"Черная Мария" - читать интересную книгу автора (Бонансинга Джей)

17. Богопротивно

— Черт возьми, Делберт! Или ты начнешь наконец говорить вразумительно, или завтра же окажешься регулировщиком движения!

Шериф Баум разговаривал по телефону в коридоре рядом с моргом округа Пеннингтон. Над ним жужжала, то и дело норовя погаснуть, старая люминесцентная лампа. Несколько минут назад шерифа разыскал в морге Делберт, звонивший из Пойнт-Сирена. Теперь он обрушил на шерифа столь невероятное сообщение, что у того голова пошла кругом.

— Делберт?! Ты слышишь меня, черт побери?!

— Я говорю чистую правду, шериф! — Голос Моррисона на другом конце провода звенел от напряжения. — Вы должны мне поверить!

Сердито сплюнув табачную жижу в фонтанчик с питьевой водой, Баум рявкнул в трубку:

— Значит, черная магия?! Колдовство?! И это после всех твоих заочных курсов?! Значит, ты уверен, что кто-то всерьез занимается черной магией?!

Делберт молчал.

— Отвечай, Моррисон!!!

В ответ донеслось тихое и невнятное бормотание, из которого Баум не понял ровным счетом ничего.

— Что?! Что ты сказал?!

— Богопротивно.

— Что значит «богопротивно»? Делберт, что тебе удалось обнаружить там, в Пойнт-Сирене?!

После короткой паузы до слуха шерифа донеслось:

— Это все... богопротивно... вот и все, что я могу сказать. То, что я видел на кладбище... это было... богопротивно.

— А ты не можешь рассказать об этом подробнее? — язвительно поинтересовался шериф.

— Покойный... его рука... была отрезана. Шериф, мне потом было так плохо... Тут замешан сам Сатана, я в этом просто уверен... Клянусь Всевышним... это настоящий сатанизм, шериф!

— Что ты там плетешь, Делберт? — устало проговорил Баум. Его рука, державшая трубку, вспотела. Второй помощник все еще грипповал дома с высокой температурой. И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот момент помощник Моррисон вдруг взял да и спятил!

Немного поразмыслив, шериф решил, что слишком поторопился с выводами. В конце концов, за последнее время произошло столько странных и непонятных вещей...

— Я подумал, — раздался в трубке голос Делберта, — что лучше бы прислать сюда группу поддержки... и еще, может быть, попросить приехать ко мне отца О'Коннора из Чаттануги... ну, того самого, который...

— Священника?! — завопил Баум. — Да ты что, и впрямь спятил?!

— Он мог бы поехать вместе со мной...

— Нет!!! Немедленно возвращайся! Я сам возьмусь за это дело!

— Но, шериф, мне кажется, вы не совсем понимаете, с чем мы тут столкнулись...

Баум уже не слушал. Рассеянно глядя на мигающую люминесцентную лампу, он вспоминал слова патологоанатома о том, что труп словно выгорел изнутри. Потом ему на память пришло странное поведение чернокожего шофера-дальнобойщика... Интересно, как он оказался рядом с тем несчастным?

Старинный лимузин, никем не замеченный, упорно следовал за черным грузовиком. Старуха на заднем сиденье тщательно следила за всеми действиями чернокожего шофера и его белой напарницы через небольшой бинокль. Она не хотела упустить ни единой подробности.

Анхел первым заметил искры. Как только Лукас выпрыгнул на ходу из кабины черного «кенворта», из-под его подкованных железом ковбойских сапог, чиркавших каблуками по асфальтовому покрытию, посыпались мельчайшие искры.

— Лукас! Подозди! — закричал Анхел, высовываясь из окна старенького школьного автобуса.

Но он не откликнулся и не остановился. Он изо всех сил бежал к конторе, держа в левой руке пустую тридцатигаллоновую канистру.

Он рассчитывал залить туда дизельное топливо до того, как его скрутит очередной приступ. Судя по тому, как его шатало из стороны в сторону, приступ был уже на подходе.

Флако остановил автобус рядом с конторой, и Анхел стремительно спрыгнул на земли, не дожидаясь полной остановки.

— Лукас! Я сам займусь этим! — закричал он.

