"Ученик ведьмы" - читать интересную книгу автора (Бойе Элизабет)

Глава 12

В следующие несколько дней, когда бы Ивар не обернулся, он неизменно натыкался на Скапти, который сам себя приставил к нему телохранителем. Его встревоженная мина и постоянное подергивание за ухо больше, чем обычно, выводили Ивара из равновесия. Уже не в первый раз он думал о том, до чего же неблагоразумны все эти альвы и маги. Впрочем, эта мысль недолго занимала его, — этим утром был его черед ехать верхом, а день был такой славный, что он скоро позабыл свои страхи и далеко опередил протестующего Скапти. Он ехал впереди отряда легким галопом на кобыле с полосатым носом — единственной из трех, что была способна больше, чем на шаг. Очень скоро они так далеко обогнали всех прочих, что это стало опасно, и тогда Ивар остановился на гребне холма, наблюдая за своими сотоварищами, которые плелись внизу. Они, казалось, ползли, точно мухи, а солнце пригревало так щедро и ласково, что Ивар задремал. Откинувшись на широкую спину кобылы, он закрыл на миг глаза, представляя, как чудесно было бы сейчас понежиться на солнышке.

Миг спустя он упал, а старушка Полоска неуклюже топотала прочь, тревожно фыркая и время от времени вскидывая копыта и неодобрительно помахивая длинным хвостом.

— Эй! — закричал Ивар, вскакивая… но вскрик тотчас превратился в невразумительное удивленное мычание. Перед ним, в неглубокой ложбинке, высился черный конь, на котором восседал закутанный в плащ всадник с посохом. Бесплотный палец поманил его, подкрепив приглашение недвусмысленно угрожающим взмахом посоха. Ивар едва сдержался, чтобы не потереть глаза. Не может быть, чтобы вот так, средь бела дня, он столкнулся с Лоримером!..

— Глаза тебя не обманывают; — прозвучал знакомый голос. — А мои глаза долго следили за тобой в ожидании подходящего случая.

Ивар выхватил кинжал и другой рукой схватился за меч:

— Поглядим, Лоример, что ты сможешь сделать вот с этим!

Чародей издал раздраженный вздох:

— Если б я хотел твоей смерти, я бы мог тотчас отправить тебя на тот свет каким угодно любопытным и болезненным способом, но ты нужен нам живым — пока, по крайней мере. Труп не сможет отобрать меч у Элидагрима.

— Жажда овладеть Глимом добра тебе не сулит, — сказал Ивар. — Все твои предшественники плохо кончили. — Он тревожно глянул вниз, в долину, выглядывая Гизура. К его отчаянию, друзей нигде не было видно.

Лоример сухо рассмеялся:

— Если б болтовня прибавляла роста, ты сейчас был бы уже великаном, но, по правде говоря, дела твои плохи. Я долго следовал за вами, выжидая именно такой подходящей минуты.

Из кармана Лоримера донеслось хихиканье Груса:

— До чего приятно нам будет в твоем обществе! Какое удовольствие — заставить тебя показать нам дорогу к могиле Элидагрима! От таких мучений сердце радуется.

— Я скорее умру, чем стану твоим рабом! — объявил Ивар, делая смелый выпад мечом.

Лоример тяжело покачал головой. Лицо его совершенно не изменилось, лишь взгляд злобно вспыхнул, впиваясь, как змеиное жало, в Ивара, когда чародей направил к нему коня.

— Стоит мне закричать, и Гизур услышит, — предостерег Ивар.

— Так кричи, — предложил Грус. — Я тебя с удовольствием послушаю.

Лоример угрожающе вскинул посох. Тень облака скользнула по солнцу, и день потускнел.

— Помалкивай, не то я навсегда отучу тебя шуметь. Ну-ка, брось эти дурацкие игрушки. Уверяю тебя, в одном моем пальце больше Силы, чем было и будет во всем твоем теле. Если по какому-то неслыханному случаю тебе удастся убить меня, я смогу очень скоро возродиться в ином теле и при этом стать еще могущественнее прежнего. Ха, я вижу, тебя это удивляет. Что за прок быть чародеем, если не сумеешь обеспечить себе вечность?

Ивар отступил, содрогнувшись от ужаса:

— Так ты, значит, драуг! Упырь, живой мертвец!

Он вскинул меч и кинжал, готовясь к схватке.

Конь Лоримера двигался вперед, ни на миг не запнувшись. Чародей поднял посох и забормотал слова заклинания. Ивар забыл о своей боевой стойке и метнулся за камень. Грус сдавленно захихикал.

