Болховитинов Н НРоссия открывает Америку (1732-1799)

Н. Н. БОЛХОВИТИНОВ

Россия открывает Америку. 1732-1799

К 500-летию

открытия

Америки

В книге рассказывается об открытии Америки со стороны России в первой половине XVIII в., о деятельности русских промысловых экспедиций, об основании первых русских поселений и, наконец, учреждении Российско-американской компании в 1799 году. Подробно анализируются русско-американские научные и культурные связи. Специальный раздел посвящен отношению России к Американской революции XVIII в.

В основе книги лежат материалы советских и американских архивов, а также обширная документация на основных европейских языках. В работе воспроизводится большое часло иллюстраций, включая фотокопии архивных документов и карт.

Для специалистов-международников и всех интересующихся историей международных отношений.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ 3

ВВЕДЕНИЕ 6

Глава I

ОТКРЫТИЕ РОССИЕЙ СЕВЕРО-ЗАПАДА АМЕРИКИ

(1732-1741) 10

Глава II

У ИСТОКОВ НАУЧНЫХ СВЯЗЕЙ: Б. ФРАНКЛИН И

М. В. ЛОМОНОСОВ 23

Глава III

РОССИЯ И НАЧАЛО ВОЙНЫ США ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

(1775-1779) 33

Глава IV

ВООРУЖЕННЫЙ НЕЙТРАЛИТЕТ И ПРЕДЛОЖЕНИЕ

МИРНОГО ПОСРЕДНИЧЕСТВА (1780-1781) 54

Глава V

МИССИЯ Ф. ДЕЙНЫ В С.-ПЕТЕРБУРГЕ (1781-1783) 80

Глава VI

РУССКАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ И АМЕРИКАНСКАЯ

РЕВОЛЮЦИЯ XVIII в. 93

Глава VII

А. Н. РАДИЩЕВ ОБ АМЕРИКЕ 119

Глава VIII

ПЕРВЫЕ РУССКИЕ ПОДДАННЫЕ В СОЕДИНЕННЫХ

ШТАТАХ В XVIII в. 129 {300}

Глава IX

РУССКО-АМЕРИКАНСКИЕ НАУЧНЫЕ И КУЛЬТУРНЫЕ

СВЯЗИ В ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ XVIII в. 145

Глава Х

СТАНОВЛЕНИЕ ТОРГОВЫХ СВЯЗЕЙ (1763 г.

начало ХIХ в.) 15б

Глава XI

ОСНОВАНИЕ РУССКОЙ АМЕРИКИ 174

ПОСЛЕСЛОВИЕ: СУДЬБА РУССКОЙ АМЕРИКИ 192

ПРИМЕЧАНИЯ 229

ИСТОЧНИКИ И ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА 275

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ 294 {301}

CONTENTS

PREFACE 3

INTRODUCTION 6

Chapter I

RUSSIAN DISCOVERY OF THE NORTHWEST OF

AMERICA (1732-1741) 10

Chapter II

THE BEGINNINGS OF SCIENTIFIC TIES: B. FRANKLIN

AND M. V. LOMONOSOV 23

Chapter III

RUSSIA AND THE BEGINNING OF THE U. S. WAR FOR

INDEPENDENCE (1775-1779) 33

Chapter IV

THE ARMED NEUTRALITY AND THE MEDIATION

PROPOSAL (1780-1781) 54

Chapter V

FRANCIS DANA'S MISSION IN ST. PETERSBURG

(1781-1783) 80

Chapter VI

RUSSIAN PUBLIC AND THE AMERICAN REVOLUTION 93

Chapter VII

A. N. RADISHCHEV ON AMERICA 119

Chapter VIII

THE FIRST RUSSIAN SUBJECTS IN THE UNITED

STATES IN THE EIGHTEENTH CENTURY 129 {302}

Chapter IX

RUSSIAN-AMERICAN SCIENTIFIC AND CULTURAL

CONTACTS DURING LAST DECADES OF THE

EIGHTEENTH CENTURY 145

Chapter X

THE OPENING OF TRADE RELATIONS (1763 - THE

BEGINNING OF THE NINETEENTH CENTURY) 156

Chapter XI

FOUNDATION OF RUSSIAN AMERICA 174

EPILOGUE: THE DESTINY OF RUSSIAN AMERICA 192

NOTES 229

SOURCES AND MAIN LITERATURE 275

INDEX 294 {303}

ПРЕДИСЛОВИЕ

500 лет назад, 12 октября 1492 г., испанская экспедиция Христофора Колумба подошла к берегам Сан-Сальвадора - одного из Багамских островов. Так было положено начало открытию и колонизации Нового Света европейцами. Но открытие и освоение Америки, безусловно, не были одноактным событием, а представляли собой длительный процесс. В нем участвовали представители разных стран - Испании, Португалии, Англии, Голландии, Франции... Принимала в нем участие и Россия, которой принадлежит заслуга открытия этого континента с востока, со стороны Азии. Первыми русскими, обнаружившими Америку, были Иван Федоров и Михаил Гвоздев. 21 августа 1732 г. (ст. ст.) они подошли к "Большой земле" северо-восточнее современного мыса Принца Уэльского. Позднее, в июле 1741 г., новой земли достигла знаменитая экспедиция Витуса Беринга и Алексея Чирикова, которые открыли и обследовали значительную часть северо-западного побережья Америки и многие острова Алеутской гряды.

Таким образом, одновременно с 500-летием открытия Америки в 1992 г. отмечается 260-летие плавания Федорова и Гвоздева, а в 1991 г. - 250-летие экспедиции Беринга - Чирикова. Подобно тому, как в настоящее время космическое пространство изучается интернациональными усилиями, Американский континент открывался и осваивался представителями различных стран и народов, и не случайно на территории Северной Америки в свое время существовали Новая Англия, Новая Испания, Новая Франция...

В инструкциях Берингу в начале 1725 г. Петр I поручал плыть "возле земли, которая идет на норд", и ис-{3}кать, "где оная сошлась с Америкою". Сначала Беринг поплыл на север и достаточно определенно показал (1728), что Азия "не сошлась" с Америкой, и пролив, их разделяющий, носит теперь его имя. Впрочем, это был только первый и далеко не главный итог плавания Беринга. Гораздо более значительной оказалась вторая Камчатская экспедиция Беринга и Чирикова, достигшая берегов Америки (1741), после чего к Алеутским островам и северо-западному побережью "Большой земли" устремились многие десятки русских промысловых экспедиций.

В этом смысле можно с полным основанием сказать, что в результате многочисленных плаваний русских исследователей в XVIII в. Азия "сошлась" с Америкой и между двумя континентами завязались систематические и прочные контакты. Россия стала не только европейской и азиатской, но и в какой-то мере и американской державой. Появился и в дальнейшем завоевал права гражданства термин "Русская Америка".

Как мне представляется, открытие Америки Россией (и другими странами) включает не только основание Русской Америки, ставшее фактом в результате образования Российско-американской компании в 1799 г. Не меньшее значение имело налаживание более или менее регулярных общественно-политических, торговых, научных и культурных связей, у истоков которых ярким немеркнущим светом сияют два великих имени - М. В. Ломоносова и Б. Франклина, освещая лучшие традиции прошлого и являясь символом будущего. Мне уже приходилось обращать внимание на то, что международные отношения - это прежде всего отношения между народами. Именно поэтому в настоящей книге к открытию Америки причастны и литераторы, и ученые, и журналисты, и купцы, и дипломаты, и государственные деятели, не говоря уже о мореплавателях и путешественниках.

Поскольку автор занимается исследованием русско-американских отношений уже более 30 лет и опубликовал по этой тематике серию специальных монографий 1 и около 40 статей, трудно избежать некоторых повторений. Если разделы, посвященные географическим открытиям и истории Русской Америки, были написаны заново, то в ряде глав (прежде всего речь идет о главах об отношении России к Американской революции XVIII в.) автор не мог избежать определен-{4}ного повторения своих предшествующих работ. При этом, однако, текст был дополнен и переработан с учетом новых исследований и документальных материалов.

Хотя изложение начинается с первых сведений в России об Америке, которые восходят к XVI в., в качестве исходной даты был выбран 1732 г., то есть год, когда русские мореплаватели впервые увидели американские берега. Естественным итогом многочисленных экспедиций во второй половине XVIII в. явилось основание в 1799 г. Российско-американской компании. К этому времени сложились и более или менее регулярные контакты с США в области торговли, науки и культуры. В Америке побывали и первые русские подданные (Ф. В. Каржавин, Г. X. фон Розенталь, Ю. Ф. Лисянский и др.), а в русской печати стали появляться сообщения о разных сторонах американской жизни. Понимая, однако, всю условность таких хронологических рамок, автор, по просьбе издательства, дополнил изложение рассказом о дальнейшей судьбе Русской Америки, деятельности Российско-американской компании в 1799-1867 гг. и договоре 1867 г. о продаже Аляски. Ни в коей мере не претендуя на сколько-нибудь полное освещение истории Русской Америки, автор надеется, что читатель все же получит общее представление о ее судьбе.

Н. Болховитинов {5}

ВВЕДЕНИЕ

Наиболее ранние сведения об открытии Америки в русских источниках восходят к XVI в. Сравнительно недавно, в 1968 г., ленинградские исследовательницы Н. А. Казакова и Л. Г. Катушкина опубликовали обнаруженный ими в сборнике середины XVI в. русский перевод первого сообщения о кругосветной экспедиции Ф. Магеллана. Это было письмо, написанное Максимилианом Трансильваном (1490-1538), одним из секретарей германского императора и короля Испании Карла V, епископу Зальцбурга М. Лангу, опубликованное в 1523 г. в Кёльне и в Риме в 1523 и 1524 гг. Трансильван сообщал в нем сведения, почерпнутые из опроса участников экспедиции. Следует иметь в виду, что в Рим из Москвы в 1523-1526 гг. было отправлено посольство во главе с образованнейшим человеком своего времени, переводчиком и дипломатом Дмитрием Герасимовым, и исследователи не без оснований предполагают, что именно он был автором перевода этого письма с латинского языка на русский 1.

В литературе уже неоднократно анализировался отрывок из сочинения инока Максима Грека, относящегося примерно к 1530 г. Ученый монах, комментируя одно из "недоуменных" "речений" константинопольского патриарха Григория Богослова, рассказывал о плавании "чрезъ Гадиръ" (древнее название Кадиса) и открытии Нового Света: множества островов, "иныхъ убо обитаемыхъ людми, а иных пустыхъ, и землю величайшу глаголемую Куба, еяже конца не ведаютъ тамо живущеи". Древние народы, пояснял Максим Грек, "чрезъ Гадиръ плыти не умеяху, паче же не дерзаху; нынешнии же люди португальстии, испанстии, со вся-{6}кимъ опаствомъ выплывают корабли великими, не давно почали"2 - лет 40 или 50 тому назад (по истечении седьмого тысячелетия от "сотворения мира"), что соответствует 1492 г.

Более обстоятельные, хотя и не вполне точные, сведения о новом континенте содержались в компилятивной "Хронике всего света" М. Бельского, русский перевод которой датирован 1584 г. Именно в этой рукописи впервые на русском языке упоминались имена X. Колумба и А. Веспуччи, а также употреблялся топоним "Америка" как название "великого острова", который "можно прозвать за четвертую часть света; а нашел тот остров аммерикус веспуцыа"3.

В русских переводах появилась также "Космография 1670 г." Меркатора, "География или краткое земного круга описание" (М., 1710), география Гибнера (М., 1719) и т. д. В этой последней работе, в частности, высказывалось предположение, что в северной части Тихого океана Азия и Америка "либо вместе смежны или токмо узкою проливою отделены"4.

Своеобразной предысторией русско-американских связей является пребывание одного из основателей Джеймстауна Джона Смита на юге России. Еще до того, как смелый путешественник отправился в 1607 г. в Северную Америку, он побывал в самых различных странах, попал в плен к туркам, был продан в рабство и отправлен в Северное Причерноморье. Бежав из турецкого плена, Дж. Смит степными дорогами добрался до "Акополиса на реке Дон, гарнизона московитов" (по мнению современных исследователей, это был Царев-Борисов, располагавшийся на месте слияния Северского Донца и Оскола). Здесь он получил грамоту и рекомендательное письмо, обеспечившие ему во время дальнейшего путешествия по южнорусским порубежным крепостям "столько почтения, приветливости, доброты и гостеприимств", сколько ему "не приходилось встречать" во всей своей жизни 5. "Удивительно, - писал он, что находится столько завистников и врагов у этой страны, постоянно опустошаемой набегами кочевников и соседей. Поселения редки. Дома жителей сколочены из еловых бревен, соединенных на концах деревянными скрепами". О чем Дж. Смит отзывался критически, так это о разделении в Московии общества на богатых и бедных, на господ и рабов, что, по его отзыву, скрывало "истинную причину слабости {7} и всех несчастий в этой стране". Знакомство с русскими укреплениями пригодилось Смиту для защиты Джеймстауна. "До Смита, освоившего и применившего русский метод быстрого возведения укрепления, пришла к выводу наблюдательная исследовательница Е. М. Двойченко-Маркова, ни одна из английских колоний, пытавшихся укрепиться на американском побережье, не могла устоять перед набегами индейцев"6.

Но если Джон Смит общался в основном с жителями русских окраин, то основатель другой английской колонии в Америке Уильям Пенн получил возможность обменяться мнениями с Петром I. Дело в том, что, находясь в 1698 г. в Англии, царь беседовал с группой квакеров, а Пенн даже отправил ему специальное послание с изложением своих взглядов 7. Религиозные воззрения Пенна и его друзей не оказали, по-видимому, прямого влияния на молодого Петра. Лишь много лет спустя, в 1790 г., в Москве была опубликована книга У. Пенна "Плоды уединений" ("Fruits of Solitude"), а в царствование Александра I квакеры получили возможность официально посетить Россию 8.

В том же 1698 г., во время пребывания Петра I в Англии, был заключен контракт, в соответствии с которым в 1699 г. в Россию через метрополию было ввезено сразу 1216 и в 1700 г. - 1450 фунтов американского табака. Предприимчивые торговцы, однако, не учли, что в крестьянской России спрос на заморский табак был в то время крайне незначительным и уже очень скоро пришлось заботиться не о выполнении условий соглашения и расширении экспорта, а о том, чтобы без больших потерь выбраться из "табачной авантюры в России". В дальнейшем на протяжении всего XVIII в. экспорт американского табака в Россию никогда не приближался к уровню 1699-1700 гг. и лишь в отдельные годы (например, в 1711-1713 гг., 1766 г.) поднимался до 150-200 тыс. фунтов 9. Не дали практических результатов и отдельные проекты и записки, обращавшие внимание правительства на различные аспекты торговых контактов с далекой Америкой 10.

Между тем сведения о далекой России начали появляться и в Америке. Уже первая колониальная газета "Ньюз леттер", начавшая выходить в Бостоне в 1704 г., время от времени печатала краткую информацию о войне между Россией и Швецией. Сообщения о событиях в далекой России стали более разно-{8}образными и регулярными, когда в колониях появились новые еженедельные газеты - "Бостон газет", "Нью Ингланд курант", "Америкэн уикли меркури", "Нью-Йорк газет". Колониальные еженедельники сообщали об интересе Петра I к археологии и агрономии, его переписке с Парижской академией и организации кунсткамеры в Петербурге. Давая оценку деятельности Петра I, бостонская "Ньюз леттер" 5 августа 1725 г. выделяла его заслуги в установлении торговли с другими странами, "развитии ремесел и наук, о которых ранее в стране почти ничего не было известно, запрещении многих устаревших обычаев и введении военной дисциплины"11.

Время от времени сведения об Америке стали появляться и в русской печати - петровских "Ведомостях", "Российских ведомостях", "Исторических, генеалогических и географических примечаниях в ведомостях" и, наконец, "Санкт-Петербургских ведомостях" (далее: "С.-Петербургские ведомости"). Особый интерес представляло "Известие о нынешних Аглинских и Францусских селениях в Америке", напечатанное "С.-Петербургскими ведомостями" 25 ноября (6 декабря) 1750 г., то есть в то время, когда иностранный отдел газеты редактировал М. В. Ломоносов. Аналитический характер и разнообразие исторических сведений выделяли эту статью из всех других материалов об Америке, которые печатались на страницах русской печати ранее. Автор статьи (а им, возможно, был сам М. В. Ломоносов), учитывая споры между Англией и Францией, давал читателям описание Канады, Виргинии, Каролины, Мэриленда, Пенсильвании, Нью-Йорка, Новой Англии и т. д. О последней сообщалось: "Новая Англия есть главная провинция и купеческий магазин, откуда все селения в Америке запасают". В статье отмечалось также, что в "средине земли находится много американских народов, которых агличане и французы обыкновенно употребляют к причинению между собой всяких неспокойств, и сторону агличан держат ирокои, а францусскую гуроны" 12.

И хотя сведения о Новом Свете в России (как и о России в Америке) были далеки от полноты и точности, они способствовали пробуждению взаимного интереса, а также возникновению идеи определения соотношения русских владений в Азии с северной частью Американского континента. {9}

ГЛАВА I

ОТКРЫТИЕ РОССИЕЙ

СЕВЕРО-ЗАПАДА АМЕРИКИ

(1732-1741)

Русские географические открытия на тихоокеанском севере, плавание Ивана Федорова и Михаила Гвоздева (1732) и особенно вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга и Алексея Чирикова (1741), в ходе которой мореплаватели достигли побережья Северной Америки и открыли многие из островов Алеутской гряды, давно уже тщательно изучаются учеными различных стран. Вслед за знаменитым "Описанием морских путешествий по Ледовитому и по Восточному морю, с Российской стороны учиненных" акад. Г. Ф. Миллера 1 появились труды В. Н. Берха, А. С. Полонского, П. А. Тихменева, Г. Бэнкрофта, А. Ф. Голдера и многих других. К этой теме обращались в своих исследованиях такие известные советские ученые, как академик Л. С. Берг, член-корреспондент АН СССР А. В. Ефимов, доктора исторических наук А. И. Андреев, В. И. Греков, В. А. Дивин и др. Уже в наше время экспедициям Беринга были посвящены новые публикации документов и книги как в СССР, так и в США 2.

Несмотря на обилие и тщательность проведенных исследований, отдельные вопросы окончательно выяснить не удалось. Особенно острая дискуссия велась по поводу знаменитой инструкции Петра I. Традиционная и до сих пор наиболее распространенная как в советской, так и иностранной литературе точка зрения состоит в том, что Беринг должен был плыть на север в район Чукотки и выяснить, "сошлась" ли Азия с Америкой.

Трудно предположить, однако, что Петр I не был осведомлен о существовании между Азией и Америкой пролива. Практически на всех русских картах и черте-{10}жах Чукотка в то время изображалась в виде полуострова. Именно в этой связи ленинградский ученый В. П. Полевой на основе нового прочтения инструкции Петра I и при сопоставлении ее с картой "Камчадалии" 1722 г. нюрнбергского картографа И. Б. Гомана пришел к заключению, что Беринг должен был плыть к Америке не на север, а на восток, вдоль южного побережья земли, идущей "на норд"3. Хотя большинство специалистов не согласились с этой интерпретацией. Полевой настойчиво продолжал ее отстаивать, а в 1977 г. она получила дальнейшее развитие в монографии Реймонда Фишера (Калифорнийский университет, Лос-Анджелес).

Для того чтобы проверить убедительность аргументации Полевого и Фишера, нельзя избежать воспроизведения текста инструкции Петра I, а также карты Гомана и схем, с которыми связывается ее смысл.

Итак, в инструкции Петра I указывалось:

"1. Надлежит на Камчатке или в другом тамож месте зделать один или два бота с палубами.

2. На оных ботах [плыть] возле земли, которая идет на норд и по чаянию (понеже оной конца не знают) кажется, что та земля часть Америки.

3. И для того искать, где оная сошлась с Америкою; и чтоб доехать до какого города европских владений или, ежели увидят какой корабль европский, проведать от него, как оный куст (берег. - Н. Б.) называют, и взять на письме и самим побывать на берегу и взять подлинную ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды"4.

Текст документа (п. 3) не оставляет сомнений в том, что конечной целью экспедиции было открытие Америки 5, причем Петр I прямо указывал на необходимость доехать до "города европских владений", "самим побывать на берегу", "взять подлинную ведомость", составить карту и т. д. Таким образом, предусматривалось тщательное обследование той части Америки, которая будет открыта русскими мореплавателями, и, кроме того, отмечалась (это также представляется важным) желательность получения определенного международного свидетельства русских открытий. (Такое свидетельство давали встреча с иностранным кораблем и особенно достижение экспедицией европейского владения в Америке.) Полевой справедливо отмечал, что "это позволило бы России в дальнейшем претендовать на северные земли Америки по праву их первооткрывателя"6.

Что же касается направления, по которому Петр I {11} предполагал послать экспедицию, то этот вопрос в инструкции (п. 2) сформулирован не совсем ясно. В. Берингу предлагалось плыть "возле земли, которая идет на норд и по чаянию (понеже оной конца не знают) кажется, что та земля часть Америки".

На карте Гомана к востоку от Камчатки изображена большая безымянная земля, которая идет на север. И Полевой, и Фишер считают, что именно эту землю имел в виду Петр I, когда писал, что экспедиции следует плыть "возле земли, которая идет на норд". Поскольку же целью экспедиции было достижение Америки, они доказывают, что в соответствии с истинным замыслом Петра I "Землю Северную" (Terra Borealis) надо было обходить с юга, плывя на юго-восток, восток, что в общем и было выполнено позднее, уже во время второй экспедиции Беринга - Чирикова летом 1741 г. Полевой и Фишер привели в пользу своего предположения серьезные и интересные аргументы. Тем не менее эта версия остается гипотезой. Гипотезой убедительной, но все же гипотезой. Действительно, можно предположить, что Петр I имел в виду этот путь к открытию Америки. Именно этот путь был самым рациональным. Только таким путем можно было в одну навигацию достичь "города европских владений" и вернуться назад. Но Петр I умер в январе 1725 г. и переговорить с Берингом не успел. Исходить теперь приходится только из текста инструкции. Если бы Беринг сразу отправился на юго-восток, восток, гипотеза получила бы реальное подтверждение, но экспедиция поплыла на север!

Каким же образом можно объяснить действия Беринга?

По мнению Полевого, В. Беринг и его спутники не поняли истинного значения наказа Петра I следовать "возле земли, которая идет на норд"7. Ученый обратил также внимание, что в Енисейске известный исследователь Сибири Д. Г. Мессершмидт познакомил Беринга со знаменитой картой Татарии Николая Витсена 1687 (1690), которая была посвящена Петру I. На этой карте в районе Чукотского полуострова находился перешеек, который, по мнению Витсена, возможно, соединялся с Америкой. Этот злополучный перешеек якобы и дезориентировал Беринга. Именно его Беринг искал в 1728 г., упорно плывя на север вплоть до 67° 18? 8. {12}

Это, конечно, возможно, даже вполне вероятно. Но следует подчеркнуть, что у Беринга была инструкция Петра I и он не мог ее нарушить. Поэтому разумное объяснение действий Беринга надо искать в первую очередь с учетом текста царской инструкции.

Поскольку из ее содержания (п. 3) ясно видно, что конечной целью экспедиции является открытие Америки, Беринг не мог прямо игнорировать царскую волю. С другой стороны, плыть надо было "возле земли, которая идет на норд". Беринг и его спутники поняли свою задачу буквально, даже слишком буквально, и поплыли летом 1728 г. в северном направлении. Безымянная земля к востоку от Камчатки, простирающаяся на север, реально не существовала, и они плыли вдоль камчатского, а затем чукотского берега. Можно ли было в северном, а точнее, в северо-восточном направлении достичь Америки? Конечно, можно. Ведь именно здесь Северная Америка ближе всего подходит к берегам Азии. К сожалению, Беринг в 1728 г. ни Америки, ни какой-либо земли не открыл. Строго говоря, он даже не открыл пролива между Азией и Америкой, хотя с достаточной очевидностью установил (или, точнее, подтвердил), что Чукотский полуостров омывается с востока океаном *.

Почему же Беринг так упорно плыл на север? Не без основания Фишер полагает, что он искал обширный мифический северный (Шелагский) мыс. Подобный мыс под названием "Чукотский" указан, в частности, на карте Миллера (1754, 1758) с оговоркой, что его протяженность неизвестна 9. Обратим внимание, однако, еще на одно обстоятельство.

Изучая карту Гомана, легко обнаружить вторую безымянную землю, которая "идет на норд" и которой "конца не знают". Расположена она напротив Чукотского полуострова и тянется на север. Фишер допустил возможность того, что Петр I имел в виду именно эту землю, но отказался от серьезного рассмотрения этого предположения 10. Полевой назвал ее "Большой землей" (Аляской) и имел на это прямое основание. На карту Гомана изображение этой земли перешло с так называемой карты Ивана Львова, где она и обо-{13}значена как "Землица Большая", приблизительно на месте северо-западной оконечности Америки 11. Ее несколько искаженное изображение на карте Гомана может, по моему мнению, служить дополнительным аргументом для объяснения северного направления первой Камчатской экспедиции.

Впрочем, даже если бегло взглянуть на карту Гомана, можно увидеть, что прямо "на норд" на этой карте идет не только безымянная "Землица Большая" ("Большая земля", Аляска), но и все восточное побережье Азии. Для определения реальной конфигурации этих земель естественно было плыть "на норд". Кстати, при наложении карты Гомана на реальную карту Восточной Азии видно, что в действительности азиатское побережье Восточной Сибири (исключая Камчатку) идет не на север, а на северо-восток 12, что и было установлено в результате первой Камчатской экспедиции Беринга.

Но, вероятно, самым важным аргументом для опровержения выбора северного направления маршрута экспедиции является ссылка в инструкции Петра I на необходимость доплыть до "города европских владений". И Полевой, и Фишер считают, что под этим городом Петр I имел в виду какой-либо испанский город в Мексике (Новой Испании). Скорее всего, это было так. А. И. Чириков в 1732 г. отмечал, что экспедиции надлежало дойти "до гишпанского владения Мексиканской провинции". Если бы Петр I прямо написал о городе "гишпанских владений", Беринг вряд ли вообще мог поплыть на север. Добраться за одну навигацию до Новой Мексики было в этом случае практически очень трудно, если вообще возможно. Но следует обратить внимание, что Петр I писал все же о городе "европских", а не "гишпанских" владений. А это оставило для Беринга хотя бы теоретическую возможность достижения цели и при выборе северного направления. Показательно, что на схеме географических чертежей Полевого, и в книге Фишера 13 воспроизведены карты, которые не исключают возможности достижения французских и английских владений на северо-востоке Американского континента (см., в частности, схему В, где южнее "Грунландии" помечен пролив). Следует учесть также, что даже позднее, уже в 1730-е годы, при планировании маршрута северной экспедиции (от р. Колыма) предусматривалась возможность исследования Аме-{14}рики и, что особенно любопытно, в случае плавания вдоль северных берегов Американского континента не исключалась вероятность достижения владения европейских держав 14.

Подводя итог, следует отметить, что приводимые аргументы не должны рассматриваться как отрицание концепции Полевого и Фишера. Именно они дали наиболее убедительное и аргументированное толкование смысла инструкции Петра I. Но вне зависимости от возможных и предполагаемых намерений Петра I реально экспедиция поплыла на север. Выбрав же северное направление, Беринг и его спутники должны были иметь для этого серьезные основания и не могли нарушить букву царской инструкции. Поскольку же в этом документе ясно говорилось об Америке, Беринг должен был искать путь к ней, искать, где "та земля", то есть земля, "которая идет на норд", "сошлась с Америкой". И он искал эту землю, искал путь к Америке и во время Первой Камчатской экспедиции 1728 г., и во время плавания летом 1729 г. на восток от Камчатки, и позднее, в 1741 г., уже в ходе второй Камчатской экспедиции, когда он наконец достиг американского берега. Говоря о северном направлении плавания первой Камчатской экспедиции, важно учитывать, что, ставя перед экспедицией Беринга задачу открытия Америки, сам Петр I не вполне ясно (или во всяком случае недостаточно точно) определил, куда следует плыть ("возле земли, которая идет на норд"), что допускало разные толкования. Поскольку же Беринг поплыл на север и искал, где "та земля" или "оная" земля "сошлась с Америкой", то на практике (вне зависимости от возможных намерений Петра I) он решал географическую задачу и обнаружил, а учитывая плавание С. Дежнева в 1648 г., подтвердил, что Чукотский полуостров с востока омывается океаном.

Отчеты Беринга и других участников экспедиции, официальное сообщение о результатах экспедиции в С.-Петербургском официозе 16 марта 1730 г. 15, авторитетные работы Г. Ф. Миллера и многих других исследователей закрепили географическую версию, и она надолго стала традиционной и господствующей. В. И. Греков, Б. П. Полевой, а вслед за ними и Р. Фишер убедительно показали, что Петра I интересовал не пролив между Ледовитым и Тихим океанами, его в первую очередь интересовала Америка. Что касается русских мореплавателей, то они знали рассказы о "Боль-{15}шой земле" в районе Чукотского полуострова. Чириков предложил даже искать на этой земле место для зимовки ("наипаче против Чокоцкого Носу на земле, на которой, по полученному скаскою от чюкоч чрез Петра Татаринова, имеется лес"16). Осторожный Беринг не последовал этому совету. "Большая земля" (Аляска) не была открыта, и за это его справедливо упрекал М. В. Ломоносов 17.

По мнению К. Урнис, участники первой Камчатской экспедиции полагали, что они уже прошли восточнее "безымянной", "незнаемой" (incognita) земли и последняя составляет часть Азиатского материка 18. Именно поэтому они в конечном итоге повернули назад, но и на обратном пути прошли через пролив, не заметив из-за туманов побережья современной Аляски.

Таким образом, практические результаты плавания Беринга в 1728-1729 гг. оказались весьма разочаровывающими. Если бы Беринг к тому же явно нарушил и исказил смысл и букву инструкции Петра I, естественно предположить, что в С.-Петербурге ему грозили большие неприятности. Вместо этого он получил повышение в звании, денежное вознаграждение и, что самое главное, был назначен руководителем новой крупной экспедиции. Правда, "Адмиралтейская коллегия представляла в рассуждении", что Беринг "даже до ширины 67 градусов ходил", хотя по данной ему Петром инструкции надо было искать, где "Камчатская земля с Америкою сошлась"19. Это толкование инструкции Петра I явно отличается от того, которое первоначально дал ей Беринг (речь идет о Камчатке, а не о Чукотке). Однако следует учесть, что все это писалось уже после того, как Беринг достаточно определенно установил, что Чукотский полуостров с востока омывается морем. Более того, вернувшись в С.-Петербург весной 1730 г., сам Беринг представил проект новой экспедиции для поиска берегов Америки, которая должна плыть от Камчатки уже не на север, а на юго-восток, восток.

Между тем "Большая земля" была все же открыта, но честь этого открытия принадлежала уже не Берингу, а Ивану Федорову и Михаилу Гвоздеву, которые отправились в район Чукотки летом 1732 г. на том же самом боте "Св. Гавриил", на котором плавали участники первой Камчатской экспедиции в 1728-1729 гг.

23 июля 1732 г. "Св. Гавриил" отошел от Нижне-{16}Камчатского острога, а 13 августа подошел к восточной оконечности Азии (ныне м. Дежнева). Осмотрев азиатский берег, экспедиция отправилась к острову Св. Диомида, ранее открытому Берингом, и установила, что в действительности там не один, а два острова (ныне о. Ратманова и о. Крузенштерна). 21 августа мореплаватели подошли к "Большой земле" в районе северо-восточнее современного мыса Принца Уэльского, но из-за плохой погоды высадиться на берег не смогли. Затем "Св. Гавриил" "пошел подле земли к южному концу" (по всей видимости, этого мыса). Дальнейшее плавание вдоль американского побережья описано М. С. Гвоздевым следующим образом: "От южного конца к западной стороне видели юрты - жилья версты на полторы, и ко оным де юртам за ветром блиско подойтить было нельзя, и пошли подле земли на южную сторону, и стало де быть мелкое место, бросили лоты, глубины 7 и 6 сажен, и с того места возвратились назад и стали лаверить подле Большой земли, чтоб к земле подотить, и стал де быть ветр велик от земли противной. И сказал подштюрман [И. Федоров], что надлежит им итить и держать курс зюд-вест. И от оной Большой земли таким великим ветром отнесло, а ветр де был норд-норд-вест. А с четвертого де острова (о. Кинга] пригреб к борту чукча в малом ялыче, по их назоваетца кухта, а от боту был в растоянии сажен в шести, и он де, Гвоздев, ево чрез толмача спрашивал о Большой земли: какая земля, и какие на ней живут люди, и есть ли лес, также и реки, и какой зверь. И он де, чукча, сказывал толмачу и называл Большей землей, и на ней де живут их же чукчи, и лес де имеетца, также и реки, а про зверей сказывал, что имеетца алень дикой, куницы, и лисицы, и бобры решные"20.

Хотя оригиналы рапортов и журналов, поданных Федоровым и Гвоздевым в Охотскую канцелярию, не сохранились или во всяком случае до сих пор не обнаружены, результаты экспедиции стали известны по более поздним документам, написанным по памяти или с черновиков, и получили, в частности, отражение на сводной карте М. П. Шпанберга, составленной при участии Гвоздева в 1743 г. 21 Как явствует из легенды, "Карта мелкоторская (т. е. меркаторская) от Охоцка до Лопатки и до Чукотского Носу" была составлена по результатам первой Камчатской экспедиции Беринга, {17} "а приобщенные острова и часть земли против того Носу - по журналу бывшего подштюрмана Ивана Федорова в 1732 г.". На самой карте у берегов "Большой земли" имеется надпись: "Здесь был геодезист Гвоздев 1732 года" (См. деталь карты Шпанберга.)

Гораздо большее значение для открытия и колонизации северо-западной части Америки имело, однако, не плавание Федорова и Гвоздева 1732 г., а знаменитая вторая Камчатская экспедиция Беринга - Чирикова 1741 г. Уже весной 1732 г. Сенат предписал Адмиралтейств-коллегии "построить суда и идтить для проведования новых земель, лежащих между Америкою и Камчаткою"22. В дальнейшем Адмиралтейств-коллегия дала Берингу подробные инструкции о снаряжении экспедиции, постройке судов в Охотске и на Камчатке, исследовании побережья Америки и поисках пути в Японию 23.

Из записки обер-секретаря Сената И. К. Кириллова видно, что в С.-Петербурге преследовали не только научные, но и важные практические цели. Берингу поручалось, в частности, "везде сыскивать новых земель и островов и неподвластных, сколько можно в подданство приводить"24. В качестве руководства Берингу и Чирикову предлагалось использовать карту профессора И. Н. Делиля, "а когда самые американские берега тамо, как чается, найдут, то на оных побывать и разведать подлинно, какие на них народы, и как то место называют, и подлинно ль те берега американские"25. Позднее выяснилось, что на этой карте были нанесены и некоторые несуществующие земли "Компании", "Жоао де Гама" и др., что привело к напрасным поискам, к потере ценного времени и затруднило выполнение основной задачи.

Вторая Камчатская экспедиция началась 4 июня 1741 г., когда Беринг на пакетботе "Св. Петр" и Чириков на пакетботе "Св. Павел" вышли из Авачинской губы и поплыли на юго-восток в направлении мифической земли "Жоао де Гама", "о которой чаяли, что оная часть Америки"26. Спустя восемь дней экспедиция достигла 46° с. ш., "и потому открылось, что земли Иан де Гаммы нет, - писал Чириков, - понеже мы место, где надлежало ей быть, перешли все через. И 13-го числа июня поворотились для искания американских берегов" в направлении на северо-восток.

Через неделю экспедицию "за обычайными тамош-{18}ними всегдашними туманами с прислучившимся жестоким ветром" постигла еще одна неудача - "Св. Петр" и "Св. Павел" потеряли друг друга и после трех дней безуспешных поисков продолжили свой путь раздельно. Первым к берегам до того неведомой земли (у нынешнего о. Бейкер, 55° 20? с. ш.) подошел "Св. Павел". Это была Америка. "Признаваем без сумнения, - писал А. И. Чириков, - что оная часть Америки, понеже по картам издания норимбергского географа Иоанна Баптиста Гоммана и по протчим, от сего места отстоят уже не очень далече известныя некоторыя американские места". Поднявшись вдоль американского побережья до 58° с. ш., капитан Чириков "послал на ялботе управляющего должность флоцкого мастера Аврама Дементьева з 10 человеки служителей вооруженных на берег" для ознакомления с ближайшими окрестностями и возможных переговоров с местными жителями. Поскольку к установленному сроку Дементьев и его товарищи не вернулись, 24 июля решено было послать на берег ялик с боцманом Сидором Савельевым и тремя другими членами экипажа. Но и они на корабль не вернулись. На следующий день у берега были замечены две небольшие лодки с туземцами, которые, однако, подойти к кораблю не решились. В конечном итоге Чириков пришел к заключению, "что с посланными от нас людьми... на берегу поступлено неприятельски: или их побили, или задержали". На корабле "не осталось ни одного малого судна", и послать кого-либо на берег Чириков уже не мог. Пришлось возобновить плавание, но запасы продовольствия и воды подходили к концу (воды оставалось 45 бочек), а пополнить запасы без гребных судов было невозможно.

Всего вдоль американских берегов русские моряки прошли "около 400 верст, видели китов, сиучей, моржей... и чаек множество разных видов". 27 июля "учинили консилиум" и решили возвращаться на Камчатку. На обратном пути экспедиция открыла ряд островов Алеутской гряды. В сентябре у острова Адах состоялась встреча с местными жителями, которых одарили разными подарками. Наконец, 12 октября 1741 г. тяжелейшее путешествие закончилось - "Св. Павел" вернулся в Петропавловскую гавань. Из 75 человек экипажа на Камчатку возвратились только 51 (15 погибли на американскому берегу, а остальные скончались во время плавания). {18}

Еще более трудным оказалось, однако, плавание "Св. Петра", которым командовал Беринг. После безрезультатных поисков корабля Чирикова Берингу не оставалось ничего другого, как продолжать плавание. 25 июня "Св. Петр" взял курс на северо-восток, и 16 июля (на полтора суток позже Чирикова) Беринг и его спутники увидели землю у современного острова Каяк на широте 58° 14?. В дальнейшем для "осмотра удобного якорного места" на берег был послан "флоцкий мастер Хитров" (Софрон Хитров с командой из 15 человек, а также адъюнкт Петербургской академии наук, натуралист Г. В. Стеллер (Штеллер) в сопровождении казака Фомы Лепехина). За время пребывания на острове Стеллер осмотрел покинутые жителями жилища, предметы обихода, описал 160 видов растений. Было очевидно, что жители "себя в лесу... схоронили или жилища свои имеют на матерой земле, а на сей остров приезжают для промыслу рыбы и протчаго морского зверя"27. Пополнив запасы пресной воды и оставив в покинутой туземцами юрте подарки, 21 июля экспедиция отправилась в обратный путь, который пролегал вдоль полуострова Аляска и островов Алеутской гряды. Поскольку Беринг заболел цингой и почти не покидал своей каюты, командование "Св. Петром" перешло к лейтенанту Свену Вакселю, который писал в своем журнале: "На обратном пути нам встретились громадные трудности, ибо как только мы намеревались направить курс на дальнейшее продолжение путешествия... так всякий раз вахтенный докладывал о том, что впереди по обе стороны видна земля. Приходилось каждый раз поворачивать в открытое море, и, таким образом, попутный ветер поневоле обращался для нас в противный"28.

"Спустя несколько дней, - продолжал Свен Ваксель, - в туманную погоду нам пришлось пройти мимо какого-то острова на глубине семи или восьми сажен. Мы с большой поспешностью бросили якорь, а когда туман рассеялся, то оказалось, что мы уже прошли мимо острова и остановились на расстоянии не более четверти мили от него. Этот остров мы назвали на нашей карте "Туманным островом"" (ныне остров Чирикова) .

"Уже кончался август. Наши люди стали сильно хворать цингой. Запас пресной воды понемногу подходил к концу... 30 августа стали на якорь между несколькими островами", которые были названы "Шумагински-{20}ми, так как там был похоронен первый умерший из нашей команды, а имя его было Шумагин". Здесь же состоялась и встреча с местными жителями. Между тем условия плавания становились все труднее: шторм следовал за штормом, сменяясь туманами, дождем, а затем и снегом. "Наш корабль, - свидетельствовал Ваксель, - плыл как кусок мертвого дерева, почти без всякого управления"29. Наконец, в ноябре 1741 г., когда команда уже отчаялась пристать к какой-либо земле, "Св. Петр" подошел к неизвестному острову (названному впоследствии островом Беринга), где корабль "перебросило волнами через каменную гряду", и он оказался "в спокойной тихой воде... Впоследствии мы узнали, что по побережью этого острова на всем его протяжении нет другого места, пригодного для причала судна, кроме этой единственной бухты"30.

Оказавшись на острове, русским морякам не оставалось другого выхода, кроме трудной зимовки (28 ноября сильная буря сорвала корабль с якоря и выбросила его на берег). 8 декабря скончался Беринг. Всего же в ходе экспедиции погиб 31 человек. Оставшиеся в живых (46 человек), однако, не пали духом и в мае следующего, 1742 г. из останков "Св. Петра" начали строить новое судно под тем же названием.

Завершив строительство, экспедиция покинула остров Беринга 13 августа, а через две недели благополучно добралась до Петропавловской гавани. "Я не в состоянии описать радость и восторг, который каждый из нас испытал, убедившись в своем спасении, - писал Ваксель. - От величайшей нужды мы перешли к полному изобилию - целый склад, наполненный продовольствием, теплые и удобные квартиры и масса всяких удобств, без которых приходилось обходиться в течение всей прошлой зимы"31.

Итак, исключительно трудная и сложная экспедиция в конечном итоге закончилась благополучно. Два корабля, совершавших плавание отдельно друг от друга, почти одновременно, 15-16 июля, подошли к побережью Северной Америки и начали исследование земель, получивших в дальнейшем название Русской Америки (современный штат Аляска). Открытия и исследования русских мореплавателей нашли отражение в серии оригинальных карт, составленных Алексеем Чириковым. Результаты плавания "Св. Петра" и "Св. Павла" были занесены также в "Атлас Российский" (1745), {21} изданный Петербургской академией наук. Создание этого атласа повлияло впоследствии на развитие западноевропейской картографии 32.

Говоря о значении экспедиций Беринга и Чирикова, один из современных исследователей справедливо заметил, что, какие бы иностранные суда ни появлялись в дальнейшем между Камчаткой и Америкой, это пространство рассматривалось как находящееся под русским влиянием 33.

Открыв северо-западную часть побережья Америки и некоторые острова Алеутской гряды, экспедиция Беринга - Чирикова послужила отправным моментом для организации многочисленных промысловых экспедиций и хозяйственного освоения обширных районов тихоокеанского севера во второй половине XVIII в. {22}

ГЛАВА II

У ИСТОКОВ

НАУЧНЫХ СВЯЗЕЙ:

Б. ФРАНКЛИН

И М. В. ЛОМОНОСОВ

Хотя интерес к Америке, как видно из предшествующего изложения, существовал давно и вполне определенно проявился уже в инструкциях Петра I В. Берингу в 1725 г., научные контакты между русскими и американскими учеными установились только с середины XVIII в., после того как в С.-Петербурге стало известно о работах Б. Франклина в области электричества. Знаменитые "Опыты и наблюдения над электричеством" Франклина, проведенные в Филадельфии 1, как известно, составили эпоху в науке. Это был в определенном смысле революционный переворот, сравнимый, может быть, с переворотом, который позднее произвели в области политики война североамериканских колоний против Англии и принятая в той же Филадельфии Декларация независимости. Гениальный самоучка из далекой Америки правильно понял существо электрических явлений и наметил путь их дальнейшего исследования, чего не смогли сделать его образованнейшие коллеги по другую сторону океана во всеоружии опыта и знаний, накопленных Ньютоном, Гюйгенсом и Эйлером 2.

Всеобщее признание пришло к Франклину далеко не сразу. Авторитетные теологи издавна считали, что единственно правильным методом борьбы с грозовыми явлениями служит колокольный звон, который якобы отгоняет злых духов. По иронии судьбы, высокие и прочно сложенные церковные колокольни были как раз той плохо проводящей электрический ток средой, которая оказывалась наиболее уязвимой при ударе молнии, и поэтому звонить в колокола при грозе оказывалось делом совсем не безопасным. В конце XVIII в. {23} только в Германии за 33 года было убито 120 звонарей и разрушено 400 колоколен 3. И как бы в насмешку над церковными авторитетами в течение многих сотен лет неуязвимым для молнии стоял величественный храм мудрого царя Соломона в Иерусалиме, покрытый, как выяснилось, хорошо проводящими электрический ток металлическими пластинами.

Религиозные предрассудки оказались далеко не единственной и даже не главной преградой для распространения новых взглядов на природу электричества. Во время войны США за независимость борьба против научных идей Франклина и введения громоотвода приобрела политический характер. Это стало особенно очевидным в связи с тем, что английский ученый Вильсон предложил вместо остроконечного громоотвода Франклина свой тупоконечный, чтобы предотвратить считавшееся в то время опасным отекание электрического заряда. Страсти в стране разгорелись, и любой легкомысленный англичанин, снабдивший свой дом громоотводом с острым, а не тупым концом, грозил прослыть политически неблагонадежным.

В наши дни эти "научные" споры представляются столь же лишенными смысла, как знаменитый конфликт свифтовских героев из-за того, с какого конца разбивать яйцо - с тупого или острого. Впрочем, на родине великого сатирика отстаивать острый конец громоотвода оказалось небезопасным даже для самого президента Королевского общества и лейб-медика короля Джона Прингля. Его знаменитый ответ Георгу III о том, что "он по мере сил всегда будет исполнять желания его в-ва, но он не в состоянии изменить ни законов природы, ни действия их сил", дорого обошелся строптивому автору. Прингля уволили с должности лейб-медика и президента Королевского общества.

Королевского медика легко было отстранить от должности и даже, если нужно, посадить в тюрьму, но гораздо труднее остановить развитие науки, даже если этого очень хотелось святой церкви или королю величайшей державы мира. "Филадельфийские опыты" Франклина, гениальные по своей простоте и ясности, не оставляли сомнения в справедливости вывода о тождестве молнии и электрического разряда, а громоотвод действовал так безупречно, что мог убедить любого, даже самого недоверчивого скептика.

В России об опытах Франклина стало известно {24} широкому кругу читателей из сообщения, опубликованного "С.-Петербургскими ведомостями" в июне 1752 г. Газета писала, что в Филадельфии, в Северной Америке, г-н Франклин "столь далеко отважился, что хочет вытягивать из атмосферы тот страшный огонь, который целые земли погубляет", и приводила далее относительно подробное изложение его опытов, повторенных затем во Франции 4. "Внезапно чудный слух по всем странам течет, что от громовых стрел опасности уж нет!" - писал М. В. Ломоносов в 1752 г. в известном "Письме о пользе стекла" и выражал далее уверенность, "что, зная правила, изысканы стеклом, мы можем отвратить от храмин наших гром"5.

Известие о "филадельфийских опытах" попало в России на благоприятную почву. В то время в С.-Петербурге в смежной области плодотворно работал Г. В. Рихман, сконструировавший в 1745 г. "электрический указатель" для измерения величины заряда в наэлектризованном теле. С помощью "громовой машины" - металлического стержня, вынесенного на крышу и соединенного с электроизмерительным прибором, - Ломоносов и Рихман исследовали атмосферные электрические разряды. Летом 1735 г., проводя вместе с Ломоносовым опыты с "громовой машиной", Г. В. Рихман слишком неосторожно приблизился к проводнику и был убит электрическим разрядом. "Умер господин Рихман прекрасною смертью, исполняя по своей профессии должность. Память его никогда не умолкнет"6, - писал Ломоносов о своем друге. Перейдя позднее к широким обобщениям в области электрических явлений, Ломоносов создал прогрессивную для своего времени эфирную концепцию электричества, которая в определенной степени предвосхитила созданную в XIX в. теорию поля.

Из работ Ломоносова и Рихмана по физике видно, что они высоко ценили труды Франклина по электричеству и неоднократно на них ссылались. В то же время, основываясь на собственных многолетних экспериментах, они усматривали в них некоторые недостатки и, в свою очередь, умело дополняли и развивали идеи Франклина 7. Многие из их работ в этой области были выполнены еще до опубликования "Филадельфийских опытов" или до того времени, когда они могли с ними познакомиться, и, кроме того, значительно отличались от идей, выдвинутых Франклином. {25}

Отвергая несправедливые возражения по поводу своего знаменитого "Слова о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих"8, Ломоносов подчеркивал, что им истолкованы "многие явления с громовою силою бывающие, которых у Франклина нет и следу"9.

Отмечая отличие своей теории от взглядов американца, Ломоносов в то же время подчеркивал свое уважение к "славному господину Франклину" и указывал, что "все сие не того ради здесь прилагается, чтобы я хотел себя ему предпочесть"10.

Несколько позже новые идеи о природе электрических явлений изучались и популяризировались в России в сочинениях одного из крупнейших физиков XVIII в. академика Ф. У. Т. Эпинуса, установившего связь "электрической силы с магнитною" и широко проводившего количественные расчеты по теории электричества. В своем капитальном трактате "Опыт теории электричества и магнетизма", вышедшем в конце 1759 г., Эпинус неоднократно ссылался на Франклина, а в посвящении своего труда писал: "Присущая телам сила, которую назвали электричеством, открыта лишь недавно и вряд ли уже достаточно исследована... Меня в высшей степени удовлетворяет предложенная Франклином теория этой силы... Однако я пришел к выводу, что мне удалось обнаружить в этой замечательной теории некоторые недостатки; поэтому я приложил усилия к тому, чтобы исправить их и, при помощи этих исправлений, так приспособить эту теорию, чтобы она была приведена к полнейшему согласию с явлениями"11. С поставленной задачей ученый справился блестяще. Значение трудов Эпинуса для развития идей Франклина иногда сравнивают даже со значением, которое в XIX в. имели работы Дж. Максвелла для развития взглядов М. Фарадея: в обоих случаях опыты и наблюдения самобытных гениев были математически обработаны эрудированными профессиональными учеными-физиками. Почти идентичную теорию электричества уже много лет спустя после Эпинуса выдвинул знаменитый английский ученый Генри Кэвендиш, который, как теперь стало известно, не только знал, но и, возможно, даже приобрел книгу петербургского физика в середине 1766 г. 12

Большое впечатление на Франклина и его коллег в Америке произвело известие о трагической смерти {26} Рихмана во время опыта с "громовой машиной". Уже 13 декабря 1753 г. в ответ на обращение Дж. Боудвина из Бостона Франклин подтвердил сообщение о смерти "несчастного джентльмена в С.-Петербурге" и впервые упоминал его имя - профессор Рихман 13.

5 марта 1754 г. в издававшейся Франклином "Пенсильвания газет" был перепечатан "отрывок из письма из Москвы 23 августа" об обстоятельствах смерти Рихмана и одновременно делался вывод, что все произошедшее лишь подтверждает "новую теорию молнии", в связи с чем в будущем могут быть спасены "многие жизни". В качестве участника эксперимента в отчете назывался "советник Ломоносов", что, по всей видимости, было первым упоминанием фамилии великого русского ученого в американской печати. Учитывая научную значимость отчета об обстоятельствах смерти Рихмана, редакторы нового собрания бумаг Франклина включили его в соответствующий том своей публикации и высказали предположение, что заключительный абзац отчета был написан самим Франклином 14.

Американским ученым, и в первую очередь Франклину, были хорошо известны труды российского академика Эпинуса, о которых они неоднократно отзывались самым лестным образом. "Член Петербургской академии наук Эпинус, - писал Франклин 29 мая 1763 г., - опубликовал недавно работу на латинском языке (in 4-to) под названием "Tentamen Electricitatis et Magnetismi", где он применил мои положения об электричестве для объяснения различных явлений магнетизма и, я думаю, сделал это со значительным успехом"15.

Учитывая интерес, который труд Ф. У. Т. Эпинуса мог представлять для американских ученых, Франклин переслал эту работу своему постоянному корреспонденту Э. Стайлсу и просил ознакомить с ней профессора Гарвардского колледжа Дж. Уинтропа, математическая подготовка которого позволяла рассчитывать, что он в полной мере оценит ее содержание. И действительно, Уинтроп нашел, что книга Эпинуса содержит "много интересных мыслей", а ее автор - "человек светлых идей, всестороннего и пытливого ума", работа которого проливает "новый свет на теорию магнетизма"16.

Огромное впечатление на современников произвели {27} сенсационные опыты И. А. Брауна и М. В. Ломоносова по замораживанию ртути (1759). Франклин считал, что установление факта замерзания ртути является "самым замечательным открытием" за последние годы. "Русские ученые, - писал Франклин, - нашли, что при самом сильном охлаждении ртуть переходит в твердое состояние и становится ковкой, подобно другим металлам. Следовательно, по всей вероятности, в том состоянии, в котором ртуть имеется, она является в действительности расплавленным металлом, плавящимся при меньшем нагревании, чем другие металлы"17.

Сообщение об опытах по замораживанию ртути появилось в трудах Королевского общества в Лондоне (1760), а затем было изложено в популярном английском ежегоднике за 1762 г. (The Annual Register). Именно из этого последнего издания об открытиях петербургских ученых стало известно в Америке. В бумагах упоминавшегося выше друга Франклина Э. Стайлса (в дальнейшем ректора Йельского колледжа) сохранилась пространная выписка об опытах по замораживанию ртути, осуществленных во время сильных морозов в С.-Петербурге в декабре 1759 г. 18 Первоначально Стайлсу не удалось повторить петербургские эксперименты, и в мае 1765 г. он решил обратиться со специальным письмом к Брауну 19, в котором интересовался подробностями опытов по замораживанию ртути. Еще ранее, в феврале 1765 г., через Франклина он попытался установить научные связи с Ломоносовым.

Письмо Стайлса на латинском языке, адресованное "прославленному господину Ломоносову, жителю Петербурга в России, члену Петербургской академии наук", сохранилось в бумагах Франклина в архиве Американского философского общества 20.

"Мне довелось прочитать в лондонской газете от 29 октября 1764 г., писал Стайлс Ломоносову, - что Вы верите в возможность найти путь из России в Америку через покрытые льдом моря и уже снарядили два судна, которые следующей весной после зимовки на Коле направятся к полюсу, чтобы заняться тщательным изучением северных областей. Весьма похвальное предприятие и поистине достойное естествоиспытателя! Я, в свою очередь, твердо убежден, что полярные области - это арктические моря, которые в зависимости от удаленности от побережья озаряются {28} либо полунощной Авророй, либо тропическим солнцем... Поэтому я радуюсь в предвосхищении того, что вашими исследованиями будет открыт путь через Арктику или, вернее, они подтвердят, что он существует"21.

Любознательный американец составлял в то время таблицы температурных наблюдений и в этой связи обращался к Ломоносову с просьбой прислать ему "все сведения относительно магнитных явлений и температур, записанных или вычисленных в полярных областях на суше и на море", а также недостающие "сведения о показаниях термометра в некоторых частях Российской империи". Стайлс просил, в частности, чтобы "подобные наблюдения были проведены в Петербурге, Москве, Казани, Тобольске и даже в Архангельске, на Коле, Камчатке и в Селенгинске". В конце своего письма Стайлс выражал желание узнать "показания термометра", снятые зимой и летом в тех краях, где, как утверждает ученейший профессор Эпинус, почва заморожена на глубину до 91 фута".

Ссылаясь на возможную переписку Франклина с Эпинусом и Брауном, Стайлс просил своего знаменитого друга стать посредником в пересылке послания в С.-Петербург или, во всяком случае, снабдить его отчетом о полярной экспедиции Ломоносова, если она будет осуществлена 22.

В ответном письме Стайлсу от 5 июля 1765 г. Франклин сообщал, что в ближайшее время направит Ломоносову предназначенное для него приложение, но русского ученого тогда уже не было в живых. Ломоносов умер 4 (15) апреля 1765 г., и это полностью исключало возможность своевременного получения им послания от Стайлса и Франклина. Вполне вероятно, что американский ученый, узнав о смерти Ломоносова, мог вообще воздержаться от пересылки письма в С.-Петербург, и это привело к тому, что подлинник (автограф) письма сохранился среди бумаг Франклина в архиве Американского философского общества в Филадельфии.

Но если Франклин и Стайлс не успели установить с Ломоносовым прямого контакта, то из известных в настоящее время источников можно вполне определенно утверждать, что они знали о работах ученого и высоко их ценили. Они были осведомлены и о некоторых других трудах русских ученых. Из упомянутого {29} выше ответного письма Стайлсу от 5 июля 1765 г. видно, что Франклин интересовался русскими географическими открытиями и был осведомлен о двух экспедициях к северо-западному побережью Америки (речь, по всей видимости, шла о двух экспедициях В. Беринга; в ходе второй экспедиции В. Беринг и А. Чириков достигли побережья Северной Америки), а также о неудачных попытках пройти через Северный Ледовитый океан. Именно в этой связи Франклин придавал серьезное значение новой полярной экспедиции и указывал, что Ломоносов "поправит дело"23.

Долгое время были серьезные сомнения в существовании переписки Франклина с членами Петербургской академии наук Брауном и Эпинусом, о которой упоминал Стайлс. Составители последнего фундаментального собрания бумаг Франклина в специальном примечании авторитетно отмечали, что "в действительности нет никаких доказательств существования подобной переписки"24. Между тем в архиве Пенсильванского исторического общества мне в свое время удалось обнаружить ранее совершенно неизвестное письмо Франклина Эпинусу от 6 июня 1766 г. Учитывая исключительное значение этого документа как самого раннего письма великого американца своему коллеге в России, ниже приводится его полный текст:

"Сэр,

Когда я последний раз был в Америке, я получил там Вашу прекрасную работу о теориях электричества и магнетизма, которую, как я понял, Вы удостоили чести послать мне. Я прочитал ее с бесконечным удовлетворением и удовольствием и прошу Вас принять мою величайшую благодарность и признательность, которые Вы по праву заслужили от всего Ученого Мира (Republic of Letters). Вместе с этим письмом я беру на себя смелость послать Вам свою небольшую работу, которая еще не опубликована, но должна появиться в очередном томе "Трудов Королевского общества"25. Пожалуйста, примите ее как скромное свидетельство огромного уважения и почитания, с каким я, сэр, являюсь Вашим покорнейшим и смиреннейшим слугой.

Б. Франклин"26.

Небольшое письмо Франклина примечательно во многих отношениях. Прежде всего, это единственное {30} прямое обращение великого американца к своему петербургскому коллеге, свидетельствующее об исключительно высокой оценке знаменитого труда российской академии по теории электричества и магнетизма. Оно показывает, что оба ученых обменивались своими исследованиями, несмотря на огромные географические расстояния, предрассудки и политические преграды, разделявшие их. Причем Франклин направил в С.-Петербург свою работу еще до выхода ее в свет в трудах лондонского Королевского общества (к сожалению, эта прекрасная традиция в наши дни почти забыта). Капитальный трактат Ф. У. Т. Эпинуса "Опыт теории электричества и магнетизма" произвел на Франклина столь большое впечатление, что даже спустя семь лет он писал своему другу, французскому ученому Барбе Дюбургу: "Сильный намагничивающий аппарат может намагнитить миллионы стальных брусков, не сообщая им какой-либо части собственного магнетизма, а только приводя в действие собственный магнетизм, который существовал в этих брусках.

Этой гипотезой, представляющейся мне столь же остроумной, сколь и основательной, я обязан главным образом блестящему петербургскому ученому г-ну Эпинусу. Я говорю "главным образом" потому, что читал его книгу много лет тому назад и оставил ее в Америке; поэтому может случиться, что я что-то в ней добавил или в какой-то мере изменил, и если я что-нибудь представил неправильно, то ошибка должна быть отнесена на мой счет"27.

Мы видим, таким образом, что сам Франклин признавал, в частности, что многим обязан "блестящему Петербургскому ученому г-ну Эпинусу".

В свою очередь, исключительно высоко ценил работы Франклина по теории электричества Д. А. Голицын, сам опубликовавший интересные труды в этой области. "Г-н Франклин, - писал Голицын в 1777 г., - первый нашел, что существуют два вида электричества - положительное и отрицательное"28. "Как один из самых искренних почитателей" знаменитого американца, Голицын, в то время российский посланник в Гааге, счел возможным в январе 1777 г. обратиться к Франклину с личным письмом, на что, как он отмечал, давали ему право "любовь к наукам и подлинный интерес к их развитию". "Кто лучше вас, милостивый государь, может решить, верны или нет мои соображе-{31}ния насчет положительного и отрицательного электричества и притягательной силы громоотводов?" - спрашивал Голицын и далее подробно излагал свои эксперименты и соображения в области атмосферного электричества.

"Что касается громоотводов, - писал Голицын, - то думаю, что всякое тело притягивает электричество лишь тогда, когда оно уже находится в его атмосфере. Причина, по которой высокие предметы чаще поражаются молнией, чем расположенные ниже, естественно, заключается в том, что они раньше оказываются в его атмосфере. Разительный пример тому - Спа. Сколько помнят люди, там никогда не ударяла молния, хотя в тех местах очень часто бушуют ужасные грозы. Местные жители объясняют это охранительной силой колокольного звона, но стоит оглядеться, чтобы понять, что их защищает. Спа расположен между двумя параллельными горными хребтами: один, так сказать, прикрывает его, другой лежит от него в четверти лье. Следовательно, с какой бы стороны ни появилась туча, ее атмосфера встречается прежде всего с горами. Поэтому молния беспрестанно ударяет в горах и всегда щадит Спа"29.

Прямое обращение к Франклину, бывшему в то время представителем восставших колоний в Париже и не получившего еще официального признания даже у французского правительства, нельзя не признать довольно смелым шагом со стороны российского посланника в Гааге. К чести Голицына надо сказать, что он не побоялся во имя интересов науки пренебречь обычными формальностями, хотя подобная вольность не могла встретить одобрение царского двора.

Приведенные материалы в целом не оставляют сомнений в том, что знаменитые "филадельфийские опыты" Франклина не только стали хорошо известны в России с середины XVIII в. и были высоко оценены в научных кругах, но, что особенно важно, получили дальнейшее уточнение и развитие в работах русских ученых, среди которых в первую очередь должны быть названы имена М. В. Ломоносова, Г. В. Рихмана, Ф. У. Т. Эпинуса и Д. А. Голицына. И хотя Филадельфия Франклина географически находилась очень далеко от Петербурга Ломоносова и Эпинуса, по многим кардинальным вопросам науки они, как мы видим, оказались в непосредственной близости друг от друга. {32}

ГЛАВА III

РОССИЯ

И НАЧАЛО ВОЙНЫ США

ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

(1775-1779)

Более двух веков назад, в огне революционной войны за независимость родились Соединенные Штаты Америки. 19 апреля 1775 г. сражения при Лексингтоне и Конкорде возвестили о начале вооруженной борьбы североамериканских колоний Англии за независимость. Попытка британских солдат захватить склад оружия и арестовать лидеров колонистов С. Адамса и Дж. Хэнкока окончилась неудачей. Потеряв 273 человека убитыми и ранеными, хорошо обученные и вооруженные солдаты были вынуждены отступить к Бостону. Восстание против гнета метрополии приняло массовый характер и быстро распространилось на другие британские колонии в Северной Америке. Настоящий революционный взрыв произошел в Нью-Йорке. Толпа патриотов захватила городской арсенал и распределила оружие среди населения. Начальник городской милиции сообщил, что все его солдаты являются "сынами свободы", а британский командующий перевел свои войска на борт военного корабля 1.

10 мая 1775 г. в Филадельфии в обстановке революционного подъема со6рался Континентальный конгресс, который принял решение об организации 20-тысячной армии. Во главе ее был поставлен выдающийся политический и военный деятель Джордж Вашингтон. Хотя в конгрессе преобладали еще сторонники примирения (в июле Георгу III в последний раз была отправлена так называемая петиция "оливковой ветви"), остальные события продолжали быстро развиваться в революционном направлении. К тому же английский король полностью игнорировал мирную петицию и 23 августа объявил колонии в состоянии мятежа 2. В резуль-{33}тате революционное крыло в колониях одержало окончательную победу. Этому во многом способствовало опубликование в январе 1776 г. знаменитого памфлета Томаса Пейна "Здравый смысл", разошедшегося в огромном для того времени количестве экземпляров (более 100 тыс.). Разоблачая легенду о "божественном происхождении" королевской власти, Пейн писал об основателе английской династии Вильгельме Завоевателе как о "французском ублюдке", высадившемся в Англии "во главе вооруженных бандитов" и воцарившемся "вопреки согласию ее жителей", и делал вывод: "Ничто не уладит наши дела быстрее, чем открытая и решительная Декларация Независимости"3.

Полгода спустя, 4 июля 1776 г., Континентальный конгресс единогласно принял написанную Томасом Джефферсоном Декларацию независимости, текст которой гласил: "Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными и все они наделены своим Творцом некоторыми неотъемлемыми правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью". В основе Декларации лежала идея народного суверенитета, а учреждение правительства прямо связывалось с обеспечением неотъемлемых прав и согласием управляемых. "Если же данная форма правления становится гибельной для их целей, указывалось в этом историческом документе, - то народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство", которое обеспечило бы ему безопасность и счастье. Более того, "когда длинный ряд злоупотреблений и узурпаций" свидетельствует о намерении отдать народ "во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и отдать свою безопасность в другие руки"4.

Начало вооруженной борьбы в Северной Америке со всей остротой поставило перед Англией проблему союзников. Особое значение приобрела позиция России. Именно от России английское правительство рассчитывало получить помощь, в которой оно теперь так нуждалось. И не раз британским министрам пришлось пожалеть о том, что в прошлом они были слишком несговорчивы при заключении союзного трактата. Напомним в этой связи, что со времени осуществления "северной системы" Н. И. Панина русско-английские отношения развивались в дружественном направле-{34}нии, что объяснялось, в частности, совместным противодействием влиянию Франции. В подробных инструкциях русскому посланнику в Лондоне И. Г. Чернышеву от 24 июля (4 августа) 1768 г. указывалось:

Северною системою полагаем и разумеем мы сколь можно большее и теснейшее соединение северных держав в один беспосредственный пункт нашего общего интереса, дабы тем против бурбонского и австрийского домов составить твердое в европейских дворах равновесие и тишину северную и совсем освободить от их инфлюенции, которая столь часто производила в оной бедственные последствия"5.

Еще в 1762 г. английский посол граф Бакингем получил инструкции добиваться заключения союзного и торгового договоров с Россией 6. 20 июня (1 июля) 1766 г. в С.-Петербурге был подписан важный торговый договор с Великобританией 7. Переговоры о заключении соююзного трактата практических результатов не дали; английская дипломатия не склонна была оказать решительную поддержку России в ее отношениях со Швецией, Польшей и Турцией, упорно не соглашаясь, в частности, включить войну России с Турцией в casus foederis (букв. "случай союза" - обстоятельства, которые обязывают начать войну на стороне союзника), а именно это больше всего интересовало в то время русское правительство. В дальнейшем, в период русско-турецкой войны 1768-1774 гг., Англия, хотя и занимала в целом благожелательную к России позицию, принимать на себя союзные обязательства не торопилась. С другой стороны, она была не прочь вмешаться в конфликт и осуществить свое посредничество, что, в свою очередь, было решительно отвергнуто Россией 8.

Война в Америке существенно повлияла на последующее развитие русско-английских отношений, обнажив скрытые до того времени противоречия и изменив в известной степени даже сам характер этих отношений. 1 сентября 1775 г. английский король Георг III направил личное послание Екатерине II. Играя на монархических чувствах императрицы, король в возвышенных выражениях соглашался "принять", а по существу просил русских солдат "для подавления восстания в американских колониях"9. Британскому посланнику в С.-Петербурге были даны подробные инструкции добиваться посылки 20-тысячного корпуса и переслан проект соответствующего договора 10. {35}

Слухи о необычайной просьбе Георга III и возможной посылке русских войск за океан вызвали серьезное беспокойство как в Америке, так и в Западной Европе. Уже 21 сентября 1775 г. французский министр иностранных дел граф Шарль Гравье Верженн направил своему посланнику в С.-Петербурге маркизу Жуинье специальные инструкции, в которых выражал тревогу по поводу возможной отправки русских солдат в Америку и просил любыми средствами проверить достоверность этих слухов 11. По сообщению русского посланника в Париже князя И. С. Барятинского, осенью 1775 г. в печати уже называли конкретное число русских солдат (30 тыс.), "во взаимство" чего Англия "дает три миллиона фунтов стерлингов". Касаясь разных толкований "сей негоциации", И. С. Барятинский сообщал, в частности, "что естьли колонии и имели бы желание примириться с Англией, то введение чужестранных войск возбудит в них большую упорливость и может довести до того, что они объявят себя подлинно независимыми от Англии". Что касается России, "то почти невероятно, чтоб и ее им. в-во изволила согласиться на такую негоциацию, какой бы тесный союз ни пребывал между обоими дворами, ибо-де такой поступок не совместен с человеколюбием, миролюбивыми и бескорыстными ее в-ва сентиментами". Если Англия стремится "притеснять вольность колоний и подчинить их совсем своей власти", то Екатерина II, напротив, "неусыпно печется о доставлении своему народу облегчения и некоторой свободы чрез новые узаконения"12.

Хотя по поводу "человеколюбия" и "бескорыстия" Екатерины II можно, конечно, спорить, главный вывод о том, "что Россия явно вспомоществовать Англии противу колоний не станет", сомнений не вызывал, тем более что в С.-Петербурге были неплохо осведомлены о действительном состоянии дел в Северной Америке. Уже в 60-х годах и особенно в первой половине 70-х годов XVIII в. русские дипломаты за границей подробно и довольно объективно информировали царское правительство о развитии конфликта между американскими колонистами и метрополией.

Еще в октябре 1765 г. тогдашний российский посланник в Лондоне Г. Гросс проницательно писал Екатерине II, что после введения метрополией закона о гербовом сборе не только "в столице Новой Англии {36} городе Бостоне" дело шло "до явного народного бунта, но и понежь все провинции Северной Америки меж собою соглашаются, чтоб не признать в английском парламенте власть налагать на них подати, претендуя, что то единственно зависит от собственных их провинциальных собраний, которую претенсии они могли бы мало-помалу себе присвоить совершенную независимость от матерной земли". Три года спустя новый российский посланник в Лондоне А. С. Мусин-Пушкин сообщал в С.-Петербург, что сопротивление жителей Бостона дошло то того, что "хотели они истребить приставленных к таможне офицеров, кои для спасения жизни своей от столь насильственного гонения были вынуждены бежать на стоящую у порта тамо военную фрегату"13.

Наконец, в донесении А. С. Мусина-Пушкина от 31 октября (11 ноября) 1774 г. вновь подчеркивалась твердая решимость американских колонистов отстаивать свои права от посягательств английских властей: "Вчера полученные здесь из Америки письма, - сообщал Мусин-Пушкин первоприсутствующему в Коллегии иностранных дел Н. И. Панину, - подтверждают доказательнейшим образом сколь твердое, столь и единогласное почти тамошних жителей намерение не повиноваться никаким таким повелениям, кои хотя бы мало клонились к утверждению за ними права здешнего законодательства... Генеральным в Филадельфии конгрессом решено уже не вывозить сюда никаких американских товаров, а здешних тамо не принимать"14.

Русский посланник в Лондоне не только правильно оценил сложившееся в то время положение, но и сумел увидеть последствия конфликта с колониями как для внутренней жизни Англии, так и для ее международных позиций. В том же донесении в С.-Петербург Мусин-Пушкин писал: "Положение такое справедливо тревожит здешнее правление и тем более, что известны оному все выгоды, кои здешний торг и фабрики получают и от подвозимых сюда из Америки необделанных, и от вывозимых туда здесь обделанных товаров. Тамошний сюда ежегодный вывоз простирается вообще ценою не меньше трех миллионов фунтов стерлингов, между которыми Ново-Иоркская провинция высылает ежегодно на шестьсот тысяч фунтов стерлингов, а Филадельфская - с лишком на семьсот тысяч. Всякое вывозу такому прекращение естьли не вовсе {37} подорвет, то по крайней мере повредит все здешние манифактуры весьма чувствительно. Беспокойная Франция и Гишпания не оставят вмешиваться в несогласие между Англиею и колонистами ее. Под флагом первой показывались уже две фрегаты около Бостона, как слышно, нагруженные разными военными припасами, вторая же отправила из Феруль еще пять военных кораблей, вероятно, в Америку".

Последующие события, как известно, подтвердили справедливость этих предположений: конфликт с колониями в Америке не только "весьма чувствительно" затронул экономику Великобритании, но и привел ее к войне с Францией и Испанией, стремившимися использовать "несогласие" в своих интересах. То, что представлялось столь очевидным для иностранного дипломата, явно не способны были понять Георг III и члены консервативного правительства Норта. Английские министры не желали принимать во внимание коммерческие "уважения" и пошли на "ужасное объявление американцев бунтовщиками". Это не оставляло колонистам иного выхода, кроме вооруженной борьбы. "Междоусобная с ними война кажется тем неизбежнее, - справедливо писал Мусин-Пушкин в феврале 1775 г., - что доведены они через то до крайности или необиновенно повиноваться всем здешним узаконениям, или супротивляться оным яко отягательным и утесняющим природные и законные их правости"15. Сообщая, что в различных местах в Америке найдены "великие запасы всяких военных орудий с достаточным количеством пороха", Мусин-Пушкин продолжал далее: "Народ тамошний, оставляя обыкновенные свои промыслы, добровольно упражняется в военных эксерсициях. Антузиастский дух сей заражает равномерно все чины и звания, начинает оный оказываться в Виргинской провинции сильнее еще, нежели поныне действовал оный и в самой Новой Англии"16.

Хотя "неприятельское нападение" на провинциальную американскую милицию совершили регулярные королевские войска, уже в первом столкновении они потерпели поражение. "Сбежавшиеся туда из разных мест жители с ружьями войска королевские опрокинули и преследовали за оными до самого того военного корабля, под пушками которого насилу могли они обеспечить свое убежище, с потерянием при том около 150 человек. Все сие случилось, милостивейший государь, {38} 8 (19) апреля, без всякого, по вероятности, формального плана междоусобной войны. Американцы же, почитая проишествие сие точным началом оной, осадили Бостон знатным числом милиции своей с намерением оным овладеть"17.

Некоторое время спустя тот же А. С. Мусин-Пушкин сообщил, что, по полученным "Из Новой Иорки" известиям, "жители тамошние, приняв оружие, овладели крепостью столицы и гарнизоном, а предводители сего бунта учредили новое правление, подвластное одному только генеральному американскому конгрессу"18. Сама Екатерина II весьма скептически относилась к "способностям" и "добродетелям" Георга III и в письме к своей приятельнице г-же Бьелке летом 1775 г. язвительно заметила, что потеря "никчемной сестры"* причинила ему больше горя, "нежели поражение его войск в Америке". И далее продолжала: "Его прекрасные подданные очень им тяготятся (скучают.Н. Б.) и часто даже..."19 - Екатерина II умышленно не договорила, поставив многозначительное отточие: она явно не хотела прямо признавать законность и справедливость восстания подданных Георга III. Но в целом императрица реально оценивала последствия войны в Америке, когда заканчивала письмо словами: "От всего сердца желаю, чтобы мои друзья англичане поладили со своими колониями; но сколько моих предсказаний сбывалось, что боюсь, что еще при моей жизни нам придется увидеть отпадение Америки от Европы"20.

Неудивительно поэтому, что расчеты английского короля на поддержку России не оправдались, и в письме от 23 сентября (4 октября) 1775 г. Екатерина ответила своему августейшему адресату вежливым, но решительным отказом. "Размер пособия и место его назначения не только изменяют смысл моих предложений, - писала русская царица, - но даже превосходят те средства, которыми я могу располагать для оказания услуги в. в-ву. Я едва только начинаю наслаждаться миром, и в. в-ву известно, что моя империя нуждается в спокойствии". Отмечая "неудобства, которые бы возникли при употреблении столь значительного корпуса в другом полушарии", Екатерина II намекала также на неблагоприятные последствия подобного соединения наших сил единственно для ус-{39}мирения восстания, не поддержанного ни одной из иностранных держав"21.

Все попытки английского посланника Р. Ганнинга добиться через Н. И. Панина и Алексея Орлова благоприятного решения или даже просто несколько смягчить отказ результатов не дали. Посланник приписывал неудачу интригам всесильного Г. А. Потемкина и братьев Чернышевых 22, но не в этом, конечно, было дело. Принимая решение, Екатерина II не могла не учитывать в первую очередь внутреннее и международное положение России: лишь относительно недавно закончилась война с Турцией (1768-1774) и свежи были в памяти грозные события крестьянской войны под предводительством Е. Пугачева (1773-1775), чтобы думать о защите интересов английского короля в Америке. Как писал французский министр иностранных дел граф Верженн осенью 1775 г., русская императрица, не будучи уверена в спокойствии своих подданных, вряд ли согласится лишиться части своей армии и всего военного флота ради "бесполезной славы" покорения восставших американцев. Русские помещики, по мнению Верженна, крайне заинтересованы в сохранении собственности и едва ли согласятся спокойно взирать на истребление своих крепостных для улаживания внутренних раздоров в Америке 23.

Не получив поддержки России, британский кабинет занялся вербовкой солдат у германских владетельных князей 24. Впрочем, наемные солдаты не принесли английской короне особых успехов: восстание в Северной Америке все разрасталось, а надежда на примирение практически перестала существовать. "Здесь теперь более, нежели когда-либо, говорят о делах Англии с ее селениями и полагают, что Англия находится в весьма худых обстоятельствах, сообщал русский посланник в Париже И. С. Барятинский вице-канцлеру графу И. А. Остерману 25 мая (5 июня) 1776 г. - Оставление города Бостона произвело, как сказывают, великую сенсацию в роялистах и ободрение в американцах. Здесь в публике стараются уверить, якобы имеются самовернейшие известия, что аглинские войска силою оттуда были выбиты, но министерство здешнее ничего о том не отзывается и находящиеся здесь англичане-роялисты также оныя слухи опровергают и уверяют, что ген. Гове (У. Гау (Howe) - главнокомандующий британскими {40} войсками в 1776-1778 гг. - Н. Б.) оставил оное место по приказанию, по поданному плану министерству от его брата. Говорят здесь также в публике, что якобы он, ген. Гове, по оставлении Бостона выдержал сильный штурм, и такой, что все его корабли разбросаны так, что и не знают, где большая часть оных находится... Дюк Ричмонд, который, как вашему с-ву известно, противной стороны настоящему английскому министерству, в конфиденцию некоторым своим приятелям здесь отзывался, что он думает, что колонии ни на какие примирительные предложения не согласятся. Здешний же двор при всяких случаях продолжает делать Англии уверения о продолжении дружбы и спокойствия. А мне недавно дошел слух с довольно надежной, кажется, стороны, якобы есть уже здесь американские емисары, с коими здешнее министерство имеет переговоры. Если подлинно то правда, то сие дело происходит весьма скрытно, ибо не проникают еще, кто бы такие были те емисары и с кем из министров имеют они переговоры. Коммерция же между американцами и Франциею в довольном теперь активитете. Сказывают, что американских судов во все почти французские порты немалое число пришло под их собственными флагами..."25.

В августе 1776 г. в Европе стало известно о принятии Континентальным конгрессом Декларации независимости. "Издание пиесы сей, да и обнародование формальной декларацией войны против Великобритании доказывает отвагу тамошних начальников", - доносил из Лондона советник русского посольства В. Г. Лизакевич 26. Столь высокая оценка Декларации независимости США, несомненно, делает честь русскому дипломату.

Хотя исход борьбы представлялся европейским дипломатам еще не вполне ясным, было очевидно, что в любом случае влияние Англии значительно уменьшится и в общей системе международных отношений произойдут серьезные изменения. "Происшедшие между Англией и американскими селениями распри, а из оных и сама война, - писал Н. И. Панин в секретном докладе Екатерине II в октябре 1776 г., - предвозвещают знатные и скорые, по-видимому, перемены в настоящем положении европейских держав, следовательно же, и во всеобщей системе. Удастся ли селениям устоять в присвоенной ими ныне независимости или {41} же предуспеет напоследок Англия истощительными ее усилиями поработить их своей власти, что без внутренних тех селений в конец изнеможения рассудительным образом предположено быть не может, но в обоих сих случаях, наверное, считать надлежит, что лондонский двор потеряет весьма много из своей настоящей знатности..."27.

По мере развития военных действий в Америке и обострения противоречий европейских держав центром дипломатической борьбы становился Париж, столица государства - основного соперника Англии в Европе. Именно сюда в декабре 1776 г. приехал Б. Франклин, завязавший тайные переговоры с французским правительством. Касаясь его приезда, И. С. Барятинский в подробном шифрованном донесении от 4 (15) декабря 1776 г. подчеркивал важность миссии Франклина и огромное впечатление, произведенное им во Франции. "Публика столько им занята, - писал Барятинский, - что ни о чем ином более теперь и не говорят, как о причинах его сюда приезда..." Сообщая далее о "сенсации, каковую он произвел" во французской столице, и о предполагаемых целях его миссии, Барятинский отмечал, что, по "общему мнению" дипломатического корпуса, "Франклейнов сюда приезд" произведет, конечно, "важный евенемент"28 (от франц. evenement - событие).

Специальное донесение Барятинский посвятил весной 1777 г. молодому маркизу Лафайету (1757-1834), который вместе с другими французскими офицерами отправился в Бордо, "нанял корабль", вооружил его, "заплатив за все то до пяти тысяч ливров", и уехал в Америку "в намерении вступить в службу воюющих колоний". Русский посланник сообщал далее, что Лафайет открыл "свое намерение Франклейну и Дину и просил их на то совета". Оба американца "похвалили его предприятие, но не дали ему никакого совета, а, напротив того, ему сказали, что они имеют нужду в инженерах и артиллерийских офицерах, но что другие офицеры им не надобны, однако и такой сухой ответ не мог отвратить его". Покидая Францию, Лафайет привел домашние дела "в совершенный порядок и с собой взял наличными деньгами более ста пятидесяти тысяч ливров и множество ружья и амуниции". По словам Барятинского, это событие произвело "великую сенсацию в публике и у двора. Все {42} крайне удивляются, что такой молодой человек, будучи в наилучшем здесь положении, взял такую странную партию, но при том делают заключения, что он, быть может, и человек искусный в рассуждении всего его поведения в сем предприятии и в сохранении секрета". Король сим поступком весьма недоволен", - писал царский дипломат и ссылался далее на отзыв французского правительства, "что естьли-де Англия возьмет их в полон и поступит с ними со всей строгостью, здешний двор не может сделать никаких домогательств в их пользу"29.

Серьезный удар международному престижу Англии нанесло известие о капитуляции английских войск под командованием генерала Бургойна при Саратоге 17 октября 1777 г. А. С. Мусин-Пушкин очень скептически смотрел на новые военные приготовления Англии, справедливо полагая, что их результатом будет лишь дальнейшее сплочение сил восставших колонистов. "Самое искусство доказало, - отмечал посланник в Лондоне в декабре 1777 г., - что с начала здешних на Америку намерений усиливались американцы не инако, как точно по мере рановремянных здешних угрожающих их приуготовлений"30. После долгих проволочек 6 февраля 1778 г. министр иностранных дел Франции Верженн подписал с американским посланником Б. Франклином два важных договора: о союзе и торговле 31. Комментируя неофициальные сведения о заключении "трактата" и его условиях, И. С. Барятинский писал в С.-Петербург 26 февраля (9 марта) 1778 г.: "Франция сделала оплошность, что долго медлила сие сделать, ибо она могла бы иметь выгоднейшие кондиции с американцами, естьли бы решилась на сие в прошедшем июле месяце; тогда американцы щитали бы себя обязанными Франции и что независимостью должны они помощи ее. Теперь же де американцы чувствуют, что они получают вольность собственными своими ресурсами, и притом ведают, что Франция решилась к сему приступить тогда только, когда была точно уведомлена о приключении ген [ерала] Бургоена. По исчислению времени полагают, что помянутый трактат должен быть объявлен в будущем апреле месяце, притом сказывают, что уже и план войны с Англиею здесь сделан. Гишпанцы будут действовать в Средиземном море, а Франция - в океане"32. {43}

Нельзя не отметить в этой связи, что в продолжение всего периода войны США за независимость Париж оставался одним из важнейших (если не главным) центров информации как царского правительства, так и русского общества о международной политике, и в частности о событиях, связанных с войной. Богатейшая информация содержалась прежде всего в донесениях российского посланника в Париже И. С. Барятинского. Кроме того, во Францию часто приезжали из России представители высшей аристократии, а также видные деятели русской культуры. В их числе можно упомянуть княгиню Е. Р. Дашкову, графа А. П. Шувалова, графа И. Г. Чернышева, Д. И. Фонвизина и др. О последнем нельзя не сказать особо. Выдающийся деятель русской культуры, знаменитый писатель XVIII в. Денис Иванович Фонвизин с конца 1769 г. служил в Коллегии иностранных дел, был секретарем, ближайшим помощником и другом графа Н. И. Панина 33.

