"Черная Мария" - читать интересную книгу автора (Бонансинга Джей)14. Реликвия— Отзовитесь... канал не... фффффф... шшшшшш!.. Софи испробовала все способы, чтобы настроить рацию на неразборчивую скороговорку, но у нее ничего не вышло. Схватив микрофон, она громко сказала: — Вызываю Анхела! Вызываю Анхела! Ты слышишь меня? Отзовись! Прием! Прием! Сквозь страшный шум и треск до нее слабо донеслось: — ффффф... шшшшшш... пытаюсь... сссс... тттттттш... вы... тттттптттттттт... — Попробуй переключиться на тринадцатый, — посоветовал Лукас, вытягивая шею, чтобы получше разглядеть в зеркале школьный автобус. Софи кивнула и прокричала в микрофон: — Вызываю Анхела Фигероа! Переходи на тринадцатый канал! Повторяю! Переходи на тринадцатый канал! — шшш... ффф... не могу... ффф... шшшш... — Подожди-ка! У Софи появилась идея. Порывшись в отделении для перчаток, она достала оттуда большой фломастер. Сунула руку под сиденье, обнаружила там связку старых бортовых журналов и маршрутных карт. Оторвав картонную обложку одного из журналов, она написала на ней крупными буквами: КАНАЛ ТРИНАДЦАТЬ. Потом передала картонку Лукасу: — Покажи им! Лукас выставил импровизированный плакат в окно. Спустя несколько секунд по рации раздался голос Анхела: — Алло? Софи... ты слы... меня? — Слышу тебя, но очень плохо. Говори погромче, амиго! — А как сейцас? — Отлично, Анхел! Гораздо лучше! Как ты нашел нас? — Вы зе говорили, что поедете в Сент-Луис. Мой дядя Флако долго работал водителем скольного автобуса, и это фоссе он знает как свои пять пальцев. Мы следуем за вами вот узе миль сто, не меньсе. Прием! Софи глянула на Лукаса, который не сводил глаз с дороги, и поняла, что он все еще не оправился от пережитого ужаса. Челюсти крепко стиснуты, уголки рта сурово опущены, на висках пульсируют вены. И все-таки Лукас производил впечатление сильного духом человека, и это поразило Софи. Мускулистые руки крепко сжимали руль, в глазах светилось бычье упрямство. Софи вновь взяла в руки микрофон: — Анхел, почему ты не пытался раньше связаться с нами по рации? — Да я все время пытался, но наса рация оцень плохо работает, и я никак не мог правильно выбрать канал. Прием! Софи взглянула в зеркало заднего вида и увидела в сотне футов позади грузовика старенький школьный автобус, испещренный ржавыми пятнами и царапинами. Казалось, его сдувало ветром, такой он был легкий. И как это она раньше не заметила это ископаемое? Впрочем, она была занята совершенно иным. Софи снова поднесла ко рту микрофон: — Анхел, скажи, а зачем вы с дядей следуете за нами? Последовала короткая пауза, во время которой слышалась лишь приглушенная испанская скороговорка. Наконец Анхел сказал: — Позвольте познакомить вас с моим дядей Флако... одну минутоцку... Послышались треск и шорох — похоже, микрофон передавался другому человеку — а потом раздался тихий старческий голос: — Буэнос диас, друзья. Меня зовут Флако Фигероа, я дядя Анхела. Мне очень жаль, что... ффффф... ссссс... Голос старика потонул в помехах. Софи проговорила в микрофон: — Мистер Фигероа? Не смогли бы вы повторить сказанное? Мы вас потеряли! — Я сказал, что сожалею о тех печальных обстоятельствах, при которых происходит наше знакомство. Когда мой племянник рассказал о том, что произошло с вами утром, я понял, что должен вам помочь. Поразмыслив над его словами, Софи сказала: — Я не понимаю вас. — Это трудно объяснить... — Что — трудно объяснить? — Саму ситуацию... в которой все мы оказались. — Какую ситуацию? — Простите мой плохой английский. Даже прожив почти тридцать лет в этой стране, я... ффф... ссс... Голос старика снова потонул в радиопомехах. Софи быстро глянула на Лукаса. Он хмурился и недовольно ерзал на своем сиденье. Казалось, весь этот разговор раздражал его. Выхватив из рук Софи микрофон, он сказал: — Мистер Фигероа, меня зовут Лукас Хайд. Моя напарница и я благодарим вас за оказанную помощь. Но теперь у нас все в полном порядке. Поверьте мне, у нас все отлично! Повисла пауза, прерываемая лишь потрескиванием статического электричества. Потом по рации раздался голос старика: — Мистер Хайд, прошу вас, расскажите