"Черная Мария" - читать интересную книгу автора (Бонансинга Джей)

11. Симфония слез

И о чем только думал Дирк Туай, когда еще в тюрьме решил вернуться обратно в свой родной городишко? Что его понесло в эту дыру? Неужели он рассчитывал разбогатеть, грабя свинофермы? О Господи, какой же он идиот!

Убирая с глаз прядь сальных волос, Дирк сердито пробормотал:

— Черт меня побери!

Сидя за рулем своей развалины, он яростно крутил баранку, давя на педаль газа. Вся футболка была насквозь мокрой от пота. Только что он избил своего шестидесятилетнего папашу, уже третий раз за неделю, и от этого ему было как-то не по себе.

— И кой черт меня дернул вернуться домой?!

Меньше месяца назад Дирк освободился из тюрьмы, где сидел за вооруженное ограбление. Там местные заводилы пытались «запетушить» его, но Дирк им быстро показал, что почем. Они поняли, что его легче убить, чем поставить раком.

У поворота на шоссе он остановил машину и огляделся. До него долетал слабый запах дизельных выхлопов и ровный гул тяжелых грузовиков. Сунув руку в карман, он стал шарить в поисках курева. Но сигарет не оказалось.

— Черт! — выругался он.

Резко развернувшись, он направил машину к супермаркету Стаки, который одновременно являлся и культурным центром крошечного городка под названием Раунд-Ноб в штате Иллинойс. Это было единственное место на многие мили вокруг, где Дирк мог купить пачку любимых сигарет «Висерой», шестибаночную упаковку темного пива и пакет жареных свиных ребрышек.

Дирк свернул на Рейни-стрит. Супермаркет Стаки виднелся впереди по правой стороне улицы, а слева тянулись витрины маленьких магазинчиков, парикмахерской, автоматической прачечной и лавки местного ростовщика, одновременно представлявшей собой городской ломбард.

Была пятница, и торговый квартал был полон горожан, делавших покупки на выходные. На скамеечке рядом с мужской парикмахерской сидели несколько престарелых джентльменов, автоматическая прачечная была забита клиентами. Почти вся автостоянка казалась заставленной разнообразными машинами, среди которых было два мини-фургона, уйма иномарок и огромный черный «кенворт», заправлявшийся у дизельного автомата. Дирк невольно задержал взгляд на этом тяжелом грузовике. Еще никогда ему не доводилось видеть такой великолепно отделанный трейлер — уйма хромированных деталей, внешняя отделка ручной работы, ну чем не космический корабль!

На боку кабины красовалась надпись: «Черная Мария».

— Что еще за Черная Мария? — фыркнул себе под нос Дирк, въезжая на территорию автостоянки. И тут его внимание было привлечено автомобилем, стоявшим слева. — Ой, держите меня! — пробормотал Дирк, с удивлением разглядывая машину. — Это что же такое, а?

Позади ресторана супермаркета Стаки была небольшая лужайка с парой скамеечек под чахлыми кленами. В дальнем конце, рядом с лужайкой, находилось несколько комнат для отдыха, перед которыми и был припаркован старинный лимузин. Похоже, хозяин ненадолго ушел по своим делам.

— Вот это да! Провалиться мне на месте, если это не «роллс», мать его, «ройс» с настоящими роллсовскими дверными замками! — прошептал Дирк, все еще не веря своим глазам.

Развернувшись на все сто восемьдесят градусов, он выехал с автостоянки и припарковал свою машину на Рейни-стрит, рядом с обшарпанным и уже начинавшим ржаветь трактором. Достав из багажника необходимые инструменты, Дирк сунул их за пояс и медленно двинулся к лимузину. Голова у него шла кругом. Если только ему удастся угнать такую конфетку, вырученных за нее денег хватит на всю оставшуюся жизнь! Он не верил своему счастью.

Осторожно приблизившись сзади к лимузину, он, стараясь остаться незамеченным, заглянул внутрь через затемненные маленькие задние окна. Похоже, в машине действительно никого не было. Владелец, наверное, сидел где-нибудь в сортире.

Дирк отлично понимал, что на все дело у него считанные секунды.

