютно не говорит, что Сибирь – китайская, как утверждают нынешние китайские правители. И не русская, как утверждают наши правители. Сибирь принадлежит тем народам, жалкие остатки которых ныне там живут. Вот почему я упомянул об истинной причине постройки Великой китайской стены. Ибо Китай – тоже сатрапия и строила свою стену точно так же как мы строили свои засеки и засечные черты, чтоб русские не разбегались. (См. другие мои работы).

Народы Сибири живут в «расконвоированном» лагере, а в любом лагере главная пословица «не верь, не бойся, не проси». То есть, как обходится государство с заключенными, так же они должны обходиться между собой. Но без веры невозможно жить. Я говорю не о религиозной вере, без нее–то как раз прожить можно, даже лучше, я говорю о вере между людьми. Можно, например, прожить без веры своей жене, друзьям и детям? То–то и оно. Поэтому человек, никому и никогда не верящий, сутки напролет подозрительный – особого склада человек, и больше напоминает животное. Ибо главное достижение человечества – вера изживается из его сознания, и этот феномен закрепляется в генах. Ген подозрительности всегда возбужден, он тоже никогда «не спит».

Но уж если сама Центральная Россия «организована» казаками–разбойниками, как я показал выше и в других своих работах, то безверие вообще присуще русским. Достаточно вспомнить многочисленные русские анекдоты «про чукчей», единственная составляющая которых – беспредельная вера чукчей слову, так изумляющая нас, иначе бы не придумывали один за другим эти анекдоты, показывает, что мы – народ без веры. Мы не верим ни одному институту власти, ни банкам, ни армии, ни радио и телевидению, ни законам, ни прокуратуре и судам, ни доктринам наших правителей и, естественно, друг другу. Мы верим только собственной извращенной неверием интуиции и поэтому убиваем своих близких, и дальних, и вообще всяких. Без всякой надежды объяснить свои поступки ни судьям, ни самим себе.

Противоположная сторона недоверчивости – выработка способности убеждать недоверчивого. Поэтому государство в надежде преодолеть нашу генетическую недоверчивость принимает самые изощренные способы вранья, покруче цыганок и шулеров. И это еще более стимулирует нашу недоверчивость, перешедшую в болезнь. Вы посмотрите, самые изощренные шулера и шулерские комбинации попали на Запад сразу же после поднятия «железного занавеса». И там изумились способностям русских.

Интересное противостояние народа и всех тех, кто им владеет, в смысле неверия и убеждения, просуществовавшее века, отточило инструмент, как недоверия, так и вранья, они оба совершенны, но победить окончательно друг друга не могут. Но если человек не верит, он – не человек, а человек, обманом преодолевающий это недоверие – зверь. Но так как властная элита и народ постоянно перетекают друг в друга по типу «кто был ничем, тот станет – всем», звериные инстинкты недоверия и обмана усредняются в социуме и закрепляются в генах. Человек в сатрапии деградирует, он как животное не доверяет никому и он же всех

обманывает как зверь, прикидывающийся спящим.

Недоверие и обман – сестры лицемерия. Лицемерит обман, чтобы ему верили. Лицемерит и недоверие, стараясь обойти обман, не попасться в его сеть. Животные не лицемерят столь часто, почти всегда, поэтому психика их – крепче. Человек же такого лицемерного склада все время во внутреннем психическом дискомфорте, то и дело срывается. Одни в религию, другие – в разбой. И в другие крайности. Генетически привыкнув к вранью, недоверию и лицемерию, как можно доверять даже самым близким? Поэтому именно у нас родилась пословица «человек человеку – волк», хотя это и не следует из животного мира. Там виды живут достаточно дружно, исключая любовную ревность с полмесяца в году.

Зековский призыв «не бойся» противоестественен. Боязнь – основа жизни. Во всяком случае – основа продолжения рода, иначе бы все самцы погибли в любовной междоусобице. Но они умеют отступать и ждать своего часа. И род продолжается. Ничего не боящийся человек – серьезно болен, он не в состоянии даже продолжить свой род по причине ранней смерти, поэтому безбоязненность генетически не закрепляется, а существует как мутация, которую преодолевает естественный отбор. Поэтому все люди – боятся, потому и не прекращается их род. Люди в основном боятся будущего, а не внезапной действующей опасности как животные. Действующая опасность как у животных, так и у людей только концентрирует их эмоционально–нравственные и физические силы на преодоление опасности, потому и говорят, что «у страха – глаза велики». Испугавшись, как животное, так и человек, делают феноменальные рекорды. Первые – физические, вторые – как физические, так и морально–нравственные. Чтобы выжить.

Почему тогда существует призыв «не бойся», он ведь не идиотская мода, а насущная необходимость, выработанная многовековым опытом. Я думаю, он родился потому, что иначе бы все сошли с ума. И не только в тюрьмах, а во всей стране. Призыв «не бойся» как и всякий лозунг говорит лаконично, и означает, не поддавайся страху, будь немного выше его, и тогда выживешь, если еще и повезет. Видите, как длинно, если говорить понятно, а не просто призывать.

Люди веками живут на Везувии, хотя прекрасно знают, что в любой момент на них потечет раскаленная лава, потому, что здесь им жить легче в смысле пропитания. Поэтому они «не боятся», хотя на дню несколько раз эта мысль приходит им в голову, особенно часто после очередного извержения. В результате выжившие при извержении – немного чокнутые. Точно такие же получаются, когда их, например, быстренько вытащат из подводной лодки, лежащей на дне. Я это к тому говорю, что преодолевать сильный страх долго невозможно.

Теперь давайте посмотрим на наших людей, хоть сегодняшних, хоть времен Петра или Екатерины. Хоть в Сибири, хоть в Центральной России. Когда начинается война, многие сходят с ума в первые ее дни, затем успокаиваются, длись она хоть сто лет. «Привычка свыше нам дана», — как писал Пушкин. Когда человека впервые садят в тюрьму, он на первых порах тоже – на грани сумасшествия, потом сидит себе, уже более спокойно, лет десять. Это – неожиданность сводит с ума, потому что страха не было, и вдруг он возник. Поэтому, если бы в подводной лодке на дне можно было бы жить, то через некоторое время подводники попросили бы их вообще не вытаскивать, а только спустить к ним жен.

Точно так же многие на первых порах сошли бы с ума, если бы наши правители вдруг, ни с того, ни с сего, ввели бы нам западный демократический образ жизни, со всеми его правовыми и человеколюбивыми атрибутами. И здесь бы была неожиданность. Поэтому страх и неожиданность или ожидание надо рассматривать всегда вместе, чтобы не запутаться в их последствиях. Недаром только у русских есть поговорка «не зарекайся от сумы и тюрьмы». То есть, как у пионеров: «Будь готов! – Всегда готов!» Это сильно помогает жить, как бы исключая неожиданность.

Рассмотрим неизбежный и неизбывный страх в сочетании с призывом «не бойся». Это «не бойся» всего лишь призыв исключить из своего сознания неожиданности страха, которая так губительно действует на психику. Перевод нашего неожиданного страха во всегда ожидаемый страх, как от столетней войны. Но ведь и призыв этот не мог родиться на пустом месте. То есть, страх – всегда с нами, но его не надо так сильно бояться, иначе сойдешь с ума.

Из всего этого вытекает, что жить в нашей стране довольно опасно, во все времена, иначе бы не родились поговорки, которые я привел выше. Что же мы должны ожидать? А все самое плохое. И всегда. Как подводники, водолазы, шахтеры и солдаты на войне. Чтоб любые катаклизмы мы всегда держали в своей голове и не сходили с ума в массовом порядке при их действительном возникновении. «Уведомлен, значит – вооружен», говорят нам наши власти. Они в любой момент могут тебя отправить «защищать Родину» в Африке, отобрать у тебя разом все твои деньги, ввести любой самый безумный «ясак», посадить в тюрьму за взгляд исподлобья, и даже запретить дышать чистым воздухом. И ты должен знать, что ничто тебе не поможет, ни суд, ни прокуратура, ни письма президенту. Предупрежден – значит, вооружен против невзгод. С ума не сойдешь.

Тут я хочу сделать одно отступление, касающееся нагнетания постоянного и всеобщего, а не стрессового и индивидуального страха. Нам говорят, что так называемая армейская дедовщина – бич сегодняшнего дня, «возникла» спонтанно, как солнечные пятна или гроза в начале мая. Между тем, это преднамеренная культивация, первопричина которой хотя и возникла спонтанно, но очень понравилась властям и была доведена именно ими до своего сегодняшнего «логического» и страшного состояния. Доказываю.

Наша армия в целом не воевала уже скоро 60 лет, два полных поколения, около 30 «призывов». На войне дедовщина невозможна, там возникает противоположное – братство. Ибо любая обида найдет свое немедленное отмщение. Ибо любое проявление братства будет тут же поощрено взаимностью. Мирная же армия – и нонсенс, и деградация, и никчемность, она уже не хочет воевать, она становится похожей на барышню, никто в ней уже не боится умереть. Это солдаты. Но у каждого солдата есть родня, которая тоже уже не боится. Представьте, как это плохо для страны! Ведь отвыкнув от постоянного, перманентного страха, население утратит тот самый принцип «Будь готов! – Всегда готов!» и разом сойдет с ума всего лишь от страха заболеть атипичной пневмонией или СПИДом. А сумасшедшие, знаете, что могут сотворить со своей властью?

Именно поэтому дедовщина всячески поощряется верховной властью под видом борьбы с нею. Если бы в десяти полках разом расстреляли по одному всего лишь офицеру перед строем (как в войну за измену Родине) за дедовщину, через три дня ее бы нигде не было и в помине. Притом заметьте, офицеры – профессиональные так сказать потенциальные покойники, они за это деньги получают, это их работа. И они отлично знают, что на войне дедовщины нет. Ишь чего захотели! Пусть все боятся, не войны, так дедовщины. И сами солдаты, и их мамы и папы, и остальные все близкие и далекие. Чтоб был всеобщий и постоянно действующий страх, привыкнув к которому, его не будут воспринимать как неожиданность.

Хорошо сказать «не бойся», когда коленки дрожат от страха. За себя, за жену, за детей и внуков. На этой основе я хочу ненадолго вернуться в социализм. Ведь недаром же он именно у нас появился и так долго жил. Корова, родившаяся, пять тысяч раз подоенная и уснувшая вечным сном от недоедания в одном и том же хлеву и не видевшая даже луга, откуда будет знать, что есть свободные пастбища со сладкой зеленой травой. Особенно этот пример подходит к бройлерным цыплятам. Они, несомненно, думают, что такова жизнь, и другой не бывает. Поэтому у нас не дрожат коленки от страха.

Социализм все сделал для того, чтобы мы не знали, как живут люди в благополучных странах. Но только ли социализм, как пытаются нам втолковать наши власти, отменившие разом социализм? Я хочу сказать нашим властям, что так было всегда на «святой» Руси.

Борис Годунов отправил 16 или 18 человек в Западную Европу, чтобы они там научились крайне необходимым нам наукам и ремеслам, – ни один из них не вернулся в Россию, узнав, какова там жизнь простого человека. А один из них даже стал английским кардиналом и его безуспешно требовали назад от английских королей.

Радищева Екатерина недаром так боялась, едва ли не больше Пугачева, он один мог перевернуть наше сознание. И недаром Екатерина, поиграв в права человека с Вольтером, тут же ужесточила крепостное право. Почему? Да потому, что только в войнах на западе, которые она вела непрерывно, наш солдат мог повидать тамошнюю жизнь, и сравнить со своею. Как корова впервые выпущенная на прекрасный луг. Солдат – много, и бывалый солдат – как краснобай Ленин для целого уезда. Именно поэтому появился Пугачев, народ к этому был готов. Именно поэтому было ужесточено крепостное право, именно поэтому железный занавес впервые опустился.

Заглянем еще дальше в прошедшие века. В период смуты, в результате которой Романовы пришли к власти, наши крестьяне–солдаты впервые «познакомились» с поляками, литовцами, киевлянами, жившими по западным образцам. Именно поэтому и возникла смута, именно поэтому Романовы, едва заняв царский трон, начали обновлять свои засечные черты, вернее, создавать их. Чтоб народ не разбежался. Именно поэтому явилось знаменитое Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года – самый жестокий закон рабства, какие видел свет. Именно поэтому так называемые староверы, проще и правильнее – католики, так боролись с новой «православной» верой. А Романовы их жгли целыми деревнями. (См. другие мои работы).

Перепрыгнем в 1812 год. Разгромив Наполеона и прошагав всю Западную Европу, русский солдат вновь увидел, как там живут, и немедленно рассказал домашним. Александр I, немного поиграв со Сперанским, тут же вынужден был ужесточить власть, вновь задернуть железную «занавеску». Явился Аракчеев со своими «военными поселениями», притом в самых демократических местах – Новгороде и Пскове. Это вместо Сперанского.

В середине 19 века, уже жил и начал писать Лев Толстой, русские войска вновь столкнулись с Западом в Севастополе, и воочию увидели как тот воюет, а не только живет. Грянула отмена крепостного права и был создан настоящий европейский суд, что я считаю более важным даже по сравнению с отменой рабства. Но, самое главное состоит в том, что тут же, буквально через несколько лет, суд вновь возвратился на круги своя, не суд, но расправа. А вольных рабов тут же превратили в ясачных, оставляя денег им только на прожитье, но не на смену своего состояния, и даже не на смену местожительства. Ибо Столыпина быстренько «убрали», совершенно как Старовойтову или Юшенкова, и многих других.

Двадцатый век целиком и полностью посвящен «усмирению» не только сибирских народов, но и народов центральной России, особенно тех, кто живет западнее. Без западных стран нам уже не прожить, весь научно–технический прогресс – там. И уже не войны, а мирные «командировки» начинают играть ту же «познавательную» роль, которую играли раньше войны. Россию наводнили иностранцы, их компании, а наших людей были вынуждены посылать к ним на учебу. И, естественно, ни иностранцы, ни наши «командированные» не были слепыми и глухими. Захватив власть грубейшим обманом, большевики перепробовали все методы, и не нашли ничего лучшего как возвратить народ в рабство «нового» типа с полноценным железным занавесом, какового еще не знал мир. Война 1941 – 45 годов немного раскачала устои этого занавеса, но Сталин тут же его восстановил самым радикальным образом.

Наконец, нынешние времена. Сбросив с плеч 14 «земель» как когда–то Аляску, тут же принялись укреплять «вертикаль власти» в оставшейся сатрапии. Это «укрепление» состоит в том, что все ветви власти теперь крутятся вхолостую, имитируя работу механизма сатрапии. Но, об этом у меня – в других трудах.

Как видите, я недаром спорю с властью, все нынешние беды наши сваливающей на социализм.

Вернусь к «не бойся». Итак, у нас не дрожат коленки от страха. Он у нас целыми веками уже генетически проявляется как вялотекущая болезнь. Нам немного страшно, но не слишком. И это как раз и нужно нашим властям. Замечу только, что вместо железной занавески наши власти уничтожили «челноков» – нарождающийся средний класс, чтоб он не мотался по заграницам и не смотрел, чего не надо. А у остальных просто на это денег нет, только и хватает «на бутылку» и кое–какую еду. Поэтому мы не можем принять никакого решения, чтобы хоть немного изменить наши жизненные устои. Зеленого луга нам не видать, как той корове с глупыми, добрыми и грустными глазами, выросшей и сдохшей в хлеву. И соблазна уже снова нет.

Я недаром обратил внимание, что стрессовый страх удесятеряет силы, а к вялотекущему привыкают, как хромой – к костылю. Нас всюду ожидает чуточку страха, в любой государственной или муниципальной конторе, которые мы даже не отличаем друг от друга и перечислять которые не хватит здесь места. Но тип всего один: принеси справку, что тебе нужна справка. Суды нарушают любой закон в пользу властей, прокуратура вообще не следит за исполнением закона, а все немалые силы свои тратит на услуги начальству, дескать, чего изволите, барин, мигом спроворю. Самое главное при этом, что мы не ходим все разом ни в конкретную контору, ни в суд, ни в прокуратуру. Тогда бы мы эту «конкретность» точно разнесли бы по бревнышку. Мы каждый день ходим, но не вместе, а по одному, по сотням разных контор, поэтому нам никак нельзя объединиться по интересам. И власти этим пользуются, и здорово за этим следят. Чтобы мы враз не оказались в какой–нибудь конторе. Для этого они даже организуют нам всяческие «общества по защите» наших прав, наподобие профсоюзов, которые подчинены не нам, а – им. И даже если мы создадим свое доморощенное общество, то начальников наших тут же перекупят, и постепенно, но верно, переподчинят наше доморощенное общество в свой правительственный филиал.

Это вызывает в нас такую усталость, беспросветность, безысходность и скептицизм, что провались все пропадом, вырастить бы только детей, так как сношаться нам еще не запретили. В конторы мы ходим только при самой крайней необходимости, например, узнать, почему не носят пенсию, или почему квартплата растет раз в пять быстрее зарплаты. В больницу мы попадаем всегда при смерти, так как больницу и смерть боимся почти одинаково. Поэтому мы живем мало, но властям даже лучше, меньше пенсию платить, только немного стыдно заграницы. В прокуратуру и суд мы никогда не ходим по доброй воле, нас туда тащат только в наручниках. И мы никогда не ошибаемся, зачем? Ибо «закон – что дышло…», а «прокуратура может только «добавить…». И только «брянский волк нам – товарищ».

Добавьте к этому мысленно, что вы–то хотя бы понимаете по–русски, а как быть остальным 200 народам, которые вынуждены изъясняться с властями на нашем с вами языке, так как на их родном языке никто с ними разговаривать вообще не будет. Вот что означает наше общенародное «не бойся». Но, российские зека не это имеют, я думаю, в виду.

Они имеют в виду, что не надо бояться стрессового страха, надо вырабатывать в себе устойчивость к нему, не сходить с ума при каждом появлении стресса. Каждая «операция» воровства – сильнейший стресс. Вы только представьте, что вы лично у всех на виду лезете в чужой карман в трамвае. Или вы – русский шпион–разведчик, забрались в штаб НАТО и фотографируете как в кино их «подлые» планы, и все лампочки на всех пультах, подлые, вдруг замигали разом, и гремит звонок, аж ломит в ушах. Таких разведчиков в России ныне нет, и даже все наши бывшие шпионы живут ныне в Америке на их бюджетные средства. Остались одни карманники. Вот их вниманию и направлены слова «не бойся».

Перехожу к третьей составляющей зековского триумвирата: «не проси». Вообще говоря, просят всё: и пощады, и денег взаймы, и любви. Пощады в на Руси не бывает. Даже в Соборном уложении царя Алексея Михайловича, отца Петра, так прямо и сказано: «без всякия пощады». Пощаду на Руси можно только купить, если есть достаточно денег, причем со стопроцентной уверенностью, что пощада будет, все дело в цене. Но если пощаду только покупают, то ее бесполезно просить.

Я много знаю русских поговорок, и все они «не в бровь, а в глаз». Единственная наша лицемерная поговорка что, дескать, «любовь не купишь». Еще как купишь, всегда думаю я, и не только на Тверской. Посмотрите только на наших новых, «перестроечных» правителей всех рангов, не вышедших фигурой и лицом. Они же наполовину, притом самые неприглядные, не успев протереть одних штанов в новых своих креслах, тут же побросали своих, «соответствующих им», жен и переженились на красотках. Это, во–первых, говорит за то, что любовь покупается, во–вторых, о том, что зарабатывают они в своих креслах хорошо, несмотря на мизерные официальные оклады. То есть, воруют. Притом им–то не надо бояться никакого стресса по сравнению с карманным вором, так как «рука руку моет». А что касается просить любви, то это – совершенно бесполезно, даже за нашими границами.

Остается просить денег. Об этом и поговорим. Просить денег взаймы или без отдачи – чисто российская черта. За нашими границами денег ни у соседей, ни у родни не просят. Предложат – бери, но просить – сразу же пошлют в банк. А в их банках деньги взаймы не просят, там их просто берут, вернее, покупают за проценты. И это очень большая разница. Ибо просить, значит – унижаться. А покупать за будущие проценты – это как сходить в магазин. Как в банке, так и в магазине вам еще и спасибо скажут. Наш же, российский банк даст вам взаймы, если у вас в кармане денег в два раза больше, чем вы просите. Или такое же «обеспечение» недвижимостью, бриллиантами. И я недаром сказал просить, просить все же придется, так как наши банки вообще не занимаются кредитами, то есть по существу они даже и не банки, а законные средства ограбления населения. Ваши деньги, которые вы положили туда, в любой момент могут «пропасть», как объевшаяся картошки корова.

Пришла пора сказать, что под термином просить деньги я имею в виду вообще любые просьбы, например, не брать сына в армию, принять двоечника в институт или «выделить» вам квартиру. Таких просьб – тысячи, не буду же я их все перечислять. Главное, что все эти просьбы – к властям, так как друг у друга мы можем занять только «на бутылку», не больше. Нам устроили такую экономику, что 95 процентов населения живет от получки до аванса, не в состоянии даже отложить денег на новый телевизор, а некоторые – и на утюг.

Зато у властей мы просим абсолютно все. И вся штука в том, что некоторым удается удовлетворить свою просьбу, очень некоторым. Иначе бы мы вообще перестали обращаться к властям с просьбами, а этого допустить никак нельзя, ибо на унизительном прошении и зиждется сатрапия. Мы ни на что не имеем полного безоговорочного права, хотя в законах кое–что и написано на этот счет. Но вы же сами знаете, что «закон, что дышло…» Наша жизнь построена так, что ни на что не имея права, кое–что можно все–таки получить, например, «путевку» в хорошую больницу. Только надо много и долго просить, переходя из кабинета в кабинет, и везде кланяясь в ноги. Среди нас даже есть большие специалисты по этому делу, они разыгрывают сложнейшие спектакли, где артистизм и чувства так и брызжут. Но народных артистов за это не дают, хотя и стоило бы.

Сразу же, пока не позабыл, сравню это нечеловеческое унижение с собакой на задних лапах и прижатым хвостом, просящую таким образом лакомство у хозяина. И если вы скажете, что это не отражается в наших генах за века на будущие века, то вы не знаете, что такое генетика. Я бы вместо «гомо сапиенс» назвал бы наших людей «человек просящий», только не знаю, как это будет по латыни. Вот что такое «не проси».

Какие же черты характера мы должны приобрести, исходя из всего изложенного? Я–то уже давно остановился на звании «лукавый раб», позаимствованном у Пушкина, хотя это и можно расписать достаточно подробно. Лучше обращу ваше внимание на более существенное.

Еще до поднятия железного занавеса при Горбачеве весь западный мир считал нас людьми, которым следует помочь найти путь к демократии, равенству и закону. Но как только эта железная занавеска поднялась, и мы хлынули толпой на Запад, там сразу же вспомнили сперва гуннов, потом, что наша страна раньше называлась Тартарией от слова Тартар – ад. Затем, я думаю, припомнили что корень «сет» в одном из своих значений имеет смысл «исчадия ада». Именно поэтому я не стал подробно расписывать наши черты, остановившись на словосочетании «лукавый раб».

В общем, на Западе решили, что нас уже не переделать. «Человек просящий» тут же, как собака «руку дающую» откусит. Это бы можно было принять за мое больное воображение, если бы в наших газетах и «ящиках» не появилось следующее заграничное «мнение». Нас сегодня около 150 миллионов, точнее 146. В наших «русских землях» лежит чуть ли не половина разных природных богатств Земли. Для вытаскивания на поверхность этих богатств нас хватило бы миллионов сорок. Или около этого. Я точно не помню, но помню, что меньше половины. Оно и действительно так. Я ведь горный инженер, многолетний практик и ученый. Остальным нам придется умереть. И цивилизованный мир с этим согласен.

Да, сатрапия вялотекущая – серьезная болезнь, смертельная.

Что в действительности было на «святой» Руси

вместо Рюрика и «Рюриковичей»

Введение

Эту статью надо читать после статьи «О Картаусовом царстве…» и некоторых других из цикла «Утраченное звено…», «Насмешки над русской историей» и кое–что еще из «Новой папки». Будет не столько понятнее, сколько обоснованнее.

Во–первых, не помню, кто именно, но помню, что один из историков или лингвистов доказал, что Рюрик с Трувором и Синеусом – это не три брата под такими «варяжскими» именами, а обозначает всего лишь что–то вроде «Рюрик с чадами и домочадцами».

Во–вторых, новохронологисты Носовский и Фоменко как дважды два – четыре доказали, что в так называемой Кенигсбергской (Радзивилловской) летописи или в Повести временных лет вырвано несколько листов и вместо них вставлены другие листы, в каковых и описывается «приди и володей нами». Притом сама летопись, считающаяся «самым древним источником истории Руси» написана на обычной писчей бумаге, а не на пергаменте, не на папирусе и тем более не на каменных скрижалях или глиняных табличках, и поэтому не может считаться действительно древней. Бумагу–то изобрели совсем недавно по историческим масштабам.

В третьих, «нашел» эту летопись в Кенигсберге Петр I, всего лишь третий Романов, который отличался «прозападным» мировоззрением, и посему боявшийся больше огня не только юго–восточных своих «владений», но и самой Москвы. А его отец – второй Романов, Алексей Михайлович «Тишайший», сделал три важных дела: создал Соборное уложение 1649 года, закрепостившее народ Руси, изобрел «сыск и правеж» вместо нормальной западной системы законодательства и судопроизводства, и переменил религию, каковая известна под «расколом в Русской православной церкви». А его папаша Михаил Федорович Романов–первый, «избранный» царь–пацан – полный идиот, передал бразды правления царством своему отцу – патриарху Филарету, которого назначили нам «поляки». А уж Филарет впервые ввел в 1613 году самый главный российский налог – «кабацкие деньги». Обо всем этом у меня написано в других моих работах, например, в статье «Про чети, засеки, первых Романовых и казаков–разбойников». Поэтому и упомянуто это все здесь – пунктиром.

Пора перейти к «крещению» Руси.

О «крещении» Руси

В связи с этим приведу небольшую цитату из «новохронологистов»: «Современный читатель представляет себе историю крещения Руси по «Повести временных лет», которая существенно подделана и может считаться источником начала 18 века, не ранее. По этой «Повести…» Русь была впервые и окончательно крещена при князе Владимире в 986 – 989 годах. В 986 году к Владимиру пришли послы разных земель, предложившие князю принять их веру. Само крещение произошло в 989 году. Согласно «Большому катехизису», напечатанному в Москве при первом Романове и патриархе Филарете в 1627 году, оказывается, было четыре «крещения Руси». Первое – от апостола Андрея. Второе – от патриарха цареградского Фотия, «во время царства греческого царя, Василия Македонянина, и при Великом князе Рюрике Всея Руси. И при киевских князьях Аскольде и Дире». Ни для первого, ни для второго крещения «Катехизис» не дает никаких дат. И это – в начале семнадцатого века! Третье крещение Руси датировано 955 годом – это крещение при великой княгине Ольге. Четвертое крещение Руси – это знаменитое крещение при князе Владимире в 989 году. Вот о нем мы и знаем. Согласно нашим исследованиям, эпоха крещения Руси накладывается на 15 век. Эта эпоха великого раскола в церкви. Согласно новой хронологии, именно в 15 веке произошло разделение более или менее единой до того христианской церкви на несколько ветвей. Поэтому в эту эпоху перед светской властью Руси действительно стоял вопрос «выбора веры». Вместо привычного 989 года надо поставить 1489 год, а предыдущее крещение при Ольге перемещается в середину 15 века. Но ведь именно к 15 веку относится крупнейшая реформа церкви, прямо связанная с религиозным расколом, известным Флорентийским собором, неудавшейся церковной унией и т.д. Сегодня эту реформу преподносят нам как важный, но все же не ключевой момент в русской церковной истории».

Когда врет один человек, он хотя бы пытается свести концы с концами, чтобы прилюдно не попасть впросак. Так поступал Карамзин, хотя я у него и нашел массу идиотизмов. Но это оттого, что он написал слишком много, и слишком быстро. И еще потому, что его правил сам царь в форме выражения удовольствия или неудовольствия при чтении автором своего труда монарху. Автор прибегал к себе во флигель, выделенный ему при Зимнем дворце, и быстренько делал «как надо».

Но когда врет целая орава, притом на протяжении 300 лет, тут уж не до согласования. Каждый хочет выслужиться, награду получить, или простое похлопывание по плечу августейшей руки, поэтому вон вылезает из собственной кожи. Цель–то общая ясна: сделать августейшему приятно, показать не только его ум, но и ум его предков, сделавших «великую» страну из ничего, вернее, «я тебя слепила из того, что было». Поэтому я ловлю этих краснобаев на мелочах, которые «не лезут ни в какие ворота».

Я понимаю, что пока существует «великая и неделимая» в школах изучать мою историю не будут. Выходит, я пишу из чистейшей внутренней потребности узнать, как все было в действительности. И исходя из этого мне просто незачем врать. Вот так–то.

Теперь о приведенной выше цитате. Ферраро–Флорентийский собор собрал никто иной, как будущий банкир Козимо Медичи. И никакого католичества в это время еще не было. Были зачатки христианства в форме несторианства, которое едва отличалось от ислама, в основном в разрешении пить водку. А ислам, в свою очередь, был первой всеобщей религией, созданной торговым племенем, будущими евреями, для идеологического подчинения себе народов, которые они прочесывали, начав свой путь из Йемена по торговым делам.

Козимо Медичи решил на основе несторианства создать новую религию, основой которой было личное обогащение и на основе этого владение всем миром на правах папы римского (подробности в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории»). И «собор» этот длился целых семь лет, с 1438 по 1445 год. За это время Медичи не только католическую церковь создал, но главным образом объединил все деньги разрозненных общин в своем личном кармане. И вся его ближайшая родня по нисходящей линии сделалась римскими папами.

Затем он принялся за подчинение народов своей власти на основе католичества. Не избежала этого и будущая Россия, хотя все началось немного раньше Медичи, с так называемого пути «из варяг в греки», который, по–моему, заканчивался не в нынешнем Великом Новгороде, а аж за Уралом, следуя через Кострому, реку Сухону, великий Устюг. А начинался в Венеции, где вдруг разом потребовалось много лиственницы на сваи. Вот тогда–то мы и начали креститься двумя перстами, «по–староверчески», а в целом – по–католически. Правда, не везде, а начиная с Киева, и кончая так называемыми владениями Великого Новгорода, которые включали в себя верховья Волги и весь север от реки Сухоны и Великого Устюга. Во всем этом регионе, конечно, сначала были простые волхвы, которых быстренько «ликвидировали» католические папы в форме «избиения волхвов».

Великий Новгород как таковой по справедливому мнению «новохронологстов» вовсе не там был, где сегодня находится, а именно где–то около «Ярославова дворища Великого Новгорода». Но затем, в борьбе с волжскими казаками–разбойниками хазарских кровей, пришлось отступить на возвышенность среди сплошных болот, и организовать там неприступную крепость для хранения торговых барышей, своей «берестяной» культуры и католичества. Волжские казаки–разбойники, донские казаки–разбойники, то есть «задонская» и «подонская» орды описаны у меня в других работах. Описано и то, как на одной только торговле рабами из собственных граждан подонская орда со времен Дмитрия Донского так разбогатела (накладных расходов и расходов по «выращиванию» рабов – почти никаких), что подчинила себе всю Восточную Европу и далее Сибирь до Тихого океана.

Зачем Западной Европе понадобился «наш» Рюрик?

То, что Повесть временных лет нам придумали на Западе, у меня нет сомнения. Ее оригинал, по–моему, и сейчас лежит в форме Лаврентьевской летописи, в Лаврентьевской, вернее в Лоренцевой библиотеке во Флоренции, названной так в честь ее основателя, Лоренцо Медичи Великолепного, ближайшего потомка самого Козимо. Ибо Лоренцо = Лаврентий. И написали ее по прямому заданию Козимо Медичи или его наследников в форме римских пап.

Но дело в том, что на Западе к этому времени знали только о Киевской Руси и немного о Великом Новгороде. Точнее о пути «из варяг в греки», по которому возили лиственницу на сваи для Венеции. О Доне и Волге вообще ничего не знали. Если не считать Платона, которого недавно цитировал В. Путин на Урале. Насчет «Рифейских гор», птичек «грифов» и «добрых» людей, которые этими птичками «управляют», а сами «к золоту – равнодушны». Беда в том, что Путин не знает, что Платона выдумал все тот же Козимо Медичи в своей Платоновской академии. И выдумал так, как ему было нужно. А нужно ему было так, чтобы цивилизация началась именно в Риме, хотя она там никогда не начиналась. Там начинались римские папы, да еще туда была переведена медичева казна из Флоренции, и именно затем, чтобы создать римских пап подальше от европейского «базара». Притом не до нашей эры, а в аккурат во времена самого Козимо.

Впрочем, о Доне и Волге были кое–какие известия в Европе. Их представили ей константинопольские евреи, они же «древние греки», они же западное Моисеево колено, отринувшее Первозаконие с его путаницей между литургией богу Яхве и моралью, и принявшее на вооружение Второзаконие. Каковое представляет собой не что иное, как дуализм: кесарю кесарево, а быку – быково. Другими словами, богу Яхве – только литургия с тем, чтобы евреям идентифицироваться друг с другом, а судьям – закон, и все, что с ним связано. Чтобы не впутывать Яхве в людские дела. Отчего до сегодняшнего дня апологеты восточного способа производства («формации» по выражению марксистов) и путают «закон» церковный с законом юридическим, то есть с юстицией. Ибо Второзакония в этих краях никогда не было (смотри другие мои работы).

Кое–какие, а не полные известия были потому, что владения константинопольских евреев на востоке заканчивались на берегах Черное моря, а владения восточного колена евреев, давно уже ставших элитой народов Востока, как раз и начинались отсюда. А вот до каких пределов, оставлю пока без комментариев. Замечу только, что причиной контактов, без проникновения вглубь друг друга, являлась поваренная соль с озер Эльтон и Баскунчак, о каковой у меня полно сведений в других моих работах. Мало того, эти куцые сведения еще более «окучил» Козимо Медичи, ибо он ясно видел, что цивилизация в восточном колене более высока, чем в западном колене. Пока их Моисей искал страну обетованную, каковая оказалась в аккурат на Босфоре, восточное колено на рабском труде довольно сильно обогнало западное колено в научно–техническом прогрессе. Козимо не очень это нравилось, поэтому он и создал свою Платоновскую академию, которая быстренько поправила историю, кое–что из нее опустив и многое прибавив, особенно насчет Римской империи. Поэтому от настоящего Платона только и остались Рифейские горы с их мифической по нынешним понятиям ерундой, которую цитирует Путин. Да еще река Танаис (Дон). И, естественно, таинственная река Итиль (Волга). Это чтоб не думали на Западе слишком многого о Востоке. Тогда бы пришлось рассказать, что цивилизация на Востоке была не столько древнее, чем на Западе, сколько совершеннее. И Римскую империю было бы некуда девать.

Разумеется, что в Венеции до сих пор знают все кроме «русскоязычных» гидов, откуда у них взялись «вечные» столбы, которые торчат из морской воды в лагунах, и к которым они привязывают свои гондолы. Не говоря уже о тех столбах, на которых стоят на дне моря их дворцы, включая Дворец дожей и Сан–Марко. Но у нас в России об этом не распространяются, нам, видите ли, лучше, чтобы по пути «из варяг в греки» возили не лиственницу, а пушнину, сало и пеньковые веревки. И это связано все с тем же выдуманным Рюриком, который нашим царям так пришелся по душе. Еще бы, тогда пришлось бы рассказать и про католичество на «Святой» Руси, и не только про католичество, но и про работорговлю своим населением. (Смотри другие мои работы).

Поэтому и поручил Петр своим немецким наемникам в Петровской академии изобрести Рюрика. А те, в свою очередь, не слишком озабоченные, чтобы подделка была на высоте, хотя бы так же как при подделке ассигнаций, просто–напросто вырвали листы из Лаврентевско–Радзивилловско–Никоновской Повести временных лет, да и вставили туда новые, с Рюриком.

Это объясняется тем, что во времена Петра католичество в Западной Европе, особенно в Германии, Англии, Бельгии и Голландии закончилось (осталось только на наших западных границах), заменившись Реформацией и Просвещением, и немцам нечего было списывать нас с опостылевшего католичества. Но и задача перед ними была поставлена весьма простая: скрыть, если они знали об этом, наш многовековой «опыт» работорговли своим народом. В результате у немцев получилось монгольское иго над нами, о котором внутри самой будущей России никто никогда не слышал. Дмитрий Донской стал героем, притом нашим, русским, а не хазарским, вернее «евреином–богатырем», против которого когда–то воевал наш соотечественник по фамилии Мамай. И был побит, а «богатырь–евреин» Дмитрий Донской начал царствовать и совершенно свободно продавать мамаевых подданных. (Смотри другие мои работы). Потом наследников Донского (они же Рюриковичи) выгнали с царства волжские ушкуйники, те же самые казаки–разбойники, но с другой реки, по фамилии Романовы. И, естественно, заказали нашу историю немцу Шлетцеру. А потом – и Карамзину, в совершенных «подробностях», отчего она вышла идиотской сказкой, которую только стоеросовый дурак может принять за истину.

Ломоносов знал нашу настоящую историю, но то, что сейчас опубликовано под его именем, это вовсе не Ломоносов написал, а Шлетцер написал за Ломоносова после его смерти, попутно сжегши его настоящие автографы. Не верите, спросите у упомянутых «новохронологистов». Они более подробно объяснят, неопровержимо.

Почему на первых порах Восточное колено евреев сильно обогнало Запад

по научно–техническому прогрессу?

Я об этом писал в других своих работах, здесь же кратко напомню причину. Во–первых, западное колено – название условное. Я его применил к торговым племенам из Йемена, когда они расширяясь и захватывая все новые и новые рынки, двинулось на восток, в Индию и Персидский залив, и запад, в Эфиопию и Египет, от своей родины. В те времена у них хотя в географическом понятии было два колена, идеологически они были – одним коленом. Оставаясь при своей религии внутри себя, именно они придумали ислам народам, которые прочесывали. Это им помогало пробраться в верхушку аборигенской власти. Потом они, почувствовав себя в этой элите вполне уверенно, вообще забывали свою религию, она была у них уже в крови. И самая лучшая ее интерпретация: не обманешь, не продашь. И всегда пользуйся услугами рабов. Вот это и было исламом. Когда они построили эту «Вавилонскую башню» от Гибралтара до Индокитая и от Йемена до Каспийского моря, оказалось, что «народ перестал понимать друг друга». Хотя он и раньше не особенно понимал, хотя евреи и старались внедрить в них «индоевропейский» язык, он же и «афразийское дерево» языков, то есть, свой собственный. Но об этом надо читать другие мои работы. Здесь же скажу, что Вавилонская башня построена, это ислам как идеология. Фигурально же она «развалилась», недостроенной в целостную империю, на отдельные исламские государства.

К собственно же западному колену торгового племени я потом начал относить не весь запад от Эфиопии, а только тех евреев, которые поверили Моисею в Египте и пошли вместе с ним на Гибралтар, в страну обетованную, естественно, прихватив с собой Второзаконие, разделившее литургию и мораль по разным емкостям (см другие мои работы). Но сейчас речь идет о восточном колене, в ареал которого входит весь исламский мир.

Повторяю, когда евреи поняли, что торговать обременительно нежели владеть народом безраздельно, проникнув в его элиту, они и создали ислам – первейшую религию, не считая иудаизма и многобожия, оно же просто магия, хотя историки мне всю плешь переели, дескать, он совсем «молодой». Был бы молодой, так бы широко не распространился на самой заре веков. Не был бы так близок к иудаизму, намного ближе, чем христианство. Не был бы так крепок и монолитен по сравнению с христианством, развалившемся на множество осколков, притом с принципиальной разницей между ними.

Основа ислама, как и ортодоксального иудаизма – рабство, беспрекословное подчинение народа во всем и вся властям, властной элите. И заметьте, что Западная Европа никогда не знала настоящего рабства, законодательно закрепленного и неумолимого как сила природы, несмотря на то, что историки врут про Древний Рим, которого, в общем–то, никогда не было в действительности.

Теперь вообразите себе племя, посвятившее всю жизненную силу торговле. Притом тогда, когда это дело даже никому не приходило в голову. Присовокупите к этому, что торговать, как говорится, не поле перейти. Сколько сноровки, знаний, терпения, расчета, упорства и всяких других человеческих качеств для этого надо. Но главное среди них – это непрерывное накопление знаний, упорнейшее их приобретение. Недаром, у евреев с тех пор, как они помнят себя, грамотность (в нынешнем понятии образование) – самая первая и необходимейшая обязанность мужчины–еврея. Но до тех пор, пока торговое племя торгует, еще не догадавшись внедряться в элиту прочесываемых ими аборигенских племен, все их силы и знания уходят на эту труднейшую работу. Недаром и ныне столько разорившихся торговцев, вообразивших, что они умеют торговать. Их в несколько раз больше, чем тех, кто продолжает успешно торговать.

Теперь представьте, что вам не надо с сегодняшнего дня торговать, вы с сегодняшнего дня находитесь во властной элите, которая по праву рождения имеет рабов. И этих рабов она и создала исламом. Инерция накопления знаний, она как раскрученный маховик не может остановиться мгновенно. И все силы, освободившиеся от торговли, куда–то надо девать. Человек не может уже без интенсивного умственного труда обходиться. Вот именно тогда и возникают науки и искусства в среде элиты. Заметьте, даже из русских бояр–идиотов, не державших в руках ничего кроме дубинки и сабли, родились всемирные писатели и ученые. Родились бы и художники, если бы это занятие не было столь оскорбительным. А вот «изящная словесность», архитектура, математика и физика, да и само любомудрие (философия). Свободное время рабовладельцев и жизнь за счет рабов позволила в то время, когда производительность труда еще была так низка, что на одного любомудреца надо было десятка по три рабов для его прокормления, изобрести и каменные своды и купола, и алгебру (науку переселенцев), и оросительные системы, и все прочее. И даже сегодня видно, что Западная Европа в этом деле все еще не «догнала» рабовладельческий Восток. Хотя во многом и перегнала, но об этом – ниже.

Теперь вспомним, что пишут ученые о первобытных племенах, живущих на природе в хороших и плохих, обильных и скудных природно–климатических условиях. Ими давно замечено, только они никак не могут этого объяснить, что чем лучше условия для жизни, тем отсталее в умственном отношении, неразвитее племена, и наоборот. Я же это объясняю тем, что в плохих условиях надо больше шевелить мозгами. Они становятся такими же натруженными как и рабочие руки. И именно поэтому, праевреи, жившие в невыносимых условиях пустыни на границе Саудовской Аравии и Йемена, выдумали торговлю, и их стали впредь называть торговые племена.

Но точно по этой же самой причине евреи, только как следует закрепившись во властной аборигенской элите, так и стали постепенно деградировать от «хороших» условий жизни. И сегодня даже Бен–Ладен, чистокровный йеменский еврей, не считает себя евреем, а считает «наследственным рабовладетельным» мусульманином. Я уж не говорю о других шейхах, эмирах и прочих шах–ин–шахах. Научно–технический прогресс остановился, так как рабам вообще до него не было дела, им бы пожрать, да род продолжить. А элита погрязла в гаремах и халве.

Когда турки прогнали в Западную Европу Моисеево колено, идеология Второзакония попала туда, когда там царил первобытнообщинный строй. Вернее даже не так. «Древние греки» сами ринулись в Европу, так как таможня на Босфоре стала приносить все меньше и меньше денег. Соль нашли по всей Европе. Русские рабы там были не нужны. Они все уходили на рабовладельческий Восток. Но не забудьте, они захватили с собой Второзаконие, в котором не было морали. Мораль вся была к этому времени сосредоточена в суде. И суд вместе с ним прибыл в Западную Европу. Когда я начал изучать этот вопрос, и сравнивать данные с Востоком (см. другие работы), я ужаснулся: настолько разительно было различие между понятием суда, например, в России и на Западе. У нас суд – это сыск и правеж без всяких законов, волевое решение, рассуждение начальства, у «них» – это соревнование на корте в присутствии судьи. Суд так и называется – court – корт. И король при этом за редким исключением равен простолюдину. Примеры у меня в других работах.

Именно это и позволило обогнать Западу Восток. Хотя Медичи и сделал много, чтобы перенять восточные порядки. И именно он в своей «Платоновской» академии так запутал историю Запада, что и сегодня западноевропейцы не могут понять, откуда же у них взялся суд?

Однако пора переходить к тому, на чьем месте образовался Рюрик.

Расцвет и деградация восточной культуры

В других своих работах я показал, что такое Великая Пермь. Теперь пойду дальше. Начну, пожалуй, с булатной стали (булата), производимой на Урале так давно, что и теперь в России забыли, не знают, как ее делать. Между тем, булат – это аналог дамасской стали, крепости каковой удивлялись еще крестоносцы, которых, естественно, никогда не было. Ибо Наполеон впервые завоевал эти места.

Самородных стали и железа не бывает, только медь. Медь и особенно олово редко бывают самородными, но их достаточно легко получить из руды на простом костре, ибо температура плавления их низка. Поэтому бронзовый век был немного раньше железного века, хотя совершенно незначительно. Ибо технология металлургии зависит не столько от технологии добывания металлов, сколько от наличия самих этих руд в ареале проживания данного народа. Рано или поздно, но случайно технология будет получена. Так и металлургия железа дождалась, пока люди придумают воздуходувки (меха), чтобы поднять температуру костра с 300 – 500 градусов до 1500 градусов. Я думаю, что для этого не надо слишком много времени. Поэтому бронзовый век был там, где были медь и олово, а железный век – там, где была железная руда. В некоторых местах, например на Урале и в Горношорской тайге Кузбасса, и железная руда, и медь с оловом были совсем рядом, на соседних горах. Там сразу и наступил бронзо–железный век, почти без перехода первого во второй.

Если бы я не знал, что евреи вместе с торговлей несли с собой и совершенствовали науки и искусства, вбирая в себя все новое, что встретится им на пути, то и я, может быть, думал бы, что почти каждый народ заново изобретал многое из того, что изобрести чрезвычайно трудно, например, буквенную письменность. Мое преимущество в том, что я наметил хорошую методологию, поставив ее основой торговлю, к каковой почти все народы кроме евреев испытывают врожденное отвращение. В результате этой методологии у меня легко получилась индоевропейская семья языков, включая сюда же и афразийское его «дерево», без всяких натяжек и недомолвок. Это помогло мне показать, что письменность изобретал не всякий народ сам по себе, ибо она без торговли вообще не нужна, а ее повсюду несли с собой евреи, приспосабливая ее, правда, к нуждам соответствующего языка. Да и вообще я понял, что сама членораздельная разговорная речь без торговли на первых порах никому не нужна, за самым малым исключением.

Затем я проанализировал архитектуру больших форм на предмет самых ее основополагающих средств и элементов, и нашел, что во всем почти мире она представляет собой йеменский стиль многоэтажных башен, установленных вплотную друг к другу. Притом, это были простые жилые дома, очень удобные именно для торговцев, когда глава семьи постоянно в отлучке. (См. другие мои работы). И только Средняя Азия и Ближний Восток по архитектуре забежали несколько вперед евреев со своими куполами и аркадами. И именно это навело меня на мысль, что торговое племя не только учило окружающий мир, который оно прочесывало как расческа, но и училось само, наполняя новыми качествами свои обширные знания.

Далее я именно с торговым племенем связал доисторические «таможни» на самых значительных перекрестках больших дорог, которые я назвал проходными дворами. Больше бы никто кроме торговцев не догадался брать дань ни за что, точнее за простой проезд или проплыв в узком месте. Первая таможня у меня получилась в Баб–эль–Мандебском проливе, в том месте, где «насыпана» огромная куча островов. Затем очередь дошла до Ормузского пролива с такой же кучей островов, что сильно облегчало плавание без компаса. Постепенно я добрался до дельты Нила (Александрия), потом, почти одновременно до Гибралтара и Босфора, но сперва, конечно, были устья Тигра и Евфрата. В этих ключевых точках древнего мира никому ничего не было нужно кроме торговцев.

Потом я обратил внимание на обыкновенную поваренную соль, которой отродясь не было на всем западном побережье Тихого океана, недаром вопрошают, надсмехаясь над китайцами: «Ходя, соли надо?» Это привело меня к Великому «щелковому» пути, по которому не шелк, а соль возили с Эльтона и Баскунчака аж на Тихий океан. Соль шла и по Черному морю в Спедиземноморье, а также с берегов Волги, там где сейчас канал Волга–Дон, в реку Северский Донец, а уже с его притока по реке Самара до Днепра и далее в Центральную Европу. И везде на этих сухопутных или речных трассах находятся следы хазар, они же евреи – торговое племя.

Но, сейчас меня интересует юг Западной Сибири, Урала, отроги Среднеазиатских гор и полупустыни и степи между ними. (Про реку Каму и Великую Пермь я сообщил в других своих работах). В этих местах, захватывая Алтай, проходил, как я его называю Великий проходной двор от Волги до Тихого океана. Двор потому, что тут не было одной дороги или тропы. В начале лета он пролегал по Казахстану в районе южной границы озера Балхаш, где и сегодня живут корейцы. К середине лета перемещался севернее, в лесостепь, а зимой пролегал по предгорьям Центральной Азии. То есть, дорога эта была широкая, километров 800, почему и названа проходным двором. Теперь пора опять вернуться в металлургию. И вспомнить про Платона, а также то, что евреи не только учили, но и сами учились. И не забыв, что Талмуд им велит вечно пользоваться рабами.

Я думаю, что не случайно горные шорцы на юге Кузбасса, на «обочине» указанного Проходного двора якобы дошли своим умом до выплавки железа. Притом в то же самое время, что и на Урале. И почти одновременно с тем, как все это началось в Иране и Ираке. А в Западной Европе в эти времена, как и в будущей Центральной России с центром в Москве, свирепствовало почти первобытное общество. Западноевропейским историкам этого не хочется, они вроде бы даже этого стесняются. Тем более что «за плечами» у них – всемогущая Римская империя. Каковой, как я считаю, никогда не было. Ибо все это выдумал в своей «Платоновской» академии Козимо Медичи.

Возьмем горных шорцев. Никаких следов древней культуры кроме выплавки кричного железа у них ныне нет, а может быть, и не искали как следует. Хотя Алтай сегодня, а это совсем рядом, считается кладезем древнейшей культуры, которая может быть даже старше известных до сих пор культур. То же самое можно сказать и о Центральной Азии, и об Урале. То есть Великий проходной двор – это как бы древнее государство. Вот это понятие «древнее государство» и сбивает с толку историков, ибо государства они тут не находят, ни археологи, ни расшифровщики разных там скрижалей. А раз нет государства, то нет и «древней» культуры, ибо историки, все как один, насобачились описывать только царские династии да войны между ними. А здесь ничего этого нет, и даже соль они считают недостойной своих профессиональных забот. Не говоря уже о жизни простого народа, который эту соль в подавляющем количестве и съедает. Несмотря на то, что «у хазар был культ соли» и по сведениям Павича из нее делали даже зеркала. Не говоря уже о придорожных столбах.

Итак, единого государства–империи не было в этих очерченных краях. Что же их скрепляло в единую культуру? А что она едина, говорит хотя бы исторический факт из трудов Платона, приведенный выше о Рифейских горах. Притом Платон прямо так и говорит, что культура здесь была высока, выше, чем в Древней Греции, которая, в свою очередь, была самой высокой во всей Западной Европе. И которая тоже была империей. Но, между этими двумя высокими культурами существует как бы вакуум. Этот вакуум наблюдается как раз в тех краях, которые ныне занимает Центральная Россия, включая Приазовье и Причерноморье.

Использование железа тут и там является прямым и неопровержимым доказательством, что культуры эти как бы сосуществовали, но от свидетельств межкультурного обмена ничего не осталось. Притом в самой Греции нет и не было производства железа. Но оно было известно в Малой Азии. Возникает подозрение, что Древняя Греция, она же город Константинополь, получала железо как с Ближнего Востока, так и с берегов Черного моря. Притом в русских преданиях упоминается, что в свое время будущая Россия поставляла железо в Западную Европу. Для этого был даже путь, пересекавший путь «из варяг в греки» на устье реки Сухоны, там, где стоит порт Великий Устюг. И далее вокруг Скандинавии. (К тому же Швеция ныне – производитель отличных сталей). А неподалеку распростерлась Великая Пермь на реке Каме.

Создается впечатление, что на месте Московии распростерлась глухая тайга с первобытным населением, и два острова древней цивилизации общались только через Причерноморье и Скандинавию, обходя стороной Московию. При этом торговый путь был и по Волге от ее устья до реки Шексны и далее до истоков Сухоны через волок, отчего Вологда и получила свое название. Представьте, что ни в зачатках Римской империи, ни в Греции не найдено остатков основы металлургического производства – железных рудников. Тем не менее, Римская империя направо и налево размахивала железными мечами, покорив весь мир. Непонятно только, где их добывали. Хотя сдается мне, что именно в Рифейских горах и на Ближнем Востоке. А может быть, и в Горной Шории на границе Алтая и Кузбасса. Недаром Кузбасс – это Кузнецкий бассейн, то есть то место, где жили кузнецы, по–нынешнему горные шорцы. Тогда к транзиту соли через Босфор вполне могло прибавиться железо, тем более что весь Кавказ, Иран, Пакистан и так далее – населены древнейшими металлообработчиками и производителями тонких и изящных изделий, добившимися в этом деле величайшего мастерства. Какового ни в Древнем Риме, ни в Древней Греции не наблюдалось.

Несомненно, главным передаточным звеном между восточной и западной цивилизациями был Хазарский каганат на юге и варяги – на севере. Сейчас об этом каганате почти ничего не известно, хотя я и накопал о нем кое–что, представленное в других моих работах. А вот о варягах (норманнах) остались одни только мифы, и я туда пока не совался. Больше о передаточном звене я ничего сообщать не собираюсь, остановлюсь на том, как без существования какой–либо империи на Востоке, в очерченных мной выше границах осуществлялась «единая политика» этого обширного региона по набившему оскомину выражению.

Металлургия, особенно черная, для отдельного изолированного народа, народности, такой как шорцы, – бессмысленна. Это слишком большая сумма энергии, знаний, труда и поисков для того, чтобы сделать пару ножей для своего племени. Поэтому металлургия предназначена только для производства товара как такового. Опять же, производители никогда не бывали продавцами за самым редким исключением, из–за совершенной необходимости. И даже рыбаки, например, больше сами съедали пойманную рыбу, чем несли ее на базар. То же и охотники, и животноводы. Поэтому я никогда не поверю, что горные шорцы – кузнецы занимались своим кузнечным делом для потребностей только своего племени. А если это так, то и само кузнечное дело у них бы не возникло. И даже если кто–то из них случайно изобрел бы производство железа, то оно тут же бы и забылось за неимением широкого сбыта.

Поэтому империя – это не то, что думают о ней историки, дескать, это власть какого–либо сверх талантливого завоевателя–полководца, а прежде всего торговые связи на основе разделения труда. И явилось оно миру не тогда, когда его Маркс приписал капитализму, а гораздо ранее, на заре веков, причем это было не сверх гениальное изобретение, а просто–напросто природная составляющая жизни каждого из народов. И каждый из этих народов довольствовался тем, что добывал, не задумываясь над товарным производством. А вот торговля – это гениальное изобретение, а посему ее не мог выдумать каждый народ в отдельности, ума не хватило бы, как и на теорию относительности.

Когда сюда явились бродячее торговое племя, в описываемом обширном регионе каждый народ жил для себя, добывая себе пропитание самыми что ни на есть подручными средствами. Заготавливая, что мог, впрок, обрекая заготовки на порчу, и голодая, когда заготовки сгнивали, а добыча по каким–то причинам давала сбой. Голодая, иногда и вымирали целыми племенами. Поэтому скупка торговцами почти ненужных в настоящее время запасов, таких как сыр или кусок мяса, превратившиеся в кость у запасливой домашней собаки под комодом, принималась аборигенами как несомненное благо. И почти бесплатно. Но у торговцев всегда было в запасе именно то, что считалось здесь «дефицитом». Например, стеклянные бусы в 16 веке.

Для современной экономики все это – банальность. Но почему–то историки никак не могут этого понять, что «торговля – двигатель экономики». И продолжают в своих трудах на этот счет писать всякую чушь. И начиналась торговля отнюдь не с экзотических «пряностей», каковыми полна история, а с самого необходимого, того, что добывается данным народом, например рыба, каждый день, и когда повезет, столько, что все племя не может разом съесть.

Теперь надо проникнуть в суть того явления, что на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и даже в Индии торговому племени удалось создать идеологию, она же религия, подчинившую торговому племени народы вплоть до почти добровольного рабства на первоначальном этапе, а вот в описываемом регионе всего этого не произошло. Дело в том, что я доказал в других своих работах, что первобытные племена теснились в предгорьях (Кавказ, Эфиопия, Альпы и так далее), находя там большую безопасность и прокорм. Поэтому превратить такую скученность народа в какую угодно веру – раз плюнуть. Притом вера больше чем царский трон способствовала образованию государства. На рассматриваемых просторах же племена и народы жили чрезвычайно рассеянно, концентрируясь до некоторой степени только в таких местах как Южный Урал, Алтай, Саяны, Горная Шория. Эти скопления и составляли опорные пункты для торгового племени, от котрых шли пути во все стороны, в том числе и вниз по великим рекам Сибири. Но, в отличие от народов Ближнего Востока и Центральной Азии местные народы были другой расы, желтой по сравнению с торговым племенем. И внедриться им во властную элиту было невозможно, или слишком долго, путем постепенных межэтнических браков, на которые бы потребовались долгие века. А если невозможно внедриться во властную элиту, то незачем для этого народа и выдумывать религию.

В результате в этих местах евреи выполняли чисто торговую свою работу, получая высокие барыши. И пример тому знаменитый «наш» Ермак «Тимофеевич», который никогда русским не был, даже по обличью и одежде, и даже историки сквозь зубы иногда говорят, что он был родом из «персов» или торговых «узбеков», которые тоже – евреи. Тем более что за Урал он попал не из России, как пишут царские и советские историки, а через поселок Ермак на берегу Иртыша из Центральной Азии. (См. другие мои работы).

Потом случился климатический, но более всего, торговый катаклизм. В Средней Азии образовались пустыни, Арал и Каспий начали мелеть. Но, главное, во всем мире, исключая берега Тихого океана, нашли подземную каменную соль и усовершенствовали ее выпаривание из морской воды. Работорговля «русскими» девицами на Волге тоже пришла в упадок, (см. другие мои работы). И весь описываемый огромный ареал постепенно остался без торговцев, обеспечивающий здесь «единое экономическое пространство». Как шорцы, так и уральцы (см. статью о Картаусовом царстве), остались на той стадии научно–технического прогресса, на котором их оставили торговцы. Потом шорцы даже забыли, как плавили раньше сталь. По «шелковому» пути повозили еще немного соль на берега Тихого океана, потом перестали и это делать, невыгодно. Китайцы же и, особенно, корейцы научились есть не соленую, а слегка протухлую рыбу. Остальные же, как камчадалы, вообще обходились без соли, высушивая рыбу в юколу.

Все здесь застыло на века.

Что касается Центральной Азии и Ближнего Востока, то эти народы под водительством уже погрязшей в гаремах еврейской элиты и под «защитой» ислама, тоже остановились в своем развитии. Таких и нашли их англичане.

Хотел более подробно остановиться здесь на оставшихся без дела хазарах, ринувшихся торговать русскими рабами, но потом вспомнил, что обо всем этом я писал чуть ли не в половине своих работ. И остановился.

В качестве компенсации приведу небольшой отрывок из книги А. Бушкова «Россия, которой не было». Этот отрывок касается В.Н. Татищева, командированного в Сибирь, очень большого любителя русской истории. А Сибирью тогда считался исключительно Урал и частично Алтай, как раз то место, где задолго до Руси существовали Великая Пермь и вообще чрезвычайно развитая древняя культура, хазарская, вернее культура проходного двора от Баскунчака до Тихого океана. И Татищев очень ей заинтересовался, так как в русской истории о ней ничего не было известно. Например, Татищев нашел там более десятка Повестей временных лет, которые совершенно не были похожи на русские «списки» этих Повестей.

По этому поводу Бушков пишет: «Оказывается, двести лет назад еще существовало десяток разнившихся между собой «летописей Нестора» – да вдобавок некие «другие варианты»… Сегодня от всего этого многообразия остался один–единственный канонический текст – тот самый, о котором нам велено думать, что он написан в 1106 году и является единственно правильным… Что еще любопытнее, Татищеву так и не удалось опубликовать результаты своих трудов. В Петербурге по поводу напечатания возникли «странные возражения». Татищеву прямо заявили, что его могут заподозрить в политическом вольнодумстве и ереси. Он попыталс издать свой труд в Англии, но и эта попытка успехом не увенчалась. Более того – рукописи Татищева впоследствии исчезли. А приписываемая Татищеву «История», как указывалось еще в начале 19 века академиком Бутковым, представляла собой не татищевский подлинник, а весьма вольное переложение, практически переписанное небезызвестным Герардом Миллером, немцем на русской службе: «История Татищева издана не с подлинника, который потерян, а с весьма неисправного, худого списка… При печатании сего списка исключены в нем суждения автора, признанные вольными, и сделаны многие выпуски». Можно еще добавить, что сам Татищев совершенно не доверял «Повести временных лет», о чем написал прямо: «О кнезех русских старобытных Нестор монах не добре сведом бе». Что позволило Татищеву сделать столь безапелляционное заявление? В точности неизвестно. «Другие варианты» Нестора исчезли, как бумаги Казанского и Астраханского архивов, в которых работал Татщев…

Особенно мне понравились «бумаги Казанского и Астраханского архивов», и я их выделил именно поэтому. Именно там должны быть документы, проливающие свет на Хазарский каганат. Кроме того, как утверждают Носовский и Фоменко, саму Астрахань перенесли на другое место примерно в это же время. А бывшее ее место заровняли так, что и не найдешь.

Вот и пришлось мне исследовать, кроме всего прочего, и преднамеренное затопление самых ценных в археологическом отношении мест совершенно идиотскими водохранилищами.

О монгольском иге и немного о варягах–норманнах

Сдается мне, что на Русь никого не «призывали царствовать и володеть нами», они сами пришли продавать нас в рабство. Но сперва отмечу что «пруссы» и «руссы» – это одно и то же, таежные жители на самой ранней ступени развития. Также как «ассирийцы» и «сирийцы», отличающиеся только тем, что одни из них – евреи, правда, не знаю, кто из них именно. Хотя, если быть честным, скорее ассирийцы – правящая элита сирийцев. Как это историки не могут набраться смелости и объявить об этом вслух? Я это рассматривал вскользь в своей упомянутой книге.

Вообще говоря, такие тонкости как разница в одной букве, например «амхаарцы» и «амхарцы» даже в одном конкретном языке на протяжении всего 50 – 100 лет могут измениться. И в одних случаях надо будет обязательно сдваивать буквы при чтении (арабский), а в другом случае, наоборот, произносить их как одну (английский). Теперь представьте, что это слово с добавочной буквой–звуком переведено раз пять с языка на язык. При этом из–за тонкостей звучания букв–звуков в разных языках немного по–разному данное конкретное слово даже с одного языка на другой будет записать довольно трудно, не потеряв его точное оригинальное произношение. Теперь представьте, что прошло эдак тысяч пять лет и все эти годы данное конкретное слово прошло через клинопись, иероглифы, слоговое и буквенное письмо и явилось нам в точнейшем звучании в виде «пруссов» и «руссов», «сирийцев» и «ассирийцев», «амхаарцев» и «амхарцев», наконец, «малорусов» и «этрусков». И так почти до бесконечности, во всяком случае, таких слов я могу привести сотни. При этом каждая пара слов будет обозначать совершенно разные понятия. Что тут скажешь? Что это совершеннейшая галиматья, но ей историками и лингвистами придается важнейшее значение.

В упомянутой книге я совершенно серьезно утверждал, что руссы и пруссы – это одно и то же, то есть лесные дикари. И так их должны называть более культурные на данном этапе люди, например, торговое племя, оказавшееся по своим делам как в наших, так и в германских лесах. А то, что «скученные» народы быстрее двигались по лестнице прогресса я доказал в той же самой книге и ряде статей. Поэтому на слова, пришедшие к нам из древности, не надо опираться как на каменную глыбу. Они не крепче топкого болота. Эти слова, конечно, дают кое–какую отправную точку, но им не надо слепо доверять. Их надо проверять и перепроверять другими, параллельными методами познания.

Западноевропейцы наше пресловутое «иго» называют монгольским, ибо оно прибыло по их «мнению» именно оттуда. Хотя сами монголы о нем ничего не знают. Даже мифа или сказки не сохранилось, чего не может быть, если они действительно когда–либо доходили хотя бы до Волги. А уж Волгу переплыть они никогда бы не смогли, да и не посмели бы, для них это – океан, не фигуральный, а реальный край земли. Впрочем, они бы еще на реке Урал (Яике) остановились бы. Ибо монголы и монгольские лошади никогда в жизни не плавали, только пили из ручейков. Для меня и любого здравомыслящего человека это то же самое, что пешком отправиться на Марс.

Заметьте, те историки, недалекие предки которых «вживую» терпели это «иго», называли его татаро–монгольским, а ближе к нашим дням – монголо–татарским. Я думаю, потому, что татарам это хотя и нравилось, но наши, русские историки не хотели ставить их на первое место, все–таки «подданная» нация. Лучше бы вообще забыть о татарах в этом сложном определении как сделали это западноевропейцы с нашей же подачи, ибо сами их в глаза не видели. Но уж очень у нас укоренилось слово «татары». И вообще они у нас царями и «советами» (soviet) отнесены к «нацменам», «азиатам» и вообще к «друг степей – калмык».

Хотя, если честно сказать, именно татары кое–что должны об этих временах помнить, так как в составе хазар вполне могли грабить караваны на Волге и ловить по лесам своих и наших девушек на продажу «персидским» купцам. Которые тоже хазары, несмотря на то, что – евреи. Вообще говоря, я бы давно уже назвал это «иго» татарским, хотя никакого ига и не было.

Так как статья моя называется «Что было вместо Рюрика…», то надо вплотную перейти к татарам. Ибо татары, чуваши и «великие пермяки» (жители Великой Перми) на западе, Картаусово царство – на юге и Алтай с Горной Шорией – на востоке, о которых я писал выше как о древней и большой культуре, только без объединяющей ее империи, весьма тут подойдут.

В своей книге я посвятил этому довольно много места, но рассмотрел эту проблему как «строительство татарами и чувашами Транссибирской магистрали и БАМа». Задолго до того, как Транссиб построили русские цари всего за 13 лет. Как БАМ задумал и начал строить Сталин почти через полвека после Транссиба, а закончил его через 60 лет (я имею в виду Северомуйский тоннель) – Ельцин или все же Путин, я не помню уже. Я не вдавался в подробности, почему именно татары и чуваши начали строить этот свой БАМ», теперь пришла для этого пора.

Всем нам, кто постарше, известно, что строители больших магистралей или каких–нибудь других грандиозных объектов типа «второй металлургической базы на востоке страны», «Братского лесоперерабатывающего комплекса», гидроэлектростанций и так далее в лесах, тундре или пустыне навсегда остаются там жить. И я подумал, что и до нашей эры так было, только «объекты» были поменьше, но зато их было больше, как грибов в лесу. И я на своем опыте знаю, что потом, хотя и уезжают люди с бывших «великих» строек, но большинство все же – остается, плодясь и размножаясь. Оно и по БАМу это видно. То есть, на ваших глазах. Поэтому я начал с того, что обратил внимание на расселение народов СССР на «одной шестой части суши», взятом из большого географического атласа 70–х годов издания прошлого века. Потом зачернил расселение татар и чувашей почти до Байкала. И представляю вам эту карту здесь.

Что же можно извлечь из этих зачерненных ареалов расселения указанных народов на просторах Сибири? Но сперва замечу, что серый цвет – это расселение русских, которые на сегодняшний день такие же русские как в Индии – англичане, хотя многие из них сегодня и говорят на английском.

Во–первых, компактное проживание этих двух народов в резко очерченных ареалах Сибири не может быть следствием «великих строек коммунизма», так как вербовали на них не разбирая наций, всех подряд. Значит, это было очень давно. Притом историки ничего об этом не говорят. Хотя кое–что и сообщают, а именно, что мифический Ермак Тимофеевич воевал тут именно с татарами. «Татарского» хана Кучума помните? Хотя это в официальной истории и касается мест, не далее Тобола, хотя в народной песне поется о «тихом бреге Иртыша». Но все равно пятнышки–то протянулись почти до Байкала, вдвое дальше Иртыша. Значит, чуваши и татары тут жили еще до Ермака.

Во–вторых, звенья довольно узкой цепочки расселения этих народов расположены как раз по параллели их коренного проживания (два крупных пятна). То есть, они в новых местах обрели практически тот же климат и ту же окружающую среду – леса, лесостепь. А это, в свою очередь показывает на добровольность переселения, а не на ссылку.

В третьих, с монголами они тут никак не могли соединиться для завоевания Руси, так как монголы как огня боятся леса и заблудятся немедленно в первых же трех соснах. И уж если верить историкам, то монголы сперва завоевали нашу бывшую Среднюю Азию, а потом уже пошли «покорять» Русь. Другими словами, двигались по предгорьям Центральной Азии, а это километров на тысячу южнее, чем нарисованы у меня темные пятна.

Из всего этого вытекает, что татар и монголов нельзя не только через черточку писать, если речь идет об их «иге», но и вообще вместе нельзя упоминать. Или татары, или монголы, одно из двух. Монголов же я сразу отбрасываю, как совершенно идиотскую сказку. Но если у нас было все–таки какое–то «иго», то оно не могло быть никаким другим кроме татарского. А татарского ига у нас не могло быть согласно русской же истории, так как не они у нас взяли Москву, а именно Иван Грозный «взял» у них Казань незадолго до Романовых, вернее, как раз перед Романовыми.

О том, как Россия украла свою историю у вора Козимо Медичи

Настоящая история России кроме настоящей работы восстановлена мной в других работах. Поэтому я на ней (восточной ее составляющей) не буду останавливаться. А вот западную ее часть дополнительно объясню, пользуясь всего лишь нашей советской энциклопедией.

Я доказал, что во всей России, исключая нижнее Поволжье от Нижнего Новгорода и Дон, было до Алексея Михайловича, виртуального папаши Петра «Великого», католичество. Попало оно к нам по пути «из варяг в греки», который простирался аж до Зауралья.

Автором католичества был Козимо Медичи Старший, укравший его в Византии, к хронологии которого и перейду. Он родился в 1389 году. умер он в один год с папой Пием II (1405 – 1464) В 1431 г. Козимо Медичи арестован во Флоренции по обвинению «в возвеличивании себя выше, чем других», за что во Флоренции, представьте, полагалась смертная казнь. Медичи купил всех от стражника до судей и вместо смерти был приговорен к изгнанию из Флоренции. В Венеции «изгнанника» встретили как монарха. Каковым он там и был, только виртуальным, так сказать, монархом. Ибо троном его были совершенно сумасшедшие деньги. Флоренцию же он просто пытался завоевать, без всякого войска, а только этими же самыми деньгами.

В 1434 г. Козимо «торжественно возвратился к власти во Флоренции» и по 1537 год «семейство Медичи управляет Флоренцией под названием «принципат Медичи»». Через четыре года после «возвращения», в 1438 г. Козимо организовал Ферраро–Флорентийский церковный собор католической церкви (1438–1445), где и «познакомился с Гемистом Плетоном, советником с византийской стороны». То есть, Плетон якобы приехал во Флоренцию на этот самый собор из Византии, Козимо его очень полюбил и велел ему у себя во Флоренции «основать» у себя Платоновскую академию. Как будто у него в Римской империи, то есть в «вечном» городе Риме никого не было для этого. Вы когда–нибудь слышали, чтобы банкиры созывали церковные соборы? Что там в «древнем» Риме дураки сидели? Или лентяи? И Козимо хотя и «отец нации» согласно официальной истории, но не папа же римский. Хотя все его потомки через одного потом стали римскими папами. Кстати, римский папа Пий II родился на 16 лет позднее Козимо (1405), умер вместе с ним, в один – 1464 год. К тому же, как и Козимо – тоже «великий гуманист». Не сам ли это Козимо Медичи в образе папы? Притом этот «собор» действовал почти как какое–нибудь политбюро, целых 7 лет. Притом именно на это соборе наш русский патриарх Исидор подписывает унию об объединении византийской и католической церквей о «русской стороны». Вот я и считаю совершенно обоснованно, что с этих самых пор у нас и было так называемое старообрядчество, то есть, крестились мы до самого Алексея Михайловича – отца Петра двумя перстами, по -католически. И аллилуйя пели тоже два раза, а не три, как ныне.

Теперь мне надо бы узнать, как Биччи, отец Козимо так разбогател, стал банкиром? Хотя сам Козимо под конец жизни так разбогател, что его папаша бедняком бы выглядел. Перенесемся в 13 век, лет на 50 назад от средней точки жизни Козимо.

«12 век – Константинополь снизил производство, зато подъем производства в Фессалониках (Салониках), Коринфе, Фивах, Афинах, Эфесе, Никеях. Венеция и Генуя получили привилегии от императора, собственные города Византии начали беднеть. 4–й Крестовый поход: вместо Палестины крестоносцы попали в Константинополь. 1204 год – Византия перестала существовать».

Вы заметили, что Венеция и Генуя «получили привилегии», причем такие, что сама Византия сделалась не только совершенной дурочкой, но и так сказать бесприданницей. Это же идиотизм. Скорее, евреи, они же «древние греки», оставили свою бывшую таможню (см. мои другие работы) и перебрались в Венецию, где самого Козимо Медичи уже «встречали как монарха» несмотря на «возвеличивание себя выше, чем других», за что полагалась смерть.

Значит, от бывшей владычицы мира осталась одна Никейская империя Она хотя и называется империей, но фактически это небольшой городок недалеко от Константинополя, где сидел православный, вернее правоверный по Ренану, патриарх, что более близко к «правоверным» мусульманам. Поэтому меня так и подмывает сравнить слово «империя» и советское слово «комбинат». Есть, например, металлургический комбинат, занимающий десятки квадратных километров площади, на которой расположены сплошняком гигантские инженерные сооружения, плюс рудники и шахты за десятки и сотни километров от него. И есть банно–прачечный, тоже комбинат, имеющий сарай и сеть приемных пунктов в отгороженных фанерой подъездах жилых домов. Но у обоих на вывеске написано: комбинат. Вот такой «комбинат» – банно–прачечный, и есть «Никейская империя», как, собственно, и – сама «Византия». Уже с 1204 года. И именно с ней в паре Медичи «собирает» упомянутый собор, к которому и русские «примкнули».

Согласно официальной истории в 1453 г. турецкий султан Магомет II якобы «взял» Константинополь со стороны Малой Азии, с востока, хотя «новохронисты доказывают, что Константинополь был взят с запада. Может быть, поэтому «западные христиане не помогли своим братьям – восточным христианам оборониться от турок»? Несмотря на Ферраро–Флорентийский собор, созванный Козимо Медичи. Он ведь только что закончился. Теперь обратите внимание на 4 крестовый поход, при осуществлении которого крестоносцы якобы «перепутали» Палестину с Константинополем. И добавьте сюда, что Константинополь брался не с востока, а – с запада. Выходит, что это именно Козимо Медичи его брал, вернее, организованные и оплаченные именно им «крестоносцы». Оплатой же им служили пустые бумажки, индульгенции, напечатанные на станке Гуттенберга, о чем – ниже.

Заметьте, сразу же Козимо «направил посыльных к Магомету в Константинополь», своему врагу, «для сбора древних рукописей». С этого времени он «пристрастился к греческой философии» и создал свой Платоновский университет, «переведя все греческие книги на латинский язык», из которых Европа только и узнала о греческой философии. Хотя это не вяжется с Платоном, который умер 1806 лет назад. И вспомните, как Козимо познакомился с Гемистом Плетоном в 1438 году. Не забудьте также о 4 крестовом походе.

1458 г. – Козимо Медичи создал сенат из 100 человек, якобы во Флоренции, на которых можно влиять, вместо бывших до этого 7 человек, на которых влиять было невозможно: «не изменил ни единой буквы закона, но в духе его изменил все». То есть, создал именно то, что существует в России до сего дня.

В 1462 г., за два года до смерти, Козимо «заполнил папскую казну до отказа» за счет «монополии на добычу и поставку квасцов во Флоренцию и сбора папской дани со всей Европы», а сам стал богатейшим человеком Европы. При этом получилось так, что разницы между папской казной и собственностью Козимо не было. Мне так и хочется спросить самого себя: не в индульгенциях ли тут дело? Ведь себестоимость этих бумажек была почти нулевой благодаря Гутенбергу. Кроме того, что–то я не слышал, чтобы так можно было разбогатеть на квасцах, которые использовались уже несколько тысяч лет, если верить традиционной хронологии. Что касается папской дани, то, по всей видимости, самого Рима о ту пору вообще не было. Так как и много позднее Флоренция была столицей Италии.

В 1464 г. Козимо, наконец, умер, но дело его продолжало жить в его наследниках, которые через одного тоже оказывались римскими папами. Теперь надо перейти к его Платоновской академии, ибо оттуда растут ноги и нашей истории.

Как вы помните, ее создал во времена Ферраро–Флорентийского собора некто Гемист Плетон, хотя он создал и не «платоновскую» академию, а академию почему–то александрийца Плотинуса (Plotinus, Plotino, 205–270), «некотрое время жившего в Риме» и почитавшего на правах «неоплатоника» собственно Платона (Plato, 428–348 гг. до н.э.). Так что это сплошная чушь, кроме, собственно, переделки на свой вкус, точнее на вкус Козимо Медичи, византийских рукописей. Вот и перейдем к ним, исполнителям воли Козимо Медичи

Джан (по–русски Иван) Франческо Поджо Браччолини – практически ровесник Козимо Медичи (1380 – 1459). Сведений о нем нет в русских ни в БСЭ, ни в БЭС. Словарь античности: «Секретарь нескольких пап. С 1453 (год взятия Константинополя «турками») – канцлер Флорентийской республики, часто предпринимал путешествия в Германию, Англию, Францию, Швейцарию. В 1414 г. был на Константинопольском церковном соборе. Вывез множество древних рукописей мало известных или вообще неизвестных римских авторов (Квинтилиан, Стаций, Плавт, Тацит, Колумелла, Цицерон, Витрувий, Фронтин, Силий Италик, Валерий Флак и пр). Перевел на латинский язык многие произведения греческих авторов (Ксенофонта, Диодора, Лукиана)». Свою жизнь он закончил «на высоте большого и властного поста – канцлером Флорентийской республики». Естественно, ведь Козимо Медичи пережил его, хотя и был старше на 9 лет, на 5 лет.

Подробности его жизни будут изложены ниже, а пока обратите внимание на следующее. Это как же все до единой «древние рукописи римских авторов» оказались во «взятом турками» Константинополе? И их «бывшему на Константинопольском соборе» Браччолини, пришлось «вывозить» оттуда. При этом все они почему–то оказались «неизвестными или мало известными» не только в самом Риме, но и во Флоренции – столице, как Италии, так и папства (вспомните опять же Ферраро–Флорентийский собор, созванный Медичи). И заметьте также, этот тип оказался «секретарем нескольких пап», но, главное, «секретарем» самого Козимо, так как быть «канцлером Флорентийской республики» и не быть ближайшим «сподвижником» Козимо – это ненаучная фантастика. Немаловажно также и то, что «вывозил» — то он рукописи якобы в 1414 году, якобы будучи на Константинопольском соборе, но Медичи–то «обратился» к Магомету II за рукописями, как бы ненужными Магомету II, именно в 1453 году. И именно в этом же году Браччолини оказался «канцлером Флорентийской республики».

«Браччолини был в молодости писцом», – нашел я в другом источнике. А «один нотариус в конце XIV века», как раз в молодые годы Браччолини, но, конечно, не о нем, «восклицает в письме к другу: «Я нашел превосходного писца и – представь! – не в каторжной тюрьме». Это немаловажная «деталь»: «превосходных» писцов найти можно было только в каторжной тюрьме. Те, которые не попали в каторжную тюрьму – были не «превосходными» писцами. Другими словами, писцы по тем времена было нечто похожее на нынешних российских прокуроров и судей, включая следователей. Только наши современники никогда не попадают в каторжные тюрьмы, если следуют «заветам» властей. В связи с этим я предполагаю, что главное в писце не писать уметь, а уметь подделывать написанное другими. Поэтому историки ошибаются, когда рассказывают нам сказки про писцов, якобы независимых, которые без устали, с утра до ночи, переписывают слово в слово древние, поистрепавшиеся книги. Наоборот, каждый из власть имущих или богатеев содержал своего писца или кучу писцов и они переписывали, что закажут, и как надо. Иногда совсем противоположное, что значилось в тексте ранее.

В 1425 году Поджо Браччолини через издателя Никколи попытался «заинтересовать» Козимо Медичи, что «некий монах предлагает ему партию древних рукописей, в числе коих несколько неизвестных произведений Тацита». Историк Гошар предполагает, что «они вышли из римской мастерской флорентийца Поджо Браччолини». «Исчислив множество ошибок, которых не мог сделать римлянин первого века, Гошар отмечает те из них, которые обличают в авторе человека с мировоззрением и традициями XV века».

Вы представляете, если бы, например, Ломоносов упомянул в своих трудах, как быстро мчится электричка из Петербурга в Москву, или как плохо у него работает телевизор. Вот что такое, чего «не мог сделать римлянин первого века». Вот что «обличило бы» в Ломоносове «мировоззрение и традиции» 20, а не 18 века. Таким именно согласно Гошару у Браччолини получился «Тацит».

Далее еще удивительнее: «Ламбертески предлагал Поджо выполнить какой–то тайный исторический труд. Тайна предполагалась настолько строгою, что Поджо должен был работать в Венгрии, – между тем как его (местонахождение) предполагали бы в Англии». Меня тут Венгрия заинтересовала, ибо тогдашняя «Венгрия» могла быть и на Волге, и за Волгой, как раз в том месте, откуда «угры–венгры» и пришли вместе с «волжскими болгарами», и все это прямо относится к Хазарскому каганату. Только теперь все о нем позабыли, а надо было писать историю Венгрии в том месте, где она ныне располагается. Тем более, что она уже приняла католичество, и ей надо было соответствующую историю, каковая для Англии была уже написана.

Вернемся к Козимо Медичи Старшему: «Прежде чем начать свою аферу с Тацитом, Поджио пробует запродать Козимо Медичи и Леонелло Д’ Эсте какой–то великолепный экземпляр Тита Ливия – и опять в таинственной обстановке: на сцене дальний монастырь на островке Северного моря…». Как видите, хотя я речь веду и о «Платоновской» академии Медичи, служащим этой «академии» писец Поджо Браччолини не стал. Для этого он был слишком умен, ему подавай «канцлерство» во Флорентийской республике, притом денег у него «куры не клюют», и не только от Медичи (подробнее – в книге). Он работает не в «академии», а для «академии». Вот и перейдем к ней вплотную. Только надо заметить, что «историки предпочли игнорировать работу Гошара, хотя никаких серьезных возражений никем из них выдвинуто не было».

«Платоновская академия» Козимо Медичи на первых порах была нечто подобное нынешнему машинописному бюро или огромному секретариату нашего президента. Там же тайны «создания» всяких исторических штучек не удержишь. Они в «академию» поступали уже в готовом виде от Браччолини и становились там «неоспоримыми документами», которые можно размножать «на ксероксе». Поэтому на первых порах начальником такой академии мог быть щенок.

Таким и был Марселино Фиччино (1433 – 1499). С 1462 г. он в 29 лет – глава Платоновской академии во Флоренции «после Плетона», хотя Плетон умер в 1450 году и черт знает где, но не во Флоренции, а – «вернувшись в Византию». По БСЭ же вообще именно Фиччино «организовал Платоновскую академию» Козимо Медичи.

Естественно, этот щенок постепенно борзел, уже при наследниках Козимо. Ибо сам Козимо через два года после назначения Фиччино «главой Платоновской академии» помер. Я даже думаю, что именно у Браччолини в его «канцлерстве–канцелярии» вершились подделки с 1438 по 1459 год, до его смерти, а Фиччино там под его руководством набирался опыта. В 1459 году ему было 26 лет. И только в 1462 ему, 29–летнему Фиччино Козимо Медичи, за два года до своей смерти, доверил подделки, назначив «главой» академии. К 1482 году 49–летний Фиччино стал асом подделок и компиляций. Достойным учеником «писца» и «канцлера» Браччолини.

Вот как об этом сообщает наша идиотская история: «Платон (тот самый, что помер ровно 1830 лет назад – Мое) стал широко известен только после того, как в 1482 году флорентийский философ Марчелло Фичино принес издателю Венету латинскую (выделено – мной) рукопись «Диалогов», объявив ее своим переводом с греческой рукописи».

«После опубликования рукописи Фичино читатели сразу же отметили в ней большое число анахронизмов (выделено – автором, все подробности и ссылки – в книге). Второе издание «перевода» Фичино вышло во Флоренции в 1491 году, третье, по возможности исправленное от анахронизмов, – в 1517 году, в Венеции. (Как раз Лютер вывесил свои тезисы вреде индульгенций – Мое). Греческих рукописей Фичино никогда никому не предъявлял до самой смерти; не нашли их и его наследники – рукописи исчезли бесследно (выделено автором). Лишь через тридцать лет после первого издания Платона венецианский критянин Марк Мазур представил в 1512 году греческий текст сочинений Платона. Этот текст был тотчас напечатан в 1513 году, а затем с постоянными исправлениями он многократно перепечатывался в продолжение всего XVI века».

Ну, как? Подрос Фиччино? Я думаю, подрос и вполне заменил Поджо Браччолини. И наследники Козимо Медичи Старшего в чинах римских пап вполне были им довольны. Тем более что у меня есть еще одна совсем небольшая цитатка: «Знаменательно, что большинство упоминаний имени Платона у «древних греческих авторов» стало известно уже после появления переводов Фичино».

Вы только подумайте: до Фиччино греческие авторы, «ровесники Платона», 1830 лет назад, вообще не знали никакого Платона. И вдруг, почитав Фиччино из 1830–летней своей могилы, наперебой начали переписывать свои книги, находясь в той же 1830–летней могиле, и вставлять в свои тексты ссылки на Платона. Дескать, проглядели, простите, и примите наш дар из 1830–летнего «далека». Это же, черт знает, что, если не материться.

Прежде, чем перейти к наследникам Козимо Медичи Старшего, я должен остановиться на том, как же им всем удалось одурачить весь мир? Очень просто, с помощью украденного у Гуттенберга печатного станка. Ведь все то, что написано рукой, пишется в одном экземпляре, поэтому при известной ловкости рук всяких там «писцов» типа Поджо Браччолини все это можно изменить до неузнаваемости, а источник – сжечь. И история становится как новенькая. Написать даже пять штук совершенно одинаковых текстов, конечно, можно, но – зачем? Это ведь не газета для всех, а всего лишь «закрепление фактов», на которые можно ссылаться при необходимости, а особо дотошным и в высоких чинах – показывать. Но вот когда «писец» все это напечатает, например, хотя бы в тысяче экземпляров, то – все, прощай, разбредется, не догонишь исправлять.

Итак, в 1434 г., еще до созыва Ферраро–Флорентийского собора, Гутенберг организовывает товарищество по «изготовлению зеркал», причем именно ему принадлежит половина пая, а другая половина – его компаньонам. В 1438 г, ровно через четыре года и в год созыва упомянутого собора, Гутенберг «перессорился» со своими компаньонами. При разделе «упоминается станок или пресс». Но товарищество Гутенберга по нашей ненаглядной истории «выпускало зеркала». С. Наровчатов из книги которого «Необычное литературоведение» («Детская литература», М., 1981) я беру эти сведения, восклицает: «Но впрямь ли ремесленное товарищество изготовляло зеркала? Spiegel – по–немецки зеркало, имело в то время омоним, обозначавший лубочную книгу с картинками. Происхождение омонима таково: одна из самых распространенных книг до гуттенберговского времени называлась по–латыни «Speculum humanae salvatiois», что в переводе значило: «Зеркало человеческого спасения». Мало–помалу все лубочные книги стали называться Spigel – зеркалами. Судя по всему, именно этими «зеркалами» занималось гутенберговское товарищество».

С 1438 по 1448 год Гутенберг неизвестно чем занимается целых 10 лет после ликвидации его товарищества. В 1448 году «денег у изобретателя мало, и он обращается к состоятельному Иоанну Фусту». Этот Фуст какого–то черта тянет резину, как будто не печатный станок собирается финансировать, а, по меньшей мере, создавать нефтяную компанию «Бритиш Петролеум», и только в 1450 г. подписывает с Гутенбергом договор на оборудование типографии. «Фуст дает ему большую сумму денег – 800 гульденов. Каждый год Фустом вкладывается еще по 300 гульденов».

Похоже, историки нам впаривают не первобытную типографию, которой цена раз в сто меньше, а примерно как настоящий «Дженерал Моторз» или «Боинг». Похоже, что это не типография, а система типографий. И никакой это тогда не Фуст, а сам Козимо Медичи, банкир всея Западной Европы и по совместительству – только что испеченный римский папа. Тем более что индульгенции печатаются уже давно, в то еще время, когда у него была еще «зеркальная мастерская» и в те годы, когда он на 10 лет исчез из поля зрения истории. За это время Козимо Медичи, знаете, сколько денег накопил на этих индульгенциях? Подробности читайте в моей книге, так как сам я перехожу к наследникам Козимо Медичи Старшего.

В общем, еще при Медичи все–таки, в 1450 г. первопечатник Гуттенберг сделал свой первый оттиск. В 1455 г., в год, когда напечатана первая Библия, Гутенберга «выбрасывают из дела». При этом С. Наровчатов спрашивает сам себя про это время: «Какие книги напечатал сам Гутенберг? Первые его издания – латинская грамматика Доната, календарь и печальной славы индульгенции. Нетрудно понять, что книгопечатание здесь вплотную шло за нуждами средневекового общества», хотя, добавлю я, был самый разгар Возрождения. Индульгенции, добавлю я к Наровчатову, специально маленько припозднили. Вот теперь можно и к Лоренцу Великолепному Медичи перейти.

Лоренцо Великолепный Медичи (1449 – 92), «великий гуманист и внук Козимо Медичи Старшего». Сам Старший с этим своим внуком прожил на одной квартире целых 15 лет. Но, самое главное состоит в том, что «по имени Лоренцо названо «ядро библиотеки Козимо, рукописи для которой Козимо собирал со всего света» – Лаврентьевская библиотека». К Лаврентьевской библиотеке я еще вернусь, а пока перейду к хронологии всемирной теперь истории, которую создали в это же время. А также к борьбе с ведьмами.

Некий «Юлий Цезарь Скалигер (Жюль Сезар, настоящее имя Джулио Бордони, 1484 – 1588) – является «французским филологом, критиком и поэтом Возрождения». Хотя по другой статье в БСЭ «Скалигеры (делла Скала) – итальянский род, синьоры Вероны, пока власть в ней не захватили Висконти – правители Милана. Все это – владения Медичи, которые владели всем этим не только на правах первостепенных банкиров, но и как римские папы. У этого итальянца из провинции Венето, уже ставшего «французом», в 1540 году родился Жозеф Жюст Скалигер – естественно, тоже «французский» гуманист (почил в бозе в 1609). Вот этот–то «француз» и «заложил основы научной хронологии, разработал систему унификации летосчисления». Другими словами, это тот самый человек, по хронологии которого мы сегодня живем, и хронологию которого учим в школе. Кстати, именно он прибавил к нашему летоисчислению целую тысячу лет и в результате ислам разом оказался на 600 лет моложе христианства и на 1000 лет моложе самого себя.

В 1486 году началась ожесточенная и вполне официальная борьба, освященная папской буллой, с женщинами–ведьмами, а вся бывшая «контора Гуттенберга» только и занималась печатанием инструкций по этой «борьбе». В 1582 г. Имела место быть григорианская реформа календаря, когда «после 4 октября сразу перешли к 15 октября». (см. книгу Носовского и Фоменко «Русь и Рим», т.2, с. 544). Вот и вся, на мой взгляд, история католичества.

Только не забудьте, что наш доморощенный патриарх Исидор подписал на Ферраро–Флорентийском соборе унию «воссоединения» восточной и западной христианских церквей и мы чуть ли не до Петра I крестились двумя перстами, по–католически. А наш Иван III возил еще бочками золото папе римскому, на борьбу с турками (Карамзин).

Вся наша история началась с Лаврентьевской летописи, «пергаментной рукописи, содержащей копию летописного свода 1305 года, сделанной в 1377 году группой переписчиков под руководством монаха Лаврентия». Во–первых, ни один дурак не будет называть летопись по имени какого–то переписчика. Это то же самое, что назвать, например, космический корабль Королева по имени чертежника, снимавшего кальки. Будь он не просто рядовым чертежником, а и начальником чертежников. Притом, какому дураку придет в голову поручить переписку всего лишь одного экземпляра нетолстой книги целой «группе переписчиков». Тут одному–то, такому как старательный Акакий Акакиевич, на неделю работы. В крайнем случае, ленивому – на месяц. Это ведь не «Война и мир», которую надо переписать вручную. В Повести временных лет всего 127 современных страниц с огромными полями на странице.

Поэтому, я думаю, что Лаврентьевская летопись должна быть родом из Лаврентьевской же библиотеки Козимо Медичи. Тем более что я дальше буду цитировать БСЭ: «В рукописи отсутствуют известия за 898–922 (крещение Руси – Мое), 1263–1283 (Ярослав и его ближайшие потомки по Карамзину), 1288–1294 (Андрей Боголюбский) годы». Это, я думаю, потому что никакого крещения Руси в ту пору не было. Что Андрей Боголюбский был вообще волжским казаком–разбойником, и не имел никакого отношения к экспорту лиственницы в Венецию по пути «из варяг в греки». И вот этому подтверждение.

«Великим князем владимирским был тверской князь», которого и касался «свод 1305 года», явившимся (см. выше) прототипом для Лаврентьевской летописи. Так вот, этот свод, «дополнен тверскими летописными известиями». То есть, Лаврентьевская летопись, хотя она и «лаврентьевская», но является не оригиналом, а компиляцией нижегородских временщиков, которые имели отношение к продаже русских девиц в Персию, а к лесоторговле не имели отношения. Этим занимались новгородцы великие, и вместе с ними по цепочке Киев, Смоленск, Тверь, Кострома, Великий Устюг и даже Зауралье (река Конда). Именно с ними имели дело «греки». Этой летописью каким–то таинственным образом завладел Мусин–Пушкин, якобы у кого–то выкупил, и подарил императору.

В этом смысле первостепенное значение имеет так называемая Ипатьевская летопись. Вот она–то и должна бы называться Лаврентьевской, так как имела место быть в Костроме (Ипатьевский монастырь), самом первом и обильном лиственницей регионе, где лиственницу вырубили до последнего дерева. Притом она – «древнейший памятник» именно «южнорусского летописания», то есть киевского – основного перевалочного (на порогах) пункта сплава русской древесины. Оно и Киев возник именно поэтому. Тем более что имеется еще и Хлебниковский список, о котором вообще БСЭ ничего не известно (нет статьи). Тем не менее «Ипаьевский и Хлебниквский списки, существенно отличаясь друг от друга, восходят к общему протографу – южнорусскому летописному своду конца 13 века». Кроме Повести временных лет, содержащемся как на заказ во всех летописях, Ипатьевская летопись содержит Киевский своди галицко–волынские летописные записки». Заметим, что галицко–волынское княжество (ныне Западная Украина) – это исток переселенцев на основание и строительство Киева.

Перейдем к Повести временных лет. Она дескать «составлена во 2–м десятилетии 12 века (проще 1111–1120), но не сохранилась». В Лаврентьевской летописи – «вторая редакция Повести», а в Ипатьевской летописи – «третья редакция». В общем, источником Повести являются: «русско–византийские договоры 10 века», «византийская хроника Георгия Амартола», «жития Василия Нового» (Великого), «сочинения Епифания Кипрского». Другими словами, это все то, что «купил» у Магомета II Козимо Медичи. А потом все это сосредоточилось в Лаврентьевской библиотеке и приняло некий вид, которому они «обязаны» Поджо Браччолини и Марселино Фиччино.

