"Взломщик, который цитировал Киплинга" - читать интересную книгу автора (Блок Лоуренс)

Глава 11

В 6.15 я сидел у стойки в кафе «Красное пламя» на углу Семидесятой улицы и Западной стороны. Передо мной стояли чашка кофе и тарелка с датским черносливом, но ни то, ни другое не привлекало моего внимания. Двое других посетителей, молоденькая пара за задним столиком, были заняты только друг другом. Бармен же был ко всему равнодушен: он стоял у кофеварок, лениво жевал мятную жвачку и глазел на противоположную стену. Там барельеф изображал пару загорелых парней, которые пасли овец на склонах гор в Греции. Время от времени бармен встряхивал головой, очевидно, пытаясь сообразить, как он сюда попал и что здесь делает.

Я поглядывал в окно, думая примерно о том же. С места, где я сидел, были видны очертания моего дома за квартал отсюда. Чуть раньше я подходил к дому и разглядывал его с тротуара, но все-таки не был к нему достаточно близко, чтобы определить, есть ли внутри или вокруг дома полицейские. Теоретически это не имело значения, но теоретически и шмели не кусаются, стоит ли так уж доверяться теории?

Один из молодых людей хихикнул. Бармен зевнул и почесал затылок. Я взглянул в окно, может быть, в сорок первый раз, и увидел Каролин за полквартала отсюда. Она шла по улице Восточной стороны, держа в руке мой маленький чемоданчик. Я расплатился, положив деньги на стойку, и вышел ей навстречу. Она сияла.

– Великолепно! Пара пустяков, Берни! Эта кража со взломом удалась как нельзя лучше.

– У тебя же были мои ключи, Каролин!

– Это, безусловно, очень помогло. Но ведь к каждому замку надо было подобрать свой ключ.

– А в само здание трудно было попасть?

Она отрицательно покачала головой.

– Миссис Хеш – прелесть. Привратник вызвал ее по селектору, а она попросила его отправить меня наверх и встретила у лифта.

Я звонил миссис Хеш несколько раньше, чтобы все это устроить. Миссис Хеш была вдова. Квартира ее находилась напротив моей. По-видимому, она считала воровство пороком, на который друзьям и соседям следует смотреть снисходительно.

– Она не должна была встречать тебя, – сказал я.

– Она хотела убедиться в том, что я найду квартиру. А еще больше хотела хорошенько меня рассмотреть. Она немного волнуется за тебя, Берни.

– Что ж, я и сам немного волнуюсь за себя.

– Она считала, что у тебя все в порядке и ты ведешь жизнь почтенного человека. Книжный магазин и все такое. Потом вчера вечером в новостях услышала об убийстве Порлок и стала волноваться. Но она уверена, что ты никого не убивал.

– Тем лучше для нее.

– Мне кажется, я ей понравилась. Она приглашала меня на чашечку кофе, но я объяснила, что нет времени.

– Она делает хороший кофе.

– Так она и сказала. Она сказала, что тебе нравится ее кофе, и слегка намекнула, что тебе нужен кто-то, кто будет все время готовить его для тебя. Она просила передать тебе, что жить на Западной стороне, а грабить на Восточной – нечто в духе Робин Гуда, но в жизни наступает момент, когда человек должен подумать о том, чтобы жениться и свить гнездышко.

– Хорошо, что вы пришли к такому замечательному заключению.

– О, мы ведь говорили только пару минут. А потом я пошла и обчистила твою квартиру, – она тряхнула чемоданчиком. – Думаю, что здесь все. Инструменты для взлома, карманный фонарик – все, что ты просил. Рубашки, носки и белье. В твоем ящике были кое-какие деньги.

– В самом деле? Наверное. Обычно у меня лежит там несколько долларов.

– Тридцать восемь долларов.

– Тебе виднее.

– Я их захватила с собой.

– О!.. – сказал я. – Не думаю, что тридцать восемь долларов спасут положение, но лишними они тоже не будут.

Она пожала плечами:

– Ты сказал, что берешь деньги, как только их увидишь. Я тоже так поступила.

– Ты поступила правильно. Похоже, мы никогда не поймаем такси.

– Да, ведь идет дождь. А на метро мы не доедем? Нет, через город не получится. А автобус не идет на Семьдесят девятую улицу?

– Садиться в автобус, когда тебя разыскивают за убийство, не особенно умно.

– Думаю, рано или поздно мы поймаем такси.

Я поднял чемоданчик и взял ее под руку:

– Черт с ним! Возьмем машину.

