"Не так, как у людей" - читать интересную книгу автора (Воскресенская Ольга)

ГЛАВА 7

— У-ёй! — воскликнул Густав, показываясь из-за угла. — Что за бойня здесь произошла? — Он внимательно осмотрел все место трагедии, но к оборотню или трупу подходить не спешил.

— Мы шли в спортзал, — поспешила объяснить я, — когда увидели оборотня над растерзанным трупом. Очевидно, зверь караулил здесь Димку, но не вынес долгого ожидания и поддался голоду.

— Угу, — согласно промычал мой напарник. — Зверюга зарычала и попыталась напасть на нас.

— Попыталась? — вопросительно изогнул брови Густав. — А вы что?

— Ну-у, — замялся напарник, — а мы схватили его за хвост и огрели несколько раз по морде каблуком босоножки с серебряным напылением, а потом всадили ему в глаз. — Димка предпочел умолчать, что это он таскал оборотня за хвост, и явно преувеличил мою роль в этом деле, но Густаву хватило и столь краткого рассказа.

— Вы что, рехнулись?! — заорал Густав, и его акцент стал более заметен. — Какой идиот из вас решил устроить рукопашную с оборотнем?! Он же в два раза сильнее любого человека! Одна царапина — и вам капут! Вас для чего вообще учили магии? Сергей Иванович уже успел рассказать в Зале Советов, что вы научились создавать фаерболы и что-то неизвестное из ледяной магии. Вы должны

были сначала изранить и ослабить оборотня так, чтобы он ни сопротивляться, ни регенерировать нормально не мог!

Мы дружно опустили глаза под гневным взглядом немецкого магистра. Поступили мы, конечно, глупо, но ни я, ни Димка не горели желанием объяснять разгневанному Густаву, что нам необходимо было выпустить пар после неудачного дня, а оборотень не вовремя попался под руку. Даже не знаю, для кого этот момент был более несвоевременным — для него или для нас. Когда мы увидели оскаленную морду и лужи крови вокруг, все заклинания как-то мгновенно вылетели из головы. Я даже не вспомнила, что сама старательно зубрила их весь месяц и тем более только что отрабатывала на полигоне. Для меня все это было еще непривычно. Димка, похоже, тоже пока больше надеялся на кулаки и подручные предметы, которыми противнику можно заехать по голове, и не сообразил сразу, что он теперь маг и ему не пристало так поступать при встрече с нечистью.

— Кому рассказать — засмеют! — продолжил разнос Густав. — В истории Ковена еще никто не пытался тягать оборотней за хвост и бить по голове чем попало, как обычного бандита с большой дороги. Маги так не поступают!

— Но сработало же, — вздохнула я, не желая признаваться, что осознаю всю глупость нашего поступка.

Густав посмотрел на нас, покрутил пальцем у виска и махнул рукой, отказываясь от новой попытки нас вразумить. Он наконец немного успокоился

— А это что? — Немецкий магистр с опозданием, но заметил состояние Димкиной одежды и ткнул пальцем в порванную брючину.

— Последствия неудачного приземления при телепортации, — соврал напарник с самым честным выражением лица, какое только смог изобразить. Ему не хотелось рассказывать о том, как мы друг друга едва не убили по неосторожности.

— А-а-а, — протянул Густав, — ясно.

Он был прекрасно осведомлен о наших обычных способах приземления и еще ни разу не позволил Димке переместить его вместе с собой. Густав, конечно, считал моего напарника другом, но предпочитал сам телепортировать их в необходимое место. Немецкий магистр не хотел вывалиться в Библиотеке или Зале Советов вверх тормашками с высоты полуметра над полом под изумленными взглядами коллег. Ему вытворять такое как-то несолидно после более чем десяти лет практики. Он предпочитал наблюдать за Димкиными приземлениями со стороны — и одежда цела, и синяков меньше.

— Ладно, идите отсюда, горе-охотники. Кое-кому не мешало бы переодеться. А мне еще надо уничтожить оба тела. Не оставлять же здесь, хотя люди все равно их не видят.

— Но ведь мужчину надо похоронить по-человечески. Не лучше ли подкинуть труп куда-нибудь в реальном мире, где его быстро найдут и опознают? — заикнулся Дима.

Густав еще раз за этот день покрутил пальцем у виска.

— Если найдут тело, то будут проводить вскрытие, — объяснил он. — Нельзя, чтобы люди узнали или начали строить догадки о причине его смерти. Паника или ажиотаж и ненужное любопытство нам ни к чему. А так этот человек просто пополнит списки пропавших без вести. Печально, конечно, что его убили, но в нашей работе часто бывают жертвы, и к этому надо привыкать. Нельзя одновременно оказаться в разных местах и помочь всем, нельзя предугадать или предсказать все случаи нападений.