Осталась последняя летопись, так называемая Радзивилловская. С ней смеху больше всех. Найдена она Петром I в библиотеке Кенигсберга, куда ее сдал сам Радзивилл – богатейший человек Литвы, наверное, от безденежья. Она содержит в себе все то, что есть и в ранее рассмотренных летописях. И, естественно, Повесть временных лет. Написана она на бумаге (!), причем того же возраста, что и сам Петр, а подделки в ней изложены в упомянутой моей книге, взятые у новохронистов Носовского и Фоменко. И именно туда совершенно безобразно в смысле «чистоты» подделки вставлен Рюрик. Так вот, все остальные рассмотренные летописи потом подделаны именно по этому «списку». Именно поэтому Радзивилловская (Кенигсбергская) летопись «близка по содержанию к Лаврентьевской летописи».

Так, кто таков Радзивилл? Они – «литовские магнаты», владевшие богатствами, не меньшими, чем короли. Самое интересное, что кроме фамилии, все они обладали совершенно русскими именами: два Николая, два Юрия, Варвара. Затем имена у них стали «ополячиваться»: Альбрехт, Станислав, Христофор, Януш, Богуслав, Кароль.

В процессе этих превращений Радзивиллы заключили сперва Кревскую унию 1385 года – «соглашение о династическом союзе между Литвой и Польшей» и попутно «о переходе в католичество», подписанное в нынешней Беларуси. Энциклопедия добавляет стыдливо: «Кревская уния способствовала объединению сил литовского, польского, русского, белорусского и украинского народов в борьбе против агрессии Тевтонского ордена. Вместе с тем эта уния отвечала интересам польских феодалов, стремящихся захватить украинскую, белорусскую и русскую земли, входившие в состав Великого Литовского княжества».

Но это все исторические выдумки, чтобы история получилась древнее. В это время еще Козимо Медичи не родился, он родится только через три года. А поэтому никакого католичества еще не было. Вот так называемая Люблинская уния 1569 года – это как раз то, что надо. Притом эта уния в точности повторяет именно то, что было в Кревской унии 1385 года. Как будто одной унии недостаточно для одного и того же дела. Так что вся будущая Россия оказалась католической. За исключением Дона и Нижней Волги ниже Нижнего Новгорода. Придется ждать Романовых. Но не в этом дело.

Дело в том, что как раз примерно с 1500 года на Русь зачастили венецианцы. Подробности в упомянутой книге. Они согласно официальной истории ездили к нам совершенно попусту, прямо скажем, от нечего делать, ибо ничего толком история нам не сообщает по этому поводу. Дескать, приехали повидаться. Между тем, как раз в это время Венеция начала строиться и им потребовались миллионы лиственничных свай, каковых кроме Костромы взять было негде. А по всей Италии, включая Флоренцию, еще не научились строить каменные купола, перекрытия были у них плоские. Так что и хорошая строевая сосна им требовалась в неограниченном количестве. Правда, за сосной в Кострому ездить было нечего. Как Карпаты, так и Тула были полны–полнешеньки этим сосняком. Зато лиственница вперемешку с сосной хорошо плавала в плотах, не тонула, едва намокнув, как чистая лиственница.

Что касается вообще русской истории, как и любой другой, включая историю Медичи, то ее очень даже можно охарактеризовать следующей цитатой из уже упомянутого мной А. Бушкова («Россия, которой не было»): «Бурбоны абсолютно серьезно пытались вычеркнуть из истории корсиканского узурпатора, вбить в умы версию о «массовой галлюцинации» – при том, что еще были живы тысячи людей, видевших Наполеона, говоривших с ним, от простых солдат до коронованных особ. Заодно Бурбоны приказали датировать их указы годами, приходившимися на правление Наполеона, – опять–таки со всей серьезностью».

Исторические истоки юриспруденции,

публичного и частного права

Введение

Будучи горным инженером, а не юристом, я беру на себя смелость утверждать, откуда же на Земле взялась юриспруденция, и особенно публичное и частное право. Более того, я сейчас докажу, что общепринятое мнение на этот счет совершенно неправильное. Я бы даже сказал – детское.

Вплотную столкнувшись с исполнением российских законов публичной властью и судами, я понял, что в России никогда не существовало юриспруденции, как она понимается на Западе. У нас юриспруденция – это что–то вроде наказания матерью–государством непослушного малыша, а на западе – это корт, ринг, где соревнуются перед судьей истец и ответчик, даже если одна из сторон – само государство.

Свое столкновение с российской юриспруденцией я довел до Европейского Суда, но не в этом дело. Дело в том, что я заставил себя ее изучить, так как юристы–защитники либо не хотели вовсе связываться с государством, либо позволяли тянуть с меня деньги, заведомо зная о проигрыше дела. Я это описал в другой своей работе и она может служить доказательством тезиса о матери–государстве и непослушном малыше.

Изучив как следует доморощенные законы, я понял, что они предназначены совсем не для использования внутри страны, а только для хвастовства перед Западом, дескать, и у нас все в порядке. Этим прикрывался первородный стыд наших правителей перед самими собой, ибо для Запада и так все было ясно с нашей юриспруденцией. Естественно, пришлось и западную юриспруденцию немного освоить. В конечном итоге я понял, что и на Западе не знают, откуда и как произошла юриспруденция. Особенно, когда я принялся изучать публичное и частное право. Это произошло потому, что никто не знает моей концепции всемирной истории, ее первоначальный, так сказать, толчок развития. Так как этому вопросу посвящены практически все мои работы, а объем их слишком велик, то сообщу здесь об этом «толчке» тезисно, только для того, чтобы можно было понять весь строй настоящей статьи.

Весь сегодняшний мир, таким, каков он есть, построили евреи, иначе торговые племена из Йемена. Именно они, изобретя торговлю и став жить за счет ее в остальных племенах Земли, создали нынешнюю цивилизацию, индоевропейские языки и даже афразийское дерево языков, а также письменность. Ибо без нужд профессиональной торговли ничего этого никому не было нужно как, например, австралийским аборигенам. Они же создали юриспруденцию, особенно частное право, так как публичное право могли создать и без них, только из нужд вождей племен. Затем, конечно, эти два права начали пересекаться и совершенствоваться в неразрывной связи друг с другом. Именно об этом никто, кроме меня, в настоящее время не знает. И потому несут несусветную чушь как по развитию истории, так и юриспруденции.

Считается, что Первозаконие, которое принес Моисей в первый раз с какой–то горы от бога Яхве, никому не известно. А вот Второзаконие, за которым Моисей во второй раз сходил к богу Яхве на гору, разбив первоначальные скрижали, представлено в левой колонке нижеследующей таблицы. С тех пор никто не говорит о Первозаконии, а говорят только о Второзаконии, дескать, какой это блеск и вершина мысли.

Дотошные ученые, например, К. Будде и Д.Д. Фрезер (Фрэзер) попытались докопаться до Первозакония, но потом бросили эту затею, посчитав, что древние люди были сплошные дураки, а сами они очень умные. Э. Ренан все–таки докопался до истины, но оставил ее при себе, нагородив нам с вами такой чуши, что от злости и стыда за него плакать хочется. Было это так.

Почитав как следует Пятикнижие и Библию, Будде понял, что Первозаконием было как раз то, что обозначено у меня в левой колонке таблицы, а Второзаконием то, что – в правой колонке. Обнародовав все это, он остановился. Фрезер, приняв эстафетную палочку от Будде и других, начал умничать. Проверив выводы Будде еще раз, он удостоверился в его правоте, но посчитал, что «этого не может быть потому, что не может быть никогда». Дескать, первобытным жителям Земли надо быть сперва глупыми, а потом постепенно умнеть. Дуракам же нужен только бог Яхве и ничего другого, а поэтому, дескать, и Первозаконие должно быть посвящено именно Яхве (правая колонка таблицы), хотя он и сам видит, что по Библиям, включая еврейскую, это именно Второзаконие. Затем люди, немного поумнев, сходили к богу Яхве за Второзаконием, которое и включило в себя, дескать, моральные заповеди – верх мудрости.

Когда я все это читал, меня так и подмывало назвать самого Фрезера не очень умным, но потом я понял, что он был в плену «общепризнанных представлений», и я остыл. В остывшем виде я рассуждал так. Об этом можно прочитать в других моих работах, здесь же я зациклю свои рассуждения в направлении юриспруденции.

У первобытного человека было, не в пример нам, больше проблем. И каждая из них – цена жизни. Поэтому никому не могло прийти в голову посвятить все свои мысли целиком и полностью любому богу, даже такому распрекрасному как Яхве. И если бы, паче чаяния, такой человек нашелся, никто бы его не стал слушать, не говоря уже о «следовании» такому учению. Кроме необходимости поесть и спасти жизнь от невзгод были, естественно, и те проблемы общежития (социума), которые сосредоточены в виде моральных догм «Второзакония», которое я беру в кавычки, так как это Первозаконие. Они даже есть среди приматов, поэтому как им не быть среди людей? И совершенно естественно, что они нашли свое отражение наряду с богом Яхве в Первозаконии, которые мы вопреки элементарной логике и прямому указанию Библии считаем Второзаконием.

Естественно также, что в этих нравственных догмах нет даже намека на закон в смысле юриспруденции. Это просто опыт, который мы наблюдаем даже у более простых животных, нежели приматы. Выше я уже охарактеризовал его как наказание родителями непослушного ребенка, перешедшее в наказание вожаком стаи и вождем племени непослушных взрослых особей. Это же видно даже в зоопарке. И это же видно в качестве «моральной заповеди» в следующем цыганском анекдоте, когда цыган–отец мечтает в кругу семьи: «украду–ка я лошадь», а малолетний цыган–сын тоже мечтательно: «Ух, уж я накатаюсь досыта». А отец огрел его тяжелой родительской рукой под «моральную» заповедь: «Не гоняй лошадь, не гоняй лошадь, постреленок, загонишь до смерти».

То есть, исток публичного права тут есть, а частного права нет и в помине, ибо придумано оно как раз против таких отцов и напрочь противоречит заповеди «почитай отца твоего и мать твою», так как частное право уравнивает даже детей с родителями. Хотя бы в смысле родительской порки, не говоря уже о контракте.

Зачем Моисей принес от Яхве Второзаконие без намека на моральные заповеди, я подробно описываю в других своих работах. Здесь кратко скажу, что – для идентификации представителей торгового племени, разрозненно живущих средь других племен по причине торговли, и потому, что прокормиться таким образом можно только в случае разрозненности торговых семей друг от друга. И им абсолютно необходима идентификация, незамутненная ничем, даже моралью. Только так она будет действовать: разрозненные представители торгового племени идентифицируется друг с другом в литургии единому для них богу Яхве. Даже если они впервые друг друга увидели в глаза.

Теперь обратимся к морали как таковой. Сколько не повторяй: халва, халва, от этого во рту слаще не станет – истина в последней инстанции, раз уж речь у меня идет о юриспруденции. Гораздо лучше действует наказание, вернее, его неотвратимость. Таким образом, мы подошли к выводу, что публичное право – это естественное продолжение родительской опеки, и выдумывать тут особенно нечего. Надо только как следует расписать «уложение о наказаниях», чтоб «дети» не обижались, что одного наказывают более чем другого.

Но откуда, черт возьми, взялось частное право, при котором все равны между собой, даже вождь, в том числе и «вождь всех времен и народов»? Я думаю, тут не надо сразу окунаться в римское право, а потом перепрыгивать из него прямо в эпоху реформации и просвещения, как это делают русские историки юриспруденции. Кое–что было и до «римского» права. Смотрите сами.

Российские знатоки истории юриспруденции

Частного права как такового в России вообще сроду не было. Его заменяет у нас гражданское право, которое не совсем частное право. Ибо сильно сдобрено государственным принуждением в ущерб равноправию сторон. Единственная книжка, которая о нем повествует, это – С.С. Алексеев. Частное право: «Статут», М., 1999.

Вот как об этом говорит автор: «О делении права на публичное и частное говорили еще философы античности. По словам Аристотеля, публичное право защищает то, что вредит обществу, а частное право – то, что вредит отдельным лицам. К публичному праву относятся административное, уголовное, финансовое право, процессуальное право, земельное право, ряд других подразделений. К частному – гражданское право, а также – хотя и не всецело – некоторые другие подразделения». То есть автор не может разделить как следует частное и гражданское право. Далее автор продолжает: «Для публичного права характерны отношения «власть – подчинение», для частного права – отношения юридического равенства субъектов. Публичное право построено на принципе субординации, частное право – на принципе координации воли и интересов участников отношений».

Автор пока не идет далее мной высказанного тезиса, что публичное право – отношение родителя и дитя, то есть естественного отношения в животном мире, публичное же право он только пока охарактеризовал, но не сказал, откуда же оно родом, если не считать «древнего грека» Аристотеля. Каковой тоже неизвестно, откуда это частное право взял?

Далее автор, отдавая должное путинским «реформам», утверждает, что публичное право – это «властная вертикаль», а частное право – «горизонтальные» отношения. Как будто это не было ясно из предыдущего. Затем, устав растолковывать то, чего сам не знает, резюмирует: «С первых стадий цивилизации право так и развивается в составе двух относительно самостоятельных сфер, по двум руслам – публичного и частного права» (выделение – мое).

Затем, так и не сказав откуда частное право взялось, пишет: «начальные «кирпичики» юридической техники и наиболее развитой, отработанный технико–юридический инструментарий во многом сформировались в основной обители частного права. В основном – на базе римского частного права». То есть, автор пока не знает, как частное право образовалось, но отмечает, что весь инструмент права вообще родился в частном праве. И далее делает фокус: «…частное право, в сущности, сразу, по историческим меркам «в краткий миг», всего лишь за несколько веков древнеримской истории, буквально ворвалось в своем довольно развитом классическом, чуть ли не в готовом виде в античную культуру – культуру человечества весьма высокого уровня». Это, конечно, фокус: «в краткий миг в готовом виде», но фокусы в истории не приветствуются.

И снова, да ладом: «…римское частное право дало миру поразительное по отработанности, совершенству, изяществу собрание юридических конструкций, моделей, формул, отточенной лексики», словно это – черт из табакерки, и как будто автор не писал это же самое несколькими страницами назад.

Затем автор, перепрыгнув через «века и тысячелетие», обращается к «средневековому праву университетов» и при этом делает открытие: «…речь здесь идет не об отмеченном ранее поразительном феномене, когда древнее римское право, «перекочевав» через века, в сущности тысячелетие, стало регулятором развивающихся товарно–денежных отношений». То есть, получается, что древние римляне выдумали, например, патефон, но этому патефону пришлось подождать 1000 лет, чтобы стать полезным, пока появятся виниловые граммофонные пластинки.

Затем из «римского» частного права у автора «во второй половине XX и на пороге XXI века вырабатываются и входят в жизнь гражданские законы нового поколения, выражающие глубокое единство частного права и современного естественного права, неотъемлемых прав человека». Как будто само «древнеримское» частное право изначально не полагает равноправие людей «по горизонтали». Иначе бы это «древнеримское» частное право вообще не возникло.

Из этой галиматьи у автора возникла «гипотеза», согласно которой «в науке не обращено должного внимания на то очевидное обстоятельство, что формирование вселенского шедевра культуры – римского частного права в его наиболее развитых формах (III–II вв. до н.э. – I–III вв. н.э.) и появление великих Христовых откровений–заповедей, положивших начало христианской культуры и морали, — события исторически одномоментные». При этом «одномоментность» у автора получилась размером в 600 лет. Но не это главное. Далее он пишет серию очень красивых и звучных фраз, в «сухом остатке» от которых – мир бы погиб, если бы «древнеримское» частное право не соединилось с христианским декалогом Второзакония, которое автор понимает традиционно, как мешанину из литургии и морали.

Не удержусь все–таки, приведу одну фразу автора, шибко уж она «красивая»: «Если такого рода гипотеза найдет подтверждение, то выраженный в ней подход откроет весьма конструктивную, многообещающую перспективу постижения самых основ духовных ценностей, их – если можно так сказать – единого корня, уходящего в самую суть разума, свободы, морали. Этот подход может стать предпосылкой для понимания и других существенных сторон и перспектив развития человеческой культуры, взаимосвязи ее различных, казалось бы, отдаленных друг от друга областей, в том числе права и религии».

Во–первых, я и о своей теории, в корне отличающейся от гипотезы автора, хотел бы тоже так сказать, но стыдно так уж сильно себя расхваливать, хотя и оснований у меня – больше. Во–вторых, именно христианство чуть не угробило не римское, а византийское, греческое, а точнее – еврейское частное право тем, что специально перепутало декалоги Перво- и Второзакония. (Но об этом у меня – в других работах). В третьих, на кой черт перепутанному «Второзаконию», которое – Первозаконие с моральной частью заповедей, нужно частное право? Ему бы и этих заповедей хватило. Ведь те, кто признает вселенскую значимость этих лозунгов типа «не укради», должны согласиться, что частное право при этом служит пятой лапой у собаки. В четвертых, зачем частному праву, в свою очередь, нужно христианство с его Первозаконием? Ведь за триста лет до Христа оно одно прекрасно справлялось со своими задачами.

Лучше бы задаться вопросом: что это так плохо стало с таким развитым в древние времена частным правом, как только наступило христианство? До тех самых пор, как с христианством фактически покончила сперва реформация, а потом, окончательно – просвещение. Сегодня же только меньшинство бегает по церквам, большинство – по юристам.

Я привык, что юристы выражаются очень корявым на первый взгляд языком, с множеством вводных слов и предложений и читать их – одна мука, зато – фразу, если она наконец осилена, двояко – трояко не поймешь, а только то, что в ней в действительности сказано. И как только юрист начинает выражаться «поэтически», юристу этому – конец. Автор доказывает: «Именно в гражданском праве частноправовые начала обретают «живую юридическую плоть. Потому–то выражения «частное право» и «гражданское право» по большей части понимаются как синонимы, тождественные и взаимозаменяемые понятия». И здесь же противоречит себе: «Гражданское право со своей стороны – это, так сказать, не «чистое» частное право. В советском обществе оно вообще имело в основном опубличенный (выделение – мое) характер. Да и при последовательном выражении частноправовых начал в гражданском праве всегда наличествуют известные публично–правовые элементы, а порой и целые институты (например, институты опеки, регистрации и т.п.). Он специально «забыл», я думаю, институты всяческих «разрешений» и «регистраций», «лицензирований» и «надзоров», отданных на откуп чиновникам, и поэтому почти непреодолимых для «любителей» частного права.

Из этой «поэзии» ничего не поймешь определенно, можно только ассоциировать, умозрительно представлять и даже «сопереживать» как поэту. С похмелья – так, а в трезвом виде – эдак. Ибо, что такое «живая юридическая плоть»? Почему «понимаются», а не детерминируются? Как однозначно понимать «не чистое» частное право? Оно что, в мазуте? Притом «в советском обществе», а не в общемировом. И почему частное право именно в этом «обществе» имеет «опубличенный» характер? И зачем «римскому частному праву, поразительному по отработанности, совершенству, изяществу юридических конструкций, моделей, формул, отточенной лексики», понадобились эти идиотские «публично–правовые элементы, целые институты» несусветной галиматьи? Нет бы сказать, просто и четко: гражданское право – это желание властей вместо частного права включить материнско–отцовскую опеку над народной «горизонтальной» деятельностью с тем, чтобы со временем вообще отменить частное право, оставив вместо него «родительскую опеку государства».

Книжка эта, естественно, продолжается дальше, но больше в ней нечего читать по возникновению как права вообще, так и частного права. Поэтому перейду к западному пониманию этих вопросов.

Западные знатоки истории юриспруденции

Лучше «Британники» этот вопрос никто не знает. «Британника» в этом отношении не проявляет столько самонадеянности, сколько только что цитированный автор российского понятия частного права, который все знает непоколебимо. Она начинает издалека, от самой собственности, и правильно делает. Ибо понятие частного права неразрывно связано с «горизонтальным» отношением людей. А эти отношения, в свою очередь, все, кроме любви, – вещные, собственнические. Притом ревность в любви – это ведь тоже собственническое начало, во многом – договорное.

Пересказываю. Сегодня в английском понимании это «объект юридических прав», «имущество» или «богатство», с сильным оттенком индивидуальности. Английское слово получилось или непосредственно, или через французский язык от propriete от латинского proprietas, что означает «специфический характер (природа) или качество вещи» и в письменном виде – от почтового отправления – augustan – собственность. В свою очередь, слово proprietas получено из прилагательного proprius, означающего «специфический» или «собственный», в противоположность слову communis, «общий (обычный)». Само рroprius имеет неуверенную этимологию, но вероятно связано с индоевропейским корнем, который на латыни prae и prope, по–гречески - prin и на санскрите – pra. Это – ядро значений, которые могут быть переведены как «перед», «прежде» (добавлю по–русски – прадедушка), «близко к», «от имени». Таким образом, это «то, что прежде, чем прибудет», или «что отделяет индивидуума и вещь друг от друга». Это – отношение лиц друг к другу, или разделение, отделение «меня» и «тебя» («вас») по расстоянию и времени.

Далее «Британника» сразу переходит в 17 век. Поэтому прокомментирую то, что только что переписал из нее. Конечно, «Британника» не знает того, что знаю я об образовании и действиях торгового племени. Вернее, знать–то знает, ибо именно из нее я о торговом племени узнал, но не придает этому значения. И даже сильно сомневается, что древние евреи и торговое племя – это одно и то же. Это у нее, видите ли, не доказано. И поэтому у нее никак не получается сделать правильный вывод из очень заинтересовавших меня сведений предыдущего абзаца.

Беру быка прямо за рога (подробности у меня в других работах). Весь этот куст значений, на первый взгляд не соответствующих друг другу, означает ни что иное, как товар в нынешнем понимании этого слова. И в то же время – наследство. Латынь и греческий оставим пока в стороне, так как это все тот же древнееврейский язык, и остановимся на санскрите – предке индоевропейской семьи языков. И выпишем подряд значения корня «пра»: товар всегда имеет значение «перед» и «прежде» продажи. То есть, он всегда имеет историю. Товар на то он и – товар, чтобы быть «близким к», назначенным к продаже, притом «от имени» одного индивида «к имени» другого индивида. Товар всегда – понятие ожидаемое, не столько его прибытия физического, сколько прибытия как ожидания, то есть, он «то, что прежде, чем прибудет». Особенно в отношении товара хорошо звучит его описательное определение: «то, что отделяет вещь и индивида друг от друга», то есть еще не проданную, но предназначенную к продаже вещь. Особенно хорошо, законченно определяет товар последнее определение «Британники»: «отношение лиц друг к другу, или разделение, отделение «меня» и «тебя» («вас») по расстоянию и времени». Ибо «отношение лиц друг к другу» как покупатель и продавец – есть разделительное отношение, притом предельно ясно сказано, что «от меня» «к тебе», «к вам».

Но товар, являясь собственностью, не может избежать наследования, иначе это – грабеж или растаскивание по домам как бы «ничейного» имущества. Отсюда – прадедушка. Только этот прадедушка не личность как таковая, а его наследство – имущество.

Я думаю, что ученым, которые составляли «Британнику», только идиотское «общепризнанное мнение», что торговлю выдумали сами собой все известные племена на свете, мешало сопоставить товар и «санскритское» определение собственности. Ибо товар – собственность преходящая, как «по расстоянию», так и «по времени». Однако время моих пояснений еще не подошло, продолжу пересказывать «Британнику».

Когда свойство этого слова появилось на английском языке, оно регулярно используется в значении латинского языка proprietas, или в других словах, легко получаемых из него. Перед 17–м столетием редко можно встретить это слово в его современном смысле объекта юридического права. И даже тогда, когда это именно так понимается, контекст почти всегда подразумевает вещь или группу вещей, принадлежащих индивидууму, но пока не узаконенных на бумаге. И только много позднее это слово стало нормальным юридическим понятием индивидуальной собственности.

Здесь я недаром выделил «перед 17 столетием», это 16 век. Козимо Медичи – основатель католичества (это я доказываю в своих работах) и банковского дела в Европе умер в 1464 году, «наполнив папскую казну до отказа». Из этого вытекает, что, во–первых, официальная хронология врет, во–вторых, что во времена Медичи Старшего еще не было никакого банковского дела, так как не было еще устоявшегося понятия собственности. Просто было очень много денег в одной куче. Но не было еще закона, закон был только в гуще самих торговцев, наружу не прорвался. Тогда нечего болтать о Римской империи, дескать жившей по историческим книжкам чуть ли не при современной юриспруденции. Но об этом у меня в других работах. Это рассмотрено – с одной стороны.

С другой стороны, если Козимо Медичи был всеевропейский банкир в действительности, то почему вплоть до начала реформации и просвещения «редко можно встретить это слово в его современном смысле объекта юридического права»? Тогда как, оно известно со времен «древних» греков. Не следует ли из этого, что вопреки российскому юристу С.С. Алексееву «древнеримское» частное право было запрещено христианством в образе католичества? Как и галилеево «а, все–таки она вертится». Недаром целых сто лет после Козимо Медичи «Маллеус» («метод» борьбы с ведьмами, точнее – борьба с матриархатом) печатался в четыре раза чаще самой Библии. (См. мои другие работы).

Приведу–ка я еще одну мысль из «Британники», приближающую меня к предмету этой статьи. Кратко она выглядит так. На Западе все шло к тому, чтобы придать собственности юридический вид, «незападная» собственность (азиатская) все еще продолжала пониматься в самом раннем архаическом смысле. То есть, она перестала пониматься в главном своем свойстве как передаваемая, движущаяся, а стала пониматься в статическом свойстве. Понятнее будет: царская да боярская и больше – ничья. Поэтому не поленюсь, спрошу С.С. Алексеева: не поэтому ли у Вас в гражданском праве больше публично права, чем частного?

Далее «Британника» начинает делить право, так сказать, на восточное и западное. Вот как это у нее получается. На Западе стала прослеживаться тройственность собственности: владение, пользование и распоряжение. И продолжает: «триумвират принципов собственности – банальность на Европейском континенте, где долго считалось, что эта тенденция была свойственна Римскому праву. В непромышленных обществах (Восток – мое) комплекс правоотношений материального производства глубоко связан с семьей. В них экономика и семья глубоко связаны. Промышленные же общества (Запад – мое) контрастны в том, что в них отделено производство от потребления, то есть, экономика – от семьи. В результате, в правовых системах непромышленного мира, собственность, используемая в производстве, и собственность, используемая в семье, разделяются функционально и имеют тенденцию обращаться к различным телам закона».

Во–первых, тем самым «Британника» утверждает, что на Западе в отличие от Востока как производственная, так и семейная собственность «обращается» к одному и тому же «телу закона», то есть частному праву. А вот на Востоке производственная собственность «обращается» к публичному праву, а семейная собственность – к праву частному. И именно поэтому, запутавшись в этих двух «правах» окончательно, на Востоке и было выдумано «гражданское» право – мешанина из двух разных систем права, которую нам не может вразумительно объяснить С.С. Алексеев.

Во–вторых, если триумвират собственности «долго считался» произведением римского права, то значит, что сегодня так не считается. Поэтому и С.С. Алексееву это бы надо было знать тоже. Я к этому триумвирату еще вернусь.

В третьих, почему такая разница в системах права произошла на Востоке и Западе, «Британника» не знает, неудачно оправдываясь: «Современная антропология испытывает трудность, делая вывод относительно истории. История многих незападных обществ достоверно известна за очень непродолжительное время». Хотя, замечу я, древнее Вавилона и Египта этой самой истории ничего не известно. Даже Древний Рим «моложе» их.

Потерпев фиаско с восточной юриспруденцией, «Британника» бросает взгляд на Запад. И вновь удивляется: «Агломерирующая тенденция римской юридической мысли никак не проявляется в политической и философской жизни того времени, кроме общих идей». А как ей «проявляться», если я доказал в других своих работах, что никакой Римской империи вообще не было. И вся ее «история» скомпилирована со значительной «переделкой» в «Платоновской» академии Козимо Медичи из «рукописей, купленных» им у Магомета II в Константинополе. И сделали это Фиччино и Браччолини на деньги Медичи.

Упомянув наличие только «общих идей» в Римской империи, «Британника» идет дальше: «Однако нет никаких оснований полагать, что основание римского права явилось следствием социальных причин». Я и думаю: а какие тут могут быть «осноавания», если вся римская история – сплошной роман на основе «фактических» событий? Примерно как «Молодая гвардия» Фадеева, которую историки не устают критиковать до сих пор, меняя местами «молодогвардейцев» и их «предателей». Но главный момент не в этом, а в том, что «следствием социальных причин» юриспруденция и не могла быть, ибо «социальные причины» безжалостно подавляют власть имущие, а не делают им юриспруденцию, чтоб они могли процветать. Особенно в те, жестокие времена.

Отбросив как исток возникновения юриспруденции «социальные причины», «Британника» констатирует: «Но происхождение классов именно в это время кажется очевидным. Владение собственностью в это время – вероятно. Но множество проявлений владения собственностью с легкостью не может быть приписано какому–либо классу». Другими словами, и «классовый» толчок к созданию юриспруденции не оправдался. Я не виню «Британнику» в том, что она не заметила национальный «класс» торговцев, ибо она рассуждает с позиций сегодняшнего дня, когда торговцы – многонациональны.

Знакомить нас с «происхождением» римского права «Британника» завершает следующими словами: «Вместе с тем, абсолютно не развито понятие защиты собственности от государства». Как же так? Ведь основа современного частного права как раз и заключается в том, что государство и индивид – равноправные субъекты этого права. Я–то знаю, почему так произошло, но подробно объяснять пока не буду, скажу только, что у торговцев–праевреев никогда не было государства, и даже понятия такого не было. И торговцы, не в пример нам, были очень практическими людьми. Так что борьбу с тенями не выдумывали.

Я ясно вижу, что «Британника» устала объяснять нам то, чего сама не понимает. Поэтому возвратилась на Британские острова: «В Англии понятие собственности на землю появилось в конце 12–го столетия от частичного контроля до феодального владения. Путь, которым это случалось, был необычно комплексным. От судебной гарантии феодальному лорду подневольных людей до свободных арендаторов и владельцев собственной земли». «Частичный контроль» здесь я понимаю как грибную поляну в общественном лесу, тропинка к которой от всех других держится в тайне. А «феодальное владение» – как здоровенного детину, не скрывающего тропинку на грибницу, а охраняющего ее с дубинкой в руках. Между ними – невообразимо «комплексные» правоотношения. Иначе «Британннику» понять «в конце 12 столетия» невозможно.

Однако она продолжает: «В 16–ом столетии лорды в отношении своей земли были ограничены только получением за нее арендной платы. (То есть, добавлю я, «подневольные люди были запрещены). Имеются, однако, некоторые данные, что собственность уже получила некоторую юридическую защиту от притязаний короля. Приблизительно то же самое существовало в континентальной Западной Европе».

По «притязаниям короля» я скажу проще, основываясь на самой английской истории, так как своих королей там лорды били нещадно: руки у королей стали коротки, так как лорды договорились между собой. Что касается «ограничений лордов только арендной платой», то и это понятно. Английские лорды эксплуатировали собственный народ, поэтому рабство дотянуло только до 16 века. А, например, в России народ эксплуатировали хазарские пришельцы, которые народ считали чужим, примерно как негров в Америке. Вот там рабство и дотянули до 19 века, основываясь на Соборном уложении царя Алексея Михайловича (1649 г.), отца Великого Петра. (Подробности – в других моих работах, в частности в статье «Дополнительные доказательства моей теории – 6. Темные следы или Как дело Моисея чуть не погибло» и статье «Западная Европа»).

Здесь же приведу только слова А. Поссевино, который в 1582 году пишет о Московии: «Великий князь все держит в своих руках: города, крепости, села, дома, поместья, леса, озера, реки… Князь обладает огромными сокровищами. Сколько бы ни ввозилось в Московию обработанного или необработанного золота, все это, он собирает и почти никогда не разрешает вывозить».

Подытожу: это же не исток частного права и юриспруденции, а чистое жизнеописание. Как, например, что кушали на званом обеде у фараона, не вдаваясь в подробности, откуда все эти яства взялись.

Дальше частное право у «Британнники» развивалось следующим образом: «В начале 17–ого столетия голландский юрист Хьюго Гротиус объявил теорию, согласно которой государство имело право изъять частную собственность. С другой стороны, это можно было осуществить только для пользы всего общества и с компенсацией бывшему владельцу. В конце 17–ого столетия Сэмюэль фон Пуфендорф очистил теорию собственности от ее древнего происхождения на праве военного захвата. Для этого он призвал усилия государства защитить ее и охранить от военного захвата. Современник Пуфендорфа Джон Лок выдвинул другую теорию, согласно которой собственность – это скорее не только вещь, которую можно захватить, а факт, то есть, собственник смешал свой труд с вещью, создав новую, большую собственность. И это право на вещь, проистекающую из труда – естественное право. И эта собственность не требует государственной санкции, чтобы иметь законную силу. Но она должна, однако, быть защищена государством».

Самое смешное здесь то, что «римского» права как будто не было вовсе. И отчего все эти кардинальные перемены произошли – тоже непонятно. Тем более что тут же «Британника» доводит до нас с вами: Смесь римского и церковно–католического права, известная как jus communa («общее право»), действовала в Европе при отсутствии местных законов. Комментаторы этого права 14–15–х веков описывают преобладание феодальных форм собственности в терминах римского права (dominium utile; квази — possessio iuris). Но это скорее католическое представление, чем римское. И эти скорее католические, чем римские идеи собственности потому были общеприняты, что составляли часть университетской подготовки юристов».

«Британника», конечно, не знает того, что знаю я об «изобретении» торговли древними евреями из Йемена. Она не знает, что католичество «купил» Козимо Медичи у Магомета II вместе с древними византийскими рукописями, переписанными потом «как надо» его наемниками из «Новоплатоновской» академии в «историю Древнего Рима», и размноженными тысячами станком Гуттенберга. (Подробности – в других моих работах). Но как же не попытаться, черт возьми, здраво рассудить о «смеси римского и церковно–католического права». Отчего это вдруг эта «смесь» начала «действовать» в Европе? Ведь чушь собачья, что в Европе «отсутствовали местные законы». Публичное право даже у стаи бродячих собак есть. Подумали хотя бы над тем, какого черта с приходом католичества куда–то сквозь землю провалилось то самое, идиотское римское право, а потом выскочило как черт из табакерки в Реформацию католичества и Просвещение.

Почитали бы как Лукиан и Цельс издевательски смеялись над католичеством в самый момент его становления, а не в «римскую» эпоху, куда этих непослушных умников затолкали «новоплатонисты» Козимо Медичи. Можно сопоставить и то, что Хьюго Гротиус по времени, не считая нескольких лет, — современник Антония Поссевино, который описывал ужасы Московии. Первый из них выдвигает современнейшее понятие роли государства в охране и распоряжении частной собственностью. И этого не могло бы быть, если бы в этом не было массовой потребности. Другими словами, на Западе частными собственниками со времен Реформации было почти все население. Иначе Гротиусу не пришло бы в голову изучать вопрос и предлагать свою идею. Второй из них пишет в это же самое время про «азиатский способ производства», при котором вообще все в стране «принадлежит» князю. И я недаром прервал так резко цитату. За «реками и озерами» у Поссевино стоит: «честь и достоинство».

Беда «Британики» в исследовании истории права, как и всей исторической науки в том, что она не знает, что надо поставить во главу угла. Попыталась поставить римское право, но из этого ничего не вышло, как видите. Не вышло потому, что никакого римского права не было. Это было право евреев, они же «греки», которое действовало только между ними на основе истинного, без моральных заповедей, Второзакония Моисея. К этому и перейду, но не забуду сказать свое мнение и о «древнем происхождении частной собственности на праве военного захвата».

Как это было в действительности

Я думаю, что у меня не будет оппонентов в том, что Первозаконие все–таки было, потому что Второзаконие – налицо. Гораздо меньше сторонников будет поменять эти два «закона» местами. Особенно среди тех, кто всю свою жизнь зубрил традиционную историю. Только вызубрил, внес в нее свой «великий вклад» в виде исправления блюд в меню фараона какой–нибудь 101–й династии, а тут… на, тебе, горный инженер Синюков объявился. Со своими «никчемными умствованиями»: учить «специалистов своего дела», «дилетант» эдакий, если убрать матерщинные слова, которыми эти несколько слов сопроводят.

Однако, придется послушать хотя бы, господа историки.

Как я уже обозначил выше, публичное право есть даже у стаи бродячих собак, поэтому распространяться о его возникновении особо нечего. Это прирожденное, первородное право. Право родителей, любящих и обучающих своих детей, перешедшее постепенно в право сильного или шибко умного вождя, шаха, лорда, князя, короля, императора. И нужно последнее для того, чтобы сытно есть, мягко спать, удовлетворять свои сексуальные потребности наиболее приятно. И так далее.

О развитии тут нечего особенно говорить. Разве что об унификации. Скажите, какому вору понравится, пойманному за два пальца, запущенные в чужой карман, если в одной деревне ему за это отрубят голову, а в другой – только два пальца, «виновные» в краже? Самому–то вору – ладно. А вот каково окружающим «честным налогоплательщикам»? Ведь почти каждый хочет что–нибудь украсть. И именно потому заботится о «справедливых» последствиях. Вернее, даже не о справедливых, а хотя бы «адекватных». А раз таких претендентов много, почти все, то умный вожак (на первых этапах – папа с мамой), непременно желающие быть любимыми, быстренько дойдут до унификации наказаний. Вот и все – публичное право готово. Ибо публичное право – это в подавляющем большинстве случаев – наказание за проступок перед царем, сиречь – «народом».

О его нынешних разделах, градациях, и прочих юридических штучках я даже говорить не хочу, все это в пределах понимания детсадовского возраста. Замечу только, что право собственности на все и вся в этом публичном праве, как я только что говорил словами Поссевино, принадлежит князю, лорду, а в собачьей стае – вожаку, даже все самки разом. Лучше я перейду к возникновению частного права.

Частное право – не самоочевидно, особенно на фоне публичного права. Иначе бы «Британника» с ним быстро разобралась. Это такое же величайшее «изобретение» как теория относительности, торговля и буквенная письменность. Кстати, колесо, глиняный горшок и лук со стрелами, которые историки считают величайшими, я к величайшим изобретениям не отношу, эти вещи любой ребенок пяти лет в любом племени на Земле изобретет играючи, в полном смысле слова играть. (Подробности – в других моих работах).

Я–то давно знаю, как было изобретено частное право, но вы–то не знаете этого. Потому буду рассматривать это изобретение последовательно, тщательно и со всеми возможными для меня доказательствами. Начну с русских слов с корнем «pra» – «пра», ибо «санскритский» корень был рассмотрен выше с подачи «Британники». Как вы помните, этот корень сильно смахивает на «товар» и «товарную сделку», отчуждение от меня к тебе, «куплю – продажу», разделяет производство и потребление, представляет товар в обороте.

Старинное русское слово «пра» означает истину, воистину, справедливо, откуда и произошло слово «право» (juris). Это же слово «пра» означает закон, правый, правда в отличие от кривды – вранья, шуи (В. Даль). Это же слово «пра» означает в многочисленных производных словах «связь с восходящим или нисходящим родством» в таких словах как праматерь, праотцы. Особенно вторичность, третичность и так далее этой связи: прапрадедушка и даже пращур – отец прапрадедушки. Все это делает это слово каким–то неопределенным, неточным, многозначным. Вместе с тем его трудно не ассоциировать с санскритским «пра», что приближает к этому слову и те его значения, которые придала ему «Британника». Вместе с тем, правый в значении лучший, чем левый (неправый), а также правда – закон, а в особенности право как таковое, юридическое говорит о том, что все это какие–то хорошие вещи или действия в отличие от плохих, неправильных, порочных вещах или действиях. А применение слова «пра» для связи с повторяющимися однотипными, родственными отношениями и событиями придает ему значение устойчивой связи, которой, в свою очередь, придается большое значение. Во всяком случае, слово это настолько старо, что только в санскрите и видно его начало. А в самом санскрите – еврейские корни.

Особенное значение в этом случае приобретает для нас слова «прах» и «пря» с тем же корнем. Мы говорим прах не только в понимании бренных останков человека, изначально как бы сожженного, что характерно как для индусов с их санскритом, хотя он и афганский, но и для древних русских, которые тоже сжигали своих умерших сограждан, но и употребляем это слово для всего изначально неживого, которое почему–то вдруг перестало существовать. Например, все пошло прахом, в смысле было и перестало быть. Имелось и перестало иметься. Например, тут царит прах и запустение. Слово «пря» Владимир Даль считает равнозначным слову «распря», я же считаю, что «пря» – обсуждение, заключение договора, а распря – неудача в этом начинании, в этом действии. Посмотрите сами.

Пряжа, упряжь – это то, из элементов чего можно сделать новое единое целое, как бы договоренное между собой из элементов пряжи и упряжи. Прения – это обсуждение чего бы–то ни было, а вовсе не потение при этом, как многие думают, хотя и потение можно произвести от тяжелых прений. Распряжа, распрягание ныне осталось только как воспоминание о лошадях, но это есть реституция упряжи, если мы говорим все–таки о юриспруденции. То есть восстановление первоначального состояния разрозненных хомута, дуги, шлей, постромков, вожжей, чересседельника и так далее. Поэтому распря первоначально – это недоговоренность при сделке, расхождение покупателя и продавца в результате «не сторговавшихся» между собой. И обратите внимание, что на Востоке продавец и покупатель традиционно торгуются до посинения, а покупателя, без торга берущего вещь по первой назначенной продавцом цене, презирают. Вот что такое прения, а распря – бесполезные прения, расхождение покупателя и продавца. И это потом уже распря из мирного расхождения взглядов на цену покупателя и продавца превратилась во вражду, которая первоначально даже не предполагалась. Но, все же заметьте, распри бывают, как правило, только между близкими когда–то людьми, состоящими в каких–то близких отношениях, чаще – родня и друзья. То есть распря – расторжение (ломка) мирных прений о цене и не более того.

У В. Даля же: «распря – пря, спор, прение, состязание, несогласие, раздоры, ссоры, смуты». Я это к тому привел, что здесь даже видно, как именно состязание превращается у Даля во вражду и смуту.

Ныне совершенно забытое нами слово «праца» залетело в наш родной язык, несомненно, от хазарских евреев, а обозначает оно всего–навсего труд, занятие. Вот я и спрашиваю: какое же еще может быть занятие у евреев кроме торговли? Я имею в виду те, далекие времена. Тем более что русское слово «прать» означает жать, давить. Я его понимаю, как «гнуть свою линию» в прениях о цене.

Чтобы окончательно и бесповоротно связать «про–пря» с торговлей и Хазарским каганатом, напомню вам старинное русское слово «прасол», которое у В. Даля в окончательном варианте означает того, кто скупает и перепродает что–нибудь. Но начали прасолы все–таки с соли. Покупали ее на озере Баскунчак, везли с Волги на Дон, затем сплавляли по реке Самаре в Днепр, ну, и так далее. И было это еще при Хазарском каганате, (подробности у меня в других работах).

Слово «соль» на всех известных языках индоевропейской семьи практически неизменно, что говорит о преобладающем значении этого, ныне дешевейшего, продукта в те далекие времена. О слове «пра» вам уже известно. И больше мне нечего тут добавить. Лучше я вернусь вновь на Британские острова.

На английском право как сторона и право из юриспруденции по написанию аналогичны – right. Заметьте, так же как и в русском языке. Но, лучше я рассмотрю русское слово «справка» и английское слово «прайс» – цена. Суффикс «вк» и окончание «а» по–русски большой роли не играют, главное – корень «пра». Поэтому справка – это всего лишь ценник или по научному «прейскурант», тоже с корнем близким к «пра». В английском же языке это слово прямо произведено от «пра». Нынешним молодым россиянам это слово покажется еще более знакомым в сочетании «прайс–лист».

Если я был бы юристом и захотел бы узнать происхождение частного права, я непременно сделал бы то, что я написал выше. И это бы меня неминуемо привело к соединению первоначальных понятий торговли и частного права. Они и обозначаются–то одним и тем же «санскритским» словом. Санскритское я потому взял в кавычки, что оно не санскритское, а древнееврейское. (Читайте об этом другие мои работы, в том числе «Новоазиатская формация в России установилась», «Столпы и краеугольные камни», «Технология российского рабства», «Тайна Аравийского полуострова», «Языкознание», «Сатрапия» и др.). Санскритским же (грубо говоря, афганским) оно стало потому, что боковая ветвь «дороги соли» от Баскунчака до Тихого океана ответвлялась через Афганистан в Индию (моя книга «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории»). И в связи с людоедским способом правления народом язык там застрял в своем развитии в «санскритских» временах.

Восточная ветвь торгового племени из Йемена, прочесывая восточные страны и народы и застревая там, привносила в них вместе с изобретенной ими торговлей и письменностью свой язык, само изменяя свой язык (исключая новые для этих племен слова), ставший индоевропейской семьей языков. Западная ветвь этого же племени, продвигаясь через Эфиопию, Египет в Средиземноморье, создала точно таким же образом афразийское дерево языков, в которое, в конечном итоге, вошла и индоевропейская семья, естественно, вместе с европейцами. Чему лингвисты никак не найдут объяснения. Все это расписано у меня в других работах, поэтому останавливаться не буду. Перейду к западной и восточной цивилизации, с упором на юриспруденцию, ибо все остальное у меня уже описано. И тут мне снова понадобится Моисей.

Дело в том, что евреи, естественно, начали свой долгий путь с Первозаконием в руках, как на запад, так и на восток. Мешанина из морали и литургии своему богу Яхве в Первозаконии сильно мешала им. С одной стороны, моральные лозунги в Декалоге действовали как мертвому припарки, ибо и сегодня лозунги действуют почти так же. Пока не попадешь в тюрьму. Только здесь о них вспоминают, и то – не всегда, чему подтверждением служит слово рецидив.

С другой стороны – было еще хуже. Недостаточное внимание, уделенное в Декалоге литургии богу Яхве, делало евреев легкой добычей местных верований и нравов, например, к некошерной пище, не говоря уже о местных богах. Все это усугублялось тем, что евреи стояли практически нараскоряку между моралью и Яхве, ибо требования эти были совершенно разные: не обманывать («не произноси ложного свидетельства»), например, несовместимо с торговлей – продашь дешевле, чем купил. Но ведь и Яхве тут же присутствует, все знает, и укоризненно покачивает головой. То есть мораль и Яхве мешали друг другу в Декалоге Первозакония. Когда выбираешь между большим и меньшим злом, нужен компромисс. Человек по своему складу, как и все живое, выбирает, где слаще. Поэтому и бог Яхве начал меркнуть на фоне давно померкших моральных заповедей. Что же из этого вышло?

Ислам, вот что вышло. Разрозненные семьи торговцев, вклиненные в аборигенскую среду, быстро потеряли своего Яхве и, внедрившись в местную элиту, выдумали для нее совершенного бога, которому через элиту народ подчинялся беспрекословно. Ислам быстренько захватил полосу земного шара от Индонезии до Гибралтара. А передовой отряд торговцев, которому не хватило места в элитах мирным способом покоренных народов, дошел до озера Баскунчак, где и основал Хазарский каганат. Потом постепенно внедрился в среду, в которой мы с вами родились, и Хазарский каганат исчез без следа. Правда, перед тем, как внедряться в будущую Россию в этих местах, начиная полосой с Центральной Азии, через Сирию, и заканчивая Александрией и Гибралтаром, от ислама стало отпочковываться христианство. В Индии – буддизм, в Китае и Корее – то, что там сегодня. Но именно там, где действовал ислам. На юге Западной Европы в это время процветал матриархат, на севере – то, что было и в будущей России до экспансии туда хазар. Примерно, как республика Великий Новгород. Пора возвращаться в юриспруденцию.

Высокую интеллектуальность торговли я покажу на примере инженера, использующего готовые формулы и ученого, эти формулы создающего. Задача инженера, сидящего на куче готовых формул, заключается в подстановке в них без описок нужных цифр и знании арифметики. Интеллект тут нужен, но примерно такой, как у хорошего каменщика, с закрытыми глазами, без уровня и отвеса правильно кладущего кирпичи в стену. То есть, опыт и больше ничего. С учеными посложнее, тем более что один ученый все формулы не изобретет, тут нужна специализация в узкой области, например, в кинематике, динамике, сопротивлении материалов и так далее. Один не осилит все это, если я таких дисциплин назову еще штук сорок.

Торговля же еще сложнее, и быть надо и инженером, и ученым, притом всех специальностей разом, притом только что выведенные формулы действуют всего несколько дней, а потом их надо менять, развитие науки, вернее, сама жизнь требует. Вот в таком широком поле неопределенностей действует торговец. Если, конечно, он торговец, а не потенциальный банкрот.

Я только не понимаю одного, как историки не обращают на это внимания, приписывая изобретение торговли всем без исключения народам поголовно? Словно это пресловутое колесо. Из–за неизобретения которого чукчей считают дураками, хотя чукчам это колесо на летних сплошных болотах и зимних сугробах нужно как собаке пятая нога. Без письменности (это я показал в других работах) торговля невозможна. Здесь же рассмотрю: возможна ли она без правил? Основные правила успешной торговли я рассмотрел в другой работе, и оказалось, что без этих правил нельзя. А разве можно без ответственности? Ибо товар велик по сравнению с нуждой одного человека, чрезвычайно подвижен, конъюнктура изменчива, лиц, участвующих в бизнесе, много (закупка, продажа, перевозки, хранение, реклама, прейскуранты, изучение конъюнктуры и так далее), а совесть у них по Первозаконию – низка. И на всем протяжении оборота товара он непрерывно переходит из рук в руки. Это так делается сегодня. Но и «вчера» – то же самое, с некоторыми упрощениями.

Несомненно, первыми именно в эти времена появились временная собственность на товар и правила ее передачи из рук в руки. Но это и есть частное право. Тем более что торговцы как вы помните, жили разрозненно среди других племен и поэтому старались не подчиняться их давно имевшему место публичному праву: все принадлежит князю. А, собственных, ни царя, ни государства у них не должно было быть в принципе. Вот тут–то и потребовались им судьи, свои собственные, независимо от аборигенского князя.

Но, с внедрением в аборигенскую среду, проникновением в ее элиту, приспособлением к новой религии – исламу постепенно эти правила свертывались как ненужные в новых условиях. От них остался только след в публичном праве. И на большей части планеты, в том числе и на «святой» Руси, восторжествовала людоедская форма правления, при которой действовало только публичное право: сыск и правеж. Без всякого соревнования на корте (court – суд). Вот теперь можно поджидать Моисея.

Во–первых, он озаботился чистотой торгового племени, не по крови, а по функции. Недаром с древних времен иудеем может быть любой, хоть эфиоп, хоть русский, лишь бы он неукоснительно соблюдал Тору. Этому как раз способствовало Второзаконие, освобожденное от моральных догм и целиком и полностью посвященное богу Яхве. И торговец в любой точке Земли идентифицировался по этому новому «закону» с себе подобными, даже в закусочной, и именно по кошерной пище, а, идентифицировавшись, находил общий язык. Теперь иудеям–торговцам, даже разрозненным семьями, ничего не угрожало. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Это было огромное достижение ума.

Во–вторых, Моисей для становления своего племени единомышленников Второзакония повел их в «страну обетованную», на Босфор, а не в Палестину, ибо в Палестине не разжиреешь, оборотных средств не накопишь. На Босфоре же, огородив уютное местечко тройными стенами и перекинув через пролив железную цепь, можно было жить припеваючи, ибо ворот, на которую цепь наматывалась, был за тройными стенами. Я назвал этот тихий городок (Византий, Царь–град, Константинополь, Стамбул) первой и главной мировой таможней, в которой деньги с проплывающих кораблей брали ни за что, за несколько оборотов ворота, натягивающего цепь.

Немного разжирев, Моисеевы торговцы принялись осваивать Средиземноморские и Черноморские просторы. Но никакой Византии, как империи на штыках, не было. Была только сфера торгового влияния и сумасшедшие торговые прибыли. Даже славянских воинов для охраны тройных стен нанимали, платя им поваренной солью с Баскунчака. Но и самого Баскунчака не касались, между Хазарским каганатом и Византием хватало посредников. Притом евреи–хазары и евреи Моисеева «воинства» даже не узнали друг друга, настолько у них были разные системы правления, юстиции и прочих публичных прав. Да, и назывались они уже не евреями, а «древними греками». Хотя «арабскую вязь» и «греческие письмена» читали друг у друга без переводчиков. Вот в чем штука.

Знаменитые византийские интриги, называемые сегодня византийщиной, не что иное, как нынешний «прагматизм», характерный для сегодняшних Соединенных Штатов. «Византийская роскошь, погрязшая в разврате», конечно, были, но не до такой степени, чтоб свести прагматиков с ума. «Закат» всего этого наступил, когда соль нашли повсюду, даже под землей. А работорговля «русским» товаром тоже пришла в упадок, так как весельные галеры были заменены на более эффективные парусники, плавающие даже против ветра. Но еще до «конца Византийской империи» смышленые «греки» стали растекаться по Южной Европе, от Балкан до Бискайского залива, везя с собой всю свою юриспруденцию и философию в одном рукописном экземпляре. Так Западная Европа начала пропитываться «греческим духом».

Когда пришли «турки», притом с севера, а не с юга, так как они были крестоносцами Козимо Медичи, в Константинополь, переименовав его в Стамбул от обиды, он был гол как сокол. Потому его и оставили, немного разграбив, истинным туркам, так как это была их исконная земля. Я уверен, что завоевали его вовсе не турки, а крестоносцы Козимо Медичи, тоже «грека», только с Гибралтара, вернее, из Арагона. Несмотря на хронологию, которую, в общем–то, составил Скалигер по заказу наследников Козимо Медичи все в той же «Новоплатоновской академии». Да, забыл сказать, к этому времени ислам настолько пропитался христианством (несторианством), что их было уже трудно различать. Недаром мусульманин Магомет II зажег неугасимую лампаду последнему византийскому императору – «правоверному христианину». И заодно «продал» Козимо Медичи все ненужные ему византийские рукописи.

Вот тут–то и заработала на полную мощность «Новоплатоновская академия» Козимо Медичи во Флоренции, создавая на бумаге «Римскую империю», в которую даже городок Византий попал составной частью в виде Византийской империи. Строителей же направили в Рим строить Колизей и собор св. Петра. Немного ранее Козимо Медичи собрал Ферраро–Флорентийский собор, номинально для объединения церквей, фактически – для построения католической религии наподобие армейского корпуса с крестоносцами. Как раз в это время изобрел свой печатный станок Гуттенберг. Медичи, обманув изобретателя, присвоил его и начал на нем печатать индульгенции с графой: вписать Ф.И.О. и предмет греха. Деньги потекли рекой. И наступило «Возрождение», которое ловко составили в той же «академии», но и в самой Флоренции, естественно, построили дворцы. Которые и сегодня глаз радуют. Там даже есть точнейшая копия храма Василия Блаженного, который стоит у нас на Красной площади. Так что Колизей построить – раз плюнуть, притом его и достраивать никто не собирался, сам видел. Кстати, именно католики, а не «римские» легионеры понастроили по всей Западной Европе однотипные «колизеи», но без печатного станка об этом быстро забыли.

Кстати, о печатном станке. Именно он позволил Козимо Медичи и его потомкам в ранге римских пап ввести в заблуждение весь мир относительно его истории, в том числе и истории юриспруденции. Или вы не понимаете разницу между пропагандой с помощью печатного станка в 300 тысяч экземпляров и рекламой с помощью бумажки на столбе: «Сдаю квартиру»? Как я уже сказал, растекшиеся по всей Западной Европе «древние греки» со своими философскими и юридическими рукописями под мышкой, осели в католических монастырях, о которых нынешние юристы пишут как о «монастырском праве». Ибо, громя матриархат на основе Маллеуса, а заодно сжигая на кострах всех инакомыслящих «греков», родня и преемники Козимо Медичи с тиарами на бритых головах очень внимательно следили за Западной Европой. Но, в те времена на самый ее север было ехать трудно и долго. Так что не уследили. И именно там началась протестация, кальвинизм и Реформация. И «Возрождение» кончилось, и началось Просвещение. И бедных «древних греков» не забыли с их «римским» правом. Правда, ждать пришлось долго, ровно столько, сколько просуществовало католичество Козимо Медичи, с индульгенциями и Маллеусом.

Вы, наверное, ждете, что я сейчас начну расписывать, как и в какой последовательности создавалось частное право с идиотским прозвищем «римское». На этот вопрос я отвечу, что именно так как оно постепенно требовалось для эффективной, прибыльной и безопасной от шулеров торговли. И именно потому частное право и товар, торговля, оборот – однокоренные. Добавлю только, мне кажется, что propriety – собственность состоит из двух слов: товар и его история, то есть как праматерь или генеалогическое древо этой собственности. Чтобы все знали, что он не с неба упал. Я краток потому, что не настолько хорошо знаю юридические термины, особенно на «древнеримском» (латынь), и поэтому могу историю термина поставить не только не на то место, но и вообще перепутать их. И дотошные академики от юриспруденции меня сразу же пригвоздят к позорному столбу. Это–то черт с ним, но именно на этом основании они «опровергнут» всю мою теорию, на которой я основываю историю юриспруденции. Вот это уже недопустимо. Потому помолчу, пусть они сами, используя мою теорию, расставят все эти термины по своим местам на хронологической шкале торговли. Сам же я вновь вернусь к Моисею.

Было бы странным, если бы Моисей, вычеркнув нравственные заповеди из Второзакония (истинного), оставил бы евреев один на один с произволом в торговле. Ведь лозунги хотя и мало действенны, но все же они есть, так сказать, для очистки совести. Ведь кое–какие нормы частного, «горизонтального» права были уже в наличии. Иначе бы евреям нечего было двигаться в две стороны из Йемена. Вот, например, хоронить сородича вместе со всем его добром: удочкой для ловли рыбы, каменным топором и так далее. Потом кое–где начали даже хоронить вместе с женами, убивая их для этого. Дескать, все это ему «там» понадобится. Конечно, они тут немного перебарщивали с правами человека, но что с них возьмешь, с диких.

Если говорить серьезно, ибо я пишу вовсе не фельетон, то зачатки частного права видятся именно в этом факте. Притом факт этот является достоянием многих племен и культур во всех концах Земли. Но, дальше–то что? Если не считать факта, что со временем с вождями начали хоронить чуть ли не всю их прислугу, конницу и даже строить для этого большой дом под землей или над землей, как для Ленина. В свою очередь, из факта захоронения с человеком всего или большей части его имущества вытекает факт отсутствия понятия наследства, чрезвычайно важного при торговле. К тому же не помню уже кто, Ибн–Фадлан или Ибн–Даста, подробно расписывает похороны у прарусских на Волге. Когда они еще в 10 веке ублажали своих многочисленных богов в виде взятки, навешивая на колья, врытые в землю, всякие полезные вещи, которые могли бы понадобиться и самим себе. В надежде, что те им помогут в дальнейшем. Так вот, все имущество покойника делилось ровно на три части: 1/3 на ритуал похорон, 1/3 – на поминки в форме потребления горячего алкогольного напитка из меда и 1/3 – оставшимся детям и жене – пережить горе. Ибо на большее не хватит. И именно отсюда следует, что наследства в те времена как такового не знали. И не только на Руси.

Итак, частная собственность есть, но она уходит с владельцем в могилу, наследство вроде бы кажется неэтичным. Что дальше? А дальше – ничего, оно и сегодня покойника стараются приодеть как можно лучше, на памятник потратить денег – больше, а остальное, что найдут у него в карманах – пропить на поминках. Правда, сберкнижка остается жене и детям, и то только потому, что деньги с нее выдадут согласно публичному праву, которое врожденно, после шестимесячного ожидания. Вы думайте, как хотите, но я–то уверен, что в этом деле у простого народа нет никакого прогресса и поныне. Царей я не рассматриваю, царство ни похоронить, ни пропить, в банк не положить.

Притом заметьте, и сегодня очень богатых людей хоронят в очень богатых гробах, памятники ставят по цене египетских пирамид, и только за банковскими вкладами охотятся наследники, но ведь и сами банки придумали евреи.

Кажется, надо возвращаться в Йемен, в те времена, когда евреи только что выдумали торговлю как отрасль общественного производства. Только я все время забываю обращать ваше внимание на определение: прибыльная, существующая ради прибыли, а не ради равноценного обмена того, чего в данном племени – много, на то, чего – мало, но у соседнего племени – много. Еще заметьте, в те времена даже Римской империи не было, не говоря уже о «римском праве», не только на бумаге, но и вообще, по придуманной истории.

Первое и главное понятие торговли – много. Много товара, иначе это не торговля, а частная сделка. Частная сделка среди своих соседей – понятие чести и совести, иногда – мордобоя. И законов тут никаких не надо, как и было чуть ли не до сегодняшнего дня в любой не только в русской, вообще в любой деревне на свете. Ибо до суда надо было ехать три недели по бездорожью, бросив все дела, когда день – год кормит. «Много» обязательно требует охраны, гарантий, суеты и предвидения опасностей.

Второе главное понятие торговли – непрерывный оборот: «товар – деньги – товар», как писал еврей Маркс, то есть «накатанная колея», вызывающая при своей накатке однотипные раздумья.

Остальные главные понятия:

• закупка разрозненного товара в одни руки,

• охрана и складирование кучи товара в месте покупки,

• перевозка кучи товара и его охрана,

• передача многого товара из рук в руки на двух концах транспортной цепочки,

• снова складирование и хранение,

• розничная продажа,

• оборот денег в обратную сторону или обратная поставка товара.

Я это для того перечислил, чтобы у вас не оставалось сомнения, что тут одним человеком не обойтись, нужно огромное число людей, кристально честных на всей цепочке, каковых, сами знаете, в природе – почти нет. И не только честных, но и бессмертных, застрахованных от любых случайностей, каковых тоже не бывает.

Вернусь к раздумьям при накатке колеи. Даже круглый дурак кое–что придумает в таких условиях. Во–первых, деньги – всеобщий эквивалент. Во–вторых, кредит. В третьих, прейскуранты во всех концах. И уж сам бог Яхве велел – расписки «в получении», «в займе», «в отдаче», «в поручительстве» и так далее. Все эти вещи можно придумать всего раза за три мотания по колее туда – сюда, не теорема Пифагора. Хотя и она отсюда же вышла, для спрямления пути. Дальше я говорю о фундаментальном раздумье – о гарантии. И тут сразу же любой дурак вспомнит, что сограждан хоронят со всем их добром, значит то, что покойник ежедневно держал в своих руках – его собственность. А расписки его куда девать? А с наследством его как быть? Тем более что оно ему не принадлежит полностью.

Дальше, я думаю, объяснять не надо, как именно возникло частное право. Покажу только несусветную дурь с так называемым «военным захватом», от которого якобы произошла собственность. Как будто мы не знаем, что, захватив что бы–то ни было военным образом, это тут же пропивается захватившими. Во всяком случае, не несется в банк до востребования. Я это и доказать могу из истории средневековой Европы. Когда рыцари остались совсем без денег, выпить не на что, они обратились к своему королю, не помню, к какому, что все их деньги оказались – у евреев. Король, понимая, что он и сидит в королях потому, что его любят рыцари, тут же велел евреям немедленно дать рыцарям кредит. Они дали, куда им деваться? Примерно через полгода у рыцарей не осталось ни копейки, все опять оказалось у евреев, плюс рыцарские расписки за кредит. Так что, кончайте, господа юристы, с этим идиотским «военным захватом».

Напоследок заявляю, что торговля – это величайшее изобретение, и ее, походя, как и теорию относительности, как швейную машинку, не изобретают в каждом вигваме.

Да, совсем забыл о Моисее. Настаиваю, что, освободив истинное Второзаконие от нравственных догм, именно он завел среди своих приверженцев и именно на Босфоре так называемую «эпоху судей». И тем самым дал мощный толчок развитию частного права. Только историки эту эпоху затолкали, черт знает, в какую древность, подальше от Моисея. Специально затолкали, чтобы заморочить нам голову.

Насчет создания Моисеем «эпохи судей» я провозгласил чисто логически, хотя и доказал, кстати, в другой своей работе, что греческий театр ни что иное, как суд. Но у меня есть и похлестче доказательство. В связи с этим сам себя процитирую из другой статьи, называется «Еврейская энциклопедия».

Лично мне интересна связь Моисея не с Палестиной (Палестина никогда не была родиной евреев как торгового племени), а с Йеменом и западом нынешней Саудовской Аравии, там, где находится Мекка. Но авторы ЕЭ (Еврейская энциклопедия) ведь об этом не знают. И поэтому пишут: «Пребывание М. (Моисея) в Эфиопии, где он достиг высшей власти, агада относит ко времени после бегства М. из Египта (я знаю, что это бегство – чушь, хотя это и первое его бегство, а не второе – в стану обетованную). Этот эпизод из жизни М. передается различно. Эфиопский царь, который в агаде носит имя Кокиана, не вел войны с Египтом, как утверждает Иосиф Флавий (об этом вруне – в других моих работах), но боролся с арабскими племенами Синайского полуострова (этот полуостров и ныне чист от людей как слеза ребенка – мое) и с Сирией. На время похода эфиопский царь Кокиан оставил Билеама (Валаама) в качестве правителя страны. Когда Кокиан, вернувшись с победоносной войны, хотел вступить в свою столицу, Билеам не впустил его, провозгласив себя царем. М. был в лагере эфиопского царя, найдя у него убежище после бегства из Египта. После года осады М. завладел городом. Между тем царь умер, и его вдова вышла замуж за М. Время, проведенное М. в качестве правителя Эфиопии, определяется в 40 лет. Этим сроком заполняется время между бегством М. из Египта и возвращением его туда (ему было тогда 80 лет, и, не медля ни минуты, он повел израильтян в 40–летние же странствования к стране обетованной – мое). Весьма вероятно, что все это древнего происхождения, но относится не к Эфиопии, а к мидианитскому Кушу. Флавий уже не знал этого Куша и ошибочно название страны переводил словом Эфиопия». Враль Флавий, скорее всего – не ошибочно, а целенаправленно «перепутал».

Вот именно, это мне и требовалось, где «мидианитский Куш – Медина. Приведу, чтобы доказать, несколько разрозненных предложений, вызывающих мой интерес, из статьи в ЕЭ: «Мидиан — четвертый из сыновей Авраама от Кетуры. Это имя производится от корня «суд» или «споры». amp;lt;…amp;gt; Мидианит Иитро предлагал Моисею реорганизовать суд. amp;lt;…amp;gt; По мнению некоторых исследователей это указывает на развитие правовых понятий среди этого народа. amp;lt;…amp;gt; В Медианите имеются следы древней культуры, главным образом широко развитого горнозаводского дела (добывание драгоценных металлов). amp;lt;…amp;gt; Страна Мидианитов лежала к востоку от Египта и к югу от Палестины. Птолемей упоминает в своей географии местность Мидиана на восточном берегу Красного моря» (выделение – мое).

Во–первых, страна на восточном берегу Красного моря, лежащая к востоку от Египта и к югу от Палестины это, несомненно, древнейшая округа, включающая в себя Мекку и Медину, даты основания которых историкам – «неизвестны». А «горнозаводское дело по производству драгоценных металлов», что подтверждается и современной геологией, дает повод для больших споров при дележке.

Во–вторых, школьники знают, что медиана делит противоположную сторону треугольника посредине, умеющие абстрагироваться математики добавят, что это соответствует посреднику, а я, везде видящий свой интерес, добавляю, что первоначальный еврейский суд и есть посредник в торговом или имущественном споре, так как торговля без частного права невозможна.

В третьих, первоначальное население Медины (по–арабски ранее Геджас и Ятриб) какие–то амаликитяне, которых «вытеснили» именно евреи, причем во времена Моисея. Мало того, с первыми в истории Земли мусульманами, появившимися на свет именно здесь, эти евреи жили душа в душу. Текст приводить не буду из–за его длинноты, но вы можете заглянуть в ЕЭ сами. Только заметьте, евреи никогда, нигде никого не вытесняли. Это было бы противоестественно, так как они жили за счет своего внедрения в другие народы, питаясь его глупостью.

В четвертых, в нынешнем Йемене, который южнее Мекки и Медины, тоже есть древнейшие разработки золота, меди, олова, железа, на производство которых еще до нашей эры извели все местные леса.

В пятых, до сих пор в Мекке и Медине стоят дома «местной конструкции», каковая ни что иное, как «йеменские» трех–семижтажные дома «башенного типа» (см. мою статью «Архитектура»). То есть, Мекка–Медина – составная часть древнейшего Йемена, где впервые и появилось на Земле торговое племя, существовавшего задолго до Египта и Вавилона.

В шестых, как золото, так и разрешение споров при его дележке требуют тишины, уюта, удаленности от «шума городского» больших дорог. И Медина с Меккой как нельзя лучше подходят для этого дела. Ибо там, где проходят торговые пути, там и разбойники рыщут, (см. мои другие работы).

В седьмых, я забыл вам сказать, у Авраама с Кетурой кроме уже упомянутого четвертого сына Мидиана, естественно, был и третий сын – Медан. По–моему, из двух–то имен Медана и Мидиана можно не только геометрическо–юридическую медиану сконструировать, но и город Медину. К сожалению, в ЕЭ Мекленбург и Мексика есть, а вот Мекки нету. Будто евреи о ней отродясь не слыхали. Мало того, и Геджаса с Ятрибом нет. Геджас есть в БСЭ (вся эта святая для мусульман область во главе с портом Джидда), а Ятриба и там нет. Я не понимаю только, зачем ЕЭ употребляет такие слова, которых нигде не найти. Но главное не в этом.

Доказана несомненная связь Моисея с восточным берегом Красного моря, с населенными евреями такими древними городами, что никто не помнит когда они возникли. И именно здесь впервые на Земле появилось частное право, или покажите мне другое такое же место. При этом надо иметь в виду, посмотрите на карту, что Медина и Мекка близки к Йемену, но далеки от Палестины, а на западном берегу Красного моря, в Египте нет ни одного порта и вообще – ни одного населенного пункта, куда бы можно было приплыть из Джидды. А ведь евреи никогда не расставались со своими кораблями (ковчегами), в них они хранили свои камни с Декалогом и даже завезли деревянные свои корабли в разобранном виде на Нил и положили на хранение в подземелье пирамид. Выходит, что Красное море пересекалось в районе Баб–эль–Мандебского пролива, напичканного островами, в сторону Эфиопии. Затем деревянные корабли–ковчеги разбирались на составные части, ранее скрепленными веревками, затаскивались на Эфиопское плато, а потом спускались по Нилу, на порогах разбирались и ниже порогов вновь собирались. А дальше – Средиземноморье.

Все это описано у меня в других работах, я только не сообщил там, что готовенькое частное право поступало в Египет и сплавлялось в Средиземноморье.

«Арабская легенда ничего не знает о пребывании М. в Эфиопии. amp;lt;…amp;gt; … на сороковом году жизни М. вернулся в Египет. Когда М. вернулся в Египет, его отец Амрам уже умер; мать Иохебед была еще жива. Аарон занимал высокий пост во дворце фараона, и М. спал во дворце, в покое своего брата».

Во–первых, Моисей женился не в Эфиопии на царевне, а в – Медине. И именно в Медине Моисея «попросили» заняться распространением частного права. В Эфиопии он был, так сказать, проездом. Во–вторых, к этому времени умерший «египетский отец» Амрам не имеет к Моисею никакого отношения. В третьих, «мать» Иохебед хотя и жива, но тоже никогда не рожала Моисея. В четвертых, апологет Первозакония Аарон в Египте – большая шишка. В пятых, две большие шишки, большие умницы Моисей и Аарон, познакомились, подружились, обменялись мнениями по устройству мира, рассорились на почве понимания роли и взаимодействия религии и права. И стали противниками, хотя Моисей и «спал в покое своего брата». В шестых, Моисей со своими единомышленниками, не теряя драгоценного времени на дурацкое сорокалетнее блуждание по пустыне «в целях приобретения чувства собственного достоинства», поплыл по Нилу на Босфор. В седьмых, см. выше, и я не зря назвал свою историю аналитической.

Кстати, историки опять врут, дескать, «Медина от арабского мадина — город». Как же мне надоело их вранье!

Осталось сказать несколько слов о производстве, ибо оно тоже связано с юриспруденцией. Производство не может быть другим, чем – товарным. Подробности у меня в других работах, здесь же только скажу, что, не зная прибыльной торговли, аборигены вели так называемое кустарное производство, только для себя. И излишки обменивали равноценно и случайно, с ближайшими соседями. Пришла торговля, и торговцы организовали товарное производство, подметив способности племен к разным искусствам. И если уж это производится товар, то наступают времена точно таких же правил при производстве, что и при торговле. (Подробности – в других работах).

«Новоазиатская» формация в России установилась

1. Немного марксизма

Согласно марксизму–ленинизму, о котором сегодня из молодых мало кто знает, существует пять общественно–экономических формаций на исторической шкале: первобытно–общинный строй, рабовладельческий, феодальный, капиталистический строй и коммунизм – бесклассовое общество, когда работаешь сколько хочешь, а потребляешь сколько можешь. И все блага откуда–то берутся сами, успевай потреблять.

Немного об этой шкале преемственности общественно–экономических формаций я написал в статье «Свидание со вторым основоположником», имея в виду марксову тень – Энгельса. Там я посмеялся над градацией стадий дикости и варварства, ограниченные ткацким станком, гончарным искусством и еще чем–то таким же.

Сейчас меня заинтересовал первобытно–общинный строй, он же общественно–экономическая формация, на временной границе со строем рабским. Дело в том, что все это придумали не марксисты–ленинцы и даже не сам Маркс, а американец Льюис Генри Морган. Маркс законспектировал книгу Моргана и помер. Энгельс доработал этот конспект и выпустил свою книгу «Происхождение семьи, частной собственности и государства», часто при этом ссылаясь на Моргана. Энгельсовы последователи в виде марксистов–ленинцев довели работу Моргана до «совершенства», какое им требовалось для революции и победы первой из стадий коммунизма. Самое интересное при этом в том, что сия победа пришлась на самую почти неразвитую страну западного мира, не считая африканских джунглей и тихоокеанских островов. Там, наверное, победа бы досталась марксистам еще проще.

Приведенная марксистами–ленинцами к «совершенству» теория Моргана совсем, конечно, не похожа на его теорию, и даже имя Моргана они стараются не вспоминать, присваивая себе ее основы и научный подход, и доказывая тем самым всеобщую победу коммунизма, каковой, как сами видите, пока не случилось. Наоборот, коммунизм куда–то отступил и теперь его не видно за горизонтом. Но теория в книжках осталась: «На основе обобщения истории развития человечества марксизм выделил следующие основные общественно–экономические формации» (следует перечисленное). Помозговав далее, марксисты–ленинцы высосали из пальца «открытие последовательности смены общественно–экономических формаций» от Библии до наших дней. В результате у них получилось «важнейшее значение марксистско–ленинской теории», согласно которой «она признает поступательный, прогрессивный характер общественного развития и приводит к выводу о неизбежности гибели капитализма и торжества коммунизма». Об этом «торжестве» я уже сказал.

Все это я вычитал из Большой советской энциклопедии, и вот во что уткнулась моя мысль: «Первобытно–общинный строй – первая неантагонистическая общественно–экономическая формация, через которую прошли все без исключения народы. В результате ее разложения осуществляется переход к классовым, антагонистическим общественно–экономическим формациям. Среди ранних ступеней классового общества ряд ученых выделяет, опираясь на некоторые высказывания Маркса и Энгельса, кроме рабовладельческого и феодального способов производства, особый азиатский способ производства и соответствующую ему формацию. Однако вопрос о существовании такого способа производства вызвал дискуссию и до сих пор (1977 г.) не получил однозначного решения» (выделение – мое).

Подумав о том, что если «однозначного решения» не было в 1977 году – году выхода 1 тома БСЭ, то нет этого решения и поныне, так как в 1978 году Горбачев стал секретарем ЦК КПСС, в 1979 году – кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, а в 1980 году – полноправным его членом. С Александром Яковлевым – главным идеологом КПСС под боком.

Я немедленно открыл статью «Азиатский способ производства». Вот что в частности говорится о нем: Впервые характеристика этого способа дана Марксом. Энгельс тоже об этом способе упоминал. «Дальнейшее развитие взглядов Маркса и Энгельса на азиатский способ производства связано с прогрессом науки о первобытном обществе и в особенности с открытиями Л. Моргана (выделено – мной). amp;lt;…amp;gt; Специально он (способ) Лениным не рассматривался. Проблема азиатского способа производства стала предметом широкого обсуждения в 20–30–х годах. amp;lt;…amp;gt; Но осталась по существу незавершенной».

Во–первых, о «некоторых высказываниях Маркса и Энгельса» об азиатском способе производства в сопоставлении с «открытиями Моргана». Я всегда говорил, что марксисты–ленинцы безбожные лгуны, плагиаторы, то есть воры интеллектуальных ценностей. Как же это так получается, что Маркс со сподвижником «впервые охарактеризовали этот способ», когда он у них в головах «связан» прежде всего с «открытиями Моргана», а уж потом – с прогрессом науки вообще, и о «первобытном обществе» в частности?

Во–вторых, это почему же товарищ Ленин не стал связываться с азиатским способом производства, ведь у него в стране именно этот способ существовал? И почему же этот способ стал «предметом широкого обсуждения» именно после смерти Ленина. Уж не потому ли, что товарищ Сталин еще не набрал своей тотальной власти и позволял от бессилия дискуссию? Которую раз и навсегда прекратил как раз в конце 30–х годов? Как только набрал силу. Уж не левые ли эсеры, не меньшевики ли, и всякие другие троцкисты, бухаринцы и прочие «отщепенцы» вели это «широкое обсуждение»? Которых он мигом перестрелял. И в Советском Союзе навсегда забыли об азиатском способе производства.

Между тем, за исключением Индии, Японии, Китая и Ближнего Востока, азиатский способ производства раскинулся от Прибалтики до Чукотки, от Средней Азии до Ледовитого океана. А наши руководители строят нашу жизнь исходя из западноевропейских научных концепций, наверное полагая, что истоки России все–таки – европейские. Нет, они никогда не были европейскими, они всегда были азиатскими, о чем я подробно рассказал в своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории, в разделах посвященных «восточному синкретизму», который я назвал «испуганностью народа», притом вечной. В других же работах я охарактеризовал способ нашего правления как «людоедский».

Поэтому марксизм–ленинизм, основанный на зыбком песке, не имеет к нам никакого отношения, а на Западе он забылся давным–давно как изношенная калоша.

2. Немного западной науки

Самые обширные исследования происходили, естественно, на Западе, Востоком они по определению занимались мало. Могли бы заняться и больше, но к нам их не пускали те самые, в серых шинелях, которых еще Николай I обещал послать посмотреть в Париж спектакль про сексуальный беспредел русской царицы Екатерины «Великой». Кстати, второй закабалительницы русского крестьянства после батюшки Петра, тоже «Великого», притом что сам батюшка был «Тишайший». Данные мной взяты из «Британики».

Развитие культуры первоначально полагалось непрерывным процессом от более простых к более сложным формам. Предмет может рассматриваться, однако, нелинейно в отношении развития человечества в целом. Или это можно рассматривать мультилинейно в отношении развития каждой культуры или общества отдельно. Культурное развитие человечества было важной частью культурной антропологии в течение 18–ого и 19–ого столетий.

В 17 веке английский философ Томас Хоббес описал девственного человека как не имеющего «никаких искусств, никакого письма, никакого общества» и его жизнь как «уединенную, бедную, противную, жестокую и короткую. И он же впервые применил ставшее популярным слово «дикарь». Потом последовало медленное развитие к цивилизации. Даже рационалистический философ Вольтер неявно предполагал, что просвещение постепенно закончилось восходящим прогрессом человечества.

Вместе с идеей прогресса Хоббес выдвинул понятие «стадий», через которые человеческое продвигалось к общественному прогрессу, насчитывая три стадии – дикость, варварство и цивилизацию. Но, например, маркиз Кондорсе внес в этот список 10 стадий, или «эпох», в том числе заключительный, начавшийся с Французской Революции, которая в его глазах была необходима для совершенствования человеческой природы и прав человека.

Антропологи Е. Б. Тейлор (1832–1917) в Англии и Льюис Генри Морган (1818–81) в Соединенных Штатах были главными апологетами культурных стадий в развитии человечества. Морган, тем не менее, использовал термин этнические (ethnical) периоды развития, не связывая эти этнические стадии с общечеловеческими (фундаментальными) стадиями развития. Обеих ученых интересовали не столько развитие человеческих отношений в социуме, сколько развитие культуры вообще, не с индивидуальными культурами народов, а с поступательным развитием совокупной культуры. Поскольку эти их данные могли бы быть приспособлены к иллюстрации их теорий, включая их теории полного развития человечества (гуманности) и цивилизации.

Хотя Тейлор – более знаменитый антрополог и более влиятельный, в работе Моргана более подробно разработаны «стадии». Морган сначала заинтересовался индейцами–ирокезами, изучение которых в конечном счете привело его к исследованиям культур во всем мире, особенно в терминах систем родства. При изучении систем родства он убедился, что он нашел, что он назвал выживанием в современном обществе, принадлежащим к более раннему времени, но остающееся в остаточной форме даже в современных обществах. Таким образом, для него социальный человек прогрессировал в эволюционных стадиях – семь из них, от «большей дикость к меньшей дикости, а затем и к цивилизации». И изученные степени родства дали Моргану «доказательства».

Так как параллельные человечества были одинаковы по происхождению, их карьера была по существу одна, движущаяся в различных но однородных каналах на всех континентах. Из этого следует, что история и опыт американских индейских племен представляет, более или менее, историю и опыт наших собственных отдаленных предков.

Такой исторический тезис теперь отклонен наиболее современными антропологами. Я его тоже отклонил, описано это в статье «Почему ныне из обезьян не «получаются» люди?» и других статьях. Как видите, марксизмом–ленинизмом здесь даже и не пахнет. Тем более что Энгельс написал свою упомянутую книгу в 1884 году, спустя 3 года после смерти Моргана. И тем более что на развитие этой концепции сильно повлияло «Происхождение видов» Ч. Дарвина, которую он издал в 1859 году. В которой я в унисон со всем остальным нынешним миром тоже нахожу существенные недостатки.

3. Почему отсталые страны «не догоняют» развитые страны?

Для этого рабовладельцы и коммунисты навыдумывли много причин типа империализма, но не российского, разумеется, а капиталистического. Хотя я, честно сказать, не вижу между ними разницы, империализм – есть империализм. Я только хочу заметить, что в самых неблагоприятных условиях, там, куда не проникло торговое племя, они же евреи, и потому, что они просто не хотят там жить, как раз и находятся самые отсталые народы. Никак не могущие догнать развитые общества. Но дело не только в этом. Евреи не хотели жить только в самых неблагоприятных природно–климатических условиях, в таких, в каких живут, например, самые северные народы. А в остальных условиях они приняли на себя научно–технический прогресс и прогресс искусств. Только это развитие шло двумя независимыми путями, восточным и западным.

Дело в том, что, на мой взгляд, торговые племена, они же евреи, после выхода на просторы Земли с границы будущих Саудовской Аравии и Йемена, разделились на два колена, восточное и западное. Восточное колено торговцев, внедрившись в племена аборигенов на основе торговли, поставило своей целью внедрение во властную верхушку этих местных племен методом создания новой религии (ислам, а затем христианство) и постепенно ассимилировалось на этой основе в этой властной верхушке, заменив собою бывшую аборигенскую властную верхушку. Об этом у меня подробно рассказано в других работах. Главное же в том, что, перепутав в один клубок религию и нравственность, которая должна определяться юриспруденцией, они заставили народы вечно подчиняться властной верхушке. Которая все знает и ведет народ, куда надо.

Западное же колено, после «исхода из Египта» в основном обосновавшееся на Босфоре, в Константинополе, под видом «греков», для себя отделило религию от юриспруденции (Второзаконие Моисея), не обращая пристального внимания на местные аборигенские религии, и не вмешиваясь в них до поры, до времени. И сосредоточились на мировой торговле, науках, искусствах. В таком именно качестве западное колено начало внедряться в западноевропейские народы, прочесывая их как гребень волосы. Но шило, как говорится, в мешке не утаишь. Постепенно принцип разделения религии и юриспруденции проникал в среду аборигенских народов и закреплялся в них. Подробности у меня в других работах. Но так как это колено евреев не создало предпосылки влезть во властную среду, а только сосредоточило в своих руках власть денег, то перманентно наступали «гонения на евреев», провоцировавшиеся властной верхушкой аборигенов. Это происходило, когда у королей становилось так голодно, что они не знали, как же им управлять своими народами дальше. Тогда они просто отбирали у евреев деньги. Но так как среди них не было евреев в отличие от восточных народов, то они не знали, как эти деньги добывать. И все быстро становилось на свои места: у евреев вскоре опять сосредотачивались все деньги, а у правителей – власть без денег.

Наконец, евреи во главе с Козимо Медичи предприняли попытку соединить власть и деньги, создав католичество. Но они его не создали, а практически целиком и полностью, за мелкими исключениями, позаимствовали у своих сородичей с востока (подробнее в других моих работах). Но проросшие семена Второзакония на Западе, которое трансформировалось в «греческую» философию, преодолели католичество довольно быстро, и из всего этого получилась западная демократия.

Вот эту простую концепцию исторического развития народов Земли никак не может понять современная история, построенная на предпосылках древней истории, написанной самими евреями, так как кроме них историю некому было писать. А им было незачем писать ее правдиво, более того, ее все время подправляли, особенно во времена Медичи и его ближайших наследников и потомков, когда они присвоили изобретение Гутенберга (подробнее в других моих работах). Вы ведь понимаете, что печатный станок – не рукопись одиночки, которую кроме самого писателя вполне вероятно никто более не прочтет. И именно для этого историкам пришлось врать, что «переписчиками» работала чуть ли не половина населения древнего мира.

И именно поэтому у историков получилась такая чушь в языкознании, в развитии торговли, религиях, «отсталости» Востока (подробнее в других работах) и самой юриспруденции, на которой я остановлюсь ниже, сказав несколько слов об этой самой «отсталости». Дело в том, что сразу же после внедрения евреев во властную верхушку аборигенских племен Востока, они еще не потеряли природной своей жажды деятельности, выработавшейся в них в процессе неимоверной сложности торговли. И всю эту жажду, не заботясь более о ежедневном пропитании, направили на науки и искусства. Вот откуда вышли и алгебра – наука пришельцев и прочие чудеса древнего Востока. Но, постепенно праздность одолела их, и сил осталось только на поддержание своей власти. И сил этих надо было очень много, так как «восточный способ производства» был, во–первых, слишком неэффективным, во–вторых, требовал постоянного применения палки. Для чего и была создана знаменитая восточная бюрократия (царская, советская, нынешняя «демократическая»), съедавшая почти весь доход властей. Науки и искусства на Востоке «приказали долго жить».

Из этой клоаки восточные народы потихоньку вытаскивает западный мир (Гонконг, Япония, Южная Корея и т.д. и т.п.). Те же народы, куда евреи вообще не совались (эскимосы, ненцы, чукчи, австралийские аборигены и так далее) по марксовым ступеням прогресса (формациям) так и не подумали восходить, остались вплоть до открытия их европейцами практически все в той же стадии дикости, естественно, по нашему «просвещенному» мнению. Движение вперед у них было, конечно, но такое, которое Ленин по совсем другому поводу назвал «шаг вперед, два шага назад».

И поэтому, не любя евреев чисто по каким–то физиологическим причинам, наподобие нелюбви к определенному запаху или звуку, который многим прочим нравится, я объявляю и настаиваю на этом совершенно серьезно и полностью контролируя себя, что евреи – Пуп Земли. Именно евреи дали всем народам Земли то, что народы сегодня имеют: богов, религии, юриспруденцию, идеологии, развитую речь, письменность и все без исключения науки и искусства. За исключением струганных палочек – чурингов, каменных топоров, лука со стрелами и глиняных горшков, которые прочие народы выдумали сами, без помощи евреев. Этот факт я упоминаю и доказываю во всех почти своих работах, и не устану его повторять. Фокус в том, что евреи это держат в тайне от нас, молча гордясь собою, вслух же – в своем кругу. Не пуская нас внутрь. Впрочем, многие из них уже в нескольких десятках поколений этого себе тоже не представляют. В семье, как говорится, не без урода. Не представляют, но в генах у них сохранилась предприимчивость, способность упорно преодолевать трудности, добиваться успеха в самых безнадежных обстоятельствах, не падать духом, и не говорить как русские – так богу угодно. И учиться, учиться и еще раз учиться, как говаривала жена Ленина, напоминая, что «знания в жизни нужны как винтовка – в бою». Это многовековая наработка застряла в генах накрепко.

Для иллюстрации нынешней забывчивости евреев о своем прошлом приведу несколько строк из интервью русскому писателю Проханову еврея Березовского, очень известную личность, ныне эмигранта. Так вот: «…есть отличия в самосознании русского и еврея. Судьба еврейского народа совершенно отлична от судьбы русского народа. Иногда диаметрально противоположна. Евреи – очень древняя нация, а русские – молодая. Мы знаем, какие черты присущи молодости и какие – старости. У каждого возраста есть свои плюсы и минусы. amp;lt;…amp;gt; В чем сила евреев по сравнению с русскими? В интуиции. Не в сегодняшних ощущениях, а в умении предвидеть. Это не расчет. Вот я плохой аналитик, плохо считаю, плохо играю в шахматы. Но каким–то таинственным образом чувствую, что произойдет через некоторое время. Если в логических терминах сформулировать это различие, то русские – это индуктивный способ мышления, а евреи – дедуктивный способ».

Березовский – один из умнейших сегодняшних евреев, а знает о своей нации меньше меня раз в десять. Здесь я не собираюсь вновь пересказывать свои исследования истории евреев, почти нет ни одной моей работы, в которой бы я вынужденно не изучал их историю. Так что переписать сюда все это невозможно. Отмечу лишь, что Березовский, не зная фактической своей истории вынужден приписать евреям интуицию, и ничего больше, не забыв упомянуть дедуктивный способ мышления как у Шерлока Холмса, что само по себе – уже хвастовство. Я бы об этом вообще не упомянул, если бы Березовский не высказал чуть ниже похвалы империям, которые, все до единой в Азии, созданы именно евреями. Как и сам «азиатский способ производства», и людоедский способ правления. И даже – католицизм. Хотя и Второзаконие, которому я пропел столько дифирамбов и еще пропою, — тоже евреи создали. И в конечном счете – западную демократию – тоже, хотя и несколько вынужденно.

Так вот, Березовский продолжает: «Мне, конечно, очень грустно констатировать, что сегодняшние беды России прежде всего задевают русских. Действительно происходит катастрофа массового вымирания, прежде всего русских. И опять же, я должен был найти для себя этому объяснение. И объяснение, к сожалению, неутешительное. Русские всегда слишком полагались на государство, на власть, на Царя–батюшку, на Генерального секретаря, верноподданнически служили им, получая взамен определенные гарантии безопасности. И если евреям нужно было крутиться…, то русскому не нужно было крутиться. Мы надеялись, что демократическая система приведет к более свободному, творческому, независимому сознанию, которое обеспечит расцвет. Считаю, что путь был избран правильный, но было сделано столько ошибок, что основная часть людей потеряла интерес к происходящему. И если раньше сознание было верноподданническим, то теперь оно перестало быть каким бы то ни было. Его даже трудно описать. Потому что сегодня даже нет надежды на то, что тебя используют, как раба. Мы много накуролесили, все, кто живет в России. Я свою ответственность ощущаю, в том числе и в разрушении «красной империи» СССР. Но мне кажется, что в предыдущей русской, советской истории ощущалась не избыточность имперскости, а ее недостаточность. Недостаточность воли для создания реальной империи. Нет никаких сомнений, что Соединенные Штаты Америки – это империя. Какими бы это словами не прикрывалось, все равно это экспансия. В другие территории, в другие культуры, в другое национальное сознание. Так что империя – это не всегда ужасно». А Российскую империю, дескать, надо воссоздать. (Выделения – мои).

Именно мыслью, высказанной в этой цитате, Березовский и ужасен. Хоть как восточный еврей, потомок хазар, покоривших Русь, хоть как конкретная личность. Подлость этого еврея состоит в том, что выражается поговоркой: не обманешь – не продашь! И именно для этого он незаслуженно называет Штаты империей, которые никогда империей не были, несмотря на всю коммунистическую пропаганду, которую без смущения повторяет Березовский. Но, всем известно, особенно русским, что в Штатах люди живут хорошо, а значит, и империя для русских – тоже хорошо. Разве не сволочь? И именно не еврейская, а просто сволочь, каковых достаточно и среди русских.

Все выделенные мной тезисы – сволочные, но это надо доказать. Поэтому, скрепя сердце, продолжаю. Русские «верноподданнически служили государству» не потому, что им так нравилось, а потому, что сзади их наступающих рядов всегда ставили пулеметы. И русские никогда, ни при Алексее Михайловиче – поработителе под кличкой «Тишайший», ни при коммунистах под кличкой «величайшие», повторяю, никогда не «полагались на государство». Они, наоборот, всячески отделяли себя от «государства рабов и господ», воспроизводя свое потомство на так сказать подножном корму, в том числе и за счет воровства у своего «любимого» государства, многократно больше обдиравшего их самих. А уж насчет «гарантии безопасности» для себя и своих детей–солдат вообще не помышляли.

Насчет «крутиться – не крутиться», то все крутились до полного изнеможения, только евреи – в кино, в конструкторских бюро и в магазинах, а русские – в шахтах, на полях и заводах. Где выгоднее крутиться – сами знаете. Но евреи и русские сами выбрали эти места, поэтому русским некого винить, как пытаются им втолковать русофилы. Во–вторых, у Березовского, не сомневаюсь, специально получился идиотизм насчет «правильности избранного пути», в результате которого «основная часть людей потеряла интерес к происходящему». Ибо он все–таки математический специалист по этим самым «путям». И никак тут не было «сделано столько ошибок». Что планировалось на основе «математического дерева целей», то и получилось. А планировалось приватизировать страну без участия ее населения. И именно поэтому население и «потеряло интерес». Как говорится, выше головы не прыгнешь. А у евреев была не интуиция по Березовскому, а тысячелетний опыт в таких делах.

Насчет того, что именно все население без исключения «накуролесило» так, что теперь «даже рабом» нельзя устроиться, — наглая ложь. Даже «работы раба», простите за тавтологию, действительно нет, но «все население» тут не причем, и не надо горстку негодяев выдавать за «все население». Надо сперва наладить беспристрастный и равный для всех суд, и только потом правители могли бы начинать «куролесить», толку было бы значительно больше. Но ведь Березовский говорит о «возрождении Российской империи», а не о создании именно такого суда в этой несчастной для народа и счастливой для правителей империи. В результате «возрожденная» империя будет и уже становится такой же, как прежде, с бесправием народа, с всевластием псевдоэлиты. И не надо Березовскому говорить о том, что он в действительности «ощущает», ибо потомственному «торговцу» в принципе безоговорочно верить нельзя, обманет, вся торговля издревле устроена на обмане, и только закон и суд может ограничить этот обман. Притом он «ощущает ответственность», которую в принципе «торговец» не может «ощущать», иначе он не будет «торговцем». Только закон и суд может к этому «ощущению» его принудить. Притом он «ощущает ответственность» за «развал красной империи», построенной его предками специально для своей сладкой жизни. Притом всему миру уже совершенно ясно, что так называемым «малым» народам жить в империи все равно, что вымереть или, в крайнем случае, «обрусеть».

И, наконец, «ощущать не избыточность имперскости, а ее недостаточность» – это прямое преступление как перед «малыми» угнетенными империями народами, так и перед всем человечеством. Зарубите себе это на носу, подлец Березовский!

Но, пора возвращаться «к своим баранам».

4. Еще немного западной науки по этому поводу

Посмотрите, как «Британика» примитивно описывает становление юриспруденции на Земле через правоосознание собственности. Это же полный идиотизм, там нет ни истоков, ни конца, ни края. Я не буду брать в кавычки, так как «переводил» PROMT, и это у него не совсем ловко получилось.

Наглядное определение права собственности, принятого для этой статьи, слишком далеко от того, что это слово раньше в действительности означало. Сегодня в нормальном английском понимании это «объект юридических прав» или «имущество», или «богатство», часто с сильным оттенком индивидуальной собственности. Английское произносимое слово получилось или непосредственно, или через французский язык propriete от латинского proprietas, что означает «специфический характер (природу) или качество вещи» и в письменном виде – от почтового отправления – augustan – собственность. Слово proprietas получено из proprius, прилагательного, означающего «специфический» или «собственный», в противоположность слову communis, «общий (обычный)», или alienus, «других». Само рroprius имеет неуверенную (сомнительную) этимологию, но вероятно связан с индоевропейским корнем, который на латыни prae и prope, по–гречески - prin и на санскрите – pra. Значение корня объясняется значениями его производных. Это – ядро значения в пределах группы слов, которые могут быть переведены как «перед», «прежде», «близко к», «от имени». Таким образом, это «то, что прежде, чем прибудет», или «что отделяет индивидуума и вещь друг от друга». Это – отношение лиц друг к другу, или разделение, отделение «меня» и «тебя», «вас» по расстоянию и времени.