«Понтиак» находился там, где я его оставил. Иногда служба отбуксировки неправильно припаркованных машин работает спустя рукава, и на сей раз владельцу «понтиака» повезло. Я открыл пассажирскую дверцу, впустил Каролин и, пока она, перегнувшись через сиденье, отпирала мою дверцу, вытащил из-под «дворника» штрафную квитанцию.

– Видите? – произнес вдруг кто-то. – Вот вас и оштрафовали. Что я вам говорил?

Вначале я не узнал мужчину. Потом увидел пятнистого боксера на поводке.

– Рано или поздно, – сказал мне мужчина, – вашу машину отбуксируют. Что вы тогда будете делать?

– Достану другую.

Он покачал головой и нетерпеливо дернул за поводок:

– Пошли, Макс. С некоторыми людьми разговаривать бесполезно!

Я забрался в машину и стал возиться с зажиганием: ключа-то не было. Каролин зачарованно наблюдала за мной и, лишь когда я завел двигатель и мы отъехали, спросила, кто был этот человек и что ему было надо.

– Вообще-то он желал мне добра, – ответил я. – Но все равно он зануда. Пес, впрочем, хороший. Его зовут Макс: я имею в виду пса.

– Смотрится он великолепно, – согласилась она. – Но мыть его, наверное, наказание.

Я оставил «понтиак» на автобусной остановке за углом, дальше следовало идти пешком. Каролин сказала, что его могут отбуксировать, а я ответил, что мне все равно. Я достал из чемодана инструменты и оставил его с бельем на заднем сиденье «понтиака».

– Представь, что машину отгонят, – сказала Каролин, – и опознают белье по меткам из прачечной. Тогда будет ясно, что ты здесь был и...

– Ты насмотрелась фильмов по телевизору, – ответил я. – Машины отвозят на пристань к Гудзону и ждут, когда появится владелец. Что внутри – не проверяют. В багажнике может быть даже труп, а они все равно не узнают.

– Не говори так, – сказала она.

– В багажнике ничего нет.

– Откуда ты знаешь?

Мы зашли за угол. За изящным маленьким каменным строением коричневого цвета, казалось, никто не наблюдал. Внизу в нише окна стояла женщина и поливала цветы: длинная струя лилась из жестяной банки. Банка отливала медью, растения были сочно-зелеными, и от всей сцены веяло домашним уютом. Наблюдая все это снаружи под дождем, я чувствовал себя бездомным мальчишкой из романа викторианской эпохи.

Я посмотрел наверх. На третьем и четвертом этажах окна были освещены, но это ни о чем не говорило. Квартира, которая интересовала меня, была с другой стороны здания.

Мы вошли в вестибюль.

– Тебе вовсе не обязательно идти, – сказал я.

– Звони, Берни!

– Я говорю серьезно. Ты можешь подождать в машине.

– Замечательно! Я буду делать вид, что чувствую себя в полной безопасности, сидя в угнанной машине, которая к тому же припаркована на автобусной остановке. Почему бы мне тогда не подождать в метро? Я бы на третий путь забралась, чтобы чувствовать себя в полной безопасности.

– Что ты и вправду могла бы сделать, так это провести полчасика в баре на углу. Представь себе, что мы войдем в квартиру, полную полицейских.

– Звони, Берни!

– Видишь ли, я просто ужасно не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

– Я тоже не хочу неприятностей. Но все-таки давай делать, как договорились, хорошо? Я побуду с ними обоими, чтобы они чего-нибудь не заподозрили, пока ты будешь внизу. Мы же все уже раньше обдумали, Берни, и нам это показалось разумным. С тех пор, как мне кажется, ничего не изменилось. И знаешь что? Вероятно, для нас обоих опаснее торчать в вестибюле, споря друг с другом полдня. Если уж ты так волнуешься об опасности, то звони, и хватит болтать без толку!

Однако сначала я нажал на кнопку звонка с надписью «Порлок» подряд три раза, выждал полминуты, затем дал еще один продолжительный звонок. Я не ждал ответа и был рад, что его не последовало. После этого мой палец перешел со звонка с надписью «Порлок» на кнопку с надписью «Блинн». Я дал один долгий и два коротких звонка, и в ответ почти сразу же услышал шум автоматически отпираемой входной двери. Я толкнул дверь, и она открылась.

– Вот черт! – сказала Каролин.

Я вопросительно на нее посмотрел.

– Я просто надеялась, что мне удастся понаблюдать, как ты открываешь замок отмычкой, – сказала она. – Только и всего.

