"Джонни-бедняк и Арника" - читать интересную книгу автора (Лазар Эрвин)

Глава четвертая, В КОТОРОЙ ВСТУПАЮТ В ДЕЙСТВИЕ ЗЛЫЕ ЧАРЫ СТОЛИКОЙ ВЕДЬМЫ И, К СОЖАЛЕНИЮ, ЛЮБОВЬ ДЖОННИ-БЕДНЯКА ЧУТЬ-ЧУТЬ ОСЛАБЕВАЕТ

Вот отправился Джонни-бедняк бродить по белу свету, а Арника принялась ждать его. Но скитания по белу свету теперь не доставляли Джонни-бедняку никакого удовольствия. Он уже не свистел ни весело, ни печально и все время думал об Арнике, только о ней. В голове у него была Арника, Арника и только Арника.

Арнике тоже казалось, что время тянется очень и очень медленно. Она то и дело заглядывала в календарь, а дни все тянулись и тянулись, словно боялись закатов солнца. Однако пусть медленно, но время все-таки шло. К концу шестого месяца Арника не выдержала и попросила короля Эштёра:

— Дорогой отец, давай пойдем посмотрим, не идет ли Джонни.

— Но ведь шесть месяцев еще не прошли.

— А вдруг он перепутает и придет раньше? — с надеждой в голосе сказала Арника.

Вышли они из замка, и двинулись по дороге к лесу, и все смотрели, не увидят ли вдали крошечную точку, не начнет ли она расти, расти, пока не превратится в Джонни-бедняка.

При этом король и Арника внимательно следили за тем, чтобы случайно не забрести во владения Столикой Ведьмы, понимая, какими бедами и несчастьями им это может грозить.

Но Джонни-бедняк все не шел и не шел, и на глазах у Арники заблестели слезы.

— Он, наверное, забыл меня, — жалобно проговорила она.

— Ну уж, — укорил ее отец, — еще рано огорчаться. Чего же ты плачешь?!

Наконец наступил долгожданный день, когда срок путешествия Джонни-бедняка истек. Арника от радости не чуяла под собой ног. Она надела самое красивое свое платье и вместе с королем Эштёром пошла встречать Джонни. Но на радостях они совсем забыли об осторожности и не заметили, как перешли границу владений Столикой Ведьмы.

— Пора бы Джонни и появиться, — заметила Арника.

В этот момент большой куст рядом с ними зашелестел, и перед Арникой и королем Эштёром появилась Столикая Ведьма.

— Джонни-бедняка поджидаете? — спросила она. — А вот и не дождетесь! Быть ему моим! Кошачий хвост вам в глотку! А вас сейчас же превращу в уток!

Что-то зашипело, загремело, затрещало и — хлоп! — по земле, переваливаясь, зашагали селезень и утка. Так были заколдованы Арника и король Эштёр.

Что же теперь будет? Они поспешно засеменили домой, переваливаясь с боку на бок по-утиному и громко крякая. А вдогонку им еще долго звучал ехидный, визгливый, победный смех Столикой Ведьмы.

Подойдя к Круглому озеру, Эштёр и Арника громко закрякали от удивления. Их замок с тридцатью шестью башнями и тремя сотнями окон исчез, не было нигде и придворных. На берегу озера стоял лишь полуразвалившийся, скособоченный деревенский утятник. Впрочем, по водной глади Круглого озера плавало множество уток, они плескались, ныряли и громко крякали. Это и были придворные. Все они тоже превратились в уток.

— Вот так дела, — уныло пробормотал король Эштёр. — Я, выходит, стал королем-селезнем, а ты — принцессой-уткой.

— Не беспокойся, отец, — сказала Арника, — скоро появится Джонни и освободит нас от злых чар.

Она прыгнула в воду, грустно сделала круг по озеру, а остальные утки вежливо уступали ей дорогу и кланялись, выражая свое почтение, потому что даже в утином обличье Арника выглядела настоящей принцессой.

— А Джонни-бедняк сможет освободить их от злых чар?

— Надеюсь.

— Но он ведь не волшебник! Как же он расколдует их?

— Своей любовью. Если он по-настоящему любит Арнику, то непременно сможет расколдовать и ее и короля Эштёра.

— Значит, в любви есть волшебная сила?

— Да.

— Но так бывает только в сказке?

— Нет! Не только в сказке. И в жизни тоже.

Джонни-бедняк тем временем шел по лесу, все ускоряя шаг.

— Вот здорово, вот хорошо! — радостно пел он во всю мочь. — Шесть месяцев прошли, и теперь мы с Арникой будем вместе!

И он мчался во весь дух. Вот он вошел в Квадратно-Круглый Лес, во владения Столикой Ведьмы.