Оглядевшись еще раз, он убедился в том, что никто не смотрит в его сторону. Он подкрался на полусогнутых к водительской двери, ловко вставил в щель замка фомку, и дверь сразу распахнулась, словно только и ждала этого мгновения.

Довольно ухмыльнувшись, Дирк сунулся в салон, и тут же в нос ему ударила странная вонь — смесь мускуса, тухлого сыра и еще чего-то, не поддающегося определению. Этот запах напомнил Дирку дом престарелых, где когда-то доживала свои последние дни его бабка. Там тоже всегда воняло плесенью и прокисшей затхлостью. Правда, в этом лимузине попахивало еще чем-то металлическим...

Дирк мгновенно уселся за руль и стал шарить рукой в поисках проводов от замка зажигания, одновременно разглядывая переднюю часть салона в надежде найти что-нибудь ценное. Приборная доска оказалась в великолепном состоянии. Настоящие кожаные сиденья были слегка потерты от времени и поскрипывали при каждом движении. На пассажирском сиденье он увидел бинокль, сумочку из искусственной кожи, коробочку с таблетками нитроглицерина.

Справа что-то тихо гудело.

Дирк обернулся на звук и увидел монитор, встроенный рядом с радиоприемником. На экране внезапно засветились желтые буквы:

У-М-Р-И-Т-Е

Дирку почудилось что-то позади водительского сиденья. И не чье-то дыхание или тепло человеческого тела. Скорее — ощущение чьего-то присутствия, словно кто-то смотрел ему в затылок, и от этого у него вдруг на голове зашевелились волосы.

Тем временем монитор словно сошел с ума:

УМРИТЕ — УМРИТЕ — УМРИТЕ -

УМРИТЕ — УМРИТЕ — УМРИТЕ! УМРИТЕ!

УМРИТЕ! УМРИТЕ! УМРИТЕ! УМРИТЕ!

УМРИТЕ!!!

Дирк обернулся.

Что-то прыгнуло ему в лицо из полумрака на заднем сиденье. Это случилось настолько мгновенно, что поначалу Дирк решил, будто кто-то ударил его резиновой игрушкой. Потом он ощутил резкое жжение в левом глазу, и по щеке потекло что-то прохладное и скользкое.

Когда Дирк понял, что ему выкололи левый глаз, он завопил высоким фальцетом.

Второй удар пришелся прямо в шею. Вязальная спица пронзила сонную артерию, и сиденье оросил фонтан алой крови. Дирк конвульсивно отшатнулся к приборной доске, и его крик захлебнулся в потоке крови, которая быстро растекалась по сиденью, забрызгивая стекла.

Дирк рухнул на ковровое покрытие, которое, казалось, жадно впитывало вытекавшую из него жизнь. Он попытался нашарить в кармане свой складной нож, но пальцы его не слушались, к тому же их покрывала густая алая кровь. Ноги стали коченеть, сознание затуманилось. Глядя единственным глазом на заднее сиденье, Дирк в последние мгновения жизни все же увидел своего убийцу.

Сквозь приоткрытую стеклянную перегородку, отделявшую задние сиденья от передних, на него с нескрываемым наслаждением смотрела старая ведьма. На ее обезображенном глубокими морщинами лице отпечаталось безумие, насчитывавшее многие десятилетия. Венчик седых редких волос обрамлял почти голый череп, покрытый старческими коричневыми пятнами. Глаза были цвета пепла, бескровный рот кривился в старческой ухмылке.

Дирк хотел было что-то сказать, но сознание быстро покидало его.

Старая ведьма наслаждалась его предсмертными муками, словно смаковала по глоточку выдержанное вино. Потом, собравшись с силами и с сожалением вздохнув, она прошипела:

— Умрите, будьте добры...

И Дирк Туай повиновался.

Через несколько секунд вернулся Эрик. Ванесса внимательно наблюдала за его реакцией, когда он увидел труп в луже крови между водительским и пассажирским сиденьями.

— О Боже! — Шофер на мгновение замер, с ужасом глядя на лужу крови. Обмякший труп грабителя лежал на полу с неловко подвернутыми руками и ногами, словно это был не человек, а сломанная кукла.

Эрик повернулся в сторону заднего сиденья:

— Мадам?! Вы не пострадали?!

