"Три недели в Советском Союзе" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 15. Второй разговор Сергея с Юрием Владимировичем Андроповым

В воскресенье Сергей и его спутники были предоставлены самим себе. Он хорошо выспался и сразу же после завтрака, ресторан открывался в девять утра, они поехали на ВДНХ, где Сергей планомерно осматривал только те павильоны, в которых мог увидеть что-то полезное для себя. В понедельник за ним в половине второго приехал Геннадий Игоревич и они поехали на Лубянку. Его вызывал к себе Юрий Владимирович Андропов. Сергей взял с собой свой титановый ноутбук и несгораемую видеокамеру. Чёрная служебная «Волга» въехала во двор и вскоре, поднявшись на лифте, они уже были в приёмной председателя КГБ СССР. На этот раз Юрий Владимирович решил побеседовать с Сергеем с глазу на глаз и сразу же огорошил вопросом:

— Сергей, что такого вы можете показать Леониду Ильичу, что может его действительно заинтересовать? Вы ведь, наверное, хорошо изучили его биографию и в ваше время о нём и его семье скорее всего известно буквально всё.

Немного подумав, Сергей сказал:

— Знать о человеке всё невозможно, Юрий Владимирович. Честно говоря я куда больше времени потратил на то, чтобы прочитать книги, которые были написаны о вас.

Андропов улыбнулся и спросил:

— И что же в ваше время писали обо мне? Наверное гадости?

Сергей улыбнулся и воскликнул:

— Не угадали Юрий Владимирович! По сути дела о вас не написано ни одного нелестного высказывания. Все авторы, как на перебой, хвалят вас, называют западником, реформатором и очень сожалеют о том, что вы не пришли к власти раньше. Тогда бы ваши реформы были бы на два порядка успешнее горбачёвской перестройки, ведь вы, как говорят, вынашивали планы демократизации общества, а не развала страны.

Андропов предупреждающе поднял руку и сказал:

— Не надо мне так неуклюже льстить, Сергей.

— Ну, если разговор зашел о лести, Юрий Владимирович, то позвольте мне прочитать некие стихотворные строки.

Сергей поставил локти на стол, сплёл пальцы, опустил на них подбородок и глядя мимо Андропова, стал декламировать:

Андропов смущённо улыбнулся и опустил глаза и тут Сергея, словно озарило. Он быстро открыл ноутбук и сказал:

— Юрий Владимирович, за всё то время, что я нахожусь во временной петле, произошло несколько чудесных исцелений, причём исцелены были те люди, которые стояли со мной плечом к плечу. Моя невеста, с которой я встретился в семьдесят шестом, в две тысячи десятом, будучи женщиной пятидесяти шести лет от роду, прямо на моих глазах сделалась двадцатидвухлетней красавицей, точно такой же, какой вы её видели. Более того, исчезли все последствия той операции, которую ей сделали. Мой хороший друг, бывший сотрудник ФСБ, которому пришлось побывать в Эритрее, потерял там ногу и она у него выросла заново. Причём он в этот момент поднимался ко мне на лифте и из его сапога исчез протез, а вместо него появилась его собственная нога. Давайте я покажу вам всё это, Юрий Владимирович. Только извините меня, но мне придётся показывать вам на компьютере только то, что относится к делу. Поэтому я буду время от времени переключаться с одного файла на другой. Сначала я покажу вам, как познакомился с Юлей в самый первый раз.

Сергей включил компьютер и показал Юрию Владимировичу, как он признавался Юле в любви. После этого он показал ему её кун-фу, несколько раз останавливая кадр и показывая узкий шрам на её животе. Потом он показал отчёт профессора Бельчикова и в завершении всего босую ногу Андрея, включая то, как он появился в его квартире, после чего сказал:

— Юрий Владимирович, о Леониде Ильиче я действительно знаю не так уж и много, но мне известно, что он большой жизнелюб. Уже сейчас он жалуется на здоровье, но мне кажется, что если он отважится на перемену курса, то ему воздастся за это сполна. А иначе зачем те, кто меня сюда отправил, вернули Юле молодость, а Андрею ногу? Мне в отношении здоровья они мало чем могли помочь, хотя как знать, ведь моя раненая нога после операции зажила всем на удивление очень быстро и что самое главное, я уже через год даже не хромал. Может быть вам стоит показать Леониду Ильичу сначала этот фильм? Я смогу смонтировать его и записать на диск всего за час. Ну, а после этого дать ему посмотреть на то, что сделали с нашей страной американские ракеты и после этого показать уже фильм с нашей историей.

