"Железный замок" - читать интересную книгу автора (Больных Александр)

8. ВОЗВРАЩЕНИЕ ПРИНЦЕССЫ

— Решительно не понимаю поведения Орка, — задумчиво сказала Рюби, устраиваясь поближе к костру. — Не мог он, просто не должен был сдаваться так просто — что ему два-три удара мечом. Вряд ли он эти удары вообще заметил, ведь уже сейчас, день спустя, от них не осталось и следа. Тем не менее, Орк предпочел скрыться. Что он задумал? Страх Орку неведом значит, здесь какое-то новое коварство. Много дала бы, чтобы узнать, какое именно.

Хани вольготно растянулся на меховом плаще и сонно жмурился на огонь, точно сытый кот, пригревшийся на коленях у хозяина. Путешествовать с целой армией ему начинало нравиться. Можно не заботиться о ночлеге — за тебя и костер разведут, и ужин приготовят. Можно не вздрагивать при каждом шорохе

— бдительные караулы охраняют лагерь, поэтому никто не подберется и не нападет исподтишка. Вот и сейчас Хани наслаждался покоем. Безжалостный Дъярв после встречи с Орком гнал армию форсированным маршем, не давая ни малейшего отдыха, пока они не покинули лед пролива. Он опасался мести Орка, ведь чудовищу морских глубин ничего не стоило взломать лед и отправить на дно все войско. Были и другие поводы для опасений. После гибели Хозяина Тумана солнце разогнало казавшуюся вечной завесу серых туч и впервые за много лет хорошенько прогрело землю Торедда. Лед не только красиво искрился в его лучах, но и начал довольно быстро таять. Ближе к берегу они встретили целые озера талой воды, плескавшиеся поверх ноздреватого ледяного щита.

Как только завершилась сумасшедшая гонка по застывшему морю, Дъярв дал армии двухдневную передышку. Он намеревался привести в порядок свои полки и дождаться таинственной помощи, которую обещал Соболенок. Однако помощь пока задерживалась, и армия просто отдыхала.

Хани перевернулся на живот и зевнул.

— Нужно угадать, против кого Орк решил выступить, — ни с того, ни с сего заметил он.

Но Рюби отнеслась к его словам вполне серьезно.

— Ты полагаешь, он мог замыслить недоброе против Безымянного?

— А почему бы и нет? Как я понял, никто из живущих в тени не питает ни малейшей любви друг к другу, точнее, враг к врагу. При их лютой ненависти ко всему, что не «я», они просто обязаны стараться уничтожить один другого. Поэтому я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что Орк решил нашими руками избавиться от Безымянного.

Подошедший Дъярв внимательно слушал их разговор, стоя немного поодаль. Он поплотнее запахнул плащ и зябко потер руки.

— Вроде бы и не холодно, а я постоянно мерзну.

— Не стоило хватать Черный Меч, — ответила Рюби. — Почему вы, люди, никак не хотите понять, что он сделан не для вас?

— Но принцесса когда-то говорила, что только с его помощью можно одолеть Десятикрылого, — заметил Хани. — Вот тебе и первая причина.

Рюби грустно кивнула.

— Конечно. Можно, например, разбивать яйца подковой. Хотя для этого ли ее делали? Ведь она вообще предназначена не для человека.

— Черный Меч и подкова… странное сравнение, — улыбнулся Хани.

— В свое время мастера тени изготовили много подобных вещей. Оборотное Зеркало, Черный Меч, Зерцало Времени, Ледяная Звезда… Ничего хорошего столкновение с ними ни одному человеку не принесет. Вспомните: любой, кто брал Черный Меч, кончал плохо. Вот и сейчас я сильно опасаюсь, что опрометчивый поступок Дъярва не доведет до добра. Ведь Чани подпал под влияние меча… Где он сейчас? Да и принцесса…

Хани при упоминании о брате мрачно насупился. Он до сих пор считал себя виноватым во всем случившемся с Чани. Именно он не смог предостеречь и удержать брата. Дъярв тоже помрачнел.

— Не заботься обо мне. Я способен постоять за себя в любом бою и не только мечом, — неприветливо ответил он Рюби. — Сейчас я как раз хотел поговорить о принцессе. Она никак не может очнуться. Да, я вынужден был ударить ее, но удар был не слишком силен. Наш знахарь осмотрел ее, не сломана ни одна косточка, и тем не менее, она третий день не приходит в сознание. Здесь наверняка кроется какое-то колдовство. Надо помочь ей.