В 1777-1778 гг. Д. И. Фонвизин ездил в Европу как частное лицо и длительное время находился в Монпелье и в Париже. Во время своего пребывания во Франции Фонвизин регулярно переписывался со своей сестрой и Петром Ивановичем Паниным, братом руководителя ведомства иностранных дел. Письма Фонвизина - замечательный образец художественной прозы XVIII в., интересны для нас они и как ценные исторические документы, запечатлевшие важные международные события того времени. В своих письмах Фонвизин неоднократно обращал внимание на все обострявшиеся отношения Англии и Франции в связи с войной в Америке. "Англичан здесь терпеть не могут, - писал Д. И. Фонвизин 31 декабря 1777 г. (11 января 1778 г.), - хотя в глаза обходятся с ними очень учтиво, однако за глаза бранят их и смеются над ними... Американские их дела доходят до самой крайности, и они в таком отчаянии, что, думать надобно, отступятся от Америки и объявят войну Франции: ибо издревле всякий раз, когда ни доходила Англия до крайнего несчастья, всегда имела ресурсом и обычаем объявлять войну Франции"34.

Некоторое время спустя, в марте 1778 г., Д. И. Фонвизин сообщал в письме к П. И. Панину, "что положение здешних дел столь худо, что война, конечно, неизбежна". Франция заключила "трактат с американ-{44}цами, как с державою независимою... Словом, война хотя формально и не объявлена, но сего объявления с часу на час ожидают. Франклин, поверенный американский у здешнего двора, сказывают, на сих днях аккредитуется полномочным министром от Соединенных Американских Штатов"35. Вообще о Франклине Фонвизин упоминал неоднократно и, в частности, в августе 1778 г. сообщил о своей встрече с ним. "В заведенное нынешним годом собрание под именем rendez-vous des gens de lettres (т. е. встреча литераторов. - Н. Б.),- писал Фонвизин, - прислали ко мне инвитацию, так же как и к славному Франклину, который живет здесь министром от Американских Соединенных Провинций. Он, славный английский физик Магеллан и я были приняты отменно хорошо, даже до того, что на другой день напечатали в газетах о нашем визите"36. Комментируя встречи Фонвизина с Франклином в Париже, П. А. Вяземский писал: "Представитель юного просвещения России был собеседником с представителем юной Америки"37.

Надо сказать, что Б. Франклин умело пользовался своим выдающимся положением всемирно известного ученого и литератора для установления неофициальных контактов с дипломатическими представителями европейских стран. Такие контакты были у него и с русским посланником в Париже И. С. Барятинским. Более того, в октябре 1779 г. на формальное нарушение принципа непризнания дипломатических представителей восставших американцев пошло и само царское правительство. Дело в том, что осенью 1779 г. в С.-Петербург пришло сообщение от иркутского генерал-губернатора Ф. Н. Клички о появлении в районе "Чукоцкого носа" "нераспознатых" иностранных судов. Основанием для тревоги послужило, по всей видимости, письмо Клички на имя А. А. Безбородко от 16 (27) июля 1779 г., в котором иркутский генерал-губернатор писал со слов проводников-чукчей казацкому атаману о том, что "у урочища по их званию Яняней, а по-русски Одинокова камня или протянувшегося в море к востоку мыса прибегали два судна, из которых первое трех-, а другое двухмачтовое, с коих выезжали люди на вельботе на берег и у чукоч гуляли и при том дарили их складными ножами и они с чукчами обходились ласково, разговоров же их они, чук-{45}чи, никаких не разумели, которые оттуда шли подле Чукоцкого носа и проливом [в] Северное море проходили к западу до о-ва Кульчина, а, побыв у оного, возвратились обратно в Восточное море. И тех людей чукчи по платью и по обхождению почитают за русских. А как оным в тех местах быть нельзя, потому что по известным мне обстоятельствам никогда из Охоцка и Камчатки промышленных судов трехмачтовых во отправлении не бывает, и потому надобно тем видимым чукчами судам быть иностранным, а не русским"38.

Это известие столь сильно встревожило царское правительство, что оно решило поручить своему посланнику в Париже И. С. Барятинскому связаться по данному вопросу с "поверенным от американских селений" Б. Франклином. Сообщая И. С. Барятинскому "о подходивших судах к тамошним берегам", первоприсутствующий в Коллегии иностранных дел Н. И. Панин писал, что Екатерина II, "полагая их быть американскими и из Канады, изволила мне указать дать о том знать вашему с-ву с таковым при том высочайшим ее в-ва повелением, чтоб Вы, зделав отзыв о подходе оных к помянутым берегам к находящемуся в месте пребывания Вашего поверенному от американских селений Франклейну, попросили его от имяни Вашего, не возьмет ли он на себя разведать, подлинно ли сии суда были американские и из какого места; и когда опознает он действительно, что они были из Америки, то уже не можно ли будет ему в таком случае достать и доставить Вам описание и карту их путешествия, дабы по соображению оных можно было увидеть, не представится ли удобности или возможности к установлению безпосредственного мореплавания между здешними областями и самою Америкою прямым и сокращенным путем. В заключение же скажу Вам, и то для Вашего сведения, что ее и. в. угодно было также повелеть на случай прихода в те места опять каких-либо иностранных неведомых судов зделать гербы и отослать их к чукоцкому народу для развешения по берегам их обитания на деревьях, чтобы показать чрез то сходящим с судов народам, что сии места принадлежат империи ее в-ва"39.

Приводимый документ представляет для исследователя русско-американских отношений значительный интерес. Прежде всего следует иметь в виду, что это было {46} первое официальное поручение, исходившее к тому же непосредственно от Екатерины II и Н. И. Панина, русскому представителю за границей сделать отзыв "поверенному от американских селений Франклейну". Далее из письма Панина видно, что уже в то время русское правительство проявляло интерес "к установлению беспосредственного мореплавания между здешними областями и самою Америкою прямым и сокращенным путем". Наконец, приводимый документ является еще одним свидетельством постоянных опасений царской России в отношении безопасности своих владений на тихоокеанском севере и стремлений оградить их от иностранных конкурентов.

Возникает вопрос: почему известие о появлении "нераспознатых" иностранных судов у далекого "Чукоцкого носа" могло в 70-х годах XVIII в. столь сильно обеспокоить царское правительство, что оно сочло возможным забыть о дипломатических формальностях и обратиться непосредственно к представителю "мятежных" американских селений Франклину? Причины озабоченности царского правительства становятся понятнее, если вспомнить о знаменитом "бунте", организованном в 1771 г. в Большерецке М. Бениовским, который обещал позднее вернуться к берегам Камчатки на иностранных кораблях 40.

Сам М. Бениовский (1746-1786) человек с необычной и сложной биографией. Выходец из польской аристократии, он родился в Венгрии, принимал участие в восстании польских конфедератов против России, а затем в заговоре сторонников наследника русского престола Павла I и был в конечном итоге выслан правительством Екатерины II в далекий Большерецк. В его судьбе переплелись события в Польше и на Камчатке, смелые путешествия и авантюры, связи с Б. Франклином и, наконец, история острова Мадагаскар, где Бениовский некоторое время был "императором"41.

События, последовавшие за "бунтом" Бениовского в Большерецке, и память о его угрозе вернуться на Камчатку с иностранной поддержкой усилили и без того обостренную подозрительность царских властей. Более того, деятельность Бениовского, связанная с Америкой, его контакты с К. Пуласким и Б. Франклином, а также отъезд в 1779 г. в Соединенные Штаты могли способствовать возникновению предполо-{47}жения об "американском" происхождении "нераспознатых" иностранных судов, появившихся у берегов "Чукоцкого носа". Хотя прямых документальных подтверждений этого предположения (кроме простого хронологического совпадения) не имеется, его вероятность нельзя не учитывать.

Исполняя данное ему поручение, И. С. Барятинский доносил Н. И. Панину из Парижа в декабре 1779 г.: "В силу приказания вашего с-ва от 11 октября касательно по дошедшему рапорту от иркуцкого губернатора господина Клички о показавшихся при островах Чукоцких берегов двух кораблях, полагаемых из Канады, с Франклейном партикулярным разговором я осведомлялся, не имеет ли он каковых сведений, какие могли быть те корабли, и не имеет ли он карты положению тех морей и предполагаемому пути от Канады до Камчатки? Франклейн ответствовал, что до сего времени, поелику ему известно, путь сей еще, конечно, не найден, следовательно, и карт не имеется. Ему только известно, что есть в одном старинном гишпанском писателе, которого имя он не упомнит, якобы с пролива, называемого Гутзон, который лежит выше Канады, в земле, называемой Лабрадор, выходили суда и доходили до Японии; но ему мнится, что сей путь, если и найдут, будет весьма трудным, дабы не сказать невозможным; о показавшихся же упомянутых судах он думает, что оные есть или японские, или англичанин Кук, который поехал из Англии тому три года объезжать свет".42

Предположение Б. Франклина о том, что подходившие к русским владениям на тихоокеанском севере суда были в действительности третьей экспедицией (1776-1780) знаменитого английского мореплавателя Дж. Кука, представляется вполне обоснованным. Об этом, кстати, в то время уже сообщил и сам Кличка в письме генерал-прокурору Сената Вяземскому от 29 ноября (10 декабря) 1779 г. 43 Впервые корабли Кука ("Резолюшн" и "Дискавери") появились у берегов русских владений на крайнем севере Тихого океана еще в 1778 г. Найти Северо-западный проход Дж. Куку не удалось, а на азиатском берегу его явно не привлекала перспектива близкого знакомства с воинственными племенами чукчей, которые встретили английские корабли враждебно. Повернув на юг, экспедиция Кука в октябре 1778 г. достигла острова Уналашка (один из {48} наиболее крупных Алеутских островов с удобной естественной гаванью). Отправленный на берег американец Джон Ледиард обнаружил, что остров уже давно обследован русскими мореплавателями и что на нем обосновались русские промышленники. Именно здесь состоялось первое знакомство Дж. Ледиарда с русскими. Находившийся на острове Уналашка Г. Измайлов в сопровождении большой группы русских и местных жителей на двадцати байдарках приехал на корабль Кука. Прекрасный мореход и отличный картограф, Измайлов быстро нашел общий язык с английскими моряками и оказал экспедиции огромную услугу. По отзыву самого Кука, русский моряк был хорошо осведомлен о географических открытиях, сделанных в этом районе, и сразу же обратил внимание англичан на ошибки, в картах, которые ему показали 44.

Следует иметь в виду, что, путешествуя в северной части Тихого океана, капитан Кук, как и позднее Ванкувер, уже знал о многих важнейших географических открытиях, сделанных в этом районе мореплавателями. Кук пользовался, как известно, трудами Г. Миллера и Я. Штелина. Высоко оценивал русские открытия и другой английский мореплаватель - Джордж Ванкувер, использовавший, в частности, карты, полученные им от русских промышленников 45.

У берегов русских владений английские корабли вновь появились весной 1779 г., уже после гибели капитана Кука на Гавайских островах. Когда 18 (29) апреля два иностранных военных корабля вошли в Петропавловскую гавань, на Камчатке поднялась настоящая паника: все были уверены, что иностранные суда явились с враждебными намерениями. Вскоре, однако, выяснилось, что пришедшие корабли никакого отношения к М. Бениовскому не имеют и путешествуют с научными целями. Экспедиции был оказан самый радушный прием. Англичане получили "великую помощь" в продовольствии, в котором крайне нуждались, и смогли отправить на родину сообщение о смерти Кука. На английские суда были посланы "22 жирных быка", а также 250 пудов ржаной муки 46. Покинув гостеприимную Петропавловскую гавань, экспедиция отправилась "вдоль берегов азиатских" на север и вновь попыталась найти Северный морской проход в Атлантику. Однако и на этот раз из-за льдов английские мореплаватели были вынуждены отка-{49}заться от своего намерения, и 19 июля 1779 г. экспедиция возвратилась на Камчатку.

Не приходится сомневаться, таким образом, что "нераспознатые" иностранные суда, подходившие к чукотским берегам, известие о которых в С.-Петербурге получили осенью 1779 г. от иркутского губернатора Клички, в действительности были кораблями экспедиции Кука. Кстати, об их приходе в Петропавловскую гавань сам Кличка, разумеется, уже сообщил ранее своему начальству, в связи с чем из С.-Петербурга в августе 1779 г. последовало распоряжение принять отпущенный провиант и скот за счет казны, и поскольку путь к Камчатке "сделался уже известен иностранцам, то привести ее в оборонительное положение"47.

Последнее распоряжение "наделало немало хлопот суетливому Кличке", который разослал "во все стороны" специальных гонцов 48. Суетливость иркутского губернатора озаботила и его петербургское начальство, которому осенью 1779 г. пришлось ломать голову о происхождении "нераспознатых" иностранных судов. Вместе с тем эта суетливость имела один очевидный положительный результат: в С.-Петербурге приняли решение о прямом обращении к "поверенному от американских селений" Б. Франклину.

Между тем положение Англии становилось все более затруднительным. Расширение конфликта, вступление в войну Франции и Испании еще более повысили значение позиции могущественной северной державы. Именно сюда, к С.-Петербургу, были устремлены взоры лондонского двора: в Англии все еще рассчитывали добиться поддержки России в борьбе если не против Америки, то хотя бы против европейских держав. В русскую столицу был направлен один из наиболее способных английских дипломатов, молодой Джеймс Гаррис (впоследствии - лорд Малмсбери) 49, возобновивший в начале 1778 г. переговоры о заключении союза. Пересылая в апреле 1778 г. проект союзного договора, Дж. Гаррис писал о необходимости сорвать "честолюбивые планы бурбонского дома". Усиленно подчеркивая "чистосердечность" и "бесхитростность" своих намерений, английское правительство все же не забыло "исключительно по торговым соображениям" оговориться, что в casus foederis не включается война с Турцией. Одновременно оно великодушно согла-{50}шалось не распространять действие договора на происходившую войну в Америке 50.

Ответ русского правительства, изложенный в ноте Н. И. Панина Дж. Гаррису от 6 (17) мая 1778 г., был малоутешителен для лондонского двора. Панин писал, что, "хотя ее и. в. понимает все значение присоединения" Великобритании к "северной системе", она вынуждена с глубоким сожалением признать, что счиает существующую обстановку совершенно не подходящей для заключения союза между двумя дворами"51.

Не увенчались успехом и последующие обращения английского правительства, предлагавшего уже заключение оборонительного союза "без каких бы то ни было оговорок"52. Разъясняя позицию России, Панин подчеркивал в декабре 1779 г., "что заключение оборонительного союза по самой природе своей не может по времени совпадать с войной фактической, особенно такой, как данная война, причиной возникновения которой послужили обстоятельства, всегда исключавшиеся из союзных договоров между Россией и Англией как не имеющие отношения к владениям этих стран в Европе"53. Еще ранее, в июле 1779 г., новому русскому посланнику в Англии И. М. Симолину категорическим образом указывалось по поводу переговоров о союзном договоре, что в нынешнем "критическом и нежном положении" лондонского двора "самый вопрос существовать не может"54.

Таким образом, с самого начала войны английских колоний в Северной Америке за независимость русское правительство твердо и неуклонно проводило политику строгого нейтралитета, решительно отвергая все попытки Англии навязать ему союзные обязательства. Позиция, занятая русским правительством, получила высокую оценку в Соединенных Штатах. "Мы немало обрадованы узнать из достоверного источника, - писал Вашингтон Лафайету весной 1779 г., - что просьбы и предложения Великобритании русской императрице отвергнуты с презрением"55. В другой раз, отмечая решительный отказ Екатерины II заключить какой-либо договор о взаимопомощи с Англией, Дж. Вашингтон подчеркивал, что русское правительство мотивировало свою позицию в выражениях, носящих отпечаток "уважения к правам человечества"56.

Надо сказать, что, рассуждая о "благах" челове-{51}чества, правительство Екатерины II исходило прежде всего из государственных интересов России и трезвой оценки международной обстановки. Подробный анализ общего международного положения и внешней политики России в связи с войной Англии в Европе и Америке был дан в секретном докладе Коллегии иностранных дел Екатерине II летом 1779 г. Доклад выражал общее мнение первоприсутствующего в Коллегии Н. И. Панина, вице-канцлера И. А. Остермана и членов секретной экспедиции Коллегии братьев Бакуниных, выработанное на заседании 31 июля (11 августа) 1779 г. Этот документ имеет первостепенное значение для понимания общей политики России в связи с войной, которую вела Англия. "Американские ее селения, - указывалось в докладе, - превратившиеся собственной виной правительства британского в область независимую и самовластную (курсив мой. - Н. Б.), не инако противу ее воюют и воевать могут, как внутри своих жилищ и земель, обороняя единственно новое свое бытие по мере ее атаки"57 .

Из приведенного отрывка очевидно, что русское правительство не только считало отделение колоний от метрополии свершившимся фактом, но усматривало причину этого в "собственной вине" английского кабинета. Более того, в докладе прямо указывалось, что отделение колоний от Англии не только не противоречит интересам России, но выгодно ей, поскольку русские товары могут с успехом заменить изделия, доставлявшиеся ранее на английский рынок из Америки, и, кроме того, с самой Америкой будут развиваться взаимовыгодные прямые связи. "...Потеря Англией колоний ее на твердой земле, - делался вывод в докладе, - не только не вредна, но паче и полезна, а еще быть может для России в части торговых ее интересов, поскольку со временем из Америки новая беспосредственная отрасль коммерции с Россией открыться и завестись может для получения из первых рук взаимных нужд". Следует иметь в виду, что все это высказывалось не как мнение отдельного, пусть даже и влиятельного государственного деятеля, а как итог коллективной работы лиц, руководивших внешней политикой страны; сам характер документа - секретного доклада императрице - придавал его содержанию особое значение.

Авторы доклада придерживались весьма скептиче-{52}ского мнения о тогдашнем британском правительстве. "Подлинно внутреннее состояние двора и министерства английского не таково, чтоб могло возбуждать национальную и постороннюю к ним доверенность". Особое недовольство высказывали они в отношении действий Англии на море. "Будучи окружена множеством сильнейших неприятелей, не перестает она, однако же захватом нейтральных судов и с самыми невинными грузами вяще и вяще озлоблять и раздражать прочие народы".

В целом авторы доклада исходили из того, что при определении позиции России в первую очередь должны приниматься во внимание "собственные наши (русские. - Н. Б.) интересы и самое основание всей нашей политики" "северная система". В этой связи они рекомендовали, придерживаясь политики строгого нейтралитета, одновременно укреплять "северную систему", в частности "благовременно и откровенно" "сноситься и советовать об общих мерах" с Данией и Пруссией. Этим, по их мнению, подготавливался для России путь к выступлению в роли могущественного посредника для примирения воюющих сторон. Последующие действия русского правительства в общих чертах соответствовали изложенным в секретном докладе взглядам.

Общее содержание анализируемого доклада, а также другие документы, приводимые в настоящей главе, вполне определенно показывают, что русское правительство в своем отношении к войне США за независимость не руководствовалось в то время принципом легитимизма и не рассматривало американцев лишь как "мятежников" и "бунтарей" против законного монарха. Показательно, что Екатерина II ограничивалась насмешками в адрес Георга III и считала отделение североамериканских колоний от Англии практически неизбежным. Что же касается графа Н. И. Панина и его ближайших сотрудников, то причину восстания в Северной Америке они видели в политике британского кабинета и полагали, что отделение колоний от метрополии не только не противоречит интересам России, но даже ей выгодно "в части торговых ее интересов". {53}

ГЛАВА IV

ВООРУЖЕННЫЙ НЕЙТРАЛИТЕТ

И ПРЕДЛОЖЕНИЕ МИРНОГО

ПОСРЕДНИЧЕСТВА (1780-1781)

Важнейшим международным актом, предпринятым Россией в связи с войной, которую Великобритания вела с Соединенными Штатами и европейскими державами, явилось провозглашение 28 февраля (10 марта) 1780 г. декларации о вооруженном нейтралитете.

Сравнительно недавно в американской литературе вновь было высказано мнение, что первым толчком к провозглашению декларации о вооруженном нейтралитете послужили действия американского капера "Дженерал Миффлин" под командованием Даниеля Макнейла 1.

В мае 1778 г. вооруженный двадцатью орудиями и с экипажем в 150 человек американский капер отправился к мысу Нордкап, где захватил восемь британских судов, а затем еще пять в английском канале (пролив Ла-Манш). Возникла угроза торговле Великобритании с Россией через Архангельск, которая осуществлялась в основном на английских судах. Воспользовавшись этим случаем, британский посланник в С.-Петербурге Джеймс Гаррис постарался заручиться поддержкой царского правительства. В следующем, 1779 г. в Северное море была послана русская эскадра. На первый взгляд действия России могут показаться направленными против восставших колонистов. Именно так оценивает их Д. Гриффитс.

На самом деле антиамериканская направленность в действиях, предпринятых Россией, не только не намечалась, но с самого начала решительно отвергалась самим царским правительством. Особый интерес в этой связи представляют соображения Н. И. Панина по поводу "соизволения" Екатерины II о "прикрытии на буду-{54}щее торговли и караблеплавания иностранных народов к городу Архангельскому", конфирмованном 22 декабря 1778 г. (2 января 1779 г.). "Сие ограждение долженствует, однако, основываться на правилах обще всеми державами признаваемых, а именно, что море есть вольное и что всякая нация свободна производить плавание свое по открытым водам", - писал Панин и предлагал далее "с точностью предписать" командиру посылаемой эскадры, "дабы он во время крейсирования своего встречающихся английских, французских и американских арматоров отнюдь не озлоблял, но советовал им удалиться в другие воды... потому что вся навигация того края идет единственно к пристаням и берегам" Российской империи 2. Самое главное заключается в том, что, хотя поводом для намечаемого "ограждения" послужили действия "одного американского капера", Панин специально подчеркивал необходимость соблюдения строгого нейтралитета и беспристрастного отношения ко всем воюющим сторонам, включая Америку. "Одинаковое противу англичан и французов поведение с американскими каперами почитаю и надобным для того, чтоб инако собственные наши торговые суда по всем другим морям не подвергнуть их мщению и захвату, как нации, которая сама их неприятельским нападением задрала. Известно, что американцы имеют в европейских водах немалое количество вооруженных судов, кои все и стали бы караулить наш торговый флот".

"Всенижайшие рассуждения" Панина были удостоены монаршей апробации", и 26 января (6 февраля) 1779 г. последовал соответствующий указ Адмиралтейств-коллегии, в котором подчеркивалось, что русские корабли посылаются "для ограждения и защиты общей к здешним портам торговли без разбора наций". Екатерина II предписывала эскадре соблюдать "уважения", которые "к разным воюющим державам по наблюдаемом нами строгому нейтралитету неприменно сохранять надлежит"3.

28 февраля (11 марта) 1779 г. правительствам Англии и Франции была направлена нота в форме декларации, в которой сообщалось о намерении России послать "эскадру своих линейных кораблей и фрегатов, которым будет приказано должным образом защищать торговлю и судоходство, удаляя от этой береговой полосы любое каперское судно, которое появится, без {55} исключения, невзирая на его национальную принадлежность"4.

Хотя на словах русское правительство подчеркивало свою беспристрастность и нейтралитет, на практике действия России приобретали антианглийскую направленность, так как Великобритания с ее сильным морским флотом стремилась диктовать свои условия судам всех остальных стран.

О наглых действиях "английских арматоров", бросавшихся "на все встречавшиеся им корабли" "без всякого почтения к разным флагам", неоднократно доносил еще А. С. Мусин-Пушкин 5. По этому поводу у лондонского двора систематически происходили "неприятные изъяснения" с представителями нейтральных стран. "Сильнейшее представление" по поводу захвата двух кораблей рижских купцов Карла Беренса и компании предписывалось, в частности, сделать И. М. Симолину в рескрипте Екатерины II от 8 (19) ноября 1779 г. 6

Наконец в начале 1780 г. в связи с захватом Испанией купеческого судна "Св. Николай" правительство России признало необходимым, "прежде чем оскорбления российского торгового флага преобразятся во вредную привычку", сообщить в Лондон, Париж и Мадрид о решении "употребить со своей стороны к совершенному ограждению и обеспечению его все от нас и державы нашей зависящие пособия, с твердым, однако же, предложением свято и ненарушимо согласовывать оные в продолжении настоящей войны с правилами строжайшего беспристрастия и нейтралитета"7. Речь шла об отправлении летом новой эскадры в Северное море "для удаления из тамошних вод арматоров и обеспечения к портам нашим свободного плавания всех вообще дружеских народов" и о подготовке в Кронштадте дополнительного флота в составе 15 кораблей и 4 фрегатов 8.

Для того чтобы "по неведению или по неосновательным соображениям" иностранные государства, и прежде всего воюющие державы, не впали в "ложные заключения" и не использовали принимаемые Россией меры в "собственных своих изворотах", одновременно 28 февраля (10 марта) 1780 г. провозглашалась знаменитая декларация о вооруженном нейтралитете, основанная, как указывалось в том же рескрипте, с одной стороны, "на простых, чистых и неоспоримых понятиях естественного права, а с другой - на словесных постановле-{56}ниях коммерческого нашего с Великобританией трактата".

В декларации указывалось:

1) нейтральные суда могут свободно посещать порты воюющих держав;

2) собственность воюющих держав на нейтральных судах, за исключением военной контрабанды, пропускается неприкосновенно;

3) военной контрабандой признаются только предметы, перечисленные 10-й и 11-й статьями договора России с Англией 1766 г. (т. е. оружие, военные припасы и пр.);

4) под определение блокируемого порта подпадает лишь порт, вход в который фактически затруднен военно-морскими силами;

5) эти принципы будут служить правилом в определении законности призов 9.

Провозглашение вооруженного нейтралитета имело огромное международное значение: отныне устанавливались твердые международные правила, обеспечивающие безопасность морской торговли нейтральных держав во время войны.

В период с 1780 по 1783 г. к декларации присоединились практически все нейтральные страны Европы, что было официально оформлено соответствующими соглашениями. Франция и Испания так же признали выдвинутые Россией принципы.

Истории вооруженного нейтралитета, происхождению принципов декларации России и их значению посвящена обширная литература - книги и документальные публикации немецких, французских, английских, датских, американских и других зарубежных (не говоря уже о русских!) авторов, среди которых можно встретить государственных деятелей, ученых-историков, юристов, профессиональных дипломатов и т. д.

И тем не менее проблемы, связанные с историей и значением вооруженного нейтралитета, все еще остаются не вполне ясными. Самые разноречивые взгляды высказывались, в частности, по вопросу об авторе знаменитого акта 1780 г. В числе главных претендентов называли Н. И. Панина, Екатерину II, Ф. У. Т. Эпинуса, датского министра иностранных дел графа Х. Бернсторфа, прусского короля Фридриха II, министра иностранных дел Франции Верженна и др. В свое время фон Дом и граф Герц выдвинули версию о том, {57} что провозглашение вооруженного нейтралитета было чуть ли не случайным актом, результатом дворцовой интриги и соперничества графа Панина и князя Потемкина 10. Что касается Екатерины II, то она, по их мнению, так мало понимала действительное значение составленной по инициативе Панина декларации, что полагала, будто последняя провозглашается в интересах Англии (?!)11.

Однако еще в старых работах русских авторов (В. Лешков, В. Даневский и др.) справедливо отмечалось, что провозглашение вооруженного нейтралитета явилось естественным результатом предшествующих событий и что внутренние интересы самой России, совпадавшие в то время с общими принципами знаменитой декларации, были причиной ее провозглашения 12.

Морская торговля России во второй половине XVIII в. находилась в основном в руках английского купечества и производилась на британских судах. Естественным стремлением России было освободиться от чрезмерной английской опеки и поощрять развитие собственного и нейтрального мореплавания. В 1775 г. во внешней торговле использовалось 414 кораблей (из них 17 русских и 236 английских), а в 1787 г. - уже 2015 кораблей (в том числе 141 русский и 767 английских)13.

Следует также учитывать, что принципы декларации 1780 г. не были чем-то совершенно новым: многие из них уже ранее встречались в договорных актах (характерно, что в самой декларации имеется ссылка на торговый договор с Англией 1766 г.), дипломатической переписке, трудах ученых-юристов и т. д. Известно, например, что ответ графа Бернсторфа русскому правительству от 29 сентября 1778 г. по вопросу о защите морского судоходства в соответствии с определенной системой принципов основывался на материалах, представленных в МИД Дании известным юристом Максом Хюбнером 14.

Наконец, особо следует отметить, что русская декларация 1780 г., по сути дела, отстаивала тот же принцип, который в 1776 г. по предложению Дж. Адамса одобрил Континентальный конгресс США ("свободные корабли, свободные товары"), то есть право свободной торговли нейтральных стран во время войны любыми товарами, за исключением прямой военной контрабанды 15. Позднее этот принцип получил отражение в тексте {58} упоминавшегося ранее торгового договора между Францией и Соединенными Штатами 1778 г. В этой связи объективно получалось, что русское правительство, провозглашая декларацию о вооруженном нейтралитете, отстаивало (разумеется, в силу своих собственных интересов) один из принципов, во имя которых сражались восставшие колонисты в Америке. Не случайно поэтому много лет спустя президент США Дж. Медисон писал о вооруженном нейтралитете как об "американской доктрине", подчеркивая, что его провозглашение русским правительством в 1780 г. составило "эпоху в истории морского права", и отмечая, что Соединенные Штаты "особо заинтересованы" в его поддержании 16.

Причины широкого признания декларации заключаются в том, что ее принятие было подготовлено ходом предшествующих событий, развитием теории морского права и практикой торгового мореплавания. Этим же определяется и ее значение в истории международных отношений. Высказывалась, правда, точка зрения о том, что русское правительство будто бы не понимало значения предпринятого им акта, а Екатерина II полагала даже, что оказывает своей декларацией услугу Англии, но такое мнение не выдерживает сколько-нибудь серьезной критики. Действительно, само британское правительство все эти годы не оставляло мысли о возможной поддержке со стороны России. Еще 5 ноября 1779 г. "искренне любящий брат" Екатерины II английский король Георг III просил о демонстрации русских морских сил, которые могли бы, по его словам, "восстановить и укрепить спокойствие Европы, рассеять организовавшуюся против меня (т. е. Георга III. - Н. Б.) лигу и утвердить систему равновесия, которую эта лига стремится уничтожить"17. Екатерина II произвела такую демонстрацию, послав эскадру в Северное море и провозгласив декларацию о вооруженном нейтралитете, но эта демонстрация была не в пользу, а против Великобритании.

В донесениях в Лондон Дж. Гаррис приложил немало сил, чтобы всячески очернить декларацию о вооруженном нейтралитете, а также принизить ее значение. В литературе часто ссылаются на то, что сама Екатерина в беседе с Дж. Гаррисом 7 (18) декабря 1780 г. спросила: "Какой же вред причиняет вам вооруженный нейтралитет или, лучше сказать, вооруженный нуллитет?"18 Но, как не без оснований писал Ф. Мартенс, {59} "остроумный английский дипломат не заметил, что, называя свой грандиозный план пустяками или ничтожеством, Екатерина II и успокаивала его, и смеялась над ним"19.

Несмотря на тщательность проведенных исследований и обилие упоминаемых в литературе лиц, которым приписываются большие, а иногда исключительные заслуги в подготовке провозглашения вооруженного нейтралитета, действительная роль отдельных деятелей (например, Ф. У. Т. Эпинуса) до настоящего времени остается не вполне ясной. Мало известно также об участии П. Бакунина в непосредственной подготовке проекта декларации, хотя на этот счет, как и в случае с Эпинусом, имеются свидетельства современников, в том числе С. Р. Воронцова и самой Екатерины II 20. Долгое время вне поля зрения ученых оставалась и деятельность русского посланника в Гааге Д. А. Голицына 21. Между тем ему принадлежит хотя и не решающая, но все же довольно существенная роль как в подготовке провозглашения вооруженного нейтралитета, так и особенно в установлении первых русско-американских дипломатических контактов 22.

Интересной и своеобразной личности Голицына в истории русской дипломатии принадлежит не совсем обычное место. Человек широкого кругозора, разносторонне образованный, автор работ по теории электричества, по минералогии, географии, политической экономии и философии, князь Дмитрий Алексеевич Голицын занимал в 1762-1768 гг. пост посланника в Париже, а затем был переведен в Гаагу. Он состоял почетным членом нескольких академий и научных обществ (в том числе и Академии наук в С.-Петербурге, Берлине, Стокгольме и др.), являлся другом Вольтера, Дидро, Мерсье де ла Ривьера и особенно был близок к физиократам. Именно ему принадлежит заслуга посмертного опубликования в 1773 г. знаменитой книги К. А. Гельвеция "О человеке" ("De lhomme"), а также разработка радикального по тем временам, хотя и очень ограниченного в принципе, проекта отмены крепостного права в России, предусматривавшего освобождение крестьян за выкуп и без земли 23.

Находясь в Гааге, Голицын систематически поддерживал контакты с американскими агентами, сначала с Ш. Дюма, а затем с Дж. Адамсом, переписывался с Б. Франклином и даже получил позднее выговор из {60} Петербурга за пересылку портрета Дж. Вашингтона, который Екатерина распорядилась вернуть обратно 24. В мае 1782 г. ему было также дано строгое предписание воздерживаться от официального признания Адамса как американского посланника 25.

В отличие от многих своих коллег - тупых и самодовольных царских сановников - Д. А. Голицын не только придерживался самостоятельных взглядов по ряду вопросов, но и систематически подавал советы в Петербург Н. И. Панину, И. А. Остерману и самой Екатерине II (не говоря уже об А. М. Голицыне), что не часто встречается в дипломатической практике того времени.

Особый интерес для истории провозглашения февральской декларации 1780 г. представляет, в частности, письмо Д. А. Голицына Н. И. Панину от 7 (18) февраля, в котором посланник подробно обосновывал проект союзного договора России и Голландии с участием Дании и Швеции "единственно в целях защиты торговли договаривающихся держав и поддержания нейтралитета и свободы мореплавания"26. Он сообщал об этом проекте как о плане Голландии и называл его "справедливым, разумным и правильным". "Что касается выгоды от этого договора, - писал Голицын, - то ваше с-во понимает ее лучше, чем я. Англичане и немцы захватывая все корабли Республики, до такой степени затрудняют ее торговлю, что голландцы будут вынуждены отказаться от нее, вследствие чего пострадает сбыт наших товаров, поскольку фактически с начала войны Америки с Англией одна только Россия должна поставлять воюющим державам пеньку, паруса и строительный лес. Однако именно эти товары англичане наиболее усердно отбирают у голландцев. Я должен также уведомить ваше с-во, что мне известно из достоверного источника, что версальский двор не будет возражать против образования союза между Республикой и нашим двором и даже между всеми северными дворами и что в настоящее время он желает мира, если только таковой будет заключен на разумных условиях, главным из которых является свобода торговли и мореплавания для всех европейских наций".

Подробно развивая свои мысли в письме к Панину в марте 1780 г., Голицын отмечал: "По моему мнению, самая главная выгода, которую можно извлечь из этого, состояла в том, чтобы выступить в качестве посредников {61} между воюющими державами: они не смогут отказаться от этого посредничества; императрица принудит их к миру и продиктует свои условия, как она это сделала на Тешенском конгрессе. Именно в этом состоит основная цель, которую нужно иметь в виду, заключая данный союз"27.

Нам трудно окончательно судить о степени влияния Голицына на провозглашение русским правительством вооруженного нейтралитета. Во всяком случае его советы не могли не содействовать развитию событий. Обратим внимание и на любопытное хронологическое совпадение: письмо Голицына от 7 (18) февраля 1780 г., как свидетельствует надпись на нем, было получено в С.-Петербурге 26 февраля (8 марта) 1780 г., а уже на следующий день, 27 февраля (9 марта), была одобрена знаменитая декларация о вооруженном нейтралитете. Русское правительство выступило инициатором создания лиги вооруженного нейтралитета для защиты торгового мореплавания.

Мы далеки от того, чтобы делать какие-либо категорические выводы из простого хронологического совпадения. Письмо Голицына явилось, так сказать, последней каплей, переполнившей уже заполненную до краев чашу. Нет сомнений также и в том, что деятельность Голицына в Гааге заслуживает специального внимания историков.

Действия России имели немалое значение для улучшения международного положения Соединенных Штатов, подрыва морского могущества Англии и ее дипломатической изоляции. Высокую оценку вооруженного нейтралитета дал Б. Франклин, писавший американскому агенту в Голландии Ш. Дюма в июне 1780 г.: "Я весьма одобряю принципы конфедерации нейтральных держав и хотел бы не только уважать суда как приятельский дом, хотя бы и вмещающий товары противника, но и желал бы во имя человечества, чтобы международное право было дополнено постановлением, гласящим, что даже в военное время всем людям, трудящимся над доставанием пропитания другим или над обменом предметов первой необходимости или удобств для общего блага человечества, как хлебопашцам на своих нивах, рыбакам на своих ладьях и купцам на невооруженных судах, было разрешено продолжать разную свою невинную и полезную деятельность без перерывов и помех и чтобы у них ничего не было отнято, {62} даже если это будет нужно неприятелю, без надлежащей оплаты за все у них взятое"28.

Характеризуя благоприятную для США международную обстановку, сложившуюся после провозглашения вооруженного нейтралитета, Дж. Вашингтон отмечал, что декларация России, к которой присоединились все другие государства Европы, унижает "гордость и силу Великобритании на море"29.

Исключительно высокую оценку декларации России давал Дж. Адамс, рассматривавший ее чуть ли не как более неприятный для Англии акт, чем объявление войны. В частности, в письме президенту Континентального конгресса США от 26 апреля 1780 г., основываясь на материалах английских газет и прений в парламенте, Адамс сообщал об огромном недовольстве в Англии провозглашением Россией вооруженного нейтралитета. Вместе с тем он считал, что исправление международного права, к которому стремится русское правительство, будет выгодно для всех стран, и особенно для Соединенных Штатов Америки 30. В сентябре - октябре 1780 г. декларация о вооруженном нейтралитете стала предметом специального рассмотрения Континентальным конгрессом США. На заседании 26 сентября 1780 г. Р. Ливингстон внес предложение признать, что содержащиеся в русской декларации правила "полезны, разумны и справедливы". Как и другие члены конгресса, он считал, что декларация России заслуживает "самого неотложного внимания поднимающейся республики" ("the earliest attention of а rising republic")31.

B соответствии с рекомендациями комитета, созданного для рассмотрения этого вопроса, 5 октября 1780 г. Континентальный конгресс принял специальное постановление, полностью одобрявшее декларацию Екатерины II как основанную "на принципах справедливости, беспристрастности и умеренности". Постановление предусматривало подготовку соответствующих инструкций для военных судов США, а также уполномочивало американских представителей за границей присоединиться к провозглашенным Россией принципам 32. 27 ноября 1780 г. Континентальный конгресс утвердил инструкцию для капитанов и штурманов военных кораблей США, подготовленную советом адмиралтейств и основанную на принципах декларации Екатерины II. Конгресс постановил, что эти принципы "должны слу-{63}жить в Соединенных Штатах правилом при определении законности призов"33.

В литературе иногда упоминается также письмо президента Континентального конгресса С. Хантингтона, которое было якобы направлено российскому правительству, и даже приводится отрывок, где говорится о "великой и доброй союзнице" Соединенных Штатов 34. Между тем в тексте этого письма речь шла о желании конгресса, чтобы его "чувства и мероприятия" были возможно скорее доведены до сведения "его христианнейшего величества" ("Sa Majeste Tres Chretienne"), то есть французского короля Людовика XVI 35. Естественно поэтому, что слова о "великой и доброй союзнице" США относились к Франции, а не к России. В то же время сам факт одобрения в октябре 1780 г. Континентальным конгрессом декларации о вооруженном нейтралитете и посылки соответствующих инструкций командирам американских военных кораблей действительно имел место, и о нем русскому правительству стало известно как через французского посланника в С.-Петербурге маркиза Ш. Верака, так и непосредственно от американских представителей в Европе Ш. Дюма и Дж. Адамса. Пересылая решение Континентального конгресса Голицыну, Адамс писал 8 марта 1781 г., что он счастлив "быть орудием формального обязательства Соединенных Штатов Америки в верности преобразованию международного морского права, делающему такую честь нынешнему веку"36.

В целом провозглашение декларации о вооруженном нейтралитете в 1780 г. и образование в дальнейшем лиги нейтральных стран во главе с Россией имели в истории международных отношений того периода первостепенное значение. Декларация Екатерины II, направленная по своей сути против морского деспотизма Великобритании, была выгодна для всех других государств, и особенно для Соединенных Штатов. Не случайно поэтому ее приветствовали руководители молодой республики, а Континентальный конгресс официально одобрил провозглашенные Россией принципы. В дальнейшем, на протяжении многих десятилетий, защита прав нейтрального мореплавания стала прочной основой русско-американского сближения.

Наряду с провозглашением вооруженного нейтралитета важнейшим актом русской дипломатии в 1780-1781 гг. было выдвижение предложений о мирном {64} посредничестве между Англией и ее противниками. В цитировавшемся секретном докладе Коллегии иностранных дел Екатерине II от 5 (16) августа 1779 г. отмечалось, что в интересах России было бы приобретение "в настоящей, все части света объемлющей войне завидной роли медияции". В своих честолюбивых планах Екатерина II не прочь была стать "арбитром дел" при заключении мира, который "будет обнимать все части обитаемого света"37.

В этой связи одной из главных целей провозглашения вооруженного нейтралитета было стремление укрепить международный авторитет России и придать большее значение ее мирной инициативе. Касаясь этого вопроса, Панин в докладе Екатерине II в марте 1780 г. заметил, что соединение нейтральных держав "придаст еще более важности нашим беспристрастным стараниям восстановить тишину в Европе"38. Голицын, излагая план союза нейтральных держав для защиты торгового мореплавания, в свою очередь, отмечал, что его основная цель - "положить конец войне между Англией и бурбонским домом, предложив им посредничество императрицы и Республики"39.

Хотя история переговоров, завершившихся подписанием договоров между Англией, с одной стороны, и США, Францией, Испанией и Голландией - с другой, в 1783 г., хорошо известна, их начальный период, и прежде всего роль России на раннем этапе сложной дипломатической борьбы, предшествовавшей открытию конкретных негоциаций, оставался не вполне ясным. Так, известный авторитет по дипломатической истории войны за независимость профессор С. Ф. Бимис отмечал, что посредничество было, по существу, направлено против независимости Соединенных Штатов и привело бы к тому, что значительная часть их территории осталась бы в руках Великобритании 40. Между тем внимательное ознакомление с содержанием мирных предложений русского правительства и обстоятельств, в ходе которых они были выдвинуты, позволяет оценить их объективное значение совсем по-иному. В. предварительном и неофициальном порядке мирные предложения России были выдвинуты Н. И. Паниным в беседе с новым французским посланником в С.-Петербурге маркизом Вераком в конце лета 1780 г. Руководитель российского ведомства иностранных дел был тогда уже уверен, что англичане никогда не смогут {65} вновь подчинить свои восставшие колонии. Однако, для того чтобы обеспечить независимость Америки, не ущемляя при этом гордости Великобритании, следовало, по его мнению, первоначально заключить перемирие, после чего французский король мог бы запросить каждую из колоний в отдельности относительно того, желает ли она сохранить свою независимость. При этом Панин откровенно заявил, что рассматривает американскую независимость как выгодную "для всех стран, и особенно для России". В соответствии с его планом Америка получила бы "полную свободу решать свою собственную судьбу, и... во время перемирия она могла бы свободно торговать со всеми странами". Анализируя все сказанное Паниным, французский посланник заключал, что у него "имеются основания полагать, что втайне Россия выступает за предоставление американцам независимости"41.

На первый взгляд может показаться, что предложения Панина были совершенно нереальными и к тому же не слишком благоприятными для восставших американцев. В дипломатических кругах предполагалось, что в случае осуществления этого плана обе Каролины останутся верными британской короне 42. Еще в июне 1780 г. Екатерина II сообщила австрийскому императору Иосифу II о своем желании, "чтобы был заключен мир и чтобы часть колоний получила независимость"43. Наконец в декабре 1780 г. в приватной беседе с английским посланником Гаррисом императрица высказалась на этот счет особенно определенно: "Заключайте мир, начинайте переговоры с вашими колониями... постарайтесь их разъединить"44.

В том, что царица во время частной аудиенции цинично рекомендовала британскому посланнику попытаться разъединить восставшие колонии, вообще говоря, нет ничего удивительного (действия монархов редко согласуются с моральными нормами). В данном случае, однако, важно другое: Екатерина II (не говоря уже о Панине) понимала, что победить восставших американцев силой оружия уже невозможно, и советовала англичанам как можно скорее заключить мир (при этом даже в представлении царицы часть колоний должна была получить независимость).

При анализе предложений русского правительства крайне важно также учитывать конкретные обстоятельства и время их выдвижения. Напомним, что уже {66} несколько лет шла тяжелая и изнурительная война без видимой перспективы на успех. Значительная часть территории Соединенных Штатов, включая Нью-Йорк, была оккупирована британскими войсками. В мае 1780 г. англичане нанесли тяжелое поражение армии США под Чарлстоном, в результате которого был открыт путь в Южную Каролину и Джорджию. 16 августа войска генерала Корнуоллиса одержали на юге еще одну победу - под Камденом (Южная Каролина)45. Еще в ноябре 1778 г. союзница Франции Испания предложила мирное урегулирование на основе uti possidetis (букв. "как владеете"), то есть соответственно территориям, занимаемым в то время воюющими сторонами (аналогичным путем после перемирия 1609 г. обрели свою независимость Соединенные Провинции Голландии)46. Французский министр иностранных дел граф Верженн выразил в конце 1778 г. заинтересованность в такого рода перемирии при условии, что Англия согласится вывести из Северной Америки свои войска 47. Проект Панина имел по сравнению с испанскими предложениями значительные преимущества. Если в соответствии с принципом uti possidetis Нью-Йорк оставался во владении английского короля, то Панин предлагал передать решение вопроса о независимости на рассмотрение самих американских штатов (каждого в отдельности). В этом случае принцип самоопределения штатов обеспечил бы подавляющему большинству (если не всем) бывших английских колоний в Северной Америкке независимость. К такому же выводу пришел и американский исследователь Д. Гриффитс 48.

Значение русских предложений в полной мере становиттся ясным, если учесть отношение к ним графа Верженна. По словам французского министра, в беседе с Вераком Н. И. Панин выдвинул "несколько идей", призванных решить главную трудность - вопрос о независимости Америки, этот подлинный "гордиев узел настоящей войны" ("le noeud Gordien de la presente guerre")49. Если бы этот узел был разрублен, то непосредственным следствием, без сомнения, явился бы мир. Державы, заинтересованные в восстановлении мира, едва ли отказались бы выяснить у "Соединенных Провинций Америки" их намерения и получить у каждой из них в отдельности "аутентичную декларацию" о стремлении остаться в состоянии независимости. По мнению Верженна, это ни в коей мере не уронило бы {67} достоинства Франции и не нарушило бы принятых ею обязательств. Американцы остались бы "арбитрами и хозяевами" своего положения. "Если какие-либо из Соединенных Провинций предпочли возвратиться под господство Англии, обязательства короля ни в коей мере не были бы затронуты", поскольку гарантия французского правительства в этом случае на них не распространялась. В целом это было бы приемлемо для Франции и в то же время почетно для Великобритании. Не были в принципе против заключения перемирия и посредничества нейтральных держав и сами Соединенные Штаты при условии, что это приведет в дальнейшем к признанию их независимости 50.

Исключительно высоко Верженн отзывался в рассматриваемых нами инструкциях и о лиге нейтральных стран во главе с Россией. По словам французского министра, "действительная" цель настоящей войны состояла в том, чтобы все нации пользовались свободой мореплавания. Выражая согласие на то, чтобы Россия выступила в роли "посредника и арбитра", Верженн рассчитывал, что в этом случае при заключении мирного договора в нем найдут отражение принципы декларации Екатерины II о вооруженном нейтралитете 51.

Уже 23 октября (ст. ст.?) 1780 г. маркиз Верак сообщил Панину о благожелательном отношении французского правительства к русским мирным предложениям, а на следующий день переслал полный текст депеши Верженна от 12 октября 1780 г. 52 Эта депеша предназначалась только для сведения императрицы, и посланник специально подчеркивал ее сугубо конфиденциальный характер. Сам Панин также держал свои переговоры с Вераком в строгой тайне, и этим, быть может, отчасти объясняется безрезультатность поисков каких-либо официальных протоколов или записей бесед с французским посланником в бумагах Коллегии иностранных дел. О них ничего не было известно ни Дж. Гаррису, ни его другу Г. Потемкину. "Я не смог получить какой-либо дополнительной информации о предполагаемом предложении императрицы о посредничестве", - с сожалением доносил лорду Стормонту английский посланник из С.-Петербурга в октябре 1780 г. "Князь Потемкин заявил о своем незнании об этом шаге и о том, что ничего подобного не появлялось в бумагах, которые ему посылались... С каждым днем мне все труднее вести здесь дела, - жаловался в этом же письме Гаррис. - {68} Князь Потемкин или не может, или боится мне помогать, а мои враги владеют всеми другими путями ко двору. Ваше с-во, однако, может быть уверено, что я буду сражаться до конца"53.

Британский дипломат не сомневался, что между Паниным и Вераком уже давно существовало "самое полное согласие"54. Вскоре его опасения получили официальное подтверждение из уст руководителя ведомства иностранных дел. По отзыву Гарриса, в беседе с ним Панин весьма высоко оценивал "благоразумие, умеренность и хорошее поведение" врагов Великобритании и тем самым косвенно возлагал вину на англичан. Он подробно распространялся о мощи, ресурсах и высоком духе противников Великобритании и, ссылаясь на явное неравенство сил в происходящем конфликте, решительно высказывался в пользу скорейшего заключения мира. Учитывая, что продолжение борьбы "может привести нас лишь к бедствию и гибели, он (Панин. - Н. Б.), - писал Гаррис, - решительно рекомендовал нам заключить мир... на условиях, которые были бы приемлемы для всех воюющих сторон". По словам Гарриса, русский министр защищал "дело Бурбонов с такой же горячностью, хотя и с меньшим красноречием, чем это делал бы версальский посланник", и что от Панина англичане "никогда не должны ожидать ничего, кроме зла"55.

27 октября (7 ноября) 1780 г. русским посланникам в Лондоне, Париже и Мадриде были направлены официальные инструкции, в которых выражались заинтересованность царского правительства в "восстановлении общего в Европе мира" и желание "видеть скорее конец народным бедствиям, а особливо пролитию неповинной крови, каким бы то образом ни было достигнуто"56. Когда в декабре 1780 г. И. М. Симолин сделал английскому правительству официальное представление о посредничестве (известное "insinuation verbale"), лорд Стормонт решил привлечь в качестве посредника также Австрию и тем самым по возможности предотвратить нежелательные последствия русской инициативы. "Мне кажется, - писал российский посланник о позиции лондонского кабинета, - они не постоят за тем, чтобы принести в жерту второстепенные, менее важные интересы; что же касается, в частности, согласия на отделение североамериканских колоний, то его можно будет вырвать у них, лишь полностью их разгромив. Повторяю, {69} что таков доподлинный образ мыслей и правительства, и нации"57. Чтобы поставить царское правительство перед свершившимся фактом и лишить его свободы выбора, предложение о привлечении к мирному посредничеству Австрии было "беспосредственно" передано венскому кабинету через британского посла Р. М. Кейта. Учитывая характер русско-австрийских взаимоотношений (подготовка заключения союзного договора) и всевозраставшую заинтересованность России в поддержке ее восточной политики, отклонить сотрудничество с Австрией практически было невозможно. Вынужденный согласиться на совместное русско-австрийское посредничество, Панин предполагал тем не менее провести свой первоначальный мирный план. Особый интерес в этой связи представляет обстоятельная записка о мирном посредничестве, которая была доложена Екатерине II и одобрена русской императрицей 22 января (2 февраля) 1781 г. 58

В этом документе в первую очередь обращалось внимание на принципиальное различие позиций воюющих держав в вопросе о независимости восставших колоний. Если Англия почитает "несовместимым достоинству своему принятие независимости селений Американских", то Франция, связав себя с восставшими формальным соглашением, "в противном первой поставляет свое достоинство. Одна крайняя нужда и сущее изнеможение могли бы отвлечь каждую от сих между собой противных мыслей, но состояние воюющих держав видится весьма от сей степени удаленным".

В этих условиях оба посредника должны занять совершенно беспристрастную позицию и представить свой план умиротворения, предусматривающий в первую очередь заключение "перемирия на два или на три года в Европе и прочих частях света" (в записке специально оговаривалось, что в это перемирие "долженствуют быть включены селения Американские"). В случае категорического отказа Великобритании признать американского уполномоченного перемирие могло быть заключено "посредством медиаторов, то есть их актом при совершенном обеих сторон согласии, через министров их тут же объявленном".

Русское правительство специально отмечало, что "не должно у селений Американских отымать способов негоцировать с короной английской и заключить с ней договоры обще ли или частно по провинциям". При {70} этом предусматривалась возможность того, что "Франция окажет податливость выйти с достоинством из обязательств своих и из самой войны, удовольствовавшись, например, гарантией пактов, постановляемых между Англией и американскими колониями и разными выгодами по торговле ей дозволяемыми".

Что касается места мирных переговоров, то русское правительство "как в угодность его в-ву императору, так и по способности положения того города" соглашалось остановить свой выбор на Вене, "для чего российско-императорский министр князь Дмитрий Михайлович Голицын и должен наставлен и уполномочен быть к тому, чтоб обще с министерством императорским и воюющих держав трактовать, по медиации делать надлежащие предложения и завести с министрами нашими при других дворах беспосредственное сношение".

В точном соответствии с содержанием анализируемой записки Д. М. Голицыну 4 (15) февраля 1781 г. были направлены царский рескрипт и полномочия действовать "в качестве медиатора", с тем чтобы содействовать заключению "трактатов, конвенций или других актов, которые будут признаны нужными для совершенного и окончательного соглашения всех распрей и для полного и совершенного примирения настоящих замешательств"59. Вместе с рескриптом от 4 (15) февраля 1781 г. в Вену была направлена целая серия дополнительных материалов (включая упоминавшуюся записку о мирном посредничестве), призванных дать Голицыну возможно более полное представление о возложенной на него миссий 60.

Одновременно русским дипломатическим представителям в Лондоне, Париже и Мадриде предписывалось содействовать "внушениями и объяснениями общими достижению желаемого" мирного урегулирования. "По усердному нашему желанию возвратить человечеству мир и тишину, - указывалось в рескрипте И. М. Симолину от 4 (15) февраля 1781 г., - охотно употребим все от нас зависящие пособия в предстоящей важной негоциации". При объяснении выбора австрийской столицы для проведения предстоящего мирного конгресса царское правительство указывало, что Вена "для всех держав лежит в середине" и там "уже есть взаимные их министры", что делает ненужными "новые и напрасные издержки"61. "Во всех объяснениях с воюющими и с другими державами" русским дипломатам рекомендо-{71}валось, "сколь можно, менее входить в раздробление о делах американских, дабы не оказать пристрастия ни к одной стороне, а не меньше, чтобы избежать всяких тут ошибок"62.

Наряду с общим русско-австрийским посредничеством в Вене царское правительство возложило на своих посланников в Лондоне и Гааге "важную комиссию примирения между собой Англии и Голландии". И. М. Симолину и Д. А. Голицыну было поручено предложить обоим правительствам свои добрые услуги и "формальную медиацию". "Образ и форма добрых наших услуг и медиации, писала Екатерина II, - имеют естественно зависеть от собственной воли" британского кабинета и "Генеральных статов по предварительному о том между ними сношению"63.

Хотя русский посланник в Лондоне "приложил все усилия, чтобы убедить британское министерство согласиться с намерениями императрицы" и пойти на сепаратное примирение с Голландией, ему дали понять, что Англия не считает возможным принять эти предложения, ссылаясь на общее русско-австрийское посредничество и предстоящие переговоры в Вене. "Кажется, здесь льстят себя надеждой на то, - писал И. М. Симолин, - что могущественное влияние императрицы в соединении с влиянием императора обязательно обеспечит желаемый успех - всеобщее умиротворение, над которым считают возможным продолжать трудиться"64.

Для русского правительства не было секретом, что истинной причиной нападения Англии на Голландию было присоединение последней к системе вооруженного нейтралитета. По этой же причине Англия не желала заключения мира с Голландией, опасаясь, что в противном случае республика воспользуется плодами воздвигнутой Россией "новой системы в пользу торговли и кораблеплавания нейтральных народов"65.

21 мая 1781 г. Д. М. Голицын и австрийский канцлер князь Кауниц направили правительствам Франции, Испании и Англии свои согласованные предложения, "призванные служить основой для переговоров о восстановлении всеобщего мира". Этот документ предусматривал:

1. На конгрессе в Вене будут рассмотрены без исключения все предложения, выдвинутые воюющими сторонами. Одновременно между Великобританией и "Американскими колониями" должны были происхо-{72}дить параллельные переговоры о восстановлении мира в Америке, "но без какого-либо вмешательства других воюющих сторон и двух императорских дворов, если только их посредничество на этот счет не будет официально запрошено и предоставлено".

2. Мир с "Американскими колониями" мог быть подписан только одновременно с заключением общего договора между другими воюющими странами, и оба соглашения подлежали "торжественным гарантиям" посредников, а также "любой другой нейтральной державы, чью гарантию воюющие стороны могут счесть нужной".

3. Для того чтобы мирным переговорам не помешали какие-либо неожиданные обстоятельства, связанные с военными действиями, предлагалось заключение общего перемирия сроком на один год, во время которого сохранялось статус-кво.

4. Одобрив "этот план переговоров", воюющие державы должны были просить посредников открыть заседание конгресса и без промедления снабдить своих представителей полномочиями и инструкциями, необходимыми для успеха негоциации 66.

Легко заметить, что в основе этих статей лежали известные предложения Панина, в которые, однако, правительство Австрии внесло ряд существенных изменений. Отметим, в частности, что в русских предложениях речь обычно шла о "селениях Американских", а не об "Американских колониях". Срок перемирия в предложениях Панина предусматривается на два или три года, а не на один год и т. д. Австрийская реакция русских предложений оказалась, таким образом, менее благоприятной для Соединенных Штатов, но Голицын и его высокое начальство в С.-Петербурге не хотели препираться со своим новым союзником по поводу этих "мелочей".

"Я не усомнился, державнейшая государыня, - доносил в С.-Петербург Голицын, - согласиться на предложение князя Кауница, тем больше, что в прошедшем месяце апреле от него же сообщено мне как о воспоследовавшем от французского и гишпанского дворов формальном принятии совокупной обоих имперских дворов медиации, так и о том, высочайшему в. и. в-ва двору тогда же надлежащее об оном принятии известие подано"67.

В Соединенных Штатах к русско-австрийским пред-{73}ложениям отнеслись в целом положительно, и 15 июля 1781 г. Континентальный конгресс предоставил американским представителям в Европе Дж. Адамсу, Б. Франклину, Дж. Джею, Г. Лоренсу и Т. Джефферсону полномочия на принятие посредничества Екатерины II и императора Священной Римской империи. Представителям США были высланы также полномочия на проведение переговоров о мире и соответствующие инструкции 68.

Между тем в Европе американское представительство на мирных переговорах вызывало разногласия.

Во время бесед с французским послом в Вене бароном Бретейлем (Breteuil) австрийский канцлер предложил, чтобы каждый штат послал на конгресс своего собственного представителя. Хотя сначала посол отнесся к этой идее отрицательно, его шеф в Париже, памятуя о предложениях, сделанных в свое время Паниным, счел возможным последовать за австрийским канцлером. Верженн понимал, что такой образ действий был более приемлем для Великобритании, и считал, что, несмотря на разногласия, даже те штаты, которые были вновь захвачены англичанами, связаны обязательством добиваться своей независимости 69.

Идея о множественном представительстве восставших, возможно, привлекла Верженна еще и потому, что его отношения с американским уполномоченным, назначенным Континентальным конгрессом для заключения договоров о мире и торговле с Великобританией еще в конце 1779 г., оказались совершенно испорченными. Самолюбивый и подозрительный, Дж. Адамс во многих отношениях являлся противоположностью Б. Франклину, который, как известно, обладал редким умением лавировать и удивительным дипломатическим тактом, что позволило ему завоевать доверие французского кабинета и иметь огромный успех в парижских салонах. Даже сама форма представления Адамса как "коллеги г-на Франклина" всегда напоминала юристу из Массачусетса о популярности его знаменитого соотечественника при дворе, в высшем свете, среди ученых, литераторов и в не меньшей степени среди французских дам. Не без удивления Адамс обнаружил, что француженки (в отличие от американок) питают "необъяснимую склонность любить стариков"70.

Заменить "упрямого" Адамса на более покладистого Франклина не удалось, и летом 1781 г. Верженн был {74} вынужден вызвать американского уполномоченного из Гааги, чтобы обсудить с ним перспективы мирного конгресса в Вене. Едва успев познакомиться с русско-австрийскими предложениями, Адамс поспешил направить в Филадельфию письмо об их очевидной неприемлемости для Соединенных Штатов. "Я никогда не соглашусь на посредничество любых держав, даже самых уважаемых, пока они не признают наш суверенитет хотя бы в той мере, чтобы допустить полномочного посланника от Соединенных Штатов как представителя свободной и независимой страны"71.

Не возражая против сепаратных переговоров с Англией, Адамс в то же время был решительно против перемирия на основе статус-кво, что предусматривалось в третьей статье русско-австрийских предложений. Подобное перемирие привело бы после своего окончания лишь "к еще одной долгой и кровавой войне". Необходимыми условиями поэтому были: 1) сохранение в полной мере существующих союзных договоров в продолжение всего перемирия и вплоть до окончательного признания Англией американской независимости и 2) вывод до перемирия "британских морских и сухопутных сил" из всех частей Соединенных Штатов 72.

После дополнительных размышлений американский уполномоченный несколько остыл и успокоился. Некоторые из предложений посредников стали казаться ему уже вполне приемлемыми. Так, например, предложение о сепаратном договоре между США и Англией представилось ему удачным способом разрешить сразу "несколько трудностей": спасти "национальную честь" Великобритании и избежать предварительного признания американской независимости (поскольку императорские дворы могли считать такое признание несовместимым с их ролью посредников и даже нейтральных стран). "Я не вижу ничего несовместимого с честью и достоинством Соединенных Штатов, если их посланник прибудет в Вену в то же время, когда там будут посланники других стран, и заключит соглашение с британским уполномоченным без ясного признания нашей независимости до подписания договора". Соглашаясь поехать в Вену и принять участие в мирном конгрессе, Дж. Адамс снимал все предшествующие возражения, за исключением тех, которые относились к статус-кво и перемирию 73. {75}

К самому главному заключению Адамс пришел, однако, примерно через десять дней после того, как граф Верженн познакомил его с содержанием русско-австрийских предложений. Речь шла об идее послать в Вену представителей всех 13 американских штатов для последующих мирных переговоров с Великобританией. Опытный юрист и специалист по конституционному праву напомнил Верженну, что статьи Конфедерации ратифицированы и препровождены "всем дворам и народам". Европейские газеты могли распространить этот документ, и теперь он всем хорошо известен. "В соответствии с этой конституцией вся власть и право вести переговоры с иностранными державами ясно переданы Континентальному конгрессу. "Если два императорских двора направят свои статьи отдельным штатам, ни один губернатор, президент или какой-либо другой член этих сообществ (Commonwealths) не сможет даже представить их законодательному собранию". И поэтому нет никакого другого пути для передачи чего-либо американскому народу, как только через конгресс Соединенных Штатов. Учитывая все эти обстоятельства, Адамс указывал, что сама "идея созыва посланников от тринадцати штатов не может быть одобрена"74.

По образному выражению профессора Ричарда Б. Морриса, Джон Адамс "вставил палку в колесо, и посредничество быстро застопорилось"75. Стало ясно, что переговоры возможны только с представителями одного суверенного государства - Соединенных Штатов Америки 76.

Главная причина неудачи русско-австрийского проекта мирного посредничества заключалась, однако, не в позиции Адамса, тем более что он все же выразил согласие участвовать в мирном конгрессе в Вене, а в упорном нежелании Англии "согласиться на независимость Америки". По отзыву Симолина, "этот пункт имеет такое огромное значение для важнейших интересов Англии и ее престижа", что британский кабинет "никогда не уступит в этом вопросе и в мирных переговорах не будет никакого прогресса до тех пор, пока Франция будет настаивать на этом условии"77.

Касаясь ответа британского кабинета на совместные русско-австрийские предложения, Симолин писал Н. К. Хотинскому в Париж в июне 1781 г., что в нем "содержится отказ от переговоров постольку, поскольку они касаются американских колоний, с которыми твер-{76}до намерены вести дела лишь как с подданными, и потому все, что относится к ним в первой, второй и третьей прелиминарных статьях, считается неприемлемым и противоречащим достоинству короля, основным интересам его народа и правам его короны. Похоже, что король, министерство и народ решили скорее погибнуть с оружием в руках, чем согласиться с бесчестием... Если два двора, выступающие в качестве посредников, не найдут других средств для примирения сторон, то срок начала переговоров о всеобщем мире будет еще более отодвинут"78.

По словам лорда Стормонта, "британская нация сражается за свои самые насущные интересы и свое политическое существование" и она не подпишет "позорный мир, даже если французы овладеют Тауэром". Что касается "нелепого требования Испании о предоставлении полной гарантии уступки Гибралтара", то Стормонт считал, что с таким же основанием он мог бы "требовать предварительно уступки Мадрида". Как писал Симолин, "единственным арбитром" в этом серьезном столкновении интересов могло стать лишь оружие"79.

Итак, общая обстановка в 1781 г. мало благоприятствовала успеху предложений о мирном посредничестве. "В политике, как и в других вещах, заметил по этому поводу Фридрих II, - всему свое время... Никто не ест вишни в феврале, пока они не созреют в июне"80. Конечно, в распоряжении посредников, и в частности России, были некоторые средства для того, чтобы сделать британский кабинет более уступчивым. Наиболее решительные из русских дипломатов, и в первую очередь Д. А. Голицын, еще в начале 1781 г. предлагали оказать на Англию прямое военное давление.

"Пусть государыня императрица пошлет 20 своих кораблей, - писал русский посланник в Гааге Н. И. Панину 29 января (9 февраля) 1781 г. - Пусть Республика добавит 30 своих, а Швеция и Дания - еще 20. Пусть эта соединенная экскадра расположится вдоль побережья Голландии таким образом, чтобы голландские порты оставались у нее в тылу, и тем самым ей не придется ни рисковать, ни опасаться чего-либо. Пусть, помимо этого, полностью закроют Балтийское море для англичан, и можно смело держать пари, что, лишив их таким образом всякого рода припасов и снаряжения, можно будет образумить их. Чтобы оконча-{77}тельно склонить их к этому, можно было бы пригрозить выступить против них всеми этими силами.

Если эти соображения могут быть осуществлены, то, на мой взгляд, посредничество обязательно будет предложено императрице. В этом случае мир будет заключен на справедливых и разумных условиях и, следовательно, выгодных и приятных для остальных государств Европы.

1. При этом можно будет обеспечить свободу мореплавания и торговли для всех европейских наций. 2. Можно было бы заставить Англию принять новый морской кодекс для нейтральных государств, как это столь мудро придумала государыня императрица. 3. Можно было бы признать независимость американцев, поскольку в этом пункте Англия уперлась, хотя никоим образом не может надеяться когда-либо их подчинить, даже если предоставить их собственным силам. К тому же следует на будущее время убрать этот камень преткновения. 4. Можно было бы последующими условиями этого мира восстановить равновесие между Англией и Францией. Я думаю, не в интересах Европы, чтобы последняя стала державой преобладающей, но в интересах каждого из нас, чтобы между этими двумя державами существовало равновесие сил"81.

Рекомендации Голицына были слишком радикальны, чтобы их могли одобрить в С.-Петербурге в полном объеме. Правда, в секретном докладе Панина, Остермана и братьев Бакуниных Екатерине II в апреле 1781 г. для "преклонения" лондонского двора "к вящей умеренности" рекомендовалось "выведение за Зунд на определенный срок эскадр российской, датской и шведской и крейсирование их там в такой между собой близости, чтоб они представляли сильное и готовое морское ополчение". Одновременно, однако, члены иностранной коллегии подчеркивали, что "непременным правилом" является сохранение "во всей строгости" нейтралитета в отношении всех воюющих держав, "ибо под сенью оного будет из года в год заводиться и возрастать собственная россиян навигация"82.

Рассматриваемый нами секретный доклад был одним из последних важных документов, подготовленных Коллегией иностранных дел под руководством Н. И. Панина. В мае 1781 г. Панин был отправлен в отпуск, а затем и окончательно отстранен от руководства иностранными делами. Потемкин связывал отставку Панина с дейст-{78}виями Гарриса и, в частности, с беседой британского посланника с Екатериной II в марте 1781 г. 83 Хотя Потемкин, по всей видимости, несколько преувеличил "заслуги" своего английского друга, объективно уход Панина оказался для британской дипломатии очень кстати. "Прусский, французский и голландский министры,- писал Гаррис, - считают себя оставшимися без главы"84.

Переписка о мирном посредничестве велась одновременно с переговорами о заключении союзного договора с Австрией 85. В дальнейшем, по мере того как возрастало внимание царского правительства к восточным делам, союзу с Австрией и присоединению Крыма, уменьшалась его заинтересованность в мирном посредничестве в европейских и американских делах. К тому же реально все нити посредничества были сосредоточены в Вене, а затем в Париже, где русское влияние оказалось довольно ограниченным.

Вместе с тем факт выдвижения Н. И. Паниным конкретного плана мирного посредничества и последующие неоднократные выступления русского правительства в пользу заключения мира не могли не способствовать открытию прямых переговоров и окончательному мирному урегулированию. {79}

ГЛАВА V

МИССИЯ Ф. ДЕЙНЫ

В С.-ПЕТЕРБУРГЕ

(1781-1783)

Отказ Екатерины II послать русские войска в Америку и провозглашение декларации о вооруженном нейтралитете существенно изменили первоначальные представления об отношении России к войне с США за независимость и даже привели к зарождению в Америке слишком оптимистических и не вполне обоснованных надежд.

16 сентября 1780 г. Дж. Адамс направил президенту Континентального конгресса С. Хантингтону письмо, в котором отмечал, что лига вооруженного нейтралитета привлекла к себе всеобщее внимание и, судя по поступившим сообщениям, вскоре последует признание ею независимости Соединенных Штатов. В этой связи американский уполномоченный в Гааге рекомендовал назначить дипломатических представителей США во все страны - участницы лиги вооруженного нейтралитета, то есть Нидерланды, Россию, Швецию, Данию и Пруссию. Другой американский дипломат, Артур Ли, вернувшись в Филадельфию, в письме к президенту Континентального конгресса от 7 декабря 1780 г. высказался в том же духе и подчеркнул, что "большая сила Российской империи, мудрость и широта взглядов ее министров и уважение, которым пользуется ее императрица, придают этому двору наибольший вес в конфедерации нейтральных государств"1.

Учитывая эти обращения, Континентальный конгресс принял в середине декабря 1780 г. решение о необходимости посылки в С.-Петербург американского дипломатического представителя. Для подготовки полномочий и инструкций новому посланнику была создана комиссия в составе Дж. Дуэйна, Дж. Уитерспуна и {80} Дж. Медисона, а в качестве кандидатов на вакантный пост были выдвинуты Ф. Дейна, А. Ли и полковник А. Гамильтон 2.

Избранным на пост посланника 19 декабря 1780 г. оказался Ф. Дейна "бывший делегат в конгресс штата Массачусетс и член совета указанного штата". Одновременно председатель Континентального конгресса С. Хантингтон подписал соответствующие инструкции, полномочия и верительную грамоту новому посланнику 3.

"Великая цель вашей миссии, - указывалось в этих инструкциях, заключается в том, чтобы заручиться расположением и поддержкой ее и. в-ва в отношении суверенитета и независимости Соединенных Штатов и заложить основу для взаимопонимания и дружественной связи между подданными ее и. в-ва и гражданами этих Соединенных Штатов в целях взаимной выгоды обеих стран"4. В случае благоприятного приема Дейна должен был подписать в С.-Петербурге конвенцию о присоединении США к вооруженному нейтралитету и согласовать проект договора о дружбе и торговле. (При этом, по-видимому, не учитывалось, что участие США как воюющей стороны в лиге нейтральных держав в то время даже с формальной стороны вряд ли было возможно.)

Позднее, в октябре 1781 г., Роберт Ливингстон, избранный секретарем по иностранным делам, писал Дейне, что американский народ испытывает "глубочайшее уважение" к петербургскому двору. "План вооруженного нейтралитета рассматривается им как лучшее доказательство широкой и благородной политики" правительства Екатерины II, а осуществление этого плана - важной вехой в освобождении мировой торговли от деспотизма. Сообщая о решительной победе объединенных сил Франции и США над войсками лорда Корнуоллиса в Виргинии и взятии в плен около 7000 английских солдат и моряков, Ливингстон продолжал: "Вы не упустите случая как можно лучше использовать это известие, которое должно поставить нашу независимость не только вне всяких сомнений, но даже вне спора"5.

То, что представлялось совершенно очевидным в Филадельфии, далеко не сразу было признано в дипломатических канцеляриях монархической Европы. Когда весной 1781 г. Дейна познакомил графа Вержен-{81}на с данным ему поручением, опытный французский министр сразу же выразил сомнение в целесообразности поездки американского дипломата в С.-Петербург, поскольку Россия еще не признала независимость Соединенных Штатов. Примириться с поездкой Верженн согласился лишь после того, как выяснилось, что Дейна предполагал появиться в царской столице лишь в качестве "частного гражданина, путешествующего с целью ознакомления со страной"6. Повременить с посещением С.-Петербурга и предварительно посоветоваться с русским посланником в Гааге Д. А. Голицыным рекомендовал и осторожный Б. Франклин 7.

Сам Ф. Дейна предпочитал, однако, следовать советам своего земляка и единомышленника Дж. Адамса, который был убежден в противном. По мнению последнего, обстоятельства для миссии Дейны в России весьма благоприятны, а обращение к Голицыну могло привести только к ненужным затруднениям и задержкам. У Соединенных Штатов нет ничего, что надо было бы скрывать от других держав. Наоборот, Америка "слишком долго молчала в Европе. Ее дело это дело всех народов и всех людей; для того, чтобы его одобрили, нужно только его объяснить". Так по крайней мере считал сам Адамс и отмечал далее, что ни одно мероприятие конгресса не было более своевременным и мудрым, чем назначение посланников в Гаагу и С.-Петербург 8.

Ободренный советами своего старшего коллеги, Ф. Дейна 7 июля 1781 г. отправился из Амстердама в С.-Петербург, куда прибыл 27 августа 1781 г. 9 Вместе с Дейной в качестве секретаря в С.-Петербург приехал сын Джона Адамса, знаменитый впоследствии Джон Куинси Адамс, пробывший в России более года. Сообщая о своих первых впечатлениях в русской столице, юный Адамс писал: "Петербург самый прекрасный город, который мне когда-либо приходилось видеть. Он далеко превосходит Париж как по ширине улиц, так и по изяществу частных зданий, которые большей частью построены из кирпича и оштукатурены в подражание каменной кладке... Простой народ почти поголовно носит длинные бороды (мужчины), а летом одеты в матерчатые кафтаны, которые доходят до колен; зимой же они одеваются в овчиные тулупы; обуты чаще всего в сапоги. Господа зимой и летом носят суконное платье, но зимой, когда выходят из {82} дома надевают меховые шубы и боты на теплой подкладке, которые при входе в помещение сразу же снимают"10.

Несколько дней спустя после приезда в русскую столицу Ф. Дейна поставил в известность о своей миссии маркиза Верака. Французский посланник сразу выразил сомнение в том, что царское правительство согласится признать представителя государства, которое в его глазах политически еще не существует. Кроме того, этот шаг неизбежно вызовет протесты Великобритании и поставит под сомнение беспристрастность мирного посредничества. Дополнительным препятствием к установлению контактов с царским правительством станет незнание Дейной французского языка 11.

Настойчивый юрист из Массачусетса не хотел соглашаться с доводами Верака и полагал, что "отсидеться в гостинице" было бы предательством "чести и достоинства Соединенных Штатов". Кроме того, он был убежден, что Екатерина II не могла предложить посредничество и согласиться с участием американского представителя на мирном конгрессе, если бы она не признавала политического существования Соединенных Штатов, независимость которых была провозглашена еще 4 июля 1776 г. Вераку пришлось объяснять, что в соответствии с русско-австрийским планом переговоры Великобритании с восставшими колониями должны были происходить без вмешательства других воюющих сторон и императорских дворов, если только их посредничества не будут просить официально 12.

В конечном итоге американскому дипломату пришлось согласиться с доводами посланника французского короля и отложить какие-либо официальные представления царскому правительству. К тому же Дейна прибыл в С.-Петербург в то время, когда Панин был уже отстранен от руководства ведомством иностранных дел. Правда, сначала он был только отправлен в трехмесячный отпуск, и в столице ходили слухи о его скором возвращении. Именно на это рассчитывал и Дейна, когда решил последовать совету своего фанцузского коллеги и не торопиться с официальным извещением о своей миссии. "Граф Панин в скором времени вернется ко двору, а он из всех императорских министров наиболее расположен к Соединенным Шта-{83}там"13, - сообщал американский дипломат в своем первом донесении из русской столицы в сентябре 1781 г.

Надеждам на возвращение Н. И. Панина так и не суждено было осуществиться. Все большее влияние на определение курса внешней политики России оказывали А. А. Безбородко и Г. А. Потемкин. Центр внимания правительства Екатерины II переместился к Югу, и прежде всего к Крыму, а заинтересованность в прекращении военных действий в Европе и Америке соответственно уменьшилась. Следует учесть также, что английская дипломатия приложила все усилия, чтобы воспрепятствовать установлению прямых дипломатических отношений между обеими странами. Едва только в Лондоне весной 1781 г. стало известно о назначении Ф. Дейны в С.-Петербург, британский министр иностранных дел лорд Стормонт не замедлил сообщить И. М. Симолину, что в Англии "совершенно не обеспокоены этим и считают, что нанесли бы оскорбление дружеским чувствам ее и. в-ва к Великобритании, если бы заподозрили у нее хоть малейшее желание принять этого нового посланника при своем дворе"14. Не очень полагаясь, по-видимому, на "дружеские чувства" императрицы, Дж. Гаррис оказал в С.-Петербурге открытое давление с целью помешать успеху миссии Дейны, предупредив, что в условиях приближающейся войны с Турцией России вряд ли целесообразно "одобрить меру, которая навсегда возбудит неприязнь английской нации"15.

После получения известий о заключении предварительного мира и заверения П. Бакунина в том, что "его миссия и персона вполне приемлемы для императрицы", Дейна решился 24 февраля (7 марта) 1783 г. официально известить русское правительство о своем назначении на пост посланника США в С.-Петербурге 16. Возобновление в марте 1783 г. русско-австрийской посреднической миссии заставило Екатерину II отложить предоставление Дейне официальной аудиенции. Тем временем, однако, за ним сохранялся свободный доступ к высшим чиновникам Коллегии иностранных дел. 12 (23) апреля в беседе с Дейной вице-канцлер И. А. Остерман сообщил, что до подписания окончательного мирного договора императрица не может принять американского посланника, так как это было бы несовместимо с правилами нейтралитета и с приня-{84}той ролью беспристрастного посредника. "Коль же скоро оный трактат совершится, - заявил Остерман,- может он (т. е. Ф. Дейна. - Н. Б.) быть уверен, что тогда не будет уже настоять никакого затруднения к заведению такового с его начальниками беспосредственного сношения". Одновременно Остерман указал также на необходимость представления новой верительной грамоты 17.

Выдвинутые русским правительством формальные мотивы встретили решительные возражения Ф. Дейны. Особенно смущало американского посланника требование представления новой верительной грамоты. В пространном меморандуме, представленном Остерману 27 апреля (8 мая) 1783 г., Дейна указал, что США уже около 7 лет являются независимым и суверенным государством и их независимость отнюдь не проистекает от признания английского короля 18.

Аргументация Дейны, основанная на принципах народного суверенитета, не могла, разумеется, произвести особого впечатления (разве только отрицательного) на царское правительство. В официальном ответе Дейне от 3 (14) июня 1783 г. подтверждалось, что, хотя императрица "с чувством удовлетворения" восприняла известие о посылке официального представителя США, она может признать его только после подписания окончательного мирного договора. Вместе с тем (и это очень важно) в ответе указывалось, что не только Дейна, но и все его соотечественники, которые приедут в Россию "по торговым и другим делам", встретят "самый благожелательный прием и защиту в соответствии с международным правом"19. По существу, это означало признание США де-факто.

Что же касается щекотливого вопроса о времени существования США как независимого государства с юридической точки зрения, то русское правительство предпочло уклониться от рассмотрения "столь нежной материи". И. А. Остерман весьма прозрачно "партикулярно" намекнул Ф. Дейне, "что чем менее будет он входить в споры и разбирательства, тем приятнее будет его особа и тем скорее достигнет он желаемого в деле своем успеха"20. Благодаря за данные ему "обнадеживания", Дейна обещал ожидать подписания окончательного мирного трактата. Американский дипломат приносил также "величайшую благодарность за уверения" в том, что тем временем не только он, {85} "но и те граждане Соединенных Штатов, которые по торговым или иным делам" окажутся в империи, "найдут здесь самый благожелательный прием и защиту в соответствии с международным правом"21.

По иронии судьбы, в то время как в С.-Петербурге Ф. Дейна добивался официального признания, в США уже приняли решение о его отъезде. Еще 26 февраля 1783 г. Р. Ливингстон написал президенту Континентального конгресса, что он не видит причин для дальнейшего пребывания Дейны в России и не считает целесообразным иметь дипломатического представителя в С.-Петербурге даже после заключения мирного договора 22. Соответственно 1 апреля 1783 г. конгресс принял резолюцию об отзыве Дейны в США при условии, что в момент получения данной резолюции он не будет вести переговоры с русским правительством. В этом случае выражалось желание, чтобы переговоры были завершены до его возвращения 23.

Как уже отмечалось, при своем назначении в С.-Петербург в декабре 1780 г. Ф. Дейна был уполномочен подписать конвенцию о присоединении к вооруженному нейтралитету и согласовать проект договора о дружбе и торговле. В новых условиях, когда независимость Соединенных Штатов была фактически обеспечена и был подписан предварительный мирный договор, США уже не так остро нуждались в новых союзниках и даже опасались быть вовлеченными в систему европейской политики, в частности в связи с предложениями о присоединении к вооруженному нейтралитету, сделанными Голландией. Полномочия Дейны в части заключения соглашения о присоединении США к вооруженному нейтралитету не были возобновлены, так как "действительные интересы этих штатов требуют, чтобы они были как можно меньше связаны с политикой и спорами европейских стран". Вместе с тем в решении от 12 июня 1783 г. отмечалось, что в целом либеральные принципы лиги нейтральных стран благоприятны для интересов всех стран, особенно Соединенных Штатов, и "в этой связи последним надлежит содействовать им в той мере, в которой это совместно с основным направлением их политики"24.

Получив от американского конгресса разрешение вернуться в США, Дейна 28 июля (8 августа) 1783 г. известил Остермана о своем намерении покинуть С.-Петербург. Во избежание "недоразумений" в связи {86} с неожиданным отъездом Дейна счел целесообразным сослаться в письме к Остерману от 3 (14) августа 1783 г. на расстроенное здоровье и личные дела 25.

По воле случая Дейна уехал из С.-Петербурга 24 августа (4 сентября) 1783 г., то есть на следующий день после подписания в Версале окончательного мирного договора. Телеграфной связи в то время не существовало, и официальной аудиенции у Екатерины II посланник так и не дождался. Но не в этом, конечно, было главное, если иметь в виду действительные причины малой результативности его миссии. После отстранения весной 1781 г. Н. И. Панина, о благожелательном отношении которого к делу американской независимости уже говорилось, рассчитывать на особый успех в С.-Петербурге, разумеется, не приходилось. Основное внимание русской дипломатии привлекали отношения с Турцией, и в первую очередь присоединение Крыма. Сама Екатерина II американскими делами почти не интересовалась и 11 (22) июня 1783 г. откровенно писала И. С. Барятинскому и А. И. Маркову в Париж: "Когда занятие Крыма сделается в публике гласным, тогда на чинимые Вам вопросы и инако в разговорах Ваших можете Вы, следуя изображаемым в манифесте причинам, необиновенно говорить, что Россия не мешалась в свое время в чужие дела, как, например, занятие Корсики, признание независимости английских в Америке селений и тому подобное; что во взаимство сему имеет она право требовать, дабы и другие державы не вступались в приобретение ею татарских земель; что она, действуя заодно и находясь с императором римским в тесном союзе, не попустит, конечно, дабы по сему случаю и союзник ее тревожен был"26.

Сам Ф. Дейна жил в С.-Петербурге почти в полной изоляции не только от царского правительства, но и от русского общества в целом, хотя в самом начале данных ему Континентальным конгрессом инструкций прямо указывалось, что "великая цель" его миссии наряду с достижением поддержки от Екатерины II заключается в том, чтобы "заложить основу для взаимопонимания и дружественных связей между подданными ее и. в-ва и гражданами Соединенных Штатов в целях взаимной выгоды обеих стран"27.

