"Бездна" - читать интересную книгу автора (Авраменко Александр, Афанасьев Александр)

Глава 17 Берлин. Москва

Город горел… Пылали подожжённые недавними «союзниками» кварталы. Слышалась неумолкаемая стрельба, иногда сквозь её шум прорывались истошные вопли. И тогда Макс Отто фон Шрамм стискивал зубы покрепче с такой силой, что те едва не рассыпались от напряжения в пыль. Он прекрасно знал, что означают эти звуки: очередной немец послужил забавой вероломным галлам… Жуткой забавой. Тогда, отозванный в распоряжение рейхсфюрера СС срочным телефонным звонком молодой немец считал, что ему очень повезло. Поскольку этот вызов он организовывал сам, через очень влиятельных знакомых покойного отца. Ему надоело болтаться среди грязных поляков и вонючих славянских городишек. Но то, что произойдёт буквально через считанные часы после начала последней и окончательной, как заявил Фюрер, войны с Россией, не ожидал никто. По всей Германии расползлась эта галльско-английская нечисть, якобы, шедшая на помощь Третьему Рейху, дабы исполнить свой «союзнический» долг. И вместо помощи — вероломное нападение… В прицеле пулемёта мелькнула петушиная фигура в нелепой табачной форме и Макс аккуратно нажал на верхнюю часть курка. «МГ» послушно отозвался одиночным выстрелом, француз рухнул на брусчатку площади и застыл. Вроде больше никого… Немец осмотрел себя — его когда-то щегольская белая форма превратилась в серую от пыли. На щеках — многодневная щетина. Они ввалились от недоедания, поскольку пищу им приносили нерегулярно, и крайне скудную. Впрочем, он с полным основанием мог считать себя счастливчиком, поскольку другим повезло намного меньше… Он видел шеренги корчащихся на кольях от ограды седовласых бюргеров, распятых на стенах девушках и женщинах с отрезанными грудями и распоротыми животами. Детей в форме гитлерюгенда, уложенных аккуратными рядами на землю и раздавленных гусеницами «Рено» и «Сомюа»… А потом буквально чудом пробрался дворами и канализационными ходами к зданию рейхсканцелярии, где «Лейбштандарт» дрался из последних сил против зуавских и индийских частей оккупантов…

— Канарис! Как вы МОГЛИ! Почему ВАША разведка прошляпила весь этот кошмар?!! Вы! Только вы виновник этой трагедии! И только на вашей совести каждая капля крови немцев! Гиммлер! Расстрелять предателя НЕМЕДЛЕННО!

Двое охранников мгновенно скрутили руки не сопротивляющемуся адмиралу и уволокли его за дверь. Через мгновение хлопнул одинокий выстрел. Гитлер нервно прошёлся из угла в угол по всему кабинету. На него смотрели Гиммлер и Геббельс. Геринг, второй человек в Рейхе находился на Восточном Фронте. Борман — склонился над какими то бумажками над угловым столом.

— Господа, Германия на краю гибели. Мы опрометчиво поверили этому предателю…

Фюрер кивнул головой в сторону двери.

— И теперь в самом сердце Рейха убийцы. Палачи. Садисты. Я ЗНАЮ, что они творили в России. И ЗНАЮ, что тоже самое эти негодяи делают и здесь. И мне больно и стыдно перед моим народом. Но мой долг вождя требует, чтобы я до конца боролся с врагами Рейха и пал на боевом посту. Но ЧТО я могу сделать? ЧТО?! Это удар в самое сердце! Единственный, на кого бы я мог положиться в битве с этими сионистскими наймитами — теперь мой враг. Что мне делать?!..

…- Эй, манн, ты ещё жив?

Донёсся знакомый голос из-за стены.

— Живой.

— Тут пожрать принесли, геноссе. Иди к нам. Мой сменщик пока покараулит.

— Отлично. Иду…

Макс с удовольствием взял в руки увесистую высокую банку, быстро вскрыл форменным ножом крышку, затем оторвал припаянный снизу ключ и проткнув им фольгу на донышке банки, повернул. Послышалось шипение, и через несколько мгновений пахнуло разогретым мясом. В это время фельдфебель, так любезно пригласивший эсэсовца в гости вскрывал фольгированную упаковку консервированного хлеба, и разливал по крошечным стаканчикам горячий (невероятное счастье!) эрзац-кофе.

— Ну, будем!

Подмигнув левым глазом солдат запустил ложку в разогретую банку.