— Она сражалась против нас, — холодно возразила Рюби. — Орк помогал ей своею мощью. Недаром двадцать человек сложили головы прежде, чем ты сумел одолеть ее. Сколько раз мы дрались с нею?

— Я полагаю, мы все-таки должны попытаться, — уперся Дъярв.

— Я тоже так думаю, — поддержал его Хани.

— Хорошо, я попробую, — нехотя сдалась она.

— У тебя наверняка получится, — с энтузиазмом подхватил Хани. — Я ведь помню, как ты вылечила моего брата. Если Черный Меч заморозил принцессу, ты сумеешь отогреть ее.

— Если бы так.

— Обязательно, — попросил Дъярв. — Ведь она такая…

Что именно он хотел сказать и какая принцесса, так и осталось неизвестным, потому что конец фразы утонул в смущенном кашле.

— Распорядись, — предложила Рюби.

Когда привели Ториль, Хани пробрал озноб, таким чужим казалось ее лицо. Нос заострился, щеки ввалились, под глазами легли землистые тени, сами глаза словно кто-то подменил кусочками тусклого черного камня. На лице принцессы лежала печать неимоверной усталости, будто его припорошила белая пыль. И оно казалось окаменевшим. Ториль не замечала окружающего, не слышала голосов, не чувствовала прикосновений.

Хани боязливо позвал принцессу, однако Ториль стояла, неестественно выпрямившись, и смотрела куда-то вверх.

— Что с ней? — шепотом спросил Дъярв.

— Она приняла на себя ношу, которая ей не по плечу, и надорвалась. Черный Меч уродует душу гораздо сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Ты полагаешь, он учит только ненавидеть? Если бы…

Добро и жалость? Все равно О них забудь ты поскорей.

И помни только лишь одно:

Убей. Убей! Убей!! Убей!!!

Меч пьет душу, как прокаленный песок пьет воду. Когда от человека остается пустая оболочка, тень наполняет ее, и человек рождается заново, но уже совсем другим, точнее, он становится нечеловеком. Я не знаю, как назвать родившееся существо. Живой мертвый? Или еще как-то?.. Меч выпил всю душу Ториль, но тень, к счастью, еще не накрыла ее.

— И можно вернуть ей душу? — робко спросил Дъярв.

— Говорят, можно. Но я никогда ничего подобного не делала.

Рюби трижды повернула кольцо с рубином, ее окутал розовый ореол. Потом она прочитала заклинание, в воздухе вспыхнуло знакомое огненное кольцо, именно с его помощью Рюби когда-то вылечила руку Хани. На этот раз она сделала кольцо гораздо более широким. В алых языках пламени мельтешили мириады золотых искр, их было так много, что рябило в глазах.

Повинуясь жестам Рюби, огненное кольцо поднялось над головой Ториль. Хани поразился — он не увидел тени принцессы. Вместо силуэта человеческой фигуры на земле лежало бесформенное пятно. Кольцо начало было медленно опускаться, однако какая-то сила препятствовала его движению. Хани вспомнил черную тень, облаком окутывавшую Ториль во время боя. Может, это она?

Пламя резко затрещало, словно в костер бросили охапку сырых сучьев, и они принялись отчаянно стрелять. В воздухе запахло чесноком, да так сильно, что у Хани от этого запаха помутилось в голове. Он побледнел и зашатался.

Внезапно Хани показалось, что тьма сгустилась и на миг закрыла Ториль, а потом кусок мрака оторвался и улетел прочь.

Хани вскрикнул.

Звук его голоса нарушил что-то в хрупком равновесии магических сил. Огненное кольцо разрушилось, вверх взмыл розовый столб. Он окутал Ториль, розовое перемешалось с черным, образовав неприятную муть. Она шнуром обвилась вокруг светящегося столба, раздался протяжный стон… и все кончилось.

Бледная Рюби укоризненно посмотрела на Хани.

— Ты все испортил!

— Я?!

— Ты!

— Как?

— Тебе следовало промолчать. Ты вплел свой глупый крик в заклинание, и оно подействовало не так, как должно было. Я вообще не догадываюсь, что стряслось.

Принцесса по-прежнему стояла неподвижно, вяло опустив руки. Дъярв превозмог страх и подошел к ней, поднял ее руку. Рука была негнущейся, как палка.

— Не спорьте, — обратился он к Рюби. — Лучше попробуй еще раз.

— Ладно, — согласилась Рюби, которую смягчил покаянный вид Хани.

Она проделала все заново. Теперь уже ничто не помешало огненному кольцу пройти вдоль всего тела принцессы, с головы до ног. Однако никакого действия это не произвело. Глаза принцессы оставались все так же темны и пусты. Измученная Рюби махнула рукой, и розовое свечение погасло.