К удивлению Сергея, уже приготовившегося к отказу, Андропов кивнул головой в знак согласия и сказал:

— Знаете, Сергей, а ведь это даже как-то созвучно тем моим стихам, которые вы мне продекламировали. Думаю, что вы правы, именно этот фильм стоит показать Леониду Ильичу первым, ведь в нём чётко прослеживается то, о чём вы мне сказали, — чудесное исцеление. Вряд ли тем, кто проявит политическую волю в этом вопросе будет возвращена молодость, это сразу же бросится всем в глаза, но и он, и я можем надеяться хотя бы на то, что отступят наши хвори. Ну, что же, подготовьте мне те фильмы, о которых вы мне сказали, к завтрашнему дню. Я поговорю с Леонидом Ильичём и попрошу его их посмотреть. Только не делайте фильмы слишком длинными.

Сергей тут же спросил:

— Юрий Владимирович, а может быть тогда стоит отвезти мой телевизор на госдачу Леонида Ильича? У меня есть с собой несколько сотен кинофильмов, в основном американских, а он, насколько мне это известно, большой любитель кино и сможет иногда смотреть их. Вот только другим людям это кино нельзя показывать. Ведь многие из них будут сняты ещё не скоро. Впрочем, если мы с вами и Леонидом Ильичём изменим ход истории, то некоторые фильмы так и не будут сняты никогда.

Андропов согласился и с этим предложением, сказав:

— Сергей, вас переоденут в форму и вы покажете Леониду Ильичу, как включать ваш телевизор.

Сергей улыбнулся и внес поправку:

— Юрий Владимирович, капитан Васильев из группы майора Зимина, справится с эти ничуть не хуже меня. Кстати, Юрий Владимирович, я привёз с собой из будущего несколько десятков крохотных телекамер и могу незаметно встроить одну из них в свой телевизор. Тогда вы точно будете знать, кто будет смотреть его и как на всё реагировать. Дальность действия телепередатчика два с половиной километра, а объектив телекамеры всего один миллиметр, но она цветная и даёт прекрасное изображение.

Всё-таки Андропов был председателем КГБ и про него не зря говорили, что он имел досье на всех членов политбюро. Без тени улыбки на лице он сказал:

— Сергей, установите эту видеокамеру в телевизор. Когда вас повезут обратно в гостиницу, то с вами поедут двое офицеров. Вот их-то вы и проинструктируете. — Улыбнувшись, он добавил более весёлым голосом — А вы знаете, Сергей, от вашего досье, которое вы передали органам госбезопасности вместе со своим компьютером, уже есть огромная польза. Спасибо вам за это, но давайте поговорим о вашем меморандуме, Сергей, я изучил его внимательно и нахожу, что очень многое нужно сделать именно так, как вы предлагаете, но кое с чем я всё же не согласен. Например с тем, что вы предлагаете приблизить церковь к государству. Это просто невозможно сделать.

Сергей отрицательно помотал головой и возразил:

— Не вижу в этом ничего невозможного, Юрий Владимирович. Понимаете, не смотря ни на что религиозные секты как плодились раньше, так и будут плодиться дальше. Если с ними бороться руками сотрудников КГБ, это будет означать только одно, мы будем создавать новых мучеников. В СССР есть пять родных религий — православие и католицизм, ислам, иудаизм, буддизм и шаманизм. Всё остальное привнесено извне. Давайте сделаем эти религии таким же достоянием государства, как и культуру, но в качестве ответного обязательства поручим им борьбу с сектами. Поверьте, если какого-нибудь мракобеса-сектанта отдать в монастырь на три, четыре года, он выйдет оттуда таким паинькой, что вы его не узнаете. Ради духовного и морального здоровья нации, как я полагаю, можно сделать и не то, а здесь речь только и идёт о свободе вероисповедания. Не вижу ничего в том зазорного, если коммунисты будут ходить в церковь. Зато церковь будет на нашей стороне, но при этом не станет стоять в стороне от проблем государства и Запад не сможет нам возразить ни слова. А то ведь в России как получилось, храмы церкви возвратили, права ей дали, а об обязанностях забыли и в результате первым делом на Северном Кавказе появились ваххабиты. Юрий Владимирович, уже через три года в Иран вернётся аятолла Хомейни и эта страна очень быстро превратится в источник идей исламского фундаментализма, а потом и терроризма, и это очень сильно ударит по нашей стране. Так почему бы не сделать упреждающий шаг? Давайте заставим наших мулл быть главными борцами с чуждыми отечественному исламу явлениями, а это можно сделать только тогда, когда с ваххабизмом будут бороться они сами, а не органы госбезопасности.

Юрий Владимирович откинулся в кресле и сказал:

— Боюсь, что политбюро на это не пойдёт, Сергей.

— А я боюсь, Юрий Владимирович, что в противном случае временная петля в ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое февраля снова уберёт меня из вашего времени. — Спокойным, но в то же время твёрдым тоном сказал Сергей — Зато если я останусь, то скорее всего все те члены политбюро, которые поддержат вас и Леонида Ильича это сразу же почувствуют на себе и самым активным образом займутся подготовкой двадцать пятого съезда, который пройдёт уже в свете иных решений.