мне, что с вами случилось. — Вы имеете в виду то, что произошло возле лавки ростовщика? Да ничего особенного! Просто нам стало слегка не по себе. Знаете, мы выпили слишком много кофе... В ответ — взрыв помех и быстрая испанская скороговорка. Потом — раздался голос старика: — Мой племянник сказал, что утром сгорел заживо молодой парень. — Да, это был несчастный случай, — не раздумывая ответил Лукас. — Несчастный случай? — Именно так. — А не было ли тут какого-либо проклятия? Лукас раздражался все больше, но старался все же держать себя в руках. — Послушайте, предлагаю не обсуждать эту ерунду по рации. Сегодня меня уже чуть не арестовали, и мне вовсе не хочется, чтобы дорожная полиция, слушая наш разговор, решила, что мы опасные психи, разъезжающие по американским дорогам. Компрендо? Воцарилась неловкая пауза. Потом старик снова заговорил, и в голосе его на этот раз звучали умоляющие нотки: — Мистер Хайд, я вовсе не хочу накликать на вашу голову неприятности. Я простой человек. Я не очень умный. Но я верю в Спасителя нашего. — Я не хотел обидеть вас. Я просто сказал... Тут в разговор вмешалась Софи. Она всем своим существом чувствовала, что им стоит выслушать старика до конца, и выслушать очень внимательно. — Мистер Фигероа, с вами говорит Софи Коэн. Прошу вас, продолжайте. Мы вас очень внимательно слушаем. Лукас метнул на нее сердитый взгляд и уже хотел было сказать что-то резкое, как по рации снова раздался голос старика: — Мне кажется, лучше всего будет начать с объяснения, почему я здесь... — Звучит вполне убедительно, — подбодрила его Софи. — Вчера вечером мне было видение... Я верю, что оно было от Бога... ффффф... ссссс... когда сегодня утром на пороге показался мой племянник, я понял, что был прав... — Мы снова ненадолго потеряли с вами связь, — извиняющимся тоном сказала Софи. Во рту у нее все пересохло от волнения. — Вы сказали, что вам было видение... какое отношение это имеет к нам? Лукас внезапно ударил кулаком по приборной панели: — К черту всю эту дурь! Софи, ты же не настолько глупа, чтобы... Тем временем старик продолжал: — Не могу сказать ничего определенного, но я уверен в том, что это было предостережение для всех нас... — Что это было за видение? — отрывисто спросила Софи. — Кисть человеческой руки. — Кисть руки? — У Софи перехватило горло. — Черной руки, — проговорил старик. Лукас хотел было что-то сказать, но Софи знаком остановила его и произнесла в микрофон: — Так вы видели... черную руку? В ответ — лишь шипение и потрескивание помех. Софи стало не по себе. Бешено стучало сердце, ее бросало то в жар, то в холод. И в это мгновение неосознанного ужаса она вдруг вспомнила дни, проведенные в Сан-Франциско в обществе раввина Мило Клейна — посвященного. Стоило ему немного выпить, и он всегда говорил: «Откройте глаза свои, и под внешней оболочкой этого мира вам откроются вещи чудесные и пугающие». Софи познакомилась с Мило в 1982 году на выставке-продаже продуктов для здорового питания. Хотя экспонировалась не традиционная кошерная пища, а классическая вегетарианская продукция, выставка все же привлекла внимание обладавшего независимым характером и презиравшего условности раввина. Софи сразу почувствовала расположение к этому человеку и впоследствии довольно часто навещала его жилище на Рашен-хилл, проводя долгие вечера за бокалом вина и бесконечными рассуждениями на метафизические темы. Они всегда были только друзьями. Честно говоря, Софи даже подозревала, что Мило — левой ориентации. Впрочем, для нее это не имело решительно никакого значения. Небольшого роста, темноволосый, ладно скроенный раввин очень нравился ей. Мило увлекался изучением каббалистики — эзотерической системы иудейского мистицизма. Он мог часами говорить о невероятном разнообразии магических приемов, о замечательной мудрости и великой духовности каббалистических текстов. Он приводил сложные цитаты из древних книг по поводу призраков, реинкарнации души и психической энергии. Самой пугающей частью каббалистики была сложная и запутанная демонология, в которой даже Мило не смог разобраться до конца. «Так открой же свои