"Голос скрипки" - читать интересную книгу автора (Камиллери Андреа)

Глава 17

Ответ от Гуджино пришел, когда до трех оставалось несколько минут. Длинный и подробный. Монтальбано сделал аккуратные выписки. Пять минут спустя появился Джалломбардо, доложил, что Серравалле вернулся в гостиницу.

- С места не сходи, - приказал ему комиссар. - Если увидишь, что он опять выходит из гостиницы, до того как я подъеду, останови его под любым предлогом, изобрази стриптиз, танец живота, но задержи его.

Быстро просмотрел бумаги Микелы: он помнил, что видел посадочный талон. Талон действительно был, остался от последнего перелета синьоры из Болоньи в Палермо. Положил его в карман, вызвал Галло.

- Отвези меня в «Делла Балле» на служебной машине.

Гостиница, которая находилась на полпути между Вигатой и Монтелузой, была построена как раз позади одного из самых красивых античных храмов мира назло всем управлениям по охране исторических памятников, ландшафтным ограничениям и проектам застройки.

- Подожди меня, - сказал комиссар, обращаясь к Галло.

Подошел к своей машине, в салоне сладко посапывал Джалломбардо.

- Только одним глазком вздремнул! - заверил его полицейский.

Комиссар открыл багажник, достал футляр с дешевой скрипкой.

- Возвращайся в комиссариат, - приказал он Джалломбардо.

Пересек вестибюль гостиницы - ни дать ни взять дирижер оркестра.

- Доктор Серравалле здесь?

- Да, в номере. Как доложить?

- Ничего не надо докладывать, помалкивай. Я комиссар Монтальбано. Только попробуй поднять трубку, я тебя сначала засажу, а там видно будет.

- Четвертый этаж, номер 416, - дрожащими губами пробормотал портье.

- Звонил ему кто-нибудь?

- Когда он вернулся, я отдал ему извещения о звонках, три или четыре.

- Позови дежурную телефонистку.

Дежурная телефонистка, которую, неизвестно почему, комиссар представлял молодой симпатичной девицей, оказалась шестидесятилетним лысым мужиком в очках.

- Портье уже предупредил меня. С полудня начал звонить некий Эоло из Болоньи. Фамилию не назвал. Вот только десять минут назад он перезвонил, и я соединил его с номером.

В лифте Монтальбано вытащил из кармана листок с именами тех, кто в прошлую среду вечером брал напрокат машину в аэропорту Пунта-Раизи. Ну ладно, Гвидо Серравалле среди них не было, зато был Эоло Портинари. А от Гуджино он уже знал, кто такой этот близкий друг антиквара.

Тихонько постучал в дверь номера и, пока стучал, вспомнил, что пистолет его остался в бардачке.

- Входите, не заперто.

Антиквар растянулся на кровати, руки подложил под голову. Он снял только ботинки и пиджак, даже галстук не распустил. Увидев комиссара, живо вскочил на ноги, на манер тех чертиков, что выпрыгивают из табакерки, как только откроешь крышку.

- Не стоило беспокоиться, - сказал Монтальбано.

- Боже сохрани! Да что вы! - возразил Серравалле, торопливо всовывая ноги в ботинки. Надел также и пиджак. Монтальбано сел на стул и положил футляр на колени.

- Я готов. Чем могу служить?

Он изо всех сил старался не смотреть на футляр.

- В прошлый раз, по телефону, вы сказали, что готовы мне помочь, если возникнет такая необходимость.

- Конечно, я и сейчас готов это повторить. - Серравалле тоже сел.

- Я бы не стал вас беспокоить, но раз уж вы все равно приехали на похороны, решил этим воспользоваться.

- Рад помочь. Что я должен делать?

- Выслушать меня.

- Извините, я не совсем понял.

- Я буду говорить, а вы слушать. Я хочу рассказать вам одну историю. Если вам будет казаться, что я преувеличиваю или искажаю факты, можете меня прервать, поправить.

- Не понимаю, как я смогу это сделать, комиссар. Мне ведь не знакома история, которую вы хотите рассказать.

- Вы правы. Значит, выскажете свое мнение потом, по окончании рассказа. Герой моей истории - один синьор, довольно обеспеченный, с отменным вкусом, владелец известного магазина старинной мебели, с прекрасной клиентурой. Это торговое дело наш герой унаследовал от отца.

- Извините, - прервал его Серравалле, - где происходит ваша история?

- В Болонье, - ответил Монтальбано. И продолжал:

- Примерно год назад этот синьор знакомится с молодой женщиной из хорошей семьи. Они становятся любовниками. Их любовным отношениям ничего не грозит, так как муж синьоры по причинам, которые сейчас не время объяснять, закрывает, как принято говорить, не один, а оба глаза. Синьора по-прежнему хорошо относится к мужу, но в сексуальном отношении она очень привязана к любовнику.

