"Игра киллера" - читать интересную книгу автора (Бонансинга Джей)

5

Эндорфинный прилив панического, нутряного страха сработал лучше, чем полдюжины чашек горячего «Максвелл Хаус». Он почувствовал, что мгновенно протрезвел.

Думай... думай-думай-думай! Он стоял, прижавшись спиной к двери, сердце колотилось как молот. Под звук шагов по старой коридорной ковровой дорожке Джо лихорадочно прикидывал стратегию бегства. Думай-думай-думай! Звучали шаги двух пар ног, или трех – наверное, местные ковбои шли поделить приз. Думай, твою мать! Джо ударил себя по лицу, лицо закололо, разум прояснился, и он понял, что пора "смываться к чертовой матери, и потому двинулся к окну. К сожалению, тело его еще не протрезвело, и дурацкие ноги сразу заплелись.

Он тяжело рухнул.

Ловя ртом воздух, отплевывая пыль и ворс ковра, Джо пополз к окну, выходившему на пожарную лестницу. Он слышал шепот голосов за дверью, и звук отточенного металла, скребущего по металлу, и он понял, что это нож для колки льда, нож для колки льда, мать его так, и он уже знал, кто стоит за дверью.

Там стояла живая легенда, возясь с дверным замком.

Бен Маламбри по кличке Бешеный Кот десятилетия тому назад был знаменитым боевиком мафии старого стиля, хладнокровным киллером, известным тем, что в середине пятидесятых устранил главу еврейской мафии Израиля Левина в сортире гостиницы «Мэрион». Метод Маламбри был прекрасен в своей абсолютной простоте – он убивал ножом для колки льда. Один удар через слуховой канал в мозг был простым, быстрым и эффективным способом убить человека. Дополнительная выгода была в том, что большинство перегруженных работой патологоанатомов диагностировали смерть от естественных причин. Бешеный Кот был мастером этого искусства, и хотя такой старосветский подход давно ушел туда же, куда и пластинки на семьдесят восемь оборотов в минуту, Маламбри стал неофициальным символом Старого Чикаго. Его выбрали мэром округа, а однажды он даже совершил первый бросок мяча в междугороднем бейсбольном матче.

Этот самый Бенджамен Маламбри возился у двери Джо, готовясь ворваться в квартиру и оказать Джо честь.

Джо на четвереньках подполз к дальней стене и застыл, оглядываясь и любуясь развитием событий: вместо всех предполагаемых грошовых пистолетчиков пришедший оказался настоящей фирмой. С гордым почтенным именем. Этому мужику сейчас под семьдесят или за семьдесят, и он бросил свой заслуженный отдых, только чтобы убить Джо. Такой привилегии бандит мог удостоить только лучшего среди своих. Это как если бы на твоих похоронах пел Фрэнк Синатра или похоронный костюм подобрал бы Джон Готти.

Это была честь, а честь для этих ребят была самым главным делом.

Джо даже улыбнулся, хотя ему сейчас было не до смеха.

На той стороне комнаты вылетела дверь.

Джо не видел ни двух ребят помоложе – возможно, наводчиков, прикрывавших старого Бена Маламбри, ни психопатического блеска глаз старика, ни дрожания его покрытого серой щетиной подбородка, когда он заносил нож для колки льда во имя старых времен, ни тусклого блеска переломленного двенадцатикалиберного помпового ружья в руке одного из наводчиков – Джо был слишком занят прыжком в ванную комнату в дальнем конце квартиры, прыжком головой вперед в укрытие, захлопыванием за собой двери, запиранием – а потом громко клацнул из гостиной затвор помпового ружья, досылая патрон.

Взрыв.

Дверной ручки как не бывало.

Джо отпрянул от взрыва, налетел на край ванны, его накрыло облако пыли, осколков и щепок, сорвало с колец занавеску душа. Джо тяжело хлопнулся на кафель. Ударился локтем о кран. Дыхание перехватило от удара, сверху сыпались осколки. Он прищурился, ловя ртом воздух, сквозь пылевой туман выискивая окошко под потолком. А за дверью – надвигающиеся шаги, голоса.

– Ты его прикончил, малыш?

– Не волнуйся, старик, мы оставим его для тебя.

– Только не убейте его.

Джо поднялся на ноги, обернул, кулак концом рукава и сильно ударил по стеклу. Оно треснуло и вылетело. Открылась дыра размером два квадратных фута, покрытая старой замазкой со следами краски. Джо схватился за края, подтянулся, оскользаясь на мыльном выступе. Из дверей уже слышались голоса киллеров, шорох ружейного ствола, разгребающего пыль.

– Не дайте ему улизнуть! – выдавил из себя Маламбри, превозмогая одышку.

– Бей по ногам, Джонни!

Клацнул затвор помпового ружья, но Джо уже был снаружи.

Он приземлился на узкий рифленый борт крыши и пошел, как по канату, ища пожарную лестницу, а перед ним качались скрещенные тени. Лестница оказалась в дальнем конце, сложенная и закрепленная. Он ударом ноги сбросил конец лестницы вниз и начал спуск. Сердце бешено колотилось.

Лестница оторвалась.

Джо пролетел пятнадцать футов и грохнулся на грязную мостовую задней аллеи, взвизгнув от ярости и боли. Он покатился в сторону выезда из аллеи, старясь встать на ноги, выцарапаться отсюда, но рядом с ним слева раздался резкий звук, и Джо оцепенел, как кролик в свете фар мощного грузовика.

Рядом с ним распахнулась дверь запасного выхода.

– В ногу ему!

Из двери высыпали ребята в коже и старик и окружили Джо. Щелчок помпового ружья прозвучал похоронным звоном.