— Бесполезно, — устало сказала она.

— Неужели ее невозможно вылечить? — огорчился Дъярв.

— Можно. Но это должен сделать кто-то другой.

— Почему?

— Мой огонь может сжечь черное колдовство. Он уже уничтожил тень, окружавшую принцессу, теперь она свободна. Однако огонь не может вернуть унесенную мраком душу.

— Твое колдовство так слабо? — Дъярв не смог скрыть разочарования.

— Оно не слабое, оно другое.

— Может, мы можем как-нибудь помочь? — спросил Хани.

— Может быть.

— Ты как-то странно это говоришь.

— Потому что далеко не каждому по силам сжечь часть своей души, чтобы заполнить пустоту…

— Готов попытаться, — предложил Дъярв. — Я не боюсь. Только объясните, что нужно делать.

Рюби улыбнулась.

— Если ты спрашиваешь, что следует делать, значит ты помочь ей не сможешь. Знание само должно появиться в тебе, без чужой подсказки. Если твоя душа не готова к самопожертвованию, убедить ее нельзя. Ты вполне искренне будешь говорить, что не боишься. Да, это так. Но не в смелости дело.

— Ты жестока, — помрачнел Дъярв.

— Правда не может быть жестокой. Она либо есть, либо ее нет.

Проснулся Хани от диких воплей и звона оружия. Вскочил, спросонья хватаясь за меч, наткнулся на перепуганного Дъярва. Они столкнулись, Хани кувырком полетел на землю. Дъярв в запале едва не наградил его добрым ударом своей секиры, лишь в последний момент северянин отвел в сторону оружие, и тяжелое лезвие с хрустом врезалось в землю.

— В чем дело? — спросил Хани, поднимаясь.

— Никто ничего не знает, — ответил Дъярв. — Кричат о каких-то колдунах и ночных призраках. Но никто не видел нападавших.

— Куда смотрела охрана?

— Либо спит, либо мертва.

Дъярв выдрал секиру из земли и через мгновение пропал в ночной мгле. Хани обнажил меч. Лезвие светилось неяркой зеленью. Опасность была рядом, но вряд ли им грозило что-то серьезное. Хани тоже бросился на поиски врага.

Не сделав и трех шагов, он увидел бездыханное тело. Воин лежал, схватившись за горло. Хани нагнулся, чтобы рассмотреть тело повнимательней, и отпрянул, преисполненный страха и отвращения. На лице покойника, багровом и распухшем, лежала печать невыразимого ужаса. Черный язык вывалился, глаза остекленели и выкатились из орбит.

— Яд, — охнул Хани. Ему еще ни разу не приводилось сталкиваться с действием отравы, но угадал он безошибочно. Мерзкий холодок пробежал по спине, заставив волосы на голове зашевелиться. Хани, не дрогнув, встретил бы сверкающий меч или свистящую стрелу, но черное ядовитое жало внушало необоримый ужас.

А вон еще один труп, еще один… И все такие же распухшие, зловонная пена пузырится в разинутых ртах.

Хани шарахнулся к костру, едва не влетев прямо в тлеющие угли. Мелькнули несколько неясных теней.

— Не подходи! — крикнул Хани.

Но эти двое не обратили на него ни малейшего внимания. Первым был один из воинов Дъярва. Он неловко отмахивался длинным мечом от нападающего. Его движения были слабыми и неверными, словно северянин был пьян. В слабом свете догорающего костра Хани едва сумел разглядеть кошмарное создание. Сначала он принял неприятеля за принцессу — такой маленькой изящной фигурки больше не было ни у кого. Однако, приглядевшись внимательней, убедился в ошибке. Ночной призрак походил на человека — и не был им. Так напоминает хозяина его тень. Вроде бы все на месте, но нет лица, руки мельтешат то здесь, то там…

Тень! Эта догадка молнией пронзила Хани. Вот кем был призрак!

Северянин из последних сил отражал удары врага. Руки тени стремительно удлинялись, и не то растопыренная пятерня, не то когтистая лапа тянулась к горлу человека. Несколько раз секира отбрасывала лапу назад, не причиняя ей, однако, вреда. Но один удар запоздал, и рука-лапа вцепилась прямо в лицо человека. Истошный вопль, больше всего похожий на звериный вой, ударил по нервам. Воин рухнул навзничь.