— Будем!..

После еды стало легче. А когда они выкурили по сигарете — совсем хорошо. Оглянувшись, фельдфебель прошептал:

— Я слышал, что войска с фронта срочно отзывают.

Макс не поверил своим ушам.

— Не может быть! А как же русские?

— Оставляют заслоны, а все основные части и из России, и из Генерал-Губернаторства — сюда. Вроде как идут жуткие бои…

Рёв мотора разорвал утреннюю тишину, и на площадь выползло уродливое камуфлированное чудовище. Фельдфебель приник к амбразуре и плаксивым голосом выдохнул:

— О, Боже… Танки!

Но Макс уже не слышал этих слов — он замер на своей позиции, впечатав приклад пулемёта в плечо. Перед рейхсканцелярией разворачивались французские «В-1». Мощные тяжёлые танки… Группа охранников, так хорошо видных ему сверху, волоча за собой квадратные ящики переползала к передовым позициям. А танки медленно и неудержимо, как то ЛЕНИВО перебирая гусеницами разворачивались в линию… Хлёстко ударило торчащее из лобового листа корпуса орудие, и тут же взметнулся разрыв возле иссечённых ворот. Шестым чувством Макс понял, что ему нужно срочно убираться отсюда, иначе… Он кубарем скатился по лестнице и в этот момент ударил ещё один выстрел. А через миг его всего осыпал каменной крошкой и мелом. Снаряд разорвался там, где Шрамм был пять секунд назад… Помедлив, он мысленно попрощался с говорливым фельдфебелем…

Взрывы следовали один за другим, ежесекундно выбивая защитников. Попытки подорвать и уничтожить танки взрывчаткой — провалилась. Единственное орудие, на лафете которого хоронили генералов, не имело снарядов. А лёгкие зенитные пушки в 20 мм бессильно высекали искры из 60-мм лобовой брони… Макс молча вскинул тяжёлый «МГ» на плечо и зашагал по лестнице вниз, в свой последний бой… Едва он выкатился из расширенного снарядом дверного проёма, возле которого лежала куча иссечённых осколками тел, и ползком стал пробираться к импровизированной баррикаде, как с неба послышался так хорошо ему знакомый вой пикирующей «штуки». А затем — он не поверил своим глазам — скользнула быстрая тень, и грянул мощный взрыв. Затем ещё один, и ещё… Сбрасываемые с крутого пикирования бомбы вначале остановили французов, затем заставили их попятиться назад, под прикрытие зданий, а потом… В это нельзя было поверить, но сквозь грохот боя прорезался новый звук, гул моторов «матушки Ю», из раскрытых дверей которой горохом посыпались десантники…

…К вечеру французы и англичане были отбиты от всех основных зданий. Уцелевшие горожане, вооружённые чем попало, а чаще — трофейным оружием по всему городу отлавливали уцелевших оккупантов и убийц и вершили самосуд. Впрочем, и кадровые солдаты и офицеры, насмотревшись на деяния оккупантов, жителям Берлина в этом не препятствовали, а наоборот, помогали… Гиммлер вышел из иссеченного осколками и испятнанного воронками и пробоинами здания одним из первых, сопровождая Фюрера. Рядом ковылял Геббельс. Они молча прошли по изуродованной площади, молча постояли у аккуратно сложенных тел погибших защитников, обнажив головы. Внезапно, проходя возле полуразрушенной баррикады Фюрер остановился и поднёс палец к губам — обняв обеими руками станковый пулемёт с обмотанной вокруг ствола лентой прямо на земле спал эсэсовец в белой парадной, но жутко измазанной и переляпанной грязью и извёсткой форме.

— Тихо, партайгеноссе. Этот викинг заслужил, чтобы дань уважения его отдыху после боя отдал САМ Вождь Германии — Адольф Гитлер…

…После осмотра поля боя все руководители Рейха вновь собрались в подземном кабинете Рейхсканцелярии. Гитлер непривычно долго молчал, затем решительно поднялся со стула и выпрямился:

— Господа! Я принял решение. Гесс!

Тот вскочил и выбросил руку в партийном приветствии.

— Вы немедленно вылетаете в Москву.

— В Москву, мой фюрер?!

— Да, в Москву! Ваша задача — договориться с маршалом Сталиным о личной встрече. Моей и его. И ещё — немедленно прекратить ВСЕ боевые действия на русско-германском фронте. Всех пленных отправить через линию фронта назад, в Россию. Вам ясно?