Прерву на минутку «Британику». Вы ведь сами, поди, видите, что написана сплошная белиберда, беспонятица и абсурд. И это потому, что слепой пытается объяснить зрячему свои «внутренние» видения. Или глухой – композитору свою внутреннюю музыку. И наоборот. У них нет общей основы для выражения своих индивидуальных понятий, нет общей точки опоры. И то, что вы прочитали выше, это только интерпретация с точки опоры одной, любой стороны. Совершенно непонятная другой стороне.

«Точки опоры» лежат в других моих работах, но их слишком много, чтобы их только перечислить, не говоря уже о том, чтобы доказать здесь их истинность. Поэтому сообщу конечные формулы, отправив за доказательствами к своим другим работам, первоисточникам. В пустыне на границе Йемена и Саудовской Аравии жили племена в невыносимо сложных условиях. В один из частых природных катаклизмов, не дававших им никогда расслабляться, они не выдержали и спустились к морю, и стали посредниками между приморскими племенами, не обрадовавшимися их появлению. То есть они приступили к прообразу торговли, обмену, беря почти даром то, чего здесь много, и отправляя это туда, где в этом был дефицит. Обратно – то же самое. Вот тогда их и назвали «торговыми племенами», о чем та же «Британика» мне сообщила. Из этого способа жизни у них как на дрожжах выросли: интеллект, многословный язык, способность договариваться вместо того, чтобы воевать, склонность к торговой демагогии, обману, выдаче в чужих глазах желаемого за действительное. Словом, читайте моральный кодекс торговца, я уже забыл, где я о нем писал, кажется в статье «Тайна Аравийского полуострова». Из всего этого у меня вышло, что евреи – Пуп Земли.

Но самое главное из этого то, что евреи, а это и были торговые племена, создали все языки у народов, которые они прочесывали, как гребень волосы, ибо им было не прокормиться среди других народов своим ремеслом, если их было слишком много среди них. В том числе и санскрит, и греческий, и латынь, и вообще не только так называемые «индоевропейские языки», но и все «афразийское дерево языков», о которое десятки поколений ученых–лингвистов сломали себе головы. Разумеется, они не только свои слова дарили аборигенам, но и от них брали, расширяя общий словарь, но упор был первоначально, естественно, на торговлю. И именно они были носителями этого первоязыка, который потом трансформировался «на местах», приобретая свои национальные черты. Но, все почти корни всех почти слов у всех почти народов можно найти и сопоставить. И выйдет это самое «афразийское дерево». Почитайте хотя бы мою статью «Языкознание», но можно и другие статьи. Я языкознанием конкретно не занимаюсь. Но слово Библия все–таки объяснил, и отнюдь не городом Библ, а «двойным пузырем», то есть, вторым изданием «первого пузыря», а сам пузырь – прообраз пергамента, до которого додумались, гоняя надутый бычий пузырь вместо футбола.

Естественно, кроме них никому не нужна была письменность. Им же без письменности не обойтись, разрозненным, но единым. Долговые расписки, закладные, прейскуранты, накладные на товары – вот что находят из самых первых письмен. Любовных писем там нет. Поэтому счет до десятка, «я» и «ты», «вы» и «мы», «мой» и «твой», и слова отношений между ними на всех «индоевропейских языках» — одинаков. И потому практически все коренные народы до ужаса не любят торговать, предпочитая обманывать себя, что, дескать, дарят и отдаривают. В другой своей статье я до слез насмеялся над потугами ученых объяснить «происхождение» греческого и латинского языков. Там ведь у них вышла такая же белиберда, какую я только что привел из «Британики» по поводу собственности.

Теперь, прошу вас, вернитесь вновь к приведенной мной цитате из «Британики» и вам все станет совершенно ясно, вы и без меня увидите, «откуда растут ноги» у понятия собственности, притом сразу на санскрите, греческом и латыни. Это не яблоки в лесу, не рыба в море, не шкура зверя, хотя именно это, только в собирательном смысле, и не на дереве, в море или у входа в шалаш, а в пути, при передаче от одного к другому, в виде долга, в пути и так далее. То, что на дереве, в море и у порога хижины – это «общее, обычное». А вот сумма этих вещей или «много» одного из вещей – это «необычное», «в специфическом виде», «перед тем как…», «прежде чем…», «близко к…», «от имени…», «к имени…» и «прежде чем прибудет», притом «от тебя ко мне» и наоборот, преодолев при этом расстояние и время. Теперь дураку понятно, что это товар, только он так однозначно еще не назывался. Приходилось пользоваться многозначными описательными определениями в грамматической форме прилагательного, да так оно и застряло в мозгах. И забыли все, откуда это взялось. Кроме того, все это показывает, что всем этим занимался кто–то один, иначе бы на всех языках все это обозначалось бы совершенно по–разному. И не только один, но и повсеместно – один народ. От Индии до Англии, от Гибралтара до Тибета, и от Тибета до Скандинавии. Собственность, это то первоначально, что сосредоточено не в месте появления, а на каком–то этапе пути, уже отделенное от самой добычи и предназначенное для определенной цели и определенным индивидуумам, в том числе и передаче от одного к другому. Сообразив все это, перейдем к дальнейшему пересказу статьи из «Британики».

Когда свойство этого слова появилось на английском языке, оно регулярно используется в значении латинского языка proprietas, или в других словах, легко получаемых из него. Перед 17–м столетием редко можно встретить это слово в его современном смысле объекта юридического права. И даже тогда, когда это именно так понимается, контекст почти всегда подразумевает вещь или группу вещей, принадлежащих индивидууму, но пока не узаконенных на бумаге. И только много позднее это слово стало нормальным юридическим понятием индивидуальной собственности.

Здесь я недаром выделил «перед 17 столетием», это 16 век, Козимо Медичи – основатель католичества (это я утверждаю в своих работах) и банковского дела в Европе умер в 1464 году, «наполнив папскую казну до отказа». Из этого вытекает, что, во–первых, официальная хронология врет, во–вторых, что во времена Медичи Старшего еще не было никакого банковского дела, так как не было еще устоявшегося понятия собственности. Просто было очень много денег в одной куче. Но не было еще закона, закон был только в гуще самих торговцев, наружу не прорвался. Тогда нечего болтать о Римской империи, дескать жившей по историческим книжкам чуть ли не при современной юриспруденции. Но об этом у меня в других работах.

Приведу–ка я еще одну мысль из «Британики», приближающую меня к предмету заголовка этой статьи. Кратко она выглядит так. На Западе все шло к тому, чтобы придать собственности юридический вид, «незападная» собственность (азиатская) все еще продолжала пониматься в самом раннем архаическом смысле. То есть, она перестала пониматься в главном своем свойстве как передаваемая, движущаяся, а стала пониматься в статическом свойстве. Понятнее будет: царская, и больше – ничья. Вот отсюда и течет «царская приватизация», а все остальные – голышом. И ничего продавать не надо, кроме ежедневного пропитания. Широкое движение собственности как товара на Востоке прекратилось, если не считать от шаха к шаху.

Кроме того, на Западе стала прослеживаться тройственность собственности: владение, пользование и распоряжение, и эта тройственность как раз и говорит о глубоком развитии торговли. Царская–то собственность на Востоке неотчуждаема, неподвижна, а значит, тройственность ей нужна как собаке пятая нога. И еще одна особенность на Западе, а именно тенденция собственности собираться в одном юридическом лице, разумеется, не царском, а в купеческом, ибо царю вообще законы не нужны, хватает армии. Кстати, «Британика» особо отмечает, тем самым сводя, по моему мнению, всю Римскую империю до сказки, что триумвират принципов собственности – «банальность на Европейском континенте», где долго считалось, что эта тенденция была свойственна Римскому праву». Сегодня так, значит, не считается. И правильно делают, ибо вся Римская империя – сказка, скомпилированная нужным кому–то образом из отрывочных сведений.

Прежде, чем начать пересказывать «Британику» дальше, надо четко разделить западную и восточную экономику по тому принципу, который у меня наметился. Внедрение восточных евреев в аборигенскую элиту заставило их искать не торговли, а чистого владения материальными ценностями. Западные же евреи, оставшись торговцами, могли быть сильными только владея деньгами и заставляя их работать, стимулировать производство, а значит и технологии, и науки, и искусства на продажу. И на этой основе становиться между производством и потреблением. И с мощью своих посреднических денег поддерживать свой статус, весьма скользкий, между народом и царями. Теперь будет более понятным следующий пересказ.

В непромышленных обществах (Восток – мое) комплекс правоотношений материальных вещей глубоко связан, и с экономикой общества, и с семьей. В большинстве таких обществ экономика и семья также глубоко связаны. Тенденция в промышленных обществах (Запад – мое) по контрасту состоит в том, чтобы отделить производство от потребления, то есть, экономику – от семьи. В результате, в правовых системах промышленного мира, собственность, используемая в производстве и собственность, используемая в семье, разделяются функционально и имеют тенденцию обращаться к различным телам закона.

Эта последняя фраза должна быть совершенно непонятной, если бы я ей не предпослал своего замечания. Откуда эти отличия Востока и Запада взялись? Не с неба же упали? Тенденция владение всем, чем только возможно, направила восточную еврейско–аборигенскую элиту только в одну сторону – добиваться владения и послушания (почитайте мои исследования Хазарского каганата, разбросанные по всем моим работам). Народ должен только не вымирать, но иметь ему ничего лишнего, делающего его мобильным и непослушным, нельзя. Торговля на Востоке – это только средство распределения «вареной колбасы» примерно всем поровну и по минимуму, которое в принципе можно осуществлять даже без денег, по талонам, простым бумажкам, ничем не обеспеченным. Так было при хазарах, царях, коммунистах. К сегодняшнему дню я еще вернусь. Я уж не буду заострять вашего внимания, что так жили и живут почти все восточные народы, исключая те, которые впоследствии перешли в капитализм с помощью американцев. Западным же евреям (или лучше мне их по–прежнему надо называть торговыми племенами?), не внедрившись в аборигенскую власть, тем самым создали нынешнюю цивилизацию, через «западный» в отличие от «восточного» способ производства. Видите, как все становится понятным в Британской энциклопедии, ныне издающейся на американские деньги?

Осталось вновь вернуться к антропологии, которую я оставил намного выше, на «формациях» и «эволюционисте» Моргане, очень понравившемуся Марксу. «Британика» повествует в отличие от Большой советской «дурочки» об этом процессе так. «Эволюционная антропология 19–го столетия видела появление прав собственности индивидуума как необходимое и неизбежное следствие человеческого развития. Современная антропология более осторожна. Некоторые обобщения, которые могут быть сделаны, на основе сравнения эволюции собственности в различных обществах, историческом и современном, кажется, не подтверждают общую эволюционную теорию. Но они могут обеспечивать некоторые отправные точки, которые помогут объяснять некоторые особенности систем собственности, которые появились на Западе».

Видите, как осторожничает «Британика»? Точно имеет дело с жидким нитроглицерином, на который чихнуть даже нельзя, взорвется. «Британика», по–моему, не знает, что сказать дальше. Но сказать надо, она ведь «Британика», а не хрен собачий.

Поэтому она продолжает примерно так: «Современная антропология испытывает трудность, делая вывод относительно истории. История многих незападных обществ достоверно известна за очень непродолжительное время. Агломерирующая тенденция Римской юридической мысли никак не проявляется в политической и философской жизни того времени, кроме общих идей. Однако нет никаких оснований полагать, что основание Римского права явилось следствием социальных причин. Но происхождение классов именно в это время кажется очевидным. Владение собственностью в это время – вероятно. Но множество проявлений владения собственностью с легкостью не может быть приписано какому–либо классу (семейный раздел имущества, контроль использования земли). Вместе с тем, абсолютно не развито понятие защиты собственности от государства. В Англии понятие собственности на землю появилось в конце 12–го столетия от частичного контроля до феодального владения. Путь, которым это случалось, был необычно комплексным. От апелляционной юрисдикции королевского суда, чтобы гарантировать феодальному лорду подневольных людей до свободных арендаторов и владельцев собственной земли. В 16–ом столетии лорды в отношении своей земли были ограничены только получением за нее арендной платы. Имеются, однако, некоторые данные, что собственность уже получила некоторую юридическую защиту от притязаний короля. Приблизительно то же самое существовало в континентальной Западной Европе. История права собственности на континенте Европы скрупулезно не исследовалась как в Англии. Крах власти католичества и Каролингов привел в большинстве областей Континента к ситуации, мало чем отличавшейся от английской перед появлением центральных королевских судов в конце 12–ого столетия. Как и в Англии, земля была частично общественной, частично – феодальной».

Я тут выделил некоторые слова, чтобы сформулировать мысль «Британики» более кратко и понятно. Без фиоритур она выглядит так. О развитии частной собственности ничего не известно, особенно в Азии. Римского право не из социальных причин явилось. Но богатые и бедные были. Защита собственности от поползновений государства неизвестна. Владение землей было необычно комплексным, от единолично крестьянской, до латифундий, включая сюда и общинное владение, то есть практически как сегодня. Так было повсюду в Западной Европе. Про Восток, повторяю, ничего не известно.

Хотя А. Поссевино в 1582 году пишет о Московии: «Великий князь все держит в своих руках: города, крепости, села, дома, поместья, леса, озера, реки,… Князь обладает огромными сокровищами. Сколько бы ни ввозилось в Московию обработанного или необработанного золота, все это, он собирает и почти никогда не разрешает вывозить».

Беда «Британики» как и всей исторической науки в том, что она не знает, что надо поставить во главу угла. Попыталась поставить римское право, но из этого ничего не вышло, как видите. Не вышло потому, что никакого римского права не было. Это было право евреев, они же «греки», которое действовало только между ними на основе Второзакония Моисея. Другим это право было неизвестно, известны были кое–какие следы. А потом, когда собрали в кучку все известное, притом не сами, а все те же евреи, перетасовали все это как карты тасует шулер, получилось «римское» право. Затем его направили вглубь веков, чтобы не путалось под ногами при начале католичества. И как только мы плюнем на «римское право», которого не было, становится понятной приведенная мной из «Британики» фраза. На Западе существовало приблизительно то, что существует сегодня, но только, как говорится, явочным порядком. Все было, только никаких законов как сегодня об этом не было. На Востоке же при его «азиатском способе производства» до предела ясно сказал Поссевино еще в 1582 году, году введения Григорианского календаря, через 118 лет после смерти Козимо Медичи. И я недаром сообщил об этом. Католичество было в самом своем расцвете, но уже зарождалась реформация. Но отношение к собственности в Московии чрезвычайно удивило Поссевино. Иначе бы он на этом не заострил внимания своих современников. Другими словами, понятие собственности на Западе было почти таким же, как сегодня, а на Востоке – таким же, как в России – и тоже сегодня. Если быть точным, то всего несколько лет назад. И в Китае всего несколько лет назад было таким же. И в Северной Корее. И в Среднеазиатских государствах, и даже в Саудовской Аравии. В общем, и так далее, то есть – везде. Япония перешла от этого понятия только в 1945 году. Южная Корея – еще позже.

Вы заметили, что российский социализм и коммунизм тут не при чем? Например, в Саудовской Аравии его никогда не было. В Арабских Эмиратах, Пакистане, Иране и так далее – тоже. Теперь вы должны немного понять, что такое «азиатский способ производства», или «азиатская формация», о которой коммунисты ни Ленин, ни Троцкий, ни Сталин не хотели даже говорить. А тех, кто говорить начал в начале 30–х, Сталин немедленно расстрелял. Поэтому получается, что он не коммунизм защищал, а «азиатскую формацию».

И теперь вы должны понять, что кто–то в Западной Европе сделал «западное общество», а на Востоке – «незападное общество», которое так ловко охарактеризовала «Британика» своим незнанием его истории. Может быть, вполне допускаю, что кому–то приходила об этом мысль в голову. Кстати, тем же Г. Моргану и К. Марксу, недаром они начали писать об «азиатском способе производства» в отличие от «европейского». Только они не поняли, ни кто их произвел, ни почему эти два «способа производства» произошли. Не поняв, вообще бросили этими «способами» заниматься. Я понял и, считаю, что доказал свое понимание. Только это настолько большой объем пояснений, что в данную статью не влезет. Отсылаю к другим своим работам. А пока продолжу пересказывать беспомощную «Британику». В кавычки не беру по указанной выше причине.

Смесь римского и церковно–католического права, известная как jus communa («общее право»), действовала в Европе при отсутствии местных законов. Комментаторы этого права 14–15–х веков описывают преобладание феодальных форм собственности в терминах римского права (dominium utile; квази — possessio iuris). Но это скорее католическое представление, чем римское. И эти скорее католические, чем римские идеи собственности потому были общеприняты, что составляли часть университетской подготовки юристов.

Замечу здесь только от себя, что университеты вообще – создание католичества, чтобы вбить в головы народонаселения новую католическую идеологию вообще и, в частности, идеологию собственности не только на деньги, но и на недвижимость, включая землю. То есть, отобрать от светских князей и царей их, искони принадлежавшую им, собственность восточного типа, или купить ее за деньги. В этом и была главная идея католичества, воздвигнутого еврейскими банкирами на Апеннинах. С помощью таких же идеологов с Пиренейского полуострова. Недаром Апеннины и Пиренеи так идеологически перепутались, что черт ногу сломит. Недаром, Америго Веспуччи, первоописатель Америки, оказался родом из Флоренции. Недаром католическая Испания и протестантская Англия столь долго и жестоко воевали.

Но, как я писал выше, зерно еврейского закона (не божественного, но чисто юридического, морального), отделенного Моисеем от литургии в честь Яхве, проникло из еврейских общин в «окружающую среду». Только это было вопреки католичеству. Дальше можно вновь пересказывать «Британику».

В начале 17–ого столетия голландский юрист Хьюго Гротиус объявил теорию, согласно которой государство имело право изъять частную собственность. С другой стороны, это можно было осуществить только для пользы всего общества и с компенсацией бывшему владельцу.

В конце 17–ого столетия Сэмюэль фон Пуфендорф очистил теорию собственности от ее древнего происхождения на праве военного захвата. Для этого он призвал усилия государства защитить ее и охранить от военного захвата.

Современник Пуфендорфа Джон Лок выдвинул другую теорию, согласно которой собственность – это скорее не только вещь, которую можно захватить, а факт, то есть, собственник смешал свой труд с вещью, создав новую, большую собственность. И это право на вещь, проистекающую из труда – естественное право. И эта собственность не требует государственной санкции, чтобы иметь законную силу. Но она должна, однако, быть защищена государством.

Можно упомянуть в конце 18–го и начале 19–го столетия Джереми Бентама, Джона Стюарта и других, вплоть до Гегеля и Маркса, но я делать этого не буду. Это уже поступательное развитие, и оно всем известно. Я только обращу ваше внимание на следующие обстоятельства.

Первое. Только идиот может думать, что «римское» право «совершенствовалось» тысячи лет и все никак не могло достигнуть понятий начала 17 века, а потом вдруг, ни с того, ни с сего, скакануло разом за какие–то 100 лет, и к началу 18 века достигло почти сегодняшнего совершенства.

Второе. Деньги появились давно, но они существовали только как при социализме в СССР для мелочной торговли среди основной массы людей, и оптово–розничной торговли евреев. И так продолжалось тысячи лет, спрошу я вас? Ибо, грубо говоря, до Медичи крупных банков, сосредоточивших в себе все деньги римских пап, не было. И до Медичи и католичества за деньги нельзя было купить не только замок, крепость, город или минигосударство, но даже и приличной грядки с огурцами.

Эти два пункта говорят, что абсолютно правы «новохронологисты», начиная с Ньютона, сократившие людскую историю раз в десять, если не в сто раз.

Третье. Хьюго Гротиус по времени, не считая нескольких лет, — современник Антония Поссевино. Первый из них выдвигает современнейшее понятие роли государства в охране и распоряжении частной собственностью. И этого не могло бы быть, если бы в этом не было массовой потребности. Другими словами, на Западе частными собственниками было почти все население. Иначе Гротиусу не пришло бы в голову изучать вопрос и предлагать свою идею. Второй из них пишет в это же самое время про «азиатский способ производства», при котором вообще все в стране «принадлежит» князю. И я недаром прервал так резко цитату. За реками и озерами у Поссевино стоит: «честь и достоинство». Зачем же русским деньги? Свои честь и достоинство у князя выкупать?

Четвертое. Почему Пуффендорфу в 17 веке пришло в голову апеллировать к государству о предотвращении военного захвата собственности, тогда как в России даже сегодня собственность захватывают «люди в масках с прорезями для глаз»? У меня лично мэр Москвы захватывает квартиру – единственную мою крупную собственность. И абсолютно никому в целом государстве до этого нет дела. Как же мы поймем Пуффендорфа? Его мысли и язык для нас – марсианские.

Пятое. А как вам нравится «совсем уж дурак» 17 века Джон Лок, высказавший, «бредовую» идею, что «собственность – не только вещь, но и факт»? Какому русскому могло бы прийти в голову даже 10 лет назад, что, соединяя свой труд с вещью, он создает новую собственность, на которую имеет естественное право? На которое не требуется санкции государства. Наоборот, государство обязано это его естественное право защищать. Вы можете представить в России такого человека не только в 17 веке, когда будущий человек, даже еще в чреве женщины, уже принадлежал какому–нибудь князю? Но и в нынешнем 21 веке, когда месяцами, чуть ли не годами, не платят простую зарплату, не говоря уже о «соединении труда с вещью – новой стоимости». Поэтому здравая мысль Лока для нас – вообще из другой галактики.

Шестое и самое важное. Советский Союз – одна шестая, Россия у наших пропагандистов почему–то – тоже одна шестая мировой суши. Много, но не вся Азия. Тогда посмотрите по соседству. И вы увидите то же самое, за исключением тех стран, о которых я уже писал. Это и есть «азиатский способ производства» сохранившийся у нас с доисторических времен. А Маркс болтает о «поступательном развитии, о неуклонном движении, о переходе от формации к формации, о крахе одного и торжестве другого». Замечу для моих противников, что это логике не поддается, в это можно только верить. Примерно, как в бога. Хотя и у меня есть Бог, в которого я верю, но он только мой Бог, и ничей больше. Напоследок спрошу: какая сейчас формация у чукчей, у которых ныне не то царем, не то богом восточный еврей Абрамович?

5. Староазиатская формация

Об этой формации, я думаю, из предыдущих частей статьи вам многое уже известно. Поэтому обращусь к Энгельсу, который несет несусветную дурь о начале торговли. Торговля у него, как и у многих других ученых, «произошла» от так называемого «разделения труда». Вот как он об этом пишет: «В Азии люди нашли животных, которых можно было приручить и в дальнейшем разводить в прирученном состоянии. amp;lt;…amp;gt; Пастушеские племена выделились из остальной массы варваров – это было первое крупное общественное разделение труда». Последовал обмен между пастухами и земледельцами, значит – торговля и понятие «товар». Потом «появилась потребность в привлечении новой рабочей силы. Война доставляла ее». В товар включили рабов. «Мужчины начали заниматься общественно необходимым трудом», поэтому «перешли от матриархата к патриархату». Научились производить железо – последовало «второе крупное разделение труда», ремесло отделилось от земледелия. Вслед за этим у всех без исключения народов появились купцы, «вставшие между производством и потреблением». Из них отпочковались кредиторы–ростовщики и раскупили на барыши все земли. Наступил феодальный строй. Как образовался капитализм из этого, вы и без меня по книжкам знаете. Это все описано в небольшой книжке Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Весь Советский Союз, и я в том числе, учили эту книжку чуть ли не наизусть.

Если принять, что все народы Земли были одинаковы как пчелиные или муравьиные семьи в данном конкретном лесу, например в Беловежской пуще, то тогда с этой галиматьей с натяжкой можно бы и согласиться. Но все равно, мы никак не сможем себе объяснить, откуда взялся «европейский» и «азиатский» «способы производства». Должен ведь получиться «общемировой» способ, действующий в конкретном Брянском лесу. Недаром Энгельс в этой своей книжке ни единым словом не упоминает, ни об европейском, ни об азиатском «способе производства», хорошо ему известных от «друга и учителя» Маркса. Я уж не говорю о том, что в большинстве мест Земли действуют до настоящего времени либо скотоводство, либо земледелие, а если действуют оба способа, то один из них – всегда превалирующий.

Этой энгельсовой галиматьей никак не объяснить многие факты. Я их кратко перечислю. Народы не могли «образовываться» постепенно, один за другим, целые десятки тысячелетий. Им по элементарной логике удобнее появиться почти разом и везде, за исключением Гренландии, Заполярья и Антарктиды. Тогда почему они оказались на столь разных ступенях развития? Столь разных, что дух захватывает. Но и это не все.

Почему цивилизация так интересно распространялась? От Индии до Гибралтара с остановкой в Аравии и Египте. От Индии до Средней Азии, свернув на Кавказ и Средиземноморье, а потом добравшись до Скандинавии и Британских островов. Китай и Японию я опускаю по недоказанности их цивилизации, кроме фарфора и пороха, так как шелк изобрели все–таки в Византии. Скорее всего, и порох – там же. Все, больше цивилизации нигде не заметно, включая Россию, хоть она и «принадлежит» к индоевропейской семье народов, а, например, татары, финны и прибалы – не принадлежат. (Советские данные, сам читал).

Не лучше ли принять, что цивилизация развивалась из одной точки, веером, например, из почти точки между южной границей Саудовской Аравии, Йеменом и Эфиопией, тем более что Эфиопий согласно Библии было даже две: одна просто Эфиопия, а другая – Эфиопия «соседящая с Индией»? Из этой точки может получиться только два направления: один на Восток, другой – на Запад. И все – морем. На севере – непроходимая пустыня, на юге – Индийский океан.

Теперь представьте себе даже родных братьев–близнецов 18 лет от роду, которые направились бы в разные стороны, например, из Москвы: один – на восток, другой – на запад. Притом идти им надо пешком, без денег, покровителей, через не слишком гостеприимных чужаков. А идти им надо лет 50, чтобы встретиться потом в Америке, около Сан–Франциско. Я не говорю о трудностях и опасностях, смерть их не взяла и так далее. Я хочу только спросить вас: узнали бы эти братья–близнецы друг друга в Сан–Франциско среди миллионного города, встретившись случайно на улице? Тем, кто твердо уверен, что узнают и тут же обнимутся, я немного усложню задачу. Идти им надо будет не 50 лет, а лет эдак 500, и встретятся эти братья только в родственниках, притом в десятом колене. Тут уж самые мои недруги должны признать, что узнать эти кровные родственники друг друга не смогут. Одна сторона будет говорить по–английси, а вторая – на эскимосском языке, у одних – будет миллиард долларов, а у других – два рубля русскими деньгами. Одна сторона будет молиться Иисусу, а вторая – носить в кармане чуринги, такие деревянные палочки, отполированные до блеска об карманы кожаных штанов.

А с торговым племенем, о котором я говорил выше, почему должно случиться иначе? Для подсказки полного ответа на этот вопрос, как в задачнике, у меня полно других работ. Здесь кратко доложу следующее. Сперва обе еврейские колонны или крыла, или колена, кому как нравится, шли в обе стороны с одной, но двойной идеологией: для себя и для всех прочих. Для себя был иудаизм – Первозаконие, в котором было половина на половину литургии Яхве и морали, то есть гражданских законов. Для всех прочих – ислам. Поэтому он и распространился от Гибралтара до Индии.

Потом в Египте родился Моисей и почти силой заставил своих приверженцев принять Второзаконие, в котором для Яхве осталась одна литургия, а для морали, чтобы она не только на идеологии зиждилась, был принят нормальный человеческий закон в смысле юриспруденции. И религия с законом перестали пересекаться то и дело и сбивать с панталыку евреев. Религия служила для идентификации торговцев между собой, по–нынешнему, самоопределения, а юриспруденция – для того же самого, для чего она служит и поныне. Моисеевы сподвижники во главе с Иисусом Навиным, уже после смерти Моисея, прибыли в «Землю обетованную», то есть, на Босфор и организовали здесь всемирную таможню, иными словами, стали брать деньги ни за что, просто так, перекинув железную цепь через пролив, а концы намотав на барабан внутри тройных стен города Византий. Вот от них и произошла вся Западная цивилизация, как я сообщил вам выше. Подробностей куча – у меня в других работах.

Но нас–то интересует не западная цивилизация, а «азиатская формация». Как только евреи–мужчины стали заниматься разъездной торговлей, оставив семьи на жен, так у них и образовался патриархат, ибо тот, кто семью кормит, тот и в доме – хозяин. Потом этой штуке научили все племена, через которые фильтровались, а у мужиков–то силы ведь больше. Это даже сегодня никто не станет отрицать. Подробно об этом переходе из матриархата в патриархат, особенно организованном Медичи на Западе, у меня – в других работах. Сразу же начала образовываться «индоевропейская семья языков», потом она разрослась до «афразийского дерева языков». Не буду больше говорить о «постороннем», сосредоточусь лучше на переходе восточных евреев от торговли к владению всем и вся, хотя об этом у меня много и других работ. Замечу только, что эта моя теория не оставляет неразрешенным ни одного вопроса, который можно только представить себе от Сима, Хама и Иафета до наших дней. Вопросы эти можно извлекать кучей и поодиночке почти из всех наук: палеографии, палеонтологии, языкознания, антропологии, истории торговли, искусств, религий, технологий, науки, хронологии и так далее, и так далее. И на все вопросы моя теория даст ответ без всяких натяжек и умолчаний.

Евреи матримониально внедрялись в аборигенскую верхушку спустя некоторое время, первоначально они торговали, и поэтому сильно нравились аборигенам, они очень много знали и у них всегда было что подарить, особенно красивым местным девушкам. Так вот, те, которые нажили хорошее богатство в данном регионе, начинали немного тяготиться кочевой жизнью, полной опасностей и невзгод. Поэтому оседали, хорошенько знакомились с местными шахами, а своих более бедных сородичей отправляли с товарами и наказами дальше, например, в Хазарский каганат, которого тогда еще, естественно, не было. Постепенно, в силу спокойной жизни они забывали свой иудаизм, всецело посвящая себя исламу. Неудобно все–таки молиться сразу двум богам, притом находясь в гуще ислама, каковой сами и выдумали для неевреев с целью всеобщего подчинения всех, у кого не было денег. А их дети, внуки и правнуки, совсем уже не знали иудейского Яхве, им и с Магометом было сладко жить. Подробности – в других работах.

Тут нашелся среди них один умник по имени Христос, который из ислама выдумал христианство, но об этом у меня – целая серия статей под рубриками: До Христа, Христос и После Христа. Но я не об этом, а о Хазарском каганате, хотя и о нем у меня чуть ли не половина моих трудов, особенно о еврейском разбойнике Дмитрии Донском и «доме» Романовых. Поэтому – штрихами: когда работорговля русскими девушками на Волге и солью с Баскунчака пришла в упадок, «хазары» по примеру своих далеких уже родственников из Персии и ее окрестностей поднялись по Волге и Дону в русские леса и на основе тут же придуманной водки закабалили аборигенов. Но сперва продавали их почем зря в Кафу в районе Керченского пролива, свалив потом все это на крымских татар. Потом на галерах поставили английские хитрые паруса и спрос на русских гребцов сошел на нет.

Здесь бы надо сказать несколько слов о научно–техническом прогрессе в связи со сложнейшей системой английских парусов. Дело в том, что евреи, сев на шахские престолы и даже на престолы шахов–ин–шахов, перестали заниматься делом, сосредоточившись на гаремах. И именно поэтому не смогли придумать парусов, обходясь гребцами–рабами. Хотя до этого придумали алгебру, астрономию и прочие науки. Но это было тогда, когда они еще торговали, были как говорится в форме.

В Россию же они (восточное колено, хазарское) прибыли совсем дураки дураками, вернее намного дурнее, чем западные евреи из Константинополя, к тому времени из–за закрытия их таможни турком Магометом II перебравшиеся в Западную Европу. А в России от сытой и праздной жизни совсем одурели, став боярами в шубах с предлинными рукавами. Мне стало скучно. Все это у меня описано в других работах.

Какие же принципы были в «азиатском способе производства», хотя североафриканский «способ» тоже сюда же надо причислить? О совсем другом влиянии денег по сравнению с Западом я уже говорил. Вместо денег тут нужна была простая власть над народом. Тогда и без денег на одном чистом золоте можно кушать. Но вот без бюрократии (так назовут ее много позднее) было никак нельзя обойтись. А кто же тогда будет нормировать труд и жратву рабов? Вести учет пушечному мясу. Регулировать рождаемость. Рассчитывать, скольких нахлебников рабы могут прокормить. Кроме того, нужно же все время поддерживать и обновлять в народе идеологию. Для этого – православие, самая интересная религия, которая раза три или четыре только меняла способ крестного знамения в смысле сколькими перстами надо было креститься. Я уже не говорю о самих крестах. То они четырехконечные, то шестиконечные с полумесяцем, то – с прямыми перекладинами, то – с наклонными. Оно даже и сегодня в этих крестах на храмах черт ногу сломит – все они разные, куда только наш патриарх смотрит? Впрочем, ему некогда, водкой и сигаретами торгует. Но я увлекся.

Нужны войска (внутренние), чтобы заставлять рабов работать и не бунтовать. Нужны спецслужбы, чтобы следить и не «пущать», все знать, загодя вырывать языки у болтливых, отрезать уши, у которых они не туда повернуты. Не забудьте и стыд перед Западом. Всего этого Запад не должен знать ни под каким видом. Наоборот, Запад должен думать о нас как о самих себе, даже лучше. Сколько на это надо сил и средств, знаете? Я даже перечислять устал, хотя и есть, что сказать на закуску. Ну, хотя бы о Средней Азии, Иране и так далее. Я же говорю только о «Хазарском каганате».

Главное же в том, что и Маркс правду говорил, что рабский труд неэффективен. Сами же видите, сколько этому труду нужно «погонял» и «охранял». Вот именно поэтому, науки, искусства и технологии, сверкнув звездой на Востоке, пока внедрившиеся во властную верхушку евреи не залегли в гарем, в скором времени погасли. В гареме, знаете ли, приятней. А народу за каторжным трудом шесть дней в неделю – на барина, седьмой день – на себя, науками и искусствами заниматься некогда, успеть бы потомство оставить.

Найдите мне хотя бы единственное исключение из этого правила в Азии, в Восточной Европе и Северной Африке. Не найдете. То же самое в Америках, там ведь тоже западного колена евреев не было. Отсюда вывод, что «азиатский способ производства» – правило, а западноевропейский способ – исключение. И Моисей поэтому со своим Второзаконием более велик, чем подавляющее большинство людей считает. Только, чтобы вам понять, что такое Второзаконие на самом деле, вам надо почитать мои другие труды, и не верить тому, что все историки об этом пишут, начиная с Ренана и Фрэзера, не считая их «переписчиков».

6. Попытки преодолеть азиатскую формацию

(на примере России)

«Восстания» Болотникова, Стеньки Разина, Пугачева и так далее за попытку освобождения рабов считать ни в коем случае нельзя. Эдак, вы посчитаете за попытку освобождения народа и так называемую Куликовскую битву. Только не делайте большие глаза, не ругайтесь на меня матерно, я получше вас это делать умею, в шахте за 15 лет научился. Лучше внимательно почитайте мои труды. Здесь я не собираюсь подробно все расписывать, места надо листов с тысячу, а это все–таки статья, а не роман, и не диссертация.

Все эти катаклизмы спровоцировал слишком хорошо известный князь Дмитрий Донской. Он действительно Донской, только не из–за Куликовской битвы, которая произошла в действительности на Кулишках в Москве (новохронологисты Носовский и Фоменко), а потому, что был донским атаманом казаков–разбойников наподобие Ильи Муромца и родом был из хазар.

А причина этих катаклизмов, в особенности Куликовская битва, была не в «освобождении народа от татарского ига», а потому, что он ввел наследство престола не от старшего брата к младшему, как было на Руси во время «набегов» хазар, а от отца к сыну. Естественно, отцом был он сам, а сын – его же отпрыск. Дело тут в том, что в бандитских шайках все – «братаны», «братки», а у главного «пахана» банды всегда есть его заместитель – младший браток, который не обязательно является его родным братом, хотя и это случается довольно часто. Главари же банд долго не живут, поэтому «должность» освобождается довольно часто. И ритуал этот был вечен, почитайте хотя бы сегодняшние газеты.

В общем, Дмитрий Донской ввел наследство к сыну. И немедленно получил Куликовскую битву. Это на него напали братки с Дона, которым «по понятиям» следовало его менять на московском престоле. Подробности, повторяю, у меня в других работах. Главное, что эта война шла ровно сто лет, до 1480 года. До 1380 года все шло «по понятиям», хазары, а не татары, владели нами в форме грабежа, и не в пресловутой десятине, а – сколько удастся взять за один набег, притом в живом товаре, рабах, которых немедленно сплавляли в Кафу. Вот почему по официальной истории русские князья платили дань от случая к случаю, а не равномерно по месяцам и кварталам как при социализме.

Стенька Разин, Болотников и Пугачев тоже не народ освобождали, а хотели сами сесть на московский престол. Это–то вы и без меня знаете, а вот почему они хотели – не знаете. Дело в том, что династия Романовых – волжские казаки–разбойники сместили донских казаков–разбойников на Москве. Вот они, донские, и пытались взять власть над Москвой опять в свои руки. И так до самой Екатерины II. То–то она так Пугачева испугалась, что даже Суворова с фронта сорвала, с настоящего турецкого фронта. Ну, генералиссимус их и разбил, даже не разбил, а обхитрил: загнал их в безводную заволжскую степь и не пускал даже воды попить, пока они от жажды Емельку не выдали.

Поэтому все это к освобождению труда не имеет никакого отношения.

Действительно первой попыткой освобождения труда являлись реформы Петра I. Насмотревшись хорошей жизни в Голландии, он по малолетству решил, что может перевернуть махину восточного способа производства. Он быстренько перевешал бояр, которые противились его реформам, но на их месте как грибы выросли безродные Алексашки «меньшиковы». Он просто не ту методу применил. Вместо закона, равного для всех – виселица по его царскому и прочих «меньшиковых» веленью. Поэтому немедленно нашлись многочисленные помощники «реформатора», набивавшие себе на виселицах карманы. Царь создал контроль, над контролем – еще контроль, совсем как у Ленина. Помните его «учет и контроль»? Бюрократия и до Петра была немалая, я чуть выше говорил о ней, а после Петра едоков вообще стало больше чем кормильцев. Потом постепенно все устаканилось, аж до самых декабристов. Они тоже, как и Петр хотели сделать хорошо. Но получилось «как всегда», то есть очень плохо, как напоминает незабвенный Черномырдин.

Дело в том, что Петр перевешав всех старинных бояр, поголовно заменил их иностранцами. Вот из них и выросли декабристы. Они же генетическую совесть имели западную. Но гены, знаете ли, не вечная штука, они достаточно быстро мутируют. И через сто лет уже иностранные бояре ничем не отличались от бояр искони русских, вернее хазарских. А закона равного для всех так и не ввели. И на кой хрен он боярам нужен, как и сегодняшним олигархам? Но об этом у меня речь впереди.

Освобождение от крепостного права – это тоже веха. Притом, с целью тоже сделать как лучше. И опять получилось как всегда. Тут–то в чем дело? Да в том же самом. Закон–то хоть и один по каждому поводу, но действует он как дышло, куда повернул, туда и вышло. Разница с крепостным правом состояла в том, что раньше законов равных для всех не было, теперь – были. Но действовали они все равно не равно для всех. Особенно интересно получилось с юриспруденцией и водкой. Дав много прав народу, тут же их начали отбирать, и отбирали, пока все не отобрали в смысле равенства перед законом. А водку так заставляли пить, что Россия буквально восстала против водки, произошло так называемое трезвенное движение. Велика беда, тут же пригласили войска как сегодня в Чечню и все это «движение» тут же задавили, сослав зачинщиков в Сибирь.

Тут подоспел капитализм, примерно такой как в Англии был при луддитах. Без грабежа народу можно было жить только в Сибири, и то – подальше от Транссибирской магистрали. Выпустив свой первый паровоз через сто лет после англичан, Россия посчитала себя великой индустриальной державой, и тут же бросила весь свой нарождающийся капитализм на вооружение. Точно так же, как после Второй мировой войны. Только здесь уж был социализм, брошенный на вооружение. Налоги брали такие, что без взяток чиновникам их невозможно было заплатить. Народ опять стал беднеть. Коррупция была примерно такая же, как сейчас. Народ заволновался, ему тут же урезали права, а суды заставили действовать по формуле «дышла». Но винтовок, кораблей и пушек было много, а солдат – еще больше. Только никто из правителей не догадался, что солдаты уже не хотят воевать. И пошла диспропорция: правители много о себе думали, но мало знали ситуацию. Последовала Цусима. К 1913 году народу дали подышать, чтобы пришел в себя, наелся и захотел воевать. Но не дождались немного: убили в Сараеве кронпринца. И морально неготовых еще солдат снова послали воевать.

Власть взяли коммунисты. В общем–то, они сначала как всегда тоже хотели хорошо народу сделать. Точно так же как в будущем 1991 году. И даже заменили сгоряча способ азиатского производства. Но так как он был только в книжках, а Россия была сплошь неграмотна, то не с того начали, с чего следовало бы начать. Начать надо было не со способа производства, а с того, с чего начал Моисей: с отделения литургии (в данном случае коммунистическая мораль) от юриспруденции. И поставить во главу угла гражданский закон и, особенно его исполнение, равное для всех. Способ азиатского производства даже не надо было менять, сразу и вдруг как подъем солдат в казарме. Он сам собой превратился бы в западный способ при торжестве закона. И в первую очередь надо было посадить по тюрьмам всех судей и прокуроров, затем – больших начальников за самые мельчайшие правонарушения. Вместо закона начал действовать произвол исполнителей закона. И социализм уже тогда можно было бы закончить, так как у него не было будущего. У беззакония вообще нет будущего, хотя оно и держится чуть ли не на половине земного шара.

Все эти кратковременные периоды характеризуются одним и тем же, несмотря на разные названия. Азиатский способ производства никак не удается преодолеть. Ничем другим как глупостью правителей и элиты объяснить это нельзя. Глупостью и леностью. Леностью и жестокостью. Хотя все начинается с жестокости: мне и только мне и пусть все подохнут, в том числе и страна. Недаром властители говорят: после нас – хоть потоп. Народ так никогда не говорит, даже на «кухнях». Поэтому из триумвирата действий с собственностью здесь царствует только владеть и пользоваться. Распоряжаться уже лень. Доступность всем владеть способствует лени. Лень – глупости, так как ум в широком понимании и действии – это на 90 процентов настойчивая учеба. Владеть и пользоваться без ума – усиление жестокости: все отобрать и сожрать, жалость – не нужна. Отсутствие ума – не заглядывать в перспективу. Недаром в России как только ее правители и элита почувствуют и уверятся в том, что они очень сильны – случается облом, и чем сильнее эта уверенность – тем сильнее облом. Дураки не любят умных, они их стесняются, а стесняться много думающим о себе дуракам – еще стыднее, до ненависти. Умных правителей в истории Руси – единицы, по–дурацки хитрых – остальные. И если в истории подлого до последней степени Ивана Калиту расписывают как героя, «собирателя Руси», то, что еще можно тут добавить?

Итак, владеть и пользоваться. И собственностью, и людьми, их духом, нравственностью, любовью к родным краям, их изворотливостью в выживании. Раньше пользоваться людьми, своими согражданами, можно было по закону, совершенно людоедскому закону, даже худшему, чем людоедский закон. Ибо по классическому людоедскому закону тебя съедят один раз, а по закону «азиатского способа производства» тебя едят всю твою жизнь, откусывая ежедневно по кусочку и сокращая саму ее продолжительность. Теперь на бумаге закон есть, чтобы показать его в Европейском союзе, но в жизни его нет.

Чтобы владеть и пользоваться ума не надо, нужна жестокость и сила. Поэтому вся власть построена именно на этом. Миллионами гнать на войну, не раздумывая о потерях. Загонять ничего не знающих солдат тысячами собирать уран в ведра, а потом разослать их по всей стране умирать в одиночку. Загнать вместе с коровами солдат под атомный взрыв, чтобы узнать, как он подействует на воображаемого противника. Уморить десятки тысяч людей на строительстве Петербурга, и вообще на «великих стройках коммунизма». Никого не жалеть кроме себя, устраивая себе рай в Кремле, когда от голода пухнут люди и дет уже рождаются инвалидами. Целенаправленно спаивать свой родной народ, в газетах «борясь» за трезвость и издеваясь водочными очередями над народом как капающей на макушку водой, как резким светом в глаза, как криком ребенка из динамика.

Все это приводит к деградации как народа, так и правителей, чувствующих, хотя они и дураки, что край приближается. И наступает перманентная деградация, одна ступень деградации порождает еще большую ступень деградации. В богатейшей стране, где на каждого лежит в земле не по одному десятку миллионов долларов, превратили в самое почти беднейшее население на Земле.

Я не только для того приводил из «Британики» западные теории собственности, чтобы сравнить их с описанием России Поссевино, а чтобы в этом самом месте возвратиться к третьей составляющей действия с собственностью, с распоряжением ею. Наш народ, включая правителей, настолько примитивно думает об этом действии с собственностью, что кроме купить, продать, отобрать и подарить ничего об этом действии не знает. Но это знал еще первый еврей, который выдумал от трудностей и безысходности жизни саму торговлю. Но уже в 17 веке на Западе сообразили и узаконили «соединение труда с собственностью, чтобы получить еще большую собственность» и сказали, что эта новая собственность является «естественным правом человека», совершившего ее. И государство обязали это право защищать.

Так вот, оказывается, что распоряжение собственностью является самым важным элементом в триумвирате. Это совершенно волшебное действие, построившее западный мир. В этом распоряжению собственностью сосредоточены тысячи скрытых возможностей, совершенно неочевидных. Здесь миллионы вариантов сделать новую более высокую собственность. Только какой дурак будет это делать за железку на грудь, за бумажку–грамоту, за «спасибо» царя – такого же дурака? И именно поэтому России не помогли за 500 лет с довольно точной историей ни огромные пространства, ни черноземы, каких больше нет в мире, ни совершенно необозримые запасы в земле самых дорогих и редких полезных ископаемых, ни самая высокая в прошлом рождаемость детей, их всех, десятками миллионов за раз, погубили в войнах.

Надо ли объяснять, почему? Распоряжаться собственностью должно все население, хотя только десять процентов людей ей распоряжаться умеет. Но наперед ведь никто не знает, кому именно это дано богом? Поэтому распоряжаться и должны все. А при азиатской формации собственностью, притом совершенно гигантской, может распоряжаться какой–нибудь выживший из ума царь или генеральный секретарь. И больше никто в целой стране от Кенигсберга до Чукотки. Более того, жестокость и ненависть, жадность и дурость, леность и жажда личных наслаждений правителей и элиты выкачивают из народа всю его собственность, оставляя ему только штаны и ежедневное скудное пропитание. И народ совершенно лишается возможности что–то сделать для себя, он даже не может переехать, чтобы подыскать себе место под солнцем, более теплым. Он должен расти и сгнить как дерево там, где родился.

Человек в десятках поколений научился выживать в таких условиях. И он прекрасно знает, где и как его обманывают, угнетают. И он научился изворачиваться, чтобы выжить. Изворачиваться – значит хитрить, поступать против природной совести, которая есть даже у кошки. И тут наступает на него наше русское «дышло», характеризующее не столько русский закон, сколько его исполнение.

Русские законы написаны не для нас, русских. Они написаны для нашей заграницы, чтобы они их читали и, не видя нас, думали, что мы живем по их правилам. Так нашим правителям удобнее ездить к ним в гости. Их по нашим писаным законам принимают там за людей, а не за то, что они есть на самом деле. Недаром у русских есть поговорка: и волки сыты, и овцы – целы, чего не может быть по логике.

А дома у нас – дышло, куда повернул, туда и вышло. Но не все же поголовно за границей серьезно изучают нашу жизнь. Таких как Бжезинский – единицы. И не все же за границей читают Бжезинского. Его читают десятки людей, не больше. Поэтому про азиатский способ производства может написать только тот, кто живет при этом способе. И это немаловажный факт.

Самый главный вывод из российской истории до наших дней состоит в том, что никакие попытки изнутри реформировать азиатскую формацию невозможно, хоть тресни, хоть вывернись наизнанку. Или вы найдете хотя бы одну страну, где это удалось без приложения внешних сил? За прошедшие 500 лет, на протяжении которых история более достоверна. Я, впрочем, буду сейчас доказывать, что и в будущем это невозможно.

7. Новоазиатская формация в России

«Революцию» начала 90–х в СССР сделали спецслужбы. Это совершенно однозначно как говорит Жириновский. Доказываю я это в других работах, здесь – только канва. Для начала обращу ваше внимание на то, что еврейские богословы ныне с ног сбились, отыскивая в Талмуде хотя бы одну фразу, воспевающую производительный труд, такой как тачание сапог или рыбную ловлю, не говоря уже о том, чтобы стоять у горна и ковать железо, или копать под землей руду. Пока не нашли, да и навряд ли найдут. Могут только при «переиздании» вписать туда фразу, другую. Вся история Руси выдумана из головы вплоть до Романовых, а последние ее так скособочили, что теперь уже ничего не поймешь, если не обратиться к моим работам. Я это к тому клоню, что историкам Руси очень хочется, чтобы в России был закон, и как можно – раньше. Собственно, даже и не историкам, а правителям, которые историю заказывают как любимое блюдо в ресторане. Постепенно туда вписали Русскую правду и прочие «древние» законы, содрав их с «византийских». Я же говорю, что кроме Соборного уложения Алексея Михайловича 1649 года, ничего на Руси писаного не было. Были просто «понятия» как у нынешних бандитов. Недаром и ныне устные «понятия» есть, а писаных бандитских законов – нету. О Соборном уложении я в других своих работах много рассказал, здесь же только скажу, что это Уложение – правила владения рабами и наказание рабов за непослушание рабовладельцам. Ничего другого там нет, в том числе и гражданских законов для населения вообще. Отсутствие же гражданских законов позволяет владеть и пользоваться, но отнюдь не распоряжаться.

Теперь остановлюсь на том, зачем же спецслужбам потребовалось менять социализм на разбойный капитализм, в котором мы сегодня живем? О самих спецслужбах с петровских времен до наших дней у меня сказано в другой работе.

Пока были живы сподвижники Ленина и ближайшие их ученики–молодежь, все они надеялись, что вот–вот победят империализм, на всей Земле установится социализм и коммунизм. И тогда можно будет взяться за счастливое будущее народа, строить его по книжкам Маркса–Энгельса–Ленина–Сталина, недаром налезающие друг на друга их профили болтались на каждом углу. По дурости они не могли понять, что эгоизм человека, хотя это всячески скрывается, — чуть ли не самая главная основа разумной жизни на Земле. В общем, они вступили в соревнование: военное, идеологическое, шпионское и так далее. Но эгоизм, на основе которого построено западное общество, стал уверенно побеждать. Но дуракам казалось, что еще чуть–чуть, еще одно усилие и «враг» будет побит. Поэтому бросили все народные силы, без остатка, на достижение этой эфемерной победы.

Но народные силы просто так не бросишь ни на какие «победы», у народа имеется на это дело природная аллергия, что бы там ни говорили покупные идеологи насчет Родины с большой буквы, «пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и так далее. Здесь ведь тоже действует эгоизм по формуле «своя рубашка ближе к телу», а лозунг «если не я, то кто же?» говорится только на собраниях, его никто не держит в душе, тогда как «про рубашку» – держит. Когда наступил предел этим народным силам, в народе проявилось отделение себя от власти: для себя – горы сверну, для властей – пальцем не пошевелю.

Власти, они же «основоположники новой формации», это быстро поняли и вспомнили о Соборном уложении царя Алексея Михайловича, которое я кратко называю «О рабстве». И тут надо вернуться несколько назад. Отмена рабства в 1861 году потянула за собой массу других перемен. Начал торжествовать закон, народ поголовно, целыми губерниями вступал в «Трезвенное движение» и качать из него деньги без меры для поддержания империи на плаву становилось невозможным. Тогда, за каких–нибудь 40 лет, как раз к японской войне, от торжества закона для народа не осталось и следа. Снова было призвано «на работу» Соборное уложение, только, конечно, не так прямо и явно как в 1649 году. Право распоряжаться всем имуществом России было отдано уже не одному «великому князю», а – горсточке людей. Пришел 1917 год. Но, так как народ вновь забыл, не усвоив его до конца, закон, то Ленину и удалось поднять люмпен–пролетариат на известную «борьбу», типа «давай все отберем и поделим».

Новая власть «давай все отберем и поделим» как я только что сказал, вспомнила о Соборном уложении. Теперь вам понятно, что это было уже в третий раз, если иметь в виду сам 1649 год. И, конечно, не так как на рубеже 19 – 20 веков. Сейчас была даже конституция, Сталинская конституция года моего рождения, 1936–го. Но дело все в том, что эта конституция была написана опять же не для нас, а для заграницы, дескать, знай наших! Широчайшее распространения получил «новый» принцип, который раньше был официальным в Соборном уложении, теперь же стал «подразумеваться»: один и тот же закон действует для народа и властей по–разному. В юридической и общежитейской литературе он называется недостаточно точно то «телефонным правом», то «охраной социалистической собственности» как будто народ страны какие–нибудь внешние завоеватели. Но внутренняя суть – прежняя, от каждого – все соки, взамен же – только чтобы размножались. И как только от бескормицы на «благо мирового пролетариата» народ перестал размножаться, власти задумались о смене формации.

Посмотрим на эту формацию не с юридической, а с экономической точки зрения. Дабы перейти не столько к спецслужбам, сколько к конечному результату их деятельности. О спецслужбах, как я уже сказал, у меня есть другая работа. Триумвират собственности: владение, пользование и распоряжение, при социализме опять преобразился. Теперь собственностью огромной страны официально вообще никто не владел. Пользоваться этой собственностью тоже практически никто не мог. Если не считать жратву зернистой икры суповыми ложками в Политбюро ЦК КПСС. Зато распоряжаться этой собственностью могли все «начальники», от генерального секретаря упомянутого Политбюро до прораба на стройке. Естественно, в пределах своего «веса». Прораб, например, мог распорядиться по своему усмотрению поддоном кирпичей за бутылку водки. И бутылка тут мне нужна не для насмешки, а для экономического вывода: распоряжение собственностью было невообразимо не экономическим. Ибо поддон кирпичей, отдаваемых прорабом за бутылку водки, стоил, по крайней мере, в тридцать раз дороже. Если же мы доберемся даже не до генерального секретаря, а – только до члена политбюро, и даже простого министра, то ведро алмазов вообще могло быть «продано» по цене ведра картошки.

И здесь Нью–Соборное уложение «О рабстве» совершенно по–марксистски вступило в противоречие с самой «азиатской» формацией социализма. Какой–нибудь министр хотя и мог продать ведро алмазов по цене ведра картошки, но министров все–таки мало, хотя и больше, чем следовало бы. А прорабов в СССР знаете, сколько было? По крайней мере, на 10 взрослых мужиков народонаселения имелся один прораб. Но и это еще не все, как говорят в рекламе. Были же ведь еще завскладами, завбазами, завмагазинами, которые тоже могли кое чем из государственногй собственности распоряжаться, официально не владея этим, но за милую душу распоряжаясь. Были заваптеками, завполиклиниками и завотделениями в больницах. Имелись завдетсадами, школами, бензоколонками и так далее до бесконечности. В общем, почти каждый гражданин страны, даже свинарка и телятница, чем–либо распоряжались, и по той же самой шкале: за ведро алмазов – ведро картошки. И, например, свинарки в совхозах ели бесплатно хека серебристого и камбалу, предназначенных на корм свиньям, но ничем не отличавшихся от тех хека и камбалы, которых продавали в магазинах.

Вам понятно противоречие? Ведь по Нью–Соборному уложению надо было посадить в тюрьму всю страну поголовно. Поэтому никого не садили, ни министров, ни свинарок. Хотя, если быть точным, садили некоторых, но это происходило или по «случайной выборке», или «по конкретному заданию партии и правительства» в лице конкретных бонз. Правители же все как один были старые, и им ничего было не надо, дожить бы свои дни. Они только и сделали, что увеличили охрану Кремля, хотя, по большому счету, никому они не были нужны, каждый из 270 миллионов только и думал о том, чем бы ему конкретно «распорядиться» сегодня и завтра? Чего бы притащить к себе в дом из «общенародной собственности»?

Вы понимаете, что дальше так продолжаться не могло. Требовались «конструктивные силы». Тут бы надо перейти к политикам, в сегодняшнем понимании этого слова, но их тогда, сами знаете, не было. Все шло в стране по «решениям политбюро и съездов партии», что одно и то же. И я на этом специально заостряю вашу мысль. Политиков, которые бы могли «развернуть историю», не было. Даже все робкие «шестидесятники», которые сегодня так хвастаются, тогда сидели по тюрьмам, психушкам, «на кухнях» или вообще обретались за границей как Солженицын. Был один Андрей Сахаров, которого было нельзя ни выслать за границу, ни убить «случайным» кирпичом. Но сами понимаете, «один в поле – не воин».

Тут мне нужно небольшое отступление на предмет «доведенных до отчаяния трудящихся». Историки именно этим «объясняют» всяческие революции. Но это сплошное и беспардонное вранье. Начиная с «восстания» Спартака, «Ленского расстрела», «Кровавого воскресенья» и кончая сегодняшним стучаньем касками об мостовую около Белого дома. Пропустив все революции и «народные волненья», остановимся на том времени конца прошлого столетия, когда 270 миллионов «советских людей» только и думали, чем бы еще распорядиться из «общенародной собственности».

Народу, представьте, жилось хорошо. Я имею в виду не сравнение с западным капитализмом, а со сталинщиной и временами особо сильного значения упомянутых «Соборных уложений». У каждого жителя нашей огромной страны была записная книжка, в которой были десятки адресов потенциальных потребителей того, чем мог «распорядиться» данный гражданин Советского Союза. И, разумеется, полный перечень того, чем мог «распорядиться» каждый его потенциальный клиент из записной книжки. И заметьте, это был безденежный оборот товаров и услуг, то есть как бы «внеэкономический», хотя именно на этом и строилась экономика советских людей. Главной задачей при этом было, чтобы не попасться на глаза тем старикам, которые «видели живого Ленина». Ибо они сошли с ума еще в те далекие годы. Со всеми остальными можно было «договориться», включая даже функционеров партии под названием КПСС. Конечно, были среди этих 270 миллионов люди, у которых не было записных книжек. Но, опять заостряю, с их работой это никак не было связано, ибо даже школьный учитель мог торговать, вернее, обмениваться оценками. Даже медсестра могла продавать чистые бланки с печатями. Все зависело только от предприимчивости и ограничивалось только природной ленью. Таким образом, подавляющее большинство народонаселения великой страны жило по этому самому, что ни на есть, торговому, экономическому принципу. Потом наступала пенсия, практически равная для всех. И коммунисты не врут, что у населения не было «заботы о будущем». Специально еще раз отмечу, что я не сравниваю нашу жизнь с западной, она была на порядок ниже, но я настаиваю на том, что стабильней общества, каким оно было в ту пору, как раз перед «революцией», не бывает.

Вот и подумайте, на кой черт этому народонаселению понадобилась бы революция? Народ в целом не слишком большой аналитик, чтобы заглядывать в далекое будущее. Ему достаточно знать, чем он может наутро «распорядиться». О каком «народном отчаянии, толкнувшем их…» будут писать историки уже через поколение? И уже пишут некоторые, особо опасные, как пехотная мина. Я–то ведь все это видел собственными глазами. И я не историк, я – очевидец. Скажу только, что по стечению обстоятельств я был свидетелем и даже участником знаменитых «лежках шахтеров на площадях около фонтанов», притом практически во всех городах Юга Кузбасса. И я видел там Ельцина, выступавшего в Новокузнецке, на площади, с круговой эстрады для случайных самодеятельных артистов. И даже едва не попал на пьянку «демократов» на берегу реки Томь после этого выступления. Я был у Белого дома, когда там Ельцин стоял на танке. Я лично был на первой «обороне Белого дома», правда, когда «баррикады» были, но их уже никто не «брал», и видел на балконе Ельцина и других «демократов», выступавших наперегонки под «триколором».

Теперь давайте сопоставим отсутствие «политиков», о котором я говорил выше, с небывалой стабильностью общества, о котором я только что сказал. И прибавим сюда, что о «лежках шахтеров», описанных мной в других работах, «не знало» местное КГБ. То самое КГБ, которое из–за скандала жен шахтеров в городе Междуреченске лет за 15 до этого по причине отсутствия вареной колбасы в магазинах, тут же организовало как с неба свалившихся солдат с автоматами, которых отродясь не было на сто верст в округе. А тут смотрите–ка: директора десятков шахт лично и синхронно в трех–пяти городах усаживают в автобусы смена за сменой шахтеров, не пуская их в шахту рубить уголек, а КГБ ничего «не знает». И команд никаких «сверху» не получает. И само никаких команд не дает. Пусть расскажут это «историки» каким–нибудь другим дуракам. А я в 1963 году как раз оказался в городе Красный Луч, недалеко от города Днепропетровска, где еще при Хрущеве расстреливали народ за то, что он приварил к рельсам несколько вагонов в знак протеста против подорожавших, но сухих как подошва, пирожков с ливером по 5 копеек за штуку. Народ наш, я давно заметил, может бастовать только из–за пирожков с ливером. Или из–за отсутствия колбасы в магазинах, иногда – из–за водки. Но никак не по политическим мотивам.

Итак, кроме КГБ «поворот к демократии» организовать никто не мог. И так как никаких «свободных политиков», которые могли бы сделать какой–нибудь политический анализ, не было, а «кремлевские старцы» по выражению «Голоса Америки» вообще соображать не могли, то откуда же мог взяться «анализ революционной ситуации»? Как откуда? Из того же самого КГБ, из его аналитической структуры, который по причине маразма «кремлевских старичков» взял на себя эту задачу. В целях самосохранения.

Ситуация же выглядела так, как я описал выше. Большинство людей довольны собой и своей жизнью, по заграницам не ездят. Денег в стране как таковых, разумеется, в понятии мировой экономической науки, нет. Люди с толстыми «записными книжками» копят золотые колечки и «камушки», записывают «дачи», прочую недвижимость на «ветеранов войны», но не все, а только самые предприимчивые и разворотливые. То есть, нарождается средний класс в недрах социализма. Люмпен–пролетариату ничего, кроме водки, не нужно. Он тоже доволен собой, как и во всем остальном мире. Остальное «трудовое население» с маленькими «записными книжками» – тоже довольно собой: оно уже присмотрело нужный электромотор для подачи воды из колодца, знает, где завтра «возьмет» немного другой «госсобственности», и уже наметило, как ею «распорядится». В аналитической избушке КГБ все это подсчитали и прослезились.

Особенно их беспокоили так называемые «цеховики», которых расплодилось видимо–невидимо и которые уже владели подпольными цехами, охватывающими все производство товаров «народного потребления»: модные обувь, одежду, «самопальные» джинсы и так далее. Особенно страшно стало КГБ, когда они обнаружили, что чуть ли не треть водки пошла из этих самых «цехов». Они ведь прекрасно знали, что прибыль на водке – многие тысячи процентов. И не надо сегодня экономистам врать, что, дескать, вся экономика Руси зиждилась на нефти и газе. За нефть и газ покупалась самая незначительная часть «импорта» для населения, в пределах 5 процентов. Все остальное делалось в «цехах». А деньги шли исключительно на то, что для бомб, ракет, подводных лодок и танков мы сами не могли придумать. И на эти же самые трубы, по которым мы качали наши богатства за границу. По–моему, мы еще до сегодняшнего дня с этими долгами за трубы не рассчитались. Даже куриных окорочков в те времена не покупали, покупали только хлеб, который на святой Руси вообще перестал рождаться.

Итак, народ стал жить без государства, появился средний класс и подпольные богатеи. А само государство умело делать только ракеты, подводные лодки и танки. За них государство и платило деньги народу. Но обратно их уже не получало, ведь народ танки не покупает. А те деньги, которые народ платил за свои насущные потребности, попадали «цеховикам», а не государству. Народ вообще большую часть денег, полученных за танки, складывал на сберкнижку, тратя на прожитье то, чем «распорядился» из «общенародной собственности». Вот поэтому–то и потребовалась денежная реформа имени премьера Павлова: разрубили сплеча «гордиев узел».

Обратим опять взгляд на триумвират собственности в это самое время. Танковые и ракетные заводы, на которые работала вообще вся остальная экономика, включая рудники, продавать было некому, их можно было только дарить направо и налево, всяким там «народно–освободительным движениям». Но деньги народу за них все равно надо было платить. Получалась бездонная бочка. И какой дурак, спрашивается, захочет владеть бездонной бочкой как собственностью? На первых порах, разумеется, еще до того как все материалы для танков окажутся бесплатным приложением к этой бездонной бочке. Вот их иметь в собственности – хорошо, они и за границей – живые деньги. Именно поэтому Прибалтика разбогатела на наших материалах, их же самолетом не увезешь. Именно поэтому первыми в руках частников оказались алюминиевые заводы.

Вот пользоваться такой собственностью – хорошо, особенно денежными потоками этой собственности, например, «Аэрофлотом». Распоряжаться такой собственностью, не владея ею, – еще лучше. Итак, впервые на Руси все три составляющие собственности соединились, раньше, как вы помните, этого никогда не случалось, исключая «великого князя». Тут, конечно, много тонкостей и этапов, но меня они не интересуют, главное для меня – человеческий фактор.

Итак, в КГБ поняли, что надо что–то делать, но как всегда, поняли со значительным опозданием, почти что, с роковым опозданием. Дело в том, что подпольные средний класс и богачи–цеховики сильно уже развернулись, и решили, что им надо принять самое горячее участие в дележе Государства Российского. Но КГБ этого не хотело напрочь. Оно хотело с помощью сидения на площадях шахтеров забрать всю собственность страны в свои руки. А партия, как известно, — рулевой, но и старшая сестра этой «конторы». В общем, они сговорились. Теперь уже ограбить народ, как 70 лет назад грабили «богатеев». Самое главное состоит в том, что «органы» никогда ранее делами, то есть бизнесом, не занимались. Они думали, что приказами и указами «по команде», от старшего к младшему все поделят и приказом же назначат себя владельцами. Народ же они знали лучше, чем нувориши, поэтому не опасались его, народ будет «безмолвствовать» и все стерпит. Вот в это время и появились «красные директора», на которых сегодня валят все шишки. Хотя из этих самых директоров воспользовались «прихватизацией» единицы. Воспользовались те, кому «положено», но это, как водится в КГБ, покрыто тайной. Ну, например, скажите, где господин Брынцалов взял столько денег, чтобы разом «выкупить» всю фармацевтическую промышленность страны? Тут же половину мощностей переключив на водку.

Вообще, эти ребята по некомпетентности наделали массу ошибок, и первая из них – потеря так называемых «денег партии» или «золота партии». Золото партии, как и положено грабителям, хранилось в «схроне», то есть за границей. Партия владела этим золотом, а КГБ распоряжалось им, так как там было больше специалистов в «передаче» тому же Гэсу Холу, и «хранении» его под видом конфетных фантиков в банках и у западных «специальных» доверенных предпринимателей. Эти самые предприниматели прекрасно понимали, что быть «спецпредпринимателями» им очень выгодно. И потому вели себя до поры так же честно, как писали об этом газеты на заре «перестройки». Дескать, там все делается по простому телефонному звонку, а миллионы долларов так и прыгают из одного конца света в другой. Они и прыгали до поры, до времени. Но как только секретарей партии Ельцин спьяну, сдуру посадил в тюрьму, а Сергей Станкевич «демонтировал» Дзержинского, в тот же самый день, я думаю, эти «спецпредприниматели» перестали узнавать своих кредиторов, и деньги канули в вечность. Конечно, кое–что удалось поделить, по взаимной договоренности. Ведь это золото партии не лежало в одной куче за границей. Но это не так важно, главное, очень многие люди прекрасно знают, где именно это золото партии? Так зачем газеты так массово втолковывают нам и врут, что «никто не знает»?

Гораздо важнее то, что опоздание КГБ с «реформами» в виду народившегося и окрепшего в подполье слоя «теневиков» вызвало яростную борьбу за бесхозную собственность России. И на первых порах ловкие по природному дару, и большой практике «теневики» обгоняли «спецслужбистов», словно у последних мотор заглох. Но самый большой рывок сделал средний класс. Распродав свои заветные золотые колечки, отложенные на черный день еще при социализме, средний класс мгновенно занял самый мобильный и быстро оборачивающий капитал бизнес – розничную торговлю. И на этой основе многие из него стали весьма заметными фигурами. Главное же в том, что их появилось слишком много для «азиатского способа производства». Если вы забыли, то я говорю именно о нем. Вот это и заставило «спецслужбистов» и бывших «теневиков» временно объединиться. Совершенно так же как на танцплощадке или по–новому на дискотеке объединяются во временных объятиях танцевальные пары.

Не знаю, обратили ли вы внимание, что только при Столыпине на Руси впервые появился средний класс, хотя попытка его становления началась сразу же за отменой крепостного права. Но ее пресекли вместе с Трезвенным движением контрреформами судебной власти сразу же начавшимися за самой реформой судебной власти, и к 20 веку завершили контрреформы. Средний класс вновь возник к 1915 году, к Первой мировой войне, и именно он сделал февральскую революцию 1917 года. Но Ленин обхитрил всех, призвав люмпен–пролетариат «грабить награбленное». А ситуация была такова, что средний класс еще не окреп, а люмпенов было еще слишком много. Средний класс возродил НЭП, который Ленин ввел из–за того, что его самого чуть не снял народ с работы. И существовал он, пока сам Сталин не окреп. Поэтому Сталину удалось его снести как траву сенокосилка. Помните страшный фильм про газонокосилку? На Западе же средний класс был всегда, с самых что ни на есть «средних» веков.

Почему для «азиатской формации» не нужен средний класс? Да, потому, что средний класс – это от трети до половины, если не больше, населения страны. И когда таких людей много, они хотят иметь права, хотя бы права на жизнь, уж не говоря о правах человека как такового. И власть имущие начинают их бояться, настолько бояться, что постепенно отдают им обратно узурпированные их права. И, прежде всего равный для всех суд и равные для всех законы, и равное для всех исполнение законов. Тогда «азиатская формация» перестает существовать.

Сокрушительный удар объединенными силами «спецслужбистов» и «теневиков» по среднему классу в 1998 году я даже не буду описывать, у меня об этом рассказано в других работах. Главное здесь то, что средний класс перевели в наемную рабочую силу, оплачиваемую выше, чем труд простых работяг с кайлом и лопатой. И сегодня крупные собственники сдают им в аренду десятки тысяч клетушек в так называемых «торговых комплексах» и эксплуатируют их так же как трудящихся кайла и лопаты. У них нет ныне свободы предпринимательской деятельности, у них есть только свобода обманывать по мелочам покупателей. Ныне российский средний класс чем–то напоминает грубых и вороватых продавцов времен социализма, обвешивающих и обсчитывающих ротозеев. И живут они приблизительно так же, сменив многочисленные дутые из золота кольца на грязных руках овоще–фруктового типа на сотовые телефоны, пристегнутые к поясу или болтающиеся на шее.

Осталось доказать, что «азиатская формация», «незападная», в азиатских странах сама собой, изнутри, не кончается. Ей нужна внешняя сила, такая как во многих азиатских странах, не буду их перечислять, вы их и сами знаете, где восторжествовал, и довольно быстро, западный, «невосточный», «способ производства».

Начну с того, что спрошу: знаете ли вы хотя бы одну страну с азиатской формацией, которая бы сама, без посторонней помощи, перешла к западному способу производства? И еще спрошу: вы же видели, сколько раз Россия пыталась избавиться от азиатчины, и все без толку? Или у вас есть другой ответ кроме мною безоговорочно «предположеного»? Азиатчина как ген воспроизводит самое себя, и на другое она не запрограммирована, и не может быть запрограммирована, несмотря на все потуги «генной» инженерии. Смотрите сюда, как говорят одесские евреи.

Ликвидировав средний класс в 1998 году, власть имущая псевдоэлита принялась за Конституцию. Ее написали в самый разгар борьбы «спецслужбистов» с «теневиками», и поэтому она получилась на манер западной. Тогда «теневики» были лучше «спецслужбистов», а главное – сильнее. «Теневики» в социализме крадучись жили, как при капитализме, и так как законов капиталистических не было, то им приходилось пользоваться бандитскими законами. Эти законы все–таки лучше, чем законы социализма со сталинской конституцией во главе, которая даже во сне не выполнялась. И им очень хотелось пожить по нормальным западным законам, равным для всех и равно для всех выполняющимся. Вот именно поэтому «всенародно принятая» Конституция России получилась такой хорошей. Я это совершенно серьезно говорю. За самыми малыми исключениями, о которых у меня – в другой статье.

Ликвидировав средний класс и тем самым, преодолев его возможное, потенциальное сопротивление, начали писать законы, «разъясняющие» Конституцию так, что врагу не пожелаешь. Дело в том, что Конституция написана так, что менять ее основополагающие части почти невозможно. Даже такой дуролом как Ельцин не пытался это делать, хотя его постоянно и подталкивали к этому.

Но надо все же сказать несколько слов о примирении «спецслужбистов» и «теневиков». Иначе не поймете, откуда растут ноги у нового «законотворчества». По–моему, эта война закончилась на закрытии «дела «Трех китов»». Надеюсь, слышали о нем. Но сначала был Гусинский и Березовский. Оба они непримиримые со спецслужбами выскочки, даже не из «теневиков», а прямиком – из простого народа. Но они даже больше «теневиков» старались пожить при настоящем западном «способе производства». У них были хорошие головы, впрочем, почему были? Они пока у них – на месте, времена Троцкого, надеюсь, прошли. Хотя, ох как хочется спецслужбам их вернуть. Прокуроров загоняли. Ныне иностранная агентурная наша сеть, наверное, на третий уж день заграничной жизни переходит «в услужение к врагу». Артем Тарасов к этой же категории относится, и еще те, которых я вообще не знаю, но догадываюсь о них. То есть, среди «теневиков» произошло расслоение. «Западники» скрылись с глаз долой, «восточники» или лучше даже – наследники «славянофилов» – остались, и соединились с наследниками диктатуры пролетариата. И произошла любовь, поставьте в уме на свой лад… и перейдем к «законотворчеству».

Триумвират владеть, пользоваться и распоряжаться своей собственностью – эта банальная истина для западной формации, наконец, соединилась в России. Раньше в полном составе этот триумвират сначала принадлежал только князю, потом – дворянам, потом к нему примкнули первые русские купцы и капиталисты. Народ к этой штуке отношения не имел. Как только явочным порядком народ, вернее, его средний класс, начинал иметь отношение к этому триумвирату, так его подкашивали под корень. Подкосили под корень средний класс и в 1998 году. Но, дело в том, что в возникшей неразберихе никто точно не знал, кто именно относится к среднему классу? Тех людей, которые хранили свои деньги в банках, выкосили, но многие вообще не доверяют банкам и не знают, что это такое? Предпочитают наличный оборот. И таких людей на «святой» Руси – немало, если не большинство. Они веками прятали свой капитал от глаз правителей, так что им было не трудно облапошивать власть и ныне. Много их ныне или мало? Вот вопрос для правителей. Для этого даже перепись населения затеяли, надеясь хитрыми вопросами вынудить некоторых признаться в своих доходах и хотя бы этим способом узнать, сколько же их среди поголовного населения? Чтобы разработать потом конкретные методы их уничтожения. Я же неоднократно говорил, что лучший россиянин – это такой россиянин, у которого нет ни кола, ни двора, и живет он от получки до аванса, не имея возможности даже переехать жить в соседний городок.

Но главное, надо иметь представление властям о слоях населения, чтобы превратить их, желательно всех, в категорию «от получки до аванса». Затем создать слой, который официально как бы имеет «право» быть представителем «элиты». С тем, чтобы для них «закон был не писан». С тем, чтобы они были неприкасаемыми для закона. А для всех остальных должен существовать закон, выполняющийся неуклонно. А то получается какая–то ерунда. По Конституции все виды собственности равнозначны, все собственники, независимо от размера собственности – равноправны. По древним российским «понятиям» разве может крестьянин, владеющий деревянной бороной, быть равноправным с владельцем латифундий в три километра глубиной и от Урала до Ямала? Ведь именно на этом «неравноправии права» зиждется «стабильность» рабства. Но Конституцию ныне менять – себе дороже.

И начали менять законы. Господи! Чего только не нагородили тут? Это же настоящий сумасшедший дом. Даже, по–моему, в сумасшедшем доме люди сидят умнее. Но сперва расскажу несколько историй о тех, для кого «закон не писан». Во–первых, о «Трех китах» я уже говорил. Во–вторых, представьте себе человека, который якобы за доллар продал все тихоокеанские рыболовные суда, и ему за это ничего не было? Представьте себе генералов, из–за дурости и лени потопивших «Курск» в миллиард долларов ценою вместе с экипажем? И таких примеров можно нагородить на двести страниц такого вот текста. И никакой закон не действует. Кроме того, представьте себе Березовского, которого одного хотят упрятать за решетку за то же самое, за что надо пересадить поголовно всех нынешних олигархов?

Перехожу к «сумасшедшему дому». И это только несколько примеров, достаточно полный перечень которых я обещаю представить уже второй раз в своих статьях.

Конституция декларирует, что только само государство может по государственной нужде отчуждать частное имущество, а Гражданский кодекс расширяет эту прерогативу государства до муниципалитета с его «муниципальными нуждами». Конституция декларирует, что даже само государство не может насильно изъять частное имущество без решения суда, а Гражданский кодекс дает право обращаться в суд за отчуждением имущества муниципальным властям. Конституция декларирует, что муниципальные власти не входят в систему органов государственной власти, а Гражданский кодекс уравнивает их в этом вопросе. Добавьте сюда, что судят–то в судах не по Конституции, хотя она и высший закон прямого действия, а именно по Гражданскому кодексу.

Но особенно с Конституцией бесчинствуют муниципальные власти, которым дан статус субъекта Федерации. И Лужков тут – первый, он даже создал свое лобби в федеральной Думе по попиранию Конституции. А уж что он творит в своей «карманной» московской думе – уму непостижимо. Конституция декларирует, что человек своей частной собственностью распоряжается свободно и с экономической выгодой для себя, а закон Москвы «устанавливает порядок и условия предоставления возмещения» собственникам, не говоря уже о прибыли, в которой этот «закон» собственнику напрочь отказывает. Мало того, Конституция равным образом защищает муниципальную и частную собственность от любых посягательств, исключая само государство, а муниципальный чиновник Лужков бандитски декларирует в своем «законе» свое же «право освобождать» от собственности собственников. Конституция декларирует свободное распоряжение собственностью, то есть за ту цену, каковую собственник считает нужным установить, а Лужков в своем «законе» устанавливает обязательную для собственника идиотскую «оценку рыночной стоимости», которую сам и «утверждает». И опять же в нарушение Конституции, если собственник не хочет продать Лужкову свою собственность по «лужковской» цене, то Лужков «имеет право» тащить собственника в суд, чтобы последний заставил собственника «согласиться» с лужковской ценой. Продолжать об этом можно бесконечно, но, надо ли?

Ох, и «разболтался» народ за время «демократических перемен»! Надо «гайки закручивать». Собирали ли всех судей и прокуроров на «тайную вечерю», или циркулярно все объяснили им? Не знаю. Знаю только, что они стали как солдаты в строю: разом нале- направо и кру–у–гом делают, притом с завидной синхронностью. Прокуроры на всех ступеньках иерархии походя нарушают закон о прокуратуре, мало того, фальсифицируют в официальных своих письмах законы, чтобы угодить власть имущим. Абсолютно то же самое делают судьи районных судов, в частности в Зюзинском суде «города–героя» Москвы. А сам великий наш Президент Путин написал своим секретарям инструкцию, согласно которой никаких вопросов «по жалобам трудящихся» не решать, а отправлять все тем, на кого народ жалуется. Они, дескать, «компетентнее» даже самого Президента в этих «своих вопросах».

Вот все это в целом, что я проанализировал и описал, и есть «новоазиатская формация» или «новоазиатский способ производства». Сформировался и наступил уже. И ген «новоазиатской формации», заметьте, не поддается внутренней мутации, он будет воспроизводить свой мерзкий «белок» вечно. Может, побомбардировать его протонами или нейтронами? Из другой галактики.

2 сентября 2002 г.

Решил эту статью продолжить. Дело в том, что я четко не наметил перспективу истинной демократизации этой формации с людоедским правлением. Я только указал, что Запад извне борется за счастливую жизнь Востока, и едва наметил путь внутренней борьбы, которая поважнее внешней. Внешние усилия я неоднократно обрисовывал в других своих работах, и для них – довольно. Более того, внешние усилия должны корреспондироваться с внутренними усилиями. И именно поэтому внутренние усилия надо осветить четко и ясно, в одном месте, чтобы их можно было сложить с внешними усилиями по вектору, толку будет больше. Точнее, сделать так, чтобы откорректировать векторы, направив их параллельно, тогда они при сложении дадут наибольшую величину. Но сперва четко обозначу две величайшие идеи на Земле.

8. Две величайшие идеи

Вся цивилизация на Земле у меня произошла от торгового племени с границы Йемена и Саудовской Аравии, которое до того как догадаться торговать среди других народов, жило в совершенно нечеловеческих условиях для жизни, что и помогло им стать столь умными, сообразительными и настойчивыми в достижении цели. Подробности – в других работах, например, в статье «Тайна Аравийского полуострова».

Но торговцев среди остального населения надо немного, не более 5–10 процентов. Поэтому торговому племени приходилось все расширяться и расширяться в пространстве, теряя связи между своими «осколками». Надо было либо терять себя как отдельный народ, ассимилируясь среди аборигенов, либо найти метод, позволяющий им оставаться единым народом.

Соблазн ассимиляции среди прочесываемых торговцами народов был столь велик потому, что это давало отдохновение от торговых тягот жизни, замененной не столь большой тяготой владения, пользования и распоряжения народами–аборигенами. Поэтому такой способ «приватизации» народов оказался практически на всей Земле, исключая Западную Европу.

В том, что в Западной Европе не произошло того же самого «виноват» Моисей со своим Второзаконием, суть которого до сих пор никто не может понять. Я об этом говорю чуть ли не в каждой своей работе. Когда евреи двинулись самым мирным способом завоевывать мир, у них для этого наготове было Первозаконие, в котором литургия единобожию и человеческие законы общежития были перепутаны как мухи с котлетами. Что касается самого единобожия, то без него вообще нельзя было пускаться в путь завоевания умов по вполне понятным причинам: равнодействующая междоусобиц равных, но разнонаправленных сил приводят согласно теоретической механике к нулю. И именно из–за того, что литургия и юриспруденция были натолканы как в бочку селедки мужского и женского пола, в результате получилась ассимиляция. Внедряя в сознание аборигенов то же самое, что составляло главную идею первопроходцев, идеологи не могли обособиться своим внутренне сплоченным кругом, они могли только на основе умников и грамотеев захватить все бразды власти в свои руки. И сами постепенно забыли, кто они есть на самом деле. В том числе и в нашей стране. Эту систему в других своих работах я называю то людоедской властью, то «азиатской формацией» по Марксу, хотя ее выдумал и не Маркс, а американец Льюис Генри Морган.

И я думаю, что Моисей появился со своей идеей Второзакония именно в Египте, больше ему появиться было негде. Самое главное, что ныне никто не догадывается, что так называемая западная демократия обязана своим появлением именно этому вполне историческому человеку. И больше – никому. Собственно, Моисей делал свое Второзаконие совсем не для нынешней демократии, он не об этом думал. Он думал о том, что его родное торговое племя ассимилируется среди аборигенов, аборигены быстро обучаются торговым делам, грамоте, торговым своим мужикам не запретишь спать с аборигенскими женщинами. А он свое племя очень любил, и хотел, чтобы оно на этом не остановилось, не рассосалось безвозвратно как, например, на Ближнем Востоке, на их бывшей родине. Тем более что ко времени мирного завоевания Египта сам иудаизм превратился постепенно в полуислам–полухристианство, не поймешь. И захватил пространство от Тихого океана до Атлантики с центром почти в Египте. В общем, нужно было кардинальное решение, притом немедленное, ибо нация, давшая миру все это, катастрофически приближалась к своему концу. Спросите у любого араба, даже в Йемене или Саудовской Аравии – считаете ли вы себя евреями? – И каждый ответ: нет! Тогда как в действительности они – потомки тех евреев, которые на основе открытого ими принципа торговли покорили весь мир, тихо, без всяких войн, которыми полна Библия. Но туда эти войны натолкали уже не первые евреи, а те, которые создали для одурачивания аборигенов Иисуса и Магомета.

Когда я читаю упертых историков, что совершенно невозможно выкинуть из Декалога Второзакония все нравственные заповеди вроде «не убий и не укради», полностью, до самой «животрепещущей», заменив их все, до единой, литургией богу Яхве, я сразу же хочу воскликнуть: да, это не Моисеи! Кругозор – как в куриной жопе, пардон. У этих историков с упомянутым кругозором получается, что не может быть регресса в нравственности. А потому Второзаконие – это Первозаконие, и – наоборот. Другими словами, что в Первозаконии не было нравственных заповедей, а во Второзаконии они появились. Хотя в самой Библии черным по белому значится, что это – наоборот, в Первозаконии эти нравственные заповеди были, а из Второзакония Моисей их выбросил. И я сразу же хочу посадить историков на место Моисея, на решение той задачи, которую он поставил перед собой, разумеется, а не перед богом Яхве как написано это в Библии.

Как помнят те, кто читал Библию, Моисей ненадолго отлучился на гору к богу Яхве за Первозаконием и, вернувшись с ним к своему народу, тут же разбил эти каменные скрижали. Почему? А народ тут без него начал поклоняться Золотому Тельцу вместо бога Яхве. А Золотой Телец, как известно, бог наживы, а нажива о ту пору не могла быть другой кроме как за счет торговли. Но уже и без власти торговать было нельзя – акцизами власть замучит. Поэтому власть становилась спутницей торговли и даже опережать ее по значению, так как сама аборигенская власть без торговли – чистая власть, властителям многого недодавала, неоткуда было взять. Моисей никому не показал, что у него значилось в разбитом Декалоге, а бегом направился за Второзаконием к богу Яхве. Но вот Второзаконие по многим исследованиям как раз и не содержало нравственных заповедей, целиком и полностью посвященное литургии богу Яхве, на что историки единодушно говорят, что так все–таки не может быть. Потом все же доказали, что именно Первозаконие содержало мешанину из нравственных заповедей и литургии, но все равно оговариваются по сию пору, что так не может все–таки быть, скорее тут какая–то ошибка и дальше ставят точку.

Между тем, я хоть и не такой умный как Моисей, но все же и я сделал бы так же. Впрочем, как и любой из упомянутых историков, если бы взялся подумать подольше. Какая главная опасность угрожала «народу Израиля»? Ассимиляция, усугубляемая несколькими причинами, связанными с торговлей. И первая из них – необходимость жить разрозненно среди аборигенов, так как сытно прокормить себя они могли, только если их было не больше 5–10 процентов от общего населения. Понимало ли большинство евреев эту опасность? Безусловно нет, и об этом самом говорит Золотой Телец. Они просто забылись, обольщенные своими успехами как на поприще торговли, так и в пролезании в фараонскую власть. Но у Моисея, я думаю, была статистика: на всем мирно завоеванном пространстве торговый иудаизм уже не царствовал, царствовала мешанина, не то ислам, не то – христианство. Подробности у меня в других работах. И бывшие евреи давно уже сидели на тронах и около фараонов, шах–ин–шахов и прочих эмиров. И уже начинали с внуков–правнуков ненавидеть торговых евреев. О причинах у меня написано в статье про торговлю.

Зададимся главным вопросом: что может объединять разрозненные семьи, месяцами и годами не видящие друг друга? Заметьте, объединять по сей день. Кроме крепчайшей идеологии, в которой столетиями не должно меняться ни единой буквы, не говоря уже о целых лозунгах. Иначе будет мешанина, слегка напоминающая прежний культ. И бескровная война этих культов и культиков. Вот именно поэтому Моисей и выбросил все лишнее из Второзакония, оставив там только Яхве и совершенно однообразное для всех служение ему, строжайшую литургию, рассчитанную не только на целый год, но и на каждую божью неделю. Это была вторая гениальная идея человечества, кажущаяся нам теперь такой банальной, вроде «морального кодекса строителя коммунизма». Первой была – создание слоговой, а затем и буквенной письменности, которая кроме торговли ни для чего другого не нужна. И о которой только дурак может сказать, что ее можно походя изобрести как колесо или глиняный горшок, то есть всем, кому – не лень. Но об этом у меня – в другой работе.

Кстати, упомянув «кодекс строителя коммунизма», я тут же должен сказать, почему эта и сотни других таких же идиотских идеологий не приживаются и вымирают как динозавры. Вымирает даже само христианство, а ислам – на очереди. Дело в том, что в этих всех идеологиях – сплошная мешанина из литургии богу или идее и так называемых нравственных заповедей. И не шибко умное простое население с ног сбивается, разрываясь между ними. Не зная, на что же в конечном счете надо в первую очередь опереться, на закон или литургию. Ведь они страшно противоречат друг другу. Только подумайте немного, и вы согласитесь. Всего один пример. Иисус, обозлившись на бесплодную смоковницу, тут же испепелил ее. Но разве так можно по моральной составляющей заповедей? Вот ум простого смертного и пошел нараскоряку. Иисусу–то – можно, а вам всем никого испепелять нельзя. Одним словом двойная система только в бухгалтерии хороша. Моисей же, очистив Второзаконие от морали, дал четкий ориентир евреям для самоопределения в многоликой толпе народов. И даже в «Макдоналдсе» в любой точке Земли еврей еврея узнает до сих пор по «кошерности» пищи. И это только один пример самоопределения. Действует разностороннее простого сита. А таких принципов самоопределения – сотни.

Но Моисей не был бы величайшим умом на Земле, если бы он на этом остановился. Только второе его гениальное изобретение люди постарались скрыть от истории. Как уж так вышло, не знаю. Но именно он, я думаю, создал основы юриспруденции. Историки, много читавшие Библию во всех ее вариантах, в один голос говорят, что еврейского бога Яхве со времен Второзакония перестали интересовать отношения между людьми. То есть, ему нужно было только поклонение ему самому определенного народонаселения, и больше – ничего. Тем самым они и идентифицировались между собой. И больше – ничего. Поэтому трудно представить себе, чтобы такой умный человек как Моисей, вычеркивая из Второзакония моральные заповеди, не подумал о последствиях этого. И именно поэтому я утверждаю, что именно Моисей создал так называемую «эпоху судей», только компиляторы истории отправили эту эпоху черт знает куда, в другие века, где она выглядит там, в тех других веках, как у собаки пятая нога.

Давайте рассудим. Судьи «эпохи судей» согласно истории – это простые цари, только с этим идиотским наименованием. Как они образовались там, почему и зачем? Почему царствовали судьи вместо царей? Им же было не успеть заниматься столь разными и большими делами? Нет ответа. Между тем, они как раз нужны в эпохе Моисея, вслед за Второзаконием, и именно затем, чтобы вершить суд вместо Яхве, которого перестали интересовать людские дела. Притом заметьте, с внедрением в жизнь Второзакония, посвященного целиком и полностью Яхве, продолжать писать об этом историю совершенно незачем. Тут все и сегодня евреям понятно. Но вот заостриться на внутренних, совершенно новых взаимоотношениях людей с помощью судей писать было так интересно, так необычно, столько возникало всяческих коллизий. Мы же до сих пор не можем остановиться, и вряд ли найдется роман в триста страниц, в котором бы хоть раз был бы не упомянут суд и закон. А раньше, когда этими делами занимался Яхве с помощью своего Первозакония, тут же было все понятно как занятие сексом в положенном возрасте: не убий, не укради, не обмани, слушай папу с мамой. Именно поэтому, я думаю, Библия на первых порах, лет триста, так внимательно следила за процессом «эпохи судей», ибо люди нашли такую неиссякаемую жилу для умствования. Вот и вышла «эпоха судей» как самостоятельная формация в развитии человечества. И заметьте еще, ведь никто никак не объясняет, зачем эта эпоха понадобилась, и вообще, откуда взялись судьи и зачем? Ведь по Первозаконию и без судей жить хорошо как при коммунизме.

Кроме того, эта специальная эпоха перевернула мир в сторону совершенно нового понятия жизненных ценностей. «Древние греки», которые те же самые евреи, и именно от Моисея, приведшего их в «землю обетованную», на Босфор с целью организации там всемирной таможни, когда деньги можно было брать ни за что, разжирели, но всегда разделяли литургию и закон. И именно оттуда закон пошел гулять по Западной Европе, достигнув постепенно того значения, которое ныне называется западной демократией. И который я называю «западноевропейской формацией» или западноевропейским способом производства.

Весь же остальной мир, пронизанный евреями с их Первозаконием, стал тем, чем он сегодня является – «азиатской формацией» или «людоедским правлением» как я его называю. И именно поэтому в этих странах евреев как бы нет в наличии, особенно в Китае, Индии, Японии, Корее и Центральной Азии. Они рассосались, но остались «наверху», во власти. И торговля им по большому счету, как основное занятие, стала ни к чему. Хотя сегодняшнее состояние дел и показывает, что остатки торговой хватки среди этого как бы однородного населения проявляются в массовом завоевывании рынков, например, в Москве. Об этом очень хорошо сказано в известном рассказе покойного великого писателя «Ловля пескарей в Грузии», который «интеллигенция и широкая общественность» Грузии приняла в штыки. Ибо там народ делится на очень бедных, сидящих по деревням, и очень богатых, вояжирующих, торгующих и правящих.

Путаница из литургии и закона по правилу Первозакония до сих пор проявляется в восточных религиях, особенно в исламе и христианстве, в пренебрежительном отношении к закону, который «как дышло, куда повернул – туда и вышло». Основной упор – на религию, которая «содержит» в себе закон. А в каком виде она его «содержит» я уже сказал на примере «иисусовой смоковницы». То есть, закон до сих пор является только придатком религии, притом все более «мешающим» ей, так что с ним нигде на Востоке не церемонятся. Он все еще не стал самостоятельной человеческой ценностью, никакого отношения к религии не имеющей. И прошу не путать имитацию законности с самой законностью, например, в России. Эта имитация предназначена не для внутреннего использования, а для наружного, дескать, глядите, Запад, какие мы законопослушные, как мы высоко ставим закон! На самом деле сплошь и рядом его нарушая по простому телефонному звонку из Кремля, любой муниципии или просто от бандита.

Было бы ошибкой думать, что иудаизм на Западе остался без нравственности в литургии богу Яхве. Он просто исчез из Декалога, но в менее значимых разделах Пятикнижия нравственность как принадлежность «хорошего человека» осталась. Только она стала выглядеть несколько однобоко, она стала как бы принадлежностью внутреннего мира евреев, дескать, нравственность хороша только в своем кругу, за этим кругом о ней можно не беспокоиться. В работах по критике Э. Ренана это у меня отчетливо видно. Собственно, и у самого Ренана это видно, но несколько завуалировано.

В результате всего этого евреи на Западе до самого последнего времени не перемешались как, например, в России среди аборигенов, составив ее власть под «псевдонимами», и в конечном виде оказались в еврейских гетто. Но окружающий мир вскоре заметил, что все самые высокие достижения науки, техники и искусств, рождаются именно там, в гетто, вспомните хотя бы Фрейда из венского гетто. И все нити управления банками, крупными производствами потянулись именно туда. Пришлось гетто ликвидировать, что, безусловно, способствовало еще большему расцвету Запада.

Вот поэтому я и говорю, что моисеево Второзаконие, то, которое истинное Второзаконие, а не то, за которое нам историки выдают Первозаконие, явилось величайшим достижением на Земле. И именно эта идеология, разделившая собственно идеологию и закон по разным сусекам, сегодня по кусочку отщипывает от «азиатской формации» страну за страной, например, Японию и Южную Корею. А «азиатская формация» этому всячески сопротивляется. Но, «процесс пошел» как говорит М.С. Горбачев, и его теперь уж не остановить.