Мы кивнули, соглашаясь. Но все равно на душе скребли кошки.

— Если бы мы прошли здесь на полчаса раньше… — озвучил мою мысль Димка

— …то, вполне вероятно, тоже могли стать трупами, так как не заметили бы оборотня вовремя, — отрезал Густав. — Идите по домам, я сам здесь все улажу, — великодушно предложил он и принялся методично уничтожать тела фаерболами. Димка подумал, отдал мне ненужную теперь босоножку и присоединил свои изрядно истощившиеся силы к этой скорбной, но необходимой работе. Его помощь была не очень ощутимой, но все равно вскоре от двух тел и луж крови на земле остался только пепел. Трава в реальном мире даже не обуглилась. Она продолжала зеленеть, несмотря на соприкосновение с огненными шарами. Только аура над ней стала намного желтее.

— Все, с этим оборотнем покончено навсегда, — устало произнес Димка. Он не очень хорошо себя чувствовал, но его утомление было вызвано не физическими причинами. Просто запас магеров, особенно огненной стихии, полностью исчерпался, и это давало о себе знать.

— С этим зверем да, — произнес Густав. — А вот что такой истощившийся лопух, как ты, будет делать, если нападет еще кто-нибудь?

— Прятаться за спину Мэл, — хмыкнул Дима. — Ее очередь отдуваться. А я, так и быть, рискну своим ботинком и кину его в лоб следующему монстру, вздумавшему на нас напасть. Авось удастся отвлечь его внимание.

— Между прочим, если бы я не стукнула зверя босоножкой, ты не успел бы отскочить подальше от его морды, — обиделась я.

— С чего это ты решила? У меня хорошая реакция! — похвастался напарник.

— Даже на третий залп кольев? — невинно поинтересовалась я. — Учти, до этого недалеко.

— Молчу, — согласился напарник. — Только отчет тогда пишешь ты. Вот там и выскажешься, как героически спасала меня, отвлекая на себя внимание оборотня.

— Какой отчет? — удивилась я.

— Акт об уничтожении страшного зверя, именуемого оборотнем, — дурашливо продекламировал Густав. — Ты что, всерьез не знала об отчетах? Каждый маг, столкнувшись с нечистью, независимо от того, уничтожил он ее или нет, пишет подробное описание событий. Время, место действия, с чем столкнулся и что предпринимал.

— Ага, — подтвердил Димка. — Родители на стену лезут каждый раз, когда приходится составлять отчет. Я вот, например, сам не знаю, зачем тягал оборотня за хвост и почему не использовал парочку фаерболов, но в отчете придется написать, что мои действия были продиктованы тщательно продуманными и взвешенными тактическими соображениями.

— Думаешь, кто-нибудь поверит? — с сарказмом осведомилась я.

— А-а, — махнул рукой напарничек, — верит кто или нет — неважно. Обратного они все равно не докажут. Главное — ты напиши!

Похоже, Димку всерьез радовала возможность спихнуть всю писанину на меня.

— Но в следующий раз постарайтесь, чтобы ваши действия совпадали с тактическим планом, — сурово произнес Густав.

— А у тебя они часто совпадают? — поинтересовался в ответ Димка.

Немецкий магистр замялся с ответом, потом широко улыбнулся и признался:

— Бывает и так, но не чаще одного раза в год. В оста льных случаях времени на то, чтобы разработать детальный план, нет.

Я успокоенно вздохнула. Значит, не мы одни такие неорганизованные ротозеи.

— Ладно, пошли ко мне посидим, подумаем над отчетом, — пригласил нас с Густавом Димка.

— С тебя компот, — произнес немецкий магистр, — не зря же я по жаре, по духоте сюда пять километров добирался.

— А почему именно компот? — недоумевая, спросил Димка. — С каких это пор ты пиво не пьешь?

— С тех пор как уже целых пять минут не могу вспомнить его название по-русски. Оно совершенно вылетело у меня из головы. Сколько бы я ни напрягал мозги, никак не могу сообразить, как потребовать с тебя этот напиток.

— Ты меня следующий раз так не пугай, — произнес Димка. — Мне гораздо легче угостить тебя пивом, чем учиться варить компот.

— Я бы и сам не стал его пить в твоем исполнении, — парировал Густав.

— Может, мы уже пойдем, — вмешалась я. — Не хочется и дальше стоять над пеплом.