– Не продырявьте его! – рявкнул старикашка. – Это мой спектакль!

– Бандаж не потеряй, папуля, – пробормотал парень с ружьем и пошел к Джо.

– Постойте, парни! – сказал Джо, поднимаясь на колени, стараясь щадить разбитое колено. Человек с ружьем навис над ним, вставив ствол обреза ему в ухо. Джо неохотно поднял вверх руки:

– Бен, убери своего добермана. Я никуда не денусь.

Старик подошел. Из-под старой спортивной "рубашки торчала индюшачья шея. На лысой голове с пятнами старческой пигментации сидела кепка. На подбородке, дрожащем как осиновый лист, виднелось пятно от молока или картофельного пюре. Старый хищник знавал когда-то лучшие времена.

– Слаггер Джо, – осклабился Маламбри, обнажив зеленые гнилые зубы. Никто никогда лучше с железом не работал.

– Как живешь, Бешеный Кот? – спросил Джо.

– Кажись, получше, чем ты.

– Это была ошибка. – В животе ударило болью, к горлу поднялась едкая кислота. Джо не знал, то ли умирать, то ли смеяться, то ли молить о пощаде. – Эта фигня с состязанием – хреновое было решение, Бен. Я его отзываю.

– Ты не можешь отозвать его, парнишка, – ответил старик.

Старик Маламбри был прав, и Джо это знал. Как только деньги за устранение падали на счет и начиналась операция, процесс уже нельзя было прервать. Старик поднял нож для колки льда, и оружие плясало в трясущейся руке.

– Ты был лучшим из нас, Джо, – произнес старик. – Гордость нашей профессии.

Второй из парней в коже сжимал и разжимал кулаки.

– Боже мой, старина, делай, в конце концов!

Джо вдруг с ревом блеванул.

Известкового вида желчь с остатками еды плеснула старику в лицо, и нож для колки льда отлетел в сторону. Парень с ружьем был застигнут врасплох и не успел уклониться, и ствол двадцатого калибра качнулся в сторону; с него стекала рвотная масса. Джо тут же воспользовался моментом, вдвинув парнишке кулак под дых. Парень согнулся и отлетел, выронив ружье.

– Ах ты, сука!..

Второй парнишка полез под пиджак выхватывать из кобуры револьвер сорок четвертого калибра. Джо резко развернулся и ударил коленом точно в пах с такой силой, что можно было вбить яйца в грудную клетку. Парень свалился на мостовую в позе эмбриона. Джо наклонился, выхватил у него из кобуры револьвер и быстро проверил. Это был старомодный и старый «раджер редхок». Длинный ствол, чертовски здоровенная рукоятка. Джо проверил барабан. Парнишка зарядил его тупоносыми высокоскоростными патронами.

– Матерь Божья, парень, – сказал Джо, задвигая на место барабан и сплевывая изо рта желчь. – Ты что, на носорога собрался?

– Хрен тебе в рот, твою мать!.. – предложил парень в коже, корчась на земле.

– Что за манеры!" – посетовал Джо.

Старик Маламбри пятился, стирая с лица блевотину, глазея на Джо выкаченными глазами. Рука его была поднята в жесте капитуляции, искривленные пальцы дрожали.

– Не валяй дурака, Слаггер. Что ты ни делай... Маламбри резко замолчал. Справа от него что-то шевельнулось.

Парень с ружьем пытался схватить свое оружие.

Джо спокойно поднял дуло сорок четвертого и выстрелил парню в ногу.

Эффект – магниевая вспышка и отдача, как от удара кнутом – удивила даже Джо. Звук был неимоверен, будто два паровых молота ударили Джо по ушам. Удар лишил парня ноги, вырвав кусок голени от пальцев до колена, подбросив на шесть дюймов от земли и ударив о кирпичную стену. Парень завопил и схватился за изуродованную ногу, неразборчиво выкрикивая:

– Ах ты, сука! Гад, козел вонючий!

Не обращая внимания на звон в ушах, Джо подошел и посмотрел на парня сверху вниз.

– Старших надо уважать.

– Да пошел ты!.. Сука, ты, тебе все равно конец! Ты уже труп!

– Неужели? А ты не ошибаешься? В таком случае добро пожаловать в царство живых трупов, малыш.

За спиной Джо неожиданно послышался какой-то шум. Джо повернулся, инстинктивно поднимая револьвер в сторону звука, уловив взглядом блеск металла. Он ощутил прикосновение острия и оказался лицом к лицу с Бенджаменом Бешеным Котом Маламбри.

– Спокойно, юноша, – произнес Маламбри, трясущейся рукой держа острие ножа точно под левым глазом Джо.

– Все нормально, я спокоен, – отреагировал Джо, прижимая дуло к выпирающему кадыку на тощей старческой шее.

В животе снова вспыхнула боль. По спине текли струйки пота. Перед глазами расплывалось. Несмотря на все цели и намерения, он все еще был пьян и его тошнило, он шел через кошмар, который мог на него обрушиться в любой момент.

– Для старого волка большая честь завалить Слаггера, даже если это будет его последний удар.

Джо взвел курок.

– Я не хочу делать тебя мертвым, Бен.

– А я так и так скоро умру. Полные легкие рака.

– Прискорбно слышать.

– Мне сказали, что я протяну не больше года.

Капелька пота скользнула по лбу Джо в глаз и начала жечь.

– Одно могу сказать: проверь все анализы дважды.

Где-то неподалеку завыла сирена.

– Должен сказать тебе, парень, ты классно сработал в мексиканском посольстве. Много лет прошло, а ребята все еще об этом говорят.