Осталось сказать о некоторой путанице, нагроможденной историками вокруг понятий «закон» и «литургия». Эта путаница, я думаю, создана специально, чтобы прикрыть истины, ранее видимые невооруженным взглядом. Дело в том, что историю Запада переписали католики, а сам католицизм ввел первый банкир Козимо Медичи, «выкупив» древние рукописи у Магомета II – завоевателя Константинополя. Козимо – первого «отца народов» мы до сих пор считаем из уроков в школе основателем Возрождения, тогда как на самом деле – это самая мрачная, самая людоедская личность в истории Европы. Подробностями полны мои другие работы.

Дело в том, что западноевропейские евреи, потомки Моисея, взяв в свои руки финансовую и торгово–промышленную власть в Европе, не посягали на веру народов, населяющих этот континент. И до самого Медичи здесь процветало многобожие и матриархат (подробности в других работах). И именно Козимо Медичи ввел новый порядок, порядок католицизма, переписав, вернее сфальсифицировав, все древние книги, и закрепив их каноном печатного станка. Именно тогда возникла путаница с Перво- и Второзаконием. И именно тогда вместо понятия «литургия» в «еврейских» книгах появляется так называемый «закон» в смысле церковный закон, что равносильно литургии «с привкусом» морали–нравственности Первозакония. В конечном счете, закон в смысле юриспруденции был отождествлен с законом в смысле полулитургии – полунравственности. И стало совершенно непонятно, где закон, а где нравственность? Другими словами Медичи «перевел» Западную Европу в «азиатскую формацию». И народом править стало так же легко, как и во всем остальном мире. О преодолении этого недоразумения у меня сказано в других работах.

Пришла пора однозначно сказать, что величайшее просветление, выражающееся в разделении юриспруденции и литургии и провозглашении закона как самостоятельной ценности, дал нам на Земле именно Моисей. Сегодня лежащие на разных чашах весов всемирного принципа жизни набор идеологий, не столько уже церковных сколько партийных, объединяющих группы людей, и единая как гиря юриспруденция как самостоятельное проявление равенства абсолютно всех людей перед законом, и составляют основу так называемой западной демократии.

Отсюда следствия.

Первое. Набор идеологий – это тоже весы, грубо говоря, одного рода идеологии – на одной чаше весов, идеологии другого рода – на другой чаше. И каждая из этих идеологий то и дело перемещается с одной чаши на другую. Причина этих перемещений столь многообразны, что составляют всю нашу жизнь, поэтому их исследованию могут быть посвящены вообще все книги на Земле. И весы идеологий все время качаются, и вряд ли когда–нибудь остановятся. Главное же то, что эти весы идеологий подчиняются «гире» юриспруденции на первичных весах.

Второе. Идеологии вопреки закону сохранения массы возникают из ничего, вернее, из человеческих голов в виде готовых рецептов, и постепенно загружают чашу весов первичных, и она начинает перетягивать гирю юриспруденции. Приходится к большой гире юриспруденции добавлять время от времени маленькие гирьки в виде конкретных законов и методов их исполнения.

Третье. Если все идеологии, как крайний случай, переберутся с одной чаши вторичных весов на другую, то первичным весам будет ни жарко, ни холодно. На них равновесии это не отразится. Но крайних случаев не бывает согласно теории вероятности, точнее – вероятность их исчезающе мала. Ибо они охраняются законом большой гири, и любая из них не может окончательно победить, так как поступают все новые и новые идеологии, падающие без разбора на разные чаши вторичных весов. Получается, что первичные весы закона как бы заставляют вторичные весы находиться в положении близком к равновесию, хотя им это равновесие ни к чему. Это и называется независимостью суда.

Из этих следствий – главный вывод. Тогда, когда какая–нибудь идеология вместо того, чтобы мирно соревноваться между себе подобными на вторичных весах, получает возможность подкладывать свои гирьки на первичные весы закона, тогда заканчивается соревнование под контролем первичных весов. И вторичные весы вообще исчезают, остаются первичные весы, на которых на одной чаше единственная идеология, а на другой чаше гирьки закона, которые по своему усмотрению подкладывает или убирает сама эта идеология. То есть, и первичные весы исчезают, ибо какой смысл взвешивать, когда заранее известен результат, притом такой, какой нужен.

Исчезает взвешивание, исчезает соревнование на весах, исчезает соревнование – исчезает стимул быть «тяжелее». Зачем быть «тяжелее» в натуре, когда можно просто объявить, что я тяну на тонну, на тысячу тонн, на миллион тонн, я равновесен Вселенной. Тех, кто не верит, надо уговаривать, обманывать, заставлять, и попросту уничтожать. Что получается? Получается остановка развития, деградация, распад, отсталость от остального мира, мира с двоичными весами. Перво–наперво тогда устанавливается граница, так называемый железный занавес, который охраняется только изнутри. Вот вам и Великая китайская стена, и наши русские засеки и засечные черты, но об этом у меня – в других работах.

Самое же главное – эта система конечна, безысходная, тупиковая. И ничто ее не возродит, так как нет весов, взвешивать прогресс, а без взвешивания не узнать, есть ли он? Недаром у русских, плохо умевших считать извечно, есть слово тьма, много, но, сколько точно, не знаем. И сегодня не знаем, сколько это, тьма? То ли тысяча, то ли десять тысяч, то ли сто тысяч. В общем, – бесконечность, почти Вселенная.

Система Первозакония, исповедуемая людоедской властью, в которой идеология (литургия) и закон (мораль) не находятся на разных чашах весов, а свалены в кучу, а о весах вообще неизвестно, очень легка для внедрения в умы, но об этом у меня в других работах. Сознание людей соткано из страха и надежды в виде абстрактной справедливости, и когда они представлены кучей, в них очень хочется верить. Тем более что действительно думать умеют единицы из миллионов. Остальные просто ассоциируют, простите, как кошка и собака: звонок – еда, гудок – будут бить.

Легкое для внедрения быстро завоевывает пространства, потому и оказалось на трех четвертях Земли, а беззаконие позволяет эту штуку эффективно охранять. Но это искусственное образование, далекое от природы, умственное так сказать. Недаром в Северной Америке, куда торговцы с Первозаконием в руках не доплыли раньше европейцев, преобразившихся на основе Второзакония, существовала вполне сносная первозданная демократия индейцев. Да и сегодня еще существует кое–где на остальных континентах, куда не попало Первозаконие. Эта демократия сурова, но совершенно справедлива для их уровня развития. Или, во всяком случае, легко объяснима жизненной необходимостью.

Только за мою 66–летнюю жизнь, сознательных из которых не больше полувека, Второзаконие сделало потрясающий скачок в борьбе с заполонившим Землю Первозаконием.

6 октября 2002 г.

9. Без «эпохи судей» азиаитскую формацию не преодолеть

Опять не могу остановиться.

Начну с интриги, немного издалека. Откроем карту мира и начнем читать на ней страны, но порядок этого чтения я вам назначу сам. Великобритания, Норвегия, Швеция, Дания и ряд более мелких государств – старейшие конституционные монархии, хотя их можно по глубинной сути скорее назвать самыми демократическими республиками, ибо монархи там – как иконы, не более. Я из этого делаю вывод, что они считают ниже своего демократического достоинства менять свою «вывеску», ибо суть их демократии и так всем понятна, зачем ее выпячивать как орден на груди. Говорят, что население этих стран консервативно, и этим, дескать, все объясняется. А я, наоборот, думаю, что именно консерватизм народа – следствие достоинства демократа. Дескать как нас не назови, все равно мы демократы, все это известно, а потому, не стоит смотреть на нашу «вывеску», мы все к ней привыкли, а до мнения других – нам как до лампочки.

А вот те, у кого демократии – почти ноль, в своей вывеске стараются объявить, что они – демократы. Африка: Республика Судан, Республика Чад, Республика Гамбия, Сенегал, Гвинея–Биссау, Гвинея, Сьерра–Леоне, Либерия и так далее – все республики. А те страны, которые близко познакомились с СССР, не только республики, но и народно–демократические, например Эфиопия. В которой не только «народности», но и демократии никакой нет. Или тот же Йемен. Ох, и хорошо же здесь подходят русские поговорки: 1) у кого, что болит, тот о том и говорит; 2) а, вшивый – все про баню; 3) на воре шапка горит. Особенно СССР этим грешил: все республики–колонии назывались «народно–демократическими». Сюда же и Восточную Европу втянули, там тоже все, и Польша, и Восточная Германия и так далее – все «народно–демократические, включая из Азии Северную Корею, и даже Монголию. Хорошо на Востоке сказано: сколько не повторяй «халва», во рту слаще не станет. А правителям людоедской формы все кажется: нет, станет слаще!

А вот другой ряд: арабская демократическая республика Алжир, арабская республика Египет. Мавритания, Чад, Иран, Пакистан – точно такие же. И их правителям даже не приходит в голову, что если уж они исламские, то никак не могут быть не только народными, но даже и демократическими. Ибо с исламом в голове и душе люди не рождаются, их в ислам приводят с государственной веревкой на шее в младенческом возрасте

Испанию, Францию, Германию, Италию, Австрию и особенно Швейцарию я не привел в список потому, что эти республики получились в результате больших внутренних или внешних конфликтов. Австрия, Германия и Австрия – результат внешних конфликтов, когда не поймешь, кто же их царь, из какой он страны? Франция, Италия и Испания – внутренние конфликты. Швейцария – вообще основоположница республиканской формы правления, и не надо тут пенять на «Древнюю» Грецию, которая дескать первая. Самое главное то, что никому из последних названных стран не приходится что–то чем–то прикрывать. Все у них прошло чередой, и теперь они есть то, что написано на их «вывеске», без всякой» «двойной морали». У бывших наших «сателлитов» в Восточной Европе – то же самое. Вы заметили, что все они убрали со своей «вывески» определение–миф – «народные» или «народно–демократические». Как только они наяву, как говорится, стали и народными и демократическими, так эти определения на «вывеске» стали ни к чему. Прибавьте сюда еще то, что «вывеска» с тем, чего нет в действительности, прямо показывает, что «здесь обманывают покупателя». И представьте, это происходит именно в странах с «азиатской формацией», где правление – людоедское. И на этом фоне Королевство Саудовская Аравия и Султанат Оман смотрятся по «вывеске» куда лучше, не врут по крайней мере.

Для чего я с этого начал свой дополнительный раздел? Да, чтобы показать лицемерие целых стран с «азиатской формацией» и людоедской формой правления. И не только для этого. Лицемерие на своей главной «вывеске», которого не стесняются перед всей Землей – высшая форма лицемерия. И, простите, дурость, ибо кто же «снаружи» не понимает сути, так и прущей «изнутри», как шило из мешка. «Изнутри», признаться, тоже понимают, но молчат из страха перед своими правителями — «людоедами».

С эмоциональным впечатлением от сказанного выше, обратим свое внимание на Эпоху судей по Библии в библейские времена. Но сперва замечу, что и в России, и в Советском Союзе об этой эпохе ничего не известно. Большая советская энциклопедия молчит, как воды в рот набрала, прочие словари – подавно. И это недаром. Вообще насчет судей, обычных, привычных нам, сказано настолько мало, что это похоже на какие–нибудь Урюпинск или Тьмутаракань, богом и людьми забытые. И уже одно это говорит о том, что суд в России – дело темное.

«Словарь античности» пишет о судьях олимпийских, спортивных, которые «назывались элланодики, буквально судьи эллинские. Они проходили обучение у номофилаков, буквально законохранителей. В их обязанностей входило определение и чествование победителей. Решение судей не обсуждалось, однако, если принятое ими решение было ошибочным, на них можно было подать жалобу». В этом же Словаре нашлось место и для «суда мертвых»: «зародившемся в Египте. В свое время Платон объединил в своих мифах различные древние представления о суде мертвых, в результате у него осталось четыре судьи и три места: для блаженных, для исправимых и неисправимых грешников».

Тут требуется некоторое пояснение, прежде чем перейти к самому большому «знатоку» (фальсификатору) еврейской истории – Эрнесту Ренану, которому у меня посвящены другие работы. «Номоканон» – слово знакомое для тех, кто хотя бы немного знает историю Древней Руси и Византии. Это свод византийских законов, принятых в древней Киевской Руси. Тогда вам будут понятны и «греческие» номофилаки, законохранители, но само собой понятно, что не спортивные. Ибо слишком много чести иметь только спортивных судей, не имея гражданских, тем более что «греки», как я уже не раз говорил, это те же самые евреи западного, моисеева, «вероисповедания», основанного на Второзаконии, в котором мухи (закон) и суп (литургия Яхве) - отдельно. Тогда эланодики, само собой разумеется, не спортивные судьи, а настоящие, гражданские, которые по совместительству судили и спортивные состязания. И не надо здесь воду мутить, а то противно читать. Тем более что «на них можно было подать жалобу», чего с чисто спортивными судьями и сегодня, тысячи лет спустя, почти не допускается. Я знаю, что после смерти меня никто судить не будет, но все–таки этот суд «зародился в Египте» как и сам Моисей, и это немаловажно. И еще одно из этого следует: что «три места» и «четыре судьи» придуманы уже после эпохи судей, иначе бы никто так и не узнал, что в природе могут появиться судьи. То есть, греческо–римское многобожие, ислам и христианство, вобравшие в себя эти судебные представления как раз родом из той далекой еврейской эпохи.

Перейдем к Ренану. Его «История израильского народа» содержит восемьсот страниц текста формата энциклопедии, и из них только четыре с половиной страницы посвящены эпохе судей. Это вам о чем–нибудь говорит? При этом три страницы из четырех с половиной вообще не касаются судей, а заполнены всякой ерундой, например тем, что еврейский бог Яхве (у Ренана Ягве) и Ваал, то есть по современному Дьявол, это – равноценные и равноупотребительные боги евреев, только Ваал «соблазнял наименее чистых». Перейду к оставшимся полутора страницам, напрямую посвященных такой важной для меня эпохе судей. Пожалуй, я процитирую их почти полностью, выбросив самое незначительное, прямо не касающееся судей, так сказать, рулады и фиоритуры. Основная мелодия будет неприкосновенна.

«Когда израильские колена испытывали особенно сильный гнет, они вступали во временные федерации, и власть на короткий срок вручалась одному предводителю. Временный предводитель, на которого указывал Ягве путем какого–то тайного внушения, назывался sofet, судья», почему я и уверен, что у коммунистических слов «совет» и «советский» растут ноги именно оттуда. Недаром, как проповедовали, так и строили коммунизм у нас исключительно евреи.

Продолжаю цитату без перерыва: «Так называло своих консулов население тех ханаанских городов, где не было царской династии. Еврейский sofet вполне походил на римского диктатора. Но идея теократии, лежащая у семитических народов в основе всех учреждений, привела к тому, что этой высшей власти был придан еще религиозный характер. Sofet был в одно и то же время богоизбранным вождем и вдохновенным пророком. Власть его была неограниченна, и его семья, как это водится вообще на Востоке, делила с ним эту власть. Однако потребность в централизации не была еще так велика, чтобы эта власть могла утвердиться в порядке наследственности. Израиль сохранил одну черту своего бедуинского происхождения – нелюбовь к постоянному правительству».

Прерываю краснобая, старающегося скрыть от нас самое главное в истории человечества. Ренан называет их бедуинами, и это правда, только бедуинами они были до того как догадались торговать, как от невыносимых тягот своей жизни в пустыне спустились в Йемен на свои торговые хлеба, став из бедуинов торговым племенем. Об этом говорит хотя бы тот факт, что судьи появились в Египте, вернее чуть позже, когда часть их увел с собой Моисей. Во–вторых, обратим внимание на «нелюбовь к постоянному правительству». А какое может быть постоянное правительство у разрозненных торговых семей, занимающихся торговлей средь других племен, которая только и объединяет их номинально, по роду занятий? В третьих, Ренан специально уводит нас в сторону «римского диктатора», тогда как судья–софет никак не может им быть. Неужели судьи – диктаторы? А вот то, что софету «был придан религиозный характер», в результате чего он стал «богоизбранным вождем и вдохновенным пророком», то это же – Моисей. Как не разглядел его Ренан в образе первого софета? Тем более что родной брат его Аарон и вся их семейка, включая его племянника Христа (по исламу, который древнее христианства как я доказал) – именно согласно Библии воротили все дела. К тому же Моисей и не передал свою власть «в порядке наследственности». И «власть его не была ограниченной», так как именно он общался с их богом Яхве чуть ли не ежедневно, нося туда–сюда «скрижали». И самое удивительное, не хотят сюда, в это время и место, ставить Моисея, хоть тресни.

Продолжаю: «Арабу власть вообще представляется игом; он хочет минимума власти, потому что не умеет ставить ей границы и не видит, в чем ее благо для общества. При таком настроении умов власть правителей не бывает продолжительна; но пока она держится, она бывает жестока, ужасна. Судья во время своего суффетства был тираном; он не имел ни регулярной армии, ни организованного правительства. Восток никогда не понимал, что власть может быть ограничена в самой сущности своей. Как суверенный монарх, софет был очень слаб; но в сфере своих полномочий он был неограниченный властелин; конституционный же монарх, напротив, имеет более разнообразные функции власти, но последняя ограничена в своих проявлениях».

Фу, как воняет! Что–то сегодня арабам власть перестала «представляться игом», подчиняются ей как миленькие, притом беспрекословно. И вообще все эти «границы», «благо общества», «настроения умов» в первобытном обществе и особенно «конституционная монархия», соединенная с «ужасом и жестокостью», притом три тысячи лет назад – это же вздор. И какая может быть «регулярная армия» у судьи, и вообще у всех наших магазинов и базаров, вместе взятых? Базары же и подчиняются судье, притом ему для исполнения своих судейских функций не надо никакой армии. И почему Ренану понадобилось, чтобы софет, он же судья, был одновременно монархом, притом «слабым», но с судебными полномочиями – «неограниченный властелин». Это же дурь несусветная! Не проще ли было Ренану посмотреть на современного ему французского судью? И не городить, что попало. Ведь из того, что он пишет так прямо и следует современный ему судья, у которого ни армии, ни полномочий наказывать всех подряд, а только того, кого ему поручено судить как «неограниченному властелину». И никакими софеты–судьи не были тиранами, зачем врать, они были тиранами по закону, но и сегодня судьи такие же тираны закона, в тюрьму садят, а иногда и расстреливают.

Дальше еще смешнее: «Эти правители составляли почти непрерывную цепь. (Стоит сноска: хронологические сведения, извлекаемые из книги Судей, совершенно неточны и находятся в противоречии с 1–ю книгой Царей). Недоставало только перехода власти по наследству от отца к сыну, чтобы образовать настоящую династию. Мы можем ясно представить себе такое возникновение самородной власти только тогда, когда изучим, как совершается избрание вождя у арабов. Это избрание не основывается ни на наследственности, ни на подаче голосов, ни на распоряжениях верховного султана, ни, наконец, на захвате. Поводом к нему служит общее сознание, что данное лицо предназначено к власти, вследствие ли его превосходства над другими, его знатного происхождения, силы воли или воинской доблести. Очень редки случаи, когда человек, облеченный властью в силу таких обстоятельств, лишался ее до своей смерти».

Во–первых, я ошибся. Не полторы страницы из восьмисот отвел Ренан эпохе судей, а полстраницы, так как на этом у него закончился рассказ о судьях и дальше он до конца главы «Судьи» рассуждает о фольклоре, не имеющем никакого отношения к судьям. Не знаю, как вас, а меня это просто ужасает. 800 страниц и полстраницы, которые я полностью вам переписал. То есть, Ренан напрочь не хочет рассказывать вам об этой эпохе, нагородив полстраницы ерунды, тогда как на остальных 799 с половиной страницах текста расписывает с величайшими подробностям, в том числе и всяческую ерунду, вплоть до обеденных меню, ежедневного самочувствия царей, и все их совокупления. Это надо же так?

Во–вторых, я сильно подозреваю покойного Ренана в умышленности сноски, которую я включил в непрерывный текст. Когда эта сноска торчит где–то внизу страницы, на нее мало кто обращает внимания, как смотреть одновременно направо и налево. А вот в непрерывном тексте это же чушь. «Почти непрерывная цепь династий» судей, оказывается, «неточны и находятся в противоречии», то есть прямо не соответствуют царским династиям, которые тоже имеются. Но это же и означает, что был и «царь» и судья одновременно. Царь я взял в кавычки потому, что и сегодня у евреев нет единого царя, исключая Израиль, где живут ныне одни русские, которые никогда евреями не были, а убежали туда «пожить в неге», да ошиблись. Истинные евреи бы не ошиблись. У торгового же племени тоже царя не было по сегодняшней причине, из–за ненужности, а вот главный раввин был всегда, при Моисее – его брат Аарон. А сам Моисей, я думаю, был первым судьей, он и по Библии никакого поста не занимал, а был чистым идеологом.

В третьих, оставим этих братцев в покое, они же умерли, я не сомневаюсь. Но «дело их – жило» как и после смерти Ленина. Вот тут и стали не соответствовать друг другу династии судей и династии священников, а как же иначе? Если бы Ренан был жив, я бы у него спросил: разве должность судьи передается по наследству?

В четвертых, Ренан «изучил, как избирается вождь у арабов»? Но забыл сказать, что иначе вождь не избирается ни у одного народа в мире, от южного до северного полюса. Представьте, что это было бы иначе? Чушь получится. И ни у одного народа ни шаман, ни вождь никогда не переназначаются, так и помирают шаманом или вождем. И, главное, заметьте, с судьями происходит то же самое даже сегодня.

Я чувствую, что Ренану как и коммунистам очень неохота писать про эпоху судей, но это же нельзя, если ты пишешь «историю израильского народа», так как именно в нем была эпоха судей. В других народах таких эпох просто не было. Вот он и написал всякой неудобоваримой ерунды, если не принять мою точку зрения, которую он, разумеется не знал. С моей точки зрения вся эта ренановская галиматья становится совершенно членораздельной и последовательной, если ее еще сопоставить с эпохой Моисея, с его Второзаконием, которое до сего дня «основоположники» истории путают с Первозаконием. И еще одного не знал Ренан, что одним из «поздних» евреев будет создан «научный коммунизм», а другой полуеврей «осуществит идею на практике». И не только осуществит, но и назовет sofet–ом, советом, советской властью. Знал бы, не так бы «огласовал» с еврейских «букв», не имеющих гласных, а как–нибудь по–другому, вариантов много, бесконечно. Читайте хотя бы «новохронологистов», больших док по «огласовкам», нахохочетесь.

Надо бы подумать, почему эпоху судей историки не хотят изучать, более того, они эту часть истории как бы скрывают? И даже не «как бы», а напропалую скрывают. Зачем они эпоху судей отдаляют от Моисея? Зачем, у самых честных исследователей, таких как Д.Д. Фрэзер, «нельзя себе представить, чтобы из Первозакония Моисей выкинул моральные заповеди, заменив их литургией во Второзаконии»? Почему слово «софет» – судья, по–моему, одно из самых значительных слов мирового языка в смысле выражаемого им понятия, как бы умерло после «эпохи судей», а потом как бы заново родилось в понятии «греческого» языка, «номо», и пошло как новое гулять по миру? И почему именно у «греков»?

Перво–наперво, столь большое нагромождение событий не могло произойти случайно, о чем говорит само основополагающее для всего мира понятие, выражаемое словами судья и суд. Значит, это неслучайно. Если неслучайно, то почему это произошло, то есть кому это выгодно? И почему выгодно? Ведь ни одно человеческое изобретение, притом такое величайшее, сравнимое с письменностью и религией (идеологией), и даже более высокое, не «забывается» человечеством как нам пытаются иногда втолковывать совершенные идиоты или негодяи от истории.

На этот счет у меня есть небольшое отступление. Самое омерзительное то, что история, зациклившись на царях и войнах, как само собой разумеющееся упоминает торговлю, письменность, сам язык как само собой разумеющееся, возникшее от Адама и его ребра и разом совершенное как нью–йоркская биржа, супермаркет или компьютерный word. У них получается, что торговля в Древнем Вавилоне была почти такая же как сегодня, даже дескать хлеб они не наценяли из–за возможности народного бунта. Говорить и писать народы научились практически одновременно ни с того, ни с сего, не задумываясь, зачем это им вдруг понадобилось? А торговать, и – подавно, ведь все мы ныне ходим в магазин. Таким образом, все эти величайшие изобретения свелись к простой рутине, о которой не надо задумываться, как поднять обожженный корж земли с остывшего кострища в качестве готового глиняного «блюда». А вот для самопроизвольного огня на торфяниках, дым от которого целое лето заставлял кашлять москвичей в 2002 году, выдумали совершенно идиотскую идею Прометея, когда любому дураку понятно, что «огонь добыть» не составит ни труда, ни мозгов. Потом специально перемешали торговлю, язык и письменность вместе с прошедшими веками, которых в действительности было не так уж и много как нам врут, и получилось, что основополагающие изобретения человечества были так же «просты» как соль во щах, или необходимость испражняться.

Итак, почему в «азиатской формации» не потребовались судьи как таковые? А потому, что судьи нужны для равноправных граждан. Таковых же, как я писал выше, не было, суд вершил царь по поручению бога, а когда уставал, поручал своим «шестеркам». И заметьте, пожалуйста, это же ведь был не суд, а простое наказание за ослушание, как наказывает отец нашкодившего сына ремнем. И недаром там широко использовалось побитие камнями, когда все племя вынужденно соучаствует в решении царя и тем самым разом ему подчиняется и «слушается». Таким образом, суда как такового, независимого в нынешнем его понимании при «азиатской формации» не было, и быть не могло, так как его выдумал Моисей из западного колена, а восточное колено торговцев вообще ничего об этом так и не узнало, пользуясь Первозаконием, где смешаны мораль и литургия в кучу. И все от бога. И вы должны понять, подумав немного, что при азиатской формации и людоедском правлении до сих пор нет независимого суда, а только есть одна его имитация. Во всех странах с «азиатской формацией» по сей день суд в разной степени, но сильно, зависим от правителей, что и не пускает эту «формацию» в западный мир. Эти формации именно поэтому чужды друг другу как плюс и минус в электричестве.

Естественно, на Востоке не знали слова софет, а если оно и встретится в истории на Востоке, то вы не верьте, его сами историки туда затащили, «чтоб труднее отгадать» как в загадке про селедку, которая не только зеленая и длинная, висит в гостиной, но еще и пищит. Разгадку знаете? А то я сообщу: зеленая – потому что покрасили, висит – потому что повесили, а пищит – чтоб труднее отгадать. Вместо софета у них было наказание, цари и правители говорят, что – «заслуженное». И именно поэтому в этих странах никак не удается так сделать, чтобы суд был независимым.

А вот почему слово софет не узнали на Западе? Во–первых, евреи, ставшие «греками», имели этот суд только для себя, для остальной Европы достаточно было того же наказания. Во–вторых, когда Козимо Медичи «выкупил» у Сулеймана II «древннегреческие рукописи», он «рукописи» с софетами не стал выкупать, а если и выкупил, то сжег. Они ему были ни к чему в связи с изобретенным им католичеством, которое сделано наподобие «азиатской формации» с людоедской формой правления. Зато сами «греки» не желавшие мириться с этой самой «формой» и с самим Сулейманом, разбежались по Европе, прихватив с собой понятие «номов» вместе с «номоканоном». Заметьте, если две идеологии, плохая и хорошая, имеют равные силы, но разный цвет, то непременно побеждает хорошая, справедливая. На стороне католичества имелось много денег, но само католичество как идеология – говно. У реформаторов (лютеранство, реформация, просвещение) было мало денег, но имелся номоканон и независимость судей. Кто выиграл, вы и без меня знаете.

Мне хотелось показать это на примере. И я, как всегда это делаю, начал изучать слово суд на английском и немецком языках с целью дальнейшего перехода к русскому языку. Можете меня проверять, если хотите, поэтому не буду в подробностях расписывать слова, а выдам только результат. Самое главная часть понятия суд, как в английском, так и в немецком языках, составляет понятие «корт, площадка, блюдо, двор». То есть такое место, где все видно как на ладони. Это и есть главный смысл суда, очень глубокий смысл, откуда следует и равенство, и наглядность, и всеобщность, хорошо интерпретируемое русской поговоркой «на людях и смерть красна». То есть, если суд на этой площадке вершится неправедный, то все же это видят, и за правду не страшно умирать, как Джордано Бруно на костре. Заметьте, что во всем ареале «азиатской формации», как и русской, которая тоже азиатская, на «лобном месте» не суд совершался, а сама казнь, то есть результат суда, закрытого суда, неизвестного народу суда. Почему? Да потому, что в немецком и английском языках к понятию корта добавлено понятие права, закона, справедливости. И суд звучит двумя словами, конечно, не сегодня, а чуть раньше. Сегодня уже и так понятно, по одному слову корт или блюдо. А вот в русском понятии, которое я еще рассмотрю подробно, суд – одно слово, без использования там только что приведенного дополнительного триумвирата. Думаю, что не ошибусь, хотя и плохой знаток романских языков, если скажу, что суд – это площадка справедливости, площадка закона. И именно поэтому у русских родилась приведенная очень глубокомысленная поговорка. Она говорит, что не сама смерть красна, а красна на народе, ибо народ знает, где справедливость лежит. И не осудит несправедливо убиенного своим народным судом в виде молвы. А вот в застенках погибнуть, когда и народ не узнает, это действительно страшно.

Откуда такая ясность и четкость определения слова суд на Западе? Естественно, от «греков», наследников Моисея, больше неоткуда.

Вернемся в Россию, которая вообще не хочет углубляться в слово суд, как я показал в начале раздела. Но я дотошный. Открываю В. Даля. И вижу там невообразимую путаницу, в которой даже сей великий знаток до конца не разобрался, разбросав этот корень по разным корневым «гнездам». Пришлось собирать их в кучу. В. Даль производит слово суд из глагола судить, что, пусть простит меня великий покойник, неверно. Глаголы в основном производятся от существительных, а не наоборот, вспомните хотя бы своего малыша, его первые слова – все они имена существительные. Только потом, набрав достаточно предметов в голове, он их начинает связывать действием. Так же поступали и Адам с Евой. И не надо мне приводить ходьбу и «часы–ходики», которые произошли от ходить, так как я отвечу, что сначала был все–таки ход – название движения, существительное. В. Даль делит корень «суд» на несколько самостоятельных корней, от которых произошли разные слова–омонимы, с одной стороны с общем значении посуда, с другой стороны – судить, рядить, суд. Для остальных слов, таких как ссуда, сударь, судачить (судакать) и даже судорога он не нашел с первыми двумя типами ничего общего и изобрел им свои «гнезда». И вообще, корень суд имеется в стольких русских словах, что юридическое понятие суд совершенно в них затерялось. Как иголка в стоге сена. А это совершенно невозможно для вполне и законченно значащего слова, например, в греческом и в других романских языках, в которых этот корень связан только с судом юридическим, основанным на первичных значащих словах «арена закона». И это первое доказательство того, что слово суд в русском языке – слово молодое, и действительно произошло от слова судить.

Второе доказательство заключается в следующем. Вообще говоря, слов–омонимов в одном и том же языке нет, и быть не может. Это лингвисты от незнания и нежелания знать их выдумали, то есть от лени и неуклюжего хвастовства. Возьмем тройственный омоним – коса: женскую, на пляже реки–моря и ту, которой косят траву. Это же одно и то же слово, обозначающее косо, наискосок в отличие от прямо: параллельно или перпендикулярно. Женская коса плетется косыми переборами прядей волос. Коса на речке или в море – косой песчано–галечный выступ в воду, прямых не бывает. Косой же косят траву именно косо к направлению стебля, так выходит раз в пять легче. Для практики попробуйте срезать ножом прутик: прямо и косо. Вот поэтому я и говорю, что В. Даль не подумавши разбросал эти слова по разным «гнездам», тогда как они все – одного гнезда. Мне кажется, что слово «суд» как плоский сосуд, то есть судно, судок, посуда и даже «суд» как пристань, гавань – первоначальное понятие, близкое русскому человеку, жившему, все как один, у реки. Притом, что как судно, так и любая из посудин для еды отлично плавает. Дальше как бы тупик.

Давайте тогда, вспомним слова судьба, суждено, сужденный (суженый), и даже очень редкое слово «судибог», то есть жалоба богу, от чего и произошли как суждено и суженый, так и «суди тебя бог», которое даже и сейчас используется, когда «руки коротки». То есть, что суждено, то никакого отношения к юридическому суду не имеет, это божья прихоть, и только. Как уж это связалось с лодкой и посудой, я не знаю, хотя и догадываюсь. Что–то вроде шаманства, язычества. Пришло время вспомнить о словах сударь, осударь, государь (господин и он же господь бог). Оно перенеслось только с бога на конкретное лицо не божественного происхождения, на того, которого надо не столько уважать, сколько бояться. Поэтому старинное слово женского рода «суда» (множественное число «суды») не что иное, как господняя кара или благодать, смотря по настроению одного из языческих богов. Из благодати и вышло слово «ссуда», то есть нечто хорошее, которое кто–то может дать на время.

Теперь вы понимаете, что русское слово суд, хотя и имеет в настоящее время отношение к юриспруденции, на самом деле никакого отношения к ней не имеет. Суд по–русски не независимое решение спора или отношения, а простое человеческое счастье или несчастье, совершенно от законов независимое. И как только правители применили слово суд для имитации юриспруденции, тут же народ сложил свою знаменитую поговорку: «суд, что дышло, куда повернул, туда и вышло». И лишь позднее, когда народу стало совершенно ясно, что суд несправедлив, его обозвали простой говорильней с заранее известным результатом. Так родились слово судачить, то есть болтать попусту.

Вы заметили, какая огромная разница между происхождением понятия суда западного (арена закона и справедливости) и понятием суда азиатского – божья кара в руках правителей, так как слово ссуда окончательно перешло в разряд коммерческий. От бога больше «суды», то есть ссуды, не выпадало. Я это мнение хочу отнести даже к сегодняшнему Верховному Суду России и к Конституционному Суду ее же. Представитель первого воскликнул однажды: «Если Вы еще хоть раз упомянете Конституцию, я Вас выгоню из зала!», второй же уже дважды возвращал мне жалобу на отмену преступного «закона Лужкова» по совершенно идиотским причинам.

У меня есть еще и третье доказательство того, что русский суд, вернее суд «азиатской формации», совсем не то, что это значит на Западе. Есть совсем забытое русское слово «тиун (тивун)», обозначающее согласно В. Далю «судью низшей степени». Слово настолько забытое, что даже в Словаре Даля нет однокоренных слов, значит, русские вообще его забыли. Оно осталось только в «Русской правде» – мифическом русском судебнике. Хотя есть рядом еще одно слово «тиво» – тетива лука, с тем же самым корнем. Вообще говоря, «тиво–тетива» – это простая веревка из любого материала, служащая для любых надобностей, в том числе и для привязи собаки, раба и так далее. И даже – палка, предназначенная для сгибания в лук. Этим же словом обозначались ригель, распорка, укосина, подпорка, растяжка. Так что «тиво» и «тивун (тиун»» весьма родственные слова не только по звучанию, но и по разнообразным действиям, ими производимыми. Согну тебя как палку в лук – очень похоже на действие «судьи». Натяну тебя как тетиву на палку – тоже похоже на действие «судьи», разумеется, такого судьи, который существует в русской морфологии этого слова. Подопру тобою стенку, разопру тобою две валящиеся стены, привяжу тебя на тиво, затяну ее же у тебя на шее, вытяну тебя так, что порвешься. Видите, сколько применений для «судьи–тиуна»? Если бы только этим ограничивались значения этого слова.

Так нет же. Главное его значение вовсе и не «судья низшей степени». По В. Далю это также «приказчик и управитель». Притом этот всезнатец русского языка сообщает нам, что был, оказывается, «тиун дворский», и «тиун сельский», у последнего даже была «тиунская изба». Даль приводит также древние пословицы: «Тиуны, что трут, рядовичи – что искры», «начаша тивуны грабити людей», поемше тивуна, не вдаша ему тивунити». Но нашей молодежи тут надо кое–что разъяснять. Уж больно абзац этот для них заковыристым будет.

Начну с пословиц. Насчет того, что «начали тиуны грабить людей», я думаю, объяснений не потребуется, нужно только разъяснение, уточняющее, что тиуны не только не судьи в западноевропейском смысле слова, не только не «приказчики и управители», а вообще и только – княжеские грабители народа. Во всяком случае, так народ о них думал согласно поговорке. Вторая поговорка это еще раз подтверждает. Притом как целая поэма, и всего из 6 слов. Рядовичи, если вы, молодежь, этого не знаете, — то же самое, что рядовой солдат в армии, которой вы так боитесь. Вот эти рядовые (солдаты, крестьяне, холопы) в отличие от тиунов (трута, управителей, приказчиков) и – есть искры. И если вы еще не догадываетесь, то искры, разлетаясь от кресала в разные стороны, частично попадают в трут, питая его аллегорическим «огнем», то есть пропитанием и роскошью дворян и князей, поставивших на пост тиунов. Понятной поговорка стала? Поэма? Гомер? А как вам нравится мой «перевод» третьей поговорки: поймав «судью» — тиуна, не дадим ему «судить» — грабить?

Всяк знает, что любой князь на «святой» Руси имел загородку типа Кремля, где скрывался не столько от соседних князей, сколько от своего собственного народа, то и дело «разбрасывающего искры» от непосильного «тягла» своего господина. Загородка эта называется «двор» князя или как я уже сказал кремль. Загородка и нужна была как раз на период остывания этих «искр». Поэтому «дворовый тиун» внутри загородки нужен был князю как воздух. Тиун и сегодня нужен под названием «внутреннее войско» имени Дзержинского. Но только какое все это имеет отношение к юриспруденции, служителем которого историки хотят представить «дворового», вернее, «дворского» тиуна?

Но и без крестьян, произошедших не от христиан как нам врут лингвисты и историки, а от насильственного «крестить», то есть обращать в рабство по типу «восточной формации» с людоедским правлением, князю не прожить. Там они друг друга в загородке–кремле поедом съедят, начиная с «дворских тиунов». Вот поэтому и потребовались «сельские тиуны», «тиунские избы» средь «поселян», живших своим трудом. Они под охраной «дружины князя» отбирали у поселян все, что плохо лежит, и свозили к князю за загородку–кремль. Так и жили, как говорится, не тужили. Конечно, в «тиунских избах» не совсем было безопасно жить, смотри поговорки, но ведь и служба такая в княжеской «дружине», как ныне в планируемой «контрактной» армии. Получаешь деньги за то, что воюешь, притом там, куда пошлют, хотя бы и против собственного народа.

Последний вопрос, чисто риторический: Разве можно весь этот беспредел, кошмар и бардак называть юриспруденцией? По типу: «плевать, мне очень хочется!», как называл это Высоцкий. Но это–то у него об «общепринятой» морали было, а вовсе не о юриспруденции.

Как оказалось, это был не последний вопрос. Попалась мне книжка «часто издаваемого писателя» Александра Бушкова «Россия, которой не было». И там я прочитал: «Я лично убежден, что к русскому менталитету гораздо ближе суннизм (облегченный в смысле военного устава жизни шиизм – Мое). А еще более русскому мировоззрению соответствует исламское понятие «калиф» – так назывались правители, соединявшие обязанности и светского, и духового владыки. Во всяком случае, именно к этому стремились многие русские великие князья, цари, а впоследствии и император Петр».

Не причислив к этим «суннитам» коммунистов, Бушков начинает живописать, как хорошо бы западным европейцам жилось при керосиновых лампах в третьем тысячелетии, но без измучивших их «кислотных дождей», если бы турки все–таки завоевали Европу. И тут я сразу подумал, что он из КГБ, либо обслуживает их интересы, за что слишком уж «широко печатается», даже «самый издаваемый российский автор». Я даже грешным делом подумал, что именно этот «самый издаваемый», живя в Красноярске, не мог не приложить свою руку, чтоб не дать бедному умирающему русскому гению и просто очень совестливому человеку, автору «Ловли пескарей в Грузии», мизерное пособие, чтоб тот хоть немного еще пожил. Или способствовал, чтоб дали? Тогда почему не дали, отвечая на просьбы «самому издаваемому»?

Но это так, глупые мысли вслух, но зародились они недаром. И именно вслед за тем, что я уже изложил в этой статье.

Русскому человеку в среднем его значении ближе всего не суннизм, а – водка, каковой его поят не менее 500 лет подряд во славу православного христианства. А начали поить из чвана именно в церкви, от которого и произошло чваниться, когда подаешь этот самый чван мужику с похмелья, чтоб «уверовал» и приходил еще.

Но, черт с ним, с этим чваном, поговорим лучше о халифах. Я думаю, Бушкову знаком был хотя бы по «ящику» халиф Брежнев. Это чучело гороховое, эта развалина, этот робот какой–то с бумажкой в трясущихся руках. Но как перед ним вся страна на цыпочки становилась, особенно те, кто к нему был поближе? Как величали его совершенно идиотским, но неизменным титулом: дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев? И никак иначе. Без малейшего сокращения.

И разве Бушков не знает, что этот выживший из ума халиф именно сосредотачивал в себе власть, «и светского, и духовного владыки» 200 ничем не повинных народов. Мало того, и судебного владыки, так как по единому лишь телефонному звонку все судьи страны разом могли нарушить любой закон и разом же сделать халифу «приятно». По единому лишь мановению трясущейся руки или кривлянию присасывающих зубы губ все прокуроры разом могли сойти с ума и потребовать «высшей меры» для золотой рыбки из сказки.

Бушков как бы вообще не знает об институте разделения властей. Это ж надо так «уколоться». Бушков как бы вообще не знает, что любой из халифов не может исповедовать в своей душе больше одной религии. И как же быть всем остальным, ежели они не находят отклика в душе халифа?

И вообще, разве Бушков не знает, что у нас 200 народов, а не одни лишь русские? А он хочет быть, грубо говоря, единственным «правильным» врачом не только для всех 200 народов, но и для всех 145 миллионов живых душ, всем до единого, от всех болезней приписывая свою касторку под названием «халиф». Ибо он один знает, чего надо «русскому менталитету». Неужели он не догадывается, что 70 процентам россиян вообще никакой бог не нужен, в том числе и православный, и они к месту, и не к месту поминают его в самых, что ни на есть, матерных словосочетаниях.

Самое интересное состоит в том, что не понимать всего этого может только сплошной и дремучий из дремучих дураков, к каковым я его при всем своем желании отнести не могу. Тогда это – пропаганда, самая махровая пропаганда. Пропагандист рабства и беспрекословного подчинения всех и вся халифу по определению не может быть сторонником церковной реформации, кальвинизма. Каковой проповедует, что церковных служителей не должно быть как таковых, ибо это просто нахлебники, а каждый должен стремиться работать так на себя, чтобы на него обратил внимание господь бог. И хотя бы немного поспособствовал ему в облагораживании себя своим собственным трудом. А протестантизм всего лишь протест против индульгенций.

И точно, Бушкову все это не нравится. У него: «…атомное оружие, концентрационные лагеря и нацизм – порождение как раз протестантской цивилизации». Как будто «военные поселения» Аракчеева на его любимой Родине с большой буквы – это не концентрационные лагеря. А сталинские лагеря «халифа всех времен и народов», возникшие ранее гитлеровских, – просто дома отдыха на Беломорканале. Как будто атомную бомбу у «протестантов» украли не советские «халифы». И применять ее намеревались не для убийства, а для построения коммунизма, в качестве автокрана или экскаватора.

И отчего, спрашивается, концентрационные лагеря придумали в Германии, а атомную бомбу – в Америке, правда с помощью все же Германии, где протестантов не больше и не меньше, чем во Франции, Швеции, Англии, Бельгии и так далее? Не станет же Бушков нам врать, что только в Германии и США есть протестанты.

Еще раз – о казаках–разбойниках

и немного – о торговом племени

В своих работах я то и дело упоминаю казаков в смысле казаков–разбойников. Доблестные наши казаки – «опора трона», могут на меня обидеться. Тем более что в статье «Сатрапия» я утверждаю, что именно казаки завоевали Московии все ее «пределы», «земли», отчего, я думаю, нигде и никогда русский народ не ассоциируется со «своими» землями, а как бы находится в отрыве от них, в безземельном пространстве. То есть, русский народ – это одно, а русские земли – это совсем другое, несовместное с русским народом. При этом получается, что казаки – это тоже вроде бы русские люди, но при этом по своему быту и нравам отличаются от русских, например, курских, тверских и так далее, больше, чем эфиопы от эскимосов.

Я решил углубиться в эту проблему несколько больше, чем углубились в нее школьные учебники и даже серьезные научные трактаты. Считается, что казаки – это беглые холопы, убежавшие от своих русских и украинских бояр на Дон, Волгу, Днепр и так далее. Там, на этих реках, они организовались в военные дружины и жили разбоем, никому не подчиняясь. «Ходили» в Персию и чуть ли не «брали» Царьград. Нагруженные добычей возвращались на свои любимые реки и пока всю ее не пропьют и не проедят, в «походы» не ходят. В их среде существовала военная демократия, вожди – атаманы и прочие военные шишки избирались всеобщим голосованием на «кругу» – площади и действовали сперва только во время похода, а потом это правило перешло и на гражданскую, так сказать, жизнь, между походами. Ну, вот, кажется и все про «начало» казачества.

Естественно, русским, «малорусским» и прочим князьям и боярам все это не нравилось. А вам бы понравилось, если бы ваши холопы так поступали в массовом порядке? Но, вот что странно. История борьбы князей и бояр за свои «права» с казаками отсутствует. Ни одной строчки. И меня это настораживало. Такие боевые ребята и молча сносили свой позор? И не только позор, но и огромный материальный ущерб. Как будто не знали, где казаки живут. Ссылаться же на княжеские распри как–то неубедительно, ведь на первоначальную «борьбу с татаро–монголами» объединялись. И даже князь «великий» у них был, то есть князь князей или по–нынешнему президент Всея Руси. Опять же интересно, как казаки размножались? Ведь «в казаки» бегали только мужики. Или они так и рекрутировались только из беглых?

В общем, не воевали русские князья с казаками, не делали им «сыск и правеж» как положено по Русской правде и даже по Соборному уложению царя Алексея Михайловича, и, в конечном итоге, каким–то неизвестным способом договорились с ними о сотрудничестве. Казаки начали «охранять русские рубежи от внешних врагов», получив взамен от князей «прощение и разрешение пахать свою собственную землю». Как будто до этого казаки сильно нуждались в каком–то прощении и разрешении пахать то, что и без этого разрешения могли пахать. Ведь войн между ними не было. Притом сами казаки до этого «договора» являлись «внешними врагами русских князей», так как, что там было позади казаков, русским князьям было вообще неизвестно. Если они к казакам боялись ходить за своими рабами, то какая им забота о том, что за этими казаками находится? Поэтому «договор» получается какой–то идиотский. И не только по этой причине. Если казаки с боярами договорились о сотрудничестве, то где им было брать себе пополнение? У них ведь до старости редко кто доживал, «работа» такая. К тому же доподлинно известно, что семей у них тогда не было. И первую женщину, которую, например, допустили яицкие казаки к себе в «войско» была Гугниха – «мать всех казаков», и с ней, уже древней старухой встречался сам Пушкин А.С. при написании Истории Пугачевского бунта. И было это где–то в 1830–х годах. Поэтому казакам было бы неэтично продолжать брать к себе беглых холопов от своих друзей–князей.

Но и это еще не все. С возникновением этой дружбы между русскими князьями и казаками получается еще больший идиотизм. Когда дружбы наших князей (еще «разрозненных») с казаками еще не было, крымские татары не брали в плен русских людей, не делали на Русь своих «набегов», забирая в плен по 100000 человек разом. А казаки, в свою очередь, хотя и стояли между русскими и крымскими татарами, все больше в Персии промышляли. И не людьми, а златом–серебром, да парчами. А вот как русские князья не только «договорились» с казаками, но и сами объединились под эгидой Московии и Ивана III, женатого на Софье Палеолог, так крымские татары начали сквозь казаков как через дырявое сито «набегать» на русские земли. Заметьте, в прямую задачу казаков по этому идиотскому неписаному договору входила «охрана русских рубежей».

В общем, я понял, с этими казаками надо разобраться, как следует, поглубже, желательно с «сотворения мира». Ибо верить на слово как нашим, так и вообще историкам – нельзя. В других своих работах, посвященных чуть ли не на треть хазарам и казакам–разбойникам, я доказал, что Хазарский каганат производил и воспроизводил казаков–разбойников. При этом почти все наши народные, сказочные богатыри, начиная с пушкинского Руслана (прототип – Еруслан Лазаревич), и кончая Соловьем–разбойником, а посредине – «три богатыря», почти все как один – «евреины». И это – сказочный факт, против которого ни один историк прямо не попрет, может только – умалчивать.

Кроме сказок на Руси есть и древние, и даже древнейшие детские игры. И главная из них – «в казаков–разбойников», примитивная – как и все древнее: две группы, одна – прячется, а другая – ищет и ловит. Совершенно так же, как в народном эпосе «белоглазая» (голубоглазая) чудь – («чудаки») прячется по московским лесам и даже – «под землю». А «крымские татары» ловят их, «ведут» пешком на веревке в Кафу (около 2000 верст по Муравскому шляху – Карамзин) и продают «византийцам» в качестве рабов, на галеры. Мне показалось, что, во–первых, гораздо удобнее потенциальных рабов сплавлять по Дону, так как Симферопольское шоссе вместо мифического Муравского шляха построили только при Хрущеве. А Екатерину, по–моему, в Новороссию Потемкин возил по таким ухабам, что не дай бог. Во–вторых, без казаков – «защитников земли русской» тут не обойтись. Ибо между «крымскими татарами» и Московией стоял сам Илья Муромец – донской казак–атаман и всем командовал, а казаки со всех остальных восточноевропейских рек очень желали попасть к нему – в казаченки, то есть быть в подчиненном пренебрежении – унижении перед этим героем русских сказок. Которого, кстати, очень любили русские цари и князья, включая «великих».

В конечном итоге я доказал, что и Дмитрий Донской – казак–разбойник, захвативший Московию наподобие золотого прииска у лесного дикаря Мамая, молившегося Перуну. Где вместо золотых самородков была – «самородная чудь», то есть, – еще дороже. Но для этого надо читать мои другие работы, а то мне надоело повторяться.

Эта историческая картина с хазарами и казаками–разбойниками выстроилась у меня перед глазами, и я прекрасно знал, что еще до Руси торговое племя мирным способом, одной лишь торговлей «завоевало» всю «индоевропейскую семью народов», плюс «афразийское дерево языков», плюс Китай, Японию и Африку до Гибралтара. Тогда я подумал, что неплохо бы проследить и этот этап мировой истории, увязав его с историей Руси. Конечно, у меня и без этого все увязано, даже японский язык с центрально–американским, но, как было упустить еще одну возможность, тем более что она сама в строку, как говорится, просится.

Итак, козары (хазары) – это группа «тюркских» народов, отправлявшая одновременно иудаизм, ислам и христианство, в одночасье как сквозь землю провалилась, не оставив и следа. Если не считать того обстоятельства, что хазарский язык историки «изучили» всего лишь по коротенькой приписке на этом языке в частном письме на древнееврейском. Вы заметили, что «козары» немного напоминает «казаки», «козаки»? Дальше будет еще интереснее.

Знаменитейший Словарь В. Даля тем хорош, что сегодня из него две трети слов не используются русскими, они напрочь устарели. И именно это придает ему наивысшую цену, вернее, он именно этим бесценен. Не было бы Даля, сегодня не было бы истории русского языка, больше, чем сегодня увязанной как с «индоевропейской семьей языков», так и с «афразийским деревом языков». Поэтому проявление не совсем четкого корня в слове «казак» (каз, коз, кос, кас, каш и так далее) я выписал из этого Словаря, прибавив совсем немного слов с этим же корнем из немецкого, английского, французского языков, а также – с «греческого», «латыни» и вообще – из Словаря античности и прочих подходящих словарей. Греческий и латынь я потому взял в кавычки, что оба этих языка – фактически древнееврейский. А все это вместе – указанные выше «семья» и «дерево».

Каз – сообщает Даль – по–татарски гусь, казакать – гоготать, пустословить. Это – самый распространенный из упомянутых корень в слове казак. А гусь, как известно – птица перелетная, это вам не постоянная жительница наших лесов, сорока и ворона. И даже не воробей – международная, но и оседлая птица. Гуси, во–первых, летают небольшими стаями, у них – почти военная дисциплина, а вожак похож на казацкого атамана. У нас на Руси сегодня так ведут себя «братки», то есть шайки бандитов. До нашей эры или чуть–чуть попозже точно так же вели себя казаки, которые в русских сказках и играх иначе как казаки–разбойники не упоминаются. А, что касается «гоготать и пустословить», то посмотрите еще раз на картину Репина «Письмо турецкому султану».

Заглянем в более ранние времена. Касог (касоги) – название адыгейцев (сегодня – вообще почти всех северокавказцев) в русских летописях. В арабских и персидских источниках они же называются – кашак, кешек. Вы же сами, надеюсь, видите, что все эти слова ни что иное, как казак. И вновь В. Даль: «Казак, козак (вероятно от среднеазиатского казмак) – скитаться, бродить. «Казаки – обычьем собаки». Казаки – игра горелки, разбежки», то есть те же самые казаки–разбойники. «Казак годовой наемный работник, не поденщик». Не считая «лишнего м» в «среднеазиатском» слове казмак и довольно обидной для казаков пословицы, я бы вот еще на что хотел обратить ваше внимание. «Годовой наемный работник» – это наемный работник почти вечно, ибо далеко за «нашу» эру, которая сегодня – уже «прошлая эра», понятие года – слишком растяжимое, адекватное вечному, тогда жили–то всего до 30 лет. И недаром В. Даль заостряет: «не поденщик», которого нанимали на день, и к вечеру – рассчитывались с ним стаканом водки. И никакой «хазарский» каган не будет нанимать хорошего воина на день. Вот так и осталась в русском языке эта существенная разница. Или у вас – другое мнение?

По В. Далю «Казан – большой котел, особенно винокуренный. Казанский сирота – плут, притворный бедняк». Вы, наверное, думаете, что это слово – татарское, недаром Казань вроде бы от казана произошла. Но это не так. Ибо тогда бы и «казарга – род лука со сдвоенною тетивою для стрельбы глиняными пулями», и известная всем «казарма – здание для помещенья воинских чинов всем составом», и каземат – казарма внутри крепости, землянка под валом, прикрытые насыпью от выстрелов», происходили бы от Казани. Давайте, посмотрим.

Начнем с казанского сироты – плута и притворщика–бедняка. Никто не докажет мне, что казанский сирота произошел от Казани, как всем нам это кажется. Ибо под это невозможно подвести какой–либо смысл. Почему тогда нет московского, тверского и так далее сироты? Теперь прибавьте сюда те довольно трудные времена, когда о сиротах никто особенно не заботился, а верхом благополучия считалось досыта поесть. Поэтому любой сирота, то есть оставшийся без попечения родителей и пристроившись около общественного казана, например, дрова подносить, был бы наверху блаженства. И если бы он при этом стал жаловаться на свою плохую жизнь, то он был бы плутом и притворным бедняком. Находясь неотлучно при общественном котле, трудно быть сиротой не по самой своей природе, а – в переносном смысле слова сирота – голодать. Именно поэтому казанский, около казана постоянно находящийся, сирота – притворный бедняк по определению, а значит – плут.

Пойдем далее. Казан – это по–армейски – походная полковая кухня, для семьи служит не казан, а – казанок, маленький казан. То есть изначально казан предназначен, так сказать, для общественного питания, как большие котлы в системе заводских или армейских столовых. Или для общественных гуляний на площади. Не думаю, что в те времена были столовые. Не думаю, что специально для общественных гуляний придумали казаны. По тем временам исполнялись только самые насущные потребности. А вот казацкой банде, которая вечно – в движении, вечно – а поле, вечно казакует по степям, казан – острейшая необходимость. Тем более что ни семей, ни жен, ни домов у казаков в те времена не было. Были казармы. К ним и перейду.

Может быть, для римских легионов, хотя фактически их и не было, нужны были бы казармы. Только тогда бы они ни в коем случае не назывались казармами, а как–нибудь по–другому. Притом римские воины в основном воевали и жили в слишком теплых краях по сравнению с хазарами, которые вынуждены были жить летом при тридцатиградусной жаре, а зимой – при тридцатиградусном морозе. Климат–то в Хазарском каганате – резко континентальный. Именно поэтому слова казармы, хазары и казаки так похожи друг на друга.

Каземат, несомненно, двухсложное слово, главный корень у которого «каз». В связи с этим, рассмотрим так называемый «казачий городок» на Дону. Что он представлял собою в очень уж даже недалекие времена? Он представлял собою груду как попало выкопанных и как попало благоустроенных больших землянок, окруженных общим земляным валом. Но и В. Даль именно об этом пишет, повторю: «каземат – казарма внутри крепости, землянка под валом, прикрытые насыпью от выстрелов». Так что в каземате первоначально даже крыши не было. Просто из каземата вели траншеи в землянки, в которых крыша была. Это примерно как на последних мировых войнах – система траншей вдоль фронта и ведущие от них дополнительные траншеи в блиндажи. Заметьте при этом, что слова каземат и казарма считаются не русскими, а, так сказать, «индоевропейскими», то есть международными. Эта мысль нам еще пригодится.

Я уже писал выше, что слово каз по–татарски гусь, любой и всякий. А вот казара – малый дикий гусь, а также бурлак–новичок и ватага бурлаков–новичков в этом деле. Это понятие дает мне право попытаться восстановить некое новое явление в местах, где возник Хазарский каганат. Для этого я, во–первых, привлеку известную поговорку. Говорят: «вот так гусь», когда хотят показать, что «гусь» в переносном понимании этого слова (на человека) какой–то необычный, резко в глаза бросающийся. Дескать все гуси как гуси, а этот – совершенно необыкновенный. Эта поговорка мне понадобилась для того, чтобы обратить внимание на то обстоятельство, что перелетных птиц в этих краях много (скворцы, ласточки, журавли и так далее), но выбран почему–то из всех этих именно перелетных птиц именно гусь. И если бы иноязычные, внезапно появившиеся пришельцы, не «гоготали» (см. выше) непонятно что, наподобие гусей, то и вышеупомянутой поговорки бы не родилось. Но, дело в том, что эти «гуси» гоготали наподобие настоящих гусей, часто употребляя «гогочущий» корень «газ», «каз», «хаз», а названия у данных гусей–птиц у местного населения еще не было. А, может быть, и было, только другое, обобщенное – птица. Ассоциация «прилетных» торговцев по их говору с гусями вполне могло перейти потом на самих ни в чем не повинных гусей. В других своих работах я показал, что у народов, не знакомых с торговлей и торговцами, был примитивный язык, такой же как у приматов, или как у Эллочки–людоедки Ильфа и Петрова.

Во–вторых, вообще говоря, гусей в тех краях было много, а вот маленьких гусей (вид такой) было мало из общего их числа. И не столько мало, сколько они не представляли интереса для древних аборигенов сих краев в качестве промысла: слишком много беготни почти без пользы, мяса в них – как кот наплакал. И пришельцев назвали – «казара бесполезная», что точно соответствует названию хазары – козары. То есть, я хочу сказать, что хазары и Хазарский каганат не самоназвание пришельцев, а их отличительная черта. То есть, сперва хазар стали называть «тем видом бесполезного гуся, на которого мы не охотимся». Но это было долго говорить, и в конечном счете название пришельцев перекочевало на гуся с которым их сравнивали. Тогда и казара в смысле бурлаков–новичков обретает свой ясный и четкий смысл.

Вернусь к «луку с двойной тетивой для стрельбы глиняными пулями» – казарге. Естественно, что казара использовало казаргу. Только вот что интересно. «Пулями» из обычного лука стрелять невозможно, они непременно будут попадать в дугу лука (стрела–то располагается на самой дуге лука). Будь лук не только с двумя тетивами, а с пятью и даже с десятью тетивами. Кстати, Большая советская энциклопедия о казарге вообще ничего не знает, забыла. Тогда я стал думать, обратясь к своим инженерным знаниям. Но, прежде, естественно, вспомнив о наших детских забавах времен войны, о рогатках. Это такая двурогая рогатулька с резинкой от автомобильной камеры между рогами и кожаным лепестком посередине резинки. Вот эта штука действительно стреляла «пулями» из галек величиной с лесной орех, и мы с помощью ее отлично сбивали воробьев с веток и крыш. Но, тут я вспомнил, что до нашей эры и даже до открытия Америки (латекс – сок гевеи) про резину в Старом Свете не знали. Пришлось выдумывать два лука, тетивы которых в месте вложения стрелы и их натяжения связаны друг с другом. Только такая вот штука способна стрелять «глиняными пулями», пуля будет пролетать между дугами двух луков. Правда, стрелять из такой конструкции надо втроем: двое держат по луку, а третий натягивает две соединенные тетивы от них. Зато убойная сила здорово возрастает, раза в два с половиной против обычного лука. Впрочем, возможен агрегат – каркас с двумя и даже большим, четным числом луков, тетивы которых, сведенные вместе, натягивают несколько человек. Тогда и «глиняная» пуля может быть весомой, и полетит она далеко. Но, повторяю, это моя собственная инженерная фантазия. Ничего подобного я в литературе не встречал. Впрочем, стоп.

Какая–то киевская великая княгиня, если не ошибаюсь, Ольга все никак не могла взять штурмом выпрягшийся из ее власти какой–то русский город, жители его стояли на стенах города насмерть. Тогда она, будто бы устав от своих бесполезных трудов, предложила защитникам смехотворный выкуп. Дескать, презентуйте мне с каждого двора города по гусю (ласточке, скворцу, воробью), мое войско пообедает ими, и мы вас оставим в покое. Обрадованные горожане, что так легко отделались от суровой княгини, тут же бросились выполнять ее идиотское задание. Часа через три–четыре у Ольги было от каждого двора осажденного города по гусю (по скворцу и так далее). Привязав к каждой птице по куску горящей соломы или пакли, Ольга их выпустила на волю. Минут через пять–десять весь город запылал как свечка. Это скворцы (гуси) полетели по своим скворечникам, к малым своим птенцам и разом подожгли весь город. Войска Ольги вслед за скворцами вошли в пылающий город без единой воинской потери. Красивая история, не правда ли? Только точно таких же историй при взятии городов в истории наберется штук десять, не менее, начиная с «древнего Рима».

Будучи в пятом классе и с помощью «казарги с резинкой» не понаслышке зная повадки птиц, я все пытался поверить школьной историчке, что такое может случиться в действительности, но весь мой двенадцатилетний жизненный опыт просто вопил: это невозможно! Это дурь и несуразица. Ни одна птица не полетит не только домой, но и вообще никуда не полетит с привязанным к ноге костром. И даже с современным бикфордовым шнуром. Она тут же сядет и попытается освободиться от горящей пакли. Или от ужаса у нее лопнет сердце. Оставив подобные размышления на совести училки, я забыл об этой военной хитрости Ольги. В связи с этой статьей и казаргой – вспомнил.

Вспомнив, убедился в правдивости поговорки: слышал звон, да не знает, где он. Думаю, эта поговорка специально придумана об историках. Во–первых, моя конструкция казарги в отличие от конструкции В. Даля позволяет кидать через крепостную стену «глиняные пули» в виде горшочков, начиненных горящей нефтью и тем самым вызывать в городе пожар. Ибо даже много позднее, например, в Синопском бою именно так и поступали. Только метали бомбы с помощью пороха и начиняли их тоже порохом с горящим в полете фитилем. Что позволило матросу Кошке храбро сбрасывать их за борт. Во–вторых, это серьезное изобретение (я имею в виду казаргу, а не пушечную бомбу), которое не самоочевидно как удочка с намотанной на нее леской, ставшая прообразом лука поголовно у всех народов и независимо друг от друга. Такое изобретение могли сделать только поднаторевшие в науках и в международном общении хазары, отчего и вышла казарга. В третьих, историки, встретив в летописи слово казарга, «перевели» его как гусь и мгновенно сочинили «гусиную» историю. Причем неоднократно, а это, в свою очередь, говорит о том, что казарга все–таки была в действительности. Именно у хазар (кстати, их было пол–Киева), они же торговое племя и евреи.

Тут надо остановиться вообще на «самоназвании» народов, которое почти никогда не является их действительным самоназванием, и представляет собой прозвище, иногда оскорбительное, данное им другими народами, а потом принятые ими в качестве своего «самоназвания». Далеко ходить не буду, назову – казахи, то есть нация, живущая в Казахстане. Притом, заметьте, сами казахи называют себя казак, а мы, русские, называем их казах. На этимологии этого слова я остановлюсь ниже, когда наберу больше фактов, а сейчас приведу другие примеры, которые покажут, что в здравом уме так, как называются многие народы, никто себя не назовет.

Для разгона напомню, что египтяне «до нашей эры» никогда себя египтянами не называли. И вообще, «философский» вопрос: ребенок, вывалившийся из мамы, как себя называет? Это я к тому, что кроме названия тотема других названий у племен вообще никогда не было. А тотем – прямой родственник типа нашего Адама, от которого они произошли тем же способом, как и остальное все живое. В этом смысле понятие национальности вообще не имеет права на существование. Это – политическое произведение, а не биологическое.

Название араб – это прямо и без обиняков – раб, то есть тот человек, который что–либо делает руками, но не продает в розницу свои результаты труда, только – оптом. Опт – смотрите, какое слово. Оно, во–первых, древнейшее, во–вторых, так и осталось в наших языках «неогласованным», древнееврейским, если хотите, «коптским», египетским. В древнееврейском же письме употреблялись только согласные звуки, а соединяющие их гласные звуки, иначе язык сломаешь, только – подразумеваются. Если вы и этому не поверите, тогда я прямо спрашиваю вас: может ли так быть в естественной природе, чтобы вся колоссальная куча народов от Индонезии до Гибралтара «самоназвалась» – «эль–араб», араб, то есть раб? Хотя, если быть точным, эль–араб обозначает что–то вроде бог раба. Недаром по–французски «а ля» понимается как «похожее на…» или просто «как …». У древних евреев «эл» – бог, «элоим» – боги. Потом слово удлинилось – элохим (Элох), а потом вообще торговцы сами стали богами, «сынами Иилевыми», сынами бога Илии, а потом – «народом Израилевым», что точнее означает «от бога Ра и бога Илии». Кроме того, для меня совершенно очевидно, что английский окрик–приветствие «хеллоу, Боб! хеллоу Том!» в древности просто–напросто означал: «бог мой, Том».

Другое довольно грустное «самоназвание» – славяне, всего лишь означающее «рабы», «подверженные рабству», «раболепные», «рабственные». Славяне ныне этим «самоназванием» очень гордятся, и даже придумали от него слово «слава», например, «Слава КПСС», «неувядаемая слава» и так далее.

Интересно, когда татары самоназвались татарами? Ведь это Геродот или кто там еще, назвал страну от Карпат до Тихого океана Тартарией, и совсем не от татар, а от Тартара, то есть Ада, Преисподней.

Так что лучше бы историки о «самоназвании народов» помолчали, оно и детям имена дают папа с мамой. Что касается казахов, то они себя более правильно сегодня называют по сравнению с русскими – казак, что отнюдь не говорит, что это «самоназвание», привыкли все–таки за столько лет отзываться на некогда совершенно незнакомое им имя. Русским же надо отличать своих казаков – «православную опору трона» от «иноверцев–ламаистов». Вот они им и запихали на конце букву «Х».

Именно поэтому я сделал такое длинное отступление, чтобы было понятно, что хазары не сами себя назвали хазарами, а получили это прозвище от местных аборигенов, так как очень часто, как этим аборигенам казалось, употребляли корень «каз» — «хаз». По–моему, они могли себя называть печенегами и ли половцами, по тем прозвищам, которые им дали до прибытия их на Волгу центральноазиатские и персидские народы. Или даже кавказские народы. Естественно, постепенно они привыкли и к хазарам, постепенно позабывая прежнее свое прозвище печенегов, отчего печенеги и испарились из истории как «испаряется» водород с Земли.

Возвращаясь к полузабытому слову «казара», напомню, что аборигены очень правильно сравнивали недоучек–бурлаков с теплолюбивыми хазарами, только начавшими надевать на себя и неумело использовать овчинные тулупы и войлочные «сапоги», валенки.

Глаголы, как известно, бывают «простые» и «производные». Простые – это есть, пить, размножаться. (Более употребительный у русских глагол не привожу из–за совершенно идиотской стеснительности). Производные – это ассоциативно произведенные от существительных (рыба – рыбачить), наречий (поздно – припозднился), прилагательных (синий – синеет). От корня существительного «каз» произошло совершенно идиотское на первый взгляд слово казить, так как обозначает огромную группу глаголов почти несовместимых друг с другом по смыслу. Смотрите сами у В. Даля: «искажать, портить, повреждать, извращать, уродовать, калечить, беситься, дуреть, сходить с ума». Мало того, «казать, казывать – говорить, сказывать, наказывать, приказывать, а также все прочее, к казакам относящееся: казацкий, казачий». Например: «солнце за лес – казацкая радость». (На грабеж что ли?). Вдобавок: «кадить — каживать (угождать) кого лестью».

Можно подумать, что русским до этого просто не из чего было придумывать глаголы, то есть слова, обозначающие действие. Но, опять же, не назвали же они ловить рыбу – «казить», они придумали «примитивно» – рыба, значит, рыбачить. Но самих пришельцев–торговцев они назвали модификацией любимого пришельцами слова, смысла которого аборигены, сколь ни старались, не могли понять. И вы ведь сами прекрасно знаете, что за последние десять лет, начиная с 1993 года, когда «железный» занавес поднялся полностью, тут же исстрадавшийся без общения русский народ, одним махом «обогатил» свой язык словами дилер, провайдер, дистрибьютор и так далее. Толком не понимая, что эти слова обозначают. Например, когда я такому провайдеру или дистрибьютору ( я уже и не помню) в грязной спецовке с «фирменным» лейблом сказал, что он есть всего–навсего снабженец или раздатчик, наподобие как в столовой, он очень обиделся. И я со дня на день жду в Академическом словаре новых русских слов: провайдерствовать и дистрибьюторствовать. Сравните для смеха со снабжать и раздавать.

Именно по этой причине, я считаю, «произошли» наши упомянутые глаголы. Но, давайте разбираться. Что касается первого слова казить – калечить, то казаки–разбойники и «хазары» на это были весьма способны. Но так как до этого лесные наши мирные жители не сталкивались с такой «беспричинной» злобой, то они тут же сообразили назвать это действие – казить. Вскоре, однако, обнаружилось, что можно предотвратить эту злобу своей смирностью и послушанием, отчего «казить» трансформировалось в «каживать», «кадить» – угождать. Дальше – больше. Из глагола получились два новых существительных, совершенно противоположных по смыслу: каженик – калека, лишенный какого–либо члена, одержимый, скопец, кладеный, холощеный, евнух. И кадило, которым хазары «угождают» богам. И даже каждение или казание – «жертвоприношение, корица, ладан, мирра», не лезущие «ни в какой огород», если, конечно, начать сравнивать кадило с калекой. Главное ведь в том, что все эти слова с корнем от казар и казак.

Кстати о каженике. «Каженика отчитывают на пророка Малахию», – пишет В. Даль. По Г. Гече («Библейские истории») «О Малахии практически ничего не известно». Тем не менее, в «трудах» этого порока главное: «Когда приносите в жертву слепое, не худо ли это? Или, когда приносите хромое и больное, не худо ли это? (Мал. 1:7–8)». У В. Даля слово «отчитывают» понимать надо как служат этому святому пророку в церковной литургии. Притом по примитивному, так сказать, основанию. Ведь пророк–то Малахия потому ратовал за не принесение в жертву богу калек, что это оскорбляет бога, а вовсе не потому, что жалел калек. Он не жалел не только калек, но и совершенно здоровых людей, так как именно он призывал жертвовать совершенно здоровых людей для славы Яхве. Калекам, конечно, надо славить Малахию, из–за него, приносящего в жертву здоровых людей, меньше калек попадает в жертву. Вот я и задумался, почему именно Малахия так поступал? До Малахии в жертву приносили только калек, обществу их было меньше жалко. Все равно от них мало пользы обществу, больше – забот и расходов. Но, по крайней мере, это можно объяснить «рациональностью». Хотя и не из сегодняшнего понимания прав человека. С этих, современных позиций Малахия – правозащитник. Беда в том, что в те далекие времена таких понятий как правозащита вообще не могло возникнуть, действовала только рациональность. Именно поэтому Малахия не мог даже подозревать о правах калек, равных правам здорового человека. Значит, у него были другие основания, как бы иррациональные. Подумав как следует над этой проблемой, я пришел к выводу, что Малахия был – бандит. И ему совершенно не надо было задумываться, здорового или больного человека он калечит, убивает, грабит на большой дороге. Для него – все равны, если у них есть то, чем он может поживиться. Как пел Высоцкий: «Плевать, мне очень хочется».

Одна и та же рационалистическая и поэтому примитивная совесть, подсказывающая, что надо жертвовать калеками, подсказала Малахии противоположное: для рациональности грабежа надо грабить всех подряд. Но совесть–то, хотя она и рационалистическая, она все же – совесть, и вопиет, поэтому ее надо «успокоить». Настоящую совесть не успокоить ничем, а рационалистическую совесть можно успокоить казуистикой, дескать, не мне это надо, а богу Яхве, а то он сильно обидится, что ему приносят в жертву калек, они же невкусные. Другими словами, рационалистическая совесть бандита пошла против рационалистической же совести не бандитов, которых – большинство. Эта логика позволяет сделать вывод, что именно бандиты с корнем «каз» в своем названии, не только делали из нормальных здоровых людей кажеников, но и обосновывали эти свои действия производственной необходимостью «казить» (ныне говорят исказить) здоровых людей, «кадя» этим самому Яхве. Не отсюда ли пошло «цель оправдывает средства»? И не потому ли о Малахии «практически ничего не известно» ученым?

В связи с изложенным мне кажется уместным произвести анализ слов кадило и кадка, касыда (восхваления царя – арабск.) и каждый. Последнее тоже неоднозначно: и любой, всякий, и особняк, одиночка, и даже розничка (В. Даль). Кадило, как следует из изложенного, это не просто дымарь наподобие пчелиного дымаря, исторгающий дым, но и инструмент угождения. Но, ведь мы привыкли к тому, что кадило – это дым и больше ничего. И поэтому мы в своих головах никогда не увязываем его с увечьем, с которым его непременно надо увязывать. И пора вспомнить о казаскере – военном судье в Турции. Ведь недаром сказано, что это не простой судья, а военный. Военный судья не столько судит, сколько наказывает за проступок. То есть, он сближает два совершенно разных понятия, обозначаемых одним и тем же корнем. Служение и наказание, восхваление и уродование.

Кадка – совершенно лишнее в русском языке слово. Ибо это же самое понятие обозначается словом бочка, от слова бочаг – глубокая яма, наполненная водой. Слово же кадь, от которого и произошла, по–моему, кадка, обозначает как цеп для молотьбы зерна, так и простую (сухую) яму для костра, а также – полубочку, то есть нижнюю половину как бы распиленной напополам бочки, только с дном, но без крышки. Из этого видно, что кадка – это перепутанные понятия наказания (цеп) и угождения (чадящий костер, кадило) из–за малой разницы между сухой и заполненной водой бочаге, ставшее синонимом бочки.

Слово каждый ныне однозначно: любой и всякий. Но, вот старинное его дополнительное значение, противоположное ныне общепринятому (не любой и всякий, а именно обособленный, то есть частный), показывает, что оно близко к казакам и хазарам, притом именно в смысле «выбрать и наказать». Главное здесь, что выбран может быть любой и всякий, то есть наказывать должно не всех подряд, а выборочно. Впрочем, выбирать тебя будет сам бог, подсовывая в руки разбойников.

Помните пословицу: «солнце за лес – казацкая радость»? Так вот, это самое время называется у В. Даля казик – «пора, самое время, вовремя». И заметьте, казик и казак – это одно и то же слово.

Пришла пора рассмотреть «методику казацкой радости».

Казей – две выпирающие, округлые кости выше щиколотки, лодыжка. Если кто читал раннего Льва Толстого, тот знает Жилина и Костылина, будучи в плену у чеченцев на правах рабов, они носили на ногах колодки. С ними далеко не убежишь, а работать можно. Так вот колодки эти носят как раз выше этих самых выпирающих косточек – казея. Во–первых, чтобы колодки не спадали на ступню, во–вторых, чтобы было больно этим косточкам при резких и частых движениях. Но, колодниками – арестантами, носившими на том же самом месте «русские» колодки, полна история даже и конца позапрошлого века. К началу прошлого века колодки были заменены железными кандалами, их декабристы еще носили. Помните? Поэтому русские выдумали свое слово – колодки, а у казаков, чеченцев и козар, я думаю эти штуки так и назывались – казеями, по косточкам, которым они причиняют нестерпимую боль. В связи с этим у меня возникает подозрение, что первоначально казей использовался просто для пыток. Попробуйте для интереса сдавить эти две косточки у себя на ноге просто пальцами, не говоря уже о специальном приспособлении. И вы сразу же вспомните ваш счет в банке, который просят у вас назвать бандиты. Правда, сегодня это делается с помощью электрического утюга на голый живот. Впрочем, вы можете мне и не поверить, дескать единичный случай с этим словом казей. Тогда читайте дальше.

Казулька, казюлька, козульки, козелки по В. Далю – змея, козявка, а также скамеечка или суковатый обрубок для колки на нем дров (козелки). Это безобидные штуки, и они более позднего происхождения. А вот «переносные рогатки для загородки от скота, то есть сдвоенные столбы с жердями между ними» – это уже точная копия казея. И только потом, из–за «сдвоенных столбов» этим словом назвали сопли, текущие из двух ноздрей разом.

Как действует казей? Грубо говоря, это две дощечки, приложенные к упомянутым косточкам и постепенно стягивающиеся друг с другом с помощью веревки, скручивающейся палкой. Тем самым усилие сдавливания костей регулируется этой палкой, скручивающей веревку. Пока не закричите благим матом и не выложите все ваши секреты.

Нынешняя молодежь, если и видела коров на поле, то загородки для них сделаны из железной сетки, так называемой «рабицы». А в мою молодость загородки были совсем другие, из деревянных жердей. Гвозди при этом были такими дорогими как, например, сегодня – титановая лопата, более тысячи рублей за штуку. Поэтому использовать гвозди в старину для городьбы было такой же роскошью, как ставить компьютер в коровнике и персональный телевизор для каждой коровы. Выходили из положения так. Закапывали не один столб, а два столба рядом, и обматывали их лыком или пеньковой веревкой несколько раз в двух местах, в полуметре от земли и на высоте полутора метров. Затем в образовавшуюся нижнюю петлю продевали конец жерди длиной метра три–четыре с одного края, разворачивали эту жердь через зенит на другой край. При этом петля скручивалась, столбы притягивались плотно друг к другу. Затем эту же операцию повторяли с верхней жердью и приступали к копке следующих двух ямок для новых столбов, скрутке новых двух жердей. При этом на последующую скрутку укладывали концы жердей предыдущей скрутки. Так ограда удлинялась. Если вы не поняли технологию всей ограды, то без сомнения поняли, что два столба притягивались друг к другу довольно сильно при одном полуобороте жерди в петле вокруг этих столбов. И теперь, без сомнения вместе со мной убедились, что эта конструкция и есть казей в форме козелков. Две ноздри и сдвоенные сопли из них наподобие козелков называются козюльками, я думаю, вы и без меня идентифицируете их с казеем.

Если уж человек – млекопитающее, то ноги и руки у него должны соответствовать друг другу по принципиальному строению, как у млекопитающего животного – передние и задние ноги. Я это к тому говорю, что, если мы рассмотрели две косточки на ногах – казей, то надо найти точно такие же и на руках. В. Даль одну их них так описывает: «кость над мизинцем, под запястьем». Осмотрите свою руку чуть выше тыльной стороны ладони, и вы найдете две округлые косточки, рельефно выпирающие из «цилиндра» руки. Главное, вспомните, пожалуйста, как эти косточки больно, когда случайно их ударить. Я уж не говорю о том, чтобы эти косточки сдавить чем–нибудь, например, тисками. Или бить по ним чем–либо твердым. Так вот, одна из этих косточек, которая побольше, называется казанок. И заметьте, Владимир Даль слову казанок кроме предмета, существительного предписывает и действие «толкать, тыкать». Я бы еще добавил ударять и сжимать, и даже раздроблять. Я недаром обратился к Далю, так сказать, за советом. Ныне принято казанками называть внешние косточки в основании пальцев и косточки на сгибе пальцев. Которые всегда тоже очень больно, особенно при драке. Но Даль дает все–таки первоначальное толкование, а нынешнее понимание казанка – вторичное, хотя и столь же болезненное.

Что касается «змеи и козявки», также обозначаемые словом «казулька, казюлька», то, несомненно, что русские правильно поняли такой непонятный для них хазарский корень «каз» при обращении его к ним самим, во–первых, как истинное пренебрежение со стороны хазар – козявка эдакая, во–вторых, как «гад ползучий» – не только бесполезное, но и опасное животное.

Так, методику казни мы рассмотрели на примере слов, обозначающих предмет. Перейдем к производному глаголу. В. Даль пишет: «Казнить – (от казать, карать? от казить, калечить?) карать, наказывать себя, или бичеваться, морить себя воздержаньем; каяться, глядя на что. Казнь, кара, наказанье от Господа». По–моему, великий русский филолог немного лукавит. Он говорит только о самоказни и о Господнем наказании, Божьей казни, каковая – тоже самоказнь (самоистязание) или «случайно упавший на голову кирпич». При этом он не знает, от какого понятия произвести слово «казнить». От кары за проступок или от преднамеренного калечения человека? Как будто он не знает, что у этих слов один и тот же корень. Не лучше ли принять версию, что казнить – это карать в форме превращения в калеку? Притом совершенно же очевидно, что пришельцы сперва начали казнить, а потом уже внедрять христианство, на которое Даль все перевернул. Казнить себя по–христиански – это уже расширение понятия казнить просто за проступок, или вообще «за здорово живешь». Ибо слово казнить населению стало широко знакомо. Притом, кази (касии, каси) – древнеегипетские разбойники, существовали задолго до новой эры. Эти разбойники, не знавшие ни христианства, ни ислама, прятались в зарослях тростника в долине Нила, как правило, на островке, окруженном зарослями и водой, соединенным узким перешейком (бродом) с берегом, и делали свое черное дело. (Татий «Левкиппа и Клитофон»). Кстати, и казаки прятались на острове среди Дона. Так что не надо, как говорится, перекладывать с больной головы на здоровую.

Я хотя и забыл все время вам напоминать, что у всех рассмотренных слов один и тот же корень и близкое, вполне объяснимое значение, но вы же и сами видите, что такая случайность с этим корнем явно исключена. И хотя сегодня понятие слова казнить связано только с проступком, вы же сами видите, что казнить начали еще до того, как понятие самого проступка сформировалось. Зачем же казакам, кази, козарам и прочим с этим же корнем потребовалось казнить людей, даже не столько казнить их, сколько пытать, выпытывать у них некоторые сведения? Обратимся к слову казна.

«Казна, – пишет В. Даль, – наличные государевы суммы, богатства, доходы, имущества; та часть огневых орудий, куда кладется заряд; сросток на веревке (пермское). Казенный, принадлежащий казне, правительству, государству; противоположное частный, владельческий, общинный, общественный. Казенная краска, трехцветная: серебро, золото, чернь, как кокарда. Казенка также: каморка, чулан, отгороженный уголок, клетушка; Каморка в виде арестантской (донское). Рубка или каютка на речных судах, где живет хозяин или приказчик, и хранятся деньги и пр. Кабинетец, тайничок. Ларец или шкатулка, денежная коробья».

Казенное как государственное, царское я рассматривать не буду. Это и сегодня так. Главное же состоит в том, что казна тщательно прячется. Вот в чем смысл казны и всех слов от казны (корня каз) произведенных. Начну с казенной части орудия, а то вы сами можете и не сообразить, почему она так называется. Раньше заднее отверстие ствола пушки, которое ныне закрывается орудийным замком, закрывалось наглухо при отливке. В результате пушка напоминала мешок, стакан, ступу, бутылку. Проще говоря, погреб, подвал в доме, то есть самое недоступное место для посторонних. Там и хранилось все самое ценное, а не только соленая капуста и огурцы как сегодня. Деньги хранились там же, в горшке, скрытно закопанном и замаскированном в самом погребе. И у прежней пушки казенная часть ее была самой недоступной, даже для простого взгляда. Этой же цели служили «каморка, чулан, отгороженный уголок, клетушка; рубка или каютка на речных судах, где живет хозяин или приказчик, и хранятся деньги и пр. Кабинетец, тайничок. Ларец или шкатулка, денежная коробья». Поэтому все это скопом и называлось казной.

Совершенно выскакивает из указанных утилитарных целей «каморка в виде арестантской (донское)». Заметьте, не какое–нибудь другое, а именно – донское, на Дону находящееся, там, где обосновались казаки, начиная с Ильи Муромца. И обратите, пожалуйста, внимание, что все прочие люди, включая самого царя, прячут в «каморке», то есть в казне, деньги, то есть самое казну, а вот на Дону в «каморке» — казне содержат не деньги, а – арестантов. Выходит, что у всех неказаков «казна – деньги» и «казна – их хранилище» являются синонимами. А у казаков–разбойников синонимы «казна – деньги» и, представьте, – «арестант». Пусть желающие поупорствовать придумывают любые основания такого исключения, я все равно буду стоять на своем. Казаки держат арестантов взаперти в «казне» с целью выпытать у арестанта: где же он спрятал свои деньги–казну. И именно там, в арестантской, у казаков находятся для этой цели козульки–козелки, самым безжалостным образом действующие на казей–косточки.

В. Даль позаимствовал у Шейна еще одно слово с корнем «каз» – казюк – «тульское, в бранном смысле, оружейник, прикрепленный к казенному оружейному, заводу». Дальнейшие объяснения отсутствуют, но уже проведенный анализ дает мне право кое–что дополнить к интерпретации этого слова. Вдобавок к тому, что «казюк» это практически «казак», я спрошу: за что можно бранить «оружейника, прикрепленного к казенному оружейному заводу», то есть крепостного этого завода? Притом бранить почти словом казак. Я думаю за то же самое, за что ныне «бранят» работников казенных же заводов и просто военных, продающих чеченским боевикам оружие и взрывчатку.

Обратимся к международному опыту, так сказать, к «индоевропейскому». В итальянском языке каза (casa) это – домик, ящик, касса, кассене – сундук. По–английски то же самое: Case – случай, ящик, ларец, cask – бочонок, cash - наличные деньги, casket – шкатулка, гроб. Немецкий: kasse – касса, kasten – ящик, сундук. Разве может быть случайным, что во всех «индоевропейских» языках указанные понятия используют один и тот же корень «каз»? Совершенно как у русских.

Слово каска – череп, шлем (он же ящик, сундук, шкатулка, вообще – вместимость) – наиболее древнее слово с корнем «каз» еврейского происхождения. Тогда кастаньеты – маленькие сундучки с горохом? А кастро – оскопляю, очищаю ящик можно применить как к очищению от содержимого мужских яичек, так и к очищению содержания денежного сундука. И тогда, например, Фидель Кастро – очиститель?

Каста, пожалуй, самое непонятное слово «индоевропейской» семьи языков, без четко очерченного смысла: «особая группа людей, проникновение в которую затруднен или невозможен, например каста браминов» (БЭС). Однако, в чем именно ее «особость» – неизвестно. Если бы и я не знал уже достаточно много о корне «каз», то и я, может быть, так же неопределенно думал. А сейчас заявляю: каста – это шайка разбойников, и именно в этом ее первоначальный смысл.

Вернемся на Родину. Русские времен В. Даля, судя по корню, отождествили касту и касть: «пакость, мерзость, гадость, скверна; паскуда, нечистое, поганое, сор, дрянь, мышь, крыса, гад; грязь, распутица, негодные остатки на бойнях». Затем В. Даль в некоторой растерянности продолжает: «Если касть и одного корня с кость (например кащей и кощей, кастеря и костеря, в заговорах: все кости и пакости), то в производных, эти две ветви должны различаться».

Зачем им «различаться»? – спрашиваю. Сам разбой – «гадость и мерзость». А после разбоя у людей остаются лишь «негодные остатки», как на бойне, что без жалости выбрасывается как «дрянь». А чем отличаются кость и пакость? С точки зрения потребительской ценности – ничем, то и другое – дрянь, никуда негодное. Почему тогда говорят «делать пакости»? Я думаю, потому, что если вам оставят чистые кости, то вы не так сильно будете обижаться, вы же сами увидите, что кости чистые, без следа мяса на них. А вот если для вас на выброшенных костях оставят немного мяса (пакость), которое и добыть трудно, и его слишком мало, то тем самым вас преднамеренно вводят в искушение бесполезно трудиться. Так что «па–кость» – хуже чисто обглоданной кости.

Древнее ассоциативное мышление при словообразовании я хочу показать на казуаре – нелетающей птице (casuaris) одного надотряда со страусом. Кроме знакомого корня «каз» в этой птице много интересного, начиная с ее бывшего ареала обитания, и кончая особенностями жизни. Ареал ее обитания в точности совпадает не только с «индоевропейской семьей языков», но и с «афразийским его деревом», куда целиком и полностью входит «индоевропейская семья». Согласно энциклопедии «Жизнь животных» страусы в первые два десятилетия 20 века водились, кроме Африки, в Сирийской и на севере Аравийской пустыни, еще раньше – на юге Украины, в Казахстане и Центральной Азии. В Китае изображение страуса имеется на могиле одного из императоров, они упоминаются в древней китайской энциклопедии. Так что с ареалом обитания понятно, тут же обитало и торговое племя – евреи, включая Хазарский каганат, в состав которого входили уже сами казаки–разбойники.

Особенность этих нелетающих птиц, на которую я сразу обратил внимание – яйца высиживает самец. Мало того, почти вся забота о подрастающем поколении лежит именно на нем. Дело в том, что и разбойники, начиная с египетских «каси» и кончая нашими родными казаками, во времена Хазарского каганата яйца, правда, не высиживали, но и полноценных семей не имели, а пополнение в своих рядах «воспитывали» в чисто мужской компании, причем с малолетнего возраста. В других своих работах я показал, что и амазонки – вполне реальный, притом недавний факт. И чисто мужские и женские кланы в наших лесных дебрях – тоже факт. А широкое распространение мужеложства в среде, так сказать праказаков, включая педерастию (любовь к мальчикам) – тоже факт. Четвертый факт состоит в том, что мужеложство распространилось на «святой» Руси в аккурат с «татаро–монгольским игом». Пятый факт – согласно древним картинкам в летописях «татаро–монголы» ни обликом, ни одеждой, ни вооружением не отличались от «русских». По–моему, фактов достаточно, чтобы заподозрить перенос имя безобидной птицы на разбойников.

Продолжим читать «Жизнь животных». Птица эта всеядная, я бы сравнил ее со свиньей. В их желудках находят – все, почти как у акул. И этот факт очень напоминает поведение разбойников, им тоже надо все, что блестит. Далее. Этот надотряд нелетающих птиц зачастую ведет ночной образ жизни, совершенно как разбойники. Эти птицы обладают необыкновенной остротой зрения и феноменальной осторожностью. Для антилоп и зебр страусы служат как бы сторожами: побежали страусы, бегут и зебры, и антилопы. Догнать страусов даже на лошади невозможно. Кроме того, известно, что убегающий страус вдруг исчезает из глаз наблюдателя, как – сквозь землю провалился. Это он, выбрав момент, ложится, прижимаясь к земле и вытягивая шею, затаивается. Если к затаившейся птице приблизиться, она мгновенно вскакивает и стремглав убегает. А все человечество уж сколько веков думает, что «страус прячет голову в песок», «дурак» эдакий.

Сопоставляя «феноменальную осторожность», преимущественно «ночной образ жизни», способность к хитрому «затаиванию» и все прочее, что я о страусах уже сказал, особенно про «ареал обитания», как не убедиться, что страусы, древнеегипетские «каси» и казаки–разбойники – близкие «родственники»? И именно птица и никто иной дал разбойникам этот столь «таинственный» корень. Даже казарка – жук, вредитель косточковых из–за того, что он – вредитель, получил свое название от корня «каз». А слово кассация от чего произошло? Словарь утверждает, что кассация – разбиваю, разрушаю. Но, откуда взялся этот глагол? Словарь молчит. Я и думаю: уж не от «разбивания ли ящика с деньгами», не от «кастро» (очищать ящик), не от «кашака», «касога» и так далее, включая казака? Не главарь ли разбойников был Кассий – «римский полководец из плебеев»? Не оттуда ли и Кассиодор – «дикий вестгот»? А Кассиопея – «жена эфиопского царя» не была ли женой простого, но очень известного разбойника? Тем более что в Египте была «эфиопская династия египетских фараонов», а сама Эфиопия как я доказал в других своих работах входила в состав древней империи Аксум, созданной «торговым племенем».

У меня в запасе есть еще немало слов с корнем «каз–кас», таких как «каспии», «касситы», космос и даже Кастилия и народ казахи. Но, к ним нельзя подступиться, не исследовав слово «касситерит». Касситерит – оловянный песок, то есть оловянная руда – самый древний минерал, известный и добываемый уже в Йемене. Я понимаю, что касситерит – сложное слово, но ведь корень–то – тот же самый, «кас». И главное при этом состоит в том, что эта руда – песок, вернее совершенно незначительная часть простого песка, обогащенного иногда и в некоторых местах минералом касситерит. Из которого и добывают олово, обжигая его на костре.

Теперь вопрос состоит в том, какое слово возникло ранее «каси–разбойник» или «касситерит»? Я думаю, что практически одновременно. Касситерита в песке столько же мало, сколь и разбойников среди населения. Олово, наверное, стало деньгами раньше, чем золото, так как олово встречается чаще, почти повсеместно, но в малых количествах, тогда как золотые месторождения – редкость. Главная же особенность песка вообще и касситерита в нем – не спаянность, раздельность, способность к «протеканию сквозь пальцы». Поэтому ассоциативное мышление способно приравнять каси–разбойников и касситерит. Назвать руду тем, что отбирают разбойники. А сами разбойники как текучие песчинки в песке. Я думаю, отсюда получили свое название как казаки–разбойники, так и казаки (казахи) – народ. Оба, и кочевой народ, и разноплеменные, но разрозненные и текучие разбойники, получили одно и то же имя.

Каспии – племя в восточном Азербайджане (Геродот). Не маленькое это было племя, видать, что Гирканское, Хвалынское, Хазарское море пришлось переименовать в Каспийское. Я думаю это произошло, когда хазары «испарились». А чем, собственно, отличаются каспии от касситов – иранского (персидского) племени? Тем более что это «племя» тоже примыкает к Каспийскому морю, только не с запада, а – с юга. Притом мной давно доказано, что евреи всю свою историю неразрывно связаны с морем, и даже дом у них называется – корабль. (См. мои работы по архитектуре). Слово Кастилия – первоначально просто замок, церковь, а потом страна замков, крепостей, церквей. Видите, куда забрался «индоевропейский» корень.

Кстати, и слово космос – явно сложное слово, обозначающее строй, порядок, мир, вселенная (греч.), – с очень уж расплывчатой этимологией. Но первый корень явно «разбойничий». Несомненно следующее. Любоваться лежа на спине ночным небом, особенно там, где редко проплывают облака (Аравия), занятие интересное. Как, например, слушать музыку. И кое–какие сведения можно приобрести, но они будут «никчемными», как география для Митрофанушки, коли есть на земле извозчики, знающие улицы. Как чтение книг по ночам будущим писателем Максимом Горьким с помощью медного таза, отражающего лунный свет в книгу. Как писание стихов крестьянином Кольцовым, когда требуется пахать, косить сено и рубить дрова на зиму. Поэтому увлечение космосом отдельных пастухов никогда бы не выросло в астрономию, так как пастухи – любители космоса любили бы его чисто индивидуально, не общаясь и не обсуждая свои наблюдения. А без общения и обсуждения никакая наука не может родиться и укрепиться. Даже у шаманов. Хотя она им и очень нужна.