Парни обменялись взглядами, заключили временный пакт о ненападении и, подхватив меня под руки с обеих сторон, потащили в направлении Димкиного дома.

Месье, — робко обратился слуга к хозяину, — там вас спрашивают.

— Кто? — недовольно нахмурился Ардейл, отрывая взгляд от громадного плоского экрана домашнего кинотеатра.

— Ваш ученик, Пьер.

— Что ему надо?! Я ждал его сегодня с докладом после полуночи, а сейчас только половина четвертого. — Черный магистр сверился с часами и раздраженно посмотрел

на отвлекшего его от экрана человечка. В руках у него появилась отливающая черным сверкающая сфера.

Слуга невольно попятился, запнулся о какой-то шнур и рухнул на пол, больно ударившись затылком о журнальный столик и опрокинув остывший кофе хозяина. Ардейл спокойно встал и презрительно посмотрел на упавшего.

— Какая же неуклюжая бестолочь мне прислуживает! Мое терпение на пределе, учти! Прибери здесь все! — приказал Ардейл и сильно пнул слугу под ребра, так как ему показалось, что тот не очень внимательно слушает и выглядит рассеянным. — Не уложишься в две минуты, и «Темная сфера» заберет твою душу. — Ардейл выпустил с раскрытой руки черный, глянцево сияющий шар около пятнадцати сантиметров в диаметре, и тот послушно завис в воздухе над головой слуги. Черный магистр отвернулся и пошел в прихожую, чтобы лично встретить ученика и выслушать его доклад.

Там ожидал высокий худой молодой человек с острым носом и чуть выпирающими скулами. Выражение лица делало его чем-то похожим на хитрого лиса. Он был одет в пижонского вида бежевые брюки классического покроя и легкую белую футболку без рукавов. На тонких длинных пальцах поблескивали четыре массивные золотые печатки.

Взглянув на маркое светлое одеяние Пьера, Ардейл поморщился. Он уже много раз уговаривал ученика завести себе более темный гардероб. Но молодой человек считал, что в светлых костюмах есть особый шик, и прислушиваться к советам магистра не торопился. Сколько бы Ардейл «случайно» ни пачкал одежду ученика, сколько бы дыр ни прожигал, ничего не помогало. Пьер печально вздыхал, выкидывал испорченный костюм и тут же покупал себе точно такой же. Магистр уже замучился объяснять, что белый цвет на нечисть и демонов действует точно так же, как красная тряпка на быка. Зачем раздражать своих союзников? Но ученик отмахивался и на каждый ритуал приносил с собой темный костюм или плащ, какой был в обиходе еще во времена дворянства и сейчас воспринимался скорее как театральный реквизит. Ардейл вынужден был смириться с этим. Не убивать же за такую мелочь собственного ученика? Тем более такого способного и исполнительного. Некоторые черные маги наотрез отказывались брать учеников. Они считали, что воспитывать кого-либо, кроме собственного сына, ниже их достоинства. Заботиться о своем воспитаннике во время обучения, обеспечивать его безопасность они не желали. Ардейл же видел в этом возможность получить старательного бесплатного помощника. Он снисходительно терпел присутствие молодого человека во время проведения своих ритуалов и даже иногда давал объяснения. От ничего не умеющего и не понимающего помощника толку мало.

— Что случилось? — жестко спросил Ардейл у Пьера. — Время доклада еще не наступило. Оборотень что, справился с заданием раньше? — В голосе магистра звучало удивление, смешанное с надеждой.

— Нет, он оплошал, — огорчил его ученик. — Более того, он теперь нам не помощник.

Ардейл вопросительно посмотрел на Пьера в ожидании продолжения и махнул рукой в сторону гостиной, приглашая молодого человека пройти туда. Черный магистр ученику, конечно, доверял. Ну или почти доверял. Но поворачиваться спиной к кому бы то ни было не привык. Иногда ради власти или денег предать может самый близкий единомышленник, самый лояльный человек.

Они прошли в гостиную, где Ардейл недавно смотрел телевизор. Слуга уже успел убрать опрокинутую чашку кофе и уйти с глаз долой. Магистр с учеником сели в мягкие кресла. «Сегодня можно будет не заниматься поисками нового слуги, — отметил про себя Ардейл. — Глядишь, он так и полгода продержится у меня. Мало кто дожил до такого юбилея». Магистр откинулся на спинку кресла, положил руки на широкие валики подлокотников и приготовился выслушать объяснения своего ученика.