Дейна практически очень мало сделал, чтобы хоть как-то выполнить эту важную часть своей миссии.{87} Находясь в С.-Петербурге около двух лет, он, несомненно, имел возможность завязать связи с теми кpyгами русского общества, которые в какой-то степени могли содействовать успеху его миссии, тем более что в этом отношении уже имелся блестящий опыт Б. Франклина во Франции. Конечно, Франция накануне революции - это не крепостническая Россия времен Екатерины II. Рассчитывать на особый успех пуританскому дипломату не приходилось. Столь же очевидно, однако, что Дейна - это не Франклин и проникнуть в высшее общество С.-Петербурга безвестному юристу из Массачусетса было куда труднее, чем его знаменитому коллеге - прославленному естествоиспытателю и философу - в парижские салоны. Деятельность Дейны еще более затруднялась тем, что он не знал не только русского, но даже французского языка, и одно это уже не могло не сказаться на его деятельности в С.-Петербурге самым отрицательным образом.

Но если формального признания США как независимого государства в то время не произошло (после заключения мира с Англией, опасаясь вовлечения в европейскую систему политики, само американское правительство не проявляло интереса к установлению дипломатических отношений с С.-Петербургом), то, по существу, можно с полным основанием говорить о признании нового государства де-факто. На это дают право прежде всего упоминавшийся ранее ответ русского правительства Ф. Дейне от 3 (14) июня 1783 г., практическая деятельность русских дипломатов за границей и, наконец, официальные инструкции, полученные ими несколько позже из С.-Петербурга. Показательно, в частности, сообщение И. С. Барятинского летом 1783 г. о том, что Б. Франклин сделал "всему дипломатическому корпусу первую визиту и все послы и посланники ему оную отдали"28. (Напомним, что ранее русские дипломаты избегали прямых контактов с американскими представителями.)

Впрочем, все это до известной степени только формальные моменты. Гораздо важнее, что, как показывают изученные материалы, общая позиция России в трудные, критические для США годы борьбы за свободу и независимость объективно имела существенное значение для улучшения международного положения восставших колоний, для дипломатической изоляции Англии и в конечном итоге для победы {88} США в борьбе против метрополии. Ряд документов о мирном посредничестве России свидетельствует даже о ее стремлении, выраженном, правда, очень, осторожно, склонить Англию к примирению с восставшими и признанию их независимости. Речь идет, понятно, не о каких-то "симпатиях" Екатерины II и ее правительства к восставшим колонистам, а о соображениях реальной политики: все возраставшем недовольстве политикой британского кабинета, стремлении императрицы играть роль арбитра в европейских делах, понимании неизбежности отделения колоний и даже заинтересованности России в образовании независимых США, поддержании европейского "равновесия", укреплении международного престижа и влияния России и т. д. Огромное международное значение имело провозглашение Россией в 1780 г. декларации о вооруженном нейтралитете. Эта декларация, направленная своим острием против Англии, была выгодна для всех других стран, и особенно для США.

Даже после отставки Н. И. Панина в мае 1781 г. и изменения общего курса внешней политики России царское правительство не оставляло мысли оказать при случае содействие для достижения примирения между Англией и восставшими американцами.

Так, в феврале 1782 г., передавая Остерману "высочайшую волю", всесильный секретарь Екатерины II Безбородко писал, что, следуя "дружественному к короне великобританской расположению", императрица "весьма желала бы, чтобы дело между оною и селениями в Америке, от нее отложившимися, кое по сие время было единым препятствием в примирении, могло быть окончено беспрепятственным и предварительным между ними соглашением и чтобы нынешняя бытность в Голландии г-на Венворта, равно как и помянутых селений емиссара Адамса, могла дать тому повод *". В соответствующих инструкциях А. И. Моркову в этой связи предлагалось одновременно подтвердить, чтобы он действовал в этом вопросе с крайней осторожностью, "не дая причины Англии заключить, будто здешний двор хотел мешаться в дела ее с американскими селениями"29. {89}

Поражение английских войск в Америке привело весной 1782 г. к падению старого торийского кабинета и приходу к власти вигского правительства Рокингэма - Фокса. У Англии не оставалось иного выхода, кроме признания независимости США и согласия на открытие мирных переговоров. "Когда бывшее министерство мне заявляло и повторяло, - доносил И. М. Симолин из Лондона 7 (18) июня 1782 г., - что нация скорее похоронит себя под обломками государства, чем пойдет на признание независимости Америки, то в. с-во соблаговолит вспомнить - оно говорило внушительным тоном и располагало голосами избирателей до катастрофы пленения армии Корнуоллиса... Событие в Чесапике создало новую обстановку и вызвало отставку упомянутого министерства. Если в то время шансы на победу и на поражение британского оружия были бы равны, я склонен думать, что упомянутое министерство продолжало бы еще существовать и не отступилось бы от своего плана покорить Америку силой оружия и с этой целью прибегнуть к самым крайним средствам"30.

В связи с подготовкой подписания окончательного мирного договора в Париже летом 1783 г. вновь встал вопрос о русско-австрийском посредничестве. На этот раз речь шла о чисто формальной стороне дела - будут ли под текстом договора стоять подписи русского и австрийского представителей. Этот процедурный момент имел тем не менее существенное значение для Соединенных Штатов, поскольку из акта подписания договора Россией и Австрией вытекало официальное признание независимости нового государства правительствами обеих держав. Понятно поэтому, что, когда министр иностранных дел Франции Верженн спросил американских уполномоченных, не хотят ли США подписать окончательный мирный договор при посредничестве петербургского и венского дворов, они не замедлили ответить согласием 31. С другой стороны британский представитель Д. Хартли решительно отклонил это предложение.

Российский посланник в Париже И. С. Барятинский сообщал по этому поводу в С.-Петербург 13 (24) августа 1783 г.: "Вчерашний день съехался я с Франклином; он всегда со мною обращается с довольной доверенностью. Между разговорами сделал я ему персонально от себя приветствие по поводу учиненного {90} от Адамса отзыва о намерении их пригласить нас и графа Мерсия к подписанию трактата с Англией... Франклин ко мне отозвался: мы, конечно, за особенную честь всегда поставлять бы себе стали, что начало нашей независимости утвердилось, и мы все силы к тому с нашей стороны и употребляем, но мы еще в том не уверены, можем ли иметь честь, ибо г-н Гартлей, комиссар аглинский, с которым мы теперь по сему делу трактуем, в том нам упорствует, отзываясь, что Англии нет нужды ни в какой медиации"32.

В переговорах, которые Франклин и Адамс вели с Хартли и Верженном, французский министр, хотя и делал вид "строго нейтральной стороны", на деле же был против принятия посредничества, и вопрос в конце концов был оставлен. Для американских представителей не составляло секрета, что эта оппозиция проистекала из стремления Англии и Франции предотвратить укрепление международных позиций США. "Подписание договора двумя императорскими дворами (речь идет о петербургском и венском дворах. - Н. Б.), - писал Дж. Адамс, произвело бы глубокое и важное впечатление в нашу пользу на добрую половину Европы, как друзей этих дворов, и на другую половину, как их врагов... Из всех бесед, которые имел с графом Мерси и г-ном Морковым, очевидно, что оба двора желали и их посланники были, конечно, честолюбивы подписать наш договор. Они и их государи хотели, чтобы их имена могли бы прочитать в Америке и чтобы их уважали там, как своих друзей"33.

В результате русские уполномоченные Барятинский и Морков подписали только мирные договоры с Англией, Францией и Испанией 34. На окончательном мирном договоре между Великобританией и США, заключенном в Париже 3 сентября 1783 г., их подписи отсутствовали. Уже после официального подписания договора Франклин "приватно" передал его текст русским уполномоченным, которые почли "за долг" представить этот документ Екатерине II 35. В связи с окончанием войны в Америке Франклин также переслал Барятинскому для передачи Екатерине II "книгу-конституцию * Соединенных Американских Про-{91}винций и медаль **, выбитую на их независимость"36.

В свое время Д. А. Голицын получил строгое предписание воздерживаться от официального признания Дж. Адамса как американского посланника в Голландии. Когда же в июне 1784 г. Адамс сделал русскому посланнику в Гааге С. А. Колычеву, как и друим иностранным дипломатам, сообщение о признании независимости США и подписании окончательного мирного договора, российский дипломат не уклонился от ответного визита 37. Наконец, само правительство Екатерины II дало официальное указание русским дипломатам руководствоваться в отношениях с представителями США общепринятыми нормами, которым следуют другие беспристрастные державы, "тем паче, что по признанию независимости областей Американских со стороны самой Англии ничто не препятствует уже поступать с ними как и с другими республиками"38. По сути дела, это означало фактическое признание Соединенных Штатов Америки. {92}

ГЛАВА VI

РУССКАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ

И АМЕРИКАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

XVIII В.

Война США за независимость, по образному выражению К. Маркса, "прозвучала набатным колоколом для европейской буржуазии..." Именно в Америке, в ходе войны за независимость, возникла "идея единой великой демократической республики... и был дан первый толчок европейской революции XVIII века..."1. В свое время профессор Роберт Палмер, по существу, исключил Российскую империю из региона "западной цивилизации"2. Конечно, Россия второй половины XVIII в. - это не предреволюционная Франция, не развитая в промышленном отношении Англия и не буржуазная Голландия (Республика Соединенных Провинций). Капиталистический уклад в России только начал развиваться, и "третьего сословия", как такового, в стране еще не существовало. Поэтому говорить о прямом и непосредственном влиянии войны США за независимость на революционное движение в России было бы явным преувеличением. Вместе с тем было бы ошибочным полагать, что развитие России шло каким-то совершенно исключительным, особым путем, вне столбовой дороги мирового прогресса, что Россия вообще не входила в регион "западной цивилизации" и т. д. В силу ряда объективных причин и благоприятных обстоятельств ход американской войны за независимость 1775-1783 гг. мог получить в русской печати если не более полное, то во всяком случае гораздо более правдивое и беспристрастное отражение, чем впоследствии события Великой французской революции 1789-1799 гг. 3 Следует учитывать при этом и резкое отличие общей позиции царского правительства в отношении США {93} в 1775-1783 гг. и революционной Франции в 1789-1799 гг., и особенности внутреннего развития России в соответствующие годы, и, наконец, своеобразие методов управления, применявшихся самой императрицей Екатериной II в различные периоды ее царствования.

В принципе, конечно, война США за независимость и революция во Франции XVIII в., как однотипные явления, должны были вызвать резко отрицательную реакцию правящих классов как России, так и других феодально-абсолютистских госудрств Европы. На практике же события в Америке затрагивали интересы прежде всего Англии, происходили где-то далеко, за океаном, и, казалось, не представляли сколько-нибудь реальной угрозы существующему строю. Напротив, грозные события 1789-1799 гг. во Франции (не говоря о том, что по своему характеру они были гораздо радикальнее американских) происходили не где-то на краю света, а в центре Европы и создавали в глазах европейских монархов непосредственную угрозу существующему порядку.

Для понимания причин более или менее объективной оценки событий Американской революции в русской печати следует учитывать и сохранение в 70-80-е годы XVIII в. некоторых остатков "либерализма" Екатерины II, "маскировавших" уродливые формы крепостного строя в России. Оказывая покровительство европейским просветителям, Екатерина II, надеялась укрепить свое положение внутри страны и повысить свой международный престиж. Переписка с крупнейшими философами использовалась русской императрицей для распространения выгодных для нее сведений и укрепления своего авторитета в европейском общественном мнении. И хотя с "законодательными проказами", как их называла сама Екатерина, после восстания Пугачева было покончено, связи с европейскими просветителями продолжались и далее. "Умов и моды властелин" Вольтер регулярно переписывался с императрицей вплоть до своей смерти в 1778 г. Еще более оживленной и длительной (до 1796 г.) была переписка Екатерины II с французским критиком бароном Мельхиором Гриммом, принадлежавшим к кругу энциклопедистов. Гримм был не только постоянным корреспондентом, но по существу доверенным лицом и агентом Екатерины II за границей, с которым императрица советовалась {94} по самым различным вопросам и которому, кроме того, оказывала материальную поддержку 4.

От "просвещенной" императрицы не отставали и представители высшей аристократии. Екатерина II звала в С.-Петербург Дидро и Д'Аламбера; Г. Орлов и К. Разумовский приглашали к себе философа-изгнанника Руссо. Царица зачитывалась "Духом законов" Монтескье, граф И. С. Потемкин переводил Руссо, княгиня Е. Р. Дашкова печатала в журнале "Невинные упражнения" отрывки из книги Гельвеция "Об уме". Находясь в Париже, княгиня не прочь была познакомиться с Б. Франклином, позавтракать у аббата Рейналя, вечером принять у себя "целое общество", включая Дидро 5. Наконец, критически настроенный в отношении двора Екатерины II князь М. М. Щербатов 6 (и это особенно важно) прямо заявил французскому поверенному в делах России, что он является республиканцем и решительным сторонником независимости Америки 7. Просветительные "проказы" Екатерины II не следует, разумеется, слишком преувеличивать. Увлечение западным просвещением оказалось в конечном итоге показным и поверхностным: когда дело касалось России, позиция императрицы круто менялась. С горькой иронией Александр Сергеевич Пушкин позднее заметил по этому поводу: "Екатерина любила просвещение, а Новиков, распространявший первые лучи его, перешел из рук Шешковского в темницу, где и находился до самой ее смерти. Радищев был сослан в Сибирь; Княжнин умер под розгами, и Фонвизин, которого она боялась, не избегнул бы той же участи, если бы не чрезвычайная его известность"8.

Тем не менее в какой-то степени либеральные "проказы" императрицы создавали некоторую возможность легального распространения в России передовой литературы и революционных идей, которую с большим успехом использовали русские просветители. О степени знакомства русского читателя с идеями и литературой западного просвещения XVIII в. можно судить уже по тому, что в годы царствования Екатерины было переведено около 60 отдельных, преимущественно крупных произведений Вольтера, а некоторые из них выдержали несколько изданий 9.

Конечно, популярность Вольтера в России нельзя сравнивать с популярностью Франклина, и степень американского влияния по сравнению с французским {95} была в то время невелика. Тем не менее я полагаю, что имеются достаточные основания считать, что русское общество (во всяком случае его образованная часть) было вполне удовлетворительно осведомлено о положении в Северной Америке и характере происходивших там в 70-80-х годах событий. В распоряжении читателя находились ряд книг на русском языке (не говоря уже о разнообразных иностранных изданиях), множество журнальных статей и, наконец, обширный и разнообразный материал о событиях в Америке, систематически печатавшийся на страницах "Московских ведомостей" и "С.-Петербургских ведомостей".

К тому же американская тема не была совершенно новой для русского читателя последней четверти XVIII в. Как уже отмечалось, тема Америки, история ее открытия и колонизации привлекали внимание различных слоев русского общества и ранее. Достаточно вспомнить, что этой темы в разной связи касался М. В. Ломоносов. Широко известно также стихотворение А. П. Сумарокова "О Америке" (1759), проникнутое взволнованным сочувствием к индейцам:

"Коснулись европейцы суши,

Куда их наглость привела,

Хотят очистить смертных души

И поражают их тела"10.

Вопросом о появлении в Северной Америке первых жителей интересовался Артемий Воронцов 11. Наконец, в 1765 г. была опубликована одна из первых обстоятельных книг о Северной Америке 12.

Этот перечень можно было бы, разумеется, продолжить: к середине 70-х годов XVIII в. в России уже накопились первоначальные сведения и существовала некоторая (хотя и весьма ограниченная) литература о Новом Свете. Однако только после начала войны США за независимость и в результате этой войны в русском обществе впервые обнаруживается серьезный и всевозрастающий интерес к Америке и появляется возможность говорить о действительной осведомленности русского читателя о событиях за океаном. При этом возросло не только количество материалов об Америке, но и сами американские сюжеты, затрагивавшиеся ранее более или менее случайно, получают теперь совсем иное звучание, наполняются (косвенно, {96} а иногда и прямо) новым, революционным содержанием. Волнующие вести из-за океана заставляют русского читателя с интересом относиться к самым различным сочинениям об Америке, даже не имевшим на первый взгляд прямого отношения к текущим событиям.

Значительную известность с конца 70-х годов XVIII в. получает "История Америки" видного английского историка В. Робертсона, изданная в Англии в 1777 г. "Перечень истории Америки, сочиненный г. Робертсоном, историографом е. в. короля Великобританского" печатают в 1779-1780 гг. "Академические известия"13. Следует заметить, что Ив. Богаевский скорее излагал, чем переводил основное содержание книги Робертсона, представлявшей для русского читателя особый интерес "посреди внимания Европы, обращенного на дела, происходящие ныне в отложившихся от Англии Американских селениях, столь упорно противящихся великобританской силе..."14. Несколько позже, в 1784 г., сочинение В. Робертсона выходит отдельным изданием в переводе А. И. Лужкова 15.

Знаменательно, что в год окончания войны США за независимость, то есть в 1783 г., в С.-Петербурге вышла в свет первая книга русского автора, специально посвященная новому государству - Соединенным Штатам. Это была небольшая работа справочного характера Д. М. Ладыгина, дававшая читателю общее представление об истории колонизации и о современном положении в бывших английских поселениях в Северной Америке, провозгласивших свою независимость 16.

В том же году американская тематика была особенно богато представлена в изданиях Н. И. Новикова, который опубликовал, в частности, в русском переводе книги Ж. Б. Боссю 17 и Ф. В. Таубе 18. Следует обратить внимание, что уже в самом названии книги Таубе был выделен 1776 год - год провозглашения независимости США и было указано на справедливые причины, вызвавшие войну в Северной Америке. К сожалению, автор книги не был последовательным и называл в предисловии "распри между Англией и Американскими ее селениями" "противоестественными". Однако в самом тексте читатель находил следующие волнующие строки: "Вольность, благороднейшее сие естественное право разумной твари! Населила великие сие земли (речь шла об английских селениях в Америке. - Н. Б.) {97} и учинила их могущими, богатыми и храбрыми..."19.

Знакомство русского читателя с иностранной литературой об Америке не ограничивалось, разумеется, только переводами. Следует учитывать, что многие лучшие зарубежные книги на эту тему по цензурным соображениям так и не появились в то время на русском языке. Однако образованные круги русского общества были хорошо осведомлены об их содержании, выписывали их из-за границы и читали в оригинале. Характерным примером в этом отношении может служить знаменитое сочинение аббата Г. Рейналя "Философская и политическая история поселений и торговли европейцев в обеих Индиях"20, многократно издававшаяся в 70-х годах XVIII в. и дополненная в 1780 г. главами об Американской революции. Необычайное разнообразие затрагиваемых сюжетов, политическая актуальность, критика феодально-абсолютистского строя и разоблачение колониальной политики европейских монархий в сочетании с блестящим литературным мастерством автора поставили "Историю обеих Индий" Рейналя в ряд наиболее популярных произведений европейского Просвещения. В многотомном труде аббата Рейналя читатель наряду с пропагандой Американской революции находил беспощадное разоблачение крепостнического строя в России. И хотя в деталях Рейналь мог, конечно, ошибаться, его страстная критика системы политического и гражданского рабства звучала смелым призывом к свержению старого порядка 21.

Неудивительно поэтому, что передовые общественные круги России и царское правительство отнеслись к книге Рейналя совершенно по-разному. Екатерина II получила главы об Американской революции еще в рукописи летом 1780 г. и заметила в письме к своему постоянному корреспонденту барону М. Гримму, что "американская грамота исполнена декларациями, в которых слишком мало разумного и слишком много неуемной дерзости" и что у нее "менее, чем когда-либо, времени на почти бесполезное чтение"22. Время для чтения, очевидно, все же нашлось, поскольку в письме от 1 (12) апреля 1782 г. Екатерина II вновь упоминает о "пустых разглагольствованиях против нас аббата Рейналя", а спустя несколько дней уже с явным раздражением на своем родном языке добавляет, что аббат Рейналь "квакает и лжет" ("quackt und lugt")23. {98}

Совсем по-иному оценила сочинение Рейналя русская общественность. Сошлемся, в частности, на мнение видного литератора, редактора "Академических известий" П. И. Богдановича, упоминавшего о переводе книги Рейналя, сделанном И. П. Хмельницким. Богданович отмечал, что "нигде нельзя почерпнуть столь беспристрастных и столь основательных известий о таковых предметах, как в прекрасной "Философической и политической истории о селениях и торговле европейцев в обеих Индиях", переведенной на российский язык Ив. Парф. Хмельницким", и выражал уверенность, что книга, без сомнения, будет в непродолжительном времени издана в свет"24. "В непродолжительном времени" издать перевод книги Рейналя по вполне понятным причинам не удалось. Потерпели неудачу и ряд других попыток, предпринятых позднее. Отметим, в частности, что летом 1787 г. неизвестный переводчик сообщал через "Московские ведомости", что ""Философическая и политическая история о заведениях и торговле в обеих Индиях" переводится и оной уже переведено довольно", однако о дальнейшей судьбе этого перевода также ничего не известно 25.

Но если можно было запретить опубликование перевода книги Рейналя и даже конфисковать и сжечь уже вышедшие экземпляры, как это сделало во Франции правительство Людовика XVI в 1781 г., то остановить распространение революционных идей было гораздо труднее.

В какой-то степени эти запрещающие меры привлекли к книге Рейналя дополнительное внимание читателей и способствовали ее популярности, а санкции французских властей оказались малоэффективными. "Никто почти не принес на истребление запрещенную сию книгу, и сочинителю даны способы уехать в Англию",26 - сообщали "С.-Петербургские ведомости" летом 1781 г. Французский оригинал сочинения Рейналя (иногда в нескольких изданиях) был представлен во всех крупных книжных собраниях Москвы и С.-Петербурга, и его можно было приобрести в свободной продаже. Так, например, 13 (24) ноября 1781 г. в "Московских ведомостях" было помещено объявление, что в С.-Петербурге "у купцов Куртенера и Реинбера и компании" "на сочинения славного аббата Рейналя" открыта подписка 27.

Примерно в это же время в газетах можно было {99} прочитать еще более интересное объявление относительно возможности выписать собрание американских законодательных актов: "Пишут из Филадельфии от 28 июля, что недавно в сем городе, по определению американского конгресса, напечатано собрание разных сего конгресса актов относительно к новому правлению тринадцати Соединенных Американских Провинций, а именно: 1. Конституции разных независимых штатов в Америке. 2. Декларации о независимости помянутых штатов. 3. Статьи Конфедерации между сими штатами. 4. Трактаты, заключенные между его в. королем французским и Соединенными Американскими Штатами. Сие собрание составляет 226 страниц в 8-ю долю листа, и охотники могут выписать оное из Голландии"28. Обратим внимание, что в этом объявлении речь шла о Декларации независимости и статьях Конфедерации, то есть о важнейших документах Американской революции!

В целом возможности ознакомления с лучшими зарубежными изданиями у русского читателя в эти годы все более расширяются. Резко возрастает число книжных магазинов: если в С.-Петербурге в 1768 г. существовала только одна книжная лавка, то за 30 последующих лет открылось еще 29. В Москве в конце XVIII в. насчитывалось уже 20 книжных магазинов и в провинции - 17 29.

При всем значении книжной литературы в формировании представлений русского читателя об Америке и о происходивших там событиях это был не единственный и даже не главный источник информации. Гораздо более существенным были обширнейшие материалы, публиковавшиеся в русской периодической печати того времени. Именно периодическая печать, отчасти журналы и особенно газеты ("Московские ведомости" и "С.-Петербургские ведомости"), наиболее полно и точно рассказывала о событиях в Америке, и именно в них мы находим самые важные материалы о ходе революционной войны США за независимость.

Текущая информация о событиях в Америке, больше всего интересовавшая тогдашнего читателя, естественно, попадала в книжную литературу со значительным опозданием 30. Большими возможностями располагала в этом отношении периодическая печать. Американская тематика привлекала внимание самых различных журналов: среди них можно отметить близкий к академи-{100}ческим кругам журнал "Собрание разных сочинений и новостей", издававшийся И. Ф. Богдановичем в 1775-1776 гг., умеренно либеральный "С.-Петербургский вестник" Г. Л. Брайко, выходивший в 1778-1781 гг., "Академические известия" (1779-1781), редактировавшиеся П. И. Богдановичем, и, наконец, особенно новиковское "Прибавление к "Московским ведомостям"" (1783-1784)31. Позднее, в 1786-1787 гг., значительный материал о Соединенных Штатах можно было найти в еженедельнике "Зеркало света", а в 90-е годы XVIII в. в "Политическом журнале", издававшемся при Московском университете П. А. Сохацким.

Показательно, что уже в первом же номере "Собрания новостей" Богдановича, вышедшем осенью 1775 г., отмечалось, что "американские колонисты, издавна будучи недовольны учреждениями английского парламента, не хотят быть более в подданстве у англичан. Они сильной вооруженной рукой защищают свои права и вольности, а сие защищение чаятельно истощит много королевство. Англия должно перетерпит много урона в сей междуусобной войне и в таковой, где противная сторона основыват свои силы на справедливости"32.

В дальнейшем "Собрания новостей" систематически помещали обзоры иностранной информации, в которых видное место уделялось известиям о начавшемся восстании в североамериканских колониях Англии. Хотя в целом в журнале преобладали английские сообщения, в некоторых статьях читатель знакомился с отдельными материалами из французских и даже американских источников 33.

В 1781 г. "Академические известия" поместили "Описание стран, войною объятых", где основное внимание уделялось войне США и Англии, а также всячески превозносились Екатерина II и система вооруженного нейтралитета 34. В том же году И. Ф. Богданович на протяжении шести номеров публиковал пространную статью "О Америке"35, основанную, по-видимому, на ряде французских сочинений, и в частности на книге Рейналя.

"С.-Петербургский вестник" Г. Л. Брайко обычно информировал своих читателей о событиях в Америке в разделе "Перечень иностранных новостей". В журнале печатались тексты конвенций России с Данией, Пруссией и Швецией о вооруженном нейтралитете, а также мно-{101}гочисленные сообщения о внутреннем положении в Великобритании. Помещался материал и об отдельных военных сражениях 36.

Но если в журналах текущие сообщения о войне с США за независимость носили в известной мере случайный характер и публиковались нерегулярно (да и сам срок издания большинства журналов был ограничен часто несколькими годами, а в некоторых случаях даже месяцами), то в обеих столичных газетах "С.-Петербургских ведомостях" и "Московских ведомостях" - систематически помещался огромный материал, дававший довольно полное представление о ходе военных действий, об общей международной обстановке и о внутреннем положении восставших.

Советские исследователи, сначала А. И. Старцев, а затем М. Н. Шпрыгова 37, уже обращали внимание на значение богатых материалов, публиковавшихся в русской периодической печати в связи с войной США за независимость, что существенно облегчает нашу задачу. Их ценные исследования не лишены, правда, некоторых недостатков и пробелов. Так, например, если Старцев, на наш взгляд, ошибочно отрицает наличие существенных различий в позициях "Московских ведомостей" и "С.-Петербургских ведомостей" и не выделяет специально новиковское десятилетие (1779-1789), то М. Н. Шпрыгова начинает исследование лишь с 1779 г., оставляя тем самым вне поля своего внимания предшествующие годы. Между тем очевидно, что использование материала 1775-1779 гг. позволило бы ярче оттенить и проанализировать то новое, что позднее внес Н. И. Новиков, став с 1779 г. редактором "Московских ведомостей", и в то же время не принижать значения предшествовавшего периода.

При общей оценке содержания обеих русских газет (кроме "С.-Петербургских ведомостей" и "Московских ведомостей", других газет в стране не было) следует учитывать, что они, хотя и издавались одна при Академии наук, а другая при Московском университете, были официальными, правительственными органами (а не частными изданиями, как многие иностранные газеты), что неизбежно накладывало определенный отпечаток как на их содержание, так и на оформление. Особенно трудно, естественно, приходилось в этом отношении издателям петербургской газеты. (В 1776-1781 гг. ее редактировал уже упоминавшийся известный лите-{102}тор екатерининского времени Ипполит Федорович Богданович.)

Нельзя не обратить внимание также еще на одну особенность русской печати того времени: при просмотре газет и журналов XVIII в. сразу же бросается в глаза абсолютное преобладание переводного материала 38. Для современного исследователя часто бывает сложно определить, где он имеет дело с авторским текстом, а где с переводом, как отделить автора от переводчика, что является оригинальным и что заимствованным. Преобладание переводной литературы не было, конечно, случайным: то, о чем нельзя было писать в крепостнической России от своего имени, можно было в завуалированной форме высказывать от имени иностранного автора. Уже сам выбор темы и особенно отбор материала для перевода позволяют в ряде случаев судить об общем направлении того или иного печатного органа, о взглядах издателя или переводчика.

Обе русские газеты уделяли событиям в Америке значительное внимание еще до начала открытой вооруженной борьбы североамериканских колоний против метрополии. Материалы, помещавшиеся в них, прямо подводили читателя к мысли о серьезности конфликта Англии с ее американскими селениями и неизбежности вооруженного столкновения. Так, в сообщении из Лондона от 20 января 1775 г. после упоминания о непримиримой позиции правительства лорда Норта указывалось: "Из нижеследующего легко заключить можно, что почти неминуемо должно ожидать междуусобной брани: ибо войску, состоящему из 3000 человек в Ирландии, приказано готовиться на кораблях к походу в Америку и сверх того еще один полк легких драгунов получил такое же повеление". И далее: "Все советы, все определения и все распоряжения клонятся к тому, чтобы укротить американцев..."39.

По мере обострения конфликта и особенно после начала военных действий информация о событиях в Америке становится все более регулярной и обширной. Основные сведения продолжают, правда, поступать из английских источников. (Сообщения из Лондона, как правило, посвященные в это время в значительной части, а нередко и целиком событиям в Америке, печатаются почти в каждом номере.) Вместе с тем читатель находил в ряде случаев материалы о военных действиях в информации из Парижа, а также из американских {103} источников (уже в 1775 г. встречались сообщения из Бостона, Филадельфии и т. д.). Как правило, материал в московской и петербургской газетах совпадал (вплоть до конца 70-х годов), причем в Москве те же известия публиковались с некоторым опозданием, а иногда и с сокращением.

Много внимания в обеих русских газетах было уделено уже первым известиям о начале военных действий. С июня 1775 г. на страницах газет появились ранее не известные географические названия - Лексингтон и Конкорд, где прозвучали выстрелы, возвестившие о начале войны английских колоний в Северной Америке за независимость. В сообщении из Лондона от 29 мая 1775 г., опубликованном как в "С.-Петербургских ведомостях", так и в "Московских ведомостях", отмечалось: "С прибывшим вчера сюда из Америки от генерала Гажа 40 нарочным получено известие, что вражда между королевским войском и бостонскими жителями напоследок дошла действительно до неприятельских действий"41. Далее следовало краткое описание сражения 19 апреля при Лексингтоне 42. Наконец, подробное описание сражений у Конкорда и Лексингтона, по официальным английским источникам, было помещено "С.-Петербургскими ведомостями" 30 июня (11 июля) 1775 г. Это было сообщение "из Витегаля" (т. е. Уайтхолла) от 10 июля 1775 г., в котором американцы именовались не иначе как "мятежники", и всячески расписывались их "бесчеловечие и варварство". В сообщении отмечалось также, что лондонский двор "намерен нанять 10 000 немецкого войска и послать в Бостон"43.

Позднее появляются некоторые материалы о деятельности Континентального конгресса, и в частности сообщается, что конгресс объявил о независимости колоний от Англии. (Сам текст Декларации независимости, как и другие документы Американской революции, опубликован не был.) Наблюдается и стремление занять при освещении событий в Америке самостоятельную и независимую позицию, о чем свидетельствует следующее сообщение: "Война в Америке разделила не только английскую нацию, но и всю Европу на две стороны: одна судит в пользу лондонского двора, а другая заступает за американцев. Нам не принадлежит установить общее всех мнение в сем великом споре, должность наша требует только представить единые простые быт-{104}ности, чтоб читатели могли сами, по мере их просвещения, найти лучшую сторону для своих предрассудков и склонностей". Предлагая читателю самому разобраться в том, что происходило в Северной Америке, газета приводила далее сведения об американских событиях начиная с 1763 г. и кончая провозглашением колониями независимости от Англии в 1776 г. 44

В целом, однако, в это время в газетах преобладали сообщения из английских источников, что, естественно, накладывало определенный отпечаток на общий тон информации, неблагоприятный для восставших колонистов. Сказывались и классовые симпатии правящих кругов, рассматривавших восставших как "бунтовщиков" против законного монарха. Особое недовольство вызывали также действия, которые патриоты вынуждены были предпринять против внутренних врагов американской независимости, открытых сторонников английского короля, именовавшихся тори и лоялистами. Осенью 1776 г. "С.-Петербургские ведомости" поместили в этой связи сообщение, в котором указывалось: "Провинциалы или тамошняя чернь... все грабят и расхищают, и теперь многие знатные фамилии пришли от того в крайнее разорение"45. Заметим, однако, что даже из этих проникнутых явной неприязнью к восставшим слов вдумчивый читатель мог сделать собственные выводы о характере происходивших в Америке событий, где война велась не только за независимость, не только против внешнего врага - Великобритании, но и против сторонников старого колониального режима внутри страны, против "знатных фамилий", против связанных с английской короной лоялистов.

Вообще сообщения о событиях в Америке давали русскому читателю большой материал для размышлений. Несмотря на ложь официальных английских реляций о ходе военных действий, общее впечатление оказывалось часто отнюдь не в пользу британского правительства. В газетах можно было прочитать, что "вся Америка приняла оружие" и что "королевские войска приведены, по-видимому, до крайности"46. Читатель узнавал о недовольстве народа политикой торийского кабинета Норта, о протестах английского купечества в связи с войной в Америке, о разногласиях внутри самого правительства и т. д. Так, в сообщении из Лондона от 20 июня 1775 г. говорилось: "По причине весьма критических обстоятельств, в каких ныне находится вся {105} Англия, производят беспрестанно при дворе тайные советы; а двор каждый день от часу более видит, что большая часть народа крайне недовольна поступком министерства в рассуждении Америки. Теперь дублинское мещанство между собой советует об отправлении к королю депутатов с представлением, касающимся до американских дел, о чем уже и прежде сего слышно было: ибо оно от совершенного пресечения торгов с Америкою в крайнее приходит разорение. В таком же намерении и лондонское мещанство будет иметь 24 сего месяца собрание в ратуше; да то же самое вскоре учинят и торгующие в Америку купцы"47.

Как бы обобщая разнообразный материал о событиях в Америке, обе газеты поместили следующее сообщение: "Из Америки много пришло известий, но которые все почти одного содержания. Оные объявляют о единодушии всех селений, о постановлении американской силы против королевского войска, о жалобах генерала Гажа, что вся страна против него вооружилась, что у него и у королевского войска отнята способность и ничего не дают ему из съестных припасов, хотя вся страна избыточествует оными"48.

Английское правительство и консервативная пресса настойчиво стремились представить восставших колонистов как "бунтовщиков", "мятежников" и "разбойников". Между тем русский читатель узнавал, что представителем этих "бунтовщиков" во Франции являлся "славный доктор Франклин", имя которого было хорошо известно во всем мире уже с середины XVIII в. Но если раньше о нем знали прежде всего как о выдающемся ученом - изобретателе громоотвода, то теперь он олицетворял в передовом общественном мнении борьбу восставших американцев за свободу и независимость.

С конца 1776 - начала 1777 г. имя "славного доктора" не сходит со страниц обеих русских газет. Читатель узнавал интересные подробности о его прибытии сначала в Нант, а затем в Париж, о знакомстве с выдающимися французскими просветителями и посещении им престарелого Вольтера, о тайных переговорах с французским правительством и, наконец, о заключении франко-американского союза 1778 г., о признании Франклина в качестве официального представителя "Американских Соединенных Селений" и торжественном приеме в Версале 49. {106}

Знакомясь с этими материалами, наблюдательный современник, естественно, мог составить собственное мнение об американских "мятежниках". В конечном итоге, несмотря на фальшь официальных британских бюллетеней, правда о действительном ходе войны в Америке становилась так или иначе известной русскому обществу, а сообщения о наиболее крупных поражениях королевских войск приобретали в этой связи особо сенсационный характер. Так было, например, когда 29 декабря 1777 г. (9 января 1778 г.) "С.-Петербургские ведомости" опубликовали известие о капитуляции королевских войск под командованием генерала Бургойна при Саратоге осенью 1777 г. В этой публикации не только подробно излагались военные операции, закончившиеся позорной капитуляцией "генерала Бургоня", но и отмечалось, что члены английского парламента были приведены этим известием "в такое изумление, в каком были римские сенаторы по получении в сенате известия о претерпенном при Канне поражении"50. Напоминание о Каннах давало читателю достаточно яркое и убедительное представление о размерах постигшей англичан катастрофы, а также о силе и об искусстве американских войск.

Освещение заключительного этапа американской войны за независимость в русской печати связано с деятельностью выдающегося русского просветителя XVIII в. Николая Ивановича Новикова 51. Весной 1779 г. Н. И. Новиков заключил контракт, по которому к нему в аренду поступила университетская типография сроком на 10 лет (с 1 (12) мая 1779 г. по 1 (12) мая 1789 г.). Вместе с типографией в его ведомство перешло и издание "Московских ведомостей". С приходом Н. И. Новикова начинается новый, блистательный период, подлинный расцвет газеты и всей московской печати в целом. Выходец из небогатой дворянской семьи, Н. И. Новиков много сделал для уничтожения сословно-кастовой замкнутости русской культуры. В то время в России только еще начинал складываться "класс средних между барином и мужиком... людей, которые везде составляют истинную прочную основу государства. Из среды сего класса вышел Новиков... Он первый создал отдельный от светского круга круг образованных молодых людей среднего состояния"52. По отзыву Н. М. Карамзина, Н. И. Новиков "торговал книгами, как богатый голландский или английский купец торгует произведе-{107}ниями всех земель: то есть с умом, с догадкою, с дальновидным соображением"53.

Энергичный и талантливый просветитель коренным образом реорганизовал московскую газету, привлек к ее изданию новых сотрудников, прежде всего из числа питомцев университета (Л. Я. Давыдовский, П. С. Лихонин, А. Ф. Малиновский, А. А. Петров, Н. Е. Попов, Д. Рыкачев, М. Степанов)54, значительно расширил иностранную информацию, а также добавил ряд приложений. С 1780 по 1789 г. выходил "Экономический магазин" под редакцией А. Т. Болотова, в 1781 г. - "Московское издание" и в 1783-1784 гг. - знаменитое "Прибавление к "Московским ведомостям"", где помещались важные политические статьи.

В результате изменений, внесенных Н. И. Новиковым, популярность газеты резко увеличилась, во много раз возросло число читателей и подписчиков, и не случайно уже в конце 1781 г. сам издатель с удовлетворением мог отметить благосклонное принятие и одобрение почтенной публики, каким она "удостаивала представленные ей совсем в новом виде против прежнего "Московские ведомости""55. Показательно в этой связи свидетельство Н. М. Карамзина, отмечавшего, что до Новикова "расходилось московских газет не более 600 экземпляров"56, а с его приходом газета стала "гораздо богатее содержанием... Число пренумерантов ежегодно умножалось и лет через 10 дошло до 4000". Особый интерес представляет сделанное здесь же замечание Н. М. Карамзина, что "еще многие дворяне, и даже в хорошем состоянии не берут газет; но зато купцы, мещане любят читать их. Самые бедные люди подписываются и самые безграмотные желают знать, что пишут из чужих земель"57. Н. М. Карамзина трудно заподозрить в неприязни к дворянству, и его свидетельство о социальном составе читателей "Московских ведомостей" приобретает поэтому дополнительную ценность. Газету Новикова читали не только и даже не столько "просвещенные дворяне", ее читали купцы, мещане, представители разных сословий, люди разного материального состояния и культурного уровня.

Среди обширной и разнообразной иностранной информации "Московских ведомостей" едва ли не центральное место занимали сообщения, в той или иной степени связанные с войной, которую вела Англия против своих бывших колоний в Америке, а теперь также {108} против Франции и Испании. С начала 1780 г. в газете печаталась обильная информация о все растущих затруднениях Англии, об открытом недовольстве в стране политикой консервативного кабинета Норта, упрямо настаивавшего на продолжении американской войны, и, в частности, приводились резкие выступления представителей вигской оппозиции в парламенте. В газете часто можно было встретить имена блестящих ораторов-вигов, и прежде всего Фокса. 8 (19) января 1780 г. "Московские ведомости", подробно информируя читателей о выступлениях лидеров оппозиции, приводили заявление Фокса о том, что в английских летописях "не можно отыскать несчастливейшей и постыднейшей войны для Англии, как нынешняя"58. В целом в 1780-1782 гг. московская газета (иногда даже в отличие от "С.-Петербургских ведомостей") много писала об усилении оппозиции в английском парламенте, о тяжелом положении внутри страны, об умножении национальных долгов, займов и податей, о представлении различными группами населения петиций с требованием прекратить войну в Америке и заключить мир 59. Видное место уделялось также положению в Ирландии, где жители "раздражены" и где "уважение к британскому парламенту" непрерывно уменьшается 60.

Помещая яркий и разнообразный материал о событиях в Европе и Америке, "Московские ведомости" не только не уступали теперь столичной газете, но и в ряде случаев отличались от нее в лучшую сторону. Так, "С.-Петербургские ведомости" много внимания уделяли известиям о военных неудачах американских войск, о тяжелом внутреннем положении восставших, о недовольстве солдат в армии Вашингтона, якобы заявлявших, что "под одним королем можно лучше достать хлеба, нежели под множеством государей", и т. д. 61 Газета писала о выступлениях жителей Филадельфии против власти конгресса и о том, что в городе царит полная анархия - печальный результат "мятежей и беспорядков"62. Тон "Московских ведомостей" с приходом Н. И. Новикова становился все более объективным и даже благоприятным для Америки. По многим сообщениям газеты у читателя складывалось впечатление о близости полной победы восставших. Так, 25 марта (5 апреля) 1780 г. в сообщении из Пенсильвании "Московские ведомости" отмечали, что "взятие у англичан Рода-Исланда, который служил им убежищем в {109} Америке, доказывает их слабость и предвещает совершенное Америки от англичан очищение"63. Немного позже газета писала, что американский народ "никогда не был столь единодушен, как ныне", что армия находится в хорошем состоянии и ее "численность достигает 35 тыс. человек"64. Осенью 1781 г. на страницах "Московских ведомостей" можно было прочитать яркую речь одного из сторонников дела американской независимости, голландского штатгальтера, призывавшего выступить против Англии. "Стремление всей Европы, - отмечал автор этой речи, - обращено к Америке. Пусть политики учатся из сей великой перемены и уверяют себя, что независимость американцев есть камень преткновения, которым рушатся все силы Великобритании"65.

В конце 1782 - начале 1783 г. "Московские ведомости" поместили обширную информацию о фактическом окончании войны в Америке, заключении прелиминарного соглашения и признании независимости нового государства английским королем 66. В целом материал "Московских ведомостей" свидетельствовал о сочувствии их издателя борьбе американского народа за независимость. Характерна в этой связи перепечатка Н. И. Новиковым в сентябре 1782 г. басни "Синица на поле" из французского журнала "Курьер де л'Эроп", касавшейся "до Англии и до прежде бывших ее Американских селений". Смысл этой басни заключается в том, что, однажды вырвавшись на свободу, синица уже не вернулась к своей госпоже, хотя последняя обещала отпустить ее на волю. Посланным к ней слугам госпожи синица заявила: "Это ваша участь мучиться под ее властью, а я наслаждаюсь независимостью". Комментируя басню, газета отмечала, что ее содержание "походит на правду"67. Тем самым давалось одобрение пропагандировавшейся в ней вольнолюбивой идее, законности права на свободу и независимость 68.

Наконец, особый интерес представляет опубликование на страницах "Московских ведомостей" серии кратких биографий о "славных людях нынешнего столетия". Важно отметить, что наряду с выдающимися французскими просветителями (Монтескье, Вольтер, Руссо и др.) "Московские ведомости" публикуют "примечания" о Вашингтоне, Адамсе, Франклине, Рейнале и Лафайете. О Рейнале, например, можно было прочитать, что "он приобучил народы размышлять о своих важнейших {110} интересах". О Лафайете говорилось: "Сей младой герой есть один из тех великих умов, которые открывают для себя новую стезю. Он первый, преодолев все преграды, вступил в пространное поле, куда слава приглашала мужество..." Адамс характеризовался как первый "споспешник" американской вольности, решительный сторонник республики. "Простота наружного его вида сопряжена с остротой его мыслей, кои, устремлены будучи единственно к республике, не теряя нимало своего жару, чтобы могли быть выражаемые с приятностью и точностью, подобно как армия, идущая против неприятеля, наблюдает не менее законы тактики".

Наиболее важными были яркие характеристики Франклина и Вашингтона. В "примечании" о Франклине указывалось, что он "в некоторых веках почитаем будет божеством. Электричество преображает всю физику, селения английские преображают всю политику. Франклин был главою при обеих сих важных переменах и тем заслужил себе у потомства два лучших места". В подробной характеристике Дж. Вашингтона (или Васгинтона, как его именовали тогда в русской печати) по сути дела излагалась стройная концепция революции, необходимым условием которой является единство народа и его предводителей. "Генерал Васгинтон, - указывалось в "примечании", - весьма нужен был для впоследовавшей в Америке перемены". Революция не может быть успешной, "когда народ возмущается", а его предводители "не питают в себе того же духа вольности, каким он оживлен", и равным образом когда "предводители возбуждают народ к бунту", а "он не предвидит для себя от того таких же выгод, каких они ожидают... Но когда народ и его предводители ведомы суть тем же духом и воспламлены теми же страстями, то первое волнение соделывает совершенную перемену; в таком случае целая нация составляет одну глыбу, которая подавляет все своею тяжестью и величиною, которым ничто супротиву стать не может"69.

Итак, очевидный вывод из этого "примечания" заключается в том, что залог успеха революции - единство народа и его руководителей, перед чем не могут устоять никакие преграды.

Опубликование подобных материалов на страницах "Московских ведомостей", несомненно, было со стороны Н. И. Новикова очень смелым шагом: писать о революции (пусть даже происходящей где-то очень далеко за {111} океаном) и ее предводителях в то время в России было не так-то просто. И можно только восхищаться, с каким умением Н. И. Новиков использовал для этого открывавшиеся перед ним как перед издателем легальные возможности. Умный и осторожный издатель, Н. И. Новиков избегал какого-либо открытого восхваления революции от своего имени. Но уже сам выбор темы, подбор публикуемой информации, а в некоторых случаях и характер собственно редакторских примечаний свидетельствовали о явных проамериканских симпатиях русского просветителя. Н. И. Новиков заставлял читателя мыслить, сравнивать прочитанное об иностранных событиях с русской действительностью и делать собственные выводы. Он не так часто комментировал от своего имени, но публикуемый им материал обычно говорил сам за себя достаточно ярко и убедительно. Кроме того, в некоторых случаях комментарии давались, так сказать, из вторых рук, не прямо, а опосредованно. Таким своеобразным "опосредованным" комментарием к событиям в Америке могла служить, в частности, статья "Рассуждение о войне" в "Московском ежемесячном издании" 1781 г., развивавшая в теоретическом плане мысль о справедливых и несправедливых войнах. При всех "злощастных действиях, производимых войной", автор статьи считал законным "прибегнуть к оружию, когда нужда того требует", когда война - "справедливое защищение утесненных против несправедливого утеснителя". Как отмечал автор, "добро, происходящее от справедливой войны и основанной на истине, покроет зло, происходящее от оной"70. Анализируя события американской войны, описанные в новиковских изданиях, читатель не мог не прийти к мысли о ее законности и справедливости.

Самым значительным и прямым откликом на революцию в Америке стали, однако, не многочисленные публикации Н. И. Новикова, а обнаруженное мною в бумагах Б. Франклина в Историческом обществе Пенсильвании письмо Ф. У. Т. Эпинуса, в котором член Петербургской академии наук приветствовал своего американского коллегу не только как прославленного естествоиспытателя, но и как блестящего политика, обеспечившего своей родине свободу и независимость. "Я имею честь поздравить вас, милостивый г-дарь, - писал петербургский академик 1 (12) февраля 1783 г., - не столько с тем, что потомки не перестанут с уважением {112} и восхищением повторять ваше имя: ведь для людей, подобных вам, это не так уж важно, ибо то, что называют славой, не служит для них побудительным мотивом. Чтобы добиться поразительного результата, субстанция, обладающая собственным весом, не нуждается, как ружейная пуля, в дополнительном импульсе от сжатых паров, который придал бы ей некую скорость, способную в известной мере компенсировать ограниченность или, скорее, отсутствие собственной энергии и первоначального веса. Если я считаю уместным поздравить вас, милостивый г-дарь, то делаю это потому, что вы имеете основания испытывать ныне искреннюю радость, будучи вправе сказать себе, что начали предначертанный вам провидением путь, пролив ослепительный и неожиданный свет на область человеческих знаний, занимавшуюся раскрытием сил и законов, с помощью которых всевышний управляет своим вечным и необъятным творением, одухотворяя его, а завершили эту блестящую карьеру, добыв и обеспечив свободу вашей родной стране, - событие, благотворное воздействие которого на весь род человеческий будет сказываться и в грядущих веках"71. Академик Эпинус был не только выдающимся ученым-физиком, но и одним из высокопоставленных сотрудников царского ведомства иностранных дел (начальником шифровального отдела), что придает его письму дополнительную значимость 72. (Напомним, что русским дипломатам было предписано воздерживаться от официальных контактов с представителями молодой республики.)

Передовые представители русского общества не желали считаться с монархическими чувствами петербургского двора и открыто выражали свое сочувствие и симпатии делу Американской революции. Если в царской столице официальные "С.-Петербургские ведомости" опубликовали только краткое изложение "мирных Прелиминариев", то "Московские ведомости" напечатали в марте 1783 г. тексты соответствующих документов "во всем их пространстве"73. Осенью 1783 г. появились сообщения о подписании в Париже окончательного мирного трактата между Англией и "Соединенными Американскими Областями"74.

Сообщения о победоносном завершении войны США за независимость сочувственно воспринимались русскими читателями, возбуждали в них повышенный инте-{113}рес к международной политике, и в первую очередь к американской тематике. Постоянная забота Н. И. Новикова о расширении информации о событиях в других странах заставила его предпринять в 1783 г. издание специального политического журнала "Прибавление к "Московским ведомостям"", сразу же завоевавшего популярность среди широких слоев русского общества. Сам Новиков, уведомляя читателей о новом издании, подчеркивал его особое значение для российского торгового сословия. "Купечество российское, - писал Новиков, - отменную от сих "Прибавлений" получить может пользу; ибо оно от сего чтения приобретает достаточные сведения о всех продуктах и товарах, в каких местах можно получить их в большом количестве и с большими выгодами перед другими городами"75. С первого же номера "Прибавлений" Новиков начинает публиковать обширнейший трактат "О торговле вообще"76.

Интерес выдающегося русского просветителя XVIII в. к торговле не случаен. Бурное развитие торговых связей было одним из важнейших показателей становления новых капиталистических отношений, вызревавших в недрах старой феодальной формации.

Весьма знаменательно также повышенное внимание автора трактата к Голландии и к республиканской форме правления вообще. "Вольность, приобретенная Голландией через войну против утеснителя своего Филиппа, короля испанского, была главною причиною скорого ее приращения"77. "Сия республика, - подчеркивает автор трактата в другом месте, - имела в себе самой источник богатства; она находила кредит у собственных своих граждан, ибо торговля беспрестанно удерживала ее силы"78. Характерно также, что и в этой статье симпатии Новикова уже в самом начале конфликта явно на стороне восставших североамериканских колоний. "Северная Америка взбунтовалась: налоги сии слишком были отяготительны для нее и несправедливы"79.

Большой, интересный и разнообразный материал был опубликован новым журналом в связи с победоносным завершением американской войны. Была напечатана, в частности, биография Дж. Вашингтона, содержавшая восторженную оценку руководителя восставших колонистов. По мнению автора статьи, выдающиеся герои прошлого не смогут сравниться с Вашингтоном, ибо "он основал Республику, которая, вероятно, будет {114} прибежищем свободы, изгнанной из Европы роскошью и развратом"80.

Издание "Прибавлений к "Московским ведомостям"", характер публикуемых в них материалов не могли не вызвать недовольство царских властей. Узнав, что Н. И. Новиков печатает в "Прибавлениях к "Московским ведомостям"" "Ругательную историю ордена езуитского", Екатерина II повелела "таковые напечатания запретить, сославшись на свое покровительство этому ордену 81. "Прибавления" издавались Новиковым только два года (1783-1784 гг.), однако уже за этот небольшой срок в журнале была опубликована серия статей, специально посвященных Америке 82.

Подробно освещая войну США за независимость и ее результаты, Н. И. Новиков не оставил без внимания и некоторые отрицательные черты американской действительности. В этой связи большой интерес представляет опубликование им в 1784 г. в "Прибавлениях к "Московским ведомостям"" статьи "Понятие о торге невольниками", принадлежавшей перу открытого защитника американского рабства 83. Восхваляя гнусный институт работорговли, автор статьи лицемерно заявлял, что в результате "торга невольниками" негры "извлекаются из своего невежества и преображаются в лучших человеков" и, кроме того, их еще, оказывается, просвещают "самолучшею религией" (?!). Публикуя эту статью в своем журнале, Новиков одновременно поместил специальное примечание, в котором решительным образом осуждал рабство и отвергал фарисейские аргументы его защитника. "Мы сообщили сие письмо, - писал Новиков, - наипаче для того, что оно писано благомыслящим очевидцем. Хотя и не выпустили мы предварительного защищения торга невольниками, однако не соглашаемся на оное, ибо оно утверждено на многих ложных заключениях... Извинение, что мы в Европе делаем подобные несправедливости, что посредством торга невольников производится много добра, которое без оного должно бы остановлено быть, все сии извинения не уважаются перед судилищем рассудка и человечества и не доказывают еще справедливости права, присвояемого белыми человеками над черными их собратьями"84.

Поместив это примечание, Новиков противопоставил взглядам американского работорговца свое собственное мнение - мнение передового русского просветителя {115} XVIII в. Непримиримая позиция Новикова в отношении американского рабства вполне понятна: слишком уж тяжело было ярмо крепостничества в России и слишком много пришлось от этого выстрадать русскому народу, чтобы можно было равнодушно наблюдать за распространением рабства где бы то ни было, в том числе и в Америке. Отвергая американское рабство, Новиков вместе с тем хотя и косвенно, но совершенно недвусмысленно протестовал и против крепостного права в России, которое также ничем не могло быть оправдано перед "судилищем рассудка и человечества".

Значительное внимание в русской печати, в частности в "Московских ведомостях", уделялось восстанию американских фермеров под руководством Даниеля Шейса (сентябрь 1786 - февраль 1787 г.) и Конституционному конвенту в Филадельфии (май - сентябрь 1787 г.), который принял федеральную Конституцию США. Газеты писали в феврале - марте 1787 г. о том, что в "разных местах Соединенных Провинций господствуют безвластие и замешательство", о неудачной попытке восставших овладеть арсеналом в Спрингфилде, о посылке против "мятежников" правительственных войск и т. д. 85

Впрочем, у внимательного читателя складывалось собственное мнение о происходивших событиях, когда он узнавал, например, что руководитель восстания (в газетах его именовали по-разному - Шаир, Шер) "служил в последнюю войну при американских войсках и довольно оказал свою неустрашимость", и "все на тягость податей ропщущие, каковых весьма много, кажутся склонны служить под его начальством"86. 24 апреля (5 мая) 1787 г. "Московские ведомости" сообщили, что "возмущение в Массахузетской провинции благополучно укрощено и теперь стараются только поймать главного зачинщика оного Шаира"87.

Сообщая о том, что "в Филадельфию посланцы из всех Областей, поверенные для рассмотрения всех сделанных доселе государственных постановлений и для уничтожения тех, которые по нынешним обстоятельствам казатся будут ненужными", "Московские ведомости" в первую очередь выделяли хорошо известные читающей публике имена генерала Вашингтона и доктора Франклина 88. Воздерживаясь от окончательной оценки "образа правления" в молодой республике, "Московские ведомости" писали в конце 1788 г.: "Американцы {116} думают, что новый их образ правления будет наилучший; но мы представляем времени решить сие с толикими сомнениями сплетенное дело"89.

В целом рассмотренный нами документальный материал свидетельствует об ошибочности распространенного в свое время мнения, будто события Американской революции освещались в русской печати исключительно "с английской точки зрения" или отражали лоялистскую позицию 90. Нет оснований говорить и об изолированности России от влияния важнейших международных событий, о ее "обособленности" от основного пути развития европейской цивилизации и т. п. Пусть приглушенно, но звуки "набатного колокола" Американской революции XVIII в. были слышны в России достаточно внятно и, что самое главное, воспринимались передовыми кругами русского общества весьма сочувственно.

При этом речь идет не только о двух столицах - С.-Петербурге и Москве, но и о других культурных центрах страны, включая такие отдаленные города, как Барнаул, Иркутск и Якутск, о чем имеется любопытное свидетельство Джона Ледиарда. В письме из Иркутска от 20 августа 1787 г. американский путешественник сообщал секретарю миссии США в Лондоне полковнику У. Смиту: "Как с американцем, в России со мной обходились вежливо и с уважением, и по моему поводу за столами двух губернаторов поднимались тосты в честь д-ра Франклина и генерала Вашингтона, а в Иркутске получило известность и имя Адамса..."91. В этом же письме Ледиард сообщил, что в Иркутске он оказался в "кругу столь же веселом, богатом, вежливом и ученом, как и в Петербурге". Американец был весьма польщен тем, что распивал французские и испанские вина и совершал "научные прогулки" ("philosophic walks") в сопровождении учеников знаменитого шведского естествоиспытателя К. Линнея (Ледиард имел в в виду, в частности, члена Петербургской академии наук А. М. Карамышева).

Серьезный интерес русского читателя к событиям в Америке не был ни случайностью, ни парадоксом. Острейшие классовые противоречия русской действительности, жесточайший крепостнический гнет, сочетавшийся с новыми буржуазными формами эксплуатации в связи с начавшим возникать в недрах феодального строя капиталистическим укладом хозяйства, могучая {117} волна стихийного крестьянского движения, не прекращавшегося и после жестокого подавления восстания Пугачева, - все это объективно создавало благоприятную почву для распространения освободительных идей. Следует также иметь в виду, что если в условиях самодержавной России нельзя было говорить о праве русского народа на изменение политического режима в своей стране, то в силу известных благоприятных обстоятельств можно было более или менее объективно писать о праве на свободу и независимость американского народа и об опыте его успешной революционной борьбы против Англии.

Опубликование в русской печати, и прежде всего в изданиях Н. И. Новикова, богатейшего материала о революционной войне в США приобретало в условиях самодержавно-крепостнического строя в России особый смысл и значение. Чтение разнообразных сообщений об успешных военных действиях восставших колонистов, сам факт победоносного завершения войны за независимость и утверждения республиканского государства в Америке - все это, естественно, наводило русского читателя на мысль о своей родине, заставляло его критически взглянуть на окружающую его действительность, сравнить республиканскую Америку и самодержавно-крепостническую Россию.

Таким образом, обширная информация об американских событиях, публиковавшаяся в России, по своему объективному содержанию приобретала в известной мере революционный политический смысл. {118}

ГЛАВА VII

А. Н. РАДИЩЕВ ОБ АМЕРИКЕ

Самый проникновенный отклик на революцию в Америке принадлежит перу Александра Николаевича Радищева:

"К тебе душа моя вспаленна,

К тебе, словутая страна,

Стремится; гнетом где согбенна

Лежала вольность попрана;

Ликуешь ты! а мы здесь страждем!..

Того ж, того ж и мы все жаждем;

Пример твой мету обнажил;

Твоей я славе непричастен

Позволь, коль дух мой неподвластен,

Чтоб брег твой пепл хотя мой скрыл!"1

В этих взволнованных строках поэт выразил свое восхищение американской войной за независимость и сделал революционные выводы для России. Именно Радищев глубже, чем кто-либо другой в России, сумел понять смысл американской войны, сделать на основании ее анализа глубокие теоретические обобщения. Его сочинение - ода "Вольность" - по праву принадлежит к числу выдающихся произведений европейской литературы того времени, в той или иной степени посвященных Американской революции 2.

Теперь, после ряда интересных и обстоятельных исследований наших литературоведов, историков и философов 3, писать об этом легко - все как будто само собой разумеется. А ведь было время, когда даже мысль о связи оды "Вольность" с Американской революцией казалась чуть ли не фантазией: обращение Радищева к "словутой стране" воспринималось читателями и исто-{119}риками литературы как обращение к революционной Франции 4. Лишь на основе тщательного анализа текста оды, его сопоставления с развитием исторических событий и с литературными материалами В. П. Семенников установил непосредственную связь этих строк с войной США за независимость и, в частности, проследил влияние на Радищева сочинения Рейналя об Американской революции; его выводы были развиты и уточнены многими другими исследователями 5.

Какой-нибудь буквоед, скрупулезно анализируя текст, может быть, станет утверждать о каком-то "заимствовании" Радищева у Рейналя или другого западного автора. Нет ничего нелепее и опаснее подобной примитивной точки зрения. Конечно, анализируя сочинения Радищева, да и любого другого русского или иностранного автора, всегда можно обнаружить в какой-то мере следы "западного" или "восточного" влияния 6. Сам Радищев неоднократно прямо ссылался на американские законодательные акты и цитировал их. Новое поколение русских революционеров, наследники Радищева - декабристы также использовали опыт Американской революции XVIII в. И, скажем, в проекте конституции Никиты Муравьева можно обнаружить известное сходство с конституционными актами США 7. Специфика нашей работы заставляет нас, естественно, обращать внимание именно на эту сторону вопроса, однако мы очень далеки от того, чтобы на этом основании делать какие-либо выводы о "несамостоятельности" А. Н. Радищева или Н. М. Муравьева.

Да, Радищев, а позднее декабристы и другие русские революционеры были знакомы с идеями, событиями и основными документами Американской и еще в большей мере Французской революций. И это не их недостаток, а их достоинство. Все они были высококультурными и широко образованными людьми, которые шли в ногу со временем, следили за современной передовой литературой. Так, отстаивая свою точку зрения на необходимость гражданских свобод, и в частности свободы печати, Радищев обнаруживает великолепное знакомство с историей вопроса, о чем свидетельствует, например, раздел о "произхождении ценсуры". В подтверждение своей точки зрения он ссылается на опыт и документальные материалы, относящиеся к самым различным эпохам и странам, начиная от седой древности, анализирует историю Древней Греции и Рима, обращает-{120}ся к трудам по истории Германских государств, Англии, Франции, Австрии, Дании, Испании и, наконец, Америки.

Вполне естественно поэтому, что изложение вопроса давалось А. Н. Радищевым на высоком современном уровне и ему незачем было открывать уже давно открытые истины. Публикуя свои сочинения и проекты и опираясь прежде всего на опыт России, на русскую действительность, Радищев использовал достижения других народов. Русское освободительное движение развивалось не каким-то особым, специфическим, исключительным путем, вне столбовой дороги мирового прогресса. Русские революционеры ценили и изучали опыт других народов. Их взгляды для своего времени были передовыми, и их сочинения учитывали лучшее, что было создано до них мировым революционным движением. Радищев славит Американскую революцию и восхищается ею. "Ликуешь ты (т. е. Америка. - Н. Б.)! А мы здесь страждем!.." - восклицал А. Н. Радищев, соединяя только лишь в одной строчке русский и американский опыт. "Пример твой мету (т. е. цель. - Н. Б.) обнажил" - вот образец настоящего, истинного интернационализма и в то же время патриотизма. Какого патриотизма? - может заметить скептик-буквоед, ведь в заключении 46-й строфы идет речь о том, что Радищев мечтает, чтобы "брег" Америки сокрыл его "пепл". Нельзя, пожалуй, ответить лучше, чем это сделал Радищев в 47-й строфе:

"Но нет! где рок судил родиться,

Да будет там и дням предел..."

Поэт с гордостью видит преемственность между своим первым "прорицанием" вольности и будущим поколением русских революционеров:

"Да юноша, взалкавый славы,

Пришед на гроб мой обветшалый

Дабы со чувствием вещал:

"Под игом власти, сей, рожденный,

Нося оковы позлащенны,

Нам вольность первый прорицал""8.

Что касается Рейналя, то А. Н. Радищев знал, конечно, его "Историю обеих Индий" (как, впрочем, и многие другие сочинения передовых людей того времени) и даже сам показал на следствии: "Сию то книгу могу я {121} почитать началом бедственному моему состоянию". Не следует, однако, понимать это замечание слишком буквально. Радищев заявил об этом на следствии, когда в его интересах было выдвинуть на первый план широко известное сочинение западного революционера-просветителя в порядке самозащиты, а также для того, чтобы навести следствие если не на ложный, то во всяком случае на более безопасный след.

Радищев не только понял многие характерные особенности Американской революции, но сумел образно, кратко и выразительно показать их сущность. С исключительной проницательностью Радищев, например, сумел увидеть справедливый характер войны США за независимость и оценить преимущества новой, народной армии перед старым, "подневольным" войском феодальных государств. Приведем для иллюстрации известную 34-ю строфу оды:

"Воззри на беспредельно поле,

Где стерта зверства рать стоит:

Не скот тут согнан поневоле,

Не жребий мужество дарит,

Не груда правильно стремиться,

Вождем тут воин каждый зрится,

Кончины славной ищет он.

О воин непоколебимый,

Ты есть и был непобедимый,

Твой вождь - свобода, Вашингтон".

Обратим также специальное внимание на две строчки:

"Не скот тут согнан поневоле..."

Сколько презрения к старой армии, ее подневольной организации и к милитаризму вообще в этих нескольких скупых словах! И далее:

"Вождем тут воин каждый зрится..."

Очевидно, что Радищев сумел правильно понять главную особенность американской армии, основанной на совершенно других, новых и прогрессивных принципах организации.

Именно на основании анализа 34-й строфы В. П. Семенниковым был сделан вывод о том, что ода написана около 1781-1783 гг., поскольку об американской войне в ней говорится как о факте еще протекающем {122} или во всяком случае современном, а Вашингтон выступает еще как вождь армии 9.

Действительно, о войне США за независимость Радищев пишет в настоящем времени, как если бы она еще происходила, но В. П. Семенников, а вслед за ним и многие другие исследователи не обратили внимания на следующую, 35-ю строфу оды, которая, по всей видимости также должна быть отнесена к Америке и которая рисует торжество получившей свободу республики:

"Двулична бога храм закрылся,

Свирепство всяк с себя сложил,

Се бог торжеств меж нас явился

И в рог веселый вострубил".

Напомним, что храм двуликого бога Януса, по установленному обычаю, открывался на время войны и закрывался после наступления мира. В данном случае "двулична бога храм закрылся" - война закончилась: "Свирепство всяк с себя сложил". Наступило время торжества: "Се бог торжеств меж нас явился". Отсюда видно, что ода "Вольность" (во всяком случае цитаруемые строфы) была написана не во время, а после окончания войны, скорее всего сразу же вслед за известием о заключении мира 10. (Предварительное соглашение между Англией и США было заключено 30 ноября 1782 г., а окончательный мир подписан в Версале 3 сентября 1783 г.) Вероятнее всего, она написана сразу же вслед за опубликованием в газетах известий о победоносном окончании войны. Поскольку Дж. Вашингтон выступает в оде еще как главнокомандующий - "вождь" революционной армии, она не могла быть написана в 90-е годы, так как в то время он уже стал президентом нового государства. (Мы уже не говорим о том, что в 90-е годы события войны США за независимость были оттеснены на второй план Великой французской революцией 1789 г., и трудно предположить, чтобы Радищев о них даже не упомянул.) Наконец, в документальных материалах отмечается, что Радищев читал оду "Вольность" своим друзьям в середине 80-х годов XVIII в. 11

Само слово "вольность" в лексиконе XVIII в. означало в первую очередь независимость, политическую свободу (т. е. имело некоторое смысловое отличие от слова "свобода"), что также связывает оду с освободительной борьбой Соединенных Штатов против Англии. Говоря об {123} общем содержании оды "Вольность", мы позволим себе некоторую модернизацию терминов и заметим, что Радищев выступает сторонником того аграрного строя, который мы теперь называем американским, или фермерским, путем развития капитализма в сельском хозяйстве. Радищев вскрыл преимущества свободного труда фермеров перед рабским трудом крепостного крестьянина:

"...Дух свободы ниву греет,

Бесслезно поле вмиг тучнеет;

Себе всяк сеет, себе жнет".

Радищев рисует счастливую жизнь свободного землепашца, сравнивая ее с тяжелой долей русского крепостного крестьянина (см. строфы 31, 32, 33-ю). Для свободных "труд - веселье, пот - роса", - пишет А. Н. Радищев, и он твердо верит, что придет время, когда русский крестьянин обретет счастье свободного труда на свободной земле и в свободной стране. Вера поэта в будущее России и русского народа неколебима. Если Рейналь рассматривал распад Российской империи как огромное "счастье", то Радищев видел в этом только первый этап революции, которая увенчается образованием республики, построенной на принципах федерации:

"Из недр развалины огромной,

...............................

Возникнут малые светила;

Незыблемы свои кормила

Украсят дружества венцем

На пользу всех ладью направят..."12

"О день! Избраннейший всех дней!" - восклицал в заключение Радищев, приветствуя время грядущей революции.

Неоднократно обращался к американской тематике Радищев и в тексте "Путешествия из Петербурга в Москву"13, причем в каждом случае обнаруживал хорошую осведомленность и ясное понимание существа дела. Наиболее обстоятельно им был изложен вопрос о свободе печати. "Американския правительства приняли свободу печатания между первейшими законоположениями, вольность гражданскую утверждающими", - писал Радищев и приводил далее характерные выписки из конституционных актов Пенсильвании, Делавэра, {124} Мэриленда и Виргинии, в частности: "Народ имеет право говорить, писать и обнародывать свои мнения; следовательно, свобода печатания никогда не должениствует быть затрудняема" (из конституции Пенсильвании 1776 г., ст. 12 декларации - "объявлении" прав). "Свобода печатания есть наивеличайшая защита свободы государственной" (из конституции Виргинии, ст. 14) и др. 14

Мысли А. Н. Радищева о свободе слова и печати, приводимые им отрывки из конституций отдельных американских штатов представляют огромный интерес. Их значение еще более возрастает, если учесть, что эти отрывки, по всей видимости, являлись первыми официальными американскими конституционными материалами, появившимися на русском языке. Как пример, характеризующий демократический уклад общества в Америке. Радищев приводит случай с видным деятелем войны за независимость Дикинсоном (Пенсильвания), который выступил с открытым опровержением несправедливой критики в его адрес. "Первейший градоначальник области (речь шла о Пенсильвании.- Н.Б.),- писал Радищев, низшел в ристалище, издал в печать свое защищение, оправдался, опроверг доводы своих противников и их устыдил... Се пример для последования, как мстить должно, когда кто кого обвиняет перед светом, печатным сочинением"15.

Прославляя политическую свободу в Соединенных Штатах, Радищев вместе с тем не уклонился от осуждения отрицательных сторон американской действительности. Он гневно критиковал социальную несправедливость, с негодованием отвергал рабство негров и истребление индейцев: "Заклав Индийцов единовремянно, злобствующие Европейцы, проповедники миролюбия во имя бога истины, учители кротости и человеколюбия, к корени яростнаго убийства завоевателей прививают хладнокровное убийство порабощения, приобретением невольников куплею. Сии то нещастныя жертвы знойных берегов Нигера и Сенегала... вздирают обильныя нивы Америки, трудов их гнушающейся. И мы страну опустошения назовем блаженною для того, что поля ея не поросли тернием и нивы их обилуют произращениями разновидными. Назовем блаженною страною, где сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысящи не имеют надежнаго пропитания, ни собственного от зноя и мраза укрова"16. {125}

При рассмотрении отношения Радищева к Америке приходится сталкиваться с несколько односторонними взглядами. Некоторые авторы концентрируют внимание только на отрицательных моментах в характеристике Радищевым американского общества, а иные, наоборот, склонны преуменьшать значение критических замечаний и выдвигают на первый план лишь положительные оценки Радищевым Американской революции. Не избежал известной односторонности, к сожалению, и такой специалист в этом вопросе, как А. И. Старцев. Он, конечно, хорошо знает об отрицательном отношении Радищева к рабству в Америке и к истреблению индейцев и даже упоминает об основных его замечаниях на этот счет. Однако здесь же он стремится доказать, что эти замечания относятся "к Америке, вне США", то есть прежде всего к странам Латинской Америки. Свою мысль он аргументирует тем, что в литературе XVIII в. существовали две американские темы: новая, связанная с революционной войной за независимость, и старая, традиционная, связанная с завоеванием Америки и истреблением индейцев 17.

Эти соображения имеют известное основание. Можно считать установленным, что осуждение Радищевым рабства и истребления индейцев распространяется не только на США, но и на всю Америку в целом, особенно когда Радищев пишет о сахаре, кофе и красках (т. е. о товарах преимущественно латиноамериканского происхождения), не осушившихся еще от "пота, слез и крови их омывших при их возделании"18. Но в конечном итоге эта точка зрения представляется нам не вполне убедительной. Во-первых, рабство негров и истребление индейцев в Америке, в том числе и в Северной, осуждали выдающиеся деятели русской культуры не только до Радищева (А. П. Сумароков, Н. И. Новиков), но и после него (А. С. Пушкин, Н. Г. Чернышевский и др.), причем совершенно очевидно, что в XIX в. речь шла прежде всего об индейцах и о рабстве в США.

Таким образом, если уже говорить о традиционности, то вряд ли было справедливо отделять точку зрения Радищева от взглядов как его предшественников, так и деятелей русской культуры XIX в. Далее, если быть объективными, то почему мы должны относить все положительные замечания Радищева только к США, а отрицательные главным образом и даже исключительно {126} к Латинской Америке? Разве не правомернее отнести замечания об Америке прежде всего к США (хотя некоторые из них относились, разумеется, и к Латинской Америке), поскольку в конце XVIII в. основное внимание было приковано именно к новой республике в Северной Америке?

Наконец, осуждение рабства негров и истребления индейцев отнюдь не свидетельствует о каком-то недоброжелательстве Радищева к Соединенным Штатам. Наоборот, именно потому, что Радищев столь высоко ценил достижения Американской революции, он с таким гневом осуждал сохранение в новой республике уродливого наследия старого мира.

Подводя итоги, следует вновь подчеркнуть, что было бы ошибочным рассматривать те или иные явления руской культуры и русского освободительного движения только как результат западноевропейского или американского влияния. Но столь же неправильно было бы полагать, что развитие русского общества шло каким-то исключительным, изолированным путем, вне связи с мировым прогрессом. Русское общество в целом, и особенно его передовая часть, не говоря уже о таких деятелях, как Н. И. Новиков, Д. И. Фонвизин или А. Н. Радищев, внимательно следили за развитием революционного движения на Западе и были весьма основательно знакомы с событиями и идеями Американской революции.

Конечно, голос Радищева в XVIII в. не мог еще быть услышан широкими слоями русского народа. Напуганная грозными событиями революции во Франции, Екатерина II заключила его в крепость, а затем сослала в Сибирь. "С жаром и чувствительностью" царица заявила, что Радищев - "бунтовщик хуже Пугачева", и показала при этом своему секретарю А. В. Храповицкому то место, где он хвалит "Франклина как начинщика и себя таким же представляет"19. У истории, однако, свои законы, которые не были подвластны ни царице, ни ее верноподданным. И сейчас, два века спустя, важно уже не то, о чем говорила и писала российская императрица и что беспрекословно выполнялось армией ее штатных и сверхштатных чиновников, а то, о чем думал, писал и мечтал наш замечательный мыслитель, поэт и писатель Александр Николаевич Радищев.

Без преувеличения можно сказать, что по глубине анализа событий и идей Американской революции, бо-{127}гатству мыслей и яркости изложения соответствующие места в оде "Вольность" и "Путешествии из Петербурга в Москву" Радищева могут быть отнесены к наиболее выдающимся откликам современной мировой литературы на Американскую революцию XVIII в. Характерно также, что по важнейшим вопросам освободительного движения А. Н. Радищев занимает последовательную и твердую позицию и находится, выражаясь современным языком, в авангарде мирового прогресса.

ГЛАВА VIII

ПЕРВЫЕ РУССКИЕ ПОДДАННЫЕ

В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ

В XVIII В.

Вопрос о первых русских, побывавших в Соединенных Штатах во второй половине XVIII в., был поставлен мною около 25 лет назад в книге о становлении отношений между Россией и Америкой, опубликованной в 1966 г. Уже в этой работе весьма обстоятельно исследованы архивные и опубликованные источники об американском путешествии Ф. В. Каржавина, приведены материалы о пребывании в США Д. Д. Голицына (А. Смита), Г. X. фон Розенталя (Дж. Роуза), аптекаря из С.-Петербурга Карла Тиля (Киста), З. И. Бобуха и др.

С того времени различные аспекты этой темы неоднократно привлекали внимание исследователей. А. Ф. Долгополов в журнале "Родные дали" за июнь 1976 г. дополнил список участников войны США за независимость именами офицера русской армии Рубенса и путешественника Корзухина 1. Целая серия работ (правда, не всегда достоверных) была посвящена жизни и деятельности Ф. В. Каржавина 2.

В Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота СССР (ЦГАВМФ) были выявлены материалы о пребывании в Северной Америке в 17601770 гг. русских моряков, служивших в британском флоте. В 1763-1766 гг., во время службы волонтером на английском фрегате "Ковентри", унтер-лейтенант И. Ф. Сенявин побывал "в Новой Йорке, в Галифаксе, в Филадельфии и Виргинии"3. Между островами Антиги (Антигуа) и Виргинией в 1763-1765 гг. плавал лейтенант И. О. Селифонтов 4, ставший позднее иркутским генерал-губернатором, в ведении которого в XVIII в. были и русские владения на северо-западе Америки. {129} В различных провинциях Северной Америки побывали в то время и другие русские моряки - лейтенант М. Г. Кожухов, мичманы В. И. и С. И. Плещеевы, унтер-лейтенант Я. Т. Карташев, мичманы Петр Козлятев, Лоренц Гзель и др.

Особый интерес представляет путешествие знаменитого русского мореплавателя Ю. Ф. Лисянского, который в 1793-1796 гг. посетил многие города молодой республики, включая Нью-Йорк, Филадельфию, Бостон, высоко отзывался о Б. Франклине и Дж. Вашингтоне, с которым ему, по-видимому, довелось встретиться лично. Лисянский писал в дневнике: "Вашингтон обласкал меня таким образом, что я по гроб жизни моей ему остаться благодарным и всегда сказать, что не было на свете величее мужа сего: простота его жизни и благосклонность в обхождении таковы, что в одно мгновение поражают и удивляют чувства"5.

К сожалению, красочные детали беседы Лисянского с Вашингтоном, приводившиеся в литературе 6, являются, по всей видимости, вымышленными. Ни в бумагах Вашингтона в США, ни в дневнике Лисянского какого-либо конкретного упоминания о беседе русского моряка с президентом США и тем более о ее содержании не обнаружено 7.

Можно лишь предположить, что русский моряк встретился с Вашингтоном в каком-то общественном месте, собрании или на приеме, но никаких конкретных свидетельств об этом, кроме приведенного выше отрывка из дневника самого Лисянского, не сохранилось. Отметим также, что молодой моряк побывал в гостях у многих рядовых американцев, в том числе филадельфийских квакеров, которых он нашел "гораздо ласковее других к чужестранцам, что же касается женского полу, то оный в приветливости не токмо не уступает никакому месту, но даже превосходит многие"8.

Самым важным и примечательным событием в ранних русско-американских контактах остается, однако путешествие в Соединенные Штаты Федора Васильевича Каржавина (1745-1812), которое давно уже привлекало внимание исследователей 9.

Ф. В. Каржавин родился в семье богатого петербургского купца, получил блестящее европейское образование и редкий по разнообразию жизненный опыт, пройдя, как он говорил, "сквозь огонь, воду и землю". Не без некоторых оснований, хотя и с очевидным пре-{130}увеличением, Каржавин писал, что "объехал 3/4 света", и даже считал себя чуть ли "не меньше Кристофора Колумбуса". Судьба оказалась явно несправедливой к этому смелому, разносторонне образованному и способному человеку: в его жизни было слишком много крутых перемен, тяжелых лишений, семейных неурядиц и слишком мало самых обычных, простых человеческих радостей. Явно незаурядный человек, он не мог найти достойного применения своим силам и способностям в крепостной России и вынужден был долгие годы скитаться по разным странам. "Лутче бы было мне быть башмачником, - с горечью писал Ф. В. Каржавин в 1785 г., нежели учиться и терять мою жизнь напрасно"10.

Мотивы, руководившие действиями Каржавина, не всегда можно установить с достаточной уверенностью. Сам он обычно ссылался только на чисто личные обстоятельства. Насколько это было правильно, сказать трудно. Во всяком случае, так было проще, а главное, гораздо безопаснее. "Повинуясь Вашему дозволению, отъехал я в чужие края, - сообщал Ф. В. Каржавин отцу в сентябре 1773 г., - не ради нужд каких, но чтобы Вас единственно оставить в покое"11. Из его автобиографической записки мы узнаем, что, находясь в Париже, Каржавин "вздумал суровость жребия своего облегчить женитьбой в начале 1774 г., но и в брачном состоянии не нашел... истинного спокойствия"12. Девица Ш. Рамбур, хотя и была бедной сиротой, оказалась, судя по переписке, довольно капризной. Скорая размолвка с женой и материальные затруднения заставили Ф. В. Каржавина искать счастья за океаном. Сообщая в мае 1775 г. отцу о своем намерении "ехать прогуляться в Мартинику и в Сан-Доминго" по торговым делам, Каржавин писал: "Хотя я имел заведенные там корреспонденции торгов американских, состоящих в сахарном песке... в хлопчатой бумаге и кофе, однако от глаз далеко и самому лучше побывать"13.

В сентябре 1776 г. Каржавин отправился на остров Мартинику. Началось его большое американское путешествие, продолжавшееся до 1788 г. За это время он несколько раз побывал в Соединенных Штатах. Первый раз - в разгар войны за независимость с мая 1777 г. по 25 января 1780-го, затем, находясь на испанском судне в Нью-Йоркском порту, с 12 мая по 11 июня {131} 1782 года и, наконец, уже после окончания военных действий - с 4 сентября 1784 г. по апрель 1787 г.

Позднее, давая общую оценку своего американского путешествия, Каржавин писал: "Один из наших соотчичей, человек любопытный и знающий, пускается в 1776 г. по океану Атлантическому и, направляя путь свой на юго-запад, выходит на берег в Вест-Индии... оттуда продолжает путь до матерой Америки и возвращается в отечество свое не прежде 1788 года... Сей россиянин есть первый из нашего народа человек, который двенадцатилетнее жительство имел в тех отдаленных странах, и должен был видеть их примечательными глазами..."14.

Достоверность сообщенных Каржавиным сведений вполне подтверждается находящимися среди его бумаг документами, в частности несколькими паспортами, выданными ему различными официальными лицами: французским посланником в США А. Жераром 27 февраля 1779 г., консулом в Массачусетсе Ж. де Вальне 13 марта 1779 г., консулом в Виргинии шевалье д'Анмуром 8 января 1780 г., вице-консулом Виргинии М. Остером 15 апреля 1787 г. и др. 15 Как показала Е. Двойченко-Маркова, содержание автобиографической записки Каржавина хорошо согласуется с американскими материалами, в том числе сообщениями местной печати.

Но если чисто внешняя, хронологическая сторона путешествия Каржавина более или менее установлена и не вызывает особых сомнений, то гораздо сложнее обстоит дело с выяснением мотивов его действия и степени его участия в американских событиях того времени.

"В своей борьбе за независимость американцам помогали представители почти всех европейских наций: француз Лафайет, немец Штейбен, поляк Костюшко и другие... но американским историкам не известен ни один русский, который принимал участие в революционной войне в Америке"16, - отмечает Е. Двойченко-Маркова и стремится показать, что таким русским был Ф. В. Каржавин.

Приехав в Америку, Каржавин оказался в гуще революционных событий. Но какова была его личная роль в этих событиях? Каких политических взглядов он придерживался? На чьей стороне были его симпатии? Ответить на эти вопросы оказалось непросто. "То, что нам известно о политических взглядах Каржавина, - пишет {132} хорошо знакомый с документальными материалами А. И. Старцев, - недостаточно, чтобы характеризовать его как сторонника буржуазной революции". В ряде случаев Каржавин действительно резко отзывался об американском правлении как "неосновательном и безвластном", а оправдываясь перед отцом, напоминал, что "Каржавины никогда Пугачевыми не были". Вместе с тем тот же Старцев не мог не признать, что "заверения Ф. В. Каржавина, сделанные в официальных документах и подцензурных письмах, надо принимать с учетом всех обстоятельств, требовавших от него подтверждения своей благонадежности"17. Верно, конечно, что "Каржавины никогда Пугачевыми не были", но они не были и обычными царскими верноподданными. Не случайно Каржавиных называли семьей вольнодумцев"18. Среди бумаг Ф. В. Каржавина можно встретить текст "Марсельезы", отрывок из запрещенного цензурой его собственного стихотворения, проникнутого ненавистью к "гордым вельможам" и сочувствием к бедным 19. На полях прочитанных им книг - "крамольные" комментарии.