Помолчав, спросил:

- Можно. закурить?

- Ну конечно, - ответил Серравалле, пододвигая ему пепельницу.

Монтальбано не торопясь вытащил из кармана пачку, вынул три сигареты, помял одну за другой между пальцами, остановил выбор на той, которая показалась ему более мягкой, остальные две снова засунул в пачку, начал хлопать себя по карманам в поисках зажигалки.

- К сожалению, не могу вам помочь, я не курю, - извинился антиквар.

Комиссар наконец нашел зажигалку в кармане пиджака, обозрел ее так, как будто видел впервые, закурил, положил зажигалку обратно.

Прежде чем заговорить, мельком взглянул на Серравалле. Над верхней губой у антиквара выступил пот.

- На чем я остановился?

- На том, что женщина была очень привязана к любовнику.

- Ах да. К сожалению, наш герой имел одну вредную привычку. Он играл, играл по-крупному, в азартные игры. Три раза за последние три месяца его заставали в подпольных игорных домах. Однажды, представьте себе, он попал в больницу, так его избили. Он сказал, что на него напали грабители, но полиция предполагает - повторяю: предполагает, - что это было предупреждение из-за долгов. В любом случае положение нашего героя, который продолжает играть и проигрывать, становится все более затруднительным. Он рассказывает все любовнице, и та пытается ему помочь как может. Ей пришла в голову идея построить здесь, на Сицилии, дом, потому что ей нравились эти места. При сложившихся обстоятельствах строительство приходится как нельзя кстати: преувеличивая расходы, ей удается выручить для любовника сотню миллионов. Проектируется сад, возможно, бассейн: еще один источник левых денег. Но это оказалось каплей в море, тут двести-триста миллионов не помогут. В один прекрасный день синьора, для удобства назовем ее Микелой…

- Одну минуту, - прервал его Серравалле со смешком, который хотел сделать язвительным, - а как же звали вашего героя?

- Ну например, Гвидо, - ответил Монтальбано так, как будто это не имело никакого значения.

Серравалле нахмурился, мокрая от пота рубашка прилипла к груди.

- Вам не нравятся эти имена? Можем назвать их Паоло и Франческа, если желаете. Все равно суть дела не изменится.

Он подождал, что скажет Серравалле, но так как антиквар не открыл рта, продолжал:

- Однажды в Вигате Микела знакомится со знаменитым скрипачом, который ведет замкнутый образ жизни. Они сразу проникаются друг к другу симпатией, и синьора рассказывает маэстро, что у нее есть старинная скрипка - наследство от прадедушки. Думаю, что шутки ради Микела показывает ее маэстро, и тот с первого взгляда понимает, что перед ним инструмент необыкновенной ценности в плане музыкальном и денежном. Что-то больше двух миллиардов. Когда Микела возвращается в Болонью, она рассказывает любовнику эту историю. Если все действительно так, как сказал маэстро, скрипку можно продать за хорошую цену; муж Микелы видел ее всего один-два раза, никто не знает ее реальной стоимости. Достаточно подменить ее, положить в футляр любую другую скрипку, и бедам Гвидо наконец-то придет конец.

Монтальбано замолчал, побарабанил пальцами по футляру, вздохнул.

- А теперь самая неприятная часть, - сказал он.

- Ну, - сказал Серравалле, - тогда вы расскажете ее мне в другой раз.

- Мог бы, но в этом случае вы должны будете приехать сюда еще раз или мне придется поехать к вам в Болонью. Слишком хлопотно. И коль уж вы так любезны и слушаете меня с таким вниманием, хоть и умираете от жары, я объясню вам, почему считаю эту часть, которую собираюсь рассказать, самой неприятной.

- Потому что речь пойдет об убийстве?

Монтальбано вытаращил глаза:

- Вы полагаете, из-за этого? Нет, к убийствам я уже привык. Я считаю, что это самая скверная часть, потому что мне предстоит оставить конкретные факты и проникнуть в мозг человека, в его мысли. Писателю это далось бы легко, но я простой читатель, из тех, кто верит хорошим книгам. Простите мне это отступление. Тогда наш герой начинает наводить справки о маэстро, о котором ему говорила Микела. И выясняет, что тот не только виртуоз и мировая знаменитость, но еще и знаток истории скрипки. В общем, девяносто девять шансов против ста, что он не ошибся. Однако нет сомнений, что, если предоставить все Микеле, дело затянется надолго. И не только это. Она ведь наверняка захочет продать инструмент пусть тайком от мужа, но законным путем, и от двух миллиардов, за вычетом всех побочных расходов, комиссионных и доли нашего государства, которое нагрянет за ней, как тать в нощи, останется в конце концов меньше миллиарда. Но можно пойти коротким путем. И наш герой думает день и ночь, советуется со своим другом. Друг, которого, допустим, зовут Эоло…

Ему повезло, предположение превратилось в уверенность. Словно подстреленный из оружия крупного калибра, Серравалле вдруг вскочил со стула, а потом опять свалился. Расслабил узел галстука.