Дверь конторы открылась, и на пороге показался рыжеволосый всклокоченный заправщик, вытиравший руки о замасленную тряпку:

— Чем могу помочь?

Сунув ему в руку канистру, Лукас сказал:

— Тридцать галлонов дизельного топлива и как можно быстрее!!!

— Что, простите?

— Скорее! Получишь приличные чаевые!

Вдруг Лукас согнулся пополам от сильнейшей боли в животе. У него задрожали руки, но он изо всех сил пытался держаться.

В это время к нему подбежал Анхел и стал оттаскивать его к грузовику:

— Уходи, Лукас, инаце тебе станет совсем плохо!!

Заправщик задумчиво почесал небритый подбородок:

— Мистер, вам нужно в туалет?

— Наполни канистру!!! Скорее!!!

Из последних сил Лукас швырнул канистру прямо в лицо заправщику. Тот ловко увернулся, и канистра попала в стеклянную дверь конторы. Осколки с веселым звоном посыпались на асфальт.

— Сукин ты сын! — завопил заправщик, отскочив назад, словно от бешеной собаки.

— Лукас! Идем! — Анхел чуть не схватил его за руку, но тут за его спиной прозвучал голос, заставивший парня замереть на месте.

— Анхел! Проклятие! Не прикасайся к нему! — кричал Флако, высунувшись из окна автобуса. От одной мысли о том, что проклятие начнет распространяться, у старика чуть не остановилось сердце.

Заправщик попятился к конторе, бормоча под нос:

— Проклятые наркоманы...

Лукас подхватил канистру и повернулся к ближайшему автомату с дизельным топливом.

— Я сам все сделаю...

Он тяжело поплелся к заправочной колонке, задыхаясь от боли и хватаясь за живот, словно тот мог в любой момент взорваться. Анхел неотступно следовал за ним.

Добравшись до колонки, Лукас выдернул из углубления топливный пистолет. Но сильный приступ боли заставил его снова согнуться пополам. Он обхватил руками живот, выронив заправочный пистолет. Из уголков рта потекла горячая слюна. Лукас из последних сил подобрал пистолет и попытался вставить его в канистру, но ему никак это не удавалось из-за усиливавшейся конвульсивной дрожи во всем теле.

Из-за разбитой двери конторы выглянул заправщик, сжимавший в руке телефонную трубку, и прокричал истошным голосом:

— Проклятые наркоманы! Вы мне надоели! Я вам сейчас покажу, сукины дети! Я вызову полицию!

Склонившись над канистрой, Анхел старался помочь Лукасу вставить в нее топливный пистолет, который оказался настолько горячим, что Анхел обжег кончики пальцев и вскрикнул от боли и удивления.

И тут Лукаса стало выворачивать наизнанку. Он весь скорчился от боли. Желудок был совершенно пуст, изо рта у Лукаса вытекала лишь горячая темная желчь, смешанная с желудочным соком и слюной. Он завыл от боли, словно волк, попавший в стальной капкан. К отчаянным воплям примешивался странный булькающий звук, исходивший из глубины его большого, сильного, но теперь почти абсолютно беспомощного тела. Этот звук создавал ощущение смертельной опасности.

С трудом выпрямившись, Лукас, шатаясь, отступил назад. Его сапоги шаркали по жесткому дорожному покрытию, высекая мелкие искры. Внезапно такие же мелкие искры посыпались с кончиков его пальцев. Невольно коснувшись рукой рубашки, Лукас увидел, как на ней тут же вспыхнуло неярким пламенем масляное пятно. В страшном смятении он стал сбивать пламя ладонями.

— Лукас! Скорее назад, в грузовик! — закричал Анхел, рукой показывая в сторону кружившего вокруг заправочной станции «кенворта».

Лукас шагнул к грузовику. Софи, очевидно, внимательно следила за всеми событиями — машина тут же развернулась в сторону приближавшегося к ней Лукаса и двинулась ему навстречу, постепенно снижая скорость.

Когда грузовик и Лукас сблизились, чернокожий великан сумел вскочить на подножку и мертвой хваткой уцепиться за поручень. Тут же взревел двигатель, и грузовик помчался прочь от заправочной станции, унося на подножке кабины изо всех сил державшегося за поручень Лукаса.