Мы стали подниматься вверх по лестнице. На секунду я приостановился на третьем этаже, чтобы украдкой взглянуть на дверь 3-D. Как я и предполагал, полиция опечатала квартиру: на нее налепили какую-то официальную пломбу. Конечно, карманным ножом я мог бы открыть дверь, но при этом была бы уничтожена печать и мое посещение квартиры стало бы очевидным.

Мы предпочли подняться этажом выше. Дверь 4-С была заперта. Каролин и я переглянулись. Затем я поднял руку и постучал.

Дверь распахнулась. Одной рукой Артур Блинн держал ручку двери, а другой нетерпеливым жестом приглашал нас поскорее войти.

– Давайте же, – говорил он. – Нечего стоять тут всю ночь.

В спешке закрывая дверь, он чуть не зацепил ею Каролин. Закрыв дверь, он тщательно запер ее на замки и задвижки, а после этого крикнул:

– Не волнуйся, Герта! Это взломщик. Всего лишь.

Они были симпатичной парой. Оба ростом около пяти футов шести дюймов – коротышечки, напоминающие медведей панда. У обоих были темно-коричневые вьющиеся волосы; он, правда, большую часть их надо лбом уже потерял. На ней был синтетический костюм с брюками сочно-зеленого цвета. На нем брюки и жилет от полушерстяного делового костюма серого цвета. Белая рубашка на шее была расстегнута, а галстук ослаблен – так он, конечно, чувствовал себя удобнее. Она налила нам кофе и поставила на стол шотландское песочное печенье. Он снова и снова объяснял нам, каким облегчением для него стал наш приход.

– Потому что я ведь сразу же сказал Герте: представь себе, что это ловушка! Что, если страховая компания подстроила нам ее? Потому что, честно говоря, мистер Роденбарр, слыхано ли такое? Взломщик звонит нам по телефону, здоровается, говорит, что он живет по соседству и что если мы ему немного поможем, то он не отправится в страховую компанию и не расскажет там о том, что все наши требования – мошенничество. Я-то думал, что вор-взломщик, попавший в такое положение, как вы, которого разыскивают за убийство женщины и Бог знает за что еще, вряд ли станет оправдываться в том, что не крал шубу или часы.

– А я подумала вот что, – сказала Герта. – В любом случае зачем же вам сюда приходить? «Он хочет избавиться от свидетелей, – сказала я Арти. – Не забывай, один раз он уже совершил убийство».

– А я ответил: «А что же мы, собственно говоря, видели?» Я ей сказал, чтобы она об этом и не думала. Надо надеяться, что это действительно взломщик, – вот что я ей старался внушить. Хуже всего для нас был бы ловкач из страхового общества. Еще печенья, девушка? – обратился Артур к Каролин.

– Невероятно вкусно, – сказала Каролин. – А Берни в жизни никого не убивал, миссис Блинн.

– Называйте меня Герта, милочка.

– Он никогда никого не убивал, Герта.

– Я в этом уверена, милочка. Познакомившись с ним и увидев вас обоих, я совершенно успокоилась.

– Его подставили, Герта. Поэтому-то мы здесь и оказались. Нам нужно выяснить, кто на самом деле убил Маделейн Порлок.

– Если бы мы знали, – сказал Артур Блинн, – поверьте, мы бы обязательно вам сказали. Но откуда нам знать?

– Вы жили с ней в одном доме. Что-то вы о ней наверняка знаете.

Супруги Блинн переглянулись и оба пожали плечами.

– Она ведь жила не прямо под нами, – объяснила Герта. – Так что мы не знаем, были ли у нее шумные вечеринки, играла ли у нее всю ночь музыка или что-то еще в этом роде.

– Как у мистера Мбоки, – добавил Арти.

– В квартире 3-С, – пояснила Герта. – Видите ли, он африканец и работает в ООН. Говорят, что он переводчик.

– Он играет на барабане, – сказал Арти.

– Этого мы, Арти, не можем с точностью утверждать. Он или играет на барабане, или включает записи барабанной музыки.

– Какая разница!

– Мы с ним об этом не говорили, поскольку барабан может быть как-то связан с его религией, а в это мы не хотели бы вмешиваться.

– Кроме того, Герта думает, что он каннибал, и боится с ним разговаривать.

– Я не думаю, что он каннибал, – возразила Герта. – Как такая мысль могла прийти тебе в голову?

Я решительно откашлялся:

– Может быть, вы оба поговорите с Каролин о мисс Порлок? Если можно, я бы хотел на некоторое время вас покинуть.