— Как вы и просили, — бодро начал Пьер, — сегодня с утра я выдал оборотню зелье и переправил его к дому ученика белого мага. Он ждал там прихода этого Димитрия, — с трудом он выговорил на свой лад труднопроизносимое на французском языке русское имя. — Только эта образина не дождалась! Он загрыз какого-то прохожего. И в момент трапезы его застали оба ученика Ковена. Вдвоем они быстро справились с нашей зверушкой и даже не получили ни одной царапины! — подосадовал Пьер.

— Только не говори мне, что эти ученички за месяц успели усвоить настолько мощные заклинания, чтобы с легкостью одолеть матерого оборотня! Это невозможно! Максимум они знают подобные убийственные вещи в теории! — не на шутку разозлился Ардейл, осознав, что его планы пошли прахом.

— А они и не прибегали к магии, — огорошил его ученик, пытаясь сдержать ухмылку при виде ничего не понимающего лица магистра.

— А как тогда они могли убить оборотня? Зверь в два раза сильнее! Его невозможно оглушить зонтиком и спокойненько прикончить какой-нибудь стальной железякой!

— Зато, оказывается, можно схватить за хвост, огреть несколько раз по лбу каблуком и убить им же, попав оборотню в глаз. Каблук оказался серебряным!

— Что?! — не поверил во все это Ардейл. — Ты шутишь?!

Пьер молча покачал головой и опасливо приготовился ставить щит или выпрыгивать из кресла в случае чересчур бурной реакции магистра.

— А ты почему не помог оборотню выполнить миссию? — угрожающе спросил Ардейл.

— Каким это образом? — нагло поинтересовался ученик. — Прямое вмешательство и схватка с воспитанниками и магами Ковена белых нам запрещены. Никто из нас не может нарушить этот запрет. Какие-то высшие силы тщательно следят за тем, чтобы не допускать прямых магических дуэлей. А спонтанно придумать какое-нибудь косвенное вмешательство, думаю, не смогли бы даже вы.

Что ж мне, с кулаками на них следовало кидаться?

Филипп Ардейл фыркнул и в раздумье побарабанил кончиками пальцев по подлокотнику кресла.

— В последние годы Ковен белых магов начал чересчур быстро восстанавливаться. Везде демографический кризис, но только почему-то не у них! Нельзя все пускать на самотек. Скоро так житья от них не будет, — сказал магистр. — Пьер, сегодня к полуночи мне нужна жертва для демона. Пол и возраст на твое усмотрение. Только не какая-нибудь дряхлая развалина! Демон должен остаться доволен жертвой, иначе мы не добьемся от него сотрудничества.

— Где будем проводить ритуал? — деловито спросил ученик.

— В родном городе ученицы мага, в подвале домика, который мне сняли на время.

— Я же не успею отловить жертву и доставить ее туда! — возмущенно сказал Пьер.

— Постарайся, если не хочешь вскоре занять ее место, — произнес Ардейл. Он встал из кресла и, не прощаясь, направился вглубь квартиры, давая понять, что разговор окончен.

Пьер раздраженно посмотрел ему вслед. Он ничуть не испугался угрозы магистра. Пока Филиппу Ардейлу есть от него польза, за свою жизнь можно не волноваться. Но ограничение во времени для выполнения приказа бесило его. Пьер не любил спешки. Однако ему даже в голову не пришло ослушаться приказа или выполнить его позже срока. Как это ни странно, он не испытывал антипатии

или ненависти к своему наставнику. Наоборот, общие дела, о которых Пьер не мог поговорить ни с кем из знакомых, делали их единомышленниками, почти друзьями, если у черных магов существует такое понятие. Молодой человек надеялся, что вскоре они смогут разговаривать на равных, как партнеры и профессионалы в своем ремесле, а не с позиции начальника и подчиненного. А пока Пьер старательно выполнял приказы и по крупицам суммировал свои знания, изучал ритуалы и наслаждался властью. Ему доставляло большое удовольствие знать, что он сильнее любого другого человека, пусть пока и не наделенного способностями к магии. В его руках была жизнь и смерть, возможность отнять энергию и даже душу любого нахала, осмелившегося не так на него взглянуть. С появлением в его жизни магии Пьеру уже не надо было заботиться о деньгах. Раньше он был сиротой на содержании Ассамблеи черных магов, и такая зависимость не очень ему нравилась. Теперь же он в любой момент мог провести небольшой ритуал, для которого даже не нужна была человеческая жертва. Достаточно иметь под рукой свечи из черного воска, зеркала, мел и остро наточенный кинжал. В результате ритуала в круге, очерченном мелом, появлялся мелкий демон, похожий на чертенка, — коричневенький с острыми ушами и длинным хвостом с пушистой кисточкой на конце. Его можно было легко «убедить» принести деньги в обмен на свою свободу. Пьер никогда не вникал, где этот чертенок достает деньги — в потустороннем мире или в реальном крадет их у зазевавшихся граждан. Главное, что в результате ему обеспечивалась пара месяцев безбедной и беззаботной жизни. Кому другому этих денег, может, хватило бы и на более длительный срок, но Пьер быстро пристрастился жить на широкую ногу. Да, на лимузины и дома на Ривьере ему пока не хватало, но на одежду от лучших кутюрье, деликатесы и новенький «форд», которым можно было похвастаться перед знакомыми сверстниками, оказалось вполне достаточно. Его наставник Филипп Ардейл считал вымогательство у нечисти не слишком серьезным и достойным способом заработать себе на жизнь.