- Да, назовем его Эоло. Эоло согласен с тем, что остается только один выход: убить синьору и забрать скрипку, заменив ее другой, менее ценной. Серравалле уговаривает приятеля помочь ему, так как их сговор имеет еще одну выгодную сторону: они знакомы только по игре, и Микела никогда не видела Эоло в лицо. В назначенный день они садятся в один самолет на последний рейс из Болоньи, чтобы успеть на пересадку в Риме и потом лететь в Палермо. Эоло Портинари…

Серравалле слегка вздрогнул, будто раненый, добитый вторым выстрелом.

- …вот глупость-то, я и фамилию ему присвоил! Эоло Портинари путешествует без багажа или почти без багажа, у Гвидо же есть большой чемодан. В самолете эти двое делают вид, что не знакомы. Перед самым отлетом из Рима Гвидо звонит Микеле, говорит, что скоро приедет, и просит встретить его в аэропорту Пунта-Раизи, возможно, дает ей понять, что скрывается от угрожающих ему кредиторов. По прибытии в Палермо Гвидо едет в Вигату с Микелой, а Эоло берет напрокат машину и тоже едет в Вигату следом за ними, но держась на некотором расстоянии. Я думаю, во время этой поездки герой рассказывает любовнице, что если бы он не сбежал из Болоньи, ему бы несдобровать. Он думает спрятаться на несколько дней в коттедже Микелы. Кому придет в голову искать его тут? Она соглашается, радуясь, что любовник будет с ней. Прежде чем приехать в Монтелузу, она останавливается в одном кафе, покупает две булки и бутылку минеральной воды. Но выходя из бара, спотыкается на лестнице и падает. Владелец кафе видит Серравалле в лицо. Они добираются до виллы уже за полночь. Микела сразу же идет в душ и потом бросается в объятия любимого. Они предаются страсти, потом любовник просит Микелу повернуться на живот. И после любви он прижимает ее голову к матрасу и держит, пока она не задохнется. Вы знаете, почему он попросил Микелу заняться с ним любовью именно таким способом? Конечно, они и раньше так делали, но в тот момент он не хотел, чтобы жертва смотрела на него, когда он будет ее убивать. Совершив убийство, он слышит, что снаружи доносится что-то вроде стона, приглушенного крика. Выглядывает в окно и замечает на дереве любителя подглядывать за любовными играми (так он думает), который оказался свидетелем убийства. В чем мать родила он выскакивает из дома, хватает что-то, бьет по лицу незнакомца, которому удается, однако, убежать. Нельзя терять ни минуты. Он одевается, открывает витрину, берет скрипку, прячет ее в чемодан. Все из того же чемодана достает дешевую скрипку, кладет ее в футляр. Через несколько минут подъезжает Эоло, наш герой садится в его машину. Неважно, что они делают потом. На следующее утро они первым же рейсом вылетают из Пунта-Раизи в Рим. До сих пор для нашего героя все складывалось удачно. В Болонье по сицилийским газетам он следит за расследованием. И думает, что ему улыбнулась удача, когда узнает, что убийца найден и что, прежде чем его убили в перестрелке, он успел признаться в убийстве. Наш герой понимает, что уже больше нет необходимости откладывать продажу скрипки, и поручает ее Эоло Портинари. Но возникает одно осложнение: герой узнает, что расследование возобновлено. Воспользовавшись похоронами как предлогом, он спешит в Вигату, чтобы поговорить с подругой Микелы, единственной, о которой он знает и которая в состоянии рассказать ему, как обстоят дела. Потом возвращается в гостиницу. И здесь его настигает телефонный звонок Эоло: скрипка стоит всего несколько сотен тысяч лир. Герой понимает, что все пропало и он напрасно совершил убийство.

- Значит, - сказал Серравалле, обливаясь потом, - ваш герой стал жертвой ошибки маэстро, возможность которой, по его собственному мнению, не превышала одного шанса из ста?

- Кому не везет в игре… - отозвался комиссар.

- Выпьете чего-нибудь?

- Нет, спасибо.

Серравалле открыл бар-холодильник, взял три бутылочки виски, вылил их все в стакан безо льда и выпил двумя глотками.

- Это очень интересная история, комиссар. Вы мне предложили сделать в конце свои замечания, и, если позволите, я их сделаю. Начнем. Ваш герой не был так глуп, чтобы путешествовать под своим настоящим именем, не так ли?