Андропов задумался. Несколько минут он молчал, потом взял трубку телефона и распорядился, чтобы в кабинет подали чай и кофе. Положив трубку он спросил:

— Так вы считаете, Сергей, что мы должны принять за основу ваш меморандум?

Пришелец из будущего кивнул головой и попросил:

— Юрий Владимирович, обращайтесь, пожалуйста, ко мне на ты, мы ведь с вами теперь в одной лодке и вы в ней будете рулевым, а я гребцом на вёслах, хотя и плыть мы будем по той карте, которую я вам дал. Сейчас для нас самое главное обогнуть рифы, а потом, когда мы выйдем на чистую, нам будет плыть гораздо легче. Поймите, кроме вас больше некому быть президентом Советского Союза. Я понимаю, какой тяжкой для вас будет эта ноша, но вы не забывайте о том, что рядом с вами будут такие люди, как Косыгин, Громыко, Байбаков.

— Ну, а ты, Сергей? Кем будешь в моей команде ты? — Спросил Андропов — Ведь не станешь же ты говорить, что твоё дело маленькое, — прокукарекал, а там хоть не рассветай!

Сергей вздохнул с облегчением и сказал:

— Нет, Юрий Владимирович, как раз именно этого я говорить не стану. Работа в правительстве мне противопоказана, но я намерен взяться за четыре главных направления — хай тек, то есть высокие технологии и создать мощнейший государственный концерн, как самую дорогую компанию в мире, поднять сельское хозяйство, отстроить в кратчайшие сроки все дороги и сделать советский энергетический комплекс ещё более богатой государственной компанией, чем та, которая займётся хай теком. Ну, а попутно я займусь инвестициями. Ещё нам нужно сделать так, чтобы наш «Буран» уже через три года полетел в космос.

Андропов улыбнулся, но ничего не сказал, так как в кабинет принесли чай для него и кофе для Сергея. Когда молодая женщина вышла, он сказал уже без улыбки, помешивая чай ложечкой:

— Сергей, в твоём меморандуме выведена итоговая цифра, которая потребуется нам только для старта всех программ, двести пятьдесят миллиардов долларов. Где мы их возьмём?

Отхлебнув глоток кофе, так как у него мгновенно пересохло во руту, Сергей слегка опустил глаза и спросил:

— Юрий Владимирович, скажите, какую цену вы согласились бы заплатить за то, чтобы нам удалось расколоть блок НАТО?

От такого вопроса Андропов сначала опешил, но потом, поняв, что его собеседник задал его не случайно, ответил:

— Очень высокую, Сергей.

— Ну, а что вы скажете на то, что у нас есть возможность не только расколоть блок НАТО, но при этом ещё и заработать для своей страны триста миллиардов долларов? — Просил Сергей и поспешил добавить — Поверьте, это не глупая и неуместная шутка, а вполне реальный план действий. Более того, в течении максимум десяти дней я положу вам на стол самые убедительные документальные свидетельства этого.

Такое предложение явно заинтересовало Андропова и он, потирая руки, сказал:

— Так-так, это уже что-то интересное. И что же за план ты хочешь предложить мне, Сергей?

Сергей весь подобрался и стал излагать:

— Юрий Владимирович, этот план довольно прост и во главу угла в нём поставлено объединение Германии. В моём времени оно было проведено бездарно. Мало того, что мы предали всех своих немецких друзей, так ещё и потеряли весь социалистический лагерь и обрели в лице Польши врага. Более того, все эти государства, которые раньше были нашими союзниками, стали членами НАТО. Здесь нужно сыграть очень умно и дальновидно. Ещё до начала двадцать пятого съезда нам нужно встретиться с канцлером Германии, а это лучше всего поручить мне, я очень хорошо знаю эту страну, и предложить Гельмуту Шмидту следующее: он входит в историю, как человек объединивший Западную и Восточную Германию, при этом Германия выходит из НАТО и требует немедленного вывода всех оккупационных войск. Эрих Хонекер автоматически становится вице-канцлером, а коммунистическая партия ГДР остаётся таковой и её никто не трогает. Штази тоже никто трогает, так как она становится на службу Объединённой Германии, но сама Объединённая Германия подписывает с Советским Союзом договор о мире, дружбе, экономическом сотрудничестве и военной взаимопомощи. Мы оставляем в Германии всю свою военную технику и часть офицеров, вооружая тем самым своего союзника в Западной Европе, ставим им противовоздушную и противоракетную оборону, а Германия выплачивает нам за всё это миллиардов эдак триста, а то и все четыреста долларов, но начну я торговлю с пятисот. Чем чёрт не шутит, вдруг выгорит и такой вариант. По линии экономического сотрудничества мы начинаем поставлять в Германию, а через неё в Западную Европу свои нефть и газ, но сначала на полученные от немцев деньги производим полное технологическое перевооружение своей промышленности, нам ведь сейчас больше всего не хватает как раз прецизионного оборудования, но и это не всё, Юрий Владимирович, а у немцев с этим полный порядок. Дальше, действуя через Германию, как проводника наших идей, мы объединим Западную Европу намного раньше и это будет дружественная нам, а не американцам, Западная Европа. Ну, а для того, чтобы им жизнь всё-таки не казалась мёдом, мы будем одновременно укреплять социалистический лагерь, воодушевляя народы этих стран идеями обновлённого социализма. Более того, у нас появится возможность резко критиковать капитализм, показывая всему миру, что наша модель социально ориентированной рыночной экономики, управляемой и спланированной на долгие годы, подчинённой разумному государственному регулированию, намного эффективнее его и даёт куда более съедобные плоды.