Дослужившись до звания магистра, ни один маг не опускался до шантажа мелких демонов. Они становились бизнесменами с собственными фирмами и предприятиями, не брезговали торговлей оружием и наркотиками. Некоторые, не желая перегружать свои мозги и вникать в методы управления фирмами, становились просто известными киллерами, не знающими осечек. Конечно, они сами не сидели на крышах в засаде со снайперской винтовкой в руках и не поджидали клиента в подъезде дома, чтобы пустить ему пулю в лоб, а заодно прихватить и подоспевших к развязке телохранителей. Их делом было поймать на улице беспомощного человека, чья смерть не поднимет большого переполоха, и в обмен на его душу попросить своего Темного покровителя прислать в помощь сильного демона, дабы осуществить свои планы. Как правило, эта просьба не оставлялась без внимания. Демон через созданный магистром с помощью крови жертвы портал получал доступ на землю и с удовольствием расправлялся с указанной личностью. Как правило, это происходило с помощью взрыва, пожара, удушения. Демоны не утруждали себя изучением огнестрельного оружия, предпочитая использовать естественную для них огненную стихию или подручные средства. В результате Темному владыке преждевременно доставлялась еще одна душа, а магистру — большие деньги. А главное, ни заказчик, ни власти никогда не могли заподозрить истинного виновника.

В бизнесе магистры тоже действовали не совсем честно. С помощью своих способностей они легко могли предсказать будущее развитие событий, захватить на время контроль над сознанием любого делового партнера или клиента, чтобы получить свою выгоду и заставить пойти на глупую для них сделку. В общем, черные магистры ни в чем себя не ограничивали и наслаждались властью над ничего не подозревающими людьми. Только уничтожающий их демонов, отбирающий жертвы и разрушающий многие планы Ковен белых магов добавлял им ложку дегтя в бочку меда. Черным магистрам было подвластно почти все. Только смерть не хотела покоряться им полностью. Рано или поздно умереть мог любой из них. Другое дело, что в обмен на человеческие души, принесенные в жертву Темному властелину, им даровались дополнительные годы жизни. По сути дела, все они были киллерами, работающими на себя в качестве заказчика. Чем больше душ загубил маг, тем больше лет ему даровалось. Говорили, что Верховному магистру уже более трехсот лет. Но точно никто не знал. Документы или полный отчет по биографии требовать от него не решались.

Пьер пока не думал о возрасте и возможности продления жизни. Сам он еще ни разу не проводил ритуала жертвоприношения Владыке, только ассистировал Филиппу Ардейлу и наблюдал за его действиями. Малейшая ошибка могла закончиться для мага преждевременной смертью или обменом телами с призываемым демоном. Ни то, ни другое Пьера, конечно, не устраивало, и он послушно набирался опыта.

Молодой человек в пижонских брюках и футболке покинул дом учителя спустя пять минут после окончания разговора. Он спешно направился к ближайшей для себя точке телепортации и воспользовался ею, чтобы попасть в нужный город. Пьер оказался на главной площади. Это было, конечно, не слишком удобное место, уж слишком много народа здесь толпилось, но оно почему-то запомнилось в городе лучше всего, и попытки телепортироваться в другой уголок никогда не приносили успеха. Пьер достал из кармана сложенную гармошкой карту и, сориентировавшись, направился прочь от оживленных улиц и шумной толпы. Его путь лежал в другую часть города, в кварталы с частной застройкой из небольших обветшалых домиков и элегантных коттеджей, обнесенных высокими заборами, из-за которых хозяевам плохо видно, что творится у них под носом. Там можно было и днем, не сильно рискуя, захватить человека, а то и двух. Риск, что кто-то из редких прохожих станет свидетелем произошедшего, был минимален. Но на всякий случай Пьер не спешил. Он не взял такси и не сел в «маршрутку», чтобы быстрее достигнуть нужных кварталов. Чем позже он туда попадет, тем лучше. Может, на улицах успеет немного стемнеть. Лучше всего выбирать жертву во мраке ночи. Пьеру нравилось оправдывать ожидания прохожих, которые в темноте боязливо озирались, шарахались от каждой тени или стремительно неслись в безопасность родного дома.