Монтальбано высунул из кармана кончик посадочного талона настолько, чтобы было понятно, что это такое.

- Нет, комиссар, это не имеет значения. Предположим, талон существует, ну и что с того? Даже если на нем указано имя вашего героя. Любой мог им назваться, удостоверение личности в самолете не спрашивают. А что касается встречи в кафе… Вы говорите, их видели вечером и всего несколько секунд. Согласитесь, этого недостаточно для опознания.

- Вполне логично, - сказал комиссар.

- Дальше. Предлагаю такой вариант вашего рассказа. Герой сообщает об открытии, сделанном его подругой, Эоло Портинари, одному типу, принадлежащему к криминальной среде. И Портинари, приехав в Вигату по собственной инициативе, совершает все то, что вы приписали вашему герою. Он берет напрокат машину, предъявив даже свои водительские права, пытается продать скрипку, которую маэстро по ошибке признал столь ценной. Именно Портинари изнасиловал женщину, чтобы подумали, что убийство совершено на сексуальной почве.

- Не оставив своей спермы?

- Ну конечно! По сперме легко определить ДНК.

Монтальбано поднял два пальца, как будто просился в туалет:

- На ваши замечания у меня есть два возражения. Вы совершенно правы: чтобы доказать вину моего героя, потребуется много времени и сил, но это возможно. Значит, с сегодняшнего дня у героя на хвосте повиснут уже два свирепых пса, которые в конце концов непременно его загонят: кредиторы и полиция. Кроме того, маэстро вовсе не ошибся в оценке скрипки; она действительно стоит два миллиарда.

- Но вы же только что…

Серравалле понял, что выдает себя с головой, и замолчал, не договорив. Монтальбано продолжал как ни в чем не бывало:

- Мой герой изрядный хитрец. Подумайте только, он продолжал звонить в гостиницу, спрашивая синьору, даже после убийства. Но от него ускользнула одна деталь.

- Какая?

- Послушайте, история так невероятна, что я, пожалуй, не стану вам ее рассказывать.

- Сделайте усилие.

- Мне не хочется. Ну да ладно, чтоб сделать вам одолжение. Мой герой узнал от любовницы, что маэстро звали Катальдо Барбера, и собрал о нем обширную информацию. И вот сейчас вы позвоните в диспетчерскую и попросите соединить вас с маэстро, его номер можно найти в справочнике. Говорите с ним от моего имени, попросите его самого рассказать вам эту историю.

Серравалле поднялся, снял трубку, сказал диспетчеру, с кем хочет говорить. Подождал у телефона.

- Алло? Маэстро Барбера?

Как только на другом конце провода ответили, бросил трубку.

- Предпочитаю узнать от вас.

- Ну хорошо. Поздно вечером синьора Микела везет маэстро на своей машине в коттедж. Как только Катальдо Барбера видит скрипку, он едва не теряет сознание. Пробует играть на ней, и у него исчезают последние сомнения. Перед ним действительно гварнери. Он сообщает об этом Микеле, говорит, что хотел бы показать скрипку самому авторитетному эксперту. И в то же время советует синьоре не хранить инструмент в почти нежилом доме. Синьора вручает скрипку маэстро, который отвозит ее к себе домой и взамен дает Микеле одну из своих скрипок. Именно ту, которую мой ничего не подозревающий герой и торопится украсть. Ах да, совсем забыл: мой герой после убийства забирает также рюкзак с драгоценностями и часы «Пьяже». Знаете, как говорят? В хозяйстве все пригодится. Одежду и обувь он прячет для того, чтобы еще больше запутать карты и исключить возможность генетического анализа.

Он ждал чего угодно, но только не подобной реакции Серравалле. Сперва ему показалось, что антиквар, стоявший спиной к нему у окна, плачет. Но тот повернулся, и пораженный Монтальбано увидел, что он с трудом сдерживает смех. И стоило их взглядам встретиться, как смех вырвался наружу. Серравалле смеялся и плакал. Потом с явным усилием взял себя в руки.

- Наверное, будет лучше, если я поеду с вами, - сказал он комиссару.

- Да, так будет лучше, - отозвался Монтальбано. - Те, кто ждет вас в Болонье, куда опаснее.

- Захвачу кое-какие вещи, и в путь.

Монтальбано видел, как он нагнулся над сумкой, лежащей на сундуке. Что-то в этом движении ему не понравилось, и он вскочил на ноги.

- Нет! - крикнул комиссар. И бросился вперед.

Слишком поздно. Гвидо Серравалле сунул дуло пистолета себе в рот и выстрелил. С трудом сдерживая тошноту, комиссар попытался вытереть лицо, по которому текло что-то теплое и липкое.