Глаза Андропова заразительно блеснули, но он всё же с сомнением в голосе спросил:

— Сергей, а ты уверен, что Гельмут Шмидт на это пойдёт?

Сергей усмехнулся и сказал:

— Юрий Владимирович, у меня для него имеются такие аргументы, что ему деваться просто и самый простой из них такой, как только его политические противники узнают о том, что он отказывается от объединения Германии, они его мигом вынесут на свалку истории. К тому же он социал-демократ, еврей, а не немец и прекрасно знает о том, что каждый немец спит и видит Германию единой. Ради объединения своей страны немцы простят нам даже Пруссию. Всё равно они никогда не любили прусских юнкеров и им, честно говоря, на них плевать, как и на судетских немцев. Вообще-то немцы удивительный народ, Юрий Владимирович. По-моему они все поголовно авантюристы. А ещё все они настроены очень патриотично и предпочитают покупать только свои собственные товары.

Последнее интересовало Андропова меньше всего, он махнул рукой и проворчал вполголоса:

— Меня не волнует их национальный характер, Сергей. Лишь бы Германия не была стартовой площадкой для американских ракет. Однако, я боюсь, что немцы не выйдут из НАТО. Американцы ведь прекрасно понимают, что Германия это их самый главный плацдарм в Западной Европе.

— Немцы это тоже понимают, Юрий Владимирович, и они вовсе не хотят, чтобы им на голову посыпались из-за этого советские ракеты. — Сказал Сергей — К тому же я ещё скажу нашему будущему другу Гельмуту о том, сколько агентов ЦРУ работает против Германии и как они ловко управляют немецкими террористами. Правда, Юрий Владимирович, нам придётся отозвать из Западной Европы Ильича Рамиреса Санчеса, поселить его на какой-нибудь даче и научить выращивать клубнику. Кстати, мы сможем в нужный момент успокоить американцев. Сейчас, после Вьетнама, им приходится не сладко, но мы можем подсластить им пилюлю тем, что в обмен на создание Палестинского государства обеспечим безопасность Израиля. Пока исламский терроризм ещё не набрал силу, а наше влияние в арабском мире особенно сильно, мы можем если не уговорить, то заставить арабов жить в мире с Израилем. Уничтожить это государство они никогда не смогут, а вот Израиль им может в любой момент такое устроить, что они точно не обрадуются. Чем сильнее будет Советский Союз и чем богаче и счастливее будут жить советские люди, тем сильнее будет наше влияние во всём мире, Юрий Владимирович. Идеи социализма близки очень многим народам и тут главное, чтобы социализм давал каждому человеку ещё и большую миску с очень большим куском мяса в ней, а те какую-то жалкую чашку с жидкой, невкусной похлёбкой.

— Тебе трудно возразить, Серёжа, — С улыбкой сказал Юрий Владимирович — Тем более, что мне очень нравится твоя идея относительно социальной ответственности бизнеса. Интересно, в каких цифрах она может быть выражена? Сколько денег из своей прибыли должен отдавать предприниматель, чтобы это не сделало его врагом государства? Инстинкт хищника и стяжателя очень трудно вытравить из души человека, друг мой.