В своих печатных работах он выражал открытое сочувствие порабощенным неграм и индейцам, опубликовал эпитафию Б. Франклина, называл Монтескье "славным законоведцем"20 и т. д. С другой стороны, в письмах к отцу и жене он усиленно подчеркивал коммерческие мотивы своих действий.

Вполне естественно возникает вопрос: если Каржавин проявлял столь значительный интерес к торговым делам, то была ли у него необходимость покидать Россию и отправляться за океан в объятую войной Америку? Неоправданной оказывается в этом случае и его ссора с отцом, который посвятил купеческим делам всю свою жизнь, развернул активную иностранную торговлю и даже представлял правительству специальную записку о расширении "российской коммерции в европейских государствах"21.

Объясняя причины своей поездки с острова Мартиники в США, Каржавин пишет: "...Желая удвоить свой капитал по тогдашним критическим обстоятельствам новоанглицкою торговлею, вступил я в товарищество с одним креолом mr Lassere, отправляющим большое судно в Америку. Положил в него свою сумму и сам на оном судне поехал в 13-е число апреля 1777 г."22.

Что представляла собой эта "новоанглицкая торгов-{133}ля", в которой принял участие Каржавин? Ее характер вряд ли может вызывать особые сомнения: остров Мартиника превратился в то время в важную базу снабжения восставших колонистов. Правда, в письмах к отцу Ф. В. Каржавин приводил перечень довольно "безобидных" товаров (вино, патока, соль), но вместе с тем сообщал, что отправляемый корабль вооружен и что сам он уполномочен судовладельцем "быть на оном корабле военноначальным человеком". Принятые меры предосторожности оказались, как показали дальнейшие события, совсем не лишними. "Мы были, - писал Каржавин, - поневоле в сражении между англицким капером и филадельфийским полукупцом-полукапером, где и бот свой мы потеряли"23. Опасное предприятие окончилось в конце концов благополучно. В густом тумане корабль, на котором находился Каржавин, сумел ускользнуть от английского фрегата и пристать к виргинским берегам. Этот факт подтверждается сообщением "Виргиния газетт" от 16 мая 1777 г. о прибытии корабля с острова Мартиника с грузом пороха, оружия (!), соли и т. д. 24 Наконец, из дневника Ф. В. Каржавина за 1777-1778 гг. стало известно, что на борту "имелось более бочонков пороху, чем подобало для припасов купеческого корабля". Таким образом, цель плавания становится очевидной 25. К тому же вскоре после прибытия бригантины "Ле Жантий" на реку Джеймс "напротив Вильямсберга" "российский офицер" направил письмо президенту Континентального конгресса Джону Хэнкоку, предлагая "ему свои услуги как переводчик и толмач", но ответа не получил 26. К тому времени было уже ясно, что русские войска в Америку посланы не будут, и знание русского языка стало совершенно бесполезным. Каржавин оказался в Соединенных Штатах в трудном положении. Без знания языка, без денег и в окружении лиц, не отличавшихся элементарной честностью.

Касаясь своего пребывания в Виргинии, Каржавин отмечал, что он занимался торговлей в различных городах и селениях в течение 22 месяцев. Используя американские источники, Е. Двойченко-Маркова обратила внимание на то, что он был связан с капитаном Лапортом (в 1779 г. жил в его доме в Вильямсберге) и, возможно, принимал участие в создании по инициативе последнего французской военной части из жителей Мартиники и Сан-Доминго 27.

Обратное путешествие Каржавина сложилось крайне неудачно. "При самом выезде из Виргинии в феврале 1779 г." корабль с "богатым грузом" был захвачен англичанами. "Думая сыскать помощь в Бостоне, исполнен русским неунывающим духом", Каржавин, "к удивлению всех знакомых", пешком пустился в далекий путь "с сумою на плечах". В 23 дня "с паспортом министра и консулей французских" добрался до Бостона. Впрочем, никакого успеха в своем деле ему достичь не удалось, и он был вынужден возвратиться в Филадельфию, "претерпев величайшую нужду, быв два дня слеп от преломления солнечных лучей на снегом покрытых полях и в опасности как от англичан, так и от самих американцев"28.

Выразительно описывая злоключения своего американского путешествия, Каржавин необычайно скуп в политических оценках. В его бумагах нет каких-либо прямых свидетельств о симпатиях к восставшим и тем более об участии в военных действиях. Тем не менее отдельные случайные замечания, сделанные попутно или даже между строк, позволяют судить о его отношении к борьбе американцев за свободу и независимость. Касаясь своего пребывания в Америке, Каржавин с горечью писал жене: "Я потерял три года, 2 корабля и все, что имел в Новой Англии, более 20 раз в течение этого времени я рисковал жизнью... и впереди мне не видно исхода из этого тяжелого положения; из-за чего все это? Все из-за одного рокового "нет", сказанного той, которая хотела быть девицей Лами (фамилия, под которой Ф. В. Каржавин жил во Франции) и не согласилась сделаться мадам Каржавиной. Но прочь все гордые мечты о счастье! Помни, бедняк Лами, что ты надолго потерял ее гордое сердце, что ты больше ничего, как несчастный аптекарь, и вари свои лекарства для храбрых людей, которые отомстят твоим врагам, англичанам, за твое разорение..."29.

Итак, оказывается, для Каржавина англичане - враги, а американцы храбрые солдаты, для которых он, используя свои медицинские знания, варит лекарства. Вполне определенный вывод о симпатиях Каржавина можно сделать и на основании его осторожной автобиографической записки, в которой о событиях в Виргинии 1779 г. сообщалось следующее: "...Англичане, под водительством Годриджа (речь идет о виргинском лоялисте Джоне Гудриче.- Н. Б.), прибыли {135} в Шеспековую губу (т. е. Чесапикский залив. - Н. Б.) и поднялись по всем рекам на грабеж и разорение". Далее мы узнаем, что Каржавин помогал французскому купцу Венелю "отвести водою товар в дальние леса, где мы скрывались до тех пор, пока уехал неприятель"30.

Оказавшись в Соединенных Штатах уже после войны, Каржавин вновь обосновался в Виргинии (сначала в Смитфилде, а затем "в столице виргинской" - городе Вильямсберге). "Напоследок, пробравшись до Виргинии, докторствовал там, купечествовал и был переводчиком языка англо-американского при канцелярии консульства французского", - писал об этом периоде своей жизни Каржавин в биографической заметке, помещенной в виде учебного перевода в одном из специальных филологических сочинений 31. Здесь он имел все возможности восстановить и расширить свои связи с деятелями американского просвещения, и прежде всего с Карло Беллини. Знаменательно, что одну из своих книг, опубликованную в 1789 г., Каржавин посвятил "г-ну К. Беллини, профессору Вильямсбергского университета в Виргинии"32. В своем посвящении он призвал К. Беллини "принять эти строки как знак близкой связи, существующей между сторонниками истинной веры (букв. vrais croyans), несмотря на разделяющие их безбрежные моря". (Как Каржавин, так и Беллини были масонами.)

Позднее Ф. В. Каржавин решительно отвергал обвинение в сочувствии идеям "свободы и равенства". Известно, например, что в письме к жене от 27 апреля 1797 г. из С.-Петербурга он специально подчеркивал: "Я не знаю, почему мадам нравится приписывать мне сочувствие свободе и равенству; если бы это было так, я бы никогда не покинул Америки; я мог там стать профессором подобно г-ну Беллини, и все меня там знали и любили"33.

Опровергая обвинения в сочувствии революционным идеям, Каржавин одновременно сам себе противоречил, когда отмечал, что все в Америке его "знали и любили". Если полностью принять "опровержения" Каржавина, то совершенно необъяснимой становится его дружба и идейная близость с К. Беллини. Непонятными также окажутся содержание и дружеский тон их переписки. Особый интерес представляет в этой связи письмо Беллини Каржавину из Вильямсберга от 1 марта 1788 г., в котором упоминалась федеральная конститу-{136}ция принятая Филадельфийским конвентом в 1787 г. Из этого письма видно, что в круг виргинских знакомых Каржавина входили такие известные лица, как ректор колледжа "Уильям энд Мэри" епископ Джеймс Мэдисон и один из наиболее образованных представителей американского просвещения профессор Дж. Уайз 34.

Наиболее важным и интересным свидетельством близких связей Ф. В. Каржавина с восставшими колонистами и их руководителями является проект посылки его в С.-Петербург со специальной дипломатической миссией от конгресса Соединенных Штатов. Вспоминая об этом, Ф. В. Каржавин писал своим родителям в Россию 1 сентября 1785 г.: "Лет с тому 6 или 7 будет, как я жил на коште (т. е. содержании. - Н. Б.) виргинского Правительства, месяцев 6 в Вилиамсбурге с намерением быть посланным к российской государыне от американского конгресса с публичным характером в то время, как они отправили доктора Франклина к королю французскому полномочным министром. Но обстоятельства военные, некоторые повороты в американских делах, помятование, что я был у Вас не в милости, и страх российского министра Панина, ежели бы я, русский человек, послан был к своей государыне в публичном звании от иностранной короны и протчие, причинили мне предпочесть возвратиться в Мартинику на 74-пушечном французском корабле "Фандант""35.

К сожалению, это свидетельство Каржавина, несмотря на длительные и тщательные поиски, не удалось подтвердить никакими дополнительными доказательствами. Ни в бумагах Т. Джефферсона, ни в переписке других выдающихся виргинцев имя Каржавина не упоминается. Нет сведений об этом проекте и в бумагах Континентального конгресса. Можно лишь предположить, что перспектива посылки Каржавина в Петербург могла неофициально обсуждаться в конце 1779 - начале 1780 г. в кругу его виргинских знакомых. Нельзя исключить и возможность того, что сам Ф. В. Каржавин несколько "преувеличил" значение этих разговоров, тем более что иной раз он мог и прихвастнуть. В качестве примера сошлюсь на письмо "гражданина мира" (так именовал себя Каржавин) издателям виргинской газеты в феврале 1786 г. Комментируя сообщения испанских газет о существовании семей с очень большим числом детей, Каржавин сообщал следующие фантастические сведения: "В этом городе (Вильямсберге. - Н. Б.) в на-{137}стоящее время проживает русский, родившийся в 1745 г., который покинул свою родину - г. Санкт-Петербург в 1773 г., когда у него было пять братьев и сестер, родившихся ранее него и двадцать семь, родившихся после; таким образом, у его отца и матери было тридцать три ребенка, а родители были в добром здравии и обладали бодрым духом, когда он их покинул"36.

Впрочем, это редкое исключение, и, как правило, все даже вскользь оброненные Ф. В. Каржавиным свидетельства находили полное подтверждение.

Вернувшись в Россию, Каржавин не переставал интересоваться американскими сюжетами и систематически обращался к ним в своих многочисленных публикациях. Тем самым он стал первым русским, который конкретно воплотил и пропагандировал взаимовлияние культур России и США. Показательно, что предисловие к одной из своих книг Ф. В. Каржавин подписал: "Русский американец"37.

Особый интерес представляет решительное осуждение Каржавиным рабства негров, что было так характерно для передовых кругов русского общества того времени. В той же самой книге, которая по своей тематике казалась очень далекой от политики и, по словам автора, представляла "невинное упражнение во время скуки для людей, не хотящих лучшим заниматься", можно было встретить гневные строки в адрес рабства негров и его защитников. "...Все берега Африканские и Американские, - отмечал Каржавин, - стонут от бесчеловечия, с каким сахарные промышленники поступают с черноцветными народами"38.

Демократизм и сочувствие Ф. В. Каржавина неграм и порабощенным индейцам Америки ярко проявились также в его характеристике так называемых "диких" народов. "Двенадцать лет я выжил в различных областях как холодные, так и теплые Америки, - писал Каржавин, - был всего 28 лет вне отечества... множество народов я видел, которые не так живут, как мы, не так, как и прочие европейцы; видел я людей разумных, видел и глупых, везде я нашел человека, но дикого нигде, и признаюсь, что дичее себя не находил"39.

Уже эти краткие замечания, как бы случайно оброненные автором, проливают вполне определенный свет на его взгляды. Становится понятным, почему этот незаурядный и исключительно образованный человек не {138} находил себе места в крепостнической России. Долгое время проживший в западной Европе и Америке и не принадлежавший к дворянскому сословию, Ф. В. Каржавин казался в крепостнической России политически неблагонадежным и ему явно не помогали неоднократные заверения в лояльности. Этим заверениям мало верила даже его жена, не говоря уже о царских чиновниках. Неудивительно поэтому, что прошение в Коллегию иностранных дел "быть при должности в чужих краях" не было удовлетворено, и до своей смерти в 1812 г. Ф. В. Каржавин не переставал бороться с жизненными невзгодами.

К сожалению, наряду с успехами в изучении сложной и противоречивой фигуры "гражданина мира" приходится говорить и о серьезных недостатках. Так, под вдохновенным пером одного из своих изобретательных биографов Ф. В. Каржавин из профессионального переводчика, просветителя и вольнодумца превратился в "искреннего друга" А. Н. Радищева, рыцаря "не мало важных бунтов" в Америке, очевидца взятия Бастилии, американского "корреспондента" Н. И. Новикова и т. д. 40

Авторитетные специалисты, занимавшиеся проверкой этих сенсационных открытий, в конечном итоге всякий раз обнаруживали, что они не подтверждаются 41. Совсем недавно новую и в целом весьма успешную попытку проследить сложный творческий путь Ф. В. Каржавина предприняла С. Р. Долгова. Опираясь на документы, исследовательница отвергла целый ряд гипотез, объясняя их появление "стремлением желаемое выдать за действительное"42.

В одном важном вопросе она оказалась, однако, под влиянием некоторых своих предшественников и приписала многие американские публикации (хотя и не все!) в "Прибавлениях к "Московским ведомостям"" Н. И. Новикова Ф. В. Каржавину и тем самым существенно исказила политические взгляды и общее мировоззрение своего героя. Конечно, очень соблазнительно приписать некоторые статьи об Америке в изданиях Н. И. Новикова "русскому американцу". Он сразу становится революционером и передовым мыслителем, поставившим "вопрос об основных классах общества".

Действительно, в статье "Краткое известие о провинции Виргинской. (Из письма некоего путешественника)" отмечалось, что в Северной Америке имеются "три клас-{139}са": высший класс - знать, на стороне которой "порода и богатство"; "весьма многочисленный" средний класс, иногда богатый, но не знатный; "третий и низший класс черни (составляющей всегда большую часть народа)"43. На этом основании утверждалось, что Каржавин был одним "из первых социологов, угадавших классовую структуру современного ему общества"44.

С. Р. Долгова представила пространное доказательство принадлежности данной статьи перу Каржавина. "Мы располагаем фактами, которые подтверждают, что автором этих статей был Ф. В. Каржавин", - решительно утверждала исследовательница и приводила далее длинный перечень разного рода косвенных аргументов, сопоставлений и предположений 45. Каржавин долго жил в Америке, особенно в Виргинии, и, вообще говоря, мог написать и о табаке, и о черепахах, и о многом другом. Но вся сложная система атрибуции статьи его перу остается плодом воображения.

Все дело в том, что статья "Краткое известие о провинции Виргинской", в которой упоминалось о "трех классах", в действительности представляла собой перевод трех глав (VII-IX) из книги Джона Фердинанда Д. Смита "Поездка в Соединенные Штаты Америки" и отношения к Каржавину не имела 46.

В целом с формальной стороны американское путешествие Каржавина трудно назвать удачным. "Богини, называемые у римлян Paupertas и Necessitas", постоянно преследовали Каржавина, и ему не удалось даже скопить денег на обратную дорогу, в связи с чем пришлось обратиться в русское посольство в Париже к Н. К. Хотинскому, через которого были, наконец, получены необходимые 1200 ливров 47.

В то же время его роль в установлении первых прямых русско-американских связей, и прежде всего культурных контактов, представляется довольно существенной. Практическая деятельность Каржавина, его литературные работы, широкий и разнообразный круг знакомых и т. д. - все это, несомненно, способствовало взаимному ознакомлению с условиями жизни в обеих странах, обмену опытом и появлению обоюдного интереса. Нельзя не учитывать также, что Ф. В. Каржавин был первым русским человеком, который по собственной инициативе предпринял путешествие в Америку и прожил в Соединенных Штатах {140} значительный период времени как в годы войны за независимость, так и после ее окончания.

Рукописное и печатное наследство Каржавина стало в последние годы предметом детального исследования. Далеко не все здесь представляется ясным и далеко не все сохранило художественную и познавательную ценность. Многое из того, что написал Каржавин, носит случайный или отвлеченный характер и для современного читателя практически утратило всякий смысл. В то же время было установлено, что значительную ценность для своего времени представляли его филологические наблюдения. Не меньшее значение имеют труды по теории архитектуры, а также выразительные и оригинальные рисунки. Специального внимания заслуживают и его литературные сочинения. Выученик Парижского университета, "всемирный странствователь", Каржавин, по словам академика М. П. Алексеева, "немало потрудился для своей родины как "университетом московским апробированный и привилегированный учитель", переводчик и сочинитель, и не его вина, что он сделал меньше того, что хотел и мог сделать"48.

Уделяя пристальное внимание Ф. В. Каржавину, исследователи, к сожалению, часто забывают о существовании других русских подданных, которые были очевидцами и участниками вооруженной борьбы американцев за свою независимость. Речь в первую очередь идет об упоминавшемся выше Густаве Хайнрихе фон Розентале, который не только был непосредственным участником войны США за независимость, но и продолжал открыто выражать свои симпатии к молодой республике после возвращения в Россию в 1784 г. Особый интерес в этой связи представляет переписка Розенталя с его бывшими сослуживцами и друзьями в США, и прежде всего с генералом У. Ирвином, хранящаяся в исторических обществах Пенсильвании и Висконсина и присланная по моей просьбе в Москву.

Как вспоминал позднее сам Розенталь, он отправился в Америку, "так как ожидалось, что споры между Великобританией и ее колониями в конечном итоге приведут к открытому столкновению... Под именем Джона Роуза я вступил в континентальную армию под Тайкондерогой и с этого времени продолжал находиться на службе Соединенных Штатов Америки"49. На протяжении ряда лет он служил под начальством бригадного генерала Уильяма Ирвина, "а в конце войны был {141} его адъютантом". Когда в ноябре 1783 г. в Филадельфии собрался Совет цензоров (Council of Censors) Пенсильвании, Дж. Роуз был избран его секретарем. Он являлся также одним из учредителей "общества Цинциннати" в штате Пенсильвания. Диплом о членстве в этом обществе, подписанный генералом Вашингтоном 1 октября 1785 г., был послан ему уже в Европу 50.

Особый интерес представляет тот факт, что в 1786 г., давая сведения о своем звании и имуществе, он заявил об отказе от своих чинов в России "до тех пор, пока Северная Америка не будет признана самостоятельным государством"51.

Не приходится сомневаться, что такой поступок в условиях царского самодержавия свидетельствовал о большом гражданском мужестве Розенталя. Показательно также, что до конца своей жизни он сохранил добрую память о своих американских друзьях и, в частности, писал, что приверженность У. Ирвина "делу свободы должна быть гордостью его семьи и страны"52. Он неоднократно выражал желание получить знаки принадлежности к "ордену Цинциннати" и напоминал Ирвину о его обещании прислать свой портрет 53.

Много интересных сведений содержат и письма генерала Ирвина, регулярно информировавшего Розенталя о важнейших событиях американской жизни: восстании Шейса, конституции 1787 г., борьбе между федералистами и демократами, восстании из-за виски, договоре Джея и т. д. Так, в письме от 1 сентября 1787 г. сообщалось: "Прошлой зимой вблизи Бостона происходили сильные волнения, по существу даже восстание, о котором Вы, без сомнения, немало слышали. Одно время под руководством некого Шейса суровой зимой объединилось 7000 повстанцев. У них имелось множество поводов для недовольства, в том числе притеснения судей, спекулянтов, сборщиков налогов и т. д." Ирвин характеризовал подавление восстания как братоубийственную войну, характер которой в США понимали лишь очень немногие. С этим восстанием генерал связывал и выступление восточных штатов в пользу создания "сильной исполнительной власти"54.

Резко отрицательно Ирвин отзывался о принятии в 1798 г. законов об иностранных и подрывных действиях (Alien Law and Sedition Law) и рекомендовал Розенталю воздержаться от переезда в Америку. "Вы несомненно должны будете чувствовать себя неловко, {142} если не получите всех прав свободного гражданина в моент, когда сойдете на берег". Предстоящие выборы и победа Т. Джефферсона, на которую Ирвин рассчитывал, должны были изменить положение к лучшему 55. Хотя Розенталь так никогда и не вернулся в США (он умер в Ревеле в 1827 г.), все эти годы он не прекращал своей американской переписки, общался с консулами США в С.-Петербурге Дж. Гаррисом, Дж. Гибсоном и др.

Среди других участников и очевидцев Американской ревлюции встречается упоминание о некоем Карле Тиле (Charles Thiel), аптекаре из С.-Петербурга, приехавшем в Филадельфию еще в 1769 г. Назвавшись Кистом (Cist), предприимчивый аптекарь вскоре преуспел в издательском деле. Однако его известность главным образом связана с тем, что он одним из первых понял, что каменный уголь может быть использован в качестве топлива 56. Причудливо сложилась судьба другого русского странствователя - нижегородского мещанина Василия Баранщикова, оказавшегося в начале 80-х годов XVIII в. в Америке на принадлежавшем Дании острове Санкто-Томас 57.

Ф. В. Каржавин упоминал в своем дневнике (запись от 29 мая 1782 г.), что встретил среди немецких солдат в Америке одного русского, уроженца Ревеля. Через несколько дней (2 июня) от уточняет, что имя русского солдата - Захар Бобух ("Захар Иванов сын Бобух"?). В свое время, сообщал Каржавин, он выполнил "для государыни Екатерины вторые и для графов Орловых много алмазной работы на платье и принужден был вместо награждения бежать из России"58.

Судьба русского умельца по алмазной работе, как и, возможно, некоторых других безвестных странствователей, так и осталась неизвестной. Зато большое впечатление на современников и позднейших исследователей произвела жизнь и деятельность другого человека, принадлежавшего по своему происхождению к высшей русской аристократии и переехавшего на постоянное жительство в США в конце XVIII в. Это был не кто иной, как сын Д. А. Голицына, приехавший в Балтимор в 1792 г. под именем Августина Смита. Отказавшись от большого состояния и княжеского титула, молодой Дм. Голицын стал католическим миссионером - "отцом Августином" и основал в глухой части Пенсильвании, примерно в 200 милях от Фила-{143}дельфии, поселение Лоретто, где и поныне сохранился его памятник. Жизни и деятельности "отца Августина" посвящено несколько специальных трудов на немецком, французском и английском языках, и здесь нет необходимости вновь подробно останавливаться на деталях его необычной судьбы 59. Представляется, однако, очевидным, что при выборе Америки в качестве места своей жизни на молодого Голицына в известной мере повлияли американские симпатии его отца. Показательно также, что Д. А. Голицын снабдил своего сына рекомендательными письмами к Дж. Вашингтону и Дж. Адамсу.

Обращая внимание на первых русских путешественников и переселенцев в США в XVIII в., я далек от стремления преувеличить их число и роль. Вместе с тем уже из приводимых сведений и в первую очередь материалов об участии выходцев из России в войне США за независимость видно, что этот вопрос заслуживает изучения, причем не исключена возможность, что настойчивого исследователя могут ждать впереди интересные находки. {144}

ГЛАВА IX

РУССКО-АМЕРИКАНСКИЕ

НАУЧНЫЕ

И КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ

В ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ

XVIII в.

Обоюдный интерес к исследованиям в области физики и географических открытий в середине XVIII в. подготовил почву к установлению официального контакта между основанным Б. Франклином в 1743 г. американским философским обществом 1 (American Philosophical Society) в Филадельфии и императорской Академией наук в С.-Петербурге в первой половине 70-х годов XVIII в.

В связи с выходом в начале 1771 г. первого тома "Трудов Американского философского общества"2 было решено направить его всем важнейшим иностранным "философским" учреждениям, в списке которых, представленном 22 февраля 1771 г., фигурировало "С.-Петербургское императорское общество" (Imperial Society of St. Petersburg)3. Из официальной надписи на "Трудах" видно, что "Американское философское общество, основанное в Филадельфии, искренне желая сотрудничать с императорским обществом в С.-Петербурге... просило принять этот том как первый результат своих работ в Новом Свете". "Труды общества" были пересланы Б. Франклину в Лондон для передачи различным европейским научным учреждениям. Удобный случай для связи с Петербургской академией наук представился летом 1772 г. во время пребывания в Лондоне одного из членов Академии, барона Т. фон Клингштэдта, которому Франклин и вручил 31 июля 1772 г. экземпляр "Трудов" с личной надписью. Барон Клингштэдт, хотя и с некоторым опозданием, благополучно передал летом 1774 г. этот том в Академию, о чем имеется соответствующая запись в протоколах конференции от 22 августа (2 сентября) 1774 г. 4, а {145} сам еще ранее, 15 января 1773 г., по рекомендации Франклина был избран первым членом Американского философского общества от России 5.

Позднее в "Академических известиях", выходивших "при С.-Петербургской императорской Академии наук появился перевод основного содержания "Сочинения ученого Американского общества, учрежденного в Филадельфии для приращения полезных знаний. Том I на 1769 и 1770 год". Среди переведенных материалов читатель находил "Рассуждение о физическом состоянии Северной Америки", статью Хью Уильямсона о кометах и др. 6

Любопытные научные контакты между Америкой и Россией завязывались во второй половине 80-х годов XVIII в. через Екатерину II, Вашингтона, Франклина и Лафайета. Русская императрица была заинтересована в этих контактах, так как занималась подготовкой сравнительного словаря всех языков мира. На плохие условия научной работы Екатерине II жаловаться, конечно, не приходилось: к ее услугам была многочисленная армия чиновников всех рангов, готовых выполнить любое ее распоряжение и даже прихоть. Неудивительно поэтому, что лингвистический материал в изобилии поступал в С.-Петербург со всех концов огромной империи. Несколько сложнее обстояло дело с получением информации из Америки. Но и здесь для царицы вопрос решался довольно просто. Стоило Екатерине II сообщить о своем проекте Лафайету, как последний немедленно обратился прямо к Вашингтону и Франклину. "В приложении я посылаю словник, - писал Лафайет, - который русская императрица просит заполнить индейскими словами. Вы знаете о ее плане всеобщего словаря... Ваши уполномоченные по делам индейцев полковник Хармар и генерал Батлер смогут организовать работу, которую важно выполнить хорошо, так как императрица... придает ей большое значение"7.

В свою очередь, Дж. Вашингтон и Б. Франклин, стремясь возможно полнее исполнить эту просьбу, связались с рядом лиц в Соединенных Штатах, способных обеспечить подбор необходимых для Екатерины II материалов 8.

"Высочайшая просьба" не осталась в Америке без внимания, и отклик на нее пришел скоро. Уже в апреле 1787 г. Франклин смог возвратить Лафайету вопрос-{146}ник Екатерины II, заполненный "словами на делаварском и шаванезском языках"9. Позднее, в начале 1788 г., аналогичные материалы для Екатерины II направил Дж. Вашингтон, выражавший свое сердечное пожелание, чтобы проект императрицы "создать всеобщий словарь увенчался заслуженным успехом"10.

Так был осуществлен, выражаясь современным языком, первый научный обмен между Америкой и Россией на высшем уровне. Материалы о нем давно уже опубликованы, но, как иногда случается, они практически затерялись среди бесчисленных документов в многотомных сочинениях Дж. Вашингтона и Б. Франклина. Исследователям они казались, по-видимому, слишком малозначительными, чтобы обращать на них серьезное внимание, и их цитировали довольно редко. Между тем современники, и прежде всего сам Дж. Вашингтон, усматривали в этом деле, и, надо сказать, не без оснований, важный шаг к сближению между народами. Нельзя не напомнить в этой связи замечательные слова великого основателя американского государства, написанные им в том же самом письме к Лафайету, в котором он пересылал материал о языках индейцев Екатерине II. "Узнать языковую общность, - писал Вашингтон, - означает сделать один шаг к развитию общности народов. Было бы хорошо, чтобы гармония между народами стала бы целью, самой близкой сердцам монархов, и чтобы стремление к миру (чему не в последнюю очередь способствует торговля и возможность понимать друг друга) возрастало бы с каждым днем! Если настоящие или какие-либо другие мои действия с целью обеспечить информацию о различных диалектах коренных жителей в Америке прольют луч света на запутанный вопрос о языке в целом, я буду в высшей степени удовлетворен"11.

Дж. Вашингтон выражал желание, чтобы проект Екатерины II "мог бы в какой-то мере положить основание ассимиляции языка, которая, в свою очередь, приведет к ассимиляции обычаев и интересов, что когда-нибудь устранит многие причины вражды среди человечества"12.

Эти мечты в то время носили, конечно, отвлеченный характер, но тем не менее первый практический шаг, осуществленный при ближайшем участии Б. Франклина и Дж. Вашингтона, не пропал даром {147} для развития языкознания как в России, так и в Америке. Материалы, полученные из Соединенных Штатов, были частично использованы для второго издания всеобщего сравнительного словаря 13, который, в свою очередь, позднее имел большое значение для филологических исследований в Соединенных Штатах. Собирая материалы для Екатерины II, американцы оказались тем самым вовлеченными в сравнительное изучение индейских языков. По образцу русского словаря американские ученые подготовили затем словари различных индейских племен (Б. С. Бартон, Дж. Геккевельдер, Т. Шултц и др.).

Как Бартон, так и Геккевельдер считали, что сходство между языками американских индейцев, татар и некоторых других азиатских народов объяснялось, вероятно, их общим происхождением. В письме к А. А. Нартову Геккевельдер высказывал в этой связи предположение, что американские племена происходят из Азии и большинство из них родственны татарам 14. Такой же точки зрения придерживался и Джон Ледиард, совершивший в 1787-1788 гг. путешествие по Сибири. "Я сам убежден, - писал Ледиард Т. Джефферсону, - что Америка населена со стороны Азии и что некоторые, если не все, ее животные происходят оттуда"15.

При рассмотрении русско-американских научных и культурных связей в XVIII в. нельзя не обратить внимание на переписку и личное знакомство Б. Франклина с княгиней Е. Р. Дашковой, являвшейся директором Петербургской академии наук в 1783-1796 гг. и президентом специальной Российской академии, основанной по ее инициативе в 1783 г. для разработки русского языка. Первый обмен письмами и встреча Франклина с Дашковой произошли в Париже зимой 1781 г. 16 Позднее Франклин прислал Дашковой второй том "Трудов Американского философского общества", в связи с чем в письме от 30 августа 1788 г. княгиня выражала ему благодарность 17.

17 (28) апреля 1789 г. по предложению Б. Франклина Е. Р. Дашкова была единогласно избрана членом Американского философского общества, и 15 мая ей был послан соответствующий диплом. "Стремясь способствовать интересам общества привлечением к нему выдающихся ученых, - указывалось в дипломе, избрали г-жу княгиню Дашкову, президента император-{148}ской Академии наук в С.-Петербурге, членом упомянутого философского общества..."18. Е. Р. Дашкова стала первой женщиной и вторым русским членом Американского философского общества. 18 (29) августа 1791 г. об избрании Дашковой официально сообщил А. Ю. Крафт, представив конференции Академии наук копию диплома, подписанного собственноручно "знаменитым д-ром Франклином", как "свидетельство лестной и высокой оценки литературных заслуг княгини со стороны самых отдаленных научных учреждений"19.

Позднее, касаясь обстоятельств своего избрания, сама Е. Р. Дашкова писала в воспоминаниях: "Движимый дружбой и уважением ко мне, он (Франклин. - Н. Б.) предложил избрать меня в члены этого уважаемого и уже знаменитого Филадельфийского философского общества, куда я была избрана единогласно; я уже получила диплом, и с того времени Общество не упускало случая посылать мне издаваемые им работы"20.

Уже в годы войны США за независимость американские ученые проявляли все возраставший интерес к достижениям русской науки. Вот что говорил вице-президент Философского общества д-р Томас Бонд в своей речи на юбилейном собрании 21 мая 1782 г.: "Если мы обратимся к странам древнего и нового мира, то обнаружим, что самой значительной чертой в их характере, чертой, которая обеспечила им признание за рубежом, была их любовь литературы, искусств и наук. Россия, которая еще несколько лет назад была почти неизвестна в Европе, поднялась к светлому величию, подобно утреннему солнцу. Она занялась поисками ученых во всем мире и предоставила все возможное поощрение различным отраслям литературы; есть что-то общее и похожее между Росией и Америкой, в том что касается созданных улучшений и неожиданного величия, я не могу удержаться от искренней рекомендации Обществу содейвовать знакомству с учеными людьми и учреждениями этой выдающейся страны. Наука находится на попечении всеобщей дружбы. Она не знает, что такое вражда и ненависть. Она ни с кем не ведет войну. Она находится со всеми в мире, и путь сотрудничества, который она открывает, открыт для всего человечества 21.

Когда в 1780 г. в Бостоне была основана Аме-{149}риканская академия искусств и наук, одним из ее наиболее достойных иностранных членов стал знаменитый Леонард Эйлер. Официально избрание Л. Эйлера датируется 30 января 1782 г., но есть основание полагать, что это событие произошло несколько ранее. Во всяком случае, в протоколах конференции Петербургской академии наук сохранилась запись от 28 февраля (11 марта) 1782 г., которая гласит: "Секретарь (в то время это был сын Леонарда Эйлера Иоганн-Альбрехт Эйлер. Н. Б.) вскрыл пакет, адресованный императорской Академии наук, который содержал письмо Академии искусств и наук, недавно основанной в Бостоне в Америке, господину Эйлеру-отцу от 1 июня 1781 г., подписанное секретарем по связи Джозефом Уиллардом. Это только что образованное Общество избрало г-на Эйлера-отца в числе своих членов и просило его передать и огласить в императорской Академии наук свой устав, изложенный в печатном листке, озаглавленном: Акт основаниия и учреждения Общества содействия и поощрения искусств и наук"22.

Сделав столь удачный выбор, бостонское общество искусств и наук проявило свое уважение к лучшим достижениям Петербургской академии, с которой завязало контакты сразу же после своего основания. К сожалению, в архиве АН СССР не удалось найти каких-либо дополнительных материалов, относящихся к этому избранию. Не увенчались успехом и поиски составителей фундаментального указателя по рукописным материалам Л. Эйлера 23. В то же время из опубликованной в 1965 г. заметки Е. Двойченко-Марковой известно, что 22 августа 1782 г. на заседании Американской академии искусств и наук было оглашено ответное письмо Эйлера о его согласии быть членом Бостонской академии (letter of acceptence)24. Американские ученые, несомненно, были хорошо осведомлены о научных заслугах Леонарда Эйлера, а в библиотеке Бостонской академии, судя по ее первому рукописному каталогу, имелось 11 работ великого ученого (17 томов)25.

Связи Американской академии искусств и наук с Россией на этом не ограничились. Значительный интерес бостонские ученые проявили, в частности, к изучению сибирской пшеницы; специальные замечания по этому поводу представил 22 августа 1781 г. {150} У. Гордон, а 14 ноября 1781 г. на заседании Академии было оглашено письмо Д. Литтла и К. Гарнетта о времени и обстоятельствах появления сибирской пшеницы в Америке. Позднее, 29 мая 1787 г., в связи с изданием первого тома трудов Бостонской академии 26 было решено направить его в различные "литературные общества", в числе которых упоминалась "императорская Академия в России". Получение этих трудов вместе с письмом Дж. Уилларда от 25 сентября 1787 г. подтверждалось в официальном издании Петербургской академии. Спустя некоторое время в этом же издании сообщалось о получении из Бостона известия о смерти первого президента Американской академии искусств и наук Дж. Боудвина 27. Исключительно удачным оказался и выбор первого американского ученого, удостоившегося чести войти в число иностранных членов Петербургской академии наук.

Им оказался не кто иной, как Б. Франклин. Как записано в протоколе конференции от 2 (13) ноября 1789 г., княгиня Дашкова, разбирая бумаги Академии, "с удивлением обнаружила, что знаменитый Франклин не числится среди иностранных членов". "Его кандидатура по предложению ее светлости была поставлена на голосование, после чего этот уважаемый и знаменитый ученый получил все утвердительные голоса и был избран единогласно"28.

В известном письме Франклину от 4 (15) ноября 1789 г., написанном по-английски, Дашкова отмечала: "Я всегда полагала и даже льстила себе мыслью, что Вы являетесь членом императорской Академии наук, находящейся в С.-Петербурге под моим управлением, и я была крайне удивлена, когда, просматривая несколько дней назад список ее членов, я не нашла в их числе Вашего имени. В этой связи я поспешила оказать эту честь Академии, и Вы были приняты в число ее членов при единодушных аплодисментах и радости. Я прошу Вас, сэр, принять это звание и считать, что я смотрю на него как на честь для нашей Академии". Заканчивая письмо, княгиня указывала, что ей доставляет величайшее удовольствие представить Б. Франклину "свидетельство своего уважения" и что она "всегда будет с гордостью вспоминать", что в свое время удостоилась его личного внимания 29.

Пересылая Б. Франклину диплом иностранного члена Петербургской академии наук, "непременный секре-{151}тарь академических конференций" И.-А. Эйлер писал, что, хотя Академия "одной из последних преподносит вам этот публичный знак своего уважения, тем не менее она вот уже более четверти века не уступает всем другим академиям в преклонении перед вашими выдающимися заслугами"30.

Надо сказать, что избрание Франклина членом Академии имело в условиях царской России и очевидный политический смысл. Напомним, что Екатерина II не любила великого американца. Читая знаменитое "Путешествие из Петербурга в Москву" (1790 г.), царица "с жаром и чувствительностью" заметила своему секретарю, что А. Н. Радищев - "бунтовщик хуже Пугачева", и показала место, где он хвалит "Франклина как начинщика и себя таким же представляет"31.

Говоря об избрании Б. Франклина иностранным членом Петербургской академии, следует подчеркнуть что оно отражало не только уважение к научным заслугам великого американца, но и было также признанием его широкой политической, общественной и литературной деятельности, которая давно уже служила предметом серьезного внимания русского общества. Особой популярностью в России пользовался известный "Альманах бедного Ричарда" (или Рихарда, как его именовали в русской печати), впервые опубликованный в 1784 г. и с тех пор много раз переиздававшийся в различных вариантах 32.

В "авторском предуведомлении" к московскому изданию "Науки Рихарда" 1791 г. указывалось на необходимость "распространить верные начала для мудрого поведения себя во время течения жизни и внушить вкус к гражданским и нравственным добродетелям тому драгоценному классу людей, без которых мы почти во всем имели недостаток"33.

Большой популярностью в России пользовалось и другое известное сочинение Б. Франклина - его автобиография, вышедшая в свет во французском переводе в 1791 г. 34 Показательно, что эта книга сразу же получила живой отклик в России со стороны одного из наиболее видных литераторов того времени Н. М. Карамзина, писавшего в специальной рецензии в издававшемся им журнале: "Всякий, читая сию примечания достойную книгу, будет удивляться чудесному сплетению судьбы человеческой. Франклин, который {152} бродил в Филадельфии по улицам в худом кафтане, без денег, без знакомых, не зная ничего, кроме английского языка и бедного типографского ремесла, - сей Франклин через несколько лет сделался известен и почтен в двух частях света, смирил гордость британцев, даровал вольность почти всей Америке и великими открытиями обогатил науку!"35.

Спустя несколько лет "Отрывок из записок Франклина", посвященный различным моральным добродетелям и распорядку дня, был опубликован в журнале с невинным названием "Приятное и полезное препровождение времени"36 и получил с тех пор широкую известность в самых различных кругах русского общества 37.

Скромный внешний облик Б. Франклина, появившегося в блестящих парижских салонах в простом коричневом кафтане с гладко причесанными волосами, а не в напудренном парике, как того требовала европейская мода, произвел на современников незабываемое впечатление 38. Это был как бы живой образец моральных правил и добродетелей, о которых он так ясно и красочно писал в своих сочинениях. Впечатление усиливалось совершенно необычной и даже исключительной судьбой американца, которая сама по себе ярко символизировала превосходство скромности, таланта и труда над богатством, знатностью и праздностью. Хотя по своему происхождению, - с гордостью писал Франклин в автобиографии, - я не был ни богат, ни знатен, и первые годы моей жизни прошли в бедности и безвестности, я достиг выдающегося положения и стал в некотором роде знаменитостью"39.

Представляется вполне вероятным, что личное знакомство Д. И. Фонвизина с Б. Франклином в Париже в какой-то мере сказалось при создании образа Стародума в бессмертной комедии XVIII в. "Недоросль". Не приходится сомневаться и в серьезном внимании к наследию Б. Франклина со стороны Льва Николаевича Толстого 40. Это, однако, уже слишком отдаленные сюжеты, чтобы на них подробно останавливаться. Зато прямо к теме относятся принадлежащие перу Н. М. Карамзина строки (1794):

"Смельчак, Америку открывший,

Пути ко щастью не открыл;

Индейцев в цепи заключивший,

Цепями сам окован был..."41. {153}

Автор этих метких строк был, конечно, прав в том, что X. Колумб, открыв Америку, "пути ко щастью не открыл", хотя само "щастье" - понятие очень индивидуальное. И можно полагать, что и новые порядки в США не всегда могли удовлетворить тонкую натуру сентименталиста и будущего автора "Истории государства Российского".

В целом со времени войны США за независимость в русской печати утвердилось самое высокое мнение о руководителях молодой республики, отстоявшей свою свободу в борьбе против могущественной метрополии. "Теперь оказывается, - писали "Московские ведомости" осенью 1789 г., - что догадка тех политиков, кои утверждали при самом начале Американской революции, что Соединенные Штаты достигнут со временем самого цветущего состояния, была справедлива, хотя теперь одно только начало того видно"42. Это мнение не изменилось и позднее, в 90-е годы XVIII в., в период крайней реакции, усиливавшейся страхом перед Французской революцией. Характерно, в частности, что в 1790 г. Т. Воскресенский опубликовал в Тобольске речь Кондорсе, в которой содержалась исключительно высокая оценка заслуг Б. Франклина и Л. Эйлера 43. (Хотя имена этих двух ученых не назывались, текст речи не оставлял ни малейших сомнений в том, кого имеет в виду автор). В следующем, 1791 г. в "Московском журнале" можно было прочитать стихотворение "К текущему столетию", в котором давалась оценка основных достижений приближающегося к концу XVIII в.:

"О век чудесностей, ума, изобретений!

Позволь пылинке пред тобой,

На месте жертвоприношений,

С благоговением почтить тебя хвалой!

Который век достиг столь лучезарной славы?

В тебе исправились испорченные нравы;

В тебе открылся путь свободный в храм Наук;

В тебе родился Вольтер, Франклин и Кук,

Румянцевы и Вашингтоны;

В тебе и Естества позналися законы"44.

Итак, среди немногих лиц, составлявших, по мнению "Московского журнала", гордость XVIII в., назывались имена Франклина и Вашингтона. {154}

Первые контакты между Россией и Америкой устанавливались и развивались, несмотря на огромные географические расстояния, религиозные предрассудки и политические преграды. Высокий дух интернационализма в науке, получивший в наши дни столь блистательное проявление в разгадке сокровенных тайн атомного ядра и международных исследованиях космоса, в XVIII в. нашел выражение в развитии первоначальных основ теории электричества, географических открытиях и взаимовлиянии литератур. {155}

ГЛАВА Х

СТАНОВЛЕНИЕ

ТОРГОВЫХ СВЯЗЕЙ

(1763 г. - НАЧАЛО XIX в.)

Еще сравнительно недавно о русско-американских торговых связях в XVIII в. почти ничего не было известно. Считалось доказанным, что до провозглашения независимости торговые связи между Россией и Америкой осуществлялись только через Великобританию и лишь случайные американские суда контрабандным путем совершали эпизодические рейсы в порты Балтийского моря 1. Более тщательное изучение архивных источников позволило установить, что уже в 1763-1766 гг. из Америки в Россию было совершено по крайней мере восемь успешных плаваний, причем особую активность в налаживании прямых контактов с Россией проявили члены известной бостонской купеческой фамилии братья Бойлстоны. Несколько рейсов в С.-Петербург совершил бриг "Волф" Николаса Бойлстона, а в 1765 г. к нему присоединился бриг "Ханна", принадлежавший его брату Томасу. В торговле с Россией участвовали также филадельфийские корабли "Ларк", "Уильям энд Джейн" и некоторые другие 2. Установление прямых торговых связей с Россией и открытое нарушение английских навигационных актов не были случайными, а отражали общее недовольство колонистов запретительной политикой метрополии. Уже в эти годы из России в Америку было доставлено значительное количество пеньки, парусного полотна и железа, то есть как раз тех товаров, которые стали в дальнейшем основными в торговле между обеими странами. Показательно в этой связи, что накануне войны за независимость, в 1774 г., из С.-Петербурга в Бостон, Линн и Филадельфию отправилось по крайней мере три американских корабля {156} с грузом железа, пеньки и морских снастей. Имеется также упоминание об одном филадельфийском судне, которое пыталось приобрести грубое полотно в Гамбурге и С.-Петербурге в 1775 г., но о плаваниях судов Соединенных Штатов в Россию после начала военных действий каких-либо достоверных сведений найти пока не удалось.

Компетентные наблюдатели обращали, однако, внимание на то, что число французских судов, приходивших в Петербургский порт, выросло в 1775 г. почти в пять раз, причем особенно значительным был вывоз русской пеньки. По мнению британского поверенного в делах в России, это в первую очередь было результатом восстания в английских колониях в Северной Америке, "которые стали получать, из Франции дополнительные поставки этого товара". Известны и другие жалобы британских агентов в С.-Петербурге на то, что суда под голландским флагом грузились в русской столице пенькой, корабельными мачтами и железом, а когда оказывались в сравнительной безопасности в открытом море, то меняли свой флаг на американский. Английский консул в С.-Петербурге Шейрп (Shairp) сообщал в феврале 1777 г., что значительная часть вывозившихся из русской столицы товаров (пенька, железо, парусное полотно и т. д.) в действительности предназначалась для британских колоний в Северной Америке 3.

Военные действия между Англией и ее бывшими колониями привели не только к увеличению экспорта традиционно русских товаров, которые использовались для судостроительной промышленности, но и к повышению спроса в Европе на русский табак. Хотя по качеству табак, выращенный на Украине, значительно уступал виргинскому или мэрилендскому, на европейский рынок (прежде всего во Францию и Голландию) в период военных действий было доставлено значительное количество этого товара. Если в 1775 г. через Зунд было провезено только 11610 фунтов табака, то в последующие четыре года - соответственно 466 787, 6 229 225, 5 618 823 и 5 512 639 фунтов 4. В конце войны из С.-Петербурга вывозилось примерно 2 млн. и из Риги 1 млн. фунтов табака, главным,образом в Любек и Голландию 5.

Активным сторонником и участником русско-американских торговых связей был российский консул в {157} Бордо Арвид Витфот (Arvid Wittfooth), который по собственной инициативе отправил в Америку несколько судов под русским флагом (в том числе "Ла Мари Элизабет" и "Ла Конкорде"). Уже в мае 1778 г. предприимчивый консул направил в коммерц-коллегию специальный рапорт "О выгодах учреждения торга России с Соединенными Штатами". Следует сказать, что город Бордо служил в то время одним из важнейших центров по снабжению восставших колонистов необходимыми для них товарами из Европы, среди которых, как видно из сообщений Витфота, находились и "российские продукты". "Соединенные Американские Провинции, - писал Витфот, - прислали сюда консула (торговым агентом в Бордо, а не консулом в марте 1778 г. был назначен Джон Бондфилдт.- Н. Б.), который здесь останется для отправления дел оных провинций. Как то всякие товары, так же и российские продукты туда посылаемы, то тамошней торговле небезвыгодно бы было, естли б на российские товары сюда консигнации * присылаемы были, а особливо на парусину, коя для американских кораблей в великом количестве покупаема и туда отвозима, о чем я уже с помянутым американским консулом говорил, который тоже уверяет, что сие во многих случаях и Америке учинит великую способность"6.

Сообщение Витфота о контактах с американским консулом в Бордо и о посылке в Америку русских товаров, в частности парусины, было воспринято в коммерц-коллегии без какого-либо осуждения, хотя на формальное одобрение его предложений без предварительного согласия ведомства иностранных дел коллегия не решилась. Заслушав 8 (19) августа 1778 г. по указу Екатерины II рапорт Витфота, коммерц-коллегия приняла следующее решение: "Как учреждение сего консула во Францию от Американских селений есть дело новое и российские купцы с американскими прямой торговли еще не имели, да притом и не сопряжено ли оное может быть с какими-нибудь трудностями по делам политическим, то коммерц-коллегия к предприятию сей торговли российскими купцами без сношений с Коллегией иностранных дел предписать ничего не может: того ради с про-{158}писанием сего послать в ту коллегию ко известию промеморий и ожидать уведомление"7.

Как долго коммерц-коллегия ожидала "уведомление" из ведомства иностранных дел и дождалась ли она его, установить пока не удалось. Не исключено также, что "промеморий" вообще не был направлен в Коллегию иностранных дел, так как на обложке, в которой хранится протокол коммерц-коллегии, имеется надпись: "По сему делу определением велено сообщить в Иностранную коллегию, но сообщено ли по делу, не значится". Вместе с тем переписка Витфота с Коллегией позволила более конкретно судить о действиях русского консула в Бордо и сложившейся там к началу 80-х годов XVIII в. обстановке. Соединенные Штаты поддерживали в то время оживленные связи с Францией, и, как отмечал Витфот, американские корабли часто посещали французский порт. Консул сообщал в декабре 1778 г., что "российские корабли найдут теперь прибыльный извоз в здешнем порту", так как российский флаг "будет более у всякой другой нации уважен от аглинских каперов"8. Уважение к российскому флагу особенно возросло после провозглашения февральской декларации 1780 г. о вооруженном нейтралитете. По свидетельству Витфота, в августе 1780 г. страховые конторы начали страховать русские суда из расчета 4 и 8 % 9, в связи с чем все более расширялись благоприятные возможности для развития торговли. Используя заинтересованность французского правительства в развитии нейтрального и особенно российского мореплавания, предприимчивый консул получил разрешение "отправить свои суда под российским флагом на французские острова на таком основании, как французские корабли отправляются"10. Позднее, в январе 1782 г., Витфот сообщал о русских судах, которые фрахтуются для перевозки товаров в Америку, а также о плавании к "Западным островам" двух своих кораблей ("Граф Остерман" и "Граф Чернышев")11.

Еще одно подтверждение отправления русских кораблей к берегам Америки было обнаружено мною в богатейшем собрании бумаг Воронцовых в рукописном фонде Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР. Речь идет об интереснейшем рапорте в коммерц-коллегию Витфота от 30 июля 1782 г., отрывок из которого приводится в переводе {159} того времени: "Ныне здесь многие российские корабли находятся, из числа которых иные нагружены в Америку, понеже российский флаг по теперешним обстоятельствам гораздо преимущественнее других наций, а потому оные корабли весьма выгодные фрахты получать могут, что для меня тем лестнее, ибо мною начало к сему для российских кораблей столь выгодному случаю зделано было; и для того стараюсь, сколько могу, для отвращения всяких иногда быть могущих неудобствах просматривать имеющихся у корабельщиков документов и наблюда [ть], дабы они не погружали в своих кораблях запрещенные товары. Хотя шкипер Бранд, который из С.-Петербурга сюда прибыл, а отселе нагружен будучи в Америку и взят был аглинским капером, но слышно, что оный паки освобожден с заплатою за воспоследующий убыток 1500 фунт штерлингов. Означенный корабельщик все свои документы, которые я при отъезде свидетельствовал, в надлежащем порядке имел; почему я уповаю, что естьли впредь с российскими кораблями то же самое случится, то с ними в Англии с таковою же справедливостью поступлено будет"12.

Оценивая степень важности приводимых Витфотом сведений, следует учитывать принципиальную значимость самого факта установления торговых контактов между Россией и Америкой в период войны США за независимость и плаваний русских судов к берегам далекой республики. Показательно также, что эти торговые связи не были ни случайным эпизодом, ни историческим курьезом. Уже из содержания рапортов Витфота видно, что они хорошо "вписывались" в общую международную обстановку того времени и были, так сказать, вполне объяснимы и даже закономерны. Напомним, что США в эти годы остро нуждались в установлении и всемерном развитии торговых связей с европейскими странами. В то же время Россия активно боролась за обеспечение свободы нейтрального мореплавания и поощряла расширение собственного торгового судоходства. Число русских судов, прошедших через Зунд, уже к 1779 г. возросло до 62, а российский флаг пользовался всевозраставшим уважением морских держав, и даже гордая владычица морей была вынуждена считаться с главой лиги нейтральных стран. Неудивительно поэтому, что российский флаг стал в этих условиях "гораздо преимущественнее {160} других наций" и русские корабли получали "весьма выгодные фрахты", в том числе и от американцев, для которых безопасность сообщения была особенно важна 13.

Стремясь доказать, что образование независимых Соединенных Штатов окажет пагубное влияние на внешнюю торговлю России и ряда других европейских государств, британский Форин офис еще в 1777 г. направил аккредитованным в Лондоне иностранным послам специальное циркулярное письмо. По мнению английского правительства, всякое уменьшение американской торговли неизбежно вызывает увеличение торговли России, которая с успехом может снабжать Европу многими из товаров, производимых в Северной Америке. В изготовлении морских припасов, железа и других подобных товаров американцы являются конкурентами не только России, но также Пруссии, Швеции и Дании. Америка является сейчас или станет в будущем также соперником Франции, Испании и Португалии, поскольку Южная Каролина располагает благоприятными условиями для производства вина и фруктов. "Уничтожить американское мореплавание" еще можно в настоящее время, "но через несколько лет будет, по-видимому, уже невозможно... Произведения, мореплавание, торговля, рыболовство и земледелие Америки аналогичны европейским, что должно превратить оба континента в соперников"14.

Аргументы Форин офиса, подкрепленные всей мощью британского оружия и пропаганды, не могли не оказать серьезного влияния на дипломатов и общественное мнение Европы. "Самые беспристрастные и наиболее знающие люди убеждены, - писал русский посланник в Лондоне И. М. Симолин в декабре 1781 г., - что независимость Северной Америки породит новый порядок в Европе и вызовет революцию в торговле Севера, подобную той, которую пережила Венецианская республика после открытия пути вокруг мыса Доброй Надежды в Восточную Индию... Ведущие купцы русской компании ожидают эту революцию с чувством горечи и нисколько не сомневаются, что после этой независимости, либо фактической, либо юридической, торговые связи, существовавшие до сих пор между Великобританией и Российской империей, через какие-нибудь несколько лет очень сильно сократятся". После окончания войны англичане, по словам {161} Симолина, "сами первыми начнут с американцами торговать теми товарами, торговля которыми до сих пор была привилегией Северной Европы, и всеми возможными способами будут поощрять разработку их минеральных ресурсов, выращивание конопли, льна и т. д."15.

Позднее, весной 1783 г., Симолин сообщал, что большая часть лондонских купцов считает, "что использование ресурсов Северной Америки и свободный вывоз ее товаров в Южную Европу приведут с течением времени к значительному сокращению экспорта хлеба и других товаров Прибалтики, и прежде всего России". "Только время, - заключал русский посланник, - быть может, покажет, правильно ли это предположение"16.

Опасения возможной конкуренции американских товаров на европейском рынке имели, конечно, определенные основания. В ЦГАДА сохранилась записка, озаглавленная "Меморандум о произведениях Северной Америки, аналогичных продуктам Российской империи", где развивалась мысль о том, что если Америка получит независимость от метрополии, то она очень скоро будет в состоянии поставлять в Южную Европу "все морское снаряжение и все те продукты, которые в настоящее время поступают из России и балтийских стран", и через несколько лет превратится "в величайшую торговую державу"17.

В целом, однако, как в правительственных кругах, так и среди русской общественности уже со времени войны США за независимость начало утверждаться мнение о выгодности для России образования нового самостоятельного государства в Северной Америке и желательности развития русско-американских торговых связей. Напомним в этой связи, что руководители ведомства иностранных дел в секретном докладе Екатерине II летом 1779 г. отмечали выгоды отделения английских колоний от метрополии и прямо ссылались при этом на расширение русской, торговли, "потому что Англия, лишившись восстанием своих селений всего привоза тамошних продуктов, принуждена теперь заменить их нашими не только в развозе по другим местам, но и в собственном своем употреблении". Авторы доклада далее подчеркивали, что "американские селения не инако заводили и размножали у себя свойственные здешнему климату продукты, как по умышленному их от британского правления в привозе из других мест отягощению знатными пошлинами, а с дру-{162}гой стороны, по определению на то в пользу американцев знатным денежным награждением", и делали вывод, что в конечном итоге отделение колоний от Англии "не только не вредно, но паче и полезно еще быть может для России в части торговых ее интересов" в связи с тем, что со временем между Россией и Америкой откроется "новая беспосредственная отрасль коммерции"18.

Активным пропагандистом коммерческих связей между Россией и Америкой выступал Ф. Дейна, сообщавший своим корреспондентам в США информацию о состоянии русской торговли, растущем спросе на кофе, сахар, рис, индиго и т. д. В записке о выгоде торговли России с независимыми Соединенными Штатами Дейна отмечал, в частности, что в Америку всегда доставлялось значительное количество чугуна и стали через Англию. После завоевания независимости американцы, естественно, будут закупать эти товары по более дешевым ценам непосредственно в Швеции и России. Полагая, что в С.-Петербурге недостаточно информированы о выгодах торговли с Америкой, Дейна подробно изложил свои взгляды в письме Дж. Адамсу 12 (23) апреля 1782 г. и отправил его просто почтой, рассчитывая при этом (и, как оказазалось, вполне справедливо), что оно будет перехвачено и прочитано царскими властями 19.

Торговля с Америкой пропагандировалась и в русской печати, в том числе на страницах популярного среди русского купечества журнала Н. И. Новикова "Прибавление к "Московским ведомостям" (1783-1784), а позднее - в издававшемся при Московском университете профессором П. А. Сохацким "Политическом журнале". Новый рынок в Америке настоятельно рекомендовал "вниманию и предприимчивости" российского купечества Д. М. Ладыгин на заключительных страницах своей книги о "Соединенных Провинциях", вышедшей в С.-Петербурге в январе 1783 г. 20 Мнение Ладыгина о целесообразности установления и развития торговых отношений между Россией и США представляет особый интерес, поскольку автор опирался на сведения и опыт, полученные во время его многолетней работы в коммерц-коллегии.

Долгое время не удавалось разыскать книгу Снелла (Шнелля) "О торговых или купеческих выго-{163}дах, происходящих от независимости Соединенных Штатов Северной Америки для Российского государства", подробный отзыв о которой был в свое время опубликован в одном из периодических изданий XVIII в. 21 Благодаря любезности П. Я. Крупникова (Рига) я получил фотокопию этого редкого издания, предназначенного, как видно из предисловия для "образованной публики". Его автор - ректор гимназии, существовавшей при Домском соборе в Риге, Карл Снелл писал: "Недавно заключенный мир, провозгласивший независимость Северной Америки, является одним из важнейших событий государственной жизни нашего столетия, и его результатами будут великие революции как в политическом, так и в торговом мире"22. Соединенные Штаты Северной Америки характеризовались как "благоустроенное и сравнительно населенное государство" величиной почти с Европу и обладающее великолепными природными ресурсами. Неудивительно поэтому, что Снелл предвидел "быстрый рост этого счастливого государства" и отмечал, что потребуется "не более одного поколения, чтобы увидеть его во всем заслуживающем уважения величии". Поскольку же это государство будет строить свое будущее могущество "главным образом на торговле, для которой природа наделила его самыми желанными дарами, то коммерческие связи во всем мире примут другой образ и новое направление". При этом возникает вопрос: получит ли Россия, как одна из первых торговых стран, выгоды или убытки от американской независимости? "Когда видишь, какое изобилие мачтового и строительного леса, пеньки, льна, вара, дегтя и железа имеют американцы, - указывал Снелл, - легко прийти к заключению, что продажей этих товаров, на которые Российское государство до сих пор обладало монополией, они нанесут большой ущерб русской торговле"23.

Более внимательное и подробное рассмотрение вопроса заставляет автора прийти к другому выводу. Снелл справедливо отметил, что упомянутые товары еще долго будут нужны самим американцам и к тому же их качество уступает соответствующим русским товарам. Американские мачты дороже и хуже русских. Это же относится к пеньке и льну. В результате, указывал автор книги, "мы не только сохраним старых покупателей, но, несомненно, приобретем новых", {164} так как сами американцы будут расширять ввоз русского льна и пеньки, которые необходимы им не только для строительства судов, но также и для изготовления простой одежды (толстый холст и парусина). Перечисляя различные товары, в том числе железо, которые могут стать предметом торговли между обеими странами, Снелл в заключение выражал надежду, что "каждый вдумчивый читатель" согласится с тем, что независимость Америки не только не повредит русской торговле, "но, наоборот, будет для нее поистине выгодной, откроет ей новые пути, придаст ей в результате расширения сбыта новые силы, новый размах. Будем же приветствовать наших новых торговых гостей. Я со своей стороны льщу себя приятной надеждой, - отмечал автор, - уже этим летом увидеть новый флаг с тринадцатью полосами в Рижской гавани"24.

Предсказание К. Снелла, сделанное 6 (17) мая 1783 г., сбылось уже очень скоро. 1 (12) июня в Рижском порту бросил якорь 500-тонный американский корабль (капитан Даниел Макнейл), прибывший из Лиссабона с грузом соли, сахара, риса и брэнди. Сообщая Макнейлу о специальных льготах в отношении привезенных им товаров, Дейна выражал убеждение, что русское правительство расположено предоставить "американским гражданам любое разумное поощрение"25. В том же году в Риге, а затем в С.-Петербурге побывал предприимчивый бостонский купец Джеремия Аллен, отправивший на родину ценный груз русского полотна, пеньки, морских снастей и железа на корабле "Кингстон" под командованием капитана Норвуда (официально этот корабль был приписан к С.-Петербургскому порту и плавал под русским флагом). Вернувшись в декабре 1783 г. в США, Аллен рекламировал на страницах "Бостон газетт" привезенные им товары, а также обещал сообщить заинтересованным лицам дополнительные сведения о русском рынке26.

В результате в следующем, 1784 г. в С.-Петербургский порт прибыло уже не менее пяти американских кораблей, среди которых находились "Бюканиер" и "Коммерс", принадлежавшие Джорджу Каботу, "Лайт Хорс", владельцем которого был Илайес Хэскет Дерби, и др. Инструктируя капитана брига "Лайт Хорс" Н. Баффингтона, Дерби (глава крупной коммерческой фирмы в г. Сейлеме) рекомендовал вести дела через торговый дом "Крамп и Казалет", "если по своей {165} репутации он не уступает любой другой фирме". При этом Дерби рассчитывал закупить в С.-Петербурге "100 т. железных болванок, главным образом малого размера, удобного в корабельном деле, русский холст и равендук, мыло и свечи, некоторое количество простынного полотна.., но так, чтобы осталось место для пеньки"27. Бриг совершил успешное плавание в С.-Петербург и благополучно вернулся в Сейлем в октябре 1784 г. В дальнейшем Дерби вновь посылал этот бриг в С.-Петербург в 1785 и 1786 гг. Путь к новому рынку был открыт, причем ведущая роль в его освоении принадлежала торговцам и мореплавателям Массачусетса 28.

Стремясь к расширению торговых связей молодой республики, Континентальный конгресс принял 15 апреля 1784 г. резолюцию о желательности заключения договоров о дружбе и торговле с Россией, Австрией, Пруссией и другими европейскими странами. Дж. Адамсу, Б. Франклину и Т. Джефферсону были даны полномочия начать соответствующие переговоры 29. 22 сентября американские представители направили И. С. Барятинскому письмо, в котором сообщали, что американский конгресс, считая, что торговля между подданными России и гражданами США, "основанная на принципах равенства, взаимности и дружбы, может служить ко взаимной пользе обеих стран", 12 мая 1784 г. уполномочил их начать переговоры и заключить договор о дружбе и торговле с соответствующим русским представителем, если ему будут даны для этого полномочия от императрицы 30.

В тот же день секретарь американской "комиссии" для заключения договоров о дружбе и торговле с иностранными державами м-р Хамфри попросил встречи с русским посланником в Париже И. С. Барятинским для передачи письма от американских уполномоченных 31. Встреча состоялась 26 сентября. Однако, поскольку "американский негоцион-секретарь" с "великой трудностью изъяснялся по-французски", а русский посланник английского языка "не разумел", разговор их "не мог быть пространен". Приняв письмо, Барятинский ограничился обещанием переслать его в С.-Петербург, а м-р Хамфри дал ему "разуметь", что американские уполномоченные "ласкаются", что Екатерина II "соизволит удостоить их ответом"32.

Насколько можно судить по просмотренной мною {166} переписке с Парижем за 1784-1785 гг., Екатерина II не "соизволила" дать какого-либо ответа, хотя донесение Барятинского вместе с приложенной документацией было исправно получено 9 (20) октября 1784 г. Спустя два года, 29 августа 1786 г., секретарь по иностранным делам Дж. Джей заявил в конгрессе, что договоры США с "Францией, Соединенными Нидерландами, Швецией, Россией и др." предусматривают для каждой из сторон "право наиболее благоприятствуемой нации"33. Дж. Хилдт полагает, что Дж. Джей подразумевал Пруссию, с которой такой договор действительно был заключен 10 сентября 1785 г. На практике же торговые связи России с новой республикой после войны за независимость развивались вполне нормально, без каких-либо специальных ограничений как с русской, так и с американской стороны.

Всего, по подсчетам Филлипса, с 1784 по 1790 г. включительно в балтийские порты из Сейлема было совершено по крайней мере 19 рейсов. Некоторые из них были прямые, а некоторые - с заходом для получения грузов в южные штаты или Вест-Индию 34. Более полные, хотя и не систематические, данные можно найти в русских источниках - "кронштадтских рапортах", содержащих сведения о приходе иностранных кораблей в С.-Петербургский порт 35. К сожалению, за многие годы все рапорты до нас не дошли, а некоторые сохранившиеся материалы имеют пропуски. Так, существенные проблемы оказались в рапортах за 1781-1784 гг., и в результате в них удалось обнаружить только одну запись о приходе американского корабля в С.-Петербург 7 (18) мая 1784 г. 36 Зато среди кронштадтских рапортов были обнаружены общие ведомости о русской торговле за подписью президента коммерц-коллегии А. Р. Воронцова, относящиеся к середине 80-х годов. Так, из ведомости за 1785 г. видно, что во все русские порты прибыло за год 2145 судов: из них английских - 640, российских - 100, французских - 18, испанских - 9, американских - 6, а также много голландских, датских, шведских и других кораблей 37. В следующем, 1786 г. из общего числа 2155 судов английских прибыло 705, российских - 107, французских - 14, испанских - 4 и американских - 10 38.

Внешняя торговля России в то время в основном производилась через Санкт-Петербургский порт, на до-{167}лю которого приходилось более 60 % морской торговли страны 39. Существенное значение имели и другие балтийские порты (Рига, Ревель, Нарва). Из общего числа 803 кораблей, прибывших в 1787 г. в Санкт-Петербургский порт, английских было 400, русских- 64, французских - 17, испанских - 5 и американских - 11 40. В 1790 г. прибыло 932 корабля, среди которых "было одних британских 517, датских - 98, американских - 22" и т. д. 41

Эти же данные приводит А. Р. Воронцов в письме к статс-секретарю Екатерины II П. И. Турчанинову от 23 апреля (4 мая) 1791 г., который, кроме того, сообщает, что 9 из прибывших кораблей отправились в Бостон, 5 - в Америку и оставшиеся 8 - "в Зунд"42. Среди вывозившихся в США товаров указывалось железо, полотно, пенька, веревка, рогожи, пшеница, "мягкая рухлядь", лен и домашняя посуда. Что касается привезенных на американских судах товаров, то среди них обычно преобладали различные колониальные товары - чай, сахар, кофе, фрукты, краски. В большинстве своем эти суда приходили не прямо из США, а из различных европейских портов - Лондона, Лиссабона, Копенгагена и некоторых других. Многие прибывали с балластом, рассчитывая, очевидно, приобрести в России необходимые для них товары. Неудивительно поэтому, что занимавшийся торговлей с Соединенными Штатами петербургский купец Э. Ф. Тиринк писал судовладельцу и торговцу К. Чемплину из Ньюпорта в октябре 1787 г.: "Поскольку вы находитесь столь близко от Вест-Индии, то ваши суда можно было бы использовать в зимнее время, загрузив их там товарами, пользующимися спросом на здешнем рынке, что, как мне говорят, вполне осуществимо, и не только будет обеспечен фрахт в оба конца, но и торговля эта станет для вас доходной в некоторых других отношениях, ибо это был бы прямой ввоз, тогда как до сего времени все товары из Вест-Индии поступают сюда через вторые руки". Хорошо осведомленный в положении на русском рынке петербургский купец продолжал: "Самые подходящие товары оттуда, имеющие спрос на здешнем рынке, это сахар из Санто-Доминго, как очищенный, так и рафинированный, пользующийся здесь значительным спросом, а также кофе в мелких зернах и лучшие сорта индиго из Санто-Доминго, которое здесь быстро расходится; я не прочь распла-{168}титься за все это прямыми поставками русских товаров"43.

Значительную заинтересованность в русском рынке проявляли и американские торговцы, о чем, в частности, свидетельствует письмо фирмы "Браун и Бенсон" из Провиденса от 3 апреля 1790 г. Отмечая, что фирма желает установить контакты с С.-Петербургом, в письме далее указывались конкретные товары, которыми следовало загрузить американский корабль "Хоуп": "50 т. железа марки "новый соболь", около 60-70 т. лучшей петербургской очищенной светлой пеньки... 60 штук равендука, 50 бушелей хорошей сибирской семенной пшеницы", а на оставшиеся средства приобрести еще "русского полотна по цене около 12 руб. за штуку"44.

Конечно, американские суда составляли небольшую часть общего числа иностранных кораблей, приходивших в те годы в русские порты. Гораздо более существенным, однако, представляется сам факт их появления и принципиальное значение развития первых торговых связей с заокеанской республикой. Именно в эти годы американцы впервые получают возможность реально познакомиться с русским рынком и между обеими странами завязываются более или менее регулярные торговые связи. Практический опыт этих торговых связей свидетельствовал также, что прежние опасения возможной конкуренции американских товаров на европейском рынке оказались преувеличенными. Возражая против подобного мнения "плохо осведомленных лиц", находившийся в то время в России Поль Джонс в письме к И. А. Остерману от 31 января (11 февраля) 1789 г. специально обращал внимание вице-канцлера на то, что все годы после завоевния независимости американцы посылали в русские порты много судов, чтобы получить там грузы, состоящие как раз из тех товаров, которые Россия поставляет во Францию и Англию 45.

Учитывая расширение торговых связей с Россией, президент Дж. Вашингтон в послании сенату от 21 ноября 1794 г. сообщил о назначении американским консулом в С.-Петербурге Дж. М. Рассела 46, который до этого уже несколько раз посещал Россию и был "хорошо знаком со страной". Три дня спустя государственный секретарь США Эд. Рэндолф направил Расселу соответствующее письмо с приложением патента на занятие поста консула в С.-Петербурге 47. Через {169} британского посла сэра Чарлза Уитворта Рассел передал свой патент вице-канцлеру Остерману, который, однако, по формальным мотивам предпочел воздержаться от официального признания. "Если пребывание в этой стране консула отвечает целям Соединенных Штатов и важно для них с политической точки зрения, - писал Рассел из С.-Петербурга 5 августа 1795 г., - то для достижения этого абсолютно необходимо, учитывая теперешнее настроение ее в-ва, повести переговоры с помощью британского кабинета. Действительно, ее в-во дала понять, что при наличии какого-либо ходатайства или посредничества с этой стороны у нее не будет возражений против того, чтобы отнестись к просьбе американцев с наибольшим вниманием. Если президент сочтет благоразумным начать такие переговоры о признании Штатов и о принятии консула, то будет необходимо направить мне верительные грамоты через нашего посланника в Лондоне"48.

Хотя Рассел оставался в России еще несколько лет, официального признания его в качестве американского консула так и не произошло. Впрочем, это не помешало ему и другим гражданам США заниматься в С.-Петербурге коммерческой деятельностью. В 1795-1799 гг. он стал партнером торгового дома "Балкли, Рассел и К°" и вел дела с рядом американских коммерсантов, включая такого известного предпринимателя и финансиста из Филадельфии, как Стивен Джирард. Направляя в С.-Петербург "Вольтер" - "один из лучших кораблей, когда-либо спускавшихся на воду", Джирард специально просил фирму "Балкли, Рассел и К°" "обеспечить его быструю отправку в обратный рейс", с тем чтобы это судно "было одним из первых, пришедших из ваших мест, и проследить, чтобы на его борту были железо и другие товары в тех размерах", которые указывались в письме 49. Можно полагать, что Рассел и его партнер по фирме сделали все, чтобы выполнить пожелание Джирарда. Судно "Вольтер" прибыло в С.-Петербург в конце апреля, а через месяц уже отплыло в США с грузом железа, пеньки, полотна, сала и свечей.

Первые русско-американские контакты в области торговли оказались довольно перспективными. Число прибывавших в русские порты судов постепенно увеличивалось. Так, в 1792 г. в С.-Петербург пришло 24 американских корабля, в 1795 г. - 42 (или 44), в {170} 1798 г. - 39, в 1801 г. - 61 и т. д. 50 В целом же за десятилетие (1791-1800) в Кронштадт пришло 368, а по некоторым данным (А. Я. Дашков), даже более 500 судов Соединенных Штатов 51. По данным американской статистики, экспорт товаров из С.-Петербурга в 1783-1799 гг.

Год Число Пенька Железо Канаты Груб. Парусина судов (пуды) (пуды) (пуды) полотно (куски) (куСКИ)

1783 2 7 943 6 615 9 614 570 500 1784 1 8 781 6 612 1 761 нет данных 370 1785 7 21 332 36 633 17 168 312 4 074 1786 10 55 945 34 180 1 626 1 464 6 850 1787 11 59 956 12 154 11 705 2 769 9 164 1788 10 48358 18 278 2 122 1 752 7 771 1789 17 60 860 26 651 4 550 1 635 11 667 1790 22 140 101 80 686 нет данных 856 5 1791 20 78 935 51 514 578 3 354 5 184 1792 24 112 430 135 342 212 5 593 15 577 1793 30 160 276 182 473 2 180 5 062 13 391 1794 43 249 625 259 288 4 986 14 143 25 787 1795 42 137 633 207 827 22 404 10 768 11 828 1796 59 188 165 305 115 28 603 10 225 9 328 1797 26 90 424 113 822 13 120 7 853 7 926 1798 39 172 244 144 544 11 059 14 238 35 340 1799 62 257 007 240 514 22 309 19 952 22 057

выглядит следующим образом 52:

Уже в середине 90-х годов XVIII в. импорт русских товаров в Соединенные Штаты превысил по стоимости 1 млн. долл., а на рубеже XVIII-XIX в. достиг более 1,5 млн. долл. (1800 г. - 1 524 995 долл.)53. По сведениям, приводимым датским исследователем А. Рашем, на протяжении 1783-1806 гг. американцы вывезли из С.-Петербурга 393 460 пудов железа, 365 503 пуда пеньки (и еще 27 986 пудов снастей), 369 365 кусков парусины, 333 027 кусков полотна 54 и т. д. Все эти товары имели существенное значение для судостроения, и многие американские корабли, бороздившие в то время бескрайние морские просторы, были построены с использованием высококачественных русской пеньки, железа и парусины.

"С огромным удовольствием я вижу, как расширяется торговля между нашими двумя странами", - писал Т. Джефферсон в своем первом послании Алек-{171}сандру I 15 июня 1804 г. и заверял далее, что русский флаг найдет в американских гаванях гостеприимство, свободу и покровительство, а русские подданные "будут пользоваться всеми привилегиями наиболее благоприятствуемой нации"55.

Большую роль в установлении и развитии торговли с Россией сыграли семейство Дерби (Сейлем), С. Джирард (Филадельфия), К. Чемплин, Дж. Гиббс и У. Чаннинг (Ньюпорт), Дж. Бенсон и Н. Браун (Провиденс), А. Хикс (Нью-Йорк) и др. Как отмечал первый американский консул в Петербурге Леветт Гаррис, в 1803 г. "84 американских судна приняли на борт такое количество грузов, которое по стоимости равно грузам 166 иностранных судов, кроме английских, и грузам 105 судов Англии", что составило "восьмую часть всей иностранной торговли в С.-Петербурге". Поскольку США "испытывали большую потребность в русских товарах и изделиях ее мануфактур", Гаррис указывал, что русско-американская торговля приобрела важное значение и теперь считается, "что она превосходит торговлю со всеми другими странами, кроме Англии"56.

Существенное значение начал приобретать и ввоз в Россию на кораблях Соединенных Штатов товаров из Вест-Индии и Южной Америки, и в первую очередь кубинского сахара. Отмечая важность "связать торг наш с американским непосредственно", министр коммерции Н. П. Румянцев писал: "Из колониальных товаров сахар вошел у нас в необходимую статью к продовольствию. Такою же необходимостью для наших рукоделий сделалась хлопчатая бумага. Две статьи сии извлекают от нас до 8 млн. рублей"57. Для детального ознакомления Т. Джефферсона с состоянием русского рынка Н. П. Румянцев направил через американского консула в Петербурге Гарриса президенту США первые три выпуска "видов" государственной торговли России за 1802, 1803 и 1804 гг. На первой из этих книг, хранящейся в библиотеке конгресса США, имеется пространная надпись, сделанная рукой Н. П. Румянцева, и дата: "Петербург, 6 июля 1806 г." Большую заинтересованность в установлении с Америкой тесных торговых отношений высказывал и император Александр I, который, в частности, специально просил американского путешественника Джоэля Р. Пойнсетта сообщить о его взглядах по этому вопросу президенту Соединенных Штатов 58. {172}

Настоящий расцвет русско-американской торговли наступил после отмены эмбарго 1807 г. и установления между обеими странами дипломатических отношений в 1809 г. В условиях разрыва с Англией и континентальной блокады нейтральные американские корабли стали регулярными и желанными посетителями русских портов. Так, в навигацию 1810 г. в портах Российской империи побывало свыше 200 судов под флагом Соединенных Штатов 59. В следующем, 1811 г. 138 кораблей прибыло в Кронштадт, 65 - в Архангельск и около 30 - в Ригу, Ревель и другие балтийские порты. Даже по неполным официальным данным, экспорт США в Россию превысил 6,1 млн. долл., что составило 10% всего американского экспорта в 1811 г. 60

Дж. Д. Льюис и М. Фишер-мл. из Филадельфии занялись в русской столице активной коммерческой деятельностью и основали в 1810 г. процветающие торговые фирмы (Льюис основал самостоятельный торговый дом, а Фишер сначала стал компаньоном англичанина Дж. Веннинга). "К нам пришло 16 судов, а сейчас мы кончаем погрузку еще пяти", - сообщал М. Фишер-мл. в августе 1811 г. и оценивал свои "сделки по ввозу и вывозу товаров на сумму не менее чем в 2 500 000 долл."61. К сожалению, в июне 1813 г. М. Фишер-мл. скоропостижно скончался, и в 1815-1840 гг. ведущее положение в коммерческих операциях американцев в России занял торговый дом Дж. Льюиса. Уже в 1815 г. объем деловых оборотов Льюиса, по официальным данным, составил 2 899 614 руб., а спустя десять лет достиг 11 897 975 руб. 62

Хотя экспорт собственно американских товаров в Россию прямо из Соединенных Штатов был невелик, на американских судах доставлялось значительное количество колониальных товаров, и в первую очередь кубинский сахар, бразильский кофе, красильное дерево и т. д. Торговля с Россией через Вест-Индию позволяла Соединенным Штатам привозить в С.-Петербург товары, пользовавшиеся большим спросом на русском рынке, а взамен получать столь необходимые для их флота железо, пеньку, канаты и парусное полотно. Эти благоприятные условия способствовали расширению русско-американских торговых связей в первой трети XIX в. и в конечном итоге привели в 1832 г. к подписанию договора, официально закрепившего режим наибольшего благоприятствования. {173}

ГЛАВА XI

ОСНОВАНИЕ

РУССКОЙ АМЕРИКИ

Экспедиция Беринга - Чирикова 1741 г. положила начало освоению богатых ценной пушниной Алеутских островов и северо-западного побережья Америки. Практическое освоение островов, лежащих к востоку от Камчатки, начал сержант Е. С. Басов, промышлявший зимой 1743/1744 г. пушнину на острове Беринга, а затем открывший остров Медный (1746)1. Вслед за ним в погоне за пушниной на Командорские и Алеутские острова, а также к далеким берегам Северной Америки устремилось множество русских купцов, мореходов и зверопромышленников. В целом с 1743 по 1800 г. в этом районе побывало более 100 частных промысловых экспедиций, а их общий промысел составил около 8 млн. руб. 2

Среди пионеров в открытии и освоении "незнаемых островов" к востоку от Камчатки можно отметить М. В. Неводчикова, С. Г. Глотова, Андреяна Толстых и др. Так, например, мореход М. В. Неводчиков открыл в 1745-1747 гг. ближайшие к Камчатке Алеутские острова - Атту, Агатту и Семичи; С. Г. Глотов и казак С. Т. Пономарев в 1759-1762 гг. побывали на дальней, восточной группе островов, включая острова Умнак, Уналашка и др., получивших название Лисьих. Селенгинский купец А. Толстых открыл в 1761 г. целую группу островов (Адаг, Канага, Тагалак, Атха и др.), которые в дальнейшем стали именоваться Андреяновскими. Наконец, в 1763-1764 гг. С. Г. Глотов побывал на Кадьяке и положил начало освоению островов у побережья Северной Америки 3. "Экспедицией С. Г. Глотова, - отмечает В. И. Греков, - по существу были завершены наибо-{174}лее крупные открытия промышленников, создавшие возможность для дальнейшего освоения Алеутских островов и проникновения русских в северо-западную Америку"4.

Нельзя не восхищаться смелостью и отвагой всех этих мореходов и промышленников, имевших в своем распоряжении самые примитивные средства. В качестве судов первоначально использовались так называемые "шитики", строившиеся почти без гвоздей и "сшивавшиеся" с помощью ремней и китового уса. Сообщения об экспедициях пестрят упоминаниями об авариях и кораблекрушениях, встречах с местным населением (иногда дружественных, а часто и враждебных, включая вооруженные столкновения). В тех же редких случаях, когда плавание заканчивалось благополучно, смелые путешественники возвращались с богатой добычей, которая с лихвой вознаграждала их за все перенесеные тяготы и лишения. При удачном промысле после выплаты десятой части в казну на пай выдалось по 800-1000 руб., что по тем временам составляло огромные деньги, учитывая, например, что годовое жалованье геодезиста было 72 руб. 5 В целом стоимость мехов, доставлявшихся промысловой экспедицией, обычно исчислялась десятками, а часто и сотнями тысяч рублей.

Без особого преувеличения можно сказать, что, подобно тому как знаменитый "соболиный хвост" вел русских в бескрайние просторы Сибири и к берегам Тихого океана, мех морского бобра привел их к берегам северо-западной Америки. Впрочем, "не хлебом единым жив человек". Помимо очевидного стремления к наживе промышленниками двигала неудержимая страсть к открытиям, дальним плаваниям и присоединению новых земель. 6

Не стояло в стороне от этих процессов и русское правительство, которое стремилось использовать результаты промысловых экспедиций в интересах расширения сферы своего влияния на тихоокеанском севере, включая и северо-западное побережье Америки. Показательно, что во второй половине XVIII в. было организовано несколько правительственных экспедиций, а в 1799 г. при прямом покровительстве царских властей возникла монопольная Российско-американская компания.

Учитывая "недавно полученные известия... о препо-{175}лезном открытии" различных островов к востоку от Камчатки, Екатерина II 4 мая 1764 г. предписала Адмиралтейств-коллегии направить для их обследования специальную секретную экспедицию 7. Во главе экспедиции были поставлены опытные моряки Петр Креницын и Михаил Левашов. Преодолев многочисленные трудности, экспедиция отправилась в плавание лишь в июне 1768 г. на двух кораблях гелиоте "Св. Екатерина" (П. К. Креницын) и гукоре "Св. Павел" (М. Д. Левашов). После обследования ряда островов и плавания вдоль берегов Северной Америки Креницын перезимовал на острове Унимак, а Левашов - на Уналашке, и летом следующего, 1769 г. они возвратились на Камчатку. Хотя экспедиция не выполнила всех поставленных перед ней задач, она завершила открытие Алеутской гряды, протянувшейся почти на 1800 км, и, в частности, малоизвестной ее части. Участники экспедиции открыли самый крупный остров Унимак, обследовали около 200 км побережья Аляски, Исанацкий пролив, описали и нанесли на карту свыше 40 островов, показав их положение относительно Камчатки и континента Северной Америки. Значительную ценность для этнографической науки и истории географии представляют подробные записи и рисунки берегов Аляски и Алеутских островов, местных жителей, их хозяйственного инвентаря и т. д., сделанные Левашовым 8.