— Бесполезно прятаться! — визгливо сообщил он. — Лоример вытащил меня даже из могилы и оживил. Боюсь только, приятель, что с тобой он проделает обратное — приведет тебя к могиле и лишит жизни.

Ивар нырнул за другой камень и вдруг увидел путь к бегству. Перед ним была каменистая осыпь, где конь рисковал бы переломать ноги. Ивар помчался по осыпи, спотыкаясь и оскальзываясь на булыжниках. В восторге от собственной сообразительности, он обогнул небольшой уступ и очутился на прогалине меж камней — почти под ногами терпеливо поджидавшего Лоримера. Одно стремительное движение — и обнаженный клинок Лоримера застыл в нескольких дюймах от бешено бьющегося сердца Ивара.

— Бежать от меня бессмысленно, — сказал Лоример. — Все дороги ведут ко мне, и недурно бы втемяшить это в твою юную упрямую голову. Нам предстоит долгое совместное путешествие, и я знаю, что ты все время будешь мечтать о побеге. Всем нам будет только на пользу, если ты с самого начала уверишься, что побег невозможен.

— Невозможен не только побег, — ответил Ивар, — потому что я никогда не покажу тебе, где меч.

— Ну-ну, так ведь будет проще для всех, — вмешался Грус. — И для Свартара, которого скоро уничтожат его же воины. Все решится к осеннему Судному Дню, когда твои приятели должны будут представить свою виру.

— Нет, — ответил Ивар, сдерживая дрожь в голосе. Он продрог в сырой одежде на холодном ветру, который уже закружил редкие снежинки.

Лоример с неприкрытой ненавистью воззрился на него:

— Может быть и так. Да только в моей власти изловить кого-нибудь, кто с радостью скажет мне, где могила Элидагрима, — лишь бы только спасти свою бесценную шкуру.

В этот миг до них донесся слабый голос, призывавший Ивара. Глаза юноши расширились — и он понял.

— Твой враг — я, а не они, — проговорил он. — Глупо и подло допрашивать их. Лоример ткнул его острием меча:

— Сиди смирно у этого камня и помалкивай. Им понадобится не меньше часа, чтобы добраться до этого места. Они долго ехали вперед, покуда не обнаружили твое исчезновение.

Грус в его кармане отвратительно хихикал:

— Интересно, кто же нам попадется? Хорошо бы толстяк в желтых штанах — вот было бы развлечение!

— Заткнись, падаль, и слушай, что я тебе скажу! — оборвал его Лоример. — Я поднимусь на гребень холма, чтобы высмотреть Гизура и его ничтожных дружков. Ты останешься здесь и будешь охранять скиплинга. Если он хоть с места сдвинется — ори во все горло.

Он положил Груса на камень, лицом к лицу с Иваром, — при тусклом свете дня физиономия тролля казалась еще более сморщенной и отвратительной. Грус оскалил в недоброй усмешке желтые клыки и впился взглядом в Ивара.

— Я с него глаз не спущу, — пообещал он. — Пусть только попробует бежать — я помчусь следом изо всех сил.

— Больно много у тебя сил! — хмыкнул Лоример, отвешивая ему прощальный подзатыльник.

Ивар прижался спиной к ледяному камню, страдая от ненависти к себе и собственной глупости. Говорил же ему Эйлифир держаться поближе к спутникам, владеющим Силой, а он поступил как раз наоборот!

— Да не мучься ты так, — заметил Грус, словно читая его мысли. — Лоример всегда получает то, к чему стремится. Куда проще, поверь, отдать ему эту штуку без всякой канители, — он ведь так или иначе своего добьется. Возьмем, к примеру, меня. Он всегда завидовал моему могуществу и ненавидел меня, поскольку я отказался служить ему, а все равно он заполучил свое, когда прикончил меня и своими черными чарами вынудил заговорить. Впрочем, я всегда был не прочь поболтать и оттого частенько попадал в беду. Да и тебе сейчас стало бы легче, если б начал болтать о том о сем. Не обязательно о могиле Элидагрима, хотя это и лишило бы нас необходимости ловить и пытать твоих приятелей…

— Ты бы лучше заткнулся, — буркнул Ивар. — Меня так и подмывает отвесить тебе хорошего пинка, чтобы ты улетел куда подальше.

— Я буду кричать, — предостерег Грус. — Ты и ногу не успеешь занести, а я так завоплю, что головы с плеч посыплются.