– Хотите сходить в ванную?

– Нет, мне нужен пожарный выход.

Блинн на секунду поднял было брови в изумлении, но тут же опомнился и энергично закивал.

– О, разумеется, – сказал он. – На секунду я было подумал... Но кому, черт побери, нужны мои мысли? Пожарный выход! Ну конечно. Идти надо прямо через спальню. Хотя дорогу вы и сами знаете, не так ли? Вы ведь тут были вчера. А знаете, это жутковато. Сознавать, что кто-то еще был в твоей квартире. Конечно, сейчас, когда мы познакомились с вами и Каролин, все выглядит совсем по-другому. Но когда мы впервые вдруг обнаружили, что в нашей квартире кто-то побывал, то можете себе представить, что мы пережили.

– Наверное, вас это огорчило?

– Именно так. Огорчило. Герта звонила управляющему насчет этого окна, но проще зуб выдрать, чем заставить его что-то сделать. Обычно перед Рождеством он бывает более сговорчив, так что скоро мы, может быть, чего-нибудь и добьемся. А пока что от дождя и ветра я заложил окно картоном.

– Мне так неприятно, что пришлось разбить окно.

– Не переживайте, это бывает.

Я отпер окно, поднял его, шагнул в пожарный выход. Дождь немного усилился, снаружи было холодно и ветрено. Блинн захлопнул за мной окно. Он уже собирался запереть его, когда я предупредительно постучал пальцем по стеклу. Он, опомнившись, оставил окно незапертым, улыбнулся и покачал головой, удивляясь своей рассеянности. Посмеиваясь над собой, он ушел, а я стал спускаться вниз по стальным ступенькам.

На этот раз я был великолепно экипирован. Со мной были алмаз для резки стекла и клейкая лента. С их помощью я быстро и бесшумно вынул оконное стекло мисс Порлок. Потом я повернул щеколду, поднял окно и вошел в квартиру.

– Вот. Это как раз то, о чем я вам говорила, – сказала Герта. – Слушайте. Слышите?

– Барабан.

Она кивнула:

– Это Мбока. Ну, так что это? Он сам играет или это запись? Я не могу определить.

– Он играл, пока ты был внизу, – сказала мне Каролин. – Думаю, что он сам играет.

Я сказал, что не могу определить этого и что в квартире Порлок его не было слышно.

– Через стены здесь никогда ничего не слышно, – сказал Арти. – Только через пол и потолок. Стены в этом здании сделаны капитально.

– Вообще-то я совсем не против барабанного боя, – сказала Герта. – Я сама музицирую, и в это время барабанный бой даже бывает кстати: получается музыкальный дуэт. По-настоящему он мешает мне только посреди ночи, но я не хочу жаловаться.

– Она предполагает, что наша ночь совпадает с серединой дня в Африке.

Покинуть их было трудно. Они продолжали потчевать нас печеньем и поить кофе, задавая простодушные вопросы о деталях кражи со взломом. В конце концов нам удалось добраться до двери. Мы попрощались, Герта слегка отступила, а Арти уже в дверях взял меня за рукав.

– Скажи, Берни, – спросил он, – мы ведь теперь все уладили, правда?

– Разумеется, Арти.

– И относительно страховой компании...

– Не волнуйся ни о чем. Шуба, часы и все остальное. Я поддержу ваши требования.

– Как легко сразу стало на душе! – сказал он. – Я, должно быть, свихнулся, предъявляя эти требования, но уж теперь-то я буду выглядеть как последний дуралей, если изменю их. И потом, зачем же мы тогда платили страховые взносы столько лет, верно?

– Верно, Арти.

– Знаешь, мне Неприятно говорить об этом, но, пока ты был внизу, Герта спрашивала про браслет.

– Про какой браслет, Арти?

– Ну, про тот, что ты взял у нас. Он ведь принадлежал Герте. Я не думаю, что он такой уж дорогой.

– Какая-нибудь пара сотен.

– Так дорого? Я думал, что меньше. Этот браслет носила еще ее мать. Видишь ли, я бы хотел узнать, есть ли возможность вернуть его?

– А-а-а... – сказал я. – Теперь понятно. Знаешь, Арти, сейчас я в довольно-таки сложном положении.

– Да, да, конечно, я понимаю.

– Но, когда все образуется, я уверен, мы как-нибудь договоримся.

Он похлопал меня по плечу:

– Великолепно! Не торопись, делай свои дела. Мы подождем, сколько нужно. Это не горит.