Еще большее значение имела экспедиция И. И. Биллингса - Г. А. Сарычева. В указе Екатерины II от 8 августа 1785 г. экспедиции поручалось обозрение "всей цепи островов, к Америке простирающихся", а в специальной инструкции (ст. XIII) обращалось особое внимание на необходимость "делать изыскания на тех частях матерой земли Америки, которых предшествовавшие мореплаватели не могли осмотреть"9. В результате многолетних исследований было составлено множество карт и планов Восточной Сибири, Алеутских островов и побережья Северной Америки, включая подготовленную Г. А. Сарычевым итоговую карту открытий на Тихом океане (1792). Следует сказать, что картами, составленными Сарычевым, пользовались несколько поколений русских и иностранных моряков, которые высоко отзывались об их точности. Весьма основательно, в частности, русские моряки обследовали во время плаваний 1790 и 1791 г. острова между Камчаткой и Аляской, причем Сарычев специально обратил {176} внимание на то, что "верные карты здешних морей" можно сделать только "ощупью", то есть используя байдары и малые гребные суда, удобные для плавания у самых берегов 10.

Хотя открытия Беринга и Чирикова, а также последующие русские экспедиции на тихоокеанском севере охватывали лишь наиболее отдаленную часть Северной Америки, эта активность не осталась незамеченной в европейских столицах, причем особый интерес и озабоченность она вызвала в Мадриде и Лондоне. Испанские дипломаты в С.-Петербурге (маркиз де Альмадовар, граф де Ласи и др.)11 начиная с 1761 г. сообщали явно преувеличенные сведения о намерениях создать в Америке "Новую Россию", которая станет угрозой чуть ли не для Мексики. В результате испанские власти поспешили принять меры для освоения территории современной Калифорнии. В 1768 г. была создана морская база в Сан-Бласе, в следующем году основан Сан-Диего, в 1770 г. - Монтерей и, наконец, в 1776 г. - Сан-Франциско.

В последней четверти XVIII в. у берегов русских владений на тихоокеанском севере начали появляться английские, испанские, французские, а затем и американские суда. Самая ранняя и наиболее важная встреча произошла в октябре 1778 г., когда к острову Уналашка подошли корабли третьей экспедиции знаменитого английского мореплавателя Джеймса Кука. Войдя в Капитанскую гавань, Кук увидел там русское поселение, познакомился с русскими моряками и промышленниками и, в частности, неоднократно встречался со штурманом Г. Г. Измайловым, мореходом Я. И. Сапожниковым и др.

Первым 8 октября 1778 г. Кук отправил на берег "смышленного" американца Джона Ледиарда, который обнаружил на острове около 30 русских и 70 "камчадалов, или камчатских индейцев". Небольшой шлюп "Св. Павел", принадлежавший "морским компанейщикам" купцам А. Орехову, И. Лапину и В. Шилову и отправленный в 1776 г. под начальством Г. Г. Измайлова в вояж на Лисьи острова 12, американец принял за корабль, на котором Беринг совершил свои выдающиеся открытия. (Не исключена возможность, что Ледиард просто не понял Измайлова и других русских, с которыми ему довелось беседовать.) Он, однако, вполне справедливо отметил, что открытия Беринга не только {177} существенно облегчили плавание Кука, но и лишили британского капитана славы стать "единственным первооткрывателем северо-западного побережья Американского континента"13.

Напомним, что в распоряжении Кука, наряду с другими материалами, находилась карта П. Чаплина (1729), отражавшая итоги первой Камчатской экспедиции В. Беринга, карта русских открытий Г. Ф. Миллера (1758), "Описание земли Камчатки" С. П. Крашенинникова (1755) и, наконец, карта Я. Штелина (1773), которая содержала, хотя и в искаженном виде, сведения об Алеутских островах 14.

Во время нескольких встреч Дж. Кука с русскими мореходами и промышленниками, происходивших с 10 по 21 октября 1778 г., он внес ряд исправлений в имевшиеся в его распоряжении картографические материалы и, кроме того, получил от Г. Г. Измайлова две новые карты. На одной из них были изображены Камчатка и Курильские острова, где у русских имелось поселение на острове Марикан (Самушир) на 47°30? с. ш., а другая "заключала в себе все открытия, совершеные к востоку от Камчатки по направлению к Америке".

Показательно, что английский мореплаватель весьма высоко отзывался о способностях и знаниях своих русских собеседников, и в первую очередь Г. Г. Измайлова. "Я убедился, - писал Дж. Кук в своем дневнике, - что он отлично знает географию этих мест и что ему известны все открытия, совершенные русскими, причем он сразу же указал ошибки на новых картах".

Из бесед с русскими мореходами Кук получил достоверные данные о расположении ряда Алеутских островов, а также сведения о плаваниях к полуострову Аляска, к Чукотке, острову Кадьяк и т. д. "От Измайлова, - писал Кук, - мы узнали название Кадьяк, а оно относится к самому большому из Шумагинских островов... Названия других островов взяты с карты (Измайлова) и записаны так, как он их произносил. Он сказал, что все эти названия индейские... Я уже отмечал, что здесь и индейцы и русские называют американский материк Аляской... и им хорошо известно, что это большая земля".

"Этот м-р Измайлов, - приходил к заключению капитан Кук, - по своим дарованиям достоин более высокого положения... Он в достаточной мере сведущ в астрономии и в других насущно необходимых областях мате-{178}матики. Я снабдил его октантом Хедли, и, хотя это, вероятно, был первый прибор такого рода, с которым он встречался, он освоился с ним так, что мог пользоваться спустя короткое время"15.

Материалы третьей экспедиции Кука имеют важное значение и для определения времени основания на острове Уналашка первого русского поселения. Именно на основе этих материалов советский этнограф С. Г. Федорова пришла к заключению, что постоянное поселение на этом острове существовало уже в 70-е годы, то есть еще до основания известных поселений Г. И. Шелихова (1784-1786)16.

Действительно, участники экспедиции (Дж. Ледиард, штурман Т. Эдгар, помощник хирурга Л. Самвелл и др.) дали весьма подробное описание этого селения. По отзыву Эдгара, место, на котором была построена фактория, представляло собой "участок овальной формы протяженностью в 2 или 3 мили", у домов протекала "река с очень хорошей водой". Маленькая гавань была хорошо защищена от ветров. Жилой дом имел 70-75 футов в длину и 20-24 фута в ширину, высота - около 18 футов. Неподалеку от жилого дома находились "три больших склада", в которых хранились сушеная рыба, шкуры, провиант и пр. "После того как мы познакомились с русскими, - сообщал в своем дневнике Дж. Кук, - некоторые наши джентльмены в разное время посетили их селение, где всегда встречали сердечный прием. Это селение состоит из одного жилого дома и двух складов; кроме русских там живут камчадалы и туземцы..." Кук и его спутники сообщали также, что русские имеют "небольшие фактории на всех главных островах Анадырского моря и во многих местах вдоль американского берега", причем общее число жителей, включая камчадалов, оценивалось примерно в 500 человек 17.

Значение всех этих сведений, при всей их относительной точности, вполне очевидно. Участники одной из самых выдающихся и авторитетных морских экспедиций воочию убедились в существовании у берегов Северной Америки "русских факторий" и получили важный дополнительный материал о сделанных русскими мореходами открытиях. Разумеется, эти фактории были в то время невелики и малочисленны. Большинство из них возникло как временные опорные базы при ведении пушного промысла (партии промышленников обычно сменялись каж-{179}дые 4-5 лет). Более или менее постоянным можно считать, однако, поселение на острове Уналашка, которое, по мнению С. Г. Федоровой, было основано между 1772 и 1775 гг.

Спустя десять лет после экспедиции Кука русские поселения у берегов Северной Америки посетили два испанских корабля - пакетбот "Сан-Карлос" под командованием Г. А. Аро и фрегат "Принцесса" под командованием Э. X. Мартинеса 18. О результатах этой встречи сообщалось, в частности, в любопытной реляции, полученной в С.-Петербурге от русских дипломатов в Испании весной 1789 г.

Из донесения российского посланника в Мадриде С. С. Зиновьева вице-канцлеру И. А. Остерману

Мадрид, 28 февраля/9 марта 1789 г.

Сиятельнейший граф, милостивый государь. При сем имею честь препроводить реляцию путешествия в Калифорнию одного испанского судна, полученную мною от консула Бранденбурга, который, думаю, и от себя доставил оную вашему с-ву. Я с моей стороны намерен по сему делу объясниться с графом Флоридабланкою и немедленно учинить вашему с-ву мое донесение...19 Имею честь...

Степан Зиновьев 20.

Приложение:

Реляция о путешествии в Калифорнию одного испанского судна.

В письмах, полученных из Сан-Бласа в Калифорнии, сообщается, что пакетбот "Сан-Карлос" под командованием г-на Аро, лоцмана королевского флота в чине младшего лейтенанта, отплыл из означенного порта с секретной миссией 24 января 1783 г. вместе с фрегатом "Принцесса", которым командует капитан г-н Мартинес. Достигнув вместе с фрегатом порта Пренс-Гийом, пакетбот отделился и продолжал следовать вдоль побережья. С "Сан-Карлоса" заметили какой-то порт, и г-н Аро послал на разведку шлюпку; навстречу ей из порта вышел небольшой бот с русским экипажем, который поравнялся со шлюпкой и затем проследовал вместе с ней в порт, где испанцев радушно встретили обосновавшиеся там {180} русские. С этого момента между русскими и испанцами установились самые дружеские отношения, они угощали друг друга на берегу и на борту корабля, обменивались подарками. В частности, русские дали испанскому капитану подробную карту всех своих поселений на этом побережье, число которых достигает ныне восьми, а также сообщили о них самые полные сведения.

Испанский пакетбот "Сан-Карлос" отплыл из этого порта, название которого не упомянуто, 1 июля и направился к Уналашке, где соединился с фрегатом "Принцесса".

Судя по результатам этой экспедиции, русские имеют на этой части побережья Америки восемь поселений, которые расположены у 48° и 49° северной широты; в каждом из них проживает от 16 до 20 русских семей, общая численность их 462 человека; они привили свои нравы и обычаи примерно 600 диким индейцам и взимают с них дань в казну российской императрицы.

Кроме упомянутых восьми поселений испанцы, продвинувшиеся до 62° северной широты, обнаружили, кажется, три других менее значительных русских селений у 59°. Русские, как утверждают, начали основывать на побережье Северной Америки различные поселения почти 19 лет назад, и их торговля (с коренным населением сводится к обмену рубах, сукна и водки на волчьи шкуры и мокасины 21.

Хотя данные о местонахождении русских поселений в публикуемом документе оказались искаженными (в действительности эти поселения были расположены примерно на 10° севернее), сама "реляция" в своей основной части более или менее правильно отражала результаты экспедиции Мартинеса и Аро 22. Встретивший испанцев на острове Кадьяк Е. А. Деларов действительно сообщил о существовании восьми русских поселений, насчитывавших 462 человека 23. Все эти поселения, однако, были расположены в районе острова Уналашка и побережья залива Принс Вильям (Чугацкий залив). В этом последнем месте, по словам Деларова, находилось около 40 русских, а также шлюп, который часто плавал вдоль побережья вплоть до Нутки 24.

Наибольший вклад в основание и распространение русских поселений на островах и Американском материке {181} в последние десятилетия XVIII в. внесли рыльский купец Григорий Иванович Шелихов и его жена Наталия Алексеевна. В августе 1781 г., уже имея значительный опыт промысловой деятельности, Г. И. Шелихов заключил соглашение с богатым купцом Иваном Голиковым и его племянником Михаилом об образовании Северо-восточной компании. В отличие от традиционных "компанейских контрактов", это соглашение создавалось не на один конкретный "вояж" а на срок не менее десяти лет 25.

Построив в Охотске три галиота ("Три Святителя", "Симеон и Анна" и "Св. Михаил"), Г. И. Шелихов вместе с женой и двумя детьми "отправился в море 1783-го года, августа 16-го дня из устья реки Урака... со 192 человеками работных людей"26. Начались знаменитые "странствования" Шелихова к американским берегам, продолжавшиеся в общей сложности до 1786 г. 27 За это время предприимчивый купец основал поселение в гавани Трех Святителей на острове Кадьяк, а также две крепости - на острове Афогнак и у входа в Кенайский залив на материке. Наряду с пушным промыслом Шелихов попытался завести хлебопашество, разведать природные ресурсы края, основать судостроение и даже установить торговые связи с другими странами. Тем самым он показал себя не просто удачливым купцом - организатором крупных промысловых компаний, но и политиком, отличающимся завидной государственной проницательностью.

Вернувшись в апреле 1787 г. из "американского вояжа" в Иркутск, Шелихов представил иркутскому и колыванскому генерал-губернатору И. В. Якобию целый ряд "доношений" и записок.

"Почел я за нужное... - писал Шелихов, - обыскать пристойные места, сделать ко всему надобному частные свои обселения. Всего же больше старался я успевать как можно далее к полудню по Америке к Калифорнии лежащему берегу занятием российских селениев и оставления наших знаков во отвращение мысливших на сию часть земли и покушении других наций, сделать наши обзаведения первыми"28. Обращая далее внимание на усилившуюся в последние годы конкуренцию иностранных держав, Шелихов писал, что великие выгоды на тихоокеанском севере "присвоить стараются других наций народы, не имея ни смежности в земле и ни малейшего на сие море права"29. {182}

В специальной записке о привилегиях его компании Г. И. Шелихов просил царское правительство о "вспоможении" и, в частности, о предоставлении ему ссуды в размере 500 тыс. руб. сроком на 20 лет (п. 8). Он просил "снабдить" его компанию "людьми военнослужащими и дисциплину сведущими... до ста человек" (п. 2) и разрешить ему нанимать лиц, "хотя и с просроченными пашпортами" и "в неоплатных долгах состоящих" (п. 3). Стремясь освободиться от "помешательства" местного начальства, "а паче от правительств, устроенных в Охотской области и в Камчатке", Шелихов предлагал поставить компанию только "под руководство" иркутского генерал-губернатора (п. 1) и одновременно разрешить ей в некоторых важных случаях через своих курьеров обращаться непосредственно в С.-Петербург (п. 5). (Последнее было призвано, по всей видимости, оградить компанию в будущем от произвола иркутского начальства.) Шелихов ходатайствовал также о предоставлении компании права "завести торговлю с Японией, Китаем, Индией, Филиппинскими и прочими островами, по Америке же с гишпанцами и с американцами" (п. 6)30.

Иркутский генерал-губернатор И. В. Якоби не только полностью поддержал эти представления, но счел возможным во всеподданнейшем рапорте от 30 ноября 1787 г. даже высказаться в пользу предоставления компании Шелихова и его товарищей исключительных монопольных прав на промыслы "в местах вышедонесенных"31. (Об этом своем сокровенном желании осторожный купец поначалу умалчивал.) В заключение генерал-губернатор сообщал, что, ввиду того что "сам Шелихов может быть иногда нужен будет для каких-либо объяснений", он "рассудил отправить купно с сим и его самого"32.

Приехав в С.-Петербург, Григорий Шелихов и его компаньон Иван Голиков обратились в феврале 1788 г. к Екатерине II с новым прошением, в котором наряду с повторением прежних представлений уже весьма определенно ходатайствовали о монопольных правах для своей компании. В то же время они пошли на значительное уменьшение просимой ссуды (с 500 до 200 тыс. руб.), которая, как они писали, была необходима, поскольку "достаток наш не соответствует ревностному нашему желанию"33.

Весной 1788 г. казалось, что планы Шелихова очень {183} близки к осуществлению. В пользу принятия его предложений высказалась комиссия о коммерции в докладе Екатерине II за подписью таких влиятельных лиц, как А. Воронцов, X. Миних и П. Соймонов 34. 6 апреля с их мнением согласился и Непременный совет, "рассуждая притом, что когда ее и. в. всемилостивейше соизволит на предоставленное пожалование оным купцам двухсот тысяч рублей на 20 лет без процентов, удобнее всего будет заимствовать сию сумму из тобольской казенной палаты..."35.

Итак, Екатерине II услужливо подсказывали не только принципиальное решение вопроса, но даже источник, из которого следовало выдать просимое "пособие".

Совершенно неожиданно, однако, дело приняло совсем иной оборот. В своих замечаниях на доклад Комиссии о коммерции, о плавании и торговле в Тихом океане царица буквально подняла на смех представленные ей предложения. "Подобный заем, - иронически писала Екатерина II, - похож на предложение того, который слона хотел выучить говорить чрез тридцатилетний срок и, быв вопрошаем, на что такой долгий срок, сказал: либо слон умрет, либо я, либо тот, который мне дает денег на учение слона"36.

Отклоняя просьбу Шелихова и Голикова, Екатерина II отмечала, что "сие прошение есть сущая монополия... противная моим правилам". Царице явно хотелось показать себя принципиальной противницей всякой монополии и беспристрастной защитницей прав своих подданных. "Для того, что Голиков и Шелихов суть добрые люди, представляют им дать изключительный торг, а того позабыли, что и кроме их на свете быть могут добрые же люди". "Для того, что некоторые промышленники были лихи, надлежит лишить всех торга, - сие несправедливо", - отмечает царица, и называет далее монополию "стоглавым чудовищем".

Каковы же были причины неудачи проектов Шелихова? Можно ли считать главной причиной отказа открыто выраженную неприязнь царицы к монополиям? И как вообще можно объяснить столь неожиданный провал, казалось бы, уже решенного дела? С. Б. Окунь и А. И. Андреев уже обращали внимание, что отказ Екатерины II в предоставлении пособия и исключительных прав компании Голикова и Шелихова был, вероятно, вызван не столько тем, что царица являлась принципиальной противницей монополии, сколько об-{184}щим международным положением России, уже начавшей вести войну с Турцией и Швецией 37. В основном это правильный, но, пожалуй, слишком общий ответ.

Естественно, можно спросить, неужели только Екатерина II правильно разбиралась в международном положении, а ее советники из числа членов Непременного совета и Комиссии о коммерции в этих вопросах ничего не понимали. Не правильнее ли предположить существование разногласий в русском правительстве по вопросам внешней политики и борьбы мнений внутри правящих кругов, отражением чего и явилось отклонение Екатериной II просьбы Шелихова и Голикова о "пособии". Очень показательно в этой связи замечание Екатерины II от 27 марта 1788 г.: "Пособие монаршее теперь обращено на полуденные действия, для которых дикие американские народы и торговля с ними оставляются собственному их жребию".38

Итак, мы имеем прямое свидетельство, связывающее отказ в "пособии" Шелихову и Голикову с "полуденными действиями", то есть с действиями на юге, войной с Турцией, инициатором и руководителем которых был всесильный Г. Потемкин. И хотя царский любимец находился в то время под Очаковым, его тень незримо присутствовала в С.-Петербурге. Понятно, конечно, что влияние Комиссии о коммерции, выступившей в поддержку прошения Шелихова, не могло идти в сравнение с влиянием всесильного фаворита, а сама Екатерина II, как известно, недолюбливала А. Р. Воронцова 39. Не поэтому ли столь язвительны критические замечания царицы по поводу доклада Комиссии о коммерции?

Важные причины отказа раскрываются и при анализе текста самих замечаний. Екатерина II явно не доверяла каким-то сибирским купцам и их запискам о Северной Америке. "Что они учредили хорошо, то говорят они, нихто тамо на месте не освидетельствовал их заверение". Но что особенно любопытно, так это связь проектов колонизации Америки с опытом войны США за независимость. "Американских селений примеры, - подчеркивала Екатерина II, не суть лестны, а паче не выгодны для матери земли". Царица, как видно, не забывала победоносной войны Соединенных Штатов за независимость и не хотела возникновения возможности в будущем ее русского варианта. Не хотела Екатерина II и каких-либо военно-политических осложнений с другими державами. "Многое распространение в Ти-{185}хое море не принесет твердых полз. Торговать дело иное, завладеть дело другое"40.

Единственное, с чем Екатерина II милостиво согласилась, - это с награждением Шелихова и Голикова серебряными шпагами и золотыми медалями "для ношения, - как писал А. А. Безбородко, - на шее с портретом ее в."41. Царская награда по сути дела граничила с явным издевательством. Шелихову и Голикову предлагали вместо реальной помощи, о которой они просили, носить на шее медали с изображением Екатерины II, которая в действительности была главной виновницей отклонения их проектов. Впрочем, у купцов не оставалось иного выхода, как только благодарить свою "мудрую обладательницу" за необычайную "милость".

Оставив на время свои просьбы о ссуде и изворачиваясь "при помощи божеской... собственным своим коштом"42, Шелихов и Голиков, вооруженные шпагами и медалями, продолжали свою активную деятельность: один - в С.-Петербурге, а другой - на восточной окраине страны. Для того чтобы избежать обвинения в стремлении к монополии и одновременно расширить свою деятельность, Г. И. Шелихов стал создавать новые, "самостоятельные" компании. Так, в 1790 г. наряду с главной Северо-восточной американской компанией была создана Предтеченская компания (по имени судна, отправленного для производства промысла). Несколько позже была образована еще одна компания - Уналашкинская, названная так по имени острова Уналашка, где Шелихов решил основать постоянное промысловое селение 43. В том же 1790 г. на остров Кадьяк был послан новый управитель Северо-восточной американской компании каргопольский купец А. А. Баранов, с чьим именем связана вся последующая история Русской Америки. Он состоял главным правителем русских колоний в Америке 28 лет 44.

В то же время, стремясь завоевать расположение Екатерины II, Шелихов и Голиков воспылали вдруг необычайной ревностью к "проповеди слова Божия в Америке". Курский и рыльский купцы обратились в С.-Петербург с просьбой послать в Америку "для проповеди евангелия" за их счет "мирского священника и позволить учредить на Кадьяке церковь". На этот раз царица оказалась удивительно щедрой (тем более что расходы компания брала на себя): "благонамерение" Шелихова {186} "осчастливлено было особенною волею императрицы Екатерины II, повелевшей вместо одного священника определить большую духовную миссию". Во исполнение высочайшей воли в Америку были отправлены архимандрит Иоасаф с семью особами духовного сана 45. "Имею довольный повод поздравить Вас с гостьми, - писал Г. И. Шелихов А. А. Баранову в августе 1794 г., отправляя на остров Кадьяк два новых судна, гости сии суть: священно-архимандрит Иоасаф с братиею, - все они определены по высочайшей ее и. в. воле... для проповеди слова Божия в Америке и просвещения тамошних народов в вере христианской... Уверенным остаюсь... увидеть теперь в приехавших к Вам гостях надежную подпору... будущего благополучия"46.

Не очень полагаясь на надежность "подпоры" только "священно-архимандрита Иоасафа с братиею", Шелихов на этих же судах послал в Америку "вторых гостей" - "тридцать семей нещастных" (!) "для кораблестроения за мысом Св. Ильи и произведению там же хлебопашества".

Стремясь к укреплению и расширению русских владений, Шелихов мечтал об основании на берегу "матерой Америки" нового колониального центра Славороссии. В том же инструктивном письме к Баранову Шелихов писал: "Мне было известно еще в бытность мою на Кадьяке, что берег матерой Америки начиная от пределов обитания угалахнутских народов... имеет летчее растворение воздуха, нежели на Кадьяке, ибо там зима бывает весьма короткая и очень умеренная... лето жаркое и продолжительное; земли мяхкие и в довольном количестве удобные к посеянию хлебов; леса лисвинишные и другие нужные к кораблестроению, как и Вы ныне уверяите, в изобилии... А потому нахожу, что постоянное российское жительство несравненно лутче завести на матерой земле, нежели на острове, куда всегда могут притти иностранцы, от коих в нужном случае удобнее можно сыскать и убежище на матерой земле; да и в протчем, по известным Вам политическим причинам, должно более стараться матерую землю занимать, нежели острова"47.

Большое внимание Шелихов уделял и внешнему виду нового колониального центра, предлагая Баранову завести селение "сколько можно со вкусом", чтобы оно "за город в самом своем начале ответствовать могло, а не за деревню" и чтобы иностранцы не думали, {187} "что и в Америке также гнусно живут русские, как в Охотске при вонном воздухе и недостатке всего нужного"48.

Наряду с активной деятельностью на северо-западе Америки Г. И. Шелихов выступает в это же время с широкими проектами развития торговли с Японией, Китаем (через Кантон), Батавией, Филиппинскими островами, создания нового порта в Охотском море в районе устья Уды, колонизации южной группы Курильских островов (в 1795 г. группа русских поселенцев была отправлена на о-ва Уруп и Итуруп) и, наконец, развивает интересный план обследования устья реки Амур.

Значительный интерес в этой связи представляет его рапорт Екатерине II от 28 февраля 1791 г. о развитии торговли с Японией и укреплении русского влияния над основными районами Северной Америки, Курильских и Алеутских островов 49.

Осуществить эти смелые и широкие замыслы Шелихову не удалось: летом 1795 г. он скоропостижно скончался в Иркутске. Последующие годы характеризовались, с одной стороны, резким обострением междоусобной борьбы различных промысловых компаний, доходившей иногда до вооруженных столкновений, и, с другой стороны, тенденцией к их объединению и стремлением заручиться в этой связи защитой и покровительством правительства.

Летом 1799 г. под покровительством правительства была создана монопольная Российско-американская компания (РАК), управлявшая Русской Америкой вплоть до ее продажи Соединенным Штатам в 1867 г. Каковы же были причины ее создания?

Со времени публикации известной книги С. В. Окуня (1939) в советской литературе утвердилось мнение, что основание РАК отражало стремление создать под контролем царского правительства сильное монопольное объединение для противодействия иностранной конкуренции и прочного утверждения русского влияния на тихоокеанском севере 50. Образование РАК подводило также итог многолетним усилиям русских первопроходцев, мореплавателей и промышленников, осуществивших большое число промысловых экспедиций и организовавших множество частных купеческих компаний. Особое значение в этой связи имела деятельность Г. И. Шелихова и его жены Н. А. Шелиховой, {188} которые в 1784-1786 гг. основали постоянные русские поселения на островах Кадьяк и Афигнак и положили прочное начало Русской Америке 51. Подобной точки зрения придерживалась и автор специальной диссертации об образовании РАК М. Уилер 52. В дальнейшем наблюдательная исследовательница обратила внимание, что образование РАК было связано со стремлением правительства "установить порядок из хаоса, который возник из-за соперничества купцов в Иркутске после смерти Шелихова"53.

Летом 1797 г. произошло объединение американской Северо-восточной, Северной и Курильской компании Шелихова и Голикова с компанией иркутских купцов во главе с Н. П. Мыльниковым и образование Соединенной американской компании. 3 августа 1798 г. был утвержден специальный акт "соединения" компаний, "чтобы общими силами российскую коммерцию в Северном, Северо-восточном и Тихом морях умножить, распространить, усовершенствовать и учинить навсегда прочною"54. "Соединение" недавних конкурентов в известной мере лишь маскировало взаимные противоречия, а не ликвидировало их. Характерно, что острейшая конкурентная борьба внутри Соединенной американской компании сопровождалась многочисленными взаимными жалобами и доносами, в изобилии поступавшими в Иркутск и С.-Петербург.

Между тем царское правительство в С.-Петербурге все более склонялось к идее создания единой и сильной монопольной компании для утверждения русского влияния на Алеутских островах и побережье Северной Америки. Напомним, что еще 5 августа 1797 г. коммерц-коллегия представила Павлу I доклад "О вредности многих в Америке компаний"55. В дальнейшем в январе 1799 г. коммерц-коллегия представила царю специальный подробный доклад "об учреждении Североамериканской торговой компании"56.

Наконец 9 июля 1799 г. последовал указ императора Павла I Правительствующему сенату о создании под "высочайшим нашим покровительством" Российско-американской компании 57. На основе представленных от коммерц-коллегии проектов в тот же день Павел I утвердил окончательный вариант "правил" и "привилегий" компании "впредь на двадцать лет"58.

Интересно отметить, что на архивных подлинниках этих документов, представленных царю коммерц-кол-{189}легией, имеются любопытные замечания и поправки, сделанные карандашом 59. Все эти исправления скрупулезно включены в окончательный вариант. Кто был последним редактором учредительных документов об образовании компании, остается не вполне ясным. Довольно часто на представленных проектах встречается правка, сделанная самим царем. В данном случае, однако, Павел I вряд ли был автором поправок, так как многие из них слишком велики по объему и носят иногда редакционный характер. Можно предположить, что им был близкий к придворным кругам зять Г. И. Шелихова обер-секретарь сената Н. П. Резанов (для окончательного решения следует, конечно, внимательно сличить почерк). Но что совершенно очевидно, так это характер взглядов редактора и общее направление его правки. Достаточно сказать, что в первоначальном проекте "правил" (и соответственно "привилегий") учрежденная компания именовалась просто "Российско-американской". Такое название показалось редактору недостаточным, и он добавил: "под высочайшим его и. в. покровительством"60. Верноподданническая рука редактора оказалась достаточно могущественной, чтобы исправить по своему желанию текст, подписанный многими влиятельными царскими сановниками, но она оказалась бессильной перед здравым смыслом. В будущем компанию продолжали именовать "Российско-американской".

Не исключено, что, подчеркивая близость новой компании к императорскому двору, окончательный редактор (особенно если им был Н. П. Резанов) стремился ограничить влияние местных иркутских купцов, которые не имели прямого доступа ко двору, и тем самым закрепить в компании ведущее положение семьи наследников Шелихова.

Район деятельности компании определялся первым параграфом привилегий, гласившим: "По открытию из давних времен российскими мореплавателями берега северо-восточной части Америки начиная 55° северной широты и гряд островов, простирающихся от Камчатки на север к Америке, а на юг к Японии, и по праву обладания оных Россиею, пользоваться компании всеми промыслами и заведениями, находящимися ныне на северо-восточном берегу Америки от вышеизложенного 55° до Берингова пролива и за оный, також на островах Алеутских, Курильских и других по Северо-восточному океану лежащих". В то же время компании предостав-{190}лялось право производить "новые открытия" на землях к югу от 55°, "естьли оные никакими другими народами не были заняты * и не вступили в их зависимость" (§ 2), а также "иметь торговлю со всеми около лежащими державами" (§ 5). В соответствии с десятым параграфом, "по всему вышеписанному пространству земель и островов" компании предоставлялось "исключительное право на всякие приобретения, промыслы, торговлю, заведения и открытия новых стран".

Первоначальный "складственный" капитал компании состоял из 724 тыс. руб., разделенных на 724 акции. В соответствии с новыми "правилами" добавлялась еще тысяча акций, а право голоса предоставлялось лицам, владевшим не менее чем 10 акциями (§ 2, § 18). Для ведения дел РАК образовалось "главное правление", причем "первенствующим" директором стал зять Г. И. Шелихова М. М. Булдаков. Другой зять Г. И. Шелихова - Н. П. Резанов, получивший должность "корреспондента", по существу выполнял функции протектора и "ходатая" по делам компании в С.-Петербурге.

Несмотря на настоятельные "внушения" влиятельного петербургского "корреспондента" прекратить бесконечные "тяжбы и ябеды" и заботиться "о пользах государственных, буде хотят, чтобы стулья под ними были прочны", строптивые иркутские купцы не склонны были прекращать борьбу. Тем не менее и на этот раз наследникам Шелихова, благодаря связям при дворе, удалось победить своих конкурентов: царским указом главное правление РАК было переведено из Иркутска в С.-Петербург. Близость компании к правительству была закреплена весной 1802 г. вступлением в число ее акционеров "высочайших особ" - Александра I, вдовствующей императрицы Марии Федоровны и др. В числе акционеров находились такие известные деятели, как Н. П. Румянцев, Н. С. Мордвинов, И. А. Вейдемейер и др. В целом же РАК оставалась по преимуществу купеческим объединением, причем ведущее положение продолжали занимать наследники и родственники Г. И. Шелихова. Самым крупным акционером (370 акций) оставался М. М. Булдаков, В. Г. Шелихов владел 335 акциями 61. {191}

ПОСЛЕСЛОВИЕ:

СУДЬБА РУССКОЙ АМЕРИКИ

Население Русской Америки

Одной из наиболее острых и трудноразрешимых проблем Русской Америки на протяжении всей ее истории оставалась малочисленность населения. Так, по оценке архимандрита Иоасафа, в конце XVIII в. "на Кадьяке, в Кенайской и Чугацкой губах и в Якутатском заливе" числилось не более 225 русских, а ко времени продажи Аляски их число возросло лишь до 812 человек. В среднем русское население Аляски оценивалось примерно в 550 человек, причем максимум приходится на 1839 г (823)1.

Первые официальные сведения (их точность, впрочем, также относительна) о народонаселении в колониях относятся к 1822 г., когда во владениях РАК числилось:

русских .............. 448

креолов **............ 553

алеутов .............. 5334

кенайцев ............. 1432

чугач ................ 479

_________________________________________

всего 8286 2

Наконец, с 1830 г. РАК систематически вела учет населения в Русской Америке, которое достигло максимума в 1837 г. (11 022 человека). В результате болез-{192}ней, прежде всего эпидемии оспы, население колоний снизилось до 7470 человек (1842 г.), а затем снова стало постепенно возрастать до 10 540 человек в 1860 г. Более устойчивым был, однако, рост численности креолов - с 553 (1822 г.) до 1892 человек (1862 г.). Что касается алеутов, то эпидемии оспы в конце 30-х и кори в начале 50-х годов сократили их численность с 6990 (1837 г.) до 4007 (1840 г.) и с 4322 (1849 г.) до 4041 (1851 г.) человека 3.

Следует иметь в виду, что в "колониальное население" РАК не включала независимое индейское население: воинственных тлинкитов, которых русские называли "колошами", охотников атопасков, эскимосов и т. д. Точных данных об их численности нет. Явно завышенными представляются различные произвольные оценки общей численности населения Аляски на 1855 г.- 61 тыс. ("Lippencott's Gazetteer"); 66 тыс. ("Keith Johnson's Atlas"); 72 тыс. ("McCulloch. Geographic Dictionary"); 50 тыс. ("Almanach de Gotha")4.

В русских источниках чаще всего приводилась цифра в 40 тыс. человек. Именно так оценивал численность независимого от компании местного населения С. А. Костливцев, направленный в 1860 г. в качестве правительвенного ревизора в колонии РАК в Америке. В том же 1860 г. другой правительственный ревизор, посетивший Русскую Америку, капитан П. Н. Головин оценивал численность колошей в 15-20 тыс. человек, в том числе проживающих на острове Ситхе - от 600 до 700 5.

Более точными представляются сведения о численности "колошей в известных селениях" командира колониальной флотилии Ф. К. Вермана, приводимые П. А. Тихменевым, - 8 121 человек 6. Заслуживают доверия и данные о населении Русской Америки, указываемые в записках И. Е. Вениаминова, относящиеся к 1838 г. К официальным данным по описи - 10 313 человек Вениаминов добавлял также сведения об известном народонаселении, не вошедшем в колониальные описи, - 12 500 человек. Численность "совсем не известного" населения колошей Вениаминов определял "приближенно" еще в 17 000, что составляло "всего до 40 000"7. {193}

Начальный период

деятельности РАК. А. А. Баранов

История Русской Америки неразрывно связана с именем ее первого правителя А. А. Баранова, который не покидал колонии в течение 28 лет (1790-1818). Первоначальный контракт с Г. И. Шелиховым Баранов подписал еще в августе 1790 г. и сразу же отправился из Охотска в колонии, где развил активную деятельность по укреплению и расширению русского влияния. Начал Баранов с того, что перенес свою резиденцию из гавани Трех Святителей на юго-восточной оконечности Кадьяка в новое поселение - Павловскую гавань, которая и стала столицей русских колоний в Америке вплоть до 1808 г. Летом 1799 г. Баранов на корабле "Ольга" прибыл на остров Ситха, где основал новое русское поселение - крепость св. архистратига Михаила. При этом, как отмечал позднее К. Т. Хлебников, он имел и политические мотивы: "...чтобы распространить владения России до Нутки, дабы предупредить занятие по сему берегу от других народов"8.

Освоение новых территорий сопряжено было с большими трудностями. Так, летом 1802 г. хорошо вооруженные колоши (тлинкиты) внезапно напали на новорусское поселение на острове Ситха "великою силою", подожгли крепость и уничтожили находившееся в гавани новопостроенное судно, истребив при этом около 20 русских во главе с Медведниковым и 130 алеутов. Лишь немногим жителям удалось спастись 9. Спустя несколько лет, в 1805 г., "на матером берегу" в заливе Якутат местные жители напали врасплох на селение Славороссия, "всех убили, а селение сожгли"10.

Лишь осенью 1804 г. при поддержке шлюпа "Нева", участвовавшего в первой русской кругосветной экспедиции, Баранов вновь овладел островом Ситха и построил на новом месте крепость Ново-Архангельск, которая стала с августа 1808 г. столицей Русской Америки и местом пребывания главных правителей.

В крепости и селении были построены "довольно порядочных домов", судостроительная верфь, церковь, "магазины, цейхаузы, арсенал и разные мастерские с принадлежавшими к ним службами". Селения и крепость постоянно охраняли 70 человек, а всего Ново-Архангельский порт имел в своем ведении 222 русских и до 1000 туземных жителей 11. {194}

В целом на островах и "матерой американской земле" к 1819 г. у компании было 15 постоянных поселений - "оседлостей". На острове Кадьяк при гавани Св. Павла еще в 1791 г. были построены "крепостица, селение и церковь деревянная". На Уналашке при Капитанской гавани было выстроено "селение, названное Добрым согласием". На "матером" берегу Америки были построены крепостицы на "Кинайском мысу в Александровской гавани", "в Чугацкой губе в гавани Св. Константина и Елены", "у мыса Св. Ильи", "в Беринговом заливе, или Якутате" и т. д. Последняя, "15-я оседлость" находилась "на берегу Нового Альбиона при малом заливе Румянцева". Это была знаменитая "крепостица и селение Росс" в Калифорнии, основанные И. А. Кусковым в 1812 г. "По благоприятству климата и почвы сие место, - по мнению РАК, - дает великие для компании выгоды от сеяния всяких хлебных и огородных семян и размножения домашнего скота"12. Для "юридического оформления прав России на обладание Россом осенью 1817 г. индейские тоёны были приглашены в русскую крепость для составления соответствующего протокола, а на главного из них "Чу-гу-ана возложена медаль серебряная, украшенная императорским российским гербом и подписью: союзные России"13. Соглашение с индейцами не дало РАК веских аргументов для обоснования ее прав на обладание колонией в Калифорнии, и крепость Росс стала причиной распрей сначала с Испанией, а затем с завоевавшей независимость Мексикой.

Укрепляя и расширяя русские владения в Америке, Баранов не забывал о главном источнике доходов РАК - развитии пушного промысла. О его размерах можно судить по тому, что с 1797 по 1821 г. из колоний было вывезено морских бобров - 72 894, речных бобров - 34 546, хвостов бобровых - 59 530, выдр 14 969, морских котов - 1 232 374, лисиц (чернобурых, красных и др.) - 66 482, соболей - 17 298, песцов (голубых и белых) - 40 596, а также других мехов, моржовых зубов (1616 пудов), китовых усов (1173 пуда) - всего на 16 376 695 руб. 95 коп. Только пошлин в казну поступило около 2 млн. руб., а капитал компании к 1 января 1820 г. составлял 4 570 249 руб. 55 коп. 14

Приходилось также учитывать, что Русская Америка была тесно связана с другими странами, в первую очередь с Испанией, Англией и Соединенными Штатами. {195}

Число иностранных судов у северо-западных берегов Америки продолжало все более увеличиваться, причем их состав на рубеже XVIII-XIX вв. претерпел существенные изменения. Если в последние два десятилетия XVIII в. северо-западное побережье (включая русские владения) посетили 43 испанских, 74 английских и 53 американских корабля, то с 1800 по 1820 г. испанских судов в этом районе вообще не было, английских было всего 19, а американских - 222 15! По данным, приведенным Дж. Гибсоном, с 1801 по 1841 г. в Ново-Архангельске американские корабли провели более 100 "расторжек", английские - 6 и французские - 1 16.

Как уже отмечалось, в общей оценке связей РАК с иностранцами, и в первую очередь с "бостонцами", следует избегать односторонности. "Бостонские корабельщики" нарушали монопольные привилегии компании, они выступали конкурентами РАК на китайском рынке, вели торговлю оружием с индейцами и т. д. Вместе с тем (и это, пожалуй, главное) деловые контакты с "бостонцами" (покупка продовольствия, судов, организация совместного промысла) позволяли русским поселениям самостоятельно удовлетворять значительную часть своих жизненных потребностей и получать в дальнейшем в результате этих "расторжек" известный доход. Контакты с русскими выгодны были и "бостонским корабельщикам", которые приобретали необходимую для торговли с Китаем пушнину, а также имели надежную базу в Ново-Архангельске, столь необходимую для них в суровых условиях тихоокеанского севера 17.

Показателен в этом отношении пример капитана Джона Вулфа (John D'Wolf), который продал в 1806 г. не только различные товары, но и свой корабль "Юнона" ("Juno"), получив 68 тыс. долл. (54 633 долл. векселями на главное правление в Петербурге и 572 шкуры морских бобров стоимостью 13 062 долл., а также 300 долл. наличными). Кроме того, для перевозки команды Вулфу был передан корабль "Ермак" со всем необходимым снаряжением и 100-дневным запасом продовольствия 18.

Десятками тысяч долларов исчислялись "расторжки" в Ново-Архангельске Дж. Винпина, Дейвиса, Эббетса, Эйрса, Ханта, Т. Мика, Беннетта, Пигота, Бланшара, Макнейла, Сноу, Баркера и др. Выгодной для обеих {196} сторон оказалась и организация совместного промысла бобров. Примером может служить, в частности, контракт А. А. Баранова от 19 (30) мая 1808 г. с командиром корабля "Меркурий" Дж. В. Эйрсом 19 (G. W. Ayres), который получил в свое распоряжение 25 байдарок с алеутами под командованием Шевцова. В условиях контракта оговаривалось (п. 5), что в случае гибели кого-либо из алеутов Эйрс обязан заплатить 250 долл. (талеров) в пользу семьи погибшего. Хотя доходы от совместного промысла "разделялись с иностранцами", он имел свое преимущество: промышляли в основном не в русских владениях, где число бобров в то время уже значительно уменьшилось, а в более южных районах вплоть до Калифорнии.

Одно время казалось, что снабжение русских поселений в Америке станет постоянным и будет поставлено на прочную договорную основу. После длительных и сложных переговоров 20 апреля/2 мая 1812 г. в С.-Петербурге была заключена официальная конвенция между Американской меховой компанией Дж. Дж. Астора и РАК 20. Ее претворению в жизнь помешали англо-американская война 1812-1815 гг. и вторжение Наполеона в Россию в июне 1812 г. Вместо намечавшегося сотрудничества после 1815 г. начался новый тур взаимного соперничества.

Со времени опубликования известной монографии профессора С. Б. Окуня в исторической литературе утвердилось мнение, что РАК была всего лишь удобной ширмой для проведения экспансионистской политики царизма, что ее практическая деятельность осуществлялась под строгим контролем правительства, была тождественна или во всяком случае очень близка официальной линии императорского кабинета 21. В самом общем плане это действительно было так, но только в самом общем плане. По многим конкретным вопросам и даже проблемам принципиального характера между руководством компании и царским правительством не только не было единства, но даже возникали открытые и серьезные разногласия 22.

Торговые интересы и практическая деятельность русских колонистов в Америке все чаще вступали в противоречие с консервативным курсом царского правительства в С.-Петербурге. Если руководители царского правительства, следуя принципу легитимизма и общему консервативному курсу внешней политики после 1815 г., {197} не стремились к активной экспансии на северо-западе Америки и к какому-либо серьезному нарушению статус-кво, то главное правление компании при удобном случае было не прочь расширить свои владения, воспользоваться выгодами, которые открывались в связи с основанием селения и крепости Росс в Калифорнии, установить постоянные торговые связи с Мексикой, Гавайскими островами, островом Гаити и т. д. Компания настойчиво добивалась сохранения своих монопольных прав на тихоокеанском севере и стремилась оградить свои владения от проникновения иностранных конкурентов.

Влиятельный царский эксперт граф Я. О. Ламберт еще в начале 1817 г. подчеркивал, что "России вследствие ее географического положения не предначертано большое развитие ее морских сил" и что поэтому она должна с большой осмотрительностью относиться к развитию торговли на отдаленном расстоянии от центра и своих основных портов. Консервативный характер политики феодально-крепостнической России на Тихом океане и северо-западе Америки в полной мере проявился в скептическом отношении к проектам американца П. Добелла о развитии торговых связей Камчатки и Русской Америки с Филиппинами, Калифорнией, Кантоном и т. д., в отклонении просьбы "владельца Сандвичевых островов" Каумуалии о принятии его в русское подданство и категорическом отказе поддержать предложения доктора Шеффера о присоединении Гавайских островов в 1818-1819 гг. 23

Особенно сильно разногласия между царским правительством и РАК проявились в период заключения конвенций 1824-1825 гг. с США и Великобританией, когда компания, в которой к этому времени усилилось влияние декабристов, в частности К. Ф. Рылеева, вступила в открытый конфликт с ведомством иностранных дел. В адрес царского правительства были направлены многочисленные записки и протесты, в которых указывалось, что условия конвенции от 5/17 апреля 1824 г. 24, и прежде всего предоставление американцам свободы торговли и рыбной ловли в русских владениях на 10 лет, нарушают привилегии компании и ставят под угрозу не только благосостояние, но и само ее существование 25.

Напомним также, что в 1825 г. руководство компании известило царское правительство о своем намерении "устраивать крепостицы на северо-западном берегу Америки по Медной реке от морского берега внутрь {198} земли". В этой связи Александру I пришлось даже распорядиться сделать директорам Российско-американской компании "строжайший выговор за неприличность как самого предложения, так и выражений, с тем чтобы они беспрекословно повиновались распоряжениям и видам правительства, не выходя из границ купеческого сословия"26.

Сторонники расширения русского влияния в бассейне Тихого океана и Северной Америке (Н. П. Румянцев, Н. С. Мордвинов, И. Б. Пестель и др.) к началу 1820-х годов постепенно утрачивают свои позиции. С другой стороны, все большее влияние приобретают такие деятели, как К. В. Нессельроде или Я. О. Ламберт. Соответственно в политике России на северо-западе Америки начинают преобладать консервативные и охранительные тенденции, а жалобы РАК в большинстве случаев фактически не принимаются во внимание.

Морские офицеры

управляют русскими владениями

в Америке

После отставки А. А. Баранова (1818), прихода к управлению Русской Америкой морских офицеров и особенно после заключения конвенции 1824 г., которая установила южную границу владений РАК по 54°40? с. ш., общее направление русской колонизации стало постепенно перемещаться к востоку и северу. Отправляя весной 1818 г. экспедицию П. Корсаковского с острова Кадьяк на север, новый главный правитель Русской Америки Л. А. Гагемейстер писал: "Дай бог, чтоб Север открыл нам сокровища: Юг не так-то благостен Сандвичевские острова отказались, и в Россе нет бобров, и всякий промысел в малом количестве..." Главным результатом экспедиции стало основание в устье реки Нушагак Ново-Александровской крепости, которая стала отправным пунктом для русских поселений на Кускоквиме 27.

Значительную активность в изучении побережья и внутренних районов Аляски проявляли все последующие главные правители Русской Америки, которые, как правило, были опытными мореплавателями и всячески содействовали исследованию всего тихоокеанского севера, включая не только Аляску, но также Алеутские и Курильские острова, Сахалин и Амур. В хронологи-{199}ческой последовательности пост главного правителя Русской Америки занимали следующие лица: Л. А. Гагемейстер (1818), С. И. Яновский (1818-1820), М. И. Муравьев (1820-1825), П. Е. Чистяков (1825-1830), Ф. П. Врангель (1830-1835), И. А. Купреянов (1835-1840), А. К. Этолин (1840-1845), М. Д. Тебеньков (1845-1850), Н. Я. Розенберг (1850-1853), А. И. Рудаков (1853-1854), С. В. Воеводский (1854-1859), И. В. Фуругельм (1859-1864), Д. П. Максутов (1864-1867)28.

После ухода с поста первенствующего директора РАК М. М. Булдакова, занимавшего эту должность почти тридцать лет (1799-1827), возросла роль морских офицеров и в главном правлении компании в С.-Петербурге. В числе директоров компании теперь все чаще встречались представители высшего чиновничьего аппарата, адмиралы и генералы - В. Г. Политковский, Ф. П. Врангель, Г. А. Сарычев, А. К. Этолин и др. В результате были ликвидированы многие злоупотребления, улучшилось положение как русских, так и особенно местных жителей, в том числе алеутов и креолов, находившихся на службе компании. Впрочем, вскоре обнаружились и серьезные недостатки. Морские офицеры назначались правителями колоний на 5-летний срок и смотрели на свое пребывание в Америке как на временное явление. Хотя они и были знающими, честными и добросовестными людьми, как правило, они не очень хорошо разбирались в коммерции, и экономические дела компании после смены Баранова оставляли желать лучшего.

Наряду с главными правителями большую роль в истории Русской Америки сыграл К. Т. Хлебников, который в 1801-1813 гг. был приказчиком и комиссионером РАК в Гижиге и на Камчатке, а с 1818 по 1832 г. - правителем конторы РАК в Ново-Архангельске. Как ближайший помощник пяти главных правителей Русской Америки (от Л. А. Гагемейстера до Ф. П. Врангеля), К. Т. Хлебников на протяжении полутора десятилетий вел в колониях повседневную хозяйственную работу, а также собирал материал для своих знаменитых "Записок об Америке". С полным основанием Хлебникова называют теперь "летописцем Русской Америки". Его перу принадлежат "Записки о Калифорнии" (Сын Отечества, 1829, т. 174, ч. II, III), где ему довелось бывать почти ежегодно (13 раз!), "Жизнеописание А. А. Бара-{200}нова" (СПб., 1835), "Статистические сведения" о колониях РАК, печатавшиеся в "Коммерческой газете" в 1834 г., и другие работы. Но главным трудом жизни Хлебникова стали "Записки об Америке", частично опубликованные в приложениях к "Морскому сборнику" в 1861 г. 29

Надо сказать, что хозяйственная деятельность РАК, особенно в последние годы, была не вполне удовлетворительной. Правда, судя по официальным отчетам компании, ее доходы в 1850-е годы превысили 8,5 млн. руб., акционерам регулярно выплачивали дивиденды, причем их размер даже увеличился с 11 226 руб. в 1850 г. до 149 680 руб. в 1859 г. 30 За внешним благополучием, однако, скрывались серьезные экономические трудности, истощение пушных богатств, усиливающаяся конкуренция иностранных торговцев на китайском рынке и т. д., что выразилось в существенном сокращении добычи некоторых важных видов пушнины. Так, если с 1797 по 1821 г. морских бобров в колониях было добыто 72 894, то с 1842 по 1861 г.- 25 602 штуки. Еще хуже обстояло дело с промыслом морских котов: 1 232 374 в 1797-1821 гг. и только 338 604 - в 1842-1861 гг. 31 Едва ли не самой важной и во всяком случае наиболее успешной стороной деятельности РАК были географические, гидрографические и этнографические исследования, которые начались еще в XVIII в. и были продолжены прежде всего в ходе многочисленных кругосветных путешествий в первой половине XIX в.

Огромное научное значение имело, в частности, первое кругосветное плавание И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского в 1803-1806 гг. Новое плавание "кругом света" было предпринято в октябре 1806 г. на шлюпе "Нева" под командованием Л. А. Гагемейстера. В 1807-1811 гг. кругосветное плавание совершил военный шлюп "Диана" под командованием В. М. Головина, который посетил русские колонии в Америке летом 1810 г. В 1813-1816 гг. плавание из Кронштадта в Русскую Америку и обратно совершил корабль "Суворов" под командованием М. П. Лазарева. И в дальнейшем кругосветные плавания совершались регулярно вплоть до 1849 г. 32

После смены А. А. Баранова в 1818 г. все более активно начинают исследоваться северные и внутренние районы Аляски, а в 1850-е годы центр тяжести географических работ переместился на Сахалин и Амур. {201}

Самой крупной и самой результативной экспедицией в истории изучения внутренней территории Аляски оказалась "пешеходная опись" части Русской Америки, осуществленная Л. П. Загоскиным в 1842-1844 гг. Были описаны и положены на карту бассейны рек Квихпака и Кускоквима, западная и южная части залива Нортон. "Минералогические наблюдения дали богатый материал о закономерностях климата Аляски. Загоскин собрал большие естественные коллекции по зоологии, ботанике и минералогии", а также по статистике и этнографии (оружия, одежды, домашней утвари). Но главным результатом следует считать установление "хороших контактов с местным населением, которое после экспедиции стало относиться более дружественно к русским"33.

На протяжении десяти лет (с конца 1839 до начала 1849 г.) сбором коллекций для Петербургской академии наук занимался в Русской Америке препаратор Зоологического музея И. Г. Вознесенский. "Он собрал более 150 ящиков этнографических экспонатов, препарировал 3887 всевозможных животных, дав науке более 400 новых видов представителей флоры и фауны. В архиве Вознесенского насчитывается 156 рисунков, из которых 96 раскрашенных - по части "натуральной истории", 25 - "контуров с разных животных" и 38 "картин, видов, портретов". Особую ценность, по мнению специалистов, представляет его геологическая коллекция. "На основании ее академик К. И. Гревинг уже в 1850 г. издал орографический и геогностический очерк северо-западного берега Америки и соседних островов"34.

Исключительно велики заслуги И. Е. Вениаминова (в монашестве Иннокентия) - видного церковного деятеля, этнографа и естествоиспытателя, который провел в Русской Америке около четверти века. Впервые молодой миссионер приехал в Ситку осенью 1823 г. и сразу же занялся изучением алеутского языка, что затем так способствовало успеху его деятельности на острове Уналашка, где он пробыл около десяти лет (с 1824 по 1834). Ко времени его отъезда на острове не осталось ни одного язычника, исправно действовали училище с 22 учениками, небольшая больница, воспитательный дом для сирот, церковь с колокольней, 3 магазина и т. д. 35 Но главным итогом его пребывания в Русской Америке явились "Записки об островах Уналашкинского отдела", изданные иждивением РАК в С.-Петербурге {202} в 1840 г. в трех частях, и грамматика алеутского языка (1846), получившая мировое признание.

В предисловии к своим "Запискам об островах Уналашкинского отдела" Вениаминов отмечал, что считает себя "обязанным передать любезным соотчичам" результат десятилетних своих наблюдений, рассказать о языке, характере, обычаях и быте местных жителей 36. В результате ему удалось издать "настоящую энциклопедию природы и жизни алеутов начиная с материальной культуры"37. По мнению Вениаминова, алеуты "пришли от запада, с большой земли, то есть из Азии", даже "если материк Азии и острова Алеутские находились всегда в таковом расстоянии друг от друга, как ныне"38. Значительную ценность сохраняют наблюдения Вениаминова о социальном строе алеутов, описания их обычаев и нравов. Будучи искусным ремесленником, столяром и часовщиком, он убедился в том, что "все ремесла, которые могли только русские перенести с собой в Америку, алеуты перенимают с охотою, так что теперь между алеутами можно найти мастеров от сапожника до часовщика"39. Сообщая о распространении среди алеутов грамотности, Вениаминов писал: "В последнее время, т. е. когда появились переводы на их язык, умеющих читать было более чем шестая часть; и есть селения, где из мущин более половины грамотны, а на одном острове (св. Павла) почти все до одного умеют читать"40.

После пострижения в монахи Вениаминов, теперь уже как Иннокентий, епископ Камчатский, Курильский и Алеутский, возвратился в 1841 г. в Ново-Архангельск, где им был построен собор св. Архангела Михаила (1848). Окончил же свою жизнь этот замечательный человек на высоком посту митрополита Московского и Коломенского в 1879 г.

Колония Росс в Калифорнии

и ее ликвидация в 1841 г.

Основывая крепость и селение Росс в Калифорнии в 1812 г., РАК рассчитывал создать прочную продовольственную базу для своих владений в Америке. При этом речь шла не только о выращивании в селении Росс и его окрестностях пшеницы, фруктов, овощей, разведении крупного и мелкого рогатого скота, но и об установлении торговых связей с испанской Калифорнией. {203}

С самого начала русская колония столкнулась со значительными трудностями. Русские промышленники и креолы не имели навыков к занятию хлебопашеством. Еще менее были склонны к обработке земли алеуты и местные туземцы, стремившиеся при удобном случае уклониться от несвойственного им занятия. Неблагоприятное влияние на хлебопашество оказывали влажность морского воздуха, частые туманы, а также гористая, пересеченная оврагами и покрытая лесом почва. Периодически возникали острые конфликты и с испанскими властями, которые требовали ликвидации русской крепости.

Тем не менее за первые 10 лет существования селения Росс (до 1822) "с калифорнийских берегов" были доставлены 8121 фонега пшеницы (фонега равнялась 3 пудам 30 фунтам), 1458 фонег гороха и бобов, 1192 фонеги ячменя, 1135 ароб муки (в аробе немного более 28 фунтов), 3200 ароб сала и 1354 аробы мяса 41.

Несмотря на возникшие трудности, РАК, и особенно наиболее активная ее часть, оказавшаяся, кстати говоря, связанной с декабристами, не только не собиралась отказываться от селения Росс, но и стремилась при благоприятных обстоятельствах распространить свое влияние на прилегающие территории. Главным инициатором проектов укрепления и расширения русского влияния в Калифорнии в 1824-1825 гг. выступил мичман Д. И. Завалишин, посетивший русские колонии в Америке на фрегате "Крейсер". Прибыв в Калифорнию в декабре 1823 г., Завалишин в полной мере оценил огромные потенциальные возможности этого края. "Превосходный порт залива Сан-Франциско, благоприятный климат и богатая почва" представляли, по мнению русского моряка, "главную цену Калифорнии"42. В то же время он обратил внимание на слабость колонии Росс, невыгодность ее местоположения, а также нерешительность компании, которая поощряла притязания как испанцев, так и североамериканцев. "Развитие нашей колонии и вследствие того безопасность от покушений американцев... - считал Завалишин, - были возможны лишь в том случае, когда, с одной стороны, мы расширили бы колонию к северу до границы Соединенных Штатов (т. е. до 42 параллели.- Н.Б.) и к востоку до какой-нибудь естественной границы, например, до реки Сакраменто или Сиерры-Невады, а с {204} другой стороны, примкнули бы к заливу Святого Франциска с юга"43.

Путь к осуществлению своих планов Завалишин видел в провозглашении независимости Калифорнии от Мексики, о чем он беседовал с рядом местных деятелей, включая губернатора Л. А. Аргуелло 44. Наибольшее понимание он встретил, однако, у настоятеля миссии Св. Франциска Иосифа (Хосе) Альтимира (Jose Altimira), который благосклонно выслушивал рассказы об . учреждении "Ордена восстановления". Впрочем, это объяснялось не мнимой привязанностью Альтимира к России, а внутренней борьбой различных группировок в самой Калифорнии. Возвратившись в ноябре 1824 г. в С.-Петербург, Завалишин представил царскому правительству обстоятельную записку с предложениями расширить русские владения в Калифорнии. Рассмотрение этих предложений было поручено специальному комитету, куда вошли управляющий Министерством иностранных дел К. В. Нессельроде, а также адмирал Н. С. Мордвинов 45. Хотя сам Завалишин не был приглашен участвовать в обсуждении вопроса о селении Росс, он сумел заинтересовать своими просьбами как директоров РАК, так и Мордвинова. Свое действительное значение русская колония в Калифорнии, как полагал Завалишин, могла получить только в случае значительного расширения ее территории - к северу до границы с США по 42° с. ш., к югу до залива Сан-Франциско и к востоку до реки Сакраменто. Именно такую границу и обозначил собственной рукой Мордвинов на представленной Завалишиным карте. Независимый в своих суждениях государственный деятель в полной мере оценил важность закрепления России в Калифорнии и с самого начала выступил в поддержку предложений Завалишина.

Большое внимание в планах Завалишина отводилось развитию в Калифорнии интенсивного земледелия, для чего предполагалось переселить в колонию Росс крестьянские семейства, предварительно выкупив их "из крепостного состояния, преимущественно в малоземельных местах и у бедных помещиков". По его предложению, принятому директорами правления, "поселенцам предполагалось предоставить полную свободу от повинностей и обязательных занятий в убеждении, что они и без того будут заниматься преимущественно земледелием". При этом имелось в виду, что поселенцам будут {205} предоставлены необходимые орудия производства и земельные участки 46.

Идеи Д. И. Завалишина получили известное (хотя и не полное) отражение в записке главного правления "об исходатайствовании высочайшего дозволения на заселение оседлых хлебопашцев в селении Росс" и "о распределении границ округа, имеющего принадлежать к сему селению", от "февраля - дня 1825 года". Главное правление считало необходимым просить министра финансов "исходатайствовать у Александра I дозволение основать заселение оседлых хлебопашцев в своих колониях, и на сей конец даровать компании право пригласить на выгодных условиях несколько хлебопашцев с их семействами или приобресть таковых куплей от помещиков, с тем что сии крепостные со дня их вступления во владение компании получат свободу и будут числиться государственными крестьянами". Не решаясь, по-видимому, на радикальное расширение границ своей колонии в Калифорнии, главное правление полагало, что "для спокойного обладения на пребудущее время оным местом" необходимо "с согласия испано-американского правительства назначить границы округа, имеющего принадлежать к сему селению. Границу сию со стороны Калифорнии можно определить речкою Ливантулой, впадающей в залив Большая Бодега. Назначение же границ внутри земли с восточной и северной сторон должно представить местным начальствам обеих держав"47.

Вряд ли можно было ожидать, что царское правительство положительно отнесется к подобным предложениям, какими бы частными и малозначительными они ни представлялись на первый взгляд. Хотя в предложениях компании речь шла всего о "нескольких хлебопашцах с их семействами", легко увидеть, что сам принцип заселения новой колонии освобожденными от крепостной зависимости крестьянами противоречил общей системе политики царского правительства в крестьянском вопросе.

Для правительства А. А. Аракчеева и К. В. Нессельроде она была явно неприемлема. Проекты Д. И. Завалишина о расширении русских владений в Калифорнии противоречили и сложившейся консервативной системе политики России в Северной Америке и на Тихом океане. Неудивительно поэтому, что Нессельроде категорически отверг все подобные предложения. Настойчивый {206} Завалишин обратился летом 1825 г. с личным письмом непосредственно к Александру I, но царь так и не пожелал его принять 48. Восстание 14 (26) декабря 1825 г. на Сенатской площади полностью перечеркнуло проекты расширения колонии Росс. Все записки и документы Завалишина, относящиеся к исполнению "некоторой части" его планов относительно Калифорнии, перепуганные директора немедленно уничтожили. И. В. Прокофьев, по отзыву Завалишина, "со страху после 14 декабря сжег все бумаги, где даже только упоминалось мое имя, а не только те, которые шли лично от меня"49. Уже находясь в тюрьме, Завалишин в письме к Николаю I 24 января (5 февраля) 1826 г. объяснял значение своих калифорнийских планов: "Калифорния, поддавшаяся России и заселенная русскими, оставалась бы навсегда в ее власти. Приобретение ее гаваней и дешевизна содержания позволили иметь там наблюдательный флот, который доставил бы России владычество над Тихим океаном и китайскую торговлю, упрочили бы владения другими колониями, ограничили бы влияние Соединенных Штатов и Англии"50.

Реальная действительность оказалась совсем не похожей на заманчивую картину, о которой не переставал мечтать молодой военный моряк. Колония Росс представляла собой небольшую деревянную крепость "с 17-ю орудиями малого калибра". В ней находились "дом для начальника, контора, казармы, двухэтажный магазин и некоторые другие здания". Служащих компании, кроме алеут, считалось до 50 человек, из которых "едва 12 человек" занимались собственно сельским хозяйством, засевая "около 200 пудов пшеницы и до 40 пудов ячменю". Кроме того, в Россе считалось "лошадей 46, быков и коров 2139, свиней 81 и овец 842". С 1826 по 1833 г. из колонии было вывезено всего около 6 тыс. пудов пшеницы, или примерно по 850 пудов в год. После того как К. Т. Хлебников получил разрешение калифорнийских властей на ловлю морских бобров, в течение ряда лет алеуты занимались промыслом на островах Ферлонс. Постепенно, однако, этот промысел давал все меньшие доходы, а впоследствии и совсем прекратился. Если в 1824-1825 гг. было добыто 975 морских бобров, то в 1832-1833 гг. - всего 188. Промысел морских котов сократился с 1050 штук в 1825 г. до 54 в 1833 г. 51 {207}

Приехав в русскую колонию в Калифорнии в 1836 г., воспитанник Земледельческой школы в Москве Е. Л. Черных сразу же нашел недостатки ее местоположения: "Верстах в 20-ти от Росса внутрь материка есть равнины истинно благословенные: отличнейшие земли, разные леса, рыбные реки, озера; там туманы не могли б иметь влияние на урожай"52. Сам Е. Л. Черных организовал свое собственное ранчо в пяти милях к северу от залива Бодега, где начал проводить свои наблюдения и усовершенствования. Несколько ранее (1833) были основаны также ранчо В. Хлебникова и ранчо П. Костромитинова. Побывавший в Калифорнии в 1836 г. И. Е. Вениаминов писал: "Крепость Росс есть небольшое, но довольно хорошо устроенное селение или село, состоящее из 24 домов и нескольких юрт для алеут, со всех сторон окруженное пашнями и лесами, в середине коего находится четырехугольная небольшая деревянная ограда, имеющая 2 оборонительные будки с несколькими пушками и вмещающая в себя часовню, дом правителя, контору, магазин, казармы и несколько квартир для почетных жителей. Здесь мужского пола 154 и женского пола 106, а всего 260 душ, в числе коих русских 120, креол 51, алеут кадьякских 50 и 39 индейцев крещеных"53.

Последняя попытка укрепить и расширить русские владения в Калифорнии относится к середине 1830-х годов, когда заинтересованный в установлении дружественных отношений с Россией губернатор Верхней Калифорнии Хосе Фигероа от имени мексиканского правительства завязал переписку с главным правителем Русской Америки Врангелем и предложил ему свое содействие в ходе поездки барона через Мексику в С.-Петербург 54. К сожалению, возможности для переговоров Врангеля в Мехико оказались довольно ограниченными.

В соответствии с инструкцией МИД России Врангелю было разрешено посетить Мексику лишь как уполномоченному РАК, но вместе с тем ему поручалось узнать, "до какой степени акт признания русским правительством независимой республики мог бы склонить мексиканское правительство к формальной уступке занятых русскими в Калифорнии земель"55.

Тем не менее в ходе своих переговоров в Мексике весной 1836 г. Врангелю удалось наметить пути расширения деловых связей РАК с Калифорнией. Он получил, в {208} частности, заверение и. о. министра иностранных дел Мексиканской республики X. Монастерио о том, что правительство Мексики "с удовлетворением смотрит на желание администрации русских владений в Америке расширить и активизировать торговые отношения с Калифорнией" и что оно имеет намерение укрепить эти отношения "путем заключения официального соглашения". В записке о своих переговорах в Мексике Врангель отмечал летом 1836 г.: "Дипломатическому агенту России в Мексике по заключению торгового тракта будет нетрудно... утвердить за Россией колонию Росс и, определяя границы сей колонии, можно оные отодвинуть на два десятка миль к востоку, югу и северу, чему не встретится затруднений. Необходимо польстить тщеславию молодой республики, и тогда только, а не прежде, доводы будут убедительны и может возродиться симпатия к России"56.

Следуя принципу легитимизма, царское правительство в то время не было склонно идти на официальное признание республиканского правительства Мексики, и переговоры Ф. П. Врангеля не получили дальнейшего развития. Положение небольшой колонии в Калифорнии становилось все более затруднительным. Если во второй половине 1820-х годов содержание селения Росс обходилось компании в среднем в 45 тыс. руб., а от пушного промысла ежегодно поступало 22 тыс. руб., то за 1837 г. торговые расходы возросли до 72 тыс. руб. "Промысел бобров с каждым днем уменьшается, хлебопашество далеко не вознаграждало трудов земледельца"57. В результате в 1838 г. все алеуты были переведены на остров Кадьяк, а местное начальство стало все более склоняться к ликвидации убыточной колонии в Калифорнии. РАК, однако, все еще продолжала удерживать ее за собой "в надежде будущих выгод и приобретений".

Существенное влияние на судьбу крепости и селения Росс оказало заключение РАК 25 января (6 февраля) 1839 г. соглашения с компанией Гудзонова залива, по которому последняя получила в аренду на 10 лет прибрежную полосу русских владений от мыса Спенсер при заливе Креста на севере до 50° 40? на юге. В качестве платы за аренду компания Гудзонова залива должна была ежегодно передавать РАК 2000 шкур выдр и, что особенно важно, брала на себя обязательство продавать необходимые для Русской Америки продовольственные товары - пшеницу (14 000 пудов), муку (498 пудов), {209} солонину (904 пуда) и т. д. 58 Получив в результате соглашения с компанией Гудзонова залива новый источник снабжения продовольствием, главное правление РАК уже 31 марта (12 апреля) 1839 г. обратилось к правительству с ходатайством об упразднении колонии в Калифорнии. Руководство РАК отмечало, в частности, что оно "питало надежду на расширение своих владений и на занятие мест удобных для разведения хлебопашества и скотоводства в таком объеме, чтобы сверх содержания гарнизона можно было бы снабжать и прочие отделы пшеницей, солониной и маслом. При нынешних же обстоятельствах надежда сия совершенно рушилась и главное правление не находит никакого основания и не усматривает уважительной цели для дальнейшего занятия селения Росс. Даже в политическом отношении обладание Россом сопряжено с неудобствами: оно не подкреплено никаким актом, ни признанием других держав... Занятие Росса какою бы ни было нацией не может иметь влияния на безопасность наших колоний: англичане имеют свои гавани у самых наших границ; мексиканцы и калифорнийцы владеют превосходным заливом С. Франсиско возле Росса, граждане Соединенных Штатов толпами заселяют берега этого залива и не имеют надобности в недоступной скале Росс". Исходя из этих соображений, совет РАК "согласно с мнением главного правителя" постановил "упразднить селение Росс, распределив находящихся в оном служащих и имущество по другим отделам"59.

Получив "высочайшее соизволение", РАК могла приступить к ликвидации своей колонии в Калифорнии. К. В. Нессельроде сообщил об этом российскому посланнику в Вашингтоне А. А. Бодиско в апреле 1839 г.: "Российско-американская компания недавно сдала в аренду компании Гудзонова залива эксплуатацию северо-западного побережья Америки. С другой стороны, она все более признавала, что владение Россом и Бодегой является для нее только бременем и что от этого невозможно извлечь какой-либо пользы. Она предложила их ликвидировать"60. Итак, К. В. Нессельроде прямо связывал соглашение РАК с компанией Гудзонова залива и ликвидацию колонии Росс.

В сентябре 1841 г. последний комендант крепости Росс А. Г. Ротчев договорился о продаже русской колонии в Калифорнии Джону А. Суттеру всего за 30 тыс. долл. с рассрочкой на четыре года 61. Впрочем, даже эту {210} сумму Суттер РАК никогда не уплатил. Можно было только сожалеть по поводу слишком поспешной ликвидации русской крепости в Калифорнии. Однако удержать колонию Росс в руках РАК после открытия в январе 1848 г. золота и присоединения Калифорнии к США вряд ли было реалистично.

Православная церковь в Америке

История русской православной церкви в Америке насчитывает почти два столетия. Напомню, что еще Григорий Шелихов обратился в С.-Петербург с просьбой послать в Америку "для проповеди евангелия" за счет компании "мирского священника и позволить учредить на Кадьяке церковь". "Благонамерение" курского купца "осчастливлено было особенною волею императрицы Екатерины II, повелевшей вместо одного священника определить большую духовную миссию". Во исполнение высочайшей воли в Америку в 1794 г. были отправлены архимандрит Иоасаф, "а в помощь ему даны были 3 иеромонаха, 2 иеродьякона и 2 простых монаха"62. Прибыв на Кадьяк, они "в течение года успели окрестить кадьякских и алеутских островитян до 10 т[ысяч] душ". В дальнейшем число крещеных "американцев и алеут", по данным компании, еще более возросло и дошло до 27 тыс. (1817)63.

Впрочем, к этим сведениям, исходящим от РАК, следует относиться, конечно, критически. Во всяком случае, в 1860 г., по гораздо более достоверным и точным данным, приводимым в докладе С. А. Костливцева, в колониях числилось 12 007 христиан, из них русских мужчин 576 "и состоящих за ними в замужестве колониальных уроженок 208", а остальные "11 223 души обоего пола составляют собственное население колоний"64.

В целом к началу 1860-х годов в колониях насчитывалось "7 церквей приходских и 2 приписных". Из них пять были построены РАК, а остальные на средства духовного ведомства. Кроме того, имелось "35 часовен, приписанных к церквам". Ежегодно компания предоставляла в распоряжение епархиального начальства 24 927 руб. ассигнациями. Кроме того, церковь получала до 5500 руб. свечного дохода, а на содержание компанейской миссии от Святейшего Синода отпускалось еще 3085 руб. ассигнациями. Из этих сумм и покрывалось {211} жалованье колониальному духовенству (до 32 840 руб. ассигнациями), которое состояло из 11 священнослужителей и 16 церковнослужителей.

И. Е. Вениаминов, будучи священником на острове Уналашка, составил букварь, перевел на алеутский язык краткий катехизис, краткую священную историю, Евангелие от Матфея. "Впоследствии перевод его св. Нецветовым сделан удобопонятным и для Алеут Атхинских, имеющих особое наречие".

"Вообще в Русской Америке два главнейших племени - Алеутское и Калошинское, - приходил к выводу Костливцев, - все, что принадлежит к первому, имеет особенное расположение к принятию христианства, напротив того, все племена Калошинские по грубости и зверству своего характера недоступны для религии, преисполненной кротости, милосердия и человеколюбия; чувства эти прямо противоположны их врожденному началу кровожадной мести"65.

Среди причин, препятствовавших распространению христианства в колониях, в первую очередь следует выделить незнание миссионерами языка коренных жителей. Именно поэтому С. А. Костливцев считал необходимым подготовить миссионеров "из детей инородцев, как это сделано между алеутами"66. Очень важным представлялось и изучение русскими миссионерами языков местных жителей, распространение образования, обучение местного населения русскому языку.

Особо следует отметить существование в Ново-Архангельске прекрасной библиотеки. В ее основу была положена коллекция, созданная по инициативе Н. П. Резанова из пожертвований, сделанных многими видными политическими и общественными деятелями начала XIX в. - Н. П. Румянцевым, митрополитом Амвросием, адмиралом П. В. Чичаговым, Н. Н. Новосильцевым и многими другими, насчитывавшая более 1200 книг. По свидетельству К. Т. Хлебникова, в их числе более 600 было на русском, до 300- на французском, 130 - на немецком, 35 на английском, 30 - на латинском и остальные - на шведском, голландском, испанском и итальянском языках 67.

Ссылаясь на Вениаминова и годовой отчет РАК за 1857 г., П. А. Тихменев отмечал широкое распространение грамотности среди алеутов. По всей епархии в 1844 г. обучалось более 400 детей 68. Компания организовала мужские и женские школы в колониях и посы-{212}лала детей для получения образования в С.-Петербург. В результате вплоть до настоящего времени православная церковь остается главной хранительницей и проводником русского наследия и традиций в Америке.

Первые проекты

продажи Русской Америки

Вопрос о судьбе Русской Америки возник задолго до реальной продажи Аляски Соединенным Штатам. Еще весной 1853 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев-Амурский представил Николаю I записку, в которой подробно изложил свои взгляды об укреплении позиций России на Дальнем Востоке, важности тесных отношений с Соединенными Штатами и неизбежности их распространения по всей территории Северной Америки. Он, в частности, отмечал, что "с изобретением и развитием железных дорог" теперь более, чем прежде, стало очевидно, что Соединенные Штаты "неминуемо распространятся по всей Северной Америке". "Нам нельзя не иметь в виду, - продолжал автор записки, - что рано или поздно придется им уступить североамериканские владения наши. Нельзя было однако ж при этом соображении не иметь в виду и другого: что весьма натурально и России, если не владеть всей восточной Азией, то господствовать на всем азиатском прибрежьи Восточного океана. По обстоятельствам мы допустили вторгнуться в эту часть Азии англичанам... но дело это еще может поправиться тесной связью нашей с Севера-Американскими Штатами"69.

Со своей стороны, Российско-американская компания, опасаясь нападения англо-французского флота на Ново-Архангельск, поспешила весной 1854 г. заключить с Американо-русской торговой компанией в Сан-Франциско фиктивное соглашение о продаже за 7 млн. 600 тыс. долл. на три года всего своего имущества, включая и земельные владения в Северной Америке 70. Необходимость в этой сделке, основанной "на полном взаимном доверии" с американцами, вскоре отпала, так как в Русскую Америку пришло известие об официальном соглашении РАК с компанией Гудзонова залива о взаимной нейтрализации своих территориальных владений в Америке. "По сим так счастливо изменившимся обстоятельствам, - сообщал летом 1854 г. рус-{213}ский консул в Сан-Франциско П. С. Костромитинов, - препровождаемому из колоний акту я не дал дальнейшего движения"71.

Хотя "фиктивный акт" был сразу же аннулирован, а колониальное начальство получило выговор за излишнюю самостоятельность, идея о возможной продаже Русской Америки США не только не умерла, но после окончания Крымской войны получила дальнейшее развитие.

Главным сторонником продажи Русской Америки выступал либеральный член царской фамилии великий князь Константин Николаевич (младший брат Александра II), направивший по этому поводу весной 1857 г. специальное письмо министру иностранных дел А. М. Горчакову 72. Предложение Константина поддержали в дальнейшем адмирал Е. В. Путятин, капитан 1-го ранга И. А. Шестаков и российский посланник в Вашингтоне Э. А. Стекль 73.

С другой стороны, "консервативное" и "националистическое" большинство государственных деятелей хотя и не возражало в принципе против продажи русский владений, но считало необходимым предварительно всесторонне обсудить эту проблему, выяснить, положение в Русской Америке, прозондировать почву в Вашингтоне и во всяком случае не торопиться с практическим осуществлением продажи, отложив ее до истечения срока привилегий РАК в 1862 г. и ликвидации контракта о поставках льда Американо-русской торговой компании в Сан-Франциско. Этой линии придерживались А. М. Горчаков и сотрудники Азиатского департамента МИД, занимавшиеся подготовкой соответствующих материалов, а главное, сам император Александр II, распорядившийся отложить решение вопроса о продаже вплоть до ликвидации контракта с компанией в Сан-Франциско, "условия которого могут чрезвычайно уронить ценность владений наших в Северной Америке" 74.

Не дали практических результатов и предварительные переговоры Э. А. Стекля с сенатором У. Гвином (Калифорния) и заместителем государственного секретаря Дж. Апплетоном в 1859-1860 гг. Хотя правительство США считало эту покупку весьма выгодной, оно предложило за русские владения всего 5 млн. долл., что, по мнению А. М. Горчакова, не отражало "действительную стоимость наших колоний"75. Впрочем, вскоре Соединенным Штатам было уже не до обсуждения {214} вопроса о владениях РАК. В ноябре 1860 г. президентом страны был избран А. Линкольн, а в апреле 1861 г. началась гражданская война. Возвратившиеся осенью 1861 г. из инспекционной поездки в Русскую Америку правительственные ревизоры С. А. Костливцев и П. Н. Головин высказались в конечном итоге за продление существования РАК, причем представитель морского министерства капитан Головин в секретной части своего доклада великому князю Константину прямо выступил против продажи русских колоний. Головин подчеркивал, в частности, что в случае проведения необходимых преобразований предприимчивые люди "откроют и в колониях наших богатства, о существовании которых теперь и не подозревают"76.

Казалось, судьба благоприятствовала РАК. Несмотря на резкую критику ее деятельности, вопрос встал уже не о продаже, а о продлении ее существования на новый срок. После длительных дискуссий в 1865 г. Государственным советом России были утверждены "главные основания" нового устава РАК, а правлению компании удалось даже получить от правительства дополнительные льготы. По Представлению министра финансов М. X. Рейтерна Александр II 20 августа (1 сентября) 1866 г. "повелеть соизволил" производить РАК "ежегодное из государственного казначейства пособие по двести тысяч рублей" и снять с нее долг казне в размере 725 тыс. руб. 77

Настойчивость, с которой руководство РАК добивалось получения дополнительных льгот и привилегий, имела и свою отрицательную сторону. Царское правительство все более склонялось к тому, чтобы избавиться от своих обременительных владений в далекой Америке, тем более что общее состояние финансов России, несмотря на проводившиеся в стране реформы, продолжало ухудшаться. 16 (28) сентября Рейтерн представил царю специальную записку, в которой отмечал необходимость соблюдения строжайшей экономии во всех государственных расходах, включая военное и морское министерства. Единственный выход из положения министр финансов видел в получении средств из-за границы. "При всех этих сокращениях... расходы наши не покроются еще доходами, а, напротив, в три года необходимо будет приобрести до 45 000 000 экстраордирных ресурсов" в виде иностранных займов 78. В этих условиях получение даже сравнительно небольшой сум-{215}мы из-за границы представляло для царского правительства определенный интерес. Окончание гражданской войны в США и дружественный визит американской эскадры во главе с Г. В. Фоксом в Россию летом 1866 г. также не могли не способствовать возрождению идеи о продаже русских владений в Северной Америке.

Решение

о продаже русских владений в Америке

Соединенным Штатам и заключение договора

18/30 марта 1867 г.

Непосредственным поводом к возобновлению рассмотрения вопроса о судьбе Русской Америки послужил приезд в С.-Петербург российского посланника в Вашингтоне Э. А. Стекля. Покинув Соединенные Штаты в октябре 1866 г., он вплоть до начала следующего, 1867 г. находился в царской столице. В это время он имел возможность встретиться не только со своим непосредственным начальством в ведомстве иностранных дел, но и переговорить с двумя другими ключевыми фигурами - великим князем Константином и министром финансов Рейтерном.

Именно после бесед со Стеклем оба государственных деятеля сообщили свои соображения "по предмету уступки наших Северо-Американских колоний". Продажа русских владений в Америке представлялась Рейтерну весьма желательной по следующим "уважениям":

"1. После семидесятилетнего существования компании она нисколько не достигла ни обрусения мужского населения, ни прочного водворения русского элемента и нимало не способствовала развитию нашего торгового мореплавания. Компания не приносит существенной пользы акционерам... и может быть только поддерживаема значительными со стороны правительства пожертвованиями". Как отмечал министр, значение колоний в Америке еще более уменьшилось, так как "ныне мы уже прочно водворились в Амурском крае, находящемся в несравненно более выгодных климатически условиях".

"2. Передача колоний... избавит нас от владения, которое в случае войны с одной из морских держав мы не имеем возможности защитить". В заключение Рейтерн упоминал о возможных столкновениях компании {216} с предприимчивыми американскими торговцами и мореплавателями. "Такие столкновения, сами по себе неприятные, легко могли бы поставить нас в необходимость содержать с большими на это расходами военные и морские силы в северных водах Тихого океана для поддержания привилегий компании, не приносящей существенной выгоды ни России, ни даже акционерам, и во вред дружественным нашим отношениям к Соединенным Штатам"79.

Как и в прошлом, наиболее влиятельной фигурой (разумеется, после Александра II) при обсуждении вопроса о судьбе Русской Америки оставался великий князь Константин, который высказывался в пользу продажи по трем основным причинам:

1. Неудовлетворительное состояние дел РАК, существование которой необходимо поддерживать "искусственными мерами и денежными со стороны казны пожертвованиями".

2. Необходимость сосредоточения главного внимания на успешном развитии "При-Амурского краях", где именно на Дальнем Востоке "предстоит России будущность".

3. Желательность поддержания "тесного союза" с США и отстранение всего, "что могло бы породить несогласие между двумя великими державами"80.

Ознакомившись с соображениями двух влиятельных сановников и хорошо зная точку зрения Стекля, также высказывавшегося в пользу продажи, Горчаков пришел к выводу, что настало время принимать окончательное решение, в связи с чем он предложил провести "особое заседание" с личным участием Александра II. Такое совещание состоялось в час дня 16 (28) декабря 1866 г. в парадном кабинете МИД России на Дворцовой площади 81. На нем присутствовали: Александр II, Константин, Горчаков, Рейтерн, Краббе и Стекль. Все участники высказались за продажу русских колоний в Северной Америке Соединенным Штатам, а заинтересованным ведомствам поручалось подготовить для посланника в Вашингтоне свои соображения. Соответственно уже 22 декабря (ст. ст.) управляющий морским министерством Н. К. Краббе представил Александру II записку "Пограничная черта между владениями России и Азии и Северной Америкой", которая была не только одобрена царем, но и сопровождена надписью: "Ладно доложено". Два дня спустя Краббе пред-{217}ставил эту записку вместе с соответствующей картой Горчакову для последующей передачи Стеклю 82.