Он строго посмотрел на начальника ОКВ. Тот вскочил, словно ужаленный.

— Так точно, мой фюрер!

— Всем оставшимся на линии фронта частям немедленно объявить перемирие с противником. Впрочем, я думаю, что уже не с противником, а с союзником…

…Рядовой Владимир Петров до рези в глазах всматривался в предрассветные сумерки. День обещал быть очень жарким, и из близлежащего оврага стелился туман. В такую погоду легче всего незаметно подкрасться к вражескому часовому и захватить его. Или — убрать… А поэтому лучше всего — бдить в оба глаза и слушать в оба уха. Внезапно сзади раздались шаги.

— Стой! Кто идёт?

— Воронеж.

— Вологда. Проходи…

Это был разводящий с новой сменой. Забросив за плечо винтовку Владимир послушно поплёлся следом за сержантом в своё блиндаж, где располагался его взвод. Мысли уносили его на месяц назад… Тогда, в Ленинграде, он долго стоял на облицованной гранитными плитами набережной Невы и курил, переживая обман девушки, которую искренне считал своей невестой. Затем подхватил свой вещмешок и зашагал к метро, чтобы вернуться обратно, на линию обороны. Город был пуст, поскольку часы уже давно перевалил за полночь. И хотя комендантский час не вводили, горожане старались после темноты на улицы не показываться. Петров от быстрого шага даже вспотел, да и невесёлые мысли отошли на задний план, когда сзади послышался шум мотора легковушки. МАШИНА? Это удивило капитана больше всего, поскольку топлива не было даже для танков, а тут кто-то рассекает по ночному городу на «эмке». Через мгновение мелькнул свет фар, и Владимир едва успел отскочить в сторону от несущейся не соблюдая никаких правил машины. Выругался вслед, и тут послышался удар, затем слабый крик. «ГАЗ-М1» резко затормозил, затем сдал назад, хлопнула дверца. И тут же мотор взревел и машина тронулась с места, вновь набирая скорость. Но Владимир уже успел разглядеть изломанную женскую фигурку у стены дома и не долго думая выхватил из кобуры револьвер:

— Не уйдёшь, сволочь! Ответишь перед законом!

Он тщательно прицелился и выстрелил вслед «эмке». Один раз, другой, третий… Одна из пуль видимо догнала водителя, поскольку машина вдруг вильнула и врезалась в гранитное ограждение. А затем… Затем был кошмар… На легковушке каталась так называемая «золотая молодёжь». Сынок кого-то из генералов, его приятели, девицы лёгкого поведения. Все — пьяные до изумления. И пуля Петрова вошла одному из них, сыну главы «ЛенГорТорга», сидевшему за рулём, точно в затылок… Труп старушки таинственно исчез… Трибунал. Разжалование. Отправка на Запад. В стройбат. Затем — внезапная война… Горечь отступления. У них даже винтовок не было… Потом всё же разжился оружием, после налёта на колонну его, вместе с остальными уцелевшими забрали в качестве пополнения в стрелковую роту и уже неделю он дрался с немцами, цепляясь за каждый холмик, окапываясь у каждой речки… И вот, неожиданная тишина… Обычно в это время начинала бить артиллерия. Потом шли в атаку танки. И бесплодные попытки пехоты врага взять их позиции…

Владимир споткнулся о вылезший из стенки хода сообщения корень и упал. Стал пониматься, и вдруг предрассветную тишину разорвал гнусавый голос из громкоговорителя:

— Ахтунг! Ахтунг! Внимание! Русский зольдатен! Не стреляйт! Предлагаем перемирие! Русский зольдат! Не стреляйт! Сегодня ночью фюрер германского народа Адольф Гитлер предлагайт русский вождь Иосиф Сталин мир. Не стреляйт, русский зольдат!..

Владимир поднялся с земли и выругавшись, стал отряхивать испачканные землёй колени, потом вдруг понял — немцы предлагали мир? МИР? Он посмотрел на сержанта, тот на него. Не сговариваясь, оба бросились назад, к ячейке, где располагался пост — над немецкой траншеей полоскалось что-то белое. А немцы, высыпав на бруствер размахивали руками и касками.

— Не врут, вроде, товарищ сержант?

— А может, провокация?