В начале седьмого ученик черного мага добрался-таки до нужного района города. Но природа и не думала подстраиваться под его желания: солнце все еще висело в небе и освещало улицы своим сиянием. Лишь тени стали гуще и длиннее. Пьер огляделся вокруг. Как назло, он не увидел ни души. Ждать в засаде ученик мага не любил, но, похоже, на сей раз придется. Пьер начал прогуливаться вдоль ряда заборов с разнообразными калитками и воротами. Он шествовал неспешно, цепко осматриваясь по сторонам, чтобы не пропустить будущую жертву Владыке. Таковая появилась в поле его зрения где-то минут семь спустя. Это была девушка лет семнадцати от роду. Ее каблучки звонко отстукивали дробь по неровному тротуару, сарафан развевался под порывами легкого ветерка. На руке болталась маленькая серебристая сумочка.

«На ловца и зверь бежит, — хмыкнул про себя Пьер. — Может, если я потороплюсь, то получить свое с будущей жертвы удастся не только Владыке. Он на такие мелочи не обращает внимания. Наоборот, доказательства, что еще один его слуга отнюдь не ангелочек, доставят ему удовольствие».

Молодой человек растянул губы в улыбке, которую, как он надеялся, со стороны можно принять за приветливую и дружелюбную, и продолжил неспешно шагать вдоль улицы, постепенно сходясь с девушкой. Будущая жертва приближалась, явно ни о чем не подозревая. Поравнявшись с девушкой, Пьер посмотрел на нее и сноровисто сложил пальцы особым образом. Их незамедлительно окружило подпространство. Девушка ошеломленно застыла и, ничего не понимая, начала озираться вокруг. Но ученик черного мага не дал ей много времени, чтобы прийти в себя. Он подскочил к жертве и приложил руку к ее затылку, ладонь при этом светилась непонятным серым цветом. Такое касание подействовало, как удар электрошоком. Девушка коротко вскрикнула и, обмякнув, начала заваливаться на тротуар. Она была в полном сознании, но тело не слушалось ее. Пьер остановил падение, подхватив жертву руками под плечи. Молодой человек подтащил девушку к высокому забору и прислонил ее к нему.

«Тьфу, пропасть! — подумал он. — Опять тащить тело своим ходом до назначенного Ардейлом места. Ну почему у меня нет способностей к телекинезу? Хоть тачку с собой бери, когда идешь ловить жертву для Властелина. И какой гад так устроил, что сложные механизмы вроде автомобиля протащить с собой в подпространство нельзя?! Хорошо хоть одежда послушно перемещается вместе со мной, вне зависимости от сложности кроя и количества швов!»

Пьер несколько раз глубоко вдохнул, собрался с силами и подхватил беспомощную девушку на руки. «Скоро ты со мной рассчитаешься за эту поездку и за мои ноющие мышцы», — подумал ученик мага и гаденько улыбнулся, глядя на будущую жертву насилия и убийства.

Алекс сидел за столом в своей каморке и старательно зубрил испанские глаголы. Язык, который он сейчас пытался выучить, очень походил на итальянский, но имелось множество нюансов, затрудняющих весь процесс. Вампир чувствовал, как его все больше охватывает раздражение. У него никогда не было особых способностей к языкам, и теперь иностранные глаголы и фразы давались ему с большим трудом. Для него изучение языков было настоящим самоистязанием, и, по-хорошему, это занятие надо было давным-давно бросить. Но нет, Алекс сейчас ненавидел себя лютой ненавистью, а потому продолжал мучиться над незнакомыми, труднопроизносимыми словами. Он старался не давать своим мозгам достаточного отдыха. В ход шли иностранные языки, кроссворды, бизнес-планы — все, чтобы вытеснить из головы мысль о голоде. Голод, который не удовлетворить обычной пищей, стал постоянным его спутником, самым близким и неразлучным. Еще одной проблемой для Алекса было отсутствие возможности выспаться. Вампиры не спят. Новое тело Алекса не хотело отдыхать. Оно желало есть, веселиться, гоняться по улицам за припозднившимися прохожими и мелкой нечистью, не вовремя попавшейся на глаза, крушить все вокруг. Тело вампира создавалось для уничтожений, убийств, для пороков, присущих демону, который должен был прийти на место души человека. Сознание демона не нуждалось в отдыхе, в отличие от Алекса. Он до сих пор удивлялся, что не сошел с ума окончательно за все эти годы. Известно же, что сон просто необходим человеку. За часы ночного отдыха мозг освобождается от лишних воспоминаний. Полученные за день сведения тщательно сортируются. Что-то запоминается на краткий или долгий срок, а что-то совершенно исчезает, оставив след только в подсознании. Никто не вспомнит всех своих слов, сказанных вчера или позавчера, только самые важные или нужные выдержки, цитаты. Так происходит у любого человека, но не у Алекса. Он, несмотря на полное отсутствие сна, тоже многое забывал, но при желании, сосредоточившись, мог вспомнить все: погоду в каждый из дней за последние несколько столетий, собственные слова и фразы других людей, их жесты. Память сохраняла почти все бесполезные мелочи и очень неохотно от них избавлялась. Другое дело, что и полезные сведения, вроде слов иностранного языка, запоминались с большим трудом. Но полезные сведения помогали забывать ненужные мелочи и отвлекали от мысли о голоде.