Джо моргнул:

– Откуда тебе это известно, черт возьми?

– Организации известно все. Уж кто-кто, а ты это должен знать.

– Да уж.

– И еще ты должен знать, что они узнали про твое дурацкое состязание через пять минут после того, как ты поделился этой идеей с юным Ф.Ли Бэйли сегодня утром. Что они тут же в течение часа дали знать всем наводчикам к востоку от Миссисипи. Ты – Гран-при, малыш. За тобой сейчас каждая собака будет гоняться с револьвером.

Джо грустно кивнул:

– Я тронут.

– Скажи мне одну вещь, Слаггер.

– Что именно?

– Парень вроде тебя устраивает такую фигню. Что ты с этого имеешь?

– Буду честен, Бен. Это было не самое лучшее решение в моей жизни.

Наступила пауза. Старик в раздумье цыкнул гнилыми зубами.

– Ты всегда был с приветом, Слаггер, надо отдать тебе должное.

Завывающий звук сирены приближался.

Джо сглотнул едкий комок.

– Как будем решать нашу маленькую коллизию, Бен?

Старик на секунду наклонил голову под странным углом, изо рта высунулся шершавый розовый язык и облизнул старческие губы. Может быть, он мигнул, по крайней мере именно это начали делать его глаза.

Джо не отрывал взгляда от Маламбри. Это было как смотреть в развалины души, где осталась лишь последняя капля доброты. Старый лев с изношенными гнилыми клыками. Бен разжал пальцы, нож со звоном выскользнул на асфальт. Маламбри показал гнилые зубы и подмигнул.

Ребята в коже глазели, разинув рты.

Джо стал медленно пятиться назад, к выходу из аллеи, держа на прицеле старика. Сирена полицейской машины визжала примерно в двух кварталах.

– Я твой должник, Бен, – крикнул Джо, отступая все быстрее и быстрее в ртутный свет уличных фонарей.

– Тебе нужно было бы поставить на себя, малыш. – Старик захохотал, теперь уже конвульсивно вздрагивая, и глаза его сверкали, как у Санта Клауса. – При теперешнем соотношении ставок ты бы мог стать богатым человеком!

– Я бросил азартные игры, Бен, – сказал Джо и выскочил из аллеи.

В лицо ударил ртутный свет. Воздух был насыщен выхлопными газами и пылью. Улица была пустынна, но доносился рев полицейских джипов вдоль Шеридан-стрит, что-то кричали люди из окон, и слабым эхом доносился издали крик старика Маламбри:

– Я мог тебя сегодня убрать, малыш! – Тихий кудахтающий звук ввинчивался в ночь за спиной Джо – смех безумного. – Запросто мог! Одним поворотом кисти... Джо скользнул через Шеридан-стрит и юркнул в переулок. Смех затих.

Джо шел как можно быстрее – не бежал, но и не мешкал. Суставы ныли от боли, в голове пульсировало, а живот был как металлический барабан, изъеденный кислотой. Не обращая на это внимания, Джо внимательно оглядывал перед собой дорогу и продолжал идти с деланной беззаботностью. Он должен был раствориться в ночи, дать себе время подумать, составить план.

Свернув за угол, Джо сунул револьвер за спину под куртку и пристроил его под ремень. Похоже было на попытку засунуть в штаны двадцатифунтовую гантель. Джо глубоко вздохнул и разгладил складки куртки. Потом он начал успокаиваться.

Теперь он был за милю от дома, и единственным звуком, который он слышал, кроме собственных шагов и слабого хруста собственных артритных коленей, был повторяющийся нескончаемым эхом, как припев, выкрик старого киллера:

«Один поворот кисти, малыш... Я мог убрать тебя по-сицилийски!»

На углу Кларк-стрит и Райтвуд-стрит Джо заскочил в магазинчик «7-11». Он купил липкую ленту, флакон тайленола, пачку таблеток кофеина, пакет палочек сушеной овсянки с изюмом, складной нож, солнцезащитные очки, сигареты, жевательную резинку, карты штата Иллинойс и Соединенных Штатов и получил небольшой нейлоновый рюкзак в качестве премии за покупку дюжины пончиков с сахарной пудрой. Пончики он выбросил в мусорный бак сразу же, как только вышел из универмага. Он потратил почти семьдесят долларов, в бумажнике оставалось еще три сотни, если не считать четырех кредитных карточек на четыре разные фамилии.

По дороге на вокзал он сунул в рот одну таблетку кофеина и пару таблеток тайленола. Голова раскалывалась. Надо было стряхнуть дремоту и опьянение. Рвота уже помогла, но сейчас нужно было сосредоточиться. Нужно обрести ясность мыслей – хотя бы для того, чтобы облечь их в законченное предложение, ясность мысли, чтобы договориться о выходе из этой ловушки.

Через десять минут он стоял на ветреном и пустынном перроне вокзала Белмонт. Пластиковая трубка холодила щеку, как сухой лед. Он слушал сигналы с другого конца линии.

– Давай, Томми...

Джо крепко сжимал трубку, прижимаясь спиной к плексигласовому навесу будки, не переставая оглядывать платформу.

Платформа была пустынной площадкой неровного железа и выветренной стали, заброшенной, как залитый ртутным светом архипелаг. В это время ночи поезда ходили редко, и поэтому Джо чувствовал себя в относительной безопасности, но боковым зрением он все время оглядывал платформу, готовый увидеть бандитов, крутых парней, призраков.

Главный план был связаться с молодым адвокатом и выяснить, есть ли возможность отменить всю Игру, а после сесть на поезд до вокзала Дирборн, а оттуда на местном поезде до аэропорта О'Хара и, даст Бог, исчезнуть, пока не утихнет пожар.