глаза, женщина...» Голос старика прервал ее воспоминания. — В Мексике, — сказал Флако, — у местных цыган бытует поверье о некой Руке Зла. Это очень древнее предание, я услышал его еще в раннем детстве... ссссс... ффффф... Софи принялась лихорадочно крутить ручки настройки. — Флако? Флако, вы слышите меня? После короткого взрыва радиопомех из приемника донеслось: — Да, слышу вас. — Видите ли, в чем дело... — Софи говорила, тщательно подбирая слова. — Мы с Лукасом нашли небольшую безделушку, талисман, который был в машине погибшего парня. У нее сдавило горло от страха, но после секундной паузы она все же продолжила: — Это был... ну, это... что-то вроде... Лукас взял микрофон: — Ах, как страшно! Это была маленькая черная рука! Ну и что с того?! По рации послышалась приглушенная испанская скороговорка. Покачав головой, Лукас сказал в микрофон: — Ну ладно, повеселились и будет! Похоже, наши шутки и так уже далеко зашли! Порывшись в кармане жилета, он нашел скомканный носовой платок и извлек из него сморщенную руку. Потом резким движением опустил стекло своей двери, и в кабину ворвался пахнущий навозом и горячей смолой воздух. Во все глаза глядя на Лукаса, Софи спросила: — Что ты собираешься делать, Лукас? — То, что мне надо было сделать еще пару часов назад! И он швырнул талисман на дорогу. Флако хотел было что-то сказать в микрофон, как вдруг увидел вылетевший из окна Лукаса крошечный предмет. Как только он коснулся дорожного покрытия, его тут же охватило пламя. Маленький пылающий шарик, подпрыгивая, катился прямо под колеса автобуса. — Берегись! — закричал Флако Анхелу. Анхел резко свернул в сторону Ударившись о передний бампер, огненный шарик подпрыгнул и упал на капот, потом оказался на лобовом стекле. Флако инстинктивно зажмурился, словно шарик мог проникнуть в салон прямо сквозь стекло. Тем временем шарик, ударившись о лобовое стекло, взорвался, словно осколочная граната, рассыпая во все стороны ослепительные фонтаны искр. На какую-то долю секунды эти взметнувшиеся вверх и в стороны фонтанчики образовали контур человеческой руки с широко растопыренными пальцами. Это была рука из видений Флако. Последовала еще одна ослепительная вспышка, и воспламенившийся шарик исчез. — Боже мой, Боже мой... — прошептал Флако, чувствуя, как у него сдавило грудь. Ему не хватало воздуха, но он изо всех сил старался не обращать внимания на боль, страх и сомнения. Нет, он не позволит злу одержать победу! Анхел выровнял автобус и спросил: — Дядя! Цто с тобой? — Все отлично! Просто меня слегка тряхнуло! Откинувшись на спинку сиденья, Флако убрал с лица прядь седых волос и вытер вспотевший лоб. На нем была его любимая рубашка с ручной вышивкой на нагрудных карманах. Ее вышила Луиза. Эта рубашка приносила ему удачу, и он был уверен, что именно теперь для нее самое время... — А цто это было? — спросил Анхел, изо всех сил стараясь не отстать от грузовика. Длинные волосы паренька были теперь убраны назад и стянуты в конский хвостик, на обезображенном лице появилось суровое выражение крайней решимости. Идея последовать за «Черной Марией» на школьном автобусе принадлежала дяде, но теперь и сам Анхел начинал беспокоиться за своих друзей. — Цто это было? — повторил он. — Не знаю, но, кажется, догадываюсь, — ответил Флако, возясь с микрофоном. — Алло, мистер Хайд! Вы слышите меня? В ответ из старенького приемника донеслось: — ...слышу вас... руки больше нет... — А что вы с ней сделали, мистер Хайд? Флако терпеливо ждал ответа. Наконец донесся голос Лукаса: — Просто выбросил в окно... Флако с досадой потер подбородок и сказал: — Не уверен, что это была хорошая идея. — ...сссссс... фффффф... теперь все позади, старина. Мы искренне благодарим вас за помощь, но теперь все кончилось. — Я не уверен, что все действительно осталось позади, — печально произнес Флако. — Ну, извините, не хотел вас обидеть, — послышался в ответ сердитый голос Лукаса, — просто я не верю во всю эту чепуху... ттттттттттттттптттшттштп... ффффффффф... сссссссс... никогда не верил и не поверю... — Жаль, я не в силах все как следует объяснить вам, — сказал Флако, — но это... cosa de fe... как это будет по-английски... Прикрыв ладонью микрофон, старик спросил у Анхела: — Как это сказать по-английски, сынок? Немного подумав, Анхел ответил: — Реликвия, казется. Флако повторил в микрофон: — Это была реликвия, мистер Хайд. Вы должны поверить мне. Именно эту руку я видел... Мы попали в очень серьезное положение, мистер Хайд... — ...