Алекс в очередной раз начал читать страницу учебника, но до конца так и не дошел. На середине фразы он почувствовал, что на улице кто-то применил магию. Отсюда ему не представлялось возможным определить, какое это было заклинание и насколько силен маг. «Пойти, что ли, размяться? — сам у себя спросил Алекс- Конечно, глупо надеяться на этого первого встречного колдунишку, как на орудие своей смерти, но чем черт не шутит». Вампир с душой человека редко упускал возможность позволить какому-нибудь магу применить против себя пару-тройку заклинаний. Это было его любимое развлечение и заодно средство выпустить пар. Алексу нравилось наблюдать, как вытягиваются лица магов, когда выясняется, что ни одно из их безотказных обычно заклинаний не достигает цели. Еще забавнее колдуны выглядели, когда неуязвимый вампир невозмутимо поворачивался к ним спиной и медленно удалялся с поля боя, не убив их и даже не попробовав укусить. Если маг уж очень не нравился и вел себя слишком нагло, Алекс позволял себе опробовать на нем парочку ударов по челюсти. Но в последнее время сделать это становилось все труднее. Слишком много развелось магов-каратистов, магов-дзюдоистов и просто боксеров. Алекс был не против, если его валяли по тротуарам с помощью магии, но летать под действием чужих кулаков не имел ни малейшего желания. Это позорно для мужчины, а для вампира просто глупо и унизительно. Поэтому пришлось Алексу и самому лет тридцать назад начать заниматься восточными единоборствами.

Вампир встал из-за стола и, насвистывая, направился на улицу. Он подошел к калитке в своем массивном заборе и сложил пальцы в давно известный ему магический знак. Маги столько раз затаскивали его в подпространство, чтобы там убить, что Алекс уже и сам научился это делать. Он легко входил и выходил из подпространства. Оттуда выделить мага из толпы народа было легче, чем искать невооруженным глазом в реальном мире. Алекс, в окружении клубящейся молочной дымки, решительно толкнул калитку и вышел на улицу. Он повернул налево и торопливо припустил по тротуару, боясь упустить мага. Мало ли откуда тот вздумает телепортироваться! Но торопился он напрасно. Алекс довольно быстро заметил впереди себя высокую фигуру с ношей на руках. Парень шел медленно и неуклюже, сыпя сквозь зубы ругательствами. Судя по черным пятнам в его ауре и безвольной позе симпатичной ноши, маг тащил явно не горячо любимую девушку, случайно подвернувшую ногу. Алекс тихонько хмыкнул про себя, как человек, явно задумавший какую-то каверзу, и начал медленно и аккуратно сокращать расстояние до объекта преследования. Он осторожно подкрался к магу, ступая след в след, и, улучив момент, громко воскликнул приказным тоном:

— Таможенный досмотр! Предъявите, пожалуйста, ваш багаж для осмотра! Вы имеете разрешение на вынос в подпространство бессознательных тел?!

Маг как-то странно подпрыгнул на месте, несмотря на тяжелую ношу, и, резко повернувшись, ошалело произнес:

— Что?! Какой досмотр? Какое разрешение?

Алекс в это время уже спокойно и безмятежно стоял, сложив руки на груди. Он убедился, что маг смотрит на него, снял с себя личину и постарался выдать свою самую «добрую и обаятельную» улыбку. По тому, как скривилось лицо мага, Алекс понял, что того проняло. Из раскрасневшегося от натуги лицо парня стало снежно-белым.