Он болтал еще что-то, но Ивар не прислушивался. Он был слишком погружен в отчаяние, чтобы его могла привлечь какая-то семейная история, приключившаяся с Грусом несколько столетий назад.

День становился все темнее и холоднее. Ивар радовался, что на нем плащ Бирны с капюшоном и он укрыт от ветра и ледяного дождя. Время от времени он слышал крики — отдаленные, но с каждым разом становившиеся все ближе.

— Ждать не долго, — заметил Грус с мерзким хихиканьем.

Крики приближались. Ивар сознавал, что меньше всего он хочет откликнуться и завести друзей в западню Лоримера. Он уткнулся головой в предплечье, от всего сердца надеясь, что его не найдут.

— Ивар! — гаркнули почти над самым ухом. Юноша вскинул голову и увидел, что прямо на него несется шумный, вопящий и размахивающий руками «всадник». Это были Эгиль и Финнвард, вдвоем оседлавшие одну из кобыл, и, завидев Ивара, они завопили громче и приветственно замахали руками, подпрыгивая в седле. Они вопили и счастливо бранили Ивара, покуда лошадь не узрела наконец Груса. Это была старая кляча, с белой мордой, заносчивая и неповоротливая, но тут она с визгом ужаса взвилась на дыбы и осела на хвост, отчего оба всадника съехали с ее спины, как с ледяной горки. Кобыла развернулась и умчалась прочь, ржанием призывая товарок.

Лоример появился рядом с Иваром в тот самый миг, когда Финнвард и Эгиль распутывали руки и ноги, кляня друг друга и особенно Ивара за такое злосчастье.

— Это лошадь виновата, — утешил их Грус.

— Кто это сказал? — вопросил Эгиль, оглядываясь по сторонам и не замечая Груса под самым носом.

— Болваны! — воскликнул Ивар. — Вы угодили прямиком в западню!

Лоример скользящим шагом вышел вперед:

— А скиплинг послужил приманкой. Ну-ка, бросьте оружие.

Эгиль подскочил от страха и вздрогнул, когда у самых его ног ворчливо огрызнулся Грус.

— Клянусь бородой и молотом Тора! — выдохнул он. — Это же Лоример!

Финнвард лишь оцепенел, выкатив глаза, словно утратил всякий рассудок.

Лоример шагнул к нему и, глянув в его глаза, грозно потребовал:

— Если хочешь жить, скажи немедля, где могила Элидагрима, или я обрушу на тебя все заклятия льда и зла, которые приготовил для той минуты, когда мы встретимся лицом к лицу! Сопротивляться бесполезно — в моей власти вся мощь ледяного царства мертвых Хель.

— Я бы узнал эти желтые штаны где угодно, — прибавил Грус с омерзительным удовлетворением.

Финнвард покачнулся, уставясь на чародея широко раскрытыми глазами. Он бы рухнул без чувств, если бы Эгиль, протянув руку, не поддержал его. Лоример шагнул ближе, впиваясь злобно горящим взглядом в застывшие глаза Финнварда. Он схватил толстяка за шиворот и как следует встряхнул:

— Говори, глупец, не то сотру тебя в сапожную мазь! Где находится могила Элидагрима?

Финнвард испустил хриплый слабый стон, и Лоример опять встряхнул его, прибавив оглушительную пощечину.

— Не смей его бить! — сердито вмешался Эгиль.

— Твои кости сгрызут крысы в глубочайших подземельях царства Хель! — оборвал его Лоример. — А впрочем, если хочешь избавить своего приятеля от еще более страшных мук, сам скажи, где могила Элидагрима.

— Не знаю, — отвечал Эгиль. — Можешь спросить у Гизура, только сомневаюсь, что он одарит тебя ответом.

— Зато вот этот, в желтых штанах, не откажется, — вставил Грус.

Лоример еще раз встряхнул Финнварда:

— Может быть, я позволю своим гномам вытряхнуть из него правду. Как жаль, что еще не стемнело! — Он метнул ядовитый взгляд на Ивара:

— Интересно, согласится ли герой, чтобы его друзей пытали или даже убили гномы, когда он мог бы спасти их одним словом?

Прежде чем Инвар успел вставить хоть слово, стоически ответил Эгиль:

— Он не скажет, даже если ты изрежешь нас на кусочки и накормишь ими троллей у него на глазах. Он нисколько тебя не боится! — Он опять едва не наступил на Груса, и тот откликнулся из-под ног яростным ревом.

