"Вероятностный человек" - читать интересную книгу автора (Болл Брайан Н.)Глава 4Как все роботы одного из наивысших уровней, Арбитр был похож на человека. Невероятно, но роботы гордились своим обликом. Они совсем не пытались достичь полного сходства с людьми. Наоборот, они подчеркивали свою механическую природу. В определенных пределах робот может сам сделать себе тело. Некоторые из них развили известную утонченность, применяя металл или пластик. Кое-кто был склонен использовать мягкий черный материал, маслянистый, как патока, а другой мог предпочесть прочный металлический корпус, как у обычных роботов. Спингарн смутно помнил модное среди автоматов высокого уровня зеленое, похожее па нефрит, вещество, привезенное в галактику на каком-то межгалактическом корабле, блуждавшем по космосу миллион лет. Роботы нашли это вещество в груде обломков и выяснили его свойства. Шлем из такого материала был восхитительным, полупрозрачным и казался совсем неземным. Люди тоже начали его использовать. Но этот робот сделал себе внешнюю обшивку из золотисто-красной ткани с блестящими украшениями. – Мне нравится твое одеяние, – сказал Спингарн. – Ты сам изобрел? – Конечно! Я взял... – начал робот и остановился. – Пока что вы – нулевая личность! Как Арбитр, я приказываю вам оставаться в капсуле тайм-аута! Спингарн больше не пытался льстить роботу. – Но я не дал погибнуть моему заместителю! – Тем не менее, сэр, вы не удержали вероятность в пределах Законов Функции Вероятности Сцен. Официально вы все еще находитесь в Первобытной Сцене Семнадцатого Века. – Восемнадцатого. – Сэр? Спорить с ним было бессмысленно. Пока не будут упорядочены факторы вероятности в той Игре, где новый рядовой Спингарн мог выжить или погибнуть, робот не позволит ему уйти. Он не позволит задавать вопросы, которые помогут Спингарну нащупать связь с жизнью, из которой он пришел. И не даст ответ на вопрос «кто?», который беспокоил Спингарна больше, чем все остальное. Ненадолго он станет нулевой личностью, как сказал робот. В пресыщенной галактике, где известны только два способа жизни – либо ты участвовал в Сценах и испытывал судьбу, либо ты строил Сцены, – он был никем. Он находился в тюрьме, вне пространства-времени остальной галактики, пока Арбитр тайм-аута не удостоверится, что человек, занявший его место, не нарушит тонкий баланс неопределенности и вероятности в Первобытной Сцен е. Надо замкнуть петлю тайм-аута, прежде чем вернуться в свое время и начать поиск ответов. – Восемнадцатый век, – сказал Спингарн. – Ранняя Механическая Эра. – Спасибо, сэр. Робот был эгоцентричным, тщеславным и обидчивым. Его нужно успокоить. – Хочу отметить высокую чувствительность датчиков. Я бы сказал, что мог находиться в полном контакте с главными действующими лицами Игры. – Этого все пытаются достичь. Они должны быть такими: механизмами со встроенным чувством меры, которые в состоянии оценить шансы бедняги, призывающего спасти его. Своей способностью сравнивать одну неопределенность с другой роботы очень похожи на женщин. Спингарн продолжил разговор: – Я подумал, что ты точно оцениваешь каждое мгновение. Знаю, что ты, автомат высокого уровня, умеешь тонко направлять события, по дать мне тайм-аут точно в нужный момент! Вот настоящее мастерство! – Вы правильно произнесли формулу. – Но ты мог бы проигнорировать ее – если нарушены требования Игры и все такое? – Ну, на самом деле нет. Нам позволена независимость в некоторых пределах, но только не в случае успешных требований тайм-аута. Позвольте мне объяснить. И он стал объяснять. Спингарн едва терпел. Робот разглагольствовал о различии между простым вызовом выхода из Игры, когда субъект («Я!» – прорычал Спингарн про себя) полностью владеет своими способностями, и мычанием, вырванным чистым случаем изо рта какого-нибудь бедняги. В его случае робот произвел что-то вроде судебного разбирательства, рассматривая процесс постепенного понимания рядовым Спингарном того, что он находится не на своем месте. Робот долго рассуждал, а затем стал вспоминать анекдоты. «К чему все это?» – спросил себя Спингарн, пока слушал о трех людях-ослах, которые включили четыре отдельные капсулы тайм-аута, всего лишь