какое, к черту, положение... моя напарница... она слегка нервничает, вот и все... — Мистер Хайд, вы верите в Бога? — Наш разговор становится слишком скучным... — Хорошо. Вы верите в судьбу? Воцарилась долгая пауза. Потом из приемника донесся голос Лукаса: — Я верю в то, что человек способен сам себе внушить черт знает что. — Я знаю... я верю, что наше с племянником присутствие рядом с вами... и все эти события... я верю, что это наша общая битва... надеюсь, вы меня понимаете? Ответа не последовало. — Мистер Хайд? Вы слышите меня? В ответ донеслось лишь шипение и потрескивание, смешанное с далекими отголосками разговоров на других каналах. — Мистер Хайд? — Покрути руцку настройки, — вмешался Анхел. Флако послушно стал крутить ручку настройки, но у него ничего не получалось. Внезапно его охватила тревога. Сквозь какофонию звуков и шипение помех прорезался пронзительно-высокий, поначалу очень далекий, но становившийся все ближе с каждой секундой звук, похожий на протяжный вой неведомого зверя. В отчаянии Флако хлопнул ладонью по старенькой рации и пробормотал: — Отзовитесь же, мистер Хайд! Ну же! Пожалуйста! Вдруг прорезался голос Софи, то и дело прерываемый сильными помехами: — ...ако... ффффффф... шшшшшшш... толкуете их? Повторяю — как вы толкуете ваши видения? Флако... шшшшшшш... ффффффф... ссссссс... слышите меня? Прежде чем ответить ей, Флако бросил взгляд на своего племянника, крепко державшего руль и не сводившего глаз с дороги. О, у него благородная душа и острый ум! Он всегда заботился и поддерживал своего старого, выжившего из ума дядюшку, делил с ним и радость, и горе. На какое-то мгновение Флако вдруг почувствовал себя безмерно виноватым перед мальчиком за то, что втянул его в эту безумную затею. Но потом он понял, что именно так и должно было быть. Им обоим было предназначено в этот день оказаться на стареньком школьном автобусе, едва поспевавшем за мощным «кенвортом». — Если быть до конца честным, — начал Флако, — я и сам не очень понимаю значение моих видений. — Но что вы о них думаете? Флако ощутил привычную волну страха, поднимающуюся откуда-то из живота. Он мгновенно покрылся холодным потом. Всю свою сознательную жизнь он боялся сам себе ответить на этот вопрос. Но теперь, когда часы судьбы начали отсчет времени, он непременно должен был найти ответ. — Одну секунду, мисс Коэн, — сдавленным голосом произнес он, пытаясь справиться с подступившей тошнотой. Пришло время разобраться. Поднявшись, Флако сказал: — Держи руль крепче, Анхел, мне нужно кое-что проверить в задней части салона. Он направился к алтарю. Пораженные артритом ноги при каждом шаге подгибались под ним. Добравшись до цели, он упал на колени перед основанием алтаря. Сделанное из клееной фанеры и мягкой проволочной сетки, оно было покрыто зеленым бархатом и огорожено картонными коробками из-под обуви, каждая из которых была тщательно заклеена пожелтевшей от времени липкой лентой. В этих коробках хранились дорогие его сердцу вещи. Он открыл первую коробку. Сначала его глазам предстала пожелтевшая газетная бумага. Стоило к ней прикоснуться, и бумага буквально рассыпалась в его руках. Внутри лежали священные для Флако предметы. Белое перо тукана, подаренное ему на тринадцатилетие дядей Рамоном. Выцветшие от времени фотографии матери, тетки и бабушки, бронзовая статуэтка, изображавшая скелет верхом на лошади, которую подарил ему однажды отец. На самом дне, любовно обернутая в тисненую бумагу, лежала потемневшая от времени карманная Библия. Флако осторожно взял в руки книгу, хранившую на переплете следы огня, и вновь увидел то, что случилось с ним так давно... Пожар начался на кухне. Возможно, пламя занялось от тлевших в очаге углей, и уже через несколько минут оно бушевало в крошечной