Сергей вежливо склонил голову перед Юрием Владимировичем и сказал ему в ответ на это:

— Лично у меня никогда не было страсти к стяжательству, Юрий Владимирович. Ну, а о цифрах я так скажу, при сверхдоходах это может быть порядка восьмидесяти процентов, но это только для индивидуальных предпринимателей. Их будет довольно много и некоторые очень быстро разбогатеют и тут главное заключается в том, чтобы им были понятны правила поведения. Государство предоставляет их бизнесу свою защиту, а они в ответ на это соглашаются с тем, что быть миллиардером недопустимо. В конце концов почёт и уважение граждан тоже должно иметь свою цену и цену немалую, что им и нужно сразу же объяснить раз и навсегда. Хочешь быть миллиардером? Да, ради Бога! Оставляй свои миллионы в Советском Союзе, где тебе их дали заработать, езжай в Америку и начинай там с нуля. Поверьте, желающих уехать из Советского Союза вы не найдёте ни одного. А вообще-то я сторонник таких народных акционерных компаний, когда их акционерами являются и те, кто строил заводы и фабрики вчера, а сегодня ушел на пенсию, и те, кто на них работает сегодня. За пятнадцать процентов прибыли менеджмент, то есть управляющее звено, этих предприятий будет показывать такие чудеса, что весь Запад ахнет от удивления, Юрий Владимирович, но самое главное, что у государства отпадёт необходимость думать о зарплате и пенсиях. Оно должно будет вцепиться мёртвой хваткой в цены и держать их на одном уровне, чтобы не допустить инфляции, а для этого нужно будет наглухо закрыть страну от иностранной валюты, особенно от доллара, который нужно негласно поставить вне закона, и в первую очередь провести структурную реформу цен, привязав всё к стоимости энергоресурсов. Сейчас в Советском Союзе в этом плане царит просто какой-то кошмар. Тонна сена стоит дороже тонны угля, но ведь сено вырастет и на следующий год и производится оно одной только косой, а для того, чтобы добыть тонну уголька нужно приложить огромные усилия и произвести большие затраты. Самое главное, Юрий Владимирович, заключается в том, что мы в «Главпродснабе», всю эту работу уже сделали и по нашим расчетам переходный период займёт менее года, но и он не будет болезненным. Как только мы выпустим из тюрем всех тех, кто сидит там за так называемые экономические преступления, дадим цеховикам работать спокойно, ничего не боясь и при этом задушим преступность, прилавки магазинов моментально заполнятся товарами, а не неизвестно чем, что никто не хочет покупать. Да, и приватизация лёгкой промышленности тут же внесёт свою лепту в этот процесс. Единственное с чем мне придётся крепко потрудиться, так это с сельским хозяйством и дорогами, но и этот процесс быстро стронется с места благодаря немецким деньгам, технологиям, оборудованию и машинам.

Юрий Владимирович выслушал этот пассаж Сергея с мягкой улыбкой на губах, кивнул и сказал:

— Говоришь ты складно, Сергей, но не забываешь ли ты о том, что гладко было на бумаге, да, забыли про овраги, а по ним пришлось ходить. Ты хоть представляешь себе, с какими трудностями нам придётся столкнуться на местах? Очень многие секретари райкомов и обкомов будут этому всячески противодействовать. Как нам быть с ними?

Сергей не моргнув глазом ответил:

— Очень просто, Юрий Владимирович. Спустить им план и требовать каждую неделю, чтобы они отчитывались, сколько предприятий в городе, районе, области и республике перешло на новые экономические условия работы, а ОБХСС будет сверять поданные данные со списками людей, работающих на предприятиях и ушедших с них на пенсию. Все разночтения должны изучаться и если выяснится, что кто-то стал акционером всех предприятий в городе, то отдавать его под суд. По частным предпринимателям должна быть другая статья отчётности, — пусть ответят сколько предприятий создал такой-то секретарь райкома за месяц? А сколько в городе цеховиков, ОБХСС и так знает, оно же их и сейчас доит, но не делится с государством.

— Ну, ты и ловок, Сергей! — Громко рассмеявшись сказал Юрий Владимирович — О чём тебя не спроси, у тебя на всё готов ответ. Что же, это только убеждает меня в том, что ты готовился к разговору со мной не один день. Наверное кто-то из твоих друзей одевал очки, изображал меня и гонял тебя по всем вопросам?

Сергей широко заулыбался и ответил:

— Было такое дело, Юрий Владимирович. Меня мои партнёры на таком тренинге три дня гоняли, но в отличие от вас они ещё и не ленились время от времени давать мне подзатыльника, если я запинался хоть на секунду или давал путанные ответы. С вами мне куда легче разговаривать, ведь вы ведёте со мной дружескую беседу, а те были прямо, как гестаповцы какие-то, а не старые друзья, на глазах у которых я, можно сказать, вырос.

— Зато это дало прекрасные результаты. — Сказал Андропов подняв вверх указательный палец и спросил — А какой тебе видится в этом процессе роль коммунистической партии?