Затаив дыхание, Анхел следил за удалявшимся грузовиком. И тут его внимание привлекло что-то странное, происходившее у самой дальней заправочной колонки, находившейся почти у выезда на шоссе.

Там, где случайная искра попала на пятно пролитой солярки, показались маленькие язычки оранжевого пламени.

— Дядя! Скорее! — закричал Анхел старому Флако, сидевшему в припаркованном в двадцати футах от него автобусе с работавшим на холостом ходу двигателем. Двигатель послушно взревел, и автобус дернулся навстречу Анхелу с раскрытой дверью-гармошкой. Анхел уже хотел было на ходу вскочить в автобус, но тут взглянул под ноги и заметил, что его штанина воспламенилась.

— Анхел! Осторожнее! — закричал старик хриплым и ослабевшим голосом, полным бесконечной тревоги за племянника.

Наклонившись, Анхел стал лихорадочно сбивать руками пламя, охватившее нижний край его штанины.

Сидя в затемненном лимузине, Ванесса решила ускорить развязку. Она медленно поднесла зажигалку к пучку сухих Веточек бессмертника, который мгновенно вспыхнул, источая густой молочный дым...

— Опасность! Берегись! — закричал Анхел, глядя, как язычки пламени быстро-быстро зазмеились по залитому маслом и топливом дорожному покрытию вокруг заправочной станции. — Господи, помоги!

Очень скоро вся парковка покрылась огненно-рыжими змейками. Самое яркое пламя вспыхнуло там, где пробегал Лукас. Огонь стремительно приближался к заправочным колонкам и самой конторе. Над ней уже стало собираться низкое облако черного удушливого дыма, от которого щипало глаза и перехватывало дыхание.

Из дверей конторы выскочил заправщик и со всех ног бросился к соседней рощице с воплем:

— Боже всемогущий! Сейчас все взлетит на воздух!

Наконец Анхел забрался в раскрытую дверь автобуса, и Флако до отказа нажал на педаль газа. Автобус со страшным грохотом выехал с территории заправочной станции, выплевывая черное облако выхлопных газов. Переводя дыхание, Анхел закричал:

— Торопись, дядя! Скорее! Сейцас... сейцас... Надо поскорее убираться отсюда!!!

Он обернулся и поглядел в заднее окно.

Позади них заправочная станция была уже вся объята пламенем. На какую-то долю секунды Анхелу вдруг почудилось, что огненные языки превратились в очертания громадной руки с растопыренными пальцами.

И тут раздался страшный взрыв.

Взрывной волной довольно ощутимо качнуло и «Черную Марию». Когда позади них раздался страшный грохот взрыва, Софи пришлось покрепче сжать руль. Даже на таком приличном расстоянии от заправочной станции через открытое окно грузовика, быстро удалявшегося прочь, ворвалась волна горячего воздуха, нагретого высоким пламенем пожара.

— Твою мать! — воскликнула Софи, глядя в зеркало заднего вида на громадный пожар, охвативший заправочную станцию. — Вся автозаправка на воздух взлетела!

Лукас почти не слышал ее. Он корчился от боли, держа обожженные руки на коленях ладонями вверх. Боль была невыносимой.

Ничего подобного он еще не испытывал. Сейчас ему было гораздо хуже, чем во время последней остановки у лавки ростовщика. Все внутри него горело нестерпимой болью ожога, словно он по неосторожности выпил порядочную порцию соляной кислоты. А самая худшая боль исходила от глубоких ожогов третьей степени на концах пальцев и разбегалась волнами по всему телу...

— Старик... парень... — задыхаясь от острой боли, выдавил Лукас. — Как там... они?

Софи сразу глянула в зеркало заднего вида.

— Они по-прежнему следуют за нами, — ответила она. — Кажется, слегка напуганы... но живы и здоровы.

Ладони пронзила ужасная боль. Из обожженного горла вырвался невольный стон, и Лукас снова согнулся пополам. В висках стучала кровь. Он и представить себе не мог, что боль бывает настолько острой, невыносимой.

Он посмотрел на свои руки и ахнул. Кончик каждого пальца превратился в надутый кровавый пузырь, окаймленный почерневшей кожей.

Лукас перебрался со своего сиденья в спальный отсек и нашел там аптечку первой помощи. Открыл ее с помощью локтей. Взяв тюбик с антисептической болеутоляющей мазью, он с трудом смазал ею каждый палец и забинтовал руки стерильным перевязочным бинтом.