– Томми, Томми, Томми... Давай!

В трубке по-прежнему звучали долгие гудки – третий, четвертый. Джо начинал нервничать. Может быть, Эндрюса все еще не было в городе, может быть, где-то празднует это странное задание – быть эрзац-хозяином Игры. Может быть, юный эсквайр сидит у Коннели и смотрит дальнюю видеопередачу, как Джо мечется по городу, как будто это новый эпизод из «Американских гладиаторов». Джо не мог вспомнить, женат ли Эндрюс и есть ли у него семья. Все, что он знал о нем, так это то, что в данный момент все нити в руках этого человека.

На другом конце линии послышался щелчок и потом раздалось электронное шипение автоответчика:

– Вы звоните в резиденцию Тома Эндрюса. – Джо передернуло от звука елейного записанного голоса. – И вы, наверное, подумали в эту минуту, когда же он ответит, этот красавец и умница Томми Эндрюс, о котором я так много слышал? Ну что ж, не страшитесь ничего, мой доблестный абонент. После гудка ваш голос будет записан и сохранен в памяти моего аппарата. А когда я вернусь домой и прослушаю ваше сообщение, то сразу же перезвоню вам. Если дело сверхсрочное, нажмите на знак фунта сразу же после вашего сообщения, и оно будет послано на мой пейджер. Удачи вам и прекрасного дня.

Прозвучал сигнал, а Джо хотелось грохнуть этим куском пластмассы по плексигласовой стенке телефонной будки. Но он заставил себя успокоиться и, глубоко вдохнув, заговорил:

– Эй, Томми, как поживаешь? Это Слаггер, малыш. Теперь слушай. Я знаю, что сейчас поздно и прошу прощения, но дело в том, что... понимаешь, я хочу попросить тебя об одном одолжении.

Секунду Джо смотрел вдаль, быстро приводя в порядок мысли. Перед ним вдоль Белмонт-стрит уходили вдаль крыши многоквартирных домов, фасады магазинов, мерцающие точечными огоньками натриевых фонарей, холодных и тревожных. Кларк-стрит была как Стикс, а издали со стальным шорохом стали о сталь летели стервятники. Джо нервно сглотнул и собрался с духом. Он не хотел, чтобы его голос прозвучал по телефону слишком отчаянно или панически. Это встревожит адвоката и вызовет у него подозрение, что Джо просто пытался провернуть какое-то жульничество.

– Томми, дело в том, что мне сейчас нужно все это отменить. То, что мы вчера с тобой организовали. Мне нужно это отменить. – Джо нервно хихикнул, и собственный голос прозвучал в его ушах скрипом гравия. – Я понимаю, что это не по правилам – вот так все пустить в ход, а потом тебе звонить, но мне чертовски нужно отменить все полностью. Понимаешь? Всплыла новая информация. Это долгая история, ты не спрашивай. Мне только нужно от тебя: сделай мне одолжение и сообщи всем, что все отменяется. Договорились? Отменяется начисто.

Джо поднял глаза.

С севера к перрону быстро приближался поезд, два прожектора резали ночную тьму, металлический скрип колес скреб как ногтями по классной доске. Сердце Джо билось немного быстрее, чем ему хотелось бы. Быстро вдохнув, он скороговоркой выпалил:

– Слушай, Томми, я должен бежать, но имей в виду, что я уплачу любые отступные, неустойки и все вообще. Все, что по протоколу. Мне только нужно аннулировать этот заказ. Ты понял меня? Отменить к чертовой матери. Начисто. Договорились? Перезвоню тебе через пару часов. Постарайся сделать все тип-топ.

Джо нажал на кнопку с обозначением фунта и повесил трубку.

Джо подошел к краю платформы, откуда виден был путь. Поезд въезжал на станцию, оставляя за собой шум и вихрь, моторный вагон промчался мимо, вспыхивали стробированным светом окна, пустынные вагоны мелькали чередой, все медленнее, медленнее, поезд со стоном остановился и скользнули в стороны механические двери.

Джо вошел в последний вагон.

Двери сомкнулись, и поезд стал набирать ход.

Джо устало проковылял в хвост вагона и уселся на пластиковое сиденье. Вагон покачивался, виляя из стороны в сторону, и весь был заполнен едким запахом старой резины и застоявшегося человеческого пота. В копчик упирался ствол револьвера. Джо поставил рюкзак на соседнее сиденье и обвел взглядом вагон. Кроме него в вагоне было всего два человека – темнокожая пара. Девушка в таком обтягивающем микро-мини, что оно смотрелось как ее вторая кожа. Парень в длинном кожаном пыльнике и с недешевой прической из крашеных волос. Ночные ястребы, залезшие на поезд потискаться. Джо уважал черную молодежную субкультуру с ее захватывающей уличной музыкой, неудержимой сексуальностью темнокожих девушек и отчаянно агрессивной манерой поведения черных парней. Сейчас все лучшие киллеры были черными и все реже выступали против своих. Хватает уличного насилия черных над черными. Сейчас брат скорее прикончит бандита, чем другого брата, какова бы ни была выгода. Джо этим восхищался.

Чернокожий парень оглянулся на Джо, и тот кивнул ему в знак приветствия. Парень только насупился и снова повернулся к своей женщине.

По спине Джо пробежал холодок страха, когда до него дошло, что он не знает настоящей цели, ради которой молодая пара влезла в поезд. Насколько понимал Джо, они могут быть стрелками местной банды или свободными охотниками с наушниками рации в ушах и полуавтоматическими пистолетами под модным прикидом. А может, и гражданские. Мир изменился для Джо Флада полностью, как один день сменяет другой. Мир стал видеоигрой, полной выпрыгивающих убийц и неожиданных засад.