Ванесса попыталась ответить, но внезапное нападение грабителя, казалось, лишило ее последних сил, и говорить она уже на могла.

— Мадам!

Эрик наклонился вперед и принялся лихорадочно осматривать старушку. На ее платье он заметил мелкие брызги крови. Скрюченные ноги, как всегда, неподвижно выступали из-под платья.

— Эрик, пожалуйста... — с трудом произнесла Ванесса, не воспользовавшись компьютером для разговора со своим шофером, хотя ее здоровая правая рука все еще лежала на клавиатуре ноутбука. В полузакрытой ладони виднелась вязальная спица с окровавленным кончиком.

— Что вы натворили?! — в ужасе зашептал Эрик, обращаясь скорее к себе, чем к Ванессе.

— Эрик, — слабо прошипела она, — прошу вас... скорее приберите здесь... пока не случилось чего-нибудь похуже... и не забудьте про его глаз...

Шофер нахмурился:

— Пожалуйста, Мадам...

— Не спорьте со мной, Эрик... поторопитесь...

Ванесса боялась, что они потеряют из вида того негра, который забрал талисман из машины Мелвила.

Всего несколько минут назад этот негр и его напарница исчезли в лавке ростовщика через дорогу. Ванесса беспокоилась, что инцидент с грабителем помешает ей уследить за парочкой дальнобойщиков, чего она никак не могла допустить. Нельзя было потерять след талисмана, к тому же ей очень хотелось полюбоваться на страдания этих недоносков, посмевших украсть его. О, сладостный запах горящей человеческой плоти... Симфония слез!

Эрик быстро и добросовестно исполнил ее приказания. Протащив труп через всю пустую лужайку, он бросил его в мусорный контейнер. Прежде чем закрыть крышку. Эрик запустил в контейнер руку и вслепую извлек из глазницы невредимое глазное яблоко грабителя. Как желток из сваренного вкрутую яйца.

Шофер, мрачный, вернулся к лимузину, опустил глазное яблоко в банку у ног старой дамы и проворно принялся за уборку салона. Хотя у него дрожали руки, Эрик все же сумел поразительно быстро вернуть ему прежний блеск и чистоту Но очистить ковер оказалось гораздо труднее: он насквозь пропитался кровью.

— Мадам, вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил Эрик, после того как спрятал свернутый в рулон ковер в багажник и снова уселся за руль. Он тяжело дышал, сердце у него билось из последних сил. В глазах отражались страх и отвращение. Он боялся, что их схватит полиция, боялся тюрьмы. Боялся ада.

Милый старый дурень.

Ванесса начала было набирать ответ на клавиатуре компьютера, но потом остановилась. Хотя голос у нее был очень слабым и она разговаривала очень медленно, все же Ванесса не любила общаться с Эриком при помощи компьютера.

— Эрик... пожалуйста... давайте подъедем поближе... Я хочу видеть все своими глазами...

Шофер покорно кивнул, завел двигатель и тронулся с места.

Автостоянка заметно опустела. У главного въезда остался только один небольшой фургончик. Рядом остановились два автобуса, из которых выходили пассажиры. Эрик медленно пересек стоянку и подъехал к лавке ростовщика. Ванесса дотянулась здоровой рукой до металлического стержня длиной около трех футов с клещевидными челюстями на конце. С помощью этой штуки она безо всяких усилий доставала нужные предметы, находящиеся достаточно далеко от ее здоровой руки.

Мадам Дега подцепила с полочки маленький театральный бинокль и поднесла его к глазам. Сквозь окуляры ей был отлично виден неприбранный главный вход в лавку ростовщика. Поцарапанная железная дверь поблескивала в лучах полуденного знойного солнца. Где-то там, за дверью, находились сейчас негр и его белокожая напарница. Ванесса бросила взгляд направо. Здесь стояла пустая коробочка из тикового дерева. Крышка была приоткрыта. Внутренняя бархатная поверхность была местами потерта и вся лоснилась от долгого употребления. На ней четко выделялся отпечаток крошечной человеческой руки.

Ванесса поклялась себе, что талисман еще до наступления ночи будет снова лежать в своей коробочке. Она вернет его, чего бы это ни стоило!