Несколько позже, 5 (17) января 1867 г., "во исполнение объявленной его и. в-вом в особом заседании... высочайшей воли" переслал Горчакову свои соображения Рейтерн 83, который считал необходимым предусмотреть, чтобы "русским подданным и вообще жителям колоний" было предоставлено "право остаться в оных или беспрепятственно выехать в Россию. В том и другом случае они сохраняют право на всю свою собственность, в чем бы она ни состояла". При этом министр особо оговаривал обеспечение свободы "их богослужебных обрядов". Наконец, министр финансов указывал, что "денежное вознаграждение" за уступку колоний должно составлять "не менее пяти миллионов (5 000 000) долларов".

Что касается самого Министерства иностранных дел, то специальных инструкций Стеклю оно не дало, что, по всей видимости, было связано с тем, что посланник присутствовал на "особом заседании" и был в курсе всех деталей обсуждения. Сам Горчаков полностью разделял соображения Стекля и рассчитывал, что опыт и связи посланника в Вашингтоне помогут в ведении переговоров. Именно поэтому, по-видимому, и было решено не обременять Стекля дополнительными наставлениями, и 16 (28) января 1867 г., то есть ровно через месяц после декабрьского заседания, директор канцелярии МИД В. И. Вестман ограничился простой пересылкой материалов, поступивших от Краббе и Рейтерна 84.

Возвратившись в марте 1867 г. в Вашингтон, Стекль напомнил государственному секретарю У. Г. Сьюарду "о предложениях, которые делались в прошлом о продаже наших колоний", и добавил, что в настоящее время императорское правительство "расположено вступить в переговоры"85. Заручившись согласием президента Э. Джонсона, Сьюард уже в ходе второй встречи со Стеклем, состоявшейся 14 марта, смог обговорить главные основания будущего договора. В бумагах государственного департамента сохранился трудночитаемый черновик записки, в которой его рукой кратко излагалось существо вопроса: "Россия продает Соединенным Штатам свои владения на континенте Северной Америки и прилегающих Алеутских островах, причем граница проводится через центр Берингова пролива и включает все острова к востоку, начиная с Атту..."86. Любопытно, что в качестве платы за уступку этой территории {218} Сьюард сам указал 7 млн. долл. золотом. Между тем в это время цена покупки еще не была согласована. Первоначально государственный секретарь предложил Стеклю 5-5,3 млн. долл., и вопрос остался открытым. Называя цифру 7 млн. долл., Сьюард, по-видимому, полагал, что окончательная цена не превысит эту сумму 87.

Так или иначе, уже на первом заседании кабинета в пятницу 15 марта 1867 г. государственный секретарь и назвал цену покупки, и представил предварительный проект соответствующего договора, о чем со всей определенностью свидетельствует дневниковая запись министра внутренних дел О. Браунинга: "Сьюард представил проект договора с Россией о покупке ее американских владений за 7 000 000 долларов золотом. Все мы одобрили покупку, но сделали некоторые критические замечания по проекту договора, который должен быть видоизменен"88. По всей видимости, замечания не носили принципиального характера, поскольку другой участник заседания - Г. Уэллс сообщает лишь об одобрении представленного договора 89.

В понедельник 18 марта 1867 г. президент Э. Джонсон подписал официальные полномочия Сьюарду 90, и в тот же день или во всяком случае утром 19 марта состоялись переговоры государственного секретаря со Стеклем, в ходе которых в общих чертах был согласован проект договора о покупке русских владений в Америке за 7 млн. долл. Позже в письме в МИД к своему другу и покровителю Вестману Стекль писал: "Быть может, я совершил ошибки, поскольку все это дело происходило в спешке, в американской манере идти напролом. Но есть, однако, одна вещь, которую Вы поставите мне в заслугу: я добился семи миллионов, то есть на два миллиона больше того, что было намечено министром финансов"91.

Слова "идти напролом" (двигаться вперед - go ahead) были написаны Стеклем по-английски, и они прекрасно передают исключительно деловую обстановку, в которой с самого начала проводились переговоры. Государственный секретарь отдавал себе отчет в том, что успех всего дела во многом зависит от того, удастся ли заключить договор до окончания текущей сессии конгресса, пока многочисленные противники администрации не мобилизуют свои силы.

Перед тем как сообщить об условиях соглашения в {219} С.-Петербург, Стекль и Сьюард обменялись нотами, текст которых, по всей видимости, был заранее согласован. В ноте от 23 марта государственный секретарь твердо настаивал, что уступка территории (ст. 6) "признается свободной и изъятой от всяких ограничений, привилегий, льгот или владельческих прав" и что это условие должно рассматриваться как ультимативное. "С одобрения президента" Сьюард в этой связи выражал согласие добавить в качестве платы за уступку русских владений еще 200 тыс. долл. В своей ответной ноте от 25 марта Стекль подтверждал согласие с предложением американской стороны 92.

В этот же день по согласованию со Сьюардом русский посланник направил из государственного департамента шифрованную телеграмму в С.-Петербург, в которой подробно излагались условия договора и запрашивались полномочия для его подписания. "Если я получу ответ в течение шести дней, - отмечал Стекль, - договор может быть подписан и через неделю утвержден сенатом. Простое телеграфное разрешение подписать договор, как сказал мне Сьюард, будет соответствовать формальным полномочиям"93.

Уже 16 (28) марта Горчаков утвердил проект ответной телеграммы Стеклю с разрешением заключить договор о продаже Русской Америки за 7 млн. долл. без дальнейшего согласования 94, а на следующий день вечером российский посланник явился в дом Сьюарда на площади Лафайета. Последующая беседа выразительно описана сыном У. Сьюарда Фредериком: "Вечером в пятницу 29 марта У. Сьюард играл у себя дома в вист... когда объявили о приходе российского посланника.

- Я получил донесение, м-р Сьюард, от моего правительства по телеграфу. Император дает свое согласие на уступку. Если Вы хотите, завтра я приду в департамент, и мы сможем заключить договор.

С улыбкой удовлетворения на лице Сьюард отодвинул стол для виста и сказал:

- Зачем ждать до завтра, м-р Стекль? Давайте заключим договор сегодня вечером.

- Но Ваш департамент закрыт. У вас нет клерков, и мои секретари разбросаны по городу, - с изумлением возразил Стекль.

- Не беспокойтесь об этом, - ответил Сьюард, - если Вы соберете членов Вашей миссии до полуночи, Вы {220} найдете меня ожидающим Вас в департаменте, который будет открыт и готов к работе.

Менее чем через два часа свет разливался из окон государственного департамента, и работа там шла как в середине дня. К четырем часам утра договор был переписан красивыми буквами, подписан, скреплен печатями и готов к пересылке сенату президентом"95.

Рассказ сына Сьюарда вполне подтверждается другими очевидцами событий и передает динамичную манеру ведения переговоров госсекретарем. Сьюард был так заинтересован в успешном завершении переговоров, что не хотел ждать ни одной лишней минуты.

Как видно из секретного донесения Стекля от 22 марта (3 апреля) 1867 г., ему не удалось выполнить пожелания, содержавшиеся в телеграмме А. М. Горчакова от 16 (28) марта. Сьюард категорически настаивал на том, чтобы уступаемая территория была передана США без каких-либо дополнительных условий и обязательств. Не согласилась американская сторона и на уплату денег в Лондоне. Зато Стекль "получил в качестве компенсации дополнительную сумму в двести тысяч долларов. Что касается выплаты, то она не может быть никаким образом осуществлена до того, как об этом примет решение палата представителей, которая не соберется ранее будущего декабря месяца"96.

Из более позднего донесения Стекля известно, что с самого начала наиболее трудным вопросом во время переговоров было определение размера вознаграждения. "Первоначально м-р Сьюард говорил мне о пяти и пяти с половиной миллионах. Я потребовал семь. Постепенно он дошел до шести с половиной, но заявил мне, что весь кабинет против него и он не может идти дальше. Однако, поскольку я видел, что он всем сердцем стремится заключить договор, я отказался уступить. Наконец, после долгих дебатов и учитывая некоторые уступки, о которых я говорил выше, вознаграждение было определено в семь миллионов"97.

Сообщая о подписании договора в секретном письме Горчакову от 22 марта (3 апреля) 1867 г., Стекль писал: "Телеграмма Вашего превосходительства от 16 (28) марта была мною получена на следующий день. В тот же день (le meme jour) договор был подписан и направлен в сенат президентом". В действительности, как мы знаем, подписание состоялось в 4 часа утра уже 30 мар-{221}та 1867 г. В тот же день в 10 часов утра президент Джонсон направил договор в сенат "для рассмотрения на предмет ратификации". В соответствии с обычной процедурой договор был передан в комитет по иностранным делам. "Этот документ, - сообщал Стекль, - подлежит утверждению сенатом, и палата представителей должна затем выделить средства для оплаты покупки. Поскольку сессия конгресса закончилась 30 марта, президент созвал чрезвычайную исполнительную сессию сената"98.

Борьба за ратификацию

Полная неожиданность заключения договора от 18 (30) марта 1867 г. (о переговорах государственного секретаря У. Сьюарда с русским посланником Э. А. Стеклем знал лишь узкий круг лиц внутри правительства), широкое недовольство в США внутренней политикой президента Э. Джонсона, отсутствие достоверной информации о далекой северной территории - все это не могло не затруднить правильную оценку нового приобретения.

Уже при публикации первых сообщений о покупке Русской Америки в ряде американских газет появились насмешки и язвительные замечания. Журналисты соревновались в остроумии - "Глупость Сьюарда" ("Seward's folly"), "Зоопарк полярных медведей Джонсона" ("Johnson's polar bear garden"), "Моржероссия" ("Walrussia")99, "Сьюардовский сундук со льдом" ("Seward's ice box") и т. п. Особенно усердствовала нью-йоркская "Трибуна", редактор которой Г. Грили был решительным противником администрации Джонсона - Сьюарда 100.

Позиция, занятая авторитетной нью-йоркской газетой, оказала влияние не только на современников, включая хорошо осведомленных дипломатов, но и последующих историков. Как Стекль, так и английский посланник в Вашингтоне Ф. Брус (Bruce) сообщили о сильной оппозиции договору и переслали своим правительствам соответствующие статьи из нью-йоркской "Трибуны"101. Именно на основании материалов "Трибуны", присланных в С.-Петербург Стеклем, профессор С. Б. Окунь пришел в свое время к выводу о том, что большинство американских газет выска-{222}зывалось против покупки и вело против договора "бешеную кампанию"102. Версия об отрицательном отношении общественности Соединенных Штатов к покупке Русской Америки и негативная оценка договора 1867 г. получили широкое распространение и в американской историографии. Лишь в 1934 г. на основании более внимательного, хотя отнюдь не всестороннего, анализа материалов прессы (в первую очередь газет тихоокеанских штатов) Т. Бейли указал на несостоятельность легенды о "глупости Сьюарда" и враждебном отношении американской прессы к договору 1867 г. 103

Позднее в ряде независимых исследований было показано, что большинство американских газет или поддерживало покупку, или по крайней мере не было настроено к ней отрицательно,

С наибольшей полнотой отношение прессы США к покупке Аляски проанализировал в своей диссертации Р. Э. Нейнхерц в 1975 г. В сфере внимания исследователя оказалось 76 газет (!), представлявших все основные районы Соединенных Штатов, начиная от Новой Англии и кончая Дальним Западом. Кроме того, он изучил значительное число английских и канадских изданий и в результате выявил самую пеструю гамму мнений. Из американских газет наиболее значительная группа (31) безоговорочно поддерживала договор, 24 выступили против, а 20 заняли нейтральную позицию 104. К последним осторожный исследователь относил все те издания, которые хотя и печатали благоприятные к договору материалы, в частности письма С. Бэйрда, П. М. Коллинза, генерала Халлека и др., но не высказывали прямо своего отношения к договору.

Нам представляется, однако, что сама публикация подобных материалов (если не было отрицательных комментариев) дает основание сближать эти газеты с теми, которые поддерживали покупку Русской Америки. Вместе с тем отсутствие редакционных статей в поддержку договора свидетельствовало о слабой заинтересованности общественности некоторых районов страны (особенно Юга) в присоединении далекой северной территории. Показательно, что если газеты среднеатлантических штатов и штатов Дальнего Запада, как правило, высказывались в пользу договора, то на Юге около 40% органов печати высказывались против, а 60 % публиковали информацию в поддержку покупки Русской Америки без собственных комментариев. {223}

В целом в настоящее время наиболее осведомленные исследователи не сомневаются, что американская общественность была настроена вовсе не против присоединения Русской Америки.

Судьба договора зависела, однако, не только и не столько от реакции прессы и общественности, а в первую очередь от решения сената и особенно от позиции членов сенатского комитета по иностранным делам. В состав комитета в то время входили: Чарлз Самнер (Массачусетс) - председатель, Симон Камерон (Пенсильвания), Уильям Фессенден (Мэн), Джеймс Харлан (Айова), Оливер Мортон (Индиана), Джеймс Паттерсон (Нью-Гэмпшир), Реверди Джонсон (Мэриленд). Легко заметить, что представителям северо-востока приходилось решать вопрос о присоединении территории, в которой в первую очередь были заинтересованы тихоокеанские штаты. Кроме того, большинство из них явно недолюбливали своего бывшего коллегу - государственного секретаря У. Сьюарда.

Решительным противником договора зарекомендовал себя, в частности, сенатор Фессенден, называвший приобретаемую территорию "Сьюардовской фермой". В ходе обсуждения язвительный сенатор заметил, что готов поддержать договор, "но с одним дополнительным условием: заставить государственного секретаря там жить, а русское правительство - его там содержать". Шутка Фессендена вызвала общее одобрение, и сенатор Джонсон выразил уверенность, что подобное предложение "будет принято единогласно"105.

Впрочем, не очевидная неприязнь к администрации Джонсона - Сьюарда и не язвительные шутки Фессендена определили отношение членов комитета к новому договору. Большинство сенаторов, и в первую очередь Самнер, руководствовались объективными данными и реальными выгодами от приобретения Русской Америки.

Более того, учитывая влияние Самнера в комитете по иностранным делам и в сенате, именно его позиция в отношении договора становилась решающей. Напомним, что первоначально председатель комитета по иностранным делам предлагал Стеклю снять договор с обсуждения, так как он якобы не имеет шансов на успех. В дальнейшем, однако, взгляды Самнера претерпели серьезные изменения, и 8 апреля 1867 г. он уже выступил решительным сторонником ратификации дого-{224}вора с Россией. Изменение позиции Самнера не было случайным, а явилось результатом тщательного изучения вопроса с привлечением огромного фактического материала. Важную роль сыграла и помощь, оказанная сенатору со стороны наиболее осведомленных о положении дел на тихоокеанском севере лиц, включая экспертов Смитсоновского института. Специальные письма Самнеру направили Г. В. Фокс, М. К. Мигс, Б. Пирс, С. Бэйрд и др. Мнение влиятельных американцев, в том числе такого известного ученого, как Ж. Л. Агассис 106, не могло не оказать влияния на Самнера и его коллег. Тем более что 5 апреля специалисты Смитсоновского института лично выступили на заседании комитета по иностранным делам. Хорошо осведомленные эксперты представили убедительные свидетельства действительной ценности приобретенной территории 107.

Все это существенно укрепило позиции сторонников договора и окончательно убедило Самнера в важности присоединения Русской Америки. В результате уже утром 8 апреля комитет по иностранным делам решил представить договор сенату для утверждения (два члена комитета - Фессенден и Паттерсон высказались против)108.

В тот же день в 13 часов Ч. Самнер представил договор сенату 109 и произнес знаменитую трехчасовую речь в поддержку ратификации, которая произвела большое и даже решающее впечатление на слушателей. По настоянию своих коллег некоторое время спустя (примерно через шесть недель) Самнер подготовил дополнительный и расширенный вариант своего доклада, который с тех пор неоднократно переиздавался 110.

Работая над подготовкой речи и собирая огромный фактический материал, Самнер полностью убедил не только себя, но и своих коллег в целесообразности ратификации договора. В последовавшей затем дискуссии в пользу договора высказались сенаторы Дж. Р. Дулиттл (Висконсин), К. Коул и Дж. Коннесс (Калифорния), Дж. Най и У. Стюарт (Невада), Дж. Диксон (Коннектикут), Р. Джонсон (Мэриленд) и др.

Поскольку никаких поправок не было сделано, Самнер поставил вопрос о ратификации договора на голосование. "За" ратификацию было подано 37 голосов, "против" - только 2. Это были У. Фессенден и Дж. Моррил (Вермонт)111. {225}

Без каких-либо осложнений 3 (15) мая ратификация прошла в С.-Петербурге, а официальный обмен ратификационными грамотами состоялся в американской столице 20 июня 1867 г. В дальнейшем в соответствии с установленным порядком по указу "из Правительствующего сената" договор был отпечатан и разослан 6 (18) октября 1867 г. 112, а затем включен в официальное собрание законов Российской империи 113.

***

Русская Америка прекратила свое существование в 1867 г. 6 (18) октября 1867 г. в 15.30 началась торжественная церемония передачи Русской Америки Соединенным Штатам. На площади перед резиденцией главного правителя Д. П. Максутова были выстроены войска и под орудийные салюты состоялась церемония спуска русского флага и поднятия американского. В следующий понедельник (21 октября) уполномоченный русского правительства капитан А. И. Пещуров и американский уполномоченный генерал Л. X. Руссо, а также Д. П. Максутов приступили к работе по определению характера имущества РАК, выдаче сертификатов частным владельцам, составлению описей и т. д.

Уже через пять дней оба уполномоченных смогли подписать официальный протокол, в котором наряду с переходом территории Аляски к США была зафиксирована передача генералу Руссо "бумаг и документов" колониального архива. Уполномоченному Соединенных Штатов передавались также укрепления и общественные здания, включая дом главного правителя, верфи, склады, казармы, батареи, госпиталь и школу в Ново-Архангельске. Церкви и дома церковных служителей как и предусматривалось в договоре, оставались собственностью прихожан 114.

Оценивая причины продажи русских владений в Америке, следует отметить, что при внимательном анализе некоторые из них, взятые в отдельности, представляются недостаточными или малосущественными. Очевидно, например, что 5 млн. долл., на которые рассчитывали, и 7,2 млн. долл., которые получили, не могли быть значительным подспорьем при общих расходах России, превышавших 400 млн. руб. Вместе с тем, учитывая необходимость приобретения за границей в течение трех лет 45 млн. руб., о чем писал министр финан-{226}сов М. X. Рейтерн царю осенью 1866 г., эта сумма могла представить определенный интерес.

Что касается положения самой Российско-американской компании в середине 1860-х годов, то оно было трудным, но отнюдь не критическим. Решение о продлении срока ее деятельности по существу было принято, и правительство уже взяло на себя обязательства о предоставлении ей финансовой помощи. Компания, правда, просила о дополнительных льготах, но и это, пожалуй, не могло стать главной причиной для решения о продаже.

Гораздо большее значение при решении судьбы Аляски имела внешняя угроза, в том числе и экспансия Соединенных Штатов. Тем не менее даже эта угроза не представляется решающей. Дело в том, что внешняя угроза русским владениям в Северной Америке существовала на протяжении многих лет. Особенно острой она была в годы Крымской войны со стороны Англии, а также со стороны США, позиции которых на тихоокеанском севере все более укреплялись. Вместе с тем именно в 1860-х годах эта угроза несколько ослабела. Отношения РАК с компанией Гудзонова залива оставались вполне удовлетворительными, а США к 1866 г. еще не оправились от тяжелейших потрясений гражданской войны. И хотя все участники "особого заседания" (в первую очередь Э. А. Стекль) ссылались на возрастающую угрозу со стороны американцев и такая угроза действительно существовала, она в то время была скорее потенциальной, чем реальной 115.

Как показала миссия Г. Фокса, 1866 г. оказался пиком дружественных отношений между Россией и США, а продажа Аляски стала рассматриваться руководителями русского правительства в первую очередь в свете устранения очага возможных противоречий в будущем и укрепления фактического союза двух великих держав. Показательно, что на это прямо ссылались и великий князь Константин, и М. X. Рейтерн, и Э. А. Стекль.

Именно эти общеполитические соображения, подкрепленные стратегическими мотивами, вышли, как нам представляется, на первый план и стали главными. Давняя идея о континентальном, а не морском будущем России, отказ от приобретения далеких заморских территорий и сосредоточение внимания на укреплении позиций на Дальнем Востоке (особенно в районе р. Амур) приобретали все большее значение. Напомним, что еще {227} Александр I и К. В. Нессельроде отклонили предложение о принятии в русское подданство Гавайских островов, а затем отказались от расширения границ Русской Америки на континенте. В середине 1860-х годов идея о континентальном будущем России и получила практическое выражение в продаже Аляски Соединенным Штатам.

Нельзя не упомянуть и самые общие причины, закрывавшие перед Русской Америкой будущее, - отсталый крепостной строй, малочисленность русского населения в колониях, державшегося на уровне 500-800 человек, индейский фактор (независимость и сопротивление тлинкитов) и т. д. В правительственных документах эти причины прямого отражения не получили, и их поэтому следует отнести к более общим факторам, определившим в конечном итоге слабость позиций России на северо-западе Американского континента.

Итак, в конце XVIII - первой половине XIX в. на западном побережье Северной Америки (Калифорния, Орегон, Аляска) встретились сразу несколько колонизационных потоков: русский - с севера, испанский - с юга, американский и английский - с востока. В конечном итоге наиболее сильным и жизнеспособным оказался американский колонизационный поток, и именно Соединенные Штаты завоевали наиболее прочные позиции на тихоокеанском побережье Северной Америки. {228}

ПРИМЕЧАНИЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

1 Болховитинов Н. Н. Становление русско-американских отношений. 1775-1815. - М., 1966; Его же. Русско-американские отношения. 1815-1832. М., 1975; Его же. Россия и война США за независимость. - М., 1976; Его же. Россия и США: архивные документы и исторические исследования. - М., 1984; Его же. Русско-американские отношения и продажа Аляски. 1834-1867. - М., 1990. Расширенные и дополненные зарубежные издания: Bolkhovitinov N. N. The Beginnings of Russian - American Relations. 1775-1815. - Cambr., 1975; Idem. Russia and the American Revolution. - Tallahassee, 1976; Idem. Russia and the United States; An Analytical Servey of Archival Documents and Historical Studies. - Armonk, 1986.

ВВЕДЕНИЕ

1 Казакова Н. А., Катушкина Л. Г. Русский перевод XVI в. первого известия о путешествии Магеллана // Труды отдела древнерусской литературы. Т. XXIII. - Л., 1968; Чистякова Е. В. Контакты России с народами Латинской Америки (до XIX в.). - М., 1980. - С. 22-23.

2 Максим Грек. Сочинения. - Ч. III. - Казань, 1862. - С. 43-44; Взгляд в историю - взгляд в будущее. - М., 1987. - С. 6-7, 627 (англ. пер. А Russian Discovery of America. - Moscow, 1986. - P. 27-28).

3 Рукописный перевод 1584 года "Хроники всего света" М. Бельского хранятся в ГПБ в Ленинграде (F. IV, 162). "Хроника" была опубликована в Кракове в 1554 и 1564 годах на основе космографии С. Гринеуса и С. Мюнстера (Grynaeus S. Novos orbis regiontum ас. insuiorum veteribus incognitarum. Basileae, 1532; Munster S. Cosmographia universalis. - Basileae, 1550). Подробнее о первых сведениях в России о Новом Свете см. Берг Л. С. Очерки по истории русских географических открытий. - М. - Л., 1949. - С. 72-79; Лазарев Н. Первые сведения русских о Новом Свете//Исторический журиал. 1943. - № 1. - С. 72-75; Yarmolinsky A. Russian Americana, Sixteenth to Eighteenth Centuries; a Bibliographical and {229} Historical Study. - N. Y., 1943; Николюкин А. Н. Литературные связи России и США. Становление литературных контактов.- М., 1981.- С. 15-17.

4 Земноводного круга краткое описание из старых и новых географий по вопросам и ответам. - М., 1719. - С. 346; Ефимов А. В. Из истории великих русских географических открытий. - М., 1971. - С. 184.

5 Королев В. Н., Магаков Г. Ю. Джон Смит на юге России//Новая и новейшая история. - 1985. - № 3. - С. 201; The True Travels, Adventures and Observation of Captaine Johne Smith. - Vol. 2. - L., 1704.- P. 394.

6 Двойченко-Маркова Е. М. Джон Смит в России//Новая и новейшая история. - 1976. - № 3. - С. 160.

7 Dvoichenko-Markov E. William Penn and Peter the Great//Proceedings of American Philosophical Society. - Vol. 97. - 1953. - № 1 (1953).- P. 16-17.

8 У. Аллен (из Англии) и С. Грелет (из Соединенных Штатов) посетили, в частности, благотворительные и тюремные заведения в Петербурге, Москве, Новгороде и Твери и представили российскому правительству свои замечания. Александр I распорядился "сообщить всем, до кого следует, сии замечания квакеров и по ведомству приказов общественного призрения обратить внимание начальства на состояние воспитательных домов в Новгороде и в Твери особенно, где из 285 младенцев в течение года в живых осталось только 35" (А. Н. Голицын - С. К. Вязмитинову, 15(27) мая 1819 г.//Центральный государственный исторический архив СССР. - Ф. 1282. - Оп. 2. - Д. 2099. Далее ЦГИА).

9 Price J. М. The Tobacco Adventure to Russia. - Philadelphia, 1961.P. 101-102.

10 Ефимов А. В. Указ. соч. - С. 275-279.

11 Mohl R. A. America Discovers Russia and Peter the Great//Journalism Quarterly. - 1967. - Winter. - Vol. 44. - P. 66.

12 С.-Петербургские ведомости. - 1750. - № 95. - 25 ноябр. - С. 756-757; Николюкин А. Н. Литературные связи России и США. - С. 22 и приложение, С. 386-387.

ГЛАВА I

1 Muller G. F. Nachrichten von Seereisen, und zur See gemachten Entdeckungen, die von Russland aus langst den Kusten des Eismeeres und auf dem ostlichen Weltmeere gegen Japon and Amerika geschehen sind. - St. Petersburg, 1758; Описание морских путешествий по Ледовитому и по Восточному морю, с Российской стороны учиненных//Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащие.- VII, янв. 1758.- С. 3-27; февр., 99-120; март, 387409; апр., 291-325; май, 387-409; VIII, июль, 9-32; авг., 99-129; сент., 195-325; окт., 309-336; ноябрь, 394-425. Работа Миллера неоднократно переводилась в Западной Европе еще в XVIII веке, а в 1986 году она вышла в новом переводе на Аляске (Muller G. F. Bering's Voyages: the Reports from Russia/Transl., with commentary by Carol Urness. - Fairbanks, 1986. Далее Muller G. F. Bering's Voyages...).

2 Русская Тихоокеанская эпопея/Сост. В. А. Дивин. - Хабаровск, 1979; Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII в. Сб. документов. - М., 1984 {230} (далее Русские экспедиции.., I); Пасецкий В. М. Витус Беринг. - М., 1982; Сопоцко А. А. История плавания В. Беринга на боте "Св. Гавриил" в Северный Ледовитый океан. - М., 1983; То Siberia and Russian America: Three Centuries of Russian Eastward Expansion. - Vol. II. Russian Penetration of the North Pacific Ocean. A Documentary Record. 1700-1797/Ed. and transl. by B. Dmytryshyn, E. A. P. Crownhart-Vaughan, Th. Vaughan. - Portland, 1988; Fisher R. Н. Bering's Voyages: Whither and Why. - Seattle, 1977. В этой последней работе имеется обстоятельная библиография (р. 188-207).

3 Полевой Б. П. Из истории открытия северо-западной части Америки//От Аляски до Огненной земли. - М., 1967. - С 113.

4 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е.- В 45-и т. - Т. VII. - СПб., 18.30. - № 4649. - С. 413 (далее ПСЗРИ). В этом собрании инструкция датируется 5 февраля 1725 г. (по всей видимости, это день вручения инструкции). Большинство исследователей склонно датировать ее 6 января 1725 г. Подлинник инструкции не сохранился (Русские экспедиции.., I.- С. 35-36, 285). В гл. I, XI и послесловии даты, если нет специальной оговорки, даются по старому стилю (для XVIII в. разница составляла 11 дней, для XIX в. - 12 дней).

5 На это обстоятельство в свое время обратил внимание В. И. Греков, автор одной из лучших монографий о русских географических открытиях XVIII века (Греков В. И. Очерки по истории русских географических исследований в 1725-1765 гг.- М., 1960.- С. 20-21). Отметим также, что на докладе Адмиралтейств-коллегии от 23 декабря 1724 г. об организации экспедиции имелась собственноручная помета Петра I о крайней необходимости включить в нее штурманов, бывавших в Северной Америке: "3ело нужны штюрмана и подштюрмана, которые бывали в Нордной Америке" (Русские экспедиции.., I. С. 33; Golder F. A. Bering's Voyages. - Vol. 1. - N. Y., 1922. - P. 7).

6 Полевой Б. П. Петр Первый, Николай Витсен и проблема "сошлась ли Америка с Азией"//Страны и народы Востока. - Вып. XVII. - М., 1975.- С. 27.

7 Там же. - С. 29.

8 Там же. - С. 28.

9 Fisher R. Н. Ор. cit. - Р. 100.

10 Ibid. - Р. 106-107 (note 55).

11 Атлас географических открытий в Сибири и в Северо-Западной Америке XVII-XVIII вв./Под ред. и с введением А. В. Ефимова. - М., 1964. - Карта № 55.

12 Muller G. F. Bering's Voyages... - P. 26-29 (maps VIII-X). VIII-X).

13 Fisher R. Н. Ор. cit. - P. 56, 65.

14 См. Указ Сената Берингу от 28 декабря 1732 г. (п. 4)//Русские экспедиции... I. - С. 127; ПСЗРИ. - Т. 8. - № 6291. - С. 1006.

15 Экспедиции Беринга. Сб. документов. - М., 1941. - С. 59-69; Русские экспедиции.., I. - С. 89-90; St. Petersburgische Zeitung. - 1730. - 16 Marz.

16 Русская Тихоокеанская эпопея. - С. 148.

17 Ломоносов М. В. Соч. - Т. 6. - М. - Л., 1957. - С. 451.

18 Muller G. F. Bering's Voyages... - Р. 27.

19 Русские экспедиции.., I. - С. 126.

20 Промемория канцелярии Охотского порта М. П. Шпанбергу от 20 апреля 1743 г. о плавании М. С. Гвоздева и И. Федорова {231} на боте "Св. Гавриил" к берегам Америки в 1732 г. № 356// Русские экспедиции.., I. - С. 109. Текст этого сообщения М. С. Гвоздева с некоторыми изменениями повторяется в его рапорте от 1 сентября 1743 г. (см. Ефимов А. В. Из истории русских экспедиций на Тихом океане (первая половина XVIII в.) - М., 1948. - С. 244-249). Один из вариантов рапорта Гвоздева Шпанбергу см. также Центральный государственный архив Военно-морского Флота СССР. - Ф. 172. - Д. 408. - Ч. 1. - Л. 47-49 (копия) (далее ЦГАВМФ).

21 Об обстоятельствах подготовки этой карты см. Дивин В. А. Русские мореплаватели на Тихом океане в XVIII в. - М., 1971. С. 166.

22 Русские экспедиции.., I. - С. 111.

23 Там же. - С. 138-144.

24 Там же. - С. 138.

25 Там же. - С. 154.

26 Здесь и далее цитируется рапорт Чирикова в Адмиралтейств-коллегию от 7 декабря 1741 г. (См. Экспедиция Беринга. - С. 273- 285; Русские экспедиции.., I. - С. 222-231; Golder F. A. Bering's Voyages. - Vol. 1. - P. 312-323).

27 См. Рапорт лейтенанта С. Вакселя в Адмиралтейств-коллегию от 15 ноября 1742 г.//Русские экспедиции.., I. - С. 262-270; Golder F. A. Bering's Voyages. - Vol. 1. - P. 270-281.

28 Здесь и далее цитируется журнал Вакселя. См. Ваксель С. Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга. - Л.-М., 1940. - С. 58-59.

29 Ваксель С. Указ. соч. - С. 71.

30 Там же. - С. 74.

31 Там же. - С. 100-101.

32 Пасецкий В. М. Указ. соч. - М., 1982. - С. 156-158.

33 Barratt G. Russia in Pacific Waters, 1715-1825. - Vancouver and London, 1981.- P. 41.

ГЛАВА II

1 Experiments and Observations on Electricity made at Philadelphia in America by Mr. Benjamin Franklin and Communicated in Several Letters to Mr. P. Collinson, of London. F. R. S. - L., 1751 (далее Experiments and Observations...). Более позднее издание "Опытов" было прислано Б. Франклином в Россию с авторской надписью (From the Author) (Experiments and Observations... - L., 1769); см. также Франклин Б. Опыты наблюдения над электричеством.- М.-Л., 1956.

2 О научной деятельности Б. Франклина мастерски рассказал Петр Леонидович Капица в докладе 17 января 1956 г. в связи с 250-летием со дня рождения великого американца (см. Вестник АН СССР. - 1956. - № 2. - С. 65-75).

3 Там же. - С. 72.

4 С.-Петербургские ведомости. - 1752, - № 47. - 12 июня. С. 371-372.

5 Ломоносов М. В. Сочинения М. В. Ломоносова в стихах. СПб., 1893. - С. 192-193.

6 Ломоносов М. В. - П. П. Шувалову, 26 июля (6 августа) 1753г.// Г. В. Рихман. Труды по физике. - М., 1956. - С. 545 (приложения).

7 См., например, опубликованные впервые в 1956 году работы {232} Г. В. Рихмана: "Разбор сообщений о недавно изобретенном способе отвращать молнию от зданий", "Размышления, утвержденные на опыте, о сходстве искусственного электричества с электричеством естественным, порожденным молнией, и о способе отвращать молнию", "Известие о наблюдениях, имеющих быть произведенными над грозовым электричеством...", "Франклиновы опыты" и многие другие (Г. В. Рихман. Труды по физике).

8 Ломоносов М. В. Соч. - Т. III. - М. - Л., 1952. - С. 15-99.

9 Там же. - С. 121-123, 147-149.

10 Там же. - С. 105.

11 Эпинус Ф. У. Т. Теория электричества и магнетизма; - Л., 1951.- С. 10-11. Только два века спустя ученый трактат петербургского физика получил настоящее признание. В 1979 году издательство Принстонского университета опубликовало английский перевод труда Эпинуса с научными комментариями и великолепным монографическим вступлением профессора Мельбурнского университета Р. У. Хоума (см. Aepinus's Essay on the Theory of Electricity and Magnetism. Introductory Monograph and Notes by R. W. Home. - Princeton, 1979).

12 Home R. W. Aepinus and the British Electricians: The Dessemination of a Scientific Theory//Isis. - Vol. 63. - N 217. - 1972. - P. 190- 204.

13 Дж. Боудвин - Б. Франклину, 12 ноября 1753 г. и Б. Франклин - Дж. Боудвину, 13 декабря 1753 г.//The Papers of Benjamin Franklin/ Ed. by W. Labaree et al. - New Haven, 1959. - Vol. V. - P. 112, 154-195 (далее Franklin В. Papers).

14 Account of the Death of Georg Richman//B. Franklin. Papers.- Vol.V.P. 219-221. He исключено, что Франклин был знаком также с работой Рихмана, опубликованной в записках Петербургской академии наук. - Т. XIV (1744-1746). - СПб., 1751// Ibid. - V. VIII. - Р. 332.

15 Б. Франклин - Э. Стайлсу, 29 мая 1763 г.//В. Franklin. Papers. Vol. X. - P. 265. Высокую оценку трудов Ф. У. Т. Эпинуса Б. Франклин давал и ранее; в частности, в письмах к У. Хебердену от 7 июня 1759 г. и К. Колдену от 26 февраля 1763 г.//Ibid.- Vol. VIII. - Р. 395; Vol. X. - P. 204.

16 Дж. Уинтроп - Э. Стайлсу, 21 февраля 1764 г.//Yale University, Beineke Rare Book and Manuscript Library, New Haven, Papers of Ezra Stiles (далее YUBL). См. также Лестер Г. М. Знакомство ученых Северной Америки колониального периода с работами М. В. Ломоносова и Петербургской академией наук//Вопросы истории естествознания и техники. - М., 1962. - Вып. 12. - С. 142- 147.

17 См. Письма Б. Франклина К. Колдену от 26 февраля 1763 г., Э. Стайлсу от 29 мая 1763 г.//В. Franklin. Papers. - Vol. X. - P.202, 265-266.

18 An Extract from W. Watson's account read to the Royal Society May 1761, of artificieal cold produced at Petersburg by J. Brown .by which mercury was frozen...//YUBL, Papers of Ezra Stiles. Termometrical register. - Vol. 1.

19 Э. Стайлс - И. А. Брауну, 15 мая 1765 г.//Ibid. Papers of Ezra Stiles. Лишь много лет спустя (1786) настойчивый американец сумел все-таки повторить опыты Брауна и заморозить ртуть (Ibid. Literary Diary. - Vol. 12. - 1786. - 3 Febr.).

20 Э. Стайлс - М. В. Ломоносову, Ньюпорт, 20 февраля 1765 г.// American Philosophical Society. Papers of Dr. Franklin. - Vol. 49. - {233} Folio 19 (подлинник) (далее APS); Россия и США. - С. 16-18; Лестер Г. М. Указ. соч., - С. 145-147. Впервые черновики писем Стайлса Ломоносову и Брауну в YUBL в 1954 году обнаружила Е. М. Двойченко-Маркова (см. Двойченко-Маркова Е. М. К истории русско-американских научных связей второй половины XVIII в.//Советское словяноведение. - 1966. - № 2. - С. 41-47).

21 Точка зрения, будто у полюса расстилается свободное ото льда море, получила широкое распространение с XVI века и сохранилась вплоть до начала XX века. Лишь дрейф "Фрама" (1895-1896 гг.) и достижение в 1909 году Пири Северного полюса окончательно доказали ошибочность этого взгляда. Подробнее см. Берг Л. С. Ломоносов и первое русское плавание для отыскания северо-восточного прохода//Известия Географического общества. - 1940. - № 6.

22 Э. Стайлс - Б. Франклину, 20 февраля I765 г. //В. Franklin. Papers. - Vol. XII. - Р. 71-77.

23 Б. Франклин-Э. Стайлсу, 5 июля 1765 г.//В. Franklin. Papers.-Vol. XII.-P.90-92, 194-1196. Об интересе Франклина к русским географическим открытиям и его знакомстве с трудами Г. Ф. Миллера, Г. В. Стеллера, С. П. Крашенинникова, Я. Я. Штелина см. Franklin В. Papers. - Vol. X. - Р. 90-92, 94, 268.

24 Franklin В. Papers. - Vol. XII. - P. 71-72 (note 8).

25 Речь идет, по-видимому, о работе Franklin В. Phisical and Meteorological Observation, Conjectures and Suppositions//Philosophical Transaction of the Royal Society. - Vol. LV. - L., 1765. - P. 182-192.

26 Б. Франклин - Ф. У. Т. Эпинусу, Лондон, (26 мая) 6 июня 1766. Подлинник на англ. яз. хранится в Pennsylvania Historical Society, Lewis Neillsen papers (далее HSP). Впервые письмо опубликовано мною в: Американский ежегодник, 1971. - М., 1971. - С. 330-331.

27 Б. Франклин - Б. Дюбургу, 10 марта 1773 г.//The Writings of Benjamin Franklin/Ed. by A. B. Smyth. - Vol. I-Х. - N. Y., 1907. - Vol. VI. - P. 23-26 (далее Franklin В. Writings).

28 Acta Academiae Scientarum Imperialis petropolitanae pro anno MDCCLXXVII. - Petropoli. - MDCCLXXX. - P. 26.

29 Д. А. Голицын-Б. Франклину, Гаага, (17)28 января 1777 г.// Россия и США. - С. 38-39. Подлинник см. APS, Papers of Dr. Franklin. - Vol. 5. Folio 38. Впервые на это письмо обратила внимание Е. М. Двойченко-Маркова (Dvoichenko-Marcoff E. Benjamin Franklin, the American Philosophical Society and the Russian Academy of Science//Proceedings of the American Philosophical Society. - Vol. 91. - N 3. - 1947. P. 252) (далее PAPS)

ГЛАВА III

1 Jensen М. The Pounding of a Nation: A History of the American Revolution. 1763-1776. - N. Y., 1968. - P. 503; Idem. The American People and American Revolution//The Journal of American History. - Vol. LVII. 1970. - June. - P. 22-23.

2 Proclamation of Rebellion. August 23, 1775.//Documents of American History. - Vol. I/Ed. by H. S. Commager. - N. Y., 1963. - P. 95-96.

3 Пейн Т. Избранные произведения. - М., 1959. - С. 31, 56; Ballyn В. Common Sense//Fundamental Testaments of the American Revolution. - Wash., 1973. - P. 7-22. {234}

4 Documents of American History. - Vol. 1. - P. 100-101. При всем прогрессивном и революционном значении Декларации независимости следует иметь в виду, что этот документ касался только белых. Правда, первоначально в проекте Декларации рабство негров и торговля невольниками рассматривались "как жестокая война против самой человеческой природы", но в дальнейшем по настоянию рабовладельцев Южной Каролины и Джорджии, которых поддерживали купцы и судовладельцы с Севера, заинтересованные в торговле неграми, весь абзац об осуждении рабства был вычеркнут (Writings of Thomas Jefferson/Ed. by A. A. Lipscomb and A. T. Bergh. - 20 vols. - Wash., 1905. - V. 1. - P. 28, 34-35 (autobiography) (далее Jefferson Th. Writings). За пределами высоких принципов Декларации помимо полумиллиона афро-американцев оказались десятки тысяч сервентов, все женское население республики, мужчины, не достигшие 21 года, а также индейцы. Даже если иметь в виду только свободную часть взрослого белого мужского населения, то Декларация по разным причинам не относилась к наемным рабочим, арендаторам, ненатурализованным иностранцам, евреям и даже католикам. Какая же логика скрывалась за всеми этими ограничениями?

Понять эту логику, как мне представляется, можно и нужно только в контексте представлений XVIII века. Так, если обратиться к авторитетному английскому словарю XVIII в. д-ра Джонсона, то легко обнаружить, что слово "man" означало не только "человек" (human being) и "мужчина" (not a woman), но также и "состоятельное или независимое лицо" (a wealthy or independent person). Именно собственность и связанная с собственностью независимость рассматривались в то время как важнейшая составная часть свободы и непременное условие гражданства. Наемные рабочие зависели от предпринимателя, арендаторы - от землевладельца, а католики - от папы римского. Даже богатый профессор Гарварда в США или Оксфорда в Англии оказывался зависимым от своего университета, так как получал жалованье, а вот фермер в Массачусетсе, едва сводивший концы с концами, чтобы прокормить свою многочисленную семью, считался вполне независимым человеком, заинтересованным в благосостоянии штата, в котором проживал, и пользовался в этой связи правом голоса. С другой стороны, женщина, выходя замуж, превращалась в собственность мужа, теряла свою независимость и не могла претендовать на гражданские права. (Оставались, правда, вдовы и незамужние женщины, но они лишались гражданства уже не "по логике", а скорее по традиции, которую удалось преодолеть только в XX в.)

5 Проект инструкции И. Г. Чернышеву//Архив внешней политики России.- Ф. Сношения России с Англией, 1768.- Оп. 36/6.- Д. 202.- Л. 3 (далее АВПР). О значении инструкции см. Александренко В. H. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в. - Т. I. - Варшава, 1897. - С. 38. О "северной системе" Р. И. Панина см. также Griffiths D. М. The Rise and Fall of the Northern System: Court Politics and Foreign Policy in the First Half of Catherine II's Reign//Canadian Slavic Studies. - Vol. IV. - N 3. - Fall 1970. - P. 547-569.

6 Сборник императорского Русского исторического общества. - Т. XII. С. 16 и сл. (далее Сб. РИО).

7 Мартенс Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами. - Т. IX (X). - СПб., 1892.- С. 242-259 (далее Мартенс Ф. Собрание трактатов). {235}

8 Там же. - С. 259-287; Родзинская И. Ю. Англия и русско-турецкая война (1768-1774)//Труды Московского государственного историко-архивного института. - Т. 23. - М., 1967. - С. 139- 190.

9 Георг III - Екатерине II, 1 сентября 1775 г.//Сб. РИО. - Т. 19. - С. 478-479. Автограф на французском языке хранится в: АВПР. - Ф. Сношения России с Англией. - 1775 г. - Д. 36. - Л. 2.

10 Саффолк - Ганнингу, 1 сентября 1775 г.//Сб. РИО. - Т. 19.- С. 476-478. Проект договора см. там же. - С. 483-487. По циничному замечанию Саффолка в письме к члену английского парламента У. Идену, русские солдаты будут "очаровательными гостями" в Нью-Йорке и "отменным образом" цивилизуют эту часть Америки (Haiman М. Poland and the American Revolutionary War. Chi., 1932. - P. 3).

11 Recueil des instructions donnees aux ambassadeurs et ministres de France. Russie (1749-1789). - Т. II. - P., 1890. - P. 329-330.

12 И. С. Барятинский - И. А. Остерману, 27 сентября (8 октября) 1775 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1775 г. - Оп. 93/6. - Д. 303. Л. 100-103.

13 Г. Гросс - Екатерине II, 7/18 октября 1765 г.//Россия и США. - С. 20; А. С. Мусин-Пушкин-Екатерине II, 15/26 июля 1768 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Англией. - Оп. 35/6. - Д. 204. - Л. 19-20.

14 А. С. Мусин-Пушкин - Н. И. Панину, 31 октября (11 ноября) 1774 г.//Россия и США. - С. 32. Подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1774 г. - Оп. 35/6. - Д. 261. - Л. 158-159.

15 А. С. Мусин-Пушкин-Н. И. Панину. 3(14) февраля 1775 г.// АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1775 г. - Оп. 35/6. - Д. 266. - Л. 18 и сл.

16 А. С. Мусин-Пушкин - Н. И. Панину, 10(21) февраля 1775 г.// АВПР. Ф. Сношения России с Англией, 1775 г. - Оп. 35/6. - Д. 266. - Л. 28.

17 А. С. Мусин-Пушкин - Н. И. Панину, 19(30) мая 1775 г.// Россия и США. - С. 34; подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1775 г. Оп. 35/6. - Д. 266. - Л. 83-84.

18 А. С. Мусин-Пушкин - Н. И. Панину, 1(12) июня 1775 г.// АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1775 г. - Оп. 35/6.- Д. 266. - Л. 92-93.

19 Екатерина II - г-же Бьелке, 30 июня (11 июля) 1775 г.// Сб. РИО. Т. 27. - С. 44 (пер. с франц. уточнен).

20 Там же. Свое убеждение в неизбежности потери Англией своих колоний в Америке Екатерина сохраняла и в дальнейшем: "Что скажете вы об этих колониях, которые навсегда прощаются с Англией"? - спрашивала она свою корреспондентку год спустя (Екатерина II - г-же Бьелке, 5(16) сентября 1776 г.//Там же.- С. 119). А еще позднее, 7(18) июня 1778 г., возвращаясь к оценке Георга III, царица писала: "В дурных руках все становится дурным. Франклин, Дин за то, что выставляли вещи такими, какими они были, когда они находились в Англии, отнюдь не заслуживали быть повешенными: их надлежало слушать и поступать по-английски; не следовало раздражать американцев и потом дать перевес королю..." (Черновое письмо Екатерины II к неизвестной даме, 7(18) июня 1778 г.//Там же. - С. 154).

21 Екатерина II - Георгу III, 23 сентября (4 октября) 1775 г.// {236} Сб. РИО.- Т. 19.- С. 500-501; Россия и США. - С. 34-35.

22 Донесения Ганнинга Саффолку от 20 сентября (1 октября), № 60, 26 сентября (7 октября) 1775 г.. № 62, 64//С6. РИО.- Т. 19. - С. 489-499, 503-505.

23 Письма Верженна французскому послу в Лондоне Гине от 25 сентября и 9 ноября 1775 г.//Н. Doniol. Histoire de la participation de la France a letablissement des Etats-Unis dAmerique. Correspondence diplomatique et documents. - T. I-V.-T. I. - P., 1886-1892. - P. 178-179, 219; Старцев А. И. Американский вопрос и русская дипломатия в годы войны США за независимость//Международные связи России в XVII-XVIII вв., - М, 1966. - С. 452-453.

24 Подробные сведения об этом приводил советник русского посольства в Лондоне В. Г. Лизакевич в донесении Н. И. Панину 29 декабря 1775 г. (9 января 1776 г.)//АВПР. - Ф. Сношения России 1 с Англией, 1775 г. - Оп. 35/6. - Д. 267. - Л. 121-122.

25 И. С. Барятинский - И. А. Остерману, 25 мая (5 июня) 1776 г.// АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1776 г. - Оп. 93/6. - Д. 312. - Л. 120-121.

26 В. Г. Лизакевич - Н. И. Панину, 9(20) августа 1776 г.// Россия и США. - С. 36; подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1776 г. Оп. 35/6. - Д. 274. - Л. 152-153.

27 Н. И. Панин - Екатерине II, 10(21) октября 1776 г.//Сб. РИО. - Т. 145. - С. 243-244.

28 И. С. Барятинский - И. А. Остерману, 4(15) декабря 1776 г. № 77//АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1776 г. - Оп. 93/6. - Д. 312. Л. 245-248.

29 И. С. Барятинский - И. А. Остерману, 23 марта (3 апреля) 1777 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1777 г. - Оп. 93/6. - Д. 223. Л. 72-74.

30 А. С. Мусин-Пушкин - Н. И. Панину, 19(30) декабря 1777 г.// АВПР.-Ф. Сношения России с Англией, 1777 г. - Оп. 35/6.- Д. 282. - Л. 27 и сл.

31 Documents of American History. - Vol. I. - P. 105-107.

32 И. С. Барятинский - И. А. Остерману, 26 февраля (9 марта) 1778 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1778 г. - Оп. 93/6. - Д. 333. Л. 76-77.

33 О сотрудничестве Д. И. Фонвизина с Н. И. Паниным, "заговоре" 1773-1774 годов с целью свержения Екатерины II и о подготовке конституционного проекта, ограничивающего самодержавие, см. подробно Эйдельман Р. Я. Герцен против самодержавия. Секретная политическая история России XVIII-XIX веков и вольная печать. - М., 1973. - С. 113-120; Макогоненко Г. П. Денис Фонвизин. Творческий путь. - М.-Л., 1961. - С. 156-163 и др.

34 Д. И. Фонвизин - сестре Ф. И. Аргамаковой. 31 декабря 1777 г. (11 января 1778 г.)//Д. И. Фонвизин. Сочинения, письма и избранные переводы. СПб., 1866. - С. 428.

35 Д. И. Фонвизин-П. И. Панину. 20(31) марта 1778 г.// Там же. - С. 331-332.

36 Д. И. Фонвизин - сестре Ф. И. Аргамаковой, август 1778 г.// Там же. - С. 445.

37 Вяземский П. А. Соч. - Т. V. - СПб., 1880. - С. 91.

38 Ф. Н. Кличка - А. А. Безбородке, 16(27) июля 1779 г.//Центральный государственный архив древних актов. - Ф. 24. - Д. 68. - Л. 42 (далее ЦГАДА).

39 И. И. Панин - И. С. Барятинскому, 11(22) октября 1779 г.// {237} Россия и США. - С. 58-59; архивный отпуск см. АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1779 г. - Оп. 93/6. - Д. 345. - Л. 91-92.

40 Событиям 1771 года в Большерецке и их последствиям посвящено довольно много специальных работ, среди которых можно назвать статьи В. Н. Берха (Побег графа Беньевского из Камчатки во Францию//Сын отечества, 1821. - № XXVII и XXVIII; Записки канцеляриста Рюмина о приключениях его с Бениовским// Северный архив, 1822.- № 5-7, а также Записка о бунте, произведенном Бениовским в Большерецком остроге и последствиях оного//Русский архив, 1865. - № 4. - С. 417-438). Особо следует выделить также работу А. С. Сгибнева, основанную на материалах секретного дела о "бунте Беньевского" в бумагах Иркутского архива (Бунт Беньевского в Камчатке в 1771 г.//Русская старина. - Т. 15. - 1876. - С. 526-547, 756-769). Широко известны также воспоминания самого М. Бениовского, изданные в Париже в 1791 году в двух частях и переведенные затем на все основные европейские языки (Voyages et memoires de Maurice Auguste comte de Beniowski. - P., 1791).

41 Dvoichenko-Marcov E. Benjamin Franklin and Count М. Beniowski// PAPS. - V. 99. - N 6. - Dec. 1955. - P. 405-417.

42 И. С. Барятинский - H. И. Панину, 15(26) декабря 1779 г.// Россия и США. - С. 59; подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1779 г. Оп. 93/6. - Д. 344. - Л. 173 и далее.

43 ЦГАДА. - Ф. 24. - Д. 58. - Л. 67.

44 Двойченко-Маркова E. Штурман Герасим Измайлов//Морские записки. - Т. 13.- № 4. - Н.-Й., 1955; Cook J. Voyage to the Pacific Ocean... - Vol. 2. L., 1784. - P. 497-500; Последнее путешествие около света капитана Кука. СПб., 1788. - С. 85- 87; Джемс Кук. Третье плавание Джемса Кука/Пер. с англ. и комментарии Я. М. Света. - М., 1971. - С. 390-392, 395-396.

45 "Из прилагаемого при сем путешествия Ванкувера и Пужета и карт, указывалось позднее в секретном "наставлении" главному правителю русских колоний в Америке А. А. Баранову, - увидите Вы, что сами означали всюду те места как занимаемые нашими промышленными артелями, называя оные российскими факториями. Ванкувер описывает обхождение россиян с американцами отличной похвалой, говоря, что приобрели они над дикими народами владычество не победами, но сыскав путь к сердцам их. Замечая из III тома ванкуверских путешествий, что некоторые из промышленных Ваших дали англичанам карты Ваших плаваний, главное правление долгом поставляет поставить Вам сие на вид" (М. М. Булдаков, E. И. Деларов, И. Шелихов - А. А. Баранов 18(30) апреля 1802 г.//National Archives and Record Service. Records of the Russian-American Company 1802-1867. - Vol. 1. P. 3-4 (далее NARS; RRAC).

46 Русская старина. - Т. 15. - 1876. - С. 765-766; Последнее путешествие около света капитана Кука. - С. 124; The Voyages of Captain Cook Round the World. - L., 1949. - P. 377.

47 Русская старина. - 1876. - Т. 15. - С. 87.

48 Там же.

49 О миссии Дж. Гарриса см. Madariaga I. de. Britain, Russia and the Armed Neutrality of 1780. Sir James Harris's Mission to St. Petersburg during the American Revolution. - New Haven, 1962 (подробный анализ этой книги был дан нами в журнале История СССР.- 1964. - № 1. - С. 206-209). Документальные материалы о пере-{238}говорах Гарриса см. также Harris J. Diaries and Correspondence of James Harris, First Earl of Malmesbury. - Vol. 1. - L., 1844 (далее Harris J. Diaries).

50 Дж. Гаррис - H. И. Панину, апрель 1778 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1778 г. - Оп. 35/6. - Д. 596. - Л. 21-24.

51 H. И. Панин - Дж. Гаррису, 6(17) мая 1778 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1778 г. - Оп. 35/6. - Д. 595.- Л. 3-8.

52 Дж. Гаррис - H. И. Панину, 26 ноября 1779 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1779 г. - Оп. 35/6. - Д. 600. - Л. 11а-13.

53 H. И. Панин-Дж. Гаррису, 5(16)-7(18) декабря 1779 г.//Там же. - Д. 599. - Л. 15-16; Международная жизнь. - 1974. - № 7. - С. 154.

54 Екатерина II - И. М. Симолину, 15(26) июля 1779 г.//В. H. Александренко. Указ. соч. - Т. II. Материалы. - С. 195-199.

55 Дж. Вашингтон - маркизу Лафайету, 8 марта 1779 г.//The Writings of George Washington. From the Original Manuscript Sources 1745-1799/John G. Fitzpatrick, ed. - 39 vols. - Wash. 1931-1944. - V. 14. - P. 220 (далее Washington G. Writings).

56 Дж. Вашингтон - Г. Клинтону, 6 марта 1779 г.//lbid. - Р. 196.

57 Секретный доклад Коллегии иностранных дел Екатерине II, 5(16) августа 1779 г.//Россия и США. - С. 54-58; подлинник хранится в АВПР.-Ф. Секретные мнения, 1735-1798 гг.- Д. 597. - Л. 100-114.

ГЛАВА IV

1 Griffiths D. М. An American Contribution to the Armed Neutrality of 1780//The Russian Review. - Vol. 30. - 1971. - N 2. - P. 166- 167, 169 (note 17). Исследователь специально оговаривает, что его цель "скорее расширить, чем изменить" (Р. 164) наиболее распространенную ранее интерпретацию Изабел де Мадариаги, но обращение к соответствующим страницам ее монографии показывает, что она излагает данный вопрос более точно, хотя и с меньшими подробностями (Madariaga I. de. Op. cit. - Р. 72 et seq.).

2 Представление H. И. Панина Екатерине II, 20(31) декабря 1778 г.//О вооруженном морском нейтралитете.- СПб., 1859.- С. 23-27; ЦГАДА. - Ф. 1274. - Оп. 1 (Панины). - Д. 131.- Л. 245-251.

3 Россия и США. - С. 53; ЦГАДА. - Ф. 1274. - Оп. 1. - Д. 128. - Л. 252-254.

4 О вооруженном морском нейтралитете. - С. 29-30; АВПР. - Ф. Сношения России с Англией. - Оп. 36/6. - Д. 599.- Л. 1-2.

5 См., например, А. С. Мусин-Пушкин - H. И. Панину, 28 ноября (9 декабря) 1778 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1778 г. - Д. 288. Л. 241.

6 Екатерина II - И. М. Симолину, 8(19) ноября 1779 г.//АВПР.- Ф. Лондонская миссия, 1779-1781 гг. - Оп. 36. - Д. 345.- Л. 62 и 66. Частично опубликовано в: Александренко В. H. Указ. соч. - Т. II. - С. 200-202. По подсчетам И. Мадариаги, за время войны Англия захватила 17 русских судов (Madariaga I. de. Oр. cit. - Р. 374.).

7 Екатерина II - И. М. Симолину, 27 февраля (9 марта) 1780 г.// {239} АВПР. - Ф. Лондонская миссия, 1779-1781 гг. - Д. 345.- Л. 2-6.

8 Позднее было сообщено, что снаряженный в Кронштадте флот, разделенный на три эскадры, отправляется для защиты нейтрального мореплавания в Средиземном море, к "высотам лиссабонским" и в Северное море (Екатерина II-И. М. Симолину, 7(18) июня 1780 г.//АВПР.- Ф. Лондонская миссия, 1779-1781 гг. - Д. 345.- Л. 10-11).

9 Текст декларации от 28 февраля (10 марта) 1780 г. см. О вооруженном морском нейтралитете. - С. 64-66; Мартенс Ф. Собрание трактатов. - Т. IX (X). - С. 307-310; Россия и США. - С. 59- 60. Хотя декларация была утверждена Екатериной II 27 февраля 1780 г. (ст. ст.) и на подлиннике рескрипта российскому посланнику в Лондоне И. Н. Симолину с приложением этой декларации стояла эта же дата, российское правительство (т. е. в данном случае сам законодатель) датировало ее 28 февраля. Именно под этой датой она была объявлена иностранным державам и упоминалась в заключенных Россией конвенциях 1780-1783 годов, которые официально оформили лигу вооруженного нейтралитета В текстах публиковавшихся официальных соглашений декларация также датируется 28 февраля.

10 Dohm Ch. W. Denkwurdigkeiten meiner Zeit. - Hannover, 1814-1818. Bd. II. - S. 100-150; Goertz, comte de. Memoire ou precis historique sur la neutralite armee et son origine, suivi de pieces justificatives. - Bale, 1801.

11 В числе сторонников этой точки зрения были такие компетентные лица, как Г. Мартенс, Г. Гарден, а также К. Бергбом (Bergbohm С. Die bewaffnete Neutralitat. 1780-1783. - Berlin, 1884. - S. 239- 247).

12 Лешков В. Историческое исследование начал нейтралитета относительно морской торговли. - М., 1841. - С. 105-107; Даневский В. Исторический очерк нейтралитета. - М., 1879. - С. 69-77.

13 Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII века. - М., 1956. - С. 128 и др.

14 Bemis S. F. The Diplomacy of the American Revolution.- N. Y., 1935. - P. 151; Feldbaek O. Dansk neutralitetspolitik under krig 1778-1783. - Kobenhavn, 1971. - S. 39, 77 etc.

15 Аптекер Г. Американская революция. 1763-1783. - М., 1962. С. 229-230, 235, 243.

16 Дж. Мэдисон-Ч. Ингерсолу, 28 июля 1814//Writings of James Madison/Ed. by G. Hunt. - 9 vols. - Vol. VII - N. Y.- L., 1900-1910. - P. 282-286.

17 Георг III - Екатерине II, 5 ноября 1779 г.// J. Harris. Diaries. Vol. 1. - P. 265; История дипломатии. - Изд. 2-е. - Т. I. - М., 1959. - С. 394.

18 Дж. Гаррис - Стромонту, 13(24) декабря 1780 г. Запись беседы от 7(18) декабря//J. Harris. Diaries. - Vol. 1. - P. 355.

19 Мартенс Ф. Собрание трактатов. - Т. IX (X).- С. 297. Мартенс, хотя и дает интересное, документированное изложение истории провозглашения вооруженного нейтралитета, однако склонен чрезмерно переоценивать личную роль Екатерины II, которой он по существу полностью приписывает главное, если не исключительное авторство. К преувеличению роли императрицы склонна и И. де Мадариага (Madariaga I. de. Op. cit. - Р. 173 ff.).

20 Архив кн. Воронцова.- Кн. 9. - С. 133; Дневник А. В. Храповицкого. М., 1901. - С. 485, а также Русский архив. - 1875.- {240} Кн. 2. - С. 123-124; Толстой Д. А. Городские училища в царствование Екатерины II. СПб., 1886. - С. 9.

21 Это относится даже к такому осведомленному исследователю, как Ф. Рено, который ошибочно полагал, что русская политика в отношении Голландии была пассивной (Renaut F. Les Provinces Unies et la Guerre dAmerique. - Vol. 1-3.- P, 1924- 1932).

22 Автор считает своим долгом отметить, что впервые на роль Д. А. Голицына обратила его внимание покойная Ю. Я. Мошковская. Деятельность Д. А. Голицына, хотя и неполно, с учетом только голландских источников, освещается также в работе И. Мадариаги (Madariaga I. de. Op. cit. - Р. 151-154, 160, 168-169).

23 О Д. А. Голицыне и его взглядах см. Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России. - Т. I. - Спб, 1888; Бак И. С. Дмитрий Алексеевич Голицын (философские, общественно-политические и экономические воззрения)//Исторические записки.- Т. 26.- М., 1948. - С. 258-272; Цверава Г. К. Дмитрий Алексеевич Голицын (1734-1803).- Л., 1985.

24 А. А. Безбородко - И. А. Остерману, 21 мая (1 июня) 1782 г.// АВПР. - Ф. Высочайше апробованные доклады по сношениям с иностранными державами, 1782.- Д. 8.- Л. 185. "С.-Петербургский двор заходил в своей негибкости так далеко, - справедливо писал позднее неизвестный автор обзора о политике Екатерины в отношении США из числа сотрудников российского МИД, что князь Голицын получил весьма резкое порицание за то, что принял и отослал полученный из Америки пакет, адресованный г-ну Дейне, который находился в С.-Петербурге в качестве путешественника с полномочиями для признания его посланником Соединенных Штатов Америки" (ЦГАДА. - Ф. 15. - Д. 214. - Л. 1 и сл.).

25 И. А. Остерман писал по этому поводу 6 (17) мая 1782 г.: "Ныне, когда Генеральные Штаты Соединенных Провинций официально признали г-на Адамса полномочным министром Соединенных Штатов Америки, мне необходимо уведомить вашу светлость о том, что ее и. в-во не желает, чтобы вы предпринимали какие бы то ни было шаги, которые позволили бы предположить, будто она одобряет этот акт. Поэтому, князь, вам не следует принимать у себя или посещать г-на Адамса или любое другое лицо, аккредитованное от колоний, отделившихся от Великобритании" (Россия и США. - С. 103. Архивный отпуск см. АВПР. - Ф. Сношения России с Голландией, 1782. - Д. 28. - Л. 10).

26 Д. А. Голицын - Н. И. Панину, 7(18) февраля 1780 г.// АВПР. - Ф. Сношения России с Голландией, 1780. - Д. 207.- Л. 35-39. Одновременно такое же донесение было направлено и И. А. Остерману (там же. - Л. 41-46).

27 Д. A. Голицын - Н. И. Панину, 3(14) марта 1780 г.//АВПР.- Ф. Сношения России с Голландией, 1780. - Д. 206. - Л. 3-6.

28 Б. Франклин - Ш. Дюма, 5 июня 1780 г.//В. Franklin. The Writings of Benjamin Franklin/Ed. by A. B. Smyth. - 10 vols. - Vol. VII. - N. Y., 1907. - P. 82 (далее Franklin В. Writings). Копия письма Франклина была, по-видимому, передана Д. А. Голицыну Ш. Дюма и прилагалась к донесению от 27 июня (8 июля) 1780 г. (АВПР. - Ф. Сношения России с Голландией, 1780.- Д. 208. - Л. 36). Текст письма дается мною в переводе XVIII века.

29 Washington G. Writings. - Vol. 20. - P. 122. {241}

30 Дж. Адамc - президенту Континентального конгресса США, 26 апреля 1780 г.//F. Wharton. (ed.) The Revolutionary Diplomatic Correspondence of the United States. - 6 vols. - Vol. III. - Wash., 1889. - P. 632-633 (далее RDCUS).

31 Journals of the Continental Congress, 1774-1789. - Vol. XVIII. Sept. 7 - Dec. 29, 1780. - Wash., 1910. - P. 866.

32 Решение Континентального конгресса США от 5 октября 1780 г.// Journals of the Continental Congress, 1774-1789. - V. XVIII. - P. 905-906. Об одобрении Соединенными Штатами декларации России о вооруженном нейтралитете было сообщено и в русской печати (С.-Петербургские ведомости. 1781. - № 17).

33 Journals of Continental Congress, 1774-1789. - Vol. XVIII. - P., 1097-1098; см. также Albrecht E. Die Stellung der Vereinigten Staaten von Amerika zur bewaffneten Neutralitat von 1780//Zeitschrift fur Volkerrecht und Bundesstaatsrecht. - Bd. VI. - Ht. 5 und 6. - 1913.- S. 433.

34 История дипломатии. - Т. I. - М., 1959. - С. 396; Ефимов А. В. США. Пути развития капитализма. - М., 1969. - С. 400.

35 АВПР.- Ф. Сношения России с Францией.- 1781.- Д. 611.- Л. 1-2 (Copie dune lettre du President du Congress au Charge des Affares de Sa Majeste. 1780. - 7 oct.).

36 Дж. Адамс - Д. А. Голицыну, 8 марта 1781 г.//Россия и США. - С. 78-79. Подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с Голландией, 1781. - Д. 218.- Л. 24, 26. Еще ранее это решение вместе с предшествующими ему дебатами в Континентальном конгрессе было направлено Д. А. Голицыну Ш. Дюма, о чем свидетельствует надпись на присланном документе: "Ш. В. Дюма, агент Соединенных Штатов" (из протоколов Континентального конгресса США от 1 сентября-5 октября 1780 г.).

37 Секретный доклад Коллегии иностранных дел Екатерине II, 5(16) августа 1779 г.//АВПР. - Ф. Секретные мнения, 1725- 1798.- Д. 597.- Л. 114.

38 Протокол по делу о вооруженном нейтралитете от 5 марта 1780 г. писанный рукою А. А. Безбородко//О вооруженном морском нейтралитете. - С. 89.

39 Д. А. Голицын - Н. И. Панину, 7(18) февраля 1780 г.//АВПР.- Ф. Сношения России с Голландией, 1780.- Д. 207.- Л. 35-39; А. А. Безбородко П. А. Румянцеву, 26 февраля (8 марта) 1780 г.//Письма А. А. Безбородко к графу П. А. Румянцеву, 1775-1793 гг. - СПб., 1900. - С. 62.

40 Bemis S. F. The Diplomacy of the American Revolution. - N. Y., 1935. - P. 181-182, 187; Morris R. B. The Peacemakers. P. 173-190.

41 Существо предложений Н. И. Панина изложено в донесении Верака Верженну от 1 сентября и 11 октября 1780 г. (Madariaga I. de. Op. cit. - Р. 245-246; Morris R. В. The Peacemakers.- P. 169-170; Griffiths D. М. Nikita Panin, Russian Diplomacy, and American Revolution//Slavic Review.- Vol. 28.1969. - N° 1. - March.- P. 13-15. (далее Griffiths D. М. Nikita Panin). Проведенные нами поиски записей бесед Н. И. Панина с французским посланником как в архиве Коллегии иностранных дел (АВПР. - Ф. Внутренние Коллежские дела, "конференциальные записки"), так и в личных бумагах Н. И. Панина в ЦГАДА (Ф. 1274) и рукописном отделе Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (далее РО ГБЛ) (Ф. 222) положительных результатов не дали. {242}

42 Corberon М.- D. В. de. Un diplomate Francais a la cour de Catherine II. 1775-1780. Journal intime du chevalier de Corberon. - P., 1901. -Т. II. - P. 322-323.

43 Maria Theresia und Joseph II. Ihre Correspondenz. - Bd. 3. - August, 1778-1780. - Wien, 1868. - S. 252.

44 Д. Гаррис - лорду Стромонту, 13(24) декабря 1780 г.//J. Harris. Diaries. - Vol. I. - P. 357; Русская старина. - 1908. - Сент. - С. 457-458.

45 American Military History. - Wash., 1969. - P. 87-88; Shy J. The American Revolution. The Military Conflict Considred as a Revolutionary War//Essays on the American Revolution/Ed. by S. G. Kurts and J. Н. Hutson. - Chapel Hill, 1973. - P. 141; Higginbotham D. The War of American Independence. - N. Y., 1971.

46 Doniol Н. Histoire de la participation de la France a l etablissement des Etats. Unis dAmerique. Correspondence diplomatique et documents.- T. I-V.-T. III. - P., 1886-1892. - P. 617-625; Bemis S. F. The Hussey-Cumberland Mission and American Independence. - Princeton. 1931.

47 Doniol Н. Op. cit. - T. III. - P. 593-603, 626-638. Касаясь позднее различных способов окончания военного конфликта, испанский министр иностранных дел граф Флоридабланка в беседе с русским посланником в Мадриде С. С. Зиновьевым особо остановился на выгодах заключения перемирия. "Сим поступком" Англия "нимало себя не усилит и в презрение не придет, потому что уже давно сама собою формально трактует с колониями о мире", - доносил русский дипломат Н. И. Панину 16(27) декабря 1780 г. (АВПР. - Ф. Сношения России с Испанией, 1780. - Оп. 58.- Д. 388.- Л. 318-321).

48 Griffiths D. М. Nikita Panin. - P. 15-18.

49 Верженн - Вераку, 12 октября 1780 г.//РО ГБЛ. - Ф. 222 (Панины). К. IV. - Ед. хр. I. - Л. 348.

50 Secret Journals or the Acts and Proceedings of Congress. - Boston, 1820. - Vol. II. - P. 412-434 (May 23 - June 8, 1781) (далее Secret Journals); RDCUS. - VoL IV. - P. 476 etc.

51 Полный текст инструкций Верженна от 12 октября 1780 г. хранится в РО ГБЛ. - Ф. 222. - К. IV. - Ед. хр. I. - Л. 348-354.

52 Верак - Н. И. Панину, 24 октября 1780 г. (ст. ст.?)//Там же. - Л. 347.

53 Дж. Гаррис - Д. Стормонту, 16(27) октября 1780 г.//J. Harris. Diaries. - Vol. I. - P. 338-339.

54 Дж. Гаррис - Д. Стормонту, 29 сентября (10 октября) 1780 г.//Ibid. P. 336.

55 Дж. Гаррис - Д. Стормонту, 23 октября (3 ноября) 1780 г.// Ibid. Р. 339-341.

56 Екатерина II - И. М. Симолину, 27 октября (7 ноября) 1780 г.// Россия и США. - С. 67-69; подлинник см. АВПР. - Ф. Лондонская миссия, 1779-1781. - Оп. 36. - Д. 345. - Л. 15-17.

57 И. М. Симолин - Екатерине II, 15(26) декабря 1780 г. и ответ Стормонта на ноту Симолина от 16 декабря 1780 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Англией. - Оп. 35/6. - Д. 310. - Л. 24- 29; Ф. Сношения России с Австрией. - Д. 632. - Л. 5-7. Что касается французского правительства, то, хотя в общем оно вполне благожелательно отнеслось к мирной инициативе Н. И. Панина, свой окончательный ответ обещало дать после согласования с Соединенными Штатами, поскольку король "не имеет от конгресса никакого факультета поступать на какую-либо до него касательную {243} сделку" (Н. К. Хотинский - Н. И. Панину, 4(15) декабря 1780 г. № 36//АВПР. - Ф. Сношения России с Францией. - Д. 355. - Л. 200-210).

58 АВПР.- Ф. Сношения России с Австрией, 1781. - Д. 632. - Л. 24-33. (полный текст этой записки и ряда других документов опубликован мною в: Американский ежегодник. 1975. - М., 1975.- С. 231-245).

59 Рескрипт от 4(15) февраля 1781 г. и полномочия Д. А. Голицыну от 6(17) февраля 1781 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Австрией, 1781. - Д. 632. - Л. 1-4, 36-37.

60 Там же. - Л. 5-7, 13-23, 44-49 и др.

61 Рескрипты И. М. Симолину, Н. К. Хотинскому и С. С. Зиновьеву от 4(15) февраля 1781 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Англией. - Оп. 35/6. Д. 318. - Л. 80-83; Ф. Сношения России с Францией. - Оп. 93/6. - Д. 365. Л. 6-9 и др.

62 АВПР. - Ф. Сношения России с Австрией, 1781. - Д. 632.,- Л. 33.

63 Екатерина II - И. М. Симолину, 30 января (10 февраля) 1781 г.// АВПР. - Ф. Лондонская миссия, 1779-1781. - Д. 345. - Л, 90-92.

64 И. М. Симолин - Н. И. Панину. 2(13) марта 1781.//АВПР.- Ф. Сношения России с Англией. - Д. 320. - Л. 125.

65 Секретный доклад Коллегии иностранных дел Екатерине II, 9(20) апреля 1781 г.//АВПР. - Ф. Секретные мнения. - Д. 593, 1742-1799.- Л. 163-176 и 177-186.

66 Articles pour servir de base a la negociation du retablissement de la paix generale, 21 мая 1781 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Австрией. Оп. 32/6. - Д. 638. - Л. 36-37.

67 Д. М. Голицын - Екатерине II, 11(22) мая 1781 г., № 37// Там же. Л. 31.

68 RDCUS. - Vol. IV. - Р. 502-505.

69 Morris R. В. The Peacemakers. - P. 183.

70 Ibid. - P. 192.

71 Дж. Адамс - президенту Континентального конгресса, 11 июня 1781 г.//RDCUS. - Vol. IV. - Р. 560.

72 Дж. Адамс - Верженну, 13 июля 1781 г.//Ibid. - Р. 571-573.

73 Письма Дж. Адамса президенту Континентального конгресса от 15 июля и графу Верженну от 16 июля 1781 г.//RDCUS. - Vol. IV. - Р. 575-576, 576-577.

74 Дж. Адамс - Верженну, 21 июля 1781 г.//RDCUS. - VoL IV. - P. 595-596. Двумя днями ранее Дж. Адамс обратил внимание на неправомерность термина "американские колонии", что подразумевало наличие "метрополии", "верховного политического губернатора", то есть всего того, что было навсегда отвергнуто Соединенными Штатами. "С Великобританией воюют не "американские колонии". Страна, находящаяся в состоянии войны, - это Соединенные Штаты Америки" (Дж. Адамс - Верженну, 19 июля 1781 г.//RDCUS. Vol. IV. - Р. 592).

75 Morris R. В. The Peacemakers. - P. 210.

76 Diary and Autobiography of John Adams/Ed. by L. Н. Butterfield.Cambr, 1961. - Vol. II. - P. 458; Vol. IV. - P. 263-264; Bemis S. F. The Diplomacy of the American Revolution. - P. 184, 186-187; Morris R. B. The Treaty of Paris of 1783//Fundamental Testaments of the American Revolution. - Wash., 1973. - P. 91-92.

77 И. М. Симолин - Н. И. Панину, 12(23) марта 1781 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Англией.- Д. 320. - Л. 157-158.

78 И. М. Симолин - Н. К. Хотинскому, 19 июня 1781 г.//Россия и {244} США. - С. 92; подлинник см. АВПР. - Ф. Парижская миссия, 1781. - Д. 4. - Л. 20-32.

79 И. М. Симолин - И. А. Остерману, 5(16) ноября 1781 г.//Россия и США. - С. 85; подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с Англией. 1781. - Д. 323. - Л. 60-61.

80 Morris R. В. The Peacemakers. - P. 185.

81 Д. А. Голицын - Н. И. Панину, 29 января (9 февраля) 1781 г.// АВПР. - Ф. Сношения России с Голландией. - Д. 223. - Л. 7-8.

82 Секретный доклад Коллегии иностранных дел Екатерине II, 9(20) апреля 1781 г.//АВПР. - Ф. Секретные мнения. - Д. 593. - Л. 177-186.

83 Harris J. Diaries. - Vol. I. - P. 450.

84 Ibid. - P. 415.

85 Проект союзного договора между Россией и Австрией был передан австрийским посланником в С.-Петербурге 19(30) января 1781 г.//АВПР.- ф. Сношения России с Австрией. - Д. 1016.- Л. 2 и далее.

ГЛАВА V

1 См. Письмо Дж. Адамса от 16 сентября 1780 г. и письмо А. Ли от 7 декабря 1780 г. президенту Континентального конгресса//RDCUS. - Vol. IV. Р. 57-58, 182-186.

2 Journals of the Continental Congress, 1774-1789. - Vol. XVIII. - p. 115-1156; Letters of Members of the Continental Congress/ Ed. by E. C. Burnett. - 8 vols. - V. V. - Wash., 1921-1936. - P. 496.

3 Journals of the Continental Congress. - Vol. XVIII. - P. 1196; Ibid. - P. 1166-1173.

4 С. Хантингтон - Ф. Дейне, 8(19) декабря 1780 г. (подлинники соответствующих документов, врученные Ф. Дейне, датированы 18 декабря)//Massachusetts Historical Society.- Dana Papers, Box 1770-1782 (далее MHS). Между тем в официальных публикациях и литературе стоит 19 декабря (Journals of Continental Congress, 1774-1789. - Vol. XVIII. - P. 1168-1169; RDCUS. - Vol. IV.- P. 201).

5 P. Ливингстон - Ф. Дейне, 22 октября 1781 г.//RDCUS.- Vol. IV. - P. 802-805.

6 Ф. Дейна - Верженну, 31 марта 1781 г. и Ф. Дейна - президенту конгресса, 4 апреля 1781 г.//RDCUS. - VoL IV. - Р. 343-344, 349-351.

7 Б. Франклин - Ф. Дейне, 18 апреля 1781 г.//Ibid. - Р. 353-354.

8 Дж. Адамс - Ф. Дейне, 18 апреля 1781 г.//Ibid. - Р. 368-369.

9 MHS. - F. Dana Papers. Journal from Amsterdam to St. Peterburg in the Months of July and August 1781.

10 Дж. К. Адамс - Дж. Тэкстеру, 8/19 сентября 1781 г.//Adams Family Correspondence. - Vol. 1-4/Ed. by L. Н. Butterfield, М. Friedlaender. Cambr., 1973. - Vol. 4. - P. 214; MHS.- The Adams Papers. John Quincy Adams. Diary. - R. 7. - P. 162; R. 8. - P. 87-88. О своем путешествии в Россию и впечатлениях о пребывании в С.-Петербурге, иногда по-детски наивных, а иногда не по возрасту серьезных, Дж. К. Адамс рассказал также в своих письмах к отцу - Джону Адамсу и матери - Абигейл Адамс. Россия показалась юному дипломату загадочной страной "князей и рабов" ("Princes and Slaves"). Восхищаясь великолепием {245} и роскошью столичных дворцов, он в то же время резко критиковал господствовавшие в стране порядки. "Не может быть счастлив народ, который находится в личном рабстве", - писал молодой Джон Куинси в составленном им по возвращении из России небольшом очерке, основанном на личных наблюдениях и литературных данных. "Я встретил человека, который заплатил помещику за свою свободу и свободу своих детей 45 000 рублей", писал Дж. К. Адамс и справедливо усматривал в этом факте доказательство того, как высоко ценят русские люди личную свободу (Adams J. Q. Writings of John Quincy Adams/Ed. by W. S. Ford. - Vol. I.-N. Y., 1913. - P. 4-13; John Quincy Adams and Russia. - Quincy. 1965. - P. 6.). В связи с необходимостью продолжить образование Дж. К. Адамс уехал из С.-Петербурга 30 октября 1782 г. Обладая многообещающими способностями, молодой Адамс, по отзыву Ф. Дейны, произвел "самое благоприятное впечатление" (MHS. - Р. Dana Papers, Letterbook К. - P. 188). Знаменитый дневник Дж. К. Адамса, который он начал 12 ноября 1779 г. в 12 лет и продолжал до 24 декабря 1847 г., стал недавно публиковаться в полном виде (см. Diary of John Quincy Adams. - Vol. 1/Ed. by R. J. Taylor, M. Friedlaender. - Cambr., 1981).

11 Ф. Дейна - Вераку, 21 августа (1 сентября), Верак - Дейне, 22 августа (2 сентября) 1781 г.//RDCUS. - Vol. IV. - P. 683- 684, 684-685; NARS, PCC. - R. 117.- P. 562-563, 594-596 (подлинник).

12 Ф. Дейна - Вераку, 23 августа (3 сентября) и Верак - Дейне, 12 сентября 1781 г.//RDCUS. - Vol. IV. - Р. 695-699, 705- 707; NARS, PCC. - R. 117. - P. 570-576, 590-592 (подлинник).

13 Ф. Дейна - Т. Маккину, 4(15) сентября 1781 г.//Россия и США. - С. 87-89; RDCUS. - Vol. IV. - Р. 710-714; NARS, PCC. - R. 117. - Р. 582-589 (подлинник).

14 И. M. Симолин - Н. И. Панину, 26 марта (6 апреля) 1781 г.// АВПР. Ф. Сношения России с Англией. - Д. 220. - Л. 188- 189.

15 Дж. Гаррис - лорду Грэнтхему, 28 февраля (11 марта) 1783 г.// J. Harris. Diaries. - Vol. II. - Р. 36-38.

16 MHS. - F. Dana Papers. Journals. - 1783. - Febr. 19, 20, 21 (O.S.); Ф. Дейна - И. А. Остерману, 24 февраля (7 марта) 1783 г. и 10(21) апреля 1783 г.//RDCUS. - Vol. VI. - P. 275, 390; Россия и США. - С. 119.

17 MHS. - F. Dana Papers, Journals. - 1783. - March 2, 20 (O. S.); Екатерина II - И. С. Барятинскому и А. И. Моркову 15(26) марта 1783 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Францией. - Оп. 93/6.- Д. 401. - Л. 4-7; запись беседы Ф. Дейны с И. А. Остерманом, 12(23) апреля 1783 г.//Россия и США. - С. 122-124, подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с США. - Д. I. Л. 1-4. Сообщая о позиции царского правительства в вопросе о признании американского представителя, А. А. Безбородко писал: "Здесь уже давно обретается американских вольных штатов министр г. Дана, который и форменно уже о себе дал знать. Признание его и авдиенция остановлены в ожидании заключения дефинитивного трактата; а потом и отсюда в Америку послен будет министр" (Письма А. А. Безбородко к графу П. А. Румянцеву 1773-1793.//СПб, 1900.- С. 103-104).

18 Ф. Дейна - И. А. Остерману, 27 апреля (8 мая) 1783 г.// RDCUS. Vol. VI. - Р. 411-415. {246}

19 И. А. Остерман - Ф. Дейне, 3(14) июня 1783 г.//АВПР.- Ф. Сношения России с США.- Д. 3.- Л. 1-2 (подлинник); RDCUS. - Vol. VI. - Р. 494-495; Россия и США. - С. 128-129.

20 Запись беседы И. А. Остермана с Ф. Дейной 3(14) июня 1783 г.// Россия и США. - С. 129-130; подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с США, 1783. - Д. 1. - Л. 5-6.

21 Ф. Дейна - И. А. Остерману, 5(16) июня 1783 г.//Россия и США. - С. 130; подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с США. - Д. 2. - Л. 37.

22 Р. Ливингстон - президенту Континентального конгресса, 26 февраля 1783 г.//RDCUS. - Vol. VI. - Р. 264-265.