Поезд остановился на станции Фуллертон, и темнокожая парочка вышла из вагона. Когда двери с шумом закрылись и поезд пошел дальше, Джо показалось, что на платформе промелькнул темный силуэт человека, разговаривающего по рации. Кто это? Детектив в штатском? Полицейский из Управления железнодорожной охраны? Гангстер?

Джо начал подумывать сойти с поезда. Одному Богу известно, сколько стрелков мотается сегодня по Кольцу в поисках крупной дичи. Хватаясь за грязные фибергласовые поручни, он стал пробираться к выходу. Кофеин еще не подействовал в полную силу, и Джо был все еще пьян и терял равновесие в качающемся вагоне, ковыляя на резиновых слабых ногах. За пыльным окном замелькал бетонный тоннель подземки, куда погружался поезд. Черноту с обеих сторон прорезали точечные вспышки. Джо хватался за сиденья, глубоко дыша, обдумывая стратегию – стратегию, черт ее побери. Ему уже случалось тут работать, и подземелье имеет свои преимущества.

И свои недостатки тоже.

Мускулы Джо напряглись.

Станция налетела мазками желтого света, призрачным явлением из тьмы тоннеля, полумильным коридором полуразбитой плитки и цемента. Сработали тормоза с тонким визгом металла по металлу, и Джо сжал кулаки. Его дернуло вперед от торможения. Глаза его смотрели во все стороны, оглядывая пустую станцию в поисках врагов, или полицейских, или любого вообще, кто мог оказаться смертельной проблемой. Поезд остановился, и Джо пошел к выходу, но резко остановился, увидев эту фигуру.

Он стоял спиной к поезду за выщербленной кафельной стенкой. Широкие плечи под темным плащом, шерстяные слаксы, модельные туфли. Он вошел в круг желтоватого света, и Джо увидел, что руки у человека в карманах, а голова втянута в плечи. Это определенно человек мафии, тот, кого выслала мафия против Джо. Человек повернулся к поезду, и Джо мельком увидел его лицо.

Это был Элвис Пресли.

Джо попятился на нетвердых ногах, пригибаясь за сиденьем. Он не был уверен, что его засекли. Киллер в пластиковой маске Элвиса Пресли вошел в предпоследний вагон, и Джо оставалось лишь одно – повернуться и идти к задней аварийной двери, как можно ниже пригибаясь, оглядываясь через плечо, и кровь билась в ушах, и изо рта рвался крик. У него было чувство, будто он знает, кто этот Элвис, и если он прав, то ничего хорошего. Совсем ничего. Джо добрался до задней двери, как можно тише и быстрее открыл задвижку и попытался выскользнуть.

Внезапное движение на платформе.

Из темноты за поездом вынырнула еще одна фигура, бросаясь прямо на Джо, и полоса флуоресцентного света мелькнула на пластиковом лице. Медвежонок Йоги, из дырок в полимере – блеск человеческих глаз. Еще одна чертова маска. Джо среагировал так быстро, как только позволили подкашивающиеся ноги. Он вскрикнул, выхватывая из-за пояса револьвер, и рукоятка его с разворота влепилась в пластмассовую морду – бам! Маска пошатнулась, нашаривая свое оружие, и Джо вцепился руками в дверной проем, вскидывая ноги, ударил нападавшего в живот, раз, другой, третий – три тяжелых удара.

Йоги потерял равновесие и рухнул на рельсы.

– Эй, Слагго! – послышался голос позади, и Джо повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть идущего из дальней двери Элвиса с автоматическим «скорпионом» наперевес. – Кавалерия уже здесь!

Джо нырнул за скамейку.

Первая очередь молнией прошила воздух в трех футах над головой Джо, жеваными бумажками разлетелось покрытие потолка, оставляя дыры диаметром 7, 65 миллиметра. Джо залег у стены, на его голову с шумом жарящегося попкорна сыпались пластик и пыль. Этот сукин сын привинтил к «скорпиону» глушитель, четырнадцать пуль в секунду через алюминиевый супрессор. Слава Богу, что глушитель замедляет пули настолько, что они не пробивают сиденья.

Барраж пуль на мгновение стих.

Поезд дернулся и стал набирать скорость; кондуктор не обратил внимания на стрельбу в последнем вагоне.

– Это ты, Тони? Тони Алкотта? – Джо высунул револьвер из-за угла скамьи.

– Да уж не Док Холлидей, – ответил Элвис приглушенным маской голосом.

Он передернул затвор «скорпиона» со звуком, похожим на звук открывания и закрывания старой бензиновой зажигалки. Джо знал, что Алкотта пока играл с ним, стараясь напугать его всей этой безудержной пальбой. Тони Алкотта был одним из самых кровожадных и продуктивных киллеров на Среднем Западе, и если уж он взялся за это дело, то непременно постарается выполнить его с максимальным эффектом.

– Как жизнь, Тони? – спросил Джо, вслепую целясь из-за угла скамейки.

И нажал спусковой крючок.

«Редхок» грохнул, как фейерверк – вспышка из дула и низкий рев, от которого у Джо снова зазвенело в ушах. Пуля пробила дыру в дальнем конце вагона, и Джо выглянул из-за сиденья как раз вовремя, чтобы увидеть, как Алкотта с покосившейся маской Элвиса скорчился за спинкой сиденья, нетерпеливо дергая выступ затвора своего «скорпиона».