— Вампир, — испуганно выдохнул Пьер. Он не слишком аккуратно скинул тело девушки на землю. Наверняка у нее останутся синяки, но это сейчас никого не волновало. Маг, по мнению Алекса, все-таки среагировал быстро (для человека). Он скороговоркой что-то пробормотал под нос и сделал пасс в сторону вампира.

Алекс уже сотню раз мог увернуться, отпрыгнуть, свернуть парню шею, но он терпеливо стоял и ждал, не меняя позы. «А ведь этот маг наверняка считает себя очень быстрым и проворным», — не к месту пришло ему в голову. Заклинание наконец сработало. Ноги Алекса оплела странная, но крепкая лиана, не давая сдвинуться с места. Она быстро вытянулась, выпуская все новые и новые побеги и листочки, и дошла до уровня груди. На одном из побегов возник голый длинный прутик. Он стремительно наливался, становясь все толще и острее на конце. Кол с характерными деревянными прожилками резко с силой устремился к груди Алекса, подобно атакующей кобре. Он попытался проткнуть плоть в том месте, где у человека, да и у вампира, обычно бьется сердце. Вопреки расхожему мнению сердце действительно билось, а не застыло навеки в ледяном молчании при ужасном превращении. Это было единственное уязвимое место у всех вампиров. Но не у Алекса. Острие кола смялось о невидимую преграду на пути к цели. Потом послышался треск, и крепкая древесина разлетелась щепками во все стороны. Лиана быстро увяла, опала на землю и там исчезла, не оставив следа.

Алекс был разочарован. На нем столько раз проверяли действие заклинания Острой Осины, что он уже потерял счет.

— Хоть бы что-нибудь пооригинальнее придумали! — не скрывая досады и раздражения, произнес вампир.

Вряд ли Пьер мог догадаться, что Алекса разозлила не попытка убить его, а, наоборот, неудача в этом деле и очередное крушение надежд. Ученик мага довольно сильно испугался. Еще бы! Он своими действиями разозлил вампира, причем какого-то неуязвимого! На него даже солнце, все еще не скрывшееся за горизонтом, не действовало так же губительно, как на других подобных особей. Пьер почел за лучшее развернуться и резво помчаться по улице прочь, крича:

— Да подавись ты этой девчонкой! Я же не знал, что похищаю твой ужин! Магистр Ардейл тебе шею свернет, если со мной что-нибудь случится!

В правоте последней своей фразы Пьер очень сильно сомневался, но рассчитывал хоть как-то образумить этим вампира. Магистр сам связываться со странным неуязвимым вампиром не станет, скорее, организует ему встречу с кем-то из магов Белого Ковена и понаблюдает, стоя в сторонке. Это в том случае, если вообще решит, что смерть ученика должна быть отомщена.

Алекс не ожидал от мага подобной прыти. Он думал, что его попробуют угостить еще парочкой заклинаний, а когда те не подействуют, кинутся с кулаками. «Все развлечение испортил! — расстроился Алекс- Ни заклинания нормального не знает, ни кулаками помахать не дал! Буду я еще за ним гоняться! Перебьется! Что толку догонять этого мерзавца, если он при моем приближении еще, чего доброго, в обморок свалится, как кисейная барышня?! Нет, с белыми магами общаться интереснее. Они так просто не сдаются и отличаются завидным упрямством. Сначала сами применят все известные им заклинания, а на следующий день еще и коллег приведут на место нашей встречи, чтобы еще раз попытать удачу. А черные маги сбегают после максимум пяти неудачных выпадов и больше никогда не ищут встреч!»

Вампир достал из кармана маленькое зеркальце. Его отражение там, естественно, отсутствовало. Он сосредоточился, глядя на блестящую поверхность, и принялся шаг за шагом творить личину. Алекс уже легко мог представить в деталях портрет, который хотел получить.

Решив проблему со своей внешностью, Алекс склонился над брошенной магом девушкой. Она все еще не могла двигаться, но была в сознании. Ее глаза испуганно застыли на лице вампира. «Она видела мою истинную внешность», — догадался Алекс. Он замер над девушкой, борясь с собой. Взгляд начала заволакивать красная пелена. Он ясно видел вены на руках девушки, пульсирующую жилку на шее, всем своим существом чувствовал движение крови в ее теле. Многовековой голод с настойчивостью давал о себе знать. Девушка была неподвижна и не могла защищаться. Она была лишена даже возможности кричать, что всегда отрезвляюще действовало на Алекса. Он все больше поддавался гипнотической силе голода. Голова Алекса все ниже и ниже склонялась к шее девушки. В ее глазах плескался страх, граничащий с безумием.