23 Hildt J. Early Diplomatic Negotiations of the United States with Russia. - Baltimore, 1906. - P. 26. Сообщая об этом решении конгресса, Р. Ливингстон отмечал, что в полномочия Ф. Дейны входит только ведение переговоров о торговом договоре, но не его подписание (Р. Ливингстон - Ф. Дейне, 1 мая 1783 г.//RDCUS. - Vol. VI. - Р. 403-404). Следует учесть, что Р. Ливингстон стал секретарем по иностранным делам, победив при поддержке французского посланника на выборах А. Ли. С нескрываемым раздражением последний писал Ф. Дейне: "Нынешний секретарь по иностранным делам (Р. А. Ливингстон) - решительный сторонник д-ра Франклина и враг м-ра Адамса... Все, что вы узнаете или получите от него, вы можете считать продиктованным французским посланником" (Letters of Members of the Continental Congress.Vol. VI. - P. 379). Подробнее о борьбе группы Ли - Адамса со сторонниками французской ориентации см. Griffiths D. M. The American Commercial Diplomacy in Russia, 1780 to 1783// William and Mary Quarterly. - Vol. XXVII. 1970. - N° 3. - July. - P. 402- 403 etc.

24 RDCUS. - Vol. VI. - P. 482. Об отношении США к вооруженному нейтралитету см. также Albrecht E. Die Stellung der Vereinigten Staaten...//Zeitschrift fur Volkerrecht und Bundesstaatsrecht. - Bd. VI. 1913. - Ht. 5 und 6. - S. 436-449; Carpenter W. S. The United States and the League of Neutrals of 1780//American Journal of International Law. - Vol. XV. - 1921. - P. 511-522.

25 Ф. Дейна - И. А. Остерману, 3(14) августа 1783 г.//RDCUS.- Vol. VIP. 656.

26 Ф. Дейна - Э. Дейна, 30 сентября 1783 г.//MHS. - Р. Dana Papers. Letterbook К. - P. 229; Екатерина II - И. С. Барятинскому и А. И. Моркову, 11(22) июня 1783 г.//АВПР. - Ф. Сношення России с Францией. - Оп. 93/6. - Д. 401. - Л. 56.

27 Инструкция С. Хангтингтона Ф. Дейне от 19 декабря 1780 г.//Journals of the Continental Congress. 1774-1789. - Vol. XVIII.- P. 1168-1169; RDCUS.-Vol. IV.-P. 201.

28 И. С. Барятинский - Екатерине II, 29 июня (10 июля) 1783 г.// АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1783. - Д. 393. - Л. 204. Комментируя ответ царского правительства, Ф. Дейна писал Ш. Дюма 9(20) июня 1783 г, что порты Российской империи "открыты для граждан Соединенных Штатов и их независимость получила полное признание, хотя из-за посредничества было сочтено целесообразным отложить его аудиенцию до заключения окончательного договора" (MHS. F. Dana Papers. Letterbook К.- Р. 200). О фактическом признании США писал и безвестный автор обзора отношений России и Соединенных Штатов во время царствования Екатерины II (ЦГАДА. - Ф. 15. - Д. 214.- Л. 1-18). {247}

29 А. А. Безбородко - И. А. Остерману, 14(25) февраля 1782 г.// АВПР. Ф. Высочайше апробованные доклады по сношениям с иностранными державами, 1782. - Д. 8. - Л. 43-44. Вице-канцлер, безусловно, выполнил это распоряжение, и соответствующие инструкции Моркову были даны (И. А. Остерман - А. И. Моркову, 21 февраля (4 марта) 1782 г.//Россия и США. - С. 98-99. Архивный отпуск см. АВПР. - Ф. Сношения России с Голландией, 1782. Д. 236. - Л. 1-2).

30 И. М. Симолин - И. А. Остерману, 7(18) июня 1782 г.// АВПР. - Ф. Сношения России с Англией.- Д. 322. - Л. 7-10; см. также Россия и США. - С. 103-104.

31 Дж. Адамс - Р. Ливингстону, 9, 12 и 16 июля 1783 г.//RDCUS. - Vol. VI. - P. 529, 539, 551-552.

32 И. С. Барятинский - И. А. Остерману, 13(24) августа 1783 г.// АВПР. - Ф. Сношения России с Францией. - Д. 397. - Л. 43-44.

33 Дж. Адамс - президенту Континентального конгресса, 5 сентября 1783 г.//RDCUS. - VoL VI. - Р. 674-676.

34 АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1783. - Оп. 93/6. - Д. 403.Л. 62-84, 90-115, 116-126, 127-144.

35 Там же. - Л. 58-60, 145-156.

36 И. С. Барятинский - Екатерине II, 30 августа (10 сентября) 1783 г.//Россия и США. - С. 140; подлинник см. АВПР.- Ф. Сношения России с Францией, 1783. - Оп. 96/6. - Д. 394. - Л. 10-11.

37 С. А. Колычев - И. А. Остерману, 7(18) июня 1784 г.//Россия и США.С. 143-144; подлинник см. АВПР.- Ф. Сношения России с Голландией, 1784. - Д. 271. - Л. 9-10.

38 И. А. Остерман - С. А. Колычеву, 23 августа (3 сентября) 1784 г.//Россия и США. - С. 144. Архивный отпуск см. АВПР. - Ф. Сношения России с Голландией, 1781. - Д. 268. - Л. 7.

ГЛАВА VI

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 23. - С. 9; Т. 16. - С. 17.

2 Palmer R. R. The Age of the Democratic Revolution. - 2 vols. - Vol. 1. - Princeton, 1959-1964. - P. 30.

3 Об отношении русского общества к событиям Французской революции см. Штранге М. М. Русское общество и французская революция 1789-1794 гг. - М., 1956.

4 Письма имп. Екатерины II барону Мельхиору Гримму//Сб. РИО. Т. 23. СПб., 1878; Письма барона Мельхиора Гримма к имп. Екатерине II//С6. РИО. Т. 33. - СПб., 1881.

5 Записки княгини Дашковой/Под ред. П. Д. Чечулина. - СПб., 1907. - С. 137.

6 Много лет спустя, в 1858 году, в "Вольной типографии" А. И. Герцена в Лондоне было опубликовано сочинение М. М. Щербатова "О повреждении нравов в России". Гневное разоблачение придворной жизни оппозиционным историком оказалось в условиях революционной ситуации 50-х годов XIX в. весьма актуальным (подробнее см. Эйдельман Н. Я. Герцен против самодержавия.- М., 1973.- С. 104-109); О повреждении нравов в России князя М. Щербатова и путешествие А. Радищева. Факсимильное издание. - М., 1984).

7 Corberon M.-D. В. de. Un diplomat francais a la cour de Catherine II. - P., 1901. - Т. II. - P. 49. {248}

8 Пушкин А. С. Соч. - Т. VIII. - М.-Л, 1949. - С. 125.

9 Нечкина М. В. Вольтер и русское общество//Вольтер. Статьи и материалы/Под ред. В. П. Волгина. - М, 1948. - С. 69.

10 Трудолюбивая пчела. - 1759. - Ноябрь. - С. 704; см. также Сумароков А. П. Соч./Под ред. Н. И. Новикова. - Т. IX. М, 1787. - С. 156-157.

11 Диссертация о вероятнейшем способе, каким образом в Северной Америке первые жители появились. С латинского на российский язык переведенная графом Артемием Воронцовым//Собрание лучших сочинений. - Ч. IV. - 1762. - С. 173.

12 Описание земель Северной Америки и тамошних природных жителей/Пер. с нем. А. Р [азумович]. - СПб., 1765; Сводный каталог русской книги XVIII века, 1725-1800. - В 5-и т. - Т. II М., 1963-1967. - № 4938. - С. 355 (далее Сводный каталог книг).

13 Академические известия. - Ч. III. - 1779. - С. 267, 391; Ч. IV. - С. 19, 185.

14 Там же. - С. 267.

15 Робертсон В. Известие об Америке Виллиама Робертсона, первенствующего профессора в Университете в Единбурге и королевского историографа по Шотландии/Пер. с англ. [А. И. Лужкова].- Ч. I-II.- СПб., 1784. В предисловии к этому труду В. Робертсон сообщал о своей успешной поездке в Россию, где он собирал материал о географических открытиях на северо-западе Америки, что позволило ему сделать "обстоятельное описание об успехах и обширности российских открытий" (с. VIII-IX).

16 Ладыгин Д. М. Известие в Америке о селениях аглицких, в том числе ныне под названием Соединенных Провинций, выбрано перечнем из новейших о том пространных сочинителей. - СПб., 1783. Характерно, что уже в самом заглавии книги автор отразил новое наименование государства, возникшего на месте старых английских колоний в Северной Америке, - "Соединенные Провинции". Его заслугой следует также признать пропаганду мысли о целесообразности установления и развития торговых связей России с новым государством (с. 58-59).

17 Боссю Ж. Б. Новые путешествия в Западную Индию/Пер. с франц. - Ч. 1-2. - М., 1783.

18 Таубе Ф. В. История о аглинской торговле, мануфактурах, селениях и мореплавании оные в древние, средние и новейшие времена до 1776 года; с достоверным показанием справедливых причин нынешней войны в Северной Америке и прочих тому, подобных вещей до 1776 года/Пер. с нем. - М., 1783.

19 Там же. - С. 121 (примечание).

20 Raynal G. Т. Histoire philosophique et politique des etablissements et du commerce des Europeens dans les deux Indes. - Vol. 1-10. - Geneve, 1780-1781. Главы, посвященные Американской революции, выходили и отдельным изданием (Raynal G. Т. Revolution de lAmerique. - L. - La Haye, 1781).

21 Подробнее о работе Г. Рейналя и ее распространения в России см. Лехтблау Л. Из истории просветительной литературы в России//Историк-марксист. - 1939. - № 1 (71). - С 197-202.

22 Екатерина II - Гримму, 24 июля (4 августа) 1780 г./ /Сб. РИО. - Т. 23. - С. 183 (букв. "la pancarte americaine rempli de declarations de peu de sagasse et de beaucoup de hardiesse deplacee").

23 Екатерина II - Гримму, 1-4 (12-15 апреля) 1782 г./ /Сб. РИО.- Т. 23. - С. 231, 235. Кстати говоря, Екатерина II была знакома и с {249} более ранним вариантом работы Рейналя и еще в конце 1774 года поручала графу Миниху прочитать раздел о России и сделать свои замечания (Екатерина II Гримму, 21 декабря 1774 г. (1 января 1775 г.)//Сб. РИО. - Т. 23. - С. 13).

24 Богд[анович] П. И. О Америке//Академические известия.- Ч. VIII. 1781. - С. 671-672.

25 Московские ведомости.- 1787. - 24 июля (4 августа). № 59. - С. 551; Сводный каталог книг. - Т. III. - С. 24. Лишь много лет спустя, в начале XIX века, учитывая непрекращавшийся интерес русской общественности к сочинению Рейналя, препарированный "перевод" этой работы был наконец издан "по высочайшему повелению" (Философическая и политическая история о заведениях и коммерции европейцев в обеих Индиях, сочиненная аббатом Рейналем/Пер. с франц. Григория Городчанинова. - Ч. 1-6. - СПб., 1805-1811).

26 С.-Петербургские ведомости. - 1781. - 22 июня (3 июля). - № 50.

27 Московские ведомости. - 1781. - 13(24) ноября. - 91.

28 С.-Петербургские ведомости. - 1781. - 26 окт. (6 ноября). - № 50.

29 Книжная торговля/Под ред. М. В. Муратова и Н. Н. Накорякова. М.-Л., 1925. - С. 98. Широкое развитие книжной торговли стало особенно пугать царские власти в 90-е годы XVIII в., после начала революции во Франции. Князь А. А. Прозоровский не без основания жаловался Екатерине II в письме от 20(31) мая 1792 г., "что все, какие только по Франции печатаются, книги здесь скрытно купить можно", и просил "положить границы книгопродавцам книг иностранных". Своим последним официальным постановлением 16(27) сентября 1796 г. Екатерина II установила строгий досмотр литературы, поступающей из-за границы, а в конце царствования Павла I, в апреле 1800 года, последовал полный запрет на ввоз иностранных книг в Российскую империю (Сиповский В. В. Из прошлого русской цензуры//Русская старина. - Т. 98. 1899. - С. 164-166, 451).

30 Более или менее систематическое описание войны английских колоний в Северной Америке за независимость появилось в русском переводе лишь в 1790 году в виде приложения к книге Купера по истории Англии (Сокращенная английская история с древнейших до нынешних времен, сочиненная г. Купером, по распоряжению графа Честерфильда, с присовокуплением в дополнение из другого автора описания войны Англии с Соединенными Американскими областями/Пер. с англ.- СПб., 1790. - С. 171- 238. Как видно из посвящения Е. Р. Дашковой, автором перевода был Иван Ливотов).

31 Подробную характеристику упоминаемых журналов см. Берков П. Н. История русской журналистики XVIII века. - М.-Л., 1952. - С. 320, 326, 348, 403.

32 Собрание разных сочинений и новостей. - 1775. - Сент. - С. 103-104.

33 См., в частности. Выписка из писем некоторого филадельфийского жителя к своему приятелю Барбе ди Бург в Париже//Собрание разных сочинений и новостей. - 1776. - Март. - С. 14-15.

34 Академические известия. - Ч. VII. - 1781. - С. 244-254.

35 Богд[анович] П. О Америке//Академические известия. - Ч. VII. 1781. - С. 255, 363, 528; Ч. VIII. - 1781.- С. 646, 784, 934. Эта работа в основном была посвящена испанским владениям в Амери-{250}ке, и лишь в самом конце (ч. VIII, с. 934 и далее) Богданович обращался к положению в английских селениях. Важно отметить, что автор осуждал "пагубное самовластие" и отмечал распространение в английских колониях "на краю Нового света" драгоценной вольности.

36 См., в частности, С.-Петербургский вестник. - 1779. - Ч. III,Март. - С. 250; Ч. IV. - Июль. - С. 78-79 и т. д.

37 Шпрыгова М. Н. Освещение в "Санкт-Петербургских ведомостях" войны Северной Америки за независимость//Ученые записки МГПИ им. В. И. Ленина - № 268. - М., 1967. - С. 5-21; ее же. Война Америки за независимость в освещении "Московских ведомостей" Н. И. Новикова//Научные доклады высшей школы. Исторические науки. - 1961. - № 3. - С. 74-89; Старцев А. Америка и русское общество. - М., 1942; Его же. Американская война за независимость в русской печати конца XVIII в. Обзор редких изданий//Историческая литература. - 1940. - № 5-6, - и др. Некоторые дополнительные сведения содержатся также в кандидатской диссертации М. Н. Никольской (Шпрыговой) "Русская печать о войне Северной Америки за независимость в XVIII в." (МГПИ им. В. И. Ленина, 1968).

38 Основным источником иностранной информации петербургской газеты служил, в частности, "Гамбургский корреспондент" (Hamburgischer Correspondent, i. e. Staats-und Gelehrten Zeitung des Hamburgischen unpartheyischen Correspondenten).

39 С.-Петербургские ведомости. - 1775. - 13(24) февр. - № 13; Московские ведомости. - 1775. - 24 февр. (7 марта).- № 16.

40 Так в то время именовали губернатора Массачусетса генерала Гейджа.

41 С.-Петербургские ведомости. - 1775. - 16(27) июня. - № 48; Московские ведомости.-1775.-30 июня (11 июля).- № 52.

42 С.-Петербургские ведомости. - 1775. - 19(30) июня. - № 49; Московские ведомости. - 1775. - 3 июня (14 июля). - № 53.

43 С.-Петербургские ведомости.- 1775.- 30 июня (11 июля). Это сообщение, кстати говоря, отсутствующее в "Московских ведомостях", интересно сопоставить с донесением русского посланника в Лондоне А. С. Мусина-Пушкина Н. И. Панину 1(12) июня 1775 г. Излагая те же самые официальные английские материалы, русский посланник в Лондоне писал в несколько смягченных выражениях о столкновении между "королевскими и американскими провинциальными войсками". А. С. Мусин-Пушкин отмечал, что, в отличие от "прежде обнародованных подробностей", в придворной газете начало военных действий "приписывается американцам, которые из домов и из скрытых мест украдкою стреляли по королевским войскам, посланным для разорения запасенных американцами военных припасов" (А. С. Мусин-Пушкин - Н. И. Панину, 1(12) июня 1775 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1775. - Д. 266. - Л. 92-93).

44 С.-Петербургские ведомости. - 1776. - 10(21) июня, 23 авг. (3 сент.); 1777. - 15(26) марта; Шпрыгова М. Н. Освещение в "С.-Петербургских ведомостях" войны Северной Америки за независимость//Ученые записки МГПИ им. В. И.. Ленина.- № 286. - М., 1967. - С. 9.

45 С.-Петербургские ведомости. - 1776. - 14(25) окт. - № 83.

46 Московские ведомости. - 1775. - 14(25) июля. - № 56.

47 С.-Петербургские ведомости. - 1775. - 7(18) июля. - № 54; Московские ведомости. - 1775. - 17(28) июля. - № 57. {251}

48 С.-Петербургские ведомости. - 1775. - 14(25) июля. - № 56; Московские ведомости. - 1775. - 28 июля (8 авг.) - № 60.

49 Об освещении миссии Франклина в Париже в русской печати см. Старцев А. Вениамин Франклин и русское общество XVIII века// Интернациональная литература. - 1940. - № 3-4. - С. 213 и сл.; Радовский М. И. Указ. соч. - С. 24-33.

50 С.-Петербургские ведомости. - 1777. - 29 дек. (9 янв. 1778 г.) - № 104.

51 Подробно о Н. И. Новикове см. Макогоненко Г. П. Николай Новиков и русское просвещение XVIII века. - М.-Л, 1951 (далее Макогоненко Г. П. Николай Новиков).

52 Московский телеграф. - 1830. - Ч. 31. - С. 206; Орлов Вл. Русские просветители 1790-1800 годов. - М., 1953. - С. 35.

53 Карамзин Н. М. О книжной торговле и любви к чтению в России//Н. И. Новиков и его современники. - М, 1961. - С. 415.

54 Неустроев А. Н. Историческое разыскание о русских повременных изданиях и сборниках за 1703-1802. - СПб, 1874. - С. 69; Сводный каталог книг. - Т. IV. - С. 15.

55 Московские ведомости. - 1781. - 3(14) ноябр. - № 88; Новиков Н. И. Избранные произведения. - М.-Л., 1959. - С. 565.

56 Ту же цифру для периода до 1779 года называет и такой авторитетный библиограф, как А. Н. Неустроев (указ. соч., с. 69).

57 Карамзин Н. М. О книжной торговле и любви к чтению в России// Н. И. Новиков и его современники. - С. 415.

58 Московские ведомости. - 1780. - 8(19) янв. - № 3.

59 Подробнее см. Шпрыгова М. Н. Война Америки за независимость...//Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1961. - № 3. - С. 77-80. За прекращение пагубной американской войны в эти годы начинают выступать даже лица, которые прежде с "великим жаром" ее защищали (Московские ведомости. - 1780. - 16(27) мая. - № 10).

60 Московские ведомости. - 1780. - 1 (12) янв. - № 1.

61 С.-Петербургские ведомости. - 1780. - 22 мая (2 июня). - № 41.

62 С.-Петербургские ведомости. - 1780. - 25 авг. (5 сент.). - № 68.

63 Московские ведомости. - 1780. - 25 марта (5 апр.). - № 25.

64 Перечень одного письма из Филадельфии//Московские ведомости. 1780. - 22 апр. (3 мая). - № 33.

65 Московские ведомости.- 1781. - 23 окт. (3 ноябр.). - № 85.

66 Московские ведомости. - 1782. - № 102, 103; 1783. - № 2, 3, 4 и др.

67 Московские ведомости. - 1782. - 10(21) сент. - № 73.

68 Разъяснение публикуемого материала и помещение специальных "примечаний" - одна из характерных особенностей русской печати того времени. Как правило, эти "примечания" дают возможность составить представление об отношении издателя или переводчика к публикуемым материалам, а в некоторых случаях приобретают и определенное самостоятельное значение. Впервые этот прием использовал Яков Козельский в 60-х годах XVIII в., а несколько позже А. Н. Радищев, опубликовавший в 1773 году в издании Н. И. Новикова перевод сочинения Мэбли "Размышления о греческой истории" со своими комментариями, в числе которых было знаменитое примечание "о самодержавстве" (Макогоненко Г. П. Николай Новиков. - С. 396-397).

69 Московские ведомости. - 1783. - 2(13) сент. - № 71.

70 Московское ежемесячное издание. - Ч. II. - 1781. - С. 189-190, 193. {252}

71 Россия и США. - С. 117; подлинник (автограф) см. HSP. - Franklin Papers.

72 Каких-либо документов о деятельности Ф. У. Т. Эпинуса в Коллегии иностранных дел, к сожалению, обнаружить не удалось. Вместе с тем в фонде "Внутренние коллежские дела" за 1783 год действительный статский советник Эпинус значился при "особливой должности" и упоминался сразу же после И. А. Остермана, А. А. Безбородко и братьев Бакуниных. Как у Безбородко и у братьев Бакуниных, жалование Эпинуса в то время составляло 3000 руб. (См. АВПР. - Ф. Внутренние коллежские дела, 1783. - Д. 85.- Л. 311).

73 С.-Петербургские ведомости. - 1783. - 17(28) февр. - № 14; 1783. - 1 (12) марта. - № 17. - С. 129-130; 1783. - 4(15) марта. - № 18. - С. 138-140; Московские ведомости. - 1783. - 8(19) марта. - № 19. - С. 146-149; 1783.-11(22) марта.- № 20.- С. 154-155.

74 С.-Петербургские ведомости. - 1783. - 22 сент. (3 окт.). - № 76; Московские ведомости. - 1783. - 27 сент. (8 окт.). - № 77.- С. 611-612; 1783.-30 сент. (11 окт.).- № 78. - С. 619.

75 Новиков Н. И. Избранные произведения. - С. 568.

76 Там же. - С. 507-561. Этот трактат печатался в "Прибавлениях к "Московским ведомостям"" без подписи, от имени редакции. Г. П. Макогоненко считает автором трактата самого Н. И. Новикова. Некоторые исследователи ошибочно приписывают авторство Рейналю (Лехтблау Л. Из истории просветительной литературы в России//Историк-марксист.-1939.- № 1(71).- С. 202).

77 Новиков Н. И. Избранные произведения. - С. 529.

78 Там же. - С. 538.

79 Там же. - С. 534.

80 Краткое описание жизни и характера ген. Васгинтона//Прибавление к "Московским ведомостям".,- 1784. - С. 362, 369. - № 46, 47.

81 Новиков Н. И. Избранные произведения. - С. 577. Именно с этого времени начинается систематическое преследование Н. И. Новикова, ограничение его просветительской деятельности, что закончилось его арестом в 1792 году и полным разгромом его издательского дела. Материалы о преследовании Новикова, его аресте и следствии см. там же, с. 577-672.

82 Среди них можно назвать: О влиянии независимости Соединенных Областей Североамериканских в политическое состояние Европы// Прибавление к "Московским ведомостям". - 1784. - С. 306, 313, 321, 329, 337; Размышления о предприятиях, касающихся до торговли с Северной Америкой//Там же. - 1783. С. 302, 305, 309, 311; Образ правления и гражданские установления в Америке//Там же. - 1783. - С. 516; Всеобщее описание американских нравов//Там же. - 1784. - С. 489, 497, 505, 513, 521; Известие о Пенсильвании//Там же. - 1784. - № 18.- С. 137; Торговля европейцев в Америке//Там же.-1783.- С. 265 и др.

83 Прибавление к "Московским ведомостям". - 1784. - № 72, 73, 74. - С. 521-564. Некоторые авторы, в частности В. И. Рабинович, без достаточных оснований приписали эту статью и некоторые другие работы на американские темы Ф. В. Каржавину (Рабинович В. И. Революционный просветитель Ф. В. Каржавин. - М., 1966. - С. 44; его же. С гишпанцами в Новый Йорк и Гава-{253}ну. - М., 1967. - С. 42, 68-69). Очевидно, что ни Каржавин, ни тем более Рейналь (убежденный противник рабства и тирании) не могли быть авторами этой статьи.

84 Новиков Н. И. Избранные произведения. - С. 562.

85 Московские ведомости. - 1787. - 3(14) февр. - № 10; Московские ведомости. - 1787. - 7(15) апр. - № 28 и др.

86 С.-Петербургские ведомости. - 1787. - 2(13) апр. - № 27; почти одновременно аналогичные сообщения поместили Московские ведомости. - 1787. 3(14) апр. - № 27.

87 Позднее, уже летом 1787 года, "Московские ведомости" сообщили, что "славный бунтовщик Шаас" (как "Шаир" и "Шер", "Шаас" - это, конечно, тот же Шейс) опять появился в Массачусетсе и, захватив "преданных законному правительству" людей, требовал освобождения "своих сообщников, кои взяты уже под стражу и ожидают за свою измену приговора к смерти" (Московские ведомости. - 1787. - 7(18) авг. - № 63).

88 Московские ведомости. -1787. - 14(25) авг. - № 65.

89 Московские ведомости. - 1788. - 22 ноябр. (3 дек). - № 94.

90 Yarmolinsky A. Russian Americana. Sixteenth to Eighteenth Centuries. A Bibliographical and Historical Study. - N. Y., 1943.- P. 36-37, 43.

91 Дж. Ледиард - У. Смиту, Иркутск, 20 августа 1787 г.//John Ledyard's Journey Through Russia and Siberia, 1787-1788: The Journal and Selected Letters./Ed. by S. D. Watrous. - Madison, 1966. - P. 129-130; Dvoichenko-Marcov E. John Ledyard and the Russians//Russian Review. 1952. - № 4. - P. 211, 216.

ГЛАВА VII

1 Радищев А. Н. Соч. - В 3-х т. - Т. 1. - М.-Л, 1938-1952. - С. 14.

2 Подробно об А. Н. Радищеве и его взглядах см. Старцев А. И. Радищев в годы "Путешествия". - М., 1960; Шторм Г. Потаенный Радищев//Новый мир. 1964.- № 11.- С. 115-161; Бабкин Д. С. А. Н. Радищев. Литературно-общественная деятельность. - М.-Л., 1966; Карякин Ю. Ф., Плимак E. Г. Запретная мысль обретает свободу. 175 лет борьбы вокруг идейного наследия Радищева. - М., 1966, и др. В нашем изложении речь идет только об отношении А. Н. Радищева к Америке и Американской революции.

3 Семенников В. П. Радищев. Очерки и исследования. - М.- Пг, 1923; Старцев А. И. О западных связях Радищева//Интернациональная литература. 1940. - № 7/8. - С. 256-265; Карякин Ю. Ф., Плимак E. Г. Указ. соч. - С. 77-126, и др.

4 Об этом писали, в частности. В. И. Семевский. Былое. - 1906.- № 1. С. 26; Бочкарева В. Н. Русское общество Екатерининской эпохи и французская революция//Отечественная война и русское общество. - М, 1911.-Т. I, - С. 61; см. также Бабкин Д. С. Указ. соч. - С. 288.

5 И в том и в другом случае сходен сам прием - обращение у Радищева - к "словутой", у Рейналя - к "героической стране". И хотя у Радищева основное содержание 46-й строфы совсем другое (оно, кстати говоря, глубже и шире соответствующего абзаца у Рейналя), концовка текста обнаруживает знаменательное совпадение. Рейналь выражал сожаление, что свободная и священ-{254}ная земля не скроет его праха; Радищев мечтал о том, чтобы "брег" этой страны хоть "пепл" его "скрыл" (Семенников В. П. Указ. соч. - С. 5-6, со ссылкой на "Revolution de lAmerique", Par labbe Raynal. - A. Londres, 1781. - P. 87). А. И. Старцев справедливо уточняет, что более правильно ссылаться на "Филосовскую историю" Рейналя, поскольку "Революция в Америке" - это только извлечение из нового, расширенного издания "Филосовской истории" (1780 г.) (последние 15 глав восемнадцатой книги) (Старцев А. И. О западных связях Радищева//Иностранная литература. - 1940. № 7/8. - С. 260). Несомненное влияние на А. Н. Радищева оказал и знаменитый памфлет Т. Пейна, подробный пересказ которого содержался в этом же труде Рейналя (Raynal G. Th. Histoire philosophique et politique des etablissements et du commerce des Europeens dans les deux Indes. - Vols. I-X. - Geneve, 1780).

6 За последнее время поисками "западных источников" А. Н. Радищева занимались Д. Лэнг в Англии, К. Биттнер в ФРГ, Р. Талер в США и др. Подробный анализ этих работ см. Плимак E. Г. Злоключения буржуазной компаративистики (к вопросу о характере политических концепций А. Н. Радищева и Г. Рейналя)//История СССР. - 1963. - № 3. - С. 183-213; Карякин Ю. Ф., Плимак E. Г. Указ. соч. Подчеркивая революционное содержание оды "Вольность" и "Истории обеих Индий", Ю. Ф. Карякин и E. Г. Плимак отмечают, что и Радищев, и Рейналь высоко ценили и пропагандировали идеи знаменитого памфлета Т. Пейна "Здравый смысл": "На кровавых полях Лексингтона записано наше право. Англия сама перечеркнула своей рукой связывающий нас договор с того момента, как она произвела против нас первый выстрел, сама природа провозгласила нас свободными и независимыми" (цит. по Карякин Ю. Ф., Плимак E. Г. Указ. соч. - С. 91).

7 Подробно см. Болховитинов Н. Н. Декабристы и Америка// Вопросы истории. - 1974. - № 4. - С. 91-104.

8 Радищев А. Н. Соч. - Т. 1. - С. 15.

9 Семенников В. П. Указ. соч. - С. 7. Точка зрения В. П. Семенникова получила наиболее широкое признание специалистов, и при издании ода "Вольность" обычно датируется 1781-1783 годами. (Радищев А. Н. Соч. - Т. I. - Примечания. - С. 444; Вольная русская поэзия второй половины XVIII первой половины XIX века.- Л., 1970.- С. 120). Уже в наше время Г. Шторм выдвинул гипотезу о том, что четыре строфы оды (в том числе цитировавшиеся выше 46-я и 47-я строфы) были написаны А. Н. Радищевым значительно позднее, уже на склоне лет, вероятнее всего, в 1799 году (Шторм Г. Потаенный Радищев//Новый мир. - 1964. - № 11.-С. 144-148, 156). По мнению Д. С. Бабкина, ода создавалась в три этапа (до сдачи рукописи "Путешествия" в цензуру, во время издания книги и, наконец, уже после опубликования "Путешествия" и возвращения А. Н. Радищева из ссылки, когда была написана, в частности, и 46-я строфа) (Бабкин Д. С. Указ. соч.- С. 100-102). Критику взглядов Г. П. Шторма и Д. С. Бабкина см. Карякин Ю. Ф., Плимак E. Г. Указ. соч. - С. 220-266.

10 Не могу в этой связи согласиться с уточнением А. Н. Николюкина, который утверждает, что праздновали не заключение мирного договора, а "окончательный вывод ненавистных английских войск" (см. Николюкин А. Н. Литературные связи России и США. - {255} С. 61). Между тем окончательный вывод английских войск с территории Соединенных Штатов произошел много лет спустя, уже после подписания договора 19 ноября 1794 г. В подтверждение своей точки зрения А. Н. Николюкин приводит публикацию в "Московских ведомостях" (1784, 31 июля, № 61, с. 545) сообщения из Филадельфии от 16 мая 1784 г.: "В прошедший понедельник происходило здесь торжественное провозглашение заключенного между Америкою и Великобританиею окончательного мирного трактата. Ввечеру зажжена была великолепная иллюминация". Но ведь в этом сообщении речь идет именно о торжествах по случаю заключения мира, а не окончательного вывода из страны английских войск! (подробнее см. Болховитинов Н. Н. Становление русско-американских литературных контактов (XVIII - первая половина XIX века)//Вопросы литературы.-1982.- № 11.- С. 250-256).

11 Бабкин Д. С. Указ. соч. - С. 98.

12 Радищев А. Н. Соч. - Т. I. - С. 16-17.

13 Впервые "Путешествие" было напечатано самим А. Н. Радищевым в его "Вольной типографии" в 1790 году. Более 100 лет это произведение находилось под запретом царских властей, несмотря на неоднократные попытки издать его легальным путем. Лишь в 1905 году вышло первое научное и полное издание "Путешествия" под редакцией Н. П. Павлова-Сильванского (Радищев А. Н. Соч. Т. I. - Примечания. - С. 470 и сл.). Относительно недавно, в 1958 году, "Путешествие" было опубликовано в США (Radishchev А. N. A Journey from St. Peterburg to Moscow/Translation by L. Winer. Ed. by R. P. Thaler. - Cambr., Mass, 1958).

14 Радищев А. Н. Соч. - Т. I. - С. 346-347 (гл. "Торжок", "Краткое повествование о происхождении цензуры"); Laserson М. М. The American Impact on Russia. 1784-1917. - N. Y, 1950. - P. 66- 67. Как убедительно показал в своей диссертации А. И. Старцев, с американскими конституционными материалами А. Н. Радищев познакомился по редкому французскому изданию "Recueil des loix constitutive des colonies angloises confederees sous la denomination dEtats-Unis de lAmerique Septentrionale - auquel on a joint les Actes dIndependance, de Confederation et autre Actes du Congres genenal, traduit de langlois. Dedie a М. Ie Docteur Franklin. A Philadelphie et se vend a Paris 1778" (Старцев-Кунин А. И. Американская революция, Радищев и русское общество XVIII века (докт. дис.).- [М., 1946].- С. 266, 299-303; Beck L. N. Pennsylvania and Early Russian Redical//Pennsylvania Magazine of History and Biography. - Vol. 75. - 1951. - Apr. - P. 194-195).

15 Радищев А. Н. Соч. - Т. I. - С. 334.

16 Радищев А. Н. Соч. - Т. I. - С. 316-317.

17 Старцев А. И. О западных связях Радищева/ /Интернациональная литература. - 1940. - № 7/8. - С. 262.

18 Радищев А. Н. Соч. - Т. I. - С. 324.

19 Храповицкий А. В. Памятные записки. - СПб., 1874. - С. 340.

ГЛАВА VIII

1 Петров В. П. Русские в истории Америки. - Вашингтон, 1988. С. 213-214.

2 Рабинович В. И. С гишпанцами в Новый Йорк и Гавану. - М., 1967; Его же. Вслед Радищеву... Ф. В. Каржавин и его окру-{256}жение. - М., 1986; Долгова С. Р. Творческий путь Ф. В. Каржавина.- Л., 1984. Критику этих работ см. Болховитинов Н. Н. Был ли Ф. В. Каржавин американским корреспондентом Н. И. Новикова?//Вопросы истории. - 1986. - № 4. - С. 170-172; Об освещении жизни и деятельности Ф. В. Каржавина//Вопросы истории. - 1987. - № 12. - С. 159-168.

3 Россия и США. - С. 21-22.

4 ЦГАВМФ. - Ф. 212. - Оп. 176. - Д. 25. - Л. 97, 101.

5 Россия и США. - С. 200. В ЦГАЛИ (ф. 1337) сохранилась машинописная копия (1913).

6 Штейнберг Е. Л. Жизнеописание русского мореплавателя Юрия Лисянского. - М., 1948. - С. 84-87.

7 ЦГАЛИ. - Ф. 1337. - Оп. 1. - Д. 135. - Л. 1-175.

8 Россия и США. - С. 198.

9 Среди первых работ о "русском американце" следует отметить следующие: Дуров Н. П. Федор Васильевич Каржавин//Русская старина. - Т. 12. - 1875. С. 272-297; Алексеев М. П. Филологические наблюдения Ф. В. Каржавина (из истории русской филологии в XVIII в.) //Романская филология. - Л, 1961. - С. 8-36; Старцев А. И. Ф. В. Каржавин и его американское путешествие//История СССР. - № 3. - 1960. - С. 132-133; Dvoichenko-Marcoff Е. A Russian Traveler to Eighteenth Century America//PAPS. - Vol. 97. - 1953. - N° 4. - P. 350-355 (далее Dvoichenko-Marcoff Е. A. Russian Traveler).

10 Россия и США. - С. 145, 148.

11 Ф. В. Каржавин - В. Н. Каржавину, сентябрь 1773 г. Ответное письмо "бывшего отца" к "проклятому" и "неблагодарному" сыну "Федьке" от 12(23) ноября 1773 г.//Архив ЛОИИ. - Ф. 238 (коллекция Н. П. Лихачева). - К. 146 (Ф. В. Каржавин). - Д. 3. - Л. 1; там же. - Л. 3-5.

12 Сказка, показующая вкратце, в какое время и в каких местах я находился (1788 г.)//РО ИРЛИ. Материалы Ф. В. Каржавина из собрания П. Я. Дурова. - Ф. 93. - Оп. 2. - Д. 100. - Л. 7-10. Один из вариантов "Сказки" опубликован Н. П. Дуровым в "Русской старине" (Т. 12, 1875, с. 273-278); Россия и США.- С. 172-176.

13 Ф. В. Каржавин - В. Н. Каржавину, 19 мая 1775 г.//Архив ЛОИИ. - Ф. 238. - К. 146. - Д. 3. - Л. 8.

14 Каржавин Ф. В. Французские, российские и немецкие разговоры в пользу начинателей... - СПб., 1791. - С. 64.

15 РО ИРЛИ. - Ф. 93. - Оп. 2. - Д. 100. - Л. 273, 274, 276. Последняя дата - 15 апреля 1787 г. - позволяет уточнить время отъезда Ф. В. Каржавина из Виргинии на о. Мартинику, а затем в Россию (не ранее середины апреля 1787 г.).

16 Dvoichenko-Markoff Е. A Russian Traveler//PAPS. - Vol. 97.- N° 4. P. 330.

17 Старцев А. И. Ф. В. Каржавин и его американское путешествие//История СССР. - 1960. - № 3. - С. 137.

18 Семья вольнодумцев (роман екатерининского времени)//Нива. - 1872.- № 1-19.

19 Архив ЛОИИ. - Ф. 238. - К. 146. - Д. 20. - Л. 1.

20 Каржавин Ф. В. Вожак, показывающий путь к лучшему выговору букв и речений французских (Le guide francais par Theodore Karjavine).- СПб., 1794. - С. 198-199, 211.

21 Архив князя Воронцова. - Кн. 1-40. - М., 1870-1895. - Кн. 3. - C. 312-322. {257}

22 Россия и США. - С. 172.

23 Там же.

24 Dvoichenko-Markoff E. A Russian Traveler//PAPS. - Vol. 97.- N° 4. P. 351.

25 Journal de mon voyage en Virginie dans les annees 1777 et 1778// PO ГПБ. - Ф. 1000. - Л. 76-101; Взгляд в историю - взгляд в будущее. - С. 11.

26 Россия и США. - С. 40-41.

27 Dvoichenko-Markoff E. A. Russian Traveler//PAPS. - Vol. 97. - N° 4. - P. 351-352.

28 PO ИРЛИ. - Ф. 93. - Оп. 2. - Д. 100. - Л. 7. О первом путешествии по Соединенным Штатам Каржавин по свежим впечатлениям подробно рассказал в своем письме Ж. Ш. Бару от 15 апреля 1780 г. (Россия и США. - С. 61-64. Автограф см. PO. ИРЛИ.- Ф. 93. - Оп. 2. - Д. 100. - Л. 201-204).

29 Русская старина. - Т. 12. - 1875. - С. 289.

30 Россия и США. - С. 173.

31 Каржавин E. Н. [и Каржавин Ф. В.]. Remarques sur la langue russienne et sur son alphabet/Publ., corr. et. augm. par Theodore Karjavine. - St. Petersbourg, 1791.

32 Karjavine Th. Description du peu, vu au microscope. (En francais et en russe.) - A Carouge, 1789; Dvoichenko-Markoff E. A Russian Traveler. - P. 153-154.

33 Ф. В. Каржавин - К. П. Каржавиной, 27 апреля 1797 г.//РО ИРЛИ. - Ф. 93. - Оп. 2. - Д. 100. - Л. 87.

34 К. Беллини - Ф. В. Каржавину, 1 марта 1788 г. (на итал. яз.)//Там же. - Л. 236; Россия и США. - С. 167-168.

35 Россия и США. - С. 145.

36 Выпись из Виргииской Диксоновой газеты (Virginia Gazette?). - № 133. - 1786. - 25 февр. (de la Gazette de Virginie, Gazette de Dixon)//PO ГПБ. - Ф. 1000 (бумаги Ф. В. Каржавина). - Л. 53.

37 [Каржавин Ф. В.] Новоявленный ведун, поведующий гадание духов... СПб., 1795. - С. IV.

38 Там же. - С. 71.

39 Каржавин Ф. В. Краткое известие о достопамятных приключениях капитана Д'Сивиля.../Пер. Ф[едор]а К[аржавин]а.- М., 1791.- С. 26-27.

40 Рабинович В. И. Вслед Радищеву..; Его же. Царям туда же дорога!// Наука и жизнь. - 1970. - № 3. - С. 81-90.

41 Старцев А. И. Был ли Каржавин другом Радищева?//Вопросы литературы. - 1971. - № 4; Герчук Ю. Ф. Этнографические наблюдения русского путешественника Ф. В. Каржавина в Америке//Советская этнография.- 1971.- № 1; Полонская И. М. Издательская деятельность Ф. В. Каржавина//Проблемы рукописей и печатной книги. - М., 1976; Николюкин А. Н. К истории понятия "романтический"/ /Русская литература. - 1984. - № 4, и др.

42 Долгова С. Р. Указ. соч. - С. 6. 51, 57, 77.

43 Там же. - С. 78; Прибавление к "Московским ведомостям".- 1785. - № 77. - С. 586-587.

44 Рабинович В. И. Просветительская и материалистическая тенденция в России от Радищева до декабристов: Ф. В. Каржавин и его окружение. Автореферат дис. ... докт. филос. наук. - М., 1980. - С. 30-31.

45 Долгова С. Р. Указ. соч. - С. 68-78.

46 См. Краткое известие о провинции Виргинской (из письма некоего путешественника) //Прибавление к "Московским ведомостям",- 1784. - № 76. С. 577-583; № 77. - С. 585-591; Smyth J. F. D. {258} Tour in the United States of America. - L, 1984. Сверка проведена нами по французскому переводу в ГПБ в Ленинграде (Smyth J. F. D. Voyage dans les Etats-Unis de lAmerique, fait en 1784. - Т. 1-2. - P., 1791.- Т. l.- Ch. VII- IX. - Р. 25-38). Ср. Николюкин А. Н. Указ. соч. - С. 116. Подробнее см. Болховитинов Н. Н. Был ли Ф. В. Каржавин американским "корреспондентом" Н. И. Новикова?//Вопросы истории. - 1986. - № 4. - С. 170-172.

47 Ф. В. Каржавин - Н. К. Хотинскому, 25 ноября 1786 г.// РО ИРЛИ. - Ф. 93. - Оп. 2. - Д. 100. - Л. 261-263, 265.

48 Алексеев М. П. Филологические наблюдения Ф. В. Каржавина//Романская филология. - С. 36.

49 О назначении Джона Роуза хирургом и трудностях работы в форте Тайкондерога осенью 1776 года можно судить по его письмам "генеральному директору" Джонатану Потсу в форте Джордж от 2 сентября и 10 октября 1776 г., хранящимся в историческом обществе в штате Пенсильвания (The Historical Society of Pennsylvania, Jonathan Potts Papers).

50 The State Historical Society of Wisconsin, Lyman Copeland Draper Collection. - Vol. 1. - P. 92-93.

51 ЦГИА ЭССР. - Ф. 854. - Оп. 2. - Д. CIV 54. - Л. 20; Nachrichten uber die Familie Wetter nob. von Rosenthal In Ehstland. Zusammengestellt von G. Russwurm. Archivar. - Reval, 1879.

52 Г. X. Розенталь - У. Ирвину, 4(16) авг. 1806 г.//Historical Society of Pennsylvania. Irvine Papers.

53 Г. X. Розенталь- У. Ирвину, 24 июня (6 июля) 1804 г.//Ibid.; Россия и США. - С. 269-270.

54 У. Ирвин - Г. X. Розенталю, 1 сент. 1787 г.//The State Historical Society of Wisconsin, Lyman Copeland Draper Collection. - Vol. 1. - P. 114-115. Эта важная оценка восстания Шейса до сих пор не была известна ни американским, ни советским специалистам. Сообщая позднее о принятии закона о "продаже части северо-западной территории" по два доллара за акр и выше, генерал Ирвин выразил мнение, что по такой высокой цене вряд ли можно много продать, даже если учесть быструю инфляцию, рост зарплаты и стоимости жизни. В Филадельфии, по свидетельству Ирвина, "простой рабочий получал 1 долл. в день", "в Питсбурге - 15 долл. в месяц". Стоимость жизни к 1796 году возросла по сравнению с 1784 годом примерно в два раза (см. У. Ирвин - Г. X. Розенталю, 30 мая 1796 г.// Ibid. - Р. 148).

55 У. Ирвин - Г. X. Розенталю, 3 сент. 1800 г.//Ibid. - Р. 165-166.

56 Adamic L. A Nation of Nations. - N. Y.- L., 1945. - P. 147.

57 Несчастные приключения Василия Баранщикова, мещанина Нижнего Новгорода, в трех частях света: в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 г.СПб., 1787; 1788; 1793.

58 Архив ЛОИИ. - Ф. 238. - К. 146. - Д. 9. - Л. 4.

59 Heyden Th. Der Missioner Furst Augustin Galitzin. - Hamburg, 1859; Brownson S. М. Life of Demetrius Augustin Gallitzin. - N. Y., 1873 (нами использовалось французское издание книги - Paris, 1880) и др. Ряд подробностей о жизни Дм. Голицына, его бедственном материальном состоянии и своей встрече с ним сообщил в декабре 1809 года русский генеральный консул в Филадельфии А. Я. Дашков. "Князь Голицын, - писал А. Я. Дашков, - живет в штате Пенсильвания, в 200 милях от Филадельфии, и владеет там землей. Благодаря его стараниям эти земли были заселены, возделаны и на них возведен ряд полезных построек" (Россия и США. - С. 392). {259}

ГЛАВА IX

1 Название "philosophical", по сути дела, более правильно было бы переводить как "научное", поскольку в современном смысле слово "филосовское" не отражает своего прежнего значения. Американское философское общество было основано Б. Франклином "для содействия полезным знаниям" вообще (for promoting Useful Knowledge) и долгое время олицетворяло в Европе всю американскую науку в целом.

2 Transactions of the American Philosophical Society held at Philadelphia, for promoting Useful Knowledge. - Vol. I. From January 1st 1769, to January 1st 1771. - Philadelphia, 1771.

3 Dvoichenko-Marcoff E. The American Philisophical Society...// PAPS. Vol. 94. - N° 6. - P. 549.

4 См. Протоколы заседаний конференции императорской Академии наук с 1725 по 1803 г. - Т. III (1771-1785). - СПб., 1900. - С. 144 (далее Протоколы заседаний). В записи отмечалось, что том представлен от Американского философского общества через "знаменитого г-на Франклина" и что секретарю поручено поблагодарить Общество за этот дар.

5 PAPS. - Vol. 94. - N. 6. - P. 552.

6 Академические известия. - Ч. II. - 1779. - С. 193, 205 и др.

7 Лафайет - Франклину, 10 февраля 1786 г.//B. Franklin. Works. - Vol. X. - P. 248.

8 Помимо упомянутых Хармара и Батлера, здесь были уполномоченный США по делам южных индейцев, а затем член конгресса от Северной Каролины Хаукинс, географ Хатчинс и др. (см. в частности, Дж. Вашингтон - Т. Хатчинсу, 20 августа 1786 г.// G. Washington. Writings. - Vol. 28. - P. 525; Дж. Вашингтон - Б. Батлеру, 27 ноября 1786 г.//Ibid. - Vol. 29. - P. 88-90 ff).

9 Б. Франклин - Лафайету, 17 апреля 1787 г.//B. Franklin Works. - Vol. X. - P. 299.

10 Дж. Вашингтон - Лафайету, 17 апреля 1788 г.//G. Washington Writings. - Vol. 29. - P. 374.

11 Дж. Вашингтон - Лафайету, 10 января 1788 г.//G. Washington Writings, - Vol. 29. - P. 374-375.

12 Ibid. - P. 375.

13 Сравнительный словарь всех языков и наречий по азбучному порядку расположенный. - В 4-х т. - СПб., 1790-1791.

14 Россия и США. - С. 206.

15 The Papers of Thomas Jefferson/Ed. by J. P. Boyd. - Princeton., 1950. - Vol. 13. - P. 306.

16 Dvoichenko-Marcoff E. Benjamin Franklin//PAPS. - Vol. 91. (1947). N° 3. - P. 254; Franklin В. Writings. - Vol. X. - P. 346.

17 PAPS.- Vol. 94. - N° 6. - P. 555. В 1792 году отрывок из этих "Трудов" под заглавием "Известия о Северной Америке" был опубликован в русском переводе (см. Новые ежемесячные сочиния. - 1792. - Т. 67. - С. 10-24; Т. 68. - С. 16-28).

18 Архив АН СССР. - Ф. 1. - Оп. 2. - 1791. - Д. 6. - Л. 8.

19 Протоколы заседаний. - Т. IV (1786-1803). - СПб., 1911. С. 269-270.

20 Бумаги княгини E. Р. Дашковой (урожденной графини Воронцовой)//Архив кн. Воронцова. - Кн. 21. - С. 286.

21 Bond Th. Anniversary Oration, Delivered May 21st, before The American Philosophical Society, Held in Philadelphia, For the Promotion {260} of Useful Knowledge, for the Year 1782/Printed by John Dunlop.Philadelphia, 1782. - P. 31-32.

22 Boston Athenaeum. American Academy of Arts and Sciences. Records. Vol. I. - P. 51; Протоколы заседаний. - Т. III. - С. 577.

23 Рукописные материалы Леонарда Эйлера в архиве АН СССР.- Т. I. - М., 1962. - С. 226.

24 Dvoichenko-Marcoff E. The Russian Members of the American Academy of Art and Sciences//PAPS. - Vol. 109. - N° 1. - 1965. - Febr. - P. 53.

25 American Academy of Arts and Sciences. Cathalogue//Boston Athenaeum Library.

26 Memoirs of the American Academy of Arts and Sciences to the End of the Year 1783. - Vol. I. - Boston, 1785.

27 Nova Acta Academiae Scientarum Imperialis Petropolitanae. - 1788. P. 10; 1792. - P. 16.

28 Протоколы заседаний. - Т. IV. - С. 204. Об избрании Б. Франклина см. также Nova Acta Academiae Scientarum Imperialis Petropolitanae. - 1789. - P. 8.

29 См. Franklin B. Works. - Vol. X. - P. 405-406.

30 И.-А. Эйлер - В. Франклину, ноября 1789 г.//Россия и США. - C. 178-179.

31 Храповицкий А. В. Памятные записки. - СПб., 1874. - С. 340.

32 Учение добродушного Рихарда. - СПб., 1784. Еще ранее, 4(15) июня 1778 г., в "С.-Петербургских еженедельных сочинениях" появился отрывок в переводе с французского издания "La Science du Bonhomme Richard". В периодической печати время от времени публиковались и другие отрывки из работ Б. Франклина. В феврале 1778 года в начавшем издаваться журнале Г. Л. Брайко "C.-Петербургский вестник" было опубликовано изложение отрывка из письма Франклина мисс Стивенсон под заглавием "О цветах платья (из письма господина Франклина)", а в июне 1780 года в том же журнале появилась составленная Франклином эпитафия (см. С.-Петербургский вестник. - Ч. VI. 1780. - С. 38). Наконец, хотелось бы обратить внимание, что еще в марте 1776 года была опубликована "Выписка из писем некоторого филадельфийского жителя к своему приятелю Барбе ди Бург в Париже", в которой расхваливалось гражданское правление в Америке, где все идет "по естественному порядку". В "законах и правах" Пенсильвании, по словам автора, господствует "простота, каковой в истории еще примера не было", и т. д. (см. Собрание разных сочинений и новостей.- 1776.-Март.- С. 14-15).

Едва ли приходится сомневаться, что "некоторым филадельфийским жителем" был, по всей видимости, Б. Франклин; французский ученый Барбе Дюбург большой друг и переводчик великого американца; содержание же "выписки" вполне согласуется со взглядами Франклина.

33 Как благополучно век прожить, наука доброго человека Рихарда.- М., 1791.

34 Memoires de la vie privee de Benjamin Franklin, ecrit-par lui-meme, et adresses a son fils.- 1791.

35 Московский журнал. - Ч. IV. - 1791. - С. 355. Н. М. Карамзин продолжал интересоваться сочинениями Б. Франклина и в дальнейшем. В 1798 году в издававшемся им "Пантеоне иностранной словесности" (кн. III, с. 221-235) он поместил несколько морально-философских притчей Франклина (см. также Карамзин Н. Переводы. - Т. 8. - СПб., 1835.- С. 143, 145, 148). {261}

36 Отрывок из записок Франклина, писанных им самим//Приятное и полезное препровождение времени. - Ч. XX. - М., 1798.- С. 3-23.

37 См. также Отрывок из Франклиновых записок//Собрание разных сочинений Вениамина Франклина. - М., 1803. - С. 165-191.

38 Пребывание Б. Франклина в Париже с присущим для него литературным изяществом описал Л. Фейхтвангер ("Лисы в винограднике". М., 1959).

39 Франклин Б. Избранные произведения. - С. 418.

40 Dvoichenko-Marcoff E. Benjamin Franklin and Leo Tolstoy// PAPS. Vol. 96. - N° 2. - 1952. - Apr. - P. 119-128.

41 Карамзин Н. М. Сочинения. - Т. I. - Пг., 1917. - С. 104.

42 Московские ведомости. - 1789. - № 84.

43 Иртыш, превращающийся в Ипокрену. - 1790. - Февр. - С. 56- 57.

44 Московский журнал. - Ч. II. - 1791. - С. 218.

ГЛАВА Х

1 Frederickson J. М. American Shipping in the Trade with Northern Europe, 1783-1880//Scandinavian Economic History Review.- Vol. IV. - 1956. N° 2. - P. 119; Harrington V. D. The New York Merchant on the Eve of the Revolution. - Gloucester, 1964.- P. 198; Crosby A. W. Jr. America, Russia, Hemp and Napoleon// Ohio State University Press. - 1965. - P. 7.

2 Saul N. E. The Beginnings of American-Russian Trade, 1763-l766//William and Mary Quarterly. - Vol. XXVI. - № 4. - 1969. Oct. - P. 596-600.

3 Griffiths D. М. American Commercial Diplomacy in Russia 1780 to 1783//William and Mary Quarterly. - Vol. XXVII.- N° 3. 1970. - July. - P. 392-393.

4 Kirchner W. Ukrainian Tobacco for France.//Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. - Bd. 10. - Н. 4. - Dez. 1962. - S. 507. Учитывая возросшее значение этой торговли, французский посланник в С.-Петербурге маркиз Верак направил царскому правительству в мае 1781 года специальную ноту по поводу "неумеренной пошлины", которая собиралась "с привозимого во Францию российского табака". Екатерина II признала эту ноту заслуживающей внимания, и русскому представителю в Копенгагене были направлены соответствующие инструкции (АВПР. - Ф. Внутренние коллежские дела. - Д. 828. Доклад Екатерине от 22 мая (2 июня) 1781 г.- II. 4; Ф. Сношения России с Францией, 1781. - Оп. 93/6 Д. 91.- Л. 1).

5 Price J. М. The Tobacco Adventure to Russia. - Philadelphia, 1961. P. 95.

6 ЦГАДА. - Ф. 276. - Оп. 1. - Д. 668. - Л. 1, 2-3.

7 Россия и США. - С. 46. Приводимый документ, подписанный 5(16) сентября 1778 г., приобретает особую значимость в связи с тем, что среди подписавших его лиц мы встречаем бесконечно дорогое для каждого русского человека имя - Александр Радищев. По роду своей деятельности автор "Путешествия из Петербурга в Москву" сталкивался с вопросами установления торговых контактов России с новой республикой и в дальнейшем. 1(12) июля 1785 г. в письме к тогдашнему президенту коммерц-коллегии А. Р. Воронцову А. Н. Радищев отмечал: "Американских кораблей {262} нынешний год очень мало. Доселе здесь только один, приехавший из Лондона. Желательно, чтобы они ездить к нам не наскучили. Но корреспондент их здесь человек не весьма надежный. Г. Крамп много думает о театральных девках и, играя в карты, считает тысячами" (Радищев А. Н. - Соч. - Т. III. - М., 1952. - С. 316).

8 Витфот А. - Коллегии иностранных дел, 26 декабря 1778 г.// АВПР. - Ф. Сношения России с Францией. - Д. 684. - Л. 20- 22, 23-24.

9 Витфот А.- Коллегии иностранных дел, 1(?) августа 1780 г.// Там же. Д. 688. - Л. 306, 7-16.

10 Донесения А. Витфота Коллегии иностранных дел от 16 декабря 1780 и 9 января 1781 г.//Там же. - Д. 688. - Л. 19-20, 21-22; Д. 692.-Л. 1-2, 3-5.

11 Витфот А. - Коллегии иностранных дел, 29 января 1782 г.// Там же. Д. 696. - Л. 1-2.

12 Витфот А. - Коммерц-коллегии, 30 июля 1782 г.//Россия и США. - С. 109-110; Архив ЛОИИ. - Ф. Воронцовых (36).- Оп. 1. - Д. 544. - Л. 84.

13 К числу малоизвестных и еще нуждающихся в дополнительном подтверждении сведений о косвенных русско-американских связях в период войны США за независимость относится любопытный эпизод со строительством неким А. Белом (по всей видимости, это был очередной псевдоним находившегося в России американца С. Сейра) "корабля в пользу возмутившихся Великобританских колоний" в Архангельске в 1781 году. Узнав об этом факте из письма А. Бела Б. Франклину, Екатерина II предписала архангельскому генерал-губернатору А. П. Мельгунову "разведать" об этом деле подробнее и всякими "благопристойными образами препятствовать строению судов для американцев, не дозволяя оное производить инако, как людям известным и надежным". Упоминаемое судно было построено и "выпущено в море", причем Мельгунов просил его уведомить, "нет ли в сем выпуске корабля сумления". А. А. Безбородко сообщил генерал-губернатору 3 (14) июля 1781 г., что Екатерина II "отозваться изволили, что ваше пр-во весьма хорошо сделали, дозволив выпустить корабль... да и впредь в выпуске их не должно чинить помешательства, разве бы явные знаки оказалися, что то сами американцы строят на свой счет, то в таком случае ваше пр-во донесли бы ее в-ву" (Русский архив, 1893. - Кн. I. № 3. - С. 314). Известно также, что С. Сейр и его русский партнер Арсеньев построили несколько кораблей в С.-Петербурге, два из которых были спущены на воду в 1782 году и доставляли во Францию пеньку и солод (подробно о деятельности С. Сейра см. Griffiths D. М. American Commercial Diplomacy in Russia//William and Mary Quarterly. - Vol. XXVII.- N° 3. - 1970. - July. P. 384-389).

14 Curcular Letter Issued by the British Foreign Office, 1777// the London Chronicle. - 1777. - June 17-19; Pennsylvania Magazine of History and Biography. - Vol. XVI. - 1892. - P. 463-464.

15 Симолин И. М.- И. А. Остерману, 7(18) декабря 1781 г.// Россия и США. - С. 94; подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1781. Оп. 35/6. - Д. 323. - Л. 116-118.

16 Симолин И. М. - И. А. Остерману, 18(29) апреля 1783 г.//Россия и США. - С. 127; подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с Англией, 1783. Оп. 35/6. - Д. 323. - Л. 17-18.

17 ЦГАДА. - Ф. 19. - Д. 360. - Л. 7. {263}

18 Архив князя Воронцова. - Кн. 34. - С. 388-405; АВПР.- Ф. Секретные мнения, 1725-1798. - Кн. 597. - С. 100-114.

19 Дейна Ф. - Дж. Джексону, 17(28) февраля 1782 г., Дж. Адамсу, 12(23) апреля 1782 г.//MHS. - Р. Dana Papers, Letterbook К. - P. 13-14, 26-29; H (Official Letters). - P. 94-114.

20 Ладыгин Д. М. Известие в Америке о селениях аглицких, в том числе ныне под названием Соединенных Провинций, выбрано перечнем из новейших о том пространно сочинителей. - СПб., 1783.- С. 58-59.

21 Еженедельные известия вольного экономического общества 1788 года. Т. I. - С. 164-165.

22 Von den Handlungsvortheilen, welche aus der Unabhangigkeit der vereinigten Staaten von Nord-Amerika fur das russische Reich entspringen. Ein Versuch von М. Karl Philip Michael Snell, Rektor der Domschule zu Riga. - Riga, bey Johan Friedrich Hartknoch, 1783. - S. 5.

23 Ibid. - S. 5-6, 9, 29.

24 Ibid. - S. 43-44.

25 Дейна Ф. - Макнейлу Д. 16(27) июня 1783 г.//MHS, F. Dana Papers. Letterbook К. - Р. 208.

26 RDCUS. - Vol. VI. - Р. 502-503, 739; Crosby A. W. Jr. Op. cit. - P. 40-44. В декабре 1783 года на корабле "Кингстон" после 95-дневного путешествия в Бостон вернулся и Ф. Дейна (Ф. Дейна - президенту конгресса, 17 декабря 1783 г.//RDCUS. - Vol. VI. - Р. 739; Подлинник см. NARS, РСС. R. 117. - Р. 809).

27 Дерби И. X. - H. Баффингтону, 15 июня 1784 г.//Россия и США.- С. 142-143.

28 Neues St. Peterburgischen Journal vom Jahre. - 1784. - S. 372; Phillips J. D. Salem Opens American Trade with Russia//The New England Quarterly. - Vol. XIV. - N° 4. - Dec. 1941. - P. 685- 689; Morison S. E. The Maritime History of Massachusetts. 1783-1860.- Boston, 1961.- P. 154.

29 Secret Journal of Foreign Affairs. - 1784. - May 7//Diplomatic Correspondence of the United States. - Vol. 1. - Wash., 1834.- P. 110-116.

30 Адамс Д., Франклин Б. и Джефферсон Т. - Барятинскому И. С., 22 сентября 1784 г.//АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1784. - Оп. 93/6. Д. 411. - Л. 201.

31 Хамфри - И. С. Барятинскому, 22 сентября 1784 г.//Там же.- Л. 198.

32 Барятинский И. С. - Екатерине II, 15(26) сентября 1784 г.//Россия и США. - С. 144-145; подлинник см. АВПР. - Ф. Сношения России с Францией, 1784. - Оп. 93/6. - Д. 411.- Л. 196- 197.

33 Цит. по Hildt J. Op. cit. - Р. 30. - Note 91.

34 Phillips J. D. Salem Opens American Trade with Russia//The New England Quarterly. - Vol. XIV. - № 4. - Dec. 1941. - P. 688.

35 ЦГАДА. - Ф. 19.- Оп. 1. - Д. 262 (о приходе иностранных кораблей к Кронштадтскому порту, 1743-1810, XIV частей).

36 ЦГАДА. - Ф. 19. - Оп. 1. - Д. 262. - Ч. XI. Кронштадтские рапорты 1781-1784 гг. - Л. 607 об.

37 ЦГАДА. - Ф. 19. - Оп. 1. - Д. 262. - Ч. XII. - Л. 93.

38 Там же. - Л. 94.

39 Очерки истории СССР. - С. 128.

40 ЦГАДА. - Ф. 19. - Оп. 1. - Д. 433 (из бумаг А. К. Разумовского). Л. 83. {264}

41 Политический журнал. - Ч. V. - 1791. - С. 183-184.

42 Россия и США. - С. 185-186.

43 Тиринк Э. Ф.- К. Чемплину, 1(12) октября 1787 г.//Россия и США.- С. 157-160; Commerce of Rhode Island, 1726-1800.- Boston, 1915. - Vol. II. - P. 333-336.

44 Россия и США. - С. 183.

45 Россия и США. - С. 177-178; подлинник см. ЦГАДА.- Ф. 168. - Д. 166. - Л. 2-3.

46 Messages and Papers.- Vol. 1. - P. 172-173.

47 Россия и США. - С. 192; NARS, RG 59, Domestic Letters. - Vol. 7 (Microfilm, r. 7). - P. 413.

48 Россия и США. - С. 193-194.

49 Джирард С. - торговому дому "Балкли, Рассел и К°", 10 ноября 1796 г.//Россия и США. - С. 203-204.

50 Oddy J. European Commerce. - L., 1805. - P. 126; Friebe W. Uber Ruddlands Handel. - Bd. 1. Gotha und St. Petersburg, 1796 (приложения); ЦГАДА. - Ф. 19. - Оп. 1. - Д. 262. - Ч. XIII. - Л. 139.

51 Взгляд на торговые сношения между Российскою империею и Американскими Соединенными Штатами, 9(21) июня 1808 г.// ЦГАОР. - Ф. 907 (А. Я. Дашков). - Оп. 1. - Д. 107. - Л. 55-100.

52 Россия и США. - С. 682 (приложения).

53 Pitkin Т. A Statistical View of the Commerce of the United States of America. - New Haven, 1835. - P. 230, 257.

54 Rasch A. American Trade in the Baltic, 1783-1807//Scandinavian Economic History Review, 1965. - Vol. XIII. - N° 1. - P. 24.

55 Россия и США. - С. 261.

56 Россия и США. - С. 252.

57 Россия и США. - С. 297.

58 Россия и США. - С. 301.

59 В донесении H. П. Румянцеву от 1 января 1811 г. российский генеральный консул в Филадельфии А. Я. Дашков сообщал, что с 7 ноября 1809 г. по 2 декабря 1810 г. русскими консулами в США было выдано 247 сертификатов. Следует иметь в виду, что не все корабли, получившие русские сертификаты, направлялись в Россию и некоторые могли изменить место назначения уже во время плавания (АВПР. - Ф. Административные дела, II-3, 1809 г. - Д. 1. - Л. 263).

60 Подробнее об объеме и значении русско-американской торговли в конце XVIII - первой половине XIX в. см. Crosby A. W., Jr. America, Russia, Help and Napoleon: American Trade with Russia and the Baltic, 1783-1812//Ohio State Univ. Press. - Columbus, 1965; Болховитинов H. H. Становление русско-американских отношений, 1775-1815.- М., 1966; Его же. Русско-американские отношения, 1815-1832. - М., 1975; Kirchner Walter. Studies in Russian-American Commerce, 1820-1860. - Leiden, 1975.

61 Россия и США. - С. 486.

62 Государственная внешняя торговля... в разных ее видах (за 1815 и 1825 гг.).- СПб., 1816-1826.

ГЛАВА XI

1 Русские экспедиции.., II. - С. 31-33.

2 Берх В. H. Хронологическая история открытия Алеутских островов или подвиги российского купечества.- СПб., 1823.- С. 131 и {265} табл. 1. Более полные данные приведены в: Р. В. Макарова. Русские на Тихом океане во второй половине XVIII в. - М., 1968. - С. 113, 182-187 (таблица).

3 Русские экспедиции.., II. - С. 3, 4, 16, 26, 29 и др.

4 Греков В. И. Очерки по истории русских географических исследований в 1725-1765 гг. - М., 1960. - С. 184.

5 Там же.-С. 170-172.

6 Дивин В. А. Русские мореплаватели на Тихом океане в XVIII в. - М, 1971. - С. 197-200.

7 Русские экспедиции.., II. - С. 76.

8 Дивин В. А. Указ. соч. - С. 249-251; Глушанков И. В. Секретная экспедиция. - Магадан, 1972. - С. 8-9, 184, 167.

9 Русские экспедиции.., II.- С. 206, 213.

10 Сарычев Г. А. Путешествия по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану. - М., 1952. - С. 25.

11 См. Vila Vilar E. Les rusos en America. - Sevilla, 1966. - P. 36-56.

12 Берх В. Н. Хронологическая история открытия Алеутских островов. - С. 46; Макарова Р. В. Указ. соч. - С. 185; Двойченко-Маркова E. М. Штурман Герасим Измайлов//Морские записки. - Т. 13. - 1955. - С. 14-27.

13 Ledyard J. A Journal of Captain Cook's Last Voyage to the Pacific Ocean. - Hartford, Conn., 1783 (reprint Chi., 1963) -P. 98-100.

14 Svet Y. М, Fedorova S. G. Captain Cook and Russians: Pacific Studies, 2, 1 (1978). - P. 1-2.

15 Третье плавание капитана Джемса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776-1780 гг./Пер. с англ., вступ. статья и комментарии Я. М. Света. - М., 1971. - С. 389-396 (более полное издание на англ. языке The Voyage of the Resolution and Discovery 1776- 1780.- Camb, 1967).

Недавно опубликован и рапорт Г. Г. Измайлова о посещении острова Уналашка экспедицией Дж. Кука, в котором, в частности, отмечалось: "В знак своего милосердия г-н командор пожаловал по должности моей для усмотрения высоты солнца квандрант, а также и своей шпагой" (Русские экспедиции., II. С. 181).

16 Федорова С. Г. Первое поселение русских на Уналашке и Дж. Кук: Новое в изучении Австралии и Океании. - 1972. - С. 228-236. Не случайно о. Уналашка был выбран Г. И. Шелиховым "сборным местом", где он провел около 10 дней, с 13 по 22 июля 1784 г. "Исправя на острове Уналашка все нужное и взяв с собою двух толмачей и десять человек алеут, кои добровольно служить согласились", Г. И. Шелихов отправился затем к о. Кадьяк, оставив соответствующие наставления для своего третьего галиота "Св. Михаил" (см. Шелихов Г. И. Российского купца Григория Шелихова странствования. Хабаровск, 1971. - С. 36-37).

17 Третье плавание капитана Джемса Кука. - С. 396-397, 562-564.

18 См. также Vila Vilar В. Les rusos en America. - Sevilla, 1966. - P. 19-45; Volkl E. Russland und Amerlka, 1741-1841. - Wiesbaden, 1968. - S. 49-76 etc. В записках К. Т. Хлебникова приводится свидетельство А. Гумбольта, что в вице-королевском архиве в Мексике хранился толстый том под заглавием "Reconocimiento de los quatro Establicimiento Rusos al Norte de la California hecho en 1783 (sis 1788)" (см. Русская Америка в неопубликованных записках К. Т. Хлебникова. - Л., 1979. - С. 93-94).

19 Конец донесения с изложением изменений в составе дипломатического корпуса опущен. {266}

20 АВПР.- Ф. Сношения России с Испанией.- Д. 455.- Л. 57- 58 (подлинник, русск. яз.).

21 Там же. - Л. 59-60 (копия, франц. яз.).

22 Не исключена возможность, что испанцы умышленно сместили действительное поселение к югу, чтобы сделать русскую угрозу Калифорнии более реальной и подтолкнуть Мадрид к принятию ответных мер.

23 По мнению Э. Фелькля, данные о числе русских "промышленниках", сообщенные E. И. Деларовым, в целях устрашения испанцев были завышены в два раза. С. Г. Федорова пришла, однако, к заключению, что в сообщении E. И. Деларова преувеличения не было (Volkl E. Op. cit. - S. 59-60; Федорова С. Г. Русское население Аляски и Калифорнии. Конец XVIII века - 1867. - М., 1971.С. 111).

24 Cook W. L. Flood Tide of Empire: Spain and Pacific Nortwest 1543-1819. - New Haven, 1973. - P. 125. Один из русских мореходов, П. К. Зайков, сообщил Мартинесу на о. Уналашке, что в 1789 году ожидается приход к Нутке двух или даже четырех русских фрегатов. Именно это обстоятельство послужило основанием для решения Испании о занятии Нутки (Ibid. - Р. 129).

25 Русские открытия в Тихом океане. - С. 208; Макарова Р. В. Указ. соч. - С. 120.

26 Записка Шелихова странствованию его в Восточное море// Русские открытия в Тихом океане. - С. 226-227.

27 Российского купца Григория Шелихова странствование с 1783 по 1787 год из Охотска по Восточному океану к Американским берегам и возвращение его в Россию...- СПб., 1791 (с тех пор книга Шелихова неоднократно переиздавалась и переводилась на иностранные языки).

28 Г. И. Шелихов - И. В. Якобию, 19 апреля 1787 г.//Русские открытия в Тихом океане. - С. 212.

29 Там же. - С. 213.

30 Записка Г. И. Шелихова о привилегиях его компании, май-ноябрь 1787 г.//Там же. - С. 223-226.

31 И. В. Якоби - Екатерине II, 30 ноября 1787 г.//Там же. - С. 259.

32 Там же. - С. 265.

33 И. Голиков и Г. Шелихов - Екатерине II, февраль 1788 г.//Там же. С. 268.

34 Доклад комиссии о коммерции Екатерине II, марта... дня 1788 г.//Там же. - С. 269-279.

35 Протокол Непременного совета 6 апреля 1788 г.//Там же.- С. 280.

36 Собственноручные замечания Екатерины II на докладе Комиссии о коммерции (1788)//АВПР. - Ф. РАК. - Д. 36. - Л. 1-2; Русские открытия в Тихом океане. - С. 281-282. Нами цитируются по автографу с дополнительной археографической обработкой.

37 Окунь С. Б. Российско-американская компания. М.-Л., 1939.- С. 29-30; Русские открытия в Тихом океане. - С. 44-45. Профессор С. Б. Окунь, в частности, справедливо отмечал, что еще в 60-е годы XVIII в. Екатерина II предоставляла исключительные привилегии компаниям купцов Югова и Трапезникова, а также купцу А. Толстых, которые, однако, не смогли воспользоваться своими правами. В то же время вряд ли можно согласиться с ролью, которую С. Б. Окунь отводит в этом вопросе отношениям {267} с Англией. О какой подготовке русско-английского сближения и даже союза, о котором пишет С. Б. Окунь, может идти речь, когда известно, что именно в это время отношения с Англией крайне обострились и вообще, казалось, близки были к полному разрыву (подробнее см. Станиславская А. М. Россия и Англия в годы второй турецкой войны 1787-1791//Вопросы истории. - 1948. - № 11.- С. 26-49).

38 Письма и бумаги имп. Екатерины II, хранящиеся в Публичной библиотеке/Изданы А. Ф. Бычковым. - СПб., 1873. - С. 65.

39 По свидетельству секретаря Екатерины II А. В. Храповицкого, (запись от 27 апреля 1788 г.), царица откровенно заявила, что 25 лет не видела доклада, подобного сделанному о Шелихове Комиссиею о коммерции: "Тут отдают в монополию Тихое море. Дай только повод. Президент (граф А. Р. Воронцов) распространяет дальние виды для своих прибытков" (см. Памятные записки А. В. Храповицкого, статс-секретаря им. Екатерины II. Изд. полное с прим. Г. Н. Геннади.//Чтения в им. обществе истории и древностей российских при Московском университете, 1862. - апр. - июнь, - Кн. 2. - Москва, 1762. - Ч. II. - С. 59).

40 АВПР.- Ф. РАК. - Д. 36.-Л. 1-2.

41 А. А. Безбородко - генерал-прокурору сената А. А. Вяземскому, 4 сентября 1788 г.//Русские открытия в Тихом океане.-С. 283.

42 Г. И. Шелихов - И. А. Пилю, 11 февраля 1790 г.//Там же.- С. 295.

43 Тихменев П. А. Историческое обозрение образования Российско-американской компании и действий ее до настоящего времени. - В 2-х ч. - СПб., 1861-1863. - Ч. I. - С. 31-32.

44 См. Хлебников К. Жизнеописание Александра Андреевича Баранова, главного правителя российских колоний в Америке. - СПб., 1833; Chevigny Н. Lord of Alaska, Baranov and the Russian Adventure. - L., 1946.

45 К истории Российско-американской компании (сборник документальных материалов). - Красноярск, 1957. - С. 35.

46 Г. И. Шелихов - А. А. Баранову, 9 августа 1794 г.//Русские открытия в Тихом океане. - С. 336-337.

47 Г. И. Шелихов - А. А. Баранову, 9 августа 1794 г.//Там же. - С. 337-338.

48 Г. И. Шелихов и А. Е. Полевой (поверенный Голикова) - А. А. Баранову, 9 августа 1794 г.//П. А. Тихменев. Указ. соч. - Ч. II, приложения. - С. 71; Окунь С. Б. Указ. соч. - С. 33.

49 АВПР. - Ф. РАК. - Д. 105. - Л. 1-15.

50 Окунь С. Б. Указ. соч. - С. 39, 49 и др.

51 Подробно см. Записка Н. А. Шелиховой "Объяснение в успехах Американской компании", после 7 октября 1798 г.//Русские экспедиции.., II. С. 341-344.

52 Wheeler М. Е. The Origins and Formation of the Russian - American Company. Ph. D. diss. Univ. of North Carolina. - Chepel Hill, 1965; Jahrbucher fur Geschichte Osteuropaa. - Bd. 14. - 1966. - S. 485-494.

53 Wheeler М. Е. The Russian-American Company and the Imperial Government: Early Phase//Russia's American Colony. - Durham, 1987. - P. 43-62, 374-378.

54 Тихменев П. А. Указ. соч. - Ч. I, приложения. - С. 4; Русские экспедиции.., II. - С. 339-340.

55 Русские экспедиции., II. - С. 340-341.

56 Коммерц-коллегия - Павлу I, январь 1799 г.//АВПР. - Ф. {268} РАК.-Д. 130.- Л. 1-6. Подлинник подписан Петром Соймоновым и др. Архив Государственного совета. - В 5-и т. - СПб 1869-1904.-Т. II.- С.516-521.

57 ПСЗРИ. - Т. 25. - С. 699-700.

58 Там же. - С. 700-704.

59 АВПР. - Ф. РАК. - Д. 130. - Л. 7-13, 15-17.

60 АВПР. - Ф. РАК. - Д. 130. - Л. 7.

61 См. Список акционеров РАК. Начало XIX в.//ЦГАДА. - Ф. 796.- Оп. 1.Д. 182.- Л. 1-2; Преображенский А. А. О составе акционеров Российско-американской компании в начале XIX в.//Исторические записки. 1960. - № 67, - С. 295.

ПОСЛЕСЛОВИЕ:

СУДЬБА РУССКОЙ АМЕРИКИ

1 Федорова С. Г. Русское население Аляски и Калифорнии. Конец XVIII века - 1867 г. - Москва, 1971. - С. 140, 248-251 (народонаселение Русской Америки, 1799-1867 гг., таблица).

2 Доклад Комитета. - Ч. 1. - С. 127.

3 Там же.- С. 128-129.

4 Shiels A. W. The Purchase of Alaska. - College, 1967. - P. 184-185.

5 Доклад Комитета. - Ч. 2. - С. 132.

6 Тихменев П. А. Указ. соч. - Ч. 2. - С. 341.

7 Вениаминов И. Записки об островах Уналашкинского отдела. С.-Петербург, 1840. - Ч. I. - С. V-VII.

8 Русская Америка в "записках" Кирилла Хлебникова. Ново-Архангельск. М., 1985. - С. 42.

9 Тихменев П. А. Указ. соч. - Ч. 2. - Прил. - С. 174-180.

10 ВПР. - Т. IV. - С. 106, 242.

11 Обозрение состояния и действий Российско-американской компании с 1797-го по 1819-й//Журнал мануфактур и торговли. - отд. IV.- № 1-3.-1835.С. 12-124; АВПР.- Ф. РАК.- Д. 288.- Л. 7-87.

12 К истории Российско-американской компании. Сб. документальных материалов. - Красноярск, 1957. - С. 19.

13 Текст протокола, составленного в крепости Роесс 22 сентября (4 ноября) 1817 г., см. Болховитинов Н. Н. Русско-американские отношения, 1815-1832. - Москва, 1975. - С. 142; АВПР.- Ф. РАК. - Д. 308. - Л. 11 (арх. копия).

14 Тихменев П. А. Указ. соч. - Ч. 1. - С. 239, 256.

15 Howey F. W. A List of Trading Vessels in the Maritime Pur Trade, 1785-1825.- Kingston, 1973; Cook W. Z. Flood Tide of Empire: Spain and Pacific Northwest, 1543-1819. - New Haven, 1973.- App. Е. - P. 551.

16 Gibson J. R. Bostonians and Moscovites on the Northwest Coast, 1788-1841//The Western Shore/Ed. by Th. Vaughan. - Portland, 1975. - P. 97-99.

17 Болховитинов Н. Н. Становление русско-американских отношений, 1775-1815.- М., 1966.- С. 331 и др.

18 D'Wolf J. A Voyage to the North Pacific and a Journey through Siberia More than Half a Century Ago. - Cambr., 1861. - P. 22.

19 Россия и США. - С. 324-326.

20 Там же. - С. 519-520.

21 Окунь С. Б. Российско-американская компания. - М. - 1939.- С. 26, 39, 49-50, 90-94, 145, 257-258. {269}

22 Болховитинов Н. Н. Русско-американские отношения. 1815-1832.- М., 1975.-С. 162-182.

23 Записка Я. О. Ламберта от 2/14 января 1817 г. и комментарии М. А. Салтыкова на предложения П. Добелла (1816-1817)// АВПР. - Ф. Канцелярии. Д. 13 378. - Л. 165-173; К. В. Нессельроде - Александру I, "Майя - дня 1819 года"//АВПР. - Ф. Гл. арх. 1-10.- Оп. 9.- Л. 131-135; Болховитинов Н. Н. Выдвижение и провал проектов П. Добелла (1812-1821 гг.)// Американский ежегодник. - М., 1976. - С. 264-282.

24 ВПР. - Т. XIII. - С. 421-424.

25 Главное правление РАК - Е. Ф. Канкрину, 14/26 мая 1824 г.// АВПР, Ф. РАК.- Д. 314.- Л. 19-21; Протокол Совета РАК от "1824 года июня - дня" с автографом К. Ф. Рылеева// Гос. арх. Пермской области. - Ф. 445. - Оп. 1. Д. 78. - Л. 1 и особенно материалы, представленные Николаю I вместе с докладом К. В. Нессельроде от 27 октября (8 ноября) 1826 г.// АВПР. - Ф. Канцелярия, 1826. - Оп. 468. - Д. 2995. - Л. 5-191.

26 Запись Е. Ф. Канкрина от 4/16 марта 1825 г.//АВПР. - Ф. РАК. - Д. 268. - Л. 13.

27 Федорова С. Г. Указ. соч. - С. 126; Тихменев П. А. Указ. соч.- Ч. 1.-С. 248-249.

28 Биографии всех главных правителей Русской Америки, кроме А. А. Баранова, см. Pierce R. A. Builders of Alaska: The Russian Governers, 1818-1867.- Kingston, 1986.

29 Русская Америка в неопубликованных записках К. Т. Хлебникова/ Сост., введ. и коммент. Р. Г. Ляпуновой, С. Г. Федоровой. - Л.. 1979; Русская Америка в "записках" Кирилла Хлебникова. Ново-Архангельск/Сост., введ., коммент. и указ. С. Г. Федоровой. - М., 1985.

30 Доклад Комитета. - Ч. 2. - прил. XXII.

31 Там же. - Прил. Х (это сокращение не покрывалось некоторым увеличением добычи других видов пушнины - речных бобров, лисиц, песцов и т. д.).

32 Ивашинцев Н. Русские кругосветные путешествия с 1803 по 1840 г. С.-Петербург, 1872. Отметим, в частности, что огромную ценность сохранили акварельные рисунки М. Т. Тиханова во время кругосветного путешествия шлюпа "Камчатка" под командованием В. М. Головнина (1817-1819 гг.), посетившего Рио-де-Жанейро, Кальяо, Кадьяк, Ново-Архангельск, Монтерей, Зал. Бодега, Гавайские острова и т. д.

33 Алексеев А. И. Судьба Русской Америки. - Магадан, 1975. - С. 260. Подробно об экспедиции см. Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная лейтенантом Л. Загоскиным в 1842, 1843 и 1844 годах. - Ч. 1-2. - С.-Петербург, 1847-1848.

34 Алексеев А. И. Указ. соч. - С. 278.

35 Петров В. П. Русские в истории Америки. - Вашингтон, 1989.- С. 126, 128.

36 Вениаминов И. Указ. соч. - Ч. I. - С. II.

37 Окладников А. П., Васильевский Р. С. По Аляске и Алеутским островам. - Новосибирск, 1976. - С. 117.

38 Вениаминов И. Указ. соч. - Ч. I. - С. 110.

39 Там же. - Ч. 2. - С. 322-323.

40 Там же. - Ч. 2. - С. 322.

41 Тихменев П. А. Указ. соч. - Ч. I. - С. 221. {270}

42 Завалишин Д. И. Калифорния в 1824 г.//Русский вестник.- Т. 60. 1865. - С. 366.

43 Завалишин Д. И. Дело о колонии Росс//Русский вестник. - Т. 62. 1866. - С. 55.

44 Восстание декабристов. Материалы. - М., 1927. - Т. III. - С. 352.

45 Завалишин Д. И. Калифорния в 1824 г. - С. 365.

46 Русский вестник. - Т. 60. - 1865. - С. 366-367; Т. 62. - 1866. - С. 53-54.

47 Записка главного правления совету РАК, "февраль - дня 1825 года"//ЦГИА. - Ф. 994. - Оп. 2. - Д. 834. - Л. 7-9.

48 Восстание декабристов. Материалы. - Т. III. - С. 251-252.

49 Завалишин Д. И. Калифорния в 1824 г. - С. 340; Завалишин Д. И. Записки декабриста. - С.-Петербург, 1906. - С. 91.

50 Окунь С. Б. Указ. соч. - С. 129.

51 Записка о колонии Российско-американской компании, именуемой Росс//Архив графов Мордвиновых. - Т. VI. - С. 666-674; ЦГИА.- Ф. 994. - Оп. 2. - Д. 834. - Л. 1-6; Тихменев П. А. Указ. соч. - Ч. 1. - С. 353-359; Essig Е. О. The Russian Settlement at Ross//California Historical Society Quarterly. - Vol. 12. - 1933. - P. 191-216.

52 Черных Е. Л. О состоянии земледелия в селении Росс в Калифорнии//3емледельческий журнал, - № 6. - 1837, - С. 344.

53 Шур Л. А. Путевые записки и дневники русских путешественников как источник по истории Калифорнии (первая половина XIX в.)// Американский ежегодник, 1971.- М., 1971.- С. 313; Путевой журнал священника Иоанна Вениаминова, веденый во время путешествия его в Калифорнию и обратно с 1 июня по 13 октября 1836//Bancroft Library, P-K 220.

54 Окунь С. Б. Указ. соч. - С. 138-139; Volkl Е. Russland und Lateinamerika, 1741-1841. - Wiesbaden, 1968. - S. 141.

55 Е. Ф. Канкрин - ГП РАК. 10/22 января 1835 г.//ЦГИА. - Ф. 994.- Оп. 2, Д. 864.- Л. 1; Окунь С. Б. Указ. соч.- С. 139 (со ссылкой на АВПР. - Ф. Канцелярия, 1834. - Д. 61. - Л. 54).

56 X. Монастерио. - Ф. П. Врангелю, 12 марта 1836 г., и Записка Ф. П. Врангеля, 7/19 июня 1836 г./Л. А. Шур (сост.). К берегам Нового света. - М., 1971. - С. 242, 248.

57 Потехин В. А. Селение Росс. - С.-Петербург, 1859. - С. 37.

58 Тихменев П. А. Указ. соч. - Ч. 1. - С. 267-269, 351; АВПР. - Ф. РАК. - Д. 361. - Л. 215-221.

59 ГПА РАК - Е. Ф. Канкрину, 31 марта 1839 г. (ст. ст.)// В. А. Потехин. Указ. соч. - С. 39-40.

60 К. В. Нессельроде - А. А. Бодиско, 17/29 апреля 1839 г, шифр.// АВПР. - Ф. Канцелярия, 1839. - Д. 217. - Л. 363.

61 Соглашение было окончательно оформлено и подписано представителем РАК П. Костромитиновым и Суттером в Сан-Франциско 13 декабря 1841 г.//ЦГИА. - Ф. 18. - Оп. 5. - Д. 1326. - Л. 4-5; Du Four С. J. The Russian Withdrawal from California// California Historical Society Quarterly. - 12 (1933).- Doc. 24.- P. 270-272.

62 К истории Российско-американской компании. - Красноярск, 1957. - С. 35.

63 К истории Российско-американской компании. - С. 36.

64 Доклад Комитета. - Ч. 2. - С. 110-123 (С. А. Костливцев). Аналогичные сведения приводятся и в докладе П. Н. Головина (там же,-С. 361-369). {271}

65 Доклад Комитета. - Ч. 2. - С. 116.

66 Там же.- С. 117.

67 Русская Америка в "записках" Кирилла Хлебникова. Ново-Архангельск. М., 1985. - С. 176.

68 Тихменев П. А. Указ. соч. - Ч. 2. - С. 270-271.

69 Струве Б. В. Воспоминания о Сибири. 1848-1854. - СПб., 1889.- С. 154-155.

70 АВПР. - Ф. РАК. - Д. 392. - Л. 46-49.

71 П. С. Костромитинов - Э. А. Стеклю, 30 июня (12 июля) 1854 г. № 45//АВПР. - Ф. Пос-во в Вашингтоне. - Оп. 512/3. - Д. 57. - Л. 273-274.

72 К. Н. Романов - А. М. Горчакову. 22 марта (3 апреля) 1857 г.// АВПР. - Ф. Главн. арх. 1-9. - 1857-68. - Д. 4. - Л. 3-4 (подлинник); Miller D. Н. The Alaska Treaty. - Kingston, 1981. - P. 38 (далее AT).

73 См. К. Н. Романов - А. М. Княжевичу, 27 октября/8 ноября 1859 г.//АВПР. - Ф. РАК. - Д. 397. - Л. 11-12.

74 Резолюция Александра II на докладе МИД 29 апреля 1857 г. (ст. ст.)//АВПР. - Ф. Главн. арх. 1-9. - Д. 4. - Л. 12.

75 А. М. Горчаков-Э. А. Стеклю, 14(26) мая 1860 г.//АВПР.- Ф. Канцелярия, I860. - Д. 195. - Л. 216-217 (далее ФК).

76 П. Н Головин - вел. кн. Константину, 20 октября (1 ноября) 1861 г.//ЦГАВМФ. - Ф. 410. - Оп. 2. - Д. 2515. - Л. 255.

77 АВПР. - Ф. РАК. - Д. 414.-Л. 16. Финансовое положение компании и после предоставления этих льгот оставалось весьма затруднительным. Осенью 1866 года главное правление РАК просило предоставить ему 1120 тыс. руб. "с тем, чтобы вместо 200 т высочайше дарованных ежегодных субсидий уплачивалось компании в течение 16 лет только 79 тыс. 250 руб. серебром, а последние 4 года по 200 тыс. руб. серебром" (там же.- Л. 5).

78 Записка М. X. Рейтерна Александру II о финансовом положении России, 16(28) сентября 1866 г.//ЦГАОР. - Ф. 678. - Оп. 1. - Д. 620. - Л. 25.

79 М. X. Рейтерн - А. М. Горчакову, 2(14) декабря 1866 г. (конфиденциально)//АВПР. - Ф. РАК. - Д. 399. - Л. 9-10; Д. 412. - Л. 1-2. Обращая внимание на существование угрозы со стороны американских граждан, Рейтерн опирался на длительную историю соперничества держав на тихоокеанском севере. Об американской угрозе свидетельствовали многочисленные жалобы РАК на деятельность "бостонских корабельщиков", купцов и предпринимателей, материалы Национального архива и Библиотеки Конгресса США в Вашингтоне, бумаги государственного секретаря У. Сьюарда в Рочестере, сенатора У. Гвина в Беркли и других представителей деловых кругов Северо-Востока и Дальнего Запада (см. также Kushner Н. I. Conflict on the Nortwest Coast: American-Russian Rivalry in the Pacific Northwest, 1790-1867. - Westport, 1975).

80 См. Н. К. Краббе - А. М. Горчакову. 7(19) декабря 1866 г. № 28 (секретно)//АВПР. - Ф. РАК. - Д. 399. - Л. 11; Д. 410. - Л. 8-9.

81 ЦГАОР. - Ф. 678. - Оп. 1. - Д. 320. - Л. 120.

82 АВПР.- Ф. РАК.- Д. 399.- Л. 15, 16.

83 М. X. Рейтерн - А. М. Горчакову, 5(17) января 1867 г.//АВПР. - Ф. РАК. - Д. 412. - Л. 25-26.

84 В. И. Вестман - Э. А. Стеклю, 16(28) января 1867 г. № 60 (весьма секретно)//АВПР. - Ф. Главн. арх. 1-9.-1857- 1868. - Д. 4. - Л. 73. {272}

85 Э. А. Стекль - А. М. Горчакову, 6/18 марта 1867 г.//АВПР.- Ф. К., 1867.- Д. 167.- Л. 27-31.

86 NARS. RG 59. Drafts of Treaties. - Vol. 16. - P. 331; AT. - P. 71.

87 AT. - P. 73-74. Для того чтобы получить дополнительную информацию о возможной цене Аляски, государственный секретарь 14 марта через военного министра Э. Стэнтона запросил на этот счет мнение командующего американскими войсками на Западе генерала Г. У. Халлека, который оценил стоимость русских владений где-то между 5 и 10 млн. долл. (см. Jensen R. J. Alaska Purchase and Russian-American Relations.- Seattle, 1975.- P. 73, 155).

88 Browning О. Н. Diary of Orville Hickman Browning. - Vol. 2. Springfield, 1931. - P. 137.

89 Welles G. Diary of Gidson Welles. - Vol. 3. - Boston and New York, 1911.- P. 66.

90 Подлинник хранится в бумагах У. Сьюарда в Рочестерском университете (The Papers of W. Н. Seward. Public Papers. - N° 6303. - R. 184).

91 Э. А. Стекль - В. И. Вестману, 7/19 апреля 1867 г.//АВПР. - Ф. Канцелярия, 1867. - Д. 167. - Л. 204-205; AT. - P. 97.

92 Сьюард - Стеклю, 23 марта 1867; Стекль - Сьюарду, 25 марта 1867//FRUS. - 1867. - Vol. I. - P. 399.

93 Э. А. Стекль - А. М. Горчакову, 13(25) марта 1867//АВПР. Ф. К., 1867.- Д. 167.- Л. 184 (получена в С.-Петербурге 14(26) марта).

94 Проект телеграммы А. М. Горчакова Э. А. Стеклю, 16(28) марта 1867 г.//АВПР. - Ф. К., 1867. - Д. 167. - Л. 262.

95 Seward F. W. William Henry Seward. An Autobiography. - N. Y., 1891. - Vol. 3. - P. 348.

96 Э. А. Стекль - А. М. Горчакову, 22 марта/3 апреля 1867 (секретное)//АВПР. - Ф. 4., 1867. - Д. 167. - Л. 192.

97 Э. А. Стекль - А. М. Горчакову, 7/19 апреля 1867. № 10// АВПР. - Ф. К., 1867. - Д. 167. - Л. 54-55. Одна из таких уступок касалась домов, складов и других зданий РАК. Согласившись рассматривать их в качестве государственной собственности и передать США (в отличие от частной собственности отдельных лиц), Стекль добился повышения цены с 6,5 до 7 млн. долл. При этом посланник оговорил, что храмы, построенные русским правительством, остаются собственностью членов Православной церкви (ст. II). Ему помогло то обстоятельство, что в США религиозные храмы строятся и поддерживаются за счет частных лиц и являются их собственностью (там же. Л. 50-51).

98 Стекль - Горчакову, 22 марта/3 апреля 1867 г.//АВПР. Ф. К., 1867. Д. 167. - Л. 191.

99 Труднопереводимая игра слов от Walrus - морж и Russia - Россия.

100 См. материалы The New York Daily Tribune. - 1867. - Apr.

101 Э. А. Стекль - А. М. Горчакову, 22 марта (3 апреля) и 7(19) апреля; Э. А. Стекль - М. X. Рейтерну, 7(19) апреля 1867 г., Ф. Брус - лорду Стэнли, 2 апреля 1867 г.//АВПР. - Ф. К., 1867.- Д. 167.- Л. 191-192, 197-202; Ф. РАК. - Д. 412.- Л. 67, 75; Library of Congress, Manuscript Division (Public Record Service. Foreign Office, London. - Vol. 465) (copies).

102 Окунь С. Б. Указ. соч. - С. 253-254. {273}

103 Batley Th. A. Why the United States purchased Alaska//The Pacific Hist. Rev. 1934. - Vol. 3. - № 1. - P. 39-49.

104 Neunherz R. E. The Purchase of Russian America: Reasons and Reactions. Ph. D. Univ. of Washington. - 1973. - P. 152.

105 Здесь и ниже цитируется так называемый "Beamon Memorandum" "записи, которые вел секретарь Самнера Чарлз Бимон во время заседаний комитета по иностранным делам 1-8 апреля 1867 г. В бумагах Самнера этот документ значится: Treaty with Russia Considered, April 1st. 1867//MHS. Ch. Sumner Papers.

106 Профессор Агассис специально обращал внимание на огромные природные ресурсы Русской Америки и выгоды, которые получит в результате ее присоединения торговля Соединенных Штатов (см. Ж. Агассис - Ч. Самнеру, 6 апреля 1867 г.//Harvard University. Houghton Library. Ch. Sumner Papers).

107 Подробнее см. James J. A. The First Scientific Expedition in Russian America and the Purchase of Alaska. - Evanston, 1942. - p. 35, 44-45; Herber E. С. Spencer Fullerton Baird and the Purchase of Alaska; Proceedings of the American Philosophical Society. 98 (1954).- P. 139-143; The Role of the Smithsonian Institution in the Purchase of Alaska (manuscript)//Smithsonian. Institution Archives.

108 Beamon Memorandum; Neunherz R. E. Op. cit. - P. 102-108. Сразу же после заседания сенатор Р. Джонсон сообщил Сьюарду, что комитет по иностранным делам одобрил договор, и он будет незамедлительно представлен сенату (см. Джонсон Р. - Сьюарду У., 8 апреля 1867 г.//University of Rochester. Rush Rhees Library. W. Seward Papers; AT. - P. 107).

109 Journal of Executive Proceedings of the Senate. - Wash., 1867. Vol. 15. - P. 163.

110 Sumner Ch. Speech of Honorable Charles Sumner on the Cession of Russian America to the United States. - Wash., 1867. С некоторыми изменениями речь вошла позднее в сочинения Ч. Самнера (см. Works of Charles Sumner. - Boston, 1883. - Vol. 11.- P. 186-349). В бумагах Ч. Самнера в Массачусетском историческом обществе сохранился оригинал рукописи, корректура c авторской правкой, а также черновые заметки (MHS. - Sumner Ch. Papers). Значительную помощь в подготовке материалов для Ч. Самнера оказали сотрудники Смитсоновского института, в первую очередь С. Бэйрд и Г. Банистер, неоднократно встречавшиеся с этой целью с сенатором (James J. А. Op. cit. - Р. 35; Smithsonian Institution Archives, Spencer F. Baird Papers, Record Unit 7002).

111 Journal of Executive Proceedings of the Senate. - Vol. 15.- P. 675-676.

112 ЦГИА СССР. - Ф. 1409. - Оп. 3. - Д. 7804. - Л. 1; Ф. 1341.- Оп. 119. - Д. 441. - Л. 1-4.

113 Полный свод законов Российской империи. Собр. 2-е. - СПб., 1871. Т. 42. - Отд. I. - 1867. - № 44 518. - С. 421-424.

114 Протокол от 14/26 октября 1867 г., подписанный Л. X. Руссо и А. И. Пещуровым, вместе с прилагаемыми к нему списками см. FRUS, 1868. - Vol. 1. Р. 479-484.

115 Понятно, что и в этом случае внешняя угроза оставалась серьезным фактором. К тому же стало известно об открытии на Аляске золота, а РАК практически не имела средств, чтобы оградить свои владения от нашествия иностранных авантюристов. {274}

ИСТОЧНИКИ

И ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА

АРХИВНЫЕ

И РУКОПИСНЫЕ ИСТОЧНИКИ

Архив внешней политики России (АВПР). Москва

Ф. Внутренние коллежские дела, оп. 2/6, д. 885, д. 7174/39.

Ф. Высочайше апробованные доклады по сношениям с иностранными державами, д. 8.

Ф. Дела о вооруженном морском нейтралитете, д. 5, 10.

Ф. Лондонская миссия, д. 345, 363, 370, 547.

Ф. Парижская миссия, 1781 г., д. 4; 1782 г., д. 1, ч. 1; 1784 г., д. 1.

Ф. Секретные миссии, д. 591, ч. 1, д. 597.

Ф. Сношения России с Австрией, оп.. 32/6, д. 632, 637, 638.

Ф. Сношения России с Англией, оп. 35/6, д. 36, 37; д. 68, 318, д. 170, 191, 204, 217, 310; д. 172, 181, 232, 261, 266, 267, 274, 282, 288, 321, 323, 331-333, 341; д. 507, 509-510, 596, 599.

Ф. Сношения России с Голландией, оп. 50/6, д. 28, 235-237, 268, 216-218, 271.

Ф. Сношения России с Испанией, д. 396, 391, 403.

Ф. Сношения России с США, д. 1-3.

Ф. Сношения России с Францией, оп. 93/6, д. 312, 333, 344, 355, 386, 397, 406, 439; 330, 393, 394, 403, 411; 365, 401; 345, 350; 691, 696.

Ф. Российско-американская компания (РАК), д. 8, 108, 123, 130, 183, 215.

Ф. СПб. Главный архив. 1-7. 1802 г., д. 1; 11-3, оп. 34, д. 7.

Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА). Москва

Ф. 10 - Кабинет Екатерины II, оп. 1, д. 648, 663.

Ф. 11 -П ереписка разных лиц, д. 1032.

Ф. 19 - Финансы, оп. 1, д. 262, ч. II, д. 360.

Ф. 24 - Сибирский приказ, д. 52, 53, 58, 62.

Ф. 199 - Портфели Миллера, в частности портфель 150, ч. 5, д. 21; портфель 389, ч. 1, д. 2.

Ф. 248 - Сенат, д. 4383.

Ф. 276 - Коммерц-коллегия, оп. 1, д. 668, 670, 675. {275}

Ф. 1261 - Воронцовы, оп. 1, д. 797, 1541.

Ф. 1274 - Панины, д. 128, 131.

Ф. 1605 - Коллекция Г. В. Юдина, оп. 1, д. 182.

Центральный государственный архив

Военно-Морского Флота СССР (ЦГАВМФ). Ленинград

Ф. 179, оп. 1, д. 131.

Ф. 198, оп. 1, д. 79.

Ф. 212 - Государственная Адмиралтейств-коллегия, оп. 1765, д. 25, 26.

Центральный государственный архив

литературы и искусства СССР (ЦГАЛИ). Москва

Ф. 612, оп. 1, д. 1672. Ф. 1337, оп. 1, д. 135 (дневник Ю. Лисянского).

Центральный государственный архив Октябрьской революции, высших

органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР). Москва

Ф. 728, оп. 1, д. 359 (письма Лагарпа).

Ф. 907 - бумаги А. Я. Дашкова.

Центральный государственный военно-исторический архив СССР (ЦГВИА)

Ф. ВУА, д. 312 (документы о создании РАК).

Центральный государственный исторический архив

СССР (ЦГИА). Ленинград.

Ф. 439, оп. 1, д. 55, 60 (рапорты начальников Кронштадтского nорта, 1791, 1794).

Ф. 1329, оп. 1, д. 217, 310, оп. 3, д. 233, 287, 288, 292, 301, 310.

Ф. 1374, оп. 1, д. 236 (документы о создании РАК).

Центральный государственный исторический архив Эстонской ССР

г. Тарту (ЦГИА Эст. ССР)

Ф. 834, оп. 2, д. CIV (Г. X. Веттер фон Розенталь).

Архив Ленинградского отделения. АН СССР (Архив ЛО АН СССР)

Ф. 1, Конференция Академии наук, оп. 1, 1782 г., д. 33; 1795 г., д. 46, оп. 3, д. 71, 83. {276}

Архив Ленинградского отделения института истории

СССР АН СССР (Архив ЛОИИ)

Ф. 36 (Воронцовы), оп. 1, д. 476, 544.

Коллекция 238 - Н. П. Лихачев, оп. 2, карт. 146, д. 3, 9 : (Ф. В. Каржавин).

Рукописный отдел Института русской литературы АН СССР (РОИРЛИ)

Ф. 93, оп. 2, д. 100 (материалы Ф. В. Каржавина).

Отдел Рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (ОР ГБЛ)

Ф. 138 (Костромская обл., документы П. П. Свиньина).

Ф. 204 (документы РАК).

Ф. 467 (Торговый дом Фишер и К°).

Отдел рукописей Государственной публичной библиотеки

им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (ОР ГПБ). Москва

Ф. 1000 - Бумаги Ф. В. Каржавина; ф. Сухтелина, кн. 102 - Коллекция автографов

American Philosophical Society (APS). Philadelphia (Penn.)

Аrchives; Benjamin Franklin Papers; Stephen Gerard Papers Microfilm (Papers at Girard College); Library.

Boston Athenaeum Library. Boston (Mass.)

Records of the American Academy of Arts and Sciences

University of California. Berkeley (Calif.)

Bancroft Library, Russian America. A. L. Pinart Collection (transcripts of documents in Russian archives)

Esex Institute (EI). Salem (Mass.)

Harward Family Manuscripts; Josiah Orne Papers, John, Osgood Papers.

Harvard University. Cambridge (Mass.)

Baker Library (HUBL) - John Jacob Astor Papers.

Hoover Institution, Stanford University (Calif.)

Frank A. Colder Papers. {277}

Library of Congress. Washington (D.C.)

Manuscript Division (LCMD). Russian Collections: Yndin Collection; Frank A. Golder Collection.

Massachusetts Historical Society (MHS). Boston (Mass.)

The Adams Papers; Frances Dana Papers.

National Archives and Record Service (NARS). Washington (D. C.)

Papers of the Continental Congress, 1774-1789. 204 rolls (M. 247). Records of Russian-American Company. Consular Despatches. St. Petersburg. Vol. 1 (1794-1809).

New York Historical Society (NYHS). New York (N. Y.)

Rufus King Papers; Robert R. Livingston Papers.

Historical Society of Pennsylvanina (HSP). Philadelphia (Penn.)

Benjamin Franklin Papers; Lewis Papers; Lewis - Neillsen Papers; Irvine Papers.

State Historical Society of Wisconsin, Madison

Lyman Copeland Draper Collection. Vol. 1; Irvine - Rosenthal Correspondence.

Yale University. New Haven (Conn.)

Beineke Rare Book and Manuscript Library (YHBL). Ezra Stiles Papers; Dr. Franklin Papers.

ОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

Публикации официальных документов, материалы конгресса, дипломатическая переписка

Архив Государственного совета. В 5-и т. СПб., 1869-1904.

Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Российского министерства иностранных дел. Сер. 1. 1801-1815 гг. В 8-и т./Отв. ред. А. Л. Нарочницкий и др. M., 1960-1972; Сер. 2, 1815-1830 гг. В 14-и т./Отв. ред. А. Л. Нарочницкий и др. M., 1974-1985 (ВПР).

Доклад Комитета об устройстве русских американских колоний. СПб., 1863; Приложения к докладу Комитета об устройстве русских американских колоний. СПб., 1863 (Доклад Комитета. Ч. 1-2)

Из истории русско-американских отношений//Международная жизнь. 1974. № 7.

К истории Российско-американской компании (Сб. документов). Красноярск, 1957 (англ. пер. Documents on the History of Russian-American Company/Ed. by R. A. Pierce. Kingston, 1976).

Мартенс Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею {278} с иностранными державами. В 15-ти т. СПб., 1874-1909 (Мартенс Ф. Собрание трактатов).

Новые документы о мирном посредничестве России в войне США за независимость (1780-1781)/Сост. и автор вступит. статьи Н. Н. Болховитинов//Американский ежегодник. 1975. M., 1975.

О вооруженном морском нейтралитете. Составлено... по документам Московского главного архива Министерства иностранных дел. СПб., 1859; Морской сборник. Т. XILIII-XILIV, 1859. Сент.- дек. № 9-12.

Протоколы заседаний конференции императорской Академии наук с 1725 по 1803 г. Т. III (1771-1785). СПб., 1900; т. IV (1786-1803). СПб., 1911.

Политика европейских держав в Юго-Восточной Азии (60-е годы XVIII в. 60-е годы XIX в.). Документы и материалы/Отв. ред. А. А. Губер. M., 1962. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. В 45-и т. СПб., 1830 (ПСЗРИ).

Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2-е. В 55-и т. СПБ., 1830-1884.

Россия и США: становление отношений, 1765-1815/Сост. Башкина Н. Н., Болховитинов Н. Н., Браун Дж. и др. M., 1980 (The United States and Russia: The Beginning of Relations, 1765- 1815/Ed. by Bashkina N. N.. Bolkhovitinov N. N., Brown J. Н. а. о. Washington, 1980. LXXXII. 1184 p.) (Россия и США).

Русская Тихоокеанская эпопея/Сост. Дивин В. А. Хабаровск, 1979.

Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке/ Под ред. и со вступит, ст. А. И. Андреева. M., 1948 (Русские открытия).

Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII в./Под ред. А. Л. Нарочницкого и др. Сб. документов. M., 1984 (Русские экспедиции.., I).

Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана во второй половине XVIII в./Под ред. А. Л. Нарочницкого и др. M., 1989 (Русские экспедиции.., II).

Сборник императорского русского исторического общества. В 148-и т. СПб., 1867-1916 (Сб. РИО). Среди изданных в этих сборниках материалов отметим: Бумаги имп. Екатерины II, хранящиеся в Государственном архиве Министерства иностранных дел, ч. I-V.//C6. РИО. Т. 7, 10, 13, 27, 42; Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе (1762-1776)//Сб. РИО. Т. 12, 19; Дипломатическая переписка имп. Екатерины II, ч. I-IX (1762-1777)//Сб. РИО. Т. 48, 51, 57, 67, 87, 97, 118, 135, 145; Письма имп. Екатерины II барону Мельхиору Гримму//Сб. РИО. Т. 23; Письма барона Мельхиора Гримма к имп. Екатерине II//C6. РИО. Т. 33, 44.

Экспедиция Беринга. Сб. документов/Подг. А. А. Покровский. M., 1941.

Alaska History Research Project. Documents Relative to the History of Alaska. 15 vols./Transl. T. I. Lavrischeff. College, 1936-1938.

American State Papers. Documents, Legislative and Executive of the Congress of the United States. 38 vols. Washington, 1832-1861. Class I Foreign Relations. 6 vols. Washington, 1832-1859 (ASPPR).

[Annals of Congress] The Debates and Proceedings in the Congress of the United States... 42 vols. Washington, 1834-1856.

A Compilation of the Messages Papers of the Presidents, 1789-1897. {279} 10 vols./Ed. J. D. Richardson. Washington, 1896-1899 (Messages and Papers).

Commager H. S. (ed.). Documents of American History. Vol. 1. N. Y., 1963.

Curcular Letter Issued by the British Foreign Office, 1777//The London Chronicle, June, 17-19, 1777; Pennsylvania Magazine of History and Biography. Vol. XIV. 1892.

Diplomatic Correspondence of the United States of America from the Signing of the Definitive Treaty of Peace, 10th September, 1783 to the Adoption of the Constitution. March 4. 1789. 7 vols. Washington, 1834.

Doniol H. Histoire de la participation de la France a letablissement des Etats-Unis dAmerique. 5 vols. Paris, 1886-1892.

Proceedings of the Alaskan Boundary Tribunal. 7 vols. Washington, 1904 (PABT).

Garden G. Historie generale des traites de paix et autres transaction principales entre toutes les puissances de lEurope depuis la paix de Westphalie. 15 vols. Paris, 1848-1887.

Journals of the Continental Congress, 1774-1789. 34 vols. Washington 1904-1937.

Letters of Members of the Continental Congress/Ed. by C. Burnett. 8 vols. Washington, 1921-1936.

Martens G. F. Recueil des principaux traites dalliance, de paix, de treve, de neutralite, de commerce, de limite, dechanges etc. conclus par les puissances de lEurope tant entr'elles qu'avec les puissances et Etats dans dautres parties du monde depuis 1761 jusqu'a present. 7 vols. Gottingue, 1791-1802.

The Revolutionary Diplomatic Correspondens of the United States. 6 vols/Ed. by F. Wharton. Washington, 1889 (RDCUS).

Scott J. B. The Armed Neutralities of 1780 and 1800, a Collection of Official Documents. N. Y, 1918.

Secret Journals of the Acts and Proceedings of Congress. 2 vols. Boston, 1820-1821.

To Siberia and Russian America: Three Centuries of Russian Eastward Expansion. 3 vols./Ed. by Basil Dmytryschyn, E. A. P. Crownhart-Vaughan and Thomas Vaughan//Oregon Historical Society. Portland, 1885-1989.

Vol. I. Russia's Conquest of Siberia, 1558-1700: A Documentary Record//OHS. Portland, 1985.

Vol. II. Russian Penetration of the North Pacific Ocean, 1700-1797 A Documentary Record//OHS. Portland, 1988.

Vol. III. The Russian American Colonies, 1798-1867: A Documentary Record//OHS. Portland, 1989.

Treaties and other International Acts of the United States of America. 1775-1863. 8 vols./Ed. by H. Miller. Washington, 1931-1948 (Treaties).

Vol. 9. Miller D. H. The Alaska Treaty. Kingston. 1981 (AT).

Бумаги из личных архивов.

Переписка, сочинения, мемуары и дневники политических

и общественных деятелей, ученых, литераторов

Архив адмирала П. В. Чичагова. Вып. 1. СПб., 1885.

Архив графов Мордвиновых. Т. 1-10/Пред. и прим. В. А. Бильбасова. СПб., 1901-1903.

Архив князя Воронцова. Кн. 1-40/Под ред. П. И. Бартенева. М., {280} 1870-1895. Роспись сорока книгам архива князя Воронцова с азбучным указателем личных имен. М., 1897.

Ваксель С. Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга. М.,-Л., 1940.

Взгляд в историю- взгляд в будущее. Русские и советские писатели, ученые, деятели культуры о США/Сост. А. H. Николюкин. М., 1987.

Гамильтон А. Отчет генерала-казначея А. Гамильтона, учиненный Американским Штатам 1791 г. о пользе мануфактур в отношении оных к торговле и земледелию. СПб., 1807.

Дашкова E. Р. Записки княгини Дашковой/Под ред. и с пред. H. Д. Чечулина. СПб, 1907.

Карамзин Н. М. Сочинения (в различных изданиях, в частости, т. I. Пг., 1917; т. III. СПб., 1848; переводы, т. VIII СПб., 1833).

Ломоносов М. В. Соч. В 10-и т. М. - Л., 1950-1957.

Новиков H. И. Избранные произведения. М. -Л., 1951.

H. И. Новиков и его современники. Избранные сочинения. М., 1961.

Письма А. А. Безбородко к графу П. А. Румянцеву 1775-1793 гг./Пред. и прим. П. М. Майкова. СПб., 1900.

Письма и бумаги имп. Екатерины II, хранящиеся в Публичной библиотеке. Изданы А. Ф. Бычковым. СПб, 1873.

Радищев А. H. Соч. В 3-х т. М. - Л., 1938-1952.

Рихман Г. В. Труды по физике. М, 1956.

Русская Америка в неопубликованных записках К. Т. Хлебникова/ Сост., введ. и коммент. Р. Г. Ляпуновой, С. Г. Федоровой. Л., 1979 (Хлебников К. Т. Русская Америка., I). Русская Америка в "записках" Кирилла Хлебникова. Ново-Архангельск/Сост., пред., коммент. и указ. С. Г. Федоровой. М, 1985 (Хлебников К. Т. Русская Америка.., II) (I часть "Ново-Архангельск" и VI часть "Крепость Росс..." ранее публиковались в "Материалах для истории-русских заселений по берегам Восточного океана". СПб., 1861, вып. 3).

Сарычев Г. А. Путешествия флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану... Ч. 1-2. СПб., 1802.

Сегюр Л. Ф. Записки графа Сегюра о пребывании его в России (1785-1789)/Пер. с франц. СПб, 1865.

Фонвизин Д. И. Сочинения, письма и избранные переводы. СПб., 1866.

Фонвизин Д. И. Первое полное собрание сочинений. М, 1883.

Франклин В. Учение добродушного Рихарда. СПб., 1784.

Франклин В. Как благополучно век прожить, наука доброго человека Рихарда. М., 1791.

Франклин В. Отрывок из записок Франклиновых с присовокуплением краткого описания его жизни и некоторых его сочинений/Пер. с франц. А.Т.-М., 1799.

Франклин В. Собрание разных сочинений Вениамина Франклина. М., 1803.

Франклин В. Избранные произведения. М, 1956.

Франклин В. Опыты и наблюдения над электричеством. М., 1901.

Храповицкий А. В. Дневник А. В. Храповицкого. М, 1901.

Шелихов Г. И. Российского купца Григория Шелихова странствования из Охотска по Восточному океану к американским берегам/ Под ред. и с прим. Б. П. Полевого. Хабаровск, 1971.

Эпинус Ф. У. Т. Теория электричества и магнетизма. Л., 1951 {281} (англ. пер. Aepinus's Essay on the Theory of Electricity and Magnetism/Introductory monograph and notes by R. W. Home. Princeton, 1979).

Adams Family Correspondence. 4 vols./Ed. by L. H. Butterfield. Cambr., 1973.

Adams J. Diary and Autobiography of John Adams/Ed. by L. H. Butterfield. 4 vols. Cambr., 1961.

Adams J. and Jefferson Тh. The Adams-Jefferson Letters/Ed. by L. J. Cappon. 2 vols. Chapel Hill, 1959.

Adams J. Works of John Adams. 10 vols./Ed. by Ch. F. Adams. Boston, 1850-1856 (Adams J. Works).

Adams J. Q. Memoirs of John Quincy Adams, Comprising Portion of His Diary from 1795 to 1848. 12 vols./Ed. by Ch. F. Adams, Philadelphia, 1847-1877 (Adams J. Q. Memoirs).

Adams J. Q. The Writings of J. Q. Adams. 7 vols./Ed. by W. Ch. Tord. N. Y., 1913-1917 (Adams J. Q. Writings).

Adams J. Q. Diary of John Quincy Adams. 2 vols./Ed. by R. J. Taylor, M. Friedlaender. Cambridge, 1981.

The American Image of Russia, 1775-1917/Ed. by E. Anshel. N. Y., 1974.

Bernstorf A. Denkwurdigkeiten aus dem Leben des K. danischen Staatsministers Andreas Peter Grafen v. Bernstorf. Kopenhagen, 1800.

Bond T. Anniversary Oration, Delivered May 21st, before the American Philosophical Society, Held in Philadelphia, for the Promotion of Useful Knowledge, for the Year 1782. Philadelphia: Printed by John Dunlap (1782).

Corberon M.-D. B. Un diplomat francais a la cour de Catherine II: Journal intime du chevalier de Corberon. T. 2. Paris, 1901.

Dohm Ch. W. Denkwurdigkeiten meiner Zeit. Bd. I-II Hannover, 1814-1818.

Franklin B. The Papers of Benjamin Franklin/Ed. by Leonard W. Labaree. 21 vols. New Haven, 1959 (Franklin B. Papers).

Franklin B. The Writings of Benjamin Franklin/Ed. by A. B. Smith. 10 vols. N. Y., 1907 (Franklin B. Writings).

Franklin B. The Works of Benjamin Franklin/Ed. by J. Sparks. 10 vols., Boston, 1840 (Franklin B. Works).

Goertz, comte de. Memoire ou precis historique la neutralite armee et son origine suivi de pieces justificatives. Bale, 1801.

Harris J. Diares and Correspondence of James Harris, the First Earl of Malmesbury. 4 vols. London, 1844 (vols. I-II).

Jefferson Th. The Papers of Thomas Jefferson/Ed. by Julian P. Boyd. 19 vols. Princeton. 1950 (Jefferson Th. Papers).

Jefferson Th. The Writings of Thomas Jefferson/Ed. by A. R. Lipscomb and A. E. Bergh. 20 vols. Washington, 1905 (Jefferson Th. Writings).

Jones P. Memoirs of Paul Jones, Late Rear-admiral in the Russian Service... Now First Compiled from His Original Journals and Correspondence, Including an Account of His Services under Prince Potemkin, prepared for Publication by himself. 2 vols. London, 1843.

Joseph II und Katharina von Russland. Ihre Briefwechsel. Wien, 1869.

Madison J. The Writings of James Madison/Ed. by G. Hunt. 9 vols. N. Y., - London, 1900-1910 (Madison J. Writings).

Maria Theresa und Joseph II: Ihre Correspondenz. T. 3. Wien, 1868.

Morris G. Diary of the French Revolution by Gouverneur Morris. Vol. 2. Boston, 1939. {282}

Washington G. The Writings of George Washington. From the Original Manuscript Sources 1745-1799/Ed. by John. C. Fitzpatric. 39 vols. Washington, 1931-1944 (Washington G. Writings).

Труды путешественников и другие работы

современников изучаемых событий

Баранщиков В. Несчастные приключения Василия Баранщикова, мещанина Нижнего Новгорода, в 3-х частях света: в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 г. СПб., 1787, 1788, 1793.

Боссю Ж. Б. Новые путешествия в Западную Индию, содержащие в себе описание разных народов, живущих в окружностях большой реки Сент-Луи, обыкновенно называемой Миссисипи; их законы, правление, нравы, войны и отправления торговли, писанные г. Боссю. Переведено с французского языка. Иждивениям H. Новикова и Компании. Ч. 1-2. M., Университетская тип. у H. Новикова, 1783.

Вениаминов И. E. Записки об островах Уналашкинского отдела. Ч. 1-3, СПб., 1840.

[Karavin E. N.] Remarques sur la langue russienne et sur son alphabet/ Publ., corr. et augm. par Theodore Karjavine... St. Petersbourg, 1789, 1791.

Сокращенный Витрувий, или Совершенный архитектор. Перевод архитектуры помощника Федора Коржавина. M., 1789.

[Каржавин Ф. В.] Описание хода купеческих караванов в степной Аравии... СПб., 1790.

Каржавин Ф. В. Словарь, в котором, по возможности моей, изъяснены иноязычные, обретающиеся в архитектонических сочинениях речи, из которых многие приняты нашими зодчими без нужды от иноземельных мастеров... M., 1791.

[Каржавин Ф. В.] Краткое известие о достопамятных приключениях капитана д'Севиля, трижды умершего и проч.../Пер. Ф[едор]а К[аржавин]а. M., 1791.

Каржавин Ф. В. Французские, российские и немецкие разговоры в пользу начинателей. СПб., 1791, 1803 (книга многократно переиздавалась как при жизни, так и после смерти Ф. В. Каржавина.- Н. Б.).

Каржавин Ф. В. Вожак, показывающий путь к лучшему выговору букв и речений французских (Le Guide francais par Theodore Karjavine). СПб, 1794.

Каржавин Ф. В. Фокус-покус, или Собрание любопытное редких удивительных и забавных ручных искусств. СПб., 1795.

[Каржавин Ф. В.] Новоявленный ведун, поведающий гадания духов... СПб., 1795.

[Каржавин Ф. В.] Modele des jeunes gens. Lecture pour letude de la langue francaise (Ed. rev. et corr. par Theodore Karjavine). St. Petersbourg. 1796.

[Купер] Сокращенная аглинская история с древнейших до нынешних времен, сочиненная г. Купером, по распоряжению графа Честерфильда, с присовокуплением в дополнение из другого автора описания войны Англии с Соединенными Американскими областями. Пер. с англ. СПб., 1790.

Крашенинников С. Описание земли Камчатки. В 2-х т. СПб, 1786.

Ладыгин Д. M. Известие в Америке о селениях аглицких, в том числе ныне под названием Соединенных Провинций, выбрано перечнем из новейших о том пространных сочинителей. СПб., 1783. {283}

Материалы для истории русских заселений по берегам Восточного океана: Вып. 1-4. СПб., 1861.

Миллер Г. Muller G. F. Nachrichten von Seereisen, und zur See grmachten Entdeckungen, die von Russland aus langst den Kusten des Eismeeres und auf dem ostlichen Weltmeere gegen Japon und America geschehen sind. St. Petersburg, 1758; Описание морских путешествий по Ледовитому и Восточному морю, с Российской стороны учиненных//Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащие, VII янв. 1758. С. 3-27; фев., 99-120; март, 387-409; апр., 291-325; VIII, июль, 9-32; авг., 99-129; сент., 195- 325; окт., 309-328; нояб., 394-425 (англ. пер. Muller G. F. Bering's Voyages: The Reports from Russia/Transl. with commentary by C. Urness. Fairbanks, 1986).

Описание земель Северной Америки и тамошних природных жителей. Переведено с немецкого на российский язык А. Р[азумович]. СПб., 1765.

Рейналь Г. Философическая и политическая история о заведениях и коммерции европейцев а обеих Индиях/Пер. с франц. Ч. 1-6. СПб., 1784.

Робертсон В. Известие о Америке Виллиама Робертсона, первенствующего профессора в Университете в Единбурге и королевского историографа по Шотландии/Пер. с англ. (А. И. Лужкова). Ч. I-II. СПб., 1784.

Сарычев Г. А. Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану. М., 1959 (переиздание).

Таубе Ф. История о аглинской торговле, мануфактурах, селениях и мореплавании оные в древние, средние и новейшие времена до 1766 года; с достоверным показанием справедливых причин нынешней войны в Северной Америке и прочих тому подобных вещей до 1776 года/Пер. с нем. М., 1783.

Третье плавание капитана Джемса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776-1870 гг./Пер. с англ., вст. статья и коммент. Я. М. Света. М., 1971.

Coxe T. A View of the United States of America in a Series of Papers Written at Various Times between the Years 1787-1794. London, 1795.

John Ledyard's Journey Through Russia and Siberia, 1787-1788. The Journal and Selected Letters/Edited with introduction by S. D. Watrous. Madison, 1966.

Ledyard J. A Journal of Captain Cook's last Voyage to the Pacific Ocean... Hartford, 1783.

Raynal G. T. Histoire philosophique et politique des etablissements et du commerce des Europeens dans les deux Indes. 10 vols. Geneve, 1780-1781.

Raynal G. T. Revolution de lAmerique. Londre - La Haye, 1781.

Snell K. Ph. М. Von den Handlungsvortheilen welche aus der Unabhagigkeit der vereinigten Staaten von Nord-Amerika fur das russische Reich entspringen. Riga, 1783.

ПРЕССА

Академические известия. СПб., 1779-1781.

Зеркало света. СПб., 1786-1787.

Иртыш, превращающийся в Ипокрену. Тобольск, 1790.

Московские ведомости. 1775-1799. {284}

Московский журнал. 1791-1792.

Московское ежемесячное издание. 1781.

Новые ежемесячные сочинения. 1786-1796.

Политический журнал. М., 1790-1800.

Прибавление к "Московским ведомостям". 1783-1784.

Приятное и полезное препровождение времени. М., 1794-1798.

С.-Петербургские ведомости. 1750-1799.

С.-Петербургские еженедельные сочинения. 1778.

С.-Петербургский вестник. 1778-1780.

Собрание разных сочинений и новостей. СПб., 1775-1776.

Уединенный пошехонец. Ярославль, 1786.

Ярославские губернские ведомости. 1874. № 23, 25.

The Annual Register. London, 1762-1799.

Neues St. Petersburgischen Journal vom Jahre 1784.

Nova Acta Academiae Scientiarum Imperialis Petropolitanae. СПб., 1789 и другие годы.

Philosophical Transactions of the Royal Society. London, 1765-1766, и другие годы.

Transactions of the American Philosophical Society, held at Philadelphia, for promotion of Useful Knowledge. Vol. I, Philadelphia, 1771 и другие годы.

СТАТИСТИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ,

СПРАВОЧНИКИ,

УКАЗАТЕЛИ

Алфавитный служебный каталог русских дореволюционных газет (1703-1916). Л, 1958.

Арсеньев К. Начертание статистики Российского государства. Ч. I- II. СПб., 1818-1819.

Атлас географических открытий в Сибири и в Северо-Западной Америке XVII-XVIII вв. Под ред. и с введением А. В. Ефимова. М., 1964 (Ефимов А. В. Атлас).

Болховитинов Н. Н. Новые материалы по истории русско-американских отношений XIX - начала XX в.//Материалы первого симпозиума советских историков-американистов. Ч. 2. М., 1973. Англ. перевод Soviet Studies in History. Vol. XIV. № 1-2. Summer - Fall 1975.

Болховитинов Н. Н. Россия и США: Архивные документы и исторические исследования: Аналит. обзор. М., 1984 (расшир. изд. на англ. яз. Bolkhovitinov N. N. Russia and the United States: An Analytical Survey of Archival Documents and Historical Studies. Armonk-London, 1986).

Зарубежные исследования по истории Русской Америки/Под ред. Н. Н. Болховитинова, М., 1987.

Кайданов Н. Систематический каталог делам государственной коммерц-коллегии (1716-1811). СПб., 1884.

Каменецкий В. Материалы о русско-американских отношениях XVIII-XIX вв. в русских изданиях//Исторический журнал, 1943, № 3-4.

Личные архивные фонды в государственных хранилищах СССР. В 11-и т. М., 1963.

Неболсин Г. Статистические записки о внешней торговле России. Ч. 1-11. СПб., 1835. {285}

Неустроев А. Н. Историческое розыскание о русских повременных изданиях и сборниках за 1703-1802. СПб, 1874.

Неустроев А. Н. Указатель к русским повременным изданиям и сборникам за 1703-1802 годы и к историческому розысканию о них. СПб., 1898.

Рукописные материалы Леонарда Эйлера в архиве Академии наук СССР. Т. 1. М.-Л., 1962.

Сводный каталог русской книги XVIII века, 1725-1800. В 5-и т. М., 1963-1967 (Дополнения... М., 1975).

Сводный каталог книг на иностранных языках, изданных в России в XVIII веке. В 2-х т. Л., 1984-1985.

Ученая корреспонденция Академии наук XVIII века (1766-1782). М. - Л., 1937.

Чулков М. Д. Историческое описание российской коммерции. В 7-и т. М., 1781-1788.

Bemis S. F., Griffin G. G. Guide to the Diplomatic History of the United States (1775-1921). Washington, 1935.

Biblioteque Imperiale Publique de St. Peterbourg. Catalogue de la Sec. des. Rossica ou Ecrits sur la Russie en Langues Etrangeres. 2 vols. St. Petersbourg, 1873.

Brigham C. S. History and Bibliography of American Newspapers 1690-1820. 2 vols. Worcester, 1947.

Butterfield L. Н. The Papers of the Adams Family: Some Account of Their History//Proceedings of the Massachusetts Historical Society. Vol. 71. 1953-1957.

Dictionary of American Biography... 20 vols. N. Y, 1928.

Evans Ch. Н. (Ed.) Exports. Domestic, from the United States to All Countries from 1789 to 1883. Inclusive. 48th Congress, 1st Session. House of Representatives, Miscellaneous Document 49. Pt. 2. Washington, 1884.

Friebe W. Ch. Uber Russland Handel... Bd. I. Gotna und St. Petersburg, 1796.

Golder F. A. Guide to Materials for American History in Russian Archives. 2 vols. Washington, 1917-1937.

Grant S. A., Brown J. Н. The Russian Empire and Soviet Union. A Guide to Manuscripts and Archival Materials in the United States. Boston., 1981.

A Guide to the Manuscript Collections of the Bancroft Library/Ed. by Morgan D. L. a. Hammond G. P. Berkeley, 1963.

Handlin О. а. о. Harvard Guide to American History. Cambridge, 1954 (Revised Edition, ed. by F. Friedel. 2 vols. Cambridge, 1974).

Kerner R. J. Russian Expansion in America: Its Bibliographical Foundations//Papers of the Bibliographical Society of America. Vol. 23 1931.

Lada-Macorski V. Bibliography of Books on Alaska Published before 1868. New Haven, 1969.

Melvin Ricks Alaska Bibliography: an Introductory Guide to Alaskan Historical Literature. Portland, 1977.

Oddy J. European Commerce... London, 1804.

Pierce R. A. Russian America: A Biographical Dictionary. Kingston, 1990.

Pitkin T. A Statistical View of the Commerce of the United States of America. New Haven, 1835.

Seybert A. Annales statistiques des Etats-Unis. Paris, 1820.

Storch Н. Historisch-statistisches Gemalde des russischen Reichs... T. I-VII. Riga-Leipzig, 1797-1803. {286}

Storch Н. Supplementband zum funften, sechsten und siebenten Teil des historisch-statistischen Gemaldes... Leipzig, 1803.

To Russia and Return: An Annotated Bibliography of Travelers' English-Language Accounts of Russia from the Ninth Century to the Present/Comp. by Н. W. Nerhood. Ohio State Univ. Press, 1968.

Tourville E. A. Alaska. A Bibliography, 1570-1970. Boston, 1974.

Wickersham J. A Bibliography of Alaskan Literature, 1724-1924. Cordova, 1927.

БИОГРАФИИ

Алексеев А. И. Гавриил Андреевич Сарычев. М., 1966.

Алексеев А. И. Колумбы росские. Магадан, 1970.

Бабкин Д. С. А. Н. Радищев. Литературно-общественная деятельность. М.-Л., 1966.

Григорович Н. Канцлер князь Безбородко. В 2-х т. СПб., 1879- 1881.

Дуров Н. П. Федор Васильевич Каржавин//Русская старина. Т. 12. Февраль 1875.

Капица П. Л. Научная деятельность Б. Франклина//Вестник АН СССР. 1956. № 2.

Макогоненко Г. Л. Николай Новиков и русское просвещение XVIII в. М.-Л., 1951.

Макогоненко Г. П. Радищев и его время. М., 1956.

Рабинович В. И. Вслед Радищеву... Ф. В. Каржавин и его окружение. М., 1986.

Рабинович В. И. С гишпанцами в Новый Йорк и Гавану. М., 1967.

Радовский М. И. Вениамин Франклин. М. - Л., 1965.

Полевой Б. Григорий Шелехов - "Колумб росский". Магадан, 1960.

Свет Я. М. Джемс Кук. М, 1979.

Хлебников К. Т. Жизнеописание Александра Андреевича Баранова, главного правителя российских владений в Америке. СПб., 1833.

Хлебников К. Т. Жизнеописание достопамятных русских. Григорий Иванович Шелихов//Сын Отечества и Северный архив. Т. 2. 1838.

Черкасов П. П. Генерал Лафайет. Исторический портрет. М., 1987.

Alexander J. Т. Catherine the Great: Life and Legend. N. Y, 1989.

Brownson S. М. Life of Demetrius Augustine Gallizin. N. Y, 1873 (французское издание - Paris, 1880).

Cresson W. P. Francis Dana. N. Y., 1930.

Heyden Th. Der Missioner Furst Augustin Gallitzin. Hamburg, 1859.

Home R. W. Science as a Career in Eighteenth-Century Russia: The Case of F. U. T. Aepinus//The Slavonic and East European Review. Vol. 41. 1973.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

И РАБОТЫ ОБЩЕГО ХАРАКТЕРА

Александренко В. Н. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в. В 2-х т. Варшава, 1897.

Алексеев А. И. Судьба Русской Америки. Магадан, 1975.

Алексеев А. И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки. М., 1982.

Алексеев М. П. Филологические наблюдения Каржавина Ф. В. (из {287} истории русской филологии в XVIII в.)//Романская филология. Л., 1961.

Аптекер Г. История американского народа. Т. 2. Американская революция 1763-1783/Пер.с англ. М., 1962.

Бак И. С. Дмитрий Алексеевич Голицын (философские, общественно-политические и экономические воззрения)//Исторические записки. 1948. № 26.

Берков П. Н. История русской журналистики XVIII века. М. - Л., 1952.

Берх В. Н. Хронологическая история открытия Алеутских островов и подвиги российского купечества. СПб., 1823.

Бильбасов В. А. История Екатерины Второй. В 2-х т. СПб, 1890-1891.

Болховитинов Н. Н. Становление русско-американских отношений, 1775-1815. М., 1966 (англ. пер. Bolkhovitinov N. N. The Beginnings of Russian-American Relations, 1775-1815. Cambridge, 1975.

Болховитинов Н. Н. Теоретические и историографические проблемы Американской революции XVIII в. М., 1973.

Болховитинов Н. Н. Россия и война США за независимость, 1775-1783. М., 1976 (англ. пер. Bolkhovitinov N. N. Russia and the American Revolution. Tallahassee, 1976).

Болховитинов Н. Н. В архивах и библиотеках США: находки, встречи, впечатления//Американский ежегодник. М., 1971.

Болховитинов Н. Н. Из истории русско-американских научных связей в XVIII-XIX вв.//США - экономика, политика, идеология, 1974. № 5.

Болховитинов Н. Н. Новые работы о русско-американской торговле в XVIII - начале XIX в.//Новая и новейшая история. 1967. № 4.

Болховитинов Н. Н. 1783 г. Петербург - Филадельфия//Наука и жизнь. 1976. № 7.

Болховитинов Н. Н. Зарубежные исследования о С. Дежневе и В. Беринге//Известия АН СССР. Серия географическая. 1983. №4.

Болховитинов Н. Н. Был ли Ф. В. Каржавин американским "корреспондентом" Н. И. Новикова?//Вопросы истории. 1986. № 4; Возвращаясь к напечатанному. Об освещении жизни и деятельности Ф. В. Каржавина//Вопросы истории. 1987. № 12.

Болховитинов Н. Н. Новые материалы о русских в Америке во второй половине XVIII в.//Взаимодействие культур СССР и США, XVIII-XX вв. М, 1987.

Герчук Ю. Я. Этнографические наблюдения русского путешественника Ф. В. Каржавина//Советская этнография. 1972. № 1.

Глушанков И. В. Секретная экспедиция. Магадан, 1972.

Гольденберг Г. А. Между двумя экспедициями Беринга. Магадан, 1984.

Греков В. И. Очерки из истории русских географических открытий в 1725-1765 гг. М., 1960.

Даневский В. Исторический очерк нейтралитета. М., 1879.

Двойченко-Маркова Е. М. К истории русско-американских научных связей второй половины XVIII в.//Советское славяноведение. 1966, № 2.

Дивин В. А. Русские мореплаватели на Тихом океане в XVIII веке. М., 1971.

Ефимов А. В. Из истории великих русских географических открытий. М., 1971.

Ефимов А. В. США. Пути развития капитализма. М., 1969. {288}

Ефимов А. В. Общественная деятельность Вениамина Франклина// Вестник АН СССР. 1956. № 3.

История дипломатии. Т. 1. 2-е изд. М., 1959.

Кабанов П. И. Амурский вопрос. Благовещенск, 1959.

Корякин Ю. Ф., Плимак Е. Г. Запретная мысль обретает свободу. М., 1966.

Каченовский А. О каперах и призовом судопроизводстве. М, 1855.

Лазарев Н. Первые сведения русских о Новом свете//Исторический журнал. 1943. № 1.

Лехтблау Л. Из истории просветительной литературы в России//Историк-марксист. 1939. № 1.

Лестер Г. М. Знакомство ученых Северной Америки колониального периода с работами М. В. Ломоносова и Петербургской академии наук//Вопросы истории естествознания и техники. Вып. 12. М., 1962.

Пешков В. Историческое исследование начал нейтралитета относительно морской торговли. М., 1841.

Ляпунова Р. Г. Очерки по этнографии алеутов (конец XVIII - первая половина XIX в.). Л., 1975.

Магидович И. П. История открытия и исследования Северной Америки. М., 1962.

Макарова Р. В. Внешняя политика России на Дальнем Востоке (вторая половина XVIII - 70-е годы XIX в.). М., 1982.

Макарова Р. В. Русские на Тихом океане во второй половине ХVIII в. М., 1968 (англ. пер. Makarova R. V. Russians on the Pasific, 1743- 1799. Kingston, 1975).

Международные связи России в XVII-XVIII вв. (Экономика, политика и культура). М., 1966.

Научный бюллетень ЛГУ. 1946. № 8.

Нечкина М. В. Вольтер и русское общество//Вольтер. Статьи и материалы. М., 1948.

Николюкин А. Н. Литературные связи России и США: становление литературных контактов. М., 1981.

Окунь С. Б. Российско-американская компания. М. - Л., 1939 (англ. пер. Okun' S. В. The Russian-American Company. Cambridge 1951).

Орлов Вл. Русские просветители 1790-1800-х годов. М., 1953.

От Аляски до Огненной Земли. История и этнография стран Америки. М., 1967.

Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII в. М., 1956.

Плимак Е. Г. Правда книги и ложь комментария (К выходу в США "Путешествия из Петербурга в Москву" А. Н. Радищева)//Критика буржуазных концепций истории России периода феодализма. М., 1962.

Плимак Е. Г. Злоключения буржуазной компаративистики//История СССР. 1963. № 3.

Родзинская М. Ю. Русско-английские отношения в шестидесятых годах XVIII в.//Труды Московского государственного историхо-архивного ин-та. Т. 21. М., 1965.

Старцев А. Вениамин Франклин и русское общество XVIII века// Интернациональная литература. 1940. № 3-4.

Старцев А. О западных связях Радищева//Интернациональная литература. 1940. № 7/8.

Старцев А. Американская война за независимость в русской печати конца XVIII в. Обзор редких изданий//Историческая литература. Вып. 5-6. 1940. {289}

Старцев А. И. Америка и русское общество. М, 1942.

Старцев А. И. Ф. В. Каржавин и его американское путешествие//История СССР. 1960. № 3.

Стройк Дж. Становление науки в США//Пер. с англ. М., 1966.

Тарле Е. В. Была ли Екатерининская Россия экономически отсталою страною?//Соч. Т. IV. М., 1958.

Тихменев П. А. Историческое обозрение образования Российско-американской компании и действий ее до настоящего времени. Ч. 1-11. СПб., 1861-1863 (англ. пер. Tikhmenev P. A. A History of the Russian-American Company. 2 vols. with Supplement. Seattle-Kingston, 1978-1979).

Федорова С. Г. Русское население Аляски и Калифорнии. Конец XVIII века - 1867 г. М, 1971 (англ. пер. Fedorova S. G. The Russian Population in Alaska and California (Late 18th century to 1867). Kingston 1974).

Шпрыгова М. Н. Война Америки за независимость в освещении "Московских ведомостей" Н. И. Новикова//Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1961. № 3.

Шпрыгова М. Н. Освещение в "Санкт-Петербургских ведомостях" войны Северной Америки за независимость//Ученые записки МГПИ им. В. И. Ленина. № 286. М., 1967.

Штранге М. М. Русское общество и Французская революция 1789- 1794. М, 1956.

Шторм Г. Потаенный Радищев. М., 1974.

Шур Л. А. Испанская и Португальская Америка в русской печати XVIII первой четверти XIX в.//Латинская Америка в прошлом и настоящем. М, 1960.

Шур Л. А. Россия и Латинская Америка. М., 1964.

Alaska and Its History/Ed. by М. В. Sherwood. Seattle and London, 1967.

Albrecht Е. Die Stellung der Vereinigten Staaten von Amerika zur bewaffneten Neutralitat von 1780//Zeitschrift fur Volkerrecht. - VI.-1913.

Alexsandrov V. LOurs et la Baleine. Lhistoire des relations extraordinaires russo-americaines. Paris, 1958.

America and Russia. A Century and a Half of Dramatic Encounters/Ed. by O. Jenson. N. Y, 1962.

Andrews C. L. The Story of Alaska. Coldwell, 1947.

Babey A. М. Americans in Russia 1776-1917. A Study of the American Travellers in Russia from the American Revolution to the Russian Revolution. N. Y, 1938.

Bailey Th. A. America Faces Russia. Russian-American Relations from Early Times to Our Days. Ithaca, 1950.

Bancroft Н. Н. History of Alaska, 1730-1885//The Works of Hubert Howe Bancroft. Vol. XXXIII. San Francisco, 1886.

Barratt G. Russia in Pacific Waters, 1715-1825. Vancouver, 1981.

Bemis S. P. The Diplomacy of the American Revolution. The Foundations of American Diplomacy 1775-1823. N. Y. - London, 1935, rev. ed. 1957.

Bemis S. F. Pinckney's Treaty. America's Advantage from Europe's Distress 1783-1800. New Haven, 1960.

Bergbohm C. The bewaffnete Neutralitat, 1780-1783. Berlin, 1884.

Boden D. Das Amerikabild im russischen Schiftum bis zum Ende des 19. Jahrhunderts. Hamburg, 1968.

Carpenter W. S. The United States and the League of Neutrals of 1780// {290} American Journal of International Law. Vol. XV. 1921.

Carusi C. F. and Kojouharoff C. The First Armed Neutrality//National University Law Review. 1929. N°9.

Chaboseau A. Les premiers relations diplomatiques entre les Etats-Unis et la Russie (1776-1809)//Revue Bleu. Paris, 1926. Ne 16.

Chevigny Н. Russian America: The Great Alaskan Venture, 1741-1867. N. Y., 1965.

Dukes P. Russia and the Eighteenth Century Revolution//History. Vol. 56. 1971. № 188.

Dukes P. The Emergence of the Super-Powers. London, 1970.

Corwin Е. S. French Policy and the American Alliance of 1778. Hamden, 1962.

Crosby A. W. America, Russia, Hemp and Napoleon: American Trade with Russia and the Baltic, 1783-1812. Ohio State. University press, 1965.

Dulles F. The Road to Teheran; The Story of Russia and America 17811943. Princeton, 1946.

Dvoichenko-Markov Е. Benjamin Franklin, The American Philosophical Society and the Russian Academy of Sciences//Proceedings of the American Philosophical Society. Vol. 94. Dec. 1950. N°6.

Dvoichenko-Markov Е. A Russian Traveler to Eighteenth-Century America//Proceedings of the American Philosophical Society. Vol. 97. Sept. 1953. N° 4.

Dvoichenko-Markov Е. John Ledyard and the Russians//Russian Review. 1952. N° 4.

Dvoichenko-Markov Е. The Russian Members of the American Academy of Arts and Sciences//Proceedings of the American Philosophical Society. Vol. 109. Feb. 1965. N° 1.

Fauchille P. La diplomatic francaise et la ligue des neutres de 1780. Paris, 1893.

Franklin F. The Rise of the American Nation 1789-1824. N. Y., 1943.

Fredrickson J. W. American Shipping in the Trade with Northern Europe, 1783-1860//Scandinavian Economic History Review. Vol. IV. 1956. N° 2.

Gaddis J. L. Russia, the Soviet Union and the United States: An interpretative history. 2nd ed. N. Y., 1990.

Gibson J. R. Bostonians and Moscovites on the Northwest Coast, 1788-1841//The Western Shore. Portland, 1975.

Gibson J. R. Farming the Frontier: The Agricultural Opening of the Oregon Country, 1786-1846. Vancouver, 1985.

Gibson J. R. Imperial Russia in Frontier America. N. Y, 1976.

Golder F. A. Bering's Voyages. 2 vols. N. Y., 1922-1925 (reprint. N. Y., 1968).

Golder F. A. Catherine and the American Revolution//The American Historical Review. Vol. XXI. Oct. 1915. N° 1.

Griffiths D. М. Nikita Panin, Russian Diplomacy and the American Revolution//Slavic Review. Vol. 28. March 1969. N° 1.

Griffiths D. М. American Commercial Diplomacy in Russia, 1780 to 1783//William and Mary Quarterly. Vol. XXVII. July 1970. N° 3.

Griffiths D. М. An American Contribution to the Armed Neutrality of 1780//Russian Review. Vol. 30. Apr. 1971. N° 2.

Griffiths D. М. The Rise and Fall of the Northern System//Canadian Slavic Studies. Vol. IV. Pall 1970. N° 3.

Griffiths D. М. Soviet View of Early Russian-American Relations//Proceedings of the American Philosophical Society. Vol. 116. Apr. 1972. N° 2. {291}

Hildt J. С. Early Diplomatic Negotiation of the United States with Russia. Baltimore, 1906.

Holzle E. Russland und Amerika: Aufbruch und Begegneng zweier Weltmachte. Munchen, 1953.

Hulley Cl. C. Alaska, 1741-1953. Portland, 1953.

Jensen M. The American People and the American Revolution//The Journal of American History. Vol. LVII. June 1970.

Johnson E. R., Van Metre T. W., Hebner G. G. and Hanchett D. S. History of Domestic and Foreign Commerce of the United States. Vols. I and II in one volume. Washington, 1915 (reprint. 1922).

Kirchner W. Eine Reise durch Sibirien im achtzehnten Jahrhundert. Munchen, 1955.

Kirchner W. Ukranian Tobacco for France//Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. Bd. X, II. 4. Dez. 1962.

Kushner H. I. Conflict on the Northwest Coast: American-Russian Rivalry in the Pacific Northwest, 1790-1867. Westport, 1975.

Laserson M. M. The American Impact on Russia, 1784-1917. Diplomatic and Ideological. N. Y., 1950; 2nd ed. N. Y., 1962.

Manning C. A. Russian Influence on Early America. N. Y., 1953.

Madariaga I. de. Britain, Russia and the Armed Neutrality of 1780. Sir James Harris's Mission to St. Petersburg during the American Revolution. New Haven, 1962.

Madariaga I. de. Russia in the Age of Catherine the Great. London, 1981.

Morison S. E. The Maritime History of Massachusetts 1783-1860. Boston, 1941.

Morris R. B. The Peacemakers. The Great Powers and American Independence. N. Y., 1965.

Phillips J. D. Salem Opens American Trade with Russia//The New England Quarterly. Vol. XIV. Dec. 1941. N° 4.

Poniatovski M. Histoire de la Russia dAmerique et de lAlaska. Paris, 1958 (Paris, 1978).

Price J. M. The Tobacco Adventure to Russia. Philadelphia, 1961.

Rasch A. American Trade in the Baltic, 1783-1807//Scandinavian Economic History Review. Vol. XIII. 1965. N° 1.

Renaut F. P. Les relations diplomatiques entre la Russie et les Etats-Unis (1776-1825). Catherine II et les insurges. La mission Dana (1776-1783). Paris, 1923.

Renaut F. P. Les Provinces-Unies et la Guerre dAmerique (1775-1784): 1. De la Neutralite a la belligerence (1775-1780). Paris, 1942; 2. La propagande insurgente: C. W. F. Dumas (1775-1780). Paris, 1925; 3. La Marine Hollandaise. Paris, 1932. Russia's American Colony//Ed. by S. F. Starr. Durham, 1987.

Saul N. E. The Beginnings of American-Russian Trade, 1763-1766//William and Mary Quarterly. Vol. XXVI. Oct. 1969. N° 4.

Saul N. Distant Friends: The United States and Russia, 1763-1867. Laurence, 1991.

Stourzh G. Benjamin Franklin and American Foreign Policy. Chicago, 1954.

Straus O. The United States and Russia: Their Historical Relations//The North American Review. Vol. 181. Aug. 1905. N° 2.

Tarsaidze A. Czars and Presidents. The Story of a Forgotten Friendship. N. Y., 1958.

Tompkins S. R. Alaska. Promyshlennik and Sourdough. Norman, 1945.

Vila Vilar E. Les rusos en America. Sevilla, 1966.

Volkl E. Russland und Lateinamerika, 1741-1841. Wiesbaden, 1966. {292}

Williams W. A. American-Russian Relations (1781-1947). N. Y., 1952.

Yarmolinsky A. Russian Americana. Sixteenth to Eighteenth Centuries: A Bibliographical and Historical Study. N. Y., 1943.

ДИССЕРТАЦИИ

Гринев А. В. Индейцы тлинкиты в период Русской Америки (1741-1867 гг.) Дис... канд. ист. наук. M., 1987.

Никольская M. H. Русская печать о войне Северной Америки за независимость в XVIII веке. Дис... канд. ист., наук. M., 1968.

Полевой Б. П. Русские географические открытия на Дальнем Востоке с 30-х гг. XVII в. до 60-х гг. XIX в. Дис... док. ист. наук. Л., 1986.

Старцев-Кунин А. И. Американская революция, Радищев и русское общество XVIII века. Дис... док. филолог. наук. M., 1946.

Hull A. Spanish and Russian Rivalry in the North Pacific Region of the New World, 1760-1812. Ph. D. Univ. of Alabama, 1966.

Sarafian W. L. Russian-American Company Employee Practices, 1799-1867. Ph. D. University of California, 1970.

Urness C. Bering's First Expedition. Ph. D. Univ. of Minisotta, 1982.

Wheeler M. E. The Origins and Formation of the Russian-American Company. Ph. D. Univ. of North Carolina at Chapel Hill, 1965. {293}

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ

Агассис Ж. Л. 225

Адамс Дж. 58, 60, 61, 63, 64, 74-76, 80, 82, 89, 91, 92, 110, 111, 117, 144, 163, 166

Адамс Дж. К. 82, 90

Адамс С. 33

Александр I 8, 171-172, 191, 199, 206, 207, 228

Александр II 214, 217

Алексеев М. П. 141

Аллен Дж. 165

Альмадовар де 177

Альтимир X. (Altimir J.) 205

Амвросий, митрополит 212

Андреев А. И. 10, 184

д'Анмур 132

Апплетон Дж. 214

Аракчеев А. А. 206

Аргуелло Л. А. 205

Аро Г. А. 180, 181

Астор Дж. 197

Бакингем 35

Бакунины (П. В. ст. и П. В. мл.) 52, 60, 78, 84

Баранов А. А. 186, 187, 194, 195, 197, 199-201

Баранщиков В. 143

Баркер С. 33

Бартон Б. С. 148

Барятинский И. С. 36, 40, 42-46, 48, 87, 88, 90, 91, 166, 167

Басов Е. С. 174

Батлер 146

Баффингтон Н. 165

Безбородко А. А. 45, 84, 89, 186

Бейли Т. 223

Беллини К. 136

Бельский М. 7

Бениовский М. 47, 49

Беннетт Дж. 196

Бенсон Дж. 172

Берг Л. С. 10

Беренс К. 56

Беринг В. 3, 4, 10-18, 20-23, 30, 174, 177

Бернсторф Х. Г. 57, 58

Берх В. Н. 10

Биллингс И. И. 176

Бимис С. Ф. 65

Бланшар 196

Бобух З. И. 129, 143

Богаевский Ив. 97

Богданович П. И. 99, 101

Богданович И. Ф. 101, 103

Богослов Г. 6

Бодиско А. А. 210

Бойлстон Н. 156

Бойлстон Т. 156

Болотов А. Т. 108

Бонд Т. 149

Бондфилд Дж. 158

Боссю Ж. Б. 97

Боудвин Дж. 27, 151

Бранд 160

Браун И. А. 28-30

Браун Н. 172

Браунинг О. 219

Бретейль 74

Брус Ф. (Bruce) 222

Булдаков М. М. 191, 200

Бурбоны 69

Бургойн (Бургоен, Бургонь) 43, 107

Бэйрд С. 223, 225 {294}

Бэнкрофт Г. 10

Бьелка 39

Ваксель С. 20, 21

Вальне Ж. де 132

Ванкувер Дж. 49

Вашингтон Дж. (Васгинтон) 33, 51, 61, 63, 109-111, 114, 116, 117, 122, 123, 130, 142, 144, 146, 147, 166, 169

Вейдемейер И. А. 191

Венель 136

Вениаминов И. Е. (Иннокентий) 193, 202, 203, 208

Веннинг Дж. 173

Верак Ш. 64, 65, 67-69, 83

Верженн Ш. Г. 36, 40, 43, 57, 67, 68, 74, 76, 81, 90, 91

Верман Ф. К. 193

Веспуччи А. 7

Вестман В. И. 218, 219

Вигероа X. 208

Вильгельм Завоеватель 34

Вильсон 24

Виншип Дж. 196

Витсен Н. 12

Витфот А. (Wittfooth A.) 158, 159

Воеводский С. В. 200

Вознесенский И. Г. 202

Вольтер 60, 94, 95, 106, 110, 154

Воронцов А. Р. 96, 159, 167, 168, 184, 185

Воронцов С. Р. 60

Воскресенский Т. 154

Врангель Ф. П. 200, 208, 209, 212

Вулф Дж. (D'Wolf J.) 196

Вяземский П. А. 45, 48

Гагемейстер Л. А. 199-201

Гаж (Гейдж) 104, 106

Гамильтон А. 81

Ганнинг Р. 40

Гарнетт К. 151

Гаррис Дж. (лорд Малмесбери) 50, 51, 54, 59, 66, 68, 69, 79, 84, 143

Гаррис Л. 172

Гвоздев М. 3, 10, 16, 17, 18

Гвин У. 214

Геккевельдер Дж. 148

Гельвеций К. А. 60, 95

Георг III 24, 33, 35, 36, 38, 39, 53, 59

Герасимов Д. 6

Герц, граф 57

Гзель Л. 130

Гиббс Дж. 172

Гибнер 7

Гибсон 143, 196

Глотов С. Г. 174

Гове (Гау У., Howe) 40, 41

Годридж (Гудрич Дж.) 135

Голдер А. Ф. 10

Голиков И. 182-186, 189

Голицын Д. А. 31, 32, 60-62, 64, 65, 72, 77, 78, 82, 93, 129, 143, 144

Голицын Д. Д. (Смит А.) 143, 144

Голицын Д. М. 61, 71-73

Головин В. М. 201

Головин П. Н. 193, 215

Гоман И. Б. (Гомман И. Б.) 11-14

Гордон У. 151

Горчаков А. М. 214, 217, 218, 220, 221

Гревинг К. И. 202

Грек М. 6

Греков В. И. 10, 15, 174

Грили Г. 222

Гримм Ф. М. 94, 98

Гриффитс Д. 54, 67

Гросс Г. 36

Гюйгенс 23

Давыдовский Л. Я. 108

Д'Аламбер 95

Даневский В. 58

Дашков А. Я. 171

Дашкова Е. Р. 44, 95, 148, 149, 151

Двойченко-Маркова Е. М. 8, 132, 134, 150

Дежнев С. 13, 15

Дейвис 196

Дейна Ф. 80-86, 88, 163, 165

Деларов Е. А. 181

Делиль И. Н. 18

Дементьев А. 19

Дерби И. X. 165, 166, 172

Джей Дж. 74, 167

Джефферсон Т. 34, 74, 137, 143, 148, 166, 171, 172

Джирард С. 170, 172

Джонс П. 169

Джонсон Р. 224, 225

Джонсон Э. 218, 219, 222, 224

Дивин В. А. 10

Дидро 60, 95

Дикинсон 125 {295}

Диксон Дж. 225

Дин С. 42

Добелл П. 198

Долгова С. Р. 139, 140

Долгополов А. Ф. 129

Дом, фон 57

Дулиттл Дж. 225

Дуэйн Дж. 80

Дюбург Б. 31

Дюма Ш. 60, 62

Екатерина II 35, 36, 39-41, 46, 47, 51-61, 63-66, 68, 70, 72, 74, 78-81, 83, 84, 87- 89, 91, 94, 95, 101, 115, 127, 143, 146-148, 152. 158, 162, 166-168, 176, 183-188, 211

Ефимов А. В. 10

Жерар А. 132

Жуинье, маркиз 36

Завалишин Д. И. 205, 206, 207

Загоскин Л. П. 202

Зиновьев С. С. 180

Измайлов Г. Г. 49, 177, 178

Иоасаф 187, 192, 211

Иосиф II 66

Ирвин У. 141, 142, 143

Кабот Дж. 165

Казакова Н. А. 6

Камерон С. 224

Карамзин Н. М. 107, 108, 152, 153

Карамышев А. М. 117

Каржавин Ф. В. 5, 129-137, 139-141, 143

Карл V 6

Каролина-Матильда 39

Карташев Я. Т. 130

Катушкина Л. Г. 6

Каумуалии 198

Кауниц 72, 73

Кейт Р. М. 70

Кириллов И. К. 18

Клингштадт Т. фон 145

Кличка Ф. Н. 45, 48, 50

Княжнин 95

Кожухов М. Г. 130

Козлятев П. 130

Коллинз П. М. 223

Колумб X. (Христофор Колумбус) 3, 7, 131, 154

Колычев С. А. 92

Кондорсе 154

Коннесс Дж. 225

Константин Николаевич (вел. кн. Константин) 214, 215-217, 227

Корзухин 129

Корнуоллис 67, 81, 90

Корсаковский П. 199

Костливцев С. А. 193, 211, 212, 215

Костромитинов П. 208, 214

Костюшко 132

Коул К. 225

Краббе 217, 218

Крафт А. Ю. 149

Крашенинников С. П. 178

Креницын П. 176

Крузенштерн И. Ф. 201

Крупников П. Я. 164

Кук Дж. 48, 49, 50, 154, 177; 178, 180

Купреянов И. А. 200

Куртенер 99

Кусков И. А. 195

Кэвендиш Г. 26

Ладыгин Д. М. 97

Лазарев М. П. 201

Ламберт Я. О. 198, 199

Ланг М. 6

Лапин И. 177

Лапорт 134

Ласи, де 177

Лафайет, маркиз 42, 51, 110, 111,

132, 146, 147

Левашов М. 176

Ледиард Дж. 49, 117, 148, 177, 179

Лепехин Ф. 20

Лешков В. 58

Ли А. 80, 81

Ливингстон Р. 63, 81, 86

Лизакевич В. Г. 41

Линкольн А. 215

Линней К. 117

Лисянский Ю. Ф. 5, 130, 201

Литтл Д. 151

Лихонин П. С. 108

Ломоносов М. В. 4, 9, 16, 25-32, 96

Лоренс Г. 74

Лужков А. И. 97

Людовик XVI 64, 99

Львов И. 13

Льюис Дж. Д. 173 {296)

Магеллан Ф. 6

Магеллан 45

Макнейл Д. 54, 165, 196

Максвелл Дж. 26

Максутов Д. П. 200, 226

Малиновский А. Ф. 108

Мария Федоровна, императрица 191

Маркс К. 93

Мартенс Ф. 59

Мартинес Э. X. 180, 181

Медведников 194

Медисон Дж. 59, 80-81, 137

Меркатор 7

Мерси (Мерсий) 91

Мессершмидт Д. Г. 12

Мигс М. К. 225

Мик Т. 196

Миллер Г. Ф. 10, 13, 15, 49, 178

Миних Х. 194

Монастерио Х. 209

Монтескье 95, 110, 133

Мордвинов. Н. С. 191, 199, 205

Морков А. И. 87, 89

Моррил Дж. 225

Моррис Р. Б. 76

Мортон О. 224

Муравьев М. И. 200

Муравьев Н. М. 120

Муравьев-Амурский Н. Н. 213

Мусин-Пушкин А. С. 37-39, 43, 56

Мыльников Н. П. 189

Най Дж. 225

Нартов А. А. 148

Неводчиков М. В. 174

Нессельроде К. В. 199, 205, 206, 210, 208

Нейнхерц Р. Э. 223

Николай I 207, 213

Новиков Н. И. 95, 97, 102, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 114, 115, 118, 127, 139, 163

Новосильцев Н. Н. 212

Норвуд 165

Норт, лорд 38, 103, 105, 108

Ньютон 23

Орехов А. 177

Орлов А. 40

Орлов Г. 95

Орловы 143

Остер М. 132

Остерман И. А. 40, 52, 67, 78, 84-87, 89, 169, 170, 180

Павел I 47, 189, 190

Палмер Р. 93

Панин Н. И. 34, 37, 40, 41, 44, 46, 47, 48, 51-55, 57, 58, 61, 65-70, 73, 74, 78, 79, 83, 84, 87, 89, 137

Панин П. И. 44

Паттерсон Дж. 224, 225

Пейн Т. 34

Пенн У. 8

Пестель И. Б. 199

Петров А. А. 108

Пещуров А. И. 226

Пигот 196

Пирс Б. 225

Плещеев В. И. 130

Плещеев С. И. 130

Пойнсетт Дж. Р. 173

Полевой Б. П. 11-15

Политковский В. Г. 200

Полонский А. С. 10

Пономарев С. Т. 174

Попов Н. Е. 108

Потемкин Г. А. 40, 58, 68, 69, 78,79, 84, 185

Прингль Дж. 24

Прокофьев И. В. 207

Пугачев Е. 40, 94, 118, 127, 133, 152

Пулаский К. 47

Путятин Е. В. 214

Пушкин А. С. 95, 126

Радищев А. Н. 95, 119-122, 124-128, 139

Разумовский К. 95

Рамбур Ш. 131

Рассел Дж. М. 169, 170

Раш А. 171

Рейналь Г. 95, 98, 99, 110, 120, 121, 124

Реинбер 99

Рейтерн М. Х. 215-218, 227

Резанов Н. П. 190, 191, 212

Ривьера М. де ла 60

Ричмонд 41

Рихман Г. В. 25, 27, 32

Робертсон В. 97

Розенберг Н. Я. 200

Розенталь Г. X. фон (Дж. Роуз) 5, 129, 141-143

Рокингэм 90

Ротчев А. Г. 210 {297}

Рубенс 129

Рудаков А. И. 200

Румянцев Н. П. 172, 191, 199, 212

Руссо 95, 110

Руссо Л. X. 226

Рыкачев Д. 108

Рэндольф Эд. 169

Савельев С. 19

Самвелл Л. 179

Самнер Ч. 224, 225

Сапожников Я. И. 177

Сарычев Г. А. 176, 200

Селифонтов И. О. 129

Семенников В. П. 120, 122, 123

Сенявин И. Ф. 129

Симолин И. М. 51, 56, 69, 71, 72, 76, 77, 84, 90, 161, 162

Смит Дж. 7, 8

Смит У. 117

Снелл К. (Шнелль) 163, 164, 165

Смит Дж. Ф. Д. 140

Сноу 196

Соймонов П. 184

Соломон, царь 24

Сохацкий П. А. 101, 163

Стайлс Э. 27-30

Старцев А. И. 102, 126, 133

Стекль Э. А. 214, 217-222, 224, 227

Стеллер Г. В. (Штеллер) 20

Степанов М. 108

Стормонт, лорд 68, 69, 77, 84

Стюарт У. 225

Сумароков А. П. 96, 126

Суттер Дж. А. 210, 211

Сьюард У. Г. 218-224

Сьюард Ф. 220

Таубе Ф. В. 97

Татаринов П. 16

Тебеньков М. Д. 200

Тиль К. (Кист) 129, 143

Тиринк Э. Ф. 168

Тихменев П. А. 10, 193, 212

Толстой Л. Н. 153

Толстых А. 174

Трансильван М. 6

Турчанинов П. И. 168

Уайз Дж. 137

Уилер М. 189

Уиллард Дж. 150, 151

Уильямсон X. 146

Уинтроп Дж. 27

Уитворт Ч. 170

Уитерспун Дж. 80

Урнис К. 16

Уэллес Г. 219

Уэнтворт П. (Вентворт) 89

Фарадей М. 26

Федоров И. 3, 10, 16-18

Федорова С. Г. 179, 180

Фессенден У. 224, 225

Филипп, король 114

Филипс 167

Фишер Р. 11-15

Фишер М. мл. 173

Флоридабланка, граф 180

Фокс Г. В. 90, 109, 216, 225, 227

Фонвизин Д. И. 44, 45, 127, 153

Франклин Б. (Франклейн) 4, 23-32, 42, 43, 45-48, 50, 60, 74, 82, 88, 90, 95, 106, 110-112, 116, 117, 127, 130, 133, 137, 145-148, 151-154, 166

Фридрих II 57, 77

Фуругельм И. В. 200

Халлек 223

Хамфри 166

Хант 196

Хантингтон С. 64, 80, 81

Харлан Дж. 224

Хармар 146

Хартли Д. (Гартлей) 90, 91

Хикс А. 172

Хилдт Дж. 167

Хитров С. 20

Хлебников В. 208

Хлебников К. Т. 194, 200, 201, 207

Хмельницкий И. П. 99

Хотинский Н. К. 76, 140

Храповицкий А. В. 127

Христиан VII 39

Хэнкок Дж. 33, 134

Хюбнер М. 58

Чаннинг У. 172

Чаплин П. 178

Чемплин К. 168, 172

Черных Е. Л. 208

Чернышев И. Г. 35, 40, 44

Чернышевский Н. Г. 126

Чириков А. И. 3, 4, 10, 12, 14, 16, 18-22, 30, 174, 177

Чистяков П. Е. 200

Чичагов П. В. 212 {298}

Шевцов 197

Шейрп (Shairp) 157

Шейс.Д. (Шаир, Шер) 116, 142

Шелихов Г. И. 179, 183, 184-191, 194, 211

Шелихова Н. А. 182, 188

Шестаков И. А. 214

Шеффер 198

Шешковский 95

Шилов В. 177

Шпанберг М. П. 17

Шпрыгова М. Н. 102

Штейбен 132

Штелин Я. 49, 178

Шувалов А. П. 44

Шултц Т. 148

Шумагин 21

Щербатов М. М. 95

Эббетс Дж. 196

Эдгар Т. 179

Эйлер И.-А. 150, 152

Эйлер Л. 23, 150, 154

Эйрс Дж. В. (G. W. Ayres) 196, 197

Эпинус Ф. У. Т. 26, 27, 29, 30-32, 57, 60, 112, 113

Этолин А. К. 200

Якоби И. В. (Якобий) 182, 183

Яновский С. И. 200 {299}

* Первооткрывателем пролива между Азией и Америкой был Семен Дежнев, который в 1648 г. обогнул Чукотский полуостров, плывя от устья Колымы в Тихий океан.

* Екатерина II имела в виду Каролину-Матильду - супругу датского короля Христиана VII, которая умерла 10 мая 1775 г.

* Английский секретный агент в Нидерландах П. Уэнтворт (Wentworth) должен был склонить республику к сепаратному миру. О целях секретной миссии стало известно во Франции и США, а Уэнтворт был вынужден в 1782 г. покинуть Нидерланды.

* По всей видимости, это были "Статьи конфедерации и вечного союза", вступившие в силу 1 ноября 1781 г.

** На одной стороне медали были выбиты аллегорическое изображение летящей Свободы и дата принятия Декларации независимости. На другой стороне изображены младенец Геркулес, сражающийся со змеями, а также фигура Минервы, которая символизирует союзную с США Францию (см. АВПР. - Ф. Сношения России с Францией. - Оп. 36/6. - Д. 394. - Л. 12-13).

* От лат. konsignatio (письменное доказательство) - форма комиссионной продажи товаров за границу.

* Слово "заняты" вставлено на подлиннике карандашом вместо первоначального "открыты". Редактор текста явно имел в виду облегчить осуществление дальнейшей колонизации северо-запада Америки вплоть до Калифорнии (АВПГ. - Ф. РАК. - Д. 130. - Л.15).

** Во владениях РАК так называли лиц от смешанных браков русских с местными жителями.