– Давненько не виделись, Слаггер, – произнес Тони, поправляя маску. – Я думал, ты ушел от дел.

– Понятия не имею, куда бы мне тогда себя девать, – ответил Джо, прикидывая в уме, сколько осталось патронов. В барабане их было четыре, а потом – финита ля комедия. Поезд набрал скорость и теперь скрежетал на поворотах, в окнах играли голубые искры.

– Я благодарен тебе за этот турнир, Слаггер, – крикнул Алкотта из дальнего конца вагона, перекрывая причитание колес. – У меня дома есть дочка-подросток, в следующем году она будет поступать в Северо-западный университет.

Алкотта высунулся в проход и пустил еще одну очередь.

Задняя часть вагона озарилась, как в китайский Новый год, металл прошили иглы диаметром 7,65 миллиметра, и Джо прижался в углу, ловя ртом воздух, крепко зажмурив глаза, чувствуя на лице туман осколков и пыли, как ледяную корку; пули свистели над головой смертоносными шутихами в шести дюймах от его лица, а Джо думал, как, черт побери, из этого выбраться.

Потом выстрелы прекратились.

Звук громко звякнувшего по полу пустого магазина вывел Джо из оцепенения. Он понял, что пора действовать. Представился краткий миг возможности. Джо собрал нервы в кулак и выглянул из-за спинки сиденья, пытаясь привлечь внимание итальянца.

– Что ты там заряжаешь, Тони? Старый чехословацкий полуавтоматический пистолет?

В голосе с того конца вагона послышалось что-то вроде гордости:

– Это моя любимая игрушка. Тебе она понравилась?

Джо сокрушенно покачал головой.

– На работу в общественном месте ты взял этот старый распылитель? Что это за манеры, черт возьми?

– Да пошел ты со своими манерами, Слаггер! Ты сам ковыряешься со своей гребаной китайской пушкой восьмидесятых годов, что ты понимаешь?

Джо закатил глаза.

– Ты влез в поезд, где вокруг гражданские, женщины, дети, и ты палишь из этого древнего автомата? Типичная для Организации грязная работа!

Говоря эти слова, Джо еще дальше высунулся в проход, оценивая дистанцию от себя до противника.

Еще раз погасли лампы вагона – поезд входил в новый поворот.

В дальнем конце вагона Элвис скорчился за сиденьем, пытаясь вставить в автомат новый магазин, ругаясь на свое оружие, и Джо внезапно стукнула в голову идея. Решение текущих затруднений. Джо даже слегка удивился, что не подумал об этом, когда только увидел Алкотту. Ответ был так чертовски прост, так очевиден – он был зажат в правой руке Джо.

В голове у Джо мгновенно промелькнули все факты – вся эта баллистическая ерунда, которую он изучал в молодости, все данные по проникающей способности пуль. Джо знал, что у большинства дешевых пистолетов уличных банд убойная сила достаточна, чтобы снять человека с тридцати футов без особых проблем. Но во многих случаях такой инструмент не давал эффекта. Какой-нибудь псих, по горло накачанный наркотиками, может всю ночь бегать по городу с пулей тридцать восьмого калибра в животе и только под утро почувствовать неладное. Пистолеты триста семьдесят пятого калибра немногим лучше. Но «магнум» сорок четвертого калибра с энергией вылета 971 футофунт может пробить дамбу электростанции.

«Быстро, Слаггер!» – рявкнул его разум. Поезд подходит к станции Грэнд-авеню, сейчас сработают тормоза, а Тони Алкотта зарядит свою пушку через мгновение. Давай сейчас, пока еще есть шанс. Джо лег на пол, положив плечо на выщербленное железо, упершись локтем держащей револьвер руки в пол и наводя мушку на спинку сиденья прямо туда, где должна была быть грудь Алкотты. Задержав дыхание, Джо спустил курок.

Снова зажегся свет.

Выстрел был оглушительный – как «М-80» в пустой бочке. Пуля ударила спинку сиденья точно в центр, пройдя сквозь фиберглас как игла сквозь мясо. Послышался тяжелый вздох, и Алкотту отбросило на стену позади. На стене расцвели кровавые розетки – тупоносая пуля застряла у итальянца в груди.

Оглушенный Алкотта свалился на пол.

Джо поднялся на гудящие ноги, отряхнул с себя пыль, подхватил рюкзак и пошел по вагону.

– Подожди минуту. Что... что это было?..

Тони судорожно пытался вздохнуть, корчась на полу, легкие его были полны крови. Маску Элвиса сорвало, и было видно его полнокровное лицо и шевелюра цвети соли с перцем. Он смотрел вниз, на дыру у себя в груди. Потом поднял глаза на Джо:

– Ты в свой... сорок четвертый... сунул высокоскоростные... с тефлоновым покрытием?

Джо пожал плечами:

– Забрал ее у одного из парней Бена Маламбри. Кто мог знать?

Алкотта выглядел как-то смущенно.

– Слаггер, я хочу попросить тебя...

– Да, Тони?

Киллер тонул в собственной крови, судорожно кашлял, стараясь выговорить слова:

– Ты сделаешь мне одолжение?

Джо опустился перед ним на колени и похлопал по плечу:

– Конечно, Тони, что захочешь.

Киллер посмотрел на свою рану:

– Не говори никому... ты понимаешь... как просто ты меня... Джо молча кивнул.

Поезд подходил к очередной станции. В окнах замелькал грязный кафель, раздался скрип тормозов. Вагон дернулся. Джо собрался с силами, потрепал Алкотту по плечу в последний раз и поднялся на ноги. Повернувшись к двери, он ждал, пока вагон остановится на пустой станции.

– Слаггер!