Единственная возможность создания науки – общественная потребность. Точно такая, как пахать и сеять, пасти коз. Я не думаю, что древние пастухи, едва выживающие в дикой и опасной окружающей среде, создадут академию наук, им бы поесть досыта и исполнить «вечный зов». Широкая общественная потребность в астрономии не могла возникнуть иначе как с началом мореплавания. Ибо даже в пустыне есть ориентиры, которые не дадут сбиться с пути. На море же ничего кроме солнца нет. Но, и без моря нельзя торговому племени (подробности – в других моих работах). Именно тогда родилась астрономия, абсолютно из утилитарных целей. И тут же была подхвачена шаманами. И даже начала развиваться немного вбок – с целью предсказаний. Ибо, если звезды показывают путь в бескрайнем море, то почему бы им не предсказать судьбу? Именно тогда родился корень «каз», «кос», но семантическая основа его безвозвратно сгинула.

Дальше я остановлюсь более подробно на одновременности возникновения товарного производства и разбоя, а пока покажу по карте, что корень этот – древнейший и покрывает всю географическую карту не только «индоевропейской семьи языков», не только «афразийское дерево», но и «тюркскую» группу языков. Вплоть до северной Сибири. И никакие войны и переселения народов не могут ее обосновать, ибо она вышла из перемещения и ассимиляции торгового племени среди аборигенов.

Даю список:

Казайлык – город в Болгарии

Казалинск – город в Кзыл–Орде (Казахстан)

Казанбулак – город в Азербайджане

Казанджик – город в Туркмении

Казандзаки – греческая писательница и писатель с острова Крит

Казанка – река в Татарстане, поселок в Николаевской области на реке Висунь бассейна Днепра

Казановка – река в Тульской области

Казах – город в Азербайджане

Казбеги – гора и город в Грузии

Казвин – город в Ираке

Кази – населенные пункты в Италии, Польше, Литве (откуда Казимиры)

Казиранга – город в Индии

Казым – поселок в Тюмени

Казыр – населенный пункт в Красноярском крае

Касан – то же в Кашкадарьинской области (Казахстан)

Касандра – полуостров в Греции

Касах – река в Армении

Касимов город в Рязанской области

Каскелен – город в Алма–Атинской области

Касли – озеро в Челябинской области

Каспи – гора в Грузии

Кассаш – гора в Судане

Кассарское ущелье в Грузии

Кассерии – город в Тунисе

Касур – в Пакистане

Каз – поселок в Горной Шории Кемеровской области, на границе с Горным Алтаем

Кызыл – в южной Сибири

Хасан – озеро в Китае.

Эту таблицу продолжать можно почти до бесконечности. И желающие могут убедиться, как следует изучив историю возникновения этих названий, что они будут обязательно связаны или с торговлей, или с разбоем.

То, что торговлю изобрели древние евреи я доказал в других своих работах. Повторяться не собираюсь. Торговля же подразумевает товарное производство. Вот этот вопрос я еще не рассматривал. Географы и антропологи давно заметили, что дикие, первобытные племена не истощают природу, среди которой живут. Отчего и нам, урбанизированным, не рекомендуют этого делать. Но мы упорно не внемлем призывам умных людей, которые недостаточно умны, чтобы понять – в чем проблема?

А, проблема – в товарном производстве. Аборигены на Дальнем Востоке не едят лососевой икры. Когда идут лососевые на нерест в реки, аборигены стоят по колено в икре, выбрасывая ее прямо на землю из рыбьих туш, а тушки – вялят, себе и собакам – на зиму. Вялят, а не солят потому, что на всем побережье Тихого океана, начиная от Индокитая и до самой Чукотки, месторождений соли нет. «Варварски» уничтожая рыбье поколение, аборигены, тем не менее, не наносят никого вреда окружающей среде, и Красной книги не заводят. Веками установилось равновесие: чем больше аборигены ловят лосося, тем лосось больше вырабатывает в себе икры, чтобы из тысячи икринок только одна рыбка уплыла в море на откорм. А икру аборигены потому не едят, что ее без соли сохранить невозможно, а «вяленая» икра напоминает кожаную подошву. И по виду, и по вкусу. Но, как только в эти места пришли торговцы и принесли с собою соль, икра стала товаром. Поэтому я своими собственными глазами видел на берегу реки Сучан в Приморском крае кучу уже гнилого лосося тонн эдак на 5–6, из которого была взята только икра.

Аборигены Африки веками охотились на слонов и леопардов, а численность их не убавлялась. Ибо слоновые бивни и леопардовые шкуры им были не нужны в таком большом количестве. Шкуры прочные и ноские, а желающих вырезать из слоновой «кости» фигурки было мало. Выше упомянутые страусы вообще обитали чуть ли не до Белого моря и Тихого океана, но моды на страусовые перья у аборигенских дам не было. Как только леопардовые шкуры, слоновьи бивни и страусовые перья стали товаром, так и завели Красные книги.

Причина в том, что торговое племя распространялось по Земле очень быстро. Не тысячи лет, а всего сотни. Не более 500, (доказательства у меня – в других работах). Поэтому генетический аппарат уничтожаемых в массовом порядке животных не успевал приспосабливаться к потерям детей до брачного возраста. Самым хитрым оказался лосось, мы все еще его едим, хотя и не такого крупного как раньше. Особенно хорошо это видно на японской селедке иваси. Когда я был еще маленький, селедка иваси была в магазинах такая же крупная, как и обычная «тихоокеанская» сельдь. Лет десять назад эта селедка напоминала уже речных пескарей, а сейчас ее вообще нет в магазинах.

Точно это же самое можно сказать о любом другом животном или растении, например, о дальневосточном «корне жизни» – женьшене. И даже о рудах, лесе, газе и нефти. Что стало товаром, то исчезает.

Давайте рассмотрим следующую ситуацию. Сколько надо лет, чтобы вывести среднюю потребность, например, в лососе для данного племени? Не больше 10 лет. Тогда спрошу: какой дурак будет вытаскивать из речки столько лосося, чтобы он потом гнил в куче? Спрос рождает предложение, спрос формируют торговцы. Поэтому лосося ловят больше, уже как товар. Без торговцев товарное производство невозможно. Это не товарное производство, а – куча гнилой рыбы. Кроме того, товарное производство предполагает запас, товар в обороте, значит – склады: много хороших вещей в одной куче. Возникает соблазн: не ловить рыбу, а украсть ее в куче, или просто отобрать.

Рассмотрим вопрос об украсть и отобрать. Допустим, стоят две аборигенские деревни на берегу Тихого океана. Между ними – километр. А до речки, на которой стоит каждая из деревень, 20 метров. А в речке рыбы – раз в десять больше, чем на любом из складов. Я этим хочу сказать, что товар в месте его производства стоит копейки. И ни воровать его, ни отбирать никто не будет. Исключения я не рассматриваю.

Особенно понятна сия теза будет на озере Баскунчак. Глубина его 40 сантиметров, а все дно – сплошная соль, прямо со дна годная в пищу. Площадь же его сотни квадратных километров. И на берегу – склад, в котором, например, тонн двести соли. А в самом озере – миллионы тонн. Какой же дурак будет связываться с воровством или грабежом склада? Не с Тихого же океана придут воры за мешком соли.

Русская поговорка декларирует: за морем телушка – полушка (четверть копейки), да – рубль перевоз. Сегодня, когда торговля отрегулирована обычаями и законами почти как швейцарские часы, торговая прибыль свыше ста процентов считается высокой. И никому в голову не придет, что прибыль когда–то могла измеряться сотнями тысяч процентов. За горсть стеклянного бисера можно было получить в месте производства горсть золота, алмазов или амбры. Поэтому производство цветного стекла было так широко развито в древнем, прибрежном Йемене – на второй родине торгового племени. Но, уже в десятке километров от места производства данного товара цена его увеличивалась, по крайней мере, вдвое. По той же прогрессии она могла расти с каждым следующим десятком километров. Причина в том, что никто в данном месте не знал истинных затрат производства данного товара, и «вешать на уши лапшу» можно было сколько угодно. Как о цене производства, так и о цене доставки в данный регион.

Отсюда следуют важные выводы. Во–первых, аборигенов практически за бесплатно торговцы агитировали производить данный товар в объеме, многократно превышающем собственный спрос аборигенов. И истощать природную среду обитания в большей степени, чем она успевала генетически приспосабливаться к возросшим потребностям охоты, ловли, добычи.

Во–вторых, новый товар, например, соль на Тихом океане, начинал действовать как наркотик. Без него аборигены уже не представляли себе жизни. И не мне человечеству говорить, какие фантастические прибыли наркотики приносят. Но не в этом главное, за щепотку соли, например, можно нещадно эксплуатировать целые регионы, и люди, живущие в них, будут еще безмерно благодарны за эту их эксплуатацию. Никакой ведь дурак из торговцев не скажет своим покупателям, что в действительности стоил им данный товар. В результате я не вижу никакой иной альтернативы тому, что эксплуатацию создала именно торговля. Сколько бы социологи, историки и экономисты не врали нам, что эксплуататоры выросли в самой среде аборигенов, из их царей и вождей. Компрадорство, конечно, было, как без него? Но не это главное, главное – в пришельцах – торговцах – инициаторах.

В третьих, сумасшедшие торговые прибыли делали жизнь торгового племени совершенно, чрезмерно обеспеченной на фоне неизбывной нужды, на грани физического выживания всех их клиентов, по обе стороны торгового оборота. Поэтому торговое племя размножалось совершенно фантастическими темпами, об этом даже в Библии написано. Хорошая еда, бодрость духа воплощались в детей. Кажется, я подошел к проблеме разбойников.

Статистики давно подсчитали, что торговцев не может быть больше пяти процентов. Иначе они либо поедом съедят друг друга, либо им надо осваивать новые регионы, рассасываться по планете, поддерживая этот ужасный, смерти подобный для них процент. Как это происходило, у меня – в других работах. Но, здесь надо рассмотреть саму необходимость к перемене мест в совокупности с желанием – нежеланием это делать.

Даже полететь в космос впервые, как Гагарин, страшно. Ведь это неизведанное. Но, опять же, надо учесть то, что Королев, человек весьма уважаемый, наподобие бога в этих делах, твердо обещал, что «все для спасения предусмотрено». И даже при этом страшно. Представьте теперь мужество Миклухо–Маклая, которому при высадке его на остров с людоедами никто ничего даже не обещал. Вот именно в такой ситуации оказывались представители торгового племени при освоении новых регионов. Теперь мы уже вплотную приблизились к возникновению разбойников.

Прежде, чем переселяться, «лишние» торговцы вступали в конкуренцию, ушлые богатели, неуспешные разорялись. Неуспешным предстояло две дороги: в новые места или остаться на старом месте и отомстить успешным «неторговым» методом. Именно так образовались разбойники. Сейчас я это буду доказывать.

Путь, например, соли с Баскунчака на Тихий океан по Великому проходному двору, сдуру названный историками «шелковым», лежал через десятки и сотни племен. Почти у каждого из них было что продать и купить у торговцев. При ограниченной фантазии и логике тут же всплывает ответ: именно они и догадались грабить торговцев. В других своих работах я неоднократно доказал, что торговля – величайшее изобретение, которое из–за сегодняшней обыденности мы никак не можем осмыслить. Не удивляемся же мы электрической лампочке и, особенно, выключателю ее на стене. Поэтому изобретать торговлю столько раз, сколько есть на свете племен – это то же самое, что каждый третьеклассник открывал бы теорию относительности. То же самое относится к изобретению широкого перечня понятий в человеческой речи и, особенно, к письменности. Письменность изобретена всего один раз, притом торговым племенем, так как больше она никому не была нужна. Вот именно с этой позиции я хочу рассмотреть изобретение разбойничества.

Во–первых, торговать для любого неторгового племени так же стыдно, как ныне ходить голым по Невскому проспекту. Во–вторых, грабить еще более стыдно, даже у животных. Хотя этого почти всегда хочется. Даже хищник в сытом виде никогда не убивает, что составляет его «ремесло». У всех животных есть мама с папой, которые не позволяют грабить братьями и сестрами друг друга, вырабатывая у них правила приличия. В третьих, разбой – это довольно сложное ремесло, чему животные–хищники с большим трудом обучают свое потомство. Остальные животные, в том числе человек, этому ремеслу своих детей не обучают. В четвертых, комбинация приличий, необученности и «неизвестности» грабежа и разбоя ставят первобытных людей перед необходимостью их специально изобрести и усовершенствовать.

Вы можете мне не поверить. Тогда найдите хотя бы одно серьезное научное наблюдение из жизни первобытных племен (книжки «про индейцев» и Робинзона Крузо – не предлагать, «исторические» труды из жизни древних греков и римлян – тоже), где бы имелся специальный, преднамеренный, заранее спланированный грабеж. Войны племен за особо лакомые и спорные ареалы, сопровождаемые утверждающими себя грабежами, – не предлагать тоже. И даже, если грабеж был бы изобретен соседними первобытными племенами, при равном вооружении, а другого быть не может, эти племена просто истребят друг друга, чего тоже не наблюдается. Другое дело, ослабление племени, вытесненного в неблагоприятные условия, но это – не грабеж.

И, наконец, экономический вопрос. Если даже племя изобрело грабеж, оно не знает ценности товара, большая часть которого вообще им не нужна. Я имею в виду оборотный капитал, без которого торговля невозможна. И даже, если они отберут у торговцев несколько мешков соли – наиболее явный и ценный для них объект, оборотный капитал в виде слитков меди, олова и так далее им не нужен, а бисер можно спрятать подальше. Мешками же с солью они так обеспечат себя, что лет двадцать вообще не будут в ней нуждаться, и технология грабежа, если и не забудется, то остановится в своем совершенствовании.

В итоге грабеж аборигенскими племенами торговцев возможен, но останется в зачаточном состоянии, без перспектив развития.

Перейду к другой стороне – торговцам. Во–первых, торговцы интеллектуальнее на порядок местных аборигенов. Я этот вопрос специально рассматривал в других своих работах. Научно–технический прогресс в их среде – выше не бывает. Особенно оружие, средства убеждения типа «живой воды» и разные другие фокусы. Помните, как у Миклухо–Маклая на Новой Гвинее или где там, я уже забыл? Поэтому держать их в страхе даже не силой более совершенного оружия, а самим своим «происхождением с Луны» для торговцев не представляло труда. И самое главное, уже генетическое умение бесконфликтно находить общий язык с любым племенем на Земле. Немаловажно также то что, подарив вождю пригоршню бусинок, они могут навеки сделать это племя дружественным. Кроме того, попутным племенам можно дать работу, за которую, несмотря на совершенно нищенскую оплату, племена тоже будут весьма благодарны. И будут ждать с надеждой следующего появления торговцев.

Я упомянул «бесконфликтно находить общий язык». Но это же дипломатия – «искусство из невозможного делать возможное». С приятной улыбкой на лице путем лести, обмана, софизмов, казуистики и так далее, включая иезуитство.

Закончить я хочу «неожиданно». Кто может торговать, хотя и не так успешно как более удачливые собратья–торговцы, тот может и разбойничать. Во–первых, у него есть причина – отомстить бывшему конкуренту. Во–вторых, он как Отче наш знает истинную цену всему, знает, куда прячутся те самые сундучки и шкатулки, называемые казной, знает маршруты и периодичность караванов. Да, что я перечисляю? он все знает.

Теперь напомню русские сказки о богатырях. Только не те «адаптированные» и напечатанные миллионами экземпляров, а собранные честными людьми из первоисточников, от народных сказителей. Там что ни разбойник, то – «евреин». Даже наши знаменитые два из «трех богатырей» женаты на дочках Соловья–разбойника, который сам по себе – евреин. Притом заметьте, хотя они и нарисованы Васнецовым во всеоружии, как равноценные витязи, но фактически–то Добрыня Никитич «служит в писарях, а Алеша Попович – в поварах». Но, я не буду повторяться, об этом у меня есть специальная статья.

То есть, я хочу сказать, что неудачливые «евреины» из торгового племени сколачивали банды из местных аборигенов, а сами они были «мозгом» разбойников, счетоводами награбленного и сбытчиками краденого. А грязную работу делали Ильи Муромцы с дубинкой в руках, называемой «палицей». И именно поэтому разбойник – от слова разбивать «казну» и головы, ибо ни на что другое «палица» непригодна. Илья Муромец, «сиднем сидевший и копивший силушку целых 33 года», из прарусских, но точно такие же «богатыри» были и из татар, и из чеченцев, и вообще из всех племен, обитавших на Великом проходном дворе. И так как «евреины» всегда были «за кадром», все грехи разбоев лежали на всяких там Ерусланах Лазаревичах из Южного Урала» и «далее везде». (Подробности в других моих работах).

Доказательством мне служит факт, что, как только появлялось торговое племя, так тут же параллельно с торговлей начинался разбой, начиная с Древнего Египта.

Вторым доказательством является то, что и сегодня процент уголовников еврейских кровей ко всем уголовникам, причем в основном элита преступного мира, неоправданно высок по отношению к общему проценту евреев среди «русских». Не верите? Проверьте. Убедитесь.

Остается успокоить нынешних скоморошьих казаков. Новозеландскую баранину кушали? А масло «Анкор»? Не тошнит? Но, ведь все это ныне производят бывшие людоеды. Вы точно так же не отвечаете за грехи своих далеких предков. Конечно, и американцы не любят, когда им напоминают, что они линчевали негров. Но, из песни, как говорится, слова не выкинешь.

Хотите, приведу пример? Немцы при Гитлере натворили немало неблагоразумных дел. Как и французы при Наполеоне. Уважения же нынешние немцы, сыновья тех, заслуживают потому, что они не замалчивают эту свою историю, не делают вид, что ничего такого не было, а покаялись и до сих пор платят свои долги. От казаков оплату прежних долгов не потребуешь, они все пропили еще в те времена, когда грабили. Но признать свою историю казакам все–таки придется.

Напоследок выскажу глубочайшее сожаление. По поводу утраты глиняных табличек, которые распродали десятки тысяч по франку за штуку, цена нынешнего беляша в киоске. При раскопках в Ираке были найдены несметные сокровища – глиняные таблички вавилонских времен. Это времена становления торгового племени как торговцев. Историки и лингвисты их прочитали с грехом пополам, мельком. И выбросили на свалку, так как эти таблички отражали частную жизнь многих поколений торговцев. Земные расписки, завещания, прейскуранты, частные истории, в том числе о встречах с разбойниками. И так далее, то есть – частная жизнь обычных, как сегодня говорят, людей. Ни о царях, ни о войнах там нет ни слова. Потому и выбросили. Разворотливые люди их распродали в качестве сувениров. Для истории они пропали навсегда, так как любой турист, прибыв с моря с ведром самых различных ракушек, через неделю выбрасывает их на помойку, они страшно мешают в благоустроенной квартире.

Поразмыслив как следует об этом факте, я пришел к выводу, что это сделано специально. Во–первых, эти глиняные таблички не вписывались в миф истории, которую учат в школе. Во–вторых, именно эти историки и составили этот миф.

17.07.03.

Тут вот недавно мне попалась довольно интересная книга Александра Бушкова «Россия, которой не было». Довольно плотная по информации книга. Не обошлось тут и без хазар, и без казаков. Например, он критикует Л. Гумилева следующим образом: «Мало того, по Гумилеву выходит, власть в Хазарии, оказывается, захватили злокозненные пришельцы иудейской национальности, усиленно обращавшие в свою веру простодушных сынов степей. Разумеется, последняя версия была с радостным визгом подхвачена нацистами отечественного розлива, поднявшими шум вселенский об извечных кознях жидомасонов, еще тысячу лет назад обкатывавших на русских землях свой сатанинский план порабощения народа–богоносца».

Ни Гумилев, ни Бушков не понимают, о чем же они, собственно, говорят. Конечно, безмозглые противники «жидомасонов» именно так и «подхватывают», но разве винят дураков, что они дураки?

Далее Бушков доказывает, что хазарские евреи не обращали «в свою веру сынов степей», так как «классический иудаизм категорически запрещает своим приверженцам вести миссионерскую деятельность среди иноверцев». Что правда, то – правда, но почему? Бушкову бы надо сказать именно об этом, и тогда бы его поняли даже «фашисты». Дело в том, что как только евреи всех примут в «свою веру», то немедленно ее потеряют как инструмент, позволяющий не бояться бога при воровстве, обмане и разбое. Так как их бог Яхве категорически не вмешивается в людские дела в отличие от Христа и Магомета, созданных евреями как раз для «простодушных жителей степей», включая леса и горы. Для этого у евреев есть «софет – судья» (откуда и вышла потом потерявшая смысл «вся власть советам»), а для всех остальных не судья, а бог неустанно следит за их моральным обликом. Поэтому в Хазарии евреи жили, торговали и грабили по своим стандартам, а все остальные народы – по своим. Не смешиваясь идеологически. Совершенно так как я обрисовал выше. И только русский язык, как и все остальные языки мира, которым я посвятил немало страниц, сегодня только и доказывают это.

Теперь надо сказать, что власть бывает всякая: административная, денежная и разбойничья. Вот всеми этими властями и пользовались хазары, в зависимости от входящих в них компонентов народов. Кочевники подчинялись администрации своих ханов, евреи всех покупали, а разбойники – сами знаете какую предпочитали власть. Это когда сборный народ Хазарского каганата был при деле, при торговле солью и прочими вещами с богатейшего Урала, включая неизбежный разбой при торговле. И как только все это кануло в лету, торговцы ушли через Киев в Венгрию и Польшу, кочевники остались кочевать как и 1000 лет назад, а казаки–разбойники принялись «окучивать» чудь «белоглазую», будущих нас, русских. И с этой точки зрения именно они покорили Русь, так как предводителями у них все–таки были евреи, безмозглые евреи, не способные торговать, но способные придумать для нас водку. (Водка – от «водить», но не от «вода», «водить» – от «вода», так как дорог не было). И использовать ее весьма целенаправленно. В общем – для христианства. Но, об этом у меня полно других работ.

Именно поэтому ни Бушков, критикующий Гумилева, ни сам Гумилев – неправы. Он оба ходят вокруг да около проблемы.

Перейду к тому, как Бушков будет доказывать мою версию, даже не задумываясь над ней.

«Татищев считал, что хазары – славяне». amp;lt;…amp;gt; «Следовательно и «киевские евреи» – не более чем славяне, принявшие иудейскую веру. Отсюда и Лука Жидята, обязанный своему прозвищу, скорее всего, происхождением из рода славян–иудеев. Кстати, в 12 веке встречается отчество «Жидиславич»…» «Схожие аргументы можно подыскать – в древних былинах. Там, оказывается, действует богатырь с определенно еврейским именем Саул. Там Илья Муромец сражается с богатырем Жидовином из земли Жидовинской. Там часто мелькают витязи, которых называют «жидове козарские» – вроде богатыря Михайлы Козарина. Обратите внимание – витязи. Не ростовщики с пачкой векселей в сумке, а настоящие богатыри, восседающие в доспехах на борзых конях». «Георгий Конисский: «Козарами именуют всех таковых, которые езживали верхом на конях и верблюдах и чинили набеги, а сие же название получили наконец и все воины славянские, избранные из их же пород для войны и обороны отечества, коему служили в собственном вооружении… amp;lt;…amp;gt; Воины сии переименованы от царя греческого Константина Мономаха из козар – казаками»».

Во–первых, надо знать, что города придумали евреи, находясь еще на своей родине – в Йемене. Никому другому города как таковые не были нужны. Я это доподлинно доказал в других своих работах. Поэтому «киевские евреи» также как и саркельские, и итильские, и даже вавилонские – всего лишь основатели городов, в которые постепенно стеклись и другие народы, для обслуги и ремесел, то есть производства. Вернее даже, не просто «стеклись», а были организованы для этого евреями. При этом все жили, как и сегодня, каждый при своей вере. Те, которые «стеклись», при навязанной евреями вере, но не еврейской, чтобы ими было легче управлять.

Во–вторых, заметьте, ни одна военная победа не называется победой Иванова–Петрова–Сидорова, она всегда называется победа Жукова, Рокоссовского, Наполеона и так далее. То есть, победой главаря. И банда называется по имени главаря. Точно так же как войска, например, Багратиона. И от этого нам не легче, почти все жидовины–богатыри – это «войска» этого же богатыря, не исключая Илью Муромца. Ибо, как следует разобравшись со словом «муром – мурома», я установил, что главный смысл этого слова в переводе с еврейского – строитель, основатель, основоположник. А Илья Муромец, как известно, собрал всех казаков–разбойников на Дону в единый кулак, и владел этим кулаком безраздельно, беспрекословно. И имя это чисто еврейское – Илия.

В третьих, хотя вроде бы русский Илья Муромец и «сражается с богатырем Жидовином из земли Жидовинской», сражался–то он со своим родным сыном, им самим «произведенным» совместно с еврейкой. Так, во всяком случае, сказано в сказке и подтверждается еврейским наследованием, не по отцу, но по матери. И сын этот специально пришел отомстить отцу, а вот отец не знал, с кем сражается, и именно поэтому забросил своего сыночка под облака, а ловить не стал. Ему было некогда, он пошел закладывать свой православный крест на выпивку. Русские, как правило, так не делают, они пропиваются до креста. А вот Муромец свой крест закладывал в кабаках с завидным постоянством. В общем – обруселый еврей. И казаки–разбойники все такие были. Православию их научили только Романовы. Но, когда это уже было?

В четвертых, среди евреев всегда и во всех землях и странах были как торговцы, так и разбойники на этих же самых торговых путях, ибо никто из окружающих аборигенов не знал не только правила, по которым караваны ходят, но и не знал, как найти основные богатства каравана, не считая громоздкого товара, который не главная прелесть грабежа. Недаром все пытки выдуманы именно казаками–разбойниками (см. выше). Поэтому часть евреев ходила «с пачкой векселей в сумке», а часть – с кистенем.

В пятых, те, которые «езживали верхом на конях и верблюдах» никак не могли ездить по нашим лесным дебрям, единственным путем среди которых были реки. То есть, изначально они не могли быть русскими. Именно верхом на конях сподручнее «чинить набеги», так как караваны не так быстро ездят на знаменитых на весь мир «еврейских» крепчайших повозках. «Сие же название (казаков) получили наконец и все воины славянские» именно потому, что казаки–разбойники во главе с Дмитрием Донским, а ранее с Евпатием Коловратом, а позднее с Иваном Калитой удумали делать на нас «набеги» на предмет добычи рабов для Кафы, а потом и вовсе именно их под псевдонимом Рюрика наша ненаглядная история пригласила «володеть нами». Кстати, Евпатий – чисто еврейское имя знатного рода, идущего от Евы согласно женскому еврейскому наследованию. А «коловрат» – это снующий туда – сюда, постоянно возвращающийся, то есть «набегающий» как пресловутые крымские татары, которые сроду на нас не «набегали», им это было совершенно невозможно по нашим–то дремучим лесам. Продавать нашего брата, они продавали, но получивши за бесценок от казаков–разбойников. Калита же не от «денежного мешка» как нам врут историки, а от каленых (заостренных на костре) стрел, которые производились казаками–разбойниками в ближайшей к степям Калитве, ныне Белая Калитва. Так что Иван Калита именно оттуда, а о Дмитрии Донском я даже говорить не собираюсь, сами догадаетесь. А то вы и дальше будете верить идиотской выдумке про битву на Непрядве неподалеку от Дона. Впрочем, об этом у меня более подробно сказано в других работах.

Что касается «отечества, коему (казаки) служили в собственном вооружении», то это–то как раз и доказывает, что это не наши коренные люди, а наемники. И заметьте, пожалуйста, без этих моих объяснений приведенные цитаты совершенно ни о чем не говорят, а только запутывают и без того запутанное дело.

Тут у меня есть еще одна, довольно каверзная, цитата из Бушкова: «Кстати, «черкесы» эти, как и хазары, были не теми черкесами, которых мы знаем сегодня, а черкасами, предками нынешних казаков. Об этом следует помнить…» Я, конечно, помню, только я этому чуть ли не целую статью специально посвятил, и у меня вышло, что черкесы – это вообще все северокавказцы, включая чеченцев. А чеченцы, вы и сами знаете, вечно жили разбоем на торговых путях. Так что черкесы, черкасы, князья Черкасские – это всего лишь национальная часть казаков–разбойников, которых не надо всего лишь путать с русскими, волжскими татарами и даже калмыками, все на заре веков побывали как в казаках–разбойниках, так и в хазарах.

Лучше я на этот счет, на разницу в одной букве в двух «разных» словах расскажу лингвистический эксперимент. Фразу Гоголя из повести «Нос» – «…и тут у него на носу вскочила огромная блямба» – заставили студентов института имени Патриса Лумумбы десять раз перевести с русского на девять всевозможных языков, а потом, с последнего – снова на русский. Получилось что–то насчет моряка, вернувшегося из плавания, где ему изменяла жена. Представьте, языки все действующие, не с древневавилонского все же переводили на современный английский, а потом опять на арамейский, с которого – вновь на современный русский. И все равно очень интересно было читать последовательные переводы, когда в каком–либо языке не находилось адекватного слова, например для блямбы, и ее приходилось переводить иносказательно, так что получились в конечном итоге, и моряк, и жена вместо блямбы. А тут «черкес» и «черкас», да еще «об этом следует помнить» на протяжении тысячи лет.

И еще одна цитата: «…версия о том, что в Хазарию якобы пришло одно из еврейских колен, была выдвинута итальянцем Джованни Ботеро в конце 16 века, но уже тогда к нему относились с нескрываемым скептицизмом, поскольку загадочная «страна Арсатер», о которой писал итальянец, никоим образом не ассоциировалась в глазах наших земляков с Хазарией – скорее уж с Индией». Эта великодержавно–презрительная фраза требует критики, очень уж она унижающая. И не только поэтому.

Во–первых, я преклоняюсь перед Джованни Ботеро, и не только потому, что он думает как я, но и потому, что это все доказывается, хотя и долго, и муторно из–за уничтожения документов. И многократного переписывания истории под вкус почти каждого следующего ублюдка на троне.

Во–вторых, спрошу Бушкова: как Вам «ассоциируется» город Самара, село Самарское (нынешний Ханты–Мансийск), штук пять «русских» рек Самар и, наконец, Самарканд с «самаритянами» еврейскими, с еврейско–библейской же Самарой? Уточняю: по–еврейски «сам» – небо, «ар» – земля. Самара, значит, это то, где небо сходится с землей, то есть горизонт и «там, за горизонтом». Можно и так – «далекие края», окраинные. Раньше ведь, еще до потопа, в любом языке не 200 тысяч слов, как сегодня, было в употреблении. И кто, спрашивается, приехал и назвал будущий Ханты–Мансийск Самарой, не говоря уже о Самар–канде (канд – город)? Уж не русские ли князья? Или вот вопрос: откуда японцы назвали своих защитников трона самураями? «Сам» Вам уже известно, а вот «ур» – это по–еврейски свет. То есть, самурай – это «свет неба» или «небесный свет», или что–то вроде этого. Откуда там, в Японии узнали еврейский язык, притом далеко «за нашей эрой». Да еще и назвали по–еврейски свои отборные силы.

В третьих, само название «Арсатер» – тоже ведь еврейское. «Ар», как я уже сказал, – земля, поэтому писать Бушкову «земля Арсатер», это тоже что называть масло масляным. «Сат» – тоже еврейское слово, и я ему посвятил почти полстатьи под другим названием, о сатрапах и сатрапиях. И у меня получилось в конечном итоге, что «сат» обозначает народ слишком уж на взгляд евреев дикий, который даже не знает, что промискуитет и скотоложство – это плохо. Откуда и получилось у них в свое время слово Содом, только еще до нас. Слово «ер» же у нас, русских, несколько видоизменилось на «яр», и употребляется в словах «ярить», «наяривать» (простите, шибко бурно совокупляться), ярмарка (продажа девиц на Волге «персидским» купцам). В итоге же получается, что «Арсатер» – это земля (страна), населенная беспорядочно совокупляющимся народом и очень охочим на это дело, то есть очень нецивилизованным. Примерно так мы в 18–19 веках отзывались о папуасах, да мало ли еще о ком. Евреи к нам на Баскунчак приехали торговать солью, это в те времена было больше даже чем ныне акции «Майкрософт», а мы оказались такими недоразвитыми. Пришлось доразвивать, что они и сделали в конечном итоге. Правда, сперва развили Урал (там богатств больше), а потом принялись за нас, у нас кроме тайги ничего не было.

Что касается самого слова хазары, то ведь ни один народ не называет каким–нибудь словом самого себя. Он же уникален в своих глазах, поэтому отличительные клички ему ни к чему. Другие народы называют как–нибудь попавшийся им на пути народ, чтоб не спутать с другими. Потом и сам народ привыкает к этой кличке, совершенно как собака или кошка. Например, козары и казаки произошли от дикого мелкого, для охоты негожего гуся, почитайте об этом мои другие работы.

И еще раз приношу свое признательное слово Бушкову за цитату из Ботеро, из которой я узнал совсем нечаянно о единомышленнике в 16 веке. А самому покойному Ботеро – я бы лично отнес на могилку нобелевскую премию. Если бы эта премия была моей собственностью.

Столпы и краеугольные камни

Введение

Эта статья как бы продолжение рассуждений о восточной и западной цивилизации, которая называется «Дополнительные доказательства моей теории». В ней я, надеюсь, доказал, что столп для Востока – немного сужающаяся кверху колонна – это не столько столб, сколько основа основ в любом деле, не только в строительстве йеменского жилого дома.

На Западе никогда не знали так называемых башенных домов, основной опорной системой которых является центральный столб и одновременно винтовая междуэтажная лестница, а не сами стены дома, выкладываемые вокруг этого столба с опорой на него посредством межэтажных перекрытий, что придавало жесткость многоэтажной башне–дому. На Западе дом начинали строить со стен, между которыми было пусто. А сами стены – начинали с углов, укладывая в каждом углу по здоровенному камню. Эти здоровенные камни служили как ориентиром для кладки, как в башенном доме центральный столп, так и основой устойчивости малоэтажного (не башенного) дома. Поэтому считалось, и не без основания, что краеугольные камни такого дома – это тоже основа основ. Потом эта мысль перекочевала, как и на Востоке, вообще к любому делу. Поэтому столп и краеугольный камень – синонимы в широком смысле, и в узком, строительном смысле – тоже. Хотя и обозначают разные вещи.

В результате слова, обозначающие столб и столп в западных языках, разные, и западноевропейцы сами толком не разберут, где у них столп, а где – столб. По большому счету подразумевается, что столб – это более мелкое сооружение по сравнению со столпом. Это что–то такое, как например столб для ограды, временная деревянная подпорка обрушающегося потолка на период ремонта, и так далее. Столп же – это непременно высокое, каменное, а главное – значительное сооружение. И еще главнее то, что это сооружение не должно иметь узкого утилитарного значения, как подпорка, а должно олицетворять значительность самого его стояния на пустом месте и без всякого дела. Ближе всего к этому значению подходит так называемая триумфальная арка, которая тоже стоит без определенного дела веками, и нужна–то бывает только раз в своей долгой жизни – для одного–единственного проезда под ней триумфатора.

Я потому так подробно остановился на этом малозначимом для судеб мира обстоятельстве, сравнивая столб со столпом, что эти два слова в России имеют не только одинаковый переносный смысл, но даже и одно и то же слово для воспроизведения на бумаге и посредством анатомического языка. Когда русский говорит, что, например, православие – это столп отечества, то все понимают его, как если бы он сказал: краеугольный камень отечества. И этот факт подтверждает, что Россия действительно стоит и смотрит нараскоряку как и ее двуглавый орел, ибо глядеть даже двумя глазами одной головы в разные стороны – неприятная и известная болезнь. А Россия вообще смотрит одной головой на Восток, а другой – на Запад, ничего не видя прямо перед собой. Более того, так как у нее две головы, то и думают они несколько по–разному, никогда не соглашаясь между собой и поэтому – вечно в ссоре. И пока они ругаются, народ под сенью этих голов – прозябает. Не менее пятисот лет подряд, если, конечно, принять во внимание так называемую «новую хронологию», а без ее принятия – вечно.

Для того, чтобы представить российские столпы и краеугольные камни читателю, перво–наперво разделю ее историю на этапы, в преддверии которых эти столпы и краеугольные камни менялись, в результате чего здание России рушилось, наступали «смутные времена». Затем на новых, вернее на видоизмененных столпах и краеугольных камнях, здание России кое–как возобновлялось, наступали времена «тишайшие», двухголовый орел на время приходил в согласие со своими головами. Но так как «два медведя не живут в одной берлоге, то вскоре «все возвращалось на круги своя». И вновь наступали смутные времена.

Отсюда следует вывод – столпы и краеугольные камни были ложными, не выдерживали нагрузки, приходилось их опять латать. И так до бесконечности.

Этапы

Первый этап. Жили себе, поживали финно–угорские племена в будущей Центральной России, «не знавшие оружия», так как его не из чего было сделать на просторах Центральной России, исключая березовую дубину (палицу). Они были легкой добычей для любого вооруженного железом народа, но до поры, до времени никому были не нужны. И о них рассказывали всякие сказки. Затем на этих самых просторах возникло почти разом два интереса со стороны Востока и Запада. Запад я понимаю как позитивную силу, а Восток – как негативную.

Запад жил по Моисееву Второзаконию, поэтому имел как идеологию (религию), так и юриспруденцию (закон), которые между собой не пересекались, были самостоятельны, и значит – соревновались на принципе разделения властей. Интерес же к нашим просторам у Запада возник из–за лиственницы, годной на сваи, и которой нигде больше не было. Лиственница вырубалась и «интерес» все далее углублялся в наши просторы. На пути этого интереса возникли сперва Киевская Русь, затем Смоленское княжество, Волок Ламский, Ярославль и Вологда, Кострома, Великий Устюг, а сам «интерес» через Устюг достиг Зауралья. Великий Новгород в те времена был в Ярославовом Дворище Великого Новгорода. Это потом он оказался на сухом островке в окружающих его со всех сторон болотах (Носовский и Фоменко). И было на этом пути как бы две державы – Киевская Русь и Новгородская Русь. Но так как эти державы были созданы Западом, то сильно воевать им между собой Запад не давал, не снабжая их железом сверх первой необходимости, и тем самым поддерживал этот путь «из варяг в греки» (видите, как я его отклонил от общеизвестного?) в полной исправности. Взамен лиственницы Запад оставил тут свою демократию (разделение двух властей), научил делать порядочный сыр и снабдил «вологодскими» и «костромскими» коровами и технологией молочного производства. И даже научил Кострому ювелирному искусству. Вот поэтому я и говорю о позитивном влиянии Запада.

Другой интерес к нашим краям развертывался почти одновременно, но импульс получил с Востока с его Первозаконием, согласно которому никакого разделения властей не существовало, а идеологию и суд осуществляла церковь, подконтрольная властной верхушке. Я эту штуку называю «азиатским людоедским правлением» (подробности – в других моих работах). Путь воздействия Востока на Центральную Русь шел с Нижней Волги и соприкасались эти два «воздействия» Запада и Востока где–то в районе Нижнего Новгорода. Интерес Востока к нам представляли молодые девицы, на коих был величайший спрос в низовьях Волги и далее, вплоть до Персии. Подробности этого спроса у меня расписаны в других работах. Главная же ярмарка девиц была именно в Нижнем Новгороде. Влияние же Востока на Русь было негативным по причине внедрения в наши мозги Первозакония.

Основу этого восточного воздействия составлял Хазарский каганат, воздвигнутый евреями на третьем всемирном интересе к низовьям Волги – поваренной соли с озер Эльтон и Баскунчак. Хазарский каганат свое воздействие начал хорошо. Именно он на несметных богатствах Южного и Среднего Урала дал расцвет Великой Перми. Северный же Урал был во владении Великого Новгорода, куда западное влияние еще почти не проникло, туда только что пришли лесорубы.

К центральной России, я имею в виду будущую Московию, для «интереса» хазар ничего другого не было кроме девиц и некоторого количества плохих куниц, так как хорошая куница (соболь) была на Урале, в Зауралье и далее в Прибайкалье.

Ареалы западного и восточного воздействий соприкасались где–то между Нижним Новгородом и Костромой, но не конфликтовали, жили пока как добрые соседи с разными взглядами на жизнь. И даже торговали по Волге вплоть до ее истоков, и, кроме того, до Белого моря и дальше, вокруг Скандинавии.

Я отдаю себе отчет, что написанное о втором этапе нашей истории по причине краткости выглядит неубедительно. Но не могу же я сюда переписать все свои прежние труды. Почитайте, согласитесь.

Второй этап характеризуется тем, что два упомянутых влияния стали конкурировать друг с другом. Произошли следующие изменения. Спрос на девиц–рабынь начал падать. Дело в том, что ранее чуть ли не прекратился женский род из–за наплевательского отношения мужчин к нуждам женщин по взращиванию детей. И тогда их стали почитать, как редкость, и начали у нас покупать. А почему у нас женский род не прекращался, описано у меня в других работах. Описано и то, почему восстановившаяся женская часть народонаселения Юга приобрела черты гипертрофии, потребовавшая многоженства. Когда женская популяция на Юге восстановилась, спрос на женщин–рабынь с Верхней и Средней Волги упал. Одновременно почти упал и спрос на соль для Запада, так как нашли каменную соль в земле, и научились ее выпаривать из морской воды не такую горькую как прежде. О соли у меня много написано в других работах. На Востоке и сегодня почти нет каменной соли в земле, так что развитие южной цивилизации в ту сторону продолжалось, вплоть до Алтая. Но самой Волги это не касалось. Она была только торговой артерией, а не государством. Итак, Хазарский каганат потерял свое значение, и евреям, верховодившим в нем, ничего не оставалось делать, как податься в другие края. Часть из них перебралась на Дон и Днепр, превратившись в донских казаков–разбойников (Подонская орда) и торговцев Киева. Другая часть поплыла вверх по Волге, разделившись примерно пополам, половина торговала, вторая половина – грабила торговцев (Задонская орда).

Пути западного и восточного влияния в верховьях Волги пересеклись в ареале Костромы – Великого Устюга – Нижнего Новгорода, и наступило время перманентного перевешивания то одной, то другой силы. Это были времена, когда так называемое Владимирско–Суздальско–Нижегородское княжество, созданное разбойниками, стало соседствовать с Ярославско–Костромским княжеством, сосредоточенным на торговле лесом. Западные и восточные торговцы быстро нашли общий язык, и часть из них продолжило экспорт леса с востока на запад, а часть – торговлю с севера на юг. Но, в конечном итоге волжские казаки–разбойники, из которых впоследствии произошли царские семьи Шуйских и Романовых (см. другие мои работы), стали одерживать верх. Вот тогда–то торговый Великий Новгород и перекочевал с Волги за болота, туда, где и сейчас стоит. А власть разбойников распространилась на Ярославль и Кострому. Но разбойников было так много, что торговля стала хиреть не только по Волге с севера на юг и обратно, но и поперек, по лесному маршруту «из варяг в греки». Для разбойников наступили плохие времена. В официальной истории это времена затухания Владимирско–Суздальского княжества после Андрея Боголюбского, жизнь которого тесно связана с хазарскими евреями.

С точки зрения религии и морали все западные ценности во главе с Второзаконием остались в Великом Новгороде (на новом месте его местоположения) с его вечевым колоколом, в Пскове, Смоленске и Киевской Руси, а восточное Первозаконие стало царствовать во Владимирско–Суздальской Руси, у бывших казаков–разбойников. На западе будущей Великой России был католицизм, на востоке – несторианство, помесь ислама и христианского правоверия. (Не путать с православием, которого еще не было).

Третий этап начался с того, что к двум уже упомянутым влияниям прибавилось третье влияние – со стороны Черного моря через реку Дон. Часть хазар, перебравшихся на Дон (специально затопленный ныне нашими властями город Саркел), занялись работорговлей. В это время это «влияние» на Центральную Русь ограничивалось только уменьшением численности угров и финнов в будущих Рязанской, Тульской и Московской областях, проданных в рабство через крымский город–порт Кафу. Как раз то место, где ныне живут их потомки, называемые «татарами» – караимами (ветвь иудаизма).

Сперва работорговля развивалась примерно как вывоз рабов из Африки в Соединенные штаты. Казаки–разбойники плавали в верховья Дона и набивали свои лодки выловленными в лесах аборигенами, «не знавшими оружия», сплавляли их вниз и продавали. Сами же постоянно жили в Саркеле. Потом, по мере истощения ресурсов «чуди белоглазой» (голубоглазых) стали добираться до Оки, а затем и по реке Москва в ее верховья, туда, где скоро «возникнет» сам город Москва. Потом историки все это безобразие свалят на крымских татар и донских казаков–разбойников предусмотрительно назовут всякими там Ильями Муромцами, Евпатиями Коловратами и прочими «защитниками Руси». (См. другие мои работы). Главное в этой хазаро–донской разбойничьей шайке было то, что наследство «пахана» передавалось от «старшего» брата к «младшему» брату, а не к сыну, как водится у всех других народов. Причины этого бандитского наследования я объяснял в других своих работах.

Затем наступил момент, когда один из главарей, Дмитрий Донской (не по разовому Донскому «полю битвы с татарами», а по постоянному местопребыванию) решил передать свой пост бандитского «пахана» не своему младшему «брату» – заместителю по бандитской шайке, а собственному сыну. Но перед этим он решил перебраться и соорудить «зимнюю» столицу (как водилось у хазар) в городе Коломне, а потом и в Москве (которой еще не было), победив Мамая – местного князя финно–угорских аборигенов. Это для того, чтобы быть поближе к месту производства будущих рабов и контролировать не только их местопребывание, но и «плодоношение». Так как никакой грамоты у местных племен не было, ее повсюду несли с собой евреи, то и истории этой на бумаге не осталось, за исключением той, что написали сами же писаря Дмитрия. Так началось Московское княжество.

Работорговля была настолько прибыльна (почти никаких производственных и накладных расходов), что после Ивана Калиты – «мешка с деньгами» и самого Дмитрия ко времени царя Ивана III Московия сказочно разбогатела. Но, как и водится у разбойников, никакой религии для народа, не говоря уже о морали, они не имели. Главным богатством считалось железо и оружие из него, которых отродясь в Московии не было. Заметьте, ко времени Ивана III Московия уже «присоединила» к себе целый букет княжеств, что не могло произойти без «богатства» на оружие, но и сам пик «татарских» грабежей «русского» населения приходится именно на время Ивана III – по сто тысяч разом (читайте Карамзина). Наконец, с ростом богатства и нуждой в «образовании» аборигенского населения с целью его подчинения царской воле, а затем и продаже в рабство, потребовалась религия. Ивану III привезли невесту из Рима, притом, заметьте, не по Днепру, а через Балтийское море, что показывает – Днепр оставался вне его власти. Мало того, Иван III прикупил в Константнополе у турок кусочек земли – Новый Афон и организовал там – патриархию. Скорее всего, он пытался наладить отношения с католическим Западом, став даже платить римскому папе дань, названную Карамзиным «помощью в 8 бочек золота для борьбы против турок». То есть он одной рукой торговал с турками, а другой рукой одаривал их противника. Как бы там ни было, но и в Московии образовалось нечто, похожее на католичество. (Подробности в других моих работах). Во всяком случае, крестились здесь так же как и в Киевской Руси и Великом Новгороде, «двуперстием». Что касается морали, то была такая же мораль по отношению не только к своим аборигенам, но и к аборигенам «присоединенных» княжеств как, например, на Юге США времен «импорта» рабов из Африки.

Четвертый этап русской истории начинается с династии Романовых, вернее с захвата власти ими в Московском княжестве. Дело в том, что московские князья в погоне за потенциальными рабами на продажу перекрыли своим присутствием Волок Ламский (ныне Волоколамск) и добрались до реки Шексны и Вологды – перевалочные (переволочные – волочить) пункты для экспорта лиственницы из бассейна Верхней Волги в бассейн Днепра, на Запад. К этому же времени Великий Новгород стал хиреть в своих болотах, пробиваясь прибалтийской торговлей, и напрочь отрезанный от торговли волжской. А бывшие казаки–разбойники Владимирско–Суздальского княжества (ушкуйники, шуйцы–Шуйские, то есть неправые, леваки) превратились в респектабельных торговцев лесом. И в этом противостоянии более всего обрисовано в традиционной истории, если ее читать внимательно, то, что первые крестились троеперстием, вторые – двуперстием, как католики.

Несмотря на то, что в Московии тоже крестились по католически, Запад принял сторону «троеперстников» (а Запад нам представлен в традиционной истории «поляками»), так как торговля лесом дороже троеперстия или двуперстия. И назначил нам митрополита Филарета, отца будущего Михаила Романова – Первого. Вот он и сосредоточил в своих «троеперстных» руках как торговлю рабами через Дон, так и экспорт лиственницы через Днепр. И именно Романовы на самых первых порах соединили все религии в одну кучу под названием православие («Раскол») – самую одиозную религию на Земле, включив в нее на законных правах работорговлю, особенно им понравившуюся и приносящую бешеные прибыли (Соборное уложение царя Алексея Михайловича «Тишайшего»).

Пятый этап совершенно правильно трактуют Носовский и Фоменко как революцию Петра I, напрочь потерявшего контроль над Москвой и поэтому обосновавшегося в Петербурге на деньги Запада. В его задачу входило сохранить путь лиственницы из «варяг в греки», и именно поэтому самые главные войны он вел на Днепре и в Прибалтике. И недаром именно он развел плантации лиственницы в Прибалтике.

На этом этапы истории заканчиваю, не упоминать же мне об ее коммунистическом этапе и нынешнем. И повторяю, подробности вместе с их обоснованием – у меня в других работах.

Главный столп и краеугольный камень России

Даже в современной России, не говоря уже о прошлых веках, политики и власть никак не найдут истинную причину бедствий россиян, уже навек отставших от западной цивилизации, и мощными темпами отстающие ныне от Африки, Южной Америки и даже от Тихоокеанских островов. Чем только политики не занимались прошедшие века в поисках национальной идеи империи, каких только «панацей» для ее выздоровления не изобретали. Потом, бросивши все народные силы без остатка на осуществление очередной идеи–панацеи, убеждались, что это – алхимия. При этом я не могу поверить, что власти и политики никак не могли догадаться об истинном столпе, вокруг которого сформировался так называемый западный мир. И именно это нестерпимо настойчивое игнорирование очевидного показывает, что истину не только не видели, но и в упор не хотели видеть.

Второзаконие Моисея, отделившее религию–идеологию от юриспруденции «в земле обетованной» на Босфоре–таможне, вместе с изгнанными «греками» — евреями проникло на Запад, но чуть было не погибло там в объятиях католицизма, пытавшегося вернуть народы Западной Европы к Первозаконию, когда суд творила та же церковь. Реформация и Просвещение отстояли Второзаконие и навсегда разделили две ветви власти, когда даже для короля стал существовать тот же самый суд, что и для простого народа. Вспомните хотя бы о споре мельника с Карлом Великим, когда мельник сказал последнему: «Разве Вы не знаете, что есть суд». Не заметить разделение церковной и судебной власти тому же Петру, околачивавшемуся в Западной Европе годами, было просто невозможно. Но он вместо того, чтобы взять на вооружение этот принцип, подчинил себе самое церковь. С тех самых пор Русская Православная церковь на побегушках у русских царей, генеральных секретарей и президентов. А церковный суд вместе с самой церковью навсегда оказался в руках русских «самодержцев», что и составило первый, главный столп и краеугольный камень России.

Но так было и до Петра. Он только пренебрег отлично ему известным принципом в угоду себе. Собственно указанный «столп» характерен для всего исламского мира, но я–то веду речь о России. Ислам – правоверие – православие стоят на Первозаконии, позволяющем царю или главному церковному вождю (например, Хомейни) осуществлять всю полноту самой невообразимой власти над народом, соединяя в себе все «ветви власти». Притом поголовно, снизу доверху, даже и над своим ближайшим «окружением». Пока он царь, ему и Березовский, и Меньшиков нипочем, растопчет. Другое дело, что и самого царя на «святой» Руси олигархи, договорившись, то и дело уничтожают, физически или отрешают от власти. И ставят нового, который, спустя совсем малое время, становится хуже прежнего, имея в руках всю невообразимую полноту власти.

Парламент или представительная власть хороша, но не она главный столп, так как парламент – слишком ограниченное число людей, которых можно прикормить как рыб для крючка. Но и парламента у нас в России сроду не было. Другое дело суд, равный для всех. Судей все–таки в сотни, в тысячи раз больше, чем парламентариев, и живут они по всей стране, а не только в столице. И если бы они действительно были независимы от власти, то это огромная противодействующая власти сила. Однако вернусь на минуту к парламенту. Если нет, и никогда не было парламента, то откуда возьмутся законы? Притом те законы, которые нужны народу, а не власти. Я подробно в свое время рассмотрел российские законы, так сказать, с времен еще до Рюрика. И что же? Законы создавали князья, то есть власть, и можно не сомневаться, что они для себя их делали, а не для народа. Откровенных дураков как ныне, так и прежде, было мало. Потому–то все своды законов на Руси начинаются и заканчиваются конфискацией имущества в пользу власти. Поэтому никому в Росси не придет в голову ситуация, когда кто–то сидит в тюрьме, и оттуда управляет своим имуществом, как происходит это сплошь и рядом на Западе. У нас в тюрьму человек попадает гол как сокол.

Был краткий миг на Руси, когда действительно существовал почти независимый суд. Это годы освобождения от рабства (1860 – 1865). Но просуществовал он всего несколько лет, и все возвратилось на круги своя (подробности – в других работах). Независимый суд на Руси невозможен, так как он неуклонно ведет к ограничению власти власть имущих. И к развалу искусственного образования «семьи» из двух сотен народов. Они «семейно» могут жить только под палкой. Когда суд зависим, ангажирован властью, беззаконен и несправедлив. И это вовсе не суд в западном понимании его смысла, а только имитация суда, прикрывающая его истинную карательно–принудительную для народа и защитительную для власти силу.

Об имитации. Когда встречаются два человека, и один из них чувствует, что обосрался, сколько трудов ему стоит «сделать хорошую мину при плохой игре», но вонь не уберешь любым дезодорантом. Поэтому имитация нужна не для партнера, а лично для обосравшегося, чтобы самому преодолеть свой собственный шок. Партнер все равно унюхает. Цари, заметьте, чаще делают друг к другу визиты, чем простые граждане, это и на Путине видно. И имитация независимого суда для России весьма необходимая штука. Для иллюстрации пример из собственной моей жизни, без изъятий характеризующий всю страну. Четыре суда подряд в 2002 году, в трех инстанциях, с грубейшим нарушением российских и международных законов отобрали у меня частную собственность в пользу публичных властей. И самая мелкая сошка из власти, какую только можно представить себе, с «куриными мозгами», вдруг изрекла достаточно глубокую мысль, родиться которая в ее собственной голове никогда бы не могла не только из–за дурости, но и из–за неимения статистических данных. Сошка сказала: «Даже если Вы выиграете дело в Европейском Суде, то Ваш как бы единичный случай не повлияет на общее хорошее впечатление Запада о России». Во–первых, она не могла знать, сколько наших людей обращается в Европейский Суд. Во–вторых, она не знала, что адвокатов на такие дела в России можно найти только за такие деньги, которые равноценны отобранному властями имуществу. В третьих, как вообще могла задуматься такая микроскопическая голова о реноме России в целом? В четвертых, откуда она знает о «хорошем впечатлении о России»? Несомненно, эта мысль ей была имплантирована через все ступеньки чиновничьей иерархии с самого «верха», исключить из которого президента не поднимется рука. Ведь это именно он «встречается». Кажется, я перешел к методике имитации суда, но еще рано.

Имитация нужна главе государства, остальным чиновникам высокого ранга, исключая министра юстиции, который по заграницам не ездит, мало дела до мнения заграницы о наших судах, они не в их компетенции. Поэтому не имитация нужна всем остальным, а нужен прямой и безотказный судебный произвол. И только в голове главы государства покачиваются чашки весов с имитацией и судебным произволом. Поэтому я и говорю, что судебный произвол над народом, осуществляемый легко и просто в любую минуту жизни страны – истина, не требующая доказательств. Иначе бы давно уже, со времен Петра, у нас бы был независимый суд, а его, как видите, до сих пор нет.

Главе государства нужна имитация не только самого суда, но и имитация законов, которые можно было бы показать за границей, там ведь тоже читать умеют. А вот всей остальной властной верхушке это совсем ни к чему. Им, наоборот, нужны такие законы, которые бы все до одного были в их пользу. Не знаю, найдется ли хоть один государь, который был бы в состоянии на семь раз проверить свои собственные законы, и только лишь для того, чтобы не было стыдно десяток раз в году. Конечно, выборочно он так и поступает, например, по смертной казни, на которую у нас сегодня «мораторий», который, в свою очередь, хуже смерти. И только тогда, когда Европа внимательно почитала наши законы, их пришлось менять. И сдуру или второпях Конституцию сделали достаточно хорошей. Наши президенты на «саммитах» стали было задирать нос, но их собственная «дворня» тут же поставила своего «царя» на место. Законы страны в целом перестали просто выполнять. И тихой сапой, по закоулкам, например в Москве, законы которой за границей не печатают, стали федеральные законы «поправлять» своими «местными» законами. Федеральный закон, соответствующий нормам международного права, стоит на бумаге, но судьи судят по местным законам, как будто не знают, что есть федеральный закон. Причем по всей судебной иерархии, для самого «верха» которой вообще не должно существовать «местечковых» законов.

Сделаю кое–какие выводы, в основном ментально–генетические о российском народе. Вот что пишет Савелий Кашницкий – научный обозреватель «МК» (от 11 декабря 2001 года, статья «С интегралом наперевес»): «Много лет назад академик Беляев, выдающийся ученый и директор Института цитологии и генетики Сибирского отделения Академии наук, начал небывалый в науке эксперимент. В лесу наловили лисиц и поместили на институтскую звероферму. Из них отбирали самых покладистых, лояльных к человеку и отселяли, а потом спаривали только отобранных. В следующем поколении снова выделяли самых покладистых… Словом, проводили классический искусственный отбор. Через 15 – 20 поколений впервые в истории биологической науки появились прирученные лисы. Обычно стоячие, заостренные кверху лисьи уши опустили кончики книзу – как у спаниеля. По шерсти разбежались пегости – цветные пятна, лисам не свойственные. Хвосты утратили кокетливую пушистость и деловито загнулись кверху. Даже голос у многих изменился, став собачьим. Но главный признак одомашнивания – две течки вместо одной. Рыжие прощелыги превратились в верных друзей человека. После смерти ученого институт его имени лисо–собаки перестали интересовать – прибыли–то никакой. Продолжать эволюционный отбор стало некому и незачем. Вислоухие добродушные «спаниели» вновь рожают остроухих, коварных лис. На глазах происходит деградация: вновь одичавшие звери превратились в столь свирепых хищников, в сравнении с которыми их двоюродные братья волки – безвредные тихони. Лисы с горящими, злющими глазами разбредаются по тайге, наводя ужас на ее обитателей».

Заметьте, 15 – 20 поколений всего. По сравнению с историей России – сущая мелочь. Повисшие уши признак того, что им при одомашнивании уже не так стал надобен слух. Пушистый хвост и яркая окраска – признаки: бойтесь меня, тоже стали не надобны. Две течки вместо одной – признак хорошей жизни. «Собачий голос» – признак просительства и апелляции к человеку. Взамен утраченного – любовь к «хорошему царю и владельцу». Но главное тут – чрезвычайно быстрый регресс со столь же быстрым усугублением прежних качеств.

Человек ничем в своей генетике не отличается от млекопитающих. И ему так же свойственно генетически перерождаться в зависимости от изменения «окружающей среды». Представьте, жила себе ««чудная» чудь белоглазая (голубоглазая), не знавшая оружия» в своих лесах, не конфликтуя, иначе оружие бы было. Жила в достатке в смысле еды, рыбы, летних плодов, меда и диких кабанов – предостаточно. Свободы в своих необъятных лесах, где на 50 ближайших километров не было не только агрессивных соседей, но и соседей вообще – тоже. Мужчины и женщины жили своими кланами, только ранним летом встречаясь у реки для брачных утех под шуточную песню–пляску: «А мы просо сеяли–сеяли. А мы просо вытопчем–вытопчем». Потом расходились в разные стороны. Подробно это у меня рассмотрено в других работах.

И тут являются прожженные и безжалостные «хазарские» казаки–разбойники, точно такие же, как работорговцы из Америки в Африку. А потом остаются жить среди них на правах рабовладельцев, когда «экспорт рабов» изжил себя. И пишут для них законы рабовладельческие. Недаром все мифы древних славян (по–зпадноевропейски – рабов) указывают, что «вся чудь под землю ушла». И законы еще эти выполняются «как дышло, куда повернул, – туда и вышло». Притом 500 лет подряд, так как все пять этапов истории, обозначенные выше – только один этап в этом смысле, если считать в отношении Московии. Великий Новгород, Смоленск, Кострома и Киев Московия ломала меньший срок, это и по сегодняшнему дню видно. Даже записные историки не могут скрыть ни новгородской демократии, ни малороссийской вольницы. Вон они как потянулись на Запад, едва освободившись от ненавистной воли «старшего брата».

Именно поэтому даже российские историки при сравнении, например, московитян с великоновгородцами называют первых по сравнению со вторыми виртуозными обманщиками, откровенными лжецами, прожженными надувателями, патологическими лентяями, омерзительными сквернословами и не почитающими ни мать, ни отца, учащими своих детей в бане непотребным телесным наукам и продающим их по три раза к ряду любому желающему купить. Не держать своего слова, честью считать обман своего ближнего, причем чем виртуозней обман – тем большая честь обманщику. Гипертрофированное хвастовство, зашкаливающее за здравый смысл, которое я объясняю неимоверными страданиями в действительности. Только ненависть к любым властителям, судам и даже к попам объединяет этих людей, отчего и происходят время от времени «кровавые и беспощадные бунты». И даже бунты ни к чему не могут привести, так как предательство из–за сиюминутной личной выгоды сводят плоды бунта на нет.

Я перечислил лишь немногие черты московитян, отраженные в сочинениях иностранцев, побывавших у нас с 15 века. Но есть и хорошие черты, особенно заметные для иностранцев. Чувство сострадания, породившее толпы нищих, еда у которых бывает зачастую лучше, чем у подающих им «ради Христа». Взаимопомощь, выручка. Почти любовь к осужденным, беглецам, солдатам и вообще к гонимым властью. Нигде больше в мире не хвастаются: «Я срок мотал». И не знаешь, чего больше в этой фразе? Гордости за свои «вериги» или устрашения собеседника, дескать: я никаких судов не боюсь, а тебя и подавно. Я на все готов.

К этим качествам москвитян, а ныне и всех «русских», прибавлена пятью веками рабства вечная испуганность в глазах, и равная готовность как к немедленному и жестокому отпору, так и к безусловному подчинению. А также к предательству. И готовность к перемене всех этих чувств и устремлений не только немедленно, но и на 180 градусов. Особенно хорошо это видно на примере терпения и нетерпеливости. Наша терпеливость ужасает иностранцев уже многие века. Они ее даже презирают, дескать, народ–раб достоин своих царей–рабовладельцев. Посмотрим на самих западноевропейцев в отношении терпения. Под Гитлером и Франко «свободолюбивые» немцы и испанцы сидели как миленькие. Я уже не говорю о временах инквизиции, когда вся Западная Европа предавала огню «ведьм», свободолюбы не вымолвили и слова протеста. Посмотрел бы я на западноевропейцев, поживи они лет 500 при Первозаконии. Но и феноменальная нетерпеливость русских, например, на работе – тоже следствие рабства. Работа раба – не в радость, не в упоение, которыми любят хвастаться поэты и ученые. Поэтому работу раб (заметили, работа – раб?) делают «тяп–ляп» и «спустя рукава», то есть невыносимо плохо. И это за века застряло в генах. Поэтому нетерпеливость русских я ставлю на первое место, а долготерпение – отрицаю. Посадите юношу в тюрьму пожизненно, он и будет проявлять чудеса терпения до самой своей смерти. Чего ж ему остается делать?

И далее спрашиваю. И какой же иной генетический код может выработаться в ранее «не знавшей оружия чуди», подвергнутой рабству в многих поколениях, продаже чуть ли не до начала 20 века как домашнего скота, в бесправии, в отсутствии хотя бы намека на беспристрастный, независимый и справедливый суд. Ведь даже слово суд – это судить, осуждать, то есть наказывать, а не соревноваться равноправно на судебном корте (англ., франц.) или на простой площадке (нем.) на виду у всех. Чтобы всем было видно своими глазами, кто прав, а кто виноват.

Вот теперь можно перейти к методологии беззакония. Ибо она основывается на выше приведенных качествах «русских». В других своих работах я неоднократно рассказывал о формировании российской элиты. Здесь же кратко скажу, что элита формируется у нас по бандитскому принципу. Она и во всем остальном мире формируется так же, но у нас это выглядит более выпукло. Мне, конечно, напомнят, что дворянство было наследственным, а значит бандитизм не при чем. А я тут же отвечу, что дворяне – не бандиты (в самом широком смысле) быстренько становились «малопоместными» и спустя краткое время вообще прекращали свой род, или становились «простыми» россиянами, хотя и носили в кармане, пока не потеряют, затертую бумажку о своем дворянстве. Я этим хочу сказать, что элита (я ее всюду называю «псевдоэлита») – весьма перманентна, элита и народ постоянно перетекают друг в друга. Вспомните хотя бы деревенских алкашей начала прошлого века, мгновенно ставших «народными» комиссарами и отправившими «графьев» мыть полы и прислуживать в ресторанах, прививая лоск новой элите.

Таким образом, зародыш методики беззакония сидит в каждом из нас и отвечает на вопрос: «Чего изволите?» Или, более философский афоризм: «Кто (твой) хозяин, тот и – пан», то есть дворянин с «голубой» кровью. Но у русских есть одна особенность, перечеркивающая очевидность: короткая память, всем кажется, что он перешел в элиту навечно. Короткая же память произошла потому, что с «длинной» памятью в России при таком тотальном рабстве вообще жить невозможно, через месяц помрешь от тоски. И другая особенность: генетическая тяга к беспрекословному подчинению, родом оттуда же, из 500–летнего рабства. Никто в России не может жить, никому не подчиняясь, хотя бы отцу с матерью, каковые еще в позапрошлом веке широко продавали своих детей. Я это сейчас докажу на простейшем примере, который найдется в собственной голове у любого россиянина.

Допустим Икс и Игрек пребывали вместе в детском садике, школе или институте. И Икс даже побивал Игрека или отбирал у него конфеты. То есть, грубо говоря, Икс был рабовладельцем, а Игрек – рабом. Общались эти ребята, естественно на «ты». Расстались, прошли годы, встретились: Икс – мелкая сошка, а Игрек – генерал. Обнялись, похлопали друг друга по спине, восклицая: какой ты стал, да как хорошо (плохо) ты выглядишь. И сразу же, чуть оглядевшись, словно по команде Игрек очень «естественно» продолжает называть друга на «ты», а тот же, тоже очень «естественно», переходит на «вы». И в таком положении они остаются до тех пор, пока генерала не посадят за растрату, а мелкую сошку не возведут в генералы за бдительность. И как по команде «вы» меняется на «ты» в их устах. Очень «естественно». Это чисто российская особенность, в других местах она не водится. Ибо сколько бы раз не переходила мелкая сошка в генералы и наоборот, ровно столько же раз местоимения меняются местами. И это непреодолимо.

Поэтому Россией очень легко управлять. И еще потому, что память, как я сказал, короткая. Стоит, например, утром президенту мимоходом сказать «своему» министру юстиции или генеральному прокурору: «Что–то мы стали чересчур сильно уважать частную собственность простого народа». Как уже ближе к вечеру на всей шестой части мировой суши, в самых захудалых ее окраинах, это «пожелание» не только уже аккуратно выполняется, но и усугублено до невозможности. «Дышло» у закона развернулось, и стало «выходить» туда, куда развернулось дышло. Вы можете мне не поверить. Тогда я приведу сегодняшний пример. Нашему замордованному нуждой народу дела нет до какого–то там Ирака. Сына бы в Чечню не забрили. Поэтому и демонстраций никаких не было. Путину стало неудобно: весь мир на дыбах, даже Эфиопия, а у него в империи как воды в рот набрали. Естественно, намекнул. И уже на следующий день были собраны все старушки по полсотни на нос, «синие» носы за бутылку, и отправлены к американскому посольству. А в прочих городах и весях – к домам «самоуправления». Как говорится, дешево и сердито поддерживается у нас «достойное» реноме президента. Кажется, именно это называется у нас «вертикалью власти», хотя записные пропагандисты трактуют эту «вертикаль» довольно непонятно.

Все, что я написал выше, всем известно. И я, может быть, даже и не стал бы описывать наш первый и главный столп и краеугольный «кирпич». Если бы не два момента: маловажный и важный. О маловажном я уже упоминал. Ни одна партия России ни единым словом не упоминает, если не читать между строк, о торжестве закона, не ставит его на передний план своей «борьбы». Они переставляют с места на место налоги, не меняя их грабительской сути, хотят снова «поворачивать реки» и даже строить трассу «формулы – 1». Продолжать, я думаю, не имеет смысла, вы и без меня знаете их программы, главное в которых, чтоб, не дай Бог, Россия не развалилась. И обещают все до одной, что дальше жизнь будет лучше, особенно, если их изберут. Как будто мы, народ, не знаем, что это просто болтовня и наглый обман, так свойственный россиянам.

Из «маловажного момента», как и из выше изложенного в целом, следует важный момент: российская система как власти в целом, так и главная составная часть ее – суд – нереформируема изнутри. Именно поэтому столько забот о «целостности России». Или 500 лет беспрерывного опыта недостаточно?

Вы только представьте себе следующую ситуацию, с учетом того, что я изложил выше. Вызывает к себе президент министра юстиции и генерального прокурора и говорит им: Ребята! С завтрашнего дня прекратите следовать поговорке закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло. И следуйте, тому, что закон – прежде всего. И я, как честный человек, отдаю даже себя в руки закона. При любых обстоятельствах, точно так же как американские президенты. Запомните, с завтрашнего дня. Само собой понятно, что все произойдет именно так, как с организацией «протестов» против американского «империализма». «Будет сделано», — ответят ему. И послушная «вертикальная» иерархия не только отрапортует, но и сделает. Конечно, придется в каждом городе посадить в тюрьму по одному – по двум судьям. И столько же прокуроров. Но это же за дело, а не просто так, в качестве примера.

И не догадаться до такой простой команды не могли 500 лет? Притом отлично зная свой менталитет. И говорят вновь и вновь о реформах? Выдавая замену одних бумажек, называемый деньгами, на другие за реформы.

Конечно, такого президента и убить могут «соратники». Но ведь и Джордано Бруно сам пошел на костер, а он ведь не президент, а простой ученый. Неужели среди президентов не найти ни одного смелого? Притом 500 лет подряд. Я думаю, смелых–то много, хотя бы и Путин. Вон он и на истребителе летает, и ногу на слаломе не боится сломать. И чеченцев почти всех «замочил в сортире». А не говорит про главный столп, про краеугольный камень, хотя он и не страшнее кровной чеченской мести.

Вот поэтому–то я и утверждаю, что Россию изнутри невозможно реформировать. Как, например, нацизм или японский милитаризм или итальянский фашизм. Ведь их все пришлось преодолевать внешней силой. Может быть, поэтому американцы ныне в Ираке? Ведь системы–то у нас с Ираком одинаковые – «азиатская формация».

Хотя, если еще немного подумать, то можно кое–что и конкретизировать. Дело в том, что торговое племя (смотри мои другие работы) создало и «азиатскую формацию» и формацию нормальную, европейскую. Я имею в виду Первозаконие и Второзаконие. И тем же самым евреям (Моисееву колену) надоели «учения» как Мухаммеда, так и Христа, основанные на Первозаконии, хотя историки и врут, дескать, это Второзаконие. При Второзаконии жить людям легче, независимо от пола, расы и цвета кожи. Но евреи сами никогда не воевали, хотя те же историки врут про Иудейские войны. Вот поэтому–то в Ираке и оказались «простые» американцы. Да, и Торговый центр, по–моему, свалили они же, так сказать для стимула «простых» американцев. Но, настаивать на этом не буду, прямых доказательств нет, только – косвенные.

Ложные столпы и краеугольные камни

Столп № 1. Царь. Возвращаюсь в Россию. Любой дурак, став царем или президентом, становится автоматически очень умным. Не буду уж напоминать товарища Сталина и «дорогого» товарища Брежнева. Не говоря уже о «кукурузнике», которого я считаю действительно умным, но самонадеянным от малой учености. Вы заметили, что и нынешнего президента нашего в газетах уже несколько раз назвали очень умным, прямо так и написали. Как будто он, работая еще в КГБ, создал нечто вроде теории относительности или, в крайнем случае, атомной бомбы. Поэтому, что бы он ни говорил, хотя бы и о «сортире», надо немедленно бежать и выполнять. Вот в этом «бежать и выполнять» и заключается ложный столп.

Точнее этот столп можно охарактеризовать как необоснованную персонификацию мыслей, «витающих во многих головах». Причем, если эти, очень конкретные для исполнения мысли витают насчет свободы и равноправия людей по самому факту их рождения, то они приписываются «врагам народа», но отнюдь не президенту. Хотя он на словах и не отрекается от них, а даже и произносит время от времени, естественно, без практических последствий. Но вот, если мысль насчет конкретно «кукурузы», «сортира» или «подъема пустынных и залежных земель», равно как и «поворота рек» или в целом «преобразования природы», возникает в целых корыстных институтах, то ее непременно «вложат» в уста царю. И как только он произнесет, путая и перевирая непривычные для него слова, эту мысль, она тут же становится руководством к действию, наподобие армейского приказа. В просторечии это называется просто «добрый и очень умный царь», которого наши народы ждут, не дождутся уже целых 500 лет.

Если бы кто–то из вас, а то я уже старый – не успею, проанализировал выступления каждого нашего царя, сиречь президента, а потом изобразил бы это на бумаге, как следует их сопоставив, хохоту бы хватило на все наши «около» 150 миллионов. И грусти, ибо это был бы винегрет не только из капусты, картошки, лука и прованского масла, но и вообще из всех продуктов, известных на Земле. Представляете? Даже голодная свинья не станет жрать. Но царь все равно «очень умный». Зачем же нужен этот «столп», обновляемый каждые 10 – 30 лет?

Но сперва о том, как он произошел. Западных посетителей России вот уже 500 лет, не исключая и сегодняшнего дня, вводила и вводит в ступор одна наша «деталь», которая нам самим кажется вполне естественной. Еще 500 лет назад один из таких посетителей Московии отмечал, что великому князю принадлежит на правах личной собственности абсолютно все: и люди, и дома, и озера, реки, леса и так далее. И даже честь и совесть. И всем этим он распоряжается по личному своему усмотрению, не ограниченный ничем, даже судом. Лет 50 назад было то же самое, и только сегодня мы узнали, какие огромные миллиарды наших с вами долларов раздарены налево и направо. Мы бы и сегодня об этих миллиардах не узнали, если бы наши правители не пожаловались нам по телевизору, что долги эти нам никто возвращать не собирается, и поэтому на улучшение нашей жизни нам рассчитывать не приходится. Или возьмем пресловутый поворот вспять сибирских рек. Это такие немыслимые затраты, что без референдума даже думать царям о них нельзя, не то что произносить свои идиотские мысли вслух. И почему же нам не приходит в голову запросить референдум у властей? Именно потому, что нашему царю принадлежит все, мы об этом прекрасно знаем, и генетически вынуждены считать, что иначе и быть не может. Возьмем Чечню. Дураку понятно, что все равно она от нас уйдет. Только наши цари будут оттягивать этот срок сколько возможно, убивая наших детей и растрачивая наши деньги и энергию на эту свою бессмысленную затею. И протестовать против этого своеволия властей пытаются только те, у кого детей туда забрали восстанавливать «конституционный порядок» и привезли обратно в цинковом гробу. Остальным – плевать, ибо они прекрасно знают, что принадлежат царю, и он сделает то, что считает нужным. Вы, надеюсь, меня поймете, если я не буду уточнять, что ныне эта наша «принадлежность царю» называется «служить Родине» с большой буквы. Как будто она живое существо.

Живя в социальном общежитии, мы прекрасно знаем, сколько вокруг нас есть дураков, подлецов, воров и обманщиков. То есть, мы знаем, что мы далеко не ангелы. Скорее, нам бы всем не помешало попариться в аду. Или хотя бы почиститься в чистилище. Но, стоит только нашего соседа, которого мы всей улицей откровенно презираем, назначить царем, так он в наших обремененных целенаправленным искусственным отбором головах становится Иисусом и Эйнштейном одновременно. Нет, я вас не виню, вы специально отобраны в десятках поколений в течении 500 лет, и ваших предков специально оставили в живых именно за эти ваши нынешние качества. А тех, у кого этих качеств не было, сгноили на каторге, истребили в войнах и продали в рабы.

У вас остается единственный шанс на спасение: не считать вашего царя, несмотря на всю пропаганду, столпом отечества. Он такой же, как вы, и не стоит перед ним преклоняться. Это ложный столп. Это просто большой счастливчик, или отпетый «Негодяй, дорвавшийся». Хотел было на латынь перевести по типу «Homo sapiens», но латынь ныне не в моде.

Столп № 2. Война. Война и бандитизм, вообще говоря, синонимы. И возникают войны по той же самой причине, что бандитизм. И если кто–то думает, что Московия времен Дмитрия Донского (нынешняя Московская область) расширилась (до Тихого океана на восток, и от степей Казахстана до Ледовитого океана) только за счет «народно–освободительных» и «отечественных», то есть «оборонительных», войн, то подумайте над этим вопросом еще раз. Я думаю, что придете к правильному пониманию. Но не это главное.

Главное в том, чтобы ответить на вопрос: что это дало нашему населению, и как отразилось на нем? Ибо государство – это не царь и его «держава» (обратите внимание на происхождение слова от «держать», «удерживать»), а сам народ, в государстве проживающий, каковой даже по невыполняемой нашей Конституции – «единственный источник власти». Разъясняю, не царь, а народ – источник власти, причем единственный, то есть, не обязан делиться властью со своим царем. А только может передать ему часть своей власти. На деле же, наши цари, как и прежде, отбирают у народа всю его власть, без остатка.

Допустим, царь повел свой народ на войну, завоевывать земли и страны. Любой его воин принесет с собой с этой войны только то, что уместится у него в карманах. А потерять при этом может руку, ногу и даже голову. Завоеванной землей ему тоже не воспользоваться, она от его дома далеко, пахать ее не наездишься. Притом, идя на войну, солдат оставил дома жену и детей, как правило, без какой–либо и чьей–либо опеки. Солдат на войне разбаловался, он убивал людей, насиловал жен и вконец потерял стыд, который свойствен даже домашней собаке и кошке. Вернулся, а крыша протекает, пол сгнил, и нива заросла сорняками. Дети смотрят на него как на чужого, но и он на них – тоже по–другому, учитывая его опыт завоевателя. Жену подозревает и по этому же самому опыту – бьет. И работать ему расхотелось, проще ограбить слабого. И снова – на войну. И так 500 лет подряд.

Как видите, народу война – сущее наказание, хуже побывки в аду, но народ этого сам до конца не понимает. Тем более что из царского телевизора несется, что он герой, каких свет не видел. Между тем, все добытое войной себе царь присвоил. И не только то, что можно одноразово привезти в свою столицу, но и то, что можно рубить, копать и ловить на завоеванной земле регулярно. Как овечек стричь. И если вы не поверите, то я вас попрошу найти в нашей истории хотя бы один факт, чтобы царь делился награбленным со своим народом, завоевавшим ему эти богатства. Царь богатством просто хвастается перед другими царями, при случае и просто так, для запугивания. Не перед собственным, голым как сокол, народом ему хвастаться – себе дороже. Наоборот, собственному народу он говорит, что казна его сильно опустела, и опустела она не потому, что он войны любит, а затем, чтобы предоставить своему народу название великого и непобедимого, у которого каждый почти город – герой. Не говоря уже о самом населении.

А завоеванные земли требуют постоянной охраны со стороны завоевателя, точно это лавка с товаром. Ибо завоеванный народ никогда не хочет быть завоеванным. Требуются надсмотрщики, тайная полиция, оккупационные войска и прочие институты, которые мы с вами очень не любим, но «понимаем», что без них царю не обойтись. Поэтому налоги увеличиваются, и мужики уже работать не хотят, а хотят воевать. Как тот «сокол» из сказки, рассказанной Пушкину Емельяном Пугачевым: не надо мне 300 лет жить как ворону, питающемуся падалью, лучше раз напьюсь живой крови и помру 30 лет от роду на поле брани. Самое главное при этом, что забитый, запуганный мужской род у себя в родной деревне, не верящий в справедливый суд, не столько на войне, сколько перед ней, у себя на полатях, начинает считать себя героем. Вот он пойдет на войну, и покажет всем, каков он герой. Будет там свой суд вершить над слабаками. А пока, слезши с полатей, сходит в царев кабак и пропьет все до нитки в расчете на скорый военный грабеж.

Я все это пишу как горох об стенку. Все это должны понимать и без моей писанины, но не понимают же. Тогда приведу еще один аргумент. Назовите мне хотя бы один пример, чтобы государство от войны разбогатело. Хоть одно государство. Богатства, конечно, завоевываются огромные, но все они, без остатка и даже с солидной добавкой из налогов собственного народа уходят на охрану завоеванного, на одно только поддержания статуса, без всякой прибыли. А вот торговля приносит богатство стране, и не только стране, но и народу этой страны в целом, притом весьма равномерно. Выходит, что царям выгодна война, а народу этих царей выгодна торговля. Тогда за каким чертом мы 500 лет подряд завоевывали страны и народы нашим царям? И теперь сами видим, что на завоеванных землях живет завоевателей по одному человеку на квадратный километр. А сами мы живем в 17–этажных железобетонных коробках, друг у друга фактически на головах.

Все элементарно просто, но какой ажиотаж поднят вокруг войны, военных и их «нужд», телевизор аж захлебывается. А как же, все–таки «столп», как нам жить без столпов и краеугольных камней? Будь они хоть трижды ложными.

Столп № 3. Спецслужбы. Ни одно государство не обходится без спецслужб. Разница в том, умеренно или неумеренно они едят? И сколько их может прокормить данный народ? В дикой природе все сбалансировано на грани жизни и смерти. На то она и «дикая». Например, тигр и антилопа. Мокрое лето в саванне. Антилоп расплодилось до невозможности. Вслед за ними расплодились тигры. Грянула засуха, антилопы перегрелись на солнышке и сдохли. Пришла очередь дохнуть тиграм. Но это крайние случаи. Статистически все более или менее уравновешено. На 30 антилоп – по одному тигру, или около этого. Два тигра эти тридцать антилоп уже не прокормят, придется одному тигру подыхать. Или вообще не родиться, при бескормице у тигров сексуальное либидо тоже падает, как и у людей.

В 16 веке производительность труда была низкая, научно–техническая революция еще не наступила, притом в наших дремучих лесах, весьма далеких от Англии. Так что 30 крестьян едва ли смогли бы прокормить одного чекиста. Но ряды спецслужб были так плотны, что все как один иностранцы, побывавшие у нас в гостях, не могли и шагу ступить без соглядатая. И ни один из этих иностранцев не обошел этого вопроса, ужасаясь столь тотальной слежке, но особенно – ее эффективности. И не только к ним, но и к «дорогим» москвитянам. Ни один человек из наших лесов не мог незамеченным достичь рубежа наших границ, точно так же, как и кто–нибудь попасть незамеченным в нашу тайгу.

Тигры дохнут, приближаясь к естественному рубежу соотношения к антилопам. Антилопы же зависят от подножного корма. Москвитяне умнее, поэтому они бросали свои деревни и ударялись в бега, в девственные леса, куда их царь еще не добрался. Хотя надо сказать, что и антилопы мигрируют. Так что, по словам очевидца–англичанина «целые деревни по миле в длину были совершенно пустые». А чекисты их ловили и возвращали на место. Чтобы собственная численность сохранялась. Но самые нерасторопные тоже гибли, хотя и виртуально, превращаясь в вегетарианцев. С мяса на соленые капусту и огурцы. Но сам факт того, что первые русские цари начали с переизбытка «горячих сердец с чистыми руками» – налицо. Естественно, хотя это и противоестественно, что все последующие цари, включая генеральных секретарей, делали то же самое, держали переизбыток спецслужб, которых народ кормил, изнемогая. Все пятьсот лет, до самого сегодняшнего дня. Подробности – в других моих работах.

Возникает вопрос: крайняя ли это необходимость? И какого черта она возникла именно у нас, не возникая в других, гуманных странах? Я думаю, что необходимость все 500 лет была самая крайняя, хотя дело не обошлось и без выпендрежа чекистских начальников, всегда, как и генералы, хотевших, чтобы весь их народ состоял из одних чекистов. Тогда было бы меньше работы. О том, что тогда не было бы «одного мужика, прокормившего двух генералов» (Салтыков–Щедрин), они по тупоумию не задумывались. И если им не понравится «тупоумие», то пусть вспомнят об «основаниях», изобретенных ими для отдачи под военный трибунал журналиста Пасько. Авось полегчает. Однако я отвлекся.

«Крайняя необходимость», конечно, может возникнуть. Но, или временно, например, когда как в начале 1941 года весь Вермахт стоял у наших границ, или когда наша страна была бы со всех четырех сторон окружена сплошными людоедами. Или же, если бы сами наши правители были овечками, а вокруг народ – сплошные волки, «планы» которых надо непременно знать, чтобы продолжить свой род.

Прямо не знаю, с чего начать, хотя я все равно приду к третьему «или». Ибо у наших границ стоял только Гитлер, которого все же чекисты проворонили и сперли потом на Сталина, и Наполеон. Всего два раза за 500 лет. Так что даже временно столько чекистов нам не нужно. С севера нам никто не грозил, ибо шведов прогонял именно Петр, «прорубая окно в Европу», а не наоборот. Правее по карте – Ледовитый океан. Украина и Польша никогда нас не завоевывали, это мы их завоевывали. Среднеазиатам у нас очень холодно и сыро. Турки тоже старались защитить от нас Босфор, а мы пытались его захватить. О Кавказе я вообще не говорю, им своих «разборок» всегда хватало. В Сибири же вообще жили всегда миролюбивые люди, точно такие же, как наши финно–угорские предки, «не знавшие оружия», и поэтому порабощенные хазарами. Поэтому вы должны согласиться, что надо подробнее остановиться на «внутренних врагах» и на «овечках», изнывающих от гнета своего собственного народа.

Но сперва надо исключить иностранных «резидентов» и «шпионов», наводнивших нашу страну со всех «империалистических» концов света. И которых наши чекисты будто бы очень хитро ловят. Чтобы вы не думали, что именно для них все 500 лет нам нужен таких размеров «сыск и правеж». В другой своей работе я исследовал, много ли русских людей описывали, измеряли и наносили на карту захваченные нами края. Оказалось, совсем немного, этими делами занимались в подавляющем большинстве случаев иностранцы, специально для этого приехавшие в Московию, и опубликовавшие свои исследования отнюдь не на русском языке. Только через десятки, а то и сотни, лет эти данные были переведены на наш родной язык. Само собой разумеется, что отнести их к шпионам – рука не поднимется. И если их, открывающих общечеловеческие ценности, назвать шпионами, то тогда и изобретатель пенициллина, и теории относительности, и даже часов – тоже шпионы.

Ко времени прихода к власти коммунистов, Россия только начала выпуск паровозов, все остальное покупала за границей за лес и хлеб. Промышленный шпионаж таким образом просто не мог существовать. За Уралом у нас не было ни одного военного объекта, если не считать Порт–Артур и Владивосток. Не стояло частей регулярной армии, только казаки, которые кормили себя, платя пониженные налоги в царскую казну, и когда потребуется, воевали вблизи от своего дома. В европейской части войск, конечно, было много, но что было шпионить в их расположении? Достаточно было нескольких шпионов в Генштабе и Зимнем дворце. Ну, и конечно в Кронштадте и Севастополе. Но так называемой «царской охранкой» была пронизана вся страна, даже Сибирь. Понятно, что она шпионила за собственным народом.

Обращусь к Салтыкову–Щедрину, который не был никаким диссидентом, и даже нигилистом, так как занимал достаточно высокие государственные посты. Вот что он пишет в «Убежище Монрепо»: «…прежде (до 1861 г. – мое) не было разделения людей на благонамеренных и неблагонамеренных. Понятий таких не было…» amp;lt;…amp;gt; Но, по мере нашего социального и интеллектуального развития, глаза наши все больше и больше раскрывались. И, наконец, раскрылись до того широко, что мы всю Россию поделили на два лагеря: в одном – благонамеренные и благонадежные, в другом – неблагонамеренные и неблагонадежные. А так как все это деление последовало не на основе твердых фактических исследований, а просто явилось ответом на требование темперамента, взбудораженного преимущественно крестьянской реформой, то весьма естественно, что на первых же порах произошла путаница. Наружных признаков, при помощи которых можно было бы сразу отличить благонамеренного от неблагонамеренного – нет; ожидать поступков – и мешкотно и скучно. А между тем взбудораженный темперамент не дает ни отдыха, ни срока и все подсказывает: ищи! Пришлось сказать себе, что в этой крайности имеется один только способ выйти из затруднения – это сердцеведение (выделено везде – мной). Явился запрос на сердцеведение – явились и сердцеведы. Мало того, явились и помощники сердцеведов из числа охочих людей: публицисты, кабатчики, мелкие торгаши, старшины, писаря, церковники…».

Или вот еще конфиденциальное признание станового пристава оттуда же: «Не думайте, что я покровительствовал пьяницам, — нет, я им не потатчик! Но кабатчики – это совсем другое дело! Вы, господа обыватели, смотрите на вещи с точки зрения слишком исключительной: вы моралисты, и ничего более. Мы, становые, поставлены в этом случае в положение более благоприятное: мы относимся к явлениям с точки зрения государственной. Но, сверх того, мы имеем и некоторые особливые указания. Поэтому вы можете смело поверить мне на слово, если я вам скажу: не раздражайте! Не раздражайте господ кабатчиков, ибо в настоящее время на них покоятся все наши упования!»

Оставляя все это без комментариев, сообщу: «Убежище в Монрепо» Салтыковым–Щедриным написано в 1878 – 1879 годах. Тогда, вы сами понимаете, КГБ еще не было и в помине. А вот следующая, довольно длинная (простите) цитата показывает, что КГБ было. Итак, цитирую:

«Вот речь, которую он (становой пристав – мое) произнес в нашем присутствии урядникам, собравшимся на другой день утром на дворе становой квартиры: «Господа урядники! я собрал вас здесь, прежде всего, чтобы заявить во всеуслышание, что горжусь вами. Причем, конечно, ожидаю, что и вы, в свою очередь, будете мною гордиться. Только взаимное и непрерывное горжение друг другом может облагородить нас в собственных глазах наших; только оно может сообщить соответствующий блеск нашим действиям и распоряжениям. Видя, что мы гордимся друг другом, и обыватели начнут гордиться нами, а со временем, быть может, перенесут эту гордость и на самих себя. Ибо ничто так не возвышает дух обывателей, как вид гордящихся друг другом начальников! В этом заключается весь секрет истории!»

Прерву на минуту цитату, чтобы зафиксировать, что и КГБ очень гордится собой и своими начальниками, их праздник по телевизору празднует вся страна.

Продолжаю цитату: «Затем я считаю нелишним изложить перед вами вкратце мой взгляд на ваши обязанности. Прошу выслушать меня внимательно. Во–первых, вы должны знать всё, что делается в ваших сотнях, потому что, только зная всё, вы получите возможность обо всем доводить до моего сведения. Я же обязан знать всё, потому что, в противном случае, многое осталось бы мне неизвестным, чего я ни под каким видом допустить не могу.

Чтобы знать всё, нет никакой необходимости во вмешательстве каких–либо сверхъестественных или волшебных сил. Достаточно иметь острый слух, воспособляемый не менее острым зрением – и ничего больше. В Западной Европе давно уже с успехом пользуются этими драгоценными орудиями, а по примеру Европы, и в Америке. У нас же, при чрезвычайной простоте устройства наших жилищ, было бы даже непростительно пренебречь сими дарами природы. (Добавлю в скобках, что как только нашим властям потребуется сделать какую–нибудь пакость своему народу, то непременно сошлются на цивилизованный мир, даже сегодня. И этот факт показывает, насколько наши власти в глубине своей души чувствуют свою как глупость, так и подлость).

Но там, где слух и зрение оказались бы недостаточными, немаловажным подспорьем может послужить целесообразная и строго обдуманная система вопросов, которую я назвал бы системою вопрошения. Так, например, ежели вы встречаете идущего по улице односельца, то первый и самый естественный вопрос должен быть таков: куда идешь? Если же вы встречаете на улице не односельца, но лицо неизвестного происхождения, то, кроме этого вопроса, надлежит предлагать еще следующие: откуда? зачем? где был вчера? покажи, что несешь? кто в твоей местности сотский, староста, старшина, господин становой пристав? И заметьте, господа, никто не вправе уклоняться от ответов на ваши вопросы, ибо факт уклонения уже сам по себе составляет неповиновение властям. Но, кроме того, он означает и косвенное признание не вполне чистых намерений уклоняющегося. Невинный человек отвечает немедленно, не ожидая подзатыльника; отвечает быстро, порывисто, отчетливо, твердо, звонко. Напротив того, человек, за которым водятся грешки, даже и по получении подзатыльника, путается, отвечает уклончиво, неохотно, а иногда прямо с дерзостью говорит: не твое дело! Таковых надлежит, без потери времени, взяв за караул, представлять по начальству для исследования.

Господа! я не без намерения остановился на этом предмете больше, чем нужно, ибо он есть фундамент, на котором зиждется наша становая внутренняя политика. С помощью системы вопрошения, а также при посредстве слуха и зрения… а быть может, и обоняния… мы получаем такой богатый запас сведений и материалов, который стоит только надлежащим образом обработать, чтобы перед нами предстала картина современного быта, такая картина, которая заставит содрогнуться начальственные сердца. Итак, сначала напишем эту картину — и чем смелее, тем лучше — а затем, разумеется, подумаем и о том, как следует поступить, дабы превратить ее неблагонамеренное содержание в благонамеренное. Имея ее в виду, мы бодро пойдем навстречу злоумышлению, и ежели находящаяся в наших руках ариаднина нить приведет нас к дверям логовища, то уж, конечно, не для того, чтоб осрамиться в нем, но для того, чтобы несомненно и неминуемо обрести поличное!

Вторая ваша обязанность заключается в следующем: вы должны употребить все усилия, чтобы обыватели содействовали вам. Чтобы достичь этого, вы можете воспользоваться всеми имеющимися у вас преимуществами власти, начиная с увещаний и кончая требованиями, не терпящими возражений. Вы можете, в случае надобности, даже употребить мое имя. Помните, господа, что содействие, о котором я говорю, нам безусловно необходимо. Как это ни больно для нашего самолюбия, но должно сознаться, что если мы не будем иметь приспешников в обывательской среде, то не исполним и малой доли тех задач, кои нам предстоят. Это одна из тех печальных истин, с которыми мы сразу должны примириться, с тем чтобы потом и не возвращаться к ним. Но, называя этот факт печальным, я в то же время имею право назвать его и радостным, потому, во–первых, что он вводит нас в общение с обывателем, а во–вторых, и потому, что делает сего последнего нашим соучастником. Я согласен, что он умаляет тот ореол всемогущества, которым мы были бы окружены, если бы обладали таковым, но вместе с тем он ограждает нас от злоречия и гласит во всеуслышание о чистоте наших намерений. И вдобавок дает нам случай делать полезные наблюдения и над самими содействующими.

Но содействие, о котором идет речь, может быть троякого рода. Во–первых, содействие действительное, плодоносящее и безусловно полезное; во–вторых, содействие, не особенно полезное, но и не вредное; и в–третьих, содействие, положительно вредное.