имитируя крик осла, который они должны были издавать по роли. Его собственная подавленная личность все отчетливее всплывала в памяти. он мог вспомнить разговоры про капсулы тайм-аута с другими людьми. И тогда как раз пришел ответ: операторов-роботов нужно терпеть, потому что они сами поддерживают свое существование. Опи жили в небольшом секторе Игры и управляли всем набором действующих лиц, работая с тонкими нитями обстоятельств и соотнося их с широкой программой, выдуманной сценаристами; только они могли на протяжении долгих лет вести записи, кодировать, соотносить, давать перекрестные ссылки и, как сейчас, удалять участника из Игры. – Вы очень добры ко мне, – заверил робот Спингарна, когда тот упомянул о когда-то слышанных им отчетах о Сценах. – Конечно, все вполне верно. Поскольку мы – мета-роботы, как мы себя называем, – предназначены для управления капсулами тайм-аута в этой Сцене, не было пи единого случая, когда пришлось бы обращаться за помощью в Управление по борьбе с катастрофами. Ни единого. – Я не знаю, как бы Сцены работали без вас. – Я тоже не знаю! – Ваша работа блестяща. Робот благодарно привстал. – Как вы добры! Спингарн положил руку на его тощие плечи. Робот был почти на полметра выше его. Красновато-золотистый материал дрожал, как будто жил своей жизнью. «Вполне возможно», – подумал Спингарн. В его мозгу пронеслись обрывки воспоминаний о существах, которые населяли микромиры сектора ZI-68. Они изобретали миниатюрные устройства для гуманоидных роботов, пока их не остановили. Но дрожь своей руки он контролировал. Ему была совершенно необходима помощь тщеславного робота. – Между нами говоря, ты не думаешь, что мы бы могли вместе работать, чтобы изменить Игру? – Я не вижу, как... – начал робот. – Вы ставите меня в крайне неудобное положение... Но он позволил отвести себя к стенду сканеров. И когда Спингарн почувствовал под ладонями нетерпеливые сенсорные подушки, робот сел в командирское кресло рядом с ним. – А теперь, – сказал Спингарн, – я в твоих руках. Давай приведем в порядок нашу маленькую Игру, а? – Я не уверен, что мне позволено... – Я не прошу помощи! – воскликнул Спингарн. – Я знаю, что должен самостоятельно привести Игру в порядок – вывести этот персонаж с опасного пути, не нарушив линию действия! Я знаю, что Закон Сцен не позволяет использовать роботов. Но, черт возьми, ты не робот! Ты – Арбитр тайм-аута! И я не прошу помощи – я просто приглашаю старого друга посидеть рядом, пока я не разберусь с ситуацией! – Если так... – Да! И немедленно. Спингарн позволил своим рукам выполнить работу, которой они были обучены: хитроумное, инстинктивное перемешивание вероятностей и физических событий – именно благодаря ей он стал таким многообещающим режиссером Игр! Да! Он был режиссером Игр! Так зачем ему нужен робот, сидящий рядом? – Я мог бы упомянуть некоторые из существенных возможностей, не нарушая Закона Сцен, – сказал робот, – У меня есть своп источники, сэр. Спингарн вспомнил. Арбитры имели доступ к большим компьютерам. Эти компьютеры воздвигали Сцены; только они могли отобрать фантастическое количество деталей, необходимых, чтобы миллионы людей могли повторно принять участие в уже совершившихся исторических событиях. Оп, Спингарн (почему бы не взять это древнее имя!), мог использовать огромную память тщеславного Арбитра, Затем, возможно, ему удастся узнать то, что он, бывший режиссер Игр, делал в Сценах. И почему он знал, что может называть себя Вероятностным человеком? – Очень удачная мысль, – похвалил Спингарн. Робот затрепетал от удовольствия. – Мы... вы... вы могли бы... без сомнения, вы уже подумали... я имею в виду... – Продолжай. Это здорово, – сказал Спингарн. – Сэр, если вы посмотрите на высокий уровень неопределенности здесь – и функцию вероятности, у которой максимум вот тут – и если мы используем координаты, примененные вами в самом начале... Спингарн наблюдал за постепенным подъемом изменяющихся кривых вероятности, восхищаясь потоком сверкающих диаграмм. Миллионы крохотных сообщений электрическим током мчались в огромных механизмах, решая задачу. Наконец Спингарн вздохнул с облегчением. – Великолепно, – произнес он. Робот улыбнулся. |
|
|