Джо повернулся к Алкотте.

Умирающий киллер взглянул на Джо, сделал булькающий вдох и сказал:

– Я слышал известие – парни собираются в этот город на охоту за тобой. Ты не поверишь, если я скажу – это «команда мечты», мать ее... И выходит так, что тебе не стало легче, если ты понял, что я хочу сказать... Поезд остановился, а Тони Алкотта улыбнулся окровавленным ртом.

– Никак не легче.

Двери раскрылись, и Джо перед выходом последний раз взглянул на Тони Алкотту.

Остаток дороги до аэропорта О'Хара в голове Джо Флада кипела буря.

Сидя в последнем вагоне аэропортовской электрички, ощущая крестцом давление револьвера (всего три патрона осталось), с пульсирующей головной болью, с не утихающим немилосердным звоном в ушах, Джо впервые с вечера чувствовал себя полностью трезвым. Это позволило ему мысленно прокрутить самые худшие варианты. Что, если Эндрюс не получил сообщение? Что, если адвокат по какой-то причине не смог остановить Игру? Джо знал, что отменить акцию, когда деньги уже поступили на счет, – дело почти глухое, но Господи, здесь же особые обстоятельства. Он почувствовал, что в душе поднимается панический страх. Грубая реальность заключалась в том, что колеса уже закрутились. Кости брошены. Для него они выпали «змеиными глазами», и дело не только в размере приза. Наемные киллеры известны своей жадностью, и это правда, но тут заработали более глубокие стимулы. И Джо знал это вернее, чем то, что солнце встает с востока. Призывно звенела медь славы: стать человеком, который завалит Слаггера. Джо никого из них не винил. Он и сам бы бросился на охоту за самим собой.

Джо смотрел в окно набирающего скорость поезда.

Было начало четвертого, самое темное время ночи, и предрассветные облака смотрелись почти свинцовыми над крышами Логан-сквер. Небо было цвета пораженных раком легких, задыхающихся от сырости и грязи. А за окнами поезда неслись чередой заброшенные строения. Уходили силы, и подступало отчаяние. Джо подумал: что, если бросить дергаться, и пусть очередной стрелок сделает свою работу. В конце концов, может, он и заслужил смерть. Может, и не важно, что у него нет лейкемии, – он был киллером. Но убийства – это еще цветочки. Он вполне заслужил смерти за то, что сделал с этой ни в чем не повинной маленькой мексиканкой.

Джо закрыл глаза и стал думать о Мэйзи. Он вспомнил ее огромные, наполненные горечью глаза, в которых застыли слезы, глаза, ужаленные обрушенной на нее ложью. Он увидел дрожащие ручки с обкусанными до мяса ногтями. Он видел, как она дернулась и застыла в ошеломлении. Видел отчаянное, безутешное выражение ее лица.

– Черт возьми!

Джо даже не понял, что сказал это вслух, пока не ощутил сверлящий его лицо взгляд с противоположного сиденья. Джо поднял глаза.

– Извините, – сказал он. – Простите, пожалуйста.

Эта старая негритянка ехала еще с Кольца, от станции Святой Марии из Назарета. Толстуха с копной серо-стальных волос на голове была одета в форму больничной сестры и держала между колен металлическую сумку на колесах.

– Некоторым людям, – буркнула она себе под нос, – следовало бы помнить, где они находятся.

– Извините, мэм, – снова повторил Джо.

Он выглянул в окно и постарался сдержать бешено скачущие мысли. Он был как резиновая лента, растянутая до грани разрыва. Порывшись в рюкзаке, Джо вынул пузырек с тайленолом и проглотил еще пару таблеток, даже добавил еще одну таблетку кофеина – хотя пьяная одурь уже прошла, нужно было оставаться как можно более бодрым. Теперь темный лес был полон волков. Хищник за каждым деревом. И нельзя угадать кто... Рядом с ним послышался металлический щелчок взводимого затвора.

Джо соскользнул с сиденья, выхватывая револьвер из-за пояса, краем глаза заметив через проход серебряный блеск. Револьвер взметнулся вверх и ткнулся в лицо старухи.

– Брось это! – крикнул он, прижимая ствол к шее под ее подбородком. Брось сейчас же, а то пулю проглотишь!

Джо взвел курок.

Старая матрона беззвучно открыла рот, выкатила глаза, губы ее дрожали, но она не могла вымолвить ни слова. Ее голосовые связки примерзли к дулу «магнума». Джо посмотрел вниз и увидел, что старуха просто складывала ручку своей коляски. Звук щелкнувшей пружины Джо принял за щелчок механизма девятимиллиметровой «беретты». Он заморгал. Поплыл специфический запах – бедняга явно наложила в штаны.

– О Господи, простите! Я не хотел... Джо снял револьвер с боевого взвода и отвел в сторону.

Старуха неподвижно глазела, как парализованная.

– Простите, ради Бога. – Джо сунул револьвер за спину под ремень и двинулся вперед по вагону. Он молил Бога, чтобы у старухи не отказал мотор; ему никак не хотелось отскребать ее от пола. Он поднял руку. Понимаете, мне показалось, что вы полезли за... В общем, я принял вас за другого человека.

Не спуская с нее глаз, Джо приблизился к двери и стал нетерпеливо ждать, когда летящий на запад поезд доедет до аэропорта.

Поезд уже въезжал на станцию, а старуха все глядела вытаращенными глазами.

На борту самолета Джо стало легче.

– А сейчас, уважаемые пассажиры, мы просим вас убедиться в том, что ваша ручная кладь надежно закреплена на верхней багажной полке, столики перед вами подняты и закреплены, а ваши ремни безопасности прочно застегнуты.