Действительного и истинно плодотворного содействия вы можете ожидать, по преимуществу, от господ кабатчиков. Я говорю это прямо и смело, хотя и знаю, что у нас принято называть это занятие зазорным. Я не разделяю этого предубеждения и, следовательно, не могу допустить, чтобы его разделяли и вы. На свете нет зазорных ремесел, ибо всякое ремесло вызывается насущною потребностью в нем. Господа кабатчики, независимо от их личной и всегда несомненной благонадежности, драгоценны еще и в том отношении, что они находятся в непрерывном и тесном общении с представителями самых разнообразных слоев общества. В кабак стремятся все. Туда идет и добродетельный человек, и злодей, и мирный земледелец, и храбрый воин, и помещик, и золотарь. Выпивши добрую рюмку водки, человек делается наклонным к сообщительности, а выпивши две таковых, он уже мало–помалу начинает давать этой наклонности и ход. Еще стакан — и он готов. Спрашиваю вас: кто из присутствующих при этих метаморфозах может быть назван достоверным их свидетелем? — и с уверенностью отвечаю: кабатчик и только кабатчик! Все кругом пьяно, даже сотский, скромно тут же сидящий, не всегда находится на высоте своего призвания; один кабатчик всегда и неизменно трезв. Он трезв, потому что должен удовлетворять разнообразным требованиям потребителей; он трезв, потому что такова задача его занятия. Одним словом, он трезв. Он один имеет возможность трезвенно проникать в глубины человеческих сердец, он один твердою рукою держит все нити злоумышлении, как приведенных уже в исполнение, так и проектируемых в ближайшем будущем. Вот почему мы так часто находим в кабаках целые склады краденых вещей. Но потому же самому мы обязаны от времени до времени прощать кабатчику его поползновения к сбыту таковых вещей и видеть в нем дарованное нам орудие, которое, при добром руководительстве, может не только облегчить наш труд неожиданными откровениями, но и сообщить изысканиям нашим совершенно непредвиденное направление.

Не особенно полезного, однако ж, и не вредного содействия вы можете ожидать от господ бывших помещиков, ныне скромно именующих себя землевладельцами. Сведения, добываемые этим путем, представляют, по преимуществу, плод досужей говорливости и потому должны быть принимаемы лишь с крайнею разборчивостью. Но, будучи очищены от того, что в них есть неожиданного и явно неимоверного, и они могут, по временам, проливать луч света на такие извилины человеческого сердца, которые без сего легкомысленного указания могли бы остаться навсегда закрытыми для нашего наблюдения.

Затем остается еще третьего рода содействие, о котором я говорю лишь с болью на сердце и которое я уже ранее назвал прямо вредным. Господа! я не нахожу достаточно слов, чтобы предостеречь вас от услуг и предложений сих содействователей, и, дабы вы умели отличить их, скажу вкратце об их происхождении. В последние пятнадцать — двадцать лет, вместе с успехами наук и развитием форм общежития, у нас появился особенный класс злонамеренных людей, известных под именем газетчиков и сочинителей. Профессия эта, главным образом, направлена к тому, чтобы разнообразными путями вводить становых приставов в заблуждение, с целью испытания их способностей, а также и для осмеяния их нравов вообще. Люди эти, иногда очень серьезно, сообщают нам различные как бы полезные указания и даже предлагают проекты реформ и законоположений, которые мы тоже, по чистоте нашей, принимаем за полезные, но на дне которых – увы! –лежит одна жестокая насмешка. В большей части случаев они действуют на нас не прямо, а посредством опубликования аллегорий, но тем успешнее увлекают в соблазн и опутывают нас своими сетями. Есть множество сочинений, написанных единственно с целью обмана, но притом с таким сатанинским искусством, что чины, действующие вдали от административных центров и, так сказать, предоставленные самим себе, ничего не в состоянии различить. Увлекаясь прекрасным слогом сих книг, они с точностью следуют злодейским советам, в них изложенным, и ожидают за сие от начальства наград. Каково же бывает их горестное изумление, когда вместо награды из губернии получается перевод в другой стан, а иногда и предложение подать просьбу об отставке! К сожалению, я говорю об этом по опыту, ибо сам двукратно был вводим подобным образом в заблуждение. Однажды, когда, прочитав в одном сочинении, составленном якобы некоторым городничим «Устав о печении пирогов», я в подражание оному написал «Правила о том, в какие дни и с каким маслом надлежит вкушать блины», и в другой раз, когда, прочитав, как один городничий на все представления единообразно отвечал: «не потерплю!» и «разорю!» — я, взяв оного за образец, тоже упразднил словесные изъяснения и заменил оные звукоподражательностью. И в оба раза вместо награды я получил от начальства выговор, с таковым притом внушением, что книжками этого рода следует пользоваться лишь для того, чтобы поступать как раз в противоположность содержащимся в них указаниям! Вот почему я и предостерегаю вас, господа урядники! Будьте вообще осторожны в выборе ваших руководителей, но в особенности опасайтесь льстивых сочинительских приманок, погоня за коими может ревностного урядника довести до исступления! (Замечаю: каково? особенно в путинские времена!)

Третья ваша обязанность заключается в наблюдении за целостью и неприкосновенностью наших краеугольных камней. Вы знаете, о чем я говорю. Многие утверждают, что камни сии суть лишь недавнее изобретение становых приставов, но ведь для нас важно не то, когда и кем что изобретено, а то, что изобретенное получило надлежащий уход и что, следовательно, сила его для всех обязательна. Вы знаете эти камни, господа. Вы сами обладаете собственностью, сами имеете семейства, чтите начальство, ходите в храм божий, так что если б вы не были урядниками, то я сказал бы вам: идите, добрые люди, с миром, и бог да поддержит вас в ваших похвальных начинаниях! Но в качестве урядников вы не имеете права довольствоваться личным выполнением предписаний долга, но обязываетесь требовать, чтоб и другие с тою же мужественною непоколебимостью шли по стезе добродетели. Поэтому я приглашаю вас, а в крайнем случае даже приказываю, действовать в этом смысле с неукоснительностью и неуклонностью. Само собою, однако ж, разумеется, что если бы в районе ваших действий находились лица, не имеющие собственности, то нет нужды заставлять их приобретать земли или дома, но вы можете и даже должны требовать, чтобы лица эти, взамен обладания собственностью, утешали себя уважением таковой. (Наши времена! Наши!!!).

В–четвертых, я желал бы, чтоб вы как можно деятельнее сносились между собой и сообщали друг другу результаты ваших личных наблюдений. А еще лучше бы, если бы вы, хотя раз в месяц, собирались здесь, у меня, для совместного обсуждения возникающих в вашей практике вопросов и для получения от меня обязательных для вас разрешений и наставлений. Господа! я сам ничего больше, как первый урядник вверенного мне стана, и хотя в качестве станового пристава стою во главе вашей дружины, но пользуясь моим титулом лишь для того, чтобы, подобно недавно встретившемуся со мной на станции генералу Фарафонтьеву, объявить вам: и я и вы – одна семья! Все мы под богом ходим, все тщетно спрашиваем себя: что сей сон значит? Будем же действовать единодушно и единомысленно! и встанем грудью против общего врага! (Нигилисты, коммунисты, враги народа, мировой империализм, вновь коммунисты, чеченцы и т.д.)

Засим, что касается до прочих обывателей, то прошу вас дать мне время осмотреться, прежде нежели я решу, как с ними поступить. Теперь же скажу кратко: есть обыватели благонамеренные и есть неблагонамеренные, есть благонадежные и есть неблагонадежные. Подобно тому как и государства: бывают государства благоустроенные, но бывают и совсем расстроенные. Все это, конечно, выяснится по мере ознакомления моего с здешнею местностью; а до тех пор предлагаю вам одно: действуйте неукоснительно, но приберегите решительный натиск, покуда я, обнажив меч, не встану перед вами с кличем: горе строптивым!

Вот все, что я имел вам сказать для первого знакомства. Кажется, не забыл ничего…» (Конец цитаты).

Во–первых, заметьте, что это писано всего через 17 лет после освобождения крестьян от рабства. Этих лет с лихвой хватило для создания разветвленной и строго ранжированной государственной системы не только слежки, но и прямого угнетения взамен крепостного права.

Во–вторых, хотя Салтыков–Щедрин и пишет от лица рядового станового пристава, сам этот пристав по тупости ума не смог бы составить столь исчерпывающую и подробную инструкцию своим подчиненным, тем более что он прямо ссылается: «мы имеем и некоторые особливые указания». То есть это идет с самого «верха» империи.

В третьих, система с 16 века никогда не прекращалась, только совершенствовалась исходя из требования дня. В 16 веке чистый «сыск и правеж» над беглыми, а также «держать и не пущать» – примитивно. Но и времена – примитивные. В 19 веке – строгая развернутая «становая» (районная) система подавления номинальной свободы человека, главное из которой – запугивание. В двадцатом веке – на каждом предприятии, заводе, фабрике, колхозе. В результате чего, несмотря на повышение производительности труда, прокормить эту армию бездельников становилось невозможно.

В четвертых, кабак в те времена – это и ресторан, и нынешняя дискотека, и клуб, и театр, вообще все, что ныне считается учреждением досуга для народа. В связи с этим вернусь к водке, которой посвящены у меня многие работы. Хазары (казаки–разбойники) сперва просто ловили людей по лесам и продавали в рабство. Затем стали среди них жить, спаивая народ в церквах и на этой основе закабаляя его. Закабалив и превратив смердов (свободный землепашец) в крепостных, водку пить запретили. Вплоть до 1861 года. С освобождением крестьян кабаки стали плодиться как грибы, и кабатчик стал оплотом государства. Крестьяне по все России даже массово противостояли кабакам, за что были наказаны военно–полевыми судами. (См. «Трезвенное движение в БСЭ). О перманентном отношении коммунистов и нынешних «демократов» к водке вы и без меня знаете.

В пятых, обратите внимание на помещиков – отработанный материал. А чтобы было понятней, вспомните кем являются ныне бывшие секретари КПСС – миллионный отработанный отряд бывших властителей на заводах, фабриках, в колхозах, институтах и так далее, вплоть до Кремля. Отношение к ним сегодня такое, как описал его Салтыков–Щедрин на примере бывших помещиков. Даже слова вложил в уста станового пристава те же самые презрительно–пренебрежительные, какие и сегодня слышны в отношении бывших секретарей.

И, наконец, в шестых. «Сочинители и газетчики» в 16 веке на Руси не могли существовать, так как даже в начале 17 века сам царь Шуйский не умел ни читать, ни писать. И даже боярским детям иностранной грамоте учиться было запрещено. Но вред от простого календаря уже знал. Ибо, когда иностранный купец привез в Московию на продажу пачку календарей, царь втихаря выкупил их все и сжег. Заметьте также, что во времена крепостного права грамотными были только помещики, и то далеко не все. И писали они только про «Дворянские гнезда», да «про любовь», а о судьбе народа раздумывали только три человека – Радищев, Некрасов, да полунемец Герцен. С окончанием рабства бывшие рабы потянулись к знаниям и уже через 17 лет царский КГБ стал считать газетчиков и сочинителей самым страшным российским злом. Теперь же их покупают оптом и в розницу, а не продающихся – уничтожают, физически или нравственно.

Исходя из изложенного, сколько бы ни говорили нам власти, что спецслужбы защищают нас от внешних врагов, не верьте им – врут. Тем более что как только они «поймают» какого–либо «иностранного шпиона» (не в гэбэшной литературе, а наяву), так и нахлебываются говна до отвала. Но самый главный показатель их не только в никчемности, но и продажности – это то, что чуть ли не половина гэбешнков, попавших за рубеж, тут же переходят на сторону «противника». И торгуют нашими секретами. И выдают «подельников». Отсюда следует, что и этот столп – гнилой, краеугольный камень – чистейшая глина.

Столп № 4. Самодержавие, православие, соборность (народность). Я этот столп подробно рассматривал в других своих работах. Здесь отмечу его – тезисно. Этот столп–триумвират – сущее безобразие. Посмотрите сами. Самодержавие, родственное самодурству, в демократическом обществе не может быть ни столпом, ни частью столпа, так как самодержавие (то есть сам все держу как скотину в хлеву: и суд и расправу, и народ, и землю) может иметь место только в рабской стране. Недаром английские и прочие короли и королевы в развитых странах только лишь олицетворяют царствие по традиции, но давно уже не правят ничем абсолютно. Оно, было, и Ельцин чуть не стал таким царем, но пришел Путин и принялся «восстанавливать вертикаль власти», назначив именно себя на вершине этой вертикали. Все остальные – если и не слуги его, то вассалы, обязанные смотреть туда, куда глядят его собственные глаза. Чем не самодержавие? Скажет генеральному прокурору делать то–то и то–то, тот бежит и делает. Не скажет, прокурор под ногами у себя ничего не видит. Озадачит пенсионный фонд – тот пенсии прибавит, как будто от этого приказания в пенсионном фонде деньги выросли, а раньше засуха была, и поступивший в казну пенсионный налог иссыхал на корню. И так далее по любому ведомству, включая губернии. По любому вопросу. А что ныне самодержавие стало называться вертикалью президентской власти, так разве суть в названии? Однако он не говорит судьям, чтоб судили по закону, а не произвольно. Ишь забывчивый какой! И чиновникам не говорит, чтоб не брали взяток. Или уже сказал? Ах, они непослушные такие. Отсюда следует, что эта самая «вертикаль» стала такой своеобразной, такой самодержавной, такой беззаконной. Но зато – беспрекословно исполнительной.

Я только никак не пойму, как может сосуществовать самодержавие и капитализм? В Англии как только капитализм грянул, так самодержавие сразу же прекратилось. Да и у нас в России царь ничего не мог поделать с капиталистами, субсидировавшими революционеров. И заметьте, самодержавие практически прекратилось к 1917 году, но тут явились коммунисты, и восстановили его под другим названием, «демократического централизма». Это, когда вся страна должна слушаться политбюро, так называемый «центр демократии». А само политбюро народ выслушает, конечно, пока Феликс Эдмундович спит, но выполнять ничего не обязано, «централизм» ведь все–таки. То есть царская вертикаль власти. И как это Путин не догадается, что он вводит именно самодержавие?

Перейдем к православию. Всю одиозность этой религии – служанки самодержавия я рассмотрел во многих своих работах. Здесь затрону только два аспекта. Как именно «отделенная от государства» религия, которую исповедует не более 10 процентов населения (80 процентов ни в бога, ни в черта не верят, а 10 процентов исповедуют другие религии), может являться столпом государства? Это то же самое, что назвать столпом государства русских алкоголиков. Во–первых, их больше 10 процентов, во–вторых, это будет более похоже на истину. Ибо не пьет у нас в стране только тот, кому не наливают или очень уж болит печень.

Второй аспект заключается в том, что верить в бога начинают или с детства, или – никогда. Примеры, когда некоторые образованные женщины уходят в монастырь от большого жизненного стресса, являются не правилом, а исключением. Поэтому мне совершенно непонятно, как это полковник КГБ, у которого еще при вступлении в эту организацию спросили: веруешь? Или не примем, вдруг поверил в бога 50 лет от роду, когда большинство россиян начинают задумываться о пенсии. Или он и до того, как стал президентом, верил в бога? Тогда почему врал своим начальникам из КГБ? Ведь эта организация по самому ее самозванному определению должна иметь не только «горячие сердца», но и «чистые руки». Не думает же он в самом деле, что президентство ему послано богом? Лучше бы молился на Ельцина в качестве бога и на дочку его в качестве богородицы, оно и нам понятно бы было.

То есть, религия никаким столпом в России быть не может, тем более, православная, которую ныне сильно теснит католичество на фоне крепнущего ислама. Недаром господин Редигер обеспокоился и велит гнать католических священников вон из страны, что «вертикаль» исправно и выполняет. Взамен театральных крестных знамений президента. Вот КГБ – это столп, хотя и ложный.

С «соборностью», переименованной из–за архаичности в «народность», дело обстоит весьма туманно, так как никто кроме академиков–языковедов не знает, что это такое? Проясняю. Царские идеологи под это слово хотели подвести то, что «около 200 народов живут одной семьей». Ибо «собор» – это и простое «собрание трудящихся», и собрание в церкви–соборе (вселенский собор), и даже кабак, где локоть к локтю сидят и пьют водку крестьяне, купцы, разночинцы, мастеровые и прочие обыватели. Весь идиотизм такого предположения можно увидеть на примере зоопарка, если там убрать все вольеры и клетки, оставив только общий для всех животных забор, в просторечии – граница. Я уж не буду живописать, что там случится, вы и без меня можете весь этот бардак представить.

Потом, когда «дорогие россияне» (все 200 народов) перестали понимать слово «собор» (осталось только собрание, например, дворянское) ибо «собирать» народы в кучу против их воли стало неприличным, идеологи подыскали новое словечко – народность. И снова вышла ерунда. Ведь в этой «народности» надо подразумевать грамматическое наречие, обозначающее не предмет, а состояние. Точно так, кстати, как и «соборность», то есть не само собрание, а состояние собравшихся. Между тем, существительное «народность» – это всего лишь оскорбительное обозначение властями маленького народа. То есть, не народ, а всего лишь народность. Когда академики от пропаганды применили это слово, у них должно было по идее получиться, что народность – это такое состояние кучи народа, когда все они друг другу или сват, или брат. Или гости на свадьбе. Вот это–то «единение» за водкой и закуской и должно было обозначаться наречием «народность». Пока не подерутся, разумеется. Но драку в отличие от «народностной» свадьбы они вообще не рассматривали, они рассматривали это примерно как Эдем, то есть рай. Но академики на то и академики, чтобы разбираться в этой чуши, остальной народ вообще не понимал смысла этой «народности» в качестве наречия. Но если каждый божий день кричать с амвона «аллилуйя», то в конечном итоге это слово так всосется в сознание, что без него никак не обойтись, хотя ни один и не понимает, что это такое.

В результате я только и спрошу: нужен нам такой бессмысленный трехглавый столп?

Столп № 5. «Чужая» собственность. Подробно эту штуку в сравнении российского понимания и западного я рассмотрел в других работах. Здесь же можно было бы ограничиться выше приведенной цитатой из Салтыкова–Щедрина о том, что лиц, не имеющих собственности, не нужно агитировать ее приобретать, достаточно требовать, чтобы эти лица, взамен обладания собственностью, утешали бы себя уважением таковой. То есть, приказано уважать чужую собственность, никогда не имея своей, и не зная фактически, что это такое. Совершенно дурацкая «хитрость», не правда ли?

Выше я писал, ссылаясь на западных авторов 16 века, что все на русской земле, включая людей с их честью и достоинством, принадлежит великому князю. Князь, конечно, давал кое–кому частичку, как это принято у бандитов из так называемого «общака», но список таких счастливчиков – раз, два и обчелся. Остальной народ жил, не только сам принадлежа князю, но даже вместе со своими чашками, ложками и горшками. Потом список привилегированных бояр стал шириться, появились дворяне, но 95 процентов народа все равно ничего не имело, кроме своей (как сегодня говорят) виртуальной души. Наступили зачатки капитализма, и кое–что с собственностью стало проясняться. В частности, выяснилось, что она может принадлежать любому, кто ее сколотил. Но это продолжалось не более жизни одного поколения, с 1861 по 1917 год. Потом пришли коммунисты, и вся собственность страны оказалась государственной, то есть стала принадлежать опять царю, в форме генерального секретаря ЦК КПСС.

Теперь я хочу спросить, какое может быть представление у 95 процентов населения страны о собственности, никогда за предшествующие 500 лет не обладавшего собственностью? Если вы все же не можете сообразить, то вспомните пример М. Задорнова о вкусовых качествах ананаса, полученных у того, кто его не только не ел, но и никогда не видел. Поэтому население считает собственность просто божьим даром какому–либо человеку, но отнюдь не плодами его разумного труда. И всеми своими силами старается эту божью несправедливость уравновесить методом воровства. И ни одному не может прийти в голову стыдиться этого, ибо он, воруя, только старается сделать как можно более справедливее. И он никак не может понять, как это от «всенародной собственности» он не может отрезать себе кусочек?

В таких условиях и в связи с этим возникает непреодолимое противоречие между собственностью и государством–империей типа России. Как только значительная часть населения начинает иметь собственность, их называют сегодня средним классом, так государство–империя начинает разваливаться на составные части. Для недоверчивых приведу исторические примеры.

Как только стало чересчур много дворян, притом подавляющая их часть только назывались дворянами, имея по несколько десятков душ рабов, так среди них сразу же появлялись умники, которым это положение переставало нравиться. Прямо с этой предпосылки они начинали соображать о справедливости, естественно, среди себе подобных. В своем большинстве о чувствах рабов они пока не задумывались, хотя встречались дворяне и с более широким кругозором, например, поэт Некрасов. И как только большинству из «передового класса» становилось это ясно, так в ту же минуту этот «класс» переставал быть «столпом отечества». И царю его приходилось ликвидировать. Насчет ликвидации вы опять можете мне не поверить, поэтому пока читайте дальше, запомнив свое сомнение, я его ниже разрешу. Пока же я скажу, что не столько царю «приходилось ликвидировать», ибо среди царей умных – раз, два и обчелся, сколько спецслужбам. У них для этого были всегда аналитики, такие же как сегодня г–н Павловский со своим «фондом эффективной политики».

В общем, на смену дворянам явились кабатчики, малая часть из которых, сколотив немереный капитал на спаивании своего народа по желанию высоких властей, стали капиталистами. Но и капиталистов становилось все больше и больше, а удельный вес самых богатых из них неумолимо падал. Естественно, падало и их влияние в общей куче капиталистов. А это влияние как раз и составляло точный расчет: никто в империи кроме них, естественно, не должен обладать собственностью в сколько–нибудь ощутимом виде. Ибо собственность – это власть по своему усмотрению. Взрастал средний класс уже из ранее обездоленных рабов, их назвали кулаками. Неустанным трудом, строгим расчетом и бережливостью они пробивали себе путь. И в свою очередь, этот средний новый класс задумался над справедливостью. И империя вновь затрещала по всем своим швам. Отделились Финляндия, Прибалтика, Польша, Украина, Средняя Азия и даже Бессарабия. Все остальные народы, я имею в виду их передовой класс – средний класс не захотели жить и работать под идиотским лозунгом «самодержавие, православие, соборность». Им хотелось чего–то более определенного и ощутимого. Вместо журавля в небе – синицу в руках.

И тут явились коммунисты. Самым наглым образом обманув народ в полном его составе насчет собственности, они ее опять сделали той же самой, что была в 16 веке, то есть вся – великого князя, хотя он и назывался генеральным секретарем. Но, народ–то «разболтался», вот поэтому именно и произошел сталинизм, а вовсе не от шизофрении Сталина. Если хочешь сохранить империю в первозданном виде – всех, не держащих язык за зубами, — на каторгу, вернее, в ГУЛаг.

Оно бы так продолжалось вечно, но рабский труд, как известно, малопроизводителен, и страна села на нефтяную «иглу». Мы даже не умели сшить себе платья как следует, не говоря уже о народном автомобиле. Простой хлеб ежегодно покупали за нефть. А если вы – об атомных бомбах и ракетах, то эти «радости» и Северная Корея имеет, жуя в полном своем составе газонную траву. Но это была не единственная причина «революции» 91 года и перехода к частной собственности. Спецслужбы прекрасно видели, что вот–вот экономика рухнет, люди оголодают, и империя пойдет вразнос. И сделали революцию. В других своих работах я показал, что было именно так. Целью революции было завладеть государственной собственностью, продать ее за рубеж и самим туда же смотаться, пропивать свое «достояние».

Но ума не хватило все рассчитать, «фондов эффективной политики» у них еще не было. Были только «борцы с инакомыслием» типа нынешнего «американца» по фамилии Калугин. И вышло, что пока они размахивали руками, большая часть собственности оказалась в руках «березовских» и «гусинских», не имевших никакого отношения к спецслужбам, но обладавших умом и хваткой. Поэтому побег с полными карманами на Французскую Ривьеру откладывался. Надо было сперва отобрать собственность у незапланированных выскочек. Этим сейчас и занимаются во главе с президентом.

Между тем, явились «фонды эффективной политики», заявили о своих возможностях и нанялись к властям и службам, в первую очередь к «специальным». «Фонды эффективной политики» как дважды два доказали безмозглым по причине отвычки от рынка властям, что еще не все потеряно, есть шанс все возвратить на круги своя. А если уж не удастся, то только тогда уж бежать на Ривьеру, отобрав тем временем у скороспелых олигархов их «неправедное» добро. Перво–наперво надо было уничтожить только что народившийся средний класс, я имею в виду «челноков», кустарей–одиночек на ниве копчения колбас из мороженого мяса и так далее. А то они вновь задумались о равноправии. А равноправие, как я уже сказал, это конец империи. Надо было поставить народ в такое денежное положение, чтоб хватало только на еду и квартплату, но не на смену места жительства и работы, не говоря уже о смене власти. Сразу же потом надо было сделать прокуратуру и суд еще хуже, чем они были при коммунистах, чтоб народ не обольщался. На третьем месте стояло «восстановление вертикали власти», чтоб избранные ранее и много возомнившие о себе президенты республик и губернаторы знали, с чьей руки они отныне будут слизывать еду. Для простого же народа, на момент его краткосрочного очухивания от водки, придумали Чечню, для интеллектуалов технического плана – «новый» поворот сибирских рек, для интеллектуалов–гуманитариев – проблему Бен Ладена и Саддама Хуссейна.

А сами принялись «воплощать в жизнь» придумки «фондов эффективной политики». Грянул «дефолт», средний класс в одночасье вымер, после долгих мытарств с прокурорской чехардой остановились на Устинове, назначили «проверенного» в прокурорах министра юстиции. Провели еще ряд перестановок, самой заметной фигурой в которых был Степашин, лизавший сквозь слезы руку, снявшую его с работы. И этого ему, естественно не забыли. Отблагодарили работой, начальник которой ранее сильно их огорчал, суя свой нос туда, куда даже собака не сует свой х..

Перспектива начала проясняться, а затем и выстроилась как на плацу: лет эдак с десяток можно еще прожить, а потом уж – бежать окончательно, тем более что детки подросли, и все бегло болтают по–английски.

Но, я все же пишу в данном раздельчике не историю, а про собственность. Коммунисты хотят вернуться к «общегосударственной собственности», которую продавать и даже дарить можно лично. Олигархи «скороспелые», то есть не из КГБ, а «самостийные», так сказать самородки, хотят ее настолько укрупнить, чтоб им сам черт, а не только спецслужбы, не был страшен. Олигархов от спецслужб ничем не отличить от олигархов самостийных, разве что они сейчас соревнуются, чья возьмет. А потом они быстренько опять устроят рабство на основе бесплатной работы «дорогих россиян» на основе партии «единороссийской» власти, которую ударными темпами создают. «Правые силы», которые собственно и представляют самостийных олигархов, хотят удержаться на плаву за счет фиглярства, обращаясь к тем (среднему классу), которых ныне нет в природе. «Яблоко» же скисло пред лицом возобновляющегося ГУЛага. Ибо без него ныне снова не обойтись. Недаром американцы так спешили в Ирак. Я это потому говорю, что этому самому кислому «яблоку» никак не приходит в голову позвать в свои ряды весь российский народ на почве Второзакония, то есть отделения юриспруденции от идеологии. Ведь это так просто: пусть юриспруденция торжествует, независимо ни от чего.

Как только юриспруденция по–западному восторжествует, так сразу же возникнет вопрос о собственности, то есть о том, как ее поделили? Как ее «приобрели» олигархи за три копейки? Суд ее непременно национализирует на время, а затем вновь поделит, по справедливости. И весь народ поставит в равные стартовые условия. Затем, конечно, одни ее быстренько пропьют, другие – приумножат. И пойдет развитие по западному образцу. Не так быстро, разумеется, ибо народу надо отвыкнуть от 500–летней привычки не иметь собственность в своих руках по праву, но – воровать ее.

И уж только затем встанет вопрос о самой империи, которой при таких условиях несдобровать. Так что столп «царской», но в то же время и «ничейной» собственности для всего народа – ложный столп.

Столп № 6. Чрезмерная ответственность народа перед властями. В любом, даже самом демократическом, обществе ответственность народа перед законом велика. Но не это самое главное, главное – неотвратимость наказания за проступок с тем, чтобы народ не забывал об ответственности. Но еще главнее то обстоятельство, что на народ и его власти действует один и тот же закон.

Ответственность за нарушение закона на Западе, судя по взгляду из России, не очень уж и сурова. Нам даже бывает смешно, когда мы узнаем, что за такой–то проступок дали не только считанные месяцы тюрьмы, но даже и недели отсидки. У нас же минимум – это год. Притом, только за то, что у тебя в кармане власти нашли столовый или перочинный ножик. К ножикам уголовный кодекс подошел весьма скрупулезно. Тут и длина лезвия, и его ширина, и не только толщина, но и загиб лезвия учитывается. Так что и перочинный ножик может легко сойти за недопустимое к ношению оружие. Недаром у нас чуть ли не половина ран, нанесенных потерпевшим, квалифицируется как нанесенная шилом, либо отверткой. Народ знает, что даже за кухонный нож его легко посадят, даже если он никогда не вытаскивал его из кармана. За одно наличие в кармане.

За воровство же, например, простой доски, особенно если она принадлежит не частному человеку, а властям, минимальный срок – год. Если же доска длинная, и ее нести надо вдвоем, то немедленно вступает в силу осложнение – групповое хищение в сговоре, и тут уже – три года тюрьмы – это минимум. А если ты, отсидев год за прошлую доску, снова тащишь доску, притом длинную, вдвоем с сыном, то могут и десять лет впаять как неисправимому рецидивисту, втягивающему в свою преступную деятельность молодежь. И как организатор преступного сообщества. И всем властям, включая судей, плевать, что несешь ты эту доску перекрыть щель в прохудившейся крыше своей избушки на курьих ножках. В каковой даже свиней на Западе держать не станут, а если кто и станет держать, то его немедленно посадят в тюрьму недельки на две за издевательство над животными.

Но вот что интересно. Представитель любой ветви власти, например, продавший нашим потенциальным врагам военный корабль ценой в миллиард долларов, всего за один доллар, максимум получит 8 лет «условной» тюрьмы, минимум же – амнистия, выскочившая специально по этому случаю из Госдумы как черт из табакерки. Репортеры, корреспонденты и «обозреватели» ежедневно смакуют аналогичные происшествия в газетах, по радио и телевидению. Один украл «Уралмаш», другой – алюминиевую отрасль страны, третий – всю рыбу Дальнего Востока, четвертый – всю нефть, пятый – газ, а шестой – все якутские алмазы, военные генералы «приватизировали» всю армию и используют солдат как рабов на своих «дачах». Милицейские генералы «приватизировали» рядовых милиционеров, и теперь они носят им ежедневное пропитание как птичка–синичка своим птенцам. И со всех – как с гуся вода.

Но вот что поразительно. От четверти до трети простых российских мужиков, не начальников, отсидели в тюрьме хотя бы один срок. В официальной статистике это, естественно, не отражено, но я–то об этом знаю доподлинно, так как лет десять – двенадцать кряду почти ежедневно принимал их на работу, смотрел их трудовые книжки и паспорта, разговаривал «за жизнь», интересовался. И пусть мне хоть сам главный статистик страны по телевизору скажет, что тюрьмы прошли меньший процент российских мужиков, я ему не поверю, моим глазам «бумажных» свидетельств не надо.

Это ж надо себе представить! Власть разворовала всю огромную страну, и ни один из них не сидит в тюрьме, если не считать мелких сошек (прокуроришки, судейские, милицейские, таможенные и так далее, включая начальников ЖЭКов «за взятки» в размере МРОТ), которые иногда «сидят» как раз за то, что «не уважают старших». А от четверти до трети народа «сидит» или «сидело», или непременно «сядет», причем не наворовало себе не только «хором каменных», но даже и на сносное пропитание, так сказать «детишкам на молочишко». Повторяю, я этот «контингент» хорошо знаю, знаю как он «перебивается с хлеба на квас», с несбыточной мечтой купить подержанные «Жигули» за триста долларов. Каковых никак не может скопить, регулярно проедая и пропивая от безысходности свой нищенский МРОТ – минимальный размер оплаты труда. И если бы на Западе знали, что этот «размер» равен трем долларам в месяц при такой же цене у них пачки сигарет, они бы не Эрмитаж, Алмазный фонд и Большой театр приезжали к нам смотреть. А только поглазеть на «человекообразных», хоть и не животных, но живущих хуже овечки Долли.

А изо всех телевизоров и всех столбов несется: «Вы достойны своих правителей», «Вы обязаны служить в армии», «А ты уплатил налоги?», «Вы не забыли свой священный долг Чечне?», «Народ и власть – едины!», «Голосуй или проиграешь!». И следом за этим: «Будь бдителен», «Будь готов», «Не влезай – убьет!», «По газонам не ходить», «Не курить и не сорить!», «Машины не ставить», и наконец «На пол не плевать». И как насмешка: «Покупайте самолеты», «Покупайте…», «Реал трансхайер – переносите свои волосы с лобка и подмышек на голову! За тысячу долларов – волосок». Особенно последнее годится для шахтеров – из них половина от ежедневного мытья головы «хозяйственным» мылом из нефти – лысые. Может быть, им денег больше платить? Чтоб хватило хотя бы на туалетное мыло, не говоря уже о «Хелден шолдерс». Так нет, из телевизора несется: «Ты отвечаешь за все…». И за свои безнравственные власти – тоже.

Разумеется, этот столп – искусственный, специально для народа воздвигнутый.

Столп № 7. Безответственность властей. Это, конечно, не специально выстроенный властями столп отечества нашего. Но, он настолько реальная штука, что без его рассмотрения обойтись нельзя. Я понимаю, и вы должны понять, что сколько не кричи простому мужику «Ты отвечаешь за все…», он и ухом не поведет чтобы проявить эту самую ответственность. Ему жрать и выпить от тоски хочется. Да, и как «проявлять ответственность», например в Чечне, когда на тебя сам чеченский воздух целится с пяти сторон, шестая сторона – земля. Не говоря уже о каждом грозненском «слепом» окне. Или как закрутить «ответственно» сто гаек «согласно плану», если ты ответственно можешь закрутить от силы – пятьдесят? Другими словами, власти от народа требуют невозможного.

Рассмотрим саму власть. Только сперва замечу, что сам народ вынужден из–за потогонной системы труда безответственно закручивать гайки на «Жигулях». Но сам народ на этих «Жигулях» и ездит, проявляя не только ответственность, но и чудо бдительности: ни один дурак, купив новые «Жигули», не сядет за руль, не сделав так называемую «протяжку» всех трех тысяч гаек. Власти же никогда не сядут на «Жигули», у них у всех «Мерседесы» и «Ауди», у которых гайки закручены, как надо. Другими словами, свою безответственность народ предусмотрительно нейтрализует сам же, чего не скажешь о властях. Все их «решения и свершения» расхлебывает народ. Отчего в частной своей жизни он очень даже предусмотрительный.

Например, «подняли целину». Перевезли на нее миллиона два людей с чадами и домочадцами, обещая сладкую и сытую жизнь. Первые три года радовались урожаям, возводили дома, надрываясь, строили «новую» жизнь, не подозревая подвоха властей. Прошло 10 лет, и распаханный тонкий слой чернозема выдуло ветром, совсем ничего не растет, ложись, да помирай. Но, до них властям уже нет дела, живите, как хотите, а у нас – новые планы, реки будем разворачивать.

Начали строить БАМ, нагнали туда, в тайгу, в палатки миллиона два соотечественников, опять же с чадами и домочадцами. Ни детских садов, ни школ, ни магазинов, ни больниц, одни комары. Только построили для себя самое необходимое, попутно укладывая рельсы. И просвет в конце тоннеля засверкал, не фигурально, а реально. И – бац, деньги в стране кончились. Все, что были, отправили на танки и ракеты, а нефть как старая проститутка подешевела. Нету денег у власти. В чем же она виновата? Она же, власть хотела как лучше, защититься от китайцев, вдруг они Транссиб возьмут, БАМ останется. А китайцы все не нападают, будто не знают, что им специально оставили Транссиб, заменяя его БАМом. А тут вышло, что и БАМ достраивать не надо, так как Транссиб есть, и китайцам пока не нужен. Вернее нужен, но они его заберут потом, без всякой войны, так называемой «тихой сапой». Но тогда БАМ тем более не нужен, так как, забирая Транссиб, китайцы заберут прежде то, куда он, Транссиб вместе с БАМом ведут, то есть Дальний Восток. В общем, нет денег, а впрочем, их и не нужно. А БАМовцы? А ну их к черту, пусть живут как хотят, туда – сюда два миллиона россиян – какая разница? Песчинка. Правители думали, что все БАМовцы передохнут естественным образом, туда им и дорога. Ан нет, рельсы заржавели, а народ – живет. Кто охотится, кто шапки собольи шьет, третьи огороды развели на вечной мерзлоте, четвертые – рыбачат, пятые кедровые шишки бьют. «Живы будем – не помрем», – говорят. Зато налоги некому собирать, да и в армию сыновей брать перестали, ЗАГСов нет, вот власти и забыли, что им уже по 18 лет стукнуло.

Столп №8. «Собака на сене». Освоить захваченные «земли» Россия никогда не сможет. Это видно хотя бы потому, что раньше их не освоила. Сплошную рубку лесов как в «Сибирском цирюльнике» и продажа его до последнего бревна, не считая половины, которая гниет по берегам сплавных рек и плавает в Северном ледовитом океане я «освоением» не считаю. Выкачку из недр нефти и газа с потерями их в недрах и на поверхности земли чуть ли не на 80 процентов с попутным превращением «месторождений» в лунный пейзаж – тем более. Подробнее смотри в статье «Природные ресурсы».

За освоение надо считать хотя бы освоение Аляски проданной нами за гроши американцам. Не сказать, что ныне на Аляске – рай земной, слишком уж там климат специфический для большинства жителей Земли. Но то, что американцы сделали с Аляской после покупки, а это всего лишь немногим более 100 лет, невозможно даже близко сопоставить с российской Сибирью, «осваиваемой» Россией, грубо говоря, 500 лет.

Я понимаю, что у нас вечно нет денег на «освоение». Поэтому мы только грабим Сибирь, ничего не давая ей взамен. Денег же нет потому, что ни у одной державы мира, даже у Америки, не найдется таких денег. И все остальные «белые пятна» Земли были освоены именно международным сотрудничеством, вернее международным капиталом, который с легкостью получил права собственности на часть осваиваемых земель. И здесь в большей степени играют не государства, а именно товарно–денежные международные отношения, которые, в свою очередь, подчиняются частному праву.

Это так должно быть всем понятно, что я даже не хочу далее развивать эту мысль. То есть, вложивший деньги в освоение (государство (и) или частный капитал), имеет законное и неотъемлемое право на прибыль от вложений в осваиваемую за вложенные деньги землю. Вот тут–то и «зарыта собака», которая ляжет охранять сено, совершенно ненужное ей самой.

Россия никогда с момента начала своей экспансии по захвату чужих «земель» и по сегодняшний день не могла научиться эффективно управлять захваченным, она могла только грабить захваченные природные ресурсы, включая людей, отправляемых на очередную войну по захвату новых земель. Вместе с тем, Россия видела невооруженным своим глазом (все остальное у нее всегда вооружено), что «вооруженный» только деньгами Запад делает чудеса на «белых пятнах» Земли. И как хитрый дурак сообразила, что она потеряет контроль над своими «землями» при таком раскладе. «Ни мне – ни тебе» решила моя страна и начала еще больше безобразничать на захваченных землях. Ибо все то, что она награбляла тут же уходило на Запад за гроши, а эти гроши тут же «уходили» у России на латание дыр в смысле «охраны» своих земель от денежной «экспансии» Запада. Так как «собаку», охраняющую «сено», нужно кормить. Сено, как известно, собаки не едят.

Когда–то это закончится? Когда – не знаю.

Исторические «прививки» и «лекарства»

Введение

Человечество борется за свою жизнь от болезней двумя способами: лекарствами и прививками. Первый способ бывает достаточно радикален, например, антибиотики, но очень недолговременный: с десятилетиями, а иногда и только с годами, антибиотик перестает действовать. Хоть всю аптеку выпей, а болеть придется тяжело, а иногда и смертельно. Именно так случилось в наши дни с совсем недавно «побежденным» туберкулезом.

Дело в том, что все хотят жить, даже микробы и вирусы, паразитирующие на нашем с вами организме в период таких болезней. А раз хочешь жить, то умей, как говорится, вертеться. И вирусы с микробами быстро, генетически приучаются отраву–антибиотик потреблять как довольно приличную «пищевую добавку» к своей основной пище – нашим с вами телам, типа нашего витамина «С».

Это сильно напоминает завоеванные силой оружия народы. Не успеешь обернуться, как победители и побежденные переженились, а монарх–антибиотик, пославший их воевать, помер. Рождается новый монарх–антибиотик, и все начинается сначала, притом вновь начинает воевать не обязательно тот же народ, что в прошлый раз, а тот, у кого монарх–антибиотик появился.

Таким образом, война, которую историки ставят во «главу всех углов» и «краеугольных камней» истории, на самом деле как быстротечная ссора в трамвае: сперва один добрался до своей остановки, потом – другой, а остальные в образе «мира» поехали дальше. Естественно, это же самое относится и к монархам–антибиотикам, они точно такое же имеют значение для истории.

Всем известно, что прививки от заразных болезней ставят своей целью перенесение этой данной болезни в легкой форме, и в результате этого выработать к ней иммунитет, дабы не заболеть этой болезнью повторно, но в тяжелой, даже в смертельной форме. Так, например, поголовная прививка черной оспы всем новорожденным позволила вычеркнуть эту болезнь из истории ВОЗ – Всемирной организации здравоохранения. Таких примеров можно набрать десятки, но я не хочу углубляться в это дело, так как прививки мне потребовались для исторических целей. В качестве наглядного примера. Как будто некардинальное решение проблемы прививками, которые надо неукоснительно и неутомимо поддерживать, фактически является кардинальным решением, только, как говорится, без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Лекарства же, на первый взгляд, – кардинальное решение, на поверку же оказываются мертвому припарками. Поэтому и в истории войны–лекарства на длительную перспективу не имеют никакого значения. В то время как «прививки» (ныне говорят – модификация поведения) – основа долговременной жизни народа.

Тут следуют выводы. Во–первых, кардинальных средств не бывает. Ни в чем. Насчет антибиотиков я уже сказал. Оспа, отлежавшись в земле в качестве куколок все то время, пока делались прививки, дождалась народной усталости, более того, она делала вид для ВОЗ, что вообще погибла. И как только ВОЗ прекратила, ставшие «бесполезными в виду гибели возбудителя», прививки, тут же набросилась на беззащитных младенцев с удвоенной силой. Кажется, медики подумывают о возобновлении прививок. Только все то, что ранее действовало, и лежит сейчас в пробирках, так сказать, про запас, действовать перестало. Куколки, лежа в земле, время зря не теряли, и теперь оспа протекает наподобие, например, атипичной пневмонии.

Во–вторых вытекает из во–первых. То есть, застой хоть в чем – смерти подобен. Народ сильно страдал от оспы, особенно в Центральной Азии, где родился санскрит (Афганистан) вместе с «арийцами», из которых согласно официальной истории «произошли» индоевропейская семья языков и народов. Я это к тому сказал, что я–то так не считаю. Я считаю, что все это произошло от торгового племени из Йемена, то есть евреев. Здесь я в подробности вдаваться не буду, отсылаю к другим своим работам. Скажу только, что на самой заре внедрения евреев в другие народы с помощью изобретенной ими торговли они больше всех болели оспой как новые для ареала люди.

Известно, что горные люди, почти ежедневно употреблявшие в пищу горных куропаток (забыл, как они называются, вроде бы, каланы или куланы), оспой не болели. Что–то было в этих птицах, что не нравилось возбудителям оспы. Притом это «что–то» переходило в кровь человека, и человек становился тоже невкусным для оспы. Мало того, человек, поевший немного человечины, которая, в свою очередь, когда–то поела, будучи еще в живом виде, этих куропаток, тоже становился невкусным для оспы. Но, так как ловить по горам куропаток было труднее, чем поймать человека, едавшего куропаток, то так и стали поступать в «борьбе» с оспой. И именно так родилась идея вакцины из «ослабленных» возбудителей оспы. Как видите, это было очень давно. Племя же, сделавшее величайшее изобретение на Земле – торговлю, не долго ломало голову над проблемой оспы. Тем более что вслед за торговлей они изобрели «индоевропейскую семью» языков и точно такую же семью письменностей. Каковые тут же стали «только частью» семитско–хамитских языков, в свою очередь, входящих в «афразийское дерево языков». Дураку понятно, только не историкам и языковедам, откуда тут должны расти ноги. Но, не понимают. Я это так сказал, к слову. (Подробнее – в других моих работах).

Хотя и не совсем. Войны и цари примерно так же важны для истории, как и антибиотики. Они быстро теряют свои свойства, и даже только что вышедшие из–под станка, который лепит таблетки. Другое дело вакцины, только надо никогда не забывать, что применение их должно быть планомерным, неутомимым, никогда не прекращяющимся. Иначе «куколки в земле» проснутся и начнут действовать. Я здесь уже имею в виду не столько куколок, сколько самобытность народов. Как только давление на народ прекращается, он возвращается на круги своя, в то самое место на исторической шкале, в котором это давление получил. И не имеет никакого значения, хорошим это было давлением или плохим. Естество – «превыше всего», а вовсе не «Америка».

Сейчас я хочу предупредить вас, любезный читатель, что продолжать читать эту статью может лишь тот, кто читал мои другие работы. Иначе это будет для вас то же самое, что слушать «разговор» муравьев, сидя около муравейника. Притом, впервые в жизни.

Япония

Можно было бы начать этот разговор не с Японии, а, например, с древних инков и майя или, в крайнем случае, с древних египтян или вавилонян. Но, Япония для вас будет понятней, почти вся ее история – на ваших глазах, исключая то, что я вам расскажу из наблюдений русского писателя Гончарова, написавшего изучаемую в школе книгу «Обломов».

1850 годы, всего 150 лет назад. По Европе вот уже 50 лет бегают паровозы, плавают железные корабли – тоже «под паром». Наполеон, по–моему, уже помер, или близок к этому. Во всяком случае, его давно уже нет во Франции. Я это к тому говорю, что европейцы носят сюртуки и цилиндры, знакомы с честью, совестью и правосудием, вилку держат в левой руке, а нож – в правой.

В Японии же простой народ ходит даже в октябре практически голым, даже женщины. И тепло одетому, по сезону, северянину Гончарову очень жаль этих южан. То есть им не жарко, а просто нечего надеть на себя. Между тем, их элита намотала на себя столько тряпок, что выглядят форменными чучелами. Ни один человек, даже губернатор провинции, не может принять самого простого решения по вверенной ему провинции, не получив добро от их «кремля» в Токио и Киото. Совсем как у нас из «двух столиц» – Питера и Москвы. Я уже не говорю о «простых» людях, они просто «запрограммированы», как кусочком свинца снизу – куклы–неваляшки. Промышленности – никакой, хотя медь и железо используются. Послушание народа – потрясающее. Кораблей не строят, я думаю, потому, чтобы могли только рыбачить, но не отплыть дальше версты от берега. Ибо их рыбачьи лодки напоминают два бревна, связанные на одном конце, а между другими концами – промежуток воды. Я это к тому говорю, что не может народ, живущий на море и морем, не научиться строить если не корабли, то лодки, приспособленные к дальнему плаванию. Вспомните хотя бы папирусные лодки Тура Хейердала. Из больших изобретений есть также водка – саке.

В это же самое время в Японии – высочайшее искусство художественной обработки, требующее исключительной тщательности и ремесленной сложности производства. Ритуал и церемониал во всем доведен до автоматизма. Стальные мечи самураев – верх совершенства металлургии. Изобразительное, декоративное и прикладное искусство продуманно и философично. Пишут китайскими иероглифами так, что без труда понимают друг друга, но общения – никакого.

У китайцев самих никаких морских кораблей нет. Весь Китай поголовно на опиуме. Междоусобицы в Китае наподобие британской мифической войны алой и белой роз. Но искусство – примерно одно и то же, что и в Японии. Англичан и голландцев в приморском Китае полно, но они не обращают внимания на китайскую возню, делая свой бизнес.

1900 годы, всего 100 лет назад, и через 50 лет после Гончарова. Понастроив за 50 лет точно таких же «европейских» стальных кораблей, японцы наголову разбивают флот русского адмирала Рождественского и топят наш знаменитый крейсер «Варяг», взрывают «Петропавловск», отбирают пол–Сахалина и ряд других земель, в том числе китайских, которые мы считали уже почти своими. И откуда только взялась морская тактика и стратегия у японского адмирала Того, отец которого еще плавал на упомянутых выше двух бревнах? Но и не это главное. Россия и тогда уже имела «одну шестую» сушу Земли с ее несметными богатствами, и только что продала Америке Аляску. Вот именно поэтому и продала, что взяла в рот больше, чем могла проглотить. Чуть не подавилась. Но я о Японии, а не о России.

1940 годы, всего 60 лет назад, средняя продолжительность жизни человека. Япония настолько сильна, что замечена и приголублена Гитлером, а сама Япония не побоялась сделать американцам Перл–Харбор. Ибо в Соединенных Штатах дела эксплуатации народа достигли почти японского размаха 90–летней давности, времен Гончарова. Надо заметить, что Америка столь же почти богата природными ресурсами сколь и Россия, а в Японии почти ничего нет, не считая «веток цветущей сакуры», каковые столь же бесполезны в стратегическом плане, сколь петушиные бои на всех фронтах, в том числе между собой, сегодняшних русских генералов.

1945 год. Американцы недаром сбросили на Японию первые атомные бомбы в мире. И общее мнение, что сделали они это в отместку за Перл–Харбор – ерунда. В коллективной многоголовой стратегии не бывает мщения за мелочные обиды, вроде плюнул ближе трех метров – на дуэль! Американцы в действительности очень боялись чересчур дисциплинированной и настырной японской армии. Недаром они ее фактически запретили, по сей день, превратив в «силы обороны», наподобие наших современных, игрушечных казаков: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

Атомная бомбардировка повергла японцев в ужас, притом всех без исключения, и элиту, и народ. Это и было нужно для того, чтобы изменить мировоззрение элиты, поставить ее под народный контроль. Точно так, как американцы сделали у себя дома в результате кризиса власти, а не перепроизводства жизненных благ в тридцатые годы, как думают наши все еще «советские» экономисты. И именно для этого столь долго держали там свои оккупационные войска, как сегодня держат в покоренном Ираке. Надо было на первом этапе контролировать сотрудничество элиты и народа.

В настоящее время Япония – всем пример для подражания и зависти. Во всех сферах. Даже в интеллигентности решения проблемы «северных земель». В качестве доказательства, что американцы сделали там все правильно, служит факт, что сразу же после премьерства почти все их «главы» регулярно садятся в тюрьму. Особенно это заметно по Южной Корее, которая в этом отношении является полным аналогом Японии, не считая, разумеется, атомной бомбы. А вот у нас в России этого отродясь не бывало, несмотря на явную туда дорогу всем нашим правителям, что показывает на искони отсутствующее сотрудничество между нашим народом и элитой.

Замечу напоследок этой части истории, что в этих краях скоро перестанут садить в тюрьму своих премьеров, они научатся довольно трудной науке не воровать и, главное, отвечать за свои дела перед народом. Судя по газетам, кажется, в этом направлении уже видны некие результаты.

Подитожу. В истории Японии почти незаметно влияние торгового племени. Но его можно найти, если заранее знать, что нет на Земле народа, кроме австралийских аборигенов, на который бы это племя не оказало своего влияния, как позитивного, так и негативного. Особенно хорошо здесь заметно влияние негативное. Все–таки остров, а не континент, где влияние соседних племен избежать не удается никак.

В других своих работах я показал, что торговое племя, внедряясь в народы торговать, в конечном итоге стремилось ассимилироваться с ним на правах его элиты, властной верхушки. Здесь я повторяться не буду. Скажу только, что в России – то же самое. Но, так как евреев не должно быть больше 5 процентов от населения, иначе ему их не прокормить, а плодятся от сытости всегда больше, то на острове наступил момент сатурации. И, грубо говоря, народ стал ходить голым, для которого мясо являлось продуктом таким же экзотическим и недоступным как для племени африканских пигмеев осетровая зернистая икра. Это 1850 годы.

Но, именно торговое племя приносило в народы как развитую человеческую речь и письменность, так и искусства и ремесла, собранные со всего света и усовершенствованные ими на своем пути. Именно таким образом все это явилось в Японии, в Корее, в Китае. И приобрело уже здесь свою индивидуальность. Часть торгового племени, ставшее элитой японцев, захотело так жить дальше бессчетное число лет, и в этом была их ошибка, самураев становилось больше, чем самого японского народа. Японцы вымирали и бежали, куда глаза глядят, тем более что даже в Малайзии туземные пироги пересекают океан. Кстати, заметьте себе, что по древнееврейски «сам» — небо, «ор» – свет. Так что слову «самурай» неоткуда было больше взяться как от торгового племени. Самурай – «небесный свет», что может быть лучше?

Самые умные на Земле торговцы, став самураями и совсем обезумев не столько от этого, сколько от перспектив своей плодовитости, тут же запретили «своему» народу строить такие лодки, на которых можно было отплыть далее одной мили от берега. И заставили тщательно лакировать себе шкатулки, чтоб не болтались без дела, выйдя из грязи рисовых чеков. Вот такими и застал их Гончаров в посольстве адмирала Путятина. Причем самураи быстро догоняли «свой» народ по умственному развитию, ибо избыточное довольство окружающей средой по Фрезеру формирует самые отсталые племена дикарей. Народ же, как и советский народ, для которого окружающая среда стала невыносимой, быстро умнел. Что мы сегодня с вами видим на примере хотя бы японской электроники.

Как ни странно, но именно американцы дали Японии толчок к ее нынешнему развитию, и не только в 1945 году. Россия в 1850 годы уже чувствовала, что откусила от земного шара слишком большой кусок, поэтому всячески заигрывала с Японией. Миссия, с которой плавал Гончаров, ставила своей целью преодолеть отчужденность Японии от всего остального мира и приблизить ее к себе, взять под свою опеку, сделав буфером на Тихом океане. Именно поэтому русское посольство старательно не замечало всех тех проволочек, почти насмешек, которые творили японцы на переговорах, около года не говоря ни да, ни нет нашим предложениям о сотрудничестве. Американцы же, искоса поглядывая на наши затянувшиеся реверансы в Японии, одним махом, не спрашивая и не ожидая разрешения годами, высадились и начали вести себя там как дома: напористо, с размахом, категорически. В недолгом времени Япония стала равной России на Тихом океане, что и подтвердила в начале 20 века, разгромив экспедиционный флот России. Но, это все – канва, вышивка – впереди.

Американцы начали сотрудничать не с японцами, а только с самураями, которые, вы уже знаете, кто. У самураев же просто не было другого выхода, американцы к ним пришли, и это было фактом: пришлось открываться. И самураи воспользовались возможностью принять научно–технический прогресс, не меня своего отношения с народом. Ведь и российская элита чуть раньше сделала то же самое. Прогресс он и есть прогресс, даже заемный. Народ приоделся, перестав ходить голышом. Поэтому точно такая же безмерная эксплуатация народа стала давать более весомые плоды. Но сколь веревочке не виться, а конец у нее есть: к 1945 году из народа было высосано все, что он мог дать уже на уровне более высокого качества научно–технического прогресса. Вот тут американцам и потребовалось менять отношения народа и самураев. Ныне последних просто нет. Я не исключаю, конечно, что у них есть ностальгические какие–нибудь объединения типа тех, куда ныне ходит наш «дворянин» Никита Михалков, но эти объединения такие же игрушечные, как и наши «ельцинско–путинские» казаки.

Япония интересна в историческом плане тем, что она могла быть полностью изолирована от внешнего мира усилиями самураев. И здесь виден в чистом виде способ «прививок». «Лекарства» тут не использовались никогда, хотя историки нам и врут о войнах, которые, дескать, вела древняя Япония. Этого, во–первых, не могло быть просто физически из–за отсутствия морских судов и, во–вторых, толку от войн как я показал выше – никакого. Мирное завоевание на основе торговли – единственно возможный путь покорения народа. В основном с помощью водки. И я недаром отметил наличие в Японии саке. Чтобы понять, как это делается, надо ознакомиться с моими другими работами, имея в виду, что водка – достаточно сложный в технологии продукт для древнего времени. Солженицын это показал в своей последней книге. Даже в конце 19 века делать ее в России умели только евреи, торговое племя. Саке делать тоже не просто. И вкус у него, если не подогревать, еще хуже, чем у русского самогона.

Самые характерные генетические народные черты при многовековых «прививках»: невообразимая покорность властям, гипертрофированное понимание слова «родина», которую надо непрерывно защищать, даже на другой стороне планеты. Уважение богатства, не заработанного, но данного от бога. Самураи – пуп Японии. Закон и суд – не соревнование сторон, а наказание назначенного виновным. Корпоративная преданность в ущерб личности, не вытекающая ни из чего. Ты – начальник, я – дурак; я – начальник, ты – дурак. Непревзойденное терпение.

Все это очень мешает развитию демократии, вернее, исключает его. Развитию демократии сопротивляется генетика, вышедшая из «прививок». И неспроста на «проходных» офисов, фабрик и заводов Японии ныне выставлены чучела их начальников, которых можно бить по морде ежедневно, приходя на работу. Только так ускоряется процесс подавления последствий прекратившихся прививок. Я хочу сказать о тех «куколках», которым следует воспрянуть. Хотя «болезнь» тут надо заменить естественным состоянием вещей. Я имею в виду то, что при естественном течении соревнования между микробом и человеком не должен кто–то победить, микроб или человек. Надо учиться сосуществовать, по возможности не причиняя необратимого вреда друг другу. Это даже по бывшим травоядным игуанодонтам и тиранозаврам, которые не нуждаются в дополнительной характеристике, видно.

Древние инки и майя

Не такие уж они и древние. Просто это застывший Вавилон или Древний Египет. Тур Хейердал для меня не тем велик, что океан переплыл на папирусной лодке, а тем, что исторически связал воедино именно эфиопский тростник, из которого делали древние океанские корабли, и Южную, Центральную Америку.

Достигнув Гибралтара, (см. мои другие работы), торговое племя не могло не заинтересоваться тем, что же там дальше? Тем более что этому племени, занявшемуся торговлей, невозможно было остановиться, так как численность его от выгод торговли росла, и прокормиться на одном месте своим «ремеслом» им было все труднее и труднее. Это похоже на цепную реакцию в куске урана критической массы.

Тур Хейердал доказал, что тростник был эфиопский. А Эфиопия – это первый этап мирного завоевания народов с помощью торговли. Именно в Эфиопию из Йемена двинулось западное колено древних евреев, восточное же направилось в Индию и Персидский залив. Больше было некуда: на юге – Индийский океан, на севере – пустыня, где делать особенно нечего, ибо именно отсюда евреи спустились в Йемен, к морю.

Преодолевая пространства, особенно по Нилу и Средиземному морю, восточное колено торгового племени усовершенствовало свои корабли – основной их дом, ибо даже каменные свои дома, непрерывно соседствующие друг с другом, они впоследствии называли кораблями – нефами. В общем, насмелились и поплыли через Атлантику, правда, тогда она по данным современной геологии была значительно уже.

Потом историки, нанятые Козимо Медичи в «Платоновскую академию» во Флоренции, все это «забыли», назначив Христофора Колумба открывать Америку в качестве «торжества христианства», которое только и начало внедряться усилиями флорентийского «Отца народа», как Медичи называли официально. Тут и флорентиец Америго Веспуччи выскочил, видевший море только издалека. И такой же сухопутный «мореплаватель» Христофор Колумб, который сам себя называл именем Ferens, то есть флорентийцем (Ferenze – Флоренция и сегодня). В общем, заморочили нам голову.

Конечно, плавание через океан – непростое дело в те времена. Тут о регулярных рейсах говорить не приходится. Более того, это может быть только массовый, но однократный порыв в период максимального прироста торгового населения. Нечто, подобное жесту отчаяния. И именно поэтому, может быть, сведения эти затерялись в еврейской истории в Старом Свете. Но пребывание неких пришельцев, зато, осталось в мифах инков и майя.

В отличие от конкистадоров постколумбовских времен торговое племя изначально никогда не воевало, ни с кем. Оно торговало, причем с огромными прибылями, которые сегодня кажутся совершенно нереальными, но они были эти прибыли, и это так естественно среди тех прочесываемых евреями племен, которые не знали истинную цену своим товарам. А торговцы все это отлично, исчерпывающе знали. Поэтому я недаром поместил инков и майя на второе место после Японии.

Соотношение торговцев и аборигенов было в Новом Свете несравненно со Старым Светом велико, на одного торговца могла быть тысяча и даже больше аборигенов. Но надо иметь в виду, что проникновение их вглубь континента шло очень медленно, по мере внедрения в прибрежные племена, где они тот же час становились «пришельцами с луны» с соответствующими привилегиями. Так что внедрение их во властную элиту было мгновенным, а размножение – взрывным, в том числе от смешенных браков. И я совсем забыл сказать, что торговое племя всегда растекалось по странам и народам в составе полных семей, женщинам никогда изменять своим мужьям не позволялось, чего нельзя сказать, даже сегодня, о верности еврейских мужчин. Измена им прощается почти автоматически, особенно, когда жена стареет.

Особенность торговцев в отличие от всех других народов состоит в том, что они могут жить отдельной семьей среди общины другого народа, и семьи эти объединяет только бог Яхве, но так крепко, что им можно в этом позавидовать. По этому поводу можно прочитать мои другие работы, основа которых – что такое истинное Второзаконие Моисея? Это почти автоматически делает эти семьи не только главами, но и богами данного племени. Богами им позволяют стать чрезвычайно широкие знания, накопленные в предыдущие сотни лет торговли и хитроумного образа жизни среди других народов.

Здесь я хочу сделать небольшое отступление на предмет возникновения не только цивилизации, но и подчиненности единому царю больших пространств и куч населения. Изучение современных аборигенов (Австралия, Африка, Америка, Океания) показало, что не бывает достаточно больших объединений племен, подчиненных одному царю. Не бывает больших пространств, составляющих так называемое государство. Эти народы, иногда достаточно большие, живут наподобие автономных муравейников, отстоящих друг от друга достаточно далеко с тем, чтобы не соприкасаться бок о бок. Это – естественное неприятие войны, которое историки никак не могут осмыслить. Ибо у них вся история построена на одних только войнах.

Я все это сказал к тому, что не могли инки и майя создать самостоятельно свои империи. Им это сделать кто–то помог, иначе их империи были бы противоестественны. Вся история евреев состоит из непрерывного соперничества между собой, но Второзаконие их объединяет. И это помогает им, находясь друг от друга далеко, иметь одну политику. Это с одной стороны. С другой стороны, внедрившись во властную верхушку аборигенов, кланы начинают скрыто враждовать, имея одну и ту же политику. Именно так устроен исламский мир сплошной полосой от Индонезии до Гибралтара. Государств много, а политика – одна. И государства ислама по большей части не воюют друг с другом. А ислам как я показал в других своих работах, это тот же самый иудаизм, только основанный на Первозаконии, где перепутаны нравственные и литургические догмы, и человеку не оставлено места для самостоятельности. И ислам создан раньше христианства, и именно евреями, бросившими торговать ради внедрения во властную элиту прочесанных ими народов.

Вернемся в Южную Америку. То, что я сказал чуть выше, позволило евреям, ставшими элитой южноамериканских индейцев, создать империю инков и майя, совершенно так же как это было создано в исламском мире, в том числе, в Египте, Вавилоне и прочая. И что же дальше?

Дальше наступает время прививок. Его особенность в данном случае состоит в том, чтобы объединять племена какой–то общей идеей, склеивать их в империю. Притом имея в виду, что элиты очень мало, а народа – завались. И евреи сделали то, что уже ими было опробовано в Вавилоне и Египте – строить Вавилонские башни и египетские пирамиды. То есть заставить делать народ то, что делать никому не придет в голову. Из–за явной дури. Теперь мы ездим туда, смотрим, удивляемся и никак не найдем причин строительства этих гигантских южноамериканских развалившихся построек. И потомки инков и майя ничем не могут нам помочь. Сами не знают. Они даже не знают, зачем им потребовалось столько золота, которое потом конкистадоры вывозили кораблями. Зато евреи знали, они с этим металлом давно дружны, еще с Йемена.

Теперь – самое интересное. Куда делись южноамериканские евреи? Судя по Японии, они давно стали «самураями» с императором во главе, отгородившись не нарочно от мира, а в силу океана. Сидя на тронах, больших и маленьких, они давно разучились плавать. Но и в России – то же самое. Куда делись хазары, покорившие ее народы–аборигены и севшие на троны во главе их? (См. мои другие работы).

Тут две возможности, даже – три. Во–первых, один автор, забыл его фамилию, выдвинул теорию деградации когда–то всесильной династии инков и майя в результате пресыщения жизнью наподобие византийской элиты. И все пришло в упадок, народ вернулся к исходному состоянию, так как ничего не умел, кроме как подневольно строить «пирамиды». Это и с «теорией прививок» согласуется. И не только с ней. Боясь окончательно ассимилироваться, прибегли к близкородственным бракам, ими вся история евреев полна. Тем более что согласно современным понятиям генетики близкородственные браки (чистая линия) позволяет сохранить генетический ум в ущерб здоровью. Так и вымереть недолго.

Во–вторых, возможна «оспа», к которой так и не нашли ключа наподобие того, чтобы есть своих сограждан, евших горных куропаток. В третьих, возможна и полная ассимиляция, вытекающая из той же «оспы». «Оспа» прекратилась с перекрестными браками, но генофонд был потерян. Ведь евреев все–таки в Америку уехало слишком мало, притом, возможно, близкая родня, так как договориться о таком большом предприятии как путь за океан – специфика родственной, племенной близости.

Скорее всего, действовали вперемешку все три причины, ведь подпитаться своей кровью было невозможно. А диаспора была слишком мала. Оно бы и в Японии так могло случиться, не подсуетись вовремя американцы.

Впрочем, может быть и «бунт, бессмысленный и беспощадный». На это дело в Южной Америке и по сей день большие мастаки, вспыхивают от малейшей искры. Не чета русскому многотерпению.

И, наконец, а куда делись евреи из Индии и многочисленных мусульманских стран? Ниже я остановлюсь еще на этом.

Индия

Тут речь пойдет о восточном «израилевом колене». Я бы, может быть, об Индии вообще не вспомнил, так как там был аналогичный процесс и знакомства с научно–техническим прогрессом, и с искусством, и с языком–письменностью. И даже строительство «пирамид», которое здесь выступало в виде циклопических храмов, высеченных в скалах. Если бы не цыгане, которые, с одной стороны, согласно официальной истории бывшие индийцы, а, с другой стороны, – евреи. Правда, о второй стороне кроме меня никто не знает.

Индия, как и весь Индокитай, вся Юго–Восточная Азия имеет одну особенность – обильное плодоношение народа. Оно, я думаю, связано с многочисленными опасностями жизни в доисторические времена, в том числе от многочисленных вирусов и микробов. Недаром и поныне все пандемии, вплоть до нынешней атипичной пневмонии, идут именно отсюда. К обильному плодоношению есть два пути: тысячи икринок, из которых в живых остаются единицы, и ранний брак. Однако, «икринки» в джунгли не выбросишь, их надо кормить и воспитывать какое–то время, чего рыбы не делают, поэтому этот путь отпадает. А вот ранние браки, вернее способность к радиальным последствиям совокупления в самом раннем возрасте, 7 – 10 лет от роду – путь воспроизводства населения, давно известный в Индии. Именно таким образом, индусы в доисторические времена, в неблагоприятной среде обитания, я думаю, противостояли этой агрессивной среде.

И тут пришли торговцы, принеся с собой кроме самой торговли полный комплекс известного в те времена научно–технического прогресса. Именно это позволило столь пышно расцвести народонаселению, хотя этот факт и относят, на мой взгляд, запоздало, ко времени экспансии англичан. Разумеется, и евреи, никогда не страдавшие отсутствием плодовитости, не отставали по деторождению, ибо Индия могла прокормить уже тогда столько, сколько прокармливает сегодня – миллиард. Но, в те времена – только на пределе выживания. Индийские аборигены, сколько бы их ни было, сроду не догадались бы осваивать новые жизненные пространства, а у торгового племени это было в крови. И здесь надо рассмотреть дополнительный аспект.

Наиболее успешные торговцы, став многочисленными индийскими раджами, занялись строительством храмов «индуитской» религии для народа, которая была намного лучше ислама потому, что была первой производной от иудаизма, ислам – второй производной. Здесь, в индуизме, основной упор сделан на ожидание лучшей доли в следующем по порядку рождении, а пока – потерпите, но и оставайтесь внутренне свободными. В исламе же – вторая степень миража: никакой внутренней свободы, все предопределено, кому быть нищим, а кому – богатым, так что нечего рыпаться со своей внутренней свободой. Но, это так, к слову.

Но, не все торговцы попали в раджи, множились быстрее, чем формировались эти места. Но и торговля в таких узких условиях благосостояния народа не могла процветать. Поэтому те, кто попал в раджи, совершенствовались в науках и искусствах, а те, кто остался за бортом, постепенно теряли присущую торговцам интеллектуальность. В их арсенале остался только обман из всего огромного набора интеллектуальности, присущей торговцам. И еще способность осваивать новые для себя ареалы. Обман не для того, чтобы стать интеллектуальным пупом Земли, а только, чтобы остаться живыми и продолжить свой род. Именно так, я считаю, «произошли» цыгане.

В других своих работах я показал, что цыгане как две капли воды похожи на евреев, внешним видом, образом кочевой жизни и вообще образом внутрисемейной, домашней жизни. Это выражается в том, чтобы жить за чужой счет. Вы только посмотрите, как последовательно и целеустремленно цыгане это выполняют, по сей день. В многообразии как прежней, так и современной жизни, они всегда находят себе наилучший способ обмана нас с вами. Торговля лошадьми, напоминающая больше воровство. Но это и были века лошадей, как основного средства производства. Спонтанно возникающая во времена трудностей и катаклизмов необходимость узнать, что будет завтра, ворожба, используется ими перманентно с разной интенсивностью во все прошедшие века. Спекуляция всем и вся, нужным всему народу вещами (например, мягкими художественными карандашами для окраски женских бровей) в дни советской власти, приносящая тысячи процентов прибыли. Когда упомянутые карандаши и прочие мелочи жизни, требующиеся всем ежедневно, появились в каждом придорожном киоске, цыгане тут же, первыми, принялись за распространение наркотиков с его баснословными прибылями.

Я думаю, об Индии достаточно. Хотя надо сказать и о «прививках». Основная прививка состоит в индуизме, в непременном ожидании лучшей жизни в следующем рождении, в форме аленького цветочка, дуба, к которому «прислонится тонкая рябина», Ивана–царевича, у которого все закончится хорошо, несмотря на происки Бабы–Яги и Кощея Бессмертного.

Корея, север Китая, Центральная Азия, Алтай и Великий проходной двор

Обычная поваренная соль заставила меня обратить на эти страны внимание. И не просто обратить внимание на каждую страну в отдельности, а именно – на их комплекс. (Подробности – в других моих работах). Точкой притяжения всех этих стран является озеро Баскунчак на засушливом и пустынном левобережье Волги. Озеро с неисчерпаемыми запасами лучшей в мире и чистейшей поваренной соли. Нечто подобное можно получить и на полупресном–полусоленом озере Балхаш, только с большими трудностями и развитой технологией. Недаром на Балхаше до сих пор обитает древнейшая диаспора корейцев. Нигде на западном берегу Тихого океана, начиная от Чукотки, кроме Индии, закрытой Гималаями, поваренной соли нет.

И торговое племя, появившееся в Центральной Азии из зоны Персидского залива и Индии через Афганистан, сразу смекнуло всю прелесть соляной монополии, образовав в ареале Баскунчака и устья Волги Хазарский каганат. Таким именно образом торговцы распространили свое влияние в форме «прививок» на означенный огромный регион. И уж из Кореи и севера Китая проникли в Японию, благо, они с морем никогда не расставались, хотя бы в ностальгирующей душе.

Путь соли с Баскунчака на восток я назвал в других своих работах – Великим проходным двором общения народов, хотя историки называют его Великим шелковым путем, что – несусветная чушь, ибо Византия без Китая согласно тем же историкам знала толк в производстве шелка. Поэтому не из Китая впервые привезли шелк в Европу, а именно в Китай торговое племя завезло симпатичных червячков, где упорный бесплатный и утомительный труд по возделыванию шелка нашел свое долгожданное широкое воплощение.

Весной и в начале лета этот путь шел через северный Казахстан с его обилием пастбищ, в разгар лета, ближе к зиме перемещался в предгорья Центральной Азии. Далее, минуя Горный Алтай слева, и север Китая справа, устремлялся в направлении Кореи и растекался по побережью великого океана: солить рыбу. Кто не имел соли, рыбу вялил без соли, получалась юкола.

От этого Великого проходного двора отделялись другие торговые пути, об одном я уже сказал, упоминая о санскрите и древних арийцах. Предгорья Центральной Азии были первыми освоены, там для бывших жителей теплого, даже горячего Йемена было приятней. Но жизнь быстро размножающихся торговцев требовала от них, так сказать фигурально, освоения и нефтяного холодного Самотлора и еще более холодного газового Ямала.

Боковые отростки этого пути составляли:

• река Волга и Кама, до самого Среднего Урала, где с их помощью и создалась Великая Пермь;

• «пунктирная» река Еруслан на южный Урал, где они организовали черную металлургию;

• настоящий Ханты–Мансийск, который у них назывался самой северной Самарой в отличие от всех прочих Самар, включая Самарканд;

• Горный Алтай, но в особенности Горную Шорию, куда они завезли технологию выплавки железа;

Ну, и так далее, вплоть до Тихого океана, но те места я не очень хорошо знаю, хотя и родился недалеко. Главное, что в этот оборот попал Северный Китай под названием Манчжурия. О Великой китайской стене – у меня в других работах.

И везде тут требовалась модификация поведения аборигенов, которое у меня называется – прививки. Что из этого вышло – у меня в других работах. Особенно, что касается нашей Великой Родины.

Главное в Великом проходном дворе – несусветная мешанина религий, вернее «прививок». Тут есть все, и буддизм, и ламаизм, и ислам, и первохристианство. Нет только иудаизма, вернее, он тут незаметен. Причем все эти «прививки» перепутались между собой, глубоко проникли в ареалы друг друга, и если сверху посмотреть, то получается винегрет, на первый взгляд необъяснимый.

Историки этот факт связывают с движением, переселением народов, а я утверждаю, что переселения народов как таковое, в полном составе – это несусветная чушь. Ни один народ никогда не переселяется и не переселялся в полном своем составе. Притом по меридиану, если уж переселялись отдельные группы народа, то только по параллели, чтобы чувствовать кожей свой климат и природу. Единственный народ, который в силу необходимости переселяется как по параллели, так и по меридиану, это – евреи.

Прирожденные кочевники тоже никуда и никогда не переселяются, они веками ходят по кругу, причем летом севернее, а зимой – южнее. С тем, чтобы всегда был в их распоряжении подножный корм их животным. И, собственно, не люди «переселяются», а как бы «их» скот переселяется в поисках наилучшего корма.А уж люди следуют за «своим» скотом, который даже не знает, что он – «их» скот. Особенно это хорошо заметно у северных «оленеводческих» народов, которые фактически ходят за дикими оленями, а не оленей гоняют на изобильный ягель.

Торговое племя искони презирает физический труд, с начала веков и по сегодняшний день. Но в торговле и, особенно, в новых производствах, которые они организуют в подходящих местах, без физического труда не обойтись. Погонщики и грузчики на суше, матросы в море, ремесленники в городах, созданных торговым племенем, – везде нужен физический труд, притом в каждом месте – своя специфика и специализация этого труда, вплоть до наемных воинов.

Все это и произошло на Великом проходном дворе, от Волги до Тихого океана.

Персидский залив и Египет

То, что досконально «известно» всем, я оставил напоследок, ибо сюда евреи прибыли раньше всего, исключая Индию. На первых порах, создав Вавилон, ибо никто в мире городов не строил – незачем, они сразу же приступили к исламу. Как это было, я тоже здесь не буду описывать, так как описал в другом месте. Ислам у них получился хорошо, до сих пор ему не могут найти замены. Если, конечно, хотят безраздельно владеть не только народом, но даже – его мыслями и надеждами. И нацеливать его туда, куда требуется.

Египет «возделывало» другое колено торговцев, западное. По тем же самым правилам, только здесь у них получилась не индоевропейская семья языков и народов, а – семитско–хамитская (Сима и Хама помните?). И помните ли, что все эти «семьи» входят в «афразийское дерево языков», которое так же близко европейцам (например, остров Мальта) как и индоевропейский его отросток.

Начали тут с Вавилонской башни и пирамид, закончили всеобщей бедностью народа, которую до сих пор в «колыбели цивилизации» преодолеть не удается. Виноваты – прививки, которые по сравнению с прививкой оспы ни на секунду не прекращаются. Подробности – в других моих работах.

Видите, как я стал краток? Это потому, что почти все описано выше, а другие, доказательные подробности – у меня в других трудах. Я бы, может быть, о Египте вообще не упоминал, но не мог, так как тут родился Моисей. Именно Моисей создал так называемую западноевропейскую цивилизацию, но я и писать об этом уже устал, повторяю почти в каждом своем труде, читайте.

Напомню, пожалуй, о том, что в Египте царствовали эфиопские династии, о которых кроме этого упоминания историки ничего нам не говорят. Хотя известно, что Йемен и Эфиопия вместе когда–то представляли собой империю Аксум, очень знаменитую.

Средиземноморье

То, чего не знает никто, я оставил на закуску. Дело в том, что именно здесь происходила борьба ислама с истинным Второзаконием Моисея, и Второзаконие победило. Только вы не думайте, как историки, что Второзаконие как–то связано с христианством, они и рядом не стояли друг с другом.

Сперва ислам, спустившись по Нилу, завоевал совершенно мирным способом южные берега этого действительно Средиземного моря. Особенно хорошо это у него получилось в будущей Испании. Тут открывались водные торговые просторы, такие же, как и в Йемене.

В Центральной же Азии, Иране, Ираке и Сирии в недрах ислама из–за внутренних дрязг в верхушке «самураев» рождалось христианство. Новая, нарождающаяся элита, в основном из ученого еврейского мира, целиком посвятившего себя наукам, объявила бой «фарисеям и книжникам», но была подавлена старой исламской элитой. И была вынуждена рассосаться из крепкого центра на неуверенные в себе окраины, как много позднее русские староверы – в «таежные тупики». В конечном итоге, эти непослушные бывшие исламисты, а ныне – христиане (пока несториане), оказались на Руси, на морских берегах будущей Византии, которой как государства, а тем более империи, никогда не было.

Египетские евреи так истощили народ своими «пирамидами», что окуклились, и забыли Средиземноморье. В Великой Перми – аборигены были чисты душой от какой бы–то ни было религии, развешивая тряпицы на своих многочисленных деревянных болванчиков, и здесь помесь среднеазиатского несторианства с исламом зацвела. Народ в устье Волги исповедовал то, что ему нравится, в основном ламаизм и ислам, а их хозяева – торговое племя не отступало от своей древней торговой религии – Первозакония.

Моисей, создав идею Второзакония в совсем обюрократившемся Египте, направился со своими приверженцами на Босфор, и организовал там таможню под названием Византий. Но не это главное. Он убрал из Первозакония все до одной нравственные заповеди, заменив их в Декалоге только литургией своему древнему богу Яхве, а вместо этих нравственных заповедей создал нормальный человеческий суд. Таким образом, Моисей стал еще выше в моих глазах, ибо он первый создал разделение властей, пока двух: церковную и судебную.

Почему закатилась звезда Византии, у меня расписано в других работах, главное в том, что Моисеевы приверженцы растеклись по Западной Европе. И тут грянула «революция» Козимо Медичи, только по недоразумению все еще считающаяся «Возрождением». По этому поводу читайте мои другие работы.

Козимо Медичи, если говорить кратко, «купил» идею христианства у «завоевателя» Византии Магомета II и трансформировал ее в католицизм, религию столь же жесткую и беспощадную, как и ислам. Затем написал руками продажных писак «историю Древнего Рима» и размножил все это украденным у Гуттенберга печатным станком. В Западной Европе наступили мрачные времена, во главе с инструкцией по борьбе с матриархатом, Маллеусом. И это сегодня называется «Возрождением». Но так как статья у меня о прививках, я об этом распространяться не буду. Скажу, только, что победили «древние греки», растекшиеся по Западной Европе, они же Моисеевы приверженцы. О трудностях этой победы, до сих пор называемой Просвещением, вы и без меня знаете.

Вы догадываетесь, что «прививки» выдумало торговое племя? Тогда продолжу.

Весь мир, исключая Западную Европу с 18 века, жил и живет сегодня при самых различных религиях, которые я перечислил выше, и все они имеют общую основополагающую черту – близость к мифологии иудаизма, религии торгового племени. И это не может быть случайностью. Это и без меня известно всем историкам религий, но сии историки никак не хотя связывать эти общие истоки с торговлей и торговым племенем, не называют их первоисточником «прививок».

Между тем, нигде в современных серьезным исследователям–этнографам первобытных племенах нет ничего хотя бы близкого, напоминающего государство. Так какого же черта эти государства возникли? Притом так возникли, что в основном они исповедуют близкородственный монотеизм различного толка, и чем древнее, тем этот монотеизм в них более отчетлив. И исток у них – один и тот же, в этом теперь никто не сомневается.

Призадумавшись на века, историки не нашли ничего лучшего как объявить первопричиной такого положения войны, а я показал, что войны – это всего лишь антибиотик, действующий по историческому времени – секунды. Причем войны не естественны, а наоборот, противоестественны, и возникают только от тесноты. И никак иначе, а тесноты в древнем мире не было. Только теперь к тесноте прибавилась идеология, которая – тоже религия. И ничего более.

По–моему, я дал правильное направление – «прививки».

Современное «переселение народов»

Сегодня весь благополучный мир испытывает на себе переселение к ним народов. В некоторых газетах это переселение называют новым нашествием гуннов. Но, я доказал, что переселений народов в полном своем составе не бывает. И сегодня, и всегда переселяются только отщепенцы от народов, а сам народ, его коренной и основной состав остается на месте, как приклеенный к ареалу своего исконного проживания.

Я точно так же как и вы знаю, что первыми трогаются в путь, в более благоприятную окружающую среду евреи. Но теперь они уже в большинстве своем не торговцы, а ученые, инженеры, артисты, адвокаты и вообще люди свободных профессий, не любящие махать кайлом и стоять на «точках» сборочного конвейера. Цыгане тоже трогаются в путь и обретают новые ареалы проживания, о которых еще 100 лет назад никогда бы даже не подумали.

Это известная истина, но она затуманена тем, что создается впечатление, будто бы не только евреи и цыгане переселяются, а именно коренные народы разных стран, то есть те народы, которые имеют конкретное свое государство: узбеки, грузины, многочисленные арабские этносы, эфиопы и так далее до бесконечности. Мне такое объяснение не нравится. Оно далеко от истины.

Первый толчок мне был дан рассказом покойного Астафьева «Ловля пескарей в Грузии», написанный в период начала советской «перестройки», и который как по команде был встречен в штыки всей пишущей братией, особенно грузинской. И я догадался, – почему именно. Дело в том, что грузины – совсем не однородный народ, они делятся на грузин, исповедующих перековерканное «Второзаконие», то есть находящихся под влиянием «прививок», и тех псевдогрузин, которые по–прежнему исповедуют иудаизм. Первые трудятся в колхозах, безропотно махают кувалдами и прочая, а вторые быстро приспосабливаются к жизни и находят в ней самые лакомые куски. Сами грузины знают им имя – грузинские евреи. Именно они пишут в газетах и говорят за все грузинское население. В том числе и «отвечают» Астафьеву. И я даже подозреваю, почему этот великий человек умер в такой нищете и презрении в красноярской неустроенной деревне – слишком насолил. Его «Ловля…» – ключ к пониманию проблемы, который был запрятан в яйце, яйцо – в утке, утка – в сундуке, а сундук – на дереве во владениях Кощея Бессмертного. Или, как там, в известной сказке?

Потом я узнал, что «реформатор» Чечни Дудаев – чеченский еврей, и открытия покатились, бия в одну точку. Оказалось, что «беженцы» из Центральной Азии – все как один узконациональные среднеазиатские цыгане, а все те, кто торгует на московских рынках, рэкетирствует и «содержит» всевозможные лужковские «русские бистро» с шаурмой и прочей отравой, слепленной грязными руками, все те, кого называют «лицами кавказской национальности» – тоже евреи. Ибо истинные азербайджанцы, грузины, армяне и прочие «кавказцы» сиднем сидят у себя дома, пашут, сеют, качают нефть, стоят у станков и производят национальное богатство. И даже не задумываются на предмет, как перебраться в Москву торговать и что либо «содержать».

Потом я обратил свои воспоминания о своих заграничных поездках, а их было немало, в это же русло. И оказалось, что все почти европейские «беженцы» из стран третьего мира стоят на обочинах дорог и в людных местах и занимаются «мелочной» торговлей, искоса поглядывая на приближающихся полицейских, всегда готовые вспорхнуть наподобие воробьев.

Задним числом я себя спрашивал: ну, разве может человек, простоявший у себя на родине полжизни у станка или с лопатой в руках, вдруг так быстро переквалифицироваться в торговца? Каковых и без него в благополучных странах хватает, тогда как мастеровых у станков и с лопатой в руках – вечно не хватает.

Затем я вспомнил, кто же первыми уехали из бывшего СССР? Каких усилий им стоило поднять железный занавес? Ведь не русские же слесаря и токаря его поднимали. И тем более, не партийные боссы из КПСС проявили инициативу. Они его подняли, конечно, но под действием общемировой еврейской палки, обернутой бархатом невыносимого своего унижения.

Тенденция и ее движущие силы начали вырисовываться отчетливее. Ну и что? спросите вы. А, ничего, – отвечу я, – надо считаться с реалиями. Во–первых, евреев, как оказывается, уже больше, чем китайцев. Поэтому Гитлер был – дурак. Эта сила непобедима, и только крепнет в борьбе со всякими там Макашовыми. Вам обидно? Тогда вспомните, в каких ужасных условиях жили праевреи в своей пустыне, прежде чем спуститься на йеменский берег моря. И если этого недостаточно, то вспомните, что даже вашему языку вас научили евреи, не говоря уже о письменности и прочих благах цивилизации. И уж если и это не поможет, то подумайте: а кто же вам мешает так жить? В том числе мирно заставить евреев принять какую–нибудь вашу религию, которая подчинит их всех вашей воле.

Только не надо делать вид и обижаться, изучая историю, написанную евреями, что вам хотят что–то внушить. Напишите свою историю, такую, какая была в действительности. Именно это я пытаюсь сделать. И это все–таки лучше, чем проливать крокодиловы слезы на предмет обманутого в лохотроне «бедного пенсионера», у которого отобрали последнее, так называемое «гробовое».

Господа историки, хватит зубрить исторические мифы, выплюньте их из своей головы, дайте ей хоть немного подумать над историческими фактами. И не давайте, пожалуйста, писать за вас историю евреям. Или вы слишком ленивы? Не круглые же вы дураки, принимая Бабу–Ягу за Василису Прекрасную.

29.06.03

Возвращусь–ка я ненадолго в Америку

Недавно вновь просмотрел толстенный труд в 2 томах Носовского и Фоменко «Библейская Русь». Мне совершенно не нравится идиотская их теория о том, что всем миром, исключая Австралию, владели на паях русские цари и турецкие султаны. Она целиком и полностью высосана из пальца, приводи они в ее защиту хоть все книги на Земле, выдергивая из них нужные цитаты. Я это доказал в других своих работах, и вновь критиковать эту «теорию» не собираюсь – тошно.

Но, вот многочисленные их изыскания по книгам, странам и весям, которыми они пытаются доказать свою «теорию», бывают очень полезны. Начавши в моем возрасте интересоваться историей, все это не так–то просто собрать по первоисточникам. Время много упущено на добычу угля. Поэтому я очень ценю всякие исторические исследования, где собран гигантский материал, который можно интерпретировать совсем не так, как интерпретируют собравшие его авторы. Это видно почти из каждого моего труда.

Открывши же упомянутые тома, я сразу же обратил внимание, что стоило бы прокомментировать добытые авторами Библейской Руси сведения о древних Америке и Японии. Ибо они почти прямо подтверждают мою концепцию, высказанную в данной статье.

Начну с теории «культурных кругов» Ф. Гренберга, В. Шмидта, Б. Анкермана, В. Копперса и других, о которой упоминают Носовский и Фоменко: «Культуры всех народов мира происходят от семи или восьми волн последовательных миграций гигантских масштабов, исходящих из некоего таинственного центра, который следует искать где–то в Юго–Восточной Азии и в прилегающих к ней районах».

Носовскому и Фоменко, видимо, эта «теория» нравится. Ибо именно Носовский и Фоменко нашли один из этих «центров» в Московии, пренебрегая поисками остальных шести или семи «центров» и сведя на нет этим всю приведенную ими «теорию». Да, еще и посмеявшись: «Загадочный «центр» ученые искали долго. Насколько нам известно, не нашли».

Замечу, упомянутая теория мне нравится тем, что она все–таки замечает однообразие мира, созданного евреями. Но она и испугана: не могут одни евреи создать однообразие мира, надорвутся. Это потому, что они не знают, как сложно, но возможно выдумать на пустом месте торговлю. Ведь и Эйнштейну большинство ученых не верило, пока не взорвали атомную бомбу. Носовский и Фоменко намного храбрее перечисленных ученых, беда только, что его храбрость – храбрость Грушницкого, закрывавшего глаза как в атаке, так и на дуэли с Печериным.

Я совершенно очарован словами Мигеля Коваррубиаса, приведенными в Библейской Руси: «Великие идеи теотихуаканской культуры были привнесены в долину Мехико таинственной чужеземной элитой, родина которой находилась где–то на востоке. Подчинив себе более примитивные местные племена, пришельцы стали во главе нового цивилизованного общества, сложившегося на базе слияния двух культурных потоков: местного и чужеземного». Именно это я не устаю повторять в своих работах по отношению не только к Мексике, но и ко всему остальному миру, исключая Австралию. Вина его только в том, что он, занимаясь историей, не докопался до того, до чего докопался я, историей столько же времени не занимаясь.

Это относится не столько к Мигелю Коваррубиасу, сколько вообще к современным научным исследованиям. Науки так расплодились, что сегодня никто даже не знает, сколько их в наличии. И каждый «окучивает свою грядку», не обращая внимания на весь огород. Как будто это не ученые, а маленькие детки, получившие задание от родителей на аккордную работу. Поэтому при хорошем старании выполнить урок данная грядка выглядит прилично, ни соринки, а за спиной, на соседних грядках сорняков – тайга. И общее впечатление об огороде – отвратительное. Зато, на симпозиумах то и дело звучит, что надо подходить к проблемам комплексно.

Носовский и Фоменко думают, если инки и майя носили чалму, то это доказывает их «теорию» о завоевании Америки через Гибралтар русскими и турками. Я же думаю, поэтому и обратил внимание, что это доказывает именно мое мнение, изложенное выше. Да, Степан Разин нарисован на старинной гравюре в чалме (из другой книги этих же авторов). И весь арабский мир на пол–Земли носит чалму. И даже буддийская Индия носит чалму. И хазары носили, откуда она и перекочевала на голову Степана Разина. А тут еще и инки, и майя. Одни евреи что ли не носят? И даже в Палестине? И даже в древнем Вавилоне, будучи там «в плену», не носили? Так они бы выглядели просто немодными.

Тем более что как сообщают сами авторы словами конкистадора Бернала Диас дель Кастильо, «индейцы кричали в битве «Алала»». Как будто они не знают, что Алла это – Бог, Аллах у мусульман. И мусульмане в бою тоже кричат «Алла».

Мало того, я сейчас приведу еще одну цитату из их книги. Вот она: «И после того как мы были гонимы ветром в продолжении многих дней (плавание через Атлантику – мое), вот мои братья и сыновья Измаила, а также их жены начали веселиться… и говорить грубости. И я, Нефий, начал сильно опасаться, как бы Господь не разгневался на нас… и не поглотила бы нас бездна морская. Но вот, они вознегодовали на меня… Ламан и Лемуил схватили меня, компас, уготованный Господом, перестал действовать. А потому они не знали, куда направлять корабль. И поднялась великая буря, которая гнала нас обратно по водам в продолжении трех дней. И потому они пришли и развязали веревки на моих руках, которые очень распухли. Я взял компас и он начал действовать по воле моей. Буря утихла и я, Невий, управлял кораблем так, что мы снова поплыли к земле обетованной. amp;lt;…amp;gt; И было так, что мы принялись пахать землю и начали сеять семена, которые мы привезли с собой. И было так, что они хорошо взошли, а потому были мы благословлены полным обилием (1. Неф 18:9–15, 18:21–24)».

В этом отрывке меня не интересует ни бунт на корабле, ни еврейское хлебопашество, какового никогда не было на земле. Посмотрите хотя бы сегодня. Или почитайте Солженицына «Двести лет вместе», том I, как целая плеяда русских царей пытались силой заставить их хлебопашествовать. Меня интересуют выделенные слова «сыновья Измаила». Авторы что, не знают, что «сынами Измаила» называются мусульмане, и больше – никто? Они не знают, что «измаэлитство = исмаэлитство» – это синоним мусульманства?

Но, между прочим, ношение инками и майя чалмы как раз и доказывает мою правоту, которую я изложил выше. То есть, евреи давно уже стали мусульманами, и мусульманами поплыли открывать Америку. Только вот, откуда они поплыли? Из Гибралтара и ли все–таки из Японии и Индонезии? Тем более что из Гибралтара плыть в Америку на парусах тех древних времен почти невозможно. Это не английская сложнейшая система парусов 18–19 века, позволяющая плыть против ветра. Вот какие слова приводят сами Носовский и Фоменко: «Мы уже отмечали, что Библия мормонов специально подчеркивает то обстоятельство, что во время плавания иаредийцев через океан ветер все время был попутным и подгонял корабли. Также и первая книга Нефия говорит, что ветер все время, за исключением только 4 дней, был попутным. Буквально то же самое рассказывается и о плавании Колумба. Причем из истории Колумба становится понятно, почему этот факт специально подчеркивается летописцами. Оказывается, Колумбу поразительно повезло: обычно на этих широтах ветер отнюдь не помогает плаванию из Европы в Америку. К. Сейл даже удивляется тому, насколько быстро плыл флот Колумба: «Капитану–Генералу счастливо повезло, что ветры устойчиво помогали ему, так как в обычные годы они слабые на этих широтах».

Так что нелишне мне вместе с Носовским и Фоменко подумать о том, что Америку все–таки открыли не через Атлантику, а через Тихий океан. И не забыть при этом, что Козимо Медичи «выкупил» древние восточные рукописи у «завоевателя» Константинополя Магомета II, на основании которых создал во Флоренции «Платоновскую» академию подделок. А целых 253 научных работы «по флорентийцу Колумбу» так и не узнали, ни где он родился, ни где – умер, ни где – его могила. Вообще ничего не узнали.

Свой главный праздник инки отмечали в сентябрьское равноденствие, то есть, в весеннее в южном полушарии. Носовский и Фоменко хотят этим доказать, что они знали христианство. Но, как раз христианство ориентировало свою пасху по пасхе еврейской (см. мои и их же другие работы), которую не надо рассчитывать по высшей математике, она на небе видна. А у христианской православной пасхи столь трудно определяется время (четыре ограничения, которые противоречат друг другу), что ее и сегодня никто кроме самого патриарха рассчитать не может, и слушают радио или смотрят телевизор, чтоб узнать, когда же праздновать?

«Должно нам всем вместе идти в землю обетованную во исполнение слова Господня, которое говорит, что мы будем рассеяны по всему лицу земли (1, Неф 10:13)», – цитируют авторы Книгу Нефии из мормонской Библии. Но, выводов из этой цитаты не делают. А я бы все–таки сделал. Это в те времена можно было верить в такие категорические предсказания, которые сбываются, как в аптеке взвешивают. Но сегодня–то из этой цитаты обязательно надо делать вывод, что это «предсказание» было сделано постфактум, то есть тогда, когда евреи давно уже, в действительности были «рассеяны». Чтобы обязательно «сбылось» и сами потомки евреев это видели – гордости прибавляет.

Сегодня подлые политики чуть ли не ежедневно повторяют к месту и не к месту притчу о 40 годах странствий по пустыне, дескать, чтобы евреи «забыли о своем египетском рабстве», и стали «свободными». Признаться, и мне эта притча нравилась. Хотя позднее я понял, что не надо без толку мотаться по пустыне 40 лет, когда надо разом внедрить «эпоху судей». Как сделал это Моисей по моему мнению. В связи с этим, мне очень понравилась та часть мормонской Библии, в которой с помощью Носовского и Фоменко разъясняется этот достаточно идиотский факт. Дело в том, что dessert – десерт, а desert – пустыня. За столько–то лет при стольких–то «переводах» и переписках разница между ними совершенно ничтожна. Тем более что в Книге Нефия стоит: «Мы в пустыне питались сырым мясом, наши жены имели вдоволь молока для своих детей, и были сильны, да, так же сильны, как и мужья их» (1 Неф 17:2)». То есть, это не пустыня, а – сплошная сладкая жизнь, десерт.