— Еще немного — и я в замке короля Эштёра! — обрадовался Джонни-бедняк.

В это время ему очень захотелось пить. «Неужели нигде поблизости нельзя выпить воды? Может, найду какой-нибудь ручеек или забреду в чей-нибудь дом — попрошу напиться». И только он это подумал, как за поворотом его взору открылся красивый домик. Он, как радуга, переливался различными цветами, во дворе его росли пальмы и эвкалипты, а в середине двора бил ключ с чистой, кристально прозрачной водой.

«Вот здесь я и попрошу напиться», — решил Джонни-бедняк.

Он остановился у калитки и громко крикнул:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Дверь домика распахнулась, и на крыльце появилась необыкновенно красивая девушка, такая красивая, что у Джонни-бедняка рот раскрылся от изумления. Красавица мило улыбнулась ему и спросила:

— Что ты хочешь, незнакомец?

— Да вот пить очень захотелось, — запинаясь, пробормотал Джонни-бедняк, не в силах отвести глаза от прекрасной девушки.

— Проходи в дом, проходи, — пригласила она.

Джонни-бедняк вошел, девушка усадила его в плетеное кресло и стала угощать различными напитками, один вкуснее другого. Потом предложила жаркое с хлебом и маслом.

— Как хорошо, что ты заглянул ко мне, — проговорила красавица.

— Почему? — удивился Джонни-бедняк.

— Я ведь тебя давно знаю, — ответила девушка. — Ты Джонни-бедняк.

— Откуда ты меня знаешь?

— Я видела тебя в замке у короля Эштёра. И… ты не рассердишься, если я тебе скажу?

— Что?

— Что я полюбила тебя с первого взгляда, — выпалила девушка, потупив глаза.

— Знаешь, красавица, — произнес Джонни-бедняк, — я жених Арники, дочери короля Эштёра. К ней сейчас и тороплюсь.

— Жалко мне тебя, Джонни, — заметила красавица. — Пока ты бродил по белу свету, Арника совсем забыла тебя.

— Неправда! — воскликнул Джонни-бедняк в страхе.

— Нет, правда! Она уж давно вышла замуж за какого-то королевича. И вообще забыла, что ты есть на белом свете.

Джонни-бедняк побелел как мел, сердце его учащенно забилось.

— Не верю, — резко бросил он.

— Коль не веришь моим словам, можешь сам в этом убедиться. Они и замок свой забросили, и с Круглого озера ушли навсегда, чтобы ты их никогда больше не нашел.

Джонни-бедняк сидел в кресле сгорбившись, как бессильный старик. Руки и ноги его словно налились свинцом, ему казалось, что он больше никогда не сможет пошевелить ими.

— Но ведь она его обманывает! Ведь она не сказала ни единого словечка правды!

— Конечно, она все лжет.

— Это… это Столикая Ведьма?

— Конечно!

— Не дай ей заманить Джонни-бедняка в ловушку!

— Тут я ничего не могу поделать. Джонни-бедняку самому придется выбираться из беды.

— А он выберется?

— Увидим.

Глаза прекрасной девушки, вернее, Столикой Ведьмы, загорелись от радости. «Уж теперь-то наверняка Джонни-бедняк будет принадлежать мне со всеми потрохами, — размечталась она, — никуда он теперь, голубчик, не денется! Кошачий хвост тебе в глотку!»

— Забудь ты эту Арнику, — проговорила она ласковым голосом, — оставайся со мной. Буду тебе верной женой. Вот увидишь, ты будешь счастлив со мной.

Джонни-бедняк смотрел, смотрел на прекрасную девушку, и вот он совсем уж было протянул руку к красавице, как вдруг вспомнилось ему милое, дорогое лицо Арники, и Джонни поспешно отдернул руку.

— Неправда! — воскликнул он. — Арника не могла забыть меня!

Он вскочил и только сейчас изумленно заметил, сколько злобы в глазах у прекрасной незнакомки. В то же мгновение Джонни вскочил и помчался к Круглому озеру что было мочи.

Тогда Столикая Ведьма превратилась в вихрь и понеслась над лесом. Над головой Джонни-бедняка гремел гром, в лицо дул ветер. «Видно, опять я попал к той самой Ведьме, от которой в прошлый раз еле ноги унес. Ну и простофиля! Чуть было не поверил, что Арника забыла меня! Ох и дурак же я!» И он бежал, бежал, что было сил. Столикая опять попыталась устроить трюк с «волком» и «пеньком», но на этот раз Джонни-бедняк был начеку и в два счета выбежал за пределы ее владений.

И что же он увидел? Замок-то с тридцатью шестью башнями и в самом деле исчез с лица земли. На берегу Круглого озера высился лишь скособоченный утятник, а в воде плескалась большая утиная стая. Тут Джонни-бедняк опять засомневался: уж не сказала ли Столикая Ведьма правду? Но, поразмыслив, понял, что опять, видно, какое-то колдовство свалилось на его голову.