Сергей тут же ответил:

— Роль партии мне видится самой важной, Юрий Владимирович, наиважнейшей. Коммунистическая партия должна положить начало этому процессу, управлять им и постоянно его контролировать, в общем она должна полностью соответствовать лозунгу — ум, честь и совесть нашей эпохи. Дэн Сяопин тысячу раз был прав, когда говорил — неважно какого цвета кошка, важно чтобы она ловила мышей. Правда, так он говорил про экономику, а я так полагаю, что неважно как называется партия и на какой платформе она стоит, важно, чтобы если она пришла к власти, то должна, просто обязана обеспечить человеку счастливое настоящее и тогда у неё самой будет светлое будущее. Мне не нравится либерально-буржуазная идеология, слишком уж много в ней лжи, фальши, корыстолюбия и жестокости. Идеи социализма мне куда ближе, но такого, который уровняет в правах всех, и рабочих, и государственных чиновников, и предпринимателей, ведь все они должны пахать, чтобы заработать свой кусок хлеба.

Юрию Владимировичу понравились эти слова и он, решительно кивнув головой, сказал твёрдым голосом.

— Ну, что же, Сергей, ты окончательно убедил меня в том, что нам нужно принимать твой план без изъятий. Только у меня будет к тебе вот какая просьба, не говори Леониду Ильичу о том, что двадцать четвёртого февраля является самым решающим днём в нашей истории. Если к этому числу мы вместе с ним заставим политбюро принять нужное решение и отложим начало съезда на десятое мая и наше с ним здоровье действительно пойдёт на поправку, во что я, как ни странно, стал верить, то мы сумеем подать ему это нужным образом. Сергей, подготовь нужные для Леонида Ильича фильмы, и начинай готовиться к переговорам с немцами. Ты действительно сможешь провести их лучше многих товарищей из министерства иностранных дел.

Сергей вернулся в гостиницу вместе с двумя офицерами КГБ и первым делом установил телекамеру на телевизоре и вручил ноутбук одному из офицеров. Тот ушел и вернувшись минут через сорок, доложил, что потерял сигнал только отъехав от гостиницы на шесть километров. Сергей ухмыльнулся и посоветовал ему посмотреть в окно с семнадцатого этажа. Он соединил все ноутбуки и компьютер в локальную сеть и принялся монтировать фильм для Брежнева, одновременно с этим нарезать двухсторонние DVD-диски для Леонида Ильича и тут же печатать листовки с их содержимым, предложив офицерам подумать над тем, где они найдут для них подходящие кейсы. Те ломали голову недолго и вскоре от гостиницы «Украина» куда-то умчалась одна из чёрных «Волг», пугая всех своей сиреной.

Когда он записал последний диск с четырнадцатью фильмами, тот офицер, который ездил решать эту проблему, вернулся с фабрики «Восход» с целой сотней прозрачных виниловых конвертов для дисков. После этого он набрал на компьютере инструкцию по пользованию плазменным телевизором, научил офицеров включать его, находить нужные фильмы и проделывать все прочие операции и как только убедился в том, что они всё освоился, смеясь во весь голос воскликнул:

— Всё, уносите отсюда этот гроб с картинками! Теперь вы и сами с ним прекрасно разберётесь.

Телевизор накрыли покрывалом и парни из группы майора Зимина утащили его. Сам Николай грустно сказал:

— Эх, а я хотел посмотреть хоть один фильм.

Сергей улыбнулся, указал рукой на тот тридцатишестидюймовый монитор, который он собрал, спросил:

— А это что, не вариант, Николай?

— Но это же компьютер! — Испуганно воскликнул тот.

— Это монитор от него. — Сказал Сергей, подсоединил к неказистому на вид компьютеру колонки, купленные по его просьбе в ГУМе, открыл папку с видеофайлами и сказал — Рекомендую начать с «Рэмбо». Занимательная киношка. Узнаешь, что такое крутизна по-американски, а мы поедем, прокатимся с Юлей по городу пару часиков до отбоя.

Николай немедленно сказал:

— Никита, отправляйся с Сергеем Александровичем.

Сергей спустился вниз вместе с Юлей и Никитой и через пять минут они уже ехали в сторону Кремля. За ними по пятам следовала чёрная «Волга», но он не обращал на это никакого внимания. Никита, парень примерно одних лет с ним, спросил:

— Сергей, а это правда, что мы теперь будем работать с тобой? Понимаешь, вообще-то мы спецназовцы.

— Правда, Никита. — Ответил Сергей — Мы будем создавать в Зеленограде огромную компанию, которая будет изготавливать компьютеры, программное обеспечение к ним, видеотехнику, телевизоры, сотовые телефоны и много ещё чего такого, к чему на Западе только начинают подступать. Я займусь самой компанией, а вы режимом. Это будет огромный государственный концерн, но и себя, любимых, мы тоже не обидим. Ваша группа станет ядром будущей службы безопасности концерна «Совтехникс» и бы станете противодействовать промышленному шпионажу, а также будете готовить почву для захвата рынков новых сбыта. Я не успокоюсь до тех пор, пока америкосы сами не поднимут лапы в гору. Если ты не считаешь это настоящей работой для спецназа, то тогда извини, парень, тебе ничем не угодишь. Понимаешь, герои нужны тогда, когда не хватает профессионалов, а я в своём деле довольно неплохой профессионал и хочу сделать так, чтобы наши солдаты, хоть пехота, хоть спецназ, нигде и никогда не проливали крови. Особенно своей собственной.