— Кто знает… Ладно, пока не стреляй. Подождём, что сверху скажут…

Сталин смотрел на высокого немца настороженно. Ещё бы! Неизвестно как, впрочем, вполне объяснимо, тот на разведывательном «Юнкерсе» высоко пробрался почти над всей территорией СССР и посадил свою машину прямо на один из подмосковных аэродромов. Слава Богу, охрана не дремала, и едва винты машины замерли на месте, как на неё были нацелены стволы всей роты аэродромного обслуживания, а взлётная полоса перегорожена телегами. В днище открылась овальная дверца, и на бетон спрыгнул этот самый немец. Медленно поднял руки. Затем, тщательно выговаривая слова, произнёс:

— Я есть парламентёр.

Следом из самолёта вылез не менее высокий эсэсовец в поношенном, но тем не менее относительно чистом белом парадном мундире, носившем следы спешного приведения в порядок и вынув из кобуры длинноствольный «парабеллум», аккуратно положил его себе под ноги. Примчавшиеся особист и переводчик, услышав ИМЯ парламентёра, оба выпучили глаза и едва не лишились дара речи. В то же, что Рудольф Гесс, глава «Гитлерюгенда» Третьего Рейха, не лжёт и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО прибыл с ОФИЦИАЛЬНОЙ миссией подтвердило множество известий со всех участков советско-германского фронта о том, что противник прекратил всякие активные действия и призывает к перемирию…

Сталин поднялся со стула и, глядя на немца, дал знак переводчику из ведомства Берии, затем произнёс:

— Мы вас внимательно слушаем.

Гесс сглотнул, затем чётко отчеканил:

— Мой вождь Адольф Гитлер предлагает русскому вождю Иосифу Сталину немедленные ЛИЧНЫЕ переговоры о мире между нашими державами в любом назначенном ВАМИ месте.

Коба ожидал ЧЕГО угодно, но только не такого, и на мгновение растерялся. Но только на мгновение. На немца смотрели не менее удивлённые Ворошилов, Шапошников, Молотов, Малиновский, Берия.

— О мире?

— Да. О мире. Мы согласны признать любые условия, но нам нужен МИР. Впрочем, как и вам. Согласитесь, что воевать на одни фронт ЛЕГЧЕ, чем на два.

— СССР — ОЧЕНЬ большая страна. И мы МОЖЕМ себе позволить воевать на ДВА фронта…

Сталин блефовал. Отчаянно и безнадёжно. Но ему НУЖНО было доказать этому немцу, одному из РЕАЛЬНЫХ вождей Третьего Рейха что РОССИЯ не боится этой войны. И кажется, что Гесс купился… Поскольку ответил:

— Двое суток назад Германия подверглась вероломному нападению со стороны Англо-Французской коалиции. Воспользовавшись подписанным протоколом о транзите своих войск, они напали на нашу страну практически во всех ключевых точках. Мы имеем многочисленные жертвы среди мирного населения. Наша промышленность фактически парализована. Более того, мы ВЫНУЖДЕНЫ отозвать почти ВСЕ войска с ВАШЕГО фронта, чтобы отбить нападение. Поэтому наш Фюрер считает необходимым ЗАКЛЮЧИТЬ МИР.

Сталин уже успокоился. Вот оно! Значит «Травля Лисы» не блеф! А обычная политическая и военная АВАНТЮРА! Полностью провалившаяся… Враг моего врага мой друг? Он чиркнул спичкой, раскуривая трубку, и указал Гессу на свободный стул:

— Вы пока присаживайтесь… товарищ Гесс… Мне нужно подумать. Немножко…

…А это — шанс! Шанс одним махом прихлопнуть зарвавшихся французов и англичан. Распространить влияние СССР на Запад. Получить новейшие технологии и технику, так тщательно скрываемых Западом. И, главное, ослабить этот невыносимый для страны военный натиск… А встреча с Гитлером, что же… Это встреча ПРОСТО необходима. Жаль, что нам не удалось встретиться с ним ДО ВОЙНЫ. Может, её бы просто не было, и весь ход мировой истории пошёл бы по — другому?

Он подошёл к столу и выбил трубку в пепельницу. Очень медленно. Очень тщательно. Затем так же медленно, взвешивая КАЖДОЕ слово, произнёс:

— Товарищ Гесс, передайте Вождю Германского народа Адольфу Гитлеру, что товарищ Сталин СОГЛАСЕН встретиться с ним и другими товарищами через четыре дня в Киеве.

Гесс, вскочивший при обращении к нему Сталина со стула и застывший по стойке «смирно» выслушав переводчика не смог скрыть своих эмоций — на его квадратном лице появилась улыбка ОБЛЕГЧЕНИЯ…