«Пусть мне придется обойти хоть полсвета, я все равно отыщу свою любимую Арнику», — решил он.

Пригорюнившись, Джонни-бедняк уселся на берегу озера, чтобы немного отдохнуть да обдумать, что делать дальше. Так он сидел, размышлял и вдруг заметил, что утки в озере заволновались: захлопали крыльями по воде, закрякали. И вот Джонни-бедняк увидел, как красивая белая утка направилась прямо к нему. Утка вышла из воды, подошла к Джонни, положила голову к нему на колени и грустно-грустно посмотрела на него. Джонни-бедняк тоже печально посмотрел на утку, потом стал поглаживать ее и приговаривать:

— Уточка белая, не встречала ли ты мою Арнику?

И только он это сказал, как раздался подземный гул, земля вздрогнула — хоп! — и на берегу Круглого озера снова возник замок с тридцатью шестью башнями и тремя сотнями окон, а утки снова превратились в людей.

— Эй, эй, эй, эй! Тону! — раздался отчаянный крик откуда-то с середины Круглого озера.

Это надрывался не умеющий плавать Главный счетовод его величества. К счастью, другие придворные плавать умели, и Главного счетовода с грехом пополам вытащили на берег. Арника снова превратилась в пригожую девушку. Она даже, кажется, стала еще краше, чем была. Человеческий облик вернулся и к королю Эштёру. Как только немного поутихли радости и восторг по случаю освобождения от злых чар, Арника вдруг в страхе воскликнула:

— Ой, Джонни, что с тобой случилось?

И вправду, с Джонни произошло нечто необыкновенное. В тот момент, когда всем вернулся человеческий облик, Джонни, наоборот, превратился в селезня.

Люди смотрели, дивились и мрачнели.

— Черт возьми! Тут что-то не так! — говорили придворные мудрецы.

Стали ломать головы придворные мудрецы, умники-разумники. И придворные дураки, дурни и глупцы тоже не остались в стороне. Все шевелили мозгами, но никто ничего не мог придумать. Одно было ясно: Джонни-бедняк освободил всех от злых чар, но сам превратился в селезня. Тут явно не обошлось без колдовства. Правда, это ни на йоту не приблизило их к решению, ведь про колдовскую силу мы с вами и без них знаем.

Арника рыдала, плакала, убивалась, слезы так и лились из ее глаз, когда она гладила селезня, и, наконец, она сквозь слезы промолвила:

— Раз так получилось, я не хочу быть человеком. Уж лучше я буду уткой, только бы Джонни опять мог стать человеком.

И в тот же миг желание ее исполнилось. Джонни-бедняк принял человеческий облик, а Арника снова превратилась в утку.

— Так нельзя! — в сердцах закричал Джонни-бедняк. — Ведь это я во всем виноват. Пусть я буду селезнем, а Арника — человеком.

Не успел он и рта закрыть, как и его желание исполнилось. Арника вновь приняла человеческий облик, а Джонни стал селезнем. Опять схватились за головы придворные мудрецы и умники:

— Что же такое делается? Опять злые чары?

— Видно, мы в чем-то ошиблись, — грустно произнес король Эштёр.

— Это моя вина, — признался Джонни-бедняк. — Я на мгновение поверил лживым речам Столикой Ведьмы, чуть не согласился остаться у нее, потому что вообразил своей дурацкой головой, что Арника забыла, разлюбила меня. Любовь моя чуть-чуть ослабела, поэтому я заслужил эту горькую участь, и пускай я на веки вечные останусь селезнем.

— Ну уж нет! — решительно заявила Арника. — Пусть лучше я всегда буду уткой!

— Что вы, что вы! — проговорил Первый министр. — Не надо так убиваться. Один день ты будешь уткой, другой день — Джонни селезнем. Спокойно себе проживете до скончания века.

— Но если Джонни будет селезнем, то и я хочу быть уткой! — сказала Арника. — Я хочу быть такой же, как он.

Переглядывались и перешептывались друг с другом придворные, но ничего разумного им в голову так и не пришло.

— А если бы Джонни-бедняк ни на секунду не поверил Ведьме? Тогда Арнике не пришлось бы становиться уткой?

— Конечно!

— Неужели им никак нельзя помочь?

— Не знаю.

— Послушай! Пусть они пойдут к Семиглавой Фее и попросят, чтобы она развеяла эти злые чары. Семиглавая Фея наверняка сможет помочь им, ведь она самая добрая волшебница на свете. Разве не так?

— Но ведь они не знают, где живет Семиглавая Фея.

— Так пусть поищут!