Это сообщение прозвучало по внутренней связи самолета «Вестерн игл», выполняющего рейс N109. Фальцет двигателей под полом стал громче, вдруг засвистела вентиляция. Джо ощутил животом легкий толчок, когда самолет стал выруливать на взлетную полосу. Он закрыл глаза и попытался дышать ровно.

– Во время беспосадочного полета в Сент-Луис всем пассажирам будут поданы прохладительные напитки и континентальный завтрак, а те, кто является клиентами программы премии за налет в нашей компании, смогут приписать к своему счету расстояние в триста семнадцать миль.

Джо глубоко вздохнул и стал ждать, пока это чертово корыто поднимется в воздух. Это был самый ранний рейс местной авиалинии из Чикаго, где нашлось свободное место. Вначале он хотел было взять билет на любой беспосадочный рейс за океан, куда-нибудь в Ирландию или хотя бы в Швейцарию – у него всегда был с собой фальшивый паспорт на случай срочного бегства. Сейчас лучшим шансом будет случайность. Случайное поведение. Случайный выбор единственный образ действий, не поддающийся анализу. Единственный способ обыграть волчью стаю. Да, он будет уходить от преследования хаотичным образом. Сент-Луис будет удачным пунктом назначения. Транспортный узел Среднего Запада, трамплин для прыжка, а кроме того – в этом выборе нет ничего логического.

После Сент-Луиса Джо понятия не имел ни куда направится, ни кем станет. Есть специалисты по пластической хирургии, к которым можно обратиться. Есть люди, которые дадут ему новые документы, новые свидетельства о рождении, новую личность. Есть острова у побережья Флориды. Есть атоллы в Тихом океане. Но все это в будущем, журавль в небе, потому что сначала нужно "выжить в этом состязании.

– Командир корабля убедительно просит всех пассажиров оставаться на своих местах во время взлета и не расстегивать ремни безопасности. Как только мы поднимемся в воздух и командир корабля выключит сигнал «Пристегните ремни», пожалуйста, чувствуйте себя свободно, пользуйтесь всеми услугами нашего лайнера и можете размять затекшие ноги. А до этого момента мы убедительно просим вас не вставать с мест и не расстегивать ремни безопасности. Это делается в ваших собственных интересах.

Джо еще раз глубоко вздохнул и оглядел пассажирский салон.

Это был самолет типа «Ар-Джи-70» – один из самых маленьких в гражданской авиации США, двухмоторный, вряд ли больше чем на шестьдесят мест. Джо сидел на переднем сиденье у окна, неподалеку от туалета. Оглянувшись назад через плечо, он увидел две шеренги обитых материей кресел по два в ряд, уходящих в заднюю часть салона. Самолет был загружен полностью. В основном бизнесмены. Потолстевшие от постоянного стресса мужчины без пиджаков и в галстуках, подхлестывающие сердце стимуляторами; чопорные дамы среднего возраста в деловых платьях с соответствующим выражением лица; пара семей из пригородов. Джо оказался рядом с худощавой сорокалетней женщиной с седеющими волосами в платье от Донны Каран и с легким тиком. От нее пахло зубной пастой, и Джо просто залюбовался, как искусно она избегает прямого взгляда.

Рюкзак Джо был на полке сверху. Револьвер он выбросил в мусорный бак перед входом в терминал и сейчас был голым, без оружия. Палочки овсянки, которые он проглотил час назад, склеились в животе в тяжелый ком, а в голове блуждал густой туман. Нужно было съесть что-нибудь существенное и обязательно выпить хотя бы одну чашку крепкого кофе. Пока что день был ненамного лучше ночи.

Раздался потрескивающий в динамике голос командира корабля:

– Экипажу приготовиться к взлету.

Корпус самолета задрожал, а вой двигателей поднялся до визга.

Джо в последний раз окинул взглядом ряды пассажиров, мысленно анализируя лица. Хотя нет верного способа только по выражению лица отличить участника Игры, у Джо развилось на это особое чутье. Смотришь на лица и костюмы и спрашиваешь себя: а не слишком ли пытается вот этот выглядеть как гражданский? А этот, может быть, точно не в Игре? Но в основном смотреть надо на глаза. Глаза выдают. Глаза у киллера будто вывернуты наизнанку. Глаза у киллера – мертвые блестящие зеркала, никак не выражающие душу, но впитывающие внешний мир. Взгляд глаз киллера Джо мог распознать за миллион миль. В конце концов, он каждое утро видел его в зеркале.

Сейчас все лица были нейтральными. Женщина через проход углубилась в кроссворд. Сидящий за ней мужчина шлепал по клавиатуре портативного компьютера. Молодые родители двумя рядами дальше отрывали взгляды друг от друга, только чтобы взглянуть на ерзающих в креслах детей. Остальные лица были либо спокойны, либо погружены в собственный мир. Красных сигналов нет.

Джо отвернулся к окну.

Самолет взлетал.

Джо смотрел, как сливался в полосы вид за окном, ускорение прижало его к спинке сиденья, рев двигателей нарастал, громовое шипение заполнило уши. Самолет оторвался от полосы. Перегрузка на мгновение вдавила пассажиров в кресла. Самолет накренился. Джо закрыл глаза и ждал звонка окончания набора высоты. Он стал думать, что, может быть, он все-таки выживет, может быть, уйдет от этих проклятых шакалов, выйдет из Игры.

Звонок прозвенел, самолет выровнялся, и стюардессы еще не успели выволочь тележки с напитками, как Джо провалился в тяжелый и беспокойный сон, не зная, что пропустил знакомое лицо в дальнем конце салона.