Но, и это еще не все. «И было так, что утром, приготовив все наши вещи, много плодов и мяса из пустыни, и меда в изобилии, и продовольствие, мы вошли в корабль…», – цитируют мормонскую Библию авторы. Ничего себе, пустыня! – подумал я. Так что теперь я знаю, что пустыня – это новое место сладкой жизни там, куда данные евреи только что пришли, а других евреев, конкурентов, там еще нет. И еще я подумал: хорошо, что Козимо Медичи не добрался до Америки, «править» Библию.

«Все мы вошли в корабль с нашими женами и нашими детьми…». Эта фраза повторяется в мормонской Библии повсюду, как только речь заходит о каком–либо движении евреев. Впрочем, как и во всех других Библиях. Во–первых, это показывает, что евреи никогда не воевали, ибо с женами и детьми на фронт не ходят. Во–вторых, Если не воевали, то зачем и куда так тщательно собирались? Не в гости же к родне. Значит, собирались расширять свое присутствие в других племенах и народах, рассеиваться. Тогда, зачем рассеиваться? Компактно ведь народу жить лучше, судя даже по сегодняшнему дню. Притом нефтяных промыслов, «золотой лихорадки» тогда, надо полагать, не было, притом так далеко от дома. Стало быть, в землю обетованную, то есть обещанную богом Яхве, ходить не имело смысла.

Пойдем дальше. Не одну, значит, он им обещал, Палестинскую землю, а – множество, во всех краях земли. И везде был десерт, сладкое, а вовсе не пустыня. Без разведки десертной земли не найти, но как ее осуществить? Попробуй, например, появиться негр, не говорящий ни слова по–русски, в какой–нибудь российской глубинке типа Пошехонья. Сразу же эта весть облетит всю округу и неизвестно еще, как с ним поступят от удивления и даже испуга. Невозможно в те времена появиться и в качестве какого–нибудь проповедника типа католического, еще хуже будет. Так что такая «разведка» исключена.

Но, вот с целью торговли, притом с чадами и домочадцами, сами за себя говорящими, что семья пришла с миром, появиться было можно. Притом, так сказать, давно набив руку на таких появлениях в чуждой среде. Под «набив руку» я понимаю очень обширный набор специфических средств незлобивого и в то же время многообещающего общения. В виде раскинутого на платке набора очень интересных мелочей типа бисера. Не отсюда ли еще «допотопная» поговорка: метать перед свиньями бисер?

Наладив контакт и обменявшись первыми словами, ставшими обоюдно понятными («индоевропейскими»), можно было возвращаться к своим со словами: бог Яхве послал нам (обетовал) новую землю для нашего там проживания и размножения. Никого посторонних нет, а аборигены миролюбивы. Настоящий «десерт», а не то, что наша бывшая пустыня аравийская. Вот и все. Стройте ребята, новые корабли и поплыли.

«И мы пришли в землю, которую мы назвали Изобилие, потому что в ней было много плодов… И мы увидели море, которое мы назвали Ирреантум, что, по истолкованию, означает Великие воды… Мы поставили наши шатры на берегу моря… Мы были весьма рады, достигнув морского побережья… После того, как Я, Нефий, пробыл много дней в земле Изобилия…., Господь указал мне: ты построишь корабль по образцу, который я укажу тебе, дабы я мог переправить твой народ через эти воды (1 Неф 17:5–8)».

Но, не всегда складывалось все так просто. Некоторые разведчики любили привирать. Оно и сегодня это видно на примере служителей КГБ и других разведок. Поэтому возникали сомнения: «Когда мои братья увидели, что я приготовился строить корабль, они начали роптать на меня, говоря: безумен брат наш, ибо он думает, что может построить корабль; да, и он также думает, что сможет переправиться через эти Великие воды… Мои братья негодовали на меня и не хотели работать, так как не верили, что я смогу построить корабль; а также и не хотели верить, что я был научен от Господа… Смеясь надо мной, говорили: мы знали, что ты не сможешь построить корабль, ибо нет у тебя разума, а потому и не сможешь осуществить такое великое дело (1. Наф 17:17, 17:19)». Сомнения, как говорят умные люди, – более короткий путь к истине.

Это, так сказать, общий принцип. Возвратимся в Америку. Носовский и Фоменко приводят цитаты из Библии мормонов (книг Нефия и Ефера) и священной книги индейцев майя «Пополь Вух». Они, естественно, о моем понимании проблемы не заботятся, они заботятся о своей «теории». И цитаты подбирают соответственно. Я не виню их, но мне бы надо побольше узнать. Однако обойдусь и имеющимся материалом. Мне кажется, что речь идет о нескольких посещениях Америки, притом с разных сторон: с Атлантики и Тихого океана.

«Я увидел Большие воды, отделяющие иноверцев от потомства братьев моих… Я видел человека среди иноверцев, отделенного Большими водами от поколения братьев моих… Перейдя Большие воды, он пришел в землю обетованную к потомкам братьев моих (1 Неф 13:10, 13:12)». Несмотря на определенную ребусность этих строк, ясно проглядывает мысль, во–первых, о повторности преодоления Больших вод и, во–вторых, что преодолевали эти Воды люди другой, новой веры по отношению к той вере с которой прибыли в Америку первые переселенцы. Кроме того, «я увидел Большие воды» говорит о некотором удивлении этим обстоятельством, чего не должно быть, так как именно по этим, данным Водам приплыли предки цитируемого автора. Значит, он увидел какие–то другие Большие воды, а не те, по которым приплыла его далекая родня. Америка вообще, а Центральная в особенности, – узкая страна между двух океанов. Поэтому с таким удивлением можно увидеть другой океан, а не тот, по которому приплыли его предки. Исходя из этого, становится более понятным слово «иноверцы». По времени от первого до второго пересечения больших вод исламисты сменились католиками, если речь идет об Атлантике. Если речь идет о двух океанах, то это могут быть как христиане и исламисты, так и тройственная встреча исламисты – буддисты – христиане. В ином случае не может быть речи об «иноверцах».

Далее я выписал у Носовского и Фоменко несколько цитат из книги Ефера, а комментарии к ним – опустил. Вот они: «И теперь я, Мороний, привожу историю о тех древних жителях, которые были истреблены рукою Господа по лицу этой северной страны. Мою повесть я беру с 24 листов, найденных народом Лимхия и называемых Книгой Ефера… Я не даю полной истории, а привожу только часть ее – в промежуток времени от Башни и до того, как они были уничтожены… Написавший эту летопись был Ефер – потомок Кориантора (Ефер 1:1–2, 1:5–6)» (выделение – мое). Эта часть цитаты как бы – вводная, чтобы было понятно, откуда ноги растут. Я имею в виду выделенный текст.

А ниже приведу выбранные мной крупицы текста Библии мормонов подряд. «Этот Иаред со своим братом и со своими семьями и с некоторыми людьми со своими семьями ушли от Великой башни в то время, когда Господь смешал языки народа и поклялся в своем гневе, что он будет рассеян по всему лицу земли; и согласно слову Господа, народ был рассеян. Брат Иареда был человек большого роста и сильный и в великой милости у Господа; Иаред, брат его, сказал ему: Воззови к Господу, чтобы он не смешал нас, чтобы мы могли понимать наши слова… И Господь сжалился над Иаредом, а потому он не смешал язык Иаредийцев; И Иаред и брат его не были спутаны… И Господь сжалился над их друзьями, а также и над их семьями, так что они не были смешаны. (Ефер 1: 33–37). Затем Господь сказал Иареду и его брату: Я встречу тебя и пойду перед тобой в землю, наилучшую из всех стран земли… И не будет ни одного более великого народа по всему лицу земли, нежели тот, который я воздвигну для себя из поколения твоего (Ефер 1:42–43). И они несли также с собой дезерет, что значит: медоносная пчела; и они тоже несли рои пчел с собой (Ефер 2:3). Господь привел Иареда и братьев его к тому Великому морю, которое разделяет земли. amp;lt;…amp;gt; И Господь сказал: Иди, работай и построй баржи, такие, какие ты доселе строил… И они построили баржи… Много раз они были погружены в глубинах моря громадными волнами, разбивающимися над ними… Их суда были так крепки, как ковчег Ноя (Ефер 6:4–7). Они умножались и распространялись, переходя с южной земли на северную…, и начали покрывать лицо всей земли (Гел 3:8). И ламанийцы (лама, ламаизм? – мое) дали нам землю на севере, да, до узкого перешейка, ведущего в землю на юг (Мормон 2:29)». (Выделения – мои).

У вас, наверное, зарябило в глазах от моих выделений текста. Будем разбираться. Во–первых, «с братьями со своими семьями и друзьями со своими семьями» я выделил, чтобы доказать изложенное выше, как тщательно Библия следит за полным составом переселенцев. Это, в свою очередь, не позволяет им воевать при переселении. Вдруг, не на тех нарвутся. Прощай тогда народ в полном его составе. Я и о монголах то же самое говорил в других своих работах.

Во–вторых, «баржи». Баржи все–таки не «корабли», которые упомянуты в предыдущих цитатах. И если за эти века понятия не изменились, то баржи – это то, что не само двигается, а ее что–то тащит. А это, в свою очередь говорит как о хотя бы двукратном плавании (на кораблях и баржах), так и о разных источниках сведений в мормонской Библии. Для этого я открыл карту течений мирового океана в энциклопедии и увидел там следующее, если, конечно, течения не изменились за века. С Гибралтара туда, откуда ныне американцы запускают свои «челноки» в космос, приплыть можно даже на пустой бочке в сезон, когда наличествует северное пассатное течение. В Бразилию можно попасть аналогичным образом через Атлантику, только пересекши Африку до устья Конго. Тогда прямиком окажешься на устье Амазонки на той же самой пустой бочке. Но это – маловероятно. По–моему, на Конго евреи не попали до сего дня. Хотя удобный путь все–таки есть: из Эфиопии по Белому Нилу до истоков Конго. Что касается Тихого океана, то и из Японии, и из Индонезии попасть в Америку можно и на «барже», и на той же самой пустой бочке. В первом случае можно из Японии попасть как на Аляску, так и в Калифорнию по северо–тихоокеанскому течению. Во втором случае окажешься прямиком в Панаме по межпассатному противотечению. Время года для этого только надо знать. И здесь же я понял, почему евреи не «открыли» Австралию. Сюда ни по какому течению не попадешь. Поэтому мне еще больше стало жаль Носовского и Фоменко, доказывающих большую необходимость компаса. По компасу–то в Австралию попасть нет ничего проще. Только грести надо без устали. Впрочем, компас не помешает, если попадешь не в ту струю течения и окажешься снова там, откуда отплыл. Или вообще посреди океана будешь плавать по кругу, например в Южной Атлантике. Только с помощью компаса, повторяю, в Австралию не попадешь без хорошего мотора или западноевропейской системы парусов.

В третьих, когда поместишь эти цитаты вместе, в непрерывный поток, как сделал это я, сразу видна некоторая путаница, то есть автор Библии начинает противоречить сам себе и не обращать внимания на простую логику. Богу Яхве нравится не сам Иаред, а – его здоровенный безымянный брат. Куда же он делся из истории? Он же занимал наилучшую и твердую позицию у Яхве. Тем более что Яхве пожалел «Иареда и брата его» и «отправил их вместе в землю обетованную», предварительно побеседовав с ними обоими. И, собственно, что мешало Иареду самому попросить своего бога о милости? Поэтому я считаю, что тут что–то выброшено из мормонской Библии как лишнее, а кое–что добавлено. Например, то, что у Иареда вместо одного брата появилась целя куча братьев: «Господь привел Иареда и братьев его к тому Великому морю». Но, это так, к слову.

В четвертых, кто такой Иаред? Мне он сильно напоминает Ирода. Согласно тому, что мы «всосали с молоком матери», Ирод – нехороший еврейский царь, отправивший Христа на крест. Однако, у Ренана – «историка израильского народа», Ирод – это как Давид–Строитель для грузин. Он же, у Ренана – «новый Соломон», перестроивший и расширивший Храм Соломона, чтобы «успокоить боязливых евреев». Хотя сам Ирод даже и не еврей, а полуеврей и к тому же – эпикуреец в личной жизни, женатый раз пятнадцать. А по времени – «современник римского императора Августа». То есть, довольно далеко от времени Вавилонского столпотворения. Помните еще, «от Башни и до того, как они были уничтожены»? И если вам этого мало, то вот вам мнение компетентного Ренана: «Иисус еще не родился, когда умер Ирод». И, наконец, вам на закуску мнение Ренана: «Если бы его (Ирода) мысль о светском государстве восторжествовала, то не было бы христианства».

В пятых, ламанийцы, хоть они и «американские», как следует из цитаты, они вполне могли бы быть и японскими. Ибо в Японии точно таких же «перешейков» как между Южной и Северной Америками – пруд пруди. Кроме «перешейков» в Японии и поныне чрезвычайно мирно сосуществуют ламаизм и буддизм.

Надо подвести итоги перечисленным пяти пунктам. Но прежде я сообщу вам кратко, а то российский академик Ренан многоречив, что такое «мысль Ирода о светском государстве»? Ирод, как и Христос, который тогда еще не родился (!), не любил «фарисеев и книжников», то есть иудейское «торговое» духовенство. И именно он начал создавать «светское государство» где–то около Вавилонской башни. Впоследствии его мысль перенесли в Палестину, ибо именно там положено быть Храму Соломона согласно официальной истории, хотя как я показал, Храм торговым, разрозненным семьям евреев нужен был как собаке пятая нога. И по Ренанову мнению «полуеврей» Ирод не смог создать это светское государство, чем открыл путь деятельности самому Христу. Создай Ирод «светское государство», и Иисус бы не потребовался с повторными нападками на «фарисеев и книжников».

Но, в том–то и дело, что Ирод, как следует из мормонской Библии, это «светское государство» создал, да такое крепкое, что целая система этих светских государств под названием «исламский мир» живет и поныне. Об этом прямо говорит как победа Иареда во время Столпотворения, так и прибытие в Америку «сынов Измаила» по цитате, приведенной вначале этого раздела настоящей статьи. И я об этом не устаю повторять в своих работах, в том числе, в данной статье. А уже из ислама родилось христианство, как из самого христианства создалось десятки его сект, в том числе весьма далеких от основ христианства. И именно поэтому ислам по сей день заполоняет большие пространства и население, чем христианство. Если, конечно, не быть иезуитом и не доказывать поэтому, что, например Россия – христианская страна. Так как истинных христиан в ней – меньшинство, или пересчитайте для интереса. А вот все исламские страны – это мусульманский монолит.

Обратимся к «полуеврею» Ироду. Чтоб столько веков люди помнили, что Ирод – полуеврей, этому бы надо иметь серьезное основание. Если бы это, конечно, касалось только крови. Ибо полуевреями были все евреи, прошедшие свои многочисленные «пленения» (Вавилон, Египет и ровно 13 раз так далее, включая Грецию и Рим). Полуевреем же Ирод для нас стал совсем по другой причине, более веской, чем кровное родство. Вспомните–ка библейскую Агарь с сыном Измаилом, с которой уже не помню кто переспал из древних евреев. Именно поэтому исмаэлитов называют агарянами, то есть арабами – мусульманами. И добавьте себе в голове, что а–раб есть раб, точно так же как славянин (slave) – тоже раб. (Об этом у меня – в других работах).

Если вы не забыли, я выше утверждал, что самая хитрая часть торгового племени стремилась ассимилироваться и попасть в элиту народов, которые они прочесывали. С помощью матримониальных поползновений. И я это доказал в других своих работах с «помощью» все того же Ренана.

Вот с этой точки зрения весь комплекс приведенных мной цитат становится, наверное, и для вас понятен. Даже то, что «брат Иареда» куда–то пропал из Библии мормонов, как и изо всех других Библий. Понятней также станут мои «голословные» утверждения о возникновении из ислама индуизма и буддизма, не говоря уже о христианстве. Понятно будет, что евреи начали свой поход по упомянутому выше Великому проходному двору под видом мусульман, постепенно преобразуясь в японских самураев. И даже будет понятно, зачем самураи запретили японцам строить океанские корабли. Только для этого надо заглянуть еще раз в карту океанских течений. И там вы увидите, как можно возвращаться в Японию напрямую или через Индонезию из Северной и Южной Америк по северному и южному пассатным течениям. Для этого надо уметь только считать дни по календарю. Вернее даже – только месяцы.

Сейчас я хочу привести несколько цитат, «накопанных» мной у тех же авторов, в той же книге «Библейская Русь». Ссылаются они на Священную книгу «Пополь Вух» индейцев майя – древнюю доколумбову историю Америки. Как сообщают авторы, «оригинал утерян, существует в более поздних списках, автор неизвестен». Далее уточняют: «В 1696 г. на Ицу испанцы нашли несколько книг, написанных знаками, похожими на еврейские, а также на те, которые используют китайцы. Несомненно, это были книги, написанные иероглифами майя».– сообщает университет в Оклахоме». А сами авторы добавляют: «Большинство из этих книг майя были затем уничтожены». А затем рассказывают, как это было: «Монах Диего де Ланде сначала собственноручно уничтожил массу памятников индейской культуры и письменности, а затем, «раскаялся» и написал книгу, в которой изложил свою версию истории индейцев. Эта версия и является сегодня одним из краеугольных камней наших современных представлений об истории средневековой Америки. amp;lt;…amp;gt; Таким образом, в XVI–XVII веках была проведена масштабная операция по практически полному уничтожению первоисточников по истории американских индейцев. И акцию эту осуществили именно европейцы».

Итак, цитирую индейцев, не забывая, что сказано выше.

«С запада мы пришли в Тулан, с другого берега моря». «Все они жили вместе, их было огромное множество и кочевали они на востоке… Они не знали, почему они ушли так далеко, как они это сделали. И были они там в огромном числе, черные люди и белые люди, люди многих родов и многих языков, так что было удивительно слушать их… Речь их всех была одинаковой. Они слышали и понимали друг друга сквозь разнообразие языков. У нас был только один язык, когда мы прибыли в Тулан; мы были сотворены и воспитаны одинаковым образом». «Затем они (переселенцы) решили пойти на восток, желая тем самым исполнить приказ своих отцов, которых они не забыли. Прошло много времени с тех пор, как умерли их отцы… И, начиная свое путешествие, они сказали: Мы пойдем на восток, откуда пришли наши отцы». И место это назвали Теотихуакан, потому что когда умирали правители, их здесь же и хоронили. Затем строили над ними пирамиды, которые стоят еще и сейчас».

Это, конечно, некоторый сумбур, но другого–то ничего нет, поэтому сделаю несколько бесспорных выводов. С востоком и западом тут некоторая путаница, поэтому это подтверждает только то, что в Америку можно было попасть двумя путями: через Тихий и Атлантический океаны. Притом не пользуясь Беринговым проливом.

Имеет значение то, что «они не знали, почему они ушли так далеко» и в то же время знали, «откуда пришли их отцы». Ибо сегодня евреи уже не знают в любом месте мира, откуда они пришли, и зачем пришли. То же самое можно сказать и о том, «как они это сделали». Если учесть, что была уже империя: «все они жили вместе, черные люди и белые в огромном числе» и несмотря на разницу языков внутреннего общения отлично понимали друг друга «сквозь разнообразие языков», то есть на «индоевропейском» и «афразийском» языках. Причем империя была исламская («черные люди»), точно такая же, как в Африке. И не только поэтому, а еще и потому, что «над ними строили пирамиды». Все это вместе показывает, что заселение Америки все–таки происходило почти одновременно и через два океана.

И если африканские мотивы отчетливо «звучат» в предыдущем абзаце, то настоящий абзац посвящен «самурайскому» Востоку. По словам Джеймса Черчворда, приведенным Носовским и Фоменко, «в индейских документах XVI–XVII веков нередки упоминания об их еврейских предках и различных событиях из истории древнего Востока. Мексиканские индейцы и японцы могут понимать друг друга без помощи переводчика, и что сорок процентов японского языка имеет идиомные корни языка майя». Карлос Вильянуэва: «Племя по имени «нашас», населявшее Индию, находится в состоянии упадка… Девяносто процентов их языка похоже на язык майя в Юкатане». «Японец Ютака Йономе в мексиканском штате Чьяпас заявил, что он понимает фрагменты разговора индейцев, и записывал некоторые слова из японского языка, которые они употребляют по–тохолобальски».

«Прививки» как и наркозвисимость или алкоголизм больно останавливать

Евреи, ставшие мусульманскими шахами, русскими князьями, японскими самураями и так далее вплоть до индийских радж, индейских царей и китайских императоров, слишком поздно поняли, что людоедская система правления народом, которую они повсеместно ввели на основе Первозакония, – нежизнеспособная система. Эта система, на первоначальном этапе, дав свои плоды в виде расцвета научно–технического прогресса и искусств, относительно быстро приводит к застою и даже к регрессу. Особенно это заметно в краях, которые насильственно или случайно закрылись от всего остального мира (Япония, Китай, Южная Америка).

О том, что это именно так говорят несколько факторов. И самый безобидный из них: арабский миллиардер, сын которого погиб в объятиях британской принцессы, тщетно просит этого гражданства. О ползучем переселении евреев из стран третьего мира в благополучные страны я уже сказал выше. Высосав все жизненные силы, наподобие паразитирующей на живой среде флоры и фауны, часть бывшего торгового племени покидает эти бывшие «десерты», ставшие настоящими пустынями.

Впрочем, большая часть бывших «самураев» пытается найти выход из создавшегося положения на месте, притом пытается это сделать без потерь прелести своей людоедской власти. Так сказать, предельно ясно для русского народа, и рыбку съесть, и на х.. не сесть. И я недаром сравниваю прививки с наркотиками. Как только прививки заканчиваются, система возвращается на круги своя, и народ — «бактерии» требуют право не только на жизнь, но и на жизнь приемлемую. И это «ущемляет» права элиты жить не только «без бактерий», но и отдавать «бактериево» – «бактериям». Поэтому чувство меры понятие не столько нравственное, сколько юридическое. Ведь «охраняем» же мы уссурийских тигров и даже приглашаем к лесным хищникам иностранных дантистов. Правда, забывая при этом, что холерный вибрион имеет такое же неотъемлемое право на жизнь, полученное по праву самого его существования, не только как тигр, но и как мы с вами. И если холерному вибриону в этом отказать, то обрушится не только вся человеческая нравственность, но и закон. Именно поэтому я никогда не соглашусь что алкоголизм и наркомания – болезни. Просто охота выше воли, а значит и носитель их – животное, а не человек. Или лежать на фронте с оторванной ногой не так больно, как отказаться от водки и героина, потерпев боль столько же время, сколько лежит раненый в окопе с оторванной ногой? В связи с этим, мне очень интересно, считала бы элита (которая и устанавливает законы и всякие «правила») алкоголизм и наркоманию болезнями, если бы она сама им не была подвержена? Ведь не стесняется же она говорить народу прямо в глаза, что он достоин своей элиты, иначе бы уничтожил ее.

Из всего этого я делаю вывод, что закон превыше всего, раз уж так вышло на Земле – противоборство. Чтобы это противоборство шло хотя бы по правилам, если его в принципе избежать невозможно. Именно с этой точки зрения я хочу рассмотреть потуги элиты людоедских форм правления реформировать взаимоотношения. Как Коран, так и Библия то и дело, и даже в приведенных мной цитатах, со скрытым одобрением пишет об уничтожении неугодных Богу народов, противореча закону и самой же ею провозглашенным моральным догмам. Словно это болезнетворные микробы, которых тоже по закону уничтожать нельзя. Это послужило оправданием созданию империй. Это, так сказать, основа всех дальнейших «реформ», вернее, «прививок» по моей терминологии.

Петру I был очень стыдно перед Западом за свою большую и никчемную страну, поэтому он в качестве «прививки» перенял с Запада лишь внешний образ, даже не попытавшись внедрить нормальный суд по западному образцу. И вся эта внешняя оболочка демократии тут же начала служить элите в виде бюрократии.

После Петра наши правители более ста лет стеснялись нашего рабства, такого удобного для элиты. Наконец, под силой уже нестерпимого стыда рабство отменили. И даже провели радиальную реформу судебной системы, подкрепляющую конец рабства, «прививающую» рабу возможность судиться с господином. И тут же, сразу обнаружили, что элите «так жить нельзя». Именно поэтому в течение 30–40 лет от этой судебной реформы не осталось и следа. Я имею в виду, для народа, для дворян суд «привился» европейский.

Здесь я должен дать некоторые пояснения. Считается, что наибольший бум развития наук, искусств и технического прогресса в России случился именно тогда, когда судебная реформа застопорилась и откатилась назад. Это 1900–1913 годы. По валовому продукту это действительно так. Но, надо иметь в виду инерцию, о которой статистики не имеют понятия. Нужно было стронуть с места и изменить курс махины с немыслимой массой. Получив в 1860 годах ускорение, страна разогналась только к 1913 году. Она бы разгонялась и далее, но случилась война, а затем и революционный переворот. Поэтому я считаю, что российский скачек инициировала не столько отмена рабства, сколько возможность рабов судиться с рабовладельцами. И даже фактическая отмена этого прогрессивного судебного права к 1900 году не остановила прогресс. Ибо, разбогатевший на равноправии наиболее смышленый плебс, тут же стал подпадать под остатки западной судебной системы «для дворян». Косный же плебс в 1860–х вообще ничего не понял о своем равноправии, и только к 1913–17 годам в силу все того же времени на преодоление инерции, и видя своими глазами разбогатевших собратьев, понял, как говорили в Библии, что «это хорошо». Вот именно поэтому «так запоздало» и грянула революция. Она грянула не за землю, не за прочую собственность, «чтобы все поделить», а за судебное равноправие. И, по–моему, я первый об этом пишу. Вернее, ставлю это во главу угла.

Из дальнейшего анализа будет видно, что и Ленин это понимал. Ни в одной из своих работ юрист Ленин никогда не поднимал вопроса о западном понимании закона и судебного производства для России. Или он и правда думал, что «отобрав все и поделив», он коммунизм построит? Но это же смешно, тем более что в эти самые годы прогрессивные юристы России творили чудеса судебного равноправия. Почитайте их защитительные речи в предреволюционные годы. И если Ленин этого не заметил, значит, он не хотел этого замечать. Ведь ничто ему не мешало вместо «отобрать и поделить» выдвинуть неукоснительное соблюдение судебного равноправия.

Что же сделал Ленин вместо этого? Прекрасно зная, что судебная реформа 1860–х к 1917 году откатилась назад, что в обществе натянута струна судебного равноправия и она вот–вот зазвенит, Ленин одним махом уничтожает даже ту судебную систему, которая и без него к этому времени стала невнятной, но вот–вот должна была воспрянуть, заменяет ее совершенно идиотским «революционным правосознанием» в виде дуроломов из ЧК. Он чувствовал, что судебная система спонтанно возрождается, и именно поэтому утопил младенца. И, если он всего этого не понимал, то грош ему цена и как юристу, и как вождю.

Я однозначно утверждаю, что Ленин, будучи полуевреем как Ирод, хотел реформировать гнилую империю с людоедским правлением и создать именно то, что он создал – поздоровевшую империю с вдвойне людоедским правлением, создать лично для себя и своих подельников. А загнила прежняя империя именно потому, что рискнула создать западную судебную систему. Поэтому, с целью «выздоровления» империи эту еще детскую судебную систему надо было уничтожить под корень, чтобы даже воспоминания о ней не осталось. Нет судебной системы, когда раб может судиться с господином, нет для раба и возможности действовать против господина по праву. Ибо все другие действия – расстрел. Эта система действует только в одну сторону, в направлении раба. Называется она издевательски – «демократический централизм». Создав такую многопрофильную «вакцину», ее тут же начали всем поголовно прививать. О НЭПе я расскажу при объяснении «скороспелой вакцины» Хрущева.

30 сталинских лет были посвящены прививкам той вакциной, которую изобрел Ленин. Видите, какой это исторический миг? Поэтому, скорее это не вакцина даже, а горькое лекарство, о «пользе» которого сказано в начале статьи. От этой «эпохи» остались одни только развалившиеся ныне «пирамиды»: сталинские лагеря, Беломоро–Балтийский канал, Волго–Дон, Планы преобразования природы и так далее, включая атомную бомбу. И огромная, донельзя запуганная империя, работающая практически без выходных и праздников, вновь подошла к тупику. Урожайность зерновых 8 центнеров с гектара на лучших из всей планеты черноземах (на Западе не менее 35 на сплошной гальке как сочинский пляж). Наворованные и награбленные на Западе средства производства и технические идеи морально износились. И практически один только автомат Калашникова, созданный не по воле, а вопреки воле властей, продолжал, и продолжает по сей день рекламировать наши «достижения». И не надо тут о «военной разрухе», ибо мы сами все взорвали, что можно было взорвать, чтоб «врагу не досталось». И не надо об атомной бомбе. Во–первых, ее на 90 процентов украли, а, во–вторых, и шибздик – Северная Корея ее «создала», посадив все свое население на газонную траву в качестве пищи. В общем, тупик был – еще тот.

Теперь надо сказать о главной причине. Историки выдумывают их десятки, но главную – обходят стороной: власть, прокуратура и суд – в одном лице. И поэтому никакие припарки не помогут. Еще Ленин в условиях неминуемого краха своей системы был вынужден «придумать» НЭП – новую экономическую политику, согласно которой предложено богатеть, кто как сможет. И огромная страна стала расцветать на глазах, почему я и утверждаю, что хватило бы и знаменитых «500 дней» Явлинского. Но тут же стало ясно, что существующую людоедскую власть не удержать, разбогатевшие «непманы» отберут, позаботившись о так называемом частном праве – источнике всех побед Запада над самими собою. И всех непманов тут же расстреляли, позволив им поднять экономику из руин. Дальше думали – сами справятся. Не справились, а Сталин умер.

Еще неизвестно, кто более нам приемлем? Хрущев со своей совершенно идиотской как внутренней, так и внешней политикой, исключая строительство «хрущоб» и критику «культа личности Сталина». Или расстрелянный «враг народа» Берия. И не надо нам вдалбливать, что Берия выпустил из тюрем только уголовников, уголовников в стране вообще почти не было, их всех перемололи в штрафных ротах еще во время войны. Берия выпустил – всех, и тем самым практически закрыл сталинские лагеря. И именно он выдвинул колхозную политику, которую «преемственно» начал выполнять Маленков. Ныне Маленкова даже нет в «брежневской» энциклопедии. Но именно он разрешил колхозным крестьянам держать столько скотины, сколько они в состоянии были прокормить. Это было столько же опасно для власти, как и непманы при Ленине, и Хрущев вместе с Маленковым «упразднил» и эту его затею. Народ для послушания должен быть нищим, тогда он будет юлить перед властью, и просить подачек, а не требовать того, что ему надлежит иметь по закону. Сам же закон, созданный для плебеев, усугубился политической властью, так называемым «телефонным правом», когда любой судья – лишь исполнитель «воли партии». И даже на ущербный закон ему – плевать.

Да, атомные и водородные бомбы гремели над и под своей страной и травили народ от Новой Земли до Семипалатинска, включая Урал и Сибирь. Да, на последние гроши «осваивали космос», отравляя все остальное, до Тихого океана. Но, машиностроение, особенно для того, что называлось «группой Б», то есть для повседневных нужд народа, по сравнению с западными образцами выглядело как найденное в первобытной пещере. Мало того, почти через 20 лет после окончания войны, когда весь Запад не только досыта наелся, но и задумался над проблемой «сбалансированного питания», наш народ остался без самого для него доступного по цене – хлеба. Империя вновь – в тупике, зато народ весь – в кулаке. У деревенского люда даже паспорта отобрали, чтоб не искал лучшей доли. А иностранцев в деревни перестали пускать, чтоб они не падали в обморок при виде пещерного житья «трудового крестьянства в стране победившего пролетариата».

И рабовладельческая элита вновь задумалась. В основном о Госплане. Насчет судебного равноправия она давно дала себе зарок, еще со времен Ленина – не сметь о нем даже думать. А Госплан в то время творил чудеса, наподобие Христовых. Только справится с недостатком лезвий для бритья, и они почти валяются в каждом магазине, но тупящиеся после одного взмаха рукой, как напрочь во всей стране исчезают мясорубки, женские колготки, мыло и детские пеленки. Только с этим справится, как снова исчезают лезвия и вдобавок к ним то, что исчезать на Руси ни при каких обстоятельствах не должно – водка. Ибо без водки народ становится трезвее и от этого – сообразительней, и не только сообразительней, но и требовательней. Весь «деревянный» спирт ушел на протирку танков и ракет, не рассчитал Госплан план по опилкам для водки. И танкисты, и ракетчики ходят день–деньской пьяные, а остальной народ стал шибко задумчивым. Не к добру.

И власти решили: пора менять «антибиотик», к прежнему «микробы» привыкли. О новых, радикальных «прививках» от скудоумия даже и не помышляли. После недолгого раздумья хрущевская элита выдала панацею: пусть регионы сами себе планируют выпуск расчесок, колготок и бутылочек с сосками для малышей, то есть все то, что потребляют их народ. А танки, ракеты и внешнюю политику, которая без армии – ноль, тогда плюс армия, – оставить за Политбюро. Это называлось «системой совнархозов». Совнархозы не совпадали с системой федерального деления страны, а напоминали примерно то, что создал нам ныне президент Путин – федеральные округа. Вот они–то и должны были планировать себе расчески и прочие «товары народного потребления». Причем совнархозы «нарезали» так, чтоб в каждом из них оказалась хотя бы одна спичечная фабрика и так далее, по другим народным потребностям. Но, не в этом дело.

Известно, что региональная власть ближе к народу, а кремлевской стены у них нет. Поэтому, в силу необходимости им достаточно быстро пришлось понастроить свинокомплексов и птицефабрик, «фабрик вареной колбасы по 2–90» и так далее. В результате мужские носки и «вафельные» полотенца повсеместно перестали быть проблемой №1. У Госплана же и Политбюро остались танки, ракеты и совершенно разутая — раздетая и голодная армия, не считая министерства иностранных дел. И дипломаты начали побираться за рубежами нашей Родины. Тут Политбюро очнулось и велело всем «региональным» колбасным фабрикам «отчислять» себе процент в «живом» весе. Те были безропотны, а Политбюро – наглым, поэтому стало кормить дармовой тушенкой не только войска, но и дармовой колбасой – столицу нашей Родины, город–герой Москву. Дабы москвичи не полезли брать кремлевскую стену, как при хане Батыи.

Региональные же власти, пресловутые совнархозы, обиделись, а обидевшись – объединились духом. КГБ быстренько доложил Кремлю о новой опасности, которая возникла не с той стороны, с которой ожидалась нашими вождями. Они–то ждали поползновений от народа, но он же был под наркотиком (отныне в каждом уважающем себя совнархозе был спиртозавод из дармовых опилок), который – тоже лекарство в разумных дозах, хотя и не антибиотик. Да и сам Кремль стал замечать, что региональная элита стала какой–то не такой, самостоятельной, что ли? В общем, она начала разевать рот не только по поводу «КПСС – ум, честь и совесть нашей эпохи». Она же чувствовала, что понравилась народу строительством колбасных фабрик.

В итоге в одночасье слетел с трона Хрущев вместе со своими совнархозами, обвиненный «в волюнтаризме». Еще бы! Еще чуть–чуть, и СССР развалился бы не при Горбачеве и Россия – при Ельцине («Берите суверенитета, – сколько хотите»), а еще при Хрущеве. Бог спас. Христианский, вместе с мусульманским. Отныне начали строить мечети, а не только приличные дома с крестами на крыше. Я имею еще в виду то, что именно тогда начал складываться сперва подпольный альянс между властью и церквами, вылившийся сегодня в то, что даже бывшие гэбэшники то и дело крестятся. Не говоря уже о бывших и действующих партийных секретарях.

Вы заметили, что я выдвигаю очень простые, «приземленные» причины кремлевских переворотов советских времен (царские перевороты у меня – в других работах)? И не горожу замысловатых интриг, которыми полны сегодня «ширпотребные» газеты и «научные» статьи, наводящие тень на ясный день. И вы заметили, что эра прививок почти закончилась на Горбачеве и Ельцине. Наступили времена лекарств, мертвому – припарок.

Да, да, я имею в виду даже и «реформы» президента Путина. Давайте посмотрим, что он не использует ныне, что было несколько раз пройдено людоедской формой правления на Руси. Церковь использует, все более и более позволяя ей жиреть? Использует. Средства массовой информации, врущие напропалую, поддерживает, угнетая неугодные? Вне всякого сомнения. Новый, совершенно идиотский «комсомол» под еще более идиотским названием «идущие вместе» создал? К Госплану возвращается? Деньги у регионов отобрал, засовывая их себе в «федеральный» карман пачками? Губернаторов, даже самых «отвязных», приручил как самых ласковых собачек? Голоса считает как при Сталине? С разницей только в том, что их не 99,9 – «за» как при Сталине, а чуть больше половины как требует элементарный «прагматизм». Регионы тасует, словно это карточная колода? Лояльных сатрапов подбирает на регионы, за которых потом массово «проголосует» народ? Готов воевать как прежние цари до последнего солдата «за неделимость и целостность»? Поползновения на Конституцию есть? Региональных князей, возомнивших о себе слишком много в куче Совета Федерации, заменил марионетками? Думу «опустил»? Прокуратуру сделал абсолютно слепой и глухой к ее прямым обязанностям? Возвратив ей утраченные органы чувств только по отношению к себе. «Силовикам» разрешил беспардонно грабить народ? Олигархи по его «просьбам» выкладывают деньги на бочку?

Наконец, мы его обязательно переизберем на второй срок?

Сколько же мне еще повторять «да»? Я же все–таки не пулемет. И у меня еще такая гора вопросов, что и пулемет захлебнется от перегрева.

Странно, что такой «демократ» и «западник» и юрист в придачу никак не догадается, как и товарищ Ленин, о равноправном суде для всех. Всех, без исключения. Напоминаю ему, что преодолеть американскую Великую депрессию позволило всего почти ничего: судьям и прокурорам стали давать по 10 лет каторги за самое ничтожное нарушение закона. А у нас власти, суд и прокуратура настолько коррумпированы, безответственны и произвольны по отношению к закону, что мне пришлось написать специальную работу об этом, каждая фраза в которой подтверждена неопровержимыми документами.

Итак. То, что я считаю самым первым и самым главным в борьбе человека за свои права – справедливый, независимый и беспристрастный суд , напрочь отсутствует не только в нашей стране, но и во всех странах, где в элиту внедрилось торговое племя. А это, в свою очередь, весь мир, за исключением Западной Европы и Северной Америки. В последние 50 лет к этим странам присоединили силой, именно силой, еще немного стран. Но до окончательной победы еще очень далеко. И мне, старому, грустно.

Самое странное то, что оба этих мира придумало торговое племя, но об этом у меня – в других работах.

Я, кажется, написал «непотребную» статью о вреде прививок и лекарств. Простите. Хотя и микробы имеют право на жизнь на нашем теле, раз уж мы не только это право себе потребовали, но и едим мясо, совершенно как микробы.

Восточная и западная элита

Элита народонаселения (общества) – это сегодня не очень–то понятное слово. Сегодня под элитой понимаются те представители народа или группы народов, которые в силу наследования или прижизненных материальных или интеллектуальных приобретений добились успеха в жизни. И здесь сразу же начинается различие между восточной и западной элитой, хотя у них есть и общие черты.

Начну с общего. Кому ныне известны потомки не только Пушкина и Льва Толстого, но и Лавуазье, например, и того же великого Ньютона? Я уже не говорю о великих артистах, особенно в поп–искусствах. Блеснули, и погасли, а дети и внуки их за редким исключением вернулись туда же, откуда прибыли их знаменитые предки. То же самое можно сказать и об инженерах, и об изобретателях, сверкавших в свое время в качестве представителей элиты народонаселения. И здесь сразу надо сказать, что эти упомянутые люди и являются действительной элитой общества на данном его этапе жизни и развития. То есть, действительная, она же интеллектуальная элита не дает элитного потомства в поколениях. В чем же тут дело?

Дело в том, что элитный прародитель интеллектуального плана, как правило, не заработал столько денег, чтобы его потомкам–дуракам хватило их для продолжения пребывания в элите, которая уже будет псевдоэлитой или элитой простого чванства на деньги, не ими добытые. Элитный прародитель, занявшийся столь же интеллектуальным трудом как, например банкирством, то есть благо или не благоприобретением вещественного характера, а не написанием хороших формул, которые останутся в веках, вместо этих формул оставляет своим наследникам кучу денег, на которые его потомки «элитствуют» довольно продолжительное время. Поэтому, строго говоря, к элите могут относиться и принадлежать только люди в одном поколении, именно своей жизнью добившиеся этого права, например, Наполеон. Все остальные, «потомственные» представители элиты – просто счастливые люди, родившиеся «в рубашке», и они не имеют никакого права гордиться своим элитным происхождением. Скорее, они должны стесняться этого, ибо ничем иным кроме папиных денег не могут подтвердить своих притязаний на место в элите, пусть они даже нальют шампанского не только в ванну, но и заполнят им «фамильный» бассейн или даже озеро.

Здесь возникает предпосылка к рассмотрению потуг представителей псевдоэлиты показать, что они действительно элита, коим несть числа, но это я оставлю на потом, как второстепенное. А сейчас, установив, что есть элита и псевдоэлита, и что я элиту вообще рассматривать не буду, так как это просто дар божий, сосредоточу свое внимание на псевдоэлите. Но сперва расскажу, зачем мне это понадобилось?

Дело в том, что во многих своих работах я употреблял слово элита без достаточно точных и однозначных определений, что я всегда имел в виду вовсе не элиту, а именно псевдоэлиту. И повторюсь, что рассматривать элиту вообще невозможно, так как она состоит из отдельных зерен, разбросанных по векам и народам и никогда не пересекающихся между собой, и описать ее возможно только в виде отдельных биографий как именные алмазы, найденные случайным образом на всех континентах Земли.

Выше я сказал, что по форме приобретения прав числиться в настоящей элите отдельные особи социума приобрели это право двумя способами: созданием материальных и интеллектуальных богатств. И здесь сразу бросается в глаза, что интеллектуальные богатства созданы на Востоке только в определенных небольших ареалах, таких как Персия, Иран, Хорезм и некоторых других, в то время как остальные невообразимые просторы Востока, особенно Россия, – бесплодны в этом отношении. Затыкание всех дырок Ломоносовым и Менделеевым я не считаю очень уж значительным. Запад же в этом отношении выгодно отличается от Востока, здесь интеллектуальные достижения элиты рассредоточены весьма равномерно по странам и народам Европы, примерно как химический элемент рений на просторах Земли.

Материальные же богатства, накопленные псевдоэлитой на Востоке до начала новой истории, весьма велики и сосредоточены весьма компактно, точечно, точно так же как интеллектуальные богатства, недаром говорят о восточной роскоши на фоне дервишей, о несметных богатствах сказок Шехерезады, которые даже не снились элите на Западе. На Западе же богатства материальные рассредоточены точно так же как и интеллектуальные богатства – ковром, равномерно, в виде многочисленных замков, равномерно покрывших всю Западную Европу. Я считаю это очень важным выводом. То есть, настоящая элита, создавшая интеллектуальные богатства, на Востоке – фрагментарна, на Западе – ковром. Псевдоэлита, имеющая материальные богатства, на Востоке – тоже фрагментарна, только это еще более резко выражено, на Западе – тоже равномерным ковром.

Отсюда следует, что настоящая элита на Востоке – явление точечное, вкрапленное в общую серую массу как алмазы в кимберлите, и скорее исключение, нежели правило. Поэтому преемственность во времени ее трудов и традиций почти незаметна, вернее даже, что эта традиция пресеклась на границе нового времени. На западе же преемственность налицо, и не только простая преемственность, но и явная ее экспоненциальная форма. Басню о том, что на Западе всю науку и искусства сделали выходцы из России, я оставляю на совести «баснописцев». Просто эти выходцы, останься они в России, никогда бы не стали чем–то знаменитыми, то есть, остались бы серой массой, никому издалека неразличимой.

Тогда невольно возникает вопрос, который я бы никогда не задал расистам, ибо их ответ очевиден и совершенно глуп. Почему истинная элита на Востоке фрагментарна и в конечном итоге пресеклась? Во–первых, потому, отвечу я по чисто домашней логике (если не дождь, то – ведро), что раньше истинная элита состояла в крепостных художниках и артистах у всяких там «любомудрых» эмиров, например, Шереметевых, каковых самих надо было днем с огнем искать. Во–вторых, потому, что восточное колено евреев придумало для эмиров гаремы, и с тех пор «любомудрых» эмиров стало и днем с огнем не сыскать. Любомудрие же, напомню, это перевод Ломоносовым слова философия. Таким образом, на Востоке на сегодняшний день истинной элиты (исключения возможны) нет, и в ближайшей перспективе возникновение ее весьма проблематично. Бывший СССР и нынешняя Россия, как известно, расположены тоже на Востоке. И даже Достоевский с Чеховым положение не спасают. А Лев Толстой, Тургенев и даже Пушкин к истинной элите отнесены быть не могут, так как выросли не на той грядке, о чем речь ниже.

Что касается истинной элиты на Западе, то несомненный факт ее экспоненциального развития можно объяснять сотней причин, но как всегда есть и главная причина. И я ее вижу только в одном – в конкуренции между мелкими западными «эмирами», равномерно, в виде ковра, расположившимися в замках на просторах Западной Европы. И не внедри Козимо Медичи тут католичество, матерь западных империй, то процесс этот был бы еще круче. Этот мой тезис можно математически строго доказать на имеющемся статистическом материале методами теории вероятностей. Я просто не хочу на это тратить время, так как убежден в этом без проверок. Желающие же могут выстроить ряды научных, технических и других достижений по последним 500 годам, сведения о которых с изобретением печатного станка стало невозможным подделывать. И применить к этим данным довольно простые по современным знаниям математико–статистические критерии, коих возникла целая куча в связи с развитием радиоэлектроники и массового обслуживания.

Лучше я остановлюсь на конкуренции. Дураку понятно, что когда соберутся в кучу равнозначные народные элементы, то, чтобы выделиться чем–то среди других, у каждого найдется что–либо из Книги рекордов Гиннеса, чем можно похвастаться, например, кто дальше плюнет или пописает. Я даже не хочу этих возможностей перечислять, загляните в эту Книгу сами. Но для «эмиров» из замков это, конечно, не годится: не того поля ягода. У них даже не сморкаются, а всего лишь «обходятся посредством носового платка» или «облегчают нос». И не спрашивают, где тут у вас туалет, но непременно: как помыть руки? Это хотя и напоминает советский анекдот про прохожего, изрекающего: дайте воды попить, а то я с позавчерашнего дня ничего не ел, и вообще мне переночевать негде, тем не менее, звучит в устах «эмиров» по–идиотски. Я на этом потому так подробно остановился, что можно было прямо сейчас начать разговор о псевдоэлите западного толка, но потерплю.

«Эмиры» из замков хвастаются друг перед другом своими музыкантами, механиками–самоучками, изобретшими мост на цепях через ров с водою, который может поднять и опустить даже хлипкая графиня своими нетренированными пальчиками. И прочими достижениями научно–технического прогресса и достижениями искусств. Кто дальше пописает, они перестали соревноваться, как только построили замок. А замок построил их пращур, который был действительно элитарным дядькой, в смысле широченных плеч и здоровенных кулаков, например. И нынешний «эмир» хвастается уже вторичным хвастовством, псевдоэлитарным. Как видите, тут все время у меня вклинивается псевдоэлита, хотя я и хочу про нее на время забыть.

Главное в том, что равномерно разбросанные замки среди просторов Западной Европы имели своих владельцев, которые ничем иным, в виде пушек и шпаг, уже не могли хвастаться друг перед другом: себе дороже. Ведь силы были приблизительно равны. Вот тут–то и надо искать причины первичного взлета наук и искусств, который в дальнейшем уже сам себя поддерживал. Ибо хвастовство у людей неистребимо. Тут я сам себя остановлю, и с западных замков перенесусь в восточные леса, горы, степи и пустыни.

По идее, тут должно происходить то же самое. Однако не произошло. В чем же тогда дело? А вы посмотрите, много ли древних замков, например, в России? И насколько далеки они друг от друга? Тут замки – это города, имеющие свои кремли–замки, и находятся они друг от друга, галопом за неделю не доскачешь. Я это подробно описывал в статье про кремли, чети и засеки, повторяться не намерен. То же самое наблюдается в Средней Азии, Двуречье, в Иране и даже в Китае с его–то гигантским населением. И хотя в низких широтах нет строительного леса, все равно каменных замков мало, подавляющая часть населения живет в глиняных (саманных) избушках, не желая возводить каменных домов из–за трудоемкости работ. В России же строили деревянные даже не дома, а избы, напоминающие кучу как попало накиданных бревен. И только спустя века догадались немного выравнивать углы срубов. И безалаберность при строительстве жилья для народа хоть саманного, хоть деревянного, совершенно одинакова для низких и высоких широт. Конечно, с течением времени деревянные барские хоромы, кремли бояр стали выделяться в окружении хижин, но горели они чуть ли не ежедневно. И все равно деревянные кремли были очень далеки друг от друга, хотя хижины простого люда были рассредоточены по тайге так же равномерно, и народ не очень–то стремился как в Западной Европе быть поближе к своему деревянному замку, а наоборот, стремился обосноваться подальше от замка, спрятаться от доморощенного «эмира» в глухой тайге. То же самое можно наблюдать и в остальной Азии.

И вдруг, как черт из табакерки, выскочили на Руси каменные кремли, крайне редкие, притом все на Волге и Днепре. При том, что каменная кладка на Руси так же неестественна как известка на фраке. И только одно это говорит, что каменные кремли начали возводить пришельцы, обосновавшиеся у нас на Родине. Это я говорю о Хазарском каганате, почти целиком, за исключением калмыков и чеченцев, перекочевавшим на Святую Русь, когда она и не думала еще назваться Святою. Подробности в других моих работах.

Это только предпосылка для выводов, а выводы будут ниже. Оттолкнусь от того факта, что в отличие от Западной Европы восточное народонаселение не хотело жить вблизи своих князей, а рассредоточивалось от них подальше, но практически равномерно по землям. И тут другого объяснения не найдешь, кроме того, что жить около князя было несладко. И вся древнейшая история России полна насильным переселением народа под бок к князю. Собственно как и история вообще Азии. А в Западной Европе, наоборот, народ тянулся под крыло своих патрициев. И когда неприятель набегал на них ненароком, все прятались у князя в замке. Это, в свою очередь, сближало элиту и народ. Достаточно вспомнить осаду больницы в Буденновске, когда заложники и бандиты оказались духовно ближе между собой, чем с осаждающими их войсками и милицией.

Я в других своих работах достаточно убедительно показал, что торговое племя (будущие евреи) из восточного колена Израилева, направившись через Персидский залив в Центр Азии, а затем и на Русь, создали ислам и христианство–несторианство для прочесываемых ими народов. И на основе его поработили их идеологически, создали систему беспрекословного подчинения. И здесь надо иметь в виду некоторое отличие в этой «азиатчине», граница которого проходила по Хазарскому каганату. Каганат и то, что южнее, представляют собой безлесные равнины и горы, но в основном все–таки равнины, где особо не спрячешься. Поэтому народ на этих просторах всегда был в поле зрения и под контролем местных эмиров, спрятавшихся в своих замках от набегов таких же «соседей». И народы каждого эмира знали: чьи они. И в периоды затишья войн между эмирами наступал форменный разбой каждого эмира над своим народом. Эмиры думали как и вообще думает самонадеянные правители, что так будет продолжаться вечно. Поэтому в любви к себе народа они не нуждались, потому и грабили его беспощадно. Спрятаться народу было некуда, он неотлучно находился около своих арыков и полей. Но тут набегал соседний эмир, и эмир, подвергшийся нападению, начинал «любить» свой народ, но народу было плевать, он уже знал, что так будет продолжаться недолго, до чьей–нибудь победы. А потом все вновь возвратится на круги своя. Поэтому к этим войнам относился совершенно равнодушно, переходя в подчинение от эмира к эмиру, что не меняло основ его жизни. Главное же в том, что на открытой всем ветрам равнине маленьким эмирским землевладениям было невозможно продержаться долго в суверенитете, поэтому эмираты укрупнялись. Это и по нынешним монополиям видно. Основывались хорошо укрепленные, неприступные города, а маленькие бывшие замки сравнивались с землей. Междоусобицы почти прекратились. И для крупных эмиров наступила нега: сумасшедшая роскошь, гаремы и прочие сладости жизни. Эта нега и прекратила развитие наук и искусств, достаточно было школы танцовщиц «живота». И народ, естественно, закрепостился до изнеможения. «Самородки» народные никому не были нужны. Эмиры стали хвастаться крепостными стенами и подвалами с золотом. Да, и перед кем хвастаться? За неделю до соседа не доскачешь. Описанная ситуация продолжается по нынешний день.

В горной же местности порядки «разделения властей» определялись в основном рельефом местности, но я на этом не буду останавливаться. Ибо и здесь не придумали даже велосипеда.

Хазарский каганат, также открытый всем ветрам, сперва держался на добыче и транзите соли от Ахтубы Волги до Тихого океана на востоке и Гибралтара на западе. Потом, когда соль с горем пополам научились добывать из–под земли и выпаривать ее из морской воды, наступила очередь работорговли «русскими» девицами с верховьев Волги. Притом в русских лесах их ловили свои же соотечественники–мужчины, и вели их к Волге сбывать «персидским» купцам из Хазарии. Дело в том, что в русских лесах женщины жили достаточно большими кланами по своей половой принадлежности под водительством Бабы–Яги, а мужчины жили там же небольшими разбойными «охочими» группами на «подножном корму» тоже по половой принадлежности под водительством своего атамана. Поэтому женщин продавать «персам» им было не жалко, они же, как грибы после дождя растут по лесам. Подробности у меня в других работах. Но переход с торговли солью к работорговле девицами потребовал структурных изменений в управлении Хазарским каганатом. В результате «структурной перестройки» много людей остались безработными. Это выглядело примерно так, как если бы ныне отменили российскую бюрократию в полном ее составе. Вы же сами знаете, сколько бы людей осталось без всяких средств к существованию, ложись и помирай. Поэтому беспризорная хазарская бюрократия двинулась в русские леса отбивать хлеба у русских мужиков. И так как организация у них была не чета лесным «бизнесменам», то они быстренько вытеснили их из их традиционного «бизнеса». Вот тут–то и стали складываться первые русские города на Волге. И пришлые люди, естественно, принесли с собой и свое искусство каменных строений.

В отличие от Западной Европы, где мини–государства складывались по исторически естественному принципу и на основе местных властей, силами первичной и истинной элиты, наши русские мини–государства на Волге организовывались силами пришельцев, пришедших к нам только с одной целью – искать по лесам и продавать людей. Но я заскочил вперед, так как не доложил вам о переходе с торговли женщинами на торговлю мужчинами и детьми, но уже на Дону и далее, в Кафе. Главным и наиболее «чтимым» торговцем людьми является Иван «Калита». И это описано у меня в других работах. Дмитрий же «Донской» основал Москву, а вовсе не Юрий «Долгорукий». И вообще «долгоруких» в мировой истории – как грязи после дождя, ибо «долгие руки» можно перевести как «руки загребущие».

Константинополь (Византий) построили евреи под видом «греков», и это был просто город с тройными стенами для взимания пошлин ни за что, и никакой Византии вообще не было. Потом эти «греки» создали грандиозный флот для торговли от Трапезунда до Гибралтара и Англии, и им потребовалось бессчетное количество гребцов–рабов, прикованных к веслам посмертно. И вся эта армия родом из будущей России. Жизнь галерного гребца коротка, поэтому наладился постоянный вековой поток, спертый потом историками на крымских татар, которые из гордости этого отрицать не стали. Теперь можно вернуться к волжским городам и «великой» Москве.

Жизнь в лесах специфическая, мимо в ста метрах пройдешь, и деревни не заметишь. Дорог нет, сообщение только по речкам, лодки – в зарослях. Пашен тоже нет, жизнь, как и в Сибири – «дарами» тайги. Земледелием занимались только женские кланы, просо сеяли, притом скрытными клочками: пройдешь мимо «поля» и не заметишь. И хазарские пришельцы, построив свои каменные кремли для собственного укрытия, набегали по окрестностям и ловили людей в их деревушках–логовах, этих людей было не жалко, точно так же как и много позднее – африканских негров в Америке. Почитайте об этом в других моих работах про «чудаковатую чудь», «чудаков», «спрятавшихся под землю».

«Боярскую» жизнь в шубах с рукавами до пола, чтобы не дай бог, не подумали, что боярин что–то делает руками кроме держания ложки – это гипертрофированный от дурости и безграмотности еврейский принцип «пользуйся всегда услугами рабов».

В этом и заключается разница, о которой я говорил выше, между народом и элитой к югу от Хазарского каганата, и – к северу от него. В дремучих русских лесах «русским» «эмирам» невозможно наладить такую же «стационарную» жизнь как я описал выше. В русских лесах жизнь эта крайне нестационарная, она в точности похожа на охоту в тайге на массового зверя, такого как соболь. Соболь кочует по тайге за белкой, а белка кочует по тайге по урожайным на кедровые орехи угодьям (иногда на тысячи верст), и уже охотники кочуют последними в этой цепочке. И ни одному охотнику не придет в голову даже мысль, что соболь станет жаться к охотничьим избушкам, надеясь там защититься от «набегов» других охотников. Особенно этот пример не годится для Западной Европы, ведь там народ, наоборот, жмется к «охотничьим избушкам». Значит там, на Западе, между народом и элитой не существовало принципа «охотника и его жертвы».

Итак, между народом и элитой на «святой» Руси по определению не могло быть никаких других отношений как раба и рабовладельца. Я, конечно, здесь опустил переход к крепостному праву (это у меня подробно описано в других работах) специально для того, чтобы более подробно осветить «боковой» вопрос этих отношений, а именно – возможность прогресса в науках и искусствах, без которого невозможна сама истинная элита. Истинная элита, конечно, тоже растет как грибы в лесу, но для этого нужен хотя бы сам лес. У нас же лес – поле разбоя специфических» грибников, косящих людей как грибы косой, не разбирая младого и старого, нужного и совсем не нужного. Поэтому, во–первых, потенциально элитных во младенчестве продали на галеры, и там они сгинули от непосильного труда. Во–вторых, постоянно на бегу от «охотников» многому не научишься. В третьих, учителей чаще ловят, так что нет преемственности поколений. Можно так дойти и до «в двадцатых», но я сразу скажу, в двадцать первых, истинной элите для взрастания нужна и хоть какая–то «окружающая среда», создаваемая на Западе для них самими «эмирами».

Теперь надо осветить два вопроса, и я не знаю, с которого мне начать, который важнее? Первый – это возможен ли прогресс в науках и искусствах при рабстве? И второй – что важнее, если это сосредоточено в одном лице, его лояльность к рабовладельцам или его нелояльность к ним в обмен на его элитарность? На первый вопрос у меня есть только простой ответ, конечный, без его движущих, вернее, тормозящих сил. И этот ответ у всех перед глазами. Из трехсот миллионов рабов, конечно, можно найти одного Сахарова для создания водородной бомбы. Но, чтобы двинуть вперед все науки как это произошло на Западе, Россия никогда, со дня своего основания Рюриком, не могла. И не только все науки, но даже и ни одной не могла двинуть вперед. В России даже не смогли изобрести простой пилы, чтобы на доски пилить деревья, в сплошном окружении которых жили. Вместо этого стволы просто раскалывали пополам клиньями, совершенно как какие–нибудь питекантропы и австралопитеки. И сколько бы записные пропагандисты «самой передовой в мире науки» ни надували губы, на «одной шестой» почти ничего не изобретено, что бы использовалось всеми народами, исключая мелочи. И даже знаменитое «русское» деревянное колесо, которое я по ошибке считал действительно русским, прибыло к нам вместе с не менее знаменитыми, но позабытыми, крепчайшими еврейскими (хазарскими) повозками тысячелетней давности. Тем более что дорог на Руси вообще не было до хазар, мы только плавали по речкам и «волочили» между ними (см. про Вологду и Волок Ламский у меня в других работах).

Второй мой вопрос можно поставить в промежуток между первым вопросом и ответом на него. «Наука побеждать», я имею в виду победу над собственным народом, поэтому с Суворовым это не отождествляю, является труднейшей из наук, так как она ни на чем, близком к понятию в народе, не основана. Трудность же ее в том, что не знаешь, с какой стороны ждать криминал. Поэтому борешься со всем, что выходит за рамки повседневной рабской жизни, почти животной. Так, например, по этой самой «причине» Василий Шуйский не хотел, чтобы его народ читал простой «западный» календарь, штук двести которых привез один ганзейский купец в Россию. Но «стеснительный» перед Западом Шуйский не хотел, чтобы о нем плохо подумали, поэтому выкупил все эти календари у купца и… сжег. И точно по такой же «стеснительности» Сахарова не расстреляли как сотни тысяч других представителей истинной элиты, а посадили в однокомнатной квартире в знаменитом торговлей рабами городе Горький, ныне, как и встарь – Нижний Новгород.

Но раз уж я заговорил о Сахарове, то – это классический пример для пояснений по моему второму вопросу. Молодость у элитного, как и всякого неэлитного, человека занята возможностями секса чуть ли не на половину. Вторая половина у элитного человека занята раздумьями об интересующем его научном вопросе. У неэлитного человека эта вторая половина души занята всякой всячиной, например, как и где бесплатно выпить, чтобы обратиться к первой половине своей души. Когда проходит первая молодость и у элитного человека секс перестает занимать в первой половине души главенствующее место, эта половинка души идет на подмогу второй половинке, посвятившей себя науке. У неэлитного человека первая половинка души направляется туда же. Но так как вторая половинка души занята всякой всячиной, а «всяких всячин» – миллион, то для этих «всяких всячин» не только второй половинки недостаточно, но можно бы еще где–нибудь прикупить, чтобы как следует развернуться с решением проблем «всяких всячин». Собственно, у элитного человека происходит почти то же самое, за одним существенным исключением. Науке, которой занимается элитный человек, явившаяся к ней «сексуальная половинка» не нужна. Ибо и самые сладкие конфеты приедаются, ибо и самая сложная наука все–таки не бесконечный набор «всяких всячин». И освободившаяся «сексуальная половинка» по природе своей элитной не желает заниматься «всякими всячинами». Ей тоже подавай серьезные раздумья, ведь обе они находятся в одной и той же элитной голове. Вот поэтому «сексуальная половинка» и начинает думать о вечном. Если не верите, то вспомните Эйнштейна и ряд других величайших физиков, например, наотрез отказавшихся делать атомную бомбу, и даже открыто осудивших это грязное дело. Но я не о них, а о самой природе освободившейся от секса части души решать глобальные проблемы, соответствующие их элитарности, например, Ньютону стала очень не нравиться глобальная хронологическая шкала истории Скалигера. С чего бы это, если не от освобождения «сексуальной половинки»? А Сахарову стала очень не нравиться советская власть, для которой он сделал водородную бомбу, за что он и попал в город Горький. А Ньютон, кстати, не попал в аналогичный город, а, наоборот, стал лордом, хотя скалигеровская хронология и была как скала или, вернее, как здание на Лубянке.

Последние предложения передвинули меня на новый абзац, в котором я хочу закрепить ответ на второй вопрос, изложенный выше. Конечно же, имей любой раб в стране самую что ни на есть элитную голову, ему ее не сносить, как только он начнет думать, о чем «не положено» думать. И заметьте, я ведь недаром говорил о двух половинках души, не для поэтики, а клонил к тому, что элитная голова просто не может не думать о вечном (не путать с религиозным понятием) и глобальном. А из раздумий об этом неизбежно получается, что рабства не должно быть. Сейчас на Западе даже дошли до того, что мушек и былинки степные охраняют от поползновений их уничтожения. Об исковерканных душах рабов там уже и не думают, все это в прошлом.

А нашей псевдоэлите ничего не жалко. Ей, этой псевдоэлите жалко только самих себя. Так могут в такой среде развиваться науки и искусства? Вопрос хотя и риторический, но для совсем уж дураков поясняю. Не могут развиваться науки и искусства. И «Черный квадрат» Малевича валялся бы где–нибудь под забором или на чердаке, не прояви к нему интерес Запад. И теперь надо сказать несколько слов о том искусстве, наук в этой категории нет, которое произвели сами рабовладельцы, тот же Лев Толстой или Тургенев, и даже бессменный лондонский редактор журнала «Колокол» богатейший помещик Герцен. Конечно, по сравнению с помещицей Коробочкой, да и тем же самым помещиком Ноздревым, Лев Толстой смотрится в более выгодном свете. Но, заметьте, все это сделано, как говорится, от жиру. Это вам не Моцарт, перебивавшийся случайными заработками. И сколько все–таки написали эти русские корифеи, например, Толстой и Тургенев за свою весьма долгую жизнь? Несравненно меньше, чем тот же трудяга простолюдин Бальзак, к старости купивший себе приставку «де», или такой же простолюдин Золя, да и оба Дюма. И не надо мне говорить, что творенья бесценны по малому их количеству, и не по количеству они ценятся. Да, не дать бы тому же Толстому досыта жрать с самого детства как Горькому, он бы раза в три написал больше, а, может быть, и лучше. Голова–то у него без сомнения была элитная, но чуть ли не до старости была забита одним животным сексом. И если быть уж совсем беспристрастным, то вся наша псевдоэлита должна бы на такой жратве создать столько «достижений» наук и искусств, сколько весь Запад создал во всех сословиях. Все это, разумеется, относится не только к России, но и ко всему Востоку.

Весь Восток имел до недавних исторических дней так называемое людоедское правление, которое я рассмотрел в специальной статье «Реалии и тенденции». И элиты в этой части Света нет. Хотя псевдоэлиты хоть отбавляй. И элиты здесь вообще появиться не должно по причинам, изложенным выше. Поэтому поддержка элиты на Западе, основанная выше на взаимовыгодном сотрудничестве народа и псевдоэлиты должна откуда–то возникнуть, и объясняться не только тем, что я уже вам доложил. Должен был быть мощный толчок, развернувший Запад к нынешнему процветанию. На этот счет принято приводить в пример «древних греков», которые якобы создали научные предпосылки для того, чтобы воскликнули некоторые из французов: человек от природы имеет права. И я об этом уже писал в других своих работах, в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории», в частности. Сегодня я эту концепцию уточнил в том смысле, что продвинул ее в более глубокую древность, на хронологической шкале которой древние греки только этап, притом более поздний, чем действительная основа прав человека.

Восточное колено торгового племени, двинувшееся из Йемена прочесывать народы в Индию и Персидский залив, никогда не узнало истинного Моисеева Второзакония, оставшись навсегда при своем Первозаконии, и на основе его создало, как я говорил выше, ислам и прохристианство. И эти две религии были предназначены только для народов, которые торговое племя прочесывало. Само же торговое племя, устремленное уже не только в торговлю, но и в аборигенскую власть, оставило для себя лично только один постулат: вечно пользоваться услугами рабов и презирать от всей души «амхаарцев», работников земли, а потом и вообще всех работников, создающих материальные ценности. Внедрившись в прочесываемые племена, они создали элиту народа из самих себя, породнившись с местными царями и эмирами. На этом этапе они действительно представляли собой элиту: сплошь грамотные, целеустремленные, хваткие, властители дум. И на Востоке для них наступил рай на Земле. И как во всяком рае совершенствование мозгов прекращается, что доказано на многочисленных аборигенских племенах во всех краях Земли. Мозги властителей идеологии совершенствовались только в одном направлении, в необходимости держать народы в покорности и подчинении, так как в этом направлении никогда не прекращалась потребность. Постепенно возникла псевдоэлита, у которой других занятий не было, как нежиться в гаремах и поддерживать покорность рабов.

Западное колено торговцев, направившееся через Красное море в Африку, первоначально было тоже при Первозаконии, и на основе его добралось до Гибралтара, и даже до Шотландии, которая о ту пору была где–то в районе Гибралтара, как и «зеленая» страна Гренландия, ныне белая. (Об этом у меня в других работах). Где Моисей создал Второзаконие, я и сам немного путаюсь. Или еще в Эфиопии, или уже в Египте, если учесть что Египет вполне мог находиться в ту пору где–то в Аравии, не суть важно. Важно отличие Второзакония от Первозакония, которое от нас всячески скрывается псевдоэлитой несмотря на очевидность (подробности – в других моих работах). Дело в том, что не Второзаконие надо чтить как таковое, а именно его отличие от Первозакония. В Первозаконии перемешаны как в винегрете моральные и литургические требования к народу, что сбивает его с толку и дает возможность псевдоэлите управлять им. Во Второзаконии суп и мухи – отдельно. Моральные заповеди изъяты из служения богу Яхве и переданы во власть судей, а литургические заповеди оставлены еврейскому племени торговцев для того, чтобы они, жившие вкраплениями среди других народов, могли самоопределиться между собой и поддерживать друг друга. Поэтому не Юстиниан придумал юстицию, а – Моисей.

С этим двойным мировоззрением и прибыли потомки Моисея вместе с Иисусом Навиным и организовали всемирную таможню на Босфоре под видом греков. Потом они двинулись в Западную Европу и постепенно завоевали ее без всякого оружия, только смекалкой в торговых делах. Демократия на основе «эпохи судей» там бы восторжествовала гораздо раньше, не приди в голову одному еврею по фамилии Медичи создать католичество для личной власти (подробности у меня в других работах). И так как он к тому же украл у Гутенберга его печатный станок, то эта история не только удревнилась раз в десять, но и закрепилась во множестве печатных экземпляров, став канонической, ее мы и учим в школах. И это здорово замедлило развитие демократии на Западе на основе Закона, а не на любви к богу. Ибо бог – отдельно, закон – отдельно. Суть Второзакония.

Давно известно, хотя историки нанятые псевдоэлитой и врут обратное, что все то, что изобретено единожды, включая и искусство, никогда больше не забывается цивилизацией, ни в какие «мрачные века средневековья». И именно поэтому, посеянные Моисеем плоды «судей», хотя они и были убраны историками черт знает куда, в другие времена, дали всходы, и закон, права человека постепенно восторжествовал и над католичеством. Так и родилась западная демократия, о которой на Востоке так и не услышали, до сих пор. И только американцы ее постепенно внедряют там, в отдельных странах, доступных им. И именно поэтому Восток усиленно делает ставку на не им изобретенные атомные бомбы и прочие ужасные средства, «защищаясь» от демократии.

Западная псевдоэлита, вынужденная защищаться от народа, вооруженного законом Моисея, постепенно уступает, нанимает себе для этого все более изощренных адвокатов и менеджеров, но – уступает. Восточная же псевдоэлита, включая «новых дворян» типа Михалковых, готовых служить хоть черту для благополучия своей династии, по–моему, надеется просуществовать вечно, ибо сильно суетится при любой власти, особенно при ее смене. Подробнее об этом у меня рассказано в других работах, в частности в статье «Про Гоголя и др.». Здесь же обращу ваше внимание на происки псевдоэлиты сохранить свое статус–кво в форме создания «всемирных идеологий». Но прежде обращу ваше внимание на то, что вообще все идеологии созданы евреями, начиная с Перво- и Второзакония. Христос – еврей. Козимо Медичи – тоже, хотя это и требует дополнительных доказательств, хотя одно то, что он создал всемирный банк католический на пустом месте, в котором сосредоточил все деньги Западной Европы, говорит как раз об этом. Маркс – еврей и Ленин – фактически – тоже. Даже Жириновский – еврей, хотя и говорит, что «сын юриста». Да и хазарские корни всех наших перводворян из той же серии (подробнее – в других работах).

Но это совершенно не значит, что я против евреев. А того, чтобы гамузом им что–нибудь делать плохо, я вообще принципиальный противник. Ибо от этого они только крепнут, становятся изощреннее и живучей. Так что это не только бесполезно, но и преступно. Преступно перед нами самими, делающими себе рабовладельца более сильным. Лучше нам надо больше учиться, преодолевая на этом пути все преграды, так же как это делают они столько времени, сколько существуют. И тогда мы сравняемся с ними по преодолению жизненных трудностей на благо себе. Только «социалистическое» соревнование. И тогда мы вообще забудем, что евреи есть на Земле. Чего, кстати, и они хотят. Собственно, я это для того говорю, что евреи в большинстве своем представляют собой именно элиту общества, а не псевдоэлиту, получившую власть вместе с деньгами по наследству. Наследственная власть и деньги, кстати, на Востоке – вещь чрезвычайно неустойчивая, они абсолютно ничем не гарантированы. И это подтверждает хотя бы тот факт, что большинство следователей времен сталинщины были евреями, поголовно расстрелянными по конъюнктурным соображениям.

Только в хорошем, притом образованном мозгу, могут рождаться глобальные идеи идеологического свойства, поэтому они и рождаются в еврейских мозгах как на подбор, даже идеи Фрейда по психоанализу, которые вопреки здравому смыслу отрицают женское начало в религиях. Как видите, даже врач пошел в идеологию, идеологию мужских религий.

Но, кроме Моисея, я не нахожу честного создателя идеологий, ни одного. Даже Христос – создатель религии для рабов. Ибо под видом Второзакония (как все до единого нас учат) он вернулся, а может быть, и не отходил от Первозакония, по которому щи и мухи – вместе, в одной тарелке. И ислам, который несомненно старше христианства, религия, она же идеология, – рабов. Козимо Медичи тоже создал идеологию рабов, позаимствовав ее в Константинополе, у «турка» Магомета II, от которой едва избавились протестанты и, особенно, кальвинисты.

Самое интересное то в этом деле, что великие умы, создававшие идеологии–религии рабства, создавали их весьма хитро, так чтобы преодолеть за счет виртуальности понятий природное отвращение к ним простого народа, для рабства которого они и создавались. Возьмем ислам, который самая древняя религия, хотя историки и врут нам о его вторичном рождении после Христа. Эта религия самая примитивная, рассчитана на самые необразованные народные массы. Она проста до отвращения: жизнь – командировка, все остальное дома – в вечной жизни на небе. Все предопределено, и в этой религии больше ничего нет кроме: послушайся и жди. Несторианство–правоверие–православие – этот осколок ислама, разрешающий в отличие от него пить водку, рассчитано на столь же примитивный народ, которому приказано только верить, но не думать. И оно потому и создано, что пить водку народ просто не в состоянии отучить по местным таежным условиям, создавшим медовуху. А то, что нельзя отменить, надо узаконить.

На чем же все основано? На животной боязни будущего, на страхе перед непонятным, как гром и молния, даже внезапный выстрел из ружья у тебя под ухом. Но этого же боятся и домашние животные, и даже дикие животные. И притом представьте себе, даже кошка и собака в доме, вполне мирно живущие между собой, не бросаются друг к другу при ударе грома, а обе бегут наперегонки к хозяину, спасаться у него между ног. Ибо он, хозяин, как им кажется, самый сильный и умный, он защитит, он ведь где–то находит им корм и питье. Другими словами, он бог для них. Вот именно на этом и основана религия–идеология, и в этом ее хитрость, виртуальность – на службе элиты, а затем и – псевдоэлиты, уже по наследству.

Пора переходить к марксовой идеологии, она же религия. Лучше всех ее описал Алексей Толстой в «Гиперболоиде инженера Гарина», в том разделе, где описана жизнь простого народа на острове, добывающего золото хозяину из оливиновой оболочки Земли. Они же верят инженеру Гарину, он их кормит–поит и им ни о чем не надо думать, просто жить на всем готовом, только скудном. Но они же не знают об этом, как не знали в Советском Союзе, что скудно живут. Мы же тоже думали, что живем лучше всех в мире, не озабоченные завтрашним днем как при капитализме. А сегодня вдруг оказалось, что мы на каком–то совершенно диком уровне, хуже всех даже в Африке. Так рушатся идеологии. Они же произведены от незнания и отсутствия образования.

Заметьте также, что марксова идеология основана на простой вере, как в Христа, что человек человеку друг, товарищ и брат, хотя простой здравый смысл показывает, притом всечасно и непрерывно в течение всей жизни, что человек человеку если не волк, то уж непременно – соперник. Даже в любви, кроме совершенно исключительных случаев, один – на миллион. И это даже – у животных. Но при религии мы верили исключительно, что бог поможет, а теперь, что – генеральный секретарь партии.

Поэтому свобода выбора, ответственность за себя и близких так трудно вдалбливается в наши головы, потому, что нам неохота даже думать о себе, желательно все получить сразу и в готовом виде прямиком от бога, царя или доброго барина. За тысячу лет и это можно вдолбить, притом уже генетически, за счет целенаправленного естественного отбора с помощью казни выскочек. От которых «хорошего» потомства ожидать не приходится. А вот послушных и «тонкорунных» надо разводить. Может быть поэтому «греческие» аргонавты плавали «на Кавказ» за золотым руном, отродясь которого на Кавказе не было. Они же не на Кавказ плавали, а в Кафу около Керчи, на рабовладельческий рынок из русских рабов, продаваемых своими же князьями типа Ивана Калиты, Дмитрия Донского и прочих волго–донских разбойников, начиная от Ильи Муромца (подробности в других моих работах).

Кому же все это нужно кроме псевдоэлиты, живущей припеваючи за наш с вами счет? Ибо элита все это выдумала, но не воспользовалась, не успела, померла, иногда даже в бедности, в долгах как Маркс. Никому, во всяком случае, из нас, простых людей. Это псевдоэлите нужно. Вот потому элита, все выдумавшая, никогда не пользуется своими трудами, но их трудами пользуется псевдоэлита. Подробности об этом в других моих работах, сам же я перейду к осколкам и разновидностям обломков идеологий, которые «разрабатывают» как руду нанятые псевдоэлитой «ученые», и даже такие «народолюбцы» — бессребреники как Солженицын.

О Гаврииле Попове я писал неоднократно. Напишу еще раз, он сам напросился, пишет и пишет в газете «Московский комсомолец», газете хитро–вредной несмотря на народно–тиражную любовь (у меня есть специальная статья «про это»). Попов неглупый человек, маскируется отлично, но «новая» идеология коммунистическая из него так и прет, если присмотреться. Например, в № от 19 июля он перебирает мнения Солженицына, Троцкого и Ивана Ильина о тридцать седьмом годе сталинщины. Главной особенностью идеологии Попова является социализм типа того, что представил нам А. Толстой в упомянутом «Гиперболоиде…», хотя это и скрывается. Это выражается в том, что простому народу вообще не надо думать, что я ставлю на первое место, за него думает Попов и сообщает всем желающим. А еще в том, что псевдоэлите надо официально разрешить брать взятки как во времена российского «кормления» в средних веках. Он об этом прямо и объявил по «ящику» еще в будущность свою московским мэром. И поэтому ленивый Попов сошел с этой должности в пользу Лужкова, который с присущей ему энергичностью и поставил это дело на поток, отдав все 9 миллионов москвичей во власть чиновников, и даже узаконив это в своих «законах» Москвы. Об этом у меня тоже статья есть. Называется «Почему не любят власть имущие «Ворошиловского стрелка» Говорухина?» Но коммунизм Попова выражен совсем неявно, думать надо, чтобы все это извлечь на божий свет.

Методическая же уловка Попова состоит в том, что он, впрочем, как и все «историки», старается рассматривать глобальный вопрос Земли на изучении отдельной гальки, валяющейся на морском берегу в содружестве других миллиардов таких же галек, как в Сочи. И на основе этой «галечной науки», совершенно также как выше упомянутый «инженер гайки номер восемь», сообщает нам «как нам жить дальше», как «обустраивать Россию».

Солженицын у Попова «не выделяет… открывающего эпоху государственного социализма», который Попову очень нравится (см. «Манифест Тони Блэра и Герхарда Шредера» («МК» от 10.12.1999)). Солженицын «в Большом терроре (Сталина – мое) видит только деструктивную силу», что «совпадает у него с подходом авторов «щоковых реформ»». И поэтому не видит нового строя – постиндустриального. Мало того, именно поэтому «программа обустройства России Солженицына оказалась не у дел». Между тем эта программа как я показал в другой работе «оказалась не у дел» совсем по другим причинам. Во–первых, потому, что Солженицын предложил земское правление регионами России, что неминуемо ведет к суверенизации народов ее, несмотря на то, что Солженицын очень любит единую Россию. Во–вторых, нынешней элите, захватившей нефть, газ, алмазы и прочие богатства «единой» России совсем не нужно, чтобы эти богатства оказались за ее границей. И, в третьих, как говорится, с худой овцы хоть шерсти клок, а Россия вся – худая, поэтому овец надо много в отаре. Но, самое главное состоит в том, что Попов хочет дать очередную панацею России – «постиндустриальное общество», не провозглашая равенство всех перед законом. А как раз в этом–то и состоят ее неисчислимые беды.

Троцкий же, который в действительности тот же Березовский, своей энергией «сделавший и защитивший революцию», но в результате внутрикремлевской драки оказавшийся на обочине псевдоэлиты, и вынужденный «издалека» огрызаться, у Попова оказывается более значительной фигурой. И если Березовский вдруг, ни с того, ни с сего, помрет, то аналогия его с Троцким будет полной. Чего же такого «не понял» Троцкий, и зачем эта мелкая сошка русской истории вообще понадобилась Попову? Оказывается, Троцкий не понял, что «советская бюрократия сможет решать созидательные задачи». И именно Попов это «понял». А если он это «понял», то я ему сообщаю, что «созидательные задачи» эти достигнуты ужасающей эксплуатацией народа, отставшего в своем развитии не только от Запада, но и от Африки, десятками миллионов трупов из всех сословий, уничтожением самого многочисленного класса России – землепашцев, безжалостной распродажей не только недр, но и всякого другого достояния страны. Отсюда так и прет из Попова дурь, что именно бюрократия – пуп земли. И только для этого, как я думаю, он вспомнил эту мелкую сошку, специально приводя ее слова: «Если бюрократии удастся, переделав формы собственности, выделить из себя новый правящий класс, этот последний найдет себе новых вождей…» Не Путина ли имеет в виду Попов? Ведь именно эти слова Троцкого Попов называет «пророческими». Тогда я прибавлю к этим «пророчествам», что ныне закон в России стал совершенным «дышлом», что чуть ли не все законы подряд и чем дальше, тем – больше, попирают Конституцию России в самой ее основополагающей части, первых ее двух главах. И делает это главным образом его соратник и заместитель «по Москве» – Лужков.

Чем же там Ильин провинился, чтобы дать шанс Попову стать оракулом? «Представив аргументированную и развернутую критику старой элиты советского строя, Ильин не сумел разглядеть особенностей той элиты, которую насаждал Сталин». Ибо «сталинская элита была, несомненно, более профессиональной. amp;lt;…amp;gt; Она была нацелена на экономический подъем своей страны. При подходе Ильина трудно объяснить появление в советской элите Жуковых и Рокоссовских, Завенягиных и Ванниковых, Королевых и Туполевых, Курчатовых и Харитонов, Улановых и Эйзенштейнов – элитных звезд по всем лучшим мировым стандартам». Что Жуков – не Суворов, берегший солдат и побеждавший за счет своего военного гения, это всем известно. Жуков – это копия Миниха, заваливавшего стены и рвы трупами своих солдат, чтобы забраться в осажденный город. Что Рокоссовский – блатной, которых всегда ценили на Руси (см. другие мои работы), но не в этом дело. Главное, что он не мог работать даже у себя на родине, в Польше, в мирной обстановке. Поэтому, какой же он «звезда по лучшим мировым стандартам»? Королев и Туполев – воспитанники тюремных «шарашек», а вовсе не «звезды по лучшим мировым стандартам». Об остальных не буду даже упоминать, они просто обыкновенные гении из народа, не из элиты, которым удалось по разным причинам завоевать расположение псевдоэлиты. Зачем тогда они потребовались Попову? Чтобы доказать его «правоту» насчет «экономического подъема страны»? Так это же страшно мелкое «доказательство». Оно именно таково потому, что тысячи потенциальных гениев, гораздо выше Жукова, были или уничтожены, или им не дали развить своих способностей. Достаточно проверить, сколько всемирных гениев имеет наша страна на душу населения, и сравнить эти данные с данными из демократических стран Запада. И будет все ясно, а собственные имена наших «гениев» как доказательство – померкнут. И вместе с ними померкнут как «более профессиональная сталинская элита», так и «нацеленность на экономический подъем своей страны».

Между тем, ильинские характеристики элиты, даже те, которые дал Попов, весьма близки к тем, которые и я пропагандирую. Только из этих характеристик Попов не сделал никакого вывода, кроме того, что «Ильин не разглядел» того, что «разглядел» сам Попов. А Ильин, между прочим, «разглядел» как сам Попов его цитирует, что «советская элита окажется неспособной эффективно руководить страной после краха коммунистической партии и советской власти». То есть Ильин прямым текстом говорит, что элиты как таковой при советской власти быть не может, ибо она «неспособна эффективно руководить страной» без палки, которой партия и советская власть является. И уж совсем бессмысленным выглядит тогда приведенный Поповым список «гениев» советской власти, якобы, что–то доказывающий.

Теперь надо сделать некоторые более общие выводы. Ни один из создателей идеологий для народа, и Попов в их числе, кроме Моисея, не пропагандировал для народа независимый суд как таковой. А ведь в этом все дело, если не заостряться на само собой разумеющемся: суд должен быть равным для всех. Ислам и христианство всех сортов, смешав в кучу моральные и литургические заповеди и предоставив разрешение вопросов «правильно – неправильно» богу в лице чиновников от церкви, тем самым отказались от использования судебной власти. И только стыд перед Западом заставил их имитировать эту самую судебную власть, которая, тем не менее, сплошь и рядом подвергается правке от тех же самых церковных чиновников и светских властей, получивших название «телефонного права». Упразднение на Западе завоевания судебной власти пропагандировал католицизм, соорудивший «святую» инквизицию, но потерпел поражение. Только поэтому мы и имеем сегодня не только понятие, но и судебную власть как таковую, несмотря на то, что ее постулировал еще Моисей.

За каким же чертом еврею–торговцу Моисею потребовалось это разделение? Притом тогда, когда уже не только сформировался для евреев принцип их жизни – просачиваться сквозь племена на основе торговли, но и уже после того как они вышли в свой знаменитый поход. Ведь, как вы помните, в поход воинство Моисея вышло с Первозаконием в руках, вернее, на каменных скрижалях, носимых в ковчеге. И в пути Моисей вдруг переменил эти скрижали, водрузив туда Второзаконие.

Дело в том, что мешанина из литургии и морали в Декалоге делала торговцев такими же рабами во всем и вся своего бога Яхве, вернее «книжников» и «левитов», которые выступали от его имени. И им приходилось надеяться не на себя, не на свою предприимчивость, знания и ум, а – на бога Яхве. Но и это еще не все. Во–первых, торговля – это почти всегда обман, недаром говорится «не обманешь – не продашь». И как же быть торговцу при заповедях типа «не укради», «не делай лжесвидетельства»? которые соседствуют с заповедями типа «не поклоняйся другому богу, Яхве – твой бог», «принеси Яхве от тука своего». Во–вторых, живучи вкраплениями в чуждой им среде, но за счет этой среды, то есть, мало общаясь между собой, евреям–торговцам надо было дать инструмент идентификации между собой и отличия от всех прочих, неевреев. Моисей своим Второзаконием сразу разрубил этот «гордиев узел», одним росчерком пера превратив недостатки в преимущества.

Отныне литургия и закон (мораль) были отделены друг от друга. С помощью Яхве и строжайшей литургии в честь его, свободной от всяких других «дурацких» заповедей, евреи–торговцы идентифицировались друг с другом, принадлежа к одному сообществу, что было важнейшей составляющей разрозненного племени. Притом бог Яхве нисколько не мешал обманывать всех прочих людей, не принадлежавших к «возлюбленным» Яхве, лжесвидетельствовать, не почитать мать с отцом, если на данный момент это было выгодно и необходимо, и так далее. Таким образом, Яхве раз и навсегда перестал вмешиваться в людские дела, осуществляемые друг с другом, они его нисколько не интересовали. Мало того, он этим поощрял обман всех прочих, неевреев, амхаарцев, рабов земли, то есть, производителей товаров, которые евреи с выгодой для себя продают и обменивают. Зато внутреннюю еврейскую структуру, основанную на почитании Яхве, надо было еще более упрочить. Для этого и только между евреями должна была появиться новая структура – суд, эпоха судей. Заметьте, судьи существуют только среди евреев и для евреев. Для того чтобы евреи все–таки почитали родителей и не воровали друг у друга. У неевреев воровать уже можно.

Таким образом, была создана элита общества, и это была действительно элита. Ибо евреев Тора заставляла быть непременно грамотным, пробивным и предприимчивым, знать всему и вся цену. Это на первых порах. Затем появилась псевдоэлита, и в первую очередь, служители культа, которые заржавели около своих книг, потеряв предприимчивость, не утратив жажду наслаждений. И оберегали этот свой статус уже с помощью законов, которые сильно деформировались.

Внедряясь в восточные царско–эмирские дворы на матримониальных правах, они и првинесли с собой в них понятие элиты общества, которое сильно видоизменилось и стало наследственным, а не благоприобретенным. На Востоке евреи почти перестали торговать, представ там наследственными рабовладельцами. Но некоторые, не вписавшись в эту жизнь по разным обстоятельствам, создали Хазарский каганат на основе чистой торговли. А потом все–таки растворившись на «святой» Руси в качестве рабовладельцев. Из восточного колена Израилева почти никто не попал в Западную Европу, так, мелкие осколки, в основном в городе Буда (часть Будапешта), он же Офен (офеня знаете, что такое?). Закон в этих краях был простой показухой, он соблюдался только среди элиты, а затем и псевдоэлиты. Оно и ныне – так. Вот именно поэтому закон у нас, что дышло, куда повернул, туда и вышло.

На Западе вторая составная часть еврейской религии – закон, очень распространилась благодаря мореплаванию, ее развезли «древние» греки, которые тоже в основном евреи. А теперь вспомните, что я писал выше насчет добровольной группировки народа вокруг западноевропейских замков. Так закон впитывался в сознание простого народа, в массовое сознание. За самим законом народ потребовал и своих прав человека, так как на свет рождаются именно с этими правами, равными для всех. Несмотря на то, что католичество отчаянно с этим боролось.

Вот когда над этим как следует подумаешь, и все взвесишь, жалкие потуги Попова кажутся такими мелкими камушками на берегу моря, составляющими его пляж. И такими жалкими представляются создатели религий и идеологий, что одно и то же. Хотя ума от них и не отберешь.

Вы только представьте себе! Сколько веков существует Восток и Запад? А воз, как говорится, все там же. И только от этого надо плясать, как от печки, а не выдумывать «вещи в себе», из самих себя растущие. Мир дожил, конечно, до понимания, что идентификация среди себе подобных с помощью религии – не самое главное достижение человечества. Куда важнее закон. Но понимания того, что закон должен быть равным для всех, а не только для «евреев», все еще на трех четвертях поверхности Земли – терра инкогнито, неизвестная земля. И только над этим надо сегодня задумываться людям, а не о дурацких идеологиях, капитализма и коммунизма, которых ныне в чистом виде в природе вообще нет. А Попов чем занимается? Он просто дозирует капитализм и коммунизм по капле в месиво, которое называет чем–то «новым». И ему невдомек, что убрав или добавив каплю той или другой субстанции в это месиво, получим новое месиво, и таких «месив» можно из этих двух субстанций нагородить тысячи, если не больше.

Вообще говоря, псевдоэлита, так как элиты ныне вообще нет, не считая евреев, закон и его исполнение выдумывает только для себя, любимых. И это с особенной наглядностью видно на примере сегодняшней России. Без идеологии, но со старушкой–церковью, без веры, но с надеждой на батюшку–царя, которому вообще плевать на людей, усидеть бы на троне. В общем, многонациональный народ устал и просит только, чтобы ему дали свободно и тихо умереть.

Петр I – мифический царь

Введение

В других своих работах, например «Про кремли, чети, засеки, первых Романовых и казаков–разбойников» и ряде других, включая книгу «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории», я показал, насколько русская история не является собственно историей. Она – идеология, идеология «единой и неделимой» империи. И к истории не имеет никакого отношения. Впрочем, как и почти вся мировая официальная история почти не имеет отношения к действительной истории народов Земли.

В официальной русской истории поворотными моментами являются «хазары», «татаро–монгольское иго», Иван Калита, Иван III, Дмитрий Донской, Иван Грозный, «избрание» дурака Михаила Романова, «реформы» Алексея Михайловича, Петр I и Екатерина II. За исключением двух последних, всем остальным я посвятил немало страниц. Почитайте, сами увидите, что это не история, а чистейшей воды пропаганда на базе все той же идеологии «единой и неделимой русской земли» как таковой, без учета и упоминания нужд и чаяний 200 народов на ней проживающих. То есть, 200 реальных в прошлом и потенциальных в будущем государств.

О Екатерине «Великой» я писать не собираюсь. Достаточно сказать, что эта распутная баба, разбоем посаженная спецслужбами на русский престол, на борьбу с «Емелькой» Пугачевым направила великого полководца Суворова, который не проиграл ни одной своей военной операции и поэтому враз победил Пугачева. (Об истории российских спецслужб с древнейших времен у меня есть специальные работы, например «Технология российского рабства»). Достаточно сказать, что она только изображала царствование, лежа с мужиками в постели и за взятки «переписываясь» с Вольтером, а «собирали» русские земли совсем другие, например Потемкин, да и те же братья Орловы под руководством Панина и Шешковского, в свою очередь, представлявшего спецслужбы. Вы только представьте себе, например, Ежова, Ягоду или Берия способными как Шешковский пытать на дыбе любого графа и князя России без поддержки многотысячной сплоченной и строго ранжированной камарильи спецслужб. А в истории–то Шешковский показан как простой палач, исполнитель чужой воли по рубке голов. Где организация, я спрашиваю?

Итак, о Екатерине я писать не буду, зато добавлю кое–что о спецслужбах. Если уж в верноподданной дюжине апостолов Христа нашелся Иуда, то почему в каждой дюжине простых россиян не найдется? Если уж невдалеке от сотворения мира Авраам (был такой любитель бога) решился собственными руками закласть собственного, единственного сына Исаака, отвечая на идиотскую просьбу бога, то почему нам не иметь Павликов Морозовых, закладывающих отцов? Только человеческая мораль, и она отнюдь не от бога, а от опыта, позволяет людям бороться против этого естественного желания отщепенцев. И там, где Павликов Морозрвых не ставят нам в пример для подражания, у спецслужб намного «короче руки». Спецслужбы же с длинными руками рано или поздно добираются до самих царей. Про это в других работах, а я перехожу к анализу истории Петра.

Источники

Наш великий историк Карамзин – старший современник Пушкина, но историю Петра писать не стал. И не только Петра, но вообще историю Романовых (Петр – третий Романов), остановившись на царе Шуйском, последнем как он считает Рюриковиче.

Поэтому лучшим источником по Петру следует считать именно Пушкина, тем более что он написал бы историю Петра, не будь не вовремя застрелен Дантесом. Тем более что острейшим образом нуждался в деньгах, получить которые ни от кого, кроме царя, не мог.

Я это к тому говорю, что и Карамзин писал свою Историю как поденщик, ибо даже жил как царская приживалка во «флигельке» Зимнего дворца. Естественно, не от больших доходов от своих имений. Именно поэтому, я считаю, История государства Российского получилась у Карамзина – почти сплошь вранье. Точно такое же вранье получилось бы и у Пушкина, ибо на период написания им Подготовительных текстов к истории Петра денег у него было – почти ноль, а деток – четверо, и жена – прелестнейшая фрейлина. А фрейлинам «спецодежду» тогда не выдавали, впрочем, как и сейчас. Коммунисты, правда, выдавали.

Карамзин – не русская фамилия, а какая – историки не говорят, намекая, что татарская. Хотя она – пермская, о Великой Перми знаете? Вы бы никогда и не узнали о ней, если бы не великопермский, якобы православный, патриарх, бывший когда–то. И именно поэтому якобы была Великая Пермь, естественно, государство, а не город. Но о Великой Перми, опять–таки, русским историкам ничего не известно, разве что в книгах о культуре древних племен. Так вот, вблизи Перми археологами обнаружено древнее блюдо с христианской символикой, притом такой, которая старше самого христианства, ставшего известным на Западе. Я имею в виду Древний Рим и Древнюю Грецию. Из которой мы якобы получили свое православие (подробнее – в других работах). В общем, получается, что христианство мы получили с Востока, из Средней Азии, как помесь ислама и несторианства. Потом заменили его на католицизм, а потом – уже на нынешнее наше православие, которое никак нельзя путать с правоверием предпетровских времен. Оно ведь и ислам – правоверие. Не так ли? (Подробности – в других работах).