кухне. Флако первым почуял дым. Он сел на кровати и встревоженно оглядел свою комнатку. Из-под закрытой двери виднелись оранжевые отсветы, слабо тянуло дымком. Потом Флако уловил слабое потрескивание пламени, доносившееся откуда-то по соседству. Ему тогда было десять лет, и его охватил такой ужас, что он не мог ни закричать, ни сдвинуться с места. Казалось, одеяло превратилось в каменную глыбу. Несколько ужасных мгновений он неподвижно сидел на постели, каждую секунду ожидая смерти. Он был абсолютно уверен в том, что уже ничего нельзя сделать, чтобы потушить пожар. Но потом он вспомнил о родителях. Их спальня была дальше по коридору, а сестренка спала в соседней с ним комнате. На миг он представил себе, что никогда больше не увидит никого из них. Отчаяние придало ему силы. Вскочив с постели, Флако натянул штаны и выбежал из комнаты. Проникнув на кухню, он сразу же ощутил сильный жар. Язычки пламени, подобно алмазным змейкам, струились по деревянным стенам. Под потолком собралось облако удушливого дыма. Поколебавшись несколько мгновений, Флако пулей вылетел из кухни, зажав рот влажным носовым, платком. В мгновение ока он разбудил всю свою семью. Отец тут же поскакал в город за помощью, а остальные собрались вместе на небольшом холме, с ужасом глядя, как гибнет в пламени пожара все их нехитрое, нажитое с большим трудом добро. Потом прибежали соседи с одеялами и керосиновыми фонарями. Мать Флако рыдала в голос. Сестра молилась. И тут маленького Флако охватило неведомое ему дотоле чувство, словно его мозг пронизала раскаленная игла. Он внезапно вспомнил, что в объятом пламенем доме, превратившемся в настоящий ад, осталось что-то очень важное... Его Библия! Вырвавшись из рук матери, Флако побежал к дому. Огонь полыхал иже повсюду. Он прижал ко рту мокрый носовой платок, задержал дыхание и пошел вперед. Добравшись до своей комнаты, он выхватил из огня Библию и невредимым выбежал из адского пламени. А потом он упал на прохладную, покрытую росой траву, стряхнул золу и угольки с переплета книги и разрыдался. Он опоздал: Библия почти полностью сгорела... Потом он все же с великой осторожностью раскрыл ее и ахнул от удивления. Большая часть страниц превратилась в склеенный жаром монолит, другие выгорели полностью. Но осталась одна, абсолютно не тронутая страница. В самом конце, в Откровении Святого Иоанна Богослова. Только одна страница. Страница Зверя. — quot;Кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?quot; — еле слышно прошептал Флако. — Дядя! — позвал Анхел. — Цто слуцилось, дядя? В его голосе звучала неподдельная тревога. — Да ничего не случилось, — как можно тверже ответил Флако, украдкой пряча пострадавшую от огня Библию в нагрудный карман. Потом он вернулся в кабину автобуса и занял свое прежнее место рядом с водительским креслом. — Просто я кое-что вспомнил из своей долгой жизни. — Цто с тобой происходит, дядя? — все с той же тревогой спросил Анхел. — Тебя цто-то сильно гнетет... — Да ничего особенного не происходит, — притворно равнодушным тоном отозвался старик. — А цто это была за стука, которую уництозил Лукас? — после короткой паузы спросил Анхел. — Я и сам бы хотел знать... — задумчиво произнес Флако. В этот момент по рации раздался голос Софи: — Алло? Мистер Фигероа? Вы слышите меня? Прошу вас, отзовитесь! Прием! Флако взял в руки микрофон: — Пожалуйста, зовите меня просто Флако. — Хорошо, Флако, — тут же отозвалась Софи, и в ее голосе прозвучало тревожное ожидание. — Вы так и не ответили на мой вопрос. Как вы толкуете ваши видения? Флако хотел уже что-то ответить, но осекся. До его слуха вновь донесся уже знакомый жуткий звук, похожий на нестерпимо пронзительный вой раненого хищника. Горло старика сдавило железными тисками. Он внезапно понял, что вой доносился вовсе не по рации. Этот вой раздавался в его голове... Именно этот ужасный звук всегда сопровождал его видения в детстве. Только теперь Флако понял, что это был вой преследовавшего их Зверя! С трудом переведя дыхание, старик взял микрофон дрожащими руками и мрачно произнес: — Друзья мои, похоже, наши дела действительно очень плохи... |
||
|