Лоример слегка ослабил хватку.

— В самом деле? Ну что ж, устроим ему испытание. — Он выхватил меч и взмахнул им перед остекленевшими глазами Финнварда, срезав несколько волосков у него под носом.

— Начинай с ушей, — посоветовал Грус. Финнвард начал, лопоча и заикаясь:

— О… она…

— Заткнись, скотина! — взревел Эгиль.

— Это не тебя собираются резать, — прорычал Грус, — хотя еще не все потеряно. Так что не затыкай ему рот!

Лоримеров меч отхватил еще клок бороды, и Финнварда передернуло. Толстяк всегда гордился своей бородой.

— Мо… мо… могила… — прохрипел он.

— Лоример, сюда идут! — воскликнул вдруг Грус. — Я чую приближение Силы — это Гизур! Надеюсь, ты не бросишь меня на произвол судьбы?

Лоример поспешно сунул голову тролля в карман, бросая по сторонам настороженные взгляды. Затем опять потряс Финнварда, с рычанием поднося меч к самым его глазам:

— Последний раз говорю: не молчи, или проткну тебе горло мечом! Ну быстро — где могила? Говори — и уцелеешь. Не то Гизур найдет только труп. Или пару трупов, — прибавил он, обращаясь к Эгилю, который все еще удерживал Финнварда на ногах.

Колени Финнварда ослабли и задрожали, когда Лоример еще раз тряхнул его.

— Л… ла… — шатаясь, заикнулся он.

— Молчи, дурак! Гизур близко! Я вижу его! — завизжал Эгиль, в свою очередь тряся Финнварда.

Лоример злобно зашипел и замахнулся мечом на Эгиля. Тот проворно нырнул в укрытие, и Финнвард зашатался.

— Э-гей! Это ты, Эгиль? — донесся голос Гизура. Маг вынырнул из складки меж холмами, верхом на гнедой кобыле, а за ним мчались Скапти, Флоси и Эйлифир.

Лоример метнул в сторону мага мгновенный ненавидящий взгляд и, наклонившись к Финнварду, осевшему наземь, придавил его к земле:

— Говори, где меч, или смерть тебе! — взревел он.

Глаза Финнварда выкатились от ужаса. Он захрипел, и вдруг — в руках Лоримера осталась пустота. Чародей отпрянул, окутанный клубами серого дыма.

— Заклятье бегства! — воскликнул он, безмерно изумленный.

Воспользовавшись его замешательством, Ивар бросился на чародея и сцепился с ним, успев выкрикнуть предостережение Гизуру. Лоример швырнул Ивара прочь, точно сломанную игрушку, и начал вырывать у него свой посох, а Грус и Эгиль вопили что-то бессмысленное. С нечеловеческой силой Лоример сбил Ивара с ног, вырвал у него свой посох и, отпрянув прочь, пробормотал заклинание. Еще не отзвучали слова заклятия, когда зигзаг пламени, шипя, распорол его рукав от плеча до запястья и выбил посох.

Гизур спрыгнул с коня, на лету швырнув еще одну огненную молнию, — она пролетела над головой Лоримера и, ударившись о валун, рассыпалась шаром искр. Ивар припал к земле, и над ним пролетела ледяная молния, окатив его свистящим холодом.

Тогда Лоример вскочил на поджидавшего его коня и погнал его прочь по склону холма. Гизур метнул вслед еще одну молнию, но чародей вызывающе потряс кулаком и исчез из виду.

— Финнвард, где ты? — с испугом позвал Эгиль. — Финнвард, Лоример убрался, хватит прятаться! Ты сказал ему о Лабиринте? Ты применил заклятие бегства, да? Финнвард!

— Заклятие бегства! — Гизур покачал головой. — Мы не сможем вернуть его.

— Не говори так! — воскликнул Эгиль. — Финнвард, если можешь слышать меня, отзовись! Ты меня пугаешь. Ну, не будь такой врединой!

Ответом ему был странный стон.

— Ему плохо, — озабоченно заметил Скапти, рыская меж валунами. Вдруг он закричал:

— Нашел! По-моему, я его нашел! Эй, глядите, глядите все! Это Финнвардова фюльгья!

Дородный Финнвард с курчавой бородой и в желтых штанах исчез; вместо него на камне сидел огромный рыже-полосатый кот, с томным недовольством щуря зеленые глаза. Кот был замечательный — изящные усы, безукоризненно белые лапки и аристократический вид.