Никита на заднем сиденье заёрзал, устраиваясь поудобнее, и сказал вполне довольным тоном:

— Ну, если готовить почву, то это по мне, я ведь три языка знаю, Сергей. Английский, немецкий и суахили.

Сергей осклабился и немедленно отреагировал на его слова:

— Суахили тебе ещё не скоро понадобится, а вот немецкий мы с тобой начнём освежать прямо сейчас.

С этого момента Сергей действительно стал говорить только по-немецки, лишь изредка переходя на английский, когда не мог вспомнить какое-нибудь слово. Юля, которая тоже учила в школе немецкий язык, то и дела вставляла в их разговор какую-нибудь фразу. Разговаривая по-немецки, они проехали по Садовому кольцу и вошли в двери ресторана «Прага». В ресторан они поднялись вшестером, пять крепких молодых мужчин и одна девушка, что выглядело не очень-то естественно для этого ресторана. Сергей перестал говорить на немецком языке только после того, как к ним подошел официант. Они поужинали в ресторане и сразу же спустились вниз. У Сергея мелькнула было мысль отправить Никиту в «Волгу», но он её быстро прогнал прочь. Было довольно поздно, но когда он вернулся, то сразу же отправил Юлю в её номер, а сам отправился в свой, сказав, что переоденется и придёт к ней немножко поболтать перед сном, на сразу сделать ему этого не удалось. В номер вошел Дмитрий Романович и он по его виду понял, что тот хочет поговорить с ним, тем более что полковник знаками попросил пройти из зала во вторую спальную, где сказал и сказал никого и ничего не таясь:

— Ну, рассказывай, Серёжа, какие у нас перспективы. Николай хотя и знает что-то, не хочет колоться. Да, ты не бойся, в твоём номере только два микрофона стоит в зале и то их ребята так повернули, что нужно к ним вплотную подойти и орать во весь голос, чтобы нас можно было подслушать, а это ещё один сигнал, который говорит мне, что у тебя всё в порядке.

Сергей, который почти не курил, попросил у тестя сигарету, закурил её и ответил весёлым голосом:

— Всё нормально, батя. Телевизор завтра отвезут к Брежневу и Юрий Владимирович начнёт с ним работать. Думаю, что послезавтра состоится наша встреча. В общем всё идёт просто прекрасно. Так прекрасно, что мне даже страшно становится. Очень уж гладко всё складывается.

Дмитрий Иванович улыбнулся и успокоил его:

— А ты что, думал, что у Андропова мозгов нет? Нет, Серёжа, он очень большого ума человек и к тому же патриот.

Сергей кивнул головой и спросил:

— Батя, а теперь в порядке обмена информацией. Что там мама говорит относительно настроения Юли? А то она сегодня показалась мне немножко зажатой, когда мы ездили проветриться немного и поужинать. Она на меня не обижается?

Дмитрий Иванович, поняв, к чему клонит его зять, сказал:

— Серёжа, вообще-то это ваши с Юленькой дела и они нас не касаются, но я всё же скажу тебе по большому секрету. Юля очень тобой гордится и готова стоять до последнего. Только не говори, пожалуйста, этого при маме. Она тоже очень счастлива, что у вас хотя бы на этот раз всё будет, как у нормальных людей, а не так, как в первый раз. Поцеловались с разбегу и сразу прыг в койку. Мы с Ниной месяца три ходили и лишь держали друг друга за руку, прежде чем поцеловаться в первый раз.

Сергей фыркнул и спросил с издёвкой:

— Ну, а если мы с Юлей сразу полюбили друг друга, то это что преступление что ли? Если бы не эта временная петля у меня на шее, то я давно бы её уже утащил, как Юпитер Европу!

Его будущий тесть улыбнулся и сказал:

— Может быть ты и прав, Серёжа. Ты мне лучше вот что скажи, а то я этого как-то не пойму, ты что же, вот так и останешься в прошлом не имея родителей? Знаешь, это как-то не укладывается у меня в голове и я хочу знать, что ты сам об этом думаешь и как к этому относишься. Извини, конечно, если этот вопрос тебе неприятен.