Из кабины донесся неуверенный голос Софи:

— Лукас, Боже мой, что мы натворили...

— Мы пытаемся сохранить жизнь, — отозвался Лукас, роясь в ящике в поисках хоть каких-нибудь перчаток.

— Мы на грани жизни и смерти.

— Самое забавное, что эти проклятия, кажется, действительно имеют силу, — пробормотал Лукас.

Стараясь дышать ровно, он шарил среди запасных чистых футболок Софи. Обнаружив наконец на самом дне ящика пару кожаных шоферских перчаток, он осторожно натянул их на свои забинтованные руки. Потом снова открыл аптечку первой помощи и вынул из нее баночку без этикетки. В ней хранились таблетки кодеина, называвшиеся на шоферском жаргоне «марианнами».

Эту баночку Лукас приобрел год назад, когда Софи сильно растянула ногу и щиколотка тут же сильно опухла и вся покраснела. Однако Софи тогда наотрез отказалась терять время и деньги на визиты к врачам. Лукас чуть ли не на коленях умолял ее немного отдохнуть и подождать, пока опухоль не спадет, но ей не терпелось поскорее закончить рейс и получить деньги. Тогда Лукасу пришлось нелегальным путем достать для нее эту баночку с «марианнами».

Вынув пару таблеток кодеина, Лукас тотчас же проглотил их всухую. Мгновение спустя он почувствовал головокружение и тут же вспомнил, что где-то тут должен валяться старый пакет с огромным количеством различных медицинских снадобий, скопившихся у них за долгое время совместной работы. Там были и просроченные лекарства, и полулегальные амфетамины, и прочие баночки и бутылочки, невесть откуда попадавшиеся на их пути. Вот только куда он засунул этот пакет?

Лукас нашел пакет за койкой. Открыв его, он обнаружил целый аптечный склад — десятки пластиковых бутылочек с какими-то капсулами, упаковки контрабандных тонизирующих средств, дешевые желудочные таблетки и еще несметное количество лекарств. Подумав, Лукас достал из пакета флакон риталина, чтобы как следует взбодриться, и баночку демерола, чтобы хоть немного снять страшную боль.

— Смотри! — донесся из кабины встревоженный голос Софи. — Наше сопровождение сворачивает в сторону!

— Ты о чем? — спросил Лукас, пряча в карман пилюли.

— Они сворачивают с шоссе!

— И куда направляются?

— Не знаю!

Лукас вернулся в кабину.

— Похоже, они направляются к заправочной станции «Шелл», — сказала Софи, глядя в зеркало заднего вида.

Лукас тоже взглянул в свое боковое зеркало — Анхел и Флако действительно свернули в сторону автозаправочной станции. Весь в клубах пыли и черных выхлопных газов, старенький автобус обогнул ее, миновал знак остановки и въехал на стоянку рядом с заправочными колонками.

Осторожно взяв обеими руками микрофон, Лукас сказал:

— Вызываю Флако! Вызываю Флако! Отзовитесь, друзья! Что происходит?

Сквозь шум помех прорвался слабый голос, но слова были совершенно неразличимы.

— Не понял вас, Флако! Повторите! Прием! — сказал Лукас, осторожно сжимая в израненных руках микрофон.

Из рации донеслось:

— ...доставить... вручную... шоссе... Прием!

— Вас не слышу! Повторите! — снова сказал Лукас.

— Я сказал, мы собираемся купить топливо, чтобы вручную дозаправить вас на шоссе!

Лукас глубоко вздохнул и на секунду задумался. Боль внутри слегка поутихла, но кончики пальцев все еще горели нестерпимым огнем.

— Хорошо. Мы будем готовы.

Осторожно положив микрофон на место, Лукас повернулся к Софи и увидел, что она до крови закусила губу, упорно глядя только вперед, на дорогу.

— Успокойся, Софи, — мягко проговорил Лукас.

Она убрала прядь волос с глаз, наполнившихся слезами, и тихо сказала:

— Чем все это кончится для нас?

— Софи, послушай...

Но Лукас тут же осекся, потому что услышал сбои в двигателе от недостатка топлива.