Эгиль фыркнул, хихикнул и хлопнул себя по колену:

— Финнвард! Ах ты негодник! Здорово же он испугался, когда Лоример мучил и тряс его! Страх и загнал его в фюльгью. Но кто бы мог подумать… Финнвард… кот… — Он не мог продолжать. Он хихикал скрипуче, точно старая лодка под сильным ветром.

Флоси от зависти заскрежетал зубами:

— Финнвард! Вот бездельник! Поглядите только на него! Ему надо бы сидеть дома, на камине, и набивать брюхо сливками, а не топать в Йотунсгард за мечом!

Кот одарил Флоси презрительным взглядом. Затем встал, выгнув спину дугой, и широко зевнул, показав все зубы и половину розовой глотки. Он вытягивал каждую лапу по отдельности, выпуская невероятно большие когти.

— А он нас понимает? — спросил Скапти. — Я никогда прежде не говорил с котами. Финнвард, можешь ты кивнуть головой или еще как-нибудь показать, что ты нас понимаешь. Это ведь ты, Финнвард?

Кот изогнулся, вылизывая хвост. Скапти машинально наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с собеседником.

— Финнвард, кот — замечательная фюльгья, но я надеюсь, ты будешь дружелюбнее, чем иные кошки, с которыми я встречался прежде. Ты нам очень пригодишься, если только не будешь увлекаться охотой на мышей и птичек. Можешь ты обернуться опять в себя, Финнвард?

Кот принял оскорбленный вид. Эгиль одобрительно захихикал. Гизур осторожно подошел к коту и присел рядом на корточки. Он почесал кота за серым ухом, и тот длинно заурчал.

— Послушай, Финнвард, ты удивительно умный кот, — сказал Гизур. — Не оскорбляйте его смышлености, друзья. Когда он сумеет переменить облик, он это сделает, и мы сможем тронуться в путь. Верно ведь, Финнвард?

Кот старательно вылизался с головы до пят, ни на кого не обращая внимания. Затем он с достоинством подошел к Гизуру и потерся о его ноги, доброжелательно мурлыкая. И побрел прочь, обозначая свой путь по камням и поросли скорбным гортанным мяуканьем.

— Бьюсь об заклад, мы больше его не увидим! — Флоси покачал головой. — Старина Финнвард — и вдруг кот! Впрочем, я иначе и не мог бы представить его фюльгью. Большой, толстый, сытый старый кот. — Его смущенное лицо расплылось в ухмылке, и миг спустя он и Эгиль подвывали и хихикали, точно пара старых разбойников.

Скапти метнул на них сердитый взгляд:

— Эй, олухи, в этом нет ничего смешного. Что, если он не сумеет изменить облик? Эгиль ухмыльнулся:

— Мы потеряем повара, зато приобретем кота.

Флоси скорчился, снова заходясь хохотом, и Скапти с отвращением отвернулся, но лишь затем, чтобы увидеть, как Гизур едва удерживает улыбку.

— Финнварду это только на пользу, — сказал маг. — Он открыл бездонные глубины инстинкта самосохранения. По-моему, он наконец-то обрел свою Силу.

— Надеюсь, это случилось прежде, чем он выболтал Лоримеру о Лабиринте, — заметил Ивар.

Часом спустя Финнвард присоединился к ним, уже в обычном своем облике. Вид у него был весьма самодовольный; на все расспросы он лишь горделиво молчал, решительно отказываясь обсуждать свою новообретенную Силу.

Наконец Гизур простил Ивару его легкомыслие, а Эйлифир нарушил свое ледяное молчание. Ивар ни на шаг не отступал от спутников — к величайшему удовольствию Скапти. О Лоримере и гномах не было ни слуху ни духу, если не считать еженощных огней — шайка явно следовала за ними на приличном расстоянии, выжидая своего часа.

Ивар при каждой возможности заглядывал в карты Гизура. Путники все ближе подходили к горам Тринингрфеллс и широкой реке, преграждавшей путь в Йотунсгард. Местность становилась все гористее и труднопроходимей. Двумя днями позже, когда рассеялся утренний туман, Гизур указал вперед и промолвил:

— А вот наконец и Тринингрфеллс.

Дальние синие пики вырастали из каменной сумятицы предгорий. С тысяч ледников и снежников сбегали ручьи, питая Тринингрстром, реку, впадавшую в Дрангарстром. Ивар понял, что они приближаются к цели своего путешествия — дракону, пещере и золоту.