Сергей горестно вздохнул и поднял на тестя глаза, в которых блестели слёзы. Вздохнув ещё раз, он сказал:

— Батя, если временная петля выпустит меня, то я по идее должен остаться в своём прошлом до своего рождения. Подозреваю, что в таком случае мои родители могут вообще не встретиться, это раз, встретятся, но первым у них родится не сына, а дочь, и со стопроцентной гарантией можно говорить о том, что ещё один Серёга Чистяков никогда не родится хотя бы потому, что этой планет вполне хватит и одного такого балбеса, как я, это два. Меня в таком случае и самого очень интересует, кем меня в таком случае можно будет называть, ведь я буду человеком из альтернативного будущего, парнем без родины, без флага, но самое главное, у меня уже никогда не будет родителей, а мои настоящие мама и папа даже не будут знать о том, что я их сын, ведь в этом варианте истории, который мне удалось откорректировать до неузнаваемости, я всегда буду для всех людей пришельцем из ниоткуда. Когда я думаю об этом, отец, мне становится так паршиво и гадостно на душе, что просто выть хочется. А ещё я боюсь того, что Юлька вдруг поймёт, что я всего лишь какой-то голем и разлюбит меня. Самое же страшное заключается в том, что ничего иного мне не остаётся. Попробуй я как-нибудь разорвать эту временную петлю и все мои друзья погибнут, а вместе с ними погибнут ещё и миллионы людей.

Дмитрий Иванович обнял его, похлопал по плечу и сказал:

— Серёжа, сынок, мы с мамой заменим тебе твоих папу и маму, а Юля тебя никогда не разлюбит. Она куда лучше других понимает, чем именно ты жертвуешь ради нас всех и наших потомков. Геннадий Иванович, кстати, тоже это понимает. Он сегодня заезжал ко мне и мы с ним разговаривали в том числе и на эту тему. О том, как продвигаются твои дела, он ничего не знает, но он очень хорошо осознал, в какой именно ситуации ты оказался. Думаю, что он хочет объяснить это Юрию Владимировичу. Если он так сделает, то это будет очень хорошо, хотя Андропов и сам мужик не глупый и способен понять всё и без его подсказок. Майор Зимин во всяком случае уже понял. Понимаю, Серёжа, тебе от этого не легче, но так оно и есть.

Сергей улыбнулся и сказал:

— Легче, батя, ещё как легче. Знаешь, мне не нужна ничья жалость или сочувствие, а вот понимание я очень ценю. Если люди тебя понимают, значит они относятся к тебе с доверием, а я очень хочу, чтобы и ты мне доверял, и Юля, и мама, и Николай. Ладно, батя, я пойду, зайду к Юле, а то сказал, что пойду переоденусь и на тебе, пропал соколик, обманул девчонку. Так что спокойной ночи и ещё спасибо тебе, батя.

Сергей переоделся в джинсы и вельветовую рубашку, купленную ему матерью, которые стали ему особенно дороги и пошел к своей девушке. Та сидела поджав ноги на диване в зале, а рядом с ней лежал закрытый ноутбук. Увидев Сергея, она тотчас бросилась к нему. Он поднял её на руки и понёс в спальную. Они легли на широкой кровати так же, как и в прошлый раз, наискосок, и немедленно стали целоваться. Только теперь он гладко выбрился, чтобы не быть похожим на влюблённый кактус. Юля оценила это и сказала, переводя дыхание:

— Серёженька, как же я тебя люблю. — Девушка распахнула халат, на этот раз на ней не было бюстгальтера, подставила свою грудь под его поцелуи и гладя его по волосам прошептала — Ты для меня всё в этом мире, любимый.

Сергей и в самом деле ощущал её любовь, исходящую прямо из сердца, чуть ли не физически. Он снял с себя рубашку и их полуобнаженные тела соприкоснулись, но это вызвало не вспышку страсти, а нечто иное, какое-то облако нежности. Он нежно целовал груди своей любимой, а Юля гладила его руками по голове и плечам, продолжая говорить нежные, ласковые слова. Крепко обняв друг друга, они снова стали целоваться и в какой-то момент девушка спросила его:

— Знаешь, Серёженька, теперь я полностью уверена в том, что у тебя всё получится. Не знаю почему, но я убеждена в этом, только не подумай, пожалуйста, что мне хочется от тебя чего-то большего. Мне и так с тобой хорошо.

— Да, Юля, после сегодняшнего разговора я тоже в этом уверен. — Сказал он вполголоса — Даже более того, я убеждён в том, что эта временная петля уже очень скоро будет снята с моей шеи. Думаю, что в конце этой недели или в начале следующей мне предстоит важная командировка. Ты хочешь поехать со мной в Германию? Мне нужно будет там кое о чём договориться.

— Меня наверное не пустят с тобой, Серёжа. — Ответила ему Юля и добавила — Будет лучше, если ты не станешь на этом настаивать, ведь речь будет идти об очень серьёзных делах.