— Может быть, вам что-нибудь нужно, Мадам? — спросил Эрик.

— Нет, благодарю вас, Эрик, — отозвалась Ванесса, в последний раз бросив взгляд на пустую коробочку.

Ванесса сидела в механическом кресле. Она была одета в выцветшее хлопчатобумажное платье, поверх которого был накинут халат без рукавов. Выглядела она на все свои восемьдесят девять. Обе ноги и левая рука, искалеченные еще в детстве, со временем высохли и съежились под воздействием остеопороза и ревматизма. Пока Ванесса сидела неподвижно, словно старая мраморная статуя, боль была терпимой.

Ей очень помогали различные приспособления, сделанные по последнему слову протезной техники, которыми был буквально набит лимузин, — благо денег у Дега было больше чем достаточно. Безопасное кресло, в котором она сидела в машине, бесшумно скользило по металлическим направляющим, вмонтированным в пол. Кроме того, в ее распоряжении было великое множество электронных устройств. Рядом с дверью была сложена компактная подножка-пандус для выезда из машины. Возле кресла были развешаны, словно коллекция оружия, различные приспособления для доставания и удерживания удаленных предметов. Приставная тумба при необходимости автоматически открывалась, чтобы Ванесса могла пользоваться встроенным туалетом. Электронная клавиатура рядом со здоровой правой рукой давала возможность разговаривать по телефону и даже включать полицейский сканер. У ног Ванессы были вмонтированы маленькие видеомониторы, позволявшие ей видеть все, что происходит сбоку и сзади. Собственно говоря, если бы не магические предметы, задний отсек лимузина напоминал бы склад медицинского оборудования.

С помощью одного из своих бесчисленных приспособлений Ванесса извлекла из стеклянной банки принесенный Эриком человеческий глаз и переложила его в металлическую коробку на боковой полке, где хранилось множество эзотерических вещей. Тут были и аптекарские склянки, наполненные различными органами, и связки сушеных трав и паслена, и маленькие черепа с драгоценными каменьями, вставленными в пустые глазницы, и какие-то не поддающиеся определению органические остатки.

Ванесса перевела взгляд на лавку ростовщика.

Ожидание убивало ее, а боль пронзала скрюченные, неподвижные ноги. Ванесса не могла пошевелиться. Чем сильнее была эта боль, тем действеннее становилась ее магия. Этому научил ее отец много лет назад...

Она почти не помнила того времени, когда еще не была жестоко покалечена, самое начало века в маленьком городке Мобиле. Ванесса была старшей дочерью в семье зажиточных южан-аристократов. В раннем детстве она любила прыгать и скакать, словно шаловливая козочка, наперегонки носилась по берегу океана вместе с сестрой Элен, однако Ванесса была обречена жестокой участи, и немалую роль сыграл в этом ее отец.

Пользовавшийся дурной славой, ее отец. Морис Дега, был знахарем. Для всех, кто знал его, он оставался загадкой. Поговаривали, что он водил дружбу с ку-клукс-клановцами. Маленькая Ванесса равно любила и ненавидела отца, искала его общества и сторонилась его. После того как в результате ужасной случайности она на всю жизнь превратилась в калеку, она стала обожать отца. Сидя в инвалидном кресле, Ванесса неустанно денно и нощно следила за ним. Она постоянно боролась с сестрой за право отнести ужин ему в кабинет, стремилась всюду следовать за ним. Когда ей наконец открылось, что ее отец занимается черной магией, она совершенно преобразилась.

Она постигла его искусство.

Теперь Ванесса осталась последней из рода Дега. И отец, и сестра уже покоились на кладбище. А Ванесса посвятила остаток своих дней служению Делу — при помощи своей боли приносить боль другим, неустанно мучить и казнить...

Ненависть, ярость и боль стали источниками ее страшной власти. Ненависть исходила от ее искалеченного тела, словно радиация. Ее холодное сердце источало яд черного гнева, направленного против всего живого, имевшего свободу передвижения. «Я вам покажу, грязные свиньи, раз вам это так нравится, вы будете двигаться, пока не сдохнете... — беспрестанно думала она. — Вы не сможете остановиться, иначе тут же умрете... умрете... умрете...»