Никто иной, как Карамзин предоставил в своих черновиках, якобы взятых у немца Миллера, нанятого Петром писать нашу русскую историю по «найденной в Кенигсберге» Несторовой летописи (Радзивилловская), великопермский русский алфавит, смахивающий на кириллицу. Но значительно арабизированный. И именно в этом алфавите я нашел, что «русская великопермская» буква «з» пишется как «о». Но, еще большее удивление у меня возникло, когда сам Карамзин на этой же странице с великопермским алфавитом пишет свою фамилию совершенно четко – «Карамоин», то есть, тоже употребляя букву «о» вместо «з».

Теперь вспомним, что сам Карамзин родился в 1766 году, всего 40 лет спустя после смерти Петра (1725). Вспомним, что совершенно безграмотного русского царя Шуйского, «читавшего» календарь вверх ногами, выкупившего все календари до единого, привезенные в Россию каким–то западным купцом, и велевшего их сжечь немедленно, Карамзин описывает с большой любовью. У меня же получается, что Шуйские – вообще волжские казаки–разбойники, своим разбоем почти прекратившие торговлю на Волге. (См. другие мои работы). А затем направившиеся отбирать власть у донских казаков–разбойников в Москву (потомков Ивана Калиты и Дмитрия Донского), вернее даже – в Коломну, под видом «поляков». И отобравших этот «бизнес», который заключался в работорговле собственным народом в Кафу через реку Дон. Народ–то был, конечно, не «собственный», а представлял собой «чудь белоглазую» (светлоглазую), искони тут проживающую и «не знавшую оружия». Потому и прозванную «чудаками». Вы же сами не знаете, поди, откуда взялось у нас это слово чудак.

Естественно предположить, почему именно Карамзин остановился в своей истории на предромановской эпохе. Он ведь из потомков еврейских (хазарских) предводителей волжских казаков–разбойников, давших Великой Перми «русскую» грамоту. И беден он стал потому, что именно Петр I лишил его предков имения под видом уничтожения старой знати, бояр и стрельцов.

Несомненно, что Пушкин – гений литературы и очень образованный человек для своего времени. Но и Карамзин – великий литератор, и только каторжная работа над Историей государства Российского не дала ему возможности проявить свой природный талант в собственно литературе. Что касается образования, то Карамзин для своего времени был едва ли не образованнее Пушкина, ведь он не кончал Царскосельский лицей, где как в любой русской школе преподают больше ненужного (идеология), чем нужного. Поэтому самообразование всегда на Руси более качественно нежели «регулярное, систематизированное» образование.

Я это к тому сообщаю вам, что не могли русские цари Александр I и Николай I, оба немного дубоватые, не сговариваясь нанять для написания русской истории самых наилучших представителей российской интеллигенции. Вернее даже единственных, самых наилучших. Заметьте также, что история Петра так и не была написана фактически до коммунистов, которые опять–таки нашли, даже выписали из–за границы, великолепнейшего русского писателя Алексея Толстого, создав ему барские, боярские условия в голодной коммунистической стране. Не верите? Тогда почитайте письмо Толстого к Бунину, где он пишет: «Ваня, приезжай, у меня тут два автомобиля…». Вы можете себе представить два автомобиля у писателя в 20–х годах прошлого столетия? Это по цене приблизительно как ныне две титановые подводные лодки типа потонувшего «Курска» с полным атомным вооружением на борту.

Спросите себя сами: кто кроме А. Толстого в те годы мог написать историю Петра? Уж не Демьян ли Бедный? Уж не Николай ли Островский и тем более, подневольный вор Шолохов? (Чувствуете руку КГБ?) Не Ильфа же с Петровым заставлять. Не Платонова и не автора «Белой гвардии», «Доктора Живаго» и не того, кому Лужков собрался поставить на Чистых прудах памятник в виде примуса. Сами ведь знаете, что это невозможно.

Сам факт того, что Бунин не откликнулся на призыв Толстого ехать немедленно в Россию, говорит, что Алексей Толстой был хотя и велик, но продажен как «mädchen für alle». И, все равно, А. Толстой был очень умен, и отомстил коммунистам за свое принуждение писать историю Петра, написав «Гиперболоид инженера Гарина», в котором только дурак не увидит суть русского коммунизма на примере рабочего класса острова, откуда Гарин докопался до «оливинового пояса Земли».

Говорить о самой истории Петра, написанной Толстым хотя и в виде романа, но озаглавленной именно как история (Петр Первый) и составленной в хронологической последовательности как у самого Карамзина, я не буду. И у Карамзина в Истории государства Российского много поэтики, хотя у него и не роман, а именно история. И поэтика эта сильно помогает ему врать, сбивать читателя с толку. Он расписывает всяческие мелочи, не относящиеся к истории, вернее, высасывая их из пальца. И тем самым, не дает читателю подумать над логикой событий. В результате алогичные детали, насыщенные мутью, разделяются друг с другом, растягиваются не по хронологии, а по самому чтению, и читатель не в состоянии увязать эти алогизмы в сплошную цепочку, из которой был бы виден алогизм. Скажу лишь, что у Толстого получилось именно то, что собрался написать Пушкин за хорошие деньги в свое далекое время.

Перехожу к анализу Подготовительных текстов Пушкина к Истории Петра, заметив при этом, что в этих «текстах» с величайшей скрупулезностью перечислены все моменты жизни и деятельности Петра, до самых мельчайших. И поэтому это и есть история Петра. Пушкин не успел туда налить воды а–ля Карамзин и а–ля А. Толстой. Например, как Меншиков протягивал иголку с ниткой сквозь свою щеку.

Дитя и подросток

Алексей Михайлович Тишайший – сын придурковатого «избранного» царя Михаила Романова, за которого фактически правил его отец, «патриарх» Филарет (в миру Федор Романов), в свою очередь «избранный» поляками, на самом деле не был никаким «тишайшим». Так как запустил Великий раскол православной церкви, велев сжечь старые церковные книги и напечатать новые, и утвердил знаменитое Соборное уложение 1649 года, согласно которому весь народ Московии стал рабами. Это был период, когда спрос на рабов в Кафе резко сократился, продавать свой народ на галеры, «за границу» стало невозможно. Но бывшим казакам–разбойникам под руководством хазарских (еврейских) предводителей (ставшими боярами и князьями) надо было как–то жить. И их «дружинам» тоже надо было жить. Думаю, что рядовые казаки–разбойники стали «рядовыми» стрельцами. Отлично ведь известно, что стрельцы никогда и нигде не работали, получая «государево содержание», и ожидали, когда государь позовет на какую–нибудь войну. На войне же грабили и этим жили, совершенно так же, как и предреволюционные казаки.

Продавая свой народ в рабство, эта камарилья жила за счет внешних денежных поступлений, нисколько не заботясь о научно–техническом прогрессе, и вообще о каком–либо производстве. Чудаковатая чудь плодилась, приплод продавался, и всем было хорошо. Чудь забывала о своих исчезнувших родичах, так как они никогда не возвращались, поэтому быстро успокаивалась, считая себя, оставшихся, свободными людьми. До тех пор, пока не поймают, а это, в свою очередь, состояние души как у вора, хотя они ничего ни у кого и не воровали. Я просто говорю о спокойствии души, чтобы было понятнее. «Татаро–монгольское иго» же тоже жило в свое удовольствие, наподобие охотников на «дичь», каковую возами впрок никогда не заготавливают, а на охоту ходят, когда возникает потребность (не путать с современными охотниками).

Итак, спрос на рабов «за границей» пропал, что делать, как жить хазарским «охотникам»? Перво–наперво у них износилось и пришло в негодность все то, что на Руси никогда не делалось, а только покупалось за границей: сабли, кубки, вино, парча и так далее. Потом «вольные охотники» сами оголодали и пошли уже не ловить чудную чудь, а – грабить. Только на пропитание и прикрытие наготы. Я это могу доказать многими историческими фактами, например тем, что бояре носили свои «праздничные» одежды до совершенной ветхости, передавая их из поколения в поколение. Что ни бояре, ни их стрельцы никогда не умели работать и совершенно презирали труд, считая работу хуже смерти. Почитайте хотя бы про нищенство тех времен: «подай, а потом можешь и убить даже».

Постепенно от безысходности догадались не просто грабить набегами, но поселились в округе своих потенциальных жертв, точно так же, как кочуют северные народы вслед за стадами оленей, считая, что таким именно образом их «пасут». Однако бегать за своими «стадами» надоело, и тогда их начали сгонять в свои «владения», на «посады». И именно Алексей Михайлович все это «упорядочил» своим Соборным уложением в законодательном, так сказать, порядке. Но, чтобы применить закон надо сначала поймать законопреступника. Поэтому потребовалась и идеология, новое православие (подробности у меня в других работах), которое закрепляло в сознании рабов необходимость кормить своих господ.

Здесь я хочу остановиться на разнице в сознании людей при «внешнем» и «внутреннем» рабстве. Чудь при внешнем рабстве чувствовала себя так, как я описал выше. Но когда человек от рождения до смерти принадлежит барину всецело, безысходно и навсегда, а не эпизодически как божий гром, это совсем иное чувство. Именно поэтому и случилась так называемая смута на Руси, во времена которой и попал царствовать Петр. Смута народа смешалась с междоусобицами оголодавших «дворян».

Итак, «Тишайший» помер в 1676 году. И не был он никаким царем по моему мнению, так как никакой царь в такой ситуации не мог удержать верховную власть в лесных дебрях Московии. Патриарх же был нужен не только потому, о чем я сказал выше (идеология), но и потому, что созданные ранее монастыри были не то, что вы думаете, напичканные официальной историей, а просто–напросто дома престарелых, но в основном увечных в боях, рядовых казаков–разбойников. И ничем другим, что не исключает в них развитие наук, как и в современных медицинских клиниках. В обезумевшей от отсутствия перспектив в период смуты дворянской среде (вернее в среде действующих казаков–разбойников) монастыри стали оплотом стабильности. В монастырях действовал вековой распорядок жизнеобеспечения, и ничто не мешало им не замечать смуты. Именно поэтому избранный монастырями патриарх получил большое влияние. Но, так как не бывает, чтобы власти было много, это влияние распространилось на все слои, включая светские. С властью приобретается богатство, тем более, что у всех монастырей хорошие крепкие стены. Вот почему я считаю, что не только Филарет был в первую очередь патриархом и во вторую очередь фактическим царем Московии, но и папаша Петра был патриархом. Я это для того сказал, чтобы вам было понятно дальнейшее, чего у Пушкина понять никак нельзя. Ибо ему надо показать светскую власть «единого» царя, владеющего «единой и неделимой» русской землей.

Итак, «Тишайший» помер в возрасте 47 лет, процарствовав 31 год, значит, царем стал в 16 лет. Тем не менее, совершив такие важные дела, как сказано выше. И это тоже не может не навести на мысль, что никаким царем он не был. Ибо и Гайдар, «командовавший» полком в 16 лет, царем не стал. А Соборное уложение касалось только монастырей, распространенное потом на светскую жизнь. Петру в это время было 3 года и 8 месяцев. Старший его брат Федор (Феодор) процарствовал 6 лет и тоже помер, Петру – 10 лет. Начала царствовать Софья, но Петр, «возмужав» до 17 лет, победил в 1689 году свою сестру, узурпаторшу престола, и предложил своему брату Ивану якобы царствовать вместе, но тот отказался и умер в 1696 году на 30–м году жизни. Все это настолько неестественно по причине малолетства «владыки», что обсуждать логику я не буду. Вернусь лучше в юные годы Петра, там для меня будет «светлее».

Во–первых, Петр крещен не в «древнем» Кремле как того следовало бы ожидать для царского сына, которому Алексей Михайлович якобы передал перед смертью свой царский титул, а – в Чудовом монастыре. И опять же для трехлетки построил потешный дворец, сам уже дыша на ладан, и завел для него потешных людей, притом не в Кремле, а опять–таки в монастыре. Как будто в Кремле было мало места.

Во–вторых, царица – мать Петра, не сидела с маленьким сыном около помирающего супруга в Кремле, а «жила обычно в Потешном дворце царя Алексея Михайловича, отчего и Петр его любил». Я, конечно, понимаю трудности историка Пушкина, старавшегося сохранить подобие правды и в то же время оправдать идиотскую любовь Петра, которому в его трехлетнем возрасте нужна больше мама и нянька, чем целый дворец потешных рабов.

В третьих, сразу же по смерти Алексея Михайловича «царица удалилась с обоими царями в Троицкий монастырь», будто и ей не было места в Кремле, тем более что царствующий Федор нарек еще при своей жизни Петра своим наследником. Другими словами, факт монастырской жизни никуда не денешь, но его как–то надо объяснить, и ничего лучшего Пушкин придумать не мог, так как это уже было фактом романовской наспех придуманной официальной истории.

В четвертых, «потом Петр удалился в село Преображенское», и я думаю, что недаром словом «потом» заменена соответствующая дата. Не в трехлетнем же возрасте он туда «удалился»? Хотя в дальнейшем тексте, в другом месте стоит «в 1884 Петру, бывшему по 12 году, дана полная свобода». Это как же так? 11–летнему ребенку живая мама «дает полную свободу». И далее: «Он (Петр) подружился с иностранцами. Женевец Лефорт (23 (?) годами старше его) научил его голландскому (?) языку».

Пушкин здесь недаром понаставил вопросов. «Женевец» мог научить Петра французскому, немецкому и даже итальянскому языку, но никак не «голландскому». И как мог «подружиться» 11–летний ребенок с 36–летним дядей? Не иначе как этот дядя был назначен ему учителем. Но тогда кто «полно свободному» ребенку назначил Лефорта в учителя? Но не только это меня интересует.

Какие «иностранцы» могли жить в селе Преображенском о ту пору? Ведь оно отстояло от Москвы–Кремля как минимум на день езды лошадьми по таежному бездорожью, без мостов через немалые реки. Отсюда важный вывод: Петру назначен очень хороший учитель, и назначен он помимо Кремля. А само Преображенское с его не «потешными», а действующими и сильными полками, обучаемыми иностранными наемниками, создано церковью во главе с патриархом Рязанским, которого Петр любил всю свою жизнь и якобы всюду возил за собою. Вот и подумайте, кто кого возил за собою?

Но, и не это еще самое главное. Монастыри, тогда не было женских, хоть историки и врут, что были, и туда дескать ссылали непослушных или надоевших цариц, были только мужские. Мужские же монастыри специально внедряли в свою среду мальчиков, отбирая или выкупая их у родителей. Для послушания (обслуги) и учения богословов с младенческого возраста, а также для плотских утех под названием содомия, о которой речь у меня – впереди. Именно поэтому, мне кажется, «Петр на 12–м году удалился в село Преображенское». А отсюда уж следует, что никаким он царем наследственным не был.

В пятых, Пушкин сообщает, что не успел умереть от непосильных повторных супружеских обязанностей царь Федор, как «Патриарх (без имени – мое) с духовенством предложил им избрание, и стольники, и стряпчие, и дьяки, и жильцы, и городовые дворяне, и дети боярские, и гости, и гостиные, и черных сотен, и иных имен люди единогласно избрали царем Петра». Шел май 1682 года. Это десятилетнего мальчишку–то? Царем? Когда и Софья жива и средний 16–летний брат стоят на совершенно законной очереди. Ну и что, что «больной», оно ведь и наш генсек Черненко едва дышал, когда его избирали вместо такого же «здоровяка на батарейках» как Андропов. Меня, собственно, эта унизительная для российской истории белиберда не интересует. Меня интересует, что опять какой–то неизвестный патриарх командует Московией.

В шестых, Софья вот уже два года правит в свое удовольствие на совершенно законных основаниях, ведь чуть ли не половина русских царей были женщинами, начиная с киевской княгини Ольги, а «оба царя–пацана – на крестном ходу по городской стене, потом обедают у патриарха, и сразу же – в Преображенское». Как тут не обратить внимания вовсе не на царские обязанности «ходить по стене, обедать у патриарха», а потом и вовсе скрываться в Преображенском? Какие же они цари, они – служки патриаршие. А сам патриарх не имеет никакого отношения к Кремлю, которого во ту пору или вообще еще не было, или он развалился от невзгод смутного времени.

В седьмых, у Пушкина стоит кратко, но как отдельная глава: «Народ почитал Петра антихристом». Уж он бы ее расписал, наподобие Черномора или ученого кота, который «идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит». Это как же так? Ведь я только что привел цитату, как его «избирали» всем народом. И если вы думаете, что из–за насильственного бритья бород и обрезания рукавов у боярских тулупов, то приведу еще одну цитату, уже после издевательств над бородами и длиннополыми кафтанами (1709 г.): «…21 вошел в Москву при пушечной пальбе, колокольном звоне, барабанном бое, военной музыке и восклицании наконец с ним примиренного народа; здравствуй, государь, отец наш!» Так что бороды и кафтаны тут не при чем. Тогда, почему антихрист? А вы слышали когда–нибудь, чтобы вообще «народ», а не его идеологи, кого–нибудь и когда–нибудь всем своим составом начал называть антихристом, врагом народа, отщепенцем, пособником империализма и так далее? Дело тут в том, я думаю, что Петр, побывав в Европе точно так же как и Александр I, ужаснулся той среде, которая направила его учиться, и отошел от нее. Я имею в виду митрополита и духовенство, монастыри, в грязи которых он взрос. Вот и стал антихристом. До тех самых пор, как сказал духовникам, тыкая себя в грудь: «Вот вам митрополит».

Однако продолжу свои изыскания, но, не выделяя уже их в отдельные считалки, надоело. «Государи укрылись в селе Коломенское», как будто никто не знает, что это село – фактически монастырь. «Государи уехали (85 г.) в Саввин монастырь», «оба царя прибыли в Троицкий монастырь. Туда собралось множество войска». «Петр поехал в Преображенское». «Государи (89 г.) – в церкви Казанской богородицы». «Петр, не дошед еще от Успенского до Архангельского собора, оставил торжество и уехал в Коломенское, оттоле в Преображенское». «Петр с обеими царицами, царевной убежал в Троицкий монастырь». «Софья заключена в Новодевичий монастырь (опять монастырь!). Петр прибыл к собору (какому?). От заставы до самого собора стояло войско. Перед царским домом (Кремль, что ли?) встретил его Иоанн. amp;lt;…amp;gt; Отселе царство его – самодержавное» (1689 г.).

Это же детские сказки, притом самого плохого разбору. Но все равно отчетливо видно, что Петр ставленник церкви, под охраной войск церкви, против которого то и дело восстают стрельцы, а вы уже знаете, кто они такие. Никакого Кремля, как видно нет, а есть какой–то мифический «царский дом». И безымянный «собор» – главнее Кремля. И главнее «царского дома». Кроме того, «стоявшее войско» несомненно под командой Лефорта и прочих «иностранцев» из Переображенского. Сейчас напомню про аудиенцию австрийскому послу в доме Лефорта.

Все, детство и отрочество кончились. Царю 17 лет.

Петр и столица Москва – исторически не совместимы

Все мы знаем, что «Петр не любил Москвы», почему и «прорубил окно в Европу» в виде Санкт–Питерсбурха. Но не до такой же степени, чтобы практически никогда не быть в ней больше трех дней или недели. Не до такой же степени, что никогда не был в Кремле, кроме одного раза, когда он туда заявился «чтобы повидать своего сына». Больше во всей истории Петра у Пушкина Кремль ни разу не упоминается. Притом это описано у Пушкина следующим образом: «25 августа 1998 года (будучи уже 26 лет, 9 лет женатым и единственным царем) Петр прибыл в село Преображенское (это отнюдь не Москва в те поры), никто не знал о его приезде (!). 26 августа ночью (!) был он в Кремле (знак Пушкина – заметить, обратить внимание), где свиделся со своим сыном, и тот же час (!) возвратился в Преображенское; потом в доме Лефорта (в Преображенском) дал публичную (!) аудиенцию австрийскому послу». Я уж не знаю, обсуждать ли здесь то обстоятельство, что Петр уже объехал всю Европу, сводил русские войска в Азовский поход, а в родной Кремль ходит как вор.

Проанализируем, сколько раз и как долго Петр пробыл в Москве. Особенно до того как основал Петербург. 1696 год – «Петр в начале года возвращается в Москву». Он бы и не возвращался, но как можно? «Скончался его брат Иоанн на 30 году от роду». Значит, Петр должен «возвратиться», ведь нехорошо не почтить брата, добровольно отдавшего ему свое законное царство. Может быть, Петр еще что–нибудь в Москве делал? Нет, ничего не делал, никаких исторических следов. Более того, весь следующий 1697 год он в Москве вообще ни разу не был. «Петр поручил правление государством боярам кн. Ромодановскому и Тихону Никитичу Стрешневу, придав к ним в помощники бояр Льва Кирилловича Нарышкина, князя Голицына (?) и кн. Прозоровского. Князю Ромодановскому дан титул кесаря и величества, и Петр относился к нему, как подданный к государю. Преображенский и Семеновский полк с несколькими другими (?) отданы под начальство боярина Шеина и Гордона. Учредив таким образом правление, Петр отправился путешествовать». «Пропутешествовал» он весь год. 25 лет царю, уже не детка. Тогда не значит ли все это, что Ромодановский и был «патриархом»? А войсками командовал наемный Гордон, ибо на «святой» Руси сроду таких фамилий не было.

Да и можно ли себе представить, что в такую великую смуту, такие треволнения из–за проклятых «стрельцов» царь, уже не маленький, бросает государство, каковое распространило свои «земли» к этому времени по нашей истории аж до Тихого океана. Поэтому ничего иного тут нельзя себе представить кроме как, что способного молодого, безродного мужика отправили учиться. И тут мне надо пристегнуть сюда Алексашку Меншикова, каковой по мнению Пушкина все–таки не торговал пирогами на московских улицах. Я пойду дальше. Вся дальнейшая цепочка жизни Петра и Александра настолько тесно связаны до самой кончины Петра, когда иногда было трудно понять, кто из них двоих действительно царь, что я не могу отказаться от мысли, что они равноправные ставленники церкви и служили противовесом друг другу. А что касается вопроса бросить государство больше, чем на год, то такого примера история вообще не знает. Петр ведь не Александр Македонский, он ведь не на войну пошел, завоевывать страны и народы. Однако я отвлекся от посещений Петром Москвы.

1698 год. Петр уже почти заканчивал «посещать» Европу, от Англии и почти до Италии, когда «случился новый стрелецкий бунт, и он поспешил в Россию». «25 августа Петр прибыл в село Преображенское (видите, опять не в Кремль), никто не знал о его прибытии. Ночью он был в Кремле (значок Пушкина – обратить внимание), где свиделся с сыном и тот же час возвратился в Преображенское. В доме Лефорта дал публичную аудиенцию австрийскому послу». А потом сразу начались казни стрельцов, как будто Петр привез с собой из Европы волшебную палочку. Потом вообще куда–то пропал, успев сослать свою жену в монастырь.

Вы можете себе представить, что Петр, уже пересекши вдоль и поперек Европу, уже с «билетом» в кармане в Италию, и узнав, что в стране снова бунтуют стрельцы, не нашел ничего лучшего, чем крадучись, ночью, свидеться с сыном, отобедать у Лефорта в Преображенском, дать аудиенцию послу, а наутро уже стрельцы на виселицах висели?

1699 год. «Отобедав у Лефорта Петр отправился в Воронеж». За то время, пока он был в Воронеже, Лефорт умер 43–х лет от роду. Но все равно как–то так вышло у Пушкина, что между упомянутым обедом и вторичным появлением в Воронеже, где Петр и узнал о смерти Лефорта, он все–таки «возвращался в Москву» для того, чтобы всего лишь узнать о Карловицком мире. Я хочу этим сказать, что Пушкин просто вставил это «возвращение», чтобы Петр хоть немного напоминал московского царя. Ниже я еще подтвержу эту свою мысль.

1700 год. Петр ни разу не был в Москве, но заочно отобрал и переплавил все церковные колокола на пушки.

1701 год. «В январе поехал в Бирж на свидание с Августом, потом – в Митаву, Дюнаминд». Затем «Петр из Москвы, куда вернулся в марте, послал полки», и больше никаких следов его там пребывания. И снова – в Воронеж, из Воронежа – в Псков. «Осенью, возвратясь в Москву, в Заиконоспасский монастырь, праздновал победу Шереметева в Москве». Я понимаю Пушкина, ему тяжело высасывать из пальца побывки великого царя в своей столице. Для этого он у Пушкина и приезжает в Москву лишь для того, чтобы «отправить полки», отпраздновать победу». Больше–то ему там делать нечего. И то, не в Москву приезжает, а опять же в монастыри.

1702 год. Из Архангельска писал Апраксину, потом – в Соловецком монастыре, потом – в Нотебурге (Шлиссельбурге). Наконец, «6 декабря торжественно въехал в Москву с несколькими батальонами». И опять точка. Что он там со своими батальонами делал, неизвестно.

1703 год. Наконец–то основан Петербург, правда пока из нескольких деревянных бараков. Все равно, у Пушкина–историка как гора с плеч. Теперь годами Петру в Москву появляться не надо, люди поймут, некогда императору, столицу строит, окно прорубает, и все такое прочее. В этом году Петр, естественно, в Москве не был. Только как он умудрялся править страной от Карпат до Тихого океана из трех бараков на болотистой реке Нева?

1704 год. «Из Москвы Петр отправился в Олонец». Может, Пушкин не знал, где Олонец находится? Зато я знаю, что Олонецкая губерния всегда была у нас в России где–то на Белом море. Так что «прорубателю окна» нечего было ехать из Питера в Москву, чтобы из нее сразу же направиться в Олонец. Так что и это шито белыми нитками. «4 декабря торжественно въехал в Москву» и опять точка. Зачем, спрашивается, он туда «въехал», да еще торжественно?

1705 год. «19 апреля Петр въехал в Москву», уже не торжественно и опять точка, а дальше вновь про шведов. А «первого июля – в Вильне», но в Москве – вновь стрелецкий бунт. И Петр «послал туда Шереметева», ибо со шведами пока – затишье. «11 октября посла в Москву грамоту», самому ехать некогда. А «Шереметев возвратился к Петру уже в Киев». Своему грозному «кесарю» Ромодановскому опять письмо из Гродно в Москву, а сам «13 октября уже – в Митаве».

По–моему хватит о московском царе Петре, ибо в Москве он вообще перестал появляться. И даже Пушкин перестал насиловать себя, выдумывая для него идиотские причины появления. Скоро уже Полтавская битва (1709 г.). Так что получается, что Петр Великий никогда не жил и даже не бывал в Москве, исключая рождение и детство. Вот в чем состоит непредвзятая историческая штука.

Спутанный клубок

В предыдущем разделе я не успел сказать, вернее спросить, как можно править столь обширной страной, не появляясь в ее «старой» столице и не построив еще «новую»? Это же совершенно немыслимо. Значит, ничего такого, что называется ныне Россией, при Петре Великом не было и в помине. Но ведь мы же отлично знаем, вооруженные до смерти школьной историей, что Россия при Петре была точно такая же по своим просторам как сегодня. Польшу завоевала Екатерина II, но ее и нет сегодня в составе России. А Украину, Белоруссию Ельцин сам «отпустил» в пьяном виде. Собственно, Украину «присоединил» даже и не Петр, а его «названный» батюшка Алексей Михайлович, который никаким отцом Петру не был.

Странно будет при всем при этом выглядеть список городов, в которых побывал Петр, не удосужившись ни разу попасть в самое Москву. По военным делам и просто из любопытства. Я для экономии места просто выпишу эти места в столбик. Смотрите сами, по годам.

1696 год. 24–летним «полководцем» взят Воронеж, Азов в первом Азовском походе, но вскоре все отдано туркам обратно. «Указано в Сибирь ездить через Веротурье», как будто не было боле легкого пути через Южный Урал, по которому и сегодня в Сибирь ездят. А через Верхотурье только якобы Ермак ходил, тогда, как я в другой работе доказал, что Ермак ходил туда из Средней Азии, по Иртышу. Я думаю, что недаром все «отдано туркам» обратно. Просто всего этого никогда не «брал» наш юный царь. Мне скажут, что есть письменные источники всего этого. Тогда я отвечу, что иногда «письменные источники» – очень скользкая штука, намерения и переговоры выдаются за свершившийся факт. Ибо тот же самый Перекоп и Петр «брал», и Миних «брал», и прочие, по–моему, даже Иван Грозный «брал», но только при Потемкине он стал действительно нашим. И это неоспоримый исторический факт.

1697 год. Рига, Кенигсберг, Берлин, Фридрихсгам, Ганновер, Любек, Гамбург, Амстердам, Сардам, Гаага, Лейден, Роттердам. Это «кесарь» Ромодановский его туда послал под псевдонимом плотника Михайлова. Но и фактическое и официальное, зарегистрированное в иностранных архивах, посольство было, среди которого Петр якобы «скрывался». Притом так хитро, что как только официальная встреча, так его среди послов и нет, он корабли на голландских верфях строгает. Поэтому с чистой совестью можно констатировать, что никакого царя Петра в это время вообще не было. А тот, кто его якобы посылал, фактически правил Московией, но для нас это имя утеряно.

1698 год. Лондон, Гордервик, снова Амстердам. Затем Дрезден, Вена, Пресбург, Баден. «Петра ожидали в Италию, но… случился новый, я уже забыл, который по счету, бунт стрельцов. Здесь бы надо просмотреть иностранные хроники, я уверен, что когда Петру вспыхнула необходимость «подавлять бунт стрельцов», в иностранных хрониках никого из русских не найдется. Я уж не говорю о том, что столь долгое отсутствие Петра, у которого всегда было недержание по поводу издания почти ежедневных указов, просто не было бы оснований и причин их писать. Тем не менее их написано около двух десятков, притом важнейших.

1699 год. Воронеж, Азов, Таганрог. Указанные места тем хороши для исторического вранья, что до самого Потемкина об них можно было писать хоть ежегодно, что в голову взбредет. Так как бесспорных документов нет, а я еще покажу ниже, как некоторые документы Петра просто не могли быть созданы в его время. И уж если Петр боялся Москвы как огня, то как ему попасть в Воронеж?. Ее ведь не объедешь, разве что через Днепр, но и там в старинных бумагах тоже бы это было отражено. Тем более что Киев не только «матерь городов российских», но и по грамотности по сравнению с Московией, как небо и земля. Прошу также заметить, что Петр в эти города не в гости ездил, а воевать, поэтому в Москве ему «с фронта» оказаться было даже теоретически невозможно, разве что на те же блины.

1700 год. Новгород, Нарва, Новгород, Псков

1701 год. Бирж, Митава, Дюнаминд.

1702 год. Архангельск, Соловецкий монастырь, Ладога, Нотебург. Указ «о присылке из Сибири живых соболей и магниту». Остановлюсь. Дело в том, что по всей Сибири на поверхности земли не найдешь магнита, вернее магнетита – железной руды с высоким содержанием железа, до 70 процентов. Есть, правда, такая руда в Кемеровской области, в Горной Шории, но – глубоко под землей, в те годы – не докопаться. Только на Урале, в Магнитогорске до недавнего времени, всего десяток лет назад, была целая гора Магнитная, целиком состоящая из магнетита. Ныне ее сравняли с землей и отправили в домны, но при Петре эта гора, разумеется, была. Я это к тому все сообщаю, что при Петре за Сибирь принимали Урал, то есть ближайшую к Москве границу Сибири. И неча историкам врать о «покорении Сибири» не только при Иване Грозном, но даже и при Петре.

1703 год. Петербург основан, взята крепость Копорье. Олонец.

1704 год. Олонец. Вот здесь и есть глупость. Закончил год в Олонце, потом слетал как на самолете в Москву (см. выше) и из Москвы уже вновь вернулся в Олонец. Так что не был Петр в Москве в 1704 году. Далее следуют Кроншлот, Котлин, Шлиссельбург, Ревель, Нарва, Иван–город, Дерпт, снова Дерпт, где его «нашел турецкий посол», потом – в Вышний Волочек.

1705 год. Воронеж. Потом Полоцк, Польша, Вильна, Биржа, Митава, Ковно, Гродно.

1706 год. Дубровна, Смоленск, Минск, Торопец, Нарва, Петербург, Котлин, Смоленск, Орша, Киев, Стародуб, Смоленск, Великие Луки, Петербург. Снова Киев, Дубна, Острог.

1707 год. Жолква, Дубна, Люблин, Варшава, Тикотин, Гродно, Вильно, Великие Луки, Новгород, Ладога, Петербург.

1708 год. Польша, Минск, Двенцовы, Шлиссельбург, Рясин, Крычев, Мстислав, Смоленск.

1709 год. Сумы, Белград, Воронеж, Азов, Троицк, Полтава, Варшава, Мариенвердер, Рига, Митава, Петербург.

1710 год. Петербург, Кроншлот, Кексгольм. Петр в 1710 году предложил Австрии себя в члены империи, яко владельца Лифляндии, старинной отчины цесарей. За это обещал 25000 вспомогательного войска против Франции. Австрийский император отказался.

Остановлюсь снова. Этот калейдоскоп требует какой–то внятной причины. Но, где она? Москва –центр власти, в Петербурге – одни заделы строек, грязь по колено. Но центр власти не может быть в Москве, так как она, во–первых, переживает смуту (я писал о ней выше), во–вторых, царь там не появляется почти со дня своего рождения. И где Петр берет столько пушечного мяса и колоссальных средств и ресурсов на этот калейдоскоп?

Причин тут можно высказать много, но мне нравятся всего три: так называемый раскол в нашей церкви, огромные богатства монастырей и выборность патриарха всея Руси.

В других своих работах я показал, в чем в действительности состоял раскол, поэтому повторяться не буду. Скажу лишь, что это была борьба нижневолжского (хазарского) полуислама–полуправославия с католицизмом. Первая, еще зыбкая религия, пришла с Каспийского моря, от хазар, и была сосредоточена на нижней и средней Волге и в Москве, вторая шла двумя, даже тремя каналами: от Босфора вверх по Днепру, затем пересекала Волгу и шла по Сухоне аж в Зауралье (подробности – в других работах). Второй канал шел из Прибалтики, третий канал – с Белого моря до Великого Устюга, где все три канала соединялись. И именно пересечение первой и второй религии на Волге было ареной борьбы «троеперстия» с «двуперстием». (См. статью «Про кремли, чети, засеки, первых Романовых и казаков–разбойников» и другие). И борьба эта шла не только при Петре, но начиная с самого Ивана Грозного, сляпанного из трех или четырех реальных царей (Носовский и Фоменко). И, я думаю, что Петр I – это тоже собирательная личность, так как можно поверить еще в Александра Македонского, завоевания какового – миф, но верить в непрекращающиеся войны Петра – это уж слишком. Заметьте также, что понятие «Петр», само того не подозревая, своими побывками в отмеченных выше и ниже местах (исключая совершенно мифические Азов и окрестности) подтверждает, что он принадлежал к католической стороне конфликта. Потом, естественно, все это историки убрали из его биографии. Так как, в конечном счете, победила помесь ислама с несторианством с «троеперстием» в придачу. И католичеству на «святой» Руси пришел конец.

Перехожу к монастырям. Немного я уже сказал про них выше, но надо добавить еще кое–что. Никто со мной не будет спорить в том, что все древние русские города в виде кремлей ни что иное как монастыри по своей сути и плану. Тем, кто все–таки будет спорить со мной, я просто перечислю отличительные особенности, а он уж пусть сам их рассмотрит в подробностях и сравнит народное жилье и монастырское. Каменность и деревянность строений. Стены, за которыми может спрятаться только малая часть людей. Архитектура, за помощью в разборе которой я предлагаю заглянуть в мою статью «Дополнительные доказательства моей теории», здесь же скажу, что архитектура наших храмов и монастырей – вся из Йемена. Жесткое отличие народного жилья и житья от монастырского. Вы спросите: откуда деньги в монастырях? Отвечаю: от татаро–монголов, они же хазары, евреи, печенеги, половцы, казаки–разбойники и даже скифы. О способствовании татаро–монголов накоплению денег в русских монастырях вы знаете и из официальной нашей истории, что касается остальных – придется читать другие мои работы. Особо заметьте, что грабить монастыри и снимать в них колокола начали только коммунисты, ранее этого никогда в русской истории не было. И даже в мировой, поэтому пусть наши историки не врут. Именно для этого у монастырей в отличие от простых сел и деревень стены каменные и высокие. А если вы уж и этим не убедились, то придется мне сказать еще несколько слов, ссылаясь на свои работы по мировой архитектуре. Города вообще выдумали евреи как свои торговые центры. Ни в одной стране мира не было до них городов, потому что они никому не были нужны. А торговому племени – очень нужны, для сохранения своих оборотных капиталов. Поэтому для меня не возникает вопросов при утверждении о богатстве монастырей.

Осталось сказать несколько слов о выборности патриархов. Разбросанные по стране монастыри – это то же самое, что рассеянное среди всех народов земли (до 5–6 процентов) торговое племя. (См. большую кучу других моих работ, которые я здесь даже перечислить не в состоянии). И столько времени, сколько существует исторический мир, это племя всегда вело однотипную политику. За исключением одного случая, описанного мной в других работах. Это случай разделения в Йемене торгового племени на западное и восточное колена, которые встретились много веков спустя на Босфоре. Кстати, они встретились и у нас как раз перед тем временем, которое я сейчас рассматриваю. И не узнали друг друга. Так вот, я хочу сказать, что не нужно понимать избрание патриарха в прямом и понятном всем смысле, диктуемом нам ведомством Вешнякова с его «зависшей» системой ГАС–выборы. Патриарха как должность и человека ее исполняющего может и не быть, и даже не должно быть в порядке самозащиты системы. Нужен только постоянно действующий и корректируемый, безусловно выполняемый договор. Только и всего. И система никогда не будет «зависать».

Именно эта система и есть олицетворение Петра. А теперь пора продолжить хронологию его «царствования».

1711 год. Смоленск, Слуцк, Луцк, Яворово, Валахия, Яссы, Ярослав, Варшава, Торгунь, Карлсбад, Дрезден, Торгау, Кенигсберг, Пернов, Ревель, Петербург. «Шафирову Петром на переговорах с турками приказано: согласиться на отдачу туркам все нами завоеванное по Дону и Днепру. Шведам тоже уступить все, кроме Ингрии, за которую, в случае крайности, уступить Псков или другую провинцию. Азов возвращен туркам, разорены построенные на завоеванных землях крепости, уничтожена таганрогская гавань. Выведены войска из Польши и обещано не вмешиваться в польские дела. Турции предоставлено право защищать изменников запорожцев и казаков (булавинцев). Шафиров с сыном Шереметева остались в заложниках до выполнения договора. Петр медлил с выполнением некоторых пунктов договора и визирь обещал отдать Шафирова и Шереметьева янычарам. Крымский хан вследствие Прутского договора получил земли, лежащие до Самары (приток Днепра – мое), и право над запорожцами. Между Азовом и Черкасском не строить крепостей, а построенные, в том числе в устье Самары, разорить».

Остановимся, ибо тут много ценной исторической причинно–следственной информации, не имеющей никакого отношения к мифической личности Петра, но полностью подтверждающей мою концепцию. Заметьте, что я вам уже сказал выше о прекращении спроса на русских рабов в Кафе (если кто забыл, то это – Феодосия, где все еще живут караимы, бывшие посредники–торговцы рабами). Московия пришла в упадок. Во–вторых, вам придется прочитать кучу моих работ, чтобы согласиться со мной, что знаменитый победитель Мамая Дмитрий Донской вовсе не русский князь, а хазарский казак–разбойник, а Мамай – это как раз русский князь, вернее угро–финский, то есть чудский. А потом вспомнить, что именно Дмитрий Донской изменил способ наследования от старшего брата к младшему, заменив наследование от отца к сыну. И тогда вы поймете, почему шла многовековая борьба между Доном и Москвою, между низовьем Волги и ее верховьем, которая описывается нашими историками то как восстание Стеньки Разина, то Пугачевским бунтом, то Булавинской изменой. Поэтому как только Московия попыталась от бескормицы, которую я вше объяснил, расшириться вниз по Дону, то получила жесткий отпор не от турок, а от донских казаков. Вот что означает «Турции предоставлено право защищать булавинцев», запорожцев же можно вообще вычеркнуть. А вот то, что Шафирова с сыном Шереметева турки пообещали отдать в руки янычар, то это и правда страшно, так как янычары никто иной как донские казаки–разбойники, оставшиеся не у дел после Дмитрия Донского и из–за этого ушедшие служить Турции. Но, это так, к слову. Главное не в этом, а в том, что Петр у нас соединил в себе несоединимое: в одном лице историки показали и католическую сторону, и «православную», о которых я говорил выше. Поэтому его историки и отправили в Азовский поход. Что касается «уступить Псков», чтоб шведы не трогали Петербурга, то тут все и без моих объяснений должно быть ясно. Здесь выступает второе лицо Петра, католическое. Ведь именно католикам нужно «окно в Европу» по Балтике. За это и Псков не жалко отдать, естественно, временно. До тех пор, пока с Польшей окончательно дела не уладятся. И ведь как в воду смотрели. Сколько времени Польша была под властью русских царей, восточных? Чуть было и католичество там не отменили, как, например, в Украине и Белоруссии. Продолжу.

1712 год. Петербург, Рига, Эльбинг, Ландсберг, Штеттин, Волгаст, Грибевальд, Берлин, Карлсбад, Дрезден, Гистроу, Ништадт, Гольденбоу, Гамбург.

1713 год. Гамбург, Ганновер, Фридрихштадт, Шенгаузен, Берлин, Раценбург, Гендрихевальд, Штаргард, Мариенбург, Эльбинг, Митава, Рига, Дерпт, Нарва, Петербург, Эльзингфорс, мыза Кипина, петербург.

1714 год. Ревель, Рига, Петербург, Ревель, Твереминд, Петербург.

1715 год. Ревель, Кроншлот, Котлин, Петербург, Гапсаль, Рогервик, Шлиссельбург.

1716 год. Рига, Митава, Либава, Кенигсберг (рукопись Нестора), Данциг, Шверин, Висмар, Гамбург, Алтона, Пирмонт, Ганновер, Шверин, Росток, Копенгаген, Фридрихштадт, Любек, Габельсберг, Бейценбург, Бремен, Амстердам.

1717 год. Амстердам, Сардам, Утрехт, Гаага, Лейден, Флисинг, Антверпен, Брюссель, Гольт, Ган, Остенде, Дюнкерк, Кале, Монтре, Алвена, Париж, Суасон, Реймс, Шарлемонт, Намур, Льеж, Аахен, Амстердам, Лоу, Везель, Бранденбург, Берлин, Митава, Рига, Петербург.

Я потому остановился, что у вас, наверное, рябит в глазах, отдохните. Тут, конечно, половина населенных пунктов выдумана, так сказать, для солидности, особенно, что касается Франции. Тем не менее, здесь ясно чувствуется Петр католический. И скорее всего он выступает здесь под своим законным именем. Для подтверждения загляните снова в 1702 – 04 года. Видите там Соловки и будущую Олонецкую губернию? Вот именно оттуда и есть родом наш герой, не вымышленный, а настоящий. Я даже готов напомнить вам о нашем первейшем ученом Ломоносове, упорно считающимся сыном Петра. Подумайте над этим, и вам станет ясно, что нечего было Петру из Москвы соблазнять архангельскую девицу. Она у него под боком была. И «обоза с рыбой» не надо. И «арифметику Магницкого» у какого–то безымянного дьячка. Биография Ломоносова станет ясной и понятной. Тем более что Петр как–то все время путается у меня в голове с Меншиковым. Но вот с фельдмаршалом Шереметевым не путается. «Шеремет» – это по–татарски метатель (податель) грамоты на верность, поэтому ему место в стане Московии, а не в католическом стане. Но я отвлекся. Да, этот Петр действительно «не любил Москвы». И не без оснований, каких нам официальной историей не представлено: не любил, и точка.

Скрепя сердце перехожу к оставшимся годам русского великого царя и первого российского императора, с этих лет окончательно переделанного из католического в московского православного. А как мне не скреплять сердце, когда Петр уже умер, но дело его как у Ленина живет. Смотрите сами.

1718 год. Петербург, Ораниенбаум (оргия с Меншиковым после отравления сына Алексея), Ревель, Петербург. Больше ничего, не считая указов, которые написать – раз плюнуть, хоть тысячу лет спустя.

1719 год. Скончался царевич и наследник Петр Петрович. Пушкин: «Смерть сия сломила наконец железную душу Петра. 1 июля Петр занемог (с похмелья)». Больше ни единого слова нет об этом годе.

1720 год. Не было вообще такого года в истории Петра. Ибо у Пушкина он даже не обозначен в его истории. Просто он сразу с 19 года перешел к 21 году.

1721 год. Пушкин: «Духовенство поднесло просьбу – назначить патриарха. На эту просьбу Петр, ударив себя в грудь и обнажив кортик, сказал: «Вот вам патриарх!»». Больше никаких подвигов император не совершил и в этом году. Зато сенат и синод преподнесли ему титул императора. Петр не церемонился и принял титул.

Только из–за одной этой короткой фразы стоило продлять жизнь после смерти православного царя. Вы же сами знаете чехарду царей и цариц после смерти его жены – полковой шлюхи. Мало того, у меня наготове еще один раздельчик, который покажет, что у «православного московского» Петра вообще не могло быть жены. Поэтому нет никакой разницы, стала бы она царствовать, начиная с 17 или 18 года, или с 25–го. Смотрите сами:

• Екатерина I (Марта Скавронская) 1725 – 1727;

• Петр II Алексеевич, сын убитого Петром I своего «сына» 1727 – 1730. Правили последовательно Меньшиков и Долгорукие. Со смертью Петра II династия по мужской линии пресеклась;

• Анна Иоанновна – «племянница» Петра I, жена герцога Курляндского, избрана тайным советом, правил любовник Бирон 1730 – 1740;

• Правительница России при малолетнем сыне императоре Иване VI Антоновиче – от Антона Ульриха Брауншвейгского, «внука» Ивана V, родного «брата» Петра I в 1740 – 1741, свергнута доброжелателями Елизаветы;

• Елизавета Петровна, «дочь» Петра I в 1741 – 1761;

• Петр III, Карл Петр Ульрих, сын герцога Голштейн–Готторпского Карла Фридриха и Анны Петровны – «дочери» Петра I, женатый на будущей Екатерине II, в девичестве Анхальт–Цербской, 1761 – 1762;

• Екатерина II «Алексеевна», узурпаторша престола, ни капли крови Романовых, 1762 – 1796.

Спросите у себя самих: ну разве могут историки поручить этой камарилье безродных временщиков «вытащить кортик и гаркнуть, ткнув себя в грудь: вот вам патриарх!»? Это с одной стороны. С другой стороны, в начале этой самой камарильи власть перешла от католиков к православным, московским и оттягивать этот крик грозного царя дальше было нельзя. Ибо Синод–то уже существовал, а патриарха как такового не было. С третьей стороны, некоторые из этих героев отмечены и в западных источниках, поэтому двигать их по хронологической шкале туда – сюда нельзя. Вот и пришлось свалить все на бедного покойного царя, виртуально продлевая ему жизнь. И если бы это один раз было в русской истории. В ней же сплошь и рядом так поступают. Хазарское завоевание превратили в татаро–монгольское. Хазарского казака–разбойника Донского сделали русским, а русского (чудского) идолопоклонника, славящего бога Перуна, Мамая сделали татарином. Работорговлю своим народом, которую начал Иван Калита, представили «набегами крымских татар». А его «мешок с деньгами» за это выдали за «спонсорство». Да что, как говорится, далеко ходить? На ваших собственных глазах завоевание Афганистана представили в виде помощи «демократическим силам», а подавление народного бунта против коммунизма в Германии, Чехословакии и Венгрии выдавали чуть ли не за благотворительность. И даже самоопределение Чечни представляют как «наведение конституционного порядка». Ведь если нынешняя наша власть продержится еще лет 10, все и будут помнить только о «конституционном порядке». В анналы это войдет. А я отправлюсь дальше.

1722 год. Ни единого передвижения, одни административные распоряжения, написать которых целую кучу, как я же говорил, не составляет труда хоть через тысячу лет. И вдруг: «Петр прибыл в Сенат (разумеется, в Петербурге) и представил ему своего генерал–прокурора Ягушинского, потом повелел Апраксину ехать с ним в поход, и 15 мая, отслужив молебен в Успенском соборе (в Петербурге Успенского собора не было, были только в Кремле и во Владимире), отправился на москворецком струге (это что еще за разряд кораблей такой?) при пушечной пальбе». И сразу же вновь таинства: «17 мая в Коломне решил дело между Меншиковым и Скоропадским». И пошло–поехало: Нижний Новгород, Казань, Саратов. Так как столицы у кочевников на Волге не было, то пришлось «80–летнему калмыцкому хану Аюку явиться» самому в Саратов к Петру на свидание. Потом Астрахань. Петр в Каспийском море на 274 судах. Устье реки Терки (Терек). Армия переправляется через реку Сулак. (откуда она тут взялась?). «Русские расставили в Дербенте свои караулы». «В Дербенте взято 230 пушек». «Обо всем этом Петр известил Сенат». Далее: «Итак, план Петра овладеть Бакою (Баку), заложить город при устье Куры, идти к Тифлису по сей реке, возобновить в Грузии христианство и утвердить Вахтанга в союзе – и оттуда идти на Терки – не состоялся!» Почему? – спросите вы. А, потому, что 30 судов с хлебом, отправленные из Астрахани в войско Петра, все как одно «потекли и далее плыть не могут». Далее Петр пошел с армией к Сулаку и основал город Ставрополь. Потом вернулся в Астрахань, затем «выехал водою из Астрахани с императрицею» (откуда она там взялась, черт возьми!). И «не доезжая до Царицына 113 верст, Петр поехал сухим путем». Пока ехал, иначе было негде, «Петр приготовил полицмейстерскую инструкцию» и «18 декабря въехал торжественно в Серпуховские ворота», каковых более нигде нет, кроме как в Москве, где случился с ним случайный (Пушкин – accident) припадок, о чем он неукоснительно донес Сенату.

Снова остановлюсь и спрошу: ну, разве может полковая шлюха сделать столь мощный поход? А он настоятельно требуется, так как покойник Петр не все еще доделал, что ему предписано московской стороной для этого двуликого Януса. Я даже думаю, что тут повторен до мельчайших подробностей «поход Стеньки Разина в Персию» с той разницей, что Петр до Персии не добрался, хотя и намеревался. И поэтому не потопил в Волге «персиянскую княжну». А то было бы очень уж похоже, даже дети в 5 классе догадались бы.

Но есть и более веская причина. Дело в том, что нашим людям невозможно объяснить историю казачества и методы их «приручения» в эти самые времена. Но об этом – у меня в других работах. Поверьте здесь на слово: без этого «похода Петра» невозможно было бы считать Астрахань почти вечно «нашей».

1723 год. Вернувшись с Кавказа, в Петербурге «Петр застал дела в беспорядке», чего сроду у него не случалось по возвращении со всех своих прежних войн и «путешествий». И именно в этот год Пушкин высказывает все мысли и чаяния Петра вплоть до интересов в Мадагаскаре, его планы на будущее, подробнейшим образом переписывает международное положение. Затем Петр «решает» кучу самых разнообразных дел, вплоть до «учреждения фонарей на столбах и запрещении попам хоронить в неуказанных гробах». Но, вот что интересно. Ни единым словом не упомянуто хоть о каких–нибудь, даже мелких поездках. И даже не поймешь, где он все–таки находится? Поэтому по мелким деталям приходится догадываться, что он все же – в Петербурге.

1724 год. Весь этот год Петр как бы готовится к смерти, вернее историки как бы заранее знают, что он умрет в самом начале следующего года и поэтому свешивают на его всех, даже будущих, дохлых кошек. Которые, кстати, могли бы еще пожить и подохнуть уже при наследниках Петра.

Разумеется, он никуда не ездит. Поэтому его «поездка» в Москву на предмет коронации своей «жены» Екатерины I выглядит как неудачное авторское отступление о самом себе посреди напряженнейшей ситуации захватывающего сюжета: «Сенату повелено ехать в Москву для коронации императрицы».

По–моему же самое главное в следующем:

• 20 января повелел он описать доходы монастырские;

• 22–го учинил казначея при Синоде;

• превратил мужские монастыри в военные гошпитали, монахов – в лазаретных смотрителей, а монахинь – в прядильниц, швей и кружевниц;

• запретил писать в партикулярных (частных) письмах о государственных делах;

• раскольники объявлены бесчестными, носить им медные знаки, а женам – опашни и шапки с рогами, старинные;

• еще ранее Петр повелел раскольникам нашить на спины платья четвероугольники из красного сукна с желтыми козырями. Они повиновались, и без всякого стыда являлись на бирже: торговать с иноземцами;

• (1718 г.) Доносы ограничены тремя первыми пунктами: 1) о замысле на здравие государево; 2) о бунте и измене; 3) о похищении казны. С ними можно было являться прямо в царские покои;

• За утайку переписи мордву и черемис прощать, если крестятся;

• повелел полкам называться не именами полковников, но по провинциям, на коих содержание их было расположено;

• (1711 г.) Об отсылке виноватых баб и девок в берг–коллегию и мануфактур–коллегию;

• Отмена в определениях и приговорах изречения: государь указал, а бояре приговорили;

• Указ о небитии челом самому государю.

О, это очень важные решения. С одной стороны, все они – подлейшие как я покажу ниже. С другой стороны Россия начала по ним жить позднее даже не только истинной смерти Петра, но даже позднее его, так сказать, «продолженной» жизни. И никто из последующих царей, не считая камарилью, не хотел на себя этого брать. Гораздо лучше было все спереть на «грубую старину», от которой дескать никуда теперь уж не денешься: Петр повелел. Точно так же как сперли собственную работорговлю на крымских татар, которые только перепродавали рабов, притом не все крымские татары, а только караимы в Феодосии, каковые вовсе даже и не татары, а – потомки торгового племени, немного мулатизированные от недостатка собственных кровей. Или как сперли начало крепостного права на древнейшие времена, на «Русскую Правду» забыл какого–то киевского князя, которые дескать только немного корректировались и Алексеем Михайловичем, и Екатериной II, забывая напомнить, что участь рабов неизмеримо ухудшалась при каждой «небольшой» коррекции.

Прежде, чем перейти к анализу приведенных «указов Петра», напомню: Пушкин умер в 1837 году, а Карамзин, не ставший писать эту историю, родился всего сорок лет спустя после смерти Петра и почил в бозе в 1826 году. Я думаю, что к 1826 году у русских царей «Романовых» еще не были готовы «материалы» по истории Петра, или были, как говорят «сырыми». Вы же сами видите, сколько тут нужно было иезуитской изобретательности. Пушкин же вплотную занялся историей Петра за три года до смерти, в 1834 году, хотя и «мечтал» ее написать по свидетельству его коммунистических исследователей чуть ли не с малых лет. Значит, его «мечта» смогла осуществиться только в 1834 году.

Что же произошло с 1826 по 1834 год? Как что? Николаем I создано Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, и именно в 1826 году, в год смерти Карамзина, который поэтому и «не был готов» писать историю Петра. Если вы забыли, что это за штука Третье отделение, напомню словами второго российского гения:

Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ,

И вы, мундиры голубые,

И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа

Укроюсь от твоих пашей,

От их всевидящего глаза,

От их всеслышащих ушей.

1841 г.

«Сколько поэзии! Где проза?», – спросите вы. Вот она, проза: «Третье отделение состояло из 5 экспедиций, общего архива, двух с е к р е т н ы х а р х и в о в и типографии». В типографии же, я думаю, не было недостатка в любых литерах, так как еще Петр, идя в Каспийский поход, «повелел Кантемиру взять с собой азиатскую типографию». И, забегая несколько вперед, отмечу один его немаловажный указ: «Из монастырей повелел прислать рукописи хроник, обещая подлинники возвратить». О возврате указа не последовало, как и самого возврата. Впрочем, если вы жаждете подробностей, можно почитать мою статью «Технология российского рабства». Главное то, что этому Третьему отделению потребовалось 8 лет чтобы довести «до ума», как говорится, «материалы» к истории Петра.

Сделаю еще одно очень важное замечание и перейду к 1725 году, он ведь коротенький, меньше месяца. Пушкин получил в свои руки для написания истории Петра те документы, которые я обсуждаю вместе с вами, то есть поддельные. Вполне возможно, что Пушкину эти «документы» не понравились, он ведь недалеко от Петра жил по временной шкале и даже общался с Карамзиным. И именно поэтому его и застрелил Дантес, «приемный сын» основателя и шефа Третьего отделения Бенкендорфа. Для подтверждения этого мнения у меня есть пример Ломоносова, вполне возможно, действительного сына Петра, живого, а не придуманного. Ломоносов почти крадучись писал историю России с древних времен, и теория у него была абсолютно не «нормандская». И как раз к концу писанины этот «архангельский мужик», северный здоровяк, с детства привыкший к плаванью во льдах, «внезапно простудился» в теплом Петербурге, заболел и скончался на 54–м году жизни. Значит, историческая теория Ломоносова вполне могла быть близкой к той, которую я проповедую. Поэтому «сторонник нормандской теории» наемный из Германии академик Миллер был с Ломоносовым на ножах. После смерти светоча русской науки в его доме спецслужбы навели полный «шмон», разыскивая эти рукописи. Нашли и отдали их Миллеру, а Миллер взял да и напечатал их, и мы их сегодня читаем, несмотря на все «ножи» между авторами. И, правда, оказывается, в трудах у Ломоносова никакой другой теории, кроме ближайшей к «нормандской», не оказалось. «Чудеса в решете», как говорится. Бедный Ломоносов, бедный Пушкин.

1725 год. 28 января Петр умер «на руках Екатерины», которую даже едва живой не хотел видеть и не допускал к себе. И даже «царевен Петр не пустил к себе» для прощания. Поэтому Пушкин и пишет: «Кажется, при смерти помирился он с виновною супругой». А Меншиков у меня так и маячит перед глазами при этом.

Стряхнем «дохлых кошек» с царя

По–моему ни один царь, исключая советских генсеков, не написал столько указов. И плотность их в единицу времени – у него тоже выше всех. Сам этот факт может, конечно, характеризовать чрезвычайную царскую работоспособность. Если бы не факт написания им указов, когда его уже не было в живых. Если бы он не писал указов, сидя верхом на лошади, в карете, строгая корабельные доски, «вытягивая» в кузнице «полосы», и даже лежа в постели в стельку пьяным. Настолько плотны его указы в отпущенном богом сроке его жизни.

Признаюсь, я даже поражался его дальновидности, например указу о нерубке леса по берегам малых рек, ибо даже сегодня этот лес нещадно рубят. И в европейской России, исключая Карелию, по–моему, еще при нем все вырубили дочиста (береза, осина и кремлевские елки не в счет). И тут я усомнился в действенности указов вообще, и петровских в частности. Потом сообразил, что такую пропасть и плотность указов практически по всем проблемам человечества ни один царь написать не может. Разве что ООН в полном своем составе. И тогда я понял, что 9 из 10 Петр своих указов не писал, их написали в Третьем отделении, прототипе КГБ специально, чтобы вставить в его пустую биографию.

Это же очень ловко, ведь это «письменные свидетельства», которые так обожают историки, недаром ползают на коленях перед подделками типа «Кумранских свитков», подсунутых им ловкими людьми. Если бы я тоже кланялся «документам», а не логике, то никогда бы не представил на суд читателей еврейской истории и не назвал бы их Пупом Земли. Например, «Британника» – честная старуха, но очень уж узколобая. Она приблизительно так и пишет: подтверждения тому, что евреи произошли из Йемена не найдено. Как будто ищут глиняную табличку какой–то позапрошлой эры, на которой чистейшим английским языком было бы написано: «мы, такое–то торговое племя, придумали торговлю и пошли ее прививать всей Земле. Ищите нас во всех странах». Но ведь именно об этом, если подумать, сказано в самой «Британнике», только между строк. Я ведь все предпосылки своей теории именно оттуда и достал.

В общем, дальновидности Петра я перестал удивляться, а не удивленному легче поддается логика.

«20 января Петр повелел описать доходы монастырские; 22–го учинил казначея при Синоде». Эти два указа Петр «подписал» всего за неделю до смерти, «крича от нестерпимой боли», хотя и был действительным покойником уже около 10 лет назад. Заметьте, что Синод придумал якобы сам Петр, руководил Синодом Обер–прокурор, «назначаемый императором», что само по себе не только бессмыслица, но и явный юридический казус. Синод – это собрание, совещание, поэтому как может быть «прокурор совещания»? Ведь для совещания, собрания судей прокурор – только одна сторона, и не более того. Где вторая сторона? Прокурор только следит за выполнением закона и возбуждает дело перед судом при нарушении закона потенциальным преступником. А потенциальный преступник со своим адвокатом перед судом–собранием равны прокурору, как две сосенки в бору. Черт с ней, с юриспруденцией. Обратимся к сути.

Церковь сильна и независима своими богатствами и выборностью главаря или главной идеи. «Описав» ее доходы и «учинив» казначея от светской власти, эта самая светская власть в лице царя или генерального секретаря подчиняет церковь себе полностью и безраздельно. И если бы «злодей» Петр был бы не прав, написав сии чудовищные акты, то у Романовых было целых 200 лет, чтобы отменить это беззаконие. Вы думаете, отменили? Нет, не отменили, аж до самой победы большевиков в 1917 году. И даже ныне Синод, хотя и «совещательный орган» при нашем нынешнем патриархе, он его как огня боится. В этом Синоде главный и единственный начальник – представитель КГБ, по–старому «обер–прокурор».

Когда там у нас создалось Третье отделение, преобразованное из бывшего при Петре Преображенского (!) приказа? В 1826 году. Вот именно отсюда, или из близкого времени, попали эти указы в историю Петра. Впрочем, можете и сами посмотреть в истории православной русской церкви, когда она начала беднеть. Только не забудьте при сравнении бедности и богатства помнить: все наши самые крепкие и долговечные здания и сооружения построены именно до этих времен. Потом они только «реконструировались», то есть просто поддерживались, или разваливались. И при царе, и при коммунистах.

«Превратил мужские монастыри в военные гошпитали, монахов – в лазаретных смотрителей, а монахинь – в прядильниц, швей и кружевниц». Вы думаете так просто «превратить»? Не обольщайтесь. Это примерно то же самое, что сделать у нас сегодня так называемую «конверсию», то есть заставить танковые и ракетные заводы выпускать то, что действительно нужно людям. И это очень длительный, затратный и «умственный» процесс, который наша страна и ныне не может никак совершить за прошедшее с начала «перестройки» время. Для примера прикиньте, сколько надо знаний, труда и сил чтобы, например, «превратить» кондитерскую фабрику в больницу? А кондитеров «превратить» во врачей, сестер и сиделок. «Превратить» тестомесы и жарочные шкафы в рентгеновские аппараты и капельницы. Поэтому такие вопросы указами не решаются, они решаются постоянно поддерживаемой политикой, как например политикой образования. Это одна сторона. С другой стороны, монастыри и без этого указа всегда занимались, со дня своего основания, именно этими проблемами, не считая «кружев». И писать больнице указ лечить людей – это явная глупость. Она и без указа именно для этого предназначена. Бедный Петр!

«Отмена в определениях и приговорах изречения: государь указал, а бояре приговорили» и указ «о небитии челом самому государю». Об этих двух «своих» указах живой Петр тоже ничего не знал. Давайте разбираться. Вы, надеюсь, знаете, что рядовое население России, так называемое тягло (крепостные), ни бояре, ни сам государь не судили. Рядовых рабов судили их «законные» владельцы. Мне даже стыдно об этом напоминать. Поэтому этот первый указ касается лишь самих рабовладельцев, всех их степеней. Поэтому фраза «государь указал, а бояре приговорили» сама по себе дорого стоит как свидетельство бывшей вольницы казаков–разбойников, очутившихся владельцами людей не по разбойному праву, а так сказать, на долговременной основе, как вещной собственности. Если указанное правило потребовалось отменять, значит, существовал порядок, что никакой государь (атаман разбойников) не мог единолично распоряжаться даже волоском с головы членов своей дружины. Он должен был (на современном языке) только возбудить дело и «указать» на предполагаемого виновника. А уж «бояре» решали виновен ли он, определяли степень его вины и назначали наказание. Но это же нормальная и общая казачья традиция, о которой даже школьники знают. И только отец может судить своего сына прямо, как Тарас Бульба.

Прежде, чем закончить прерванную мысль, обращусь ко второму указу «о небитии челом», то есть, о неподаче жалобы самому государю, непосредственно, а подавать ее по восходящим инстанциям. Ведь эти указы рядышком «сформировались» в голове Петра, значит, и причины у них – общие.

О «небитии челом» президенту Путину мне известно, потому что ему «бьют челом» примерно миллион человек в год, и я это могу доказать с фактами в руках, так как сам к нему «челом бил». И это совершенно понятно, мы хоть и вымираем, но нас все еще около 150 миллионов. Невозможно ему со всеми нами управиться. Барьер между «невозможно управиться» и «можно управиться» не так–то просто установить, но все же, давайте попробуем. Я уже доказал выше, что Петр в реальной своей ипостаси не контролировал в России ничего кроме окрестностей Петербурга и своего войска. И ему, безусловно «можно было управиться» со всеми челобитчиками, до единого. Поэтому сей идиотский указ даже не мог прийти ему в голову. За неимением причин, чтобы он пришел. И именно поэтому Петр никогда этот указ не писал, ему этот указ приписали.

По этой же самой причине малости сферы действия Петру незачем было отменять формулу «государь указал, бояре приговорили». По сути–то это же не формула меняется, а вся судебная система. С суда присяжных так сказать (бояр) на единовластную внесудебную систему сатрапии. Но я что–то не слышал о судебной реформе Петра. И после него до самой судебной реформы Александра II на Руси судили по Соборному уложению его «отца». Но не только в этом дело. Компиляторы его истории ведь сами направили его путешествовать на Запад, «прорубать туда окно». Он его «прорубил», увидел там нормальный состязательный суд, а у себя самого дома отменил суд аналогичный, по «отмененной» им формуле. Так что ли?

А вот «вольности дворянам» после Петра действительно прибавили, и этому есть причина: появилось много иностранцев из «окна». С этими новыми «боярами» поступать было нельзя как со своими, доморощенными. За что из бывшего «Преображенского приказа» на него так обиделись? И сейчас последует тому подтверждение. Он, оказывается еще и …

«Запретил писать в партикулярных (частных – мое) письмах о государственных делах». Ох, уж этот Петр. Делать ему было нечего, что ли? Ведь он, грубо говоря, один на всю Россию писать умел в те поры. А вот во времена создания ведомства Бенкендорфа – другое дело, там уже одних профессиональных писателей – целая куча в главе с потенциальным автором истории Петра. Вот тут–то уж точно надо было «запретить писать в партикулярных письмах о государственных делах», и приведенный стих поэта М.Ю. Лермонтова – тому порука. К тому же…

«Доносы ограничены тремя первыми пунктами: 1) о замысле на здравие государево; 2) о бунте и измене; 3) о похищении казны. С ними можно было являться прямо в царские покои». Только не в царские, а в «покои» ведомства Бенкендорфа. Ибо со всеми остальными доносами, типа «вор у вора шапку украл» это ведомство уже не справлялось из–за обширности «русских земель», невиданной при Петре. И само это ведомство организовывалось, как я писал выше и в другой упомянутой работе, именно по трем перечисленным пунктам. Остальное – мелочи.

Бедный Петр.

Налоги Петра

Наш царь Николай I «Палкин», как я описал его в уже упомянутой статье «Технология российского рабства», был в полной воле своего создания, Третьего отделения. Примерно как товарищ Сталин – в воле еще Бериевского КГБ. Притом он вел навязанную ему той же организацией тяжелейшую войну разом с турками, англичанами и французами. Война была не виртуальная как большинство Петровых войн, а самая настоящая. О нашем научно–техническом прогрессе я скажу ниже, а пока поверьте мне на слово: он был отвратителен. Поэтому вся тяжесть военных действий падала на живую силу, русских солдат. Их надо было очень много, так как несовершенство и недостаток оружия покрывался пушечным мясом. Аграрная Россия вообще осталась без мужиков, а тракторов–то ведь еще не изобрели. Да, и тракторов у нас было даже перед коммунистами – на пальцах пересчитать можно.

Что в таком случае делается? Правильно, неимоверные подати. Примерно такие, какие сегодня платят северные корейцы своему диктатору. Но ведь в это самое время компилировались «материалы» для истории Петра. И эти материалы чуть ли не ежедневно показываются императору для поддержания его и своего духа. И вина одновременно чувствуется за неудачную военную кампанию: не уберегли императора от стыда. И я это не выдумываю. Загляните сами в примечания к истории Карамзина: увидите, как он самолично читал Александру «свои» исторические изыскания и выслушивал его «пожелания». А Сталин вообще не надеялся на своих ротозеев, и сам лично написал свою историю под названием История ВКП (б).

Вот и попали подати Николая в подати Петра. Знаете, как приятно, что его предшественник сильнее народ грабил, чем он сам. Я немного выписал тут у Пушкина, смотрите.

Подати на все и вся, что только может прийти в голову: с товаров, с дров, сена, хлеба и другой еды, налог с продаж (читайте Ельцин и Путин), с весов и мер, мостов и перевозов, с рыбных ловель, с ульев и меду. С пустошей, с лавок и киосков (шалашей), со всего хмельного, с извозчиков, с нанимателей работников, с постоялых дворов, с лошадей, с рыбы. С договоров, челобитен, за приложение печати, с любых сделок, с венчаний, свадеб иноверческих, с гербовой бумаги. Налог «на флот и армию», подушная подать. Сбор для ладожского канала. С иностранных купцов, торгующих в Сибири (раньше не брали). Ежегодный сбор с хлебопашцев. Подоходный налог с казенного жалования (кроме иностранцев), включая духовников. Государственная монополия: рыбий клей, икра (монополия церкви), соболи, ревень, поташ, смольчуг и табак. В Европу, Персию и Китай – только казенные товары.

Да, перечень впечатляет. По–моему пра–чекисты просто открыли английскую энциклопедию и переписали из нее всю статью на букву «П»: «пошлины», от древних египтян и вавилонян до наших, вернее, своих дней. А потом вставили ее в «материалы» по истории Петра.

Вы знаете, господа читатели, как и на чем «ловят» писателей, пишущих из наших дней о днях прошлых, притом выставляя себя свидетелями тех прошлых дней, очевидцами? Отвечаю: за счет вскрытия нынешней психологии, которая не могла быть присущей психологии тех прошлых, далеких дней. Ну, просто никак не могла. Например, описывая разговор какого–нибудь египетского фараона с Навуходоноссором и войдя в раж, нынешний писатель вставляет «для оживления» разговора в уста древнего фараона фразу: «Ну, и пылит твоя колесница, прямо как паровоз». На что Навуходоносор отвечает: «Ты на джинсы свои посмотри, они у тебя не от «левис», а – польская подделка». Это, конечно, – грубый пример, зато очень понятный. Практически невозможно избавиться от подобных ляпсусов, сколь не перечитывай свое творение. Кажется, именно поэтому Пушкин после приведенного перечня налогов вставляет: «Голиков замечает, что большая часть этих податей уже существовала». Хотя и Голиков со своей вставкой не вписывается в психологию. Ну, какие могли быть многочисленные мосты, с которых Петр собрался брать налоги, когда в те поры не только мостов, дорог–то не было. Ведь мам Петр собрался строить дорогу из Петербурга в Москву, и только начал ее, и вскоре помер.

Дальше. Ну, скажите, кто покупал еду в петровские времена? Это же представить себе невозможно даже и при Николае Палкине, сто лет спустя. Все деревни, а их население составляло 99,9 процента, ели свою собственную еду. И неужто будет большая прибыль бюджету государства, если какой–нибудь посол купит себе литр молока? Вот видите, и я оплошал психологически. Надо было написать не литр молока, а кринку молока. Или ендову молока. Тогда бы выглядело правдоподобнее.

Почти то же самое относится и к указу Петра «О клаже в тертый табак золы по фунту и 38 золотников на фунт». Вообще–то это государством узаконенное нарушение прав потребителей, как и продажа водки с крепостью ниже 40 градусов, но не в этом дело. Ведь табак нюхали при Петре только в его дворце в Петербурге, ну и, может быть, иностранные офицеры в войсках. То есть считанный перечень людей из всего государства. Правда, при императоре Николае Палкине табак нюхали уже даже некоторые петербургские извозчики. Но, к Петру–то это какое имеет отношение? Зачем именно ему потребовался этот идиотский указ «о клаже…»?

Государственные «символы» Петра

Вы и без меня знаете, какой флаг страны ныне мы имеем, за «осквернение» которого хоть словами, хоть руками, наш нынешний парламент, набитый идиотами как селедками бочка, чуть не пересадил нас всех в тюрьму. Петровский, трехполосый, спертый с взаимным перемещением полос у голландцев. Знаете вы и то, что герб с двуглавым уродом, примерно как в Кунсткамере, для которой автор указов приказал собирать «уродов» по всей России, – это тоже изобретение Петра. Но это не совсем изобретение, это скорее тоже плагиат. Так как точно такой же герб был у Византии, а потом у Турции, пока она окончательно не заменила его на исламский полумесяц. Такой герб, хотя и уродливый, имел для Византии и Турции глубокий внутренний смысл: связи Востока и Запада через Босфор. Ибо никакой Византии не было, а был город Византий (нынешний Константинополь), куда Моисей нацелил свой торговый народ, и который за немалую плату просто так, за здорово живешь, пропускал или не пропускал корабли с Запада на Восток, и обратно. Именно поэтому орел с двумя головами поглядывал разом в обе стороны, чтобы не пропустить бесплатно ни одного корабля. И не казался уродом. Более того, он выглядел очень хитрым. Можно подумать, и умным. Нам же в России для осуществления такой мечты потребуется орлов в десятки тысяч раз больше, и все – с двумя головами. Чтобы расставить их по границе от Черного моря до Балтики. Нам скорее больше подошел бы Змей–Горыныч, у него хотя бы голов больше. Притом они у него думают все по–разному, точно так же как все головы народа и их правителей в России. Да, Змей–Горыныч для нашего герба был бы настоящей, революционной находкой. С Соловьем–разбойником на каждом загорбке.

Все наши спецслужбы, как прошлые, так и нынешние, могут радоваться, хоть в гробу, хоть наяву. Я не буду критиковать их за назначение Петра создателем российского герба. Мне это безразлично, ибо сам Петр в своем следующем указе о гербе раскритиковал себя сам. Смотрите: «Всем печатям страны один вид – с орлом, кроме посольского приказа». Видите, как наш мифический царь застеснялся? Наши уездные грамоты за границей читать не будут, вот их и можно с ворованным орлом. А теми бумагами, что идут за границу от посольского приказа (министерства иностранных дел) сим воровством, вернее употреблением отходов из мусорного ведра, – не позорить империю!

Следующий указ Петра я привожу только как курьез. Иначе бы наши дворяне не писали друг другу писем с подписью «Ваш раб и покорный слуга такой–то нижайше кланяется», аж до самой революции 17 года. У Пушкина это пишется так: «К государю письменно обращаться не словом холоп, а словом раб (serviteur)». Французская расшифровка – Пушкина. Хотя надо бы расшифровывать латынью, латынь – греческим, а греческий – древнееврейским. И получится, что это не раб, а – обременение, обременяемый. И это совсем не обидно. Что касается слова раб, то у меня об этом слове достаточно других работ. Удивительно, тоже ведь от корня раб.

Научно–технический прогресс при Петре, и даже после него

Первым приведу указ 1700 года о дровах, ведь мы живем в стране лесов и холодной зимы. «Десятую часть дров не рубить, а только пилить». Красивый указ, не правда ли? Но совершенно непонятный современному человеку. Каждый дурак ныне знает, что пилить легче и быстрее, чем рубить бревно на чурочки, которые только и подлежат ныне рубке, вернее – колке на поленья для печки. А вот при Петре всего этого не знали, иначе указа не было бы. А не знали потому, что пилу не удосужились изобрести, живя в сплошных лесах. Может, потребуете доказательств? Пожалуйста. Я мог бы начать с Гоголя, с его знаменитой фразы о Руси–тройке, которую нас заставляли учить наизусть в школе. Дескать, «ярославский мужик с одним топором, да долотом…» и так далее. Но, чувствую, что это не убедительно, так как поэтически, а не научно. Тогда напомню, что Россия в это время вообще не знала пиленых досок и, например, пол в избах стелился из обаполов. Обапол – это обе половины, то есть бревно раскалывалось по оси пополам, а потом слегка обструганное в месте раскола. Кстати, и долото – это почти тот же самый топор, только маленький и с узким лезыием с рукояткой не под 90 градусов, а по оси «топора». Поэтому долото тоже действует ударом. И только при Петре у нас появились пилы с Запада, но очень мало, одна десятая часть от потребности.

Петр в 1723 г., накануне своей «продолженной» смерти произвел «Запрет долбленых гробов из дуба и сосны, еловые, березовые и ольховые разрешено долбить». Это тоже подтверждает отсутствие пил на Руси, ибо долбить гроб из целого обрубка дерева – занятие не для лентяев, ибо пока долбишь, покойник завоняет. Но он не из–за «охраны труда» запретил, а из чистой экономии корабельного леса, сосны и дуба. Вот и подумаем, в России, где и сегодня, спустя века сплошных порубок, все еще треть мировых запасов леса, так мелочно экономить лес? Это же чистейший кретинизм, а Петр считается умным царем. Тогда эта экономия – факт, что в распоряжении Петра не было ни сосны, ни дуба. Прибалтийские дюны, на которых растет прекрасная корабельная сосна, ему недоступны. Вокруг Питера, Великого Новгорода, на болотах сосна не растет, только на пригорках. По традиционному пути «из варяг в греки (у меня он несколько другой – см. др. работы) вверх по рекам не повезешь. Из Московии вообще никакой дороги нет. С дубом – то же самое, только еще хуже. Он – более южное растение. Можно, конечно, возить сосну с Ладоги, но что–то мешало ему. Я думаю то, что москвитяне уже прижали того двойного Петра, часть которого с севера, к самому «синю морю». Вот и вся разгадка. Западничество России на этом закончилось, наступала восточная сатрапия. И именно поэтому наступила настоящая чехарда на его опустевшем троне. Притом с точки зрения логики эта чехарда вызывает большую жалость, даже недоумение. В ведомстве Бенкендорфа не справились с задачей хоть какой–то естественности процесса.

Второй указ «О гнили, оказавшейся в кораблях, потому что не вовремя, с соком рублены» говорит о том, что на Руси как бы не знали технологии деревообработки. Это притом, что жили в сплошных лесах. Это может быть потому, что первые уроки цивилизации часть будущих россиян получила от хазар, которые прибыли из Центральной Азии. Там технологии деревообработки не знали по определению. По причинам, лежащим в областях физики воды и цитологии живого дерева, лес можно рубить только глубокой осенью, перед самым выпадением снега. Во всех остальных случаях корабли «загниют». У нас же до сих пор лес рубят круглый год. Вторая причина гнили – сплав леса по рекам, в воде он заражается грибком, и вновь корабли «гниют». Между тем, в тех же самых местах, где Петр строил свои корабли, почти с петровских времен и поныне стоят деревянные церкви. И ничего им не делается, не «гниют». В результате, я думаю, у «гнили кораблей» двойственная причина. С одной стороны спешка, дескать, давай – давай, некогда рассусоливать, как поступали спецслужбы в лесоповальных лагерях, валя лес круглогодично. С другой стороны – действительное незнание технологии, которая опять же досконально соблюдалась при строительстве церквей. Замечу напоследок, чтобы меня не обвинили в незнании современного лесоповала, что сегодня лес можно рубить круглогодично, и сплавлять можно, только технология его последующей сушки и переработки настолько сложна и дорогостояща, что в петровские времена о ней не могло быть и речи.

Мы все привыкли считать, что «русские» печи в домах – действительно русское изобретение. Письмо Петра в Сенат «с вод»: «о печном мастере Шенпорте» опровергает наше самомнение. В действительности чисто русская печь – это нечто вроде английского камина, прямоточного типа: костер в избе с дыркой в потолке. Так и поныне топятся наши бани «по черному», а при Петре отапливались все дома. И пока топится печь, в доме – тепло, потухла – температура как на улице. И если вы не забыли, то до «парового» отопления существовали так называемые голландские печи – голландки, у которых не было плиты, и служили они для чистого отопления, а не для варки пищи и отопления. Основной их задачей было сохранение тепла не от самого пламени, а от нагретого, горячим дымом большого объема кирпича. Для этого в этом объеме закладывались так называемые по–русски колена (дымоходы), по которым горячий дым проходил, постепенно отдавая кирпичам тепло. Эта «голландка» отдавала тепло раз в пять дольше, чем ее топили. Вот, Шенпорт и должен был научить русских класть такие печи. Постепенно, уже русские умельцы, к «голландке» пристроили сперва глубокий «камин» с обширным подом, потом и плиту. И получилась «русская» печь, которой мы очень гордимся. Но, не для этого я устроил вам этот «ликбез». Тут выводы можно сделать более солидные.

Дело в том, что для постройки «голландки» требуется кирпич, на обжиг которого голландцы – большие мастера. Из дикого природного камня печь класть, как кладут городские стены и дома, нельзя, камень растрескается и печь обрушится. Ведь именно таким способом древние рудокопы проходили свои подземные горные выработки: нагревали забой костром, а затем быстро охлаждали водой с уксусом. Может быть, поэтому мы не смогли изобрести голландку сами? Из–за отсутствия кирпича.

Теперь давайте вспомним, что Москва всегда называлась «белокаменной» Москвой, даже просто Белокаменной. Хотя уже при Петре там не было ни одного белокаменного дома, белокаменной (известняк) стены. Вся старая Москва, включая Кремль и Покровский собор Ивана Грозного (Василия Блаженного), построена из обожженного красного кирпича. Куда девались белокаменные стены? Историки Москвы на этот простой вопрос дают столь же простой ответ: белокаменные стены просто обложили кирпичом. На вопрос: зачем? – не отвечают, считая его дурацким. Между тем, само обкладывание кирпичом белокаменных стен – дурацкая, бессмысленная затея. Вы же сами видите, что эту кирпичную кладку кремлевской стены беспрерывно ремонтируют, ходя вокруг Кремля как заведенные. А вот каменный Колизей, например, или наши собственные цокольные этажи старорусских домов из дикого камня никакого ремонта не требуют. Да, и сам Петр написал указ «О строении на каменном фундаменте», наверное, имея в виду, как камень, так и кирпич.

Выскажу в связи с этим две гипотезы. Первая состоит в том, что Москва тех времен – это просто один дом или монастырь из известняка, который не сохранился, растащенный на фундаменты новых деревянных строений. Недаром Москва беспрерывно горела. Но, такая маленькая Москва – это просто торговая фактория, какие сооружали по берегам Волги «персидские» (хазарские) купцы. Посмотрите на картинки из Нестора, на которых нарисован торг мехами и русскими девицами. У них просто не было желания заводить у нас для каждой фактории кирпичный завод. Не везти же кирпичи из Средней Азии. Естественно, эта фактория называлась Белый камень, по аналогии с Белой могилой (Акмола) в Казахстане, так как в этой стране могилы всегда поддерживаются и выглядят лучше, чем жилые дома. Я, например, всегда принимал из окна вагона кладбища за жилые поселки, а сами поселки – за кладбища. Поэтому Москва беспрерывно и горела, что она всегда была полностью деревянной до самих тех пор как перестала гореть. А это было уже чуть ли не в наши дни. Во всяком случае уже после Петра.

Вторая гипотеза состоит в том, что те силы и религия, которые пришли к нам по Волге из Хазарии, никогда не стремились к украшению нашей земли, а только к ее потреблению и разорению. И там, где они были, возникали только лишь торговые «ряды» и монастыри, как правило, из дикого камня. А вот то, что приходило к нам с Запада, было сразу кирпичным, и поэтому можно проследить по сохранившимся руинам, как глубину проникновения, так и колебания линии противостояния православия и католицизма. Конечно, надо иметь в виду подавление восточной технологии западной, которую мы уже сами начали преимущественно применять, даже в Казани. Надо смотреть очень старинные сооружения, заведомо старинные, а не поддельные. Жалко, что наши власти, уже советские, предусмотрительно затопили все эти места своими бессмысленными водохранилищами и бесполезными гидроэлектростанциями. (Подробности в статье «Ирригация и мелиорация на службе… истории»).

Вот куда меня привело призвание голландского печника на Русь. Но речь–то у меня все–таки о научно–техническом прогрессе.

В 1713 г. в Архангельске «учреждены с голландцами купеческие конторы, из коих Петр получал на монетный двор медь и т.д.». Это весьма важная историческая деталь, если ее сравнить со следующим: «В Амстердаме Петр получил карту северо–восточной Татарии». Добавлю сюда еще один факт: «Шведские пленники поднесли Петру карты России и северной Европы и Азии». Эти три факта разбросаны в Текстах как золотые песчинки в обычном песке, а вот вместе они блестят веселее, как брусок афинированного золота в банке.

Во–первых, карту он получил в Голландии, еще будучи корабельным плотником Михайловым. Значит, Северным Уралом фактически владели голландцы, которые не только карту сняли, но и добывали там медь. Ибо в самой Голландии я что–то не припомню медных рудников, чтоб меди хватало и на экспорт. Поэтому безразличное «учреждены с голландцами конторы» не что иное как концессия, если Северный Урал мы как–то контролировали. Но я все–таки думаю, что голландцам вообще никто не мешал, кроме как в самом порту Архангельске, где они и нам «отстегивали» кое–что, и совсем не за Урал, а за использование самого порта Архангельск.

Во–вторых, «поднесение шведскими пленниками карт» фактически значительного куска Евразии, на котором мы жили и как бы им владели, показывает, насколько мы отстали в научно–техническом прогрессе. Затем я отправляю вас к своей книге, там есть раздельчик, посвященный исследованию наших «земель» исключительно иностранцами.

Этот же факт отсталости вопиет из указа «Послать молодых ребят заобычных в Ригу для починки старых ружей и учению ствольному, замочному и ложному делу, а также – седельному ремеслу». Особенно мне нравится «седельное мастерство», ибо это показывает, что мы не владели фактически ни южным Уралом, ни Средней и Нижней Волгой, ни Доном, не говоря уж о Северном Кавказе, ибо в этих краях столько седельных мастеров, что их не только на Прибалтику, на всю Европу хватило бы. Так что в Ригу за этим посылать – глупость. А если действительная нужда, то – не владели. О том же самом вопиет факт указа «О покупке жеребцов в Пруссии и Силезии». Все едут на восток за арабскими жеребцами, а он – на запад. Да, он бы из своего не только Азовского, но и из Каспийского походов столько жеребцов пригнать, что сам бы в Пруссию и Силезию продавал. Но, я забыл, на юг воевать ездило его второе лицо, московское.

Факт 1715 г. «О запрещении во всем государстве каменного строения под страхом конфискации и ссылки, а также о присылке французских мастеров, обещая им льготу на 10 лет и готовые дома» говорит не столько о запрещении «каменного строения» сколько о том, что во всей России забыли напрочь, как строить каменные дома. И, по–моему, не знали. Все каменное строение за исключением того, что осталось от хазар, разучившихся ныне от жиру строить, построено уже после Петра.

Особенно злободневно для сегодняшнего дня звучит указ «О найме людей в Англии, что с колоколами в воду ходят». С таким колоколом еще Александр Македонский «в воду ходил», если историки не врут. Вероятно, Петра ослушались и не «наняли», ибо и сегодня на наш «Курск» ходили норвежские водолазы. Почти с таким же колоколом, как и у Александра Македонского. Впрочем, колокола мы не научились делать, как следует не поэтому, а потому что нам плевать на судьбы моряков. Петр это тоже подтверждает, только эти данные у меня в другой работе.

Указ «О делании широких полотен вместо узких под страхом конфискации и штрафа» – единственный указ, который соответствует «прорубателю окна». Пушкин не пишет, зачем это, но я сам догадался. Это для «делания» парусов. Ибо из нашего полотна можно было только порты и рубахи шить, собственно, и ручные ткацкие станки «узкого» размера для этого и были в крестьянских домах. Поэтому из такого полотна паруса бы получались, как сшитые из лент дамских шляп.

Важно для моего понимания истории следующее. В 1717 г. Петр «заключил договор с типографщиком Даниилом Леейвеном о напечатании ветхого и нового завета на голландском языке, на половине листа, дабы припечатать потом и славянский текст, что и исполнено в 1721 году». Это северная половинка Петра. Притом, я думаю, в Голландии можно найти следы этого договора. И тогда станет ясно, что северный Петр был вовсе не за православие московского толка, а за католицизм. Ибо католические как старый, так и новый завет сильно отличаются от православных, даже составом входящих в них книг, например, Книги Ездры. И в истории российской можно было бы поставить одну их очень жирных точек. Естественно, эти половинки книги Леейвена наследники пожгли, но это уже не будет иметь значения.

Хватит о грустном. Давайте посмеемся. Пушкин упоминает указ Петра «О неподбивании сапог гвоздями и подковками, чтоб не портили полы. Купцам оными не торговать под страхом ссылки». Вы согласны, что даже под страхом смерти Петр не мог выдумать такой указ. Разумеется, для внутреннего употребления, а не для поездки в Версаль. Но он же ясно дает понять своим «купцам не торговать», что не о Версале идет речь. Значит, речь у него идет о петербургских дворцах с мозаичным деревянным паркетом чудной красоты. Но, они еще не были построены при Петре. Он так и умер в одном из деревянных бараков, построенных на болоте, в которых пол был набран из обаполов, о которых я писал выше. Ибо на десять топоров, даже на пятьдесят, учитывая трудоемкость, в России была всего одна пила (помните о пилке одной десятой части дров?). А вот во времена Николая I эта паркетная красота, натертая воском, уже сверкала, даже Пушкин помнит.

Ох, и «злопыхатель» же я! Правда, господа фээсбешники?

Содомия

Этот раздел можно было и не писать, хотя я и обещал выше. Более подробно о возникновении содомии (мужеложства) на Руси у меня написано в упомянутой книге, в том числе и о Петре. Но там он выступает как человек с одним лицом, а не двуликим Янусом как здесь. Когда я писал книгу, я историей Петра еще не заинтересовался вплотную, и он мне казался только жесточайшим царем с больным воображением, ибо известные мне по школе основные вехи его пути, скомпилированном как оказалось в ведомстве Бенкендорфа, прямо такую характеристику подтверждали.

Сейчас я твердо знаю, что Петр состоит из двух независимых и даже никогда не встречавшихся людей, поэтому я должен отдать содомию одному из них, а другого оставить нормальным мужиком в своем половом пристрастии. И не только поэтому, а то вы подумаете, что я очень жалостливый. Но и потому, что содомия одного из двух дополнительно покажет, что Петров Первых действительно – двое.

Начну с того, что так называемое Соловецкое восстание в одноименном монастыре продолжалось невообразимо долго, почти десять лет, с 1668 по 1676 год и закончилось только после непрерывной 8–летней осады монастыря. Я этот бунт рассматривал в своей книге и понял, что возник этот бунт, когда папаша одного из Петров Первых Алексей Михайлович – создатель Соборного уложения 1649 года после этого сжег в 1653 – 56 годах старинные «неправильные» православные церковные книги и вместо них напечатал новые, «правильные», тоже православные, но более истинные. Заметьте, уже при Петре «правительство в 1681 году отмечало умножение церковных противников, особенно в Сибири», которая была у нас тогда на Урале. Значит, на Соловках была вера католическая, с двуперстием, потому что не может быть двух православных вер, одна из которых с двуперстием, а вторая – с трехперстием. Ибо способ крещения – это самая видимая часть религии, ее никуда не спрячешь, и в одной и той же церкви использовать оба способа невозможно. Да о большей вероятности католичества здесь говорит и сам факт постоянного присутствия здесь как голландцев, так и англичан со шведами.

Петр родился в 1672 году, в момент разгара «подавления» этого восстания Московскими властями, но я плохо верю как в восстание, так и в его подавление в указанное время, и факт существования северного Петра это доказывает. Иначе бы он, «подавленный» не смог бы начать «прорубать окно». Но сам факт распри соловецких и московских церковных, а не светских властей показывает, что основания для возникновения Петра были. Притом, на Соловках никогда не было светских властей, а только церковные. Значит и мое утверждение, изложенное выше, о развязывании войны церковными, а не светскими властями – получает еще одно подтверждение.

Именно поэтому склеенный из двух личностей Петр выглядит все равно двойственным. Его романовская история назвала великим и в то же время ненавидит его, и вешает на него всех дохлых кошек. Но не только в этом дело.

Содомия в монастырях известна и в Западной Европе, и даже в наши дни. И не только в монастырях. Озабоченные естественным желанием монахи и «белые служители» в целибате нередко не могут справиться с ним «ручным» способом и начинается содомия. Но такая массовая содомия как после «татаро–монгольского ига» на «святой» Руси нигде более в северных странах неизвестна. (Подробности – в книге). Но, даже покупные историки не дадут мне соврать, что татаро–монгольское иго никогда не докатывалось не только до Соловков, но даже и до Новгорода и Пскова. «Татаро–монгольское иго», как показано у меня там же, это всего лишь торговое мирное завоевание нас благополучной частью хазар в комплексе с военным завоеванием тех же хазар, только неблагополучных, казаков–разбойников. И именно последние принесли на Русь содомию. В отличие от Аравии, Средиземноморья и Центральной Азии – центра возникновения содомии, ни на Руси, ни на севере Западной Европы содомии практически не было до возникновения целибата (см. книгу).

Итак, северный Петр с Соловков не страдал этой напастью, а Московский Петр – несомненно. Ибо и он вырос в монастыре. Ибо светской власти как таковой в Московии в ту пору не было (см. выше). И если вы сейчас вновь обратитесь к матримониальным экзерсисам совокупного (сдвоенного) Петра, то поймете, что там сплошной ералаш и нестыковка фактов.

Во–первых, точно известно, что Петр был гомосексуалистом (см. книгу), но нарожал много детей, и это явный сигнал, что Петров было два. Во–вторых, судьба и биография его «сына» Алексея и сына Ломоносова тоже подтверждает двойственность Петра. Алексея ему не жалко отравить, значит, он «произошел» от гомосексуалиста и чужой московскому Петру. А северный здоровяк Ломоносов, как бы тут не финтили историки, если бы не взялся писать историю своего отца, северного Петра, дожил бы до своей естественной смерти и не «простудился». И сам факт его «волшебного» возвышения в академики это показывает. В третьих, я выше написал, что оба Петра никогда не встречались. Я думаю, встречались, только по разные стороны баррикад, потом историками из спецслужб соединенные в неразрывную парочку. Я имею в виду Меншикова, каковому «17 мая в Коломне решил дело между Меншиковым и Скоропадским» (гетманом левобережной Украины – мое) как пишет Пушкин, и Скоропадский почти тут же умер. Подозреваю, что от Скоропадского к Меншикову перешли кое–какие исторические черты.

В четвертых, все связи Петра с женщинами какие–то неестественные, включая его внезапно скончавшуюся немецкую любовницу Анхен или Альхен (может быть неточно, простите). Первую жену «заточил в монастырь» чуть ли не на следующий день после женитьбы. Вторая жена, будущая императрица, пришла к нему через простого солдата, у которого ее «отобрал» Шереметев, у которого ее «отобрал» Меншиков, у которого ее «отобрал» сам Петр. Ишь какая Клеопатра, даже вынудила Петра отдать ей царство. И, я думаю, именно для этого ему приписали указ об изменении правила наследства: не к старшему сыну как установил Дмитрий Донской, а – «по волеизъявлению монарха». Дескать, захочу, горничную или истопника назначу наследником. В пятых, оба, и Петр, и Меншиков имели кучу детей, но в то же самое время вместе занимались содомией. В шестых, Петр якобы с поличным поймал Екатерину на измене, не хотел даже после этого с ней встречаться, казнил ее любовника (думаю, не того), но завещания своего о наследстве не изменил. Фу, как все это воняет! Но иначе, наверное, было нельзя, ибо много было свидетельств, вынудивших спецслужбы плести бессмысленную чушь. Иначе бы не сходились концы с концами при объединении двух Петров в одного государя–императора.

Напоследок замечу, что эту статью надо читать в совокупности со статьей «Технология российского рабства». Правда, эфэсбешники?