Тень немного помедлила и повернулась к Хани. Тот облизнул пересохшие губы и взмахнул мечом. Костер за спиной вдруг загорелся ярче. Хани различил, что тень вовсе не черная, как ей полагается. Бесформенная переливающаяся масса складывалась из бесчисленных черных и белых пятнышек, которые каждое мгновение менялись местами, сливались в крупные гранулы и тут же рассыпались.

Тень шагнула к Хани, тот невольно попятился. Нога подвернулась, и он упал, едва не рухнув на угли. Хани успел подумать, что ему пришел конец, но на пути тени вырос Дъярв. Он кошкой выпрыгнул из темноты, подскочил к огню и левой рукой выхватил из костра пылающую головню.

Тень замерла в нерешительности, и Дъярв напал на чудовище первым. Лезвие смертоносной секиры пересекло тень сверху донизу, Хани отчетливо видел это. Однако тень не шелохнулась, а ведь человека такой удар разрубил бы надвое… Метнулась ядовитая лапа, но Дъярв ловко отбил выпад головней. И лапа загорелась тусклым синеватым пламенем!

Тень заметалась, заверещала, но огонь разгорался все сильнее. В воздухе поплыл неприятный запах чеснока, повалил густой белый дым, стелющийся по земле. Судорожно дергаясь, тень бросилась наутек. Однако пламя стремительно пожирало ее, и через несколько мгновений только странный белый налет на земле напоминал о случившемся. Дъярв поскреб этот налет пальцем, осторожно лизнул, сморщился и принялся плеваться.

— Яд! — проворчал он.

Хани лежал, не в силах шевельнуть рукой. Дъярв брезгливо вытер палец о траву.

— Огонь! Больше огня! Они боятся пламени!

— Откуда они взялись? — спросил Хани, сумев наконец подняться.

— Какое-то черное колдовство. Стража на своих местах и не спит. Они клянутся, что в лагерь не могла проскользнуть и мышь. Значит, измена подкралась изнутри.

— Смотри! — вскрикнул Хани, когда из темноты появилась еще одна темная фигура и направилась к ним.

Дъярв молниеносно швырнул головню. Она затрещала и вспыхнула на лету, рассыпая сотни искр. Короткий проблеск обрисовал бледное лицо.

— Принцесса! — не поверил своим глазам Дъярв.

Хани, повинуясь безотчетному наитию, поднял меч, свечение которого становилось все ярче. Плавным движением он очертил острием меча круг, зеленый луч коснулся головы Ториль. Принцесса вздрогнула и остановилась. Хани страстно захотелось, чтобы его меч вновь обрел силу, сокрушившую мертвого короля. И действительно — золотая змейка пробежала по зеленому лучу и коснулась лица Ториль. Принцесса вскрикнула и обеими руками закрыла лицо, потом упала ничком.

— Ты убил ее, — в бешенстве прошипел Дъярв.

— Нет, — устало ответил Хани. — Мне… холодно… — И ледяная темнота проглотила его.

Когда Хани очнулся, то обнаружил, что лежит у костра, закутанный в меховые плащи. Дъярв и Ториль о чем-то мирно беседуют, а Рюби помешивает в кипящем котелке.

— Очнулся? — не скрывая радости, спросила она. — Тогда выпей.

Клокочущее снадобье показалось Хани расплавленным свинцом, так оно обожгло все жилочки, каждый мускул измученного тела. Он с трудом удержался от крика. Рюби, укоризненно качая головой, выговаривала ему, как напроказившему ребенку.

— Второй раз ты берешься не за свое дело. Я ведь вполне могла и не успеть.

— Что с принцессой?

— Все в порядке.

Услышав, что говорят о ней, Ториль церемонно поклонилась.

— Я благодарна тебе за спасение. Ты разрушил колдовство, наведенное Орком Великим, и помог мне вырваться из лап мрака. Я полагаю, мой отец по достоинству оценит твой подвиг, титул принца лишь в малой степени вознаградит тебя за страдания.

Хани поглядел на ее измученное, похудевшее лицо и улыбнулся. Зато Рюби неожиданно сухо ответила:

— Не думаю, что король сможет наградить его щедрее, чем сделал это он сам. Человек, так щедро расходующий силы души ради других — выше земных наград. Присмотрись.

Ториль тоже помрачнела.

— Может, ты и права. Не ради него, а ради самих себя, чтобы не потерять уважение людей, мы с отцом наградим его.

— Я тоже благодарен тебе, — вмешался Дъярв.

Хани широко раскрытыми глазами уставился на него, однако так и не понял, что хотел сказать вождь северян